Помона

Феликс уже немало лет любил прилетать на работу первым, в самую раннюю рань, когда ещё нет уже перезревающих авто-запоров на земле, и даже зачаточных авиа-пробок — в небе, которые, накладываясь на матрицу наступившего дня, вводили в неё вовсе не положительные коррективы. …Чтобы первозданно насладиться свободным полётом без драконовских ограничений правилами. …Чтобы потом не впихиваться между плотно стоящими чужими машинами, а легко и вольно приземлиться почти в чистом поле огромной крыши Центра. …Чтобы, спустившись на свой рабочий этаж, распахнуть все окна, устроить в холле свежие очистительные сквозняки, и перейти из дремотно-заспанного состояния в активно-деятельное…

…Сегодня привычный ритуал ему сорвали: Феликс издали увидел на родной крыше совершенно незнакомый ему птеро-кар.

— «И кто это получить наши услуги хочет раньше, чем мы их способны ему оказать?!.»

Феликс посадил своего шумного старичка на закреплённое конкретно за ним номерное служебное место, перевёл орнитоптер в режим длительного ожидания, и на гормонах зарождающегося любопытства потоптался возле незнакомца.

Птеро-кар определённо был женским, по крайней мере, с вероятностью в девяносто пять процентов. На это намекала и сама изящная конструкция аппарата, и его богатая гаммой цветов окраска.

Стремясь избавиться от оставшихся пяти процентов своих сомнений, Феликс сунул любопытствующий нос в решётку вентиляции кабины раннего гостя, и самодовольно улыбнулся, уловив атакующий аромат дорогих духов.

— «Интересно очень… Интригующе даже…»

Феликс спустился в лифте на родной этаж, и, оказавшись в приёмном фойе, действительно увидел даму, которая спиной к нему стояла у большого окна, любуясь с высоты просыпающимся внизу городом.

Профессиональное любопытство гинекоатра самопроизвольно стартовало, а многолетний опыт позволял Феликсу нарисовать максимально близкий к реальному портрет женщины и со спины — по её телосложению, одежде и позе.

Женщина была безоговорочно молода, а не омоложена пластикой — это хорошо и виделось, и чувствовалось даже издали. Она была в новомодных лазурных леджинсах — полу-трико, и в блузе морской окраски, дуэтом плотно облегавших её великолепное тело.

Гостья была высока — не менее метра восьмидесяти. Её длинные ноги с крепкими, определённо привыкшими к регулярным пробежкам икрами, стремительно и изящно шли вверх, переходя в тугие широкие бёдра. Над совершенной формы тазом линии абрисов прекрасной фигуры круто поворачивали на сближение, почти сталкиваясь на узкой талии, и снова шли на расширение грудной клетки — к плечам, не массивным, но хорошо разработанным определённо плаванием.

У женщины была классически удлинённая, грациозная лебединая шея, поддерживавшая идеальной формы головку с длинными волосами, связанными на затылке в хвост, свисавший по спине гостьи чуть ниже её пояса.

Феликс не видел лица визитёрши, но нисколько не сомневался в том, что оно — под стать её телу. На это намекала уже сама поза женщины: демонстративно-агрессивная, атакующая внимание всех всем своим сразу. Поза Богини, сочувственно смотрящей с бессмертных небес на бренную Землю…

…— Вы ко мне?.. — спросил Феликс, уже частично насытив своё жадное зрение, и теперь испытывая сенсорный голод.

Женщина сначала плавно обернулась на голос, а потом и повернулась всем телом.

Заждавшееся этого воображение Феликса было щедро вознаграждено увиденным. С такими, сказочными лицом и формами женщинами, он в своей, уже не короткой жизни, пока ещё не встречался. Всё в ней было собрано Природой и генами её родителей не только красиво и прекрасно, но в Абсолютную Гармонию…

В гостье, несомненно, был намешан десяток разнорасовых кровей: восточные крылатые брови, припухлые, суженные, но большие глаза, губки зовущим бантиком, монгольский овал лица, античный прямой и удлинённый нос, маленькие, прижатые к голове ушки с эффектными серьгами…

Ближе всего по крови ей конкретной явно были индусы.

