Погонялово "Маньяк"

— В том-то и дело, что ты к этому имеешь самое прямое отношение, — ловко управляя автомобилем, парировал Ник. — Ты будешь моей. Это даже не обсуждается.

Из вредности хотелось его разубедить. Но как? Закатить истерику? Кому от этого будет хуже? Обычных слов он не понимает. Разговоры тут не помогут. Побить его, что ли?

— Оставь меня в покое, — сказала, а у самой все внутри в пружину сжалось. Я противилась этим словам. Выговорила их с трудом. Потому что мне (стыдно признать) нравился этот парень. Но вот его поведение… Я была не из тех, кто верит в глупость о том, что молодого человека можно перевоспитать. Если Никита вот такой на самом деле, то и потом он останется таким же.

— Уже не могу.

Дальше расспрашивать не стала. Он был непробиваемым. Я видела по упрямому выражению лица, что сейчас он все равно не услышит моих слов. Возможно, сейчас я его и интересую. До тех пор, пока он не получит желаемое. А сдаваться и падать к его ногам я не собиралась. Иначе останусь с разбитым сердцем и с раной на душе. Зато, в этом случае, буду иметь допуск в комнату Веника. Может и его музыкальными предпочтениями проникнусь. Тогда уже от воплей рок-групп будет вешаться только мама. Папа реагировал более спокойно. Злился, наверное, но виду не подавал.

— Даже странно, — спустя, наверное, минут десять, вновь заговорил Никита. — Ты замолчала. Страшно представить, о чем ты сейчас думаешь.

— Да, лучше тебе не знать, — проговорила тихо.

На парня не смотрела. Сейчас меня больше волновал пейзаж за окном. А именно машина, с колесами размером с внедорожник.

— Но я начинаю привыкать к твоему ворчанию. Без него скучно.

— Я тебе что, бесплатное развлечение? — вспылила, таки смотря на соседа.

И только когда сказала, поняла, что вновь ворчу. А этот птах, смотрит перед собой и улыбается. Довольно так. Словно только и ждал, когда я в очередной раз взорвусь и что-нибудь ему скажу.

Обняв руками сумку, притянула ее к груди. Тоже посмотрела перед собой. Прикусила губу… А в пору было язык откусывать, за свою чрезмерную болтливость.

Когда вдалеке показалось знакомое здание универа, радости не было предела. Лишь бы Гоголь удерживать не стал. С него станется еще какую-нибудь гадость сказать. Или намекнуть. Вот намеки бесили больше всего.

— Ну, все, — сказал молодой человек, останавливая машину неподалеку от ВУЗа. Поставил внедорожник на аварийку. Выжидательно глянул на меня.

— Спасибо, — произнесла на одном дыхании и, открыв дверцу автомобиля, выскочила наружу.

И вот я иду по дороге, быстро перебирая ногами и думаю… Что это только что было вообще? Он ничего не сказал. Не возразил. Ничего не потребовал за услугу. А просто взял и уехал. Его машина проехала неподалеку, постепенно набирая скорость. Вскоре я уже смотрела ей вслед, наблюдая, как она стремительно превращается в точку. Штраф за превышение скорости ему, скорее всего, часто приходит.

— Кристина! — послышался справа от меня знакомый голос.

Обернулась, теперь уже смотря на спешащую ко мне навстречу Машку. И что ей снова от меня понадобилось?

— Привет, — посчитала, что поприветствовать ее будет не лишним.

— Привет, — тепло мне улыбнувшись, снова заговорила девушка. — Как дела?

— Нормально, — а вот я нахмурилась. Дворова никогда не интересовалась моими делами. И подругами мы не являлись. Так… знакомые, учащиеся в одной группе. — А что такое?

— Да я так, — девчонка махнула рукой, как бы давая понять, что я могу не отвечать. Допрашивать меня никто не станет. И вообще, этот вопрос был проявлением вежливости. — Пойдем? А то опоздаем.

— Пожалуй, — пришлось признать ее правоту.

В универ мы заходили вместе. Что было не менее странно, чем все остальное, что касалось Маши и меня. Сначала она звала меня в клуб. Дала понять, что Ромка тоже там будет. И, вероятнее всего, надеялась, что я пойду и весь вечер посвящу душевным терзаниям. Но получилось все совсем по-другому. Мало того, что я заболела, еще и Никита… вовремя встал на моем пути.

— Сегодня, поговаривают, Лариса Матвеевна будет проверять нас на выносливость.

— Она часто это делает, — никак не отреагировала на ее слова я.

Мы сдали куртки и пошли к лестнице. Нужно было подняться на третий этаж.

Студентов в это время была целая толпа. И чтобы никого ненароком не задеть, приходилось уворачиваться и внимательно следить, куда идешь. Иначе случайно можно было нарваться на проблемы. Не все спокойно реагируют, если им, например, наступают на ногу.

— А сегодня, я слышала, будет особенно зверствовать.

— На нее не похоже. — Я не торопилась воспринимать слова одногруппницы всерьез.

— Ну, как знать, — Машка пожала плечами. — Я просто предупредила.

Да, да… Ты просто предупредила. Просто поинтересовалась. Просто попыталась свести меня с Ромой. Просто… все слишком просто и подозрительно. Не стоило верить человеку, если он вдруг резко, ни с того ни с сего, начинает с тобой общаться. Машу я знала не очень хорошо. Но уже то, что мне было о ней известно, заставляло насторожиться и быть более внимательной.

— Ладно, — я остановилась у автомата, на боковых стенках которого была изображена чашка дымящегося кофе. Вот что мне было сейчас нужно. Иначе даже усиленные физические нагрузки не помогут стать мне бодрой. — Я себе еще кофе возьму. Пока времени немного есть. Ты иди без меня.

Я не то чтобы намекала, чтобы девчонка оставила меня в покое. Но мне на самом деле хотелось побыть одной. Обдумать сложившуюся ситуацию еще раз. И окончательно решить для себя, как поступить. Ведь… не факт, что я поступлю правильно.

— Хорошо, — кажется, девушка была не очень довольна.

И лишь когда одногруппница отошла на достаточное расстояние, я открыла сумку и стала рыться в ней в поисках кошелька. Нашла быстро. И вскоре у меня в руках был небольшой стаканчик с капучино. Не самый вкусный, стоит признать, но бодрил хотя бы минут на двадцать. А там уже некогда будет. Если я на занятиях у Валерия Георгиевича засну, он меня до экзамена по своему предмету не допустит. Человеком он был злопамятным. Любой косяк студента помнил. А мне у него еще два года мучиться.

Дальше до аудитории шла, не торопясь. Чтобы не разлить кофе.

Обжечься тоже не хотелось. Поэтому пришлось пить маленькими глоточками. Хорошо… Именно это и было мне нужно. Горячая вода и порошковый кофе. Вроде вкус капучино, но пила и лучше. Подумаешь… Главное не вкус, а эффект.

Остановившись неподалеку от аудитории, подперла стену спиной и продолжила пить. До начала лекции было еще минут пять. За это время я должна была успеть допить кофе и войти внутрь.

Мимо проходили студенты. Кто-то, знакомый мне, заходил в лекционную. Кто-то торопился пройти дальше. Шум стоял такой, что начинало звенеть в ушах. Обычная суета в начале дня. Повезло еще, что возле автомата с кофе никого не оказалось. Иначе я бы сейчас не стояла и не потягивала оный, думая о всякой ерунде. Или не совсем ерунде. Сложно это — понять, какие мысли в твоей голове верны, а какие — просто глупые предположения.

Вошла в аудиторию одной из последних. Села за одну из дальних свободных парт и приготовилась клевать носом. Преподаватель пусть и был требовательным, рассказывал так, что заснуть можно было. В связи с тем, что сегодня утром я была не в самом радужном расположении духа, лекция грозила перерасти из «Просто скучной» в «Убейте меня кто-нибудь».

— О, Лисицына, — ко мне повернулся сидящий спереди одногруппник. Серега Верещагин. Тот еще шутник. И не скажешь, что в институте учится. Дури в голове было больше, чем серой жидкости.

— Чего тебе, Сереж? — поинтересовалась, как можно более миролюбиво. Еще и губы в улыбке растянула, как бы показывая, что готова к диалогу. Конечно, готова. В любую секунду в аудитории должен бы появиться преподаватель.

— Чего это ты такая сегодня праздничная? День рождения?

— Нормальная я, — пожав плечами, откликнулась.

— Да я тебя в юбке видел в первый и последний раз в день поступления, наверное, — видно было, что еще немного и он лопнет от еле сдерживаемого смеха. Вон какая улыбка. До самых лопоухих ушей.

— У тебя короткая память, — доверительно проговорила, наклоняясь вперед. — Я надевала ее еще один раз.

— Когда? — полюбопытствовал парень.

— Сегодня, — как можно тише произнесла в ответ.

Молодой человек задумался. Нахмурил густые темные брови, посмотрел на потолок. Будто там должно было высветиться пояснение.

Серега уже было собирался продолжить нашу увлекательную (ага, как же) беседу, но тут в аудиторию вошел вечно чем-то недовольный лектор. Голоса в помещении стихли. Разом, словно по команде.

— Итак, студенты…

Ничего хорошего я от этого дня не ожидала. В принципе, не ожидала я каждый учебный день… Вот и на этот раз не стала обманываться, надеясь, что никто не будет меня трогать. Мало того, что Серый с какой-то стати не отставал от меня, в любой удобный для него момент затевая беседу. Так еще и Машка рядом крутилась. Хотелось спросить у нее в открытую, с чего это она стала затрагивать тему моих отношений с Романом. Учитывая тот важный факт, что отношений у нас не было. Мы даже не представлены друг другу. О том, что его зовут Роман, я узнала случайно еще на первом курсе. Сейчас же, после знакомства с Гоголем, Ромка казался мне… скучным что ли. Не было в нем того веселья и беззаботности, как в Нике. И глаза совершенно другие. У Никиты в них пляшут смешинки, а у Ромы… ничего нет. Увидев его в коридоре, когда группа парня направлялась к аудитории (занятия у нас должны были проходить на одном этаже), я заметила за собой одну странность. Мне на самом деле стало все равно, что он рядом. И плевать на мимолетный взгляд, брошенный в мою сторону.

— Я сказала ему, что он тебе нравится, — как бы между делом шепнула на ухо Дворова.

— Что? — удивленно переспросила, отворачиваясь от группы парня, что столпилась неподалеку. Буквально через две аудитории.

— Ну сказала Роме, что он тебе нравится, — как самому недогадливому человеку в мире, стала объяснять Маша.

— А зачем ты это сделала? — Чего это я рот еле-еле открываю? От шока, наверное. Вот такой подставы я от одногруппницы никак не ожидала.

— Так он же тебе нравится.

Либо она на самом деле не видит очевидного. Либо хорошо притворяется. Если второе, то она выбрала не тот ВУЗ. Ей нужно было в театральный. Там ее с такими талантами бы на клочки порвали, решая, в какой постановке она будет играть.

— Тебе-то до этого какое дело? — Она все больше меня раздражала.

Я была настолько зла, что меня мало волновало, что вокруг нас стоят студенты, в ожидании, когда начнется лекция. Некоторые из них в открытую прислушивались к нашей начинающейся перепалке.

— Я хотела тебе помочь, — невинно хлопая глазками, залепетала Дворова.

— Я не просила, — процедила.

Сжала руки в кулаки, напрягая мышцы. Ох, чую, еще немного и ударю. Пройдусь костяшками по симпатичному лицу. Потом вцеплюсь в шелковые, белокурые волосы и оттаскаю за них так, что мало не покажется.

— Да ты бы сама к нему не подошла.

— Это не твои заботы, — отчеканила. — Если еще хотя бы раз устроишь подобное, — я перешла к угрозам. Еще и пальцем в нее тыкнула. Девчонка поморщилась и потерла рукой то место, куда я попала. — Если устроишь подобное, то останешься без части шевелюры точно.

— Лисицына, ты чего? — такого от меня не ожидали.

Ну да… Обычно я была спокойной и незаметной. В универ приезжала, чтобы учиться, а не болтовней заниматься. Для этого у меня были телефон и соцсети. Хотя, ничто не заменит живого общения.

— Того, — повысив голос, сказала. — Предупреждаю первый и последний раз, Дворова. Не лезь. Иначе все узнают, что ты влюблена в Егорку Ефремова с пятого потока.

— Ефремов? — поморщившись, переспросила девушка. — Этот прыщавый ботаник никогда мне не нравился.

— А меня это мало волнует. Попробуй потом докажи, что ничего к нему не испытываешь.

Сказав это, я отвернулась от одногруппницы и отошла от нее как можно дальше. Снова подперла спиной стену, сложила руки на груди, жалея о том, что сейчас в руках не было горячего стаканчика с кофе. Поступок Маши не просто разозлил. Взбесил! А меня, среднего ребенка из многодетной семьи, не так-то просто было вывести из себя. Но у Маши получилось это проделать всего за пару дней.

Мои слова девушке явно не понравились. Что ж… я испытывала похожие эмоции. Я не давала повода думать, что любой может просто взять, и полезть ко мне со своими советами или помощью.

— Чего это ты угрожать удумала? — приступила к возмущениям девчонка. — Я от чистого сердца…

И с грязными помыслами. Иначе бы глазки твои сейчас так не бегали. Небось продумывала, как ты так тактично слиться. Дескать, не делала она ничего, а мне все просто-напросто послышалось.

Нормального диалога у нас не получилось. Я сдерживалась, чтобы не сказать какую-нибудь колкость, тем самым окончательно уничтожив худо-бедно нормальные отношения с этой девицей. Она тоже не торопилась со мной разговаривать. Стояла неподалеку и нервно кусала губы. Не ожидала, скорее всего, что я могу действовать точно так же, как и она.

В остальном день почти ничем не отличался от предыдущих. Даже занятие по физической подготовке прошло ровно. И это несмотря на то, что я время от времени чихала так, что уши закладывало. Все-таки не совсем я вылечилась. А убирались в физкультурном зале не очень. Или это у меня на почве болезни аллергия на Ларису Матвеевну появилась.

После лекций я, опять же, тихо-мирно добралась до дома. А вот там… попав в привычную атмосферу хаоса и громкой музыки, я оказалась почему-то центром внимания. Папа был дома. Рано для него, между прочим. Обычно он приходил часов в десять вечера. В лучшем случае. Именно его присутствие дома и насторожило в первую очередь. Потом из спальни вышла мама. За ней потянулись и остальные домочадцы, в лице Веника и хмурой Юльки.

— Что такое? — поинтересовалась спокойно, делая вид, что поведение близких меня не беспокоит.

