Положительная нота

– Ты что, врач? Откуда ты знаешь, где стресс, а где нет? Может, она просто завралась! Может она аферистка, или авантюристка, а ты как доверчивый пес ловишь каждое ее слово!

– Илья! – Этот тон сына раздражал. – Не выдумывай! Как бы там ни было, она просто женщина. Хорошая женщина. И я не позволю тебе плохо о ней отзываться! Я приму ее любую! Если она сама этого захочет!

Что-то мелькнуло в глазах младшего, что-то темное, необузданное. Ярость! Да, это была именно ярость! Но Станислав не собирался позволять сыну менять его мнение о людях. Даже если все так, как говорит Илья, если Ксения действительно беременна, но если она ищет защиты у него, Стаса, значит ближе у нее никого нет! И он готов на всё, чтобы защитить ее, поддержать, если потребуется. Принять. Он не оттолкнет Ксюшу в момент, когда, может быть, ей требуется забота и крепкое плечо.

Ксюша вернулась в дом Речинских ближе к вечеру. Весь день она провела сама с собой, сначала долго плача в собственном отремонтированном автомобиле, где еще так недавно катала Еву. Затем, успокоившись, проехалась по нескольким магазинам в поисках недорогой и практичной одежды для беременных. Позже заехала в свой дом, чтобы успокоиться, придти в себя, подумать о происходящем и проанализировать. И нехотя, будто на заклание, вновь припарковалась во дворе виллы номер один.

Дверь открывала Люба, которая уже второй день не сказала ей и слова, только подозрительно щурилась. Оба Речинских сидели внизу и молчали, когда она вошла. Ей показалось, что и они оба щурятся на нее, или у нее уже паранойя?

– Привет, – попыталась улыбнуться она.

– Здравствуй, милая, – Станислав тепло ей улыбнулся.

Илья напряженно наблюдал за ней, будто бы чего-то ожидая.

– Нет новостей по тем звонкам?

– Нет пока, я бы тебе сказал, – быстро проговорил мужчина. – Так что, хорошо, что ты пришла. Мне стало спокойнее. Как провела день?

– Хорошо. Шоппинг лечит... иногда.

– Купила что-то стоящее?

– Да так, – Ксю потупилась. – Пару одёжек. Ничего интересного.

– Ужинать? – предложил Стас.

– Дай мне пять минут, я переоденусь.

– Конечно, Люба пока накроет. – Мужчина кликнул домохозяйку, поспешившую начать выполнять приказ и суетиться с удвоенным энтузиазмом. Наверное, Ксения никогда не разгадает эту женщину. Люба казалась ей странной. Что-то неприятное шевелилось в душе, когда она была рядом.

Девушка поспешила подняться на второй этаж. Но стоило зайти в спальню, как следом ворвался Илья, небрежно прикрывая за собой дверь.

– Ребенок не от отца! – выдал он прямо с порога.

Ксю вздрогнула. Обернулась и посмотрела в его темные глаза. Отвернулась и начала снимать теплый свитер. Ей нечего было на это сказать. Откуда бы он ни взял это, ни подтверждать ни опровергать она не собиралась. Но парень не успокаивался. Он подошел ближе, подождал, пока она поправит волосы, снимет наручные часы, глянет на себя в зеркало, и продолжил:

– Я спросил его!

Ксю снова вздрогнула. Спросил?

Устало присев на танкетку возле трюмо, облокотилась на столешницу и вздохнула. Что ей теперь делать?

– Мне пора собираться и уматывать? – предположила.

– Нет.

– Тогда, чего ты добиваешься?

– Я посчитал, что он должен знать.

Ксю кивнула.

– Что теперь?

– Ничего.

– Илья, когда ты что то делаешь, ты делаешь это для чего-то. Так?

– Может быть.

– Для чего ты сказал ему?

– Чтобы он знал. Чтобы открыть ему глаза. Чтобы он перестал считать тебя белой и пушистой.

– Он перестал?

– Нет.

Ксю выдохнула. Стас воистину святой человек! Добрый и отзывчивый.

– Я поговорю с ним. Может даже сегодня. Расскажу ему.

– А мне?

– Что тебе? Ты уже знаешь. Что еще ты хочешь узнать?

– Кто тот "счастливчик"?

"Ты!", чуть было не выкрикнула Ксения, но удержалась. Нет. Она не скажет. Никогда и никому. Светка – и так уже слишком много для этой тайны.

– Это тебя не касается, – сказала она вслух.

– Это... было до или после... меня?

Ксю прикрыла глаза. Любой ответ для Ильи будет неприятным. "До" будет означать, что она наврала, когда говорила, что он первый за долгое время. А "после" – значит, что она легко и быстро прыгнула из одной постели в другую. Впрочем, и первый вариант этого не исключал

– Не важно.

Илья поджал губы. А после развернулся и вышел из ее комнаты.

Осталось дождаться момента, когда она лицом к лицу поговорит об этом со Станиславом.

Люба накрывала на стол и едва сдерживала рвущуюся наружу злость. Мало ей было, что эта Ксения обратила внимание Стаса на себя, хоть и редко появляясь в доме, так теперь он поселил ее тут! И что прикажете теперь делать ей, Любе? Мужчину уводили прямо из-под носа! А эти шепотки с сыном хозяина! Что же, кроме нее этого никто не замечает? А еще Любе казалось, что девка что-то скрывает. Помимо ее связи с обоими Речинскими. Но что, Любе пока разгадать не удавалось. Она лишь надеялась, что в день уборки, скорее всего даже завтра, ей удастся хоть что-то выяснить! Только бы попасть в ее спальню.

От раздражения тарелки гремели резче, вилки выпадали из рук.

– Люба? – послышался голос Станислава из гостиной.

– Да?

– Не могла бы ты уточнить у Ксении, что ей можно или нельзя есть. Я забыл, а она уже наверху.

– Конечно, а что случилось?

– Эээ... – Станислав замялся. – Просто сходи и узнай. Может, ей положена какая-то диета? Мало ли. После всех стрессов, свалившихся на нее, немудрено подхватить язву.

– Хорошо.

Ну, вот откуда эта забота? У нее никогда никто не интересовался, что она хочет кушать, а что нет. Если ей и было доверено составлять меню в этом доме, то все равно все согласовывалось с хозяином. А она прожила тут меньше суток, а уже будет ставить условия?

Женщина поднялась на второй этаж, успевая заметить, как из спальни Ксении выходит Илья. Бросив на нее предупреждающий взгляд, он скрылся у себя. Люба резко развернулась и снова спустилась в гостиную.

– Что? Узнала?

– Нет.

Мужчина нахмурился.

– Почему? Она занята?

– Я побоялась отвлекать... Там... Илья.

– Где?

– У нее.

– В смысле? Что он там делает?

– Я не знаю, я лишь видела, что он там...

Глава 42 Не вся правда

– Илья! – послышался громкий оклик отца снизу. – Илья! Спустись!

Блин, чего надо? Чего так орать? Помирает, что ли?

Оторвавшись от компьютера, который только-только загрузился, парень нехотя поднялся со стула и вышел из комнаты.

– Что ты хотел? – спросил уже внизу.

Отец выглядел настороженным и недовольным.

– Что ты делал в комнате Ксении?

– Я? – Илья пробежался глазами ко входу в кухню, где по какой-то совершенно неведомой причине срочно перестали греметь все тарелки.

– Ты!

– Общался. – Он притворно выпучил глаза. – Прощения еще раз просил.

– Илья... – тон отца стал еще более напряженным. Даже предупреждающим.

– Ну, что "Илья"? Она живет с нами в одном доме, я что, не могу зайти к ней, перекинуться парой слов?

– Даже я себе такого не позволяю!

– Ну, а я позволяю...

– Спальня женщины, если ты нее ее муж… или любовник… закрытая территория! Если только она сама тебя позвала, в чем я сомневаюсь! Иначе, когда человек хочет пообщаться, он выходит в общую гостиную.

– Ты что, учишь меня светским манерам сейчас? – Под развязным тоном Илья старался не показать, как раздражен.

Ответить отцу не дала сама Ксения, показавшаяся на лестнице. Одетая всё в тот же необъятный махровый халат, который, впрочем, шел ей, несмотря на размер, она аккуратно ступала по ступенькам, опустив глаза. Светлые кудри собраны в хвостик на затылке, глаза едва подкрашены, видимо еще с утра. Красивая, хоть и бледная.

Речинский старший тепло ей улыбнулся. Илья, глядя на него, тоже попытался нарисовать у себя благодушное выражение лица. И надеялся, что у него получилось. Нет, он, правда, рад был бы видеть ее здесь, если бы не обстоятельства. Она, вся такая беременная, и отец, приторный и подозрительный. Ему больше нравилось приходить к ней. Его вообще, почему-то, тянуло в тот дом.

– Проходи, Ксюшенька, – у Ильи свело челюсть от такого обращения. – Люба уже накрыла. Как ты себя чувствуешь?

После такого, вроде бы простого вопроса, Ксю резко подняла голову, и чуть споткнувшись, крепче схватилась за перила. Илья, как и отец инстинктивно, дернулся к ней, но помощь не потребовалась.

– Аккуратнее!

– Всё хорошо, – мимолетный взгляд на Илью и снова улыбка отцу.

– Слава Богу! – он покатил коляску к столу, – Люба сегодня расстаралась, – похвалил он домохозяйку. – Красиво и вкусно... надеюсь, – он бросил лукавый взгляд на женщину.

Любовь зарделась, смущенно улыбнулась хозяину, еще раз поправила приборы на столе.

Стерва! Натрепала папачесу и радуется! Найти бы на нее управу. А то папаша со своей безграничной добротой всех тут облагодетельствует. Откуда он такой подкаблучник взялся?

Станислав смотрел на гостью, пытаясь не спускать взгляд ниже ее лица. Очень хотелось получить визуальное подтверждение словам сына, но ее домашний халат не позволял разглядеть детали, видимо еще не совсем заметные. Миллион вопросов кружил в мыслях, но озвучивать их ей, да еще при таком количестве людей, было бы неприлично. Ксюша свое положение скрывает, по крайней мере, от него, поэтому он считал себя не в праве обсуждать чужие тайны в открытую.

Но глаз отвести от этой женщины он не мог, как ни старался. Такая она нежная, хрупкая… А в этой одежде она казалась еще меньше. И вот, эта женщина каким-то совершенно непостижимым, почти фантастическим образом ускользает. Ребенок от другого мужчины, тем более Стас понятия не имеет, в каких она с тем мужчиной отношениях, это в любом случае серьезно. Он понимал, что удержаться и не поговорить об этом с ней он не сможет. Надеялся только, что такой разговор не будет лишним для нее переживанием.

– Станислав, – услышал он голос Любы, выныривая из размышлений. – Вам положить добавки?

– Нет, Любаш, спасибо. Я лучше место для десерта оставлю. Но всё было вкусно, спасибо!

Женщина в ответ улыбнулась. Вот же ж тоже красивая, не дура, преданная, и если верить Илье, симпатизирует Станиславу. Да он и сам не раз замечал эти ее взгляды, совершенно не подходящие рабочему или дружескому определению. А вот не видит он в ней даму сердца. А как было бы всё просто тогда! Даже ухаживать не пришлось бы. И уговаривать вместе жить. И приручать. Но, видимо, так устроен Стас, что легких путей не ищет подсознательно. Кто-то придумал, что мужчины по природе своей – охотники. Вот он на себе и испытывает всю прелесть такой охоты. Знать бы еще, будет ли она успешной? Пока что, он, хоть и идет по следу, ему постоянно что-то мешает. И чаще – сам объект «охоты». Может, не судьба? Он надеялся, что вот разберутся они с этим судом, с угрозами, со здоровьем его… И тогда уж он возьмется за дело со всем своим рвением. А теперь… Все стало так шатко…

Мужчина вздохнул и посмотрел на Ксюшу. Девушка ела свою порцию и молчала. Смотрела только в тарелку. Левая рука, он обратил внимание, лежала на животе. Материнский инстинкт… Он помнил, когда бывшая жена ходила с Ильей. А он воодушевленно ждал, терпел капризы, заботился… Как же жаль, что не ему в этот раз ждать, терпеть и заботиться. Он был бы готов вынести любые ее капризы, а на деле ему остается только сожалеть и смотреть со стороны на чужое счастье.

Ксения собиралась идти к себе, когда ее окликнул Станислав.

Началось…

– Ксюш, посидишь со мной?

Отказать нельзя. Она лишь оглянулась посмотреть, где Илья. Но его не было видно, она упустила момент, когда он вышел из-за стола.

– Конечно, – она улыбнулась и присела на диван в гостиной.

– Ксюш… – мужчина замолчал, видимо, не зная, с чего начать.

– Не надо подбирать слова. Я знаю, что ты знаешь. Мне Илья сказал.

– Илье не стоило бы вообще в это вмешиваться. Извини. Моего сына еще воспитывать и воспитывать. Никаких манер.

– Ничего страшного. – «Я привыкла», чуть было не сказала Ксю… Она и правда привыкла к поведению Речинского младшего, да только Станислав не подозревает о реальном положении вещей. Впрочем, с языком такой длины, как у Ильи, недолго, осталось ждать.

– Наверное, это не мое дело… но… я надеюсь, я, как минимум – твой друг. Поэтому… – Станислав запинался, было заметно, что нервничает, но Ксю и сама не знала, о чем тут говорить.

– Извини, – лишь проговорила она. – Ты, наверное, думаешь, я играла тобой. Но это не так. Когда мы… говорили о браке… я еще не знала. Узнала только в больнице… после… когда Ева…

– Я понял, не продолжай. Тогда, получается, срок небольшой?

– Почти четыре месяца… Для меня это было неожиданно.

Мужчина помолчал.

– Ты меня прости, но я не могу не спросить… Отец ребенка… он…

– Нет! Не знает. И не узнает, я надеюсь. Это была случайная связь, и я не уверена, что он будет рад. Думаю, он вообще не поверит мне. Так что, это будет мой ребенок. Только мой.

– Не поверит?

– Это был… защищенный секс, – выдавила из себя Ксю. – Так получилось. Доктор сказал, такое бывает.

– Хмм…

Станислав потер подбородок и обернулся на шум из кухни. Там что-то упало и, похоже, разбилось. Люба, как и полагается классической экономке, подслушивала, это не вызывало сомнений.

В животе что-то резко потянуло. Ксюша непроизвольно согнулась, морщась.

– Что? Что случилось, – Стас обеспокоено подъехал к ней, протянув руку, но боясь дотронуться.

Ксю переждала спазм и расцепила зубы.

– Не знаю.

– Вызывать скорую?

– Н-нет… Пока не надо. Подожди. Может, само пройдет.

