Полюби Меня. Перезагрузка

Глава 14. О плате за любовь.

Согласно последней воле младшего брата короля Октавии, Аэрина Висбурга нам с сестрой полагалось ежемесячное содержание в размере моей годовой заработной платы. Когда Викки узнала об этом прощальном подарке, она долго ругалась сквозь стиснутые зубы: «Что же теперь, юриспруденция станет для меня просто эксцентричным хобби?!». В ответ на ее душевные терзания, я похлопала сестру по плечу и поздравила со вступлением в клуб богатых засранцев. Конечно, был шанс, что наследники Аэрина оспорят завещание, но он казался мне ничтожно маленьким потому, что для родственников короля, а главное – владельцев банка «Алика» эти деньги – капля в море.

Цифры скакали на экране телефона, и у меня никак не укладывалось в голове, что это все – мое. Всю жизнь я мечтала иметь столько денег, чтобы ни в чем себе не отказывать. И вот мечта сбылась. Сбылась бы и раньше, но мама ревностно оберегала тайну нашего с Викки существования от Аэрина и ему подобных. Будто чувствовала, чем грозит для нас погружение в мир итхисов. Я не смогла сдержаться от шпильки в адрес отца, и отправила фотографию выписки со своего банковского счета и сообщением «Я же говорила, мне не нужны твои деньги. Любовник мамы выполнил твою работу и позаботился о нас».

Это было глупо и по-детски, но эти гадкие слова заставили почувствовать меня себя восхитительно. Мой отец принадлежал к тому типу людей, для которых женщина была красивым дополнением к мужчине. Он смеялся над идеей Викки стать адвокатом, а вот мою любовь к высоким каблукам и красивым нарядам одобрял. И вообще считал главным женским достоинством именно красоту. Поэтому вкладывал в силиконового монстра, которым стала его новая жена, баснословные суммы. То, что мама ушла от него к мужчине, гораздо состоятельнее его и выше по положению несомненно ранило его в самое сердце. Теперь то я понимала причину его бессильной злости. Найди мама простого, честного работягу, он бы принял это. Быть может даже не стал опустошать счет Викки на обучение. Однако то, что мама стала встречаться с итхисом разозлило его не на шутку. И эта злость на нее перекинулась и на нас.

Аэрин умер. Странно было испытывать симпатию к человеку, которого я видела один раз в жизни и то мельком. Еще глупее было сочувствовать ему, ведь он маму похитил и какое-то время удерживал против воли. Но я думала о брате короля и улыбалась. Потому что он любил маму, сильно и беззаветно, пусть и была эта любовь вызвана действием псевдо искры. А еще и потому, что Аэрин своим прощальным подарком дал мне возможность почувствовать полную свободу. Мне больше не придется работать ни дня в своей жизни. Так как же я этой жизнью распоряжусь?

Ответ прост. Я уеду от Александра и своих чувств к нему так далеко, как смогу. Сниму в Сиднее небольшую квартирку, быть может займусь серфингом. Стану стройной и загорелой, научусь говорить с местным акцентом. А может открою студию пилатеса, потому что не мое это, работа в офисе, ранние подъемы и необходимость носить строгий костюм. Александр забудет обо мне, через пол года или год, а может куда быстрее и тогда я вернусь, а может и не вернусь. Потому что мне слишком больно думать о нем. Смотреть на него, представлять, что было бы … если. Лучше думать об океане, невиданной ранее природе, которая, говорят, потрясает воображение и загаре. Мне так пойдет сильный загар.

* * *

Белые пальцы, сравнимые цветом с бумагой, которую они держали, нервно дернулись.

-- Значит, увольняешься? – Александр смотрел на заявление об увольнении, словно то было его злейшим врагом. – И позволь узнать причину. Мало плачу?

Я помотала головой. Он редко переходил на подобный тон, когда говорил со мной, голос его звучал низко, а толпа восторженных мурашек, которая уже привычно бегала по моей коже вдруг стала еще больше. Вот черт, никогда не думала, что отношусь к типу женщин, которых заводит грубость. Прикусила нижнюю губу, наслаждаясь тем, как он выглядит в гневе.