Сняла ботильоны. За ними последовала кожанка. Все-таки еще не лето. Нужно было одеваться чуть потеплее. Повезло еще, что домой успела до дождя. Небо уже хмурилось, когда я выходила из универа.

— Милая, что от тебя нужно этому парню? — спросил папа, кивая головой в сторону входной двери.

Невольно обернулась, словно надеялась увидеть этого самого парня за своей спиной.

— Ты про соседа? — продолжала старательно делать вид, что все хорошо и беспокоиться не о чем.

— Да, про него, — подтвердил родитель, подходя ближе.

— Гоша, дай ей хотя бы раздеться, — подала голос мама. — Тем более, ничего страшного не произошло.

— Пока не произошло, — проворчал отец, смотря почему-то на помрачневшую Юлю. — Но может произойти. Если мои подозрения окажутся верны.

— Да о чем вы вообще? — не выдержала я и повысила голос.

Топтаться и дальше в прихожей не стала. Прошла в ванную комнату. Пока мыла руки, разговор, само собой, прервали. Хотя я бы не назвала этот допрос разговором.

Выйдя в коридор, прошла на кухню, где за столом уже сидело все наше многодетное семейство. И не думала идти к себе и переодеваться. Успею еще. Сейчас меня больше волновало не помятое платье, а странное поведение отца.

Присев на свое место, по левую руку от Юльки, притихла, ожидая грозы, которая должна была пройти прямо над моей головой. Вон как папа молнии метает взглядом.

— Дорогая, я погрею тебе поесть, — встав из-за стола, проговорила ма.

Пока мама суетилась у холодильника, доставая контейнеры с едой, папа продолжил свой допрос. По итогу выходило, что Никита не лучший кандидат мне в парни. Почему? Потому что он точно такая же темная лошадка, как и бывший парень Юльки. И родители не хотели, чтобы я потом страдала точно так же, как и она. Так же родитель затронул и ситуацию с Веником. В общем, папа просто переживал, что и меня коснется разочарование на любовном фронте. Могла его успокоить, сказав, что у Гоголя нет шансов. Но… тогда бы я солгала сама себе. Потому что, увы, шансов у Ника было все больше. Он умел цеплять. И я все больше заглатывала наживку, попадая на крючок.

Вскоре передо мной стояла тарелка с горячим, ароматным супом. Но после разговора с отцом аппетит как рукой сняло. Да и сам отец не собирался так просто отступать. Еще минут двадцать расспрашивал о Никите. Будто я знала больше всех остальных. Для меня этот парень был еще большей загадкой, чем для него.

— В общем, мне все это не нравится, — в конце нашего не очень приятного разговора, проворчал глава семейства. — Учти, если он сделает тебе больно, я лично сверну ему шею.

— Папа, — Юлька настороженно посмотрела на отца, — ты что говоришь? Может он не такой, как… — тут она замялась, явно не желая касаться темы своих душевных переживаний. — В общем, мне он понравился. Симпатичный, напористый… Вдруг все твои подозрения беспочвенны? Ты просто за нее переживаешь.

— Когда это он успел тебе понравиться? — прицепился к ее словам родитель.

— Да так… — Вот только попробуй сказать ему, что видела, как мы целовались! Я с тобой неделю разговаривать не буду. Минимум. — Видела, как они общаются. Ничего такого он себе не позволяет.

— М-да? — папа не торопился верить ее словам. — А чего тогда он утром к ней прицепился?

— Он подвез меня до универа, — почему-то захотелось встать на защиту Никиты. — Ему было по пути.

— Видел я, как ему по пути было, — продолжил возмущаться отец.

Постепенно папа начал успокаиваться. По крайней мере, внешне не было видно, что он переживает. Снова надев маску строгого главы семейства Лисицыных, он посидел еще немного за столом, посматривая на то, как мы все дружно стали опустошать холодильник, поворчал, да и ушел в кабинет, заниматься своими каждодневными делами.

— Ты это, систер, — вмиг посерьезнев, заговорил Веник. До этого он сидел и паясничал, строя из себя беспечного подростка. Если так подумать, какой он уже подросток? Выпускной класс. — Если этот шпингалет тебя хоть пальцем тронет, скажешь мне, окей? Я ему рыло-то начищу.

— Ты? Рыло? — посмеиваясь, переспросила старшая. — Силенок хватит, защитник?

— Хватит, — отмахнулся от ее слов Вениамин. — Я же не один чистить буду…

— Так, прекратили балаган, — строго произнесла ма, ударяя ладонью по столешнице. — Никто никому ничего чистить не будет. Этого еще не хватало. Ты, — указала она пальцем на младшего, — поел? Тогда бегом к себе, уроки делать. Ты… — мама переместила свою руку чуть правее. Теперь под ее прицелом была Юлия. — Займи себя чем-нибудь. И если еще раз узнаю, что ты пошла гулять с этой… Галочкой, то запру дома. Нашла, с кем связаться. У нее отец бандит, а мать… страшно представить, чем занимается. Ввяжешься в еще большие проблемы. Пожалей нас, родителей. Мы не молодеем, чтоб ты знала.

И только когда брат с сестрой вышли с кухни, мать продолжила говорить:

— Ты тоже будь осторожна. Я не то чтобы поддерживаю решение твоего отца. Но тоже беспокоюсь. Боюсь, что он окажется прав.

— Прав в чем? — я по-прежнему не понимала, куда они с отцом клонили.

— Этого он пока не говорил. Уверена, что когда он во всем окончательно разберется, объяснит, что его насторожило в этом молодом человеке.

Я пообещала матери быть осторожнее. Да будь моя воля, вообще бы не виделась с Гоголем. В том случае, если бы у меня получилось выбросить его из головы. И забыть образ вечно ухмыляющегося парня с притягательной хрипотцой в голосе.

Еще примерно два часа я убила на зазубривание материала, который нам сегодня преподавали. Было сложно, так как я постоянно воскрешала перед мысленным взором не нужные формулы, а симпатичное лицо соседа. Это раздражало. Что я за слабохарактерная такая? Была бы смелее, сразу бы дала ему понять, что ловить нечего. А теперь уже поздно… Но и близко его к себе подпустить не могу. Чувствую, что ничем хорошим это не кончится. Папа еще со своими подозрениями… И ведь не расскажет, что его беспокоит. Права мама, сначала все сам разузнает, убедится в верности своих предположений и уже потом вывалит на меня не очень приятную информацию. Если таковая, конечно, будет.

Никита

После того, как Лисичка выскочила из моей машины, я поехал на работу. Еще утром пришло сообщение на телефон, что у очередного бедолаги полетел комп. Небось, шарил по порносайтам и схлопотал вирусняк. Обычно причина поломки была именно в этом. Приходишь к такому клиенту, смотришь и понимаешь, что одинокий мужчина просто хотел расслабиться. А в итоге получил поломанный комп и незапланированные затраты на мастера.

Я заметил, как Лиса смотрела мне вслед. Удивилась, наверное, с чего я снова не стал к ней приставать. Черт… да я рядом с ней становлюсь самым настоящим маньяком! Все мысли крутились вокруг нее. Я хотел ее касаться, чувствовать тепло девичьего тела, доверчиво прижимающееся к моему. И желательно проделывать все это без одежды…

— Твою ж… — процедил, когда перед глазами снова встала цветная и, чтоб ее, очень горячая картинка того, чем бы мы занимались.

И вроде не страдал от невнимания девиц, но все они были похожи. Всем было нужно от меня только одно — бабки отца. Ради этого они были готовы ложиться со мной в постель в любое время. Только Катюха не давала покоя, словно преследуя. Хотя все вопросы с ней уже были решены. Надеялась занять теплое место под боком у старшего Гоголева? Могу ее разочаровать. Я в свою очередь пытался вырваться из-под его влияния. Беззаботная жизнь этой девчонке точно не светила. По крайней мере, не рядом со мной. Что мешает ей «угнать» батю у Ленки? Тогда бы я с удовольствием посмотрел, как бы отец выкручивался. Потому что Леночка точно ему весь мозг сожрет. Не сказал бы, что мне при таком раскладе стало бы жалко отца.

Пока он не звонил. И я мог думать о более приятных вещах, чем о каких-то там чертовых документах. Если даже между нами и состоится разговор, я не собирался играть по его правилам. Но чем больше я думал об этом, тем отчетливее осознавал, что отец не оставит меня в покое. Он обязательно придумает еще что-то.

Мне было откровенно плевать на его игры. Переговорив с друзьями, я смог немного успокоиться. Они обещали помочь. Без крыши над головой я не останусь. Приютят. Отец Ли работал в ночном клубе. У них имелось несколько комнат, в которых иногда оставались ночевать припозднившиеся работники. Об одном жалел: почему не перебрался туда раньше? Вопрос с деньгами худо-бедно решен. Снимать жилье мне, конечно, сейчас не по карману. Но откладывать определенную сумму в конце месяца я мог. А если устроиться на вторую работу, хоть в тот же самый клуб, то станет еще проще. Не засыпать бы на ходу и нормально.

Лиса… почему ее образ не выходит из головы? Почему я на ней зациклился? И уже представляю, как похищу ее из привычного мира и… И она будет принадлежать только мне. Черт… я на самом деле стал повернут на ней, как наркоман на новых дозах.

Кристина

Спать ложилась, как это часто бывает, в компании Ерика. Он уже привычно устроился в ногах и почти сразу захрапел. Я же, как ни старалась, не могла последовать его примеру. Не в смысле храпа, а сна. Закрыв глаза, снова начинала прокручивать в голове, которая уже порядком подустала от тяжких дум, события последних дней. Гоголь, в прямом смысле этого слова, ворвался в мою размеренную и более-менее спокойную жизнь, словно самый настоящий ураган. А, как известно, бушующая стихия всегда оставляет после себя только разрушения и пустоту. Не хотелось бы стать жертвой такого вот урагана.

— Хр-р-р-р-р-р, — протяжно всхрапнул Ершик.

Села в кровати и потянулась рукой к мопсу. Погладила его по широкой черной спине, потом за ушком. Минут пять на то, чтобы заснуть, у меня есть. Потом этот изверг снова начнет храпеть.

Но, как это часто со мной в последнее время бывает, спать мне сегодня было, видимо, не судьба. Как только коснулась головой подушки, раздался тихий стук. Никита снова решил поиграть в азбуку Морзе? В полночь? Чего, спрашивается, ему там не спится? Хотя… чего это я спрашиваю. Сама кручусь и никак заснуть не могу. А утром потом еле встану.

Два коротких стука, один сильнее, и еще два.

Я честно не хотела этого делать. Но рука сама стукнула три раза. Она перестала быть послушной мне. Или это просто мои желания взяли верх над разумом? Сама ведь сейчас даю понять парню, что даже такое общение с ним мне приятно. Я бы не солгала, сказав об этом. Но лучше уж промолчать. Продолжить делать вид, что он меня просто раздражает.

Перестукивались мы минут пять. Потом Ник перестал отвечать. Вообще показалось, что он ушел. Я уже подумывала разозлиться и при следующей якобы случайной встрече высказать соседу все, что о нем думаю. Но тут мне на телефон пришло сообщение и пришлось отвлечься от кровожадных мыслей. Потому что от разговора в своих мыслях я играючи перескочила на членовредительство.

«Вот я и узнал твой номер», — прочитала на экране смартфона.

Размышлять на тему того, кто это такой пишет мне в ночи, было бессмысленно. Я сразу поняла, что это написал Никита. Просто потому, что больше писать было некому. Девчонки из универа бы не стали этим заниматься. Не настолько мы были дружны, чтобы я давала им свой номер. Но Ник-то откуда его узнал?

«И откуда у тебя мой номер?», — ожидаемо поинтересовалась я.

«Найти через интернет номер телефона не так уж и сложно»

«И зачем же тебе мой номер?» — Не то, чтобы я не подозревала, с чего это Никита решил поискать по сети нужный набор цифр, просто… Зачем ему это?

«А вдруг я захочу в три часа ночи услышать твой голос? Это так эротично… Слышать тебя, когда ты только-только проснулась. Желательно, чтобы в моей постели»

«Тебе жить надоело»

«Жизнь без тебя стала скучной и унылой»

«Романтик из тебя не очень»

«Черт, я стараюсь, крошка. Подыграй, будь человеком»

Я фыркнула, смотря на последнее сообщение парня. Позер. Нет, клоун.

«И чего ты от меня хочешь? Не считая занятий, поддерживающих мужское здоровье в тонусе»

Написав это, почувствовала, как краснею. Чего это я решила настолько осмелеть? Сама затрагиваю скользкую тему.

«Чего я хочу… Кроме тебя? Сложный вопрос. Может, мне нужно от тебя хотя бы чуточку больше, чем просто секс?»

Отправив ему зеленый смайлик, нажала на кнопку блокировки экрана и, сунув телефон под подушку, снова легла и закрыла глаза. Самое главное ни о чем не думать, тогда сон пусть и нехотя, но все-таки придет.

Почувствовала, как смартфон под подушкой завибрировал. Уже коснулась рукой телефона, но вовремя остановила себя. Продолжу разговор, и мы так до утра «проболтаем». Завтра нужно на учебу. И если я лягу часов в пять утра, то… Да тогда можно вообще не ложиться. Зато весь день потом буду сидеть на кофе. А он тоже не безграничный. Закончится в автомате бодрящий напиток, что тогда делать буду? Засну на лекции и все. С меня три шкуры спустят. А впереди сессия.

Юлька всегда говорила, что для того, чтобы заснуть, нужно считать баранов. А еще лучше — козлов. Обычно в этом случае возникают конкретные ассоциации и ты, переключившись на прыгающего через забор бывшего одноклассника или парня, который неделю назад в метро наступил тебе на ногу, отвлекаешься от каких-либо других дум. Так постепенно и засыпаешь, отправляя в полет через забор очередного козлика.

Этим я и занялась. Только почему-то каждый козел превращался у меня в рогатого Ромку. С какой стати перед моим мысленном взором решил проявиться именно этот парень, одному Мирозданию известно. Но у меня все-таки получилось заснуть. Не сразу, разумеется, но сон меня сморил. И уже на грани, между явью и сном, я ощутила еще одну вибрацию. Показалось или нет? Уже все равно. Узнаю об этом утром.

Открыв глаза, поморщилась. В окно светило яркое солнце. Первым делом еще наполовину спящий мозг посетила мысль, что я проспала. Ведь солнце светило настолько ярко, что подумалось, что уже не утро, а день. Но посмотрев на часы, я успокоилась. Нет, не опаздывала. Но если продолжу лежать и дальше, рискую снова выскочить из квартиры в самый последний момент.

