Погладить тигра

Эва КИНШОУ

Погладить тигра

Перевод с английского А.Л. Куклей

Анонс

Джейн Милред и Гордон Стенли встретились случайно: она явилась к нему взять интервью вместо заболевшего коллеги по редакции. Они сразу приглянулись друг другу. Но Гордон - в инвалидной коляске после серьезного транспортного происшествия. А Джейн, опытная журналистка, еще не избавилась от последствий излишне пуританского воспитания, к тому же - в окружении пятерых старших братьев. Она не решается "погладить тигра".

Найдут ли они путь друг к другу? Ведь тому есть еще одно препятствие присутствие в доме Стенли известной актрисы Констанс Элисон и ее дочери, любимицы Гордона, двенадцатилетней Моники.

Глава 1

Ближе к концу рабочего дня в редакции одной из портлендских еженедельных газет зазвонил телефон.

- Вас, мистер Барринг, - сказала секретарша.

Джозеф Барринг, главный редактор еженедельника, улыбнулся ей, сказал: "Спасибо, Эмили" и взял трубку.

- Что? Да, Кейт, это я. Что?! - Улыбка сбежала с его лица. - Не может быть, Кейт! Ты шутишь. И надо же, чтобы это случилось именно сейчас! Ну кто тебя просил?! - Секретарша обеспокоенно посмотрела на своего начальника. - И когда ты сможешь встать? - продолжал тот. - Нет, это слишком поздно. А завтра - никак? - Он послушал еще, кусая губы. - Да, да, понимаю. Понимаю! Да. До встречи. - И Джозеф с грохотом обрушил трубку на рычаг.

- Что-то не так, мистер Барринг? - осторожно спросила Эмили.

- Кейт заболел. Это ужасно!

- О... Надеюсь, что он скоро поправится...

- Рано или поздно он, конечно, поправится. Но на завтра у него было назначено интервью с Гордоном Стенли. Мы не имеем права упустить такой материал! Однако что же делать? - Он на несколько минут задумался, затем решительно сказал: - Джейн Милред. Да. Если кто-то и сможет заменить Кейта, то только она.

***

Гордон Стенли выглянул из окна своего кабинета и тихо присвистнул. Он увидел женщину, идущую по тротуару по направлению к его дому, и неожиданно для себя осознал, что любуется ею.

Невысокая, стройная, с длинными черными волосами; Гордон решил, что ей, пожалуй, немногим больше двадцати. Красивая походка, легкие, плавные шаги. Он гадал, что может скрывать под собой ее плотное пальто, едва заметно обрисовывающее контуры тела. Изящные движения женщины наводили на мысль о тонкой и гибкой фигуре. Вот она откинула назад блестящие волосы, вынула что-то из кармана. Глядя на нее, Стенли не сумел сдержать восхищенной улыбки.

Независима - он готов был держать пари - так же, как и великолепна. И в этот момент женщина остановилась - точно напротив его дома. Неужели это и есть замена Кейту Малкому, спросил он себя, затаив дыхание...

Было три часа пополудни, но казалось, что уже сгущаются сумерки. Низкие тяжелые облака, нависшие над улицами, лишили мир всех его красок, а ледяной ветер пронизывал до костей.

Джейн Милред поплотнее запахнула пальто из верблюжьей шерсти, бросила взгляд на листок, который держала в затянутой перчаткой руке. Это здесь. Старый, но прекрасно сохранившийся двухэтажный особняк в одном из самых престижных районов Портленда - дом Гордона Стенли, у которого она должна получить интервью для своей газеты.

Момент, стоило признать, был не совсем удачным. Джейн пришлось провести всю ночь и нынешнее утро, готовясь к предстоящей беседе, - после того, как ее коллега, гораздо более известный и опытный, чем она сама, неожиданно слег с лихорадкой.

Немного поколебавшись, девушка отворила калитку в кованых железных воротах, дошагала до входной двери и позвонила. Прождала с минуту, топчась у входа, и собралась было снова нажать кнопку, когда дверь распахнулась и на пороге предстала женщина - столь же привлекательная, сколь и известная. Джейн даже рот приоткрыла от изумления, а глаза ее широко распахнулись.

- Ооо... - протянула Констанс Элисон, кино- и телезвезда, - вы, должно быть, из газеты. Вас прислали вместо Кейта Малкома?

После некоторых усилий Джейн удалось наконец закрыть рот и собраться с мыслями.

- Да, это так. Правда, я пришла брать интервью не у вас, мисс Элисон, к огромному моему сожалению.

Констанс Элисон улыбнулась ей своей знаменитой загадочной улыбкой и тряхнула золотисто-рыжими волосами.

- Очень мило с вашей стороны, - сказала она. - Но у вас будет достаточно материала после интервью с Гордоном. Правда, он не слишком-то доволен, что прислали кого-то другого вместо Кейта. Они давно знакомы, видите ли, - добавила она, понизив голос. - Однако входите же! Вы, должно быть, замерзли.

Холл был выдержан в цвете красного перца и увешан картинами. Конни указала на вешалку, и Джейн оставила там пальто. Затем одернула одежду, поправила волосы и быстро оглядела себя. Желтый джемпер, заправленный в замшевые брюки цвета карамели, высокие блестящие коричневые сапоги - все вместе смотрится неплохо, решила она и, взяв свою сумку, вновь приготовилась следовать за мисс Элисон. Та, однако, не двигаясь с места, созерцала ее задумчивым взглядом.

- Знаете, вы больше похожи на модель, чем на журналистку, - заметила она, пожалуй, немного недовольно. - Он может воспринять это как своего рода вызов.

- Благодарю! Но внешность бывает обманчива, мисс Элисон. Я - журналист и обладаю определенным опытом общения с... э... со сложными респондентами.

- Что ж, прекрасно. - Конни пожала плечами. - Я вас предупредила.

- О чем это ты ее предупредила? - послышался вдруг раздраженный голос. - Ради всего святого, Конни, впусти ее наконец.

Конни отворила дверь комнаты и вошла внутрь.

- Милый, - проговорила она, - похоже, ты сегодня не в настроении.

Джейн помедлила в дверях, оглядываясь вокруг. Она увидела большую, со вкусом обставленную комнату, у дальней стены которой ярко горел камин. Увидела она и человека, что сидел у огня спиной к вошедшим. Человека в инвалидном кресле. Гордона Стенли.

Он не потрудился обернуться даже когда мисс Элисон, сопровождаемая Джейн, направилась к нему.

- Это журналистка. Она пришла взять у тебя интервью, на которое ты соизволил согласиться, Гордон. И, прошу заметить, не ее вина, что Кейт заболел, - сказала она отрывисто.

- Понимаю.

- Прекрасно. Тогда я пойду и приготовлю кофе.

Конни неопределенно махнула рукой и удалилась, оставив Джейн на произвол судьбы. Та, однако же, вовсе не набивала себе цену, говоря Конни, что может справляться с самыми сложными интервью, и она спокойно встретила взгляд темных насмешливых глаз Гордона Стенли.

Он был, очевидно, высок, хотя, когда он сидел, об этом сложно было судить наверняка. Густые темные волосы почти достигали плеч. Но первое, что привлекало внимание, было его лицо. Узкое, худое, со складками у рта и глубокими тенями под глазами - следами страданий, перенесенных и побежденных. Сейчас его губы были сурово сжаты, но она помнила фотографии, где он улыбался, а лицо его излучало веселье и радость.

На миг ей захотелось сделать что-нибудь, чтобы эта всепоглощающая любовь к жизни вновь вернулась к нему, но она тут же одернула себя, и ее внезапный порыв бесследно прошел. Вместо него она ощутила растущее раздражение, увидев, как он пристально и бесстыдно рассматривает ее.

Джейн внутренне поморщилась, когда он уставился на ее грудь под желтым свитером, потом принялся изучать ее талию, а после опустил глаза, разглядывая бедра и оценивая длину ее ног. В то же время она не могла отрицать, что под этим раздевающим наглым взглядом она вдруг почувствовала легкий озноб. Этот взгляд волновал ее.

Никогда прежде незнакомые мужчины не производили на Джейн подобного эффекта. С нее достаточно, решила она. Поправила волосы, уперла руки в бедра и постаралась взглянуть на него как можно более холодно.

- Так-так... - протянул Гордон Стенли. - А вы довольно-таки заносчивы, не так ли, мисс... позабыл ваше имя. - Он насмешливо поднял брови.

- Милред, - отозвалась она. - Джейн Милред. И если вам угодно так думать, мистер Стенли, я не стану это отрицать. А также, если что-то вас не устраивает, достаточно сказать мне об этом, и я уйду.

Стоило ей произнести эти слова, как перед ее мысленным взором предстал редактор, и в памяти всплыли последние сказанные им слова. "Не вздумай вернуться без этого интервью, Джейн. Оно - первое, что он согласился дать за два прошедших года. Пахнет настоящей сенсацией. Мы не должны упустить шанс".

Ладно, подумала она, пожав плечами, будь что будет. Гордон Стенли заметил ее движение.

- Что бы это значило? - поинтересовался он.

Она чуть улыбнулась.

- Я просто подумала, что наверняка получу нагоняй, если у меня не будет вашего интервью, мистер Стенли.

- Так что вы станете делать, если я выгоню вас? - Его насмешливый взгляд вновь скользнул по ней.

- Уйду. Умолять вас не стану, уж извините. Видимо, я слишком заносчива для этого, - сказала она с немалой долей сарказма.

- Или же вы неплохой психолог, мисс Милред? - предположил он после секундной паузы.

- Все может быть, - прошептала Джейн. Ее глаза блеснули, отразив танцующее пламя камина.

- Фиолетовые глаза, - пробормотал он. - Не думаю, что раньше видел действительно фиолетовые глаза... Ах да, вы можете присесть, если хотите.

- Благодарю. - Джейн опустилась на диванчик, покрытый мягким розоватым льном, по правую руку от кресла хозяина.

Пока она открывала сумку, он добавил:

- Что не означает, впрочем, будто у вас нет шанса встретиться с редактором, не имея на руках интервью.

- Понимаю. - Она достала блокнот, карандаш и маленький диктофон. - Вы не будете возражать, если я стану записывать ваши слова на пленку?

- Ну я же смогу отредактировать запись.

Джейн бросила на него быстрый взгляд своих фиолетовых глаз.

- Разумеется - если сочтете нужным. Я полагаю, наша сделка состоится, только если у вас будет право отредактировать все интервью?

- Да. - Он кивнул и вопросительно глянул на нее. - Это вас не расстраивает? Обыкновенно журналисты ужасно огорчаются, когда их не вполне соответствующий действительности, зато сенсационный материал начинают кромсать и править.

- Это своего рода искусство, - отозвалась она холодно, - представить факты таким образом, чтобы все были удовлетворены.

Некоторое время они смотрели друг на друга, потом он тонко улыбнулся и проговорил:

- Кое-кто может заинтересоваться, какое искусство вы способны продемонстрировать в постели, мисс Милред. С подобной фигурой, я уверен, вы пользуетесь большим спросом в этой... области. Однако давайте начнем.

Не отвечай, предостерегла себя Джейн, однако не удержалась:

- Кое-кто может заинтересоваться, способны ли вы хоть на что-нибудь в этой области, мистер Стенли.

К ее удивлению, он расхохотался.

- Попались, - констатировал он. - Я знал, что вы не такая холодная, спокойная и собранная, какой хотите казаться. Существует мало женщин, которые, услышав непристойный намек, не оскорбляются. Крайне мало, знаете ли.

- Можно считать, что мы разобрались с этим? - Джейн сжала губы.

- Можно-можно. Как долго это продолжалось - другой вопрос. Так с чего вы хотите начать?

Джейн огляделась и попыталась привести мысли в порядок.

- Мой редактор просил немного биографии. Хотя множество людей знают о вас, нам нужна... - она сделала паузу и развела руками, - история о том, как вам удалось преодолеть последствия того несчастного случая. Когда вас парализовало, все были уверены, что вы больше не сможете ходить. Однако теперь уже очевидно, что то была ошибка. Как вы с этим справились?

- Как справился? Очень плохо, по большей части, - сказал Гордон Стенли. - Вот Конни, без сомнения, может подтвердить это. Да, Кон? - добавил он, поскольку Конни как раз вошла в комнату, держа в руках поднос.

- Нет, не могу. Ты великолепен, Гордон. Ты - вдохновение для множества людей. Он прибедняется. Не дайте ему обмануть себя! - добавила она, обернувшись к Джейн.

- А почему здесь только две чашки? - Гордон осмотрел поднос.

- Я ухожу к парикмахеру, милый. И маникюр надо сделать. Так что вернусь только через несколько часов. Но думаю, вы двое найдете о чем поговорить. Счастливо! - Она помахала им рукой.

- Счастливо, - откликнулась Джейн, в то время как Гордон промолчал.

Пауза затягивалась, и Джейн наконец решилась начать:

- У меня есть определенный подход, мистер Стенли. О чем вы сами хотели бы поговорить?

- Вы имеете в виду - о чем угодно?

- Абсолютно. И мы запишем - или нет, как захотите.

Он кивнул, затем улыбнулся - несколько злорадно.

- Тогда расскажите мне о себе, Джейн. И можете записывать - или нет, как сочтете нужным.

- О'кей, - Она не включила диктофон, но и убирать его не стала. - Мне двадцать шесть. Родилась на юге Орегона, в округе Калмат-Фолс. Получила степень бакалавра английского языка в университете. Потом стала журналисткой, работала парламентским репортером в "Курьере". Я приехала в Портленд три месяца назад, поскольку несколько устала от политики, - Джейн поморщилась, - и некоторое время искала работу, пока не обрела теперешнее пристанище - в еженедельнике.

- Ммм... - протянул он неопределенно. - Я читал несколько ваших интервью в газете. Недурственно.

Она удивилась.

- Спасибо за комплимент. Но беседовать с интересными людьми - дело легкое и приятное.

Искра веселья промелькнула в его глазах.

- Замужем?

- Нет. В данный момент не занята и ничем таким не связана.

- Что так?

- Может, на это нет времени? - Она пожала плечами. - А как насчет вас?

- Мне казалось, это очевидно.

- Вы имеете в виду мисс Элисон...

- Разумеется, я имею в виду Конни, - бросил он нетерпеливо.

- Можно об этом написать?

-Нет.

- Прекрасно, - сказала она ровно. - Вы еще что-то хотите узнать обо мне?

- Да. Вам бы подошла работа на телевидении, мне кажется, вы бы сумели. Никогда не думали об этом?

- Думала, конечно. - Джейн улыбнулась. - Но такая работа с неба не сваливается. И потом - мне нравится писать. Мне хотелось бы однажды написать книгу.

- А чем занимаются ваши родители?

- Мама? Ничем, она просто жена и мать. - Джейн замолчала и грустно вздохнула. - Но нас у нее было шестеро детей, так что это непростая работа сама по себе. А мой отец - механик.

