Порхай как бабочка, жаль как пчела

Пролог,

Пролог

Мне всё и всегда давалось в жизни легко. Правда. Начиная со школы. Нет, в детском саду тоже, вероятно, всё было гладко, за исключением нескольких неприятных для меня девочек (более модных, более наглых, либо была ещё такая… дочь учительницы музыки, ей позволено было сколько угодно играть на фортепиано, а для меня фоно так и оставалось мечтой. Так, иногда могла пробраться к инструменту поближе, чтобы попиликать на клавишах). Так вот, началось всё со школы. Есть люди, в данном случае можно употребить слово «дети», которым для получения положительного результата, нужно долго и тщательно корпеть над делом, зубрить, биться головой о невидимую стенку и грызть гранит науки. В прямом смысле этого выражения. Ярким примером для меня стала одноклассница. Как сейчас помню её муки над изучением английского. Ну, не давался он ей никак, хоть плачь. Приходилось на память заучивать тексты, заранее отвечать на вопросы контрольных работ (до сих пор не понимаю, откуда она доставала задания, поистине говорят: кто ищет, тот найдёт). Только всё было впустую: произношение не вызубришь, да и предложение нужно строить не только по заученным материалам, здесь соображать не помешает. А есть люди, которым все даётся легко и гранит науки оказывается вовсе не гранитом, а хлебным мякишем. Так вот я отношу себя к последним.

 Таких как я, обычно называю лоботрясами, так как особых усилий прилагать ни к чему не стоит, а результат всегда выше всяких похвал. Опять же, взять, к примеру, тот же иностранный язык: произношение у меня сразу без проблем пошло, оставалось только словарный запас приобрести, да правила выучить. Без правил никуда! Но вся прелесть особенностей людей второго типа, что их способности распространяются на все сферы деятельности. Если снова вернуться к школьной теме, то можно смело сказать: все предметы мне давались одинаково легко, причём как точные науки, так и всё из филологического направления. Особенно я уважала математику – царицу наук, как считал наш школьный учитель, Марк Захарович, старый еврей (так его называла моя мать). Марк Захарович её в своё время невзлюбил, за что постоянно задавал самые каверзные вопросы. Правда, учитель по английскому всегда утверждал обратное: «самый важный предмет – мой, английский язык, а вся ваша математика – ерунда полная. Как не высчитывай, хочешь – через интегралы, хочешь – через уравнения с двумя неизвестными, а зарплата мужа от этого не увеличится». Ох, как же он оказался прав. Весь смысл этих золотых слов я понимаю только сейчас, когда смотрю на эту самую зарплату и хочется плакать.

 На умственные способности жаловаться мне не приходилось, до сих пор помню применение теоремы Виета в двух вариантах, хотя для всех остальных одноклассников поголовно, эта теорема так и осталась загадкой. Применить эту бесполезную теорему в повседневной жизни нельзя, поэтому до сих пор не понятно: почему она так и хранится на видном месте полочек моего мозга? Ведь по всем законам жанра давно должна пылиться где-то в дальнем углу. Так уж устроен мой мозг: всё лишнее вон! Ну, не совсем, конечно, вон, всё же я верю учёным, которые утверждают, что никакая информация не исчезает из нашей памяти бесследно. Она просто временно откладывается подальше, так сказать, до лучших времён и в стрессовой ситуации обязательно вспомнится. Проверить эту теорию на практике до сих пор не удалось, но я остаюсь истинным приверженцем такой версии происходящего. Никак мне не хочется признавать, что девяносто девять процентов знаний мы теряем навсегда.

 Ну, в своих рассуждениях я зашла несколько не туда, поэтому возвращаюсь к теме.

 Что касается способностей, разобрались. Но всё ведь не так просто, точнее говоря, не так сложно, по крайней мере, для меня. Сейчас я говорю уже об отношениях в социуме, которые так же, как вы, наверно, догадались, давались мне без особых усилий. Нет, на звезду класса я никогда не претендовала: не моё это, быть в центре внимания. Выскочек никогда не любила хотя их никто не любит, даже такие же выскочки, как они сами, но и на отсутствие общения никогда не жаловалась. С людьми сходилась легко, ну, не то чтобы совсем легко, я всё-таки была человеком немного замкнутым, но если уж с кем-то подружусь, то надолго. Особой симпатией ко мне никто не обладал, но и антипатией тоже, а это уже кое-что. Я всегда производила впечатление пай-девочки, и такое выражение как, «в тихом омуте черти водятся», ко мне не относили, зря, надо сказать, черти у меня были ещё те. Производила положительное впечатление на старшее поколение, хотя такой конкретной цели у меня никогда не было. Вообще, было всё равно, кто и что подумает, но результат всегда был одинаков: меня любили как учителя, так и одноклассники, и бабушки-соседки. Опять же, приведу в пример свою одноклассницу, не ту, которая с английским, а уже другую, но тоже подругу. Вот и человек она была хороший, но впечатление производить не умела, чего-то такого не хватало у бедняжки внутри, поэтому учителя в школе смотрели на неё косо, подозревая во всевозможных грехах, а она на самом деле, ничего такого и не думала, я свидетель. Ну, вот, опять увлеклась…

 С людьми, значит, я сходилась легко, но не стремилась приблизиться к высшему обществу, за что про меня часто говорили: «она на своей волне». Так и было, у меня, действительно, своя волна. Уже тогда я понимала, что ни от кого из тех, с кем общаюсь каждый день, в будущем зависеть не буду, а, значит, и прогибаться под них не стоит. Но и отношения портить не спешила: зачем искать приключения на пятую точку? Да и не любила я трудности. Всё по той же причине, о которой уже достаточно долго рассуждаю: у меня всё легко и просто, с проблемами я никогда не сталкивалась, вследствие чего и решать их толково не умею. А вот это уже БОЛЬШОЙ минус: во взрослую жизнь я должна была выйти подготовленным ко всему человеком, а из меня получилось какое-то тепличное растение, со своими условиями хранения и эксплуатации.

 Но и тут повезло, всё же есть у меня ангел-хранитель. После школы я без особых трудов поступила именно туда, куда хотела: в финансовую академию, здесь моё природное обаяние не пригодилось, а вот умение работать с цифрами, вполне. Это только так говорится, что математика точная наука, хотя математика, может, и точная, а вот бухгалтерия, это просто источник подводных камней и тёмных коридоров, в которых можно не только потерять, но и найти. И с этими тёмными коридорами у меня был полный порядок. Цифры слушались меня как дрессированные, я ими жонглировала (не в буквальном, конечно, смысле), я их слышала и понимала, за что меня уже на первом курсе прозвали гением (нескромно, но вполне возможно) и приглашали поглазеть на гения старшекурсников и преподавателей с других кафедр.

глава 1

В кафе прибыла вовремя. В отличие от Марины, у которой что-то там случилось и пришлось задержаться. Опаздывает она крайне редко и всегда по уважительной причине, поэтому я не в обиде. Столик был заказан заранее и никаких накладок не ожидалось. Пока сидела одна, окинула взглядом присутствующих. Ничего особенного: мальчики, девочки, всё, как всегда, кто-то весёлой и дружной компанией, кто-то в одиночестве, кто-то на деловой встрече.

 Вот так сидишь и понимаешь, что жизнь скучна и однообразна, и если твой день рождения вдруг выпал на будний день, то никаких сюрпризов ждать не приходится. Официантка мне попалась на удивление миленькой и сразу предупредила, на какие блюда не стоит обращать внимания, и наряд мой оценила по достоинству. Это, конечно, не профессионально с её стороны, но очень уж приятно, раз уж больше некому...

 Сидела в одиночестве я достаточно долго, успела выпить чашечку чая, пострелять глазами на каких-то солидных мужчин. Постепенно кафе заполнялось и уже через полчаса не осталось ни одного свободного столика. Теперь было на кого посмотреть, правда, на меня никто не глазел, и немудрено: все со своими половинками, жёнами или девушками. Тут не до красивых незнакомок. Вскоре получила сообщение от Марины, что она приближается и рискнула сделать заказ на двоих. Её вкусы знаю, думаю, не обидится. Не прошло и пяти минут, как эта фурия влетела в кафе и тут же чуть не сбила с ног официантку, к слову, она была именно с нашим заказом. Что же, эффектное появление! Вот, умеет человек враз привлечь всеобщее внимание. Но это же Марина! Недолго думая, она широко улыбнулась своей голливудской улыбкой (тоже, надо сказать, от природы), поправила причёску и направилась к столику в сопровождении мужских взглядов. Я, честно, чуть от смеха не умерла в этот момент и, главное, она так невозмутимо себя вела, что косо посмотрели именно на меня, а о её оплошности и думать забыли.

 – Как всегда в своём репертуаре! – Давилась я слезами. – Привет.

 – Привет, язва, с днём рождения тебя! – Марина мстительно скривила лицо и нахмурила брови. – А просто поздороваться ты не можешь? Надо именно напомнить обо всех косяках. – Она подбоченилась и притопнула ногой, а я виновато потупила взгляд, делая вид, что полностью и бесповоротно раскаиваюсь.

 – Ну, прости, – руками развела, – я не мужчина: не ведусь на твою красоту и обаяние.

 Подруга придержала удовлетворённую улыбку, а потом милостиво махнула рукой.

 – Ладно, прощаю… к тому же… – Марина и сама уже не сдержала смех, – это действительно было забавно. И кто додумался такую скользкую плитку положить на входе?! – Возмутилась, попутно окидывая взглядом заказ. Увиденным осталась довольна, что подтвердила, размашисто откинув за спину белокурые волосы.

 Не успела присесть, как снова нахмурилась, а я почувствовала за спиной чьё-то присутствие. Вот так всегда, если есть Марина, то есть и мужчина!

 – Девушки-красавицы, добрый вечер.

 Ласково запел некто мужского пола приятным голосом с едва заметной, но такой любимой многими женщинами хрипотцой. Я, конечно, тут же поникла: знаю ведь, что к Марине обращается. Меня-то он видеть не мог: я сижу спиной ко входу, а вот подругу пропустить ни один бабник не в состоянии. Обидно, досадно, но ладно! Косвенно и ко мне эта фраза имеет отношение, так и быть, прощён. А, меж тем, мужчина, во время моих тяжких размышлений, продолжал свою слащавую песнь.

 – Не мог пройти мимо, не поверите. – Зарокотал, чем вызвал с моей стороны понимающую гримасу.

 И тут я почувствовала, что он не просто разговаривает, а в мои глаза хочет заглянуть. Ну, надо же, в мои! Правда, делал это как-то особенно, не обошёл и не присел, а навис надо мной ещё сильнее, предлагая самой обратить на него внимание, что же, получи! Я немного запрокинула голову назад, ровно настолько, чтобы могла его лицезреть, а мужчина нагло и широко улыбался.

