Покорись мне

Глава 9

Ката застыла под ним. Неудивительно, ведь он умышленно подначивал ее.

Хантер схватил ее за бедра и стал ждать. Его маленькая злючка хотела уступить — он мог чувствовать ее жажду — но ее независимый ум, израненный шрамами, продолжал бороться, отключая доверие, прежде чем она могла по-настоящему подарить его. Он понял, Ката испытывает трудности с тем, что она хотела, и тем, что она должна хотеть.

Хантер планировал добраться до истоков противоречия в ней, как можно скорее.

— Черт побери, хватит делать это со мной. Смирись или заткнись.

Она пошевелила задницей, не в приглашении, а с вызовом, добавив:

— Сэр.

Таким образом, она стремилась соблазнить его, стараясь избежать его контроля над ней, и побудить его трахать ее на ее собственных условиях? Не выйдет, но, черт возьми, уступить ей и дать волю своей похоти — нельзя было назвать это не соблазнительным.

Хантер пресек эти мысли на корню и прекратил движения, прошептав ей на ухо:

— Мы можем пойти легким путем. Ты можешь быть мягкой и подчиниться мне, и я сделаю это время бесценным. Или мы можем пойти трудным путем. Я привяжу тебя к кровати галстуком и буду ласкать тебя час за часом, доводя до грани оргазма, пока до тебя предельно четко не дойдет мое видение наших отношений. Но это не то, чего я хочу, милая.

Он вел ладонью по ее животу ниже и ниже, спускаясь в ее влажные кудряшки, слегка задевая клитор. Она захныкала. Ее киска сжала его член, и Хантер застонал. Его порочная потребность в ней выступила в виде бисеринок пота на висках и вдоль всей его спины. Горячая кровь обжигала вены. Его тело болело от желания вбиваться в Кату ради их общего удовлетворения, но установление контроля было превыше всего.

Ей стоило лишь один раз подчиниться, и их обоих ждет счастливое совместное будущее. Но доказать ей это будет чертовски сложно.

— Черт, не мог бы ты… — хныкая, она выгнула спину, погружая его глубже в свою тугую, шелковую киску.

Он буквально зажал язык зубами, сдерживая стон. Давая ей знать, как хорошо она чувствуется, не смотря на ее неповиновение, он лишь поощрит ее.

— Не дави на меня.

— Или что? — её голос был хриплым, в нем сквозило пьянящее сочетание дрожи и требования, она обвила руку вокруг его шеи, выгибаясь и потянувшись своими губами к его губам.

Хантер отвернулся, отказываясь целовать ее. Он ответил на ее вопрос, но она по-прежнему испытывала его, пытаясь руководить им. Он не позволит этого.

— Разведи ноги шире.

Сердце будто остановилось, пока она выполняла его указание. Он выдохнул, отчасти испытывая облегчение, отчасти потому, что ее вид, предлагающий ему свое тело, был одним из самых сексуальных, которые он когда-либо видел.

— Не двигайся. Не шевели руками. Ты можешь стонать и кричать мое имя, больше ничего.

— Мне не нравятся твои приказы, черт возьми, — задыхаясь, произнесла она.

— Мне не нравится твое неповиновение. Это последнее предупреждение, — он замер внутри нее, в горячей хватке ее киски, умирая от желания выйти, чтобы погрузиться еще глубже и найти одно местечко, которое заставит ее тяжело дышать и выкрикивать его имя. Но он готов был наказать ее снова, если она не подчинится ему.

Она более чем заслужила это. Он позволял ей многое, потому что она никогда прежде не была сабмиссивом, и последние двадцать четыре часа могли бы стать изматывающими даже для самых стойких. Но он бы солгал, если бы сказал, что кипящий экстаз в его мошонке и напряжение в его члене не заставляли его забыть о всех его добрых намерениях.

Ката вздрогнула и задумалась. Затем она, наконец, утвердительно кивнула.

— Хорошо. Склони свою голову. — Если она откажется выполнять его приказы, то он уже предельно четко объяснил ей все возможные последствия и варианты.

— Склонить мою… — она вздохнула и откинула голову назад, ее темные волосы волнами рассыпались по спине. — Нет, я уже достаточно уступила тебе, но сделать это?

Я не собираюсь настолько подчиниться твоей воле. Я не могу… служить.

Блять. Медленно он покинул ее киску.

— Нет! — воскликнула Ката. Она выгнулась, пытаясь удержать его глубоко внутри себя. — Хантер.

Отказать себе в том, чтобы поддаться этому искушению — чуть не убило Хантера.

