Погоня

Фантазия в моей голове ощущалась настолько чертовски реальной, что я растворился в ней.

Черт, я уже был так близок к взрыву, мой желудок сжался, и член пульсировал.

Я бы многое отдал, чтобы она была здесь, напротив, отсасывая мне.

Моя голова была, как в тумане, когда я гладил член все сильнее и быстрее, приводя себя к оргазму, который я был не в силах удержать.

И когда я кончил, я простонал имя Киры.

Это меня одновременно и взбесило, и заставило улыбнуться. Мне нужно было решить, что, черт возьми, я собирался делать. Я мог либо разбиться в лепешку и убедить ее, что она должна быть со мной, или удариться в загул, и попытаться вырвать образ Киры из моей головы.

Но что-то нужно было делать, потому что мысли о ней преследовали меня и днем и ночью.

Глава15

Кинсли

— Позволь мне сделать это для тебя, — продолжал упрашивать Лекс, следуя за мной, как потерявшийся, расстроенный щенок. — Пожалуйста, — заскулил он, и я закатила глаза. — Он платит мне зарплату. Без него я бы жил на улицах, и мы оба знаем, насколько я сильно люблю свое дерьмо, чтобы отказаться от всего. Я бы не выжил без моего еженедельного маникюра и педикюра. — Лекс практически умолял, следуя за мной из Старбакс, и продолжал тянуть ремень моей сумочки.

— Ты просто не говори «нет» Эштону Монтгомери, — сказал он, пытаясь в последний раз объяснить, почему он действовал заодно Эштоном, чтобы заманить меня в ловушку в его офисе.

Я повернулась к нему, и он отстранился, как я предполагаю, это была реакция на мое не очень счастливое выражение лица.

— Я сказала ему «нет», — сказала я, выгнув бровь.

— Ага, и именно поэтому мы сейчас до этого докатились. — Он наклонил голову не-совсем-в-мужской-манере, и в этот момент я вспомнила, почему я так любила Лекса. На него было трудно злиться.

— Я просто не могу, — объяснила я.

— Почему? — спросил он. — Он не плохой парень. Да, он высокомерный и помешан на контроле, но он и должен быть таким, если хочет остаться у руля. Ему принадлежит столько зданий и предприятий в этом городе, сколько никому другому в этом городе, кого я знаю. Так много людей хотят переплюнуть его и вывести из игры. Он не может дать слабину. Он должен держать все под контролем.

Я попыталась перебить Лекса, но он был в ударе.

— Нет, послушай. — Он слегка подтолкнул меня в сторону, чтобы люди могли обойти нас на тротуаре. — Эш добрый и щедрый. Он помогает нуждающимся практически ежедневно. Он из хорошей семьи, — Лекс прямо хватил через край. Я отнеслась немного скептически насчет его мотивов убедить меня поверить в такую версию огнедышащего дракона (это мог быть своего рода огромный бонус к его зарплате). — Он упорно трудился, чтобы достичь всего, что сейчас имеет. И да, он перетрахал всех в своем окружении, но все они знали, что это просто секс — без отношений или пожизненных обязательств. Но это никоим образом не определяет человека, каким он действительно является внутри, и я наблюдаю, что с тобой он ведет себя совсем иначе. Я видел, как он смотрел на тебя, и одному Богу известно, что я постоянно подвергался его болтовни относительно упрямой брюнетки, о которой он не может перестать думать.

Я наклонила голову, мои щеки пылали. Неужели Эштон действительно так обо мне думал?

— Если я так и не убедил тебя, тогда давай поужинай со мной сегодня вечером и позволь мне рассказать тебе больше о том, кем на самом деле является Эштон Монтгомери и откуда он взялся. Человек, скрывающийся за грубой внешностью.

Лекс не унимался. Он был почти таким же настойчивым, как и его босс.

— Хорошо, — сказала я в поражении. — Но без глупостей, — предупредила я, указывая на него осуждающе, но он только усмехнулся, обняв меня рукой.

— В шесть часов «У Марино», — прощебетал он, прежде чем помчался к Монтгомери Энтерпрайз. Не ускользнуло от меня и то, что он не дал никаких гарантий, что он и я будем там только вдвоем.

Я внезапно пожалела, что согласилась встретиться с ним.

Я весь день была как на иголках, размышляя, для чего был сегодняшний вечер и с чем мне придется столкнуться, когда я доберусь до «У Марино». Лекс мог выкинуть очередной дерьмовый трюк, как и его босс. Цитируя Эштона: "Я не сдамся, пока не выиграю", у меня были все основания чувствовать, что сегодня вечером будет просто еще одна подстава.

Поэтому, когда я приехала и подошла к столику, занятому только Лексом, я немного удивилась, и сразу почувствовала себя виноватой за то, что сомневалась в его мотивах.

— Ты подозревала, что я был приманкой, чтобы заманить и подмениться, не так ли? — сказал Лекс, вставая и выдвигая стул напротив него.

Я пожала плечами и села на выдвинутый стул, затем спрятала свою сумочку рядом с собой под стол.

— Ну, ты не можешь винить меня за то, что сомневалась в тебе. — Я выгнула брови, практически умоляя его поспорить.

— О, милая, такое удовольствие видеть тебя, — сказал он, слишком несерьезно. — Я каждый день благодарю небеса, что находился в офисе, когда ты впервые появилась там. Ты подарок, сокровище, скажу я тебе. — Он продолжил восторгаться, и что-то подсказывало мне, что он хотел сказать, что не он один так думал обо мне.

— Могу я предложить вам что-нибудь выпить, мисс? — спросил официант слева от меня.

— Да, пожалуйста, — ответила я, поднимая винную карту. Я как раз собиралась выбрать самый дешевый бокал, когда мрачный, спокойный голос прервал мои мысли.

— Добрый вечер, Фернандо, — я подняла глаза, чтобы увидеть Эштона, стоящего у нашего стола в темном костюме, который подчеркивал ярко-синий галстук. — Почему бы тебе не принести Лексингтону и его гостье бутылку Шеваль Блан 1947 года.

Наш официант, которого, как я теперь знала, звали Фернандо, стремглав бросился прочь, оставив меня наблюдать, как Эштон посмотрел на Лекса, все еще стараясь не поворачиваться ко мне лицом.

— Добрый вечер, сэр, — сказал Лекс, сильно моргая глазами, что вызвало у Эша только ухмылку.

Я не могла отвести взгляд от его волевого подбородка и сильно очерченных скул. Эш был потрясающим мужчиной. Я сжала свои бедра чуть-чуть сильнее, думая о том, каково это запустить пальцы в его волосы, пока он...

Изящная рука с длинными, заостренными, огненно-красными ногтями скользнула по плечу Эштона, прерывая мои мысли. По какой-то причине я почувствовала желание отдернуть ее руку от него и вонзить в нее же ее собственные ногти.

— Я думала, что потеряла тебя, — проворковала она.

Я собиралась держать свои мысли при себе, но когда все трое повернулись ко мне с вопросительными взглядами, я поняла, что мой смешок был достаточно громким, чтобы они его все же услышали.

— Вы что-то сказали, мисс Мастерсон? — спросил Эштон.

О, так мы вернулись к формальностям?

— Нет, мистер Монтгомери, — сказала я, поднимая меню и притворяясь, что меня совершенно не интересует ни он, ни его нынешняя интрижка, — или, по крайней мере, я надеялась, что это так и будет выглядеть. — Я просто подумала, что предпочла бы бутылку Шато д'Икем.

Я не смотрела на Эштона, чтобы наблюдать его реакцию, но судя по изумленному взгляду Лекса, я могла бы предположить, что мои знания о дорогущих винах были сюрпризом и для Эштона тоже.

Это был промах с моей стороны. Сейчас я была Кирой, девушкой, приехавшей из пригорода Чикаго, а не Кинсли, которая была замужем за одним из самых богатых, самых влиятельных мужчин в Майами.

— Прекрасный выбор, — наконец сказал Эштон, и я подняла глаза, обнаружив крашеную блондинку с грудью размером с Эверест, смотрящую на меня с прищуром. Видимо ей не понравилось, что я отвлекаю внимание от нее.

Мне тоже это не понравилось. На самом деле я хотела, чтобы и Эштон, и его шлюха убрались за тридевять земель.

— Если бы я обнаружил, что вы ужинаете не с Лексом, а с кем-то другим, я бы, возможно, немного приревновал, — сказал Эштон, шокируя меня и женщину рядом с ним.

Он же был на свидании, ради всего святого. Как грубо.

— Приятного вечера, — сказал он, прежде чем вежливо кивнуть Лексу и направиться к своему столу, предоставляя нас самим себе.

— Почему каждый раз, когда я позволяю тебе убедить меня сделать что-то, я в конечном итоге сожалею об этом? — прошипела я, снова сосредоточившись на меню.

— Эй, — сказал Лекс, — на этот раз я не имел к этому никакого отношения.

— Ты ожидаешь, что я поверю в это? — спросила я, прищурившись, глядя на него.

— Разве я виноват, что он проверил мой ежедневник? — спорил Лекс. — Скорее всего, не посодействовало и то, что я записал "Ужин с Кирой" жирным шрифтом и подчеркнул ярко-желтым маркером, но все же ему не следовало подглядывать.

— Разве вы не синхронизируете свои расписания ежедневно? — спросила я, уже зная ответ. Лекс неоднократно жаловался во время наших многочисленных телефонных разговоров, что Эштон изменил его расписание без предупреждения и не убедился, что тот был не против. Я уже пожалела, что дала ему свой номер телефона после первого же звонка, когда он почти час жаловался на то, что Эштон просто считал, что у Лекса нет никакой личной жизни вне работы, и никогда не спрашивал его, есть ли у того планы, прежде чем составить расписание.

— О да, это так, — сказал он, пожав плечами, и я прикусила губу, чтобы не наорать на него. Ему повезло, что были свидетели, потому что я действительно хотела избить его меню, которое я так крепко сжимала, что даже пальцы заболели.

Я рискнула и бросила взгляд на столик, занятый Эшем и его подружкой, и сразу же пожалела об этом. Он смотрел прямо на меня, и, когда наши взгляды встретились, на его губах появилась дерзкая ухмылка. Я хотела отвернуться, мне нужно было отвести взгляд, но, черт возьми, я не могла. Он взглядом удерживал меня, даже когда женщина провела пальцем по его подбородку и наклонилась, чтобы поцеловать его в шею.

Вспышка ревности, на которую я не имела права, пронзила меня.

Я могла быть той, кто целовал бы и прикасался к нему. Он мог бы быть моим, только я сопротивлялась.

Почему?

Неужели было бы так ужасно поддаться страсти, которую чувствовала к Эшу? Разве было бы неправильно позволить ему отвлечь меня от страха и тревоги, что я испытывала ежедневно?

Можно ли, наконец, позволить себе жить?

Глава 16

Эштон

Я пытался казаться спокойным, поскольку Нина продолжала дотрагиваться до меня, хотя я, честно говоря, не желал ее прикосновений. Сидеть рядом с ней было достаточно утомительно. Да, она прикасалась едва уловимо, но она дала мне понять, что надеялась, закончить вечер в постели потными и удовлетворенными. Но сегодня я был здесь только потому, что хватался за соломинку.

Я должен был заставить Киру захотеть меня так, как я хотел ее, и мой помощник предложил мне попытаться заставить ее ревновать.

Этот засранец сидел за столом с женщиной, которая заставляла меня нахрен съехать с катушек, и наслаждалась едой и напитками, за которые платил я, в то время пока я находился здесь, борясь с желанием бросить Нину, и настоять, чтобы Кира пошла со мной.

Я знал, что это дерьмо никуда не годится, потому что Кира не подчинится моим требованиям. Я все еще пытался к этому привыкнуть или смириться с этим, потому что никогда в своей жизни не чувствовал себя таким отверженным каким меня заставляла чувствовать себя Кира. Она была самым большим чертовым вызовом, с которым я столкнулся за много лет. Но она этого стоила. Она наверняка испытывала мою версию теории о том, чего хотят женщины.

Когда я поднял глаза, то увидел, как Кира встает из-за стола и движется к уборным, мой живот скрутило в предвкушении. Это был шанс оказаться наедине.

— Извини, — сказал я, убрав руку Нины с моего бедра, и встал.

— Ты хочешь, чтобы я помогла тебе? — спросила она, прикусив нижнюю губу.

Месяц назад я, возможно, согласился бы на это предложение, но сегодня это просто казалось глупым.

— Нет, — с легкостью ответил я и , не оглядываясь, последовал за Кирой.

Когда я свернул за угол, длинный, узкий коридор оказался пуст. В конце он поворачивал налево и приводил к женской уборной. Мужская комната находилась в противоположном направлении.

Я прислонился к стене недалеко от двери в женский туалет и скрестил руки на груди, постукивая ногой, чтобы снять внутренне напряжение. Ни разу в жизни мне не приходилось так упорно бороться, чтобы оставаться спокойным. Обычно я оставался расслабленными безучастным. Но с тех пор как Кира впервые дала мне отставку, все полетело к чертям.

Рев сушилки для рук за дверью вырывал меня из моих мыслей. Еще больше волнуясь, я наблюдал за дверью, ожидая, когда появится красотка. И когда она вышла, я ни минуты не колебался.

Ее изумленный взгляд остановился на мне, когда я поймал ее за талию и развернул, придавив ее спиной к стене. Обняв ее, я наклонился ближе ,прижимая наши тела друг к другу.

— Почему ты сопротивляешься? — спросил я. — Я знаю, ты тоже это чувствуешь. Я вижу это в твоем взгляде. То, как твои глаза затуманиваются, и этот сладкий рот чуть-чуть приоткрывается, как будто ты потерялась в какой-то эротической фантазии.

— Я не знаю, о чем ты говоришь, — настаивала она, но звучавшая неуверенность в ее голосе говорила, что я прав.

— Я же сказал, что не сдамся, — заявил я. — Я не упущу то, что хочу.

— Так вот почему ты на свидании? — она бросила вызов, в ее взгляде злость пересиливала желание.

— Все это было только, чтобы заставить тебя ревновать. И так как ты не могла отвести от нас глаз, я вижу, что это сработало, — я усмехнулся, когда она прищурилась и посмотрела на меня, не отрицая мой упрек. — Я не планировал с Ниной ничего кроме ужина. Я уйду отсюда один, если только ты надумаешь пойти со мной.

