Порнофильмы

Сцена первая. Пролог

Руки Маши были охвачены тонкими веревками. В таком своеобразном «распятии» на кровати есть что-то жертвенное, беззащитное, приглашающее действовать. Опасное искушение.

Губы распахнуты. Кожа горячая. Энергия жизни бурлит, вырывается стоном, обретает звук.

Глаза закрыты. Они не видят, как я беру подушку.

Маша, детка, ты такая юная. Открытая. Страстная. Я могу ошибаться. Но я сделаю это.

– Сука!

Я дождался ее очередного резкого выдоха. Прижал подушку к лицу, сильно надавил и начал считать.

Раз, два, три, четыре…

– М-м-м-м…

Я усилил нажим, и звук стал глуше. Тело подо мной дергалось. Руки тщетно пытались бороться с капроновыми шнурами, властно стягивающими запястья, впивающимися в молодую плоть, как хищный лев в свою свежепойманную жертву. С каждым рывком в добыче все больше обреченности.

Шесть, семь, восемь.

Девять, десять, одиннадцать…

В такие мгновения я боюсь и себя, и случайностей. Если посмотреть внимательнее, в нашем субъективном человеческом мире точных вещей не так уж много. Но, безусловно, одна из них – это время. Иногда кажется, что время течет или бежит, но нельзя прожить час быстрее других. Не получится. Мы все двигаемся в его потоке, мы все пассажиры в одной лодке. Кто-то заходит на борт, кто сходит в его омут навсегда. Поэтому я и считал. Чтобы не совершить ошибку.

Пятнадцать.

– А-а-ах…

Вдох – жадный, желанный.

– Ты не испугалась, детка?

– Не-е-ет… мне… нравится… нравится.

– Я хочу, чтобы ты ценила каждый глоток воздуха, каждое движение. Хочу, чтобы ты чувствовала себя живой.

Еще ее вздох, и еще. Взгляд с поволокой. Губы хотели что-то сказать.

Я закрыл их подушкой и начал отсчет снова…

Жизнь – это постоянный выбор, он нередко осуществляется под влиянием того, что другие назовут пустяком, не оценив его значимость.

Давайте представим рифы, таящиеся под водой на судоходных путях. Мелочь в океанском масштабе, но как огромно их влияние на судьбу корабля, сбившегося с курса.

Так же однажды девушка взвешивала свои страхи и желания. Желания росли, становились все значимей, а страхи все ничтожней. И выбор был сделан.

Позднее Маша мне напишет: «Моя жизнь больше никогда не будет прежней».

И моя, детка, тоже. Ты изменила многое!

За две недели до этих событий

З-з-з-з-з… Маленькая чайная ложечка, лежащая рядом с телефоном, задребезжала, сигнализируя о вызове с незнакомого номера.

– Добрый день! Слушаю.

Ох уж эта привычка не использовать «але», оставшаяся с «продажных» времен индивидуального предпринимательства.

– Здравствуйте, Дмитрий, я Мария. Ваш телефон мне дала Окси. Я хотела бы назначить встречу. Правда, только на конец августа, на днях я уезжаю.

Голос молодой и решительный. Так может звучать решение на прыжок с парашютом. Это понравилось мне сразу. В то время Окси активно рекламировала меня как героя своего рассказа. Тогда в день могло написать пять-шесть девушек с предложением познакомиться. Ох, как мне это нравилось. Зверь бежит на ловца – прямо мечта. При этом большая часть девчонок явно хотела, но боялась мне написать. Трусишки с чертями в голове.

«Я смотрела, смотрела, смотрела на телефон. А потом сказала себе: какого черта?! И просто набрала тебя».

Я рассмеялся.

– Мария. Как по-деловому. Мне нравится. К сожалению, я не смогу сейчас долго разговаривать. Может, ты напишешь в WhatsApp, и мы все обсудим?

– Хорошо, Дмитрий.

– Ты молодец, что позвонила. У тебя приятный голос, мне было приятно общаться. До связи!

– Ох, спасибо! Спишемся.

Два дня она молчала, потом одна за другой пришли несколько фотографий. Какая ты юная! Нежный овал лица. Вкусный, ароматный, как восточный чай, миндальный разрез глаз. Чувственные губы.

И торопливо:

Почему-то хотелось ей сказать: не торопись взрослеть, детка, наслаждайся предвкушением. Скоро ты познаешь и сладкое, и горькое – все впереди. Не торопись!

Я слал ей одну за другой черно-белые неприличные фото, на которых одинаково притягательно показывались обе крайности – и белая, и черная.

Даже в сообщениях она была одержима желанием.

Да, мне снова пришлось уехать из Москвы по работе. Но неудовлетворенность ее желания распаляла.

