Похищающая души

Глава 8

Кейт проснулась в одиночестве.

Потянувшись, она выгнула ноющее тело. У нее остались потертости от щетины и ломота в тех местах, которые никогда не болели прежде. Кейт улыбнулась в пахнущую Гейджем подушку.

Кто бы мог подумать, что доктор Уокер окажется таким властным и требовательным любовником? Он был прекрасен.

Быстро приняв душ, она натянула свою футболку с юбкой и отправилась на поиски Гейджа. Кейт неплохо изучила его привычки, поэтому знала, где он сейчас. Покинув дом, она прошла по тропинке к лаборатории. Наступила ночь, и в небе загорались яркие звезды. Почти полная луна заливала Приют своим светом. По дороге Кейт остановилась там, откуда открывался вид на бо́льшую часть острова.

В лунном свете белел идеальный полумесяц пляжа. Она с изумлением обнаружила, что не прочь поплавать. Возможно, даже убедить Гейджа вместе искупаться голышом. С улыбкой на лице Кейт осмотрела рассеянные среди деревьев огоньки. Один дом взгромоздился на вершине самого высокого холма. Наверняка из его панорамного окна открывается изумительный вид на океан.

Здания стояли не слишком близко друг к другу, чтобы — как предположила Кейт — все аномалии жили в уединении, но при необходимости могли получить поддержку и общение. И, несмотря на недавнюю диверсию в Приют, она знала, что подобное никогда не происходило прежде. Каллахан, казалось, посвятил всего себя обеспечению безопасности жителей острова.

Хорошее место, которое смело можно назвать домом.

Став немного нерешительной, Кейт побрела в лабораторию. Она нашла Гейджа склонившимся к клавиатуре и по обыкновению одетым в белый халат. Экран заполняли изображения, и он иногда останавливался, чтобы изучить одно из них или сделать заметки. Гейдж даже не заметил Кейт, поэтому она неспешно рассмотрела его.

«Надежный» — первое слово, пришедшее ей на ум. Твердый, как гранит. Худощавое лицо и высокое тело искушали, да ей и не хотелось сдерживаться.

Отметив серьезное выражение лица Гейджа, Кейт приблизилась. То, как он сдвинул брови, придавало ему угрюмости. Она заметила, что на нем надеты лишь шорты. Грудь под халатом была голой.

Кейт почувствовала прилив желания. Подойдя к Гейджу, она обеими руками обняла его сзади.

— А вы, доктор Уокер, лакомый кусочек.

Сначала он подскочил от неожиданности, но потом повернулся к ней и обнял в ответ.

— Ты должна спать.

— Ты вернешься в кровать? — Кейт запустила руки ему под халат и погладила твердую грудь.

— Вернусь, — Гейдж взял ее ладонь своими обеими и потянул к ближайшему стулу. — Но сначала мне нужно с тобой поговорить.

— Что случилось? — она позволила ему вести ее, но ей очень не нравилось выражение его лица.

— Я продолжал думать о проведенном эксперименте. Я сделал аудиозапись и послал по электронной почте своему доверенному лицу в Берлине. Я попросил перевести текст.

Кейт зачесала волосы со лба и внезапно почувствовала холод.

— Я не понимаю, почему говорила на языке, которого не знаю.

Повернув к ней монитор, Гейдж нажал на кнопку.

— Смотри, — на экране появилась запись лежащей на койке Кейт. Затем на видео она выгнулась всем телом и из нее потоком полились слова.

— Я не могу это объяснить, — она схватилась за горло.

С мрачным видом Гейдж остановил воспроизведение.

— Ты говоришь о тестах над людьми. Об ампутации конечностей. О заморозке людей в баках с водой. О вскрытиях и экспериментах.

— О том, что видела в лаборатории Ливена, — сглотнула Кейт.

— Я так не думаю, — покачал он головой и сжал губы в жесткую линию.

— А чем еще это может быть? — нахмурилась Кейт.

— Ты излагаешь данные так, будто сама управляешь экспериментами. С использованием научных терминов, — она прижала руку к животу, но Гейдж продолжил. — Ранее ты упоминала вещество, тестируемое учеными Ливена.

— Да. Полигель или что-то в этом роде.

— Он называется полигал. Разработан нацистами во времена Второй Мировой войны. Производится из пектина свеклы и яблок. По задумке, он должен был ускорять процесс коагуляции, чтобы в случае ранений у солдат повышался шанс на выживание.