— Даже не надейся, — отчеканила она.

Я усмехнулся над ее быстрым ответом.

— Что нужно, чтобы ты уступила тем мыслям, которые, как я знаю, мелькали в твоей голове? Что мне нужно сделать? — спросил я, сосредоточившись на ее губах, когда она прошлась языком и увлажнила их. Я еще больше возбудился, думая о том, каково это будет ощутить ее язык, спускающийся вниз моего живота.

— Я просто...

Я наклонился, прежде чем она смогла придумать еще какое-нибудь дерьмовое оправдание, обхватил ее за шею и накрыл ее рот своим. Она сопротивлялась только несколько секунд, прежде чем коснуться своим сладким язычком моего.

Я застонал, и она всхлипнула, мы оба позабыли, где находимся. Я представлял, какая она на вкус, как ее губы будут ощущаться на моих, но фантазия была ничем по сравнению с реальностью.

Черт, она ощущалась так хорошо, и я ни разу в жизни не пробовал ничего слаще.

Я сжал ее нижнюю губу и нежно пососал ее, вжавшись своими бедрами в нее, показывая тем самым, что она делала со мной.

— Прекрати бороться со мной, — прошептал я, прежде чем поцеловать ее подбородок. — Я хочу этого, мне это нужно. Пожалуйста, не отрицай, что и тебе это тоже нужно.

— Все не так просто. — Ее голос был пронизан желанием, хриплый шепот сильно отличался от того, как она сопротивлялась несколько мгновений назад. — Не буду лгать и говорить, что ты меня не привлекаешь. Но я просто... — она опустила голову, сжав губы, забирая у меня возможность тем самым отвлечь ее.

Спустя мгновение она покачала головой, словно собираясь с мыслями. Она прижала руку к моей груди, заставляя меня отступить.

Я терял ее.

— В моей жизни нет места отношениям, — сказала она, выпрямившись и разглаживая свою блузку, избавляясь от всех признаков того, что я прижимал ее к стене всего несколько секунд назад. — И я не та девушка, которую ты хочешь. Я для тебя просто вызов, и как только ты добьешься своего, двинешься дальше. Я не могу позволить себе стать еще одной в списке твоих многочисленных женщин.

Она так быстро прошла мимо меня, что я не смог ее остановить.

А потом она исчезла.

Я подождал около туалета, пока не успокоился, чтобы вернуться к Нине. Последнее, что я хотел, это вернуться к нашему столику, но я должен был расплатиться по счету.

Когда я вышел из коридора, то взглянул на столик Лекса и Киры и обнаружил, что теперь он был пуст. В панике я начал осматривать помещение, и, не найдя их, полез в свой пиджак, чтобы достать телефон. Я набрал сообщение, нажал «Отправить» и крепко сжал телефон в руке.

Я: Где ты?

Несколько минут спустя Лекс ответил, к тому времени я уже едва держал себя в руках.

Лекс: В такси по дороге к Кире. Не знаю, что ты сделал с ней в том коридоре, но она вышла и настояла, чтобы мы немедленно уехали. Ты знаешь, насколько требовательной она может быть.

Пока я читал первое сообщение, пришло другое.

Лекс: Хотел убедиться, что она добралась домой в безопасности.

Я: Где находится ее дом?

Должно быть, я был похож на сумасшедшего, стоя в конце коридора и пристально глядя в телефон. В тот момент он был для меня, как спасательный круг.

Лекс ?

Я: Ты не единственный источник информации. Я могу выяснить его одним телефонным звонком, просто было бы проще, если бы ты сейчас сказал мне.

Все, что было нужно сделать, это позвонить одному из моих братьев: Ноксу или Беккету. У них у обоих имелась возможность порыться в своих компьютерах и сообщить мне, где она жила. Это было одним из преимуществ, что один брат был частным детективом, а другой – следователем. Лекс: Хорошо! Уолтон-авеню.

Он настрочил номер дома и квартиры, сопровождая это потоком неприятных комментариев о том, что я злоупотреблял своей властью и так далее.

Мне было плевать. Он это переживет.

Мне нужна было, чтобы Кира поняла, что она необходима мне не для быстрого перепихона, который я забуду на утро.

Впервые в жизни я хотел большего.

После того, как я проводил не очень счастливую Нину до такси и оплатил ее проезд домой, я подошел к ожидавшему меня Мерседесу и назвал Мюррею, моему водителю, адрес Киры. Мое тело гудело от неконтролируемой потребности положить конец этой игре в кошки-мышки.

Я хотел Киру, и я знал, что и она хотела меня. Пришло время ей отбросить все то дерьмо, что останавливало ее.

Глава 17

Кинсли

— Ты уверена, что не хочешь, чтобы я тебя проводил? — спросил Лекс, когда я выбиралась из такси.

— Нет, — сказала я, оглядываясь на него через плечо. — Я в порядке. Просто устала.

Я могла предположить, что он догадывался, что я врала, но не стал давить. Он, напротив, помахал мне, когда я закрыла дверь машины и вошла в здание. Было тихо, что дало мне время спокойно поразмышлять, когда я вошла в лифт и нажала кнопку шестого этажа.

Мои губы все еще саднили от прикосновений щетины Эштона. Эта колючая, двухдневная небритость ощущалась еще более потрясающей, чем я себе представляла. И пыл нашего поцелуя заставил меня гадать, как эта шершавость будет чувствоваться на других частях моего тела.

Этот мужчина оставил в моей голове неразбериху с грязными мыслями, которых у меня не было прежде.

Почему так получилось? Почему я так легко могла предоставить, что передаю ему возможность контролировать меня?

Когда лифт поднялся на мой этаж, я бездумно вышла и направилась к своей квартире. Мой рассудок не мог понять, каким способом Эш пробудил мои чувства, что мое тело жаждало попробовать еще разок, еще одного прикосновения. Каждый день я сопротивлялась ему, становясь более отчаянной, хотя знала, что если поддамся желанию быть с ним, то стану более уязвимой.

Я открыла квартиру и вошла, затем направилась прямиком на кухню и поставила чайник под кран, наполняя его, и поставила на плиту. Чай удивительным образом успокаивал меня, а сейчас я была встревоженной и напряженной.

Переодевшись в пижаму, я взяла плед и устроилась на диване с пультом в руке и теплой кружкой чая, ожидающей на журнальном столике, когда раздался громкий стук в дверь.

Меня охватил страх.

Лишь немногие знали, где я живу.

Я застыла на месте, уставившись на дверь, словно игнорирование способно заставить их уйти.

Очередной стук снова заставил меня подскочить от неожиданности.

— Кира, открой дверь.

Страх покинул мое тело, и чистый шок пришел ему на смену. Я продолжала сидеть на диване с отвисшей челюстью, думая о том, как я буду мучить Лекса. Визит Эштона был явно делом рук Лексингтона Рассела.

— Я знаю, что ты дома, и не уйду, пока ты не поговоришь со мной, — сказал он. — Итак, ты можешь упростить это для нас обоих и поднять свою упрямую задницу, или я не дам уснуть тебе и твоим соседям всю ночь.

Я закатила глаза, раздраженно вздохнув, отбросила плед в сторону и направилась к двери. После открытия всех замков, которые Риг, будучи моим отцом-покровителем, заставил установить, я распахнула дверь. Волосы Эштона были взъерошены, как будто он не раз запускал в них свои пальцы. Сейчас на нем не было галстука, а верхние пуговицы рубашки оказались расстегнуты, обнажая дразнящую часть его груди и шеи.

Ему обязательно было так чертовски хорошо выглядеть, не так ли? Как будто не я до этого изо всех сил пыталась избегать его.

— Могу я войти? — спросил он, положив руки по обе стороны от дверной коробки. Его большое тело заполнило проем, и я вдруг почувствовала себя маленькой в его присутствии. Властный взгляд, которым он смотрел на меня, одновременно и пугал и возбуждал, и я почувствовала, что мои соски твердеют. Он выгнул бровь, все еще ожидая ответа, и наклонил голову в сторону самым сексуальным образом, и от того, как он смотрел, у меня побежали мурашки по телу.

Несмотря на то, что я хотела сказать «нет», вопреки здравому смыслу я отступила в сторону, позволив ему войти.

— Я бы спросила, как ты нашел мой адрес, но что-то подсказывает мне, что к этому причастен очень болтливый помощник, поэтому я поберегу силы, — я закрыла дверь и повернулась к нему лицом.

Я знала, что впустить Эша в свою маленькую квартиру, где между нами не было буфера, было очень плохой идеей.

— Я достал бы его и без Лекса, — заверил он меня. — Два моих брата связаны в той или иной мере с правоохранительными органами. Если бы он не помог мне, то это заняло бы чуть больше времени.

Его взор медленно и оценивающе блуждал по моему телу, и я внезапно почувствовала себя беззащитной. Но вместо того, чтобы испугаться, это только обострило мое возбуждение. Эш умел заставить меня чувствовать себя сексуальной и желанной только одним взглядом. Джейс всегда заставлял меня чувствовать себя дешевкой и грязной, но то, как Эштон смотрел на меня, не заставляло меня испытывать те же чувства.

На самом деле я никогда не чувствовала себя такой красивой.

Это была одна из причин, почему он так сильно меня пугал.

Внезапно я вспомнила, что была одета в пижамные штаны и тонкую майку на голое тело. Я скрестила руки на груди, и Эштон усмехнулся, словно я пыталась спрятать то, что он и так уже внимательно рассмотрел.

— Ты — головоломка, — сказал он, покачав головой.

Я растерялась. Что во мне может быть загадкой? Это он ставил меня в тупик. Почему такой парень, как Эштон Монтгомери, продолжает тратить время на кого-то вроде меня, особенно после того, как я сказала ему, что у меня нет времени на отношения?

Он шагнул ко мне и снова ухмыльнулся, когда я отступила. Больше всего я хотела закатить глаза в ответ на его дерзкое высокомерие. Зачем я открыла дверь? Ах да, потому что меня безумно привлекала задница этого мужчины, и в глубине души я больше не хотела бороться со своим влечением. Я желала его так же сильно, как и он хотел меня, если не сильнее.

— Ты самая упрямая, нерешительная женщина, которую я когда-либо встречал, — начал Эш, продолжая подходить ближе. — Ты расстраиваешь меня, злишь и одновременно заводишь.

Я глубоко вздохнула, когда его грудь врезалась в мою, и опустила руки, чтобы прижаться к двери позади меня.

Он ни разу не отвел своих глаз от моих.

— Не буду лгать и говорить, что я не думал о том, чтобы прижать тебя к стене и трахать до изнеможения, — мои зрачки расширились от его слов, и он улыбнулся. — Но я уверяю, что когда дело касается тебя, то за эти последние несколько недель я думал о тебе гораздо чаще, чем о ком-либо другом.

Я проглотила ком, образовавшийся в горле. Он был так искренен, но я не могла ответить ему тем же, и эта мысль отозвалась болью в груди.

Он достоин лучшего.

— Я же сказал, что не могу уйти, и именно это я имел в виду. Потому что, как бы я ни старался, мне не удалось добиться твоей улыбки и выкинуть из головы твое проклятое поведение. Я хочу тебя, — прошептал он, его губы были всего лишь в нескольких дюймах от моих. — И не просто на одну ночь.

Я была прижата к двери, когда его рот накрыл мой в дразнящем поцелуе. Я уступила своему желанию быть с ним, потому что, честно говоря, у меня не осталось сил бороться, когда дело касалось этого мужчины. Я пыталась оттолкнуть его. Мне хотелось почувствовать его рядом с моим телом, чтобы он овладел мной и заставил забыть обо всем, что все еще преследовало меня.

Когда я подняла руки и обняла его за шею, запустив пальцы в волосы, он застонал и более энергично прижал свое тело к моему.

— Ты мне доверяешь? — спросил он, отстранившись и посмотрев на меня. — Мне необходимо знать, что ты полностью доверяешь мне. Ты знаешь, я никогда не обижу тебя.

Я удивилась, почему он задавал такой вопрос, а потом сам же и ответил на него.

— Я не знаю твоего прошлого, но что-то говорит мне, что в нем присутствовал какой-то мудак, который не относился к тебе должным образом. Мне нужно, чтобы ты знала, что тебе не следует беспокоиться о подобном со мной. Потому что, независимо от того, к чему мы здесь придем или что произойдет между нами, я никогда намеренно не причиню тебе вред. Со мной ты в безопасности, — заверил он меня, посмотрев в глаза. — Всегда в безопасности, детка.

От его слов все сомнения исчезли.

Возможно, я совершаю ошибку, во власть этого мужчины. В конце концов, я была такой наивной раньше, и все это не закончилось хорошо. Но я молилась, что такие мужчины, как Джейс, встречались один на миллион, а Эштон был верен своему слову. Потому что я не могла прожить всю оставшуюся жизнь, судя обо всех окружающих через призму того, через что этот монстр заставил меня пройти.

Это несправедливо. Как для них, так и для меня.

— Я тебе доверяю, — прошептала я, и облегчение отразилось в его глазах, когда он взял меня за руку и повел к открытой двери спальни.

Каждый поцелуй, оставленный на моем животе, отдавался горячим огнем во всех остальных частях тела. Я не могла удержаться и выгнула спину на кровати, когда он спустился ниже. Все мое тело дрожало от чистого желания, пока я представляла, что он будет делать дальше. Я не могла смотреть, потому что у меня было ощущение, что если бы я это сделала, то могла бы взлетела к потолку, настолько я была возбуждена.

После того, как Эш провел, казалось, часы, целуя и лаская меня, он начал медленно раздевать меня, целуя каждую часть моего тела, когда обнажал ее. Это была самая интимная вещь, которую я когда-либо испытывала.

Я была удивлена, что не боялась этого мужчину, но ведь он не дал мне оснований опасаться его. То, как он прикасался ко мне, заставляло меня чувствовать себя в безопасности, такой ценной. Его слова были грязными, но в них было что-то сладкое. У меня никогда не было любовника, который говорил со мной так, как это делал Эштон. С другой стороны, я была намного более закрытой, чем он.

Я сжала в кулак простыни по бокам, когда Эштон проследил пальцем контур моего бедра, прежде чем скользнул ниже. Он застонал, когда обнаружил, что я влажная.

