Пока я с тобой

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Она в ловушке. Подобно мухе в янтарной капле. В прекрасном дворце, который по сути ничуть не лучше тюрьмы.

Дверь в комнату, куда она перебралась в отсутствие Дамиана, была открыта. Перед распахнутым настежь шкафом стояла горничная, собирая ее вещи. Эсиас был тут же.

– Оставьте в покое мои вещи!

Горничная отпрянула назад, вопросительно взглянула на Эсиаса и снова подошла к шкафу.

– Вы не слышали меня? Не трогайте мои вещи!

– Его Высочество распорядился, – начал Эсиас.

– Мне нет никакого дела до его распоряжений! – вспыхнула Айви и указала рукой на дверь. – Выйдите из моей комнаты.

Дворецкий, словно хорошо обученный робот, щелкнул пальцами горничной, развернулся и четким шагом направился к выходу.

Айви с треском захлопнула за ними дверь, повернула ключ и опустилась на край постели.

На Миносе она не останется. Это было решено. Другое дело – как ей отсюда выбраться? Здесь не было ни решеток на окнах, ни замков на дверях. Да и зачем они? Остров находился в самом центре Эгейского моря. И покинуть его можно было только по воде или по воздуху.

Конечно, здесь были взлетно-посадочная дорожка для самолетов, вертолетная площадка, а в глубокой бухте стояли несколько катеров и большая яхта размером с хороший корабль.

Но все это, так же как и каждая унция белого песка на узкой полоске пляжа, тянущегося вдоль крутого берега, темные вулканические скалы и тысячефутовые горы, поросшие мохнатыми соснами с рыжими стволами, принадлежало Дамиану…

И уехать она могла отсюда только с его разрешения.

Если не считать Эсиаса, кто был к ней приставлен, словно Цербер – трехголовый пес, охранявший Аид, – люди, живущие в этом маленьком, строго контролируемом государстве, были вежливы и добродушны.

Горничные и садовники, повар и управляющий – все они улыбались, когда видели ее; и пилот лайнера, который целыми днями сидел над картами в белом домике возле посадочной полосы, был радей; и старый морской волк, обихаживающий свою шхуну, приподнимал шляпу и одаривал ее широкой щербатой улыбкой, когда она проходила мимо.

Все они говорили по-английски достаточно хорошо, чтобы сказать «о да, в это время года ужасно жарко» и «в самом деле, море сегодня такого изумительно глубокого темно-синего оттенка». Но стоило только Айви заикнуться о том, а не мог бы кто-нибудь из них оказать ей любезность и помочь выбраться с этой чертовой кучи камней, как они тут же теряли свои лингвистические способности и, недоуменно почесывая в затылке, разводили руками и пожимали плечами.

Все дрожали от страха перед Его Высочеством принцем Дамианом.

Айви вскочила на ноги и подошла к шкафу. Должен все же найтись хоть один, кто отважился бы ей помочь! Может быть, пилот вертолета? Может быть, ему Дамиан забыл сказать, что она здесь вроде как в заключении. Во всяком случае, это ее последний шанс.

Она достала из шкафа белые джинсы.

– О боже…

Она втянула живот так, что, казалось, пупок прилип к позвоночнику, но все без толку – молния не застегивалась.

Отшвырнув джинсы в сторону, Айви повернулась к зеркалу. Внимательно посмотрела на себя, положила руку на свой округлившийся живот и… улыбнулась.

Ребенок – ее ребенок! – уже немного подрос. Ее… и Дамиана.

Нет. Капля семени в презервативе еще не делает мужчину отцом. Любовь, интерес, желание, чтобы этот маленький человек появился на свет, – вот что имеет значение. Был ли Дамиан заинтересован, влюблен, хотел ли он этого ребенка?

Ни в коей мере. И сейчас он хотел забрать ребенка только потому, что ему нужен наследник.

Два дня, проведенные в отсутствие Дамиана, дали ей возможность все обдумать.

Айви, конечно, не могла себе позволить платить пять сотен долларов в час манхэттенскому адвокату, но она знакома со многими влиятельными людьми. Это было одним из преимуществ ее профессии. И, возможно, с их помощью она нашла бы хорошего адвоката, согласившегося вести ее дело только за то, чтобы его имя попало на первые полосы газет.