– С этим шутить нельзя, Ксюш. – Мужчина пытался заглянуть в ее лицо. – Давай все же позвоним! Лучше перебдеть!

– Вроде бы отпустило.

– Ну, смотри. Но если что, сразу говори.

– Не хотелось бы на новый год загреметь в больницу.

– Ребенок важнее, разве нет?

– Конечно. Наверное, это от переживаний.

Ксю прикрыла глаза и откинулась на спинку дивана. Глубоко вдохнула и выдохнула.

Илья стоял и смотрел, как Люба собирает и метет стеклянные осколки с пола кухни. Он зашел выпить воды после ужина, не хотелось подниматься к себе, так как он не планировал оставлять отца с Ксю наедине сегодня вечером. Но прежде, Чем он успел поднести стакан ко рту, он услышал их разговор. В надежде, что отцу она расскажет больше, чем ему самому, он не стал показываться, прицыкнув на Любу, чтобы потише гремела посудой.

Но чем дальше он слушал, тем ближе сходились на переносице брови:

…случайная связь…

…четыре месяца…

…защищенный секс…

Всё это отдаленно что-то напоминало. Нашептывало. Не надо было хитроумно вычислять что-либо.

Но… этого же не может быть? Правда?

Нет! Либо ему мерещится, либо это еще одна уловка, чтобы разжалобить отца!

Нет, нет, нет…

…не поверит…

Черт, он действительно не собирался в это верить!

Стакан он не выронил. Он задел им столешницу, куда пытался поставить, но не рассчитал маневра, вышибив тот из руки. Люба уколола взглядом. Она без сомнения тоже всё слышала, и, похоже, была недовольна, что он, будто слон в посудной лавке, своей неуклюжестью разрушил момент! Ничего, ей-то как раз не стоило вообще ничего знать. И догадываться. Илья и сам боялся допустить даже мимолетную возможность мелькнувшей мысли.

Тут в комнате стало тихо. Потом шепот, излучающий беспокойство. О чем, Илья уже не слышал. В ушах стоял шум от бежавшей по сосудам крови: сердце работало на пределе. Выходить и обнаруживать себя сейчас Илья не стал. Он выдвинул барный стул и сел, словно оглушенный услышанным и не способный сейчас посмотреть Ксю в лицо. Она сразу поймет, что он слышал. А он поймет сразу, прав он в своих подозрениях или нет. Но сейчас он был не готов к окончательному «диагнозу». Возможно, ему всё это только показалось, надумалось, и через какое-то время он поржет над своей паранойей. Не сейчас. Потом. Сейчас он выпил бы еще воды. Или… какого-нибудь виски. Жаль, сегодня не рабочий день. Не мешало бы проветриться. Впрочем, что ему мешает просто одеться и уехать из дома. Еще не очень поздно, можно найти, где провести остаток вечера.

Глава 43 Понедельник день тяжелый

Следующим утром Ксю разбудил телефонный звонок. Звонила мама, беспокоясь, что дочь не первый день не подходит к домашнему телефону. Успокоив мать, что телефон просто отключен, чтоб не звонили со всякой рекламой, раздражающей своей навязчивостью, она обещала после работы быть дома, чтобы мама смогла ее навестить.

Следом, также с утра, позвонила Светка, интересуясь самочувствием и вообще… Узнав, что Ксю временно живет под одной крышей с обоими Речинскими, подруга пришла в неописуемый восторг, закрыв глаза на причину такого поступка, радуясь, что так или иначе, Ксения не одна в такой нелегкий для себя период. Если добавить к этому еще и кучу неожиданных для Калугиной новостей и пикантных, по ее мнению, подробностей, выходило, что жизнь у Лесиной бьет ключом. Да-да, по голове, но с кем не бывает?

После такого разговора Ксю стало как-то легче. Утро перестало быть таким хмурым и темным. Подруга даже самыми бесшабашными фразами и советами умела поднять настроение.

Пора было вставать и ехать на работу… Понедельник никто не отменял. Как и завтрашний рабочий вторник в канун Нового Года: у бухгалтерии свои понятия о сроках и выходных.

– Доброе утро, – поприветствовал ее как всегда бодрый Станислав, ожидавший завтрака в гостиной.

– Доброе, – улыбнулась ему Ксю.

– Ты сегодня рано.

– Мне на работу, – вздохнула Лесина. – Доделывать отчеты за себя и Светлану.

Мужчина нахмурился.

– Почему ты должна работать за нее?

– Она уехала в отпуск.

– Некрасиво так.

– Нет-нет. Пусть отдыхает. Они купили путевки несколько месяцев назад. Да, к тому же, мне все равно теперь незачем спешить домой. А работа отвлекает.

– Не говори так, здесь тебе всегда рады. Всегда ждут.

– Я знаю, Стас, спасибо. Но это не мой дом…

– Если бы ты только захотела…

Мужчина отвернулся, пытаясь скрыть досаду. Ксения тоже не знала, что ответить на такое. Она не хотела. И не захочет, вероятно. Как бы ни старался Станислав, создавая для нее все условия, выполняя пожелания и заботясь, Ксю не испытывала к нему других чувств, кроме благодарности и дружелюбия.

– Ксюш, – мужчина посмотрел ей прямо в глаза. – Пообещай мне кое-что…

Недосказанная просьба насторожила, но не выслушать ее не было никаких шансов.

– Что?

– Я… если ты, конечно, еще не запланировала ничего… Я бы хотел, чтобы Новый год ты встретила здесь со мной.

Планов не было. Траур, настроение и интересное положение не располагали к походам по злачным местам, как девчонки с работы. Светка с семьей уехала. Мама не позовет ее к себе, это Ксюша знала наверняка. А больше, кроме собственного дома и одиночества, вариантов не было. Может, это даже и неплохо, что она пока «живет» тут, Станислав был хорошей компанией. К тому же, мужчина и сам практически не покидает дома из-за трудностей перемещения. Почему бы и нет? Два одиночества. Впрочем, возможно, будут еще и Люба с сиделкой Тамарой. А может, и кто-то еще, если Стас пригласит.

– Ладно, – кивнула Ксю. – Что-нибудь прояснилось с теми звонками? Я бы хотела сегодня вечером побыть дома немного. Мама обещалась. Не хочу посвящать ее в подробности происходящего.

– Я поговорил с Пешковым… Пообещал рассмотреть его варианты мирового соглашения, если они оставят тебя в покое. Мы встретимся с ним после праздников.

– Ты заберешь иск? – Ксюша уже не знала, что лучше. Наказать виновного и всю жизнь жить с оглядкой, или попытаться забыть о безнаказанности, ведь Еву всё равно не вернуть. Нужно жить дальше. Новый малыш с каждым днем будет требовать всё больше внимания. Стоит ли растрачивать его на поиски справедливости?

– Я хотел бы обсудить это с тобой…

– Хорошо. Но не сейчас. Мне уже скоро выходить. Давай отложим на вечер. Я… – тут ее осенило: – то есть мне можно остаться сегодня у себя дома?

Станислав грустно кивнул.

– Можно.

– Тогда…

– Но Новый год…

– Да, я обещаю. Я встречу его здесь. С вами.

– Ильи, вероятно, не будет. Вряд ли он захочет простых домашних посиделок. Молодой, горячий, у него наверняка есть масса вариантов повеселее. Но я в твоем распоряжении, – Речинский глотнул кофе. – Надеюсь, мы тоже не будем скучать.

Илья проснулся ближе к обеду. Голова трещала от похмельного синдрома, в руках и ногах тоже ломило, глаза отказывались нормально открываться – опухли.

Он не помнил, во сколько вернулся домой и на чем. Его воспоминания закончились на том, что он заказал себе седьмую… или восьмую?.. порцию виски-колы. Были ли после этого еще порции – он уже не знал. Гулеванил он с парой своих одногруппников, которым позвонил, чтобы составили ему компанию. Оказалось, они уже зависали в одном из баров наподобие того, где работал сам Илья, отмечая досрочный конец зачетной недели. Интересно, они в таком же состоянии сейчас?

Сегодня было необходимо появиться в универе. Допуск к экзаменам подписывали только после того, как у группы пройдет последний зачет, который был сегодня и который у Ильи стоял автоматом. Хорошо, что не было надобности тащиться туда прямо с утра. Впрочем, время и так уже поджимало. Стоило найти в себе силы и подняться с кровати.

Дома было тихо. У отца, вероятно, был массаж. В спальне Ксю не было ни шороха, и Илья открыл дверь, убеждаясь, что там никого нет. Она не ночевала здесь? Но вчера она, вроде бы, никуда не собиралась…

– Добрый день, – Люба сидела в гостиной, что-то читая. – Завтрак? Или уже обед? – спросила.

– Я сам. Таблетку мне найди только. От головы.

Женщина встала и пошла выполнять просьбу.

– Где отец?

– У него процедуры.

– А Ксю? То есть, Ксения?

Люба ехидно на него посмотрела, но ответила:

– Насколько я поняла – на работе. И она сегодня вернется жить к себе домой.

– В смысле? – нахмурился Илья. – Кто ей разрешил? То есть… ей же угрожают!

– Не в курсе подробностей. Может, уже всё наладилось?

– Черт… – Илья дернулся было найти отца, но голова отозвалась неприятным напоминанием. – Где таблетка?

– Держи, – домработница протянула ему блистер.

После двух кружек кофе с молоком, трех кусков хлеба без всего, пары осторожных вопросов отцу Илья оделся и вышел из дома. Его тойота стояла во дворе, это значит, он вчера сам на ней вернулся домой. Вот блин! Хорошо, хоть, без приключений.

В универе царил обычный для учебного заведения гвалт, студенты предвкушали праздники, на время позабыв, что каникулы у них начнутся только после полноценной сессии. Речинский без проблем подписал зачетку в деканате, обсудил вчерашние посиделки с приятелями, которые выглядели не лучше него самого, поздравил всех с наступающим и сел в машину.

И только теперь позволил себе вспомнить вчерашний подслушанный разговор. Сегодня всё уже не казалось таким страшным. Точнее не так: сегодня ему вообще не казалось, что это имеет к нему какое-то отношение. Да, если притянуть за уши детали, всё подошло бы к их ситуации. С другой стороны, это легко могло бы случиться и без его участия. Если прикинуть – их единственный раз, ну… не раз, но единственная ночь… ну… ночь была не единственная, но в другой раз вообще ничего не было… эээ… тьфу!

Короче, тот раз… разы… были не четыре месяца назад. Меньше. Три… с небольшим. Да и связь ту Илья случайной для себя не называл. Была ли она случайной для Ксю? Кто ее знает, что для нее случайно, а что – нет? Они хоть и знакомы несколько месяцев, все равно мало знают друг о друге. Парень был бы не прочь узнать ее ближе. Но сначала была Ева, которая отпугивала его, потом нарисовался отец. А теперь… теперь есть еще один ребенок. Если думать, что у Ксю есть кто-то еще, то пора выкинуть ее из головы. А если представить…

Нет. Лучше не представлять. Потому что Илья совершенно не знал, что тогда делать. Как узнать точно? Спросить ее? Если бы она хотела, она давно бы сказала сама. А раз не говорит, значит, он не причем. И представлять ничего не надо.

Но если всё-таки представить… блин! Что делают в таких ситуациях? Женятся? Он для себя никогда не рассматривал таких перспектив. В смысле, он не против браков, но не в двадцать лет! Он же не глупая девчонка, мечтающая выскочить замуж как можно раньше! Он, вроде как, мужик. А мужики рано не женятся. В его группе был всего один парень, который женился уже. По залету, кстати. И уже развелся! Потому что в голове совершенно не те мысли, чтобы на данном жизненном этапе заводить семью. Илья не относил себя к безответственным и бестолковым. Поэтому старался быть осторожным, чтобы не было непредвиденных последствий. Да и не бывает так, чтобы секс с резинкой заканчивался детьми! Не зря же их так рекламируют после одиннадцати! Иначе, какой в них толк? Может, защищенный секс, упомянутый Ксю – это какие-нибудь противозачаточные таблетки? У которых, к примеру, уже вышел срок годности! Это же тоже защищенный секс, не так ли?! Да есть еще куча способов предохраняться! Но презики среди этого самые стопроцентные, разве нет?!

Гугль в помощь.

Илья достал телефон и набрал в поисковике «залет с презервативом», ткнул первую попавшуюся ссылку с обсуждениями данного вопроса…

И был шокирован количеством «киндер-сюрпризов», коими ласково называли мамочки своих незапланированных детей, появившихся с «резинкой»!

Дальше читать не стал. Только расстраиваться.

Сначала надо точно выяснить, а потом уже думать, что делать. Может, он зря паникует, вообще!

– Доченька, – мама выглядела осунувшейся, вроде даже похудевшей. – Как ты тут у меня?

– Потихоньку, мам…

Ирина Ивановна излучала грусть, усталость, тоску. Нельзя так думать о матери, но видеть Ксюше ее было тяжело. Она напоминала о Еве. Потому что внучка была одним из главных поводов ее визитов к ним в дом. Теперь всё иначе. Нет необходимости навещать ее.

Впрочем, вот она, тут. Но легче не становилось. Наоборот.

– Я привезла пряников к чаю. Вскипятишь?

– Конечно. Проходи. Сейчас поставлю чайник.

– Я ненадолго. Далеко ехать еще. Да мужчина мой там один скучает. Я так… просто заехала повидать тебя. Перед Новым годом. Может, хоть он будет не таким плохим. – Голос матери дрогнул.

– Всё будет хорошо, мам. Я надеюсь.

– Как твое здоровье? – Ирина Ивановна прошла в гостиную, осматриваясь вокруг. Глаза то и дело останавливались на фотографиях Евы, что привносило в обстановку только печаль.

– Всё нормально.

– А этот… как его? Водитель тот…

– Я не знаю. Станислав держит руку на пульсе.

– Правильно! Не женское то дело, когда есть кому заступиться. Ты бы присмотрелась к нему. Мужчина, вроде, хороший. И при деньгах, сразу видно.

– Мам…

– Что мам? Так и будешь всю жизнь одна теперь? Раньше хоть было ради кого, а теперь что?

– Это не значит, что я должна кинуться на шею первому встречному!

– Так он не первый встречный, разве нет? Он же ездил с тобой к Лесиным тогда! Ты бы не посадила к себе в автомобиль всякого. Я-то знаю тебя! Значит, вы с ним близки. Или я не права?

– Мама… Ты права в чем-то. Да, мы друзья. Да и то… какие друзья. Знакомы несколько месяцев. Просто… я ему понравилась. Он пытался ухаживать…

– Вот! А теперь что изменилось? То, что он инвалид? Так хорошо это! Гулять не будет налево. А там, глядишь, и встанет на ноги. Да и не встанет – не велика беда.