Сегодня наше семейство было на диво спокойное и тихое. Отца, кстати, уже не было. По словам матери, ему нужно было срочно мчаться на работу. Неотложные дела заставили его поторопиться. Вениамин откровенно клевал носом. Скорее всего, снова до поздней ночи, если не утра, сидел за компьютером и убивал время играя в компьютерные игры. Юлька тоже выглядела не лучшим образом. Только я была уверенна, что причина ее недосыпа была не в новой стратегии или стрелялке, а в одном конкретном козле, который все никак не хотел перепрыгивать через чертов забор. В смысле, не желал покидать мысли старшей сестры. Вот честно, если бы я вдруг увидела ее бывшего, не сдержалась бы. Зачем он так поступил? Прямо перед самым ее переездом к нему. Неужели струсил? Сомневаюсь… Тогда в чем причина? Не может парень просто взять и в один не очень прекрасный момент сказать своей девушке, с которой уже долго встречаешься, что никогда ее не любил.

Позавтракав, я быстро собралась и бодрой походкой направилась на выход. Сегодня платью предпочла все-таки джинсы и джемпер. Предупреждение Никиты я помнила. И на всякий случай решила перестраховаться. Кто знает этого птаха.

Как ни странно, но на этот раз никто меня у подъезда не поджидал. Выйдя на улицу, я первым делом осмотрелась. Мысленно уже готовясь к новой пикировке. Но… знакомого автомобиля не увидела. Да и Никиты точно поблизости не наблюдалось. Это почему-то показалось странным. А если с ним что-нибудь случилось? Еще вчера он четко дал понять, что вознамерился достать меня если не до белого каления, то до нервного истощения точно. Сейчас же его нигде нет. И телефон молчит. Прочитав утром его сообщения, отправленные еще ночью, я не стала на них отвечать. Он просто пожелал спокойной ночи. Может, написать ему что-то по типу «С добрым утром, приставала?» или «Ну как ты там, птах?» Нет, дурацкая затея. Зачем самой провоцировать новый спор?

Медленно спустилась с крыльца и побрела к метро. Меня одолевали противоречивые чувства. Вроде надо радоваться, что его нет рядом. Но сердце сдавливает невидимым обручем беспокойство. Быстро у меня произошло привыкание к этому птаху. Как говорится, к хорошему быстро привыкаешь. Увы, что-то мне подсказывало, что не такой уж он и хороший.

В метро меня окружали хмурые, серые лица. Половина сидела и утыкалась носами в телефоны. Вторая усиленно делала вид, что засыпает. Причем, умудряется это делать даже стоя. Поезд дернулся и на меня навалился тучный мужчина. От него резко пахло потом и сигаретами. Вылив на меня порцию желчи вперемешку с матами, он таки смог выровняться и продолжить важное дело — дремать. Будь на моем месте какая-нибудь не менее желчная бабуля, она бы высказала этому шарику на ножках все, что думает о таких, как он. И даже больше. Но я, периодически наблюдая подобное поведение старшего поколения, точно знала, чем все это закончится. В лучшем случае меня снова обматерят. В худшем — еще и синяк где-нибудь на видном месте поставят. Весна… говорят, в это время у людей с неуравновешенной психикой пик агрессивности. Лучше уж сделать вид, что ничего не произошло, чем потом улепетывать от не совсем вменяемого мужчины. От женщин, чаще всего не убежишь. Они тебя сумкой приложат так, что ты сразу забываешь и то, как тебя зовут, и кто ты вообще такой.

Выскочив на нужной остановке, шустро направилась к лестнице, ведущей на выход. Студенты, выбрав местом встречи скамейки, расположенные в центре зала, занимали добрую половину платформы. В такой толкучке легко затеряться.

Среди толпы я ухватила одну знакомую макушку. Машка Дворова стояла у одной из скамеек и с кем-то разговаривала. Я не сразу увидела, с кем именно. Поэтому поначалу не обратила внимание. Зря… Потому что ее собеседницей оказалась уже знакомая мне Екатерина. Девушка, которую я уже несколько раз видела возле нашего дома. Она, кажется, была знакома с Никитой. Причем, довольно тесно знакома. Настолько, что почему-то посчитала его своим парнем. И вот спрашивается, чего эти две девицы забыли здесь? Нет, допустим, что здесь делает Машка, я еще понять могла. Но Катю я среди студентов универа, в котором учусь, не видела. При этом могла поспорить на что угодно, она к нашему ВУЗу никакого отношения не имеет.

Проскочила мимо девушек незамеченной. Надеюсь… Не хватало еще, чтобы бывшая Ника увидела меня поблизости от себя. Мне еще, если уж на то пошло, жить охота. Я не слышала, что Машка говорила своей собеседнице. И не могла расслышать ответ. К платформе подъезжал битком набитый поезд.

Ладно… О том, что связывает Машу и Катю я еще успею подумать. Возможно, стоит расспросить об этом знакомстве Никиту. Он ведь знал Дворову. По сути, не было ничего удивительного в том, что девушки между собой общаются. Не общались бы в другом случае: если бы обе были бывшими Гоголя. Но в этом я все-таки сомневалась.

Зато теперь я точно знала, что от Марии не стоит ожидать ничего хорошего. И ее желание свести меня с Ромкой теперь не казалось уж таким абсурдным. Вдруг Екатерина попросила мою одногруппницу об этом? Перед тем, само собой, разузнав, где я учусь. Ох, Гоголь, я знакома с тобой всего ничего, а проблем, связанных с тобой, уже столько, что хоть лопатой загребай.

Я была готова к тому, что Машка снова будет крутиться где-нибудь поблизости. Не прогадала. Во время первого же перерыва она подошла ко мне и заговорила о всякой ерунде. Но меня не покидало ощущение, что меня «прощупывают». На мой вопрос, с чего вдруг у девушки такой интерес к моей персоне, та ответила, что ей просто интересно со мной общаться. Дескать, раньше она не особо с кем общалась. Все в учебу была погружена, а тут…

Знала я, как она была погружена в учебу. Прогуливать, конечно, особо не прогуливала, но с экзаменами и зачетами у нее было туговато. Наши дисциплины у нее откровенно не шли. И в этом не было ничего удивительного. Такое бывает, если ты идешь учиться не туда, куда тебе хочется, а туда, куда, по словам родителей, надо. И вот ты заканчиваешь институт, выходишь из его дверей уже дипломированным специалистом… И никому не нужным менеджером. Потому что, чтоб его, студенты в далеком, этак две тысячи седьмом году, толпами шли на экономические дисциплины. Как итог, менеджеров, экономистов и маркетологов сейчас столько, что мест не хватает.

— В выходные наши снова собираются в клубе, — как бы между прочим проговорила девушка.

— Я не пойду, — сразу сказала. Мало того, что не очень любила такое времяпрепровождение, так еще компания намечается… Лучше лишний раз не сталкиваться. Еще одной причиной, по которой я не собиралась никуда идти, это знакомство Маши с Катей. Не нужно было быть большого ума, чтобы понять, с какой такой стати Дворова решила обратить на меня свое внимание. Небось, хочет помочь подруге и отвадить меня от Никиты. Сделав так, чтобы я полностью переключилась на Ромку. Увы, но к Роману у меня теперь вообще никаких чувств (кроме тоски) не было. Сомневаюсь, что он тоже с бухты-барахты вдруг возжелал со мной познакомиться. До этого столько времени вообще в мою сторону не смотрел.

— Рома снова пойдет, — пробормотала Маша, нервно покусывая нижнюю губу.

— Мне все равно, — пожала плечами. Зачем обманывать человека? По отношению к Роману я перегорела. Чего нельзя было сказать о Никите, которого, признаться, хотелось прибить. Ну вот куда он там пропал? Почему не отвечает? Я даже через свои принципы переступила, сама написала, зная, чем мне это грозит.

Дворова вновь не знала, что ответить. А я не стала дожидаться очередной лапши на уши и пошла в аудиторию. Скоро должна была начаться лекция. Машка осталась стоять за моей спиной. Размышляла, скорее всего, чем еще меня можно заманить в клуб. Могла ее разочаровать, уверенно сказав, что ничем. Тем более, я еще не совсем оправилась после простуды. И испытывать свой организм на прочность желания не было. Он у меня один. И с каждым годом все больше и больше изнашивается. Если можно так выразиться.

Второй раз Маша подошла ко мне, когда после последней пары наша группа дружной толпой направилась в сторону гардероба. Шла рядом, о чем-то весело щебеча. Я же больше напоминала хмурого волкодлака. В смысле, была готова загрызть. Подумывала уже сказать ей в открытую о своих подозрениях. Но отмела эту шальную мысль. Нет, перед этим следовало переговорить с Никитой. Он, кстати, до сих пор не отвечал. А ведь я написала ему уже целых два сообщения. Уговаривала себя, не делать этого и оставить все, как есть. Ну, не пишет, и бог с ним, как говорится. Однако сама не могла отпустить ситуацию. Потому что не на шутку разволновалась.

Никита

Прошедший вечер приготовил для меня не очень приятный сюрприз. Точнее, целых два. Ли попросил помочь ему в клубе и я, понятное дело, не стал отказываться от подработки. Тем более, отец друга неплохо отстегивал за, казалось бы, пустяковую работу. Не считая побаливающей от напряжения спины, больше для меня последствий не было. Но суть не в этом. А в том, что в клубе меня поджидала Ленка. И как потом оказалось, еще и Катька. То ли это просто стечение обстоятельств… То ли закон подлости повернулся ко мне хвостатым местом. Черт его знает.

В итоге, я вместо того, чтобы по-быстрому отработать и с бабками уйти домой, проторчал в клубе всю ночь, ныкаясь по углам то от одной неудовлетворенной особы, то от другой. Благо, заметила меня только Леночка. Но это ей уже бармен Захар рассказал, где меня найти можно. Видите ли, ему скучно стало, и он решил поржать. Как сдержался и не врезал ему прямо там, в клубе, сам не знаю. Наверное, просто было некогда во время беготни, еще и ему фингал под глазом ставить. Ограничился лишь нелицеприятными эпитетами. Причем, говорил громко, чтобы эта сволочь, давящая лыбу, каждое слово услышала.

После клуба еле дополз до дома. А оказавшись в квартире, сразу завалился спать. Меня хватило только на то, чтобы стянуть с себя куртку с ботинками, и, собственно, добрести до кровати. Всю ночь я проторчал в клубе. Как и Ленка с Катькой. Телефон, кажется, разрядился. Но ставить его на заряд, сил уже не хватило. Решил, что сделаю это завтра. Ли с остальными, если и захочет навестить старого друга, то точно заявится без предупреждения. Отец… Мне было откровенно плевать, будет он звонить или нет. Звонки по работе… к черту. Я настолько устал, что, если будет вызов, рискую поломать очередной зависший на порносайте комп окончательно.

Проснулся от нетерпеливого звонка в дверь. Поморщился, ощущая тупую боль в висках. Сколько я проспал? Рубануло сразу, как пришел. Даже на часы не посмотрел. А сейчас…

— Мля… — выругался, смотря на стоящие на компьютерном столе часы. Как я умудрился столько проспать? Почти весь день. Что я, чтоб его, ночью делать буду? Впрочем, дурацкий вопрос. Можно было снова застрять в клубе до утра.

Звон снова раздался в ушах. Захотелось взять что-нибудь тяжелое и приложить этим самым тяжелым незваного визитера по голове. С трудом заставил себя встать с кровати и переместить свои кости к входной двери. Не смотря в дверной глазок, отпер замок. Толкнул дверь, открывая ее. Поморщился от льющегося из подъезда свет. В квартире уже был полумрак, а тут… Какая пад*а лампочки поменяла? Вчера еще они казались более тусклыми.

Моргнул, сфокусировал взгляд на фигуре стоящего напротив человека. Точнее, девушки. Симпатичной, рыжеволосой и лохматой, словно лисичка, выбравшаяся из своей норы, чтобы поохотиться. Черт, если она решила сделать из меня свою жертву, я не против.

— Я брежу? — спросил, скользя по девчонке взглядом, снизу вверх.

— Нет, — неуверенно проговорила соседка. Хм, хотя нет. Не совсем правильное определение. Лучше бы прозвучало — разрушительница моего душевного покоя.

— Соскучилась? — Сон, как рукой сняло. Сложив руки на груди, я снова стал рассматривать девчонку, добровольно потревожившую голодного мужчину. И голод этот никакого отношения к еде не имел.

— Нет, — нахмурившись, ответа Лисичка. — Просто я подумала, что… Мало ли с тобой что-то случилось.

Она посмотрела себе под ноги, точно пытаясь скрыть смущение. Это у нее не получилось. Румянец уже коснулся щек.

— Крошка, да что со мной может случиться? — Черт, кто-нибудь, заткните мне рот. Иначе я сейчас точно скажу все, что хочется. И обойдусь уже без намеков. Потому что пора было уже действовать. — Признайся сразу, я тебе небезразличен. И ты волновалась за мою шкуру.

— Конечно, — тут же вспыхнула от негодования моя нечаянная будительница. — Я лично хочу свернуть тебе шею. И конкурентов в этом вопросе не потерплю.

— Тебе совсем меня не жалко? — поинтересовался, впрочем, не ожидая ответа. — Пройдешь? — указал кивком головы в недра своей берлоги. — Или боишься, что покусаю? Так это, если что, только с твоего разрешения. Но… — тут я подался вперед, чтобы заглянуть в широко распахнутые глаза. Красивые, зеленые… И губы у нее притягательные. Мне бы еще хотя бы раз их коснуться. Вру. Одного раза будет мало. Всегда будет мало. — Но, если продолжишь тут стоять, и провоцировать меня на отчаянные, решительные действия, рискуешь лишиться самого дорогого.

— Это чего еще? — то ли сделала вид, что не поняла меня, то ли на самом деле не догадалась, о чем я говорю. Ладно, если тебе будет так понятнее…

— Чести, — быстро поцеловав девчонку в нос, ответил.

Она отшатнулась. Прищурилась, уже с вызовом смотря на меня. Руки в кулаки сжала. Ну же… скажи что-нибудь. Ты ведь умеешь язвить. Давай будем считать, что я получаю от этого садистское удовольствие.

— Ты… — выдохнула моя личная рыжая проблема. — Ты…

— Я, — подтвердил. Очевидно же, что я — это я.

— Ты… — продолжала закипать девчонка.

— Я, — еще раз подтвердил и кивнул.

— Маньяк! — выпалила Лиса и заторопилась скрыться в своей квартире.

Черт… она даже не представляет, насколько права.

