Полночная жара

6

Эндрю сидел за столом у себя в кабинете и вертел в руках ключ от дома. Он глядел на него, словно это была недостающая часть головоломки, которую ему никак не удавалось решить.

Незадолго до этого он побывал в офисе Юджина Боттомли, и новоиспеченный двоюродный брат сообщил ему кое-какую новую информацию. Впрочем, ничего особенного, кроме того, что Ник Боттомли, брат бывшего члена парламента, все еще плачет и рыдает, настаивая, что не хотел ничего плохого, когда посылал некого ублюдка уничтожать документы, касающиеся шотландских Боттомли.

Само собой, вопросов нет. Ник Боттомли не хотел ничего дурного. Люди, вроде него, никогда не хотят ничего дурного. Самим себе, разумеется…

Теперь он готов был говорить что угодно, лишь бы вернуть благосклонность своего брата и отменить условный приговор по делу о поджоге, взломе, вторжении, соучастии и подстрекательстве, а также тайном сговоре. И все только с одной целью – переименовать криминальные факты в то, что называется «опрометчивыми» поступками.

Чудо что за парень! Теперь он родственник шотландских Боттомли.

В то же время Эндрю осознавал, что приходится вместе со всей семьей родственником Марку Боттомли, бывшему члену парламента и чертовски хорошему человеку.

Уравновешивало ли одно другое? Эндрю полагал, что да, уравновешивало. Собственно говоря, а что ему еще оставалось делать? Можно выбирать друзей, но не родственников. У него не было достаточно времени на размышление о лондонской ветви Боттомли, владеющей многочисленными предприятиями и огромным состоянием. Существовали они, ну и хорошо. Правда, теперь все они были приглашены в дом Эндрю и наверняка рано или поздно приедут.

В настоящий момент все, что их объединяло, – это один покойный сукин сын, чье имя прабабушка Эндрю до сих пор не может заставить себя произнести из-за того, что тот сделал с ее дочерью Вирджинией много-много лет назад. И еще один немаловажный момент: все члены их разветвленного клана имели твердое убеждение в том, что эта история – дело приватное, тонкое и не годится для публичного обсуждения.

Его семья в Шотландии не собиралась поднимать шум, особенно если этого нанятого ублюдка скоро найдут. Юджин, казалось, не сомневался в том, что сам он и их общий кузен Брем, который занимал высокий пост в полиции Эдинбурга, смогут все это уладить. А если им это не удастся, то придется вступать в дело… Брюсу. Эндрю знал, что Брюс добьется всего, чего захочет, поскольку олицетворял самую энергичную, самую мудрую и проницательную часть его натуры.

– Правда, когда речь идет не о мисс Винсен, – сказал он вслух и вздохнул.

Эндрю бросил ключ на стол и откинулся в кресле, думая о том, как провела уик-энд Бриджет. И беспокоясь о ней, уверил себя, что она скучала по нему куда меньше, чем он по ней.

Еще совсем недавно ему трудно было даже представить себе, что он будет сходить с ума от того, что не увидит ее несколько дней. Ни разу и ни к одной из женщин его отношение не было столь серьезным. Он не подозревал, что способен на все эти романтические бредни, и был не из тех парней, на кого милая улыбка или хорошенькое личико действуют подобно тонне кирпичей, свалившейся на голову с пятого этажа.

Хотя спагетти, которые она вылила ему на брюки, были похлеще каких-то там кирпичей. Боже, у этой девочки есть характер! С одной стороны, она – благородная леди, типичный продукт своего класса, с другой, в ней было нечто, что ни один класс не воспитывает. Он сходил по ней с ума.

Или просто сходил с ума. Пойди разберись!

Эндрю снял трубку телефона и набрал ее номер. С этим надо кончать. Иначе он доведет себя до того, что бросится с Биг Бена, если она вдруг не узнает его и спросит невинным голосом: «А какой такой этот Эндрю?»

– Бриджет? – возликовал он, услышав ее полуофициальное приветствие.

– Эндрю! – Ее голос зазвенел от радости. Какое счастье, подумал он и сказал:

– Ключ у меня. Я тут подумал… В час дня тебя устроит?

– Да, можем встретиться, – согласилась Бриджет. Потом, понизив голос, добавила: – Есть что-нибудь новое?