Гордон Стенли уселся прямо и пристально взглянул на нее.

- Так вы высоко взлетели, Джейн Милред. Неплохая карьера: из семьи механика - в мир богатых и знаменитых.

- Вы и сами взлетели не ниже, я полагаю, - откликнулась она.

- Похоже, у нас много общего? - Он глянул на нее лукаво.

- Я долго шла к этому.

- В то же время, думаю, мы похожи. Вам не составит труда налить кофе?

Джейн поднялась на ноги.

- Нисколько. Вам с молоком?

- Черный. И один кусок сахара.

- Мы - те, кто мы есть. - Она подняла кофейник, ее глаза блеснули. Другой вопрос - нравимся ли мы себе такими.

Она поставила перед ним чашку с кофе. И в этот момент огромный золотистый Лабрадор ворвался в комнату и сразу кинулся к Джейн, намереваясь радостно вылизать ей лицо. Она дернулась в сторону, пытаясь избежать этого, но от неожиданности допустила неловкое движение и упала.

Последствия были обескураживающими. Она толкнула столик с кофейной чашкой, горячий кофе опрокинулся на Гордона, тот вскрикнул от боли, а Джейн и собака покатились по ковру, образовав невразумительную кучу-малу.

Дверь снова распахнулась, и на пороге возникла девочка лет двенадцати с длинными рыжими волосами. Увидев происходящее, она ахнула и, прижав руку ко рту, сказала приглушенно:

- Ой, черт побери!

- Моника! - загремел Гордон. - Не смей чертыхаться, это звучит омерзительно! Сколько раз я тебе говорил: не пускать сюда Роланда! Между прочим, меня ошпарило! И...

- Гордон, мне так жаль. - Моника ринулась в комнату, на бегу выдернула из-под вазы с цветами широкую льняную салфетку и принялась вытирать ею следы кофе.

- Черт возьми, в последнее время ты только и делаешь, что ругаешь меня так и этак, а я всего лишь хочу как лучше. Роланд! Поднимайся немедленно! Как вы? - добавила она нежным голосом, обращаясь к Джейн. - Ничего себе не повредили?

Джейн села, обозрела девочку, ее клетчатые леггинсы, травянисто-зеленый джемпер и рыжие волосы и сказала несколько неуверенно:

- Ты... неужели Моника Элисон?

Внезапно она почувствовала боль и добавила:

- Я уверена, что он не нарочно, но я, похоже, растянула ногу в лодыжке.

- Ну да, я Моника Элисон, - отозвалась тем временем девочка, - вы необычайно догадливы, но... Гордон, - она обратила на него взгляд огромных темных глаз, - что мне теперь делать?

- Сними с нее сапог... Нет, сперва выведи вон эту проклятую собаку, а потом возвращайся сюда, и быстро.

- Как скажешь, Гордон. - Она ушла, таща за собой упирающегося пса.

- Вот проклятие! - пробормотал он и, к ужасу Джейн, начал подниматься с кресла.

- Не надо! Со мной все в порядке.

Гордо Стенли, однако, не обратил внимания на ее слова. При помощи костыля, ранее не замеченного Джейн, поскольку тот лежал за креслом, он поднял себя на ноги, а затем осторожно опустился на пол рядом с ней. Это усилие дорого ему обошлось: лицо мгновенно побледнело, но он немедленно взялся за ее сапог, нащупал застежку и осторожно ослабил ее.

- Я сниму с вас сапог, если вы сможете аккуратно вытащить ногу, проговорил он.

- Думаю, не стоит, вам не надо было вставать, - сказала она с беспокойством. - Я...

- Можете вы замолчать и просто сделать то, что я вам сказал?

Он перебил ее резко, почти грубо, но Джейн заметила в его глазах беспокойство. Она нервно сглотнула, и постепенно они совместными усилиями стянули сапог с ноги. Лодыжка заметно распухла, а когда Гордон подтянул штанину, стало видно, что она уже чуть посинела. Стоило Гордону слегка прикоснуться к ее ноге, как Джейн вздрогнула от боли.

- Она может быть сломана... Моника! - позвал он.

- Иду, иду... О Господи! - Моника опустилась на пол возле них и воззрилась на поврежденную ногу.

- Это не лучше, чем чертыхаться, - ядовито заметил Гордон.

- Ладно, еще что скажешь? - Моника отвернулась от него и осторожно прикоснулась к лодыжке. - Ох вы, бедняжка...

- Что тебе следует сделать, так это позвонить врачу.

Моника вскочила и опрометью кинулась к телефону.

- Твоему врачу? - спросила она.

- Да. А вообще, дай-ка сюда трубку сюда. Я поговорю.

- Я и сама могу. Здесь записан его номер...

- Послушайте, - сказала Джейн, - если вы просто вызовете мне такси, я могу поехать к своему доктору. Уверена, она не сломана.

Но Моника уже возбужденно вещала в трубку:

- Видите ли, какое дело, доктор Мейсен... Да, это Моника. Нет, нет, с Гордоном все в порядке, то есть он, кажется, немного обжегся, но дело не в этом. Тут у нас леди, и все это из-за меня, потому что Роланд повалил ее. Мы боимся, не сломала ли она лодыжку. Кстати, Гордон встал из кресла, а я знаю, что ему нельзя...

- Моника, дай мне трубку! - прошипел Гордон сквозь зубы.

Но девочка уже закончила разговор, протянула ему замолчавший телефон и ответила, почти снисходительно:

- Он уже едет.

***

- Что это с тобой стряслось?

Джейн прислонила костыль к редакторскому столу - на следующее утро - и осторожно уселась в кресло.

- Растянула лодыжку.

- О... А как прошло интервью?

- Никак.

- Джейн! Я тебя предупреждал! Ты знала, что задание будет непростым. И не говори мне, что ты просто развернулась и ушла!

- Джозеф, - сказала она ровно, - я страшно тронута тем, что ты беспокоишься о моей лодыжке. Нет, я не просто развернулась и ушла. Откровенно говоря, меня оттуда унесли. Как ты думаешь, это означает, что я могу получить компенсацию?

Мистер Барринг прищурился.

- Расскажи-ка мне об этом поподробнее, - потребовал он несколько обеспокоенно.

- Что ж. Я могла бы развернуться и уйти, ибо Гордон Стенли, разумеется, не упустил случая изречь несколько пошлостей. Затем он пытался поставить меня на место, дав понять, что невысокого мнения о журналистах и их неточных версиях событий. А еще он задавал мне некоторые вопросы очень личного характера.

- Но ты не... ты не грубила ему? - спросил Джозеф осторожно. - Я имею в виду, у тебя, конечно, есть своя гордость, но человек в инвалидном кресле...

- Джозеф, ты когда-нибудь слышал, чтобы я хоть кому-то грубила? отозвалась Джейн раздраженно.

- Нет. - Он пожал плечами. - Нет, но я отлично знаю, какой ты иногда можешь быть резкой. То есть порой это бывает полезно, но... Я только хочу знать, не спровоцировала ли ты у него такое раздражение, что... Ты сказала, что тебя оттуда вынесли...

Джейн закрыла лицо руками и расхохоталась.

- О, черт возьми! - сказала она наконец и взглянула в ошеломленное лицо редактора. - Нет. Вот что случилось, Джозеф, на самом деле.

- Так все в порядке? - Джозеф был полон решимости, даже возбужден, когда Джейн окончила свое повествование. Она ни словом не упомянула о Конни, а о Монике - лишь вскользь. - Я имею в виду, вы с ним, должно быть, сблизились во время всего этого, может, даже стали друзьями...

Джейн оглянулась: как раз в эту минуту кто-то постучал в дверь. Джозеф нетерпеливо разрешил войти. В дверях сперва появилась огромная корзина цветов, а после - секретарша, которая с трудом удерживала корзину в руках. Она плюхнула ее на пол возле Джейн и сказала коротко:

- Вам.

- Гордон Стенли, могу поспорить. - Джозеф выпрямился. - Это встало ему в кругленькую сумму, не иначе. Гляди-ка, розы, тюльпаны, лилии, орхидеи - и все из оранжереи, разумеется.

Джейн нагнулась и достала записку, приколотую к ленте. На губах ее заиграла улыбка.

- Вообще-то, это от пса.

Брови Джозефа подпрыгнули, он ухмыльнулся.

- А ничего этот пес не пишет по поводу того, что ты могла бы зайти к ним еще разок и получить-таки интервью?

- Нет, не пишет. Знаешь, Джозеф, ты самый упертый человек из всех, что я когда-либо встречала.

- Ты тоже этим страдаешь. - Джозеф пожал плечами. - Джейн. Итак, не объяснишь ли мне, почему ты не желаешь брать интервью у Стенли? - Он проницательно взглянул на нее, сузив глаза. - Джейн промолчала. - Я хочу сказать: если все дело только в твоей ноге, так она ведь всего лишь растянута. Несколько дней, и...

- Дело не в этом. Мне кажется, он не хочет этого интервью.

- Но он же согласился!

- Возможно. Но мне кажется, ему не хочется. И вообще, он лучше знает Кейта, с ним ему будет комфортнее, а у меня совсем другая манера.

- Он давал интервью всю свою проклятую жизнь - в том числе и до этого случая. Слушай, ты знаешь, почему он согласился на этот раз? Потому что был немалый шанс, что он останется парализованным, никогда не сможет ходить. А он сможет, вопреки всему - он сможет. Поэтому и согласился. Чтобы другие люди, прикованные к инвалидным коляскам, получили надежду. - Джейн безмолвствовала. - Джейн?

- Он сам предложил тебе интервью, Джозеф, или это ты настоял? Ты готов самые светлые чувства использовать для собственной выгоды.

- Это железный человек, дорогая.

- Сейчас, может быть, и не такой уж железный.

- Достаточно для того, чтобы глумиться над тобой, покуда его собака тебя не уронила. Ладно, есть только один способ это выяснить. - Он взялся за телефон.

- Не... - начала Джейн, но Джозеф уже говорил со своей секретаршей, приказывая соединить его с Гордоном Стенли.

Она сплела пальцы и глубоко задумалась, спрашивая себя, отчего у нее, как проницательно заметил Джозеф, нет никакого желания заниматься интервью. Ей вспомнились события вчерашнего дня. Врач Гордона, доктор Мейсен, оказался веселым, жизнерадостным крепышом. Он прежде всего помог Гордону усесться обратно в кресло, а после аккуратно и осторожно принялся за лодыжку Джейн, предварительно дав ей обезболивающее. Моника приготовила новый кофе, и все они уселись перед камином.

Девочка, несомненно, была очень ярким ребенком. Она задала Джейн множество вопросов о ее работе - неожиданно разумных вопросов - и рассказала, что английский - ее любимый предмет в школе. Джейн вскоре стало очевидным, что Гордон Стенли очень любит Монику Элисон, хотя та и могла порой быть настоящим стихийным бедствием. Тем вечером они с псом Роландом устроили шумную борьбу на ковре, и Моника в несколько раундов уложила его на обе лопатки. А Джейн, глядя в темные глаза девочки, невольно задавалась вопросом: может она быть дочерью Гордона Стенли?

Чуть позже вернулась Конни и со свойственной ей очаровательной непосредственностью присоединилась к импровизированной вечеринке.

- Я с места не сдвинусь, - заявила она, - пока не узнаю во всех подробностях, что здесь стряслось. Это же уму непостижимо, хотя...

Говоря все это, Конни открывала бутылку шампанского, и Монике было позволено выпить полстакана, а доктор Мейсен сказал Джейн, что после обезболивающего она может выпить стакан - не больше, а потом ей лучше бы отправиться домой и лечь в постель.

Но душой компании был сам Гордон Стенли. Джейн поняла наконец, отчего Джозеф так жаждал пообщаться с ним. Оптимизм и радость, которые запечатлевали на его лице фотографии, не шли ни в какое сравнение с тем искрометным, заражающим всех весельем, которое он излучал в жизни. Так продолжалось до тех пор, пока не стало ясно, что он устал: лицо осунулось, складки у рта стали особенно резкими и глубокими.

Все заметили это. Конни и Моника словно невзначай придвинулись поближе к его креслу, а доктор Мейсен неодобрительно покачал головой.

Джейн тут же взялась за телефон и вызвала такси. Все тепло попрощались с ней и - уже не в первый раз - извинились за неприятный инцидент. Доктор Мейсен помог ей подняться и дойти до машины, а Джейн, уходя, в последний раз оглянулась на маленькую компанию, и странное чувство внезапно овладело ею.

Отчего мне кажется, что я знаю этого человека давным-давно, хотя знакома с ним едва ли полдня, спросила она себя, вновь возвращаясь в настоящее. И отчего так страшусь увидеть его снова?..

- Гордон? Это Джозеф Барринг, - сказал редактор в трубку. - Как ты, старик? Все в норме? Отлично: Да, она тоже в порядке, пока что ходит с костылем, но это только растяжение... Да, цветы уже здесь, она просила поблагодарить тебя. Говорит, что просто в восторге от них. - Джейн угрожающе взглянула на Джозефа, но тот и глазом не моргнул. - Дело в том, Гордон, что мы хотели бы знать, можешь ли ты все-таки дать интервью? Джейн не уверена, что это хорошая идея, но Кейт тяжело болен и встанет на ноги хорошо если через месяц... Да, кстати, знаешь, я отыскал еще одну историю. Девушка-жокей. Она сломала себе позвоночник, но верит, что однажды снова сумеет начать ходить... - С полминуты Джозеф молчал, слушая Гордона, а затем... - Ты согласен? Отлично! Да, да.

Он черкнул что-то в блокноте, распрощался, положил трубку и с видом триумфатора взглянул на Джейн.

- В пятницу утром, в одиннадцать. Сегодня вторник; он полагает, что к пятнице ты уже будешь способна нормально передвигаться. А до пятницы, кстати, можешь быть полностью свободна.

- Ты сказал ему, что я считаю интервью плохой идеей.

- Я всего лишь сказал ему правду. - Джозеф пожал плечами. - Но я знаю, что ты можешь это сделать, Джейн, и, только между нами, мне кажется, ты справишься здесь лучше, чем Кейт. Он несколько зануден, понимаешь ли... Это очень важное интервью, Джейн, и это необычное интервью.

***

К утру пятницы Джейн и в самом деле ходила гораздо лучше. Она уже могла оставить костыль, хотя пока что приходилось пользоваться при ходьбе легкой тростью; ее лодыжка немного ныла - но и только. И все же это означало, что лучше обуть что-нибудь мягкое, удобное и без каблука. Увы, единственной подходящей парой обуви, которой она располагала, были ярко-синие замшевые туфли. Хотя они все еще выглядели неплохо, Джейн давно уже ходила в них только дома. Но делать было нечего. Джейн уселась на кровать и принялась раздумывать, что можно было бы с ними надеть. В конце концов она остановилась на голубых джинсах и выбрала к ним довольно-таки элегантный длинный бледно-желтый свитер.