До этого времени она всегда избегала подобной известности. Но если только таким способом она сможет отстоять свое право на воспитание ребенка, то пускай ее фотографии будут распечатаны во всех газетах – она пойдет на это.

Она сделает все, чтобы убрать Дамиана из своей жизни и жизни ее ребенка!

Слава богу, вертолет был на месте. И пилот, в круглом шлеме и защитных очках, присев на корточки, проверял шасси.

Айви остановилась, провела рукой по волосам, поправила блузку. Ей было жарко, пот выступил у нее на лбу, к тому же она подвернула ногу на пыльной дороге, покрытой крупным гравием.

– Хватит трястись, – приказала она себе и пошла к вертолету.

Ее шаг на подиуме всегда был одним из лучших.

– Привет, – сказала она, когда до вертолета оставалось чуть больше двух ярдов.

Обернувшись, пилот вскочил на ноги, ошеломленно глядя на нее во все глаза. Айви протянула руку.

– Меня зовут Айви.

Он неловко вытер руку о свой комбинезон и откашлялся.

– Джо, – сказал он хрипло и снова откашлялся.

– Джо, – взмахнула Айви своими длинными ресницами, – ты что, один справляешься с этим воздушным чудищем?

Джо расплылся в улыбке.

– Так точно, красавица.

Прекрасно! Он американец. И даже в запылившейся обуви, с капельками пота, выступившими на ее верхней губе, она отлично прошла тест на очарование.

– Послушайте, Джо, вы не могли бы подбросить меня до Афин? Мне очень нужно туда попасть.

Он снял очки – может быть, для того, чтобы она могла увидеть сожаление в его глазах, – и, виновато отведя взгляд, посмотрел куда-то через ее плечо.

– Вы… вы кого-то ждете?

Он кивнул.

– Я жду принца.

– Но он нам совсем не нужен, – Айви приблизилась к нему. – Видите ли, – сказала она, понизив голос и смотря Джо прямо в глаза, – он не знает, что я собираюсь в Афины.

– Хотел бы я вам помочь, красавица. Но не могу.

Айви силилась улыбнуться.

– Но вы же можете! Это ведь совсем рядом. А потом я скажу принцу, как благородно вы поступили, согласившись выполнить мою просьбу…

– Очень сожалею. Но эта вертушка не может оторваться от земли, пока Его Высочество не скажет «о'кей». Вы можете позвонить ему из офиса. В другом случае…

– О, силы небесные! Вы же взрослый человек! А он – он просто самодовольный, надутый…

Джо уставился куда-то мимо нее широко открытыми глазами.

– Какой сюрприз, – промурлыкал низкий голос, – вот ты где.

Сердце Айви дрогнуло. Она закрыла глаза, и властная рука обвилась вокруг ее плеч.

– Я всюду искал тебя. Почему только я сразу не догадался заехать сюда?..

Айви подняла на него глаза. Губы Дамиана были растянуты в улыбке, но она все же была не столь наивна, чтобы дать себя обмануть. За этой холодной королевской улыбкой скрывался горячий королевский гнев.

Подойдя совсем близко, он быстро наклонился и поцеловал ее, крепко держа за плечи руками. Она услышала, как Джо смущенно откашлялся, услышала, как шумно забилось ее сердце. И почувствовала, что проваливается в темноту горячих ощущений, как бывало всегда, когда его губы касались ее губ…

– Ненавижу тебя, – прошептала она, когда наконец он отпустил ее.

– Да, – сказал он. – Я так и подумал. Джо?

– Да, сэр?

– Мы готовы к взлету.

И, легко подхватив Айви под руки, подсадил ее в вертолет.

Они летели в Афины.

Несмотря на обиду и злость, Айви почувствовала дрожь восхищения, когда они пролетали над вздымающимися в темную синеву неба белыми мраморными колоннами – остатками древнего храма. Она бывала в Афинах и раньше – четыре сумасшедших дня, заполненных съемками, – но у нее хватило времени только на торопливый осмотр Парфенона.

Что это было под ними? Акрополь? Она хотела спросить, но…

– Я забыл тебя спросить, – сказал он. – Ты как переносишь вертолет?

Айви отстранилась от него.

– Слава богу.

С его стороны это было просто демонстрацией участия. Не более. Она его пленница, и то, как он с ней обращается, прямое тому доказательство. Но тогда почему, господи, почему на нее так действуют его прикосновения?