– Только новые синие брюки, – серьезно ответил он. – Прежние отправлены в мусорный бак, сама знаешь после чего…

– Прими мои соболезнования, – серьезно заявила Бриджет, как будто речь шла о чьей-то кончине. – Значит, в час дня?

– Я куплю какой-нибудь еды, и мы устроим пикник прямо в саду, о котором так много говорили некоторые.

– Эндрю, посмотри, идет дождь.

– Это уже детали. Я все-таки куплю еды. В последний раз ты с большим аппетитом ела тунца.

– Да, это я люблю. Вкусно… – мечтательно произнесла она. – Слушай, мне нужно идти. У нас тут с утра все носятся как сумасшедшие. Что? Это я не тебе, подожди, пожалуйста.

– Конечно, жду.

Эндрю согласен был ждать сколько угодно. Он прижал трубку к уху и попытался услышать, о чем они там говорят. Ему даже показалось, что на другом конце провода слышится голос его любезного приятеля.

– Алло, это опять я, – сказала Бриджет. – Просто Билли объяснял, как ему удалось в очередной раз сломать пишущую машинку. Я его обожаю. Не знаю, как буду жить без него дальше.

– Могу тебя разочаровать, такие специалисты не по карману твоему шефу, – поддержал ее иронию Эндрю.

– Пожалуй, ты прав. Ой, сюда идет Энн и смотрит на меня волком. Она все еще уверена, что Билли – это мой подарок офису. Знала бы она, что это все ты… Тебе-то она поет дифирамбы. Говорит, что в восторге от твоих скул, глаз и подбородка.

Бриджет вдруг замолчала, и повисла напряженная пауза. Эндрю хотелось, чтобы она продолжала говорить. Ее голос звучал для него подобно ласковой песне. Какое ему дело, что озвучивались слова секретарши. Ему казалось, что так думает сама Бриджет.

– Пока. До встречи, – неожиданно быстро свернула она разговор.

– Пока, – ответил взволнованный Эндрю, услышав короткие гудки, и положил трубку.

Похоже, он влип по самую макушку. И погибал, и это ему было приятно.

– Ты свободен? – послышался бас Джеба Лейкерса.

Эндрю взглянул в сторону двери и тут же встал.

– Так точно, сэр, я как раз собирался звонить вам, но…

– Ничего страшного. Я и сам могу заглянуть к тебе. – Железный Старик прошел к столу и сел, жестом предлагая Эндрю сделать то же самое. – Рассказывай, сынок…

– На самом деле я мало могу сообщить нового, сэр, – сказал Эндрю, садясь.

– Это было правдой. Единственная достоверная информация состояла в том, что некая Бриджет Винсен вручила ему конверт с компрометирующей информацией. И его следовало показать Железному Старику еще на прошлой неделе.

– Хочешь, я тебе немного помогу, – предложил Лейкерс. – Все дело в Памеле Кларк, не так ли?

– Простите, сэр. – Эндрю был ошеломлен, но попытался сохранить непроницаемое выражение лица.

– Ладно, Брюс, слушай и запоминай. Роберт Джонатан Кларк летит к посту премьер-министра со скоростью света. Удивляюсь, как у него из-под закрылков не вырывается огненное пламя. – Железный Старик говорил намеренно грубовато, потому что информация была не из приятных. – Ну, ладно, это не важно. Кларк – хороший парень. Правда, звезд с неба не хватает, можешь мне поверить. И, конечно, не чета нашему боссу, но таких, как наш, вообще мало. После его правления на много лет в стране сохранится стабильное положение. Что само по себе уже неплохо. И его приемник, этот Роберт Кларк, не будет раскачивать лодку, которую мы построили. Понимаешь меня?

– Так точно, сэр, – ответил Эндрю, ожидая, когда же Лейкерс опять заговорит о Памеле.

– Теперь о его жене. Она – совсем другое дело. Чертовски честолюбива и не желает, чтобы кто-нибудь, кроме нее, давал мужу советы, как лучше всего строить предвыборную стратегию, как побеждать и как потом руководить страной. Ей не терпится услышать, как премьер-министр громогласно заявит о том, что ее драгоценный Роберт является его преемником. Улавливаешь мою мысль?

– Да, тут трудно не уловить, сэр.

– Так вот. Она всеми силами отпихивает всех нас как можно дальше, надеясь, что собственный ум и сообразительность приведут ее к намеченной цели. Ей кажется, что можно обойтись без всей структуры государственного управления. Она не хочет, чтобы ею руководили. Миссис Кларк хочет сама руководить, быть эдаким Серым кардиналом.

