Поединок трех сердец

Глава 5

Свет заливал комнату, бил по глазам и Роберту снова захотелось нырнуть в полумрак. Первое, что он почувствовал после мучительного пробуждения – тошнотворная головная боль и саднящая рука, которая, к счастью, не воспалилась и не опухла. В одно мгновение перед глазами пронеслась прошедшая ночь, что заставило вскочить, сжимая пульсирующие виски. Постель рядом была пустой, в комнате царил беспорядок: смятая рубашка на полу, перевернутые стулья, ковер, съехавший с положенного места. Похоже, вчера он не сразу нашел кровать. Так сильно племянник леди Пембрук не напивался уже давно и теперь он старался понять – что из воспоминаний было сном, а что произошло на самом деле.

Венеция была с ним этой ночью. Но дальше, неужели он оказался таким мерзавцем, что силой затащил ее постель?! Роберт поднялся, склонился над миской и вылил весь кувшин воды на разгоряченную голову. Холодные струйки побежали по спине, а за ними мурашки, но именно этого ему и было нужно. Часы показывали всего шесть утра, значит, в доме еще никто не встал, до завтрака надо привести себя в порядок. Как можно тише он прикрыл за собой двери и прокрался в гостиную.

Чтобы там вчера не говорила Венеция, больную голову лучше всего лечит еще одна порция виски, и хорошо бы, со льдом! Стараясь ступать бесшумно, протрезвевший граф медленно прокрался в столовую, но с досадой заметил, что он тут не один. Посреди комнаты стояла горничная, и ее взгляд был прикован к чему-то на полу, не позволяя сдвинуться с места. Услышав позади себя шаги, она подпрыгнула и издала звук, похожий на приглушенный крик ужаса.

– Что случилось? – Роберт склонился к ее белому как стена лицу.

– Сэр, в этом доме есть привидения?!

Несмотря на тяжесть на душе, племянник леди Пембрук невольно рассмеялся и ему стало легче. Служанка, которую он знал хорошо, даже «слишком хорошо», как выругал его Хантер, была миловидной, но довольно глупенькой.

– Что ты имеешь в виду, милая?

– Посмотрите сами, сэр! – она указала на потемневшее пятно на полу и осколки стекла.

– А вот что… – он на минуту задумался и сжал губы, как делала всегда, придумывая очередную ложь. – Это не привидения, малышка. Это неприятность случилась со мной вчера. Я хотел выпить немного, такая духота, никак не получалось заснуть… одному – его лицо приобрело шаловливое выражение, и под пристальным взглядом горничная покраснела до корней волос. – Но я не знал, что в доме водятся крысы! В одну я пытался попасть стаканом. Сама понимаешь, пистолет я не ношу на семейный ужин. Но хитрая бестия сбежала, а мне вот досталось!

– Крысы, здесь в Пембрук-холл?! Надо сейчас же сказать Тревеллиану!

– Конечно, моя крошка! Поэтому я спустился так рано. Я знаю, что на тебя можно положиться. Здесь нужно прибрать, а если леди Пембрук ничего не узнает, будет еще лучше, у нее ведь слабое сердце. И вот что еще, свари мне кофе, покрепче и без сахара! – он сопроводил просьбу улыбкой, от которой бедняжка совсем растерялась

– Как скажете, сэр. Я сделаю все… как можно быстрее.

Через полчаса кофе был выпит, и Роберт приобрел способность ясно соображать. Про случай в столовой можно было забыть. Тревеллиан, который служил здесь дворецким без малого тридцать лет, сделает все, чтобы укрыть от хозяйки эпизод с крысой. Оставалось увидеться с Венецией и посмотреть ей в глаза. Впервые в жизни его мучило невыносимое чувство вины, от которого некуда укрыться. Ждать два часа, пока домочадцы поднимутся с постели – это было слишком, и Роберт быстрыми шагами вышел из дома, направляясь к конюшне. Короткая прогулка верхом должна вернуть силы и помочь найти способ выпросить у кузины прощения.

О том, что сама Венеция после случившегося не сомкнула глаз, несложно было догадаться. Когда наваждение развеялось, на нее нахлынули горькие сожаления. Все пошло совсем не так, тривиально и глупо, как часто случалось в свете. Очередная любовница графа, вот кто она теперь! Раньше их связывало нежное, трепетное чувство, которое она хранила в глубине души с приятной грустью. Теперь миссис Маршал знала – она будет мучиться ревностью, но ничего не сможет поделать. А Роберт… через пару недель он уедет и скорей всего не будет даже писать!

В подавленном настроении она собралась к завтраку и выглядела совсем больной, что сразу бросилось в глаза леди Пембрук.

– Тебе нездоровится? – тетушка внимательно посмотрела из-под пенсне на племянницу, отмечая темные тени под глазами. – Послать за аптекарем?

– Ничего страшного, это обычная мигрень. Наверное, погода скоро переменится, – та на ходу придумала первое попавшееся оправдание.

– Если в не возражаете, я предложил вам индийский бальзам, – Хантер не был уверен, что имеет право проявлять подобную заботу, но искренне волновался о здоровье Венеции. – Его готовят на семидесяти травах, я сам им пользуюсь.

– Конечно, полковник, будьте так любезны! – леди Пембрук обрадовалась подобному предложению и убедилась, что племянница приняла капли как того и требовал заботливый гость.

