Порабощенная океаном

― Инди, ― говорит мой отец, остановившись рядом.

Вблизи я вижу, что у него на лице два шрама: один протянулся под углом от верхней губы, а другой около виска. Он смотрит мне в лицо, и я вижу в его взгляде столько эмоций. Ему не все равно, я это вижу даже сквозь свой страх. Я еще раз смотрю на Хендрикса, прежде чем кивнуть. Мой отец поворачивается, и мы вместе идем по пляжу. Когда мы скрываемся из виду, он находит на песке место и садится. Я делаю то же самое.

― Я знаю, как это тяжело для тебя, Индиго…

― Нет, ― шепчу я, глядя себе на руки. ― Ты не знаешь.

― Знаю, потому что мне тоже пришлось жить без тех, кого я любил.

― Ты не любишь меня. Ты бы не ушел, если бы любил.

― У меня не было выбора.

― Всегда есть выбор, ― вскрикиваю я, поворачиваясь к нему.

― Нет, принцесса, не всегда.

― Почему ты исчез? ― спрашиваю я, чувствуя, как начинают трястись мои руки.

― Однажды ночью я сделал кое-что… Я… кое-кого убил.

Я поднимаю голову, чувствуя, что мои глаза полны слез.

― Что?

― Это был несчастный случай, я выпил и решил идти домой пешком. Он появился из ниоткуда и попытался напасть на меня из-за денег, и, обороняясь, я зашел слишком далеко. Я ударил так сильно, что его отбросило назад, и он упал на дорожку, ударился головой и мгновенно умер. Я понял, что сделал, и запаниковал. Я не мог провести остаток жизни в тюрьме, поэтому сделал единственное, что мог: я сбежал.

Он делает паузу, потирая руки, будто мысленно переживает боль.

― Я не сразу стал пиратом. Я провел в бегах четыре года, но однажды встретил в баре человека, мы поговорили, и он рассказал мне о пиратах и о законах океана. Я устал бегать и использовал те небольшие деньги, что у меня оставались, чтобы купить корабль. С тех пор я здесь.

И тогда я начинаю плакать, точнее, тяжело рыдать, содрогаясь всем телом.

― Инди… ― шепчет он и тянется ко мне.

― Не прикасайся ко мне! ― кричу я, хлопая его по руке.

― Мне очень жаль. Я знаю, что для тебя это ничего не значит, но мне жаль.

― Ты ушел, не важно, по какой причине, и никогда не возвращался. Ни звонка, ни открытки, ничего. Потом мама умерла, а меня кидали по приемным семьям. Я могла бы быть с тобой…

― Тюрьма, ― говорит он, его взгляд ожесточается. ― Вот, что бы случилось. Твоя жизнь все равно не стала бы легче.

Я отворачиваюсь, не желая смотреть правде в глаза: он прав.

― Ты был единственным, что у меня осталось, ― шепчу я.

― Я знаю, ― говорит он, его голос ломается. ― Принцесса, я знаю.

― Мне нужно… мне нужно знать о девушках.

― Девушках? ― спрашивает он, запутавшись.

― Девушках, которыми ты торгуешь.

Он вздрагивает, когда я смотрю ему прямо в глаза.

― Я не… черт… принцесса, я не торгую ими.

― Значит, ты покупаешь их для себя? ― хрипло говорю я, вздрагивая.

― Нет… я спасаю их.

Я моргаю, запутавшись.

― Что?

― Три года назад я был в баре, когда мы причалили на несколько ночей. Зашла девушка. Блондинка, голубоглазая, потрясающая. Я присматривался к ней, даже не знаю почему, но она была в таком крошечном платье, и мужчины пялились на нее. Она ушла около полуночи, и я заметил, что она вышла одна, очень пьяная. Я следил за ней, просто хотел убедиться, что с ней все в порядке. В общем, к ней подъехал фургон, и прежде чем я понял, что происходит, ее затащили внутрь. Я стоял там и смотрел, как те парни забирают ее. Ее лицо было во всех новостях в течение нескольких недель, а через двенадцать месяцев я узнал, что она оказалась в другой стране. Эти люди продали ее как секс-рабыню. Меня тошнило от мысли, что женщины становятся мишенью, поэтому я ввязался в бизнес. Большинство клиентов думают, что я удерживаю женщин и торгую ими, но я отправляю их домой.

