Утро началось для меня с поцелуев и завтрака в постель. Я не знаю, кто его принёс. Горничная? Сам Тшан выходил?
— Диа-на, — шёпот тихий, но настойчивый.
Я не хотела просыпаться, так бы и плавала на розовых волнах, но дракон не оставил мне выбора. Поцелуи стали жарче, увереннее, и я открыла глаза, чтобы тотчас окунуться в безбрежный изумрудно-зелёный океан. Хм, идея продолжить брачную ночь мне, пожалуй, нравится. Я предвкушающе облизнулась, но Тшан отстранился.
— Прости, но у нас сегодня много дел.
Я откинулась обратно на подушку.
— Да? Каких?
Тшан ухмыльнулся:
— Начнём с нашей свадьбы.
Что? Вот так просто? Без подготовки, без гостей, без праздника?
— Тшан…
— Ты против?
— Нет, ни в коем случае! Я за. Но… Мне кажется, тебя что-то гнетёт. Ты как-то безрадостно говоришь о свадьбе.
Дракон как-то подозрительно дёрнулся.
— Диана, я… Давай не будем портить утро проблемами? От того, что я расскажу, проблемы не решатся, а настроение нам попорят.
— Потом расскажешь?
— Потом.
Прозвучало не слишком убедительно, но настаивать я не стала.
А после события понеслись со скоростью пущенной стрелы. Мы едва успели позавтракать. Я по совету Тшана выбрала светлое платье с открытым декольте, и Тшан помогал мне затянуть шнуровку на спине. В дверь коротко стукнули, и в спальню ворвалась Маисан та Донга. Дама ни капли не смутилась, что мы не полностью одеты, и вообще к визиту не готовы. Выглядела она сущей фурией.
— Вы с ума сошли?! — с порога накинулась она на Тшана. — Небесный, я согласилась не мешать вам оставить некоторых невест на отборе чуть дольше, но на это безумие я не подписывалась! Жрецы всё поймут. Как?! Как вы собираетесь…
— Достаточно, — Тшан говорил спокойно, тихо, но настолько властно, что распорядительницы захлебнулась своим возмущением.
Таким Тшана я ещё не видела.
— А…
— Свтелая, — Тшан продолжил затягивать шнуровку, — я признателен вам за ваше беспокойство, хотя догадываюсь, что касается оно в первую очередь вашего благополучия. Уверяю, светлая, у вас нет причин волноваться. Я принял решение, и я за него отвечу.
— Вы сошли с ума, — повторила Маисан.
— Через четверть часа мы с Халиалой прибудем в храм. Пожалуйста, проследите, чтобы жрецы ожидали нас.
— Да.
Распорядительницы коротко поклонилась и вышла.
— Ты…, - повернулась я к Тшану.
— Не будем об этом. Диана, давай лучше сделаем что-то с твоими волосами? Без причёски неприлично, горничную звать не хочется, а сам я в укладках не силён.
Я собрала волосы в простенький пучок — быстро и мило.
Да уж, не такой свадьбы я ждала. Мы с Тшаном спустились на первый этаж, по утопающим в зелени дорожках дошли до храма. Одноэтажное здание, словно сотканное из каменного кружева, казалось гигантской паутиной, куполом наброшенной на сад. Красиво, но ассоциации…
— На путы похоже, — поделился Тшан.
Я невольно улыбнулась тому, как совпадают наши мысли.
— Путы, которые связывают крылья?
— Да. Диана, только не принимай на свой счёт, пожалуйста. Себя я связанным не чувствую.
Через гулкий зал мы прошли к алтарю. К нашему появлению жрецы уже выстроились за каменным кубом полукругом. Мужчины смотрели кто неприветливо, кто равнодушно. Я догадалась, что поступок Тшана они категорически не одобряют. Это они ещё не знают, что я на четвёртый этап пришла, минуя первые три. Зато знают, что с четвёртого чуть не вылетела и прошла его невесть как, не исключено, что обманом.
— Делать выбор дозволено из дочерей Илезии, прошедших седьмой этап, — протянул старший жрец.
— Не утерпел, — Тшан ответил насмешкой и вызовом.
Жрец поднял с алтаря серебряную цепочку, обошёл куб. Тшан, не дожидаясь, закатал манжет и взял меня за руку. Наши запястья соединились. Жрец плотно свзал нащи руки цепочкой: обомтал несколько раз, а затем туго стянул концы узлом. Повинуясь его жесту, мы расположили руки точно над алтарём.
— Свидетельствую перед Небом, — заговорил старший жрец, и остальные жрецы вразнобой эхом повторяли. — здесь и сейчас двое становятся мужем и женой. Тшан Бессердый, останешься ли ты в своём роду или вступаешь в новый?
— Вступаю в новый.