Кристина

Сама не поняла, как оказалась стоящей возле двери Никитиной квартиры. Может, его вообще дома нет. А я тут… напридумывала себе всякой ерунды. И теперь успокоиться не могу. Хочу убедиться, что с ним все хорошо. Это при том, что и скрыться очень хочется. Чтобы он не узнал, что я вообще к его двери подходила.

Рука тем не менее потянулась к звонку и нажала на кнопку. Раздалось противное треньканье. Поморщилась, но руку от звонка отнимать не стала. А если Никите плохо? И он не в состоянии подойди и открыть? Я, признаться, не выдержав, сама ему звонила. Три раза. Но телефон упорно утверждал, что его хозяин находится в не зоны действия сети.

И вот я вижу перед собой заспанного, бледного Никиту. Он, казалось, сначала даже не понял, кто перед ним стоит. Потом парень открыл рот. И я снова начала злиться. Неужели он не может разговаривать нормально? Я тоже хороша. Спрашивается, зачем пришла? Он точно спал. И не известно еще, что послужило причиной его затяжного сна. Скорее всего, это было связано с бурной ночью. Такой птах, как Ник, никогда не останется без женского внимания. Странно лишь, что несмотря на это, он продолжает толсто намекать на наше с ним тесное общение.

Влетев к себе, захлопнула дверь и… Вовремя успела взять себя в руки, потому как в коридоре обнаружилась удивленная мама. Она явно не ожидала, что ее средняя дочурка придет из универа в таком взвинченном состоянии.

— Все хорошо? — осторожно спросила она, с опаской посматривая на меня.

— Да, — сказала на выдохе. — Я просто… торопилась.

— И чем вызвана спешка? — продолжала допытываться ма.

— Подготовкой к сессии, — пришлось выкручиваться. — Много повторить надо. Скорее всего, до ночи сидеть придется.

— Понятно, — проговорила родительница. — Есть будешь?

— Да.

Даже премерзкое поведение Никиты не поспособствует исчезновению у меня аппетита.

По-быстрому поужинав, пошла к себе, заниматься. А что еще было делать? Учеба — вот то немногое, что могло помочь мне хотя бы на короткий промежуток времени забыть о Никите. Наглый, самоуверенный птах…

— Аф? — подал голос, лежащий на коврике, возле компьютерного стола Ершик.

— И не говори, — проворчала, устраиваясь за столом и беря в руки первый попавшийся в руки учебник. — Все вы мужики… с рогами. Права была Юлька.

— Фр, — последовал ответ. Кое-кто, кажется, был не доволен итогом моих размышлений.

— Ну да, — хмыкнула, смотря на пса сверху вниз, — ты, будучи представителем сильного пола, будешь защищать всех, у кого под хвостом кое-что имеется.

— Аф? — не сразу понял меня Ершик.

И чего это я с ним разговор на задушевные темы начала? Толку… Снова трачу время не на то, что нужно. Я тоже хороша. Нашла, о чем думать перед сессией.

Но, как бы я не старалась сосредоточиться на учебе, которая в свое время спасала от дум, связанных с Ромкой, от мыслей о Никите она меня не уберегла. Что в нем такого, что всего за несколько дней умудрился завладеть моими мыслями? Он говорит всякую пошлую ерунду, а мне смеяться хочется. Намекает на близость, а я лишь фыркаю. Ну и злюсь, конечно. До членовредительства дело пока не дошло. Дойдет ли? Сомневаюсь.

Часы показывали одиннадцать, когда я оторвалась от нудного учебника, из которого почти ничего важного для себя не вычленила. Надо было ложиться спать. В смысле, просто ложиться. Я редко когда засыпала так рано. Одиннадцать… впереди еще минимум час, который можно было чем-нибудь забить. Чтением, например. То есть, чтением чего-нибудь легкого и веселого.

Не успела я разместиться в кровати с книгой, которую мусолила уже третий месяц, как на телефон пришло сообщение. Сразу догадалась, кто это такой пернатый вдруг решил напомнить о себе ночью.

Достав смартфон из-под подушки, куда засунула его, чтобы не мешался, посмотрела на экран и прочитала следующее:

«Привет, крошка. Я что-то не понял, мне тебя сегодня ждать или как?»

«Или как», — последовал мой ответ.

«Вредная, хитрая Лиса;)»

«Время позднее, тебе не пора спать?» — Не то, чтобы я намекала на что-то. Просто давала понять, что собиралась спать. То есть, почти собралась… почитать.

«Время шалить, а я один», — на другой ответ я и не рассчитывала. — «Давай шалить вместе?»

«Знаешь, что, Гоголь?»

«Что, детка?»

«Ты такой гоголь…»

После этого я быстро нашла по поисковику вышеуказанного гоголя и отправила картинку с ним Нику. А что? Вполне себе симпатичная утка. Ну, подумаешь, взгляд странноватый. И ходит этот самый гоголь вразвалочку. У них с Никитой, между прочим, есть что-то общее. Помимо созвучной фамилии-названия.

Ответ не заставил себя ждать. Мне прислали лисичку. Нарисованную умелым художником, ловко работающим с графическим редактором. Потому как лиса была… колоритной и запоминающейся. Лежала себе такая на кровати, застеленной белоснежной простыней, в розовой сорочке с кружавчиками. А на задних лапках черные чулки.

Либо Гоголь извращенец (то есть маньяк), либо у него просто своеобразное чувство юмора. Склонялась я, само собой, к первому варианту. Паршивым в этой во всей ситуации было одно — мне все это начинало нравиться. А этого не должно было случиться!

В связи с этим не придумала ничего лучше, как снова убрать телефон под подушку и никак не реагировать на последнее послание Никиты. Надо же… до чего додумался. Лиса, обряженная в эротический комплект белья и сорочку.

Хмыкнула, живо представляя себе эту самую лису, лежащую на кровати и грустно смотрящую на закрытую дверь. Она тяжело вздыхает. Потому что ее волк оказался трусом и решил скрыться в ванной комнате, якобы за тем, чтобы привести себя в порядок.

Именно после этой шальной мысли я и решила все-таки лечь спать. Почитать я и завтра могу. Драгоценные минуты отдыха мне потом никто не вернет.

Телефон завибрировал. И мне бы, как и прошлой ночью, не отвечать, но… Не хотелось потом вновь целый день на нервах ходить. Никто ведь не просит меня отвечать, верно? Прочитаю хотя бы, а там уже решу.

Достала гаджет, разблокировала и, щурясь, прочитала про себя следующее:

«Неужели тебе не понравилось? Окей, можно убрать все лишнее и… Я так уж и быть, согласен сразу увидеть тебя голой»

Нет, вот такое я точно не могла проигнорировать.

«Скажи, только честно, у тебя что, проблемы? Неужели при всей твоей харизме и наглости, не нашлось той, что готова скрашивать твои скучные и тусклые ночи своим присутствием?»

«Ты пока еще не согласилась. Я жду»

«Попроси Катю. Она точно не откажет. Ты, кстати, знал, что они с Дворовой тесно общаются?» — спросила лишь потому, что собиралась это сделать. И я не ревную! Вот ни капельки…

«А какое отношение Дворова имеет к тебе? Вы, как я понял, не общаетесь»

«В последнее время она решила, что мы непременно должны подружиться. И, почему-то, дружить лучше в клубе. В компании парня, который мне нравится»

«Я надеюсь, ты сейчас про меня?»

«Нет»

«Я убью его»

«Отелло: D»

«Детка, не провоцируй меня»

«Без проблем. Так что ты думаешь?»

«Я бы сказал, что я там думаю, но боюсь тебя смущать»

«Никита! Я про Дворову и твою Катю»

«Она не моя. А вообще… я разберусь. Тебе не стоит об этом беспокоиться. И да… узнаю, что ты пошла в клуб к какому-нибудь сопляку… Заберу и… сделаю то, что уже несколько дней хочу»

«Звучит, как угроза», — написала, снова почему-то глупо улыбаясь. Вы посмотрите на него. Ревнует. Точно несносный, самодовольный птах.

«Предупреждение, Лисичка. Пока только предупреждение:* А сейчас ложись спать»

Спорить не стала. Тем более, что на самом деле начинала хотеть спать. Зевнула, чуть не свернув себе челюсть, потерла глаза… Как следует взбила подушку, чтобы она стала помягче и, устроившись поудобнее, приготовилась ко сну.

Если бы это было так просто…

С другой стороны стены, в которую периодически стучал Гоголь, послышались пронзительные, разрывающие душу на части крики. Потом громкое перебирание струн, быстрые удары по барабану. Ве-е-еник…

— Ершик, фас, — пробормотала, открывая глаза. Не судьба, наверное, мне хотя бы раз лечь спать пораньше.

Выйдя из комнаты, застала в коридоре хмурую сестру. Она стояла напротив двери, из-за которой лилась музыка и, собственно, гипнотизировала эту самую дверь, надеясь, наверное, что она откроется сама собой.

— Что, спать не дает? — с сочувствием поинтересовалась у Юльки.

— Какое там, — вздохнула старшенькая. — Мне нужна доза хорошего настроения. Иначе снова впаду в депрессию. Вот жду, когда этот шкет откроет.

— Ты серьезно? — мученически проговорила.

Нет, я понимала еще интерес брата к тяжелой музыке. И даже могла войти в его положение, после расставания с девушкой. Но вот Юлия… Да раньше она только Моцарта и слушала. Любила классическую музыку. А тут… LP, «KORN, «Slipknot»… Причем, если интерес к первой группе я одобряла, то вот остальное… Было слишком тяжело для моих ушей. Они бы еще Мерлина Мэнсона слушать стали.

— Вениамин! — разнесся по квартире папин голос.

И когда он успел прийти? Неужели я все-таки заснула и пропустила этот момент? Не заметила…

— Я страдаю! — выкрикнул брат, не торопясь являть нам свой страдающий лик.

— Открывай, — повысив голос, потребовала Юлия. — Иначе я включу этот кошмар у себя. И тогда отсюда съедет не только симпатичный сосед, но и вообще весь дом.

— Шикарно, — последовал ответ.

— Веник, — а это уже сказала я. Подошла к двери ближе и стукнула по ней кулаком. Нет, само собой, я не рассчитывала на то, что она поддастся. — Пожалей нервную систему родственников. Вырубай свои вопли. Или надевай наушники.

— В наушниках не те ощущения! — последовал ответ.

— Сказала бы я, от чего обычно не те ощущения, — тихо вымолвила Юлька, краснея.

— Юлька! — а это сказала уже мама, таки вышедшая из спальни. — Что за сравнения? Веник! — это она произнесла еще громче. — Быстро выключил свою вопящую на все лады шарманку. Эти вопли мешают мне творить! А у меня сдача романа через месяц!

— Но ма-а-ам, — недовольно протянул брат. Таки соизволил открыть дверь и высунуть в образовавшуюся щель растрепанную макушку. — Я страдаю. И вообще, у меня еще этот… подростковый период. А в это время хочется перемен и алкоголя.

— Чего-о-о? — шокировано протянула ма. — Алкоголя?! — А тут до нее, кажется, стало доходить, на что только что намекнул ее младший ребенок. — А ну иди сюда, паразит. Я тебе такой алкоголь устрою! Гоша! Гоша, ты это слышал?!

— Слышал! — донеслось из кабинета. — Разрешаю всыпать ему ремня.

— У меня зад тощий, — парировал братик.

Он снова закрыл дверь. Прямо перед носом у Юльки, которая хотела скрыться в его берлоге, дабы уже вдвоем с Вениамином отдаться во власть страданий и душевных терзаний.

— Кого я воспитала? — сокрушалась мама, стоя по правую руку от меня. — Малолетнее хамло.

— Мне скоро восемнадцать, — снова донесся из-за двери голос младшего.

— А ума, как у пятилетнего ребенка, — парировала родительница. — Так… — тут она, наконец-то, обратила внимание на нас с сестрой. — А вы чего не спите? Ладно мы с отцом. Один работает, вторая вдохновение вылавливает. Но вы что делаете?

— Страдаем, — одновременно проговорили мы с сестрой. Переглянулись и… не смогли сдержаться, рассмеялись. Наверное, это все-таки нервное.

Сестра недавно рассталась с парнем. Ее перепады настроения и дерганное состояние в этом случае были объяснимы. Я… тоже мучилась из-за душевных терзаний. Потому что мне, страшно признать, нравился наш сосед. Но я одним местом чувствовала, что ничем хорошим наше общение не кончится, если я рискну переступить черту и подпустить парня к себе ближе. Он, понятное дело, был не против. Зато я еще держалась. К сожалению, не так уверенно, как хотелось бы.

— Идите и страдайте у себя, — стала разгонять нас по комнатам мама. — И чтобы без этой дурацкой музыки! Я могла вытерпеть еще днем, но ночью! — Говоря это, ма грозила в сторону спальни Вениамина кулаком. — Еще раз услышу эти вопли, засуну наушники тебе в тощий зад!

Ответа не последовало. Судя по всему, Веник проникся угрозой матери и решил лишний раз не рисковать.

Больше этой ночью Веник музыку не включал. Зато шумел на кухне, заедая горе мамиными пирожками с капустой. В итоге я, привлеченная этим самым шумом, снова встала с кровати и пошла смотреть, что брат там вытворяет. И осталась с ним чаевничать. Потому что, если ты не успел вовремя заснуть, обязательно наступает жор. Неконтролируемый, сильный. До урчащего желудка. Именно урчание этого органа заставило меня встать с постели. Ну и запах подогретых в микроволновке пирожков.

Брат, когда стащила с его тарелки первый пирожок, возражать не стал. Просто посмотрел, с каким аппетитом я ем, и решил, что одной тарелки будет явно маловато. Поэтому подогрел еще пяток пирожков. Именно за чревоугодием нас и застала Юлька.

— О, пирожки, — потирая руки, произнесла она, присаживаясь к нам за стол. — Что-то я со всеми этими переживаниями и подзабыла, что мама сегодня их пекла.

— Конечно, — с трудом проглотив сдобу, заговорил Вениамин. — Ты ведь похлеще меня страдаешь. Даже про еду забываешь. А я есть хочу просто зверски.

— Мне кажется, что у тебя к твоей этой… как ее? Имя уже забыла. Впрочем, ладно. Так вот… Мне кажется, что ты не особо-то ее и любил. И расставание лишь повод, чтобы не давать нам спокойно жить. Ты не мог просто прийти домой и сказать родителям, что теперь предпочитаешь, что потяжелее. И ведомый новомодными привычками молодежи, слушаешь это все на полную громкость.

Вот в этом высказывании я Юльку поддержала. Кивнула головой, молча соглашаясь. Рот-то был занят.