Выглядит все это просто смехотворно, решила Джейн, разглядывая себя в зеркале. Она внезапно задумалась, отчего ей вообще пришло в голову купить эти экстремальные туфли. Да потому что они были забавные, потому что они были удобные, а я тогда была на несколько лет моложе, ответила она самой себе и вновь устроилась перед зеркалом.

Проснувшись утром, Джейн первым делом вымыла голову и теперь, поразмышляв, решила уложить свои густые темные волосы в тугой узел на затылке. Это выглядит уже лучше, подумала она, опустив руки и разглядывая свое отражение в зеркале. Вид более серьезный и профессиональный - несмотря на дурацкие туфли. И, поддавшись неожиданному порыву, она надела очки, хотя обыкновенно предпочитала обходиться без них. Очень по-деловому, подумала Джейн, но вздохнула. Ибо ничто не могло надолго заглушить глубокое чувство неловкости, которое она испытывала в преддверии грядущей встречи с Гордоном Стенли.

Джейн горестно оглядела бумаги, в беспорядке разбросанные по столу, и, поднявшись, подошла к окну. Квартира, которую она снимала, была маленькой и тесной, но вместе с тем очень уютной и со вкусом обставленной, а вдобавок из окна открывался бесподобный вид на гавань Портленда. Но сейчас ее занимали не красоты пейзажа. Она невидяще глядела за окно, а мысли ее были далеко.

Отпущенные ей свободные дни Джейн провела в поисках сведений о Гордоне Стенли - рылась в газетных архивах и перечитывала черновики Кейта Малкома.

Отыскать информацию не представляло труда. Стремительный взлет этого человека к вершинам славы приковал к нему внимание тысяч людей, и его имя постоянно было на слуху. Один из четверых детей школьного учителя, Гордон проявил незаурядный талант бизнесмена. Ему не было равных во всем, что касалось коммерции и торговли. В двадцать три года он уже приобрел первую свою фирму.

Начал Гордон Стенли с текстильной компании, в то время пребывающей в жутком упадке, и за несколько лет превратил ее в ведущую фирму штата по производству спортивной одежды. Он продал компанию за миллионы и двинулся дальше, ни разу не проиграв.

Однако прославился он отнюдь не в одном только мире бизнеса. Еще два момента беспрестанно притягивали к нему внимание публики.

Во-первых, его тяга к вечному соревнованию с дикой природой: он спускался по водопадам на маленькой надувной лодке - и одет был при этом в спортивную одежду той компании, которую на данный момент поддерживал. Он объехал всю Америку на мотоцикле, на дальнем юге он удил рыбу в реках, кишащих крокодилами. В скачке на длинную дистанцию Национального чемпионата штата он покрывал многие десятки миль в день - в седле, какие производила одна из принадлежащих ему фирм. Свои предприятия он рекламировал самым экстравагантным образом, и это, надо отметить, давало великолепный результат.

Во-вторых - его филантропия. Он был спонсором ежегодного детского конкурса штата Орегон в области наук и искусства, а также ежегодных детских спортивных соревнований.

Все это продолжалось до тех пор, пока два года назад Стенли не разбился на мотоцикле, столкнувшись с пьяным водителем. В то время все были уверены, что полученные травмы никогда не позволят ему ходить. И он впал в депрессию.

Но больше всего Джейн была потрясена, когда поняла, что при всей этой популярности, при том, что Гордон Стенли постоянно оставался на виду у публики, его личная жизнь всегда оставалась тайной за семью печатями. В свои тридцать шесть он, даже если и был когда-то женат, вовсе не стремился афишировать это. Джейн не нашла также никаких упоминаний о его любовных связях. Ни сплетен, ни намеков - ничего. Немалый подвиг, если учесть, что Гордон Стенли живет с Конни Элисон и - вполне возможно - их общей дочерью.

- Загадочный человек, - пробормотала Джейн, все еще бездумно глядя за окно, и прибавила про себя: когда ему хочется быть таковым...

Она бросила взгляд на часы и решила, что пришло время вызывать такси. Но и по пути к Гордону Джейн не переставала размышлять. Много лет она работала над собой, училась быть журналистом и вот теперь начинала создавать себе имя. Ее подход предполагал, что следует всегда копать как можно глубже, всегда доискиваться до сути проблемы, не ограничиваясь поверхностными суждениями, - в любой теме. Уметь находить интересные аспекты, до сих пор неизвестные людям, и раскрывать их. Выработала она и свои методы - сложный и кропотливый поиск и, разумеется, профессиональное умение формулировать и задавать правильные вопросы.

Теперь она понимала, что отправилась на первое интервью с Гордоном Стенли гораздо менее подготовленной, чем ей тогда казалось. Это была не ее вина - так сложились обстоятельства. Зато сейчас Джейн осознавала, что, если она станет хорошо делать свою работу, у нее возникнут проблемы. Ибо этот человек уже очаровал ее.

Что это со мной происходит? - вдруг раздраженно спросила она себя. Ей не семнадцать лет. Она уже не впечатлительная девчонка, которая может вот так вот взять и влюбиться по уши. Она опытный журналист, верно ведь? Почему же тогда она почувствовала этот странный озноб, когда Гордон разглядывал ее при первой встрече? Это был вопрос, на который, как Джейн обнаружила, она боится ответить даже самой себе.

На этот раз входную дверь ей открыла седоволосая женщина, одетая в светлый халат. Она экономка, объяснила та, и, да, мисс Милред ожидают, но мистер Стенли очень устал сейчас, не против ли гостья немного подождать?

Не против, согласилась Джейн и снова повесила свое верблюжье пальто в красно-перечном холле. Ее провели в ту же комнату, и она уселась на тот же самый диванчик, покрытый розовым льном, - у огня. Ей принесли чашку кофе, а через двадцать минут экономка пришла за ней и проводила в заставленный книгами рабочий кабинет с окном, выходящим на улицу.

Гордон Стенли сидел за письменным столом, склонившись над бумагами. Услышав, как Джейн вошла, он проговорил:

- Прошу прощения, что заставил вас ждать. Как нога?

- Почти что в порядке, спасибо. Извините меня за эти синие туфли. Они очень удобные, видите ли.

Она не смогла понять, что заставило ее сказать это, а Гордон обернулся. Он перегнулся через спинку кресла, чтобы иметь возможность рассмотреть ее обувь, и в темных глазах промелькнула искра веселья.

И тут до нее дошло. Именно для того она и произнесла эту фразу - чтобы превратить невозмутимого холодного дельца в то, чем он стал в прошлый раз, после того как собака опрокинула ее на пол. Она согласилась бы видеть его любым - раздраженным, насмешливым, даже грубым, но только без такой вот отчужденности и подчеркнутой официальности.

Хотя, вообще-то, какое ей до этого дело? Он держится так, как ему удобнее, - и прекрасно!

- Слишком яркие, - сказал Гордон. - И это - не та обувь, какая подходит серьезному преуспевающему журналисту. Зато все остальное в вас - вполне на уровне. - Он поднял глаза и заинтересованно оглядел ее очки и строгую прическу, но его веселый взгляд быстро померк. - Присаживайтесь, Джейн. Если вы не возражаете, я бы хотел закончить с этим поскорее. У меня много работы, видите ли. В бизнесе сейчас могут возникнуть проблемы из-за финансового кризиса в некоторых странах Азии...

- Если хотите, мы можем начать именно с этого.

- О чем это вы? - Он вскинул бровь.

- Ну, - она вынула из сумки блокнот, карандаш и диктофон, - что вы думаете о причинах и возможных последствиях этого кризиса? Как он может повлиять на ваш бизнес, к примеру?

Она открыла блокнот и приготовила карандаш. Гордон Стенли нахмурился.

- Вы шутите?

- Отнюдь. А почему бы нет? Ведь бизнес в настоящее время - основная часть вашей жизни.

- Джейн, - сказал он терпеливо, - все, что я хочу сделать, это рассказать о своей болезни. Дать некоторым людям надежду, заставить поверить, что они вновь смогут ходить. Только это. Я не собираюсь комментировать международные кризисы.

- Этого мне от вас и не надо, но ведь у вас же есть какие-нибудь свои личные соображения? Это даст людям возможность получше узнать, что вы за человек. Их это интересует.

- Вся моя биография давно уже разложена по косточкам.

Джейн сохраняла невозмутимый вид.

- Не вся, мистер Стенли. Имеются существенные лакуны.

Повисло напряженное молчание.

- Слушайте, - сказал он мягко, но с нетерпеливыми нотками в голосе, одному Богу известно, почему я позволил втянуть себя в это в первый раз. Неважно. Но если вы полагаете, что сумеете получить здесь сведения, за которыми ваша братия гоняется не первый год, и состряпать из этого сенсацию, то глубоко заблуждаетесь.

- Вы имеете в виду подробности вашей личной жизни? - холодно отозвалась Джейн. - Я не думаю, что это может стать сенсацией и заинтересовать хоть кого-нибудь.

- Если не считать вас.

- Это я пропущу мимо ушей, мистер Стенли, - все так же холодно сказала она. - Я предложила поговорить о вашей биографии, поскольку не знала, что единственной вашей целью является рассказать публике, какой вы бедный-несчастный, как вы ужасно страдали и как совершили прямо-таки подвиг, героически преодолев все это.

Она закрыла рот и одновременно - глаза, ожидая взрыва. По правде сказать, Джейн сама не могла поверить, что только что высказала такое. Зато она представляла, что именно этот человек может сказать ей в ответ...

Глава 2

Ничего не случилось. Когда она вновь взглянула на него, его глаза метали молнии, но сказал он только:

- Знаете, как называются такие, как вы? Стервятники.

- Послушайте меня, Гордон Стенли, - спокойно отозвалась она. - Вы вызываете восторг и уважение у множества американцев. Если желаете держать свою частную жизнь при себе - прекрасно. Но коль скоро мы действительно хотим, чтобы статья действительно дала импульс, чтобы на нее обратили внимание, мы должны сделать ее интересной для всех. Для всей читающей публики, а не только для паралитиков и каталептиков. Для всего общества. Чтобы убедить людей помочь разрешить проблему инвалидности.

- Ах, вот мы и скатились до лести, - ехидно заметил Гордон. - Слово за слово, и нате вам, пожалуйста... Что там еще? - прибавил он, услышав легкий стук в дверь.

В кабинет заглянула экономка.

- Мистер Стенли, - осторожно сказала она, - у вас гости. Они говорят, что пришли на обед.

- Обед? - повторил Гордон изумленно. - Какой еще обед? О чем это вы, Сэлли? Я никого не приглашал, да и не время еще обедать.

Сэлли вошла в комнату. Она выглядела обес-покоенно.

- Это мисс Элисон их пригласила. Она, должно быть, позабыла об этом, когда они с Моникой уезжали. Она просила их прийти в полдвенадцатого, а сейчас уже больше.

- Да кто, черт побери, они такие?! - простонал Гордон.

- Ну... ваши общие друзья. - Сэлли неуверенно посмотрела на Гордона. Мистер и миссис Мортон и мисс Бетси Уоллес.

- И вы, конечно же, сказали им, что я дома, - бросил Гордон раздраженно. - Сэлли поникла, но Гордон тотчас же прибавил: - Не берите в голову, Сэлли. Джейн, надеюсь, вы соблаговолите присоединиться к обеду. Кто знает, может, вы найдете еще какие-нибудь интересные образы для своих будущих статей...

Джейн посмотрела на него с удивлением.

- Большое вам спасибо, но, боюсь, я вынуждена отказаться.

- Почему же?

- Мне, право же, неудобно. Это ваши друзья, вы, должно быть, хотели поговорить на личные темы. Я не хочу стеснять...

- Никого вы не стесните, - запротестовал Гордон. - И я чувствую себя виноватым перед вами. Как-никак, я испортил вам утро, так позвольте теперь предложить вам обед, так. сказать - во искупление. А если все дело в ваших ужасных синих туфлях, так не волнуйтесь: то, как одевается Фанни Мортон, пожалуй, - самое несуразное, что я видел в своей жизни. Ваших туфель на ее фоне никто и не заметит... Сэлли, накройте на пятерых, - перевел он взгляд на экономку. - Простите мою резкость. Я думаю, вы сможете предложить гостям что-нибудь из ваших кулинарных шедевров.

Экономка расплылась в улыбке, и взгляд ее, обращенный к своему боссу, был полон обожания. Она тотчас же принялась утверждать, что ему не за что извиняться, и наконец удалилась, сияя. А Джейн продолжала задумчиво разглядывать Гордона. Тот слабо улыбнулся.

- Не слишком я вас шокировал, а?

- Мистер Стенли, пять минут назад вы обозвали меня стервятником...

- Но вы, однако, не остались в долгу.

-...Затем вы начали уличать меня в лести, а теперь приглашаете отобедать с вами. Я нахожу все это вместе несколько труднодоступным для понимания.

- Такой вот я загадочный, - Гордон ухмыльнулся, - иррациональный и эксцентричный. Но что тут поделаешь, нельзя ведь попрекать бедного калеку, сидящего в инвалидном кресле... Если хотите, можете об этом написать, добавил он злорадно.

- Видите ли, я пришла сюда не для того, чтобы вы оттачивали на мне свое остроумие, мистер Стенли. Я выполняю работу...

- А заодно оттачиваете на мне свое красноречие, не так ли? - Он смотрел на нее насмешливо.

- Ну знаете... - Джейн поджала губы.

- Послушайте, сдается мне, что вы сделали строгую прическу и приняли сугубо официальный вид, чтобы отбить у меня желание полюбоваться вашей фигуркой, как это было в прошлый раз, - сказал он с иронией. - Однако же опасность все еще не миновала. Есть шанс, что мы узнаем друг друга лучше. Ну да ладно. Пообедайте с нами, и вы сможете увидеть другую сторону моей жизни - если хотите. Давайте сейчас бросим это интервью и займемся им позже. - Джейн кивнула. Ее щеки слегка порозовели. - Вот и славно. Я вижу, мы поняли друг друга, - сказал он с довольным видом и покатил свое кресло к выходу, но возле двери притормозил. - Только после вас, мисс Милред.

***

Позади дома, в застекленной оранжерее, был накрыт круглый стол. Он стоял среди буйной растительности, под сенью лимонных и манговых деревьев, на берегу маленького искусственного прудика. Джейн подумалось, что здесь поработал искусный садовник и наверняка какой-нибудь талантливый ландшафтный дизайнер.

Стол был покрыт льняной скатертью, возле каждого прибора лежала салфетка с ярким узором из крупных желтых, зеленых и белых цветов. И там же - белоснежный тончайший фарфор, ножи и вилки с бледно-желтыми костяными рукоятками, тяжелые темно-зеленые бокалы. Веселый, праздничный натюрморт, так контрастировавший с мрачной промозглой погодой за окном.