-- Достаточно. Дело не в деньгах, Александр.

-- А в чем, Кира? В чем?

Мужчина поднялся с места мрачной горой. Выглядел он так, словно я не увольнительную написала, а под ребра его ножом пырнула. Он ведь действительно был самим совершенством в последнее время. Дарил мне цветы, готовил ужины, мирно слушал мою болтовню по любому поводу. При этом не говорил о своих эмоциях, ничего не требовал, а просто был рядом.

-- В том, что я смотреть на тебя не могу. Видеть тебя не могу. – я говорила громко, позабыв, что в приемной помимо секретаря ждут посетители. Эх, не самое лучшее время я выбрала для своего ухода. А какое лучшее? Вот именно, что его нет. Александр нахмурился, а я продолжила – Ты идеален, Александр. Ты великолепен, и я тебя обожаю. Всего. От кончиков волос до твоей бледной задницы. Хотя я ее не видела, но уверена, она тоже прекрасна.

Босс прикрыл рот кулаком, пряча улыбку, которая бы испортила всю серьезность момента. Я вздохнула. Ну почему из моего рта иногда доносится подобная чушь? Я же здесь уволиться пытаюсь. И хорошо было бы растоптать его гордость, ранить чувства, сердце разбить. Но я так не могу.

-- Для меня это слишком. Я не могу принять твое предложение быть вместе, но не могу от тебя съехать, потому что меня тянет в твой дом словно у меня на шее строгий ошейник. – я положила руку на свое горло – работать на тебя тоже не могу, ведь прекрасно понимаю, ты держишь меня около себя не из-за моих навыков, а потому что я просто тебе нравлюсь.

-- Нравлюсь – не самое подходящее определение, Кира. Да и зря ты на себя наговариваешь, ты нужна мне, а значит нужна «Азаик»– Александр продолжал улыбаться. А мои слова летели в него и отскакивали словно об стенку горох. Он спокойненько их выслушал, но при этом рвал мое заявление на мелкие кусочки и катал из них шарики. Когда закончил, то поднялся с места, осторожно подошел и обнял меня, не касаясь кожи.

-- За тебя говорит горе, Кира. Страх потерять еще одного близкого тебе человека. Я здесь, я рядом. Возьми сегодня выходной, а завтра мы снова поговорим. И послезавтра и через неделю. До тех пор, пока ты не решишь, что взять меня за руку – не значит подписать мне смертный приговор. А спасти от медленного сгорания заживо от любви к тебе.

Он мягко подтолкнул меня к двери, будто услышал все мои доводы и принял решение, а я ведь не произнесла ни слова из заготовленной мною речи. Черт. Значит придется просто сесть на самолет и улететь. Потому что, что бы Александр Дарк не думал обо мне, я не тот приз, из-за которого стоит пойти на самоубийство.

* * *

Все аэропорты похожи один на другой, как и крупные города в большей или меньшей степени являются близнецами. Я не осталась голословной, а воспользовалась предоставленным Александром выходным, чтобы собрать свои вещи, попрощаться с ошалевшими от подобного решения тетей и сестрой и купить билет в Сидней. Викки поняла меня лучше, чем Вера, которая советовала подождать с отъездом и не рубить с плеча. Она даже грозилась позвонить боссу, чтобы тот меня остановил, но я пообещала, что больше никогда не стану с ней разговаривать, если она посмеет что-то ему рассказать. Мой двоюродный братец, всучил мне какую-то клюшку и умолял передать своему другу из австралийского хоккейного клуба. Он, ничего не знающий о моей душевной драме был в восторге от переезда. Лев вообще любую новость воспринимал с удивительным оптимизмом, будто то, что он рожден искрой подарило ему ко всему прочему еще и неиссякаемый запас жизненной энергии.

Так что в аэропорте я представляла собой довольно интересное зрелище. Ошалевшая блондинка на высоких каблуках с огромным чемоданом в одной руке и клюшкой в другой. Я явилась сильно раньше времени вылета и просто шаталась по киоскам, не впуская в свою голову никаких мыслей, помимо интереса к распродаже сумочек. Ах, вот и такая же уродская, как мне подарил Эдгар когда-то. Интересно, они с Лорой вместе? Ведь гадкие люди находят как-то свои половинки.