 – Добрый вечер. – Проговорила несвойственным для себя, томным голосом и улыбнулась в ответ. Уверена была: то, что увидел, ему понравилось. Не зря же я так мучилась с ноющей зубной болью после отбеливания. Да и нос два года назад сломала. Случайно, но зато потом обратилась в клинику пластической хирургии и взамен старого, не очень удачного, получила новый, аккуратненький носик, который значительно лучше подходил к моему лицу.

 Мужчина даже дыхание затаил. Намеренно, разумеется, но... Боже, как же это приятно, когда ты нравишься!

 – Девушки, спасайте, договорился встретиться с другом, а он жуткий зануда, – поведал нам по большому секрету, – будет скучно. Можем объединить усилия и провести отличный вечер большой компанией. Как такой вариант? – Закусил нижнюю губу, соблазняя. Намеренно используя провокационные приёмы. Уже стартуя, диктовал свои правила и даже не пытался скрыть причины заинтересованности. Что-то в этом было... В этой его провокации. Иначе отчего я до сих пор смотрю?..

 – Вы к нему даже не подошли, а уже говорите, что скучно. – Вмешалась Марина. В принципе правильно, но я не отказалась бы ещё от парочки дифирамбов в свою честь. Поедала незнакомца взглядом, а он отвечал. 

 – Говорю же, старый друг, я его знаю, как облупленного, и, представляете, если ещё не подошёл, а уже скучно, так что же будет дальше? – Сделал «страшные» глаза и снова губу закусил. Приподнял одну бровь и будто мысли мои прочёл, так откровенно уставился, чем, признаться, смутил.

 – Сочувствуем, но ничем помочь не сможем, мы с подругой хотим посекретничать. – Мило улыбнулась я, пытаясь своё смущение скрыть. – Разговор только для девочек. – Пояснила, когда милая улыбка мужчину не впечатлила.

 – Ну, это вы сочувствуете, а вот ваша подруга ко мне безжалостна.

 В этот момент он перевёл взгляд на Марину и застыл… кобель! На меня смотрел уже не так довольно, да и, вообще, сидеть в такой позе, как я сейчас, жутко неудобно, и с чувством выполненного долга, а на самом деле, с ущемлённым самолюбием, взгляд незнакомца я отпустила и села прямо. Он, правда, не растерялся, из-за моей спины вынырнул и стал сбоку.

Глава 2

 – Лёх, не спишь? – Прозвучал в телефонной трубке бодрый голос.

 – Всё равно ведь не отвяжешься. – Устало вздохнул Лёша.

 – И то верно. Лех, человечка пробить надо.

 – Не дала. – Констатировал Алексей, на что Дима лишь отмолчался, выдерживая долгую паузу.

 – Поможешь?

 – И когда я мог тебе отказать? Ты, кстати, уймёшься, наконец, или так и будешь скакать? Неужели свободных баб мало?

 – Не тебе жаловаться! Когда я увижу результат?

 – Пара часов устроит?

 – Вполне.

 – Тебе мой человек перезвонит. И я тебя прошу... не трезвонь только, хорошо?

 Дима ухмыльнулся: никуда она не денется… недотрога.

 Он смотрел на неё через затемнённое стекло кафе и не мог отвести взгляд. Она была слишком настоящая, над чем-то задорно смеялась, не боясь реакции окружающих. Сразу захотелось заполучить эту красавицу в свою коллекцию. Нет… Сделать сердцем этой коллекции. Безусловно, красавица станет лучшим экземпляром.

 Его всегда тянуло к рыжим. От них исходила иная, дикая энергетика, такая, что чувства зашкаливали. В тот момент уже опаздывал на встречу с Лёхой, поэтому наглое подглядывание пришлось прекратить. Вошёл и снова её увидел, не сдержался, подошёл, и прикрыл глаза, вдыхая аромат духов. Такой же невозможно дикий, непокорный, как и она сама. Уже тогда понял это. Почему-то казалось, что именно так и должна пахнуть: горькая нотка перебивала цветочную композицию, делая аромат уникальным, запоминающимся. Она сидела с подругой, которую он до этого не замечал. Тоже симпатичная особа, но не в его вкусе, слишком много пафоса, хоть и не произвольного. Внешние данные обязывают. Подошёл и поздоровался, ожидал вполне стандартной реакции, всё, как всегда, приветствие, а потом её глаза цвета неба и пропал. Как бы хорошо на ней смотрелось ожерелье с сапфирами…

 Она не пыталась произвести впечатление, может, даже наоборот, хотела отпугнуть… Молодая и дерзкая, не удостоила его вниманием, только лишь удовлетворила свой интерес. Закономерно. Так и должно быть, значит, не ошибся. Потом небольшое показательное выступление и, вуаля, они за одним столиком, совсем близко, так, как и хотел. Она не отзывалась на откровенный призыв и не соблазняла сама. Сказала, что замужем, когда в глазах читалось, что филькина грамота это её замужество! Женщина, которая любит своего мужа так не смотрит, вообще никак не смотрит. А она реагирует на тепло, на слова. Вяло, но реагирует! Дима знал, как выглядит счастливая в браке женщина, и далеко ходить не надо – Лёхина жена Карина. Муж для неё идол, бог и икона в одном лице. Эта другой была.

 К вечеру оборона ослабла: она стала податливой и уязвимой, быстро села в машину и тут уж действительно, дело времени. Смешно: боялась, что изнасилует… А что? Вполне бы осилил, только это не его метод. Он полной отдачи хотел. Не сломать, а покорить. А вершина эта завидная. Не избалована вниманием – сразу видно. Девчонку наверняка потащили под венец и спрятали под замком, а ведь она всё ещё хочет порхать. Хочет – сделаем. Нет ничего невозможного. Сколько ей? Двадцати пяти ещё нет… Она считает себя холодной, неприступной, смелой, но так даже лучше: будет приятнее открывать в ней непознанное, медленно доставать того зверя, которого прячет глубоко внутри, возможно, даже от самой себя.

 И это странное прощание… Мог бы её дожать. Мог бы, но не стал. Она достойна большего. Нельзя давить, нельзя спугнуть. Ведь не поймёт и закроется. Дикую кошку нужно приручить и только тогда она отдаст всю себя.

 Телефонный звонок оторвал от размышлений.

 – Дмитрий Анатольевич? – Незнакомый номер и незнакомый голос. Прежде чем ответить осторожно выдохнул.

 – Слушаю.

 – Я от Алексея Леонидовича.

 – Говори.

 – Говорить особо нечего. Девушку вашу зовут Стеклова Алеся Вадимовна. Двадцать три года. Замужем. Получила высшее образование в финансовой академии в Москве, работает здесь, числится в бухгалтерской группе. Есть сын пяти лет.

 Потом был ряд мелких ничего не значащих фактов биографии. Вопрос созрел сам собой.

 – Почему столько информации? У неё проблемы?

 – Там по отцу много интересного: финансовый гений своего времени. Давно умер, но за девушкой на всякий случай присматривали. А недавно в поле зрения попал её супруг. Попался на финансовых махинациях. Дело заводить не стали, но метка есть.

 – Что-нибудь ещё?

 – По мелочи. Подробно сбросил на электронный адрес.

 – Спасибо, хорошо.

 Отключился и пожевал губами, на потемневший дисплей глядя. Значит, есть сын. Что же, это многое объясняет… Когда женщина становится матерью, она из разряда хищниц, переходит в разряд хищниц-хранителей. Таким есть что терять, а, значит, есть чего опасаться. Припомнил перечисленные даты и лениво улыбнулся: у малышки сегодня день рождения…

Проснулась я не как по заказу, а как всегда – по звонку злосчастного будильника. И, хотя на работу только к половине десятого, в детский сад успеть нужно к восьми. Такие уж у них порядки, чёрт бы их побрал. Ну, почему бы не привести чадо тогда, когда это удобно мне? Так, нет же, подстраивайся и будь пожизненно благодарен, что имеешь возможность отдать ребёнка в дошкольное учреждение, а не растишь его дома. Впрочем, это мои ежедневные стенания…

 Кое-как справившись с чарами Морфея, выползла из комнаты, добралась до кухни и, только заварив чай, смогла окончательно прийти в себя. Обычно в садик Антошу водила мама, но месяц назад она взбрыкнула и сказала, что пора бы уже взрослеть и отвечать за свои поступки. Я ответила молчаливым согласием, правда, так и не поняла в чём смысл таких мер: у мамы всё равно бессонница, так почему бы не помочь?..

 От мыслей о несправедливости судьбы, оторвал звонок в дверь. Именно в такие моменты я очень жалею, что живу не в квартире: открыл дверь, выслушал или посмотрел кто, и сиди себе дальше в комфорте. А мне приходится по холоду, в одном халатике идти через весь двор, чтобы услышать, что кто-то просто ошибся адресом.

глава 3. Партнёр.

 Выходные прошли в молчании. Дима так и не позвонил. Мама моё состояние крайней задумчивости заметила, но вопросов задавать не стала. А вот мне казалось необходимым с кем-нибудь свои переживания обсудить. Марина нашла меня сама.

 – Леська, куда пропала? – Задорно прокричала в телефонную трубку.

 – Дома. Никуда не пропадала. – Невесело отозвалась я: у меня хандра. Две недели уже.

 – Приезжай в гости. Антоху бери, поиграет с моей Лялей, а мы посплетничаем.

 – Не хочется, если честно. – Задумчиво проговорила, чем выдала себя с головой. Марина прокашлялась и слащаво залепетала.

 – Так, не дури, мой сегодня на охоте. До утра. – Упор на последнее предложение. – Так что не ссы, прорвёмся!

 – Даже не знаю… – Перетягивая гласные, мысленно пакую чемоданы.

 – Я сейчас приеду сама. – Решительно заявила она и я на предложение согласилась.

 Вот, сразу бы так, а то до меня не доходит. Не может ко мне Марина приезжать: мама её не выносит и начинается полный бедлам. Марина ко мне не приходила со времён школьной скамьи. Уж, не знаю, чего мамочка такого в ней усмотрела, но встречаться с тех пор мы старались вне моего дома.

 Добралась я быстро, Марина и сама только-только порог квартиры переступила, а тут мы я и Антоша, голодные, холодные и нуждающиеся в сочувствии.

 Вечер пятницы удался на славу, мы хорошенько отметили свободу от мужского самодурства, поговорили за жизнь, и, наконец, Маришка начала клещами тянуть информацию.

 – Ты какая-то затюканная. – Сделала она нехитрый вывод и скривила губы, намекая, что пора колоться.

 – Не спорю. – Изо всех сил держалась я за свой секрет.

 – И что, совсем не тянет поделиться?

 – А если нечем?

 – Тогда я лошадь Пржевальского!

 Я так и знала, что в глубине души Маринка конь, но говорить этого вслух не стала, спряталась за текущими проблемами.