— Я знал, что эта киска будет идеальной, — сказал он, словно разговаривая сам с собой.

Все еще борясь с желанием поднять голову и взглянуть на него, я ахнула, когда почувствовала, что его язык последовал за пальцем. — Такая чертовски сладкая, — прошептал он, но достаточно громко, чтобы я расслышала. — Такая нуждающаяся. Тебе нравится, не так ли, детка?

— М-м-м, — простонала я, от того как он использовал руку, помогая мне раскрыться, прежде чем снова лизнуть меня. — О, Боже мой, — я ахнула, когда мои бедра дернулись.

Эштон скользнул руками под мою попку, и я посмотрела на него сверху вниз, задаваясь вопросом, что он собирается делать. Когда он приподнял меня, то снова припал своим ртом к моей киске, только на этот раз он был неуемным. Он поглощал меня и заставлял извиваться от такого удовольствия, которого я никогда не испытывала.

И когда я дошла до точки, как мне показалось, что взорвусь, как ракета, он начал сосать сильнее, не давая мне времени на передышку. Я чувствовала, как внутри меня разгорался огонь, и мои ноги дрожали от надвигающегося оргазма.

Я кончила так, что клянусь, увидела яркие вспышки света от крови, прилившей мне к голове. Я ощущала это от пальцев ног до кончиков моих волос. Это было ошеломляюще, и я подумала, что я, должно быть, попала в рай, потому что чувствовала, будто я парю.

Глава 18

Эштон

Я проснулся, чувствуя себя более расслабленным впервые за последние несколько месяцев. Взглянув вниз на ее каштановые волосы, рассыпавшиеся веером на моей груди, я не смог сдержать улыбку.

Несомненно, прошлую ночь я никогда не забуду. Моя настойчивость принесла свои результаты, и эта прекрасная женщина наконец-то доверилась мне. В глубине души я торжествовал, чувствуя, что завоевал непреодолимую высоту. Она, без сомнения, была одной из лучших наград, которые я когда-либо получал.

То, что мы разделили, все, что она дала мне, отличалось от того, что я чувствовал раньше с любой другой женщиной. Было горячо, да, но это было так чертовски невинно и слишком значимо. Когда она, наконец, полностью отдала контроль мне, я понял, что для нее это было совсем нелегко и просто, но я никогда в жизни не был так благодарен за такой подарок. Я увидел страх в ее глазах и то, как она боролась с ним, я ощущал небольшие вспышки сопротивления, прежде чем она сдалась в плен своему желанию. Я хотел видеть снова и снова удовлетворение в ее глазах, которое я наблюдал, когда мы кончили..

Закрыв глаза, я вспоминал о том, как она выглядела, когда держалась за изголовье кровати, выгибаясь, пока я медленно входил в нее сзади. Выражение полнейшего экстаза на ее лице, когда я кончил внутри нее, подталкивая ее ближе к еще одному освобождению. То, как она простонала мое имя, когда она кончила, до сих пор отдавалось звоном в моих ушах. Черт, этот звук навсегда останется в моей памяти. Это была самая сексуальная вещь, которую я когда-либо слышал. Я хотел доводить ее до этой точки снова и снова. Я желал слышать, как она произносит мое имя, каждый гребаный день и каждую ночь. Это звук был таким греховным, но что-то в нем захватило меня и заставило сжаться мою грудь от необъяснимого притяжения.

Как только она села, тепло ее тела покинуло меня, и я тут же оторвался от своих мыслей. — Эй, куда это ты собралась? — спросил я, обнимая ее и притягивая к себе.

Почти мгновенно она опустила голову, как будто ей было стыдно, и я решил, что я ни за что не позволю ей вести себя так, словно не было прошлой ночи и всех тех непристойных вещей, которые мы проделывали. Она осознала, что произошло между нами, и, была бы моя воля, она бы вспоминала о нашей прошлой ночи чертовски долгое время.

Я перевернулся и подмял ее тело под себя, заставив взглянуть на меня.

— Не стесняйся меня сейчас, милая, не после того, как добровольно отдала мне это сладкое тело. Теперь оно мое, и я планирую заниматься этим с тобой регулярно.

Ее щеки покраснели, и я раздвинул ее ноги бедром, толкаясь в нее своим твердым членом.

— Видишь? Даже эта сладкая киска помнит, что я могу с ней сделать.

— Я вполне уверена, что тоже помню, — наконец ответила она и улыбнулась. Все же, я ничего не мог поделать с чувством, словно я находился на суде. Она все еще казалась нерешительной, как будто она что-то скрывала о себе, и боялась что-то раскрыть.

Я должен был придумать способ, чтобы вместе преодолеть прошлое.

— Какие планы на сегодня? — спросил я, все еще медленно двигая бедрами, чтобы скользить своей эрекцией по ее обнаженной киске.

Было трудно сосредоточиться, когда она становилась все более возбужденной, и с каждым толчком ее влажность медленно покрывала мой пенис.

— Я, — задыхалась она, — только я... — ее слова замерли, когда я надавил концом моего члена на ее вход.

— Я хочу трахнуть тебя без защиты, — признался я, не в силах воздержаться от правды. Я так завелся в тот момент, что чувствовал, как будто весь здравый смысл вылетел в окно. — Я хочу погрузить свой член глубоко внутрь твоей симпатичной киски и услышать, как ты будешь стонать мое имя.

Она уставилась на меня в шоке. Но я также видел приятное сияние желания в ее глазах, которое наблюдал неоднократно вчера вечером.

Предохранение было неотъемлемой частью секса для меня, но когда я встал с постели прошлой ночью, чтобы бросить использованный презерватив, я заметил упаковку противозачаточных таблеток на тумбочке в ванной. И в первый раз в своей жизни у меня промелькнула мысль оттрахать женщину до одурения без какого-либо препятствия между нами.

Теперь, когда я расположился между ее бедер, надавливая на ее жаждущий, влажный центр, готовый принять меня, я должен был спросить ее разрешения. Я отчаянно нуждался в том, чтобы почувствовать, как она сжимается вокруг меня. Когда она не ответила, я толкнулся немного дальше, и когда головка моего члена вошла в нее, она застонала.

— Скажи мне, что все в порядке, Кира.

Она открыла глаза и окинула меня взглядом, невиданный мной ранее. Он скорее походил на вспышку раздражения.

— Называй меня малышкой, — сказала она. — Или дорогой. Мне нравится, когда ты так меня называешь.

Я мог бы это сделать. Уверен, что в тот момент я бы назвал ее как угодно по ее желанию.

— Малышка, — прошептал я. — Скажи, что я могу трахнуть тебя без защиты.

Она улыбнулась, задвигав бедрами, и я скользнул внутрь нее чуть глубже.

— Да, — умоляла она. — Пожалуйста.

Она закатила глаза, когда я вошел в нее, и ее тепло окутало меня. Черт, она ощущалась так невероятно. Такой чертовски тугой и горячей.

— Черт, — простонал я, когда вышел из нее, только для того, чтобы снова погрузиться. — Больше никаких презервативов. — Это был не вопрос. Я поклялся в тот момент, что никогда ничему больше не позволю встать между мной и совершенством Киры.

Она была слишком протрясающей, чтобы сдерживаться.

— Вау, — прошептала она, оглядывая мой пентхаус. — Он красивый и очень большой.

— О, такие слова хочет услышать каждый мужчина, — заметил я, когда я подошел сзади нее и отодвинул ее волосы в сторону.

Я наклонился и поцеловал ее в шею, обнимая ее за талию и кладя руки на ее живот. Я не мог удержать свои руки при себе, когда она находилась рядом.

— Я имела в виду пентхаус, — хихикнула она, когда я укусил ее за плечо. — Но он тоже впечатляющий.

Прошло менее двадцати четырех часов с тех пор, как я появился у нее дома и не оставил ей другого выбора, кроме как поддаться этому притяжению между нами. И в последние восемь часов я наблюдал, как она постепенно расслабилась и перестала бороться с нашим взаимным влечением. Я поймал ее все еще смотрящую в потолок в задумчивости, но она уже не сопротивлялась, когда я прикасался к ней или целовал без предупреждения.

Я был уверен, что со временем, она будет еще более расслабленной, потому что я не позволю ей снова оттолкнуть меня. В тот момент, когда я вошел в нее, она стала моей, и я буду терпеливо ждать, когда и она тоже признает это. Ну а пока я планировал провести с ней как можно больше времени, показывая ей, что значит быть со мной.

— Моя квартира напоминает шкаф по сравнению с этим домом, — сказала она, направляясь к огромным окнам, которые располагались в гостиной и кухне. — Нет, я уверена, что даже твои шкафы больше, чем вся моя квартира. — Она обернулась, ослепляя меня великолепной улыбкой. — Я живу в обувной коробке.

— Там уютно, — сказал я. У нее была крошечная квартира, но она подходила ей.

— Она словно коробка из-под обуви, — снова сказала она.

— Да, малышка, ты права. — Я вернул ей игривую улыбку. — Она маленькая.

Теплота накрыла меня, когда она продолжала осматривать мой пентхаус. Каждый раз, когда она проводила пальцем по предмету искусства или улыбалась чему-то, что ей нравилось, мой живот сжимался. Ее присутствие здесь, в моем доме, казалось правильным.

Кира остановилась у входа в столовую, всматриваясь с тоской в картину, находящуюся перед ней.

— Это картина маслом Кристиан Влегелс?

Я был удивлен, что она узнала художника, но потом вспомнил, что я все еще очень мало знал о ее жизни, например, о том, откуда она взялась или кем были ее родители, или каким образом она оказалась в Нью-Йорке.

— Ты знаешь ее работы? — спросил я.

Волнение на ее лице быстро сменилось нервозностью.

— О, ну, эм ... — она заерзала и посмотрела вниз на свои ноги, жест, который она использовала, когда пыталась избежать или сменить тему. — В кабинете мистера Райта есть несколько ее картин, и я думаю, что они прекрасны.

Вместо того чтобы надавить на нее, чтобы узнать, действительно ли это так, я отмахнулся и выбрал другой путь. Я взял пульт со стола рядом со мной и включил плеер. Комната внезапно наполнилась медленной и страстной музыкой.

Кира подняла глаза и улыбнулась, в то время как я преодолел расстояние между нами и притянул ее тело к своему.

— А он умеет танцевать, — прошептала она.

Я усмехнулся, потому что она произнесла так, как будто была немного удивлена этим.

— Только когда у меня есть возможность станцевать с женщиной, также удивительно пахнущей, как ты, — я уткнулся носом в ее волосы, и она прижалась ко мне чуть-чуть ближе.

Этот расслабленный обмен фразами с Кирой ощущался вполне естественным. Она заставила меня чувствовать себя свободно, снять маску жесткого бизнесмена, которую я носил на людях, и просто быть собой. Я прижимал ее близко, когда мы двигались вместе, как будто проделывали это в течение многих лет. Когда она отклонила голову назад, чтобы посмотреть на меня, я воспользовался возможностью, нежно поцеловать ее. Это был легкий, умиротворенный момент был. В этом не было ничего сексуального, но интимное единение было почти на инстинктивном уровне. Не нужно было напрягаться или раздумывать, мы просто отдались течению, будто были предназначены друг для друга.

Позже я спрошу ее о прошлом и о том, что каждая пара должна знать друг о друге. Пока же я просто хотел наслаждаться этим моментом вместе.

Глава 19

Кинсли

Поток воды лился по моей спине, когда я оперлась на стенку душа передо мной и оглянулась через плечо, загипнотизированная красотой Эштона. Вода сверкала бисером на его теле. Он крепко сжимал мои бедра, снова и снова вонзаясь в меня, приближаясь к освобождению, глаза его были закрыты, рот слегка приоткрыт. Откинув голову назад, и его руки были согнуты, когда он притянул меня назад, чтобы встретить его толчки, его пальцы впились в мою плоть. Он прикусил нижнюю губу, но не смог сдержать звериное рычание, вырывавшееся из его груди каждый раз, как он глубоко входил в меня.

Все мое тело трясло от силы, с которой он трахал меня.

— Черт побери, — он застонал, толкаясь бедрами и вбиваясь в меня. — Так чертовски хорошо. — Тяжело дыша, он стал двигаться быстрее, мне пришлось сильнее прижаться к стене, в опасении поскользнуться от его натиска, с которым он брал меня. Еще один оргазм сформировался глубоко внутри меня, когда он продолжал ласкать меня самым эротическим способом.

Я пообещала себе, что больше никогда не буду чувствовать себя слабой в руках любого мужчины. Но то, как он завладел мной, не было пугающе, это было вдохновляюще. Осознание того, что именно я довела его до такого состояния, заставляло ощутить себя сильнее, чем я когда-либо была. Я никогда не испытывала такого кайфа.

— Кончай Кира. — Я вздрогнула, когда он назвал меня именем, которое я теперь ненавидела больше всего. Мне так хотелось, чтобы он, теряя контроль, простонал «Кинсли». У меня на глазах выступили слезы, когда он продолжал шептать «Кира» снова и снова. Я хотела закричать, чтобы он остановился, но чистое удовольствие, которое прошло сквозь меня, помешало мне, и он обхватил мою талию, чтобы войти в меня в последний раз. Его тепло накрыло меня, и сила, которую я почувствовала ранее, снова наполнила меня.

Я сделала это с ним.

Я заставила его потерять рассудок и все самообладание.

Я была той, кого он хотел, в ком нуждался.

Я.

— Такая красивая, — задыхаясь, он прошептал у моего уха. Его тело теперь склонилось над моим, он тяжело дышал, пытаясь восстановить контроль. — Я чертовски теряюсь в тебе, — признался он.

— Я тоже, — прошептала я.

А теряться было немного страшно.

Последние пару дней были идеальными. Было здорово снова жить, наслаждаться такими моментами, когда все было так ново и захватывающе.

Вот что означало быть с Эштоном.

На публике он был сильной, доминирующей, почти неприступной личностью. Большинство людей боялись его, надеялись, что никогда не попадут у него в немилость и сделали бы что угодно, чтобы убедиться, что этого не произойдет.

Но со мной он был другим. Эштон был ласковым и добрым, и то, как он смотрел на меня, думая, что я не вижу, заставляло меня снова чувствовать себя молодой, невинной девушкой, незапятнанной и свободной от прошлого. В его присутствии невозможно было поверить, что кто-то мог быть способен на то, что сделал со мной Джейс.