На экране телефона появилось лаконичное сообщение: «Обернитесь».

Номер был незнаком. Удивленная, я повернулась и стала искать взглядом того, кто мог бы отправить мне его. Толпы людей со слепыми глазами, привыкших к суете, пресыщенных шумом и яркими красками, двигались в спокойном и неизменном ритме. Кто-то нарушал его гармонию бегом, опаздывая на свой рейс, а кто-то праздно шатался как я. Высокий блондин в солнечных очках, которого издали можно было принять за Александра, вышел из этой толпы. Он держал на руках пушистую мальтийскую болонку, которая льнула к хозяину, виляя хвостом и выпрашивая лакомство. Мужчина улыбнулся очаровательно и помахал мне рукой, в которой держал сотовый. Я нахмурилась, казалось, ничего хорошего мне эта встреча не сулит. Кто он такой, чтобы заставить меня подойти к нему? Улыбка незнакомца померкла. Он быстро напечатал что-то. Сообщение заставило меня похолодеть.

«Советую меня не игнорировать, Кира. У вас осталось не так много живых родственников, которыми можно разбрасываться».

На подкашивающихся ногах я побрела к сторону незнакомца. Он улыбнулся необыкновенно счастливо, будто я была самым близким его на свете другом. Знакомая улыбка… У Артура – младшего брата моего босса подобная. Открытая, лучащаяся добротой.

-- Кира Белл, -- прозвучал голос. Красивый, властный, издевающийся. Голос, столь похожий на голос Александра. – Как ваши дела, самочувствие, настроение?

-- Здравствуй, Адам. – ответила я, чем вызвала восторженные аплодисменты. Несколько людей оглянулось на нас, их Адам, казалось не заметил. Он разглядывал меня со скучающим интересом, будто студент-энтомолог экзотическую бабочку, распятую перед ним, насаженную на тончайшую иголку. Дергай крыльями, бабочка, не улетишь: – Что значит ваше сообщение?

Он походил на Александра так сильно, как может только родной брат. Тоже высокий, но заметно тоньше в кости. Лицо –похоже, но слишком идеально структурировано. Линия носа и подбородка явно была подправлена пластическим хирургом, губы увлажнены, да и кожа блестит, словно Адам каждый день мажет ее лосьоном. Дрожащая животинка подобострастно жалась к хозяину, и тихо рычала на меня.

-- Ну-ну, Мими, девочка, это не вежливо. Значит то, что значит. Или вы и вправду уверили себя в неловкости своей матери? Смерть в результате несчастного случая? Я бы о вас лучшего мнения, Кира.

Словно вняв словам, псина зевнула и замолчала, принявшись внимательно слушать. Болонка, точная копия той, что я видела у доме у Хелен.

-- Чего вы хотите? – тихо спросила я, хотя внутри кричала. Ублюдок! Кусок собачьего дерьма. Какое отношение он имеет к маминой кончине?

-- Поговорить, Кира. Просто поговорить. В каком-нибудь уютном местечке. Здесь же так много чудесных кафе и ресторанов. Или можно поехать ко мне в гостиничный номер. Там нам никто не помешает. – он положил тяжелую словно кирпич ладонь мне между лопаток, намекая тем самым, что от предложения мне не отделаться.

-- В кафе, -- сказала я, изо всех сил стараясь выглядеть невозмутимо. Если то, что он сказал о моей маме правда… Хорошо, что у меня с собой хоккейная клюшка.

-- К сожалению не вам решать. --- усмехнулся он, будто не спрашивал мгновением назад, где нам лучше поговорить. Адам Дарк – старший из аристократического семейства двигался с легкостью и отличался манерностью, словно выступал на сцене. Манерность эта виделась мне показной, потому что в глазах, столь похожих на глаза Александра царила зимняя стужа. Мертвая, жестокая и очень опасная.