— Не понимаю. Какое он имеет отношение к Ливену?

— Нацисты тестировали полигал на пленных концлагерей. Отвечал за эксперименты доктор Зигмунд Рашер[1]. Он вводил препарат заключенным после того, как ампутировал им конечности.

— Ливен в своих лабораториях воссоздает эксперименты нацистов, — «несчастные люди». Желчь имела отвратительный привкус и обжигала горло.

— Нет. Полигал не работает. И никогда не работал. Также ты упомянула эксперименты по заморозке. Нацисты проводили их в попытке найти способ помочь выжить своим пилотам в случае крушения над Северным морем.

— Я ничего не понимаю, Гейдж, — Кейт потерла замерзшие руки друг о друга.

— Ты сказала, что твоя бабушка была немкой и похитительницей душ.

— Да, — мышцы ее живота напряглись так сильно, что она почувствовала боль.

— Что ты знаешь о ее родителях? О прабабушке и прадедушке.

— Бабушка почти ничего о них не рассказывала, — пожала плечами Кейт. — Их убили нацисты, когда она была совсем маленькой. Ее удочерили, а потом семья переехала в Австралию.

Подняв ручку, Гейдж уставился на нее, будто в ней был сосредоточен смысл его жизни.

— Скажи мне, — схватила его за руку Кейт.

— Воспоминания об экспериментах не твои.

— Что ты имеешь в виду? — сказанное не имело смысла. Она медленно моргала, пытаясь собрать картину воедино.

Опустив руки ей на плечи, Гейдж погладил прохладную кожу.

— Ты когда-нибудь слышала о генетической памяти?

— Ты говоришь об инстинктах? Как маленькие черепахи, едва вылупившись, уже знают, что нужно ползти к воде?

— Отчасти. Инстинкт — это склонность живого организма вести себя определенным образом. Большинство людей считают генетической памятью знания, данные нам при рождении и существующие до обретения опыта. Они закладываются в гено́м на протяжении многих поколений.

— Ты в это веришь? — Кейт наблюдала за ним.

— Верю. Но некоторые радикальные ученые думают, что есть и другой вид генетической памяти. Еще один, более точный, когда ребенку могут быть переданы конкретные воспоминания.

«Этого просто не может быть», — ее мозг вращался, пытаясь придти к осмыслению.

— Хочешь сказать, в меня заложены воспоминания о нацистских экспериментах, проведенных моим предком?

— Я считаю, что ты — прямой потомок доктора Зигмунда Рашера.

Кейт вскочила на ноги так стремительно, что повалила табурет.

— Нет, — она попятилась от Гейджа.

— И думаю, в тебе заложено знание обо всех его экспериментах. Включая то, как превратить человека в аномалию.

Кейт покачала головой. Ей казалось, что пол уходит из-под ног. Она ухватилась за край стола. Зло просто не может быть заложено в ее ДНК.

— Это безумие.

— Ливен ищет способ создавать аномалии. И хочет получить от тебя информацию.

Кейт отвернулась. Ей хотелось бежать и никогда не останавливаться.

— Мы не знаем, как Рашер добился успеха. Но знаем, что до войны было очень мало аномалий, а после — тысячи.

Замерев на месте, она медленно повернулась.

— Ливен хочет получить меня, чтобы создать свою личную армию аномалий.

— Армию солдат, которые будут исполнять его приказы без необходимости бить их и пытать. Ливену не нужен твой дар, Кейт. Ему нужны твои воспоминания. Воспоминания, закодированные в твоей крови.

На подкашивающихся ногах она прошла обратно и рухнула на табурет.

— Мой предок — сумасшедший. Человек, убивший тысячи людей.

— Ты — это ты, — Гейдж опустился перед ней на колени. — Ты ничем не похожа на Рашера.

— Мне никогда не сбежать от Ливена, — волной накатило ужасающее понимание. — Как можно избавиться от того, что заложено в плоти и крови? — Кейт обняла себя руками.

— Мы найдем способ, — Гейдж встряхнул ее. — Вместе.

И она знала, что он имел в виду каждое произнесенное слово. Гейдж не остановился бы в своем поиске. Однако задача могла оказаться из тех, которые не под силу решить даже гениальному доктору Уокеру.

Кейт позволила ему притянуть ее в объятия. Он был таким теплым, но даже в его руках она по-прежнему тряслась от холода. Ей казалось, что они отдаляются друг от друга.