Параллельно и нехотя я отвечал другой девушке – Даше, тоже желавшей встречи со мной. Особо я даже не брал ее в расчет. Машино желание затмевало все.

Как всегда, я ошибался. Но о Даше – другая история[1]

Я, конечно, понимал некую опасность этой игры. Чем больше времени проходит с момента виртуального знакомства, тем более объемный, но при этом ложный образ создается в голове у девушки. Но в нашем случае поделать ничего было нельзя – мы оба с нетерпением ждали встречу, чтобы реализовать общие желания.

Впоследствии Маша говорила, что старалась ничего не представлять – ни меня, ни наше будущее общение в реале, но поверить в это было трудно.

Мы встретились в субботу днем.

Сообщение в WhatsApp поставило долгожданную точку в совместном ожидании.

Сколько таких встреч уже было? На тот момент около двухсот, и каждый раз я немного волновался. Чем больше девушка нравилась в переписке, тем сильнее было волнение. Страх – иррациональный, яростно и беззубо шипящий на немалый к тому времени опыт. Мелкий сучонок неизменно живет внутри, но я ни за что не позволю ему выбраться наружу.

«Что мне делать? Пообщаться, поговорить, привыкнуть к ней? Посмотреть реакцию на меня?»

«Не-ет, сучонок! Заткни свою пасть! Все наши прелюдии давно уже позади».

Если честно, прелюдии – это то, чего в человеческой жизни слишком много. И я ничем не отличаюсь от остальных. Жизнь большинства мужчин и женщин состоит из прелюдий к поиску счастья. Вечная подготовка к старту.

Она была в светлом платье на пуговицах, в очках. Юная стройная серьезная студентка.

Я старше ее почти вдвое.

Мне нравилось. Мне это нравилось. Хотелось пить ее, хотелось пробовать на вкус ее свежий, окрыляющий взрослых мужчин нектар юности.

– Маша.

– Дмитрий.

Вопрошающий взгляд в лифте.

Мысль в голове: «Ты, капитан, крути штурвал!»

Я молча привлек ее к себе и поцеловал.

В квартиру мы уже ввалились. Наощупь сбросили обувь. «Зверь» бросил свою жертву на кровать…

– Открой рот, сучка, шире!

Я взял ее розовые трусики, скомкал и запихал ей в рот, затем взял шарик на кожаных застежках. Теперь он не даст ее губам сомкнуться.

Девушка с шариком во рту выглядит непередаваемо – пронзительно и пряно.

Ощущение доминирования зашкаливает, наступает время власти и команд.

– Идем на балкон!

Веду ее, держа за волосы и шею. Босые ступни покорны. Наклоняю голову вниз. В открытое окно.

Не думаю, что нас сильно видно.

Я смотрю в небо. Она смотрит вниз. 18 этаж. Капли влаги с шарика долетят до земли совсем мелкими брызгами ее желания.

Иногда мне нравится делать это "почти публично". Как-то я видел в зоопарке бесстыдное соитие шимпанзе. Взрослые уводили детей. Многие смущались и отворачивались. Я перехватил взгляд самца и многое понял. Только доминирующий самец способен наплевать на всех. Он делает то, что хочет, там, где хочет. Если кто-то думает, что я веду себя, как животное, то да – спасибо за комплимент. В сексе я и есть животное.

Улетучивающийся запах секса, аромат духов, огни ночной улицы, отражение собственных глаз в зеркале заднего вида.

Время задавать самому себе философские вопросы о жизни.

– Она тебе нравится?

– Да.

– Она ведь похожа чем-то на Марину?

– Да, что-то есть.

– Ищешь ее в других?

– Заткнись, ты сам знаешь…

– Ты тоже знаешь, что потерял Машу, как только получил.

– Я знаю, чем это кончится.

– Оно даже толком не начнется.

– Спасибо, я в курсе.

– Не будь дураком в этот раз!

Никого. Соседнее сиденье в машине пусто. Только слабый запах ее духов. Послевкусие легкости в теле. Все голоса лишь в моей голове.

Фырк! Двигатель завелся, я включил скорость. Лучший способ победить в диалоге с самим собой – сосредоточить внимание на дороге.

Сцена вторая. На следующий день

Я оторвался от экрана мобильника, уже примерно зная, что предложу в следующую встречу. Это был осознанный выбор. После мгновения раздумий "рыцарь на распутье" сделал свой выбор. Пальцы нажимали клавиши. Буквы собирались в караваны слов и отправлялись в путь.

Я смотрел в окно сообщений.

Галочки стали синими.

Пауза.

Минуты две уже?

Рядом с ее именем появился статус «пишет…»

Сцена третья. Спустя две недели. Сургут

Есть такая пословица «Загад не бывает богат». Не очень ее люблю, но в нашем случае так все и вышло.

Маша приболела, а я снова улетел в командировку. И запланированная встреча не состоялось.