 – Работа, Марина, работа. Меня ведь муж не обеспечивает. Это ты у нас птичка вольная: хочу – работаю, хочу – не работаю, а у меня такого выбора нет.

 – Так сейчас сказала, словно это я тебя под этого рогатого толкала.

 – Не спорю. – Снова заартачилась я и включила старую песню.

 – И зря ты говоришь, что я вся такая свободная. – После пятиминутного обдумывания впилась в бой Маринка. – Ничего подобного. Знаешь, чего мне стоит каждый раз уговаривать Зайчика тратиться? Нет? Вот и молчи тогда! Я сама на себя зарабатываю.

 Если бы я не была пьяна, то обязательно бы посмеялась этому заявлению.

 – Да у тебя пижама стоит больше месячного заработка!

 – Да ладно, – махнула она рукой, цепляясь за мою сорочку, которая стоит ничуть не меньше, – как будто я не знаю, сколько ты выложила за эту тряпочку. Кстати, тебе что на Новый год дарить?

 И что ей этот Новый год, я и в старом не разобралась, а она всё туда же. Вот, что значит, за правильного мужика зацепиться, о будущем думать можно, не то, что я, ещё восемь месяцев буду выплачивать за супруга злосчастный кредит, который он взял, чтобы погасить долг. Мысленно прикинув, что к чему, припомнив последний вопрос, я вяло улыбнулась.

 – Ничего не дари, позови в гости.

 – Как только так сразу… если сами никуда не пойдём, у Зайца в последнее время много странных знакомых, которые так и норовят его у меня свинтить. Но я не сдаюсь! А ещё, представляешь, – Маринка чуть слюной не подавилась, от резко стукнувшей в голову мысли, – Ляльке моей в сад на детский утренник отстегнуть три тысячи надо. Три! Нет, ну, ты представляешь?! Они наверно «Шапито» в полном составе пригласить хотят, не иначе. Бюрократы хреновы!

 И тут я опала. Нет, не просто опала, а реально рухнула на пол, больно ударившись коленями.

 – Нет, – прорычала, вспоминая о детском утреннике, – я же совсем забыла!

 Слишком уж наиграно, а, может, слишком пьяно, закрыла лицо руками, медленно втягивая в себя тяжёлый квартирный воздух. – Вот, действительно, лучше бы заплатила, – простонала и снова впала в ступор.

 – Да что случилось-то?

 Пришлось вслух и более подробно делиться бедой, правда, для Маринки это показалось даже весело.

 – Ха! Подумаешь, козой поскакать по сцене! Первый раз, что ли? Было бы чего так причитать! Хочешь, я вместо тебя спляшу?

 – Очень хочу. – Марина, улыбаясь, кивнула.

 – Но я не могу, ты же знаешь, мой такой ревнивый… не простит. Давай я тебе танец поставлю! – Воскликнула, заставляя удивляться энтузиазму. И откуда в ней всё это? Постановки, сюжеты, истории?..

 – И что ты собиралась танцевать? – Спросила она чересчур профессиональным тоном.

 – Антошка хочет, чтобы Василисой была.

 – Это той, которая, с Черномором летала?

 – Точно. И музыка интересная, только вот партнёра нет. Представляешь, умная голова, которая всё это и придумала, предложила мне с мужем станцевать, познакомиться она хочет!

 – Да, твой рогатый спляшет… галоп козлиный.

 – Вот… потому я и не знаю. Когда ещё помнила, обзвонила всех наших, но тут, ты сама понимаешь, праздники: все только и ждали подобного предложения. – Скривив губы, развела я руками.

 – А Эдику Красавину звонила?

 – Нет, а кто это?

 – Ну, ты что, – Маринка больно ткнула в плечо, – он же за тобой ухлёстывал, а ты в столицу укатила.

 – А-а. – Задумчиво потянула я, но, честно говоря, так и не вспомнила. И тем не менее, сделала умное сосредоточенное лицо и уверенно кивнула.

 – Завтра ему позвоним, он не откажет. Такого лоботряса ещё поискать надо! Его хлебом не корми, дай на публику поработать. Да и нравилась ты ему, он даже спрашивал как у тебя дела… года два назад.

 Маринка пьяно напряглась, видимо, вспоминая, что именно тот спрашивал, но это казалось таким неважным... С чёртом лысым станцую, только бы не опозорится.

 Так и сделали, с самого утра, ещё до прихода с охоты Зайца, позвонили. Нас, конечно же, обложили красивым матом, потому что мы, видите ли, звоним в семь утра в субботу. Спать надо меньше! Сказала бы я ему, если бы не нужна была помощь, поэтому пришлось внимательно выслушать все крики, затем повествовать о своей беде и только после этого, с чувством выполненного достоинства, и с Эдькиным положительным ответом, я повесила трубку.

Глава 4. Долг?..

От подобного предложения не по себе стало.

– Нет, нет, не стоит. В конце концов, ты был вовсе не последним в моём списке…

 Оправдывалась я, но договорить до конца не успела.

 – И на том спасибо, а я думал и не вспомнишь старого друга. Ты только суетиться брось. Мужчины решат твою проблему, не парься. – По плечу меня похлопал и на Диму глянул. – Ты же не оставишь девушку в беде? Смотри, как ресничками хлопает. – Подмигнул мне и Диму ближе подтолкнул.

 – Как же, помогу, чем смогу.

 Крепко прижал он меня к себе, препятствуя даже нормальному дыханию, не то что уж бегству, а Эдик, правильно расценив собственнический взгляд, тут же откланялся: вскочил на свой байк и был таков. Оставалось лишь наблюдать за настоящими мужчинами в действии: нагадят в тапки, как котята, и под диван.

 – Ну, и?

 – Что? – Встрепенулась я на неожиданный вопрос, а Дима смотрел, пытаясь убить взглядом. О причинах я, в принципе, догадывалась, но рот открывать не спешила.

 – Чем занимались, пока не прервал?

 – Всерьёз считаешь, что тебе отвечу?

 – Всё ещё надеешься, что у тебя есть варианты? – Рассмеялся он и уткнулся носом в мои волосы. Говорил опасным полушёпотом, который заставлял вздрагивать от малейшего звука. Я чувствовала его запах, тепло, которое обжигает и тут же отрезвляет, но оттолкнуть просто не хватало сил… или всё же желания.

 – Ты ревнуешь?

 – Представь себе, да.

 Не-е-ет… Его губы вплотную прижаты к моей шее, и он надрывно дышит. Специально так делает, я знаю, но тело реагирует так, словно это истинные чувства.

 – Он рассматривал мои веснушки. – С досадой выдохнула, словно призналась в преступлении, а Дима оторвался от моей кожи и теперь внимательно смотрел в глаза. Хотел увидеть, что вру, а не тут-то было!

 – А мне покажешь? – Рука бессовестно поползла под пальто. Я лишь губы поджала.

 – У меня их нет. – Посмотрела в сторону, пытаясь мысли уравновесить, а Дима отступился.

 – И я смотрю, нет. В чём подвох?

 – Что? – Воскликнула, грозно сдвинув брови. – Что себе позволяешь? – Прикрикнула, в надежде на извинения, но в его глазах не увидела и капли раскаяния, да и вообще ничего не увидела. Просто непробиваемый! Сам себе на уме! Равнодушное спокойствие в ответ на мою гневную тираду, лёгкая усмешка в ответ на сдвинутые брови. Да на него даже злиться не имеет смысла!

 – Что ты себе позволяешь? – Повторилась, на этот раз процедив слова сквозь зубы, а Дима вздохнул.

 – Не больше, чем остальные.

 – Ты слишком плохо обо мне думаешь.

 Он промолчал, и тоже вдаль посмотрел. Только дали у нас были разные. И полёт мысли разный.

 Я стояла и не знала, что ещё добавить. Как там говорила?.. Хоть с чёртом лысым?.. Не лысый, конечно, но в том, что нечистая сила, точно права оказалась. Одна надежда, что он откажется. Всё-таки не в шахматы предлагаю сыграть: тут телом владеть надо, ритм чувствовать, а Дима на акробата не очень похож. Да и, вообще, приличный, серьёзный, какая уж тут самодеятельность?

 Вот, чего он молчит?! И ведь даже не думает помочь, а я, между прочим, его ни о чём не просила, так что пусть тут не улыбается.

 – Так что там?

 – Что?

 – С чем помочь надо?

 – Ты для начала скажи, будешь свободен двадцать восьмого? – Дима заинтересованно приподнял брови. – Чтобы я время не тратила зря. – Пояснила, а он задумался. Неужели такой занятой?

 – Допустим. – Кивнул он, не внушая никакого доверия. Я нахмурилась.

 – Свободен или нет?

 – Будем считать, что уже освободился.

 – Тогда… такое дело, – замялась я, ощущая неловкость. – Надо станцевать на детском утреннике.

 – На утреннике? – Еле сдержал он смешок. А мне интересно стало: то, что нужно станцевать, его, видимо, не смущает, а вот утренник удивил.

 – Да. Со мной в паре. Там воспитательница одна, – я недобро хмыкнула, – в общем, решила она утроить детям праздник своими силами, все поддержали и… вот так.

 – А ты? Я так понимаю, против?

 – Конечно! – Захлебнулась возмущением и уже готова была доказывать, почему права, но сдержалась, ограничившись единичным возгласом. – Что за детский сад?!

 – А по-моему, будет интересно.

 – Так, ты мне поможешь?

 – Только если ты просишь.

 Снова приблизился, а я сделала пару шагов назад, но разве его это остановит? Распустил руки, прижимая к себе, но не приставал. Только приобнял немного, чтобы не сбежала, и смотрел как на дикого котёнка, пытаясь приручить.

 – Давай без этого. – Попыталась отделаться от настойчивых рук, а он и не упорствовал, только глянул насмешливо.

 – Без чего?

 – Держи руки при себе.

 – А… – На ладони свои посмотрел. – Где обсудим?

  – Ты на машине? – Я оглянулась на стоянку и нахмурилась, не приметив знакомого авто. Дима за взглядом проследил и согласно моим мыслям кивнул.

 – Живу здесь недалеко. – Махнул в сторону элитных новостроек. – Зайдём?

 На вопрос я ответила колючим взглядом.

 – Не хочешь ко мне, можно зайти в пиццерию. Здесь недалеко. Я только с тренировки, высшее общество мне сейчас не к лицу.

 – Давай. – Кивнула, напряжённо поджав губы.

  А вот когда пришло время раздеваться, я занервничала. Дима в своей спортивной экипировке смотрелся в пиццерии как родной, такой же, как и большинство присутствующих, а вот я в своём вечернем платье с глубоким декольте и открытой спиной... Марина настояла, а я не смогла отказаться, мысленно поглядывая на возможный план «Б».

 – Можно поинтересоваться, с какой целью такая роскошь? – Последовал закономерный вопрос, ответить на который я себе позволила загадочной полуулыбкой.