Шахерезада…

— Именно к вам, Феликс… — сказала женщина сочным оперным контральто, и, украсив свое лицо ещё более обворожительной, чем она сама, улыбкой, не пошла, а подиумным дефиле на бис просто поплыла к Феликсу над полом, покинув несколько огорчённое её предательством окно…

— «Женщина в статике — это зрелище, но женщина в динамике — уже шоу…» — потрясённо подумал Феликс.

— Вы сегодня — первая в моём длинном списке клиенток?.. — спросил он почти высохшим от восхищения языком.

— Нет, я нулевая, внеплановая, и всё такое другое прочее… — сказала женщина, подходя. — Ещё вчера днём я ни о чём подобном даже и не помышляла, а сегодня — уже у вас: ранняя пташка в почти запредельном нетерпении… Заплатив приличные деньги за то, чтобы обойти в очереди всех терпеливых.

Она вдруг прелестно, как и всё остальное в ней, погрустнела.

— Феликс, вчера ко мне на работу пришла моя давняя подруга, с которой мы не виделись последние несколько лет. Пришла не одна, а со своей изумительной двухгодовалой дочуркой…

Я всего пять минут пообщалась с этой живой куколкой, и что-то во мне щёлкнуло, включаясь… Материнский инстинкт, наверное. Я вдруг поняла, что хочу, чтобы во мне жил, и ожидал своего счастливого часа будущий зародыш чего-то подобного…

— Сколько вам лет?.. — спросил Феликс.

— Меня зовут Иоланта, и мне двадцать пять.

— Странно… — сказал Феликс. — К нам обычно приходят инициироваться репродуктивно созревшие девушки — от совершеннолетия и до двадцати. В вашем возрасте женщины уже имеют либо полноценные семьи, либо просто детей от кого-то, чего-то, или хотя бы ЭКО…

— Вы знаете, Феликс, я уже почти десять лет живу в модельном и фитнес-бизнесе. Мои родители ещё в раннем детстве усмотрели во мне весьма успешные перспективы, и не упустили нужного момента.

Эти занятия безумно интересны, и отнимают бОльшую часть моего времени. Я предполагала позаниматься всем этим до тридцати, а уже потом задуматься о своём земном предназначении. Пока вчера со старухой не случилась эта проруха в виде доченьки подруги…

Я вдруг поняла, Феликс, что мне ПОРА, что это моя неизбежная генетическая программа, которую я искусственно, хотя и умело, тормозила до этих пор. Сейчас я уже не могу ей сопротивляться. Скорее всего, я ещё поработаю какое-то время, окончательно самореализуясь, но для меня уже важно, чтобы во мне хранилось ЭТО… До поры…

— А почему бы вам не сделать такое вложение традиционным способом, Иоланта? Муж, любовник?.. — деликатно спросил Феликс.

— Вы знаете, до сих пор мужчины как-то не рисковали паразитировать на моём насыщенном образе жизни, поэтому нет у меня всерьёз ничего и никого такого… А на волю Случая я полагаться не намерена. Вдруг возникнут какие-то нестыковки в хромосомном плане… Я знаю, что наша медицина способна на чудеса, и справляется с любыми, даже внутриутробными проблемами у эмбрионов, но мне не хотелось бы оказаться в ситуации, изначально работающей на разрушение отношений. Упрёки, обвинения… Я вот слежу за собой, а ты не удосужился… И так далее…

У вас тут со мной такого гарантированно не произойдёт. В вашем штате просто обязаны быть исключительно элитные с точки зрения репродукции носители геномов. Так что сбоев быть не должно…

— Да, конечно… — согласился с Иолантой Феликс. — Наши мачо регулярно обследуются, у них витринное телосложение, и мужская Красота. Силикон не передаётся по наследству, поэтому у нас с этим весьма строго. Чтобы потом у клиенток не было к нам никаких обоснованных претензий…

— Вот и я о том же, — сказала Иоланта — А если что, вы оплатите мне неустойку, или замените товар на более качественный… — Она хитро улыбнулась.