И замечательная компания. Тед и Фанни Мортон - супружеская пара средних лет. Он был владельцем картинной галереи, она - художницей. Джейн слышала о них, а теперь имела возможность увидеть воочию. Тед Мортон - полный, невысокий мужчина, с густым голосом и заразительным смехом, Фанни же, напротив, - худая и бледная, с тонким нервным лицом, в нестерпимо яркой одежде, обремененная множеством блестящих украшений.

Элизабет Уоллес - "Зовите меня Бетси", - немедленно сказала она Джейн, - была, согласно ее собственным словам, ленива и очень богата. Светлая блондинка, немного за тридцать, в отличие от Фанни - великолепно и со вкусом одетая. Джейн она показалась необычайно привлекательной.

Все они добродушно посмеялись над забывчивостью Конни, тепло поздоровались с Джейн, легко и непринужденно приняли в свою компанию и поглядывали на нее с заметным интересом. Джейн немедленно стало ясно, что все они - хорошие друзья Гордона Стенли.

Ей, тем не менее, далеко не сразу удалось избавиться от неловкости, и прошло некоторое время, прежде чем они перестали изучать ее. Все это несколько подпортило Джейн аппетит. В особенности смутил ее удивленный взгляд Бетси, брошенный на синие туфли. Но Гордон тут же принялся объяснять, отчего Джейн носит на ногах этот кошмар, и все снова посмеялись над этой историей.

Пока они ели суп, Бетси спросила:

- Так как же, Гордон, почему же ты выпроводил Конни и Монику в Калифорнию?

- Я никуда их не выпроваживал. Они сами. Ты же знаешь, Конни ненавидит холодную погоду.

- Бедняжка. - Фанни кивнула с полным пониманием. - Она родилась в Сан-Хосе. Горячая южанка... Там ведь никогда не бывает настоящих холодов.

- А вот Джейн родилась в Калмат-Фолс, - заметил Гордон. Они сидели друг напротив друга, и Гордон перевел на нее взгляд, когда заговорил. - Как вы полагаете, можно вас назвать горячей южанкой?

- Не то чтобы мне нравились холода, - отозвалась Джейн, предпочитая проигнорировать двусмысленность этого вопроса, - но на западе, там, где мы жили, зимой вообще-то гораздо холоднее, чем в Сан-Хосе.

- А вы взяли интервью у Гордона? - переменила тему Бетси.

- Я пыталась, - ответила Джейн с улыбкой.

- Однако у Роланда сложилось собственное мнение по этому поводу, добавил Гордон, в то время как Сэлли убирала тарелки для супа. - Тед, не откроешь ли ты вино?

- Но... - Бетси сделала паузу. - Милый, неужели ты и в самом деле хочешь дать интервью? Мне всегда казалось, что ты избегаешь подобных вещей.

- Верно. Но редактор Джейн - я думаю, все вы знаете, как настойчив может быть Джозеф Барринг, если уж что-то вобьет себе в голову, - буквально взял меня за горло. Это все для того, чтобы помочь несчастным людям вновь начать ходить, утверждает он. - Гордон поморщился. - Возможно, это так...

- Это так, - спокойно сказала Джейн.

- Не думаю, что могу сказать людям на этот счет что-нибудь стоящее, запротестовал Гордон.

- Можешь, конечно же можешь! - вмешалась Фанни. - Не сдавайтесь, Джейн! - добавила она.

- Ну вот что, - проговорил Гордон. - Я не уверен, что многие люди сумеют снова начать ходить, даже если я что-то такое и скажу. Это у Джейн с Джозефом все просто: раз-два - и готово. Я даже не знаю, когда я сам смогу ходить, - прибавил он с горечью.

- Очень скоро, - отозвались его друзья хором, - и вновь рассмеялись.

- Будто ты сам так не считаешь, - заметила Бетси, все еще улыбаясь.

Он бросил на нее быстрый взгляд и снова повернулся к Джейн.

- Вам не пора еще принимать оборонительную стойку, мисс Милред?

Джейн отпила вина.

- Это по поводу "раз-два - и готово"? Дайте подумать... Да нет, пожалуй. Знаете, я прошла хорошую школу - с детства выдерживала нападки своих пятерых братцев.

- Пять братьев! - Тед воззрился на нее. - О, ужас!

- Что вы, это имело и свою хорошую сторону. Когда они не отравляли мне жизнь, то даже приносили пользу. Благодаря их заботам, я выучилась ездить верхом, стрелять, играть в регби - и еще куче всяких вещей, которыми девочки обычно не занимаются.

- И где теперь ваши братья? - спросила Бетси.

- Переженились и разбрелись по свету, - отозвалась Джейн. - Я была младшей.

- И что же, вы играете в регби? - спросил Тед, глядя на нее с изумлением.

- Теперь уже нет. - Джейн рассмеялась. - Зато я отлично знаю все правила.

- Вы, должно быть, болеете за своих в Общеамериканских соревнованиях, заметил Гордон. - Ежегодная серия из трех игр в лиге регби, - пояснил он, обернувшись к Фанни, - в этом году - между Портлендом и Калмат-Фолс. Когда все игроки, независимо от того, в каких командах они состоят и где живут, играют за команду того города, откуда они родом.

- Конечно, болею, - кивнула Джейн. - Калмат-Фолс выиграет.

- Да неужели? Все сходятся на том, что команда Портленда сильнее.

- Не понимаю, почему, - сказала Джейн насмешливо. - Калмат-Фолс уже выиграл первую из трех игр.

- Это не значит, что выиграет и вторую.

- Хотите пари, Джейн? - сладко спросила Бетси. - У меня будет вечеринка в следующую пятницу, и в пятницу же - финальная игра. Мы сможем посмотреть матч по телевизору, и я утверждаю, что Калмат-Фолс не выиграет этот матч. Придете?

Джейн заколебалась.

- Ну я... Большое спасибо за приглашение, но...

- Приходите, Джейн, - настаивала Бетси. - Будет очень интересно.

- Она колеблется, поскольку полагает, что ей нужно мое одобрение, чтобы прийти.

- Почему это? - удивилась Бетси.

Бросив на Стенли уничтожающий взгляд из-под ресниц, Джейн сказала, опередив его:

- Мистер Ст... то есть Гордон - опасается близко подпускать меня к себе. Я хочу в своем интервью показать новые... неизвестные раньше аспекты его личности, но он то так, то сяк старается этого избежать, всеми правдами и неправдами. Так что спасибо большое, Бетси, но, судя по всему, я действительно персона нон грата.

- Никогда не слышала ничего более смехотворного! - Фанни выглядела ошарашенной. - Гордон, я тебе говорила раньше и снова скажу: тебе вовсе не нужно быть затворником.

- Фанни, есть только одна вещь, которую я оставляю за собой право не афишировать. Это моя личная жизнь. И я вовсе не затворник.

- Согласна, - сказала Бетси.

Тед подался вперед.

- Но тебе не кажется, что ты поставил Джейн в сложное положение, Гордон? Коль скоро ты согласился на это интервью?

- Однако я не соглашался на Джейн. Прийти должен был Кейт, но он заболел.

- Если вы спросите меня, - Фанни дернула своим длинным тонким носом, я скажу, что лично мне бы не хотелось, чтобы размазня-Кейт имел со мной хоть какое-нибудь дело. Нет, я думаю, ты ошибаешься, Гордон, дорогой. Я ведь люблю тебя и желаю только добра. И считаю, что тебе давно пора было вылезти из своей раковины.

- Я тоже тебя люблю, Фанни, - сказал Гордон терпеливо, - но прошу тебя не говорить, что мне следует делать, а чего не следует.

- Прекрасно. - Фанни пожала плечами, она выглядела несколько недовольной. - Сейчас ты, чего доброго, скажешь, что если Джейн придет на вечеринку, то ты - нет.

- Ну я все же не настолько капризен. Глядите-ка, Джейн, у вас появилась новая возможность изучать богатых и знаменитых. Удача сама идет к вам в руки, - добавил он насмешливо.

- Я дам вам знать, Бетси, - сказала Джейн спокойно и повернулась к Фанни. - Извините, я могу показаться навязчивой, но скажите, вы ведь та самая Франческа Мортон, которая в прошлом году стала лауреатом премии Альберта Райва?

Фанни была польщена, и беседа плавно повернулась к обсуждению живописи вообще и премии Альберта Райва в частности. А когда подошло время десерта, Гордон неожиданно сказал:

- Мне бы хотелось выпить вместе с вами кофе, но, боюсь, не выйдет. Дела зовут... - Он не упомянул ни о Джейн, ни об интервью.

- Вот так, - сказала Бетси, - радушный хозяин нас бросает. Не знаю, что решат Тед и Фанни, а я выпью кофе. Кстати, а как насчет Джейн? Ты собираешься дать ей интервью? Право же, в этом нет ничего страшного, Гордон. И если ты выпьешь с нами кофе, это тоже не слишком ужасно.

- Увы, время не ждет, - отозвался тот. - Да, я дам интервью. А еще я думаю, Бетси, что тебе ни к чему беспокоиться о Джейн. Поверь, она способна о себе позаботиться.

***

Спустя некоторое время Сэлли принесла в кабинет кофе. Гордон, который разговаривал по телефону, махнул Джейн рукой, как бы говоря, что она может приступать, не дожидаясь его. Она налила кофе в две чашки и поставила одну из них на стол перед ним - очень осторожно. Затем уселась, взялась за свою и принялась размышлять, как ей подойти к проблеме на этот раз. Стенли положил трубку, быстро записал что-то в блокноте и отшвырнул карандаш.

- Ну так как, начнем?

Она посмотрела в его темные глаза.

- Вы уверены, что не нуждаетесь в отдыхе или еще в чем-нибудь? спросила Джейн.

- Вполне, - сказал Гордон отрывисто. - Можно поинтересоваться, что вас заставило так подумать?

- Я... в прошлый раз я заметила, что вы как-то внезапно и резко устали, - она произнесла это с некоторым беспокойством.

Он покачал головой.

- У меня был сеанс физиотерапии перед тем, как вы пришли. А сегодня я вполне бодр. Не извольте беспокоиться.

- Может быть, с этого мы и начнем, - сказала она неторопливо. Расскажите об этой физиотерапии. Это она сотворила чудо с вашими ногами?

- Гидротерапия, физиотерапия, общая терапия... - Он неопределенно помахал рукой. - Еще какая-то там, о которой я раньше и не слыхал. Плюс несколько титановых стержней у меня в спине.

Джейн прищурилась и сделала запись, затем включила диктофон. Гордон, между тем, похоже, не собирался продолжать, и она спросила:

- А как насчет вашей силы воли? - Он пожал плечами. - Может быть, вы, например, - закинула она удочку, - дали себе слово, что снова начнете ходить?

- Конечно, я был не в восторге от жизни в инвалидном кресле, но кто на моем месте думал бы иначе?

- Стало быть, вы не считаете, что ваш образ мыслей как-то повлиял на выздоровление?

- Ну в определенной степени - может быть. Но львиная доля заслуг в этом принадлежит медицине.

- Иначе говоря, - она машинально погрызла кончик ручки, - вы полагаете, что ваши собственные желания, ваше упорство, ваша стойкость здесь не играли никакой роли? Но неужели же не имеет значения все то, что вы перенесли? Боль от нескончаемых физических упражнений, осознание постепенного прогресса, который, в иные минуты, прогрессом и не казался, отчаяние от того, что многие вещи вам недоступны, ощущение отвратительной беспомощности...

Он поднял руку, прерывая ее, и сказал раздраженно:

- Конечно, все это было. Но не было, понимаете ли, этакого магического пароля: "Я снова буду ходить - и все тут". Я не долдонил это, чтобы...

- Но вы говорили это себе? - перебила она.

- Да, - подтвердил он сквозь зубы, - я говорил это. Я кричал это. Орал во весь голос. Но если вы действительно хотите знать, что мне помогло помимо медицины, - это было совсем другое. Люди, которые не позволили мне сдаться. Люди, которые... жили рядом с моим гневом и отчаянием, даже когда все это обращалось на них. Люди, которые сами никогда не теряли надежду.

- Врачи?

- В том числе. А еще - Тед и Фанни, Бетси, Сэлли, Джефф - мой шофер, он еще и медбрат, и больше всех - Конни и Моника.

Некоторое время Джейн молчала. Она оглядела кабинет, отмечая - какой-то частью своего сознания, - что это необычайно красивая комната. Стены обиты деревянными панелями, на полу - пушистый персидский ковер, повсюду стеллажи с книгами, а между ними - картины. Она вновь повернулась к Гордону и спокойно сказала:

- Мисс Элисон упоминала в прошлый раз, что вы отлично справляетесь.

- У мисс Элисон удивительно короткая память, - ответил он, и Джейн уловила иронию в его голосе.

- Еще она сказала, что вы могли бы стать вдохновением для многих людей. Не поясните ли, что она имела в виду?

Он бросил на нее быстрый взгляд.

- Каждую неделю я проводил некоторое время с людьми, находящимися в том же положении, что и я. Вот и все.

- Вы не говорили мне этого раньше. - Джейн пристально посмотрела на него.

- А что бы это изменило?

- Я не обвиняла бы вас... в некоторых вещах, в которых обвиняла ранее. - Она моргнула и сняла очки. - Что же, мы сошлись хотя бы в одной вещи, насколько я могу судить.

- Это в какой же?

- Статья может сделать доброе дело.

Она взяла ручку, потом положила ее и отхлебнула еще кофе. Между тем он проговорил неторопливо:

- Это... возможно, что это и так, Джейн. Да, я надеюсь, что это так, но те пути, которые выбирает один человек, чтобы справиться со своими проблемами, не так-то просто распространить повсеместно и сделать приемлемыми для всех без исключения. Мне приятно было бы считать себя стойким, отважным, мужественным и все такое, но я-то хорошо помню проклятые времена, когда был жалкой развалиной. И потому не желаю, чтобы из меня делали героя. - Он пожал плечами.

- А что, если бы я процитировала вас здесь дословно? - спросила Джейн после долгой паузы, в течение которой она сидела, глубоко задумавшись. - И добавила бы, абсолютно честно, - она покосилась на него, - что легко могу поверить: было время, когда вы делали жизнь всех людей вокруг себя совершенно невыносимой.

Он молчал некоторое время, потом искра смеха блеснула в его глазах.

- И как бы вы это сформулировали?

Она постучала ручкой по своей чашке.

- Что-то вроде этого: "Гордон Стенли - известный бизнесмен и миллионер - несомненно, сущее наказание. Я испытала на себе его высокомерие и заносчивость, и нетрудно было поверить его признанию, что во время его выздоровления он сделал жизнь всех, кто его окружал, невероятно сложной..."

- Благодарю вас, - сказал он, и в его голосе прозвучала насмешка.

- И все это - чистая правда, - заметила Джейн. - Никто не обвинит меня в том, что я искажаю факты.

- Не думал, что я настолько заносчив.