Видя стремление полковника помочь, Венеция не стала возражать. Пряный и острый вкус лекарства оказал на нее тонизирующее действие, что вскоре стало заметно по цвету лица и слабой улыбке. Правда, в общем разговоре она почти не участвовала, но когда подали завтрак, согласилась сесть с семейством за стол. Тетушка, все это время развлекавшая гостя, не могла больше ждать и послала за Робертом, который нарушал заведенные в доме правила. Горничная вскоре явилась обратно, но ничего обнадеживающего сообщить не смогла.

– Мистера Бейли нет в комнате, – сообщила она, стараясь не вспоминать утреннее происшествие и встречу в столовой.

– Безобразие! – возмутилась хозяйка. – Что ж, раз так, мы не станем его ждать. Холодная яичница станет для моего племянника лучшим наказанием!

Все отправились в столовую и уже заканчивали завтрак, когда явился сам непутевый граф. Тетка слегка попеняла ему за опоздание, и он поклялся отныне соблюдать все правила, установленные в доме. В это утро, к общему удивлению, Роберт вел себя безупречно, мало говорил, выглядел серьезным и сдержанным. Окружающим сложно было представить, чего ему стоили эти усилия. Находясь рядом с Венецией, несчастный влюбленный чувствовал, что ему мало воздуха, но не смел даже посмотреть ей в глаза.

Решение пришло на ум само собой. Сразу после завтрака Роберт отошел к столику с письменными принадлежностями и нацарапал что-то на клочке бумаги. Записка исчезла в его руке и незаметно перекочевала в ладонь кузины. Она подняла на него карие блестящие глаза и встретила умоляющий взгляд. Когда выдалась секунда и рядом не было ни души, Венеция развернула бумажку и прочитала всего несколько слов: «Маленькая гостиная. Через час».

Идти или не идти на встречу, у Венеции не было сомнений. После случившегося ночью Роберт выглядел подавленным, и в первые минуты казалось, что он старается все забыть. Это вызвало холодный ужас в ее душе и только неимоверными усилиями удалось сохранить видимость спокойствия. Затем, внимательно наблюдая за кузеном, она заметила, что он ест через силу и его руки немного дрожат. Иногда их взгляды встречались, пусть и всего на мгновение, но в них не было насмешки или презрения.

Следуя своему обещанию, тетка не стала задерживать Венецию рядом с собой, тем более что Хантера заинтересовала одна из книг, и она взялась отыскать ее в библиотеке. Это была прекрасная возможность убежать от всех и пробраться в малую гостиную, чтобы объясниться с Робертом. Время тянулось немилосердно медленно и когда стрелки приблизились к заветному часу, бедная Венеция уже не находила себе места.

Дверь открылась и закрылась почти бесшумно, но сил взглянуть на вошедшего у нее не хватило. Сердце билось так сильно, что готово было вырваться из груди. а руки бесцельно листали страницы какой-то книги. Роберт подошел сзади и осторожно обнял ее за плечи. В ответ – ни слова, ни движения. Он острожное убрал тяжелые пряди аккуратно причесанных волос и склонившись, поцеловал ее шею. Как раз там, где быстро пульсировала под тонкой кожей голубоватая жилка.

– Я боялся, ты не захочешь меня больше видеть, – его голос был надломленным и очень тихим. -То, что случилось вчера… Я совсем потерял голову! Посмотри на меня!

Роберт развернул Венецию к себе лицом к себе и увидел следы недавних слез.

– Моему поведению нет прощения. Я негодяй, признаю, ты должна презирать меня и это было бы справедливо! У меня есть только одно оправдание.

– И какое же?

– Я люблю тебя. Теперь я имею все права об этом говорить, потому что ты моя и я никому тебя не отдам! – он прижал к губам ее ладони. – Давай уедем отсюда!

– Куда? – она слабо сопротивлялась напору. – Роберт, я думаю, нам надо остановиться! Я сама во всем виновата, нельзя было идти у тебя на поводу! Ты забываешь про моего мужа…

– Ну, если так, я вызову на дуэль мерзавца Маршала и покончу с ним!

– Да ты с ума сошел! – ее восклицание говорило об истинном страхе за жизнь кузена. – Этот человек… он ведь убьет тебя!

– И ты станешь горевать? Тебе будет грустно без меня, Венеция? – невозможно было понять, он играет с ее чувствами или обижен отказом. – Скажи, как скоро ты меня забудешь, если я исчезну из твоей жизни?

– Никогда!

– Тогда зачем ты меня гонишь, если мы можем быть счастливы? Подумай сама! Никто не следит здесь за нами, мы будем постоянно вместе, и я стану приходить к тебе каждую ночь! Тебе не придется засыпать одной, мое сокровище! – теперь его горячий шепот щекотал маленькое розовое ушко. – Боже, как я хочу тебя, если бы только можно было запереть эту проклятую дверь!

Лицо Венеции залила краска. Роберт увлек ее вглубь гостиной, опустился в кресло и посадил к себе на колени. Ее рука лежала в изголовье, перебирая темные кудри кузена, а полуоткрытые губы были на расстоянии одного поцелуя. В полумраке комнаты их почти не было видно и оба совершенно забыли о присутствии в доме других людей. Он ласкал ее ножки, пробравшись под шелк домашнего платья, целовал впадинку на груди и шептал слова, от которых Венеция совсем теряла голову. Примирение было окончательным и предвещало много сладких минут любви, нежности и страсти.