 – А ты считаешь, что я не могу так одеться для встречи со старым другом?

 – Даже не знаю, что тебе сказать. – Прокашлялся. – Лучше бы мы зашли ко мне, здесь ты выглядишь нелепо.

 – Какой изысканный комплимент! А у тебя дома что, «Турандот»?

глава 5. Узнать чуточку больше.

По приезде домой, чтобы наверняка избавиться от сомнений, Алеся хотела узнать о Диме как можно больше, потому и набрала знакомый номер, отвлекая Эдьку от дел сердечных.

 – Не спишь? – Неуверенно начала, услышав в трубке спокойный голос.

 – Нет, а ты? – Прозвучало иначе, как-то интимно, и все свои полутона пришлось оставить на потом?

 – И я не сплю. Звоню по делу.

 – Никогда не поверю, что Дима отказал. – Услышала уверенный смех. – Знаешь, он так посмотрел, когда тебя узнал, что я, волей-неволей, трухнул.

 – Оставь комментарии при себе. Лучше скажи, что ты о нём знаешь? Кто он?

 – А тебе зачем? И ещё: что мне за это будет?

 – Если спрашиваю, значит, надо, а за информацию тебе будет очень хорошо: никому не расскажу, как ты меня бросил в ответственный момент и репутация безотказного товарища останется нетронутой.

 – Уговорила. – Заржал Эдька. – Но сказать много не смогу, сам не знаю.

 – А как вы, вообще, познакомились?

 – Я его тренирую.

 Я молчала, переваривая информацию. Что тут сказать… не ожидала

 – По танцам? – Нерешительно уточнила и услышала очередной смешок.

 – Нет, рыжая, нельзя так наплевательски относиться к старым друзьям. Я, вообще-то, институт физической культуры и спорта окончил с отличием. Сейчас работаю тренером по фитнесу, ну и силовикам иногда помогаю.

 – Так, и что?

 – Да ничего. Тренируется он у меня где-то с полгода, по душам обычно не беседовали, так, мужской трёп. Точно знаю, что не из нашего города. Раньше в Москве жил.

 – А зачем приехал, чем занимается?

 – Слушай, если так понравился, сама у него спроси. – Неожиданно раздражительно ответил Эдька и я притихла.

 – Сама я не могу. Мало ли, что он потом подумает.

 – Я и сейчас сказать могу, что он о тебе думает. Только, боюсь, обидишься.

 – Ты о сексе? – Продемонстрировала чудеса догадливости.

 – Ну, молодец, а я уж подумал, с неба свалилась. О сексе. Я слышал, ты замуж вышла, ещё не развелась?

 – Нет. – Тихо ответила, не понимая, к чему тот клонит.

 – Ну, тогда держись от Димаса подальше. У него на тебя глаза блестят со страшной силой, так, что упираться осталось недолго. Ну, это так, совет. По старой дружбе.

 – Спасибо.

 – Кушай на здоровье.

 – Пока.

 – И тебе не хворать. – Вроде как огрызнулся и связь прервалась.

 И что из этого следует? А следует из этого, что я полная дура. Эдик заметил, как Дима на меня смотрит, а я, значит, слепая. Его дружеский совет оценила по достоинству и зареклась с подобными типами дружбу водить. Только вот один разок. Для дела.

 Сразу Марине отзвонилась, сообщила, что репетиции начнём уже завтра. А как только кнопку сброса вызова нажала, стоящую в дверях мать приметила и подобралась.

 – И где ты в таком виде была? – Сморщились тонкие губы, руки были скрещены на груди.

 – В таком виде? – Я осуждающе покачала головой и сбросила с плеч пальто, о котором до этого будто забыла. Мама ахнула.

 – Ты с ума сошла!

 – Ты на меня наговариваешь. – Улыбнулась и попыталась проскользнуть к лестнице на второй этаж, но не смогла просто уйти, заслышав тяжёлый вздох.

  – Алеся, знаешь ведь: всё, что ты делаешь, рассматривается под микроскопом. Олег приедет и эти старые сплетницы тут же ему доложат, что ты дома не появлялась.

 – Он им не верит.

 – Да? Это оттого что раньше ты всегда под его присмотром. А теперь его нет. Заметь, давно нет. А ты каждый вечер на такси, поздно, да ещё и без сына! Думаешь, так всё сойдёт?

 – Я, вообще, об этом не думаю, мам. Мне придётся репетировать танец для детского утренника. Репетировать поздно вечером. И, сидя дома, я едва ли смогу хоть на шаг приблизиться к реализации этой задумки.

 С Димой созвонились позже, обсудили детали. А потом я упорно старалась убедить себя в том, что отнюдь не женский голос слышала совсем рядом, на фоне его мощного уверенного баритона.

 Стало обидно и неуютно. Всё же знать, что о тебе мечтают гораздо приятнее, чем догадываться о том, что о тебе периодически вспоминают.

 Уснула тяжело. В мучительных раздумьях, а утро встретила в тёплых объятиях.

 – Ты почему не спишь?

 Укрыла Антошу своим одеялом, укладывая рядом

 – Мам, а ты будешь Василисой?

 – Да.

 – Ты будешь самой красивой.

 – Ты так думаешь?

 – Конечно! А кто будет Иваном? Тётя Марина сказала, ты будешь танцевать с чужим дядей.

 – Иваном будет один мой друг. Я вас потом познакомлю, на утреннике.

 – И папа приедет?

 – Наверно.

 – Жалко, что не приедет. Я уже соскучился.

 Пробормотал сын и тихо засопел. А вот мне теперь точно не до сна. Антоша папу любил, если его, вообще, есть за что любить. Отцом Олег был никаким. Сначала меня все уверяли, что он просто не знает, как общаться с маленькими детьми, потом ссылались на его занятость, потом на занятость Антоши, всё в том же садике. Так и прослонялся без отцовского внимания до своих пяти лет. За сына было обидно, но другого отца у него нет, и не будет. Не смотрит его Олег, что же, на его совести, но и не обижает, тоже хорошо.

 Я ведь никогда не думала, что моя судьба сложится именно так: со случайным мужчиной, с его родственниками, которые меня терпеть не могут. Его мать мечтала, что Олег женится на москвичке, а выбрать пришлось меня. Антон взрослеет, понимает, что отцу несколько в тягость. Скучает, но старается никому этого не показывать. Так и сейчас: знает ведь, что папа не приедет, потому и надежд никаких не питает.

 Как ни крути, а после упоминания о муже, сон как рукой сняло, Антошу я бережнее укрыла, а сама отправилась на кухню, где, как и предполагалось, уже ожидала мама.

 – И когда ты собираешься на свою репетицию? – Без лишних церемоний перешла она к сути вопроса.

 – Договорились на четыре.

глава 6. Сближение

– Давайте для начала познакомимся с музыкой.

Решила Марина, а Дима прильнул ко мне, немного приобнял сзади, предлагая на него опереться. Обычная практика. Для партнёров. Но с ним я чувствовала себя не очень уютно. Марина несколько раз тревожно глянула в нашу сторону: уделила внимание мужским рукам, так удобно расположившимся на моих бёдрах, подбородку, пристроенному у меня на плече. В её глазах я с лёгкостью распознала совет не расслабляться, а лучше держаться на безопасном расстоянии. А я, так же взглядом, пыталась ответить, что и рада бы, но пальцы, которые на вид лишь бережно придерживают, на самом деле вцепились стальной хваткой и не дают пошевелиться. Музыка, наконец, закончилась, и я смогла вздохнуть с облегчением: Дима от меня отлип как по взмаху волшебной палочки, стал очень и очень серьёзен, слушал и слышал Марину, которая словами пыталась описать свои наброски.

 – Начать я хотела бы с классического вступления, возможно, Алеся будет на пуантах, потом в танец включается Дима. Предлагаю попробовать несколько интересных поддержек, но не акробатических. Может быть, элементы вальса, но есть возможность и осовременить, чтобы танец легче читался.

 Марина ещё продолжала, когда я вновь на своей талии ощутила горячие ладони, теперь Дима немного сжимал с боков, но делал это слишком небрежно, без откровенного желания. С Мариной согласился по всем пунктам, при этом делал такое выражение лица, словно ничего интереснее в своей жизни не слышал, никаких тебе «хи-хи» и «ха-ха», всё по-взрослому.

 – Давайте начинать.

 Теперь уже не так решительно предложила Марина. Причину спада её настроения я не уловила, но она занервничала. Это точно. Первые движения, где я двигалась одна, проработали сходу, даже не задумываясь, всё получилось и выглядело со стороны вполне достойно (Димин комментарий), но когда пришло время становиться в пару, мир перевернулся с ног на голову. Я вдруг осознала, что Дима, в отличие от меня, чувствует себя уверенно, да и двигается куда лучше. Я, конечно, не усомнилась в своих способностях, но его движения выглядели естественнее, словно исходили из глубины души, и давались легко и непринуждённо. Он жил этой музыкой и этим танцем. Я же, не могла ни на шаг отойти от своих заученных па, и, не скрою, значительную часть этой скованности придавало именно его присутствие. Только вот подобное объяснение не меняет истины: он настоящий профессионал, даже в танце.

 На ноги я партнёру не наступала, но часто спотыкалась и первой останавливала музыку. Не получалось сконцентрироваться, особенно когда он ловил мой сосредоточенный взгляд, заставлял всё внимание переключить на него, и этим забирал все способности к сопротивлению. Я уже не слышала ни музыки, ни слов тренера. Ещё хуже стало, когда Марина решилась предложить поддержки, в Диме она теперь не сомневалась, поэтому быстро скорректировала план тренировки. Вот здесь и началось самое страшное: он не просто был рядом, не просто прикасался ко мне, прижимался… он самым наглым образом начал дотрагиваться в местах, которые я не готова была предоставить ему для тактильного осмотра. Когда всё это тренировалось без музыки, как отдельные движения, сдерживаться ещё могла, собирая охилевшую волю в кулак. Практически не реагировала, правда, становилась дубовой. Дима всё понял, но молча терпел огрехи, начинал снова и снова. Но вот мы стали соединять отдельные отрепетированные движения в единое целое, под названием «танец», и все убеждения в безобидности его движений, сошли на «нет». Я спотыкалась, падала, тянула за собой Диму. Он брал меня подмышки, а я чувствовала, как пальцы тянутся к груди. Он поддерживал под ягодицы, а мне казалось, что ещё вот-вот и его пальцы окажутся между них. В очередной раз, когда не вовремя напряглась и попыталась увернуться от настойчивых рук, Дима рухнул на пол вместе со мной и буквально взорвался.

 – Какого хрена ты извиваешься, как змея?! – Кричал, но в это время и сам был похож на гремучую змею в момент нападения. – Ты кого угробить сейчас хотела, себя или меня? Да тебе не танцевать, тебе на трибуне сидеть с мягкими игрушками!