– Это очень любопытно, сэр, – вставил слово Эндрю, надеясь услышать то, чего еще не знает. – Я понятия не имел об этом.

– Мне эта женщина не нравится. Очень не нравится. И это, между прочим, ни для кого не секрет. Я признаю право на амбиции и у женщин, и у мужчин, но тут дело не в этом.

– А в чем, сэр?

– Мне не нравится ее тактика. У нее в шкафу спрятано слишком много скелетов. Понимаешь?

– И чьи эти скелеты, сэр?

– Людей, через которых она перешагнула, чтобы сделать своего мужа тем, кто он есть. А что думает об этом сам Кларк, спросишь ты? И будешь прав.

– Ну, и что он думает, сэр?

– Понятия не имею. Похоже, что, когда дело касается его жены, он, как и все мужчины, становится полным идиотом.

Эндрю помалкивал, напряженно размышляя. В данной ситуации молчание было самым безопасным способом поведения. Кроме того, оно должно было дать возможность спокойно высказаться Железному Старику. Тактика сработала: Лейкерс вздохнул и продолжил.

– Однако перейдем к сути дела. Роберт Кларк, как я уже говорил, нормальный парень. Он тот человек, который нам нужен. Все мы намерены поддержать его, прийти на презентацию Фонда, дать ему наше благословение и пуститься в пляс… И тут ты говоришь, что надо повременить. И я спрашиваю себя, почему? Что агент Брюс нарыл такого, чего не знаю я?

– Я же сказал, не так уж много, сэр, – ответил Эндрю, пряча улыбку. – По-моему, вы знаете почти все, что знаю я. Вы ведь приставили ко мне шпионов, не так ли? Я, наверное, обленился или расслабился, если только сейчас подумал об этом. Но, могу сказать, ваши сыщики делают честь нашему ведомству: я ни разу не заметил хвост. Позор на мою седую голову.

Старик довольно хохотнул. Он был польщен высокой оценкой профессионала.

– Ты мне льстишь, сынок. Но ты угадал. Да, я приказал присмотреть за тобой. Мне даже уже принесли фотографии. Девушка – прелесть. Чего о тебе, перемазанном мясным соусом, не скажешь.

– Ее зовут Бриджет Винсен, – вздохнул Эндрю.

Сколько стараний приложено, чтобы держать Бриджет подальше от дела о конвертах – и все напрасно.

– Да, я знаю, как ее зовут. Очаровательное имя. Она руководит работой предвыборного штаба мистера Кларка. Конечно, леди – отнюдь не работник общенационального масштаба, но верна, трудолюбива и умна. И вот эта девочка сидит и мило общается с тобой. Почему?

– Ну, и почему, сэр?

– Версия первая. Эндрю Боттомли завел себе подружку. Ну и, слава Богу! Но спустя несколько минут мы видим, как она выворачивает тарелку со спагетти тебе на колени. Потом ночные визиты к ней в офис. А дальше выясняется, что ты нанял за свой счет людей, чтобы выставить наружное наблюдение за ней и за штабом. Итак, у нас появляется вторая версия. Агент Брюс что-то разнюхал и просто пасет девушку.

– Может быть, вы сочтете меня сентиментальным, но спасибо за заботу. Я не думал, что так дорог родному правительству, – попытался отшутиться Эндрю.

– Не стоит благодарить, – строго сказал шеф. – Я сопоставил все данные и задал себе вопрос: что происходит?

– Я надеюсь, вы нашли на него ответ, сэр?

– По правде говоря, я не сомневаюсь, что это все фокусы миссис Кларк. Она уже доставила мне кучу хлопот. И, клянусь, доставит еще.

– Сэр. Я хотел выяснить сначала все досконально и держал ситуацию под контролем. А работал только с теми, кому могу безгранично доверять. Я сделал все, чтобы обеспечить секретность.

– Решил даже меня на всякий случай не подпускать близко, – недовольно поморщился Железный Старик.

– Ситуация требовала особой проверки, тут дело не в личностях.

– Ладно, Эндрю. Я все понимаю. Информация имеет подлое свойство просачиваться, как вода из дырявого котелка. В этом смысле, все твои предосторожности воодушевляют. Ты точно доверяешь своим парням?