- Если б вы были на моем месте, заметили бы. - Он поморщился. - Ну, конечно, я немного преувеличиваю. - Она была сама серьезность. - Вы все-таки еще не законченное чудовище.

- Джейн, - сказал он, глядя прямо на нее, - я ведь могу заподозрить, что вы насмехаетесь надо мной, чтобы скрыть, что я кажусь вам привлекательным.

- В самом деле? - спросила она невинно.

- Да. У вас так блестят глаза... - Настала ее очередь поморщиться. Прежде чем она успела что-нибудь сказать, он прибавил: - И как вы собираетесь спасать мой образ, после того как вывалите столько нелицеприятных фактов?

- Я могу указать на привязанность к вам ваших друзей, на то, как вы добры к детям. Моника ведь просто восхищается вами, хотя ее имени я не стану упоминать. Я могу рассказать публике, как вежливы и предупредительны вы по отношению к покалеченным журналистам. - Она приподняла бровь. - Я могу... она поколебалась, потом взглянула ему в глаза, - сказать им, что меня поразила ваша честность.

Он промолчал. Джейн же, после долгой паузы, проговорила:

- И мы можем рассказать нашим читателям, какое огромное значение имела для вас поддержка окружающих людей. Возможно, это самое главное, что они должны понять...

- Ладно, - сказал он отрывисто, - пусть будет так.

***

Час спустя она выключила диктофон и сказала с юмором:

- Ну что ж, возможно, теперь я не потеряю работу.

- Джозеф - суровый начальник, а?

- Он просто делает свое дело, ему нужно, чтобы газету покупали.

Гордон откинулся на спинку кресла и принялся изучать ее.

- Я могу себе представить сцены, которые происходят порой между вами и стариной Джозефом.

- Думайте что хотите, - ответила Джейн. В голосе ее, однако, слышно было некоторое недовольство.

- Так когда я смогу лицезреть готовую статью?

Она немного подумала.

- Может быть, в понедельник. Я поработаю над ней в выходные, и она, полагаю, попадет в следующий номер еженедельника. Разумеется, если вы ее одобрите.

- Вы всегда так проводите выходные?

- Нет. Но в этот раз так сложилось, что мне нечего особенно делать, да и лодыжка все еще побаливает, так что лучше посидеть дома.

- А что вы обычно делаете в выходные, Джейн Милред? - спросил Гордон.

- Летом - отправляюсь на пляж, играю в теннис. - Она пожала плечами. А в это время года - хожу в кино, на концерты, на выставки или занимаюсь домашними делами, готовлю, читаю, - самые обычные вещи, право слово, - Ну да, ну да. И все это вы делаете в одиночестве?

- Не обязательно. У меня есть друзья и...

- Но не мужчина?

- Нет. Я уже вам это говорила.

Их взгляды встретились, и Джейн увидела в глазах Гордона любопытство, а потом он сказал:

- Мне это представляется несколько странным.

- Вступайте в клуб, - отозвалась она сухо.

Он вскинул бровь и задумчиво спросил:

- В клуб мужчин, которые находят, что это странно? - Она согласно кивнула. Его губы изогнулись в усмешке. - Ясно. Однако же вы привлекательны, умны и все такое. Так что ваш образ жизни достаточно необычен, чтобы иметь право поинтересоваться - почему.

- Знаете, Гордон, меня такие вопросы задевают. Почему же это так странно - быть двадцати шести лет от роду, счастливой, свободной и не иметь спутника жизни?

Похоже, он забавляется, и это обеспокоило ее. Его любопытство типичное для мужчин, подумала она раздраженно. Он весь будто излучает превосходство. А еще смотрит на нее изучающе и заинтересованно, словно она не человек, а экзотическое животное в зоопарке. С другой стороны, она вдруг осознала, что даже теперь он необычайно привлекает ее. Красивый, обаятельный и очень мужественный, черт бы его побрал!

- Но вообще-то, были мужчины в вашей жизни? - спросил он, так и не опустив бровь.

Этот вопрос только подлил масла в огонь.

- Несколько, - отозвалась она с видимым спокойствием, - и они не задерживались надолго, но в этом мне стоит винить только себя. Я слишком много думала о своей карьере. У меня перед глазами всегда стоял пример моей матери, погребенной под рутиной воспитания детей и домашней работы, я видела, как тяжело ей приходилось... - Она замолчала.

- И вы не хотели, чтобы нечто подобное случилось с вами, - уточнил он.

- Я хотела еще дважды подумать, прежде чем обременять себя семьей.

- Для некоторых ваши доводы могут показаться странными, но, с другой стороны, все это звучит разумно и прагматично. Вы, очевидно, весьма уравновешенны, расчетливы и умны. И это плохо влияет на ваши отношения с людьми, - заключил он.

- Не то чтобы... Есть, правда, еще одна вещь, если вам так уж надо знать. - Она вздохнула. - Я выросла в провинции, и меня всегда воспитывали в рамках очень строгой морали. И потом, мои братья постоянно оберегали меня от всяческих возможных связей с мужчинами, дабы это не закончилось плачевно.

Гордон покивал.

- Пуританское воспитание, не так ли, Джейн?

- Боюсь, что так.

- Но вы хотя бы не девственница до сих пор? - Он ухмыльнулся.

Джейн помедлила, у нее снова заблестели глаза.

- Я говорю вам это, Гордон Стенли, только оттого, что вы недавно рассказали мне то, что привыкли скрывать. Девственница.

- У меня нет слов, - сообщил он.

Она улыбнулась ему.

- Полагаю, вы хотели сказать: "Это уже чересчур".

- Нет, вовсе не это. Я имел в виду, что потрясен вашей честностью. - Он задумчиво рассматривал ее своими темными глазами. - Что касается того, что я сказал вам перед обедом...

- Ах да, - перебила она его, - вы сказали, что у нас есть шанс узнать друг друга лучше.

- Я думаю, что так и случилось, в какой-то мере.

- Не в том смысле, в каком мне хотелось бы.

- Так же, как и мне. Однако не все еще потеряно. - Она открыла сумку и начала складывать туда свои вещи. - Поэтому вы и не хотели приходить во второй раз? Джозеф сказал мне...

Его слова повисли в воздухе, и на несколько секунд воцарилась тишина. Джейн надела очки, потом вновь сняла их, потерла глаза и коротко ответила:

-Да.

- Потому что я такой заносчивый и не могу нормально ходить. Пока что.

- Вы не всегда заносчивый, - она поднялась. - Когда возвращаются Конни и Моника?

Он откинул голову на спинку кресла и протянул:

- Никак не можете отказать себе в удовольствии сунуть нос в мою личную жизнь?

- А вы, я погляжу, не откажете себе в удовольствии кого-нибудь поддеть.

- Вы правы. - Гордон выпрямился. Он выглядел довольным. - Ладно, давайте перестанем пикироваться.

- Ну да. Однако... - Джейн моргнула.

- Потому что я предполагаю попрощаться с вами, мисс Милред, и вернуться к работе. И в свете ваших чувств и моего... мерзкого характера, возможно, будет лучше, если наши пути больше не пересекутся. - Он посмотрел на нее чистым взглядом.

- Я... - Джейн поколебалась. - Да, я согласна, мистер Стенли, лучше, чтобы не пересекались. Все рекомендации по поводу статьи вы можете передать через Джозефа. Я думаю, он еще пришлет к вам фотографа, но мое присутствие при сем не обязательно.

- О'кей. - Он протянул ей руку через стол. - Разошлись, как в море корабли. Всего наилучшего, Джейн. Берегите свою лодыжку.

- Непременно, - отозвалась она, поглядев на него долгим взглядом - в последний раз. - А вы берегите свою спину...

А потом Гордон Стенли смотрел из окна кабинета, как Джейн идет по улице прочь от его дома. Смотрел, не отрывая глаз. Он почувствовал, как у него задергалась щека. Джейн завернула за угол, шагая, несмотря на легкую хромоту, присущей ей легкой, летящей походкой, а он представлял ее без одежды, в своих объятиях... Ради всего святого, Конни, когда ты вернешься домой?!

***

В понедельник, в полдень, Джейн сидела в кабинете Джозефа Барринга и терпеливо ждала, когда тот закончит говорить по телефону. Копия написанной ею статьи была послана Гордону Стенли сегодняшним утром, и теперь шеф обсуждал ее с Гордоном.

Наконец Джозеф, который, с точки зрения Джейн, был удивительно немногословен в процессе беседы, положил трубку и уставился на Джейн тяжелым взглядом.

- Ему не понравилось, - сказала она покаянно. - Я предупреждала тебя...

- Ему очень понравилось, - перебил ее Джозеф. - Он дал самую высокую оценку.

- Тогда почему же ты выглядишь таким мрачным? - спросила Джейн изумленно.

Барринг скривился, у него задергалось веко.

- Слышала когда-нибудь о премии Джоунза, Джейн?

- Естественно. Каждый журналист спит и видит...

- Ну вот. Я понял, что могу получить Джоунза при помощи твоего материала. Ты проделала чертовски хорошую работу с этим Гордоном Стенли. Я и представить не мог, что он будет с тобой настолько откровенен. Знаешь, что он сказал? "Она просто-таки выпотрошила меня".

Джейн помолчала. Обычные гордость и удовлетворение от сознания хорошо сделанной работы не приходили. Странное чувство опустошенности вдруг овладело ею.

- В какой-то мере так и было, - сказала она.

- А еще что было?

- В каком смысле?

- Что-нибудь еще - во время вашей встречи с Гордоном Стенли, - в голосе Джозефа звучала усмешка.

- Нет. А чего ты ожидал?

Джозеф покачал головой и поджал губы.

- Ты красивая женщина, Джейн. А он - не женат.

- Однако он занят. - Джейн сказала это прежде, чем сумела остановить себя.

- Ну да. Ты о Конни? - Он неопределенно помахал рукой. - Они знакомы уже много лет.

- Джозеф, - Джейн поглядела на него в упор, - ты хочешь сказать, что так хорошо осведомлен о личной жизни Гордона Стенли?

- Я хорошо знаю его, причем уже давно. Не думай, что он, тем не менее, распространяется о своей личной жизни. А что, Конни все еще вертится вокруг него?

- Э... да... нет, - перебила сама себя Джейн. - Я хочу сказать, что заслуга Конни в том, что он выздоравливает, очень велика. И мне не кажется, что "вертится вокруг" - подходящие слова.

- Неужели? Удивительное дело. Я полагаю, юной Монике сейчас... лет десять?

- Двенадцать.

- Ну ясно.

- А Моника... - Джейн оборвала себя. - Я хочу сказать, она - прелестный ребенок. Ладно. Что у нас на повестке дня, Джозеф?

Тот не торопился с ответом. Он пристально смотрел на Джейн, и ей казалось, он видит ее насквозь. Потом Джозеф сказал:

- На повестке? Небольшое развлечение. - Джейн подняла брови, а внутри себя - почти затаила дыхание. - Не знаю, слышала ли ты об одной леди... Элизабет Уоллес. Обычно ее называют Бетси. Унаследовала чертову уйму денег от своего отца, так же как и роскошный дом недалеко от набережной, и закатывает шикарные приемы. Мы приглашены на один из них.

Джейн могла только безмолвно взирать на него. Когда в пятницу она вернулась от Гордона, то позвонила Бетси Уоллес и оставила для нее сообщение: хотя она крайне благодарна Бетси и очень ценит ее приглашение, она, увы, никак не сможет быть...

- О нет! - воскликнула она. - Это ведь матч регби?

- А, ты уже слышала об этом? Кстати, она не настаивает, чтобы ты все время там работала. Она ожидает тебя просто как гостя.

- Ну да, а рядом со мной тем временем будет околачиваться фотограф. Ты, верно, шутишь, Джозеф!

- Джейн, ты отлично знаешь, что мы пытаемся расширить тираж нашей газеты. Публике нравится светская хроника, она любит читать о жизни знаменитостей. А ты отлично пишешь, сможешь добавить толику юмора, сможешь...

- Да-да, конечно. Эта премия Джоунза не дает тебе покоя, - едко заметила Джейн.

- А ты еще не получила ее, девочка.

- Я не это имела в виду, - рассерженно перебила она его. - Я всего лишь хочу уточнить...

- Что ты хочешь уточнить? - вопросил Джозеф недовольно.

- Подобные веши - работа Кейта, а не моя.

- Будто я не знаю. Кейт как никто умеет забираться к самым верхам общества, и на приеме он отлично смотрелся бы. Но его сейчас нет с нами, как ты могла заметить. И кроме тебя нам некем его заменить.

Джейн вздохнула и развела руками.

- Как она вообще нас приглашала?

- Позвонила мне сегодня с утра. Сама. Я сказал, что Кейт болен, о чем она уже, впрочем, знала. Ты что-то хочешь сказать? - Он посмотрел на нее, прищурившись.

- Ничего. Продолжай.

- Так вот, она уже знала о Кейте и сообщила, что встречалась с тобой и ты ей очень понравилась. Так почему бы не прислать тебя, сказала она.

- Но это бессмысленно! - Джозеф приподнял брови и остался безмолвным. Неужели нет никого другого, кто мог бы туда пойти?

- Джейн, - Джозеф болезненно поморщился, - я уже сказал тебе это один раз, и, мне кажется, ты должна была понять: без Кейта мы как без рук.

- Я надеюсь, Кейт понимает, что его проклятая болезнь подкосила всех нас, - протянула Джейн сладким голосом. - Так, насколько я понимаю, у меня нет выбора?

- По правде говоря, нет, Джейн. Для тебя это будет небольшая смена обстановки. Легкое развлечение. Полагаю, тебе не о чем беспокоиться... С тобой будет фотограф, но снимать следует только тех гостей, которые дадут на это согласие...

***

Сказать, что она не находила себе места всю неделю, значит ничего не сказать, думала Джейн, по мере того как пятница неумолимо приближалась. Она волновалась, ей не давали покоя неразрешимые вопросы, ответов на которые она отыскать не могла.

Позвонить ли Гордону Стенли, чтобы рассказать, что произошло?

Почему Бетси, которая, кажется, разделяла желания Гордона сохранить свою личную жизнь при себе, вдруг совершила такой поступок?

Неужели Бетси в самом деле интересует только пари по поводу матча регби, или же здесь есть что-то еще?

Только одна вещь не беспокоила ее - мысль о том, что она наденет на этот прием. Костюм уже был готов: длинная тонкая серая юбка с пуговицами впереди, лиловая кофточка, так гармонирующая с ее глазами, и поверх нее серебристо-серая блуза. Она выбрала этот наряд сразу, едва вернулась от Джозефа, и потом уже не испытывала никаких сомнений в том, что в пятницу она будет именно в нем.

Выбрать одежду заранее - было очень верной мыслью. Это Джейн поняла в пятницу, ибо всю первую половину дня в редакции кипела бурная деятельность подготовка очередного номера еженедельника. Работе, казалось, не будет конца, и Джейн даже испугалась, что опоздает. Однако не опоздала. Они с фотографом явились к дому Бетси Уоллес и сразу же оказались окружены гостями, желающими увидеть себя на страницах модной газеты.