Он хотел оказаться внутри нее снова, чтобы его яйца бились об ее мокрое лоно, а пальцы были запутанны в ее волосах. Вдыхать ее запах и слушать, как ее стоны переходят в крики. Но он не сделал желаемого. Вместо этого Хантер попытался обрести контроль, мягко проведя костяшками пальцев по ее клитору, нежно скользя по нему. Он прижался членом к ее попке, потираясь о ложбинку между ее ягодиц.

Ката вызывающе посмотрела на него через плечо.

Хантер убрал пальцы от ее клитора и отступил назад, скрестив руки на груди.

Независимо от того как болел его член, он не собирался отступать. В ее глазах горела ярость, а губы были плотно сжаты, как будто она собиралась плюнуть в него кислотой.

Он был готов к долгой ночи.

— Очевидно, мы собираемся сделать это по-плохому, — Хантер покачал головой, и одним движением стянул презерватив.

Черт возьми. Она выпрямилась, ее спина была прямой. Ката сузила глаза и повернулась к нему лицом. Он заставил себя не смотреть на ее упругие груди, розово-коричневые соски и ее отвлекающие изгибы. Сейчас отвлекаться нельзя.

— Склонить голову, ты серьезно? Почему секс не может быть равноправным?

Почему мы не можем обсудить то, что мы оба хотим, и потом сделать это вместе.

Потому что она хотела его доминирования в равной степени, как он желал дать ей его. Ее влажная киска это доказала. Она не сможет достичь полного удовлетворения, пока не подчинится. Тем не менее, он никогда не хотел, чтобы она думала, будто он не слушает ее и не заботится о ее потребностях.

— Что ты имеешь в виду?

— Во-первых, сон. Я измотана.

— Если бы ты могла просто исполнить мои команды…

— Почему я должна делать это? Ты не владеешь мной.

Он напрягся, но заставил себя расслабиться. Ката поймет его позицию довольно скоро. Она знала причины, по которым он ожидал от нее уступчивости — он объяснил ей. Ее протесты и вопросы были не более чем сдерживающей тактикой.

— Все, что тебе нужно было сказать, чтобы остановить меня, было слово «Бен», но ты этого не сделала. Не хочешь сказать мне почему?

Она вздохнула, ее плечи поникли.

— Я не знаю. Если ты мне позволишь сначала поспать, возможно, у меня будет ясная голова, чтобы понять и разобраться во всем, и тогда я смогу тебе объяснить свою реакцию на твои приказы.

Ах, какое предсказуемое уклонение от темы. Для Каты это было гораздо проще, чем признать то, что она не только не боялась принять все, что он желал дать ей, но и то, что она была слишком возбуждена, чтобы прекратить это.

Как только она потянулась за одеждой, Хантер схватил ее за плечи и притянул к себе.

— Слушай, я сделаю все, что требуется, чтобы помочь тебе увидеть, кем я являюсь, кто ты есть для меня, и насколько великолепно нам будет вместе. Залезай в ванную.

Ката посмотрела на него, затем повернулась, чтобы взглянуть на ванну. Клубы пара все еще поднимались над водой. Он почувствовал, как напряжение покинуло ее плечи, сигнализируя о небольшой капитуляции с ее стороны.

— Хорошо, — пробормотала она. — Но только потому, что ванна выглядит божественно.

Да, и потому, что она, наконец, поняла, что он не позволит ей манипулировать его действиями. Он также подозревал, что возбуждение начинает преодолевать ее сопротивление. Он мог поспорить, что ее лоно все еще пульсировало.

Хантер отпустил ее, и она, дойдя до ванной, погрузилась в прозрачную воду, издав вздох, который отозвался прямо в его члене.

Как только она села в горячую ванну, Хантер сел позади нее на широкий выступ.

Она напряглась и начала что-то бормотать. Хантер заставил ее замолчать, положив руки на плечи и начав массировать их, снимая напряжение. Через несколько секунд она стала податлива, как масло в его руках. Он улыбнулся.

— Боже, ты хорош в этом, — простонала она.

— Если будешь хорошей девочкой, сможешь узнать, в чем еще я хорош.

Ката покачала головой, спросив:

— Ты так просто не уймешься, не так ли?

— Если ты еще не догадалась, я вообще неуемный парень. Ты должна успевать за мной.

Прежде чем она смогла произнести хотя бы слово в ответ, он начал трудиться над сжатым узлом прямо под ее лопаткой, затем прижал большие пальцы по сторонам от ее позвоночника и повел их вверх, пока не достиг ее шеи, снимая напряжение в этом месте. Через несколько мгновений она безвольно обмякла в его руках.

