Глава 2

Первая минута дня всегда самая сложная.

Когда я открываю глаза, потрескавшаяся штукатурка на потолке обычно служит первой подсказкой. И если тут меня не ударяет током осознания, что все не было ночным кошмаром, то серый свет, проникающий сквозь мерзкие занавески, справляется с этим на ура. Или гнусавый голос сестры Мэри Рут, доносящийся из коридора.

Матери больше нет, и она никогда не вернется.

Все внутри снова переворачивается, и сдавившее живот нездоровое чувство не отпускает, даже если мне удается попасть в душ без очереди. Даже если Эви не распихивает всех в коридоре. Даже если никто не стаскивает мой тост до того, как он зажарился, боль по-прежнему здесь.

До того как начались мои мучения, я и не догадывалась, что подобное место существует. Даже летняя школа казалась чем-то выдуманным, потому что я не знала никого, кто бы ходил на уроки летом, кроме как на уроки вождения.

Словно адская, параллельная вселенная появилась в тот день, когда умерла мама, и я оказалась в ловушке. С неистово колотящимся сердцем я умываюсь и одеваюсь так быстро, как могу.

– Доброе утро, дорогая, – говорит дежурная монахиня, когда я протискиваюсь в кухню. Она протягивает мне крошечный стакан апельсинового сока, которым она одаривает всех, точно жидким золотом.

– Спасибо, – шепчу я, выпивая его одним глотком. Затем подхватываю свой рюкзак и бегу на улицу, где на обочине лениво примостился старый синий автомобиль.

Какое же сладкое облегчение – опуститься на пассажирское сиденье рядом с Хейзом. Он не тратит время на пустую болтовню. Он не говорит «доброе утро» и не спрашивает, как я спала. Лишь наклоняется, обнимая меня. Я опускаю подбородок на его плечо и медленно, устало выдыхаю.

– Ровно месяц, – шепчет он, намекая на мой скорый день рождения. Я шмыгаю носом, чтобы отогнать угрожающие выступить слезы. Месяц – это вечность. Пока я одолела лишь восемь дней. – Что случится, если ты просто не вернешься туда? – Он садится обратно, изучая меня своими темными глазами.

– Социальный работник придет меня искать. И в любом случае найдет в школе.

– Не дай бог ты пошлешь все к чертям, – говорит Хейз, заводя мотор.

Я не пытаюсь объяснить, потому что Хейз уже все знает. Мне нужны хорошие оценки, иначе я не смогу перевестись в Клэйборнскую подготовительную академию в сентябре. А перспектива обучения в частной школе – это единственное в моей жизни, что не развалилось в день, когда мать попала в больницу.

А еще Хейз. Спасибо богу за Хейза.

Он закрывает тему, включая радио. Голос Сэма Смита звучит из динамиков, наполняя машину мелодией чужой сердечной боли.

* * *

Позже тем же утром я занимаюсь в школьном медиацентре, когда необычное письмо приходит на мой имейл. Имя отправителя мне незнакомо. Однако в строке темы указано: «Добро пожаловать в Клэйборн».


«Дорогая Рейчел,

Привет. Могу поспорить, последнее, что тебе сейчас нужно, – это письмо от незнакомца, напоминающее, что занятия начинаются через семь недель. Однако тебя ждут еще три таких.

Прости. Просто следую указаниям.

Я Джейк, только что окончил предвыпускной класс в «Клэйборн Преп». Поздравляю с зачислением, и все такое. В Клэйборне классно, и я говорю это не потому, что ты уже внесла депозит. Это и правда замечательное место. Я поддался массовому помешательству, поэтому, видимо, именно меня попросили написать это письмо.

Каждый новый студент получает четыре письма от «контактного ровесника», и мне дали твое имя. Мой адрес – talknerdytome[1]@ClaibornePrep.edu, но тебе дадут нормальный с собственным именем вроде Rachel.Kress@ClaibornePrep.edu. Легко найти друзей на сервере, если ты заучка, как я, и подобные вещи тебя веселят.

Так что да. Веселье в частной школе! Знаю ли я, как развлекаться?:) Когда садился писать это письмо, подумывал передать задание, как крутой чувак. Четвертый абзац, и я уже заклеймил себя лузером.

Не важно.

Что мне о тебе рассказали: твое имя, домашний адрес, прежнюю школу и год обучения. Орландо во Флориде? Странно жить рядом с «Дисней Уорлдом»? Все еще туда ходишь или предпочла бы взорвать его к чертям? Бывал там пару раз с семьей, как и любой другой ребенок в Америке. И я был тем самым ребенком, которого тошнило после катания на аттракционе «Чайные чашки».