 Плевался словами, а я мысленно кивала: «да, да, да. Ты абсолютно прав. Я виновата. Я не должна была всё это начинать». Но это только для себя, а в реальности стойко принимала все его оскорбительные выпады, сохраняла гордое молчание и лишь иногда издавала виноватые вздохи.

 – Ладно, ребят, давайте не будем ссориться. В принципе, мы можем обойтись без этой поддержки, она не очень удачная, и…

 Марина, конечно, говорила не от души. Я и сама понимала, что эти поддержки, а особенно та, из которой я только что так неудачно вывернулась, были прочным остовом всего танца, предавали ему элегантность, лёгкость, сексуальность. Но так сказать не могла, хотя бы потому, что не выдержу больше этих блаженных пыток, и лишь жалко поддакнула.

 – Да, мне тоже кажется, что весь этот сексуальный подтекст, здесь ни к чему…

 Хотела добавить ещё, честно, но Дима так глянул, что все мысли в одночасье испарились, под этим взглядом я сжалась и значительно убавила в росте. Вот так, вдруг, только потому, что он этого хотел.

 – Да, действительно, – не скрывая злость и иронию, согласился, – а ещё лучше польку-бабочку сбацаем. Так, чтобы никакого тебе подтекста. – Оббил с ладоней пыль и на меня исподлобья глянул. – Марин, оставь нас на пару минут, а лучше на пять. – Проговорил с улыбкой.

 Его лицо было спокойно, а вот в глаза лучше не заглядывать. И я поняла, что всё это показательное спокойствие вовсе не для меня – для Марины, чтобы та не волновалась, оставляя меня наедине с этим монстром.

 – Дима, давай просто уберём поддержки… – Начала она и тут же под грозным взглядом смолкла, уступая место мощному рыку.

 – Марина! Всё, за что я берусь, я делаю хорошо. И то, что должно получиться – это хорошо, а то, что ты пытаешься сейчас сделать – это, мягко говоря, никак. Потому не доводи до греха, выйди, подыши, а я обещаю, что бить не буду.

глава 7. Контакт.

 – Где ты шлялась?

 Ну вот, я же говорила: никакого разнообразия! Надо было с Димой переспать… или, хотя бы поцеловаться, ну, чтобы не просто так получать, а то обидно... А свекровь, меж тем, буйствовала, стыдила, угрожала, предлагая вернуться к здравому смыслу и бросить эти сомнительные похождения. Грозилась рассказать всё Олежке, который, как оказалось, жутко волнуется, куда же я пропала. Разбор полётов был приостановлен в связи с появлением Антоши.

 – Мам, а ты уже всем рассказала, что будешь Василисой? – Я погладила сына по волосам и только для него одного улыбнулась.

– Да, вот как раз рассказываю бабе Томе. Сегодня мы уже придумали танец, до утренника его отрепетируем, и ты на меня посмотришь.

 – А раньше нельзя?

 – Раньше нельзя, иначе сюрприза не получится.

 И, не давая времени продолжить, с гордо поднятой головой прошла мимо свекрови, а она промолчала. И правильно: нечего лезть в чужую жизнь! Уложила Антошу, а потом полночи повествовала Марине о том, как же так вышло, что вместо Эдика пришёл Дима.

 Началась новая жизнь, от воскресенья до воскресенья. Для меня это был настоящий праздник, возможность оторваться от серых и унылых будней и, если честно, впервые за шесть лет, почувствовать, что отдыхаю от семейной жизни. Совсем чуть-чуть, несколько часов в неделю, но только для меня, в компании приятных мне людей.

 Дима стал вести себя более чем прилично. Никаких тебе намёков, полунамёков, двусмысленных взглядов и выражений. Я смотрела в его честные глаза и видела отражение своих же чувств: он тоже получал удовольствие. Он смеялся, он шутил, он был настоящим другом. Теперь снова увидела его, такого же, как и при первой встрече: душа компании, зажигалка вечера. В коротких перерывах он танцевал с Мариной танго, получалось волшебно, даже взгляд был правильным: страстным, горящим, в нём бурлила энергия. Меня учил танцевать ламбаду. Я смеялась весь вечер, А потом снова дом.

 – Алеся, я больше не хочу участвовать в этом фарсе.

 Как всегда с порога завила мать.

 – Что на этот раз?

 – Я видела, как тебя кто-то подвёз. Это был мужчина, не так ли?

 – Так. Именно с этим мужчиной я буду танцевать. Хочешь познакомиться поближе – приходи на ёлку к Антошке.

 – Прекрати паясничать! – Содрогнулась она от крика и тут же глубоко вздохнула. – Алеся, у тебя ребёнок, ты бы хоть о нём подумала!

 – Именно о нём я и думаю. Трачу своё личное время, чтобы порадовать, чтобы подарить праздник. Мам, он каждый вечер засыпает с мыслью, что скоро увидит, как я буду Василисой. Я делаю это для него. И да, я буду с мужчиной, потому что это парный танец. Потому что мы репетируем.

 – Это разрушит твою семейную жизнь!

 – Сегодня я звонила Олегу, он всё понял. И перестаньте решать за него, взрослый мальчик, сам разберётся.

 – Он разберётся, вот увидишь: взбрыкнёт и не приедет больше.

 – Невелика потеря! – Выкрикнула я, а уже в следующую субботу, мать заявила, что не будет смотреть за Антошкой, пока я выставляю напоказ своё тело, и показательно хлопнула дверью перед моим носом.

 В чувства привёл звонок Димы, впервые за две недели.

 – Всё в силе? – Весело отзывался он в трубке.

 – Да… наверно.

 – Что? – Понял с полуслова и, уверена была, улыбался

 – Мама не хочет смотреть Антона. Мне просто некуда его пристроить. Придётся всё отменить… Ты как?

 – В чём проблема, я не уловил. Приводи его к нам, уверен, скучно не будет.

 – Да, но мы не сможем заниматься…

 – Это я беру на себя! – Как всегда, уверенно заявил Дима, не позволяя даже думать о проблемах.

 Антон ехал на репетицию как в закулисье сказки. Жутко волновался и всё крепче сжимал маленького медвежонка Тиму – своего лучшего друга. Дима встретил нас как истинный хозяин положения.

 – Привет, мужик. – Протянул свою огромную ладонь.

 Антоша смутился от такого приветствия, чаще к нему обращались не иначе как малявка или сопливый, он не обижался, но и особо не восторгался, а тут, просто не знал, как реагировать, поэтому нерешительно протянул хрупкую ладошку, которая в Диминой руке утонула.

 – Привет. Я Антон.

 – Дима, то есть Иван. – Он засмеялся, понимая, что окончательно запутал моего сынишку. – Мама ведь у нас Василиса, а я, значит, буду Иваном. Как считаешь, подойду?

 – Не знаю, надо посмотреть. – Рассудительно начал Антоша и изобразил на лице всю строгость экзаменационной комиссии.

 – Отлично. Только договоримся: ты никуда не выходишь и всё смотришь до конца, а иначе как я пойму, правильный из меня Иван или так себе? Хорошо?

 – Нет проблем.

 По-деловому и теперь совсем по-взрослому заговорил мой сын. Надо же, как быстро вошёл в роль мирового судьи. Марина, чтобы Антошке было не скучно, привела свою Лялю, которая тут же влюбилась в Диму и договорилась, что тот на ней непременно женится, как только будет можно. Так мы начали своё непростое занятие. Первый прогон удался, дети внимательно смотрели, но так не могло продолжаться четыре часа и они, естественно, заскучали и начали бродить. Когда малютки уже стояли у выхода, Дима репетицию остановил. Ещё десять минут и мы уже танцуем в паре, в двух парах, и детям настолько понравилось, что всеобщим решением было включить их в выступление.

 Домой ехали довольные, уставшие, добрый дядя Дима накупил кучу сладостей, чтобы окончательно закрепить дружбу.

 – Ну, что, Антоха, наша мама самая красивая Василиса, не так ли?

 – Самая-самая. – Отозвался сын, а я затаила дыхание.

 – А папа об этом знает?

 – Не знаю, он давно с нами не живёт.

 Я судорожно задышала.

 – А ты по нему скучаешь?

 – Скучал, но с тобой лучше. Папа никогда не играл со мной.

 – Дима, мне кажется, хватит на сегодня разговоров.

 – Устала? – Спросил и улыбнулся.

 Наглец! «Не надо отменять тренировку, я всё беру на себя». Вот и взял. Я на него злилась и этого не скрывала, не один раз метала из глаз огненные стрелы, а он их ловил с удовольствие. Ему нравилось моё внимание. Чем бы оно ни было вызвано.

глава 8. Подарок.

На последнюю репетицию Дима пришёл не один, а с каким-то молодым человеком. Тот вёл себя довольно странно, всё время делал какие-то пометки, оглядывался по сторонам, со мной даже не поздоровался. На все вопросы Дима предпочёл отшутиться, и в подробности посвящать не стал. Мы оттанцевали всего одни раз, результат, как и сама сцена, его удовлетворил, и он милостиво распустил труппу.

 И вот настало время долгожданного мероприятия. Утренником его можно было назвать лишь от силы, праздновать мы начинали в три часа, так как двадцать восьмое выпало на вторник и все были заняты на работе. Начали со стандартной поздравительной программы, с Деда Мороза, со Снегурочки, которые вручили детишкам заранее проплаченные родителями подарки, спели пару песен, выслушали несколько стихотворений от страждущих и дружно откланялись. Конечно, что им наш утренник, если впереди корпоратив, ведь перед самыми праздниками они нарасхват! Всё понимаем, обижаться и не думали, идите, зарабатывайте. И настало время местной развлекаловки. В ход пошли доморощенные поэты, певцы и певицы. Зрелище жуткое, но терпеть можно, да и костюмы подобрали забавные, чтобы зрители от скуки не умерли. Мы с Димой выступали последними, у него, в отличие от меня, выходной взять не получилось.

 – Успел? – Вскочил он в зал, немного запыхавшись.

 – Да, ещё полчаса, но мне уже не сидится. Идём, покажу, где переодеться.