А еще он был пошляком. Мне нравились его пошлые словечки.

— О чем ты думаешь? — спросил он, обогнув диван и сел рядом со мной.

Я улыбнулась, взяв бокал вина, который он протянул мне.

— Я просто думала о том, какой ты разный. — Смех сорвался с моих губ, когда он нахмурился. — Не в плохом смысле разный, а в хорошем.

Казалось, он выглядел довольным, но молчал, и я знала, что он ждал, чтобы я объяснила. Внезапно я почувствовала себя глупо, что подняла эту тему, но было слишком поздно вернуть слова назад.

— Я думала, что ты просто самовлюбленный засранец, для которого жизненно важно держать все под контролем, — призналась я.

— Я такой, — сказал он с ухмылкой.

— Да, но на самом деле это так отличается от того, что я представляла. Ты не эгоистичен, когда получаешь контроль. Это действительно очень сексуально. — Я опустила взгляд на колени, и он почти мгновенно мой поднял подбородок пальцем, заставив меня взглянуть на него.

— Сексуально то, что ты охотно отдаешь мне этот контроль. Ты доверяешь мне, и я знаю, что для тебя это было нелегко, — несмотря на то, что я рассказала ему о себе немного, каким-то образом он понял, что меня обидели. — Я бы никогда не заставил тебя делать то, что ты не хотела бы. Думаю, ты это знаешь, иначе ты бы не доверилась мне. — Он обхватил мой подбородок и приподнял мою голову, приближая свои губы к моим. — И видя, что ты кажешься настолько свободной и покорной, не смотря на то, что ты чертовски сильная, заставляет меня хотеть гораздо большего, чем я мечтал.

— Ты заставляешь меня чувствовать себя в безопасности, — я знала, что должна была промолчать, но в присутствии Эштона сдерживать свои мысли о нем было почти невозможно.

— Ты в безопасности, — прошептал он, наклонившись, и прижал свои губы к моим.

Комок, который начал образовываться у меня в горле, быстро исчез, но только на мгновение, до того как он отклонился, глядя на меня с любопытством.

— Расскажи мне о своей жизни, — сказал он, слегка коснувшись пальцем моего подбородка. — Я хочу знать о тебе все.

У меня началась паника, в голове закрутились воспоминания о том, через что Джейсон заставил меня пройти, и о слабости, которую я проявила, оставаясь с ним.

Я не хотела, чтобы Эштон когда-либо узнал меня с такой стороны. Мне было слишком стыдно.

Я не могла взглянуть на него. Нет, если я рассчитывала солгать.

— На самом деле, нечего рассказывать, — сказала я. — Во всяком случае, моя жизнь не была столь же совершенной, как твоя.

— Я бы не сказал, что она совершенна. Возможно, удобна, но не совершенна, — он пожал плечами. — По крайней мере, до недавнего времени, — поддразнил он, проведя рукой по моему голому бедру.

Я позволила ему поиграть с кружевом моих трусиков, надеясь, что он отвлечется, и мне представится возможность закончить этот разговор. Но когда он отдернул руку и опустил ее на колено, я знала, что должна продолжить.

— Я выросла в Чикаго, на самом деле, в пригороде Буффало-Гроув. Я единственный ребенок, и мои родители все еще живут там, — каждое слово лжи, резало меня, словно ножом по груди. Лгать на работе было почти естественным. Меня нисколько не смущало обманывать домовладельца. Но лгать Эштону было больнее, чем я думала.

— Ты близка со своими родителями? — спросил он.

— Да. — Я не могла углубляться в детали. Если бы я это сделала, то сломалась бы. Я уже чувствовала, как боль растет внутри меня. — После школы я поступила в Калифорнийский университет, — продолжала я, полностью уходя от темы про родителей. Мне придется прибегнуть к этой лжи, когда у меня будет больше сил, потому что говорить о них было слишком сложно.

— Что заставило тебя обосноваться здесь? — я могла сказать, что ему было интересно, потому как он прислонился к спинке дивана и подпер голову рукой, внимательно наблюдая за мной.

— На самом деле, моя кузина попросила меня переехать сюда вместе с ней, — я снова отвела взгляд и играла с ножкой бокала, прежде чем поднять его, чтобы сделать глоток и отвлечься. — Но после того как я приехала и устроилась, она сказала, что встретила парня и решила переехать в Нью-Джерси, чтобы быть с ним.

Эштон усмехнулся, и я посмотрела на него и закатила глаза, добавив драматизма.

— Да.

— Как мило с ее стороны, — сказал он, прежде чем тоже сделал глоток вина.

— В тот момент я решила, что могу остаться. Я уже нашла работу, нашла квартиру, так почему бы не дать Нью-Йорку шанс? И, честно говоря, у меня просто не было сил переезжать с места на место, — я пожала плечами.

— Не то чтобы я не благодарен тебе, за этот выбор, но разве твои родители не скучают по тебе? — я подняла глаза и обнаружила, что он скептически смотрит на меня.

Я должна была играть лучше.

— Мой отец поглощен работой. Он трудится много часов, и большинство вечеров проводит, работая на дому. Моя мать настолько увлечена повседневными заботами, что у нее действительно не хватает времени, чтобы скучать по мне. Мы общаемся, но держаться на расстоянии, на самом деле лучше для нас. Иногда они могут быть немного властными, — я надеялась, что была достаточно убедительна.

— Давление по поводу замужества и внуков? — спросил он с улыбкой.

Если бы это было худшей вещью из того, что держало меня здесь.

— Да, я знаю, они просто хотят видеть меня счастливой, но временами они могут быть такими назойливыми.

— Моя мать безумна, когда дело доходит до этих вещей, — он усмехнулся. — Она все подталкивает меня и моих братьев остепениться. На самом деле, это одна из причин, почему мои братья не часто навещают родителей.

— У тебя двое братьев? — спросил я, радуясь возможности сменить тему.

— Ноксвилл и Беккет, — ответил он, и я увидела любовь в его глазах. Это была еще одна вещь, которая заставляла меня чувствовать, что этот мужчина был плодом моего воображения. Он был слишком совершенен. — Оба моложе меня. Нокс — частный детектив и имеет свою фирму здесь, в городе. Он много сотрудничает с отделом полиции и стал довольно успешным. Бекетт — следователь и самый младший из нас троих.

— Трое мальчиков, бедная твоя мама, — сказала я с улыбкой.

— Она окружена четырьмя мужчинами, каждый из которых стремится быть лидером, — он ухмыльнулся. — Но она любит нас, хотя мы все заставляем ее напиваться. — Он усмехнулся, когда я недоверчиво взглянула на него. Я знала, что он дразнит насчет выпивки.

— Неудивительно, что она стремится, чтобы каждый из вас женился и наградил ее внуками. — Я подтолкнула его. — Бедная женщина просто ищет способ разбавить весь тестостерон, в котором она купается.

Эштон поставил бокал на столик за диваном, взял меня за руку и положил ее на бедро. Когда он повернулся ко мне лицом, он обнял меня за талию и притянул к себе на колени. Когда я оседлала его, моя футболка поднялась, обнажая мои кружевные трусики.

— Мне это нравится, — признался он, – быть рядом с тобой и говорить о нашей жизни и тех, кого мы любим. Я никогда не чувствовал себя столь непринужденно.

— Такое ощущение, что мы знаем друг друга намного дольше, чем несколько дней, — прошептала я. — Прошло много времени с тех пор, как я ощущала умиротворение.

— Я рад, что ты так чувствуешь себя со мной, — сказал он, притягивая меня ближе.

— Я тоже, — ответила я, прежде чем его губы коснулись моих, и разговор, который так захватил нас всего лишь несколько мгновений назад, закончился.

Глава 20

Эштон

— Кое-кто сегодня выглядит необычайно счастливым, — Лекс понимающе смотрел на меня, когда я проходил мимо его стола в понедельник утром.

Я едва бросил на него взгляд, просто прошел мимо, как будто не слышал его комментария. Он выуживал информацию, которой я бы ни за что не поделился с ним, о проведенном мной времени с очень сексуальной Кирой. Длинный список ее скрытых сексуальных талантов и упоительной сладости останется при мне.

— Ладно, принцип понятен. Воспользоваться мной для получения нужной информации, а затем отшвырнуть, почему бы и нет, — резко пожаловался он, последовав за мной в кабинет. — Я знаю, каково это, — Он плюхнулся на кресло напротив моего стола, надув губы. Словно актер погорелого театра.

— Мне следовало бы обидеться, но не могу обойти тот факт, что ты счастливее, чем я когда-либо видел. Поэтому вместо того, чтобы усложнить тебе жизнь, я просто представлю, что произошло после того, как я оставил Киру на пороге ее дома. И я добавлю еще кое-что. «Я знал, что это произойдет». От возникающих у меня в голове образов, я становлюсь немного горячим и возбужденным.

Я усмехнулся. Я ничего не мог поделать. Он переходил все границы, но меня это не раздражало, потому что я был слишком расслаблен, и был уверен, что сегодня мало что могло бы меня расстроить.

Я чувствовал себя легче и счастливее, чем всегда. И после проведенного вместе Кирой выходного, я думал только о том, как быстрее прожить день, чтобы вечером раствориться в ней снова. Это было для меня в новинку. Работа всегда стояла на первом месте, и успех был моим главным приоритетом, но теперь это ощущалось бессмысленным, только впустую потраченным временем, которое я мог бы провести с ней.

— Поскольку ты, очевидно, не собираешься поделиться ни одной пикантной подробностью, я думаю, мы перейдем к скучной рутине, — продолжал Лекс, вытаскивая меня из моих мыслей о красивой шатенке. Все еще дуясь, он положил на стол стопку писем, и я сел, чтобы начать разобраться с ними.

— Тебе поступило несколько звонков от этого олигарха из Сиэтла. Он настырный, — Лекс начал растолковывать свои каракули. Его сообщения иногда было трудно расшифровать. — Он хочет устроить встречу на следующей неделе, потому что он будет в городе по каким-то другим своим делам.

— Парень кажется мутным, — заметил я, не поднимая глаз. Несколько месяцев я избегал мистера Хейворда. Он был высокомерным говнюком, который считал, что я что-то ему должен . — Скажи ему, что на следующей неделе меня не будет в городе, — сказал я, отбросив его сообщение в сторону. — У меня нет желания работать с этим человеком.

Когда Лекс затих, я поднял глаза и обнаружил, что он вопросительно смотрит на меня. Я не смог сдержать свою ухмылку, поясняя:

— Я еще не придумал никакого плана, но я подумывал совершить короткую поездку в Лос-Анджелес.

Я больше ничего не собирался сообщать ему, но по тому, как он все еще смотрел на меня, я знал, что он не отступится, пока не расскажу ему.

— У меня есть несколько объектов, к которым я хочу присмотреться, и да, Лекс, я подумал попросить Киру присоединиться ко мне.

Он испытывал восторг, с энтузиазмом хлопая в ладоши, и я прямо мог увидеть, как его мозг работает в ускоренном режиме.

— Ты попросил ее сопровождать тебя на благотворительном вечере в эти выходные?

Ежегодный благотворительный гала-концерт Фонда Роуз Клермонт был одним из немногих событий, которому я оказывал поддержку, даже не задумываясь. Роуз была удивительной женщиной. Она провела свою жизнь, отдавая все, что могла, детям, страдающим от рака. И когда ей самой был поставлен диагноз лимфома Ходжкина, и ее здоровье внезапно ухудшилось, но она все равно посвятила этому весь свой последний год жизни. На самом деле, она превзошла все предшествующие годы. За три недели до ее смерти она пожертвовала более 1,2 миллиона в детскую больницу. Фонд Роуз Клермонт продолжит существовать для ее детей, а затем и их детей.

— Да, я упомянул об этом, — сказал я Лексу, внезапно вспомнив, что не ответил на его вопрос.

— И она не согласилась, не так ли?

Лекс неплохо узнал Киру за последние несколько недель. Сначала она впустила его в свою жизнь, что расстроило меня, но теперь она тоже открылась мне, и я обнаружил, что хочу узнавать ее лучше.

— Да, не согласилась — подтвердил я, все еще просматривая сообщения от людей, надеющихся получить от меня поддержку по их проектам или продать недвижимость.

— Но? — настаивал он.

Лекс знал, что я не принимаю "нет" в качестве ответа.

— Но, — сказал я, наконец, поднимая глаза вверх, чтобы встретиться с его любопытным взглядом. — Я никогда не предоставлял ей выбора. У меня уже есть платье, которое было доставлено ей в четверг, и организован лимузин, чтобы забрать ее в семь вечера.

— А если она все-таки откажется ехать? — бросил он мне вызов, выгнув бровь.

— Я могу быть очень убедительным. Я более чем уверен, что смогу убедить ее.

У Лекса должна была закружиться голова, от того как он выпучил глаза. Я мог бы поспорить, что он прокручивал сценарии в своем воображении, и я даже не хотел представлять себе те подробности, которые он представлял себе прямо сейчас.

— О, вот бы стать мухой на стене во время этих сцен убеждения, — мечтательно произнес Лекс. Он сымитировал дрожь и прикусил губу.

Телефон зазвонил в холле на ресепшен, и я ждал, что он встанет, чтобы принять звонок. Когда Лекс даже не пошевелился, растворяясь в своих эротических фантазиях, я подался вперед и поставил локти на рабочий стол.

— Разве тебе нечем заняться, кроме как выуживать подробности о моих выходных?

— Хорошо, — фыркнул он. — Ты умеешь испортить удовольствие.

Я только покачал головой в изумлении, когда он выбежал из кабинета. Он был безобидным, но чрезвычайно утомительным.

Мое последнее совещание быстро закончилось. Непрекращающиеся разговоры о возможностях роста и преимуществах тех или иных инвестиций слились в одно, и я просто хотел уйти пораньше и неожиданно нагрянуть в «Стокман и Райт». После более чем сорока восьми часов полного, непрерывного общения с Кирой, у меня началась ломка.

Я только взял свой мобильник, чтобы отправить грязное сообщение женщине, которая захватила все мои мысли, когда зазвонил мой рабочий телефон. Это была прямая линия, и только ограниченный круг людей звонили по ней.

Я положил мобильный обратно на стол и наклонился вперед, чтобы ответить.

— Алло.