Наконец этот поток иссяк. Джейн с облегчением вздохнула - среди прибывших гостей Гордона Стенли не оказалось. Фотограф уехал, а ей было пора забыть о работе и повеселиться на вечеринке. И в этот момент к парадному крыльцу дома подкатил огромный серебряный лимузин. Водитель вылез наружу, открыл заднюю дверь и вынул инвалидное кресло.

Джейн окаменела. Не находя в себе сил сдвинуться с места, она просто тупо наблюдала, как шофер помогает Гордону Стенли выбраться из машины и усесться в кресло.

В первый момент Гордон, казалось, не заметил ее, но, когда инвалидное кресло покатилось к входной двери, он обернулся. Взгляды их встретились, и Джейн горько пожалела, что не имеет возможности стать невидимкой.

Глава 3

- Это не то, о чем вы думаете, - будто издалека услышала она собственный голос.

- Нет? - Он смотрел на нее насмешливо. - И о чем же, вы полагаете, я думаю?

- Я... ну... это была не моя идея. Если наши пути пересеклись снова, то - не по моей вине, - сказала она тихо.

- В самом деле? Что-то незаметно, чтобы вас притащили сюда на аркане или что-то в этом роде. Крис, позвони в дверь наконец, - раздраженно обратился он к своему шоферу. - Сколько можно ждать на крыльце?

Крис подчинился, а Джейн забеспокоилась.

- Я здесь по долгу службы. По некоторым причинам - для меня неизвестным, мистер Стенли, - ваша подруга Элизабет попросила меня присутствовать на приеме. Возможно, ей захотелось, чтобы статья о нем попала в газету.

- Понятия не имею, чего ей на самом деле хотелось... А, Бетси! - сказал он, когда дверь распахнулась и хозяйка предстала на пороге. - Я слышал, вы тут собрались ради матча регби. Если бы я знал это раньше, то не пришел.

Бетси пожала плечами. Она перевела взгляд с Гордона на Джейн и обратно, а затем проговорила:

- Милый, я думаю, Джейн оставит тебя в покое, если тебе того захочется. И не забывай, пожалуйста, что она - моя гостья... Входите же!

Они еще немного помедлили в дверях; потом, повинуясь жесту Гордона, Крис поднял его кресло по ступенькам крыльца, а после направился к лимузину, бросив на ходу, что будет ждать в машине, если вдруг понадобится.

- Идемте, Джейн, - просто сказала Бетси.

Джейн поколебалась, глядя на кресло Гордона и раздумывая, не помочь ли ему. Гордон заметил ее взгляд и проговорил - тихо и зло:

- Я справлюсь сам, оставьте меня в покое!

- Как угодно.

За просторным вестибюлем начинался длинный коридор, выводивший на открытую веранду, откуда открывался великолепный вид на сад. На веранде стоял громадный телевизор, там же уже собрались гости - не меньше полусотни человек. Гордона немедленно обступили, так что Джейн ничего не стоило уйти от него подальше. Через несколько секунд она осознала, что Бетси следует за ней. Та взяла Джейн под руку и проговорила с очаровательной улыбкой:

- Давайте выпьем, а потом я вас представлю гостям. Надеюсь, у вас все в порядке? Мне показалось, что Гордон чем-то расстроен.

- Мной, - сказала Джейн.

- Вот как?

На Бетси был наряд в бело-голубых тонах - цвета команды Портленда. Бледно-голубой ангорский джемпер с длинной белой юбкой, жемчужное ожерелье на шее, изумительной красоты жемчужные серьги и серебристые туфельки. Она выглядела шикарно и невероятно богато. Огромный круглый стол, на котором были сервированы роскошные закуски, украшали бело-голубые ленты и воздушные шары.

- Что происходит между вами? - спросила она, сняв с подноса два бокала с шампанским и подавая гостье один из них.

Не отвечая, Джейн неторопливо осмотрела зал. Пятьдесят болельщиков, приглашенных на просмотр матча, болтали, смеялись, шутили и пребывали, очевидно, в самом прекрасном расположении духа. Среди этого скопления белого и голубого Джейн обнаружила людей, чьи наряды были выдержаны в коричневых тонах. Значит, она тут гостей не единственная болельщица Калмат-Фолса. Она обернулась, любуясь видом на гавань, расцвеченную в сумерках тысячами огней, и проговорила:

- Ничего. Похоже, Гордону было невероятно сложно решиться на это интервью, и, хотя мы благополучно закончили работать с ним, полагаю, его раздражают любые напоминания об этом.

- Вы знаете, я изменила свое мнение относительно состояния Гордона, сказала Бетси задумчиво. Джейн заморгала, непонимающе уставившись на нее. Теперь я думаю, что Фанни права. Он в опасности, потому что замыкается в себе. Сейчас оно, пожалуй, не слишком заметно, но все это будет прогрессировать. И мне кажется, - добавила она, глядя в глаза Джейн, - что у вас достаточно ума и мужества, чтобы спасти его... от него самого.

Джейн слегка тряхнула головой, словно для того, чтобы привести мысли в порядок. Она обернулась туда, где стояло кресло Гордона, окруженное людьми, так что его с трудом можно было разглядеть сквозь толпу гостей, которые смеялись, обмениваясь шутками, и сказала твердо:

- Что-то не похоже, чтоб он был одиноким и замкнутым, во всяком случае, сейчас.

Бетси проследила за ее взглядом.

- Если бы вы знали Гордона так, как я, вы бы поняли, что к чему, прошептала она.

- И в чем же дело? - спросила Джейн.

- Мы всегда были с ним добрыми друзьями, а когда-то одно время даже любовниками. Я в тот момент очень нуждалась в поддержке и мужском внимании, - сказала Бетси мягко. - Гордон помог мне пережить разрыв с мужем, вновь обрести веру в себя, в свою привлекательность. А затем, когда я пришла в норму, он вновь свел наши отношения к дружбе. Одно время я хотела возобновить нашу связь, но он, конечно, был прав, утверждая, что лучше оставить все, как есть.

- Что ж, - Джейн искала и не могла найти подходящих слов. В ее душе бушевала целая буря эмоций. - Конни сейчас рядом с ним, не так ли? - Она смотрела на Бетси, и в глазах ее читалась неуверенность.

- Конечно. И Моника. - Бетси улыбнулась. - О, вон Тед и Фанни, идемте, поздороваемся с ними и начнем наконец вечеринку.

Мортоны были рады видеть Джейн. Они были в числе тех немногих, кто отказался сфотографироваться для газеты, и теперь со смехом обсуждали это.

- Бедняжка Бетси! - воскликнула Фанни. - Она ведь и сама не в восторге от всех этих любителей попозировать, но вынуждена была на это пойти.

Джейн вопросительно подняла брови.

- Ну она, очевидно, очень хотела затащить вас на эту вечеринку, вставил Тед, - и придумала для этого убедительный повод. Скажешь, нет, Бетси?

Та непринужденно проигнорировала вопрос мужа и обернулась к Джейн.

- Ну что ж, - она огляделась по сторонам, - Джейн, кого бы вам представить? Давайте начнем с...

***

Прошел час. Веселье было в самом разгаре, и все с нетерпением ожидали начала игры. Джейн к тому времени успела познакомиться с несколькими мужчинами, которые усердно давали ей понять, что незаняты, и несколькими женщинами, которые с не меньшим усердием давали понять, что будут пресчастливы увидеть упоминания о себе в будущей статье. Ей как раз удалось вежливо отвергнуть приглашение некоей леди приехать к ней в гости и осмотреть дом (возможно, даже, написать об этом статью), когда тихий, исполненный сарказма голос произнес возле самого ее уха:

- Вам следовало согласиться. Кейт на вашем месте так бы и поступил, он никогда не упускает возможности забраться повыше.

Джейн посмотрела в насмешливые темные глаза Гордона Стенли.

- А я не хочу этого, действительно не хочу, - сказала она тихо. - И никогда не представляла себе, как это делается.

- Немного великосветской болтовни и пустых шуток - и дело в шляпе, посоветовал он ехидно и прибавил: - Ради всего святого, сядьте куда-нибудь. Терпеть не могу, когда люди возвышаются надо мной, в особенности если это женщины.

Поколебавшись, Джейн опустилась в плетеное кресло рядом с ним. В тот же момент ожил телеэкран, раздались приветственные возгласы, послышался свисток, объявлявший начало матча, и лига регби предстала во всей своей красе.

- Я гляжу, Джозеф никак не утихомирится, - сказал Гордон. - Джейн кивнула, следя за игрой. - Вам не кажется, что между нами что-то происходит, Джейн? - спросил он затем. И, хотя Калмат-Фолс перешел в атаку, глаза Джейн мгновенно обратились к Гордону.

- О чем это вы? - прошептала она.

- Меня преследует чувство, что кто-то подбивает вас позаботиться обо мне. Кто-то, кто считает, что непременно должен мне помочь. Кто-то, если не сказать, что этих людей трое. Целый заговор.

Джейн изумленно уставилась на него. Она не знала, что ответить. Как вообще понимать все это. Ее спас телевизор, ибо в этот момент оттуда раздались свистки и радостные крики болельщиков. Джейн злорадно улыбнулась и проговорила:

- Обратите внимание, Калмат-Фолс выбил очко.

- Меня удивляет Тед, однако, - невозмутимо продолжил Гордон. - Он вообще-то никогда не вмешивается в дела, которые его не касаются.

- Я не думаю, что Тед в курсе... - Джейн резко прервала себя.

- Ага, а вы, значит, в курсе.

- Самую малость. - Она поджала губы. - И я все еще несколько ошарашена этим, - добавила она едва слышно.

- Пожалуй, это еще одна вещь, которую нам стоило включить в интервью, сказал он сухо. - Вы могли бы рассказать читателям о том, как лучший друг превращается в злейшего врага, когда начинает думать, будто лучше знает, что для вас хорошо, а что плохо, что нужно, а что не нужно, и пытается претворить свои идеи в жизнь.

- Но... - Джейн просто не знала, что сказать.

- Вам не кажется, что они могли бы хотя бы проконсультироваться с вами? - спросил он.

- Ну нет, я вообще об этом не думала. А вы уверены, что не ошибаетесь?

- Я уверен в другом - что зря вы им потакаете.

- Но я не потакаю...

- Впрочем, у меня появилась идея. Мы можем оставить их всех с носом.

- Как?

- Возьмем и просто-напросто исчезнем... Обратите внимание, теперь Портленд выбил очко.

Джейн снова обернулась к телевизору. В то время как все в комнате взорвались радостными воплями, она видела на экране только невразумительное мелькание голубого и коричневого. Ее мысли были далеко.

- Не могу сосредоточиться.

- Соревнования так много для вас значат?

- Да нет, - она пожала плечами, - это просто игра.

- Ладно, давайте уходить поодиночке. Я буду вас ждать у парадной двери через пять минут.

- Я... - Она беспомощно замолчала, потом заставила себя продолжить. Не думаю, что это хорошая идея.

- Возможно, вы правы, - протянул он. - Но я больше ничего не могу с вами сделать, кроме как поговорить. Почему бы нам не поговорить снаружи? Или я вам противен оттого, что сижу в этом проклятом кресле? - Джейн увидела гнев в его темных глазах. И не только гнев - поняла она вдруг. Что-то еще... Боль...

- Нет-нет, конечно же нет,- торопливо проговорила она. - Я имела в виду...

- Тогда едемте, мисс Милред.

***

Десять минут спустя они уже были в лимузине, который Крис вел в сторону центра. Джейн, в одиночестве сидящая сзади, чувствовала себя неловко и напряженно. Ее упорно преследовала мысль, что она не должна была так поступать.

Лимузин остановился перед знакомой кованой решеткой, и тут Гордон Стенли еще раз сумел вызвать изумление Джейн. Поблагодарив Криса, он поднялся с кресла и при помощи двух костылей направился в дом.

В гостиной горел огонь в камине, лампы были зажжены, а на тележке возле камина покоился поднос с едой.

- Сэлли, - сказал Гордон, останавливаясь перед тележкой. - Она всегда оставляет мне ужин. Хотите чего-нибудь?

Джейн увидела кофейник, две чашки и тарелку, полную сандвичей.

- А что, Сэлли знала, что я приду? - спросила Джейн и сама подивилась тому, каким странным, чужим показался ей собственный голос.

Гордон поустойчивее встал на своих костылях и бросил на нее насмешливый взгляд.

- Вряд ли. Я и сам не знал, что буду принимать вас сегодня вечером. Нет, она всегда оставляет достаточно еды на случай, если я вернусь не один. Могу предложить вам бренди. - Он посмотрел на нее, приподняв бровь.

- Нет, спасибо. Предпочитаю кофе.

- Прекрасно, так, может, вы, как всегда, нам нальете? Я собираюсь немного походить. Вечерняя разминка. Надеюсь, это не будет вас раздражать. Он покрепче оперся на костыли и зашагал по комнате.

Джейн наблюдала за ним, отмечая про себя некоторые детали. То, что он оказался выше ростом, чем ей казалось, пока он сидел. То, что он был необычайно худ. То, что каждый шаг - осторожный и неуверенный - давался ему ценой предельной концентрации усилий. И когда он проходил мимо нее, она видела капли пота, выступившие у него на висках.

Потом она отвернулась, наполнила две чашки, выбрала сандвич и устроилась на диванчике. А он обошел комнату раз шесть или семь и осторожно опустился в кресло и с облегчением откинулся на спинку. Джейн подождала с минуту, потом осторожно взяла его чашку и поставила на столик перед ним, предложила ему сандвич.

- Благодарю, - Гордон поднял голову и улыбнулся ей. Он все еще тяжело дышал. - Никак не могу понять, зачем я вообще потащился на эту вечеринку к Бетси.

- Да, это не... - Джейн помедлила и начала снова. - Это не похоже на человека, который стремится быть затворником.

- На самом-то деле никакой я не затворник, просто они никак не хотят меня понять. Но давайте переменим тему, расскажите, как вы провели последнюю неделю.

- Безумно. - Она слабо улыбнулась.

- То есть?

Она рассказала ему, что в отсутствие Кейта на нее свалилась куча работы, потом они плавно перешли на общие темы. Поговорили о политике и о том времени, когда она была парламентским корреспондентом. Джейн припомнила несколько забавных случаев и необычных материалов, с которыми ей доводилось сталкиваться. Поговорили о путешествиях, и она рассказала ему о тех местах, где ей хотелось бы побывать, а он ей - о тех, где ему побывать случалось.

У них не возникало пауз в разговоре - местами забавном, местами серьезном, временами они вместе смеялись. И когда она наконец взглянула на часы, то с удивлением обнаружила, что уже почти одиннадцать.