 Проводив Диму в раздевалку, покараулила под дверью. Видимо, для того, чтобы никто не украл, после немного поглазела на Димку в настоящем смокинге и переоделась сама. Все прилично устали и с удовольствием бы отказались от окончания этого «замечательного» концерта, но Антон не увидел Василису! Я не могу этого допустить. И мы начали. За окном темно, и вдруг в зале гаснет свет, тишина. Ещё одно мгновение и свет прожектора устремляется на меня и идёт вступление музыки. Как и задумала изначально Марина, начала я выступление именно с шагов на пуантах. В длинной, широкополой юбке, которая позволяла сделать батман с полным шпагатом, но при этом остаться полностью укутанной этой тканью. Тут зажегся второй прожектор и появился Дима. Как принц, как ангел. Я не видела себя со стороны, но он был великолепен. Несколько решительных шагов в сторону и его крепкие руки на моей талии. Мы не танцуем – мы парим, наслаждаемся музыкой и собой. Строгий ритм заставляет кружиться, не отвлекаясь на воцарившуюся в зале тишину. Моя широкополая юбка слетает и остаётся короткая, которая не сковывает движения, которая привлекает внимание к движениям ног. Он приподнимает меня над землёй за одно бедро, я смотрю ему в глаза и не вижу ничего, кроме них, время остановилось, осталось только волшебство этого танца и этого вечера. Как жаль, что всё закончится… Только сейчас понимаю, что упускаю что-то важное, но и остановить это не могу. Перед вторым припевом свет гаснет вновь, и загоревшийся прожектор представляет вниманию зрителя маленьких участников представления. Сердце сжимается, когда вижу, как Антоша пытается высчитать шаги, как жмурится, боясь ошибиться, и как сияет Ляля. Мы с Димой вливаемся в танец и на последних аккордах снова прячемся в темноте, оставляя на сцене лишь детей.

 Зажёгся свет и сказка закончилась, мы вышли на поклон под шквал аплодисментов. Дима оказался прав: первые. Даже без конкурса, первые. Люблю его. Он подарил Антоше этот счастливый миг, но не скажу об этом, чтобы не загордился.

– Алеся Вадимовна, поздравляю, ваше выступление стало настоящим подарок всем нам.

 Подошла со спины та самая воспитательница-активистка. И смешно так: говорила вроде мне, но смотрела в сторону. Естественно! Приближался Дима.

 – Олег… извините, не знаю вашего отчества, рада познакомиться с отцом Антоши. Он у вас очень хороший мальчик.

 Защебетала она, а я задохнулась от возмущения: эта пигалица флиртует с моим (предположительно) мужем. Вот нахалка, ему под стать! Говорит: «Олег, не знаю вашего отчества», подождите, дайте подумать, а не вы ли, каждый год собираете информацию о родителях и там есть всё, начиная от имени и заканчивая контактными номерами. Врёт и не краснеет, а в глазищах так и читается: скажи, скажи, что это не «Олег, не знаю как его отчество». Вот честно, если бы это был не Дима, точно бы не доставила ей такого удовольствия, но нет же, меня угораздило связаться именно с ним, а с Димой лучше не шутить.

 – Это не мой муж. Это дальний родственник. Дмитрий.

 – Очень приятно, – блеснула зелёными глазками Елена Прекрасная, – Елена Александровна.

 И лапку свою протянула, змея.

 – А как мне приятно. – Замурлыкал как по заказу Дима, и я почувствовала себя лишней. Пригласила на свою голову. Размечталась тут, сказка мне… Вот тебе, суровая правда жизни. С пьедестала и мордой в грязь!

 Дети ещё долго обменивались своими впечатлениями, делились и менялись конфетами, были предельно счастливы. А я исходила собственным ядом. И ведь подумать не могла, что могу ревновать мужчину, который, по сути, мне не принадлежит. Помниться, обещала, что больше не буду с ним встречаться? Отлично, с сегодняшнего дня и начну!

 Ещё немного мы посидели у Марины, выпили чаю, она ещё интересоваться принялась, почему я недовольна. Но разве я могу признаться? Конечно, нет. Нет ничего, и никогда не было! А, значит, и вспоминать нечего. Просто устала, а в Новый год нужно идти отдохнувшей. Телефон отключила, хотя и о-очень сомневалась, что могу сегодня Диме понадобиться, слишком уж сладко он смотрел на Елену Александровну, до отвращения приторно. Домой привезла Антошу уже спящим, но телефон так и не включила: не хотела расстраиваться.

 Потом рабочий день. Ни одного пропущенного. Кто бы сомневался… Я сомневалась, я надеялась, я верила. А на самом деле не хотела, чтобы он уходил вот так. Я должна была уйти первая, я! Или можно считать, что мы разошлись в разные стороны одновременно?

 Короткий рабочий день перед предстоящим корпоративом только усугублял, предлагая пищу для ума. Мама под долгими уговорами дяди Игоря сдалась и согласилась присмотреть Антошу в этот вечер, но только до двенадцати. Золушка, твою мать. И что-то стервозное поселилось в моей душе. Я надела облегающее платье лазурного цвета, такого же цвета линзы, чтобы глаза казались выразительнее, и того самого скорпиона, которого подарил мне он. Тот, чьё имя я теперь отказываюсь произносить. Праздновали не в офисе, дядя Игорь расщедрился на клуб, и всё было по высшему разряду. Несмотря на дрянное настроение, буйствовать было негде и не с кем. Каждый в своей компании, у меня тоже она была своя, но сегодня я туда решительно не вписывалась, мне бы к секретаршам притесаться, там самое место. И не успела эта мысль посетить одурманенные шампанским мозги, как на горизонте появилась самая главная секретарша, секретарша самого Игоря Алексеевича – Инга.

глава 9. Нечестный партнёр.

Досидеть смогла только до обеда, работа в голову не шла совершенно. Всё-таки Игорь Алексеевич непрактичный руководитель, он лишился работника в моём лице на целый день. Теперь ни о чём другом и думать не могу. И он без внимания такой факт не оставил. Лично зашёл и отправил на смотрины, чтобы своей довольной физиономией никому глаза не мозолила. И я улетела. На крыльях любви, вперёд, к независимости от автобусных расписаний.

 Не удержалась, первым посетила салон «Вольво». Денег, конечно, на эту марку не хватало, но ведь нельзя же запретить человеку мечтать.

 Красота. Обязательно стеклянные стены, много света, запах свежей краски и резины, который усиленно маскируется искусственными ароматизаторами. Передо мной распахнулись такие же стеклянные двери, и я сделала шаг навстречу мечте. Внимательно изучала каждый представленный в салоне экземпляр. У особо дорогих старалась не задерживаться, слишком велик соблазн решиться на безумный поступок и взять её в кредит или рассрочку, поэтому проходила мимо, даже не присматриваясь к цене. Со стороны за мной наблюдал молоденький продавец-консультант Кирилл. Я его знаю, как и он меня, не один раз уже так же приходила просто поглазеть, получить удовольствие от увиденного. Моя первая машина тоже была этой марки. Как раз Кирилл её и продавал три года назад. Так и сказал тогда: я вас запомню на всю жизнь. Я мучила его долго, хотела пояснений к каждому пункту безупречного, на первый взгляд, договора. На выбранной мною модели оказалась небольшая царапина и он уверял, что это легко исправить полиролью, но я ведь покупаю машину не для того, чтобы её полировать. Я ездить хочу! Вот и сейчас, подходить он не спешил, знал, что люблю внимательно изучить всё сама, не терплю поспешности и, тем более, когда мешают.

 Застыла у небольшой ярко-красной машины в самом углу. Не знаю, чем она меня привлекла, может, как раз своим цветом. Ярким, дерзким, я сама хотела быть по жизни именно такой, только вот не получалось. Если меня сравнивать с автомобильной краской, то подошла бы какая-нибудь пастель. Голубая или жёлтая, не важно, главное, чтобы цвет разбелённая. Вот тогда буду я.

 Осторожно провела рукой по ровной крыше. Улыбалась, наслаждаясь моментом, думала о том, что же чувствует себя обладатель именно такой красотки.

 – Что-нибудь подсказать?

 Услышала за своей спиной на удивление тихий, приглушённый голос. Удивительно потому, что обычно продавцы стараются говорить чётко, и от этого немного громче, чем положено. А ещё меня смутило то, что голос был явно не Кирилла. Так уже было, когда его начальник подходил ко мне, сетуя на сотрудника. Кира подводить совсем не хотелось, и я отвела от него удар, утверждая, что с консультантом уже пообщалась и теперь хочу подумать в одиночестве. В прошлый раз прокатило, сегодня можно успех закрепить.

 – Спасибо, но я уже пообщалась с вашим консультантом. – Отозвалась, но мужчина из-за моей спины никуда не исчез.

 До этого я не поворачивалась, не хотела отвлекаться, сбиваться с мысли, но чужая настойчивость напрягала и я с лёгкой, по мере возможности, очаровательной улыбкой, отвела взгляд от красотки.

 – Так и знал, что ты соскучишься.

 Услышала в следующий момент и опешила. Передо мной стоял Дима. Я растерялась, я не знала, что ответить… и как он тут?.. Да, да, припоминаю, кажется, продаёт автомобили. Так ведь Маринке ответил? Опомнилась, нахмурилась и подбородок задрала.

 – Вовсе нет, я машины смотрю… – Возмутилась громко, но, видимо, неубедительно.

 Я выбираю себе автомобиль, почему же чувствую себя так, словно он прав? Будто, правда, скучала?.. Он слишком довольно улыбается, слишком нагло, просто недопустимо. И почему именно этот салон?

 – А я скучал. – Проговорил как можно тише. Правда, в его словах усомниться было проще, чем в моём нелепом блеянии.

Скучал, как же. По загару даже видно как ему в тот момент было жарко. И где скучал, интересно? А, главное, с кем? Красивый, однозначно красивый. Раньше не замечала, не хотела замечать, а сейчас вижу. И белозуба улыбка… на фоне свежего ровного загара, зубы кажутся ещё белее. Лицо ещё выразительнее.

 – Может, что-нибудь подскажешь? – Опомнилась и взглядом ассортимент окинула.

 – Интересует что-то конкретное?

 – Автомобиль.

 – Какой автомобиль?

 Ну, конечно, мы же в автосалоне… Он, наверно, хотел услышать предпочтения или характеристики, а у меня, как назло, весь запас стратегических знаний автовладельца из головы выскочил. «Дмитрий, внимание, когда вы так близко, я плохо соображаю» – пыталась подать ему импульсы, но считывать их тот не пожелал. «Нет, не приближайся», взывала к его здравому смыслу, но судя по тому, сколько шагов навстречу он сделал, криков моего сознания так и не услышал.

 – Ну, подскажи что-нибудь. На свой профессиональный вкус.

 Осталось сделать умное лицо, так как глупую мысль высказать я успела. Только сейчас поняла, что мы в салоне одни, по крайней мере, других посетителей не видно. Наверно, стоит говорить тише, ведь в просторном зале салона даже дыхание можно уловить. Я услышала шум вдалеке, ближе ко входу, выглянула из-за Диминого плеча и увидела Кира. Наверно, его подвела… Диму едва ли можно принять за продавца-консультанта: и бейджа нет, и вид слишком деловой, костюм… слишком дорогой. Наверно, он администратор или старший менеджер, или ещё кто-нибудь. Дима, меж тем, тоже салон взглядом окинул и чуть надменно скривил губы.

 – Ну, если на профессиональный взгляд, то точно не это. – Небрежно кивнул в сторону авто, которое я так страстно разглядывала. – По, крайней мере, не твой цвет.