Правда, правда. В свою защиту могу сказать, была высокая влажность, потому что мы ездили в августе, чтобы сэкономить. Я виню во всем жару и сладкий лимонад. Семья вечно подшучивает по этому поводу. Прошло десять лет, а я до сих пор слышу: «Помните, как Джейка стошнило в «Дисней Уорлде»?»

Так что, если ты из Флориды, придется купить теплую одежду. И ботинки. Не забудь о них. Тут не всегда мягкий снег и радуги. Погода в Нью-Гэмпшире щедра на слякоть и лед. И весну приходится ждать вечно. В марте и апреле постоянная грязь и голые деревья, а парочка снежных сугробов отказывается таять.

Уже завлек тебя, не так ли? «Клэйборн Преп: мир фу-погоды и нереально длинных кроватей». За пятьдесят тысяч баксов в год это все станет твоим. Присоединяйся.

Пожалуйста, не стесняйся задавать мне любые вопросы относительно того, что взять с собой или как записаться на курсы. Совет: они не шутят о супердлинных простынях. Обычного размера вечно выскальзывают из уголков. Так что не помешает поискать их в каталоге. А если выберешь странный цвет или рисунок, то не спутаешь, если кто-то возьмет твои вещи из сушилки в прачечной. На моих снеговики. (Спасибо маме.)

Не стесняйся писать по любому поводу.

Джейк Уиллис».


Читая письмо Джейка, я словно окунаюсь в другую реальность на несколько минут. Я смеюсь вслух, когда дохожу до части о «Чайных чашках».

Тот факт, что осенью я оправляюсь в «Клэйборн», кажется абсолютно сюрреалистичным.

Я начала упрашивать маму отправить меня туда еще в средних классах. Глядя на их веб-сайт, я влюбилась в колокольную башню и покрытые плющом кирпичи. Все это выглядело как в фильме. Мне хотелось пинать горы настоящих осенних листьев (у нас таких во Флориде не бывает) и толкаться среди серьезных студентов, каких я представляла в частных школах.

Мать была непреклонна.

– Мы не можем себе это позволить, – сказала она первые десять раз, когда я упоминала о школе. – Там учатся снобы.

– А если я получу стипендию? – продолжала я. Именно так моя мама смогла себе позволить свой первый год там.

«Или ты попросишь денег у отца?»

Несмотря на то что я не озвучивала этот вопрос, он всегда повисал между нами в воздухе.

Мы спорили на эту тему миллион раз. Обе притворялись, что деньги – большое препятствие. Однако не только они. Когда мать была моего возраста, она тоже училась в «Клэйборн Преп». Она выросла в Клэйборне, в Нью-Гэмпшире.

И там она забеременела мной.

Мама никогда особо не рассказывала о времени, проведенном в Клэйборне. И точно не об отце. Но я знала, ей ненавистна идея, что ее маленькая дочурка поедет так далеко. Она не хотела, чтобы мои подростковые годы закончились, как ее. Со слишком большой свободой, а затем с ребенком.

Однако я не сдавалась. Продолжала упрашивать. Год в подготовительной школе будет огромным преимуществом для поступления в колледж, и маме это было очень важно.

Наконец она согласилась. Однажды она оставила на моем столе чек, выписанный для взноса на поступление в Клэйборн. Не спрашивая, почему она передумала, я села и начала заполнять заявку онлайн.

Через неделю заявка была готова, а мама сказала, что ее рак вернулся.

Теперь мои пальцы зависают над клавиатурой, и я представляю, как будет звучать честный ответ:

«Привет, Джейк. Сразу после того, как я подала заявку в вашу школу, моя жизнь превратилась в пожар на мусорке. Моя мама никогда не хотела, чтобы я ехала в Клэйборн, и полагаю, она передумала лишь потому, что поняла, что скоро умрет».

Нельзя писать такое незнакомцу.


«Дорогой Джейк,

Спасибо за твое письмо. Сложно представить, что следующей зимой буду гулять там среди сугробов. Я не видела снег с трех лет. А насчет «Дисней Уорлда» – мне все еще нравится это место. Толпы туристов – это всегда облом, но есть и плюсы. Мы с другом Хейзом научились пробираться в отели к бассейнам. У нас есть стопка выброшенных карточек-ключей, которые позволяют нам выглядеть так, будто мы снимаем номер.

И не тебя одного тошнит на «Чайных чашках». Что-то мне подсказывает, такое случается постоянно.

У меня миллионы вопросов о Клэйборне. Все, что я знаю о частных школах, – из «Гарри Поттера». Что, если распределяющая шляпа отправит меня в Слизерин? Дружелюбные ли эльфы? Уроки зельеварения правда такие сложные, какими кажутся?

Ну а если серьезно, сумасшествие, что я приеду только на выпускной год? Может, это глупое решение для того, кто в какой-то степени интроверт. У меня будет сосед по комнате? Это немножко пугает.