– Парням и девушкам, сэр. Да, доверяю. Позвольте показать вам, какими данными я пока располагаю, а потом доберемся и до остальных.

Эндрю подошел к своей картотеке, запертой на цифровой замок, и открыл верхний ящик. Он вынул оттуда конверт, запакованный в пластиковый пакет, хотя шансов определить на нем отпечатки пальцев не было. Скорее он поступил так по привычке. Посмотрел внимательно на конверт и передал его начальнику штаба.

– Бриджет Винсен обнаружила это случайно среди почты, приготовленной к отправке. Так как спустя некоторое время она принесла еще несколько подобных конвертов, я окончательно убедился, что первый конверт в офисе оставила Памела Кларк, чтобы его отправить. Оставалось неясным только одно, делала ли она это по собственной инициативе или по указанию своего мужа? Но, по-моему, вы только что дали исчерпывающий ответ на этот вопрос, сэр.

Лейкерс посмотрел на пластиковый пакет, потом на Эндрю.

– А к нему можно прикасаться? – спросил он.

– Вам, сэр, можно к чему угодно. Там нет ничего, чтобы установить, кому он принадлежал. Даже капельки слюны. Только пальчики Бриджет. Она собиралась его отправить, а потом раз сто перекладывала туда-сюда, сомневаясь и думая, как с ним поступить.

– А шрифт пишущей машинки?

Скорее всего, использовалась одна из рабочих пишущих машинок в офисе, поэтому нам трудно будет предъявить доказательства в суде, – покачал головой Эндрю.

– В суде? Ты с ума сошел? О чем ты говоришь? – свирепо взглянул на агента Лейкерс. – Ни до какого суда это не дойдет, сынок. Это вообще никуда не пойдет. Мы нейтрализуем Кларка тихо. Так что содержимое конверта останется тайной, как это и должно быть.

– Что-что? Я не понял, сэр, – вздрогнул Эндрю. – Что значит нейтрализуете?

– Прости, Эндрю, – улыбнулся Железный Старик. – Я забыл, что на твоей прежней работе это слово имело конкретный смысл. Нет, мы просто отодвинем его так далеко в сторону, что скоро никто и не вспомнит, что был такой претендент. Если, конечно, успеем. Наш босс настроен решительно. Но ему нужны аргументы и факты. Хотя даже не хочется думать о том, что будет при таком раскладе.

Шеф вынул конверт из пакета, открыл его, достал документ и принялся читать. Эндрю позвонил секретарше и попросил никого не впускать к нему в кабинет и ни с кем не соединять по телефону, а также отменить все назначенные на это утро встречи. Потом он стал спокойно ждать. Чтение должно было занять около двадцати минут.

– Ты знаешь, что это? – спросил Лейкерс, дочитав последнюю страницу и нахмурившись.

– Так точно. Думаю, что знаю, сэр.

– Но где она это взяла? – Он швырнул бумаги на стол.

– Мисс Винсен, сэр?

– Да, нет. Где взяла их твоя подопечная, понятно. А вот каким образом раздобыла их многоуважаемая госпожа Кларк? Ответ напрашивается сам собой: у господина Роберта Джонатана Кларка. Второй вопрос. Он сам их ей дал? И тоже очевидный ответ: нет, она их просто-напросто стянула.

Эндрю наклонился над столом и внимательно поглядел на Лейкерса.

– Стало быть, вы полагаете, что он понятия не имел, что произошло? Не имел представления, что вытворяет его половина? На что она способна?

– Я же ясно сказал, что надеюсь на это. Но я должен безотлагательно рассказать все премьер-министру. Ладно, Эндрю, говори, что еще тебе известно?

Эндрю рассказал подробно все, что знал об этом деле. Доложил об оперативниках, которые следят за отделениями связи, куда должны были попасть письма, про регулярное прочесывание всех почтовых отделений страны в поисках подобных конвертов, про «жучок» под столом Бриджет, про оперативника, внедренного в предвыборный штаб.

– Чистые листы, говоришь? – усмехнулся Железный Старик. – Умна, чертовка! Мы с ней еще натерпимся. Но ты молодец, Брюс. Надеюсь, прикрытие мисс Винсен надежное? Думаю, ты понимаешь, что ее имя могут втоптать в грязь, если эта история выплывет наружу? Надеюсь, мы проведем операцию очень тихо, и никто при этом не пострадает. А вот милую миссис Памелу я бы с радостью отдал на растерзание газетчикам. Они бы порезвились всласть.