Феликс подошёл к столу в зоне отдыха, и показал посетительнице на планшет в его центре.

— Здесь наша божественная дюжина. Выбирайте себе любого.

Иоланта нетерпеливо схватила планшет, и плавно, как на крыльях любви, спланировала на диван.

— И как долго ждать результатов?..

— Телегония до сих пор — вещь, достаточно загадочная. Природа почему-то придумала женщине её девственность и дефлорацию, как пусковой механизм репродукции. Она сама себе зачем-то решила, что ПЕРВОГО своего мужчину женщина станет выбирать весьма тщательно и придирчиво, а потому его геном заслуживает своего сохранения в её теле, так сказать, про запас, если уж сразу не наступает беременность.

А потом — как получится. Или женщина рожает ребёнка без мужа на своих внутренних ресурсах, или от временного партнёра, либо в браке. Трудно сказать, что и когда произойдёт — Природа в этом плане весьма непредсказуема… У меня был эпизод, когда женщина рассталась со своим мужчиной, через три года вышла замуж за другого, после года брака с ним родила дочку, похожую на себя и мужа, а ещё через десять лет — сына — полную копию мужчины, с которым уже давно рассталась.

— Действительно, поразительная вещь эта самая телегония… — Иоланта, не отрываясь, перебирала претендентов в планшете.

— Она удивительна ещё и тем, что организм женщины может стихийно и неожиданно реализовать свои собственные запасы, а может и сравнивать их с тем, что у женщины есть теперь в её мужчине, и сделать свой природный, одной ей понятный, выбор…

Иоланта стремительно и почти беззвучно взлетела над диваном, и положила планшет на стол.

— Я хотела бы этого…

— Которого из пяти?

— Всех…

— Это как?.. — опешил Феликс. — Сразу, или по очереди?..

— Последовательно…

— Вы знаете, Иоланта, я не Роберто, чтобы петь «- Кто может сравниться с Матильдой моей!», хотя и согласен с текстом арии. Но у нас — серьёзное заведение, а не дом свиданий…

— Вы меня не так поняли, Феликс, — сказала Иоланта укоризненно. — Просто у меня разбегаются глаза… В моей профессиональной деятельности мне приходилось работать исключительно с шикарными женщинами. Я — ОНА — ещё никогда не видела столько роскошных ОН одновременно! И это же будут мои первые реальные сексуальные партнёры! Позвольте мне хоть раз выпустить из себя демона Страсти, которого я удерживала в себе столько лет! И хочу я не совсем того, о чём вы сейчас подумали, а чтобы мой организм попробовал на вкус геномы каждого из этих мужчин, сравнил их, и выбрал наиболее перспективный… А может быть, даже и не один… — добавила она мечтательно.

— На этот счёт, Иоланта, можете не обольщаться… — сказал Феликс менторским тоном. — В девяноста пяти случаях запоминается только один. Ещё в пяти — двое. Про троих мне известен лишь единичный случай…

— А может, я стану вторым?..

— Вы ставите меня в затруднительное положение, Иоланта… — нахмурился Феликс. — И дело не только в правилах Центра, но и в наших мужчинах. В договоре с нами у них такое не прописано…

Иоланта показала Феликсу свою кредитную карточку со светящейся на ней суммой.