– Мама! Что ты такое говоришь?!

– Дело говорю, дочка. Дело! Всяко лучше, чем одной всю жизнь. А ты затворница у меня. После Димы никуда и не выходила особо. Только вот в тот раз, однажды. Так это разве достаточно? Где еще тебе мужика найти? А тут готовый рядом.

– Помнится, ты, когда я пошла гулять, меня ругала, мам.

– Ну, тогда ты при дите была. А теперь…

Ксю обреченно вздохнула. Никогда они с матерью не говорили на одном языке. Видно, гороскопы не сошлись. Мать всегда была недовольна, или спорила, просто из природного упрямства. Будто и не мать вовсе, а соседка по подъезду. Вот и теперь она противоречила своим же словам лишь потому, что сейчас ей так казалось лучше.

– Я заварю чай… – Ксю прошла на кухню, оставляя мать в комнате одну.

– Мне с жасмином! – крикнула ей вслед родительница.

Да, сейчас! С жасмином! Где бы его взять? Ксюша заварила самый обычный черный чай и вынесла той чашку.

– С жасмином нет. Только такой.

– Ты, вроде бы и сама любила, почему не купила?

– Денег нет, мам. Я не работала долго, да и зарплата у меня не сильно большая, знаешь же. Если бы не Света, я не знаю, на что бы сейчас жила.

– Ты взяла у нее в долг?

– Она оплатила похороны… – Ксю сдавило горло. – Полностью.

– Ну, и ладно. Свете можно не возвращать. У нее муж хорошо зарабатывает!

– Мама! – Ксю не выдержала и повысила тон. – Что у тебя за мнение о людях! Как-то ты всё выкручиваешь не по-человечески!

– Ты мне не указывай, как мне жить! Я побольше твоего на этом свете нахожусь. И вообще, как ты можешь со мной так говорить? Я твоя мать!

Ксюша встала и направилась к лестнице.

– До свидания, мама. Была рада повидаться. Закроешь за собой.

– Ишь, какая гордая стала! – крикнула Ирина Ивановна вслед. – И не скажи ей чего поперек! Так и будешь всю жизнь неприкаянная! Слушала бы мать – всё было бы хорошо у тебя!

Ксю в ответ на это хлопнула дверью своей спальни. Ссориться с матерью она не планировала, но и слушать такое больше не было желания. Только настроение портить. Как хорошо, что сегодня больше ни перед кем не надо было изображать из себя приветливость. Дома. Одна. Раньше она не понимала всей прелести такого положения. Спасибо, мама.

Ближе к восьми вечера раздались сразу два звонка: один по сотовому – Станислав. Другой – в домофон. Это вряд ли была мама, она слишком давно ушла, чтобы вернуться за чем-то.

– Кто? – спросила она в микрофон и после этого нажала на зеленую кнопку мобильника. – Алле?

– Илья, – раздалось глухое из домофона.

– Привет, красавица. Как ты там, звоню проведать. Может, поужинаешь с нами?

Ксю про себя выругалась, нажала кнопку замка на воротах и ответила Станиславу:

– Спасибо, я уже поела. – Это было неправдой, но никуда идти Ксения не собиралась.

– Ну, что ж… жаль. Я подумал… ну, ладно. Отдыхаешь?

– Да.

– Мама приехала?

В это время в дверь постучали, и она открыла, впуская вместе с Ильей снежное облако в прихожую.

– Приехала, и уже уехала. Ей далеко добираться. На другой конец города.

– Так ты сейчас одна?

Ксю посмотрела на молча подпирающего косяк парня, мимикой спрашивая, зачем он пришел, но не дождавшись вразумительного ответа, развернулась и пошла в гостиную.

– Да, одна. Лягу пораньше.

– В гостях хорошо, а дома лучше, да?

– Ага.

– Ладно. Не буду мешать. Но завтра буду ждать тебя…

– Вечером. Я работаю опять.

– Опять?

– Да. Я же рассказывала про отчеты.

– Ах, ну, да. Ну… тогда до встречи?

– До встречи, Стас. Спокойной ночи.

– И тебе!

Ксюша с облегчением повесила трубку и развернулась к незваному гостю, открыв рот, чтобы выяснить, что он тут делает.

– Почему ты вернулась домой? – парень опередил ее с вопросом.

Глава 44

– В смысле? Потому что это мой дом.

– Тебе не понравилось у нас?

– Дом есть дом.

– Что насчет угроз?

– Твой отец сказал, что всё уладил. Подробностей, правда, не знаю, но он обещал рассказать позже. А что ты здесь делаешь?

Илья как-то подозрительно покосился на ее талию и пожал плечами.

– Зашел проведать.

Ксю подняла брови:

– Проведать? – это слово как-то не сочеталось с парнем. Слишком домашнее. – У меня все хорошо. Можешь идти.

– Опять меня выгоняешь?

– Нет. Просто не хочу задерживать.

Речинский посмотрел на наручные часы.

– У меня еще есть время. Ты ела?

Ксю не удержалась и закатила глаза.

– Не начинай. Забота тебе не к лицу.

– Тебе неприятно?

Ксения вздохнула. Неприятно? Да нет… приятно. Даже очень. Просто мама испортила настроение, Станислав позвонил… И Илья был уже третьим претендентом на ее внимание сегодня, тогда как ей хотелось побыть одной. Впрочем, странным образом, она никогда не чувствовала дискомфорта рядом с ним, если они общались на ее территории.

– Я устала и хочу побыть одна. Прости. – Она шагнула, было, к кухне, но обернулась. – Я, правда, не выгоняю. Заходи, если хочешь. Но принимать гостей по всем правилам я сейчас не в состоянии.

– Я недолго. – Парень стянул обувь, расстегивая молнию на пуховике. – Мне на работу потом. И разве ты когда-нибудь принимала меня как гостя? – подколол он.

Ксюша повела плечом. Настолько не хотелось даже разговаривать, что язык не повернулся ответить хоть что-либо. А гостем Илью она никогда не считала. Он почему-то всегда оказывался тут без особого приглашения и находился в ее доме, будто в своем. Поэтому и не требовалось от нее каких-то пиететов. Так у них повелось. Что ж. Пусть сегодня не будет исключением.

Илья в очередной раз удивлялся сам себе, приехав к ней домой. Он уже знал причину, по которой она вернулась домой, но хотел услышать от нее. Или увидеть ее, может. Даже такую, чуть раздраженную, усталую, без макияжа.

Сегодня она была не в своем халате. Какой-то домашний сарафан, вроде. И живот в нем заметен лучше. Или это Илье мерещится? А вдруг там его ребенок? А он об этом как бы и не знает. И говорить ему, похоже, никто не собирался. Может, тогда не его? Хорошо бы. Но тогда этот ребенок хрен-знает-от-кого! Это хорошо, что ли?

Раздевшись, он на автомате зашел на кухню и заглянул в холодильник. Еды опять нет. Есть подсохший кусок сыра, полпалки сырокопченой колбасы, два огурца… Все это он привез ей тогда, несколько дней назад. А потом она жила у них. И теперь, похоже, опять собирается голодать!

Речинский потрогал чайник, который оказался чуть теплым, снова его включил. Рядом лежал надорванный пакет с пряниками. Фу! Кто их ест до сих пор? Он их не любил с детства, когда кроме них к чаю особо ничего не предлагали. Теперь же выбор сладостей в магазинах огромен, и покупать до сих пор это?

Он прошелся по шкафам, найдя ящик с крупами. Поставил на конфорку кастрюлю с водой.

– Что ты делаешь? – от неожиданности парень вздрогнул, но не обернулся.

– Готовлю ужин.

– Я не хочу есть…

– Как хочешь. Я поем.

– Тебе дома готовят разные разности, а ты ходишь варить макароны у меня?

– Может, мне тут вкуснее? А то мало ли, чего там Любаня настряпает… Отравит еще случайно, вместо тебя… – теперь он повернулся и заговорщицки улыбнулся.

– Она странная, да.

– Она не странная. Она стерва. И влюблена в отца. А все, кто претендуют на его внимание: я… или ты… ей конкуренты. Я уже привык. Да мне на нее вообще пофиг! А тебе да, лучше с ней не связываться.

– Влюблена в Стаса?

– Разве не видно?

– А я всё в толк не могла взять, чем ей не угодила.

– Теперь знаешь. Раз ты с отцом, ты ее главный враг!

– Так ведь я не с ним!

Илья резко развернулся и посмотрел на Ксю.

– А с кем?

– Сама по себе…

– А этот… – он кивнул на ее живот. – Тот, то заделал тебе ребенка… где?

Илья не хотел спрашивать. Боялся, вопреки своему характеру. Но прямолинейность родилась первее его. В глазах Ксю появилось замешательство, и она их быстро отвела. Черт! Плохой знак!

– Это будет только мой ребенок, – прошептала.

– Он отказался, или ты сама так решила?

Ксю отвернулась, не ответив. Вот блин. Как-то всё…

– Я пойду наверх. Покушаешь, убери тут всё, ладно?

– Ты… – «не ответила», хотел сказать он, но сказал совершенно другое: – ты поешь со мной. Я позову.

Снова нет ответа. Ладно. Он посмотрел на кастрюлю, вода в которой начала едва пузыриться. Засыпал рожки, посолил… Убавил газ…

Ксю почти дошла до лестницы, когда ее сзади обняла рука. Прямо под грудью, выше живота.

– Кто его отец? – прямо на ухо, до мурашек.

– Господи, Илья! Отстань. Какое твое дело, в конце концов! – Ксю попыталась отодвинуться от него, но он второй рукой обхватил ее поверх плеч.

– Скажи мне.

– Отпусти!

– Нет, скажи мне, как его зовут!

Ксю напряглась, но потом выдохнула.

– Ну, пусть будет… Петя!

– Врешь!

– Боже, тебе не всё равно, как его имя?

– Нет.

– Зачем тебе?

– Хочу знать.

– Отпусти!

– Скажешь – отпущу. – Он теснее прижался, и со спины стало заметно горячее…

– Я уже сказала. Петя.

– Не верю. Его не Петя зовут.

– А какое имя тебе нравится?

– Ксень, я не шучу. Скажи, кто отец ребенка?

– У него нет отца. Устроит такой ответ?

Ксю все-таки выбралась из его рук и отошла, но запнулась за первую ступеньку. Илья подскочил к ней и снова подхватил.

– Он – мой?

У Лесиной потемнело в глазах, но она снова отступила.

– Кто? – прохрипела.

– Ребенок… мой?

– С чего бы… – она с трудом могла говорить, но сдаваться нельзя. Иначе… Что иначе? Она не знала, что будет, если Илья узнает. Да и зачем… Сердце в груди билось как бешеное, закладывая уши. – У нас было лишь однажды, случайно и с защитой… Ты, разве, не помнишь?

– Я слышал твой разговор с отцом.

О, Боже… Ксю не справилась и начала оседать на пол. Речинский снова ее подхватил и на руках перенес на диван в гостиной. Девушка начала задыхаться. В животе снова появилась резь, и она схватилась за него двумя руками, зажмурившись.

– Что? – парень обеспокоено посмотрел на ее растопыренные пальцы.

Ксюша помотала головой.

– Сейчас пройдет. Такое уже было.

Парень вдруг отстранился, встал и скрылся в кухне. Потом чем-то прошуршал в прихожей и снова показался в зоне видимости. С ее пуховиком.

– Одевайся! Помочь?

– Что? Зачем? Илья… лучше уйди.

– Одевайся. Я отвезу тебя в больницу.

– Отстань. Уйди. – Девушка начинала злиться. – Я никуда не поеду. Это сейчас пройдет. Завтра Новый год!

– Пофиг. Поехали. Сама говоришь, не первый раз!

– Не поеду!

– Черт! Вот что за…

Тут Илья заставил ее встать, накинул одежду ей на плечи и поволок к выходу.

– Там макароны.

– Нас..ть! Я выключил.

– Я в тапках!

– Не переоденешь сама – поедешь так!

– Я не хочу в больницу!

– Тебя не спрашивают!

– Меня положат!

– Значит, будешь лежать!

На парня не действовали никакие слова. Ксюша упиралась, как могла, но в ее состоянии это не имело действенного результата. Илья подождал, пока она натянет сапоги, едва застегнув, и снова потащил ее к выходу.

– Надо запереть дом. Боже, я не хочу ехать никуда! Если бы ты не пришел, я бы спокойно сидела дома! Это все из-за стресса! – тараторила Ксю.

– Если бы ты сама всё нормально рассказывала, никаких стрессов не было бы! – Они дошли до машины и расселись по местам.

– Нечего рассказывать! Тем более тебе!

– Я так не думаю.

– Это не твой ребенок! – Из последних сил крикнула Ксю.

– Снова врешь!

– Ты хочешь, чтобы я сказала, что он твой, даже если это не так? – Ксю не понимала этого его рвения.

– Он родится, и мы сделаем тест!

Лесина притихла огорошенная. Надо как-то его убедить, чтоб отстал. Да и вообще… зачем она едет сейчас с ним? Она бы спокойно легла дома в кровать и уснула, не примчись он со своими допросами!

Он привез ее в ту же больницу, где она лежала после аварии. В приемном покое сначала их послали, как водится, без назначений и видимых недомоганий. Но Илья был настойчив. Боже, он что, так хочет упечь ее в эти стены? Ксю молчала, пока он договаривался и искал возможность попасть к дежурному врачу. Орал на бабку-охранницу, потом на амбала, который поспешил ей на помощь. Когда вышел дежурный врач, Ксю поняла, что ей не отвертеться. Она помнила этого мужчину с тех пор, как тут лежала. Он не относился к отделению гинекологии, но присутствовал, когда они прибыли на скорой после столкновения.

– Что тут у нас? – Доктор был спокоен, заинтересован и доброжелателен.

– У девушки болит живот.

Врач поднял брови и наклонил голову:

– Живот? – посмотрел на Ксюшу. Сначала в лицо, потом ниже.

– Она беременна, – продолжил Илья мысль.

– О! – мужчина кивнул и жестом пригласил их обоих в глубь коридора. – Почему не вызвали «Скорую»? Избежали бы неприятных споров на пункте охраны.

– Торопились, – буркнул Илья.

– Вы – будущий папа малыша? – без всякого ехидства уточнил врач.

Илья притормозил, посмотрел на Ксению и они одновременно выкрикнули.

– Нет! – Ксюша.

– Да! – Илья.

– Ого! – Теперь врач насмешливо прищурился. – Вам придется найти компромисс, иначе я буду вынужден отстранить молодого человека от разговора с пациенткой.

По неярко освещенному коридору они дошли до кабинета, врач открыл дверь, ожидая их решения.