— Я ее любил, — насупился Веня. Ну, точно пятилетний мальчишка. По нему явно театральный страдает. Вон как лицом играет. Столько эмоций. Если бы не знала, что он тот еще шалопай, поверила бы в его душевные метания и боль. А так… — И, чего скрывать, я был у нее первым.

— Веник! — одновременно выкрикнули мы с Юлей. Потом, правда притихли. Не хотелось бы будить родителей. Хотя не факт, что отец уже спит. Да и мама… если поймала вдохновение, то все, может всю ночь в красках расписывать свои преступления и расследования.

— Что в этом такого? Понимаю еще, Крис не целованная, но ты…

— Я тебя сейчас придушу, — прошипела, подаваясь корпусом вперед. Брат сидел прямо напротив. Протяну руки, сожму пальцы на его тощей шее и…

— Да ладно тебе, — отмахнулся от моей угрозы младший. — Если так и дальше пойдет, то у вас с нашим соседом такие жаркие шуры-муры начнутся…

Не сдержалась. Зарычав, аки разгневанная волчица, дернулась вперед и таки смогла вцепиться в шею Вениамина. К черту пирожки! Я прибью этого гаденыша.

— Лиса, успокойся, — еле сдерживая смех, выдавила из себя Юлька. — Мы не слепые, видим, как ты на него смотришь. И он тебя съесть готов. Я когда вас за горяченьким поймала…

— Только попробуй рассказать родителям, — я тыкнула в сторону сестры пальцем. Для этого пришлось ослабить хватку. Из-за этого Веник смог нормально дышать. — И ты, — а это я уже указала на брата. Коснулась пальцем его носа. Веня смешно скосил глаза, смотря на мой перст. — Проблем с родителями мне из-за вас и не хватало. Отец и так уже, кажется, под Никиту копает.

— Ага, — продолжая смотреть на мой палец, хрипловато заговорил младший. — Копает… И скоро докопается до правды. Так что вы бы это… шустрее что ли.

Снова сдавила его шею двумя руками. Маленький, вредный пакостник. Хотя, какой он маленький? Ему после школы дорога прямиком в военкомат. Косить от военной службы брат не собирался. Наоборот, решил сначала отслужить, а уже потом поступать в универ. Дескать, все равно загребут, не раньше, так позже. Зачем оттягивать неизбежное? Бегать от мужчин в форме Веник не собирался.

— Систер, спасай, — хрипел младший, мученически смотря на Юлю. Та, кстати, не спешила вмешиваться в нашу перепалку. — Женщины… Солидарные, чтоб вас, — поняв, что сию секунду его от меня отрывать не собираются, продолжил ворчать брательник. — Я все Никите расскажу. И этому… как его. Кто у тебя там был? Забыл имя этого хмыря.

— Я тоже, — процедила Юлька. — Убери руки, Крис. Моя очередь!

Она только потянулась руками к шее брата, как на кухню вошла хмурая и явно чем-то недовольная мама. Посмотрела на всю эту картину и нахмурилась еще больше. Еще бы… если посмотреть на нашу троицу со стороны, то казалось, что мы с Юлей давим авторитетом на подрастающее поколение. А именно, выдавливаем из оного все, включая дух.

— То ли у меня перед глазами красочная галлюцинация, то ли вы и в самом деле хотите сделать из многодетной матери, просто мать, — пролепетала ма, касаясь рукой груди со стороны сердца. — Юля, Кристина, в чем дело?

— Э-э-э… — протянула я, не зная, как себя оправдать. Не говорить же правду? Тогда для мамы больше не будет секретом мое отношение к Никите. Потому что уж слишком остро я на него реагирую.

— Меньше слов, больше дела, — между тем заговорила старшая. — Мам, неси скотч.

Руки к брату она тянуть перестала. Как, впрочем, и я. Но кровожадности ей сейчас было не занимать.

— Зачем он тебе, позволь узнать? — елейным голосом поинтересовалась мать.

— Заклею им рот этому… болтливому камикадзе, — косо посматривая на давящего лыбу брата, стала объяснять Юлия. — Хоть одну ночь относительная тишина будет. Он не сможет завывать под своих уродцев.

И тут мама задумалась. Наверное, решала, на самом ли деле предложение дочери поможет или нет. Скотч было жалко. Вениамина — нет. По крайней мере, мне. Я бы его не только возможности говорить лишила, но и передвигаться. Интересно, а дома найдется прочная веревка?

В итоге мама решила не мучить младшенького. И снова погнала нас по комнатам. Расходиться не хотелось. На тарелках еще остались пирожки. Зная Ершика, он, если ему будет нужно, залезет на стол и слопает все, не оставив ни крошечки. Поэтому перед тем, как уйти к себе, мы с Юлей по-быстрому убрали со стола, помыли посуду, и только после этого разошлись по комнатам.

Глава 4

Сегодня вечером в клубе было жарко. И причина была не в разгоряченных телах, трущихся друг об друга. Не в угаре, окутавшем почти всех, кто находился на танцполе. Да даже не в красотках, решивших, что если снег на улице растаял, то пора облачаться во что покороче. И желательно, чтобы это самое покороче, не прикрывало вообще ничего. Такие девчонки вызывали глухое раздражение. Они надеялись найти большую и чистую любовь. Но им и в голову не приходило, что ночной клуб не то место, где можно найти себе мужа. Таких, как они, хотелось поиметь. А на утро забыть, словно ничего и не было.

На этот раз я помогал Захару за барной стойкой. Смешивал коктейли. И надеялся, что ни Ленки, ни Катьки сегодня здесь не увижу. На крайняк придется нырять под стойку. Слов эти две не понимали. Катька почему-то считала, что я в нее влюблен. Так же она утверждала, что мой номер с «той рыжей мымрой» не прокатил. Не сложно было догадаться, в каком ключе текут размышления бывшей. Пытался донести до нее простую истину. Объяснить, что если я переспал с ней больше одного раза, это не значит, что я на нее запал. Это означало лишь то, что секс с ней меня вполне устраивал. До определенного момента. Если быть точнее, до того дня, как я увидел сидящую у моих ног рыжую Лисичку. Никогда не думал, что буду настолько сильно кого-то хотеть. Причем, мне было мало ее тела. Мне нужно было, что бы я точно так же занимал все ее мысли, как и она — мои. Наверное, я спятил. Или стал повернутым на одной конкретной девчонке.

— Эй, бармен, — услышал слева от себя женский голос. Язык у барышни слегка заплетался. — Наболтай мне что покрепче.

Посмотрел на девушку и чуть было не выронил из рук шейкер. Ленка… Наверное, она настолько не в себе, что не признала в парне, стоящем рядом своего… сынка. Или форма, что мне выдал Захар, не вызывает у мачехи интереса. Поэтому она и не смотрит на мое лицо. Конечно, сын вполне себе успешного бизнесмена (если не считать ситуацию с Лисицыным) не будет работать в ночном клубе барменом. Он, по ее мнению, скорее всего, обязан просаживать не заработанные им деньги и зажимать по углам симпатичных девчонок. Которые не прочь раздвинуть ноги, как только просекают, кто ты.

Хотелось послать эту блондинистую барби туда, откуда она пришла. Но сдержался. Лучше лишний раз при ней рот не открывать. Пусть она и пьяна, но не настолько, чтобы не узнать пасынка по голосу.

Но смешать ей более легкий коктейль я мог. Совсем немного алкоголя, апельсиновый сок… еще несколько ингредиентов, делающих напиток ядреным, и ты не поймешь, что алкоголя там практически нет.

Поставил перед Леной высокий бокал и сразу отошел. Не стоило и надеяться, что они оставят меня в покое. Неужели отец не видит, что его молодая женушка норовит залезть его сыну в штаны? Или его все устраивает? Что он в ней нашел? Красивое тело? Не думал, что звенящая костями девица может кому-то нравиться. Да и мозгов у нее, поменьше, чем у курицы…

— Ну что, накололся? — тихо спросил Захар, подходя ко мне.

— Пока нет, — поворачиваясь к Лене спиной, ответил напарнику. — Но если случится чудо, и она разом протрезвеет, то все может быть.

— Чего это она так наклюкалась? — поинтересовался бармен.

— Без понятия.

— Пойду, разузнаю.

Произнеся это, он оправил футболку, с логотипом бара и направился к Ленке, медленно потягивающей приготовленный мной коктейль. Судя по блуждающей на ее накрашенных алой помадой губах улыбке — ее все устраивало.

Я не прислушивался к завязавшемуся между Захаром и Леной разговору. Все мое внимание было приковано к смутно знакомой девчонке. Черные, длинные волосы, выразительные глаза, миловидное личико. Неужели сегодня вечером в этом баре я увидел старшую сестру своей Лисички? И что она забыла в этом месте?

В последний раз мы виделись с Кристиной позавчера вечером. Она сама искала со мной встречи. Пусть еще не до конца это осознавала. Писала сообщения, которые я прочитал уже после того, как зарядил телефон. Звонила… На самом деле беспокоилась. Несмотря на то, что внешне пыталась казаться холодной и отстраненной. Она могла обмануть мои глаза, но не душу, которая, будто пьяна, рвалась к ней. И я мог поспорить на что угодно — если бы со мной на самом деле что-то случилось, она бы не осталась в стороне.

За прошедший день отец звонил мне всего лишь раз. Снова интересовался, не созрел ли я для важного дела. Хотел послать его… туда же, куда и Ленку. Но опять смолчал. Проигнорировал слова бати и просто отрубил телефон. Включил его уже потом, когда нужно было договариваться с Ли по поводу новой отработки. Друг не подвел. И вот я снова здесь. За долгий день уже успел намотаться по заказам. И если бы не потребность в деньгах, вечер бы провел дома. Но… деньги никогда не были лишними. Для того, чтобы стать более бодрым, достаточно было выпить энергетик. А отрубиться я смогу и днем.

Я ушел в свои мысли настолько, что потерял сестру Лисички из виду. Но почти сразу нашел ее. Она устроилась за одним из столиков и делала вид, что изучает меню. Скорее всего, ждет кого-то. Но по ее внешнему виду не скажешь, что пришла она на свидание. Обычные узкие джинсы, изумрудного цвета рубашка, ботинки на плоской подошве. В таких бегают, а не соблазняют.

— Не советовал бы подходить к этой крошке, — Захар снова топтался рядом. Неужели Леночка не смогла занять его на подольше?

— И не собирался, — отмахнулся от слов приятеля. — А что? Крышуют ее тут что ли?

— Ну не конкретно тут, — задумчиво проговорил парень, посматривая в сторону брюнетки. — Но следят за ней хорошо. Мне Матвей рассказал. Он тут на кухне кашеварит. Говорит, дохлый номер. Хочешь, чтобы ноги переломали, подойди. Нет — тогда не суйся.

— Откуда такая осведомленность? — не то, чтобы у меня был повод не доверять Захару. Просто… черт, это же сестра Лисички. Во что ввязалась эта девчонка? На кого нарвалась, что теперь к ней никто подойти не может? Уверен, в ее семье никто о подобном не в курсе.

— Эй, бармен! — с трудом выговаривая слова, подозвала к себе Захара Леночка. — Налей еще…

Посмотрел на блондинку. То ли ее так жизнь потрепала, то ли отец. Склоняюсь к первому варианту. Если бы у нее с ним в постели все хорошо было, она бы не метила ко мне в койку. Или она изначально планировала через батю добраться до меня. Зря…

— Налей ей воды, — посоветовал Захару, который, с подозрением посматривая на мою мачеху, скорее всего рассуждал, а стоит ли рисковать местом ради незнакомой надравшейся девицы. Парень знал, чем обычно заканчивается распитие алкогольной продукции в таких количествах.

Приятель кивнул и стал замешивать… воду с подсластителями.

Пока бармен суетился вокруг не очень вменяемой Леночки, я продолжал следить за сестрой Лисички, одновременно с этим успевая делать коктейли подходящим к стойке бара гостям клуба.

К брюнетке наконец-то подошла официантка, взяла заказ и сразу ушла. И чего она продолжает сидеть одна? Лучше бы шла домой и не торчала здесь. Не сказал бы, что этот клуб безопасен для одинокой девчонки.

Спустя еще минуты две, после того как у девчонки приняли заказ, к ней таки подошел парень. Его лицо было мне смутно знакомо. Партнер отца? Один из тех сопляков, которые, раз заняв свою нишу, были готовы убить конкурента. Лишь бы никто не претендовал на их кусок хлеба.

И какие дела сестра Кристины имеет с этим парнем? По лицу девушки было видно, что она не очень рада встрече. Но ведь сама на нее пришла. И этот… хотел взять ее за руку, но она не позволила. Убрала ту под стол. Сказала что-то резкое. Из-за чего на лице ее собеседника заходили желваки. Не совсем удачное место для выяснения отношений. Или их встреча была случайностью? Нет, точно нет. Скорее они просто условились встретиться спонтанно. Или девчонка сама договорилась переговорить в месте, где всегда толпы народа. Да и охрана имеется.

Сказать об этом Лисичке или не стоит? Черт… как же сложно стало с появлением в моей жизни этой рыжей бестии! Не только жизнь с ног на голову перевернула, но еще и под кожу залезла так глубоко, что теперь ничем не вывести.

Достав из кармана джинсов телефон, быстро и без палева сфотографировал этого мутного типа, захватив еще и Лисицыну. Если мои подозрения верны, то нужно все-таки сообщить Кристине о поздней встрече ее старшей сестры с непонятным элементом. Хотя, если вспомнить, что от меня требует отец, я тоже далек от идеала. Если та же Леночка настучит моей рыженькой, о чем я разговаривал с батей несколько дней назад, она точно сделает неправильные выводы. Потому что я был уверен — Ленка преподнесет все не в лучшем для меня свете.

Брюнетка ушла из клуба примерно через час. К этому времени мачеха налакалась до состояния овоща. Терпеть ее и дальше было подобно смерти. Поэтому я решил вызвонить отца и сообщить ему, где по ночам разгуливает его благоверная. Она, стоит отметить, спала. Сложила на барной стойке руки, пристроила на них голову и отрубилась. Самое главное, чтобы у нее карусели не случилось. Если все вокруг «мамаши» можно было убрать, то, заляпав себя, в тачку бати она сядет умытой выпитыми коктейлями.

— Да, — услышал недовольный голос, когда гудки смолкли.

— Ну, привет, отец, — медленно проговорил, посматривая на посапывающую барби.

— Почему ты звонишь так поздно? — сразу решил прояснить этот момент батя.