Я не насытился этой девочкой. Я хотел наслаждаться соком ее юности и впитывать, как губка, ее энергию и свежесть страсти.

Но у меня только пара рук, язык, еще кое-что необходимое и ум… Я и раньше в сексе с яркой девушкой нередко испытывал сожаление, что так ограничен природой.

А Маше я даже пообещал что-то особенное. Мужчина всегда сдержит свое слово.

Цифры – иногда сложная штука, а иногда очень простая.

На дорогу до универа Маша тратит почти два часа. Самолет в мой командировочный город летит три.

И в этом городе живут те, кто с удовольствие мне поможет.

Осознав это, я понял, как могу выполнить обещание и получить то, чего хочу.

Если «Магомед» не может прийти к Машеньке, то Машеньку вполне можно отвезти к «Магомеду» на север)

Машенька – будущий педиатр.

Наконец день вылета настал, я тоже успел все подготовить и согласовать.

День вылета, пятница

Из аэропорта мы приехали только в четыре утра и до пяти не отпускали друг друга.

Наши соки смешивались и уносились вглубь организмов, чтобы стать его новой частью. Мне хотелось безостановочно двигаться в ней. Подушка была под рукой все время, я даже не помню, детка, брал ли ее в руку, заносил ли над твоим лицом, давал ли я тебе дышать. Ты все время кричала. Я двигался, пытаясь слиться с тобой, присвоить, сделать тебя свое частью.

Мы вырубились одновременно, но проснулся я первым.

Ты спала так, как будто подглядывала за мной: глаза чуть приоткрыты, сквозь щели век видны зрачки. Зарозовевшие щеки, по-детски припухлая нижняя губа. Из-за жары ты высунула из-под одеяла одну ногу, с почти детской ступни трогательно сполз коротенький полосатый носок.

Сцена четвертая. Сургут. Встреча

Сегодня состоится то, что я обещал ей в качестве подарка. Ну что ж, все готово, и «они» ждут команды на выдвижение в положенный час.

Она сидела на кухне в моей рубашке и редактировала весьма неплохие фотографии на ноуте. На лице очки, сосредоточена. Я наблюдал за ней, точно зная, что эти фотографии не будут готовы вовремя.

Необъяснимая природная тяга – еще, и еще, и еще наслаждаться гибкими линиями, скользящими прикосновениями, погружением в чистоту юного греха.

Р, будто без моего участия, накрутила на себя тугой хвост ее пшеничных волос.

Я оторвал ее голову от себя. Тягучий прозрачный мостик слюны между нами пытался сохранить свою целостность, потом, не выдержав, порвался, упав ей на губы, шею и подбородок. Только три вздоха, и я снова притянул ее к себе, сбивая дыхание.

Своих соседей я видел всего несколько раз: милые бабушка с дедушкой, всегда здоровались при встрече. Я очень надеялся, что они слышат уже не так чутко, как в молодости, и телевизор смотрят, как моя мама, громко и мощно…

– А-а-а, сука!

Мне нравилось, как Машенька выражала одобрение.

Милый хвостик енота с гладким металлическим наконечником. Волшебное движение, и маленькая девочка-педиатр окончательно превратилась в сучку.

– Маленькую сучку имеют под хвостик. Ты чувствуешь, детка?

– А-а-а, не останавливайся!

Ну нет, командовать парадом буду я.

Я подошел к ящику, и приятная тяжесть кожаного ошейника и железной цепи легла мне в руку. Когда сучка тявкает, ее сажают на поводок.

Машенька прерывисто дышала, широкий ошейник стягивал ее кожу на шее. Простынь была вся в пятнах от маленьких капелек ее слюны. Слова утомленно срывались с губ.

– Я все, я без сил… Можно я полежу?

Завибрировал телефон. Какие вы нетерпеливые, мои друзья.

– Детка…

– М-м…

Она, не открывая глаз, повела головой, словно хотела щекой благодарно погладить подушку…

– Надо просыпаться, скоро я завяжу тебе глаза…

Флешбек. Сцена в кафе. Москва. Март 2016 г

– Сначала выпей воды, потом слушай. Есть три ситуации «мальчик-девочка». Самая нормальная: девочка тебя любит, а ты к ней спокоен. Хреновая: вы любите друг друга. Х. вая: ты ее любишь больше. Так вот, братан, твоя ситуация ху. я!

Ты же опытный мужик, за плечами десятки девах, а до сих пор думаешь, что есть особенные и остальные?! Семь месяцев назад девочка штырилась от тебя, как наркоман, как торчок. Ты для нее шприц с наркотиком. Увидела – вштырилась, кайфанула. Эти, как его… эндорфины пошли в кровь.

Только есть одно НО: торчок никогда не сидит долго на одном препарате, просто уже не способен получить тот же кайф, что и раньше.