Ксю повернулась к парню:

– Илья, спасибо. Но дальше я сама. Тебе, наверное, пора на работу. Не переживай. Я, – она повернулась к врачу за поддержкой. – В надежных руках.

Врач поддакнул:

– Не сомневайтесь.

Речинский как-то сдулся.

– Она… останется тут на ночь? – спросил он медика.

– Пока трудно сказать. Но вероятно, чтобы избежать недосмотра, в этом есть смысл. Оставьте свои контакты. Я сообщу, если что-то поменяется.

– Может, мне лучше подождать?

– Молодой человек, – доктор по-деловому завел руки за спину. – Я понимаю, вы переживаете… Давайте сделаем так. Если у вас есть время, вы посидите тут, рядом с охраной. А я, как мы закончим, выйду к вам и сообщу, останется ли ваша девушка… – он посмотрел на Ксю. – Или жена…

– Нет!

– Нет!

На этот раз они были единодушны.

– Ого! – снова удивился врач. – Прогресс налицо! В общем… вы поняли?

– Да. Я подожду.

– Вот и отлично. – Врач излучал довольство. – Тогда, – он снова повернулся к Лесиной. – Прошу!

Глава 45 То, что доктор прописал

Илья уже час мерил шагами небольшой холл, нервируя строгую бабку. Но сидеть он не мог. Черт, последнее время он был не он. Реально! Куда это годится, он вместо работы, развлечений и наслаждения жизнью торчит в этом казенном заведении, где исподлобья на него бычит грозная старуха, что-то бурча про бахилы и стерильную накидку, и периодически заглядывает тот самый верзила из вневедомственной охраны, за поясом которого просматривался ствол.

До смены оставалось чуть более часа. Если он сейчас уедет, а Ксю отпустят домой – она останется без транспорта, а на улице уже ночь. Такси, правда, есть, но что-то это не то.

Если он позвонит Макару, тот, не ровен час, выльет на него словесное ведро помоев, потому что работать обе смены – надо особый настрой, вырабатываемый заранее, это он знал по себе.

А еще он так и не поел. И Ксеня тоже. Надо было сказать это врачу. Может, хоть он ее заставил бы есть каждый день нормально. По крайней мере, пока она жила в отцовом доме, за это можно было не переживать. Закроем глаза на то, что он вообще не должен переживать за нее. Но переживал.

Если это его ребенок, он должен быть здоровым.

Ну, вот он уже рассуждает как заправский папаша. Блин!

Рука уже нажимала зеленую «трубочку»:

– Макар?

– Да? – на фоне слышалась музыка формата их рабочего заведения. – Братишка, мне что-то не нравится, что ты мне сейчас звонишь… Ты через час должен быть тут и поговорить со мной без всяких современных прибамбасов.

– Макар…

– Нет-нет-нет! Погоди, Речь, пока ты не сказал страшное, можно я сначала выскажусь, что я о тебе думаю?

– Давай…

В трубке помолчали.

– Погодь… ты что, правда, собираешься мне сказать то, о чем я подумал?

– Похоже на то, – вздохнул парень.

– Слуш… нехороший человек… вообще-то у меня тоже есть личная жизнь!

– Она у тебя хорошо сочетается с работой.

– А у тебя нет?

– Нет. Не сейчас.

– Всё так серьезно?

– Хотел бы я сказать «нет».

– Так скажи «НЕТ» и приезжай работать, лодырь!

– Я еще не уверен точно, что не приеду. Но вероятность есть.

– Черт. Ты вьешь из меня веревки!

– Кто-то же должен!

– Вот, … – Макар не смог подобрать цензурного определения другу. – Ладно. Блин, тебя надо ставить на проценты!

– Угу.

– Ты, что, согласен?

– У меня нет выбора.

– Завтра еще смена! Ты хоть завтра-то будешь? Без тебя будет никак! – Илья не знал, что сказать. Завтра Новый год и они оба должны быть в баре всю ночь. Тройная ставка. Он помолчал, раздумывая. – Оу оу… Завтра позвоню, побёг, трек кончается. Бывай.

– Спасибо.

Одна проблема решена. Когда же уже выйдет этот эскулап с новостями?

Словно услышав его мысленный призыв, в коридоре показался мужчина в белом халате. Один. Илья подобрался, готовый слушать.

– Молодой человек, вы еще тут? – Врач подождал, пока тот что-то скажет, но Речинский молчал. – Ваша… Эмм… Ксения Валерьевна на ночь может не оставаться. Она одевается, сейчас выйдет.

– Что это было? С животом?

– Такое бывает, возможно, плод принял неудобное для себя положение, доставляя тем самым некомфортные ощущения маме. Может, эмоциональное состояние Ксении повлияло. Ей нужен покой и положительные эмоции, но больница хоть и тихое место, дома в данном случае лучше. Тонуса нет, угрозы тоже. Но одной ей лучше пока не оставаться. Вы живете вместе?

– Н-нет… – Илья не ожидал такого вопроса. – Она живет одна.

– Тогда, имеет смысл позвонить тому, кто с ней может переночевать. Родители, подруги…

– Мы решим.

– Отлично. А вот и наша мамочка! – Врач повернулся к Ксю. – Помните, что я вам говорил? Приятная компания, спокойствие, негорячий душ. Кушать хорошо, фрукты в том числе. Сейчас гранаты недорогие, покушайте, вам нужен гемоглобин… Бледность вышла из моды несколько веков назад. Если никаких жалоб не будет, то, как и говорил вам ваш врач, в шестнадцать недель на прием. Это… – мужчина на секунду задумался, – ближайшая пятница? Может, уже и пол определится.

– Спасибо, – Ксю выглядела смущенной, переступая с ноги на ногу и теребя пальцами кончик шарфа.

– Не за что… – Врач, было, нацелился уходить, но вдруг поднял палец кверху. – Да! Кстати! – Он осмотрел пару перед собой, словно пойманных с поличным хулиганов. – С отцовством лучше определиться поконкретнее. Это важно для ребенка в будущем. Не только с моральной точки зрения. Но и с медицинской. Наследственность, кровь… Мало ли. С этим не шутят. – И он шагнул в сумерки коридора.

Ксюша первая направилась к выходу, но чувствовала, что Речинский идет след в след. И что теперь делать? Последнее замечание доктора выбило ее из колеи. И ведь, главное, он ничего такого не говорил ей наедине. Специально вышел и высказал всё им обоим сразу, чтобы не было шанса избежать этой темы им двоим. Врач сделал для себя выводы, теперь их сделает Илья…

Ну, расскажет она ему правду. А дальше что? Замуж что ли за него выходить? Да и позовет ли?

Ха-ха три раза, как говорится. Они не могут даже нормально разговаривать, не говоря уже о совместной жизни и тем более браке. Он молод и… и… Да, куча всего, просто, не идет на язык!

Ксю потерла глаза – время уже позднее, встала она рано, отработала, потом мама… Илья… Такой длинный день.

– Тебе не пора на работу? – спросила она уже в машине.

– Я договорился с Макаром.

– Из-за меня?

– Ты без машины. И больная.

– Я не больная. Отвезешь меня и можешь ехать.

– Врач сказал, тебе нельзя одной ночевать.

– И ты решил, что ты – та самая приятная компания для меня на ночь?

– Есть варианты? Могу отвезти тебя к отцу, но объяснять, где мы встретились, и почему ты приехала к нему вот так вдруг, будешь сама.

– Там хотя бы ты не будешь доставать!

– Я могу поспать у тебя в гостиной, если уж всё так плохо. И вообще, давай не будем спорить, а? Я тоже устал.

– Ты не можешь нормально общаться.

– Могу. Но ты всегда начинаешь перечить.

– Сам такой! – по-детски надулась Ксю. – Не дальше гостиной!

– Угу…

Что-то он быстро и легко согласился. Но спорить, и правда, не было больше сил. Пусть, если ему хочется, спит на диване.

Ксю усмехнулась: почти незнакомого она привечала его в своей спальне, а теперь, когда они успели переспать, зачать и даже пожить в одном доме, она не пустит его дальше первой комнаты. Жизнь так непредсказуема!

Дома их ждал забытый в прихожей свет и раскисшие недоваренные макароны.

– Заказать пиццу? – поинтересовался Илья.

– Нет. Не хочу. Сделаю бутерброды и чай.

Парень лишь кивнул и спросил:

– Можно, я пока в душ?

– Иди.

Что теперь, раз уж он опять у нее дома, и опять, кстати, без приглашения… Пусть моется. Не жалко.

Когда наверху хлопнула дверь, Ксю опомнилась, что душ на втором этаже был только в ее спальне. «А обещал не дальше гостиной…», еще раз усмехнулась Лесина. Наглый гость – опять прёт напролом. Может, он и из душа в неглиже выйдет, как дома? С него станется! Он даже полотенце не спросил! Значит, будет вытираться ее, других там нет. Настырный! Если он завалится к ней в кровать…

Так, что-то она не о том думает!

Может, ей самой лечь тут на диване? Тут второй человек поместится с трудом.

Да и вообще, зачем ему это? Она не понимала его поступков и слов. А он слишком близко уже подобрался к ней и ребенку.

Илья вышел из душевой кабинки и осмотрелся. Одно полотенце. Ее, наверное. Ну, да, чье же еще? Выбора не было. Да и не чувствовал он брезгливости. Не с ней. Вот папашиным бы не стал вытираться ни при каких обстоятельствах. А тут… все-таки женщина.

Обмотал бедра полотенцем, подхватил свою одежду, вышел в спальню. Кровать манила, но он обещал, вроде как, ночевать внизу. Даже смешно! Но спорить с ней, и правда, не было сил. Сегодня хотелось тишины и покоя. Вообще-то, он должен был быть на работе сейчас, развлекать народ и зарабатывать деньги. Там много веселья, людей, шума… Парень аж поморщился от посетившего ощущения. Нет. Тут лучше. Даже если он просто ляжет спать один.

Блин, это что, старость?

Надевать свою одежду не хотелось. Но злить ее… Нет, все же одеваться не хотелось больше, а она, может, и не разозлится вовсе…

Внизу Ксю сидела у журнального столика и пила чай. Вторая чашка, по-видимому, ждала его и еще парила. И бутерброды! Ура! В животе заурчало от предвкушения.

– Так и знала, что ты заявишься голым! – упрекнула она его.

– Так и знал, что ты не забудешь об этом сказать! – парировал он.

– Тогда зачем так сделал?

– Ну, это вроде как, на сегодня моя комната?

– Ах… ну, да. Сейчас допью и уйду, извини, – язвительно проговорила Ксю.

До чего ж она любит вот так…

– Я не выгоняю… Сиди, можешь даже задержаться. На всю ночь.

Ксю как-то подобралась. Не к добру.

– Илья, послушай. – Она отставила кружку и серьезно на него посмотрела. – Ты сегодня здесь, но только потому, что мне лень было спорить с тобой, тем более после разговора с врачом. Я дома. Со мной ничего не может случиться такого, что я не способна была бы решить самостоятельно. Я взрослая женщина, с богатым прошлым, пережила всякое…

Тут она ушла в себя на несколько секунд. Может, вспоминала мертвую дочь? Илья ждал молча, боясь перебить эту ее тираду. Даже интересно было, что она еще придумает. Иногда он сомневался в том, что она старше его. Рассуждала она, порой, совершенно по-детски.

– Так вот… – встрепенулась девушка. – О чем я говорила?

– Хэ-зэ, – отозвался Речинский. – Пыталась читать мне нотацию? – предположил со смешком.

– Я серьезно!

– Я тоже. Ксюш… Это мой ребенок? – Он не собирался, но снова спросил.

– Мы уже это выяснили.

– Разве? Скажи мне еще раз, я не помню, какой вариант был последним…

– Это МОЙ ребенок!

– Непорочное зачатие?

– Считай, что так.

– Я всё равно выясню правду!

– Зачем?

– Чтобы из меня не сделали дурака! Слышала, что врач говорил? Ребенку нужны двое родителей!

– Так стремишься поскорее стать папой?

– Нет. Но если я уже им стал, то имею право знать об этом!

Ксю помолчала.

– Хорошо… Допустим… – Лесина снова начала быстро дышать и Илья заволновался. Повторного вояжа в больницу не хотелось. – Предположим, я тебе говорю, что он твой… Мы только предположим! – Быстро добавила она. – Что дальше?

– Ничего, – вдруг растерялся Речинский.

– Ну… вот и всё. Так – ничего, и этак – тоже ничего. Так какая тебе разница, кто отец?

Илью такой ответ разозлил! Да, он не знал, что дальше… Пока!!! не знал. Не придумал еще. Но, ведь еще есть время… Можно… выстроить какие-то отношения. Ксю ему всегда нравилась, с первой встречи он выделил ее из толпы. Ну и что, что теперь у них будет ребенок. Он же не помешает встречаться хотя бы. Тысячи людей имеют детей и счастливо живут! Пусть, не жениться, но общаться-то можно. Лучше так, чем потом через много лет, когда уже морально дорастет до детей, может, женится даже на ком-то еще и «нарожает» еще парочку, будет постоянно вспоминать о том, что у него где-то есть еще один, старшенький. Нет, он не хотел просто о нем знать, наверное… Он хотел его видеть.

Видимо, Речь глубоко задумался, потому что не заметил, как остался в гостиной один. Вот черт! Они не договорили, он замолчал, и она подумала, что он согласен с таким раскладом. Как бы не так!

Потерев лицо ладонями, он осмотрелся, подбил диванную подушку попышнее, хотя изначально не предполагалось, что на ней мог кто-то полноценно спать. Мала и тоща. Плед, который покрывал диван и планировался как одеяло, был слишком тонким. В доме не холодно, но и не жарко. Ночью может стать прохладнее, а он в одном влажном полотенце. Одежда осталась в ее спальне. Да, идея ночевать в гостиной была не самой удачной. Может, наплевать на обещание и по-хорошему попроситься к ней? Не детский же сад! Они уже спали вместе. Он торжественно кля… нет. Не будет он клясться. Мало ли…

Речинский встал и, выключив большой свет, направился наверх.

Глава 46 Вверх-вниз-вверх

Стук в дверь не был для Ксюши неожиданным. Что-то такое она предполагала, разве что, странно, что он постучал, а не открыл с ноги. Она не ответила.

Стук повторился, и ручка повернулась, но… попытка не удалась. Да. Она подготовилась и заперлась!

– Что ты хочешь, – отозвалась на этот раз она.

– Я замерз… – послышалось почти жалобно из-за дверей.

– Оденься!

– Моя одежда осталась у тебя в комнате.

Ксю нецензурно выругалась и поднялась с кровати. Парень за дверью не выглядел замерзшим, вполне себе бодр.