— Ты в курсе, где сейчас твоя пустоголовая супруга? — акцент сделал на предпоследнем слове. Будь у этой блонди побольше мозгов, она бы не нажиралась до состояния нестояния. Да вообще бы здесь не появлялась.

— Моя пустоголовая блонди, как ты выразился, поехала в гости к матери, — раздражаясь, проговорили в ответ.

— А ее мать случаем не в ночном клубе подрабатывает?

— Ты что несешь?

— Приезжай в «Овилон». Эта красотка сейчас здесь. Обнимается с… — я почувствовал, как отец напрягся. По тяжелому дыханию и хрусту. Скорее всего, жертвой его мнимой сдержанности стал обычный карандаш. — Обнимается с барной стойкой. Но если будешь медлить, она может перейти к одушевленным предметам.

— Через полчаса буду, — процедили на том конце провода. — Проследи, чтобы эта… дура, не наделала дел.

— Наделать она может, — снова посматривая на блондинку, проговорил. — Если не здесь, то в салоне твоей тачки. Так что возьми ту, что подешевле.

На мое предупреждение никто отвечать не собирался. Отец отключился.

Я только успел убрать телефон обратно в карман, когда меня окликнул тот самый смутно знакомый парень. Я обернулся, посмотрел на типа, мысленно решая, подходить или отдать его Захару. Нет, я не боялся быть узнанным. Просто чувствовал глухое раздражение, которое успело зародиться, когда я видел его рядом с сестрой Лисы.

— Чего желаете? — наконец, победив в молчаливой борьбе с самим собой, произнес. Даже улыбнуться умудрился. Хотя сомневаюсь, что улыбка вышла доброжелательной.

— Взболтай «Взрывную волну», — раздраженно проговорил парень, устраиваясь за стойкой. Костяшки на его руках были разбиты, да и сам он выглядел слегка помятым. Значит, и для него встреча с той брюнеткой была незапланированной.

— Тяжелый день? — начал издалека, не забывая при этом колдовать над коктейлем. Его после этой смеси вынесет. В лучшем случае еле до дома доползет. В худшем — присоединится к Леночке.

— Дерьмовый, я бы сказал, — процедил… Черт, как же его зовут? Точно помнил имя. Необычное такое, но не из тех, произнеся которое язык в узелок завяжется.

— Заметил, — хмыкнул. — Симпатичная девчонка. Киданула?

— Да, — короткий ответ.

Видно было, что со мной не собираются откровенничать. Поэтому испытывать судьбу не стал. Быстро смешал коктейль и, налив его в высокий бокал, бросил туда дольку лимона, вставил черную трубочку и стукнул дном о столешницу. Парень хмуро посмотрел на бокал, словно прикидывал, насколько верно я смешал ингредиенты. Я же мог ручаться, что все сделано правильно. Не в первый раз с Захаром за одной стойкой торчал.

Выпив коктейль и заплатив положенное, парень скрылся в толпе. Судя по его решительному виду, пошел искать новых приключений.

А минут через двадцать наконец-то заявился отец. Он легко нашел взглядом сначала меня, потом Леночку. Она так и продолжала спать, частично растекшись по барной стойке.

— Какого черта ты вообще давал ей пить, — сразу напустился на меня батя. Не торопясь, между прочим, перетаскивать бессознательное тело своей жены в автомобиль.

— Она уже груженная пришла, — на его наезд никак не отреагировал. Не в первой выслушивать в своей адрес необоснованные обвинения. — При мне она выпила немного. И то, самое легкое.

— Ты где так надралась, — чуть ли не зарычал отец, подхватывая свою барби под руки.

— М-м-м-м, — промычала мачеха, не торопясь открывать глаза.

— Говорю, ты где нажиралась, дура?!

— Милый, ну ты чего… — еле выговорила девушка, уже самостоятельно повиснув на шее отца.

— В добрый путь, — не смог сдержаться и не сказать то, что точно выведет родителя из себя.

— Потом поговорим, — пригрозил мне тот, продолжая тащить Лену в сторону выхода. Ноги она передвигала плохо. Поэтому бате пришлось брать невменяемую женушку на руки. Как бы его потом радикулит не скрутил.

— Ну, у тебя и лыба, — хохотнул Захар, со стороны наблюдая за происходящим.

— А я разве улыбаюсь? — поинтересовался.

— А как же, от уха до уха.

— Черт, — выругался. — Это было так очевидно?

— Я еще удивился, как он тебя собственными руками не придушил.

— Знаешь, каждый раз удивляюсь, — улыбка с моего лица слетела. — Я бы уже давно на его месте так и поступил.

Кристина

— Дорогая, пойдешь гулять с Ериком, вынеси мусор! — услышала в коридоре голос матери.

Печально посмотрела на конспект последней лекции. Потом на пса, снова разлегшегося в ногах.

— Хорошо, мам! — крикнула в ответ.

Пришлось вставать из-за стола и потихоньку собираться на улицу. Могла пристать с прогулкой к Венику. Но этот шкет, словно чувствуя, что приближается расплата, пошел гулять с одноклассниками. Куда, не сказал. Но что-то мне подсказывало, что и его бывшая тоже там будет. Заметила, как мелкий тщательно собирался. И зачем она ему? Один раз уже изменила, стоит ли надеяться, что после расставания, она вдруг заскучала и решила, что они с моим братцем идеальная пара? Ох, не стоит… Надеюсь, девчонка осознает, что так поступать не стоит. В конце концов, у Вениамина старшие сестры имеются. И пусть он у нас мужчина и уже сейчас физически сильнее, но это не играет никакой роли, если в руке у девушки оказывается увесистая сумочка со складным зонтом.

Юльки тоже не было. Я писала ей еще ночью. Она заверила, что погуляет немного с подругой и переночует у нее же. Умом я понимала, что Юля темнит. Но пока не торопилась ее трогать. В любом случае, пока она сама не захочет, из нее даже клещами ничего не вытянешь. И не вытрясешь… Да она, казалось, и под пытками не расколется. В связи с этим я выбрала более щадящую тактику. Расскажет… обязательно расскажет. Но лишь тогда, когда сама решит.

— Аф! — поторапливал меня Ершик, крутясь у ног и смешно виляя… попой. Хвоста-то у него, считай, не было.

— Подожди, собакен, — махнула рукой, когда этот неугомонный решил, что я быстрее оденусь, если он будет восседать у меня на руках. Запрыгал, цепляясь когтями за спортивные штаны. — Фу, Ерик!

— Аф? — пес перестал прыгать. Плюхнулся на попу и наклонил голову вбок. Пристально при этом смотря на меня. Дескать, ты что несешь, человек? Собирайся быстрей, иначе твоему ковру придет пушистый писец.

Было уже шесть часов вечера, но Юлька, казалось, не торопилась домой. На мое последнее сообщение, которое я отправляла, натягивая на ноги джинсы, ответила, что первую половину дня она провозилась на работе. Потом ей нужно было отвезти документы в другой филиал. А потом, когда ее отпустили, она снова пошла гулять. Ее оправдания настораживали. Может, ну ее, эту щадящую тактику? Я все больше переживала за сестру. Такому ее поведению должно было быть какое-то объяснение.

Из квартиры я не выходила — вылетала. А все потому, что один наглый, коротколапый пес, решил, что чем быстрее он окажется на улице, тем дольше мы будем гулять. Откуда мне стало об этом известно? Да просто Ерик был весь в движении, когда я натягивала куртку и ботинки. Чуть ли не трясся в нетерпении.

И снова получилось так, что я, только открыв дверь подъезда, выскочила на крыльцо и в кого-то врезалась. Равновесие на это раз не потеряла. И встречи моего несчастного, в последнее время постоянно притягивающего к себе неприятности, мягкого места с бетоном не произошло. Еще меня под локоть придержали. Поэтому падение мне точно не грозило.

— Лисичка, ты снова готова упасть к моим ногам. Не верю своему счастью.

Заскрипела зубами, сразу распознав, кто обладатель этого хрипловатого голоса. Никита Гоголев… Ну, конечно, на кого еще я могла налететь?

— Убери руку, — прошипела, скрывая за мнимой злостью смущение. Я. Должна. Держаться. От него. Подальше. Да вообще с ним сталкиваться не должна! Нас же словно магнитом друг к другу притягивает. Как будто кому-то там, сверху, нравится наблюдать, как мы ругаемся, спорим и пытаемся побольнее уколоть оппонента.

— Не хочется.

Кто бы сомневался, что он скажет что-нибудь другое!

— Послушай, Гоголь…

— Я весь внимание.

— Отпусти, мне нужно с Ериком погулять.

— Пойдем вместе.

Это был не вопрос, утверждение. В связи с этим не стоило удивляться, что мою конечность сжали еще крепче и, ведя за нее, потащили в сторону парка. Ершик, довольно повиливая попой и чуть ли слюну из пасти не пуская, шел впереди, изображая из себя грозную и вместе с тем, важную псину. Чем ему этот птах понравился?

Спросила сама у себя и почти сразу отвесила себе мысленный подзатыльник. Нашла, чему удивляться. Себе же уже успела признаться, что этот парень мне нравится. Настолько, что сейчас я шла рядом и помалкивала. Хотя другая бы на моем месте, верещала, как резаная. Еще бы… Малознакомый парень ведет ее вечером в парк. Я ведь уже признала тот факт, что Ник маньяк. От Ершика же помощи ждать не приходилось. Этот собакен будет улепетывать с такой скоростью, что я перед смертью еще и удивиться успею, как этот черный бочонок на ножках умудряется гнать прочь из парка и не путаться в своих лапках.

— Как прошел день? — спустя, казалось, целую вечность, что мы провели в молчании, спросил парень. Наверное, я просто привыкла к тому, что этого птаха сложно заткнуть. Тут же он просто шел, придерживал меня за руку и ничего при этом не говорил. Не язвил и не пытался задеть.

— Нормально, — ответила, пожимая плечами. — А ты как?

— Тоже ничего, — хмыкнул мой ночной кошмар. И мучитель. Всю нервную систему вместе с душой мне истрепал. — Слушай, а не подскажешь, как звали бывшего твоей сестры?

— Откуда ты…

— Сначала ответь на мой вопрос.

Секретом эта информация не являлась. Правда, закралась дурацкая мысль, что этот ушлый птах через меня хочет побольше разузнать о Юльке. Но я сразу прогнала эти домыслы из головы. Делать больше нечего, соседа к родной сестре ревновать. Никита был слишком прямолинейным и самоуверенным. Он бы не стал придумывать такую многоходовую игру, чтобы добиться желаемого.

— Вот, значит, как, — задумчиво произнес Ник. Даже руку мою отпустил. Настолько ушел в себя. — Влад Крымов… А я-то думал, лицо мне его знакомо…

— Ты о чем? — я сразу насторожилась.

— Понимаешь, тут такое дело…

Медлить с объяснениями Никита не стал. И вскоре я уже знала, у какой «подруги» прошедшей ночью пропадала моя старшая сестра. Оказалось, что имя, точнее название у этой подруги довольно известное — «Овилон». Ночной клуб, в который Юля пришла на встречу со своим бывшим. Правда, по словам Ника выходило, что не особо-то они к этой встрече готовились.

— Сколько они встречались? — поинтересовался у меня Гоголь.

— Точно не скажу. Какое-то время сестра держала в секрете новость о том, что у нее появился постоянный молодой человек. Но полгода — точно. Она собиралась к нему переехать. Но в последний момент Влад сообщил, что они расстаются. А у Юльки уже было почти все собрано. Он сказал, что никогда ее не любил. Просто ему было с ней комфортно.

— Я видел Влада на работе отца, — продолжил рассказывать Никита. — И он не показался мне настолько закомплексованным сопляком, который будет спать с «удобной» девчонкой. Ему интереснее устраивать охоту.

— Только не говори, что смог понять это по коротким встречам, — фыркнула я.

Мы просто шли рядом и разговаривали. К сожалению, тема разговора была не очень-то радужной и легкой. Единственный, которого все устраивало и ничего не волновало — это был Ершик. Он продолжал идти впереди, время от времени принюхиваясь то к бордюру, то к траве.

— Нет, просто он чем-то похож на меня. А я… — тут он снова ухватил меня за руку и, потянув за нее, заставил меня подойди к нему чуть ли не вплотную. — Я такой охотник… Причем, такой голодный, что…

— Что? — во рту разом все пересохло. И теперь уже я говорила хрипловато.

— Что я бы с удовольствием сейчас на тебя набросился. Увы, догадываюсь, что ты не будешь рада ближайшим кустам.

— Дурак, — выдохнула, не сильно ударяя шутника кулаком по груди. Благо в плену у Гоголя находилась всего одна моя конечность.

— А я не спорю, — улыбаясь, подтвердил мои слова Никита. — Влюбился, как последний дурак.

Сказав это, он коснулся ладонью своей груди, в области сердца. Вздохнул печально.

— Кто же та несчастная, что удостоилась твоего внимания? — язвила я. Нехорошо, конечно, но… Я, признаться, боялась услышать ответ.

— Стоит вот напротив. Смотрит зелеными глазищами и задает глупые вопросы.

Обернулась, ища еще одну зеленоглазую девчонку, топчущуюся поблизости. Но рядом находились только Гоголь и Ершик. И как назло, поблизости ни души.

— Ты на что намекаешь? — недовольно поинтересовалась. Руку высвободить не пыталась. Хочется ему держать, пускай держит. Мне не жалко. Лишь бы потом не забыл вернуть. Она мне еще пригодится.

— На то, что ты либо недогадливая, либо делаешь вид.

— Ничего я…

Договорить не успела. Потянув меня за многострадальную конечность, Ник таким образом придвинул меня к себе ближе, и поцеловал. Настойчиво, горячо и волнующе. Чуть поводок из руки не выронила. Настолько не ожидала, что Гоголь снова рискнет меня поцеловать.

Я вдруг четко осознала, что если парню от девушки нужно только одно, он ТАК не целует. Ему не зачем настолько сильно дурманить разум. Да и Ник был из тех, у кого точно не было проблем с девушками. Сейчас, целуя меня, он не пытался давить. Не позволял свои рукам ничего лишнего. Хотя один раз не удержался и провел ладонью по моей спине, спускаясь ниже. Но, видимо, почувствовав, что я напряглась, он тут же убрал свою расшалившуюся конечность обратно. Касаясь уже шеи и волос.

Мы точно потеряли счет времени. Я отдалась пьянящему чувству, кружащему голову и сбивающему дыхание. Нет, определенно, меня еще никогда не целовали настолько порочно и нежно одновременно. Это не был наивный поцелуй. Однако, мы смогли себя сдержать и не перешагнуть границу, за которой следует «Ты ж смотри на них, совсем молодежь распоясалась!»