Ливен никогда не прекратит преследование. Если остаться здесь, под угрозой окажется Приют и все его жители. Кейт крепко вцепилась в Гейджа и, скрывая слезы, уткнулась лицом ему в шею.

Она видела только один способ скрыть свои воспоминания — смерть.

Гейдж сидел в кабинете Кэла и выстукивал ногой дробь по полу. Сам Кэл, с мрачным видом сцепив перед собой руки, сидел за своим столом. Мара стояла у него за спиной, и в ее зеленых глазах полыхал гнев.

— Способ сделать из обычного человека аномалию скрыт в голове Кейт? — Кэл нахмурился сильнее. — Господь милосердный.

Гейдж видел, как Кейт дернулась — вздрогнула так легко, что остальные даже не заметили. Понурив плечи, она стояла у распахнутых французских дверей на террасу. Вот только Гейдж не думал, что Кейт сейчас в состоянии любоваться открывшимся видом.

— Но Ливен не знает, как получить доступ к воспоминаниям, ведь так? — спросила Мара.

— Еще нет, — Гейдж не отводил взгляда от Кейт. Казалось, после тех украденных часов наедине друг с другом прошла уже целая жизнь. Господи, как же хорошо было держать Кейт в своих руках. Она была словно рождена для его объятий.

Гейдж по-прежнему терзался чувством вины. Кейт все еще была уязвимой и, несмотря на ее силу, хрупкой. Ему вообще не стоило к ней прикасаться. И уж тем более думать о том, как сильно он хочет снова заняться с ней любовью.

Но Гейдж чувствовал, что она отдаляется. Они находились в одной комнате, но между ними пролегли сотни километров.

Он заставил себя перевести взгляд на Кэла.

— В конечном итоге Ливен найдет способ. На него работает несколько очень хороших ученых и…

— Не называй этих Франкенштейнов хорошими, — резко обернулась Кейт.

«Черт возьми». Нужно осторожнее подбирать слова.

— Да, они нравственно развращены, но при этом гении. Эксперты в своем деле. Вопрос времени, когда они найдут способ получить доступ к генетической памяти.

Кейт снова отвернулась, и Гейдж посмотрел на Кэла с Марой.

— А ты сможешь его найти? — спросил Кэл. — Сможешь получить доступ к памяти?

Только Гейдж открыл рот, чтобы ответить, как Кейт шагнула вперед.

— Нет, — она выбежала на террасу подобно урагану.

Мрачно глянув на остальных присутствующих, Гейдж последовал за ней. Высоко в небе сияло солнце, и утро становилось жарким и влажным.

Кейт стояла у перил, вцепившись в них обеими руками так сильно, что побелели суставы.

— Поговори со мной, — Гейдж обнял ее сзади. Не мог не прикасаться к ней.

Но Кейт отстранилась, что ощущалось подобно вонзившемуся в сердце острию.

— Никто не будет владеть этим знанием, — ветер хлестал Кейт по щекам кончиками ее коротких волос. — Ни Ливен, ни Каллахан…ни ты.

— Хорошо.

— Вот так просто? — между ее бровей пролегли морщинки. — Просто возьмешь и отпустишь то, над раскрытием чего работал всю свою жизнь?

— Я хочу, чтобы ты была счастлива, — Гейдж ухватил Кейт под подбородок. Очень нежно для кого-то настолько сильного. — По каким-то причинам твое счастье стало для меня важнее всего, что я когда-то считал значимым.

— Я не знаю, смогу ли когда-нибудь стать счастливой, — ее слова ранили его в самое сердце.

Время, проведенное за узнаванием тела Кейт, раскрытием ее секретов и способов доставить ей удовольствие, было самым счастливым в его жизни. Гейдж надеялся, что она чувствовала то же самое.

— Если ты все же решишь вернуться домой, если сочтешь это правильным, значит, так оно и будет, — смотреть ей вслед уничтожит его, однако больше всего на свете он хотел видеть ее улыбку и то, как голубые глаза лучатся радостью, а не гаснут в страдании.

— Ты можешь стереть воспоминания из моей головы? — выдохнула Кейт, проведя рукой по волосам.

— Мне нужно продолжить исследования. Запустить некоторые тесты, — Господи, Гейдж не мог дать ей ответ, который она хотела услышать.

— Значит, не можешь, — Кейт подняла взгляд к его лицу. — Гейдж, мы оба знаем, что Ливена не удержать. Он помешан на идее создания своей собственной армии…ведомый тьмой, он гниет изнутри, — она принялась смотреть на океан. — Я должна уехать.