— Да будет так. Здесь и сейчас соединяют жизни и создают новый род отринувшие корни Тшан и Халиала. Свидетельствую! Тшан Отшеп, Халиала Отшеп. Супруги на земле и перед Небом.
А почему Отшеп? Уж не от слова ли "отщепенец"?
Цепочка резко сжалась. Я вскрикнула от неожиданности. Мгновение острой боли. Металлические звенья рассекли кожу и ушли вглубь тела. Наша с Тшаном кровь перемешалась. Я в некотором ступоре смотрела, как раны смыкаются и затягиваются, словно их и не было, а вместо шрамов на запястьях возникают тонкие серебряные браслеты. На своём я прочитала надпись: "От Тшана Отшепа с любовью". На браслете мужа оказалась выгравирована точно такие же слова: "От Дианы Отшеп с любовью". Я напряглась. Дианы?! Надпись мигнула и изменилась: "От Халиалы". Фуф… Тшан вытащил из кармана белоснежный платок и стёр кровь.
— Небесный Отшеп, Пренебеснейшая осведомлена о вашей выходке и желает видеть вас сегодня же.
Если в голосе старшего жреца слышалось некоторое злорадство, то Тшан ответил равнодушно:
— Да.
Пренебеснейшая?!
Тшан уже тянул меня из храма. Обратно в Дом мы почти бежали. Только подниматься наверх мы не стали. Тшан спустился в ладейный зал.
Какая скоропалительная свадьба… Я не успеваю за происходящим. А где мой поцелуй? Вместо поцелуя салон ладьи.
— Диана, мы торопимся. Прости, немного потрясёт. И вообще…
Куда…?
Тшан не договорил, а меня вдавило в кресло. Желудок подпрыгнул к горлу. И насчёт "немного" Тшан сильно преуменьшил. Пол вибрировал, стены дрожали. Графин на столике не устоял, завалился, разливая воду, докатился до края и разбился на полу вдребезги.
Гул мешал нормально поговорить, хотя сказать хотелось много, очень много. У меня столько вопросов, но грохот пришлось бы перекрикивать, и я смирилась с тем, что придётся потерпеть. Я жестом показала на надпись. Тшан знаком показал не брать в голову. Ладно…
Поездка заняла меньше часа. Ладью тряхнуло особенно сильно, и вскоре мы остановились.
— Тшан.
— Нам надо успеть, — оборвал дракон, снова подхватывая меня под руку и уволакивая за собой.
К Пренебеснейщей мне совершенно не хотелось, но оказалось, что мы прибыли и не к ней.
Когда мы вышли из салона, я с удивлением узнала ладейный зал в родовом поместье та Верде.
— Хей…, - промямлила я.
Тшан пёр вперёд как танк, не обращая ни малейшего внимания на то, что и кто оказывается на его пути. Слуги шарахались, младшие родственники тоже. Мерелис, выбежавшая навстречу, вынуждена была отскочить обратно в гостиную. Мелькали лестницы, коридоры. Притормозил Тшан только перед кабинетом Фатали та Верде. Открыл дверь с ноги, причём пнул совершенно буквально. Створка распахнулась и врезалась в стену. Фатали вздрогнула.
— Что вы себе позволяете? — опомнилась светлейшая мгновенно.
— Возмущение, — хмыкнул Тшан. — Вы, Верде, зачем самозванку на отбор прислали? Кстати, спасибо, мы поженились.
Тшан опёрся о столешницу и продемонстрировал светлейшей брачный браслет. Фатали снова дёрнулась.
— Внутреннее расследование проводили? — буднично спросил Тшан, пододвинул мне кресло, помог сесть, сам присел на подлокотник.
— Я…, - начала Фатали. — Халиала, объяснись!
— Светлейшая, не надо с моей женой в таком тоне разговаривать. Не потерплю, чтобы на Халиалу голос повышали. И про клятву советую забыть. У вас подделка хранится. Настоящий шар я давно грохнул.
Фатали ещё больше побледнела.
— Проводилось, — процедила она.
— И?
— Я ничего не нашла, — и эта несгибаемая восковая кукла сгорбилась, опустила голову.
— Светлейшая, что происходит у вас в доме, а? Халиала, та, прежняя, наверняка стала свидетелем чего-то запретного. Её убили, как только узнали, что она отправится в столицу и получит возможность рассказать об увиденном. Я уверен, мутит воду либо кто-то вхожий в семью, тот, кого вы считаете другом, либо родня из младшей ветви.
— Я ничего не нашла.
— Ложь, — возразил Тшан.
Повисла тишина. Фатали застыла и окончательно обрела сходство с неживым изваянием.
Помолчав, Тшан вздохнул и заговорил почти дружелюбно и с нотками усталости:
— Светлейшая, у меня нет времени, но в целом я справлюсь и без вас. Только учитывайте, что из жертвы вы станете соучастницей.