 – Да, и чем же тебе не угодил красный? Ты хотел мне предложить что-нибудь оранжевое? – Вдруг вспомнился тот самый, первый букет цветов. – Тем более, красный очень удачный. Мне всегда казалось, что именно по этому цвету другие участники дорожного движения узнают, кто сидит за рулём. Цвет опасности.

 – Возможно. Но всё равно не твоё.

глава 10. Повод.

 Мои щёки всё ещё болели, на коже ощущались его сильные пальцы, прикосновения. На губах всё ещё был его поцелуй. Всё! Больше ничего не будет в моей жизни легко, не будет просто так, я чувствую это спинным мозгом. Шок прошёл, и началась паника. Он ведь не обещал отступать. Завтра новый день и Дима продолжит с новыми силами. Я в этом практически не сомневаюсь. И мне кажется, что я уже не хочу, чтобы завтра было без него.

 – Алеся, ты где была?

 – А что, есть варианты?

 – Игорь звонил.

 – Дядя Игорь?

 – Не строй из себя дурочку! Кто же ещё? Спрашивал, будешь ли ты завтра на работе, там что-то важное намечается.

 – Интересно, а мне он позвонить не мог?

 – Мог. Но сказал, что ты не поднимаешь. Так, где была?

 – Я покупала машину. – Ответила, опадая в кресло, а мать осела.

 – Какую… ещё машину… – В панике прошептала. – Какую машину, Леська, вам ведь жить негде!

 – Только не говори, что меня из дома выгоняешь.

 – Дочка, я не выгоняю. Не выгоняю, но мне казалось, что вы на квартиру зарабатываете. Вон, Олег, куда подался… а ты. – Принялась причитать и рукой махнула, словно на пропащую. Терпение вышло из берегов или по швам треснуло. Я с кресла подскочила, но сцепила зубы, чтобы не раскричаться.

 – Мама, это он квартиру просрал, пусть её и отрабатывает. А мне нужна машина. И я, зарабатывая СВОИ собственные деньги, СВОИМ собственным трудом, имею право тратить их по СВОЕМУ усмотрению. Всё.

 – Алеся!

 – Мама, этот разговор окончен. Я хочу есть, а ещё нужно за Антоном идти.

Антон про Диму спрашивал часто и много. Этот день тоже не стал исключением.

 – Мам, а ты видела сегодня Диму?

 – Для тебя дядя Дима и, да, он мне помогал выбирать машину.

 – И теперь у нас будет такая же машина, как и у него?

 Антоша захлёбывался воздухом от предвкушения появления такой красоты в гараже, а я лишь спокойно улыбалась, не желая огорчать. Он, вообще, несмотря на юный возраст, не на шутку увлекается авто, знал модели, марки, да ещё и про лошадиные силы с удовольствием рассуждал. А автомобиль Димы долго не давал покоя, так тот ещё и за рулём дал посидеть, на многочисленные кнопочки нажать, так и вовсе стал для мальчика героем. После многочисленных хвалёных возгласов о нём дома, таинственный дядя Дима стал смущать мою мать, она так и не вспомнила ни одного Дмитрия из моих бывших знакомых и вот, сын только-только начал о нём забывать, как на тебе, кушай, только не подавись. Тоже мне, воспитательница, только и думает об устройстве своей личной жизни.

 – Нет, дорогой, у нас машинка будет меньше, потому что нет столько денег.

 – Так, ты бы попросила у Димы, у дяди Димы, – исправился Антоша, когда я в очередной раз строго посмотрела.

 – Антош, дядя Дима нам чужой, я не могу просить у него денежки, тем более мне нечем их отдавать.

 – А мне дядя Дима сказал, что всё для тебя сделает, если ты попросишь.

 – И когда он успел такое сказать?

 – Когда на сцене репетировали. Я сказал, что ты мне всё запрещаешь, так же, как и он тебе, когда вы вместе танцевали, а он ответил, что ничего тебе запретить не может и даже наоборот, всё сделает, если ты скажешь. – Мам?

 – М-м.

 – А Дядя Дима придёт к нам в гости?

 – Нет, у него свои дела.

 – И своя семья?

 – Не знаю.

 – Наверно, он был бы хорошим папой.

 – Ты так говоришь, потому что он тебе всё разрешает. Но у нас есть свой папа и другого не нужно.

 Антоша ещё долго развивал эту тему, своими мыслями всё чаще наталкивая на мысли, что, может, Дима прав и мне стоит пересмотреть свою жизнь. Признаюсь, я поверила его словам о том, что он хочет начать отношения. Конечно, таким как он верить нельзя, но я верю. Хотя мне кажется, что он о нормальных отношениях не имеет ни малейшего представления. Впрочем, как и я сама. Что я знаю о НОРМАЛЬНЫХ отношениях? Мои немного отличаются от стандартного шаблона: познакомилась, влюбилась, забеременела, вышла замуж. Вот и всё, что знаю. А как же развитие событий, притирание, уступки, всплеск эмоций? Ведь у меня фактически ничего этого не было. Родился Антоша и я с головой бросилась в материнские обязанности, потом работа, и всё как-то на бегу. За шесть лет, толком с Олегом ни разу и не поговорила. Так, быт… никаких отношений.

 Дальше рассуждать о прелестях внебрачных отношений времени не осталось, быстро приготовила ужин, обед на завтра, уложила сына и сама легла. Но когда пришло время устанавливать будильник, вдруг опомнилась: а где мой телефон? Я, как и все современные люди, давно отказалась от стандартного будильника и пользуюсь телефоном. Так проще. Но сегодня найти его не смогла. Обшарила сумку, карманы – пусто. Начала звонить, гудки идут, но в доме телефона нет. «Потеряла!» – мысленно прорычала и уткнулась носом в подушку. Неудачница! Как я могла… да и где?.. Позвонив на свой номер ещё раз десять, эту глупую затею бросила. А смысл, если его никто не слышит? Завела громогласный советский будильник, мамин ещё. Я всегда знала, что он работает, но тот стоял как сувенир на полке, пыль мы вытирали исправно, поэтому всё и в порядке.

 Утро, как и говорила, мы встретили не под мои любимые соловьиные трели, а под страшный гул. Мама прибежала в комнату первая, потом приплёлся и Антоша, потирая сонные глазки.

 – И где ты могла его потерять?

 Двадцать пятый раз переспрашивала мать, уже с раздражением и напором. Знала бы, ответила, а лучше, забрала бы его оттуда. Перед уходом ещё несколько раз набрала номер, но ничего так и не добилась. Мама, правда, обещала периодически звонить.

 – Только ты не усердствуй, там батарея на исходе. – Посоветовала я и из дверей шагнула на свежий, морозный воздух. Без телефона не жизнь. Он всё: и телефон, и будильник, и часы, и фотоаппарат, и твоя память. И всего этого я лишилась за один раз. Несправедливо.

 День не задался с самого утра. И чего она вчера взбрыкнула? Чего ещё не сказал, чего не пообещал? Сам себе удивлялся от такой щедрости. Всё есть: желание начать отношения, готовность общаться ребёнком (а что для матери важнее), даёт ей деньги, возможности, может избавить от опостылевшего мужа, а она, дура! В какой-то момент казалось, что она готова. Ведь не испугалась, помощь с машиной приняла, не шарахалась, когда обнимал… А потом наотрез «нет». Ведь дал время всё обдумать. Две недели каникул – это более, чем достаточно. Сам по ней сох, всё это время и море не море, и девушки – не девушки. Ждал окончания отпуска как ненормальный, только бы её скорее увидеть. А увидел, не ожидал даже… в своём салоне. Заскочил на пять минут подписи поставить, а она стоит, машинами любуется. Кирилл тогда, завидев, хотел к ней метнуться, всё испортить – не позволил, подошёл сам. И обалдел от её красоты, забыл, что ли, какая она? А у Леськи глаза распахнулись шире, синие-синие, как небо, хотелось обнять, и больше никогда не отпускать. Видел, как она растерялась, как пыталась сменить тему. Не на всё, но на многое готов. Машину захотел подарить, лучшую из того, что есть, любая другая прыгала бы от радости, а она нет. Ушёл, чтобы не смущать своим присутствием, но ничего не вышло. Потом хотел отправить подарок прямо к её дому – передумал. Как она там говорит… соседи, родители, общественное мнение, будь оно неладно. Решил не давить и всё получилось. Ещё один день в её компании. Самый лучший день. А это её «нет» всё испортило. Глупая, глупая маленькая девочка. И сомневается всё время. В нём, что ли? В его намерениях? Да, жениться не обещал, но кто говорит о таких серьёзных вещах после двух дней знакомства? Хочет её. Это точно знает. И она его хочет. Что ещё нужно для начала? Разве что желание двигаться вперёд?..

глава 11. Преступление

 Несмотря на то что обещала порог не переступать, в порядок приводила себя как девственница перед первой брачной ночью. Приняла душ, нанесла свежий макияж, постаралась, чтобы он обалдел. Одежду предусмотрительно подобрала такую, чтобы если что, повозиться пришлось. Мне будет время опомниться, а ему лишний повод отказаться. Выбрала непрозрачную водолазку голубого цвета, тёмные джинсы, настолько узкие, что в них присесть сложно (взяла как-то, для стимула похудеть, да так и не случилось), но для этого случая в самый раз. Наверх выбрала жемчужину коллекции – куртку из гладкой плотной кожи белого цвета с шикарным лисьим воротником. Выглядит – очуметь: приталенная, доходит до поясницы, прикрывая её, а шикарный ворот расходится на груди, создавая желаемый объём и интригу одновременно. На ноги белые замшевые ботинки на высоком каблуке, как раз в комплект к куртке брала, но так ни разу и не обула: не было повода. Экипировалась по полной программе, когда вышла – вздохнула с облегчением: мама уже ушла в садик за Антошей, а, значит, внеплановый допрос отменяется. Села в такси и тут же расстроилась: ведь когда вернусь, мама меня увидит точно, но сейчас об этом как-то не думалось. План был такой: позвонить в дверь, шокировать внешним видом и под шумок забрать свой телефон обратно. Наивно, конечно, было так думать с моей стороны, но это я поняла слишком поздно.

 Уже возле входа ждала первая неожиданность: дом, и правда, был элитный и на территорию без пропуска или отдельного распоряжения не допускали. Мне широко улыбнулись и настойчиво попросили ответить, к кому же всё-таки пришла. Эффекта неожиданности не получится, тут же подумала я и назвала номер квартиры. Повезло, Дима охрану предупредил. На самом деле, и наличием охраняемой территории, и состоянием дома и подъезда, была удивлена. Такое прежде только в кино видела и не догадывалась, что в нашем городишке подобные имеются. Все богатые люди мне непременно представлялись в огромных особняках за пределами города, а ознакомиться, как там на самом деле, возможности всё не предоставлялось.