Понимаешь, что сейчас происходит?! Ты можешь бегать кругами, но эндорфинов у нее от этого не прибавится. Скоро найдет себе новый х*р и новые эмоции! А ты ей зачем? У тебя денег валом, или толще и длиннее?

Я его слушал, и, чем логичнее он говорил, тем больше хотелось двинуть Алексу прямо в глаз.

– Не надо всех под одну гребенку! Многие встречаются годами и не расстаются…

Алекс снова улыбнулся:

– Братан, она тебя совсем кончила, ты потерял разум и логику. Разуй глаза, да большинство из этих пар сосуществуют, втихаря изменяют друг другу, или, если очко жим-жим, сидят и боятся расстаться…

«А, где я еще найду другую/другого?»

«Пусть будет такая, лишь бы не один».

Все боятся неизвестности, неопределенности, а потом – дети, ипотека, и здравствуй, «счастье». Мужик не должен быть под бабой! Он должен иметь их и идти к своей цели. Посмотри, сколько вокруг вкусных девочек!

– В Тулу этих девочек, Алекс, надо просто найти выход из кризиса. У всех бывают сложные моменты. Я не хочу ее потерять!

Было заметно, что приятель немного взбешен. Желваки заходили сильнее обычного, он начал громко мне выговаривать, так что две полные школьницы у окна испуганно обернулись на нас.

– Братела, послушай внимательно, мне уже надоело тебе объяснять. Ты сейчас болен, и поэтому я сделаю тебе скидку. Ты же любишь ее? Боишься потерять? Представляешь со страхом, как она находит другого мужика, кувыркается с ним в постели, стоит на коленях, смотрит в глаза и молчит, потому что ее прекрасный рот занят, да не тобой… И это будет, Дим, обязательно будет, поверь! Я тебе уже сказал, что, может быть, способно помочь.

«Чтобы ее поимел кто-то другой?» – сама мысль об этом холодом отдалась в животе.

– Да, прямо при тебе! Чтобы не потерять ее, ты должен отдать! Как можно потерять то, что ты отдал?! Нет, ты подумай! Зато есть шанс приобрести. Чтобы вырастить колос, ты должен отдать земле семя. Кумекаешь логику? Все скулят изо всех сил: «Мое, мое!» И чем обычно заканчивается?

Димыч, ты мой старый приятель, я не прикалываюсь. Как только ты начинаешь залипать на бабу – дело труба. И заканчивается это печально. Сначала залезают тебе на шею, потом встают на тебя, пробуют, какой ты мягкий, а потом вытирают ножки и идут дальше. Бабы – самые жестокие существа! Если ты дашь слабину, они тебя, а не ты их, будут иметь!

Алекс забрал у меня бутылку и смачно сделал два глотка. Капля упала с нижней губы прямо на воротник его розовой рубашки, и мокрое пятно стало похоже на кровоподтек. Я перевел взгляд на его лицо.

– Ты вечно в прикиде, будто только из клуба вышел.

Алекс усмехнулся:

– А я из этого клуба ценителей женщин и не уходил, и тебе, братан, пора возвращаться.

«Латинозад» обслуживала очередной столик, и Алекс опять с трудом вернулся в реальность.

– В общем, минимум – прямо на твоих глазах с нее упадет корона, и телка поймет, что значит для тебя. Видишь ли, никто так не делает, никто. Все носятся, бегают за ними, падают и уже не встают. Тот, кто готов отказаться от своей зависимости, вызывает зависимость уже сам. Это твой шанс.

– И ты готов мне в этом помочь?

Я постарался придать голосу сарказм, но получилось довольно вяло.

– Подойдет любой. Я тоже могу.

Я отвернулся к окну. Шел мокрый снег, на улице парень поскользнулся на мокрой дорожке, телефон выпал, и он озабоченно шарил рукой в снегу.

– Нет, Алекс, спасибо за совет, я что-нибудь придумаю сам.

Алекс вздохнул и перевел взгляд на официантку.

– Да я и не сомневался, Димыч, в твоем ответе. Все люди одинаковы. Если бы шишки от невидимых граблей можно было увидеть, окружающие были бы похожи на единорогов. Я пошел, возьму у этой кисы номерок…

«Иди, иди, пророк… Возьму из денег, отложенных на тачку, слетаем в Доминикану, путешествия всегда мирят…»

«Пророк» Алекс ошибся.

Но только на один месяц.

Сцена пятая. Театр теней

Сразу четыре руки осторожно прикоснулись к ее коже. Маша вздрогнула и непроизвольно дернула привязанными по сторонам кровати руками, словно хотела снять повязку с глаз. Губы приоткрылись, грудь стала подниматься чаще. Сразу четыре ладони – две мужские, две женские. Я тоже сделал шаг к ней.