— Вот это я плачу всем вам за свою, как вы считаете, оргию экспромтом. Здесь — тройной номинал по каждой из позиции. И каждому фигуранту. Разделите по статусам…

— Когда?.. — спросил Феликс, уже не колеблясь, потому что нет правил без исключений, которые включаются за хорошие деньги…

— Начнём прямо сейчас. Сколько после дефлорации организм женщины способен манипулировать генами мужчины?

— Двенадцать часов… — сказал Феликс покорно.

— Значит, в среднем, по два с половиной часа с каждым, — сказала Иоланта деловым и нетерпеливым тоном. — Встреча. Знакомство. Общение. Сближение. Прелюдия. Сам процесс любви. Отдых. Расставание. Душ. Смена постельного белья. И можно приглашать следующего! Временем свиданий я буду варьировать сама: с кем-то побыстрее, а с кем-то — и подольше… — закончила она загадочно.

— А вы не надорвётесь?.. — вдруг нескромно спросил Феликс. — Наши ребята — испытанные жеребцы, а у вас, как я понял, нет в этом деле никакого практического опыта, кроме теоретического…

— Ничего, я человек спортивный… — улыбнулась Иоланта. — И я хорошо потренировалась на виртуальных тренажёрах с мнемошлемами. Живой ведь я человек… Прямых контактов с мужчинами у меня не было, но через центы удовольствий моего мозга я порою загружалась этим делом сверх меры! Главное, чтобы ваши приапы не подкачали…

— Тогда не загоняйте их… — почти взмолился Феликс, уже слегка заволновавшийся о судьбах своих подопечных. — Вы-то уйдёте при своих интересах, а им у нас ещё как-то работать. Не на либидной же инвалидности…

— Я их использую до седьмого пота, но не сверх того. Обещаю… — Иоланта не улыбалась.

Она посмотрела на лифт.

— Мне куда? К ним?..

— Спуститесь ниже на четыре этажа, и найдёте там будуар под номером семьсот семьдесят семь, — окончательно сдался Феликс. — Вы у нас — случай особый, поэтому и антураж призван быть соответствующим. Я неравнодушен к цифре семь, а три семёрки вместе — это уже моя вам моральная поддержка. На удачу!..

— Спасибо, милый Феликсик! Вы очень любезны и необыкновенно отзывчивы! — Иоланта чмокнула его в щёчку, ошеломив и ароматом своих несравненных духов, и мягкостью горячих от ожиданий губ, и неожиданной близостью. — А как с результатами?..

— Когда закончите всё и со всеми, спуститесь на первый этаж. Там у нас есть круглосуточная диагностическая лаборатория. Сдадите им предварительные анализы на наличие уже имеющихся событий, а завтра после полудня появитесь там же на предмет окончательных выводов.

— А уже стопроцентное?.. Без ВОЗМОЖНО, и МОЖЕТ БЫТЬ?..

— Ещё через день всё будет готово.

— Тогда вы мне позвоните, я примчусь, и вы введёте меня в курс дела. Лично! Договорились?..

— Как вам будет угодно.

— Я полетела! — Иоланта почти метнулась к лифту. — И чтобы через двадцать минут у меня уже был первый претендент! — властным голосом сказала она. — Очерёдность не важна: я их не знаю ни издали, ни, тем более, вблизи…

Когда она упорхнула, Феликс на автопилоте после всего произошедшего добрался до своего рабочего места, и, в отличие от Иоланты, просто рухнул в жёсткое кресло.

— Ну и тела пошли… — сказал он восхищённо. — Ню и дела…

* * *

…Она примчалась через два дня.

— Вы что-то невнятное сообщили мне по телефону, Феликс! Как я поняла, у вас для меня есть целых две новости, и обе они — ошеломляющие даже для вас! — энергетики женского Начала в девушке было за десятерых, и с лихвой — на сотню мужских…

— Мне в это, как специалисту, достаточно трудно поверить, Иоланта, но ваш невероятный организм запомнил всех пятерых… В вас уже хранятся зачатки трёх потенциальных девочек, и двух мальчиков…

Иоланта от неожиданности попятилась, и мягко приземлилась на уже знакомый для неё диван.

