Порочное Начало

Глава 5 Нина

Свет ослеплял глаза, когда дверь в комнату открылась. Я резко отвернусь, стараясь избежать боли в глазах от внезапной яркости. Я не знаю, почему беспокоюсь, хотя, легкая боль от света ничто по сравнению с болью, которую я чувствую в своем теле.

— Позвольте мне помочь вам, — говорит охранник Грегорио. Я не отвечаю. Я не смотрю на него. Я не двигаюсь. Я просто сижу так, как сидела всю ночь. Я крепко прижимаю ноги к груди руками, обернутыми вокруг них, для тепла, пока я сижу на покрытом грязью полу, замерзая. Оказывается, темное подземелье без кондиционера, даже с моей одеждой, намного холоднее, чем обогреваемая ванная без одежды.

— Вставайте, Нина, — говорит он, когда тянется к моей руке.

Когда его грубые пальцы касаются кожи на моей руке, я вздрагиваю.

— Не прикасайся ко мне, — говорю я, отталкивая его руку и вставая самостоятельно.

Я смотрю на человека, который держал меня в плену всю ночь.

Я провела первый час, крича на него через решетку в двери, чтобы выпустил меня, что он не может сделать этого со мной, что это не законно. Но человек так и не сломался. Он просто стоял там, молча охраняя меня и не засыпая. Он должен быть таким же сонным и взволнованным, как и я, но он не кажется таким. Он кажется таким спокойным, крутым и собранным. Но охранник на самом деле не тот человек, на которого я должна сердиться, потому что он не мой похититель. Арло. И, в отличие от этого человека передо мной, я чувствую себя полностью разбитой. Все, что потребовалось, чтобы сломать меня, была одна ночь в холодном подземелье, но я быстро исцелюсь. И это только что сделало меня еще более решительной, чтобы получить то, что я хочу.

— Машина ожидает вас возле дома.

Я начинаю идти к двери.

— Скажи Арло…

— Я скажу мистеру Карини только ответ на один вопрос, который он хотел, чтобы я задал. Вы оставите мистера Карини и всю его семью в покое? Я останавливаюсь на секунду, глядя ему в глаза, которые кажутся добрыми. Он просто человек, выполняющий свою работу. Он всего лишь посланник. В его глазах нет такого же прикосновения зла, как в глазах Арло. Я должна сказать «да» и не давать ему знать о моих планах. Но я пыталась удивить, и он был уже на шаг впереди меня.

— Нет, — говорю я.

Он вздыхает.

— Мистер Карини сказал, что вы скажете это.

— Тогда зачем вы вообще спрашивали?

— Потому что надеялся, что вы умнее остальных. — Он попускает свою хватку на моей руке. — Вас ждет поездка. Я буду сопровождать вас. Он ведет меня вперед, и теплое солнце бьет на нас. Я не знаю, который час, но думаю, что сейчас восемь или, может быть, девять часов утра. Ублюдок оставил меня там почти на десять часов. Он открывает дверь в машину черного цвета, а я лезу туда без слов. Он медленно закрывает дверь, забравшись рядом со мной, и продолжает смотреть на меня, когда водитель начинает уезжать, не говоря ни слова о том, где я живу, но, конечно, он уже знает. Я злюсь, и все мое тело болит от холода и недостатка сна. Я не хочу ничего, кроме мести.

И эта месть — переспать с Арло. На мгновение выражение лица охранника удерживает мое внимание. Похоже, он только что стал свидетелем смерти. Я ухмыльнулась. Может, он сделал это, потому что я чертовски уверена, что не чувствую себя одним и тем же человеком. Я больше не хочу Арло, потому что он горячий, таинственный человек, у которого есть тройники в его модном особняке. Я одержима Арло, потому что он пытался избавиться от меня, оставив меня сломанной и беспомощной. Я больше никогда не буду этой девушкой. Я планирую уничтожить его. Первый шаг — заставить его трахнуть меня, потому что по какой-то причине я думаю, что это повредит ему намного больше, чем мне. Заставить его влюбиться в меня. Тогда я вырву ему сердце

— Какого черта с тобой случилось? — спрашивает Эден, когда я вхожу в нашу квартиру.

— Ты не хочешь знать, — говорю я, проходя мимо нее.

— Пожалуйста, скажи мне, что это был какой-то грязный секс, которым вы с Арло занимались в лесу, и теперь он вне твоего организма. Я смеюсь.

— Что-то подобное.