— Ты всегда делаешь что-то подкупающее, как раз в тот момент, когда я хочу тебя прибить, — пробормотала она.

Он ухмыльнулся и потянулся за мылом. К его облегчению Ката не стала протестовать, когда он поднял ее руки и вымыл их от плеч до кончиков пальцев, или, когда он собрал ее великолепные мягкие волосы, чтобы помыть ее спину. После, быстро ополоснув девушку, он вылез из ванны и склонился над ней, заставляя ее лечь на спину, а затем взял по очереди каждую ногу и согнул их в коленях, ее ступни остались стоять на дне ванны. На самом деле она не высказала ни намека на неповиновение, когда он мягко провел рукой по ее кудряшкам, двигаясь вверх по животу, прикасаясь к плечам и задерживаясь на груди. Затем он медленно коснулся ее киски. Как он и подозревал, она была мокрой. Внезапно Ката ахнула и потянула его за запястье.

— Я могу сделать это сама.

Хантер не сдвинулся с места ни на дюйм.

— Посмотри на меня, — он не сказал ни слова, пока она не подчинилась.

— Перестань думать об этом. Я буду заботиться о тебе, Ката.

Закусив губу, она неуверенно посмотрела на него.

— Не то чтобы я не хотела твоих прикосновений, но я способна позаботиться о себе самостоятельно.

— Я никогда не сомневался в этом. Расскажи мне о настоящей проблеме.

Она посмотрела вниз, на его руку, все еще лежащую на ее киске, словно клеймя ее.

— Это очень… интимно.

— Наши отношения должны быть такими.

Она отвела от него взгляд, собираясь с мыслями.

— Хантер, мне нужно время, чтобы привыкнуть. Я не могу просто нажать на переключатель и быть готовой ко всему…

— Время — не проблема. Мы просто оба должны быть открытыми друг перед другом.

Она долго замолчала и посмотрела вниз.

— А я так не считаю.

— Я сделал тебе больно?

— Нет.

— Думаешь, я собираюсь сделать это? — спросил он.

— Физически — нет. Но ты хочешь большего от меня, — ее взгляд был серьезным, таким же, как и его.

— Доверить кому-то свое тело и доверить кому-либо свою душу — это две совершенно разные вещи.

— Согласен. Но до сих пор ты не доверяла мне, да и не пыталась это сделать.

Ее глаза закрылись. Боль исказила черты ее лица. Ее охватило напряжение.

Дискомфорт сковал ее лицо, и часть его хотела облегчить ее терзания. Но сделав это, он пошлет ей неверный сигнал, и, в конечном счете, не сможет ей предоставить то, в чем она по-настоящему нуждалась.

Наконец, она отпустила его запястье, лежащее между ее раздвинутыми ногами.

Он ощутил, как его наполняет чувство триумфа. Осторожно он вымыл ее плоть. Ката закрыла глаза. Ее тело оставалось напряженным, но она позволила ему управлять.

Когда он закончил, то вернулся к массажу ее шеи, плеч и середины спины, пока ее тело не расслабилось полностью, обмякнув.

Затем он вытащил пробку из ванной и заставил Кату встать. Она подчинилась, ее голова была склонена к плечу, предоставляя ему больше доверия, чем она когда-либо давала ему. Его сердце защемило от нежности, когда он поднял ее на руки, доставая из ванной. Словно по сигналу, она начала защищаться:

— Хантер, не стоит поднимать меня…

— Это действительно стоит очередного пререкания?

После долгого молчания она вздохнула и расслабилась в его руках. Что стало небольшим прогрессом между ними. Он улыбнулся.

Хантер пронес ее через дверной проем, возвращаясь обратно в комнату Логана, освещенную лишь одним тусклым ночником.

— Ты голодна, может, хочешь пить?

— Нет.

— Чувствуешь себя в безопасности?

Черные ресницы Каты, обрамляющие ее прекрасные карие глаза, дрогнули, и сердце его екнуло в ответ. Что такого было в этой женщине? Ее независимость? То, что она не сдается ему так легко, но как только уступит, то это действительно будет стоить всех усилий? Он не знал точный ответ на свои вопросы, но он не мог больше ждать, чтобы разбираться в этом. Она, без сомнения, принадлежала ему.

— Да, — пробормотала она хрипло. — Никто не сможет пройти мимо тебя. Я не хочу признавать этого, но я, вероятно, была бы не в состоянии спать в одиночестве у себя дома. Спасибо, что присматриваешь за мной. Хотя я не могу оценить эту штуку под названием «сдерживание оргазма».