— Ну, это, случайно, не тот брат, который бросил меня в субботу вечером? — Беккет пытался казаться рассерженным, но я знал, что это не так. — Ты знаешь, что мне пришлось одному развлекать одновременно Милли и Тиффани?

Я усмехнулся.

— Да, что-то подсказывает мне, что у тебя не было проблем с этой задачей. И кто такие, черт возьми, Тиффани и Милли?

Он назвал их имена, как будто я должен был знать, кто они такие.

— Я рассказывал тебе о женщине, с которой познакомился в прошлом месяце, когда был в Джерси, — ответил он быстро. — Мы назначили двойное свидание несколько недель назад. Тиффани — ее соседка. Но после того как я угостил их несколькими коктейлями, их больше не заботило то, что мой мега-богатый старший брат грубо кинул нас, — он тихо присвистнул, и я представил себе его дерзкую ухмылку, когда он продолжил. — Единственная грубость, о которой они думали, был мой очень счастливый член.

— Итак, ты можешь поблагодарить меня за то, что я не появился.

Он снова усмехнулся.

— Наверное, могу. Это ночь определенно запомнится, — мой брат был еще безнадежнее, чем я, когда дело доходило до одноразового перепихона. — Так ради кого ты меня кинул?

Я ожидал, что он спросит об этом раньше, но, видимо, из-за девушек ему было не до расспросов.

— Ее зовут Кира, — заявил я. — Я встретил ее несколько недель назад.

— И? — выведывал он.

— И мы провели выходные вместе.

Он замолчал, и я мог представить его шокированное и озадаченное выражение лица.

— Прежде чем говорить всякую фигню, просто знай, что она не похожа на других женщин, с которыми я проводил время.

Я надеялся, что до него дошел смысл.

— Ну, кажется, что постоянные нравоучения нашей матери о том, чтобы мы остепенились, наконец-то долетели до ее старшего сына.

Я был благодарен, что он не сказал что-нибудь о магии киски Киры, потому что слышал подобное раньше. Что-то похожее он говорил, когда мы со Слоан были вместе, но Слоан не имела абсолютно ничего общего с Кирой. Со Слоан было удобно какое-то время, но Кира быстро стала необходимостью.

— Просто наслаждались компанией друг друга. Посмотрим, к чему это нас приедет, — объяснил я.

— Ты рассуждаешь, как баба, — проворчал он, и на этот раз я рассмеялся.

Беккет был таким мужиком. Он очень любил женщин, и я не был уверен, что он когда-нибудь сможет выбрать только одну.

Но опять же, именно так я думал и о себе. Пока не встретил ее.

Глава 21

Кинсли

"Ничто не звучит желаннее, чем твой стон в момент, когда ты кончаешь".

С жаром, поднимающимся от основания моей шеи, я уставилась на сообщение, посланное мне Эштоном, вспоминая о нашем прощании как раз перед тем, как он покинул мою квартиру этим утром.

Он оставил меня, нагнутую над диваном, со спущенными до лодыжек трусиками, когда медленно отступал, застегивая штаны. На его лице отражалось чистейшее удовлетворение и самоуверенность. Он знал, что сделал со мной. Я пыталась сделать вид, что не хочу, чтобы он доминировал и сделал меня слабой от желания, но потерпела неудачу. Он видел меня насквозь, и не было никакого шанса скрыть тот факт, что я хотела его так же сильно, как он хотел меня, если не больше.

Он был как наркотик. От которого у меня не было никакого желания отказываться.

То, что должно было стать простым прощальным поцелуем, быстро превратилось во что-то большее, и я не сопротивлялась, когда он прижал меня к дивану и овладел. Отдав ему власть над моим телом, моя голова теперь кружилась от грязных мыслей. Я хотела, чтобы он подчинил меня, потому что знала, что он не похож на Джейса. Его доминирование доставляло мне удовольствие, а не страх.

И блаженство достигало пальчиков ног.

Я настолько погрузилась в воспоминания о нашем утре, что у меня не было возможности ответить, прежде чем пришло второе сообщение.

Эштон: Я провел 90% времени, просто думая об этом сладком стоне.

Я улыбнулась, представляя неудобную ситуацию пребывания на встрече, в окружении мужчин в костюмах, в то время как в его штанах растет эрекция. Эта мысль заставила меня рассмеяться.

Я: Я бы извинилась за то, что монополизировала твои мысли, но мне не жаль.

Я глядела на телефон, в ожидании ответа. Я предвкушала наши остроумные подшучивания. Эштон не сдерживался, что, в свою очередь, заставило меня сделать то же самое. Я могла бы сказать все, что было на уме без каких-либо последствий.

Эштон: Я думаю, ты должна компенсировать вторжение в мои мысли.

Я: И как бы ты предлагаешь мне это сделать?

Я снова затрепетала, ожидая его ответа. И когда его предложение пришло, я бы соврала, что была потрясена.

Эштон: Ужин. Или ты могла бы объявиться в моем офисе без предупреждения и встать на колени передо мной, как в субботу днем, и покончить с неудобной эрекцией, с которой я боролся весь день.

Он говорил о том дне, когда я поборола свое волнение и впервые обрела контроль над своими собственными мыслями и желаниями. Ошеломленный взгляд Эштона, когда я расстегнула джинсы и освободила его член, послал волнующую дрожь возбуждения сквозь меня. Это придало мне смелости, в которой я нуждалась, чтобы продолжить. И с каждым его стоном или движением бедер, я становилась более уверенной. Каждое мгновение с ним возвращало мне по кусочкам женщину, которую я думала, что оставила в Майами.

Я хотела больше этого новообретенного чувства свободы. Я собиралась взять то, о чем мечтала, не думая об этом дважды. Я хотела захватить власть над ним и не оставить ему другого выбора, кроме как дать мне то, что нужно.

И он подчинился. Без колебаний. Как будто видел мое желание вернуть еще один кусочек себя и не сомневался.

Мой телефон завибрировал в руке, звоня, вместо того, чтобы объявить о другом смс. Имя Эштона высветилось на экране, и я поняла, что слишком затерялась в мыслях о совместных выходных, чтобы ответить на его сообщение.

— Привет, — сказала я в спешке.

— Я напугал тебя?

— Вообще-то я вспоминала субботний день, — призналась я, и он ответил резким вздохом. — Как твоя голова откинулась на подушки дивана, когда я взяла тебя в рот. Ты говоришь, мои стоны сексуальны, — прошептала я, — но выражение твоего лица в тот момент стало, безусловно, одной из самых дразнящих вещей, которые я когда-либо видела.

— Кажется, мы оба обнаружили несколько вещей, за которыми любим наблюдать, проводя время вместе, — его голос казался напряженным. Тихим и хриплым.

— У меня есть список, — заверила я его без колебаний.

— Список, да? — спросил он с любопытством, его голос стал немного громче. — Мне бы очень хотелось услышать этот список.

— Я думала, что могу просто пройтись по каждому пункту и показать тебе, — я улыбнулась, когда он застонал, достаточно громко, чтобы я могла услышать.

— Мне нравится ход ваших мыслей, мисс Мастерсон, — он сделал паузу, и я услышала, как он прикрыл телефон рукой, говоря с кем-то рядом.

— Мне звонят по другой линии, — сказал он, вернувшись. — Но после этого я приеду за тобой.

Я хотела поспорить, посмотрев на часы и обнаружив, что они показывали чуть больше трех только немного позднее тех. Было еще около двух часов, прежде чем мой рабочий день закончится. Но он не дал мне возможности сказать это, закончил звонок, оставив в замешательстве.

Наверняка, он знал, что ему придется подождать до пяти, чтобы увезти меня. Правильно?

Очевидно, нет.

Менее чем через тридцать минут раздался легкий стук в мою дверь, прежде чем Меган вошла с Эштоном, следовавшим на небольшом расстоянии позади. Она улыбнулась, отойдя в сторону и позволив ему пройти.

Она оценивающе оглядела его тело, и у меня вырвался смешок, когда она закусила кулак, словно скрывая стон.

Эштон оглянулся через плечо и поймал ее на середине фантазии. Он прочистил горло, и она быстро выпрямилась, ее щеки покраснели от смущения.

— Я просто, эм... — сказала она, пытаясь вернуть самообладание, — оставлю вас наедине.

Когда дверь закрылась, и Эштон повернулся ко мне лицом, поднял бровь, и я больше не могла сдерживаться. Я прикрыла рот, чтобы скрыть свой смех, и он весело покачал головой.

— Я почти уверена, что она находилась в нескольких секундах от оргазма, — сказала я ему. — Разве тебе не жаль, что прервал ее?

Он шагнул вперед и сел на край моего стола.

— Совсем нет, но я хотел бы видеть вас на грани, мисс Мастерсон.

— Не здесь, ты не посмеешь, — сказала я, поняв, что тем самым бросила ему вызов.

Он больше ничего не сказал, встал, огибая угол стола.

— Эш, — произнесла я, предупреждая, но это нисколько не подействовало на него. — Эштон, — сказала я, немного громче на этот раз в надежде, что он послушает.

— Ты должна знать, милая, что я не уклоняюсь от вызова, — сообщил он, прежде чем схватил меня за запястье и вытянул из кресла. Мое тело врезалось в его, когда я споткнулась, и он крепко обнял меня за талию.

Я подняла глаза, чтобы увидеть, как он смотрит на меня с вожделением.

— Я не хотел бы ничего больше кроме, как нагнуть тебя над этим столом и задрать юбку, чтобы доказать свою точку зрения.

Мое сердце мчалось галопом, а внутренности сжались в ожидании. Буду ли я бороться с ним, если он решит воплотить в жизнь свои угрозы? Нет, я так не думала. Потому что возбуждение, которое пронеслось по моему телу от его слов, заставляло меня желать, чтобы он доказал, что он это сделает.

Он очертил мой подбородок кончиком носа и наклонился ближе к шее.

— Я знаю, что ты думаешь об этом. Я даже могу сказать, что ты задыхаешься от желания, — он приблизил губы к моему уху. — Вместо того чтобы дать тебе то, что просит твое тело, я заставлю тебя ждать, потому что ничто не возбуждает меня так, как осознание того, что ты хочешь меня так сильно.

Когда он отпустил меня и отступил, разочарование захлестнуло меня. И это должно быть отразилось на моем лице, потому что Эштон усмехнулся.

— Не волнуйся, малышка, — сказал он, сделав еще один шаг назад, все еще глядя на меня с дерзким высокомерием, которое источал. — Я наверстаю это позже. На самом деле, ты можешь позвонить завтра, чтобы у тебя было достаточно времени для исцеления. И когда его взгляд упал на мои крепко сжатые бедра, он ухмыльнулся, зная, что я жажду его.

У меня было ощущение, что он будет мучить меня, очень медленно, почти сводя с ума от необходимости, прежде чем, наконец, даст мне то, чего я сейчас так отчаянно хотела.

И я ничего не могла с этим поделать.

Ужин был мучительным. Поездка на катере по Центральному парку еще хуже. Когда мы приехали в его пентхаус несколько часов спустя, он решил совершить пару телефонных звонков, связанных с работой. Когда он вышел, не оглядываясь, я почувствовала, что сгорю. Он чертовски хорошо знал, что делает со мной.

Эштон Монтгомери вот-вот увидит, что я тоже могу принять участие в злой игре пыток.

Я поспешила к его спальне и сняла свой вечерний наряд. Я вошла в его ванную комнату и включила душ, теплая вода заструилась дождем.

Я уже упоминала, как сильно любила его душ?

Вымывшись в рекордно короткие сроки, я вытерлась полотенцем, а затем бросилась к кровати, чтобы спланировать собственную стратегию атаки.

Я подперла голову мягкими подушками позади меня и расположила свое тело так, что первое, что Эш увидит, войдя в комнату — это мои расставленные ноги. Я лежала совершенно неподвижно, в ожидании малейшего звука, указывающего на то, что он собирался присоединиться ко мне. Я хотела быть готовой.

По мере того, как минуты медленно таяли, я становилась более нетерпеливой. Только я собралась встать и схватить одну из его футболок, чтобы пойти и найти его, как услышала его шаги по кафельному полу.

Вернувшись в исходную позицию, я раздвинула ноги шире, откинула голову назад на подушки и положила руку между ног. Я хотела произвести впечатление, что провела за этим занятием больше, чем несколько секунд. Я почувствовала его присутствие. И услышала его глубокое, возбужденное дыхание, продолжив медленно прикасаться к себе.

Это был еще один признак того, что я, наконец, начала выбираться из раковины, в которой жила много лет, потому что я никогда бы не попыталась сделать нечто подобное год, даже полгода назад, но теперь я чувствовала себя свободно. Я стала более влажной, продолжив мучить его. Я даже не подняла глаза, чтобы увидеть его выражение, и могла только представлять, что он был так же заведен, как и я.

Кровать прогнулась, но я продолжила водить пальцем по клитору, а затем скользнула внутрь.

Когда его рука присоединилась к моей, я застонала и прикусила нижнюю губу.

— Я вижу, тебе не терпится начать, — прошептал он, и его теплое дыхание ласкало мое бедро. Ожидание узнать, что он собирается сделать, только усилило мое желание. — Я никогда не видел ничего, более возбуждающего, чем наблюдать, как ты, растянувшись на моей кровати, удовлетворяешь себя, — снова прошептал он, только на этот раз, его дыхание было у моего клитора, и мои бедра напряглись, в ожидании почувствовать его рот на мне.

В тот момент, когда его язык слегка щелкнул по моему клитору, мои бедра толкнулись, хотя я пыталась их контролировать. Казалось, что они поддались непроизвольному импульсу.

Он громко хмыкнул, слегка всасывая клитор, и мои руки впились в его волосы.

Испытывая весь вечер страстное желание, я чувствовала себя неистовым зверем, которого просто нужно было освободить. Яростный огонь распалял меня, и я больше не могла сдерживаться. Мне это нужно, Боже, мне было это нужнее, чем следующий вдох.

Мое тело трепетало от желания, мои бедра дрожали, и я сильнее потянула его за волосы и прижала к себе. Он не боролся с этим, только поедал меня, как изголодавшийся мужчина, давая то, чего я так жаждала.

И когда я взорвалась, покачивая бедрами, встречая свой оргазм, он схватил их, продолжая лизать и смаковать меня.

Я встретила равного соперника в Эштоне.