Что еще? У меня куча вопросов насчет музыкальных групп. Я вижу, там есть кружок пения и хор. Разве это не одно и то же? Группа а капелла мне тоже интересна. Но вероятно, придется проходить кастинг, так? Эх.

Мой мэйл в Клэйборне должен выглядеть так: shegetsstagefright[2]@ClaibornePrep.edu.

Спасибо, что написал. По крайней мере я буду знать хоть одного человека в Клэйборне.

Всего наилучшего,

Рейчел Кресс».


Как только я нажимаю «отправить», снова начинаю нервничать по поводу того, что встречусь с отцом после школы. Последний час своего дня провожу, уставившись на одну и ту же страницу учебника по госустройству США. Когда звенит звонок, мои ладони липкие.

В женском туалете я быстро причесываю волосы. Когда мне было восемь, я целый месяц мечтала, что Фредерик появится на школьном банкете отцов и дочерей. Всего два месяца назад я представляла, как он стоит в конце аудитории во время моего соло на весеннем выступлении хора.

Каждый раз, воображая встречу с отцом, я рисовала картинку в лучшем свете. Теперь есть только эта версия меня: зареванные глаза, в обносках, которые хорошо было бы постирать. Запихиваю расческу в сумку и выхожу из туалета, будто чтобы сбежать от своего отражения в зеркале.

– Привет. – Хейз ждет прямо за дверью. Мы идем нога в ногу к широким входным дверям. – Ты уверена в этом?

– Да. – Нет.

Все то напряжение, что я чувствовала вчера в офисе Ханны, удваивается, когда Хейз открывает мне дверь. И я не знаю, чего боюсь больше – того, что мой отец не придет, или что придет.

Но вот он стоит, облокотившись об автомобиль в очереди встречающих, в темных очках и бейсбольной кепке. Всем своим видом показывает, что он – скрывающаяся суперзвезда. Но как еще он должен выглядеть? Едва ли он может приехать в концертной футболке и с гитарой.

У меня кружится голова, когда я подхожу.

Хейз берет меня за руку, останавливая.

– Ты не обязана с ним видеться, знаешь. Не обязана быть воспитанной. Он никогда не был.

Хейз прав, конечно. Но все равно я буду милой. Хорошие девочки всегда милые.

– Я должна это сделать, хорошо?

Хейз смотрит на меня из-под пряди блестящих черных волос. Его лицо создано для трагедии, с темными веками и угольно-черными ресницами.

– Разве ты не злишься?

«Естественно, я злюсь».

Я в ярости. Но я не могу дать Фредерику понять, что на самом деле чувствую, иначе он умчится обратно в Калифорнию до того, как у меня будет шанс… На что именно? Узнать его? Изложить свою точку зрения? Узнать правду?

Заставить его сожалеть?

– Просто будь осторожна, Рей, – говорит Хейз угрюмо. – Звони по любому поводу. Я приеду за тобой. – Он целует меня быстро, лишь касается губами. Затем удаляется, проходя близко от Фредерика Ричардса, глядя на него всю дорогу.

Я слежу, как он уходит. Потом набираю в легкие воздух и иду в сторону человека, который является моим отцом.

Фредерик Ричардс снимает темные очки и прячет в карман рубашки.

– Все в порядке?

– Да, – говорю я, просто стоя, сомневаясь, ждет ли он, что я сяду в машину.

Его взгляд провожает Хейза до парковки.

– Хорошо. Знаю, жарко, но, может, прогуляемся?

– Конечно.

– Если хочешь, можешь оставить рюкзак в машине. – Он протягивает руку.

– Хорошо, – отдаю ему рюкзак.

Он открывает заднюю дверь и кладет рюкзак на сиденье. Затем закрывает дверцу и поворачивается ко мне.

– Здесь нельзя парковаться. – Я должна сказать. – Эвакуируют.

– Ничего страшного. Карлос переставит машину, если нужно. – Он открывает дверь у пассажирского сиденья. – Отдыхай, приятель. Я позвоню.

– Хорошо, босс, – доносится голос.

Отец берет две бутылки воды из машины и протягивает одну мне. Потом закрывает дверцу и поворачивает голову к тротуару, ведущему на спортивное поле. – Пойдем?

Мои пальцы дергают крышку бутылки, пока я стараюсь успеть за ним.

– Значит, это твоя школа? Как она тебе?

Это простой вопрос. Я могу на него ответить. Делаю глоток воды.

– Неплохо. Но Флорида не славится школами.

– Выглядит хорошей. Моя школа во многом была похожа на тюрьму, что я нахожу подходящей метафорой.

– Не фанат школ?