Должно быть, и Кей таким образом попала под его влияние. Но она ни за что не уступит его требованиям. Негодяй! Заставил Кей пойти на такое, а потом словно забыл обо всем, если только…

Если только он действительно ничего не знал об этом ребенке. Если только история, которую рассказала ей Кей, была…

– Айви.

Она вздрогнула и подняла глаза. Дамиан стоял с ней рядом, а вертолет был на земле. На земле уже был и Джо, готовый помочь ей спуститься. Отстегнув ремень, она оперлась на его руку и спрыгнула вниз.

– Осторожнее – винт, – прокричал он.

Но тут же руки Дамиана обвились вокруг ее плеч и, пригнув к земле, увлекли в сторону длинного черного лимузина.

– По одному на каждый город, – усмехнулась Айви. – Приятно быть монархом.

Дамиан посмотрел на нее так, словно она сошла с ума.

Ну что ж, очень может быть, подумала она с веселой бесшабашностью.

В тот раз в Афинах, делая серию снимков для «Вог», Айви провела несколько утомительнейших часов. Фотограф снимал ее тогда на фоне знаменитой колонны в центре площади. На фоне хорошо одетой публики, совершающей вечерний променад. На фоне уютных кафе и маленьких очаровательных магазинчиков. Айви позировала в одежде от «Дольче и Габбана», от «Армани» и из некоторых элегантных бутиков этого самого дорогого района города.

А теперь Дамиан повел ее в те же самые бутики, чтобы купить ей кое-что из одежды.

– Мне ничего не нужно, – сказала она холодно.

– Конечно же, нужно. Иначе зачем мы приехали сюда?

– Мне вполне достаточно того, что у меня есть.

– Наверное, поэтому и не застегиваются брюки?

Вспыхнув, она опустила глаза, но увидела только слегка округлившийся контур живота под тонкой шелковой тканью. Дамиан улыбнулся.

– Прямое попадание?

Устремившийся им навстречу клерк бесшумно скользил по блестящему мраморному полу. Дамиан взял Айви за руку и объяснил, что им нужны платья свободного покроя. Айви молчала. Это было его шоу, так что пускай сам и справляется, она ему помогать не будет.

Дамиан тихо кашлянул и, обвив ее рукой за талию, притянул к себе.

– Моя леди в положении.

Безошибочно уловив хвастливые нотки в его голосе, она бросила на него насмешливый взгляд и подумала, что бы случилось с его высокомерной надменностью, если бы она пояснила, как был зачат ребенок.

– Она носит моего ребенка, – мягко сказал он и положил свою руку на ее округлившийся живот, словно они были одни.

И это его прикосновение – не собственническое, а бесконечно нежное – вдруг все изменило.

Айви представила в своем воображении картину, которую до тех пор не позволяла себе туда пускать.

Дамиан держит ее в своих объятиях. Несет на постель. Раздевает ее. Целует ее грудь, живот. Раздвигает ее ноги, склоняясь над ней с потемневшими от желания глазами, и его семя входит в ее влажную глубину…

– Мой ребенок, – прошептал он.

И на этот раз, когда он наклонился к ней, Айви привстала на цыпочки и, обхватив ладонями его шею сзади, приблизила лицо Дамиана к своим губам.

Наконец Айви сказала, что им больше ничего не нужно. Уже дюжина пакетов и коробок была отправлена с посыльным к их машине, стоящей в тенистой улочке неподалеку от площади.

К ее удивлению, Дамиан не стал спорить.

– Единственное, что нам нужно, – это ленч. – Он улыбнулся и, взяв ее за подбородок, нежно чмокнул в губы. – Мой сын, должно быть, ужасно проголодался.

Она рассмеялась.

– Какая трогательная забота. И все только для того, чтобы наполнить свой собственный желудок.

– Зато действует безотказно, – улыбнулся он, весело глядя на ее смеющееся лицо.

Они пообедали в небольшом кафе. Хозяин приветствовал Дамиана медвежьим объятием, а повар – его жена, – поспешив им навстречу из кухни, расцеловала обоих в щеки и, просияв, шепнула Дамиану что-то на ухо. Он улыбнулся и, кивнув головой, сказал, что она не ошиблась.

– В чем не ошиблась? – спросила Айви, когда они остались вдвоем.

Дамиан взял ее руку и поднес к своим губам.

– Она сказала, что у тебя будет здоровый, красивый мальчик.

Айви покраснела.