Он не дрогнул, когда мне было нужно больше, и не заставлял меня чувствовать, как будто мои желания были чрезмерны. Он тоже поддавался животным инстинктам во время близости. Он отдавал столько же, сколько брал.

Моя голова все еще сильно кружилась от того, как он только что поработал надо мной, поэтому я не заметила, как он сменил положение, пока его голые бедра не развели мои шире, как раз перед тем, как он вошел в меня.

Я громко застонала, и он сделал то же самое. Наш долгий вечер пыток окончательно подошел к концу, когда мы оба взяли то, что нам было нужно друг от друга.

Я вцепилась в его спину, когда он схватил меня за бедра, двигаясь, как дикарь, глубже и глубже проникая в меня.

Мы кончили вместе, наполняя комнату стонами и вздохами удовольствия.

Меня никто в жизни не ублажал так, как Эштон. Я никогда не была удовлетворена до забвения. Он собирал меня по кусочкам, разбивая мои стены и давая надежду на то, что я смогу найти истинное счастье, о котором мечтает каждый.

Глава 22

Эштон

Я не мог сдержать улыбку, когда вышел из лимузина и направился к подъезду Киры. Всю поездку я не мог скрыть радости по поводу ее явного нежелания идти на благотворительный вечер. Я сидел в своем офисном кресле с телефоном у уха, позволяя ей говорить до бесконечности о ненависти к мероприятиям, наполненным богатенькими, высокомерными придурками, которые считали себя выше всех остальных. Она была права, но это ей никак не помогло. Я отказался находиться там без нее, а мое присутствие было необходимо, так что все было решено. Я бы не позволил ей отступить.

Когда она закончила, я дал ей несколько секунд, чтобы убедиться, что ей нечего добавить, прежде чем я сбросил бомбу.

— Я буду у тебя через полчаса, что будет на тебе надето к этому времени, в том я и увезу тебя на это мероприятие. Тебе решать будет ли это твоя пижама или платье, которое я передал.

Я бросил трубку до того, как она снова начала спорить.

Я сидел за своим столом с довольным выражением лица, когда она сначала попыталась позвонить по мобильному телефону, а затем по моей основной линии. Лекс сидел напротив меня, наслаждаясь этим проявлением безысходности почти так же, как и я. После двух неотвеченных звонков, она начала слать сообщения одно за другим. Я усмехнулся, когда она пригрозила отказаться от секса, и только посмеялся, когда она упомянула кастрацию.

Без сомнения, она была вспыльчивой красоткой.

Тридцать минут спустя, я стоял перед дверью ее квартиры — квартиры, которая нуждалась в модернизации системы безопасности, так как почти каждый мог в нее войти, и эта мысль не очень мне понравилась. Но я разберусь с этим позже.

Я собирался столкнуться с рассерженной женщиной, и я не хотел бежать. То, как Кира хмурилась, и прищуривалась, когда злилась, забавляло меня. Я знал, что она хотела выглядеть устрашающе, но, черт возьми, я лишь считал это забавным и сексуальным.

Я поднял руку, чтобы постучать в дверь, когда она распахнулась. От вида женщины по ту сторону у меня перехватило дыхание. Ее хмурый взгляд, который был чертовски сексуальным, не ослабил эффект, который ее красота производила на меня. В светло-голубом платье ее кожа казалась темнее, чем обычно. У нее был естественный загар, к которому, я знаю, она не прилагала никаких усилий. Мои глаза блуждали по ее телу, подмечая, как платье облегало ее идеальные бедра, плоский живот и великолепный, упругий бюст. Мой член дернулся, когда мои глаза на миг задержались на нем. Декольте было достаточным, чтобы показать холмики ее груди. Я облизнул нижнюю губу, борясь с желанием наклониться вперед и поцеловать кожу между ними. Я много раз прикасался и пробовал на вкус это место, но этого всегда было мало.

— Когда ты закончишь любоваться моими сиськами, нам нужно поговорить, — она скрестила руки на груди, и я посмотрел на ее раздраженное выражение лица.

Почти сразу я заметил, что что-то изменилось.

Ее глаза расширились, когда я шагнул вперед и схватил ее за шею, прежде чем притянуть ее ближе.

— У тебя голубые глаза? — прошептал я, немного сбитый с толку.

Паника тут же отразилась на ее лице. Я понятия не имел, почему она хотела скрыть такие красивые глаза. Они напомнили мне о пляже Навайо в Греции, где вода была самого удивительного оттенка синего на светлом песке. Ее глаза были такими же завораживающими. Я пообещал себе в тот момент, что когда-нибудь я отвезу ее в это место, чтобы она также смогла увидеть и сравнить.

— Почему ты скрываешь голубой цвет? — спросил я, восторгаясь их красотой. — Они очаровательны.

— Линзы.

— Но почему цветные? — я все еще был в шоке. Я никогда в жизни не был так зачарован глазами женщины. С самого начала я был зависим от нее из-за ее манящей красоты, но сейчас я был еще больше поражен. — Они слишком красивы, чтобы их прятать, так почему ты это делаешь?

— Просто хотела перемен, — сказала она, пожимая плечами. Ее былое раздражение давно исчезло.

— Нет, — прошептал я, наклонившись, прежде чем поцеловать ее. Она была напряженной с тех пор, как я подошел к ней, но расслабилась, когда мои губы коснулись ее. — Я хочу видеть эти глаза, когда я смотрю на тебя, — я поцеловал ее снова, на этот раз еще дольше. — Когда я занимаюсь любовью и целую тебя, я хочу, чтобы ты смотрела на меня этими глазами.

— Но...

Я остановил ее шепот еще одним поцелуем.

— Мы подберем тебе прозрачные. Я хочу настоящую тебя.

Она отвела глаза, глубоко задумавшись.

— Что-то подсказывает мне, что у тебя есть другие объяснения, и однажды, я надеюсь, что ты мне расскажешь о них, но пока просто знай, что я считаю тебя красивой, как изнутри, так и снаружи. Я хочу настоящую, ничего не скрывающую Киру.

Она кивнула, как будто поняла. Ее грусть и отсутствие информации о ее прошлом навалились на меня. Я хотел надавить на нее для получения более подробной информации, мне нужно было знать, что происходит внутри ее головы, но я сдержался. Вскоре я узнаю, что удерживало ее от того, чтобы быть женщиной, проблески которой мелькали передо мной.

— Ты можешь видеть без них? — спросил я, и она кивнула. — Ты пойдешь без них сегодня?

Она снова кивнула

— Они были больше для красоты, чем по необходимости. Это была просто смена имиджа, вот и все, — она пыталась убедить меня.

Мы успешно преодолели ее сомнения и раздражение по поводу сопровождения меня на сегодняшний вечер. Она прошлась по своей маленькой квартире, взяв клатч и туфли, прежде чем вернуться назад, чтобы встретить со мной у двери. Меньше всего я хотел, чтобы она отгородилась от меня и вернулась к той холодной женщине, которой была, когда я ее впервые встретил. Но я не мог делать вид, что ее прятки за этими коричневыми контактными линзами не вызывали у меня ряд вопросов.

По прошествии часа Кира начала расслабляться. Она улыбалась и смеялась, когда мы общались в переполненном людьми зале. Мне очень понравилось выражение ее лица, когда я представлял ее как свою девушку каждому, с кем мы остановились, чтобы поболтать. Простое проявление радости подняло меня на невероятную высоту.

Я властно держал ее за талию, когда мужчины оценивающе разглядывали ее. Она привлекла внимание каждого из них, и моим первобытным инстинктом было показать, что вообще-то она занята.

Когда подали ужин, я отвел ее в столовую и нашел наш столик. После того, как мы сели, я чуть-чуть пододвинул кресло, оставив между нами небольшое пространство.

Она посмотрела на меня с понимающей улыбкой, и это было заразительно, потому что я улыбнулся в ответ, прежде чем наклониться и нежно поцеловать ее губы. Трудно было остановиться, так как мое тело мгновенно захотело большего.

— Ты не оставляешь мне иного выбора, кроме как стать одержимым, — прошептал я, и она изогнула вопросительно брови. — Большинство мужчин в этом зале ругаются с женами из-за того, что слишком долго глазели на тебя. Я должен показать им, что ты моя.

Покраснев, она опустила голову, пытаясь скрыть свою реакцию, но я остановил ее, поднимая пальцем ее подбородок. Когда она взглянула на меня, я не мог удержаться и не поцеловать ее еще раз.

— Не прячься от меня, Кира. Ты прекрасна, и мужчины в зале замечают это. Признай, что ты красавица, дорогая. В этом нет ничего зазорного.

— Я просто не умею принимать комплименты, — призналась она, пожав плечами.

— Мы будем работать над этим, потому что я не планирую скрывать то, что чувствую к тебе, — заверил я ее.

Мне показалось, в ее глазах промелькнула печаль, но она исчезла, прежде чем я смог в этом удостовериться.

— Спасибо, — прошептала она.

— За что?

— За то, что ты — это ты, — ответила она, прежде чем повернуться к остальной части стола, и наш разговор закончился.

Я задавался вопросом, почему ее бывший мужчина не сдувал с нее пылинки и не ценил каждый день, проведенный с ней.

За ужином мы беседовали с людьми, сидевшими за нашим столом, большинство из которых я хорошо знал. Все они, включая женщин, были полностью в восторге от Киры и ее индивидуальности. Я находился в состоянии блаженства, просто наблюдая за ее смехом и манерой себя вести, как будто она была знакома с ними в течение многих лет.

Кира понятия не имела, какое влияние оказывает на окружающих, как с помощью одного простого разговора она смогла привлечь их внимание и показать им свою доброту. Мою грудь сдавило от желания сжать ее в охапку и просто дышать с ней одним воздухом, пока я обнимал бы ее.

Когда ужин закончился, и мы вернулись в бальный зал, я обхватил ее за талию и повел к танцполу. Повернувшись к ней лицом и увидев, как она мне улыбнулась, и я почувствовал, что я влюбляюсь в нее все большее. Всего лишь одним своим взглядом она заставила меня почувствовать себя так, словно я был лучшей частью ее вечера.

Но даже этот взгляд не мог укротить мое любопытство или мучительное сомнение в глубине души. Я хотел узнать о ней больше. Я чувствовал, что она что-то скрывает, потому как она избегала разговоров о своем прошлом или преподносила все в расплывчатых подробностях. Она никогда не говорила о семье или друзьях, которые остались у нее на родине, и меняла тему, когда бы я ни спросил о них. За эти годы я научился хорошо читать язык тела. Это одна из причин, почему я был так успешен. Язык тела Киры часто говорил, что она что-то утаивает. Она опускала голову, нервно теребила руками, переминалась с ноги на ногу и закусывала губу. Но не это заставляло меня нервничать. Я знал, что бы она ни скрывала, это не могло быть настолько ужасно, как свидетельствовало ее поведение.

Или могло?

Глава 23

Кинсли

Из всех мероприятий, которые я посещала, это было самым спокойным и расслабляющим. Все были очень добры и гостеприимны. Я ни разу не почувствовала себя неуютно или что я — пустое место. Напротив ко мне относились как к равной и обращались как с уважаемой гостьей, пришедшей поддержать такую потрясающую благотворительную акцию.

Я прогуливалась по залу, хотя мой желудок по-прежнему был скручен в узел. Как я могла быть настолько глупой, чтобы позабыть эти проклятые линзы? Я должна была надеть их в первую очередь, прежде чем сделать прическу и макияж. Я поступала так с первого дня.

Я надеялась, что я привела Эшу весомые аргументы по поводу их ношения, и теперь, я думаю, это было меньше, о чем мне стоило волноваться, находясь рядом с ним. Меня все еще беспокоило, что он заметит мои светлые корни, поэтому я красила волосы чаще, чем следовало. Я тосковала по натуральному цвету волос, но так было безопаснее.

— О чем ты думаешь? — спросил он, привлекая мое внимание.

Я часто мысленно возвращалась к своим заботам. Было так легко заблудиться в темных воспоминаниях о моем прошлом.

— Детка, у тебя такой потерянный взгляд, — сказал Эш, слегка поглаживая мою поясницу, пока крепко обнимал меня.

Я успокаивающе улыбнулась ему.

— Я лишь думала о сегодняшнем вечере. Он был чудесен. Все такие добрые, а ты... — прошептала я, глядя в его удивленные глаза, помолчав несколько секунд, чтобы сформулировать, что сказать дальше. — Ты был таким милым и внимательным. Этим вечером я почувствовала абсолютное умиротворение рядом с тобой. Спасибо тебе за это.

Он молча смотрел на меня, и на мгновение я могла сказать, что он искал в моих глазах большее.

Я хотела рассказать ему больше, правда. Я хотела поведать ему обо всем, что привело меня к этому моменту. Я хотела рассказать ему про каждое мероприятие, которое я до этого посещала в качестве дорого набора драгоценностей, выставленных напоказ. Воспоминания заставили почувствовать себя грязной и обратить внимание на то, что Эштон дал мне гораздо больше, чем когда-либо давал Джейс.

Но я должна по-прежнему скрываться за этой проклятой фальшивой личностью.

— Не говоря уже о том, что ты выглядел невероятно привлекательно в этом смокинге. — Я должна была что-то сделать, чтобы развеять серьезность, которая начала расти между нами, поэтому я потянула за его пиджак.

Он усмехнулся, и его взгляд потеплел, когда я скользнула рукой под его пиджак и ласково погладила его по пояснице.

— Я никогда не встречала мужчину, на котором он сидел бы также хорошо, — сказала я с усмешкой. — Это заставляет меня желать проделать с тобой грязные вещи.

— О, — прошептал он, подтянув меня ближе. — Это так?

Я кивнула.

Пришло время использовать секс как отвлечение, который, как я выяснила, был достаточно эффективным для Эштона.

— Мне было трудно сдержать руки сегодня вечером,— я прижалась своим телом ближе и почувствовала растущую твердость, когда он толкнулся бедрами, показывая мне, насколько он возбужден.

— Не отрывай от меня свои руки, милая, — сказал он с ухмылкой. — Не стесняйся прикоснуться ко мне так, как тебе захочется.

— Как долго нам нужно оставаться здесь? — спросила я, внезапно почувствовав необходимость остаться с ним наедине.

То, как он прикрыл глаза, снова двигая бедрами, убедили меня, что он чувствовал то же самое.