В себя пришла резко. Просто Ник перестал меня целовать. Отстранился немного, касаясь своим лбом моего, и замер, тяжело дыша. А я крепче вцепилась в поводок. До впивающихся в ладонь ногтей. Это тоже помогло прийти в себя и прогнать с глаз розовую муть, которая, туманя разум, делает из девушки влюбленную дуру.

— Не стоило этого делать, — тщательно проговаривая каждое слово, выдавила из себя. Боялась, что срывающиеся с языка слова будут больше похожи на детский лепет.

— М-м-м-м, — протянул сосед, не торопясь отпускать меня. — Почему же? Это прямо чертовски романтично. Ты только-только переболела, и я забрал у тебя часть микробов. Если заболею, обещай, что будешь приходить и делать мне чай с лимоном.

— Ты невозможен.

Опять стукнула его по груди кулаком. Мотнула головой. Сделала шаг назад. И Никита, о чудо, не стал удерживать. Посмотрела на него испытующе. Пытаясь понять, какую игру он затеял. Чем эта самая игра мне в дальнейшем грозит.

Перед внутренним взором не кстати (или наоборот) возникла картинка разговора с отцом, произошедшего на кухне. Он предупреждал, чтобы я держалась от Гоголева подальше. Увы, как бы я не старалась, судьба постоянно нас сталкивала. Или злой рок.

— Я наглый, — стал перечислять парень, загибая пальцы, — самоуверенный, харизматичный извращенец. Еще я чертовски обаятельный. И тебе нравлюсь. Поэтому… Лисичка, ты когда ко мне переезжать собираешься? И как ты относишься к тому, что мы переедем из квартиры в шалаш?

— Еще ты самодур.

— Просто до невозможности, — кажется, кое-кому нравился наш странный диалог.

— Избалованный женским вниманием, — продолжала выговаривать.

— О да, в моей постели побывало немало девчонок.

Он сделал ко мне шаг, я отошла на два назад.

— Бабник.

— До встречи с тобой, да.

Еще шаг. Я отступить не смогла. Каким-то непостижимым образом сзади меня оказался забор. Если и бежать от этого птаха, то только перепрыгивая через него. Еще и про Ершика, внимательно прислушивающегося к нашему разговору, не стоило забывать. Поспеет ли за улепетывающей от маньяка-соседа хозяйкой?

— Ты не в себе.

— Я влюбленный бывший бабник, чего ты от меня хочешь? — якобы возмутился парень, снова настигая меня и, пока я стояла в замешательстве, вновь целуя. На этот раз мимолетно коснувшись губами губ.

— Хочу? — не торопясь открывать глаза, которые уже успела закрыть, глухо поинтересовалась. — А чего я хочу?

— Меня, наверное, — хмыкнул Ник, снова быстро целуя. — Было бы странно, если бы ты не хотела. — Еще один легкий поцелуй.

— Вы продолжайте, я подожду, — раздался слева от нас голос Юльки.

Ее, кажется, тоже притягивало на улицу именно в тот момент, когда Гоголь меня целовал.

Тут уж пришлось открыть глаза и посмотреть на старшенькую. Которая, стоя неподалеку, с трудом сдерживалась, чтобы не рассмеяться в голос. Никита, как и в прошлый раз, не торопился меня отпускать. Да и я с чего-то не спешила убирать руки с его плеч.

Стоп… А что мои руки на его плечах забыли? Я снова перестала контролировать эмоции? И свое тело, как оказалось.

— Ты как раз вовремя, — заговорил Ник, смотря на Юлю внимательно. Напряженно даже.

— Да? — а вот теперь пришел черед Юльки удивляться. — Очень интересно…

— Да, — серьезно проговорил Ник. — Иначе я бы не удержался и уволок Лисичку в кусты. Черт… меня бы даже не смутили свидетели. Так что ты очень вовремя.

Нет, ну он непробиваемый нахал! Самодур… маньяк, одним словом.

Юлька не сдержалась. Рассмеялась так громко, что проходящая неподалеку пожилая пара синхронно дернулась и выругалась. Причем, женщина обладала гораздо более богатым словарным запасом.

— А он мне определенно нравится! — отсмеявшись, проговорила сестра. Махнула рукой на парня и продолжила: — Сразу говорит, чего хочет. А не мямлит, как многие сейчас. Еще я вижу, что несмотря на свои смелые угрозы, без твоего согласия он на такое не пойдет.

— Ну я бы поспорил, — продолжил играть роль бабника Ник, с интересом рассматривая Юлю.

— На меня так смотреть не надо, — погрозила парню кулаком сестренка. — Иначе получишь в глаз.

— Да… я видел от кого могу в глаз получить, — произнес Гоголь, продолжая смотреть на стоящую напротив нас Юльку.

Та резко изменилась в лице. Улыбка с ее губ вмиг слетела, а взгляд потух.

— Ты это о ком? — будто не понимая, спросила сестра.

— О Владе Крымове. — Никита тоже перестал строить из себя весельчака. — Я видел вас вместе в клубе. Это, конечно, не мое дело, но будь осторожнее. Лучше всего, расскажи обо всем отцу. Не то чтобы я считал его отпетым негодяем. Но он всегда был темной лошадкой.

— Лошадкой, да… — пролепетала Юля, хмурясь. — Но вам всем лучше не лезть во все это. Ты меня с ним не видел, ясно? И ты… — тут она посмотрела на меня, — тоже ничего не знаешь.

— Но, Юля… — начала было я, но сестра перебила:

— Я сказала, это не ваше дело! — повысила она голос и, резко отвернувшись от нас, заторопилась по дороге в сторону выхода из парка.

— Что-то мне не по себе, — пробормотала, поежившись.

— Аф! — вторил мне Ершик. — Фр…

— И не говори, — откликнулся Ник.

— Я обязана рассказать отцу, — продолжила рассуждать вслух. — Если все настолько серьезно, он сможет помочь. Подключит своих людей и…

— Лисичка, — перебил меня Гоголь, — ты во все это не полезешь.

— Что? — переспросила, подумав, что ослышалась.

— Да, в этом будет разбираться твой отец. Но я сам с ним поговорю.

— Когда? — напряглась еще больше.

— Завтра я к вам приду. Подготовь своих близких к тому, что твой будущий муж заявится в гости.

— Какой еще муж? — возмутилась. А внутри стало приятно от сказанных им слов. А вдруг…

— Самый обычный, — мнимая веселость не могла скрыть от меня беспокойство в его глазах. — Симпатичный такой и жутко наглый. Самое то, для хитрой и сексуальной Лисички.

А вот теперь я снова начала краснеть. Да сколько же можно, а? Как только меня не называли, но вот последнее определение заставило смутиться. Не то чтобы я считала себя не привлекательной, просто… Слышать это от парня, который, чего греха таить, нравится, было вдвойне приятно.

— Аф, — напомнил о себе Ершик. Будто у нас была возможность про него забыть. Да этот коротколапый пес уже одним своим громким сопением, давал понять, что в нетерпении и ждет, когда с ним пойдут дальше по дороге. Здесь он за это время уже все обнюхал.

— Пойдем, Лисичка, — верно истолковав тихий лай собаки, сказал Никита. — Вдруг ты снова под дождь попадешь и заболеешь?

Я передернула плечами, вспоминая, насколько мне было плохо, когда я умудрилась простыть в последний раз.

В парке по-прежнему было мало народа. Те же немногие, кто попадался нам на пути, были больше заняты друг другом, чем рассматриванием пейзажа. Хотя, сложно было назвать только начавшие зеленеть деревья и кусты пейзажем.

Ник взял меня за руку, переплел наши пальцы. Время от времени я чувствовала, как его большой палец поглаживает тонкую кожу на запястье или щекочет ладонь. Я не отдергивала руку, рискнув хотя бы на этот краткий миг осмелиться приблизить Гоголя к себе еще ближе. Я не могла залезть к нему в голову. Да и не пыталась, если честно. Нам не понять мужчин точно так же, как и им — нас. Нужно просто принимать друг друга такими, какие мы есть. Наверное, в этом и заключается основа прочных отношений. Нежелание поменять хотя бы что-нибудь в человеке. Вот и Никита нравился мне даже со всеми своими недостатками. Ну есть они, и что теперь? Если так подумать, то мой отец тоже не сахар. Но с мамой они уже столько лет вместе… И любят друг друга. Это было видно невооруженным взглядом. Пусть и виделись чаще всего к ночи, перед сном.

Уже возвращаясь домой, я вдруг осознала, что не хочу, чтобы Гоголев отпускал мою руку, так надежно устроившуюся в его ладони. Словно, если он ее отпустит, то невидимая связь, та тонкая нить доверия, разорвется.

Остановившись у подъезда, не торопились размыкать руки. Стояли, друг напротив друга и просто молчали. Только Ерик посапывал. Но, казалось, это было не недовольство, а… нетерпение что ли. Показалось, что мы для этого наглого мопса что-то на подобии фильма. Сидит на не успевшем еще толком разогреться на солнце асфальте, пытается вилять хвостом, которого почти нет, и наслаждается ситуацией даже больше, чем мы сами.

— Я к тебе сегодня постучусь, — проговорил Ник, склоняясь к моему лицу.

Чтобы заглянуть парню в глаза, пришлось слегка запрокинуть голову. Все-таки он был повыше меня. И выше Ромки…

И почему в этот самый момент я вспомнила этого парня? И Машку с Катей. Надеюсь, эти девчонки не притаились где-нибудь в кустах и не наблюдают сейчас за нами.

— Поцелуй меня, — попросил парень.

Замерла, медленно осознавая, что сосед только что сказал. Он хотел, чтобы я сама его поцеловала. Не он крал у меня очередной поцелуй, а я у него. Сама сделала первый шаг к тому, чтобы стать ближе.

На какую-то долю секунды я подумала, что поступать столь опрометчиво не стоит. Я сама собиралась держаться от него подальше. Собиралась… Но этот парень умудрился прочно поселиться не только в моих мыслях, но и в сердце. И если я его сейчас оттолкну, в первую очередь сделаю хуже и больнее самой себе. Так может стоит рискнуть?

Подалась ему навстречу, приподнимаясь на носочках. Обвила шею парня руками, потянула на себя, заставляя Никиту наклониться еще ниже. И уже сама коснулась своими губами его губ. Нежным поцелуй был недолго. До тех пор, пока Гоголь, не выдержав, не перехватил инициативу, углубляя поцелуй. Он дразнил, распалял и заставлял вновь забыть о том, где мы находимся. И пес подозрительно притих.

Мы забылись. К поцелую примешались прикосновения. Иногда осторожные, а иногда на грани приличия. Повезло, что у нашего подъезда никогда не собирались старожилы дома. Иначе бы они уже окружили нас плотным кольцом и стали обсуждать. Обмусоливать, причитая. Дескать, насколько сейчас распущенная молодежь. А вот в их время…

Прикусила Ника за нижнюю губу. За что и получила точно такой же укус, и тихое, сказанное в губы обещание наказать. Со смаком и… В общем, меня обещались наказывать долго и не совсем мучительно. Пообещали даже, что мне точно понравится. Спорить не стала, вновь целуя. Откуда столько смелости взялось? Он точно как-то воздействовал на меня. Раз я настолько раскрылась. Показала те эмоции, которые тщательно пыталась скрыть.

— А я тебя люблю, прикинь? — когда воздуха стало не хватать, а голова немного закружилась, произнес Никита.

Открыла глаза, посмотрела в его, серые, потемневшие.

Я хотела верить ему. Довериться. Но что-то во мне еще сомневалось. Наверное, причиной этих сомнений были слова отца. Он просил не подходить к Гоголю. Я же ослушалась. Поддалась эмоциям. Теперь вот… не знала, что с этим делать.

— Ты сам-то в этом уверен? — спросила, не торопясь верить в признание парня. Я, как самая настоящая трусиха, боялась! Боялась того, что все, сказанное им, лишь игра.

Медленно убрала руки с его шеи. Попыталась отойти, хотя бы на пару шагов. Увы, этого мне сделать не дали, крепко удерживая за талию. Ершик недовольно рыкнул. Посмотрела на пса. Все-таки выронила поводок. И как еще не сбежал домой, проказник? Ах, да… у него же здесь бесплатная мелодрама.

— Как никогда и ни в чем до этого, — серьезно ответил Никита. — Я не буду спрашивать о том, что ты ко мне испытываешь. В любом случае, добьюсь своего. Слышишь?

И я ему поверила. Просто потому, что видела, по глазам смогла прочитать, что он говорит то, что думает. Без притворства и игры.

— Слышу, — тихо вздохнула и опустила взгляд.

— Нет, не слышишь, — покачал головой Ник.

Он отстранился. Затем подошел к входной двери и набрал код домофона. Открыл дверь и утянул меня в подъезд. Я шла за ним. Не сопротивляясь и судорожно стараясь собраться, чтобы не предстать перед родителями в таком вот неуравновешенном состоянии. Собакен крутился под ногами и, казалось, делал все, чтобы замедлить наше продвижение. Амур коротколапый. Ему не понять, как мне тяжело противиться парню, который вознамерился поиграть со мной. Ему интересно, у него включились охотничьи инстинкты. А мне что делать? Он ведь прекрасно обо всем догадался.

Почему Юля и Веник так упорно мне его сватают? Неужели не понимают, что он такой же, как Влад Крымов и иже с ним. Особенно сестра, которую этот самый Крымов недавно бросил. Откуда мне знать, может, у Гоголева есть крыша, которая поедет, если ему что-то не понравится. Нет, определенно надо дождаться решения отца. Не просто же так он ополчился на Никиту.

В лифте мы молчали. Меня крепко обнимали за талию, давая понять, что теперь не свободна. Мне стало даже как-то обидно. Получалось, что моего мнения вообще никто не спрашивал. И кое-кто наглый и самоуверенный наплевал на мои слова. «Моя и все». «Я сказал, добьюсь, и тебе никуда не деться». Да почему?! То, что он мне буквально проходу не дает, еще не значит, что я скоро проиграю. Да, влюбилась, но с этим можно бороться. И я буду бороться. Мне не нужны потом проблемы, как у брата с сестрой. Я не хочу страдать, когда уже заранее знаю, что так будет. Если я подпущу этого птаха к себе совсем близко, то… Поцелуя с него достаточно. Во всяком случае, пока я не уверена ни в нем, ни в себе.

— Дождись меня, — сказал парень, когда мы с ним подошли к нашим квартирам. — Завтра я сам поговорю с твоим отцом. Не лезь в это.

— Почему? — поинтересовалась. Мне не понравился его тон. Будто уже с женой разговаривает. А какая я ему жена?