Он кивнул, и из неоткуда появилась пара мужчин и женщин, окруживших нас, словно щит. Они не выглядели горами мускулов, но уверена, любой положит меня на лопатки, стоит мне попытаться вырваться.

-- Кстати вы очень похожи на свою маму, -- слова Адама заставили меня сжать зубы чуть плотнее – она тоже до последнего вела себя с достоинством. Даже, когда я начал ее топить, как бракованного щенка.

* * *

Всю дорогу до гостиницы Адам мило болтал об архитектуре города, о том, что в последний раз был здесь в восьмидесятых, и восхищённо отмечал, что город разросся и похорошел. Он рассказывал что-то о современном искусстве и грядущей выставке, которую мне непременно стоит посетить, периодически подсовывая лакомства своей собачонке, которая была единственным свидетелем нашего разговора. Телохранители ехали в другой машине.

-- Раньше Аэрто приобщал меня к искусству, теперь вы. Собрались на мою неразумную голову, -- старательно поддерживала беседу я, хотя внутри холодела от ужаса. Он убил маму и спокойно признал это. Адам взглянул на побелевшие костяшки пальцев. Я все еще сжимала в руках клюшку. Читала я как-то правило, написанное одним русским драматургом: «Если на стене висит ружье, оно обязательно должно выстрелить». Хотела бы я «выстрелить» этой клюшкой, но чувствую, что попытаться напасть с ней на Адама, тоже самое, что идти на тигра с перочинным ножиком.

-- Искусство спасет мир, -- уверено произнес он, -- Даже такие идиоты, как Аэрто прекрасно это понимают. Ох, не смотрите на меня так удивленно. Я как и половина знати считаю Аэрто конченным придурком. Но его пороки, лень и любовь к женщинам – это прекрасный механизм управления им.

-- Аэрто – жених вашей сестры.

-- Два уродца друг друга стоят, -- Адам рассмеялся. Собачка подхватила смех. – Ох, ладно, я знаю, что вы подружились, когда были в Октавии. Не расскажете, как нашли подход к ней? Я годами пытался, но безуспешно.

- Одинаковый вкус к одежде.

Сомневаюсь, что Адаму на самом деле есть дело до того, какие нас с Аэрисой связывают отношения. И к лучшему. Чует мое сердце, не обрадуется он плану сестры по возрождению октавийского престола.

Машина остановилась возле фешенебельного отеля. Конечно же, для итхиса только самое лучшее. Адам галантно подал мне локоток, который я приняла. Меня била мелкая дрожь, тошнило от прикосновения к нему, но я сглотнула слюну и поднялась с ним на верхний этаж в люкс. В комнате я сразу села на кожаное кресло, потому что ноги не очень хорошо меня держали. Край сознания царапнула мысль о том, что сейчас открывается регистрация на мой рейс в Сидней. Быть может, решись я на побег вчера – у меня бы это удалось. Адам достал два бокала, плеснул мне и себе виски на дно. Он пил не торопясь, смакуя напиток. Я к нему не притронулась.

-- Почему вы не засыпаете меня вопросами, Кира? Не кидаетесь с истерикой, не пытаетесь выцарапать глаза. Любопытно, любопытно.

Я пожала плечами, не говорить же ему, что инстинкт самосохранения просто вопит, что этот мужчина опасен. Что реши он, что я ему без надобности, я не выживу. Ему что-то от меня нужно. Догадываюсь, что это что-то связано с Александром.