— Действительно, шокер! И для меня — тоже! Я могла помечтать о трёх, но чтобы все пять…

— Я скажу вам что-то, ещё шокее… — Феликс сделал паузу. — Если бы вы заказали себе позавчера всю нашу золотую дюжину, то, скорее всего, запомнили бы их всех. Такой вот вы природный феномен…

— Кошмарики! — воскликнула Иоланта потрясённо. — Троих я потом точно себе заведу, но пятеро — это уже перебор даже для меня! Хотя… После тридцати я, может быть, и поменяюсь в своих взглядах на жизнь. Кто знает… А какой у вас для меня другой столбняк?

Феликс сокрушённо покачал головой.

— Все пятеро наших отборных дефлораторов, имевших удовольствие с вами сблизиться, выразили желание уйти с хорошо оплачиваемой работы в нашем Центре, и выдвинуть свои кандидатуры в ваши потенциальные мужья, или хотя бы друзья с потенцией…

— Какая прелесть, Феликс! — Иоланта от восторга захлопала в длинные ладошки. — Какая очаровательная прелесть!

— Чем же это вы их так?.. — осторожно поинтересовался Феликс. — Это же откровенные перфораторы женской девственности, экстрактированные кобели, прожжённые бессемейные донжуаны, казановы и ловеласы! Их же до сих пор интересовал только процесс, количество партнёрш, и в такой же степени — количество денег за коитусы, совокупления и акты…

— Сама удивляюсь, Феликс… — Иоланта начала интенсивно розоветь щеками. — Чего в себе не подозревала, того и не знала… Профессионалы либидо, и, по сути, — двадцатипятилетняя нимфетка секса… Вот уж заранее не знаешь, что и для кого из себя представляешь!

Она придвинула к себе планшет Центра, лежавший перед ней на столике, и принялась нажимать на нём сенсорные точки.

— За всё предыдущее я вам всем уже заплатила, а это пусть будут мои бонусные премиальные. Вам, Феликс, — за ваше человеческое ко мне участие, а вашим мальчикам — за их откровенные симпатии. Я запомнила каждого из них в общих чертах, и в деталях, поэтому у меня ещё будут поводы для серьёзных размышлений. Так им и передайте…

Она продемонстрировала персонально для Феликса финальное дефиле — эксклюзив, и исчезла так же феерически, как когда-то и появилась.

— И не удивляйтесь, мой милый, если я однажды вдруг приглашу вас к себе в качестве крёстного отца!.. — донеслось уже издалека.

Феликс долго и заторможено смотрел на поглотивший Иоланту лифт, приходя в себя после позавчерашнего и сегодняшнего, и ощущая почти заполнивший холл аромат духов Прекрасной Женщины, который каким-то контрастным образом отличался от того, что было ранее.

— Будь я на двадцать пять лет помоложе, Иоланта… Или хотя бы на пятнадцать. Да раздери меня Дьявол, если я хотя бы не попытался быть вам шестым, мисс Совершенство совращенства!..

Феликс сглотнул сладчайшую жадную слюну, вовремя вспомнил про жену, и отчаянно смутился точно от её реального присутствия.

Он придвинул к себе поближе стоявшую на его рабочем столе объёмную фотографию любимой спутницы жизни, и, глядя на неё, покаянно сцепил перед собой пальцы рук.

— Галочка, ну прости ты меня, распутного, за мои стихийные крамольные мысли, но это же вылитая Лилит! Она же когда-то соблазнила самого Дьявола! Разве такой можно хотя бы мысленно воспротивиться?!. И я же это так, чисто теоретически, а пятнадцать, и, тем более, — двадцать пять лет назад, мы с тобой не были даже знакомы!..

Женщина — это ВДОХНОВЕНИЕ мужчины не на его отдохновение…