– Ты специально, да? – она подбоченилась, не уступая места в проеме, чтобы он не вошел.

– Оставил одежду? Нет. Пришел? Может быть. Ксюш… ну что мы как дети малые?

– Илья! Ты обещал ночевать в гостиной!

– Может, пересмотрим?

– Нет!

– Ну, мы же уже спали вместе. И не только спали…

– Вот именно! А теперь я…

Вот блин! Она чуть не проговорилась!

– Что? Беременна?

Заметил…

– Нет. Просто… Забирай одежду и вали!

Но Речинский не собирался уступать. Он посильнее толкнул дверь, беря Ксю за руку, чтобы отодвинуть, вошел и захлопнул за собой створку.

– Ты обнаглел!

– Ага! Я всегда такой.

Парень подошел к кровати, отвернулся от нее, сбросил полотенце, сверкнув голым задом, и забрался под одеяло. Послышался блаженный вздох. Ксю оторопело пронаблюдала всё это и решила:

– Тогда внизу посплю я!

– Ты опять споришь… – он отвернулся и еще плотнее укутался в одеяло. – Иди. Но там холодно. Я приду попозже, погрею.

– Кобель!

– Не заставляй проводить аналогии…

– Почему я должна мерзнуть из-за твоей наглости?

– Не мерзни. Иди сюда. – Помолчал. – Да не буду я тебя трогать! – он сел и хлопнул руками по одеялу. – Я же не насильник! Не валяй дурочку, ложись и спи. Что ты строишь из себя тут…

Ксю не знала, что на такое сказать. Он ее одновременно оскорблял и соблазнял. Только он так умеет!

– Лучше бы ты уехал работать! – она шагнула в сторону кровати.

– Завтра наработаюсь, не переживай, – снова лег и отвернулся он.

– Ты работаешь в новогоднюю ночь?

– Да. Без вариантов.

– А как же праздник?

– С такой работой праздников не бывает.

Ксю, подумав, не стоит ли достать еще одно одеяло, все-таки решилась и легла. Если что, потом встанет. А это большое, двуспальное. Может и обойдется. Да и теплее, действительно под одним. Она нерешительно положила голову на подушку с другого края и прикрылась уголком. Выключила свет на прикроватной тумбочке и закрыла глаза. Парень молчал, видимо, он тоже устал разговаривать и вообще. Может, ему, и правда, там холодно было?

Тут она вспомнила, что ему не просто было холодно. Он был без одежды. И таким лег в ее постель! Вот черт!

Ксю подорвалась, словно ужаленная, и встала с кровати.

– В чем дело? – послышалось лениво с другой стороны кровати.

– Ты голый.

– Ну… давай и ты раздевайся, чтобы уравняться.

– Может, лучше ты оденешься?

– Мне и так хорошо. Не дрейфь! Я уже говорил, что не насильник.

– Илья! – Обреченно вскрикнула Ксю.

Тут Речинский откинул одеяло и, как был, встал с кровати. В комнате хоть и было темно, но глаза уже привыкли, и некоторые детали можно было различить в свете уличных фонарей. Парень нашел кучу со своей одеждой около трельяжа, выудил из нее предмет нижнего белья, надел, подошел к шарахнувшейся, было, от него Лесиной и слегка подтолкнул в кровать.

– Ложись. Я оделся.

– Таким тоном, будто сделал мне одолжение, – пробормотала Ксю, снова опускаясь на простыню.

– Так и есть.

Они снова лежали каждый со своего края и молча попытались заснуть.

– Что ты чувствуешь? – спросил Речь в темноту через некоторое время.

Ксю будто вздрогнула, или ему показалось. Может, уже уснула, а он ее разбудил?

– Ты о чем? – послышался шепот с другой стороны кровати.

Не спит, значит. Илья расценил это как некое приглашение для себя: могла бы сделать вид, что спит, но не стала. Он развернулся, придвинулся к Ксюше и правой рукой обвил ее талию. Ладонь легла на живот.

Ксю напряглась, но не вырывалась. Странно и… здорово!

– Об этом.

– Илья, убери руку… и отодвинься.

– Ответь.

Ксю поелозила, просунула свою ладонь под его, словно ставя барьер, но ответила:

– Чувствую, что там кто-то есть.

Что там кто-то есть, сомнений не вызывало даже у Ильи.

– Тяжело?

– Нет.

– А когда будет большой живот?

– Я не знаю. С… Евой тяжело не было. Илья, убери руку с живота. Мне некомфортно.

Речинский сдвинул руку с живота… на грудь. На этот раз Ксю вздрогнула ощутимее.

– А так?

– Ты обещал меня не насиловать.

– Я в трусах, помнишь? А ты вообще одета. – Он чуть сжал ладонь и почувствовал напрягшийся сосок сквозь ткань пижамы. Черт! Зря он это сделал. Трусы могут и не спасти…

– Илья! Не заставляй меня идти вниз и мерзнуть!

– Да брось, – он придвинулся вплотную к ее попке. – Мы это уже делали. Скажи, это ведь мой ребенок? – он снова спустил руку к животу, но лишь слегка провел, не задерживаясь. Затем обвил ее тело под грудью.

– Нет.

– Тогда скажи – чей.

– Мой.

– Значит, всё-таки, мой…

– Не вижу логики. – Ксюша лежала неподвижно.

– Ты бы уже сказала, от кого, если бы это был кто-то еще. А раз не говоришь, значит от меня. Но ты не хочешь, чтобы я знал, так?

Ксю молчала.

– Хотела съехать отсюда хрен-знает-куда, чтобы я вообще не узнал об этом, да?

Илья начинал злиться. Когда думал, что с ним могли вот так поступить. Мелькала мысль, что так было бы лучше для него, возможно. Но теперь, когда он знает, это приводило его в ярость. Ксю по-прежнему хранила молчание.

– Скажи! – он слегка встряхнул ее.

– Что тебе сказать?

– Правду, блин! Ксень, не зли меня!

Тут она вырвалась и снова вскочила с кровати.

– Знаешь что, это ты меня не зли! Мало того, что завалился без приглашения в мой дом, улегся в моей кровати голый, облапал, так теперь еще и ультиматумы ставишь! Иди ты в ж…!

Она стряхнула одеяло с кровати, скомкала в руках, как могла, и направилась к выходу из спальни.

– Ты куда? – без одеяла кровать казалась огромной и холодной.

Ксю не ответила. Обиделась… Ну, он тоже не святой! Сколько можно терпеть эти ее выкрутасы! Все равно ведь всё узнается рано или поздно! Не она, так анализ крови скажет, что к чему! Вот коза! Зла на нее не хватает!

Речинский встал и направился за ней. Не торчать же одному на этом траходроме!

Кения негодовала! Нет, ну вы посмотрите на него! Он лезет везде, где надо и где не надо, а она его, видите ли, злит! Пипец-припипец! Цензурные слова кончились!

С трудом спустившись с комом одеяла вниз, не включая свет, она плюхнулась на диван и попыталась закуклиться. Сверху послышались босые шлепки. Второй час ночи, а они ходят туда-сюда! Выгнать надо было его взашей! А она всё почему-то спорить с ним боится.

Боится?

Ничего она не боится! Вот он сейчас подойдет, она ему и скажет, чтоб выметался!

Ксю насупилась в ожидании. Но никто не подходил. Слышала, как спустился, но в гостиной не появлялся. Куда это он затерялся там?

Стараясь не шелестеть пододеяльником, Лесина замерла в попытке угадать действия своего незваного «татарина». Но ни на кухне, ни из гостевой ванной на первом этаже, ни из прихожей не доносилось ни звука.

Блин! Куда он делся, интриган чертов?!

– Илья? – позвала негромко.

Парень тут же вынырнул из-за косяка:

– Так и знал, что ты меня позовешь. – не поднимая головы, взгляд был устремлен в светящийся экран мобильного телефона.

– Пошел к черту!

– Не-а.

– Я серьезно! Надевай своё барахло и езжай домой!

Речинский положил телефон на ближайшую поверхность и направился к ней. Бесцеремонно развернул ее кокон и, не раздумывая, быстро, преодолевая сопротивление ее рук и разворачивая к себе спиной, улегся рядом.

– Илья!

– Я уже здесь, – шепнул он ей в шею, вызвав мурашки.

– Я тебя выгоняю!

– Поздно. Спи.

– Я не могу так спать. Мне тесно!

– На широкой кровати тебе тоже что-то не нравилось.

– Жарко!

– Да, я такой.

– Илья! Кончай этот детский сад!

– Ксюш… если я кончу, а я могу… ты знаешь… тебе придется тоже…

– Детский сад!

– Не повторяйся.

– Пошли тогда уж лучше наверх!

– Ты меня приглашаешь в свою спальню?

– Идиот!

– Утром разберемся. Спи. Не елозь.

– Похотливый самец!

– Перечисли сразу все эпитеты и мы, наконец, уснем. Иначе…

– Ничего не будет!

– Уже не могу обещать…

– Мы идем наверх или нет?

– Тут прикольнее.

– Илья!

– О, Господи! Почему с тобой так трудно? – он начал вставать.

Ксю взвилась:

– Со мной трудно?! Так иди, я тебя не задерживаю! И вообще не звала! Всё, давай, выметайся из моей кровати, моего дома и моей жизни!

– Тсс… – он подхватил ее на руки, с трудом зацепив еще и одеяло, и направился к лестнице.

– Ты всё равно уйдешь! – приказала она.

– Утром. Да.

– Я не буду с тобой спать!

– Просто полежишь.

– Ты всегда говоришь последнее слово, да?

– Ну… – Парень уже входил в спальню. – Я… активней, живей, моложе?

– Ты младше!

– Не так, чтобы сильно.

– На шесть лет! – Ксю уже заматывалась в одеяло.

– Неполных. Мне через месяц – двадцать один.

– И тем не менее.

– Зато лет через тридцать ты будешь гордиться, что подцепила молоденького, тогда как все твои подруги будут жаловаться на старых пердунов!

– А ты типа будешь сильно младше?

– Ну, мы же с этого и начали, разве нет?

– Там в шкафу есть еще одно одеяло. Возьми его. – Ну, да, она перевела тему. Но его, похоже, не переспоришь, а насущные проблемы важнее.

– Под одним теплее! – Илья опять без спроса забрался к ней и обнял. – Спи. Я не буду тебя трогать… за стратегические места.

Глава 47 Новогодние планы

Утро было ранним. Для Ильи, который вроде и привык вставать рано на учебу, сегодня семь утра показались совершенно издевательскими. Ксюши рядом не было. Но вот так, в чужой постели и в одиночестве, но зная, что она всю ночь была где-то тут, лежалось лучше, чем в своей кровати, которая никогда не знала женского тела.

Постойте! Знала. Та же Ксю не так давно спала у него, но тогда было не то.

Надев всё, что навалом лежало около зеркала черной кучей, Илья умылся, взъерошил пятерней волосы и вышел из спальни. Ксю нашлась на кухне, где заваривала чай и нарезала всё тот же кусок сыра, который они не доели вчера.

– Привет, – поприветствовал он ее.

– Привет.

Она обернулась, чему-то грустно улыбнулась и продолжила прерванное занятие.

Черт, как-то неловко получалось у них. Третья ночь, а утро, такое, чтоб вместе – первое.

– Ты все еще не пьешь кофе? – спросил просто так, чтобы не затягивать паузу.

– Нет.

– Почему ты так рано встала?

– Мне на работу.

– Сегодня же у всех выходной! – он был рад хоть такому разговору, и это удручало.

– У бухгалтеров новый год – это отчетный период.

Снова молчание. Илья шагнул к ней, но что-то в ее позе настораживало. Ксю часто дышала и жмурилась.

– Тебе нехорошо? – заглянул ей в лицо, но девушка отвернулась.

– Нормально…

– Сядь, я сам нарежу, – дотронулся до ее локтя.

– Всё хорошо, я же сказала, – раздраженно отпихнула она его.

– Ксень?

Она в ответ лишь еще раз зажмурилась и покачала головой.

– Тошнит? – Догадался Речинский.

Покивала.

Сжав челюсти, он отвернулся и сел за стол. Что в таком случае надо делать, он не знал и надеялся, что сама она прекрасно знает, как себе помочь. Боясь спровоцировать ее на новый взрыв негодования, он мог лишь молча наблюдать, как она из последних сил крепится.

– Когда ты жила у нас, я не замечал, чтобы тебе было плохо.

Лесина шумно вздохнула через нос и ответила:

– Я… хорошо ужинала. Не было заброса желчи в желудок…

Речь мало чего понял, кроме того, что ей надо было вчера хорошо поесть, чтобы сегодня не было такого состояния. А она еще упрямилась! Вот сегодня он… Блин! Сегодня ж канун Нового года!

– Где ты празднуешь Новый год? – спросил и замер. Он понятия не имел о ее планах!

– С твоим отцом. Я обещала ему.

В Илье проснулась необузданная ревность. С отцом! Ну конечно! Один не упустил шанс надавить на жалость, а вторая не смогла отказать! В итоге они будут всю ночь тусить на пару, пока он вкалывает в «Листе» до шести утра! Охренеть!

– Что, больше никто не пригласил? – язвительно уточнил он.

Ксюша повернулась, удивленная резким переходом от заботливого тона к агрессии.

– Всем остальным я отказала! – выплюнула она в ответ.

– А если я позову? Со мной в баре отметишь. Будет весело! – Он понимал, что тащить ее – беременную – на всю ночь в шумную пьяную толпу совершенно не дело, но не мог просто так принять, что его отец, а не он будет рядом в такой момент. «Как встретишь, так и проведешь»! Что же получается, она встретит Новый год с отцом, а не с ним, и весь год…

Нет!

– Предпочитаю домашнюю обстановку. – Ксю села напротив, поставив ему под нос чашку с дымящимся напитком.

– Обстановку или его?

– Ты сейчас что хочешь услышать в ответ?

Илья резко встал, опрокинув стул и уперев кулаки в столешницу.

– Значит как по больницам ездить и ночевать – я подхожу, а обстановка, значит…

– Те-бя ник-то сю-да не звал! – отчеканила она, глядя ему прямо в глаза.

Парня аж перекосило от злости.

– Ок, – он оттолкнулся и развернулся, чтобы уйти. Но в дверях кинул через плечо: – Не забудь в качестве подарка на Новый год сообщить ему о внуке! Думаю, он будет рад!

Наскоро обувшись, Речь выскочил в темное морозное утро, рассекая холодный воздух двумя густыми струями пара из ноздрей.

Вот тебе и хорошее утро, блин!