— Встретимся в небольшой туалетной комнатой рядом с банкетным залом, налево, вниз по длинному узкому коридору, — прошептал он так близко к моему уху, что его горячее дыхание вызвало у меня мурашки. — Она уединенная. Немногие знают о ней.

Если это правда, мне было интересно, как он узнал о ней, но я была не настолько наивна, чтобы поверить, что Эштон никогда не использовал это место, чтобы делать то, что он предлагал мне сейчас.

Я просто должна была убедиться, что он быстро забыл те времена.

— Хорошо, — ответила я, медленно вставая и отступая от него, прежде чем повернуть в том направлении.

Я не оглянулась назад, зная, что он подождет, прежде чем пойдет за мной следом.

С каждым сделанным шагом, мое сердце билось быстрее. Я стала более смелой из-за Эша и обнаружила, что делаю и говорю то, о чем даже не подумала бы раньше. Свобода была увлекательной.

Я пробыла в комнате всего несколько секунд, прежде чем дверь открылась. Я посмотрела в маленькое зеркало над раковиной и увидела вошедшего Эштона. Он повернул замок на ручке, а другой рукой расстегивал брюки. Он молча преодолел расстояние между нами.

Мои руки остались передо мной на раковине, пока я продолжала смотреть на него в зеркало. Было что-то эротическое в том, чтобы наблюдать, как он освобождался от одежды.

Он наклонился, чтобы скользнуть рукой под подол моего длинного платья, снова выпрямился, поднимая вверх шелковый материал и обнажая мои ноги. Ткань собиралась в складки по мере того, как он продолжал поднимать руку выше и, наконец, расположил ее на моих бедрах. Прохладный воздух охладил мою обнаженную попку, и я закрыла глаза на мгновение, когда он скользнул ладонью по моему бедру.

— Ты идеальна, — сказал он оценивающе.

Я хотела возразить, но мысли вылетели из головы, когда он просунул палец под мои трусики. Я наклонилась над стойкой, выгибаясь сильнее, открываясь больше.

Рык, который он издал, когда обнаружил, что я уже влажная, вызвал у меня трепет.

— Ты этого хотела, — сказал он.

Прикусив губу, я посмотрела на его отражение в зеркале. Мне не нужно было это подтверждать, он уже знал, что это правда. Я не могла скрыть своего желания, даже если бы попыталась. От предвкушения у меня задрожали ноги, я схватилась за край раковины, когда он, припустил боксеры, чтобы освободить свой член.

В тот момент, когда головка его члена толкнулась в меня, я закрыла глаза, ожидая, когда он наполнит меня.

— Открой глаза, — его требовательный тон не испугал меня, а только еще больше возбудил. — Не отводи взгляд, малышка. Смотри на меня.

Я встретилась с ним взглядом в отражении зеркала.

Сжав челюсть, он сосредоточился на том, как медленно скользил в меня. То, как он медленно прикрыл глаза, демонстрировало, что он тоже терялся в удовольствии, по мере того как он отклонялся назад, чтобы снова толкнуться в меня.

Я застыла в трансе от его толчков. То, как он обхватил мои бедра, чтобы контролировать свои движения, как он продолжал двигаться во мне, было завораживающе. Он скользнул своей сильной рукой под ткань моего платья и положил ее на поясницу, посылая мурашки по моей чувствительной коже. Я была так безумно возбуждена, что ничто не могло проникнуть в тот кокон, в котором я пребывала.

Я двигалась ему навстречу с каждым толчком его бедер, позволяя ему проникать еще глубже. В этом положении он снова и снова касался этого сладкого местечка внутри меня, заставляя узел в животе еще сильнее затягиваться.

— Давай, — ворковал он. — Кончи со мной, дорогая.

Я была благодарна, что он не назвал меня Кирой. Я не хотела, чтобы эта мерзкая ложь испортила этот момент.

Я хотела запомнить это мгновение навсегда.

Я проснулась, почувствовав, что кто-то щекотит меня чуть выше левой брови.

Я открыла глаза и обнаружила Эштона всего в нескольких дюймах, пристально смотревшего на меня, пока он поглаживал мой лоб пальцем.

— Откуда это? — спросил он.

Я поняла, что он имел в виду небольшой шрам над левой бровью. Я попыталась скрыть реакцию своего тела, вспомнив ту ночь,, когда получила эту особую отметку, но это было трудно. В тот вечер Джейс был так зол, и воспоминания все еще преследовали меня.

— Когда я училась в колледже, то решила, что могу спрыгнуть с вышки, сделав сальто, как брат моей подруги, — сказала я, придумывая историю находу. Ложь оставила горький привкус во рту. — Я шмякнулась лицом о край доски, и вот результат, — я пожала плечами, прикасаясь к маленькой вмятине, когда мое горло сжалось.

— А этот? — спросил он, проведя пальцем по шраму в виде полумесяца на моей челюсти. Очевидно, мистер Монтгомери использовал это утро, чтобы исследовать каждый изъян моего прошлого.

Я вытянула подбородок и поднесла руку ко второму шраму. Когда он оттолкнул мою руку, я нервно рассмеялась, чтобы скрыть неприятное чувство, поднимающееся в груди.

— Что-то говорит мне, что за этим стоит такая же забавная история, — сказал он, и я была благодарна, что он не уловил мою нервозность.

Если то, что тебя ударил сердитый, пьяный мужик, носящий кольцо, было забавным, тогда да, думаю, можно было бы назвать историю появления этого шрама смешной.

— Я больше никогда не буду пытаться кататься на роликах пьяной, — сказала я с фальшивой улыбкой. — Как будто этому достаточно легко научится будучи трезвой, я зашла на шаг еще дальше.

— Похоже, моя девушка — настоящая сорвиголова, — сказал он с усмешкой. — Еще одна неудача в колледже? — спросил он, все еще улыбаясь.

— Да, у меня их много, — заверила я его. Только этого тоже не было. У меня появились эти "неудачи" после того, как я встретила Джейса.

Я чувствовала, что с каждой сказанной ложью вбиваю еще один клин между нами. И эта мысль огорчала меня больше всего на свете

Глава 24

Эштон

Прошел месяц с тех пор, как я убедил Киру сдаться моему наступлению, и семь недель, как она впервые вошла в мой кабинет и без предупреждения выбила почву у меня из-под ног.

Я пытался дождаться, когда же она будет готова рассказать мне абсолютно все о своем прошлом, и хранил молчание при каждой произнесенной лжи. Истории, которые она рассказывала о себе, звучали так фальшиво и надуманно, что я понимал — они далеки от истины.

Может быть, она родилась в неполной семьи, которая была не похожа на мою.

Может быть, она была одной из тех несчастных детей, которым следовало бы быть осмотрительнее, и пострадала от рук какого-то больного ублюдка.

Я не знал, и неведение разъедало меня каждый день. Но я не хотел быть тем парнем, который настолько не доверял своей девушке, чтобы не дождаться, пока она сама расскажет, что ее беспокоит.

Тем не менее, как бы я ни старался запрятать подальше свое любопытство, оно просто продолжало стучать в моем сознании изо дня в день.

Поэтому, проведя несколько часов, глядя в одну точку на стене рядом с книжной полкой в моем кабинете, я сдался. Я позвонил человеку, который, как я знал, сделал бы все возможное, чтобы помочь найти необходимые мне ответы,.

— Как дела, брат? — спросил Беккет, отвечая на мой звонок.

— Мне нужна услуга. — Я откинулся на спинку кресла, чувствуя себя самым большим мудаком в мире

— Какая?

Я закрыл глаза и сжал переносицу.

— Мне нужно, чтобы ты покопался в прошлом женщины, с которой я встречаюсь, — прозвучало торопливо, как будто я чувствовал бы себя меньшим придурком, если бы выпалил это по-быстрому. — Ее поведение временами кажется странным.

— Что ты имеешь в виду? — спросил он.

— Я не знаю, — прошептал я, чувствуя, что должен был держать это в себе, но, подняв сейчас эту тему, Бек никогда не позволит так просто ее закрыть. — У нее такая грусть в глазах, хотя она усердно пытается ее скрыть. Все, что я хочу, это выяснить, что вызывает эту печаль, и сделать так, чтобы она исчезла. Беккет, я никогда ничего подобного не чувствовал. Практически всегда мне было наплевать на то, что творилось в головах у женщин, с которыми я был, но я хочу защитить Киру от того, что беспокоит ее или того, что причиняет ей боль, — между нами повисло молчание и мои мысли вернулись к историям, которые она рассказывала.

— Она никогда не рассказывает подробно о своем прошлом. Но иногда, кажется, что она забывается и проговаривается, не замечая этого. Это похоже на то, что она теряется в воспоминаниях, и ее взгляд становится угрюмым. Я не знаю, как это описать, но там что-то есть, — я наклонился вперед и оперся локтями на стол, крепко прижав телефон к уху. — Мне нужно знать, откуда она, о ее жизни до переезда в Нью-Йорк. Я знаю, что она что-то скрывает, Беккет.

— Скажи мне ее полное имя, адрес и все, что ты знаешь о ней, — сказал он мне. — Я узнаю, что смогу.

— Хорошо, прошептал я.

Мне стало еще хуже, чем раньше. Но я должен был знать, что она скрывает. И почему.

Я сидел за стойкой бара с бокалом скотча в руке и сотовым телефоном, лежащим на столешнице, постукивая пальцами перед устройством, которое продолжало звонить и извещать о входящих вызовах и сообщениях. Моя голова разрывалась от мыслей о правильности и неправильности своего поступка. С тех пор как я позвонил брату, каждую секунду я чувствовал себя виноватым за то, что не верил. Я знал, что нарушаю неприкосновенность ее частной жизни, но при этом понимал, что она не скажет мне правду, а это означало, что я должен был взять дело в свои руки.

Когда мой телефон снова вибрировал, я взглянул и увидел имя Киры на экране. Это была ее третья за час попытка дозвониться, и в третий раз я переадресовал ее звонок на голосовую почту.

Осознание того, что я попросил своего брата сделать, лежало тяжелым бременем на груди, и я просто не был уверен, что смогу встретиться с ней еще раз. По крайней мере, чтобы она не догадалась, что что-то не так. Я знал, что не смогу скрыть свое чувство вины и нервозность, если мы поговорим сейчас. Изначально я хотел попросить ее сопровождать меня в понедельник в Лос-Анджелес, но теперь я думал, что отправиться одному будет лучше. Мне нужно отдалиться от нее, пока Беккет не предоставит мне необходимую информацию.

Я знал, что она скрывает от меня что-то, чтобы защитить себя, а не причинить мне боль, но я не был уверен, почему Кира думала, что я не пойму. Я считал, что ясно дал понять, что хочу ее. У всех нас было что-то в прошлом, чем мы не очень гордимся, вещи, которые мы хотели бы изменить.

— Я думала, что из нас двоих только я до сих пор посещаю это место, — я поднял глаза, когда Слоан присела на стул рядом со мной. Мы с ней часто приходили в Floaters, когда нам хотелось улизнуть от толпы богачей, ведущих светский образ жизни. Вернее, я тащил ее сюда, когда мне нужно было уйти от них, поэтому никогда в своих самых смелых фантазиях я не ожидал, что она появится здесь сама. Я полагал, что это будет моим убежищем вдали от всех, кто меня знает.

— Думаю, я не единственная, на кого этот бар произвел впечатление, — сказала она, положив на барную стойку свою супердорогущую сумочку.

Я как раз собирался сказать, что это чушь, полагая, что она каким-то образом узнала, что я здесь, когда подошел бармен Джимми.

— Эй, милая, тебе как обычно? — он смотрел прямо на Слоан, как будто хорошо знал ее.

— Да, Джей, — ответила она. — Но сделай двойную порцию.

Когда он ушел, я повернул голову в ее сторону, но она продолжала смотреть прямо.

— Думал, что я выкину какое-нибудь сталкерское дерьмо, не так ли? — ее губы скривились в ухмылке, — не льсти себе, Эштон. Возможно, я унижалась перед тобой несколько месяцев, но я далеко не жалкая. Ты четко высказал свою точку зрения, — сказала она, наконец, посмотрев на меня. — Между нами все кончено. Я здесь не для того, чтобы вернуть тебя, а только ради выпивки, и чтобы улизнуть от желающих посмотреть на то, как я облажаюсь.

Я ничего не сказал на это. Я знал, о чем она говорит. Я часто с этим сталкивался. В таком месте, как Floaters, никому не было дела до того, что ты носил или откуда ты пришел.

Как инвестиционный магнат, я получал много нежелательного внимания, и время от времени мне просто нужно было убежать туда, где люди не наблюдали бы за мной, пытаясь найти способ вывести меня из игры. Сейчас был как раз один из таких случаев — момент, когда я чувствовал себя подавленным от мыслей, с которыми не собирался больше бороться. Я просто не хотел, чтобы они завладели мной, пусть даже на некоторое время.

— Я прихожу сюда не реже двух раз в неделю, после того как мы расстались, — сказала Слоан, когда Джимми поставил перед ней бокал. — И ни разу не видела тебя здесь. Чтобы тебя не глодало изнутри, это должно быть что-то очень плохое.

Она ничего не знала, но я, черт возьми, не собирался обсуждать это с ней. Меня раздирало на части от чувств, но делиться ими с моей бывшей - неправильное решение.

— С чего ты взяла, что это что-то плохое? Мне просто нужно было немного выпить, не анализируя это, — заявил я, поднимая стакан и выпивая оставшееся. — Я, черт возьми, не ожидал, что ты придешь сюда и будешь копаться в том, что я делаю и почему.

— Ну, чувство взаимное, Эш, потому что я не ожидала, что, придя сюда, обнаружу тебя, зависающим в баре, — стервозная женщина, которую я оставил полгода назад, снова появилась. — На самом деле я предполагала, что ты наверняка проводишь все свое время дома со своей новой девушкой.

И вот оно. Ничто не могло пройти мимо Слоан, и ей нужно было влезть в чужие дела. Я повернул голову, чтобы снова взглянуть на нее, но не сдержался, чтобы не ответить колкостью. Это то, чего она хотела.

— Мира сказала мне, — произнесла она, пожав плечами. — Что вы двое не слишком стеснялись, когда ускользнули в ту ванную комнату, в которой мы с тобой бывали несколько раз.