– Согласен с вами, сэр, – вздохнул с облегчением Эндрю, понимая, что его Бриджет ничто не угрожает. Более того, теперь она находится под охраной государства.

– Ты знаешь, сынок, я женат уже сорок лет, – задумчиво сказал Железный Старик. – Моя жена разводит цветы, участвует в каких-то благотворительных акциях, управляет туристическим агентством, которое помогает студентам лучше узнать друг друга. Но она никогда не сует нос в мои дела, не дает мне в постели или за обедом советов, касающихся моей работы, даже из комнаты выходит, когда я беседую по телефону с офисом. Почему бы этой самой миссис Кларк не брать пример с моей жены? Нет, черт ее побери! Ей нравится быть похожей на Макиавелли! – Лейкерс встал и прошелся по комнате. – И кто же теперь станет преемником премьер-министра, если мистер Кларк сошел с дистанции? – грустно спросил он.

– А он уже сошел? – откликнулся Эндрю.

– А ты как думаешь сам?

– Значит, я правильно подумал, сэр, – сказал Эндрю, тоже поднимаясь из-за стола. – Я в этом не сомневался с самого начала.

– Готов держать пари, что не сомневался. Будь неподалеку, постарайся не засветиться. И береги свою девочку. Во всяком случае, пока я не добьюсь соглашения заинтересованных сторон. Надо дождаться, когда к месту назначения придут все конверты. И не позволить миссис Кларк вывернуться ни при каких обстоятельствах. А главное, сделать так, чтобы сам мистер Кларк понял, что произошло у него под носом.

– Я – ваше главное оружие. Самого крупного калибра, – кивнул Эндрю.

– Правильно. Так что не теряй связь со своей очаровательной макаронной леди, но и не засвечивай ее. Это не будет приятной прогулкой по парку, сынок. Но тебе не привыкать. Ты все сделаешь так, как надо. Удачи тебе, Брюс! Держи меня в курсе. Докладывай. И никаких документов, хорошо?

– Так точно, сэр, – ответил Эндрю, тяжело опускаясь на стул, когда начальник наконец покинул его кабинет. Он стал размышлять над тем, как быть дальше.

Бриджет вышла из машины и теперь стояла перед особняком бывшего посольства Далмации, радуясь, что дождь прекратился.

Из-за стены, тянувшейся по обеим сторонам фасада, выглядывали верхушки деревьев. Старинный трехэтажный дом с парком представлял собою городскую усадьбу.

– Привет, – услышала она чей-то голос и оглянулась.

К ней, приветливо улыбаясь, подошла молодая женщина, светловолосая, высокая, с огромными синими глазами.

– Привет, – ответила Бриджет.

– Мы ждем мистера Боттомли, не так ли?

С лица Бриджет сползла вежливая улыбка. Неужели он организовал тут экскурсию для своих поклонниц?

– Да. Я жду именно его.

Незнакомка кивнула.

– Я не ошибаюсь, вы Бриджет Винсен?

– Да, она самая.

– А меня зовут Хильда Грюнер, – улыбнулась женщина и протянула руку. – Мистер Боттомли предупредил, что вы будете.

Бриджет пожала ей руку, и тут ее осенило.

– Вы жена посла? Я угадала?

– Нет, я его дочь. Мы собирались в такой спешке, что я забыла тут кое-что из вещей. Мистер Боттомли был настолько любезен, что согласился со мной встретиться здесь, чтобы я могла еще раз осмотреть дом и забрать все забытое. Хотя мой отец уверяет всех, что я теряю вещи на каждом шагу, у меня они якобы пропадают бесследно.

– Понимаю вашего отца, – засмеялась Бриджет. – Я, например, потеряла свою бесценную коллекцию мелков, когда мы ездили к родственникам во Францию, Но выяснилось это много лет спустя, когда я решила подарить их своей маленькой племяннице. А вот и Эндрю приехал.

Она проследила за тем, как быстро и легко припарковался его «порше», и закусила губу. Ей это обычно удавалось лишь с третьей попытки.

Улицы здесь, в Белгрейвз, не были приспособлены для множества автомобилей.

– Привет, – сказал Эндрю, подходя к ним.