— Мы это исправим, — он улыбнулся ей. — Со временем. А сейчас отдыхай.

Не говоря ни слова, она натянула простыню и прижалась к нему, а затем уснула.

С закрытыми глазами и спящим сознанием она доверяла ему. Ее спина была тесно прижата к его груди, словно его прикосновения утешали ее. Они подходили друг другу, словно были созданы друг для друга, будто отсутствующий кусочек головоломки, наконец-то, встал на место.

Хантер выпустил дрожащий, усталый вздох. Независимо от того, насколько сильно он устал, но, почувствовав рядом с собой теплую и обнаженную Кату, его член ожил, встав по стойке смирно. Дерьмо. Он посмотрел на часы, переключил телефон на виброрежим и закрыл глаза. Не важно, насколько мягкой и податливой Ката казалась сейчас, в любом случае ночь будет чертовски длинной.

В сгущающихся сумерках Ката лежала поперек простыни, словно девственница, предназначенная для жертвоприношения, с раскинутыми в стороны руками и ногами.

Она могла разглядеть тень между своими бедрами. Мужчина. Резкое и интригующее лицо было скрыто тенью. Чрезвычайно широкие плечи закрывали остальную часть комнаты. Сильные руки скользили по ее икрам, чувственно двигаясь вверх по бедрам.

Кожу покалывало везде, где он ее касался. Затем он накрыл ладонью ее лоно, и сладостные ощущения схлестнулись с безжалостной жаждой. Он разжигал голод в ней, горячо и беспощадно потерев пальцем ее клитор.

Она беспокойно задвигалась на встречу его прикосновениям, пытаясь захватить больше ощущений. Желание росло, перерастая в целый ураган ощущений, который закручивался и поднимался внутри нее. С придыханием она потянулась, чтобы за что-нибудь схватиться, но ничего не нашла. Конечно, не было никакого спасения от этого.

Он удостоверился в том, чтобы она почувствовала каждое умелое движение его руки, но не давал ей достаточно, чтобы довести ее до края.

Она нуждалась в большем. Пожалуйста! Ката застонала, все ее тело затряслось от напряженного желания. Он замер, внезапно прекратив такие правильные и нужные ей прикосновения к клитору. Сладкая боль между ее ног становилась все более порочной.

Ката хотела попросить его, но не смогла вымолвить ни слова. Она завопила от отчаяния. Словно поняв ее, он снова, двигаясь сильнее и быстрее, сосредоточил внимание на ее клиторе, увеличив давление, идеально подходящее для того, чтобы подвести ее к самому пику оргазма. Затем сделал удовольствие еще более интенсивным, скользнув внутрь нее, давя на место, которое отправляло импульсы по всему ее телу, погружая ее в пучину удовольствия.

Где-то на границе своего затуманенного сознания она понимала, что сейчас была беззастенчиво погружена в своих сексуальные фантазии, но происходящее было слишком восхитительным, чтобы позволить себе проснуться. Зная, что все это происходит лишь в ее голове, она открыла свое сознание навстречу удовольствию.

Боже, этот мужчина из ее снов знал путь к ее телу, может, он спустился к ней с небес?

Ее спина выгнулась, тело приподнялось, скованное напряжением, будто ее резко толкнули, все в ней сжималось, словно в поисках последних крупиц того, в чем она так отчаянно нуждалась, именно в тех местах, где она испытывала особо острую нужду. Она была на грани, готовая взорваться. Но он отступил, нежно касаясь ее, избегая наиболее чувствительных мест. Хныкающий протест застрял у нее в горле.

Черт, она слишком сильно этого хотела. Для сна происходящее казалось слишком реальным. Она хотела рассмотреть своего любовника, спросить его, почему он мучает ее, умолять его об освобождении.

— Ката.

Шепот был так же реален, как и горячее дыхание на ее груди.

Она резко открыла свои глаза. Хантер стоял на коленях между ее ног, его большое тело отбрасывало тень на нее, а взгляд был горячим и хищным. Короткая стрижка заставляла, возможно, когда-то милое лицо выглядеть очень суровым и мужественным. Его пресс был напряжен, бугрясь эффектными кубиками над выцветшими низкосидящими джинсами. Хотя молния и была в порядке, но расстегнутая верхняя пуговица дразнила, скрывавшейся за ней выпуклостью. Она чуть не проглотила язык. Желание росло внутри нее.

С безжалостным взглядом Хантер сжал ее бедра, и его руки продолжили свой путь, двигаясь по ее мягкой плоти прямо к влажному входу. Его большой палец чувственно играл с ее клитором.