Мира была ушами и глазами Слоан, и она была самой гребаной сукой, которую я когда-либо встречал.

— Ты рассказывал ей о том, как мы с тобой тайком пробирались туда, чтобы снять напряжение во время всех этих скучных мероприятий?— она улыбнулась, сделав вид , что глубоко задумалась, прежде чем прикусить нижнюю губу. — Спорим, что маленькая мисс Совершенство не вставала на колени в ее дешевом голубом платье и не заставила тебя потерять рассудок, так ведь?

Хорошо, теперь она разозлила меня.

Я мог сомневаться в Кире и в том, что она рассказывала мне о себе, но я ни за что не позволил бы Слоан говорить так о ней .

— Она не опустилась на колени, Слоан, — она улыбнулась так, словно быть чертовой шлюхой – это то, чем стоит гордиться. — Но это только потому, что в отличие от тебя, у нее есть чувство собственного достоинства.

У нее отвисла челюсть от шока, затем, придя в себя, она выдавила из себя фальшивую улыбку..

Я поставил свой стакан на стойку бара и встал, и она зыркнула на меня сердитым взглядом. Слоан ничего не сказала в ответ, но, если бы взглядом можно было убить, я бы умер на месте.

Я повернулся к ней спиной и вытащил свой телефон из кармана, а затем отправил сообщение Мюррею, что был готов уйти.

Я слишком долго избегал встречи с Кирой. Это было несправедливо по отношению к ней.

Глава 25

Кинсли

— Так все нормально? — на протяжении последних десяти минут мои внутренности скручивало в узел, я так сильно сжимала ладони в кулаки, что они начали болеть. Просто вечер пребывания наедине со своими мыслями заставил меня нервничать. Прошло несколько недель с тех пор, как я беспокоилась о том, что Джейс каким-то образом найдет меня. Но сегодня эти страхи застали меня врасплох.

— Все по-прежнему. Никаких движений или изменений в их действиях, — заверил меня Риг. — Я заставил своих ребят все проверить. — Он сделал паузу, и я услышала в его голосе удовлетворение, когда он снова заговорил. — Кажется, Джейс нашел себе новую игрушку, поэтому, я думаю, что он занят на данный момент.

Большинство жен заревновали бы, услышав, что их муж продолжил жить дальше и спал с другой женщиной. И, может быть, это было неправильно с моей стороны, но я молча радовалась. Я только надеялась, что она не такая наивная, как я, чтобы позволить ему плохо обращаться с собой.

Возможно, все было безопасно. Может быть, я, наконец, освободилась от него и его отца.

— Наверное, мне просто нужно было перестраховаться, — объяснила я. — Иногда у меня возникает такое странное чувство, будто все вот-вот рухнет. Не знаю, откуда оно берется, но оно внезапно пронзает меня. Я ценю, что ты проверил все по моей просьбе.

— В любое время, милая, — ответил Риг. — Ты знаешь, что я здесь, если нужен. Мы оба.

— Я знаю, и это значит больше, чем ты можешь себе представить. — Я знала, что никогда не смогу отплатить всем, кто помог мне сбежать. Страшно подумать, где я была бы без них.

После того, как я попрощалась с Риггом, я снова хотела позвонить Эштону, но передумала. Он явно был занят.

Сегодня я не могла ему дозвониться, что случалось довольно редко. Я разговаривала с Лексом около часа назад, и он упомянул, что Эштон выглядел угрюмым и расстроенным весь день. Меня это нисколько не успокоило.

Я встала с дивана и пошла на кухню, чтобы вылить остатки чая, которые все еще были в моей кружке. Ополоснув кружку, я выключила свет и собиралась лечь спать, когда раздался стук в дверь моей квартиры.

Раньше этот звук вызвал бы у меня страх, но сегодня я испытывала лишь радостное волнение. Потому что знала, что по ту сторону двери стоял человек, который способен отвлечь меня от мыслей. И человек, в которого я начала влюбляться. Вероятно, это была не самая умная вещь, но я не могла контролировать свои чувства. У Эштона Монтгомери был способ прорваться сквозь возводимые мною стены.

Но моя радость исчезла, когда я, взглянув в глазок, увидела Эштона с поникшей головой. Без каких-либо дальнейших колебаний я отперла замки и открыла дверь.

Он не сразу поднял глаза. Он стоял, ссутулившись, и опирался рукой о дверной косяк.

Я прижала ладонь к его груди, и он поднял голову, чтобы встретиться со мной взглядом. Он выглядел очень усталым и напряженным.

— Все в порядке? — спросила я.

Он покачал головой, все еще храня молчание.

Я тут же представила худшее. Возможно, что-то случилось с его родителями или с одним из его братьев. Мой живот скрутило от беспокойства.

— Я не знаю, что ты скрываешь от меня, но я чувствую это здесь. — Он коснулся места рядом с моей рукой, прямо над его сердцем, и мое собственное сердце бешено застучало.

Я покачала головой, молча отрицая его слова.

— Да, — прошептал он. — Ты чем-то напугана. Что-то не дает тебе быть откровенной со мной. Я знаю это, Кира. Я догадываюсь об этом уже некоторое время.

— Я не знаю, о чем ты говоришь, — сказала я, изо всех сил стараясь скрыть нервозность.

— Я знал, что ты это скажешь, — прошептал он. — Я бы сказал, давай поговорим об этом, но я знаю, что ты не станешь. Я не понимаю, действительно не понимаю. С самого начала я был честен с тобой. Даже когда ты не хотела слышать о моих чувствах или о том, чего я хотел, я все равно рассказал тебе.

Мое сердце разрывалось с каждым произнесенным словом.

— Я думал, что смогу приехать сюда, забраться с тобой в постель и забыться в твоем тепле, но я не могу. — Он покачал головой и убрал руку от двери, отступая. — Я просто обманываю себя, потому что этого недостаточно.

— Чего недостаточно? — увеличивающееся расстояние между нами пугало меня. — Я не знаю, с чего ты все это взял.

Он снова шагнул вперед и обхватил мое лицо руками. Я подняла руки, чтобы ухватиться за его предплечья.

— Ты мне небезразлична, Кира, — признался он. — Я почувствовал это с того момента, как впервые увидел тебя. — Его взгляд медленно скользнул по моему лицу, прежде чем вернуться обратно к моим глазам. — Но теперь каждый раз, когда мы вместе, все, на чем я могу сосредоточиться — это то, что я в действительности тебя совсем не знаю.

Я понятия не имела, с чего, черт возьми, он это взял, или что я сделала или сказала, чтобы он почувствовал подобное. Но, по-видимому, я была не такой убедительной, как думала.

— Ты утаиваешь свое прошлое от меня. Каждый раз, когда о нем заходит речь, я наблюдаю, как ты возвращаешься в свою раковину. — Он все еще обнимал руками мое лицо.

— Я хочу узнать тебя, все о тебе, — прошептал он. — Хорошее и плохое. Я не хочу, чтобы ты чувствовала, что не можешь мне доверять, это заставляет тебя бояться будущего со мной.

Я хотела рассказать ему, но я зашла слишком далеко, и не могла допустить, чтобы эта тьма снова нашла меня. Независимо от того, чего мне это стоило, мне пришлось оставить свое прошлое под замком.

Но, может быть, я смогу приоткрыть ему часть прошлого, чтобы удовлетворить его сомнения.

— Я встретила парня в колледже. — Я тяжело вздохнула, прежде чем продолжить. — Он был добрым, милым и говорил правильные вещи. Я была глупой девушкой из колледжа, которой льстило внимание взрослого мужчины.

Я закрыла глаза, надеясь, что мне хватит сил рассказать только о том, что было необходимо, и молилась, чтобы этого было достаточно.

— Мы встречались почти два года, прежде чем он впервые поднял на меня руку, — прошептала я. — Я была глупа, и я осталась. Не знаю, почему, может быть, это был страх. Но я не остановила его. Я не попросила о помощи. Я просто принимала все, что он делал, и игнорировала тот факт, что я должна была бежать. Пока в один прекрасный день я не решила, что достойна большего, чем его такого отношения ко мне.

— Ты, — сказал Эштон, и я открыла глаза, чтобы увидеть, как он пристально смотрел на меня. — Ты не заслуживаешь такой жизни.

— Я, наконец-то, тоже это осознала. Вот почему я ушла. — Я должна была представить все это наилучшим образом. Я переплела ложь с кусочками правды, потому что это все, что я могла предложить. Я надеялась, что однажды смогу рассказать ему все, но сегодня не тот день.

Поэтому я продолжила эту полуправдивую историю, пока мои руки дрожали, а сердце болело от каждого слова.

— Итак, я собрала вещи и ушла без предупреждения. Моя семья не понимала, потому что, по их мнению, он был идеальным человеком. К тому времени я потеряла всех своих друзей, поэтому у меня не было никого. Вот почему я не так много говорю о своем прошлом. Оно не наполнено любовью и поддержкой, как твое. — Эта ложь прожигала насквозь. Мой отец был потрясающим, и, если бы он знал, какой жизнью я жила, он никогда бы не позволил этому продолжаться. Даже если бы это означало, что он не смог получить необходимую ему помощь.

Эштон вошел внутрь и крепко обнял меня, прежде чем закрыл дверь.

— Прости, детка, — прошептал он.

Его извинения причинили самую сильную боль. Он действительно был хорошим человеком, а я — лгуньей. Он заслуживал лучшего, чем я. Я знала, что впустить Эштона в свою жизнь было самой большой ошибкой, которую я могла совершить. Но теперь слишком поздно отступать.

Глава 26

Эштон

Мне должно было полегчать после ее признания. Она открылась мне, даже если это была всего лишь малость, но я все равно чувствовал себя дерьмово. Я заставил ее разворошить безобразное прошлое.

Что, черт возьми, со мной не так? Почему я возвращался к этому дерьму?

Я никогда в жизни так не разрывался из-за того как себя вести, и что еще более важно, как я должен был себя чувствовать. Потребность узнать о прошлом Киры захватила меня, и даже, несмотря на то, что я пытался бороться с ней, она поглотила меня, пока я не надавил на Киру так сильно, что она сдалась.

Теперь, лежа в постели с Кирой, ее голова покоилась на моей груди, легкое сопение заполняло тишину, а мое сердце болело от осознания того, что она пережила. Больше всего на свете я хотел быть человеком, который сотрет все неприятные моменты ее прошлого. И информация, что какой-то больной придурок поднимал на нее руку, только разожгла во мне желание узнать о нем больше, чтобы я смог найти его и заставить заплатить.

Только я не буду спрашивать Киру. Она рассказала мне достаточно. Она хотела забыть былые печали, и я поклялся, что помогу ей сделать это, наполняя ее жизнь таким количеством позитива, чтобы эти воспоминания исчезли.

Забрезжил рассвет, и город за окном начал оживать. Я слышал, как кто-то вовсю сигналил, шум и суету утренней толпы, спешащей в еще один рабочий день, но у меня не было желания двигаться. Мне хотелось остаться, укутавшись в теплое тело Киры и наслаждаться ею столько, сколько бы она позволила.

Проводя пальцами по ее шелковистым, каштановым волосам, я так задумался, что не заметил ее пробуждения, пока она не подняла голову и наши взгляды встретились. Она все еще казалась такой потерянной, как будто она была в тисках воспоминаний прошлой ночи и событий, которые мы обсуждали, и была не уверена, что делать дальше. Мы не занимались сексом после ее признания, что было странным положением вещей. Обычно мы с ней с трудом удержали руки друг от друга. Вместо этого я уложил ее в постель и крепко обнял ее в тишине. Я хотел, чтобы она чувствовала себя в безопасности, и на тот момент это был единственный способ, чтобы обеспечить это.

Но сейчас мне не понравилось выражение ее лица. Это заставило меня почувствовать, что мы снова вернулись к тому, с чего начали — она мне не доверяла.

Не раздумывая, я перевернул ее и придавил своим телом.

— Не смотри на меня так, — сказал я ей, и она нахмурилась.

— Как так? — спросила она.

— Как будто ты не знаешь, что сказать. Как будто ты боишься, что я по-другому стал относиться к тебе. — Это было последнее, чего я хотел. — Прости, что надавил на тебя, но ничто из того, что ты сказала прошлой ночью, не изменило моих чувств к тебе. Я хочу, чтобы ты в любое время могла говорить то, что у тебя на уме, и не волноваться о том, что это оттолкнет меня. — Я видел потрясение в ее глазах, хотя она пыталась это скрыть.

— Я не должен был давить, — прошептал я, очерчивая большим пальцем ее скулы. — Но я сделал это из-за чувств, которые начал испытывать к тебе.

Она с трудом сглотнула.

— Это не то, к чему я привык, и я солгу, если скажу, что они меня не напугали, — признался я. Ей следовало услышать это от меня, и как бы мне не было трудно в этом признаться, я должен был сказать ей. — Я не хотел оказаться тем парнем, который влюбился в девушку, а потом обнаружил, что она не чувствовала того же. И я всегда чувствовал твои сомнения.

— Я, — прошептала она дрожащими губами. — Я тоже это чувствую. И мне тоже страшно, потому что я пообещала себе, что больше никогда не стану уязвимой.

— Детка, ты всегда будешь со мной в безопасности, — сказал я, надеясь, что она почувствует мою серьезность. — Я никогда не причиню тебе боль.

— Я понимаю, — она попыталась успокоить меня, но я видел сомнение в ее глазах.

— Нет, не понимаешь, — сказал я, и она вопросительно посмотрела на меня. — Но ты поймешь, я позабочусь об этом. — Я докажу ей, что говорю правду.

Когда я поцеловал ее, ее губы трепетали. Я попытался отстраниться, но она запустила пальцы в мои волосы и притянула меня к себе. Ощущая ее потребность в близости, я расслабился и осторожно и легко коснулся ее. Я зацеловывал ее печаль дюйм за дюймом.

Я отдал ей всего себя, и взамен она сделала то же самое.

Потерявшись друг в друге, мы поддались нашим чувствам и медленно позволили событиям прошлой ночи исчезнуть из наших мыслей. И когда мы потерялись в пылу нашей страсти, я поклялся сохранить ее в безопасности от всех, кто осмелится попытаться причинить ей боль.

Она была моей. Моя задача ее защитить.

— Ты уверен в этом? — спросила она, когда машина остановилась у дома моих родителей.