― Хендрикс знает об этом? ― мой голос скрипит.

― Нет, никто об этом не знает. Люди, которые заправляют этим видом бизнеса, не те люди, кого бы ты захотела бы иметь врагами. Они должны верить, что я в их команде, так сказать. Хендрикс связался со мной, когда нашел тебя, и предложил в качестве оплаты. Я согласился, предполагая, что если тебя не заберу я, то он продаст тебя кому-то другому.

― О Боже, ― шепчу я, с силой потирая руки.

― Возможно, я сделал много плохого в свое время, Индиго, но никогда бы не изнасиловал женщину и не заставил бы ее быть тем, кем она не хотела.

― А та девушка на вашем корабле… она… одна из них, не так ли?

― Да, я забрал ее три дня назад из Мексики. Я везу ее домой. Ей сильно досталось. Ее оторвали от семьи три года назад.

О Боже, бедняжка. Я и представить себе не могла, каково это ― быть такой одинокой, такой напуганной и, главное, такой сломленной. Я пялюсь на песок, пытаясь все осознать. Честно говоря, я не знаю, что чувствую. Мой отец ― все, что у меня осталось, но он еще и недруг. Я не могу выбирать между ними, и я знаю, что перемирия никогда не будет. Я должна выбрать одного из них и уже знаю, кого. Я нуждаюсь в нем больше, чем в ком-либо еще. И неважно, что отпустить другого будет подобно смерти.

― Я люблю его, понимаешь? ― говорю я, поднимая голову, чтобы встретить его взгляд.

― Хендрикса?

― Да.

― Он тоже тебя любит, я вижу.

― Так что ты знаешь… ты знаешь, я выбираю его. Я не могу иметь отношения с вами обоими, вы заклятые враги, и даже если вы сможете объявить перемирие и оставить друг друга в покое, это никогда не будет чем-то, что я смогу легко перешагнуть.

― Я знаю, ― хриплым голосом отвечает он. ― Я просто… просто хотел увидеть тебя снова, Инди. Я хотел, чтобы ты знала, я люблю тебя, что бы ни случилось.

Слезы скользят по моим щекам, и я смотрю в сторону.

― Я тоже тебя люблю, папочка. Но не могу быть частью твоей жизни.

Он издает болезненный звук и сжимает мою руку. Я позволяю ему взять ее. Мое сердце болит, потому что я знаю: это то решение, которое я должна была принять, но от этого не легче.

― Может быть, однажды… все это закончится, и мы сможем увидеть друг друга снова.

― Я хотела бы этого, ― сипло говорю я.

― Я люблю тебя, Инди. Обещай, что никогда этого не забудешь.

― Обещаю.

― Помни, что я тебе говорил, всегда старайся найти хорошее в плохом, принцесса.

― Хорошо, ― мне не хватает воздуха.

― И… я надеюсь, что однажды ты сможешь простить меня.

Он встает на ноги, наклоняется вниз, берет в ладони мое лицо и прижимается губами к моему лбу. Я закрываю глаза, сдерживая рыдания. Когда он отходит, его глаза будто стеклянные от избытка эмоций. Он еще раз проходится взглядом по моему лицу, а потом поворачивается и уходит.

Когда отец отходит на несколько метров дальше, я зову его. Он останавливается и поворачивается. Я не могу отпустить его, не знающего, что несмотря ни на что, я прощаю его. Я встаю на ноги, бросаюсь к нему и обнимаю его.

Он издает придушенный звук и обхватывает меня своими большими руками, притягивая еще ближе. Мы стоим так долго, просто держимся за этот момент. Я поднимаю голову с его груди и смотрю на него.

― Я прощаю тебя, папочка.

Я знаю, что эти слова исцеляют что-то внутри него.

И что удивительно, но они исцеляют нечто внутри меня тоже. Все эти годы я искала себя. Меня бросало из дома в дом, и я была в совсем уж незавидных отношениях, но я выжила. Я нашла того, кто показал мне что-то новое в себе и каким-то образом позволил мне снова воссоединить мое сердце. И не только это, он позволил мне прожить этот момент с моим отцом. Говорят, что все происходит по какой-то причине, и я, наконец, поняла, что хотя иногда мы не знаем, что это за причина, она всегда есть.