И Ката поняла, что ни одно ощущение из тех, что она чувствовала до этого, не было сном. Он вознес ее к самому порогу оргазма и оставил ее там извиваться от боли.

Сделал именно то, в чем там уверенно поклялся ей. Она хотела откусить его проклятую голову, сказать ему, чтобы перестал играть с ней. Но если она скажет что-то в этом роде, он примет это как личный вызов. Тогда ей точно не видать никакого оргазма: ни медленного, ни быстрого. И она прекрасно понимала, что Хантер сделал свою работу так же, как он делал все остальное — умело и идеально. Благодаря его отточенным движениям, она нуждалась в том, что дать ей мог только он… если захочет.

— Хантер? — она подняла свои бедра навстречу ему, прося единственным способом, которым ее гордость и страх позволяли сделать это.

Так открыто показывая ему свою безумную нужду, Ката чувствовала, что обнажилась перед ним намного сильнее, чем просто избавилась от одежды. С ее стороны признаться в том, что она жаждала быть под ним, принимая его глубоко внутри себя и оставаясь абсолютно обессиленной от его прикосновений, казалось таким же благоразумным, как и пуститься в открытое плавание с акулами. Но Хантер, безусловно, был способен пробиться сквозь ее сопротивление и съесть ее заживо.

Опасный блеск в его глазах, полуулыбка на его лице показывали ей, что он знал абсолютно все, что она сейчас чувствовала и боялась.

— Ты чего-то хочешь, дорогая?

Ката поджала губы. Она была большой девочкой, которая могла испытать оргазм без чьей-либо помощи. У нее было много практики в этом.

Но когда она попыталась сдвинуть руку над головой, чтобы добраться до своей киски, она обнаружила, что прикована к кровати наручниками. Попытка переместить другую руку окончилась тем же. Ярость и паника прошли сквозь нее отрезвляющей волной.

— Ты привязал меня к кровати?

— Приковал, если быть точнее. Они с мехом, но сделаны из стали и соединены цепью, припаянной к изголовью кровати, и крепятся к гвоздю, вбитому в стене.

Другими словами, она никуда не сможет уйти, пока он не будет удовлетворен и не позволит ей сделать это. Паника все же возобладала над гневом. Но небольшой вихрь возбуждения все еще закручивался внутри нее. С того момента, как они встретились, Хантер постоянно пытался контролировать ее словами или пускать в ход соблазнение. Но теперь он действовал серьезно. Кандалы, цепи и сталь. О, Господи.

— Я не готова к этому, — задохнулась она.

— Твое тело готово. Борьбу ведет лишь разум. Мы собираемся пройти через это. И ты заслужила эти наказания.

— Итак, ты приковал меня к кровати, и что ты собираешься делать дальше?

Отказать мне в оргазме? — мысль об этом лишь возбудила ее еще сильнее.

— Каждый последующий час будет начинаться с этого, пока ты не согласишься.

Как я и обещал.

О, Боже. Она уже так сильно его хотела, что готова была выпрыгнуть из своей кожи. Как сильно она будет нуждаться в нем спустя часы? Ей не нравилось, что он пытается контролировать ее таким способом. Ей вообще не хотелось быть под чьим-либо контролем.

— Отвали.

— Если это то, что ты хочешь, — Хантер склонился над ней, удерживая свой вес на локтях. — Или ты можешь пойти на уступки. Тогда ты узнаешь, что я могу быть чертовски любезным.

Ката почувствовала сильную тяжесть его груди над своей, его стальной пресс, прижавшийся к ее животу. Он слегка толкнул свою внушительную эрекцию между ее бедер. Ее клитор горел от возбуждения. Когда она попыталась свести ноги и сжать бедра вместе, она обнаружила, что они также крепко зафиксированы.

Вздох сорвался с ее губ. Ее беспомощность возбуждала еще больше. Боже, почему она находила это таким сексуальным?

Он улыбнулся, возвышаясь над ней — белая вспышка блеснула в темноте.

— Да, твои лодыжки тоже закованы и соединены цепями, которые изготовлены из титана и закрепляются под половицами. Я помогал Логану устанавливать их, так что я знаю, о чем говорю.

— Ты планируешь держать меня связанной, пока я не уступлю? — её киска сжалась от этих слов.

— Нет, я всего лишь показываю тебе, что вызывающее поведение может иметь последствия, но я никогда не пойду на принуждение женщины к тому, чего она не хочет. После того как наказание закончится, я отпущу тебя. Ведь все это началось с твоего отказа сотрудничать, но ты сейчас можешь все это прекратить, если…

— Ты имеешь в виду отказ перевернуться и притвориться мертвой? — отрезала она.