— Что бы это ни было, нам придется поговорить об этом позже. Нам нужно было уехать пять минут назад, так что переодевайся и пошли. Я устала. Я смотрю на свое грязное платье. Прикасаюсь к своим волосам и чувствую, насколько они грязные, что их пора вымыть, и я уверена, что моя тушь для ресниц и тени для век теперь смазаны по всему моему лицу.

— Я…

— Ты не пропустишь занятия. Ты пойдешь мыть лицо и укладывать волосы в хвост, пока я буду подбирать для тебя одежду. Понятно?

Я киваю и иду в туалет. Начинаю пытаться смыть макияж, который теперь засох на моем лице. Прежде чем я закончила смывать макияж на половине своего лица, Эден возвращается с джинсами, футболкой и новым нижним бельем. Она стоит в дверях ванной комнаты, ожидая, когда я закончу умывать лицо, прежде чем сунуть одежду в мои руки.

— Надень их сейчас же.

Я одеваюсь, а потом Эден тащит меня на занятия примерно в пяти кварталах отсюда. Мы входим в аудиторию, которая уже заполнена тридцатью другими студентами, обучающимися за границей, и в конечном итоге мы получаем только два места, оставшихся в задней части.

— Слава Богу, итальянцы работают в более спокойном графике, чем мы в Америке, — говорит Эден.

— Это было бы так неловко — входить на занятие, которое уже началось.

Я дарю ей фальшивую улыбку. Она понятия не имеет, что на самом деле означает слово «неловко». Пожилой джентльмен с примятыми волосами и крошечными очками в оправе идет к передней части класса.

— Приветствую всех. Надеюсь, вы уже наслаждаетесь своим пребыванием в Италии. Я профессор Джанпаоло Туллио, и я буду учить вас всему, что могу, пока вы здесь. Профессор рассказал немного о важности искусства и истории и о его области знаний, прежде чем сказал: — Но лучший способ узнать об искусстве — это создать его самостоятельно. Несколько маленьких стонов можно было услышать по всей аудитории. Есть причина, большинство из нас — это специалисты истории искусства, а не художники.Он хочет, чтобы мы встали, как и он. Затем последовали за ним в другую комнату, где повсюду расставлены мольберты.

— Садитесь. Мы будем работать над двумя картинами. Первой будет действие объекта, а второй — человек. Я вздыхаю. Я ужасный художник. Я пробовала бесчисленное количество раз, но это не тот навык, которым я когда-либо научилась пользоваться. Я люблю искусство и историю. Я хотела бы быть в состоянии внести что-то значимое для этого мира, но я поняла, что никогда не буду таким человеком, который мог бы рисовать или делать что-то художественное. Я тот человек, который будет изучать его, и учить других, как использовать свои дары и учиться из прошлого.

— Начните с росписи этого прекрасного букета цветов.

Это все наставления, которые он дает нам после того, как показал нам вазу с цветами, а затем садится в передней части комнаты. Я не понимаю, чему мы должны научиться на этом уроке, если он не собирается давать нам какие-либо инструкции. Я могла бы нарисовать дерьмовую картину каких-то цветов дома в любое время. Но я должна быть счастлива, потому что это дает мне время думать об Арло.

— Итак, ты собираешься рассказать мне, что случилось прошлой ночью? — спрашивает Эден через пять минут после того, как мы начали рисовать.

— Не сегодня.

Я теряюсь в живописи, пока у меня нет картины, которая напоминает вазу с цветами, которую мог бы нарисовать пятилетний ребенок.

— Ты хороший художник, — говорит человек, сидящий справа от меня.

Я поднимаю бровь. Он, должно быть, шутит. Большинство людей, смотрящих на мою картину, даже не смогут разобрать, что я нарисовала вазу с цветами. Я снова обращаю свое внимание на мальчика справа от меня. Он очень симпатичный со светлыми песочными волосами и яркой улыбкой. Уверена, большинство девушек сразу же влюбляются в его обаяние.

Почему я не могу пойти за кем-то вроде него? Потому что он мальчик, а не мужчина. Потому что он легкий, не жесткий. Потому что я уже могу угадать все скучные вещи о нем. Он — не то волнение, которого я жажду. Я открываю рот, чтобы сказать спасибо, что он был таким милым, но я знаю, что он просто пытается переспать со мной, когда я слышу глубокий голос:— Это выглядит, как дерьмо. Ты должен сказать ей это, если хочешь залезть к ней в штаны. Уверена, она раздвинет ноги для такого хорошего парня, как ты.Мой рот падает, когда я смотрю вверх и вижу, как Арло стоит над нами со злой ухмылкой на лице.