Светлейшая запракинула голову.
— Это конец. Конец та Верде, — в уголках её глаз скопилась влага, но ни слезинки не скатилось по щекам.
Светлейшая ненадолго вышла из кабинета, вернулась с папкой в руках и притянула её Тшану.
— И?
— Мойрен та Дразенс, младшая ветвь Дразенс. Был приглашён к нам преподавателем. Положительный молодой человек, увлечённый изготовлением артефактов. Я дура, признаю. Полтора года из мастерской моего дома выходили артефакты, изготовление, хранение и использование которых карается лишением всех титулов и званий и ссылкой на рудники. Преподавание было всего лишь прикрытием. Я думаю, Халиала не поняла, что она увидела, но она могла с кем-то поделиться увиденным. "Петлю краша" сложно с чем-то спутать.
Тшан выругался.
— Я рассчитывала справиться своими силами.
— Простите, светлейшая, но да, вы дура. Вы пытаетесь сохранить прошлое, цепляетесь за имя, вместо того, чтобы сберечь кровь.
— Сберечь кровь… Полагаете, найдётся дурак, готовый принять моих детей в свой род и дать им новое имя?
Тшан пожал плечами.
— Вполне. Возможно, этим дураком буду я. Хали, идём. У нас аудиенция у Пренебеснейшей.
И снова почти бег по коридорам и лестницам, мчащаяся на пределе скорости ладья, тряска столь сильная, что кажется, будто ладья вот-вот развалится на куски. В салоне Тшан обнял меня и всю недолгую дорогу успокаивающе гладил по спине. А меня всё больше потряхивало, и дело было не в предстоящей встрече.
Ладья замедлилась, остановилась.
— Тшан, я вспомнила.
— Что?
— Халиала не стала случайным свидетелем. Она участвовала в работе, занималась заготовками. Я…
Тшан, не слушая продолжения, меня встряхнул:
— Не ты, Диана! Ну-ка, вспоминай своё настоящее имя. Ты законов не нарушала. Если тебя будут проверять, так и скажешь, артефакт истины подтвердит. Не бойся. Впрочем, я постараюсь, чтобы тебя считали свидетелем. Фатали неплохо подтасовала улики. Что-что, а работать на репутацию она умеет.
— Тшан…
— Время.
— Ты поэтому меня Дианой зовёшь? Только я начала привыкать быть Халиалой.
— Нет, — улыбнулся Тшан. — Просто мне нравится называть тебя твоим настоящим именем. Халиала пусть останется для официального обращения, а дома ты будешь Дианой. Ты не против?
— Мне твой голос нравится.
— Время, — поторопил Тшан, разрушая мгновение нежности.
И снова круговерть роскошных интерьеров, головокружительный поцелуй в кабинет лифта, галерея, холл… Тшан оставил меня в одной из открытых дворцовых гостинных, извинился, попросил подождать. Как я поняла, до аудиенции Тшан собирался официально то ли завершить, то ли начать и завершить расследование. С минуту я сидела оглушённая. Заторможенно погладила браслет. Жена… Уже жена. Жена самого лучшего дракона на свете!
Время, мчавшееся вскач, вдруг встало на паузу. Без Тшана каждая минута казалась вечностью. Я поняла, что проголодалась и устала. И вообще слишком много впечатлений за день. Но ради Тшана я и не такое потерплю.
Мой дракон пришёл, наверное, часа через четыре, не раньше. Я радостно вскочила Тшану навстречу, но муж выглядел хмурым, собранным.
— Диана, всё получилось, тебя ни в чём не обвинят. Я проследил. А теперь идём. Немного осталось. Хорошо?
— Угу.
— Ты умница, — подбодрил Тшан.
В ответ я крепче сжала его ладонь. Предчувствие было скверным.
Идти было откровенно страшно. Мало того, что само по себе ничего хорошего не ждёшь, ведь Тшан нарушил традиции, возможно, преступил закон, ещё и интуиция шепчет, что Пренебеснейшая не простит нарушения. Хотелось малодушно спрятаться, но я стиснула зубы, распрямила плечи. Тшану хуже, чем мне. И если он может идти спокойно и уверенно, то и я могу.
— Хали, ты можешь подождать снаружи.
— Так заметно?
— Нет, но…
— Исключено, Тшан. Я с тобой.
Муж всмотрелся в мои глаза.
— Как скажешь.
Впрочем, мой боевой запал быстро погас. В приёмной Пренебеснейшей секретарь приказал нам ожидать вызова, жестом пригласил пройти в левую часть помещения — противоположную от кресел. Воды нам тоже не предложили — очередной знак верховной немилости. Не скажу, что это обижало или цепляло, всего лишь действовало на нервы, а ожидание угнетало. Заставить нас простоять под дверью — часть наказания.