Конечно, она не уступала ему ни в чем, чтобы получить оргазм, который так отчаянно жаждала, но все же его позиция «я-такой-большой-и-заведенный», вместе с его мастерством, пугала ее. Это желание обрести власть над ней сильно напоминало ей Гордона. Если она отступит хотя бы на шаг, то Хантер пойдет намного дальше.

— Я желаю покорную женщину, а не хорошо обученную собаку. А моя попытка продвигаться медленно и поддержать тебя ни к чему нас не привела.

— Иди к черту, ах!..

Он заглушил ее протест, проведя своим языком по ее соску дразнящим скольжением и надавливая на ее твердый бутон большим пальцем. Его укус был словно электрический укол боли, зубы прикусили горящую плоть, а затем он успокаивающе лизнул это местечко. Он проделал то же самое с другой грудью, пока оба соска не стали припухшими и торчащими от нужды. Ката хотела продержаться, бросить его соблазнение ему же в лицо… но в итоге она смогла лишь открыть рот в безмолвной мольбе.

Хантер скользнул вниз по ее телу, пройдя губами по чувствительной внутренней стороне груди, лаская ее ложбинку. Его язык погрузился в пупок, а огромные руки собственнически обхватили бедра.

Ката сглотнула. Это «наказание» она якобы заслужила, а казалось, что Хантер просто желал сокрушить ее чувства, чтобы доказать ей то, что может командовать ею так, как он захочет.

Кату сковало чувство страха.

— Почему ты так со мной поступаешь?

Он замер, подняв на нее пристальный взгляд.

— Что ты думаешь, я делаю?

— Пытаешься доказать мне, что ты мужчина и можешь прогнуть под себя маленькую леди, когда захочешь, независимо от того, сколько времени у тебя займет, чтобы растоптать мою независимость и самооценку. Ты можешь заставить меня молить об оргазме, потому что, видит Бог, ты выяснил, как именно нужно прикасаться к моему телу. Но при этом ты пытаешься завладеть моей душой. И ты можешь поцеловать меня в зад. Потому что я не дам тебе ее.

Его брови в удивлении взлетели вверх. Первоначальное оскорбленное выражение лица сменилось задумчивостью. Наконец, беспокойство взяло вверх, угнездившись в резких чертах его лица.

— Дорогая, ты все еще не понимаешь. Я делаю это не для тебя. Я делаю это для нас. Мы не можем быть по-настоящему вместе, пока ты не честна со мной и сама с собой. Твое тело жаждет господства, принимает его, как самую естественную вещь в мире. Это твой разум стоит у него на пути. Господь Свидетель, я открыто признаю, что хочу быть человеком, который воплотит все твои фантазии в реальность. Но ты упорно думаешь, что я пытаюсь принизить тебя и разрушить, а не создать наши отношения. Еще сильнее ты ошибиться не могла. Объясни мне почему.

Он замолчал, прижимаясь губами к низу ее живота, затем прикусил кожу зубами… в тоже время он задел ее клитор кончиками пальцев. Сочетание удовольствия и боли было завораживающим.

Паника, гнев и страх столкнулись друг с другом, усиливаясь ее возбуждением.

Несмотря на его откровенность, Ката чувствовала себя побежденной. Хантер чуть было не сломил ее волю, подталкивая ее к самому краю снова и снова. Она сопротивлялась, пытаясь оттолкнуть его. Но он не сдвинулся ни на дюйм.

По-хорошему она должна отказаться от подчинения ему и продолжать попытки сдерживать его. Если, конечно, не брать в расчет тот чудесный факт, что он готов был держать ее прикованной к этой постели до тех пор, пока она не расскажет ему все.

Если он хотел услышать все это дерьмо, то это была лишь его ошибка.

— Я скажу тебе почему. Я когда-нибудь упоминала, что моей матери не позволено ежедневно выбирать себе одежду? Гордон настаивает на том, чтобы делать это за нее.

Брови Хантера поднялись вверх, и он лишь пожал плечами.

— Если они пара доминант-сабмиссив, то подобные правила в отношениях не редкость. Я не хочу быть Домом двадцать четыре часа семь дней в неделю, но некоторые…

— Я не знаю, является ли он Домом. Даже если и является, настоящая проблема в том, что он — мудак. Каждый день, в течении последних двенадцати лет, он говорил моей матери, что она могла бы выглядеть лучше. Все началось в тот момент, когда он стал подбирать для нее драгоценности, потому что, по его словам, у него врожденный талант к этому, которого у нее не было. Затем он начал выбирать для нее туфли, футболки, юбки, брюки. Сейчас она не может сделать и шага, не посоветовавшись с ним, потому что он убедил ее, что она без него — ничто.