— Потому что Влад не простой парень из соседней квартиры, — Никита подмигнул мне. — У него отец шишка в определенных кругах. И излишняя активность одной маленькой, рыжей Лисички может спровоцировать его сына на выпад в твою сторону. Ты ведь сестра его бывшей и теперь не желающей возобновлять близкие отношения девушки. Юлия ясно дала понять, что между ними все кончено. Я не знаю, зачем ему все это. Да только вчера Влад так надрался в клубе, что даже я обзавидовался.

— Почему? — снова спросила, решительно не понимая, о чем он толкует.

— Потому что все это время считал себя последним психом, — меня ласково погладили по спине и продолжили: — А, оказывается, есть психи и похлеще.

— А… — только и смогла выдавить.

— Видишь меня? — сказал. Дождался моего кивка и подытожил: — Со мной тяжело. А с тем придурком в сто раз хуже. Вот поэтому и не лезь. Честно признаюсь, что у меня крыша сейчас основательно набекрень съехала. А у Крымова она, скорее всего, уже отсутствует. В смысле не та крыша, про которую я начинал разговор. Ну, ты поняла.

— Да, — коротко ответила, осознавая, что мой случай еще не самый запущенный. — Так тебя ко скольким ждать?

— Вечером, — пожал плечами молодой человек. — Георгий Андреевич же приходит с работы после семи?

— Точно, — подтвердила, гадая, откуда ему известно полное имя моего папы.

Хотя, если так подумать, при желании, о человеке можно узнать многое. Вон, кое-кто мой номер телефона же пробил. Паразит такой…

— Моя девочка, — серьезно проговорил Ник. — До ночи.

— Ну, Никит…

Хотела было возмутиться, но меня быстро поцеловали в нос и скрылись за входной дверью собственной квартиры. А я осталась стоять и растерянно смотреть прямо перед собой. Ну, птах неугомонный… Попадись мне еще раз. Я из тебя всю душу вытрясу. Любит он меня! И при этом не спрашивает, чего я хочу.

Зашла в квартиру и тут же наткнулась на хмурую систер, которая, сложив руки на груди, поджидала меня в прихожей. Из кухни доносился мамин звонкий голос. Видимо, ей позвонила тетя Люда, и теперь обе женщины надолго заняли телефонную линию за разговорами о высоком. Вениамин еще не вернулся. Это я поняла по тапочкам, на которых сейчас разлегся один ленивый мопс.

— Эй, Ерик! — возмутилась, надеясь на то, что меня не будут в ближайшее время сильно пытать. — Ну-ка, слезь! Тебе лапы еще мыть…

Ну, да, этим делом я иногда пренебрегала. Особенно летом. Но вообще, мопс частенько забирался на кровать. Так что приходилось иногда его гонять в сторону ванной во внеурочное время.

— Ты пока раздевайся, а я помою, — неожиданно предложила молчащая до этого Юля.

С этими словами она подхватила на руки пса и направилась в сторону ванной комнаты. У меня чуть челюсть на пол не упала. Чего это с ней?

Делать нечего… Пошла в комнату переодеваться. Пока меня не заставили рассказывать, откуда Гоголеву известно про Крымова. А я что… И соседа закладывать не хочется, и сестру мучить, понятное дело, желания не было никакого. Придется выкручиваться. А как? Вот теперь думай, Кристина… Как бы так усмирить беспокойство сестры и при этом не подставить живущего за стенкой птаха.

Интересно, а что он там сейчас делает?

Черт! Не о том надо думать.э

— Я все, — торжественно возвестила меня Юлия, входя в мою комнату и прикрывая за собой дверь.

Я знала, что она рано или поздно войдет, однако все равно не была готова к разговору с ней. Я бы предпочла дочитать последний конспект и посмотреть какой-нибудь легкий фильм по типу «Бриджит Джонс».

— Угу, — кивнула, садясь на свою кровать и приглашая сестру жестом последовать моему примеру. — Ты слышала, о чем мы с Никитой говорили перед тем, как я вошла в квартиру?

Вопрос прозвучал утвердительно. Юля не могла не подслушать. Тем более, что уже знала о моей осведомленности насчет ее вчерашнего времяпрепровождения. Сказать, что я была неприятно удивлена — ничего не сказать. Я находилась в шоке от осознания, что сестренка мне так грубо соврала.

— Откуда он знает Влада? — сразу же перешла к делу Юля.

Я вкратце объяснила ей, что да как. После чего получила в ответ грозный монолог на тему «Скажи своему Никите, чтобы завтра к нам не приходил». А если и приходил, то только ко мне или с целью предложить родителям свою кандидатуру в мужья их средней дочери. Но я прервала ее мечтания на том, что Никита сам признался, что чем-то походит на ее бывшего. А раз Крымов любит играться с чувствами, то и Гоголев от него не далеко ушел.

— Ты ведь не хочешь для меня такой судьбы, верно? — спросила ее, пытливо заглядывая в глаза.

— Но ты ведь даже не даешь ему шанса доказать обратное, — покачала головой старшенькая.

— А зачем давать шанс ему и попутно лелеять в себе ложные надежды, если априори знаешь, что этот человек не надежный? — задала встречный вопрос. — Надеяться, что изменится? Да не бывает такого. Рано или поздно влюбленность пройдет. И что потом останется? Ему-то ничего…

Юлька колебалась. С одной стороны, она сама была явным примером того, что не следует бросаться в омут любви с головой. Раскрывать перед парнем душу, словно книгу… Доверять и ждать он него того, чего он дать ну никак не мог. Как можно надеяться на светлое, совместное будущее с тем, в ком постоянно сомневаешься?

Но Юля не сомневалась во Владе, и от этого разрыв с ним дался ей гораздо сложнее. А я… Все знаю. И вижу его натуру… Быть может поэтому и стоит рискнуть? Я постараюсь не забывать о том, что может настигнуть меня в любой момент. Главное, смотреть на вещи реально и не ждать от своей второй половинки чудес.

— Короче, — продолжила, видя, что Юля начала стремительно уходить в себя. — За нашего соседа папа уже взялся не по-детски. И если он ничего на него не накопает, то придет черед проверять на вшивость твоего бывшего. А если и накопает, то… чего уж там. Ты слышала, что Гоголь рассказывал про Крымова. Если уж Никита всполошился, то дело серьезное.

— Нет, — замотала головой Юлия. — Вы не сделаете этого.

— А если у Влада совсем с мозгами плохо станет, и он что-нибудь с собой сделает? — стараясь не переходить на крик, спросила. — Ты подумала, что будет дальше? Сейчас он снова напоминает о себе…

— Он хочет вернуться, — тихо вымолвила Юля.

— Тем более! — воскликнула. — С какого перепуга? Понял, что не доиграл?

— Видимо, — старшая отвела взгляд.

— И снова поманил тебя, надеясь, что ты подпустишь его к себе, — припечатала я. Жестоко, но зато это правда.

— Я отказала, — прозвучало глухо.

— А он услышал?

— Нет.

Она была на пределе. Скорее всего, потому что прекрасно понимала, что Владислав не отступится, пока не получит желаемое. Захотел — бросил, перехотел — вернул. У него, как и у Никиты — все просто. Не пожелала девушка идти за таким вот маньяком, значит, пора начинать охоту. Создать такие условия, чтобы у нее не осталось выбора. Но почему-то мне кажется, что птах не способен настолько заигрываться с выбранной жертвой. То есть, со своей временной пассией.

— Давай так, — я положила свою руку поверх ее. — Мы дождемся реакции отца насчет нашего соседа. Осторожно выведаем у него, по каким каналам к нему пришла данная информация. А потом уже решим, стоит ли раскрывать перед ним личность Влада Крымова. Мало ли, он в криминале замешен и может тебе навредить?

— Не говори так! — Юлька вскочила на ноги и сжала руки в кулаки. — Он не способен на такое.

— Вот папа и проверит, — пожала плечами, не понимая, почему она не хочет раскрывать перед родителями личность своего бывшего.

— Не проверит, — зло процедила сестра. — Иначе он узнает, что ты целовалась с Никитой на улице.

Пока я хватала ртом воздух, она пулей выскочила за дверь и чуть не сбила там только что пришедшего с работы папу.

— Привет, пап! — воскликнула Юлия. — Как ты рано…

И это правда. Не часто родитель баловал нас всех своим ранним присутствием дома. Это только в последнее время он стал себе изменять. Хотя… Думаю, он не просто так берет бумаги с собой. Неужели с недавних пор боится оставлять меня без своего присмотра? И все это из-за нового соседа. Ерунда какая-то…

Я поднялась и направилась в коридор, встречать отца. По его взгляду поняла, что вскоре у нас состоится весьма серьезный разговор. Уж очень внимательно меня осмотрели, а затем крепко-крепко обняли.

А сам-то напряжен, как струна. Что-то точно сейчас будет…

— Здравствуй, дочь, — наконец, ответил он. — Хорошо, что ты дома.

— Эм… — пробормотала я, а затем более уверенно уточнила: — Ну, как бы да. А что-то случилось?

— Слава богу, нет, — тяжело вздохнул отец. — Но могло бы, если бы ты сейчас пошла гулять с этим…

— Так-так, — а это уже вклинилась мама. — Значит, ты все-таки что-то на него накопал?

А у меня все внутри перевернулось. Что еще там за скелеты в шкафу у Гоголя? Почему мне нельзя с ним гулять?

— Сейчас рассажу, — отмахнулся мужчина. — Ты пока мне поесть разогрей. Дамы, готовьтесь, разговор не из приятных.

Мы с Юлькой между собой переглянулись, но промолчали. У меня по спине пробежал неприятный холодок. Неужели Никита утаил от меня что-то важное? От осознания этого факта на душе сделалось горько и мерзко. А, впрочем, чего я хотела от человека, который с самого начала вознамерился затащить меня в свою постель?

В груди что-то кольнуло при мысли о том, что Ник может оказаться такой же скотиной, как и Юлькин Влад. Что все его слова на самом деле являются ложью… Нет, я не готова была открывать глаза. И когда успела погрязнуть в нем, как муха в ягодном сиропе?

Когда мы расселись за столом (за исключением Веника. Он все еще гулял с друзьями), мама поставила перед отцом тарелку с супом, а нам с сестрой дала по чашке чая. Сама же выжидающе посмотрела на главу нашего семейства, который в первые мгновения поглощения ужина совершенно выпал из реальности.

— А Вениамина нет, — нарушила молчание Юлия, которой, похоже, надоела наша затянувшая заминка.

— И где он? — отец нахмурился.

— Гуляет, — пожала плечами старшенькая. — Уже давно.

Я предупреждающе на нее посмотрела. И зачем, спрашивается, заложила брата? Может, он со своей зазнобой помирился и теперь на седьмом небе от счастья? А мы тут со своими проблемами ему настроение испортим.

— Ждем до девяти, и я буду его вызванивать, — проговорила ма, отвечая на немой и так и не высказанный вопрос папы. — Но к своему рассказу ты можешь приступить уже сейчас.

— А как же ж… — скептически хмыкнул родитель. — Приступим…

А дело все оказалось вот в чем. Однажды наши с Никитой отцы сошлись по работе. По словам папы, Гоголев-старший вел не честную игру по отношению к его фирме. В один прекрасный день отец узнал об этом и расторг соглашение со своим партнером. Они стали конкурентами, и Дмитрий Андреевич потерпел сильные убытки. А тут его сын поселился рядом и стал крутиться возле меня. Вот так совпадение.

— Я понятия не имею, что он там задумал, — сокрушенно вздохнул отец, но тут же приободрился. — Но завтра планирую вызвонить одного своего знакомого мента. Пускай установит прослушку на телефон этого малолетнего шпиона.

— Почему сразу шпиона? — удивленно спросила я.

Я не то, чтобы не хотела верить в рассказ папы. Просто пока что не видела причины клеймить Никиту такими громкими словами. Какой он шпион? Маньяк — да. Но не шпион.

— Потому что ему от нас что-то нужно, — мама задумчиво прищурилась. — Мотив нам известен. Цели — нет. Этот молодой человек может просто отомстить, попортив нашу девочку, — на этом месте она запнулась. Я чуть чаем не подавилась — до того стало противно. — А может и не ограничиться этим: через доверие проникнуть в квартиру и разузнать что-то (как вариант, добыть важные документы), что позволит восстановить статус и возместить убытки, понесенные путем расторжения давнего соглашения. Изощренность мести Гоголевых напрямую зависит от того, Гоша, как сильно он тогда пострадал из-за расторжения договоренностей с тобой.

— Так я его не кидал, — нахмурился отец. — А вот Дмитрий играл не по правилам.

— Настолько, что из-за расторгнутого тобою соглашения теперь страдает наша дочь?

Я слушала и мечтала оказаться как можно дальше от собственного дома. И от соседней квартиры, в которой недавно поселился Никита. Да сегодня он мне прямо признался, что не подарок. Что очень похож на Крымова в плане характера. Так же Гоголь сказал и о любви. А ответ на вопрос, с чего это он меня так рьяно старается заполучить, оказался совсем иным. Месть отцов через своих детей. Как низко.

— Если честно, я и подумать не мог, что Гоголев настолько погряз в собственной лжи, — почесав затылок, ответил папа. — По ходу от своей безнаказанности он совсем спятил. Слышал, что он недавно женился на молодухе. Сыну вот квартирку не из дешевых прикупил.

— Квартирку прикупил ради того, чтобы свести Ника с нашей Кристиной? — фыркнула Юля. — Не верю! И вообще, Никита на самом деле потерял голову от Лисички. По нему сразу видно, что крыша поехала.

Увидев хмурые взгляды родителей, она осеклась. Да уж, сказала, так сказала…

— То, что он ей проходу не дает, еще не значит, что мальчик влюблен по-настоящему, — горестно вздохнула ма. — Тебе ли не знать, Юль.

Сестренка подобного не стерпела и спешно удалилась к себе. Чуть стул, на котором сидела, не опрокинула. Через какое-то время из ее комнаты стала доноситься громкая музыка.

Но меня это волновало мало. Как только осознала, что завтра Гоголя к нам ни под каким предлогом не пустят, то решила сама все-таки донести до родителей правду, которую узнала про бывшего Юли. Возможно, и этот Влад имеет какое-то отношение к нашей семье. Не просто же так он вознамерился во что бы то ни стало вернуть старшенькую.

— Я вроде как ничего не знаю… — осторожно начала, продумывая наперед, как лучше преподнести добытую у Никиты информацию. — Но кроме нашего соседа можешь у своего знакомого еще и про Влада Крымова узнать.