Как только захлопнулась входная дверь, Ксю перестала сдерживаться и побежала в туалет. Да, собственно, и сдерживаться не стоило. Скрывать нечего, да и видел он уже ее такую, причем в более неподобающей обстановке. Но сегодня утром не хотелось портить впечатление. Утро было хорошим. Она выспалась, как ни странно после всех этих ночных бдений, настроение было выше среднего, если бы не тошнота…

Но Илья как всегда всё испортил. С чего он вдруг завелся? Пока она жила в первой вилле, он и внимания не обращал особо на их со Стасом посиделки. Люба, и та более открыто выказывала свое отношение к этому. А парень словно и не замечал. А тут, будто жареный петух его кое-куда клюнул! Подумаешь, еще несколько часов в обществе его отца, в их доме… За столом, наверняка. Люба тоже, скорее всего, там будет. А мальчишка взвился, будто она оскорбила его этой новостью! Кроме прочего, она ему ничего не обещала, а он строит из себя Отелло! Он мог бы тоже быть на этом празднике с ними, кто ж виноват, что у него работа?

Вздохнув, Ксения откусила от пряника, допила чай, убрала вторую даже не начатую кружку. Пора на работу. Хорошо, что на машине. Все же, это очень удобно. Хоть и с опаской теперь она ездила. Смотрела в три раза тщательнее на всех поворотах. Страшно.

В обед позвонила Светка. Довольная, веселая… Ее визги в трубке слышали все, кто сидел неподалеку.

– Подружка моя! Я вот звоню, думаю, позже уже связи не будет, тут новый год уже через несколько часов, представляешь? Я его раньше тебя встречу! Ты, кстати, где отмечать будешь? Наши куда-нибудь идут?

– Идут. Но я не пойду. Сама понимаешь, – Ксю многозначительно помолчала, давая Калугиной вникнуть в суть намека. – Я… у знакомых. – Рассказывать подробности, когда вокруг сидят четыре пары ушей, Ксю не собиралась.

– У каких таких знакомых? – не поняла Светка. – Я чего-то пропустила?

– Нет. Потом расскажу.

– Ты хочешь испортить мне праздник? Ну, говори давай… Или… там подслушивают, да? Вот, блин, а мне теперь мучайся!

– Могла бы и догадаться, – подкинула идею Ксюша.

– Да? Эээ… Не с работы?

– Нет.

– Не у мамы?

– Нет, у знакомых, говорю же…

– Блин… Я сейчас лопну от любопытства! Я, хоть, их знаю?

– Да.

– Эээ… ну, скажи, хоть, на какую букву!

– Света! – Ксю хихикнула. – На «Сэ».

– На «Сэ»??? – озадачилась подруга. – Ссссссссссс………

– Я сейчас обсикаюсь!

Калугина заржала во весь голос.

– А вторая буква какая?

– «Тэ» – Ксю втянулась в этот сканворд.

– Сэ…. Тэ…. Свет и Тьма какая-то…

Как символично, подумалось Ксюше.

– Ладно, не парься. Приедешь, и всё расскажу.

– Ты обалдела? Еще восемь дней! Я ж изойду на п…с!

– Что поделать…

– Погоди! С…т… Ст… Стас, что ли?!

Это было выкрикнуто так громко, что у присутствующих не осталось сомнений в догадках.

– Давай потише! Да. Всё, больше ничего не скажу!

– Ты решила сделать, как мы обсуждали?

Ксю вздохнула.

– Нет. Так уже не получится. Он всё знает. Почти.

– Кто он? Стас? Почему почти?

– Свет, давай потом. Не хочу сейчас об этом говорить.

– Да? – подруга расстроилась. – Ну, тогда давай потом.

– Отдых нравится? – вежливо поинтересовалась Лесина.

– Да. Только купались мало. У нас пляж размыло приливом! А так тут всё круто! Тебя бы сюда! В следующий раз собирайся!

– Да-да… мне теперь долго не до этого будет. Да и вообще.

– Что «вообще»? Ты как там, кстати? Всё хорошо? Ну… со здоровьем.

– Более или менее.

– Тяжело?

– Нет.

– Кто будет, еще не знаешь?

– В пятницу пойду, может прояснится.

– Ну, я позвоню! Ладно, Ванька зовет, там слоны прямо по дороге идут! Побежала!

– Беги! Целую!

– Я тебя тоже!

Лесина, как всегда после разговора со Светкой, улыбнулась. Нет, всё-таки подруга ей досталась самая лучшая. Взбалмошная, да, бесцеремонная, но позитивная и понимающая.

– Кто такой Стас? – вдруг прозвучало из-за правого плеча.

Ксения вздрогнула от неожиданности. Обернулась. Лина.

– Да так… знакомый. Ничего интересного.

– Ну, брось! Ты отмечаешь главный праздник года с ним, значит что-то интересное в нем, все же, есть!

– Лина, отстань от Лесиной! – приструнила приятельницу Марина, сидевшая у окна. – Видишь, человек не хочет говорить, значит не наше дело.

– Как это не наше? У нашей Ксюши сегодня улыбка на лице появилась, мы переживаем, значит наше.

– Девочки, не надо. Это, правда, не то, о чем вы думаете. Мы просто друзья. А мне больше некуда податься, только если дома одной. Света уехала, мама… как всегда, – подруги сочувственно кивнули, знали, как обстоят дела на этом фронте.

– Пошли с нами! Мы же не против! Наоборот, будем рады если ты повеселишься.

– Я не могу… Точнее, я… – Ксю запнулась на словах, не зная, как сообщить, что не сможет даже выпить из-за беременности. – У меня траур, вы же знаете.

– Ксюш, ну нельзя же себя хоронить теперь! – Марина встала и подошла, присев на краешек Ксюшиного стола. – Ты молодая и красивая. У тебя вся жизнь впереди. Не замыкайся на этом.

– Я не замыкаюсь. – Еще как!

– Нет, ты смотри, если с этим Стасом тебе будет лучше, чем в шумной компании, мы будем только рады. А может, ты вместе с ним к нам?

– Марина, спасибо, но нет.

– Ну, ладно. Если что, звони. Мой столик заказал, в заведении, мы там были как-то. Не помню, с тобой или нет. Думаю, будет весело. Но решать тебе, подружка!

– Спасибо. Я подумаю.

Илья дома завалился снова спать. Проснулся уже ближе к обеду, отдохнувший, но ни капли не успокоившийся. Мысль о том, что Ксеня проведет эту ночь с отцом, пусть и не в постели, но все-таки вместе, не давала покоя. Черт бы побрал эту работу! Может, уволиться прямо сегодня?

Нет. Это не тот самый роковой повод из-за которого стоит совершать необдуманные поступки. Здравый смысл пока еще сильнее собственнического инстинкта. Илья понимал. Но принимать не хотелось.

Отец уехал на такси в больницу. Что-то такое он вчера говорил, перед праздничными каникулами ему надо показаться врачам. Люба хлопотала на кухне.

– Доброе утро, – как всегда поздоровалась она. – Кофе?

– Да. – хмуро ответил Илья.

Домработница засуетилась. Речинский младший долго смотрел на ее худой зад в темно-синих леггинсах, узкую талию… В принципе, симпатичная баба…

– Послушай, Люб… – она вскинула глаза. – Напомни мне… почему ты до сих пор не трахнулась с отцом?

Женщина замерла с выпученными глазами

– Ну, что ты на меня так смотришь? Я задал вопрос.

– Илья…

– Ну, что «Илья»!? Он же тебе нравится? – подождал ответа, но не услышал его. – Нравится. – Ответил за нее сам. – Хочешь его? Хочешь. Замуж? Да. Так чего ты ждешь? Пока он Ксению оприходует?

Илью несло, он понимал, но молчать не мог.

– Нет… – проблеяла Люба.

– Так он оприходует! Жди дольше! Сейчас, на ноги встанет, и гуд-бай! Он пока стесняется, да и то… а потом – поздно будет! Ты… ты бы хоть поцеловала его, что ли!

– Ты за себя переживаешь, да? Сам хочешь ее… «оприходовать» – вдруг показала зубки Люба.

– Я? Так я уже!

– Ты пьян, что ли?

– Ты дура, что ли? Когда бы я успел? Не съезжай с темы! Ну, так что, поцелуешь папаню? Давай – сегодня. А то он собрался Ксю на праздник пригласить.

– Уже пригласил, – недовольно пробурчала женщина.

– Вооот! А я о чем! Давай, за хобот – и в стойло! С мужиками только так надо!

– Послушай, Илья. Не лезь!

– Да я не лез, любуюсь на тебя, Люба, который месяц, а ты ни тпру, ни ну! Такими темпами упустишь ты свое счастье!

– Еще указания будут? – женщина вдруг приняла чопорный вид и отвернулась к шкафам. Илья даже не сразу сообразил, от чего такие резкие перемены.

– Сынок? Ты уже встал? – послышался голос отца из прихожей.

– Да, пап, – он взглянул на Любу, которая тоже обернулась, подмигнул и сделал пару жестов со смыслом «давай, дерзай!»

– Поел уже?

– Кофе жду.

– Давай, ты мне нужен. Надо на фирму съездить, если ты не занят. Кстати, ты ночью что? Есть планы?

– Я работаю, – поник Илья.

– Ах, ну да… Хорошо, – отец подкатил коляску к столу. Хорошо ему! – Люба, мне тоже сделай кофе с лимоном, пожалуйста.

Глава 48 Как женщина женщину

Люба вычистила весь дом до блеска. Устала, но ей не привыкать. Приготовила праздничные блюда. Много, по просьбе Станислава. Креветки, свежая спаржа, манговый торт… Он хотел угодить своей прошмандовке этой, которую уже «оприходовал» его сын! Кто бы знал, что ей достанется место в первом ряду этой Санты-Барбары!

Тут Любу осенило. Если Илья с Ксенией уже того, иона… от кого-то беременна, как сама признавалась Стасу, пока они с Ильей подслушивали на кухне… Получается…

Нет! Не может этого быть! Так вот почему младшенький так бесится, что готов подыграть Любе, лишь бы хозяин переключился с Ксении.

Ох! Ну ничего себе! Так признались бы оба, всё тут же бы и решилось. И переживать бы не пришлось. Уж Стас бы уступил эту девку сыну, с его-то доброй душой. Чего тянут? Делят… Чего тут делить теперь!? Всё ясно, как божий день.

Но, как бы там ни было, Любу порадовала такая, пусть и своеобразная поддержка со стороны хозяйского сына. Она, конечно, никогда не решится вот так взять и поцеловать Станислава, но знать, что он снова свободен, очень даже радостно.

А может…

Ксюша созвонилась со Станиславом и пообещала, что придет к девяти. Подарок мужчине кофейный набор – чашку и пакетик кофе, оформленные под стать символу наступающего года, она купила заранее. Принарядилась в длинное темно-синее платье, замысловатого покроя с драпировкой на талии, очень кстати скрадывающей ее пополневший живот, и направилась на машине в сторону первой виллы. Девяти еще не было, но Ксю решила, что мужчина будет только рад ее раннему визиту.

Дверь открыла Люба. Запустила ее в прихожую, но остановила жестом, когда Лесина начала стягивать обувь.

– Подождите… – было заметно, что женщина волновалась. – Я, конечно, не имею права, но…

Пауза.

– Ну, говорите, – подбодрила ее Ксюша.

– Станислав, он… не очень хорошо себя чувствует… Лежит. Спит сейчас.

– Спит? – Ксю была озадачена. – Что-то произошло?

– Он сегодня ездил в больницу на осмотр и аппаратную физиотерапию… – Ксю кивнула, и домработница продолжила. – Видимо, устал, перезанимался… В общем, думаю, вам стоит зайти попозже. Он не может сейчас принимать гостей.

– Я говорила с ним… часа три назад. Он ничего такого не упоминал. Я могу подождать, пока она проснется. Может, я чем-то вам даже помогу? Стол накрыть.

– Я… Не надо. Я… лучше передам ему, когда проснется, чтобы позвонил Вам. Может, даже, это будет уже завтра. Он, конечно, будет меня ругать, хорохориться, Вы же знаете, мужчины, они такие упрямые… А на самом деле…

– Х-хорошо… – Ксю шагнула назад. – Я поняла, да. Ладно. Спасибо… Я… пойду?

– Думаю, так будет лучше. В первую очередь – для Станислава.

– Конечно.

Ксения вышла из дома, села в машину и выехала за ворота. Вот тебе и Новогодняя ночь. Все-таки в одиночестве. Если Стасу действительно нездоровится, лучше пусть отдыхает. Не до праздников. А она как-нибудь перебьется. Может, и ей стоит выспаться как следует?

Она зашла в местный магазинчик, купила упаковку пельменей, вернувшись домой, отключила оба телефона, предварительно звякнув маме с вежливыми поздравлениями, поела и легла в кровать.

Сон не шел. А вдруг Стас все-таки позвонит? А она мало того, что не пришла, так еще и телефоны вырубила! Мысль грызла и не давала спать, хотя день был не из легких, да и прошлая ночь вспоминалась насыщенной.

Интересно, Илья уже на работе? Или дома был, когда она заезжала? Машины она не видела, но это ничего не значит, она могла стоять в гараже.

Уж ему звонить и поздравлять она точно не собиралась. Слишком много его было в ее жизни уже. А после его сегодняшних слов… Нет. Обойдется без поздравлений. Работает? Вот и пусть работает!

Станислав выбрался из душа, который уже мог худо-бедно принимать самостоятельно, хоть и медленно, и посмотрел на себя в зеркало. Не молод, но и не стар. Всегда считал себя по женским меркам симпатичным. Ноги… в ногах наметился прогресс. Ходить он пока не мог, даже с поддерживающими устройствами. Но на несколько секунд мог привстать, не нагружая больную сторону. По словам медиков, к которым он ездил сегодня, совсем скоро он почувствует, что не зря этот месяц интенсивно занимался с сиделкой. Динамика была положительной, и это не могло не радовать.

Вот-вот должна прийти Ксюша! Эта мысль прибавляла дополнительных сил и баллов к хорошему новогоднему настроению.

Мужчина провел расческой по влажным волосам, проверил ладонью гладкость выбритых щек и потянулся за рубашкой, приготовленной заранее сиделкой, которую он на праздник отпустил домой.

На часах пятнадцать минут десятого. Пора спускаться, чтобы быть начеку, когда придет гостья. Может, уже пришла? Люба наверняка уже накрывает праздничный стол. Илья уехал, вот же неугомонный, даже в праздник – работа. В чем удовольствие?

Ну, зато можно не опасаться его непредсказуемого настроения и острого языка. Хотя, в последнее время он заметно исправился. Не то, что несколько месяцев назад – дичок.

– Люба, – крикнул он, и женщина показалась у лестницы. – Помоги спуститься. Ксюша еще не пришла?