 Я поднялась на четвёртый этаж. Оказалось, что лестничная клетка всего на две квартиры, так что долго плутать не пришлось. Позвонила в звонок и хотела уже принять соблазнительную позу, но дверь на удивление быстро распахнулась и я увидела Диму. Все планы и фантазии на тему: «Пришёл, увидел, победил!» тут же растаяли, как туман. Я оказалась в ловушке своих же фокусов и почувствовала неловкость. Дима стоял с телефоном в руках, судя по выражению лица, обсуждал что-то очень серьёзное, но, завидев за дверью меня, такую всю расфуфыренную, взгляд его ненадолго смягчился. Естественно, я и слова не сказала, пока он меня рассматривал, стерпела, но потом всё негодование выплеснулось наружу.

 – Я пришла за телефоном. – Проговорила намерено громко, чтобы и на той стороне телефонной линии услышали.

 Не знаю, какой реакции ожидала в ответ, но ведь сказала всё это не зря. Мне нужно было как-то выбить его из привычной колеи, но это же Дима! Могла бы и догадаться, что он всё просчитал.

 – Проходи.

 Немного в сторону от трубки вымолвил и в квартиру втянул. Не силой, конечно, не особо-то я и упиралась, но достаточно настойчиво. Захлопнул дверь, поколдовал над множественными замками. Так, чтобы наверняка растерялась, и вновь разговор продолжил. Он на пару секунд отвернулся, подумывая над ответом собеседнику, и я смогла оценить его внешний вид. И, надо отметить, что Дима, несмотря на то, что был во всём домашнем, выглядел отлично. Широкого покроя тёмно-серые спортивные штаны из дорогого трикотажа сидели свободно, слегка спадали на бёдра. Белая майка, так же, свободная, но при этом подчёркивающая стройность тела. Я и раньше подозревала, что Дима педантично относится к своей внешности, но теперь могу с уверенностью заявить, что себя любит. Так немного постояла, поразглядывала его, и стало жарко. В квартире был приличный плюс, а в моей куртке очень некомфортно. Не успела об этом подумать, как Дима жестом то же предложил. Ещё чего!

 – Я не в гости пришла! – Возмутилась. – Отдай телефон и я пойду.

 Он не ответил, лишь жестом показал, что лучше помолчать. Показательно скривился, давая понять, что мешаю. А я хоть и понимала, что зря иду на поводу, но природная человечность и мамино воспитание давали о себе знать. Поддалась, сняла куртку.

 – Дай мне пять минут, я разговор закончу и всё решим. – Шепнул, когда в диалоге возникла заминка, и подтолкнул в комнату.

 – Обувь снимать?

– Иди так. – Рукой махнул.

 Как же, иди. Он босой стоит, а я в ботинках. Поэтому от обуви также пришлось избавиться, хоть и с неохотой: всё же вместе с этим я теряла в росте около десяти сантиметров, а, значит, и часть уверенности, и мнимого превосходства над соперником. Прошла в том направлении, куда до этого указал, и прикрыла за собой дверь, что бы уж точно не мешать беседе. Эта комната оказалась спальней. Случайно? Что-то я сомневаюсь. Подошла к окну, так как бороться с желанием заглянуть в его частную жизнь было сложно, а так можно полюбоваться видом, который открывался на центральную площадь, на ёлку, не убранную до сих пор. От окна отошла, только когда почувствовала, что уже не одна.

 – Что-то заинтересовало?

 – Красивый вид. – Пожала я плечами, стараясь скрыть напряжение.

 Дима молчал. Так, для приличия спросил. Он сегодня предельно молчалив, а я даже и не знаю, как себя вести. По ситуации не получится, так как никакой ситуации не предвидится. Он предоставляет карт-бланш, а я не знаю, что с ним делать.

 – Я могу забрать телефон?

 Увидела, как ухмыльнулся, видимо, моей настойчивости: как попугай заладила одно и то же, словно это эксклюзивная модель с гравировкой. Достал аппарат из кармана штанов и мне протянул. Телефон всё это время был при нём. Знала бы, лично в этот карман залезла!

 – Давай. – Кивнула.

 Только зачем это сказала не понятно. Ведь и так даёт. Что? Блюдечка с каёмочкой не хватает? Ещё и пальцами потрясла для убедительности, а он снова нагло ухмыльнулся, но не сдвинулся с места.

глава 12. Муж

 Вошла в дом, стараясь не шуметь, и искренне надеясь проскочить незамеченной до своей комнаты, но следует запомнить: теперь мне ничего не даётся в жизни легко, всё будет через заднепроходное отверстие! На пороге споткнулась об огромную сумку, не понятно, откуда взявшуюся, а потом увидела Олега. Он вышел мне навстречу, услышав, как хлопнула металлическая дверь во дворе, и теперь смотрел, как мне казалось, с укором.

 – Привет. Это ты? – Пролепетала с испуга и запнулась на полуслове.

 – Я. – Скупо ответил он и не двигался с места.

 – Привет. – Глупо повторила из-за недостатка в мыслях и словах.

 – И тебе привет.

  – С тобой всё в порядке?

 Олег, наконец, сдвинулся с места и дотронулся до губ, я дёрнулась всем телом от боли и страха.

 – Не знаю…

 – С губами что?

 – Обветрились. – Пожала плечами. – Надеюсь, не герпес. – Сказанула, зная, как боится Олег всех этих подозрительных инфекций. – С утра нормально, а к вечеру разнесло…

 Проговорила тихо и грустно усмехнулась: недаром говорят: солгавший единожды, не усмирится никогда, так и я, готовлю новую ложь, чтобы покрыть старую.

  Мы были наедине, в замкнутом пространстве, свежесть с мороза мгновенно улетучилась, в голову ударил запах Димы: запах его одеколона, его тела, его возбуждения, и я вспыхнула, как спичка, на Олега глядя: он тоже чувствует это? Нет, наверняка нет, он не очень-то обращает внимание на такие мелочи, как запахи, внешний вид, и, вообще, всегда думает о своём. Так и сейчас, стоит, улыбается, наверно рад меня видеть, несмотря на мозговую атаку, которую, несомненно, устраивала его мать еженедельно, а, может… ему всё равно?

 – Ты не предупредил, я бы встретила.

 – Хотел сделать сюрприз.

  – У тебя получилось. – Я неловко рассмеялась и он меня обнял.

 Первый контакт налажен, можно успокоиться, всё хорошо. Я сразу же направилась в душ, при этом заметила, что Антоша играет у мамы в комнате за закрытой дверью, слышно по голосам. Удивительно, но мать сегодня решила меня не трогать, наверно, даёт нам с Олегом время разобраться во всём самим. А что тут разбираться? Я пришла от другого мужика, сразу бегу в душ, чтобы смыть с себя следы преступления. Примитив.

 Под горячими струями воды смогла расслабиться и закрыть глаза: не хотелось думать о том, что ждёт меня после. А что, собственно, ждёт? Супружеский долг в полном объёме с пеней за полгода просрочки? А что, я только за. Может, оттого на Диму и набросилась, потому что мужа давно не видела?

Как выяснилось позже, посещение Димы не прошло бесследно: засосов, конечно, он не наставил, но сильными пальцами поработал на славу. И на бёдрах, и на руках и, особенно, на рёбрах, следы присутствия постороннего мужчины. «К мужу в таком виде нельзя!» – кричал здравый смысл и был слишком прав, чтобы его ослушаться. Пришло время для очередного вранья. Ничего не поделаешь, достала из шкафчика пижаму, на видное место в ванной положила прокладки и вышла уже с мученическим лицом. Вышла и поняла: Олег ждёт и уже готов… ох, как я этого не люблю, когда мне не хочется, а ему очень можется.

 – Прости, забыла тебе сказать. – Тут же прокомментировала совсем не сексуальный наряд.

 – А-а… – Замер он с непонятным выражением лица.

 – И герпес. – Жалобно напомнила.

Тихонечко присела на краешек кровати, ещё разок для убедительности пожала плечами, мол, мне, дорогой, тоже обидно, но физиология… против неё не попрёшь.

 Не знаю, как остальные, но я в такие дни предпочитаю полный покой и мужа к такому своему распорядку приучила с первых дней, да и он слишком брезглив, чтобы настаивать. Так и повелось, что у меня есть неделя обязательных выходных от мужа и его услуг.

 – Тебе тут звонили. – Вспомнил Олег без особого интереса. – Дмитрий какой-то, сказал, по работе.

 Я старалась дышать ровно, но получалось не очень.

 – Просил перезвонить?

 – Вроде нет.

 – Ну и хорошо, – выдавила из себя улыбку, кутаясь в одеяло с головой. – Тогда поговорим завтра.

 Уснуть не получилось. Весь вечер пришлось выслушивать рассказы о приключениях блудного мужа, о том, как тяжела жизнь и о том, почему нам не платят за работу. Сказала бы я ему, почему, но промолчала, просто не хотела ссориться в первый же день. Мы, вообще, редко ссорились, наверно, оттого, что материально я от Олега никогда не зависела. Своя зарплата есть, так что собственное мнение по поводу его заслуг, могла оставить при себе: он ведь не кормилец. Но вот то угнетающее чувство, которое разрасталось в глубине души… Его присутствие угнетало: поздоровались, супружеский долг перенесли на попозже, и всё. Темы для общения закрыты. Такая обстановка напрягала, по-видимому, только меня, так как Олег без зазрения совести лёг, закрутился в общее одеяло, и захрапел. Мне пришлось довольствоваться лёгким пледом, небольшим участочком кровати и его храпом, который не прекращался.

 Утром я не просто пошла на работу, я на неё полетела. Антошу в садик первый раз в жизни отвёл Олег. В кабинете привычного завала не было, и, вообще, меня сегодня все забыли, и тревожить не собирались, квартальный отчёт ещё через два месяца, зарплату я не распределяю – жизнь удалась. Только ближе к одиннадцати часам раздалась трель служебного телефона.

 – Алеся Вадимовна, подойдите на секундочку. – Пропела секретарь в трубку и сразу отключилась.

 И я послушно вышла. Даже в зеркало на себя не посмотрела, раззява! Шла вдоль коридора, здоровалась с теми, кого не видела с утра, подошла к Маше и улыбнулась шире, потому что настроение у меня хорошее.

 – К вам тут пришли. – Так же ласково, нараспев говорила она и улыбалась куда-то в сторону, я так поняла посетителю.

 Обернулась, задержала дыхание, покраснела, как самая приличная девочка на свете и причину такого поведения Машеньки разглядела воочию. «Дима. Дмитрий Анатольевич, как я рада видеть вас» – старалась выразить всё это своей улыбкой. Показуха чистой воды… Ну, не буду же я объяснять каждой Маше, Лене, Наташе, почему могу быть не рада такому мужчине. Его взгляд горел, как и вчера, заставляя ловить каждое изменение в нём, каждый отблеск и замирать, будто под гипнозом.