Может быть, в конце концов, все станет-таки просто замечательно.

~ * ЭПИЛОГ * ~

Долго и счастливо по-пиратски!

― Детка, ― бормочет Хендрикс, проводя пальцами по внутренней стороне моего бедра. ― Прекрати меня дразнить.

― Я не дразню тебя, пират, ― ухмыляюсь я.

― По-моему, именно, что дразнишь.

Я тихо смеюсь, когда он поднимает руку и накрывает мою киску, используя свою ладонь, чтобы потереть ее.

― Здесь так чертовски сладко.

― Лучше бы тебе хорошенько попользоваться этим, пока здесь все еще сладко.

― Ты всегда будешь сладкой.

― Значит ли это, что «всегда» существует, пират? ― бормочу я.

― О, разве я тебе не говорил? Ты никуда от меня не денешься.

― Я и не собиралась, уж точно не тогда, когда ты оказываешь мне такого рода услуги.

Он усмехается и поцелуями прокладывает дорожку по моему животу, пока не достигает моей груди. Он высовывает язык и рисует маленькие кружочки вокруг соска. Я вздыхаю и опускаю голову на подушку. Нежно поласкав каждую грудь, он поднимается и находит мои губы. Хендрикс целует меня с нуждой, врываясь в рот и поглаживая своим языком мой. Его руки на мне повсюду: касаются, сжимают, гладят. Я извиваюсь под ним, поднимая ноги и сжимая их вокруг его талии. Он трется своими бедрами о мои, используя то нежное толкающее движение, от которого все оживает.

Мы собираемся раздеться, когда слышим пронзительный крик.

Мы оба останавливаемся и вскакиваем. Похоже, это Джесс. Мы спрыгиваем с кровати, оправляем одежду и выбегаем за дверь. К тому времени, как мы оказываемся на палубе, крики, кажется, слышатся где-то дальше.

Как только мы выходим, я вижу корабль. Новый корабль, и он немного меньше, чем у Хендрикса, но он определенно пиратский. Мы оба устремляемся к борту, но какое-то время никого не замечаем, а затем выходит высокий мужчина в темном капюшоне. Он удерживает Джесс с ножом у горла.

Мое сердце замирает.

Как он ее заполучил?

Она была на палубе? Он просто прыгнул и схватил ее?

― Х… Х… Хендрикс, ― всхлипывает она, ее лицо белое.

Я сжимаю кулаки, мне физически становится плохо. Он собирается убить ее? Я даже не вижу его лица. Он подходит ближе к краю, и когда Хендрикс поднимает пистолет, он кричит:

― На твоем месте я бы этого не делал, пират.

― Отпусти ее, ― рычит Хендрикс.

― О, нет, пока нет, ― грубым голосом отвечает тот.

― Кто ты такой?

Мужчина смеется.

― Ты, что, не слышал, что в квадрате появились новые пираты?

― Это мои гребаные воды, теперь я снова спрашиваю, кто ты, черт возьми?

Мужчина снова усмехается.

― Всегда думаешь, что владеешь миром. Ну, я здесь, чтобы показать тебе, что ты не…

― Верни ее мне, или я вышибу тебе мозги, ― рычит Хендрикс.

― О, ее? ― произносит мужчина, сильнее прижимая нож к горлу Джесс. ― Нет, думаю, что задержу ее ненадолго.

― Чего ты, бл*дь, хочешь? ― выпаливает Хендрикс, направляя пистолет.

― Застрелишь меня ― и она умрет. Я не буду колебаться.

― Не надо, ― шепчу я, когда руки Хендрикса начинают подрагивать. ― Одно неверное движение, и она умрет. Ты не можешь рисковать ею, Хендрикс, пожалуйста.

― Если драка ― это то, чего ты хочешь, я дам ее тебе, ― шипит Хендрикс, опуская пистолет.

― О, я хочу драку, не беспокойся, но в первую очередь я хочу намного большего. Я хочу, чтобы ты помучался. Я заберу эту девушку и заставлю ее страдать. Каждую секунду, которую она проведет со мной, ты будешь знать, что это твоя вина. Это будет жрать тебя изнутри, и ты начнешь сходить с ума. Тогда ты придешь и найдешь меня, а когда найдешь, я буду готов. Она даст мне все, что когда-либо давал ей ты, и я сделаю все, чтобы уничтожить тебя самым ужасным, самым болезненным способом. Видишь ли, если я просто убью тебя сейчас, то не буду удовлетворен. Сначала тебе нужно пострадать. Мне нужно уничтожить не просто тебя, но и все, чем ты являешься. Я так давно этого хотел, что ты даже представить себе не можешь, как я сейчас кайфую.