Он кивнул как-то слишком быстро и повернулся к Хильде. Бриджет это не понравилось. Она так тщательно готовилась к встрече, успела заскочить домой переодеться, целых двадцать минут проторчала перед зеркалом, долго думала, что скажет ему, а он…

– Должно быть, вы мисс Грюнер? – спросил Эндрю, обращаясь к белокурой красавице. – Надеюсь, вы найдете здесь все, что потеряли.

Он ласково посмотрел на дочь посла Далмации, и она зарделась под этим взглядом. Бриджет чуть не расплакалась от ревности, но сумела взять себя в руки.

– О, я тоже надеюсь, – ответила тем временем Хильда. – Тут осталось несколько вещиц, которые мы никак не можем найти. И одна из них особенно дорога мне. Это старинная музыкальная шкатулка, которая переходит в нашей семье из поколения в поколение, – деревянная, ручной работы, на ней изображены рождественские сцены. Конечно, она не является произведением искусства по высоким меркам, но для нас она поистине бесценна. Не могу понять, как я могла забыть ее.

– Что ж, тем более желаю вам успеха, – сказал Эндрю, подходя к парадному и набирая код на маленьком пульте. Затем он вставил в замочную скважину ключ, повернул его, открыл дверь и отступил, пропуская женщин вперед.

– Господи! – воскликнула Бриджет, попав в вестибюль и не решаясь ступить дальше. Голос ее эхом отозвался в пустом доме. – Здесь все именно так, как я себе и представляла. Только гораздо лучше.

– Мило, не правда ли? – сказала Хильда. – А люстры? А как вам нравится лестница, ведущая на второй этаж? По этим перилам я однажды съехала и получила от мамы нагоняй.

Она засмеялась. Было видно, что ее детство, проведенное в этих стенах, было безмятежным. Эта женщина, подумала Бриджет, обладает невероятным тактом, если может общаться с Эндрю, не держа обиды. Ведь именно из-за него Грюнерам пришлось уехать отсюда. Этот дом хранил их историю, их смех и слезы, счастливые семейные праздники и размолвки, которые иногда возникают даже в хорошей семье.

У нее сжалось сердце. Ей вдруг захотелось увидеть мать и отца, которые хотя и донимали наставлениями, но любили своих дочерей. Вспомнилось Рождество, каким оно бывало в детстве в доме родителей, мерцание свечей, пахучая елка, праздничный стол…

– А сейчас извините меня, – услышала Бриджет голос Хильды, – побегу наверх и начну обшаривать будуары и буфеты. Их тут много, знаете ли.

Бриджет только судорожно кивнула, тронутая той красотой, что предстала перед ее глазами.

– Прекрасный дом, как здесь уютно! Какие интерьеры, Эндрю!

Бриджет настолько была переполнена впечатлениями от увиденного, что даже забыла, как совсем недавно сгорала от ревности и обижалась на Эндрю Боттомли за проявленное им при встрече равнодушие. Она теперь заглядывала ему в глаза, надеясь найти в них отблеск своих чувств.

– Что? – спросил он, испытывая неловкость.

– Ничего, – ответила Бриджет. – Просто у тебя такой вид…

– Не могу объяснить. Мне кажется, этот дом построен специально для тебя, настолько ты вписываешься в обстановку. А я почему-то чувствую себя тут простолюдином, которому можно попадать сюда только через черный ход и лишь очистив навоз с башмаков.

– Не говори так. – Она нежно взяла его за руку. – Разве ты не чувствуешь, этот особняк рад всем?

– Ты никогда не была у нас, в Шотландии, и не видела дома, в котором прошло мое детство, – объяснил Эндрю. – Мне кажется, что сюда можно поместить весь наш род, да еще останется место для мериносов.

– Ладно тебе! Это всего лишь просторное и надежное строение. Но уютным домом его сделали люди, их тепло, их мечты, их жизни, которые проходили в этих стенах.

– Не просто люди, – возразил Эндрю, – а люди, за которыми едут несколько машин с мебелью, драгоценностями, одеждой и всем прочим. Я думаю, вон в той дальней комнате можно было бы устроить платный кегельбан, и никто бы ничего не заметил…

Они шли сквозь анфилады комнат и не переставали удивляться декору.

– Слушай, я знаю, что мне хочется увидеть больше всего, – сказала Бриджет. – Давай найдем кухню. Я умру, если не увижу, какая она.

Кухонь в доме оказалось две. Одна – небольшая, уютная, семейная. А вторая – огромная, оборудованная по последнему слову техники, с несколькими разделочными столами, с плитой в восемь конфорок и двумя холодильными камерами.