Они посмотрели друг на друга. Гордона, казалось, позабавил ее ошеломленный вид, и она тоже заулыбалась, глядя на него.

- Игра, должно быть, уже закончилась, - сказал он.

- Я все-таки болела за Калмат-Фолс.

- Не хотите ли еще кофе?

- Спасибо, нет. Мне пора домой.

- Завтра суббота, - заметил он.

- Тем не менее...

- Что, какие-то планы на выходные? - перебил Гордон.

- Да нет, - Джейн поморщилась. - Вы можете подумать, что я скучный человек, но я собиралась в выходные заняться домашними делами. Хотя, по правде говоря, терпеть их не могу.

- Неужели это отнимает у вас столько времени, учитывая, что вы живете одна?

Джейн поглядела на него, пламя камина отражалось в ее глазах.

- Вы удивитесь, если узнаете. Надо вымыть полы, вытереть пыль - ужас, одним словом. Почистить обувь опять же. Ну и неплохо было бы заняться собой. Помыть голову, привести в порядок ногти. - Она придирчиво посмотрела на свою руку.

- По-моему, ваши ногти в полном порядке. Так же, как и волосы.

- Но я другого мнения.

- Итак, у вас мания чистоты, Джейн. Это что, еще одна особенность, свойственная провинциальным девушкам?

- Ну не знаю. - Она откинулась на спинку дивана и рассмеялась. - Но моя мама была так счастлива обрести наконец дочку после пяти мальчишек, что едва не свела меня с ума, преподавая науку о том, как быть аккуратной, хозяйственной, женственной и все такое. Иногда это начинает утомлять. Темные глаза Гордона уставились на нее.

- И не вздумайте сказать то, что собирались, - предупредила она.

- А что я собирался сказать?

- Что-нибудь в том смысле, что, да, моя женственность вся при мне.

- Вы правы, черт возьми. - Гордон явно забавлялся. - Вы необычайно умны, Джейн Милред, хотя, пожалуй, не настолько опытны в жизни, какой кажетесь на первый взгляд. Вот Конни, например... - Он помедлил. - Она очень женственна, и еще она - искушенный в жизни человек.

Джейн отвернулась. Она вернулась с небес на землю.

- Когда она собирается вернуться?

- Не знаю, - отозвался он задумчиво. - Мы с ней слегка повздорили.

- Так что же, вы действительно выставили ее в Сан-Хосе? - Джейн взглянула на него в изумлении.

- Я за свою жизнь ни разу никого никуда не выставил. - Гордон заметным усилием подавил растущее раздражение. - Так какого же черта...

- Я не первая, кто вас в этом обвинил, - быстро заметила Джейн.

- Нет, - он бросил на нее гневный взгляд, - это сделала моя добрая приятельница Элизабет Уоллес, если я все правильно помню. А вы были счастливы уцепиться за эту идею.

- Знаете что... - Джейн вознамерилась встать, - я тут ни при чем, и вообще, мне не стоило приходить.

- Почему же не стоило? Мы, кажется, не делали ничего предосудительного, только беседовали.

Снова сев, Джейн вдруг поняла, что ее воображение будоражат мысли о том, что она и этот человек занимаются чем-нибудь еще. Помимо беседы. Чем-то "предосудительным"... Она встретилась с ним взглядом - и уже не смогла оторвать глаз. Ей страстно, мучительно захотелось почувствовать прикосновение его рук к своему телу, захотелось коснуться губами его губ, таких твердых и нежных, захотелось узнать, как это будет, если они начнут заниматься любовью... И неожиданно поняла, что не одинока в своих желаниях.

Джейн резко вскочила на ноги. Мир вокруг неудержимо рушился, и ей захотелось поскорее оказаться как можно дальше отсюда.

- И все-таки мне кажется, что я злоупотребляю вашим гостеприимством, пролепетала она, плохо сознавая, что именно говорит. - У меня ощущение, как будто бы я... - Она потрясла головой.

- Заняли чужое место? - предположил он спокойно.

- У вас есть Конни, - сказала она, словно защищаясь. - И вы сами не хотели, чтобы наши пути снова пересеклись.

- А вы знали, что они пересекутся... Нет, погодите! - Он сделал предостерегающий жест, когда она собралась вставить слово. - Я не обвиняю вас в том, что случилось, но вам стоило предупредить меня, Джейн. Насчет вечеринки...

- Сколько раз я набирала ваш номер, - сказала она с тоской в голосе, и каждый раз опускала трубку, потому что говорила себе, что это не может быть серьезно. И уже начала думать, не вообразила ли я все это.

- Сядьте, - велел он.

- С вашего позволения, я пойду, - отозвалась она охрипшим голосом.

- Не говорите ерунды, - ответил Гордон резко, - женщине не стоит ходить по улицам одной в такое время. Я попрошу Криса...

- Пожалуйста, не надо, - прошептала Джейн едва слышно. - Я вызову такси... и подожду его снаружи...

***

Ближе к вечеру субботы все домашние дела были закончены. Квартира сияла, все вещи перестираны и прибраны. Преобразилась и Джейн - ногти наманикюрены, вымытые волосы - так и блестят. Она выглянула из окна, в промозглый сумрак, так соответствующий ее настроению. Капли дождя упали ей на лицо и, точно слезы, потекли по щекам. И тогда Джейн в самом деле разрыдалась от овладевшего ею чувства всепоглощающего одиночества.

Как могло все вокруг так неожиданно, в одночасье, измениться? спрашивала себя она. Из-за одного-единственного мужчины она больше не чувствовала себя счастливой и довольной жизнью. Бесследно исчезли прежние легкость и беззаботность, а успехи на поприще карьеры, которыми она всегда так гордилась, теперь совсем не радовали. Вместо всего этого ее захватил водоворот неясных эмоций, и странных желаний, и непонятная тяжесть лежала на сердце.

Человек, уже несвободный, напомнила она себе. Человек в инвалидном кресле. Человек, который насмехался над ней и был с ней беспощадно честен. Человек, который просто сидел рядом с ней вчера вечером и говорил ни о чем, мог сделать ее...

Какой? - спросила она себя. Счастливой, всего лишь счастливой... вот ответ. Что-то странное, необъяснимое произошло с ней вчера. Ей было хорошо рядом с этим человеком, они постоянно находили темы для разговора, у них оказалось множество общих интересов, он понимал ее с полуслова - так же, как и она его. Но было и что-то еще... Что-то помимо духовного единства... Что? Никогда раньше она не испытывала ничего подобного, поняла Джейн. Никогда прежде ее не тянуло к мужчине так, как теперь. Ей хотелось быть вместе с ним, спать с ним, ей захотелось, чтобы этот мужчина взял ее. Захотелось впервые...

Вот что случилось вчера, и она испугалась этого. Испугалась, что не совладает с собой. Как такое могло с ней произойти?

Джейн провела руками по лицу, стирая влагу-и дождь и слезы, тряхнула головой, гоня прочь навязчивые мысли. Не надо на этом зацикливаться, сказала она себе. Но что же ей делать? Работать, вот что.

Она включила кондиционер, чтобы нагнать в комнату побольше бодрящего холодного воздуха, и, поскольку чувствовала себя печальной, опустошенной и потерянной, решила налить себе стакан белого вина. А затем села за пишущую машинку.

Да, работать, решила она твердо. Много-много красивых слов, цветистых фраз и высокопарных выражений. Именно так следует описать вчерашнюю великосветскую вечеринку. До того Джейн никогда не задумывалась, как именно должны выглядеть подобные мероприятия, да и от вчерашнего приема единственного, на котором побывала за свою жизнь, она разглядела лишь половину.

Она написала совсем немного, как ей вдруг пришло в голову, что она так и не знает, чем закончился вчерашний матч. Джейн не покупала газет, не включала телевизора и не слушала радио весь сегодняшний день, нарочито заполненный домашними делами...

В дверь позвонили. Джейн вздохнула, припрятала свой стакан с вином, отправилась в прихожую и открыла замок, не сняв на всякий случай дверной цепочки.

- Какая вы осторожная девушка, - сказал Гордон Стенли. - Я понимаю, что нас не назовешь фанатичными болельщиками, но, поскольку Калмат-Фолс выиграл и вы натянули нам всем нос, я подумал, что обязан угостить вас обедом. Джейн лишь растерянно моргала. Она стояла у двери, не в силах вымолвить ни слова. - Вы ведь не собираетесь весь вечер держать меня на лестнице, Джейн?

- Ой!.. - смущенно воскликнула та и откинула наконец цепочку.

Когда дверь распахнулась, она узрела Гордона, сидящего в своей коляске, и Криса позади него. На коленях Гордона лежало несколько пестрых коробок, а Крис держал пакет, откуда выглядывало горлышко бутылки.

- Что такое, мисс Милред? - спросил Гордон. - Я не вовремя?

- Входите, пожалуйста. - Джейн все-таки сумела улыбнуться.

Пять минут спустя Крис ушел, забрав с собой коляску, которую Гордон сменил на пару костылей. Он устроился в кресле, а Джейн составила принесенные коробки на стол и принялась изучать их содержимое. Она обнаружила овощное рагу, копченого цыпленка, картофель, мясные рулеты и лимонный пирог.

- Сэлли? - спросила Джейн, подняв наконец голову от коробок.

- Она. - Гордон кивнул. - Сэлли просила передать вам, что тоже болеет за Калмат-Фолс. Подумать только! Предатель в моем собственном доме!

- Я даже не знала, что они выиграли... - пробормотала Джейн.

- Выиграли, выиграли. Два - один.

- Да здравствует Калмат-Фолс!.. - Она запнулась. - Но... как вы меня нашли? Моего адреса нет в телефонной книге.

- Джозеф сказал мне.

- Джозеф?!

- Не судите его строго. Я насел на него так, что ему некуда было деваться, - сказал Гордон без малейшего раскаяния в голосе.

- Хотелось бы верить, но, думаю, мой шеф недолго запирался. Что вы ему сказали?

Гордон развалился в кресле. В его глазах прыгали веселые искорки.

- Ничего, кроме того, что хочу встретиться с вами.

- Полагаю, теперь он напряженно ждет развязки.

- Да забудьте вы о нем.

- Нелегко просто взять и позабыть о своем боссе... Да, вы хотите выпить?

- Я принес с собой...

- Незадолго до того, как вы пришли, я уже открыла бутылку вина. Сегодня у меня был ужасный день, - пояснила Джейн и начала собирать коробки, чтобы отнести их на кухню.

- И чем же вы сегодня занимались? - спросил Гордон немного позже, когда она протянула ему бокал вина, задернула шторы и зажгла лампы.

Она уселась напротив.

- Пыталась выжать из себя немного красивых слов и толику высокого стиля.

Он скользнул по ней взглядом. Блестящие темные волосы, овальные ногти, покрытые бледно-розовым лаком. Голубой жакет, светлые брюки и песочного цвета туфли. И невольно задался вопросом: сознает ли эта женщина, насколько она прекрасна? Воспитание в рамках строгой морали, с одной стороны, и явно увенчавшиеся успехом попытки матери сделать дочь привлекательной и женственной, с другой, в итоге придали ей неповторимую, неизъяснимую прелесть. Она, должно быть, сама не понимает в полной мере, какое впечатление производит на окружающих.

Возможно, конечно, что все это лишь игра, а на самом деле Джейн Милред холодна и расчетлива... Но ему тут же вспомнились смеющиеся фиолетовые глаза, и Гордон осознал, что не в силах поверить ни в ее холодность, ни в расчетливость.

А ее фигура! Даже скрытая - так, как сейчас, под широким жакетом - она будто создана для того, чтобы свести с ума любого мужчину... Включая меня, подумал он.

- Может, я могу помочь? Всегда хотел попробовать себя в роли журналиста, - сказал он и мысленно поморщился, так хрипло прозвучал его голос. - Дайте-ка посмотреть. - Он замолчал и, глядя в текст, надолго задумался. Потом сказал: - Абсолютно никаких идей. - И поднял на нее глаза, удивленный тем, что недостаток его литературного таланта заставил Джейн рассмеяться.

- Не беспокойтесь об этом, - посоветовала она.

- Но надо же попробовать! - настаивал Гордон. - Не может быть, чтобы это было настолько сложно.

- Довольно-таки сложно. Сначала нужно просмотреть подобные статьи, чтобы понять, как вообще это делается. Я могла начать не с общего описания собравшейся компании, а с Бетси. - Она задумалась. - "Представительница болельщиков команды Портленда, в бледно-голубой ангоре, белом шелке и жемчугах..." Вы знаете, я заметила, что в высшем свете очень интересуются регби. Это вроде как элитный спорт или что-то в этом духе. А баскетбол - для людей попроще.

- Что ж, вы в чем-то правы. Но Бетси, между прочим, не всегда вращалась в высших кругах. Ее отец был продавцом рыбы. Правда, у него имелась деловая хватка, так что в конце концов он сумел превратить свой несчастный лоток в настоящую торговую империю. - Джейн чуть не поперхнулась глотком вина.

- Удивлены, а? - насмешливо констатировал Гордон. - С тех самых пор Бетси на дух не переносит никакие... дары моря. Однако если довести ее до белого каления, она способна ругаться, как рыбачка.

- Но... но как тогда она стала такой... такой...

- Истинной леди? Хорошая школа. И еще, - его взгляд неожиданно стал холодным, - замужество с одним великосветским мерзавцем, который не уставал напоминать ей о ее происхождении.

Джейн глядела на него широко раскрытыми глазами.

- Она сказала мне, что вы очень помогли ей тогда.

- Почему она это вам сказала? - удивился Гордон.

- Не знаю...

- Ну давайте, Джейн, "раскалывайтесь", - сказал он нетерпеливо.

- Она... - Джейн помедлила. - Мне кажется, Бетси полагает, что я могла бы помочь вам...

- Иными словами, все было подстроено! Чтобы свести нас вместе, а?

- Я пыталась отказаться от ее приглашения на вечер, но Джозеф настоял, чтобы я пошла и написала статью, - сказала Джейн сухо.

- Давайте не будем валить с больной головы на здоровую. - Гордон сардонически улыбнулся, приподняв бровь.

Некоторое время Джейн изучала бокал, который держала в руке, потом подняла на него глаза, и в них было смущение.

- Вы сказали мне, что несвободны. Но вы пришли сюда, - она неопределенно обвела рукой комнату, - и... прошлым вечером...

Она беспомощно замолчала. Долгую минуту он пристально смотрел на нее.

- Думаю, я должен кое-что вам объяснить. Именно поэтому я упомянул Конни вчера вечером...

- Может быть, - казалось, ей хотелось перебить его, не дать ему высказаться, - мы поедим, а уж потом вы станете мне "кое-что объяснять"?

- Джейн, при чем тут еда?

- Нет уж, - сказала она твердо, - пора ужинать. Мы будем есть здесь или перейдем за стол?

- Ну давайте перейдем за стол.

- Отлично. Я накрою. А пока могу включить телевизор, чтобы вам не было скучно...