Даже в темноте она увидела растущее беспокойство на его лице.

— Ката, я…

— Нет! — как он смеет испытывать жалость к ней, после того как сам настоял на этом разговоре? Он сам захотел открыть этот ящик Пандоры, так что теперь пусть слушает. — И это было только начало. Он отрезал ее ото всех ее друзей, подстраивая противоречивые ситуации, придумывая проблемы, когда она хотела выйти из дома.

Вскоре даже те друзья, которые были с ней после смерти отца, отошли на задний план.

Гордон убедил ее, что он был ей лучшим другом, чем все они вместе взятые. У нее была работа в качестве операционной медсестры, а пять лет назад она и хирург потеряли мальчика на операционном столе. Моя мама была подавлена. Ты знаешь, что ей сказал Гордон? Что, может быть, она не настолько талантлива, как она думала, и что всем было бы лучше, если бы она сидела дома. Она чертовски сильно любила эту работу. Пуф, и нет работы! Он сделал ее слишком пугливой, чтобы заняться поисками другой вакансии. Когда срок ее водительских прав истек, он целых два года таскался по инстанциям, чтобы она смогла их обновить.

— Ты права, он козел, — мягко произнес Хантер.

Ката замолчала, уставившись на него в темноте. Это не было наигранно. Он искренне думал так. Так или иначе, но все чувства: паника, гнев и желание перешли в горе. Глаза заволокло слезами.

— Гордон стал главным. Примерно в то время, когда я начала водить машину, мама уже не была тем же самым человеком, с которым я выросла. Она боялась дышать без разрешения драгоценного Гордона. Она… лишь оболочка. И тогда, три года н-назад…

Горячие слезы покатились по щекам Каты. Она попыталась вытереть их, но поняла, что наручники не позволяют ей сделать это. Беспомощность и бессильный гнев привели ее снова в ярость. Боже, через что, должно быть, прошла ее мама…

Ката остановилась, не в силах снова пережить тот ночной ужас, который все пустил под откос.

Хантер хотел только, чтобы она выпустила болезненное прошлое, чтобы он мог разгадать ее тайну. Но она уже была там, находясь на волосок от того, что могло уничтожить ее.

Конечно, Хантер не унижал ее. Она молилась, чтобы он видел, что контроль, который он хотел иметь над ней, был чертовски страшен для нее, и прекратил свои попытки завоевать ее душу.

— Три года назад…? — напомнил он и вытер ее слезы.

Ката закрыла глаза. Перед ее глазами промелькнуло то, что она не могла сказать ему, рыдания сжали ее грудь, заставляя испытывать ужас, который ее семья переживала каждый день. Сожаления, боль. Ни в коем случае она не поделится этим с Хантером, который выведет на поверхность ее внутреннюю сущность и сделает ее еще более уязвимой.

— Просто остановись! Боже, если я доверюсь тебе настолько сильно, то ты сможешь делать со мной все, что ты, черт побери, захочешь, и я никак не смогу тебя остановить. Ты, вероятно, даже заставишь меня полюбить это, но… я не буду говорить.

— Хорошо. Тсс, — Хантер поцеловал ее в лоб и погладил по щеке. — Спасибо, что поделилась воспоминаниями о своей матери со мной. Я ценю твое мужество и доверие, что ты мне оказала.

Его голос был удивительно нежен, успокаивая ее.

— Теперь я думаю, что понимаю тебя лучше. Ты боишься, что мое желание контролировать тебя в постели выйдет за ее пределы. Ты не провела и десяти минут с Домом до меня. Очевидно, что ты прошла через многое с Гордоном. Твой страх оправдан.

Из всех вещей, что он мог бы сказать ей, эта удивила больше всего. И вызвала у нее еще больше слез.

— Ты мне не врешь?

— Нет. Мы поженились очень быстро, и ты не знаешь меня. С твоей точки зрения, я воспользовался пьяной женщиной и повел ее к алтарю, затем провел с тобой ночь и преследовал тебя до родного города, когда ты захотела свободы от меня. Когда стало опасно, я приказал тебе не идти на работу, что, я думаю, было очень похоже на требования Гордона, — он склонил голову, размышляя. — Поэтому, полагаю, ты думаешь я увез тебя в Даллас, подальше от твоей семьи и друзей, чтобы изолировать тебя от них. Я залез к тебе в трусики и голову, пока ты не дала мне нужную информацию, чтобы я мог использовать ее против тебя. Я все правильно понял?