-- Тогда давайте я вам кое-что расскажу. – он поставил собаку на пол и та побежала куда-то в сторону ванной: -- Сказку о мальчике, который никогда не мечтал стать королем. Он родился средним сыном в знатной семье, и был словно поцелован капризным божеством, которое щедро отсыпало ему всего: он был красив, здоров, умен. Но главное – у него было доброе сердце, а еще он мог иметь детей. Поверьте, фертильность в этой истории играет не последнюю роль. Юноша, назовем его Александр, прилюдно осуждал забавы своих ровесников, предпочитая им книги и общество своих старших родственников. Он столь ответственно выполнял порученные ему проекты, что подружился со старым королем – своим дядей. Дядя полюбил племянника всем сердцем, и даже подумывал о том, чтобы передать ему престол в обход своего прямого наследника. Вот только юноша пожелал учиться и увидеть мир. Что ж – дядя не возражал. А потом юноша решил поиграть в независимого бизнесмена, король и тогда с пониманием отнесся к его идее. Король продолжал наблюдать за своим повзрослевшим любимчиком, а наблюдать было приятно. Любимчик сколотил состояние, стал во главе собственной империи, имя которой «Азаик», так еще и начал помогать своим менее удачливым соотечественникам. Ах, и не забудьте также о бастардах, которых его прошлые друзья строгали, но бросали в детских домах по всему миру. Картинка, как понимаете, вырисовывается просто великолепная. Александр Дарк – его имя октавийцы шепчут в надежде на изменения в стране. Александр Дарк – которого поддерживает сам король. Александр Дарк, которого обожает народ, мелкая знать и которого поддержат почти все, реши он вернуться и забрать принадлежащее ему.

-- Но не вы.

Хотела бы я ему рассказать, что Александру вообще не нужна Октавия, мой босс не рвется к власти. Он счастлив тем, что имеет. Адам сделал глоток янтарного напитка. Или нет? Александр открыл «Азаик», потому что хотел помочь Норе. А теперь от него зависят сотни тысяч работников, он их не бросит. Его гипертрофированное чувство ответственности может заставить его вернуться в Октавию.

-- Но не я. Потому что Александр, допусти его до власти, уберет все различия, смешает в кучу старую и молодую кровь и то, что делает нас уникальными, развеется, вымоется, превратиться в ничто. Мы больше не сможем влиять на мировую политику, наши торговые партнеры вспомнят, что покупают у нас по завышенным ценам, а продают куда дешевле. И все. Лет пятьдесят, а может быстрее – Октавия будет уничтожена. Превратится в рядовое европейское государство, стоящее с протянутой рукой, чтобы просить милостыню у более удачливых соседей. Поэтому, когда мне подвернулась ваша мать, и я узнал об эодэртэ, я не смог не воспользоваться случаем. Она ведь молчала о вас, оберегала. У меня заняло два года найти вас. Еще немного времени, чтобы понять, что ваша тетя бесполезна, потому что уже была связана Искрой, мрачная история кстати. А потом еще немного времени заняло у меня для того, чтобы выбрать среди вас двоих ту, которая должна коснуться его.

Коснуться его… В моей голове промелькнула ясная до боли мысль. Я могу сделать с Артуром то, что сотворила с Аэрто. Если он будет одержим, то не сможет мне навредить. Словно кобра я бросилась вперед и вцепилась в прохладные пальцы, держащие бокал.

-- Опрометчиво, Кира. Очень опрометчиво. Была уже одна зеленоглазая штучка, которая пыталась провернусь со мной подобный трюк. Не на то дерево лаешь, эодэртэ, -- Адам брезгливо отбросил мою руку. Искра не действует на геев. Этот феномен до сих пор вызывает споры в научных кругах. ЛГБТ сообщество пыталось опровергнуть этот факт, доказывая, что любовь их связывающая ничуть не менее совершенна, но потерпела фиаско. С другой стороны логично, если Искра – биологический феномен, который позволяет зачать сильнейшее потомство. Природа несправедлива. И поспорить с ней невозможно.—Но хвалю за попытку, я уж было решил, что ты совсем пустоголовая кукла. Ты знаешь, было забавно. Забавно, что для того чтобы уничтожить такую мощную фигуру как он, мне понадобилось нечто крохотное, жалкое, бесполезное. Я даже думал сменить тебя на твою сестру по началу. Тот же набор генов, но она умна, честолюбива, талантлива. А потом решил, что развязная девица, которая может сплясать на барной стойке и переспать с конкурентом, а потом вернуться к нему – то, что нужно, чтобы отплатить моему брату за угрозу целой стране.

Я нахмурилась. Как он смеет оскорблять Александра? И это его старший брат! Гадкое создание, злобное, завистливое, уверенное в своей правоте. Он же продолжал, улыбаясь нежно, словно мы были друзьями.