Пренебеснейшая допустила нас в кабинет лишь ближе к вечеру.
Мы с Тшаном склонились в поклонах, и снова Пренебеснейшая заставила ждать. Она что-то дописывала, шуршали бумаги. На нас она не обращала внимания, а мы так и стояли, согнувшись. Не знаю, какого эффекта Пренебеснейшая желала добиться, но лично я взбодрилась, потому что думать могла только о том, как Из неудобной позы не упасть на пятую точку.
Пренебеснейшая отложила листы:
— Я ознакомилась с докладом старшего жреца, а также со свидетельствами распорядительницы и остальных жрецов. Показания сходятся. Светлая Халиала с трудом прошла четвёртое испытание, после чего вы, презрев долг перед Илезией, позволили себе самовольный выбор. Встаньте!
Мы медленно распрямились.
— Тшан, возможно, ваша версия событий отличается от изложенной в докладах?
По крайней мере Пренебеснейшая не самодурка. Недовольство показала, но с плеча не рубит, разбирается.
— Никак нет.
— Тшан, у вас есть объяснения вашим действиям?
— Да, Пренебеснейшая. Когда я смотрю Халиале в глаза, я вижу небо, коричневый рассвет. Я словно окунают в новый мир, существующий только для меня одного. Тёплый ветер подхватывает и возносит к звёздам.
Я взрогнула. Тшан тоже это видит?! Я не одна? Надо сказать про океан…
— Вы знаете, что значит ваше видение?
— Оно значит, что мы с Халиалой можем стать друг для друга целым миром.
— Именно. И какое это имеет отношение к магической совместимости?
— Никакого.
— Судя по отчётам, вторая девушка подходила вам гораздо больше. Своим эгоистичным решением вы, возможно, лишили Илезию дракона — вашего ещё не рождённого сына. Я крайне разочарована в вас, Тшан.
— Сожалею, Пренебеснейшая.
Тшан удерживал маску абсолютного равнодушия с завидной лёгкостью, хотя Небо знает, чего ему это стоило.
Пренебеснейшая продолжала:
— Новому драконьему роду Отшеп я выделяю Бегонскую долину у юной границы Илезии. Тшан, я запрещаю вам покидать родовые территории. Вам надлежит покинуть столицу до наступления нового дня и прибыть в долину не позднее, чем через неделю.
— Повинуюсь, Пренебеснейшая.
Мы поклонились, и Пренебеснейшая отпустила нас взмахом руки.
Уже в коридоре, когда приёмная осталась позади, я поняла, что ноги меня не держат. Устала, переволновалась. Тшан усадил меня в кресло, присел передо мной на корточки:
— Ди, ещё чуть-чуть. Я знаю, что ты устала. Прости, что не могу ничего исправить.
— Я в порядке. Дай мне минутку, ладно? Лучше скажи. Всё плохо?
Тшан мотнул головой:
— Могло быть гораздо хуже. А вышло… забавно.
— Неужели?
— Ну… В опале, конечно, нет ничего забавного. Но и унывать точно не стоит. Мы с тобой обязательно справимся. Долина, которую нам выделила Пренебеснейшая, незаселённая. Нас, грубо говоря, на природу выкинули. Ни тебе особняка, ни шалаша.
— Оу…
— Я сказал "забавно", потому что чего-то подобного ожидал. Мы успеем навестить та Верде, принять всех, кто не замешан в преступлении в род, и твоим… родственникам придётся позаботиться о строительстве нового дома.
— Хитрый какой…
Я смотрела на Тшана с неверием и искренним восхищением. Неверием — потому что таких ловкачей не бывает. С восхищением — потому что даже сейчас в безвыходной, казалось бы, ситуации, Тшан нашёл способ, как выкрутить обстоятельства в свою пользу.
И мне такое сокровище досталось?
— Знаешь, что ещё забавно? — улыбнулся Тшан.
— М?
— Ладейных залов в нашей долине, как ты догадываешься, нет и быть не может. Часть пути придётся проделать на крыльях. По мнению Пренебеснейшей я обречён на унижение худшее из возможных.
Муж расхохотался, расхохотался до слёз.
— Тшан?
— Знаешь, драконы так старадают, когда берут бескрылую жену, ведь якобы пара получается ущербная. Я верил, что связываю себе крылья. Нет! Это такая чушь, глупость несусветная. Совместный полёт — это не полёт крыло к крылу. Это полёт вместе. И подняться в небо с любимой не унижение, а мечта. Понимаешь? Хотела наказать, а обрекла на исполнение мечты всех драконов! Да мы бы и без неё летали.
И Тшан, абсолютно счастливый, снова расхохотался.