Ее глаза снова заволокло слезами. Она хотела верить, что это — ничто иное как истощение и отсутствие оргазма, которое она так отчаянно желала испытать. Или то, что ее глаза были на мокром месте, потому что она так много думала о матери, что она, как правило, делает не часто.

Но в основном причиной такой реакции был Хантер. Он был настолько проницательным, что смог увидеть ситуацию с другой точки зрения. Вау. Она не привыкла к такому.

— Прямо сейчас ты не выглядишь как идиот, который чувствует себя лучше, заставляя других чувствовать себя хуже, — шмыгнула Ката и запнулась, обдумывая ответ. Он изо всех сил старался быть справедливым, поэтому она должна сделать то же самое.

— Я знаю, что насколько бы глупой и пьяной я не была, но женитьба — это моя идея. Я не сомневаюсь, что, после того как пуля пролетела в четверти дюйма от моего лица, я действительно нахожусь в опасности. Я сбежала от него, да, — ей было больно это признавать. — Он, вероятно, нашел бы меня довольно быстро. Я знаю, вы, альфа-самцы, не можете не защищать свою женщину или делать что-то в этом роде. Я признаю, что я не знаю ничего о том, как скрыться от убийцы.

— Но?

Черт, она наделась, что его беспокойство не заставит ее снова расплакаться.

— Я не думаю, что я смогу примириться с тобой, когда ты постоянно пытаешься залезть в мою голову. Веселый, нерегулярный и нормальный секс — да, но то, что ты хочешь…

— Сильная связь между людьми, которые не просто трахаются друг с другом ради оргазма, но и соединяют свои разум и сердце, чтобы получить бесконечное удовольствие? Отдаться друг другу настолько полно, что я и ты превратимся в такое сильное «мы», и ничто не сможет разделить нас? Разве ты не хочешь этого?

Ката не могла ответить на его торжественный, непоколебимый взгляд, полускрытый в тени. Она дрожала с головы до пят. Когда он описал то, какими видел эти отношения, это прозвучало прекрасно. Но так нереально. Неужели это кино длиною в жизнь?

— Не тогда, когда все начинается с твоих приказов мне. Я-я не могу…

— Ты не из тех женщин, которые бегут сами от себя. Я отказываюсь верить, что вместо того чтобы встретиться лицом со всеми своими страхами, ты предпочитаешь безвкусные оргазмы, с кем-то вроде Бена, который никогда не будет дополнять тебя и по-настоящему добиваться твоей любви.

Она не была трусихой. Она уже знала, что не сможет вернуться к Бену. Он предлагал ей это три раза, с тех пор как она остановилась в этом отеле. Оказывается, это было еще сегодня утром? И Ката не колеблясь, отказала ему.

— Ты не можешь сказать, что имел такого рода отношения с каждой женщиной, которая когда-либо подчинялась тебе.

— Ты права, — он вздохнул. — Ты — первая. И единственная.

Эти слова тронули ее, несмотря на опасность, которую они представляли. И проклятые слезы все не останавливались. Хантер сломал что-то хрупкое внутри нее.

Даже прошлой ночью она хотела то, что он, казалось, предлагал ей. Но теперь, когда он так прямо выложил все карты на стол? Она хотела большего. Отчаянно. Даже если это пугало ее. И снова больше слез. Черт.

— Дорогая, поверь мне. Я не Гордон. Когда что-то будет беспокоить тебя, мы об этом поговорим. Я хочу знать, что ты чувствуешь, и что у тебя на уме, — он вновь вздохнул и нежно убрал волосы с ее лица. — Слишком много Домов хотят, чтобы некоторые милые сабы не бросали им вызов. Я мог бы взять телефон и позвонить любой из десятков сабочек, которых я знаю. Но только твое подчинение так же хорошо подходит мне, как мое доминирование тебе. Твоя энергичность и твоя страсть — это все, что мне нужно для полной жизни. При нормальных обстоятельствах я бы никогда не вмешивал работу или твоих друзей в наши отношения. Если я когда-либо буду вести себя как Гордон, у тебя есть мое разрешение вздернуть меня за яйца. Я хочу управлять твоим телом, а не закрыть тебя от жизни.

Правда?

Ката прикусила губу, она смотрела на его такое мужественное лицо и глаза, которые казались такими яркими в полутьме. Он встретил ее взгляд, не мигая. Не торопя ее. Его слова отозвались у нее в сознании. Хантер отлично разъяснил ей ситуацию. Теперь она должна была решить: вернуться к сексу со случайными любовниками, которые ничего для нее не значили, или подчиниться ему?