– Что, уже так заметно?

Он посмотрел на нее долгим взглядом.

– Ты выглядишь такой счастливой, – сказал он тихо. – Ты счастлива? Счастлива сегодня, со мной?

Он произнес это так осторожно, как будто сам боялся этому поверить. И она могла бы ответить ему, что да, она счастлива, пока не думает, почему они вместе, и как он вошел в ее жизнь, и что будет потом.

– Лимонад, – объявил хозяин, поставив перед ними два высоких стакана. – Для гордого папы и для прекрасной мамы.

Айви ухватилась за стакан, как за спасательный круг. Не сводя с нее глаз, Дамиан протянул руку и взял свой стакан.

Они возвращались домой в сумерках. Яркие огни города сменились цепочкой корабельных огоньков, протянувшихся к созвездиям островов и сливающихся на горизонте с мерцающими звездами.

В этот раз Айви не сопротивлялась, когда Дамиан на руках понес ее к джипу. Он посадил ее в кресло, включил зажигание и на минуту замолчал, устремив в темноту невидящий взгляд.

– Айви. Я ждал весь день, чтобы сказать тебе это. – Он откашлялся. – Я был очень зол утром.

Айви вздохнула. День чудес прошел. Пора возвращаться к реальности.

– Да, конечно, – сказала она тихо.

– Зол – это еще мягко сказано. Я был просто взбешен. И я сделал ужасную вещь.

– Что? – Она повернулась к нему.

– Я привез тебя на свой остров, чтобы заботиться о тебе. Вместо этого я напугал тебя…

Легкий ночной бриз трепал ее волосы, бросая спутанные пряди ей на лицо. Она откинула их назад и внимательно посмотрела на него.

– Я вел себя ужасно с той первой ночью. – Он сделал глубокий, глубокий вдох. – А потом, этим утром… я не имел никакого права срывать на тебе свою злость, но я сделал это! И ты прошла такой длинный путь по крутому склону под палящим солнцем…

Скажи что-нибудь, ну скажи же хоть что-нибудь, молила себя Айви.

– Прогулка для меня – это не так уж и плохо.

– Айви, – его голос срывался, – я пытаюсь извиниться перед тобой, – он неуверенно улыбнулся, – но не слишком хорошо умею это делать.

– Возможно, потому, что тебе не часто это приходилось делать, – она криво улыбнулась краешком рта.

– Давай попробуем начать сначала. И я буду заботиться о тебе.

– Мне не нужно, чтобы обо мне кто-нибудь заботился. Я давно уже привыкла делать это сама.

– Мне бы очень этого хотелось…

Айви замялась.

– Понимаю. Это… это из-за ребенка.

– Из-за него тоже. Но я хочу…

Дамиан был в нерешительности. Все казалось таким ясным в это утро. Он хотел проявить заботу и ответственность по отношению к Айви, купив ей все, что было нужно. Но каким-то образом в течение дня все переменилось. Чувство ответственности незаметно перешло в радость и удовольствие.

Они подъехали к дворцу. Он выключил зажигание и взял ее за руки.

– Я знаю, это трудно извинить, но я никогда так не терял над собой контроль, как в ту ночь. Я никогда еще никого так не хотел, как тебя.

Он говорил в прошедшем времени. Она и это могла понять. Он уезжал в Афины. И там удовлетворил потребности.

– Звонок из офиса был очень вовремя. Если бы я остался здесь, я не знаю, что могло бы случиться.

Она с удивлением взглянула на него.

– Так ты ездил в Афины по делам?

– А что еще могло заставить меня покинуть прекрасную женщину той ночью? – Он покачал головой и усмехнулся. – Если бы мне кто-нибудь сказал, что я когда-нибудь буду благодарен судьбе за то, что мой танкер налетел на риф…

Значит, он уехал от нее вовсе не ради другой женщины. Но почему это так много значит для нее?

– А что касается ребенка… Нет, не отворачивайся от меня. – Он взял ее за подбородок и повернул к себе. – Как мы можем начать все сначала, если мы друг от друга постоянно что-то скрываем? Я ничего не знал о ребенке. Неужели же ты действительно думаешь, что я мог отказаться от него?

– Кей говорила…

– Она солгала, – резко сказал он. – Я не святой, но, клянусь тебе, о ребенке ничего не знал. Я не просил Кей забеременеть и уж тем более не просил использовать для этого чужую женщину.