– Ой, Станислав, – женщина обеспокоено поморщилась. – Я думала, вы отдыхаете… Вы так долго не выходили из спальни…

– Приводил себя в порядок. Сегодня ж особенный вечер!

– Да-да… Но я… – домработница заламывала руки и прикусила губу. – Ксения приходила… Я… сказала, что вы спите, и она уехала.

– Что? Как уехала? Я не спал!

– Было так тихо…

– Люба! Я не понимаю, ты что, выгнала ее?

– Нет-нет! Я обещала ей, что передам, когда вы… проснетесь, что перезвоните ей и договоритесь.

– Почему она не дождалась?

– Я не знаю.

Стас все больше хмурился. Уехала? Может, что-то изменилось в ее планах? Или кто-то испортил настроение? Почему она даже не позвонила?

– Принеси мне телефон. На тумбочке в спальне. Я забыл.

– Хорошо. – Люба помогла перебраться Станиславу на диван и умчалась наверх.

Речинский осмотрелся. В доме чисто, кое-где даже украшено к празднику. Он не особо любил блестки и мишуру, но позволял Любови к Новому году чуть-чуть подготавливать дом. К тому же, в этот раз с ними живет еще и сын, пусть и не дома празднует.

Настроение как-то упало. Что за история с Ксюшей?

Когда телефон оказался в руках, он немедля набрал ее номер.

«Абонент не отвечает или находится вне зоны действия сети. Попробуйте перезвонить позднее»

Вот те раз!

– Люба!

– Да?

– Еще раз. Когда приходила Ксения? Как выглядела? Что точно сказала?

– Была… Без двадцати девять… Выглядела? Не знаю. Обычно. Как всегда.

– С макияжем?

Домработница задумалась.

– Не обратила внимания. Наверное, нет.

– Что говорила?

– Спросила вас, но я стучала, вы не отвечали.

– Наверное, был в душе.

– Я предположила, что вы спите. Сказала ей об этом. Что, возможно, вы устали после больницы. Тогда она решила уехать. А я сказала, что передам, что она заходила.

– Она не захотела войти и подождать?

– Нет. – Губы женщины дрожали, заплачет, что ли сейчас?

– Ладно, – вздохнул Станислав. – Я еще раз ее наберу. Так или иначе, дозвонюсь. Если нет – сходишь до седьмой виллы, позовешь. Раз не уговорила ее дождаться.

Речь в девять был уже на работе, как и напарник. Сегодняшняя смена требовала присутствия обоих диск-жокеев на протяжении всей ночи для пущего подогрева настроения посетителей. Все столики были заказаны и оплачены заранее, случайных посетителей не предполагалось, вечеринка планировалась практически приватной и поэтому – дорогой. За одну ночь всем сотрудникам выплачивали тройную ставку, и потому администрация бара собиралась выжать из персонала по максимуму. Это не была первая подобная ночь у Ильи и Макара. В прошлом году они уже отработали подобную вечеринку и примерно знали, что их ждет. Благо, в этот раз от них не требовалось голосовое сопровождение. Для этого был приглашен специальный ведущий, призванный не дать празднующим заскучать. Музыкальное сопровождение праздника, кроме танцевальных пауз, было заранее согласовано и подобрано и требовало ежесекундного присутствия одного из ди-джеев за пультом. Именно поэтому они сегодня работали в паре. Гости собирались к десяти вечера, к этому времени Илья и Макар должны были быть стопроцентно готовы.

– Ну, что, братишка… Отдохнул вчера? – Макар прочищал разъем запасного микрофона для тамады, сидя прямо на полу среди нагромождения аппаратуры.

– Если бы…

– Что, нет? Тогда какого… фига ты не пришел? Я тут один тянул всю лямку!

– Много было народу?

– Нет. Но был… А ты-то чем был занят? Что там за безвыходная ситуация была, из которой наверняка было как минимум три выхода?

– Это личное.

– Да уж понятно, что не общественное! Этим ты не страдаешь!

– Хватит, Мак… я… в общем, это не твое дело. Но спасибо, что выручил, – поспешил он с признательностью, чтобы не выглядеть грубым.

– Спасибо в карман не положишь, друг.

– Сочтемся.

– Это само собой. Но в качестве процентов, хочу знать, за что я тут умирал! Любовь?

Любовь? До сих пор Илья как-то не связывал это слово со своей жизнью. Он был скептиком в этом плане. Страсть, привязанность, дружба, отношения… Это как-то больше понятно. А любовь? Это что вообще?

– Какая любовь? Придумал, тоже! Сам-то знаешь, что это такое?

– Я еще мал для этого, – засмеялся напарник. – Мне всего двадцать восемь!

– Ну, вот и не мели ерунды!

Парни помолчали, занимаясь каждый своим делом.

– А как там та киса, которая блондиночка. Не помню, как зовут… Ты еще приходил с ней недавно…

– Ксения.

– Да. Наверное… Не с ней ли ты вчера зажигал?

Речинский вздохнул.

– С ней.

– Как всё запууущено… – посочувствовал Макар, взглянув в обреченные глаза Ильи. – Взяла тебя в оборот, да? Молодого да красивого! У нее ж, кстати ребенок, вроде, есть?

Речь поднял глаза к потолку. Трудно ответить на такое. Ребенок. Один был. Другой… будет…

– У нее дочь умерла.

– Да ладно? – Макар перестал улыбаться. – И как… она это пережила?

– Хреново.

– Да уж…

Больше разговоров на эту тему не заводили.

За час до наступления Нового года Илья вырвался на морозную улицу из душного зала, где вовсю предвкушали бой Курантов, и набрал отца.

– Пап?

– Да, сынок. Работаешь?

– Да. Я… потом, наверное, не дозвонится будет, поэтому заранее поздравляю. Что делаете?

– Да сидим, телевизор смотрим.

– Втроем?

– Нет. Только с Любой, – голос отца заметно погрустнел. – Ксюша… пропала.

– Как это пропала, – в груди парня что-то непроизвольно дрогнуло.

– Да вот так. Приходила, – отец помолчал, видимо что-то делая, – Люба ее… В общем, Ксюша пришла-ушла и теперь ни телефон не отвечает, ни дома нет никого… Думаю, как бы ей плохо не стало, все-таки она в положении… А я даже поделать ничего не могу.

– Откуда ты знаешь, что дома нет?

– Да Любу отправлял… Пришла, говорит, в окнах темень, домофон молчит.

– В больницу звонил?

– В больницу? Нет… Откуда мне знать, в какую она уехала, если уехала.

Илья чуть было не сказал, что догадывается, в какую, судорожно соображая, что же делать. Уехать с работы сейчас было ну совсем никак. Но так оставить ситуацию он тоже не мог.

– Ладно, пап… Найдется. Я… мне надо идти.

– Конечно, сын. С наступающим.

– И тебя.

Быстро пролистав список контактов, Речь нашел номер, сохраненный как «Кс», и с замиранием сердца дождался соединения. Монотонный электронный голос сообщил ему, что абонент – не абонент.

Куда она могла подеваться? Собиралась же с отцом встречать! Теперь ему казалось это лучшим вариантом, чем вот так, вообще неизвестно где и с кем! Даже не удосужившись предупредить, что не придет. Стоп! Она приходила, но ушла. Что могло произойти?

Может, она… Он же так и не добился подтверждения, от него ли она беременна… Может, и нет, а сейчас она вовсе не пропала, а наслаждается жизнью с отцом своего будущего ребенка? А папачесу и ему – Илье – навешала лапши, чтобы заранее не доставали?

Нет. Выглядит бредово, ведь правда? Она не такая. Это у него на нервяке всякая фигня в голову лезет. Но тогда где она? Стало опять плохо, и вызвала «Скорую»? Черт, где ее искать? До Нового года меньше часа, куда звонить? Если и не пошлют, то всё равно вряд ли ответят что-то вразумительное.

Словно на автопилоте, Илья сел в машину и завел мотор. Резко стартанув, он взял курс на «Лучистый». Если не найдет ее там, поедет в больницу, где они были вчера.

В тишине салона раздался звонок и Речь нажал на кнопку не глядя. Она?

– Слыш, Речь, ты где? – Макар.

– Я.. Мне надо отъехать.

– Ты охренел, что ли? Я сс…ть хочу! А тут не отойти! Быстро вали сюда!

– Сори, Мак… Я… Скоро буду.

– Я сказал, разворачивайся и сюда! Быстро! Речь, бл… с этим не шутят!

– Макар, не могу… Извиняй. Но приеду, как только – так сразу. Постараюсь быстро.

– Ты последние мозги, что ли, растерял? Накрыло? Нет, бл… ну, вы посмотрите на него! Ты хочешь, чтобы я наделал лужу тут в проводах прямо? Коротнёт – будь здоров!

– Наделай в стаканчик. Попроси побольше, для коктейлей. Или сразу ведерко для льда!

– Сс…ка! Не смеши, а то это случится прямо сейчас!

– Друг…

– Ты мне после такого нифига не друг! Слыш? Я тебе этого никогда не прощу! Что такого сверхъестественного могло произойти, чтоб ты меня бросил?

– Две полных смены с меня. За просто так.

– Если нас..у в штаны, две смены – это слишком мало.

– Договоримся.

– Влюбленный придурок! Я тебя жду… Чтобы пристрелить! – И Климов бросил трубку.

В Макаре Илья был уверен. Он не сдаст, не напортачит. Никто даже не заметит, что Речинского не было, лишь бы и правда тот не напузырил мимо. – Илья усмехнулся. – Но ничего, напарник у него сообразительный, как-нибудь выкрутится.

А ему сейчас важнее было найти пропащую. Не дай Бог, что-то случилось…

Глава 49 Минуты

Казалось, Ксюша только уснула, как ее разбудил звонок домофона. На часах – двенадцатый час. Кому не празднуется? Она могла бы предположить, что это Стас, но тот физически был не в состоянии сейчас стоять за воротами.

Она включила прикроватную лампу, поправила перекрутившуюся на груди ночную сорочку, обула тапочки…

Холодно… Может, ну его? Она никого не ждет…

Но плюнув на здравый смысл она все же спустилась вниз.

– Кто? – получилось хрипло и она, прокашлявшись, спросила еще раз. – Кто?

– Открывай! – Злой голос Ильи заставил нахмуриться. Она нажала кнопку, открывающую калитку в воротах и щелкнула замком на входной двери.

Речинский ворвался, словно смерч, в ее дом, яростно сверкая глазами.

– Ты что, спишь? – опешил он. – Что с телефоном?

– Сплю… А ты что тут делаешь? У тебя же работа!

Парень провел пятерней по волосам и шумно втянул воздух.

– Ты почему не пошла к отцу?

– Я там была… Люба сообщила, ему нездоровится, и он спит. Сказала, лучше его не беспокоить… я…

– Так, – перебил ее Илья. – Одевайся. Быстро! – Он бросил взгляд на наручные часы и снова на нее. – Быстро!!! – рявкнул. – Поедешь со мной в бар! Или к отцу. Выбирай!

– Я сплю, Илья, – она обхватила себя руками. – Никуда уже не хочу. Снова лягу.

– Я тороплюсь, бл… Ксеня! Одевайся! Мне некогда ждать!

– Едь! Я остаюсь.

Речинский, раздувая ноздри, схватил ее за плечо и повел наверх. Ксю едва поспевала за ним. В спальне он остановился напротив ее шкафа и раскрыл створки.

– Что там у тебя? Джинсы? Платье?

Ксю обернулась на стул возле кровати, куда бросила синее платье.

– Я не накрашена.

– И так красивая. Ты одеваешься или нет?

– Отцу уже лучше?

Илья на секунду зажмурился в нетерпении, но ответил.

– Это всё Люба. Наверное… Потом расскажу! Давай, шустрее!

Ксю начинала злиться. Какого лешего он постоянно командует? Наверное, потому, что она до сегодняшнего дня слушалась? Так пора что-то менять! Она вырвалась из захвата, подошла к кровати, обернулась и… резко забралась под одеяло.

– Ты!

– Я! – послышалось гордое из-под одеяла.

– Ты сейчас…

Тут его прервал очередной звонок мобильного. Снова Макар. Видимо, до сих пор терпит, бедолага. До нового года оставалось полчаса…

– Макар, не сейчас…

– Ты, нехороший человек, нет, не человек, люди так не поступают… – только и успел прокричать в трубку друг, но Илья сбросил вызов. Он знал, что надо торопиться, даже если бы дело было не в нужде Климова. Но оставлять вот так эту упрямую… женщину, не хотелось.

– Новый год через двадцать минут, – продекламировал он.

– Ну и что… – равнодушно ответила Ксю.

– Поедешь в сорочке? – пригрозил.

– Нет.

– Поедешь… – с нажимом.

– Не-а.

– Ксюш… ну, пожалуйста. К отцу, хотя бы… Он беспокоится. Думает, что ты пропала!

Она повернулась и села, свесив ноги.

– Черт! Я ему позвоню сейчас.

– Ты его еще больше расстроишь. Лучше поехали.

Ксю села и потянулась к стулу с платьем.

– К отцу.

– Хорошо, – он был согласен на что угодно.

– Пять минут мне дай!

– У нас нет пяти минут. Если к двенадцати я не буду в баре – меня уволят. Или Макар пристрелит, он уже обещал.

– Так езжай! Я сама разберусь.

– Нет.

Ксю всплеснула руками, что-то злобно пробормотав и, задержав дыхание, стянула с себя ночное одеяние, оставшись почти голой!

Илья задохнулся. Без одежды ее живот четко выделялся на и так фигурном женском теле. Даже грудь привлекала не столько внимания Ильи!

Эйфорию нарушило что-то темно-синее. Он даже не успел насмотреться!

Платье… В котором живота было практически не видно. А… ему понравилось! Захотелось дотронуться… То, что он трогал, не видя, прошлой ночью – не в счет! Он не знал, что это так… так… необычно!

– Отомри! – щелкнула она пальцами перед его лицом. – Поехали?

– Да.

– Тогда давай, шевели помидорами!

Люба и Станислав сидели вдвоем перед телевизором, по которому шел праздничный концерт, за накрытым столом. Подобного в жизни их обоих еще не происходило. Обычно на Новый год она уезжала к родителям в другой город. А Стас был нарасхват у друзей. В этот раз всё оказалось иначе и, казалось, оба не были к этому готовы. Мужчина рассчитывал на более расширенный вариант компании, а Люба… Люба рассчитывала на удачу, которая в кои-то веки ей чуточку улыбнулась.

Полдвенадцатого Стас открыл шампанское, разлил в два из трех приготовленных бокалов и поднял свой над столом.

– Ну, что, Любовь, давай, что ли, проводим этот год?