– Подожди, – сказала Бриджет, – сейчас отдышусь.

Она открывала дверки шкафов и заглядывала во все уголки. Здесь были полки и полочки для посуды, салфеток, ложек, ложечек, рюмок, фужеров и кружек, ножей разной величины… В общем, тут было все, о чем может мечтать любая женщина, даже если она никогда не занималась приготовлением еды. Бриджет наслаждалась, разглядывая все это.

– Ущипни меня… Я такого еще никогда не видела. Это сон, – бормотала она.

– Тебе бы понравилось готовить здесь? – спросил Эндрю.

– Еще бы! Маленькая кухня прелестная, но в ней тесновато. Я бы расширила ее и устроила в ней утреннюю столовую. Посмотри, какой чудесный вид из окна. А большую – использовала бы только по назначению. Но мне кажется, ее надо немножко оживить. Поменять занавески, подобрать скатерть. На стены повесить старинную медную посуду, связки чеснока, лука, других овощей… Потом обязательно нужна фарфоровая вазочка в виде ослика.

– Прости? – остановил этот словесный поток Эндрю.

– Да? – Бриджет явно потерялась в собственных грезах.

– Фарфоровая вазочка в виде ослика? Откуда она взялась в твоих мечтах?

– Не знаю, просто сказала и все. Мне кажется, такие бывают.

– Прошу прощения…

Она обернулись и увидели стоящую в дверях Хильду Грюнер.

– Как успехи? Нашли что-нибудь? – спросил ее Эндрю.

– Более или менее, – покачав головой, ответила та. – Я нашла блузку, которую потеряла год назад, хрустальный подсвечник на верхней полке в одной из ванных комнат, вешалки, которые, если позволите, я хочу забрать, и домашнюю тапочку моего отца. Только одну. Будем надеяться, что вторую я уже увезла.

– В общем, музыкальной шкатулки нет? – догадалась Бриджет.

– Увы, нет, – печально вздохнула Хильда. Через мгновение лицо ее просияло. – Скорее всего, я просто не заметила ее, когда распаковывала вещи. Ящики стоят в подвале нашей новой резиденции. Придется пересмотреть все еще раз. Это, правда, займет пару недель.

– Ладно. Если не найдете, не стесняйтесь и звоните мне, – успокоил ее Эндрю. – Поищем еще разок.

– Огромное вам спасибо, я так и сделаю, – кивнула Хильда. – А сейчас не буду вас больше обременять своим присутствием. Наслаждайтесь экскурсией, Бриджет. Но осторожнее. Это чудесный дом, вы можете в него влюбиться.

– Уже влюбилась, – призналась Бриджет, а ведь я еще не видела его целиком.

– Знаешь, это можно немедленно исправить, – сказал Эндрю, как только Хильда вышла. – Если мы не заблудимся и найдем дорогу в прихожую, то пошли…

– Думаю, что мы не потеряемся. Я помню, где находится лестница на второй этаж. Вон там, около кабинета.

– Ты права. Это действительно там, – сказал Эндрю.

Они прошли, взявшись за руки, мимо комнат для прислуги и оказались у широкой лестницы, по которой поднялись наверх.

Если первый этаж заставил Бриджет влюбиться в дом, то, оказавшись на втором, она чуть не расплакалась от восторга. Эркеры в каждой спальне. Глубокие уютные кресла, располагавшие к чтению в долгие зимние вечера при свете ламп и торшеров под абажурами с бахромой. Старинная мебель, искусно украшенная тончайшей резьбой и инкрустацией. Невиданные тканевые обои из другой эпохи. Огромные окна и пленительные виды на старинный парк, открывающиеся из них. Бриджет чувствовала себя как ребенок, оказавшийся в кондитерской среди карамельного и кремового великолепия.

– Видишь, какой великолепный парк? – Она остановилась у окна.

– Рад, что тебе это нравится. – Он оказался позади нее настолько близко, что, когда повернул ее к себе, взяв за плечи, расстояние между ними исчезло вовсе.

– Извини, пожалуйста, – прошептала она, собираясь отодвинуться, но почему-то не смогла этого сделать.

– Я скучал по тебе, – сказал Эндрю.

Голос его звучал низко и хрипло.

Бриджет опустила голову, не в силах смотреть ему в глаза, потому что в них явно прочитывалось желание.