Я смотрю широко открыв глаза, как мужчина поднимает руку, берется за капюшон и опускает его. Мне не хватает воздуха, во-первых, потому что он намного моложе, чем я представляла, и во-вторых, он сногсшибателен. Я не говорю о красоте, а о чистой, первобытной мужественности, которая заставляет опускаться на колени и облизывать его с головы до ног. У него темные волосы до плеч, и, судя по всему, густые и шелковистые. Его глаза светлые, с этого расстояния я не могу сказать насколько, но я вижу. Он высокий, с чрезвычайно мощным телом, и судя по тому, как ткань натягивает его руки, очень мускулистый. У него исключительно мужская квадратная челюсть, прямой нос и крупные полные губы. Он абсолютно умопомрачителен.

Я слышу, как Хендрикс втягивает воздух рядом со мной, и я поворачиваюсь, чтобы увидеть, как он на секунду прикрывает глаза, рассмотрев молодого человека.

― Ты правда думал, что я никогда не вернусь, чтобы отомстить? ― хрипло произносит незнакомец.

― Если ты здесь, чтобы отомстить, мсти мне, а не ей, ― сипло отвечает Хендрикс.

― Смотри-ка, вот где ты не видишь всю картинку, ― усмехается он, прижимая нож сильнее. Джесс вскрикивает. ― Это все для тебя.

― Ты во всем не прав, ― говорит Хендрикс, его голос смягчается. ― Если ты только…

― Заткнись на хрен, ― рычит молодой человек. ― Не впаривай мне, бл*дь, свою дерьмовую ложь.

Он делает шаг назад, поднимает руку и машет ею. Корабль начинает движение.

― Джесс! ― кричу я. ― Хендрикс, ты не можешь позволить ему забрать ее.

Джесс все еще дрожит. Ее глаза широко открытые и испуганные.

― Хочешь вернуть девчонку живой? ― орет молодой человек. ― Тогда сражайся за нее.

Корабль продолжает отплывать, и мы оба в шоке. Внезапно Хендрикс поворачивается, крича своим ребятам. Некоторые из них уже на палубе, с пушками наготове, но по его зову появляются и остальные.

― Не умно, ― кричит молодой человек, а потом свистит. Через мгновение появляются, по крайней мере, сорок пиратов, все вооруженные, все смертельно опасные.

У Хендрикса не хватит ни людей, ни оружия, чтобы сражаться. Они держат оружие, которого я никогда в жизни не видела, и оно выглядят смертоносным.

― Уступи, или я перережу ей горло, а потом мои люди уничтожат тебя.

Хендрикс машет рукой, и все опускают оружие. Он ничего не может сказать, просто смотрит, шокированный. Молодой человек смеется.

― До скорой встречи, Хендрикс.

― Хендрикс? ― шепчу я, сжимая его руку, слыша, как дрожит мой собственный голос. ― Кто это такой?

― Это Димитрий, ― хрипло отзывается он. ― Мой пасынок.

Я сжимаю его руку, его потряхивает.

― С ней все будет в порядке? Скажи мне по-настоящему, Хендрикс.

Он выглядит подавленным.

― Я не знаю. Я, действительно, не знаю.

Пока мы наблюдаем, как корабль исчезает вдалеке, я знаю, что мы оба молимся, чтобы найти способ вытащить Джесс из этого.

Мы оба знаем, что будем бороться за нее до конца.

~ *КОНЕЦ* ~

От автора

Знаю, знаю, я остановилась на самом интересном месте, но на самом деле, это просто вступление в историю Джесс и Димитрия. Их книга будет взрывоопасной, темной и удивительной. Вы увидите больше Хендрикса и Инди и их историю, так что не паникуйте! Люблю вас, мои милые.

История Димитрия и Джесс уже ждет вас (прим. перевод второй книги скоро начнется, всего их две).

До следующего раза, мои ангелы,

Белла.