-- Заставить тебя увидеть объявление о работе было не сложно. Твой старый телефон был тем еще дерьмом, взломать который оказалось очень легко. Потом я нанял Хелен, чтобы она исправила твою резюме. Организовал охоту. Ты конечно милашка, Кира – но не настолько, чтобы стать объектом охоты. Айседора Дункан была последней женщиной, на которую итхисы объявили пари, если тебе ее имя о чем-то говорит. – я знала, что Айседора Дункан была балериной, но промолчала. Пусть Адам и дальше считает меня пустоголовой куклой. – Охота была нужна для того, чтобы Александр захотел тебя. Он вообще любит получать то, что все вокруг желают, как в случае с Норой. Когда вы стали жить вместе, я уверился в том, что план вот вот сработает. Но вмешался придурок Аэрто. Нужно ему было тебя трогать… Хотя все мужчины одинаковы – когда кто-то один из них чего-то желает, это становится призом для всех остальных. Как кобели на собачьей свадьбе. Самое удивительное, что мой брат прилетел за тобой в Октавию, словно рыцарь в сияющих доспехах. Спас тебя, забрал, а со мной увидеться даже не соизволил. Зато увиделся с дядей.

Я вспомнила день, когда Александр прилетел за мной. Как смотрел на него король, позабыв о собственном сыне, об объявленной помолвке. Все его внимание поглощал мой босс. Теперь ясно почему. Он увидел, что его любимчик возмужал, поумнел, набрал сил. Из волчонка вырос матерый волк, и королю это понравилось. Уверился ли он в идее о том, что необходимо передать престол именно племяннику? Скорее всего да. Это и объясняет, почему Адам говорит сейчас со мной. Ему нужно убрать Александра с пути так скоро, как это возможно.

-- Как бы то ни было, Кира. Мне нужно, чтобы вы прикоснулись к Александру.

Внутри у меня все похолодело. Нет. Нет. Я не стану. Я не стану рушить его судьбу.

-- Зачем вы это делаете?

-- Может хочу устроить Александру счастливую личную жизнь? – он дернул плечом, обтянутым белой тканью -- Подумай – почти совершенная любовь. Конечно, за связь с тобой придется лишить его наследства и отказать в имени, но на что не пойдешь ради любви? Ну и про октавийский престол придется забыть.

-- Значит деньги и власть?

-- Деньги имеют большое значение в моих планах. Хотя вы же умная девочка, вы понимаете язык денег, любите деньги. Я если честно поражен, что вы раньше не устроили свое положение с помощью моего братца. Он ведь даже отлученный от семейных капиталов останется баснословно богатым. Или он вам настолько противен?

Я сдержалась и промолчала. Отвела взгляд в сторону, разглядывая модную бессмыслицу, которая висела на стене. Красные бесформенные пятна, наверняка преисполненные огромного смысла. Адам прочитал меня, словно открытую книгу.

-- Ох… Значит не противен! Да ты никак в него влюблена, -- он рассмеялся, радостно, чисто, громогласно. Не должен так смеяться человек, способный на гнусности: – И не хочешь причинить ему боль. Как причинила Аэрто. Ты кстати знаешь, что бедняга заперся в своем замке в окружении твоих не слишком удачных копий. Уже пятую приходится привозить. Волосы красим на месте, да и автозагар скоро придется заказывать галлонами. А вот с психологом ты ему зря посоветовала связаться. Он начал проявлять несвойственную ему сознательность. Заговорил об ответственности перед народом, бросил карты. Уже две недели чист как стекло. Рекорд.

Молчание стало ему ответом. Я рассматривала потолок, по которому скакали солнечные зайчики, отраженные хрусталем. Адам кстати не проявлял особенных сложностей в обращении со светом. Наверное у него линзы на глазах – оттого они кажутся выразительнее. Сделанные скулы, нос, ресницы явно подкрашены. И кто из нас кукла? Я – нет. Я не позволю дергать меня за ниточки. Если хочет – пусть убивает. Вера и Викки думают, что я улетела в Сидней. Может быть решат, что я затерялась в Австралии, влюбилась в местную жизнь и потерялась там. Вот бы успеть написать пару радужных писем и отправить их так, будто бы они пришли из страны. Тогда какое-то время я смогу создавать иллюзию своей жизни.