– Эти несколько дней длились так долго, правда? – пролепетала она.

– Рим строился гораздо быстрее, – улыбнулся Эндрю и обнял ее. – Ты отлично смотришься в этом доме.

– Что ты говоришь? Здесь слишком большое пространство. Я болтаюсь в нем, как маленький кусочек мрамора в ковше экскаватора.

– Можно постелить в этот ковш ковры, тогда не будет грохота, – ответил Эндрю и запустил пальцы ей в волосы.

– Что ты делаешь? – спросила Бриджет, облизывая пересохшие губы.

– Понятия не имею. Может быть, я, наконец, нашел правду своего сердца? – прошептал он и коснулся ее губ своими губами.

И этот поцелуй, сперва робкий и нежный, потом настойчивый и даже яростный, вдруг заставил ее отбросить все предрассудки и кокетство. Она стала властной, горячей, требовательной и не просто позволяла ему целовать себя, но целовала его сама…

– Юджин? Прости, что приходится беспокоить тебя опять. Это Эндрю Боттомли.

– Привет, Эндрю! Рад тебя слышать. Ты спасаешь меня. Чертовски надоело работать, а с тобой можно поболтать и расслабиться. Ну, что? Ты осмотрел дом?

– Да. Я был там сегодня днем. Это что-то потрясающее.

– Ну, не знаю, мне там никогда не нравилось.

Эндрю уловил в голосе двоюродного брата желание поддразнить нового родственника.

– Ну, ладно. Собственно, я думал, что ты можешь порекомендовать хорошего оценщика недвижимости. Если тебя это не затруднит, конечно.

– Он тебе не нужен. У меня есть заключение самой последней экспертной комиссии, в которой указана и цена. Подожди секунду, я сейчас достану его.

Пока Юджин рылся в бумагах, Эндрю сгорал от нетерпения. Когда же цена была названа, он несколько секунд не мог произнести ни слова.

– Да… – наконец сумел сказать он. – Оказывается, это правда, что говорили о Белгрейвз. Дороговато.

– Вы решили продать эту усадьбу? – спросил Юджин.

– Именно это я и собираюсь сделать, – ответил Эндрю, наконец приходя в себя. – Понимаешь, деньгами в банке легче управлять, чем недвижимостью. А из-за дома даже в дружной семье может начаться разлад, поэтому мы приняли такое решение.

– Это разумно. Если хочешь, я помогу найти покупателя. Думаю, что стоит только заикнуться об этом, как они выстроятся в очередь. Кстати, за дом можно получить гораздо больше его номинальной цены.

– Спасибо, я буду иметь в виду, – сказал Эндрю, откидываясь в кресле. – А покупатель у меня уже есть.

– Ну, ты даешь. Быстро работаешь, – присвистнул Юджин.

– Меня, как покупателя, даже убеждать не надо, – засмеялся Эндрю.

– Я правильно понял? Это ты хочешь купить дом? Но зачем? Он и так твой.

– Не мой, а наш. Дом принадлежит семье. Я не могу грабить своих. Именно поэтому мне нужна его настоящая стоимость, чтобы все были довольны.

– Знаешь, я думаю, что мне стоит познакомиться с вашей семьей. Уж больно ты симпатичный парень.

– Спасибо. А познакомиться не так сложно, надо всего лишь приехать к нам в Шотландию. Теперь что касается оплаты. У меня есть кое-какие сбережения. Куплены несколько моих изобретений в области безопасности. Так что я могу себе это позволить, хотя придется еще брать ссуду. Но мне очень нужен этот дом. Видишь ли, я собираюсь жениться.

– Поздравляю. Твоя невеста полюбит тебя еще больше, когда увидит его.

– В дом-то она влюбилась… Хорошо бы, чтобы она также любила меня.

– Я не ошибаюсь? Ты еще не сделал предложение?

– Сначала я должен сказать ей нечто неприятное. Думаю, что было бы нечестно ставить ее в безвыходное положение. Пусть сначала она поймет, что хочет общаться со мной, а потом уж отвечает на мои брачные предложения. Так что пожелай мне удачи.

– Я, конечно, не понимаю, о чем идет речь. Но удачи желаю от всей души.

Эндрю поблагодарил и положил трубку. Он решил купить усадьбу в Белгрейвз. Его семейство возражать не станет, он был в этом уверен. Но что ответит ему Бриджет?