Мой задорный ответ удивляет нас обоих. Прогулка – это хорошо, гораздо лучше, чем сидеть на пластиковом стуле в офисе соцработника. Может, он знал об этом, когда предлагал прогуляться.

– Слышал, у тебя большие планы на следующий год, – говорит он.

– Да, «Клэйборн Преп». – Письмо о зачислении значило для меня очень многое еще месяц назад. Затем однажды утром мама не смогла подняться с постели, и все покатилось к чертям. В панике я вызвала «Скорую». Пару недель спустя ее не стало.

– Это серьезное решение, – продолжает он аккуратно. Дорога тянется до угла бейсбольного поля.

– Да… – Я не могу сказать ему об истинных причинах того, почему я хочу туда. Не могу объяснить это, кроме как тем, что там отлично учат, но мне безумно хочется увидеть место, где началась моя история. – Эм, школьный консультант советовал мне пойти в частную школу. Здесь недостаточно учебных часов.

Это правда, но не вся.

– Что ж, тебе же лучше. Клэйборн – славный город. Я учился там в колледже.

Конечно, я уже знаю. Об этом написано в «Википедии».

– Выглядит неплохо на фотографиях, – говорю я неуверенно.

Он останавливается.

– Ты никогда там не была?

– Только в детстве. Потом, когда я подала заявку… В этом году не было подходящего времени для путешествий. – Мать провела зиму, лежа на диване, худея и теряя волосы. Но я не переживала, потому что химиотерапия помогала справиться с опухолью.

Он медленно вдохнул.

– Верно, – продолжил идти вдоль дороги. Бейсбольная команда была на тренировке, но трибуны пустовали. Он подошел и сел, я сделала то же самое. Игроки увлеклись каким-то сложным упражнением на отработку броска, мячи летали повсюду. Каждые несколько секунд тренер свистел в свисток.

– Рейчел…

Так странно слышать от него свое имя. Голос, которым он говорит, имеет тот же резкий тембр, что и голос, которым он поет, и я изучала этот звук всю свою жизнь.

– Даже представить не могу год, который ты пережила. И не могу определиться, будет ли невежливо с моей стороны спросить или не спросить.

У меня нет сил рассказывать Фредерику о том, как умирала мама. Поэтому я просто молчу.

– Но я должен спросить у тебя о том месте, где ты сейчас живешь. Ты чувствуешь себя там в безопасности?

Не смотрю на него.

– Там не опасно, немного гадко, но никто меня не обижает. И я там самая старшая.

– Почему гадко?

Поднимаю глаза на него на долю секунды, что заставляет меня нервничать.

– Просто мрачно, там все депрессивные.

– Но они тебя не трогают?

– По большей части нет. Могут залезь в вещи, когда меня нет поблизости. Я хотела забрать побольше вещей из дома, но теперь думаю, в этом нет смысла. У меня была своя бутылка шампуня, и она исчезла. Типа того. Это… мелочи.

– А если бы у тебя был чемодан на замке?

– Запрещено.

Он чешет подбородок.

– Звучит паршиво. И наверняка ты чувствуешь себя дискомфортно.

– Не совсем. Нет. – Мне кажется, я никогда не буду уже чувствовать себя комфортно, и это не вина интерната. – Дело в мелких унижениях. Вроде бесплатных талонов на обед. Недостаточного времени в душе. – Я трогаю пальцем волосы. Они лохматые и ужасные.

– А что с твоим домом в Помело Корт? – спрашивает он.

То, что он упоминает наш дом, удивляет меня. Конечно, он знает, где мы жили, – он слал чеки туда каждый месяц. Вероятно, помнит индекс наизусть.

Просто он никогда не заезжал.

Я понимаю, что он ждет ответа.

– Эм-м, одна из подруг моей мамы приглядывает за всем. Мэри.

– Мэри… – повторяет он. Его глаза теплого серого оттенка. Этого я никогда не могла определить по фотографиям. – Ты ей доверяешь?

– Ну, разумеется. Она была маминой лучшей подругой. У нее салон красоты в Южной Эоле.

– Хорошо, – говорит он задумчиво. – Слушай. Социальный работник и юрист говорят, пока тебе не исполнится восемнадцать в следующем месяце, я мало что могу для тебя сделать. Если тебе нужны какие-то вещи или заглянуть в салон к Мэри за новым шампунем, я могу помочь.

Я кладу руку на свои сухие волосы.

– Я бы с радостью повидалась с Мэри. – По правде сказать, я должна была подумать о том, чтобы встретиться с ней, и сама. – Но она скорее всего работает.

Он пожимает плечами.

– Так поехали. Если она слишком занята сегодня, можешь вернуться завтра. – Он поднимается, и я следую за ним.

Раньше я была тем человеком, который находит решения проблем. Теперь я тот, кого жизнь ведет под руку.

Загрузка...