– Меня, – тихо сказала Айви, и ее голос дрогнул.

– Тебя, – сказал Дамиан, поднося ее ладони к своим губам. – Но ты уже больше не чужая. Ты женщина, которую я знаю и которой восхищаюсь.

– Как ты можешь восхищаться мной, когда считаешь, что я сделала это из-за денег? О нет, Дамиан, я вообще не хотела этого делать, но…

– Но?..

Как ему объяснить? Как объяснить, какой невероятный долг висел на ней? Только Кей знала ее секрет, и именно Кей убедила Айви, что об этом нельзя рассказывать больше никому.

– Но, – прошептала она, – Кей заботилась обо мне после того, как я вышла из приюта. Мне хотелось сделать что-нибудь для нее, и поэтому я согласилась… – Она опустила голову. – Но я ошиблась. Как я могла подумать, что буду способна отказаться от своего – от этого ребенка? – ее голос задрожал. – Даже одна эта мысль разрывает мне сердце.

Дамиан обнял ее за плечи, чувствуя, что она вот-вот заплачет.

– Не надо плакать, – прошептал он. – Тебе не нужно будет ни от чего отказываться, я обещаю. – Он поцеловал ее волосы. – Я очень горд, что ты носишь моего ребенка, Айви.

Она взглянула на него глазами, полными слез.

– Да?

– Я бы только хотел, чтобы мое семя вошло в тебя тогда, когда мы любили бы друг друга… – Он поцеловал ее, и она ответила на его поцелуй. – И то, что я сказал в Нью-Йорке, не изменилось. Я хочу жениться на тебе.

– Нет. – Она судорожно вздохнула. – Я не могу быть хорошей женой.

Он осторожно улыбнулся.

– Ты когда-нибудь была замужем? – Когда она покачала головой, его улыбка стала шире. – Так откуда же ты можешь знать это?

– Просто знаю – и все.

– Мы могли бы попробовать. Я буду учиться быть хорошим мужем, а ты – хорошей женой.

Она опять покачала головой.

– Ничего не получится.

– Да нет же, все получится, – от нетерпения его голос стал хриплым. – Смотри, у нас уже есть ребенок, которого мы оба любим. – Его пальцы сжали ее плечи. – Я хочу своего сына. И я получу его. Выбирай: ты можешь стать моей женой и его матерью, или же я заберу его у тебя. Мне не хотелось бы делать тебе больно, но в этом случае у меня не будет другого выхода.

Он был прав. Несмотря на все ее хитроумные планы, которые она рисовала себе сегодня утром, Дамиан, без сомнения, выйдет победителем из этой неравной борьбы, даже если она откроет суду свой секрет. Он – принц уважаемого королевского дома. Она – никто.

Даже хуже, чем никто.

– Так что ты выбираешь? Суд или брак?

Айви наклонила голову и, глубоко вздохнув, посмотрела на него.

– Я не могу выйти за тебя замуж, Дамиан, даже если бы и хотела этого. Дело в том…

– Бога ради, в чем?..

– Мне не нравится… – Ее голос сорвался и упал до шепота. – Мне не нравится секс.

Она не знала, какой реакции ждала. Смеха? Раздражения? Недоверия? Но только не молчания. И не этого долгого пристального взгляда, словно он видел ее в первый раз.

– Тебе не нравится…

– Нет!

– И поэтому ты остановила меня в ту ночь?

Айви кивнула. Она никогда не расскажет ему всего, но это, в конце концов, он должен знать.

Он кивнул. Вздохнул. Кивнул еще раз. Вышел из машины, обошел ее кругом и, открыв дверцу, протянул к ней руки.

– Уже поздно, – сказал он тихо. – Слишком поздно для таких разговоров. Я отнесу тебя в твою комнату и уложу в постель.

Он поверил ей! Она была ошеломлена. Мужчины, с которыми Айви раньше встречалась, называли ее просто фригидной, когда она им отказывала.

Он поднял ее на руки, и она позволила ему это, чувствуя мужественную силу его рук, тепло, исходящее от его тела, желая всем сердцем, чтобы ее прошлое было другим. Чтобы она сама была другой.

И поняла слишком поздно, что открытая плечом дверь, комната, в которую он ее внес, и постель, около которой он поставил Айви на ноги, были не ее.

Она начала протестовать и умолкла под его поцелуем.