Ужин был почти закончен, когда Джейн решилась начать:

- Я могу сказать вам кое-что?

- Внимательно слушаю вас.

- Перед тем, как вы пришли сегодня, я чувствовала себя отвратительно. Впервые с тех пор, как я приехала в Портленд, мне стало ужасно одиноко, и я засомневалась, все ли со мной в порядке.

Гордон повертел в руках бокал и бросил на нее испытующий взгляд.

- О чем это вы?

Она помедлила, обвела взглядом комнату. Хотя Джейн снимала квартиру вместе с мебелью, некоторые штрихи в обстановке она добавила от себя. Книжные полки, например. Фотография в рамке, запечатлевшая ее семью. Несколько горшков с цветами. Ее собственный обеденный сервиз, яркий, с узором из крупных цветов.

- У меня было ощущение, что я чего-то добиваюсь в жизни. Моя работа, чувство, что я всегда в центре событий, я имею в виду - новости, культура, наука. Все это как антипод той далекой провинции...

- Но сегодня вы почувствовали что-то иное?

- Да, и, видите ли, мне не с кем поделиться. Раньше у меня никогда не было подобных проблем, скорее уж наоборот. Наш дом был всегда полон народу, уединиться было тяжело; потом, поступив в университет, я жила в общежитии, и даже когда начала работать, то поначалу снимала домик вместе с четырьмя подругами. - Она поколебалась и продолжила, менее напористо: - Не то чтобы мне хотелось вернуть прошлое. И я рассказываю вам это не потому, что мне просто больше не с кем поделиться своими проблемами. Когда я рядом с вами, то почему-то чувствую себя очень счастливой, - сказала она резко и отпила вина. - Даже когда вы говорили мне гадости, я не считала себя оскорбленной. Это было скорее похоже на поединок, и мне нравилось.

- Когда вы говорили мне гадости в ответ, я чувствовал то же самое, сказал он.

- Нелегко разговаривать с мужчинами. - Джейн поморщилась. - Рано или поздно...

- У них появляются вполне определенные мысли насчет вас, - закончил Гордон. Она пожала плечами. - Продолжайте, Джейн.

- Это не так легко - сказать то, что я хочу сказать. - Она отставила свою тарелку. - Но после всего, что произошло, я невольно задалась вопросом, действительно ли вы... - Она замолчала, прикрыв глаза, и изо всех сил пожелала, чтобы ей не пришлось ничего такого объяснять.

- Действительно ли я не смог бы посягнуть на вашу невинность? Что ж, тот факт, что я безобиден, и в самом деле имеет под собой некоторые основания. - Он сказал это с горечью, но в его темных глазах она увидела злость.

- Я... я не хотела вас уязвить...

Гордон мягко улыбнулся.

- Моя дорогая Джейн, если бы вы пережили то же, что пережил я, вы бы поняли, что уязвить меня не так-то легко. - Она закрыла глаза и выдохнула: "Слава тебе, Господи!" - С другой же стороны, я могу оказаться не настолько безобидным, как вы себе воображаете, - добавил он. - Но в чем-то вы правы, я не смогу наброситься на вас и завалить на ковер.

Прежде чем она нашлась, что ответить, раздался телефонный звонок. Джейн поднялась и отправилась в прихожую. Звонил Джозеф Барринг.

- Джейн, - возбужденно спросил он, - как все прошло?

- Что?!

- Вечеринка, что же еще? Я понимаю, что это не совсем твоя стихия, и мне не терпится узнать, как тебе удалось справиться. Я в ужас прихожу, когда представляю, как ты сидишь сейчас среди горы бумаги, скрежеща зубами.

- Если ты намерен издеваться...

- Не бесись, Джейн. Скажи, Гордон Стенли встретился с тобой?

- Да. Благодаря тебе, Джозеф.

Тот хохотнул.

- Он - человек, которому сложно сказать "нет". Передай ему привет от меня. Увидимся в понедельник. - С этими словами босс положил трубку.

Джейн стиснула зубы и вернулась к столу. Она выглядела раздраженной.

- Джозеф?

- Джозеф, причем - в своем обычном репертуаре. - Джейн поморщилась. Так о чем мы говорили?

Гордон рассмеялся.

- Я уверял, что не сумею опрокинуть вас на ковер.

- Я потеряла нить. - Джейн потерла щеку. - Время от времени Джозеф доводит меня до белого каления.

- О, я думаю, он просто беспокоится о вас. Когда я виделся с ним, он просил меня не говорить вам ничего такого, что может вас расстроить.

Джейн промолчала, она пыталась вообразить своего начальника, защищающего ее. Но почему?

- Что, например?

- Ну он не дурак, этот Джозеф Барринг, хотя иногда таким кажется, протянул Гордон. - Думаю, он заметил, что мы интересуемся друг другом. Так это все, что вы можете сказать по поводу нашей последней встречи?

- Это... - Она осеклась и перевела дыхание. - Да.

Он изучающе смотрел на нее, так пристально, что Джейн показалось, будто Гордон видит ее насквозь. И она спросила себя, может ли он понять, что она лжет ему... Вернее, не лжет, но уж во всяком случае не говорит всей правды. Потом он неловко пошевелился и пробормотал:

- Хотелось бы мне, чтобы я мог сказать то же самое. - Его слова повисли в воздухе. Джейн привстала, дотянулась до бутылки и до краев наполнила их бокалы. Гордон отставил свою тарелку и посмотрел на нее насмешливо. - А чего же вы так испугались прошлым вечером? Неужели я и в самом деле такой страшный?

Ей вспомнился его гневный взгляд в тот момент, когда она положила руки на его кресло - у Бетси, - и Джейн слегка покачала головой.

- Я... не знаю, что сказать.

- Тогда я скажу кое-что. - Он сделал паузу, посмотрел на нее, сузив глаза. - Почему одна женщина оставляет тебя равнодушным, а другая - нет, хотя обе красивы? Не отвечайте, - его губы изогнулись, - я теоретизирую. В тот момент, когда вы впервые пришли в мой дом - точнее сказать, перед тем как вы вошли в мой дом - и, по сути, сказали мне, что я могу отправляться к чертовой матери...

- Я не понимаю. - Джейн беспомощно замолчала.

- Просто мне случилось выглянуть из окна, и я увидел, как вы идете по тротуару. И был сражен вами. - Она недоверчиво глядела на него. - Поверьте, я сам не понимаю, как это вышло. И это было до того, как я понял, кто вы такая.

- Вы думали, что я... просто человек на улице, прохожий, которого вы больше никогда не увидите?

- Да, - на мгновение лицо Гордона исказилось, - именно так. Затем, когда вы послали меня к черту...

- Я этого не делала, - запротестовала Джейн, но выглядела она смущенно.

- Возможно, мы оба гораздо более заносчивы, чем нам кажется. - Они посмотрели друг на друга, потом она неохотно кивнула, соглашаясь. - Вот видите. Но тогда вы поразили меня в самое сердце. Ваша походка, ваши необыкновенные фиолетовые глаза, ваша гладкая кожа, ваша фигура. Я понял, что меня неудержимо тянет к вам - и душой, и... телом.

Джейн молча сидела несколько секунд, глядя в пол. Потом ее ресницы дрогнули, она подняла на него взгляд и еле слышно проговорила:

- Спасибо вам. Я... я чувствую, что счастлива, не знаю, почему... Нет, знаю. - Она помедлила, осторожно подбирая слова. - Мне кажется, что я люблю вас, но... боюсь даже думать об этом.

Гордон не ответил - просто потянулся к ней и накрыл ладонями ее руки. Она видела его кисти - худые, с длинными, тонкими пальцами, но неожиданно сильные, - и поняла внезапно, что можно влюбиться в мужчину, просто глядя на его руки... Тут Гордон слегка тряхнул головой и потер висок.

- Вы в порядке? - спросила Джейн обеспо-коенно.

- Вполне. - Он улыбнулся. - Между прочим: если я, вернувшись, вынужден буду сказать Сэлли, что вы не попробовали ее лимонный пирог, у меня будут большие неприятности.

- Сейчас попробую.

Они ели пирог, испеченный Сэлли, и сошлись во мнении, что эта леди истинное сокровище. Потом Гордон предложил:

- Я знаю одну кофейню, которая специализируется на всякой экзотике. Их кофе по-венски выше всяческих похвал.

- На улице дождь. - Джейн вздохнула. - И потом, я тоже умею делать прекрасный кофе.

- Просто подумалось: а не сменить ли обстановку? - Он пожал плечами. Мы могли бы взять такси. Мне нравится такая погода. Сейчас на улицах необыкновенно красиво.

- Тогда мне надо переодеться... - Джейн замолчала, увидев взгляд Гордона, обращенный на нее. Взгляд, полный восхищения.

- Вы прекрасны, - просто сказал он.

Она посмотрела на него, и легкая краска расползлась по ее щекам. И тут же ей вспомнилась Конни Элисон.

- Ладно, - сказала она, - если вы действительно этого хотите.

- Поверьте мне, Джейн, я очень хочу.

***

Они вышли из дома - в объятия сырого холодного вечера - и сели в ожидавшее их такси. Моросил дождь, дул пронизывающий ветер, но Гордон был прав: размытый свет фонарей, отраженный в мокром асфальте улиц, цветные пятна рекламных огней придавали городу поистине сказочный облик.

Отыскав кафе, они уселись в полутемном, похожем на пещеру, но очень уютном зале. На столике перед ними горела высокая свеча, а вокруг витал волшебный аромат кофе.

Даже за то краткое время, что они провели на улице, дождь успел покрыть их волосы и одежду серебристыми каплями, они блестели в темных волосах Гордона и на плечах его пиджака. Джейн подумалось, что Гордон как будто ожил - таким бодрым и довольным жизнью он сейчас казался. Тот огляделся вокруг и с удовольствием принюхался.

- Давно я уже не делал таких вещей. Словно выбрался из тюрьмы...

Джейн улыбнулась ему - тепло и понимающе, а он затаил дыхание и нашел под столом ее руку. Несколько минут, показавшиеся вечностью, они сидели так - просто глядя друг на друга. Затем Гордон огляделся по сторонам и подозвал официанта...

***

- Мы с Конни, - говорил он, пока они пили кофе, - были вместе еще много лет назад. Я знаю, что вы хотите сказать, - добавил Гордон, видя, как удивленно расширились глаза Джейн. - Если вы можете иногда читать мои мысли, то и я - ваши. Да, Бетси и Конни тоже знакомы давно, и они знают, что я имел дело с ними обеими. Это не мешает им оставаться добрыми друзьями.

Джейн подняла бровь и отпила кофе из своей чашки.

- Вы, кажется, взяли за правило делать бывших любовниц своими добрыми друзьями.

Он мрачно посмотрел на нее.

- В случае с Конни все решилось само собой. Случилось так, что она полюбила другого человека. Она всегда мечтала о карьере, желала сделать свое имя всемирно известным, а тот человек мог ей это обеспечить. Так вот, она уехала, а я остался. - Гордон помолчал. - У нас с ней всегда были забавные отношения. Мне кажется, никто из нас серьезно не думал о том, чтобы пожениться.

- Я вижу. - Он прожег ее взглядом. - Хотя я, конечно, пристрастна.

- В любом случае, - продолжил он секунду спустя, - три года назад Конни вернулась, вместе с Моникой, и ее единственным объяснением было, что с отцом Моники у нее не заладилось. Она вернулась знаменитой, и наша богема - Тед, Фанни, Бетси и иже с ними - приняла ее обратно в свои ряды. И я тоже - как друга. - Он немного помолчал. - Еще я помог ей привести в порядок дела. В финансовых вопросах Конни не понимает ни на йоту. Ну а о том, какой неуправляемой может быть Моника, думаю, излишне вам рассказывать.

- Да уж, - согласилась Джейн.

- Потом случилось то, что случилось... - Гордон замолчал и принялся разглядывать стену над головой Джейн. - Я провел шесть месяцев в больнице, а Конни тем временем просто-напросто поселилась у меня.

Джейн удивленно заморгала.

- Я тоже удивился, - сообщил Гордон с долей ехидства в голосе, - но у меня не возникло желания что-нибудь менять. Она потратила на меня кучу денег, времени и сил, и я не мог не быть ей благодарен.

- Расскажите мне, - сказала Джейн тихо.

- Она уникальная, - сказал он с улыбкой, - несмотря на то что ничего не понимает в деньгах. Она приходила в больницу каждый день, не спрашивая моего согласия, и в самые черные дни, когда я уже ничего не хотел, была рядом. А если я прогонял ее - все равно оставалась в клинике. Общалась с другими людьми, раздавала автографы, приносила им цветы, шоколад, звонила их родственникам... - Он замолчал и покачал головой. - И, конечно, Моника.

- Девочка тоже приходила?

- О да. Она приносила мне головоломки. Огромные головоломки из множества маленьких кусочков, которые сводили меня с ума, пока нам не удавалось собрать их в единое целое. Или читала мне книги. Потом, когда я вернулся домой, они обе были там, это придало моей жизни хоть какой-то смысл. Мелкие проблемы, вроде выбора хорошей школы для Моники, покупки ей этого проклятого пса, потому что она всегда хотела собаку, и все в таком же роде...

- Так Роланд - ваше приобретение?

- Мой грех, - отозвался Гордон. - А еще всякие дела, вроде того, чтобы разбираться с финансами Конни и с ее карьерными вопросами - она не нашла никакой работы, пока я был в клинике. - Он замолчал, поднял свою чашку, отпил. - В моем доме появились жизнь, тепло, уют. Раньше я ничего такого не хотел, но внезапно оказалось, что мне нужно именно это. Конни и Моника никогда не отворачивались от меня, даже когда я был абсолютно невыносим.

- Я знаю, что за этим последует, - прошептала Джейн.

- Да, Конни очень хочет, чтобы мы поженились. А я не могу сделать ей больно, это было бы черной неблагодарностью с моей стороны...

Джейн вытерла со щеки одинокую слезу и возблагодарила небеса за полумрак, царящий вокруг. Кафе было полупустым, а большую часть посетителей составляли влюбленные парочки. Джейн вдруг с беспощадной ясностью осознала, что он предложил отправиться в кафе, потому что здесь, "на нейтральной территории", ему было проще объясниться с ней. Рассказать ей о Конни...

Горькая ирония! Джейн, наоборот, тут было гораздо тяжелее. Ей страстно хотелось, чтобы они с Гордоном были такой же влюбленной парой, как и те, что их окружали. Но, увы...

Гордон дождался, пока его чашку вновь наполнят, потом сказал с усилием:

- Я не смогу спать спокойно, если оставлю ее одну после всего. И Моника, которая даже не знает, кто ее отец, нуждается во мне... - Он оборвал себя, болезненная гримаса исказила его лицо. - Это прекрасная женщина, которая знает меня лучше, чем кто бы то ни было, и делала для меня все, что могла, - когда все остальные отвернулись от меня.