Женщина искренне улыбнулась и взялась за ножку своего.

– Да. Давайте. Чтобы все беды ушли вместе с ним.

– Почему же только беды? Кроме них в уходящем году было и много хорошего. Хотя, неприятности, что и говорить, были крупнее.

– Да уж, чего стоит только та авария, в которой вы пострадали.

– Да… Но я, к сожалению… или к счастью, не самый пострадавший.

– К счастью, конечно, – воскликнула Люба. – Я даже не знаю, что было бы, сложись всё еще хуже для вас.

– Что было бы?...– Стас кашлянул в кулак. – Сработалась бы с моим сыном. Я знаю, у вас не самые теплые отношения, но он, в общем, не плохой мальчик. Вспыльчивый малость, не довоспитала его моя бывшая жена. Однако ты заметила? Пока он живет здесь с нами, он стал взрослее и рассудительнее… а?

Домработница опустила глаза, но высказала свое мнение:

– Честно говоря, не заметила, Станислав. Извините…

– Да, ничего, Любаша… Но я надеюсь, он, в конце концов, остепенится. И заживем!

– Хорошо…

– Ну, ладно. Давай, за уходящий год! – Мужчина коснулся своим бокалом Любиного, еще несколько секунд прислушиваясь к звону, растворяющемуся в гомоне телевизора. Затем кивнул и выпил половину содержимого. Поморщился от пузырьков в носу. – Жаль, что с Ксенией так получилось…. – Проговорил негромко, но Люба кивнула. – Вероятно, обиделась да сбежала куда-нибудь отмечать в более гостеприимной компании. Жаль… жаль… Завтра первым делом надо ей позвонить, извиниться.

– Думаю, первым делом надо будет дать человеку проспаться.

– Конечно, хотя, если она… – тут Стас вспомнил, что Ксю не афишировала свое интересное положение. – Неважно… Но ты все равно права.

– Я знаю, что Ксения беременна. – Выложила все карты. – Заметила, да и разговор ваш мы с Ильей слышали, уж простите.

– Подслушивала? – По-доброму прищурился Станислав.

– Вы и не пытались сделать из этого тайну, мне так показалось. С кухни всё было хорошо слышно.

– Возможно. И?

– Что «и»? – не поняла Любовь.

– Что ты думаешь об этом? Есть у меня шанс?

Такого женщина не ожидала. Он что же, спрашивает ее мнения по поводу их отношений с этой девицей?

– Думаю, – Люба внутренне сжалась, как пружина, и выдала: – нет!

Стас как-то поник.

– Думаешь… нет. – Повторил он без вопросительной интонации.

– Да. Ребенок ведь от другого мужчины? – зачем-то уточнила женщина.

– Но она сказала, что это была случайная связь, и она даже не собирается оповещать его отца об этом!

– Вы меня, конечно, еще раз извините, но я не верю.

– Не веришь, – снова вторил ей мужчина. – Может, ты и права… Вам – женщинам – виднее, конечно.

– К тому же, Вы хоть и симпатизируете этой… Ксении, а вот она, как я могла заметить, больше стремится сблизиться… с… вашим сыном.

– Что? – вскинулся Станислав. – С Ильёй? Да ты что хоть, милая, по-моему, они терпеть друг друга не могут. Да он, к тому же, ребенок еще совсем!

– Вы сами только что говорили, что он повзрослел. А насчет «терпеть»… так милые бранятся…

– Боже, Люба, – Стас как-то нервно расхохотался. – Ну, ты и навыдумывала! Перечитала женских романов?

– Я их вообще не читаю.

– Да, они и незнакомы почти. Что же, за пару ночевок в нашем доме они нашли друг друга? Да нет! Тебе что-то не то показалось. Опять же… она беременна и Илья об этом знает. Он никогда бы не посмотрел на взрослую женщину в положении. Куда ему! Он даже институт еще не закончил! Да и Ксения в здравом уме. Зачем ей студент, когда у нее ребенок от другого мужчины должен родиться?

Женщина больше не стала настаивать. Хватит и этого. Станислав не дурак, зерно сомнений посеяно, а дальше уж как получится. Может, начнет присматриваться, может, – Люба уже сама начала сомневаться, – она что-то, действительно, не так поняла…

Стрелка часов незаметно приблизилась к полночи. Оставалось пять минут, и все каналы начали транслировать выступление главы страны…

Ксения отвлеклась на косметичку, когда краем глаза заметила, как они проезжают ворота их поселка. Повернув голову, она успела только заметить два фонаря на въезде, стремительно удаляющихся к горизонту.

– Я не поняла, ты куда?

– На работу, – бросил парень, выжимая педаль акселератора и заставляя машину послушно набирать обороты.

– А к отцу?

Илья не ответил, внимательно вглядываясь в дорожное полотно, подсвеченное лишь фарами. Это что получается? Он обманул? Обещал же отвезти к ним домой! Ксю тоже молчала, переваривая происходящее. У нее не было слов, одни эмоции. Этот… наглец все равно сделал всё по-своему. Опять! Просить остановить, развернуться или объяснить – бесполезно. Тянуться к рулю Ксюша не стала, помня подобный случай, когда Илья кинул ее на дороге. Сейчас вылезать из машины в темноту новогодней ночи совершенно не было желания. Ладно. Она потом ему выскажет всё, что думает. У них еще будет время.

К бару они подъехали без пяти минут Новый год. Речинский как ошпаренный выскочил из машины, велев ей поторапливаться, щелкнул сигнализацией и, взяв ее за руку потащил ко входу. За дверью их встретили два амбала в черных дутых пуховиках (вот работка!), и огромная ладонь уперлась Ксюше прямо в грудь, останавливая.

– Ваше приглашение? – чеканным голосом спросил он, не обращая внимания на то, что Илья ее держит за руку.

Ксю растерялась.

– Она со мной, – он рванул ее руку, но ладонь охранника все еще упиралась в девушку, тормозя.

– Вход только по приглашениям, – словно робот повторил басовитый голос.

– Я здесь работаю, она со мной! – начинал злиться Речь.

– Ты можешь идти работать. Посторонние – только по приглашениям.

Илья закатил глаза, рыкнул и уставился на амбала.

– Ты что, хочешь, чтобы она Новый год тут с тобой встретила? Осталось три минуты!

– Приглашение, и она пройдет. Приказ руководства.

– Ты чего, бл…, издеваешься? – взревел Речинский. – Убери от нее руки! Это моя... жена, она беременна, и она идет со мной! Я отвечаю!

– Приказ…

– Засунь свой приказ, знаешь куда? – Илья смотрел вверх на двухметрового качка, словно тот ниже его минимум на голову. Он схватил его за запястье, отшвырнул от Ксении и, прижав ее к себе, резко шагнул сквозь живой кордон. – С новым годом…

Остальные охранники, как и сама Ксю, наблюдали за происходящим молча. Они – от лени, она – от шока. Кто бы мог подумать, что этот молодой парнишка может потягаться в наглости и вероломстве с сотрудниками ЧОПа… И победить! Впрочем, чему она удивляется?

В зале все затаенно слушали президента, речь которого транслировали экраны, висевшие по углам помещения. В лучших традициях русского народа, подумалось Ксю. Илья почти бегом достиг лестницы в свой кубрик, все еще волоча за собой Лесину, подкинул ее наверх, подталкивая для скорости ее попу…

Под первые переливы Курантов его театрально, но, похоже, болезненно душил Макар, пока сам Илья пытался влить в себя бокал шампанского, нашедшийся тут же у деки. А первый удар главного хронометра страны совпал с моментом, когда Речинский, притянув Ксю, крепко прижал ее к себе и начал упоенно целовать…

Макар, приобщенный к всеобщему сумасшествию, им в уши орал счет…

Глава 50 Твой

– Ну что, Ромео, нашел свою принцессу? – Макар хлопнул Илью по спине, толкая того к пульту. – Твое счастье, что тут женщины, а то бы тебе не избежать кровавой расплаты! Я думал – умру! Ей Богу! Это было жестоко! – тут он повернулся к Ксюше и обнял ее.

– Не тронь, – предостерег Илья, ведомый непонятным чувством, будто кто-то посягнул на его личное.

– Да лааадно, поздравить-то можно? – Тут Макар вдруг приблизил свое лицо к ее и чмокнул прямо в губы. – С новым годом, киса!

Речь думал, что лопнет от ярости, но с Климовым бесполезно что-то делать. Это его натура, к тому же, вероятно, он сделал это специально, чтобы позлить. Своеобразная месть за отлучку. Илья проглотил выходку, но сказал:

– Еще раз… и ты труп, – сверкнул глазами и надел наушники.

– Оу май гад! – Макар заглянул Ксю в глаза. – Он не Ромео, он – Отелло! Что, всё серьезно, да? Когда свадьба?

Лесина выбралась из объятий, отошла на шаг и снисходительно улыбнулась:

– Никакой свадьбы. Мы просто… проводим время вместе.

– Ну-ну… Он извелся весь. Вчера… сегодня. Если что, я свидетель! – добавил, подмигнув.

Ксю лишь усмехнулась. Сняла с себя пуховик, расправила драпировку на платье, со вздохом посмотрела на сапоги… Она же планировала разуться и остаться босиком в доме Станислава, а теперь придется всю ночь таскать зимнюю обувь.

Со своим положением похищенной она временно смирилась. Все равно ничего не поделать пока, да и поцелуй ее немного выбил из колеи. Что и говорить, целоваться было приятно, тем более с Ильей. Лишь где-то в глубине точила мысль, что она поступает неправильно. Им не по пути: ей рожать, а ему заканчивать учебу. Оба этих жизненных этапа потребуют максимальной отдачи, а если учесть, что их отношения и так, как постоянно извергающийся вулкан, им некогда будет строить семью, как бы Илья ее не называл при посторонних.

Да, она заметила эту его оговорку, чтобы ее беспрепятственно пропустили внутрь, но то была ложь по необходимости. Встречать Новый год в предбаннике с тремя качками ей, и правда, не хотелось. И Илья оказался меньшим из зол. К тому же, он просто не дал ей опомниться или возразить. А что теперь? Он работает, ей даже выпить нельзя, Макар многозначительно подмигивает, что тоже слегка раздражает, Станислав где-то там… Интересно, что там Илья говорил про Любу? Надо будет обязательно выяснить, не забыть.

Через пятнадцать минут Илья сбросил наушники и повернулся к ней, каким-то чудом оказавшейся сидящей на колене Макара: кресло-мешок тут было только одно и этот пройдоха шуточками просочился «под нее», Ксю не сильно возражала.

Потянув ее за руку, Илья снял девушку с напарника и кивнул ему на консоль. Климов простонал, но встал за работу. Речинский махнул бармену внизу и сам плюхнулся в кресло, усадив Ксению себе между ног. Уткнулся ей носом в затылок и устроил ладони на ее животе.

– Ксюш… – рядом с ее ухом. – С Новым годом…

– С новым годом, – ответила она.

– Скажи, что мой…

Лесина помолчала, но всё же ответила.

– Твой… но это ничего не меняет, – она устала отнекиваться. С его напором он все равно добьется правды рано или поздно.

Руки парня крепче сомкнулись вокруг.

– Это меняет всё! – он, легко надавив, развернул ее лицо к себе и снова принялся целовать.

Ксю покачала головой, но на поцелуй ответила. Расслабилась в его объятиях, откинувшись спиной на его грудь, и закрыла глаза.

Илья пребывал в странном состоянии. Вот он, почти дурачась, выуживает из нее правду, и вот – он ее знает. Сомнений, преследующих его на протяжении нескольких последних дней, что ребенок не его, не осталось. Он поверил ей сию секунду, когда она это произнесла. Это нельзя было назвать приятным или, наоборот, негативным. Это определенно было непривычно и требовало времени, чтобы осознать. Но целуя ее сейчас, парень чувствовал, что начинает возбуждаться. И серьезную тему он для себя решил отложить на более удобное для этого время. А прямо здесь и сейчас он пытался мысленно приказать себе успокоиться и не выдать себя, однако природа брала свое. Это ее признание и мягкий, но упругий животик под пальцами только усугубляли положение.

– Он красивый, – прошептал ей на ухо.

– Кто? – полуприкрытые глаза говорили о ее расслабленном состоянии.

– Живот, – вторя словам он погладил ее чуть выпуклую талию.

– Обычный…

– Кому как… но мне нравится. Хочу еще…

– Что?

– Посмотреть. Ты покажешь?

Ксю нахмурилась.

– Не сейчас, – усмехнулся. – Позже.

– Наверное, я зря так поступила. Ты теперь не отстанешь, да?

– Не надейся.

– Послушай, Илья…

Такое начало фразы и ее тон заставили Речинского вспыхнуть, словно спичка. Он напрягся.

– Нет, это ты послушай. Ребенок – мой. Хочешь ты того или нет, это так. Поэтому не надо сотрясать воздух нелепыми отговорками. И вообще… Не порти праздник и настроение. Себе и мне.

Его прервал оклик Макара, приглашающего снова встать к декам. Речь чертыхнулся и, ссадив Ксюшу, встал работать, показав Климову кулак.

– Иди проветрись, – посоветовал напарнику, чтобы тот не вздумал снова лапать его девушку.

Внизу, у гостей начинались конкурсы и, погружаясь в происходящее, Илья не мог даже отвести взгляд от консоли и тамады, который делал ему различные знаки. Оставалось лишь надеяться, что ничего такого, что ему бы не понравилось, с Ксю и Макаром не произойдет. Откуда эта… ревность? Похоже. Он и не знал, что так бывает. Нет, он встречался с девушками раньше, но не чувствовал серьезности в отношениях. Всё было поверхностно и мимолетно, сейчас же этими словами нельзя было описать то, что творилось с его ощущениями.

Люба сделала телевизор потише, наблюдая, как Станислав проваливается в сон. Мужчина еще периодически вскидывался, положение тела и травмы не давали расслабиться, видимо, но дело шло к полной отключке.

– Стас, может, подниметесь в спальню? Уже второй час, смотреть нечего, одно и то же кино каждый год крутят. Я вам помогу подняться.

Речинский посмотрел на женщину сонными глазами.

– Да. Давай.

С трудом поднявшись по лестнице, они дошли до его спальни и Люба поддержала его, пока он перебирался с инвалидного кресла в постель. Поморщился, вздохнул.

– Что-то подать? Принести?

– Нет. А впрочем, таблетку можно бы выпить. Что-то нога разнылась, видимо от перенапряжения. Принеси обезболивающее, где-то внизу, может, рядом с массажным столом?

Женщина кивнула и пошла за требуемым.

Когда она снова вошла в спальню, Стас, не смотря на недомогание, снова задремал. Прямо полусидя, чуть скрючившись, уронив голову.