-- Рада за Аэрто. Но я не стану прикасаться к Александру.

Я задрала подбородок. Он убьет меня. Вот смотрит на беззащитное горло, будто борцовская собака. Думает вцепиться. Знает, что я знаю, моя жизнь закончится на этом отказе. Сделала глубокий вдох, приготовилась. Я действительно жалкая, жадная, глупая, не из-за меня гибнуть Александру Дарку.

-- Ха… ха ха ха ха ха ха, -- Адам Дарк рассмеялся. – Боже, какое глупое самопожертвование. Кира, да ты его любишь! И больше жизни. Как в дешевых романах. Не ожидал, что делаю брату такой подарок. Какой я молодец.

Он налил еще виски, подозвал собачонку и нежно потрепал по холке. Шелковистый золотой мех искрился в его пальцах.

-- Я человек практичный, Кира. И очень люблю просчитывать несколько вариантов событий. Давай, я расскажу, что будет, если ты не выполнишь мою просьбу, потому что, сдается мне логика – не самая твоя сильная сторона. Ты не выйдешь живой из этой комнаты. Тело твое обнаружится где-нибудь около реки. Анализ покажет насильственную смерть, ограбление – с каждым может случиться. Не повезло. Александр будет убит горем. А потом вдруг повстречает твою сестренку. Я еще не решил, как именно. Быть может она будет проходить в «Азаик» юридическую практику, а может быть просто повстречает его в одном из любимых кафе. Их свяжет общее горе, одна память на двоих. Романтично, прекрасно и горько. И все закончится прикосновением, любовью и хэппи эндом для обоих. Ну а если нет… Твоя тетя и двоюродный брат прекрасный способ шантажа. Я ведь и их убью. Вернее ее. Дети, рожденные искрой в мире итхисов стоят дорого. Твой кузен пополнит чью-то коллекцию красавцев. Возможно даже мою.

Сердце сжалось от боли, дышать стало так тяжело, что я с силой заталкивала воздух в свои легкие. Он все подсчитал. Этот гнусный кукловод, который с самого начала дергал за веревочки. Устроил в Азаик, начал охоту. Быть может даже поведал Галине, где я живу. Словно на шахматной доске стоят не живые люди, а фигурки. Александр – король, а я пешка. Прыг скок, переставить, пожертвовать – пешек же много. Главное – убрать короля.

-- Я прикоснусь к Александру. Сегодня.

-- Сейчас, Кира. Приедешь в офис, возьмешь его за руку. Не такое уж больше дело. А если надумаешь солгать, или рассказать ему... – Он улыбнулся, и я поняла, что не только у моего босса мания к контролю, возможно в офисе есть камеры. – Александр не смог спасти Надежду, не сможет спасти никого из них. У меня длинные руки и я не боюсь их пачкать. О… Мими покакала, -- он потянул носом воздух, в котором отчетливо стоял запах собачьего дерьма. – У тебя два часа, Кира. Времени на пылкие признания, прикосновение и даже быстрый перепих хватит. Не задерживайся, моя девочка.

-- Разве я могу тебе доверять? – я говорила, потому что еще не могла двигаться. Ужас парализовал ноги.

-- Не можешь, милая. Не можешь. Но сделаешь, как я говорю, и будешь наслаждаться совместной жизнью. Потому что твоя тетя вместе со своим мужем сейчас в ее студии, кузен на тренировке, а сестра в университетской библиотеке. Да выше нос, Кира. Александр мой брат, и я его очень сильно люблю. Такси ждет тебя на улице. До новых встреч.

Он помахал мне ручкой, показывая, что беседа окончена, но он теперь никогда и никуда не исчезнет из моей жизни.

-- До новых встреч, -- проговорила я онемевшими губами и нашла в себе силы подняться с кресла.