— Мы найдем выход, — Гейдж схватил ее за руки. — Останься, и я тебя защищу.

— Продолжить скрываться? — у нее задрожали губы. — Жить взаперти?

Точно так же, как в плену у Ливена.

Нет, черт возьми, не так. Разочарование напоминало Гейджу удар в солнечное сплетение. Но он знал, что жизнь под замком — не жизнь.

— Если ради выживания придется остаться в Приюте, тогда да. Здесь не так уж и плохо…

— Однажды Ливен уже нашел способ обойти протоколы безопасности острова, — Кейт задрожала, и Гейдж знал, что она вспомнила о Джаггере. — Ливен не отступит. Пострадают люди, кого-то убьют. Возможно, Мару или Бэй Арчер. А как же дети? — подняв руку, она провела пальцами по его щеке. — Я должна уехать.

— Нет, — все в нем восстало.

— Выслушай меня. Я думала об этом все утро. Мне нужно уйти туда, где никто не сможет меня найти.

В том числе и сам Гейдж.

— Нет, — он слегка встряхнул Кейт, отчаянно нуждаясь в том, чтобы быть услышанным. Из ее горла вырвалось рыдание, и она уткнулась лицом в рубашку Гейджа.

— Ты дал мне почувствовать себя такой защищенной. Твоя вера дала мне храбрость самой поверить в себя, — она прижалась к его губам в поцелуе, безошибочно означавшем прощание.

Отстранившись, Кейт замерла в руках Гейджа. Когда она заговорила, ее голос был едва слышимым:

— Если ты из-за меня пострадаешь, я не смогу с этим жить. И появится сошедшая с ума похитительница душ, убивающая всех на своем пути.

— Я не позволю тебе уйти. Я знаю, что смогу найти способ замаскировать твою генетическую память. Мне просто нужно немного времени.

Одарив Гейджа печальной улыбкой, Кейт сжала его руку.

— Время — та роскошь, которой у меня нет. Мне жаль, что мы не можем просто вернуться в твой дом, — ее голос стал хриплым. — Только ты и я. И все время в мире, чтобы изучать друг друга, пробовать, трогать.

Несмотря на бурлящие внутри эмоции, он почувствовал вспышку желания.

— Кейт, — в одно лишь имя Гейдж вложил все свои чувства.

Она прижала палец к его губам.

— Мне жаль, что мы так и не узнаем, что происходит между нами…

Гейдж моргнул.

Он стоял на террасе один. И только птицы щебетали в деревьях.

Гейдж покрутился на месте. Куда ушла Кейт? У него закружилась голова. Он спал?

Но Гейдж по-прежнему чувствовал на губах прикосновение Кейт и ее вкус у себя во рту. Потеря ориентации сменилась скручивающим нутро страхом.

Гейдж бросился в дом. Мара сидела на подлокотнике кресла и прижималась лбом ко лбу Кэла. Оба подняли взгляды.

— Она исчезла, — паника сжигала Гейджа изнутри.

Мара встала.

— Гейдж, ей требуется время, она через многое…

— Нет, — тряхнул он головой. — Она стояла прямо передо мной, трогала меня, а в следующую секунду словно испарилась.

— Твою мать, — вскочил на ноги Кэл. — Здесь Ливен со своим проклятым вором времени.

«Кейт у Ливена», — слова эхом бились у Гейджа в голове.

На столе зазвонил телефон, и Кэл тут же схватил трубку. Затем выругался. И посмотрел на Гейджа.

— Воровка времени, найденная нами на прошлой неделе…

— Девочка?

— Подсадная утка, — резко кивнул Кэл. — Она работает на Ливена. Девчонка убила четверых охранников и взломала систему безопасности половины острова.

Гейдж закрыл глаза. Ливен снова схватил Кейт. Ублюдок будет пытать ее, заковывать в цепи и даже вскроет, если решит, что таким образом сможет добыть нужную ему информацию.

— Мы найдем ее, — Мара сжала руку Гейджа.

Он лишь кивнул, слушая, как Кэл пролаял в трубку приказ оцепить остров.

— Они не могли уйти далеко. Воровка не сможет вечно удерживать время.

Не сможет, но Гейдж слишком хорошо знал, что выкроенных минут хватит, чтобы увезти с острова маленькую женщину.

Ему удастся найти Кейт. Нужно в это верить.

Поскольку в этот миг Гейдж понял, что она стала частью него. Той частью, без которой он не сможет жить.