— Он прав, это выглядит как дерьмо. Хотя я ценю, что ты пытаешься сделать мне комплимент, мои навыки рисования — это не то, за что ты можешь хвалить меня. И, что касается секса со мной, он прав. Я наблюдаю, как глаза обоих мужчин расширяются. — Единственные люди, с которыми я не сплю, — это те, кто запирает меня в подземелье и думает, что они могут контролировать меня, — говорю я, глядя на Арло.

— О, мистер Карини, вы сделали это, — говорит наш профессор, я уже забыла его имя, когда он подбегает к Арло и целует его в каждую щеку.

Арло идет к передней части комнаты, когда говорит профессор: — Это мистер Карини. Он будет помогать нам с нашими картинами сегодня.

Я смотрю, как Арло снимает свою черную кожаную куртку и вешает ее на спинку стула. Мой рот открывается, и мои щеки сдуваются, когда он начинает расстегивать темно-синюю рубашку, которую он носит под своей курткой. Я обращаю свое внимание на профессора, который все еще бессвязен, но мне удается поймать его последнее слово. Голый. Мы будем рисовать Арло в обнаженном виде. Арло ухмыляется, когда я понимаю, что собираюсь увидеть его голым и буду вынуждена пытаться нарисовать его голым, сохраняя самообладание. Я уверена, что не буду единственной, кто борется с картиной голого человека. Я оглядываюсь вокруг комнаты, но больше никто, кажется, не краснеет или не ерзает на своем месте, как я. Арло продолжает раздеваться с закрытыми глазами. Сегодня он, кажется, в лучшем настроении, вероятно, потому, что он получил хороший ночной сон, пока я пыталась спать на полу подземелья. Я видела его почти голым раньше, но каким-то образом его раздевание перед нами делает это еще более интимным, особенно когда его глаза остаются на мне все время, когда он это делает. Мои щеки стают яркого оттенка розового, когда он стягивает штаны и трусы одним движением, и его член освобождается. Я стараюсь не смотреть, хотя знаю, что каждая другая теплокровная женщина в комнате делает то же самое. Боже, его тело по-прежнему притягивает меня к нему так же, как вчера, прежде чем он запер меня.

— Краска. Освободите свой разум и просто рисуйте, — говорит профессор, нарушая заклинание, под которым я была с тех пор, как Арло вошел в класс. Я смотрю на холст передо мной и начинаю рисовать, прекрасно зная, что моя картина ни в коем случае не будет выглядеть, как Арло. Я рисую, почти ни разу не глядя на Арло. Каждый раз, когда я это делаю, его глаза всегда смотрят на меня, заставляя меня нервничать или так наполняться похотью, что не могу думать ясно. Итак, я просто рисую, в основном по памяти, но это не имеет значения. Я смотрю, чтобы увидеть, как дела у Эден. Ее живопись выглядит точно так же, как Арло. Мне придется украсть ее позже, когда я буду думать о нем. — Она не выглядит так «плохо», - говорит Эден.

— Правда? — спрашиваю я.

— Хорошо, это выглядит ужасно. Как тебе удалось заставить его выглядеть как смесь между носорогом и гориллой? — Я смеюсь и пожимаю плечами, когда смотрю на картину.

— Наверное, это талант.

— Давайте все поблагодарим мистера Карини за то, что он вдохновил вас на все ваши картины сегодня. Мы будем просматривать все картины в течение следующих нескольких недель, и в конце вашего времени здесь, мы будем рисовать снова и посмотрим, как все изменилось в вашей оценке того, что важно для захвата в вашей картине. Я нахмурилась.

— Этот парень понимает, что это история искусства, а не занятие о том, как рисовать, верно? — Я спрашиваю Эден.

Она пожимает плечами.

— Ну, по крайней мере, я получу «отлично».

— Я могла бы уже бросить сейчас, потому что собираюсь провалить этот предмет. Я начинаю собирать свои вещи, когда Арло выходит из комнаты. Это неправильное решение. Я знаю это, только мои ноги покинут землю, чтобы начать бегать за ним. Но я никогда не умела делать то, что хорошо для меня.

— Вы действительно думаете, что я похож на бегемота, Мисс Янг? — Арло спрашивает, когда продолжает идти вперед, не глядя позади себя, чтобы знать, кто следует за ним. Он просто знает, или, по крайней мере, предполагает, что это я.

— Нет, я думаю, ты больше похож на осла. Жаль, что я недостаточно опытный художник, чтобы передать это. Он смеется и останавливается, ожидая, когда я догоню его. Я в шоке от того, что он со мной разговаривает, но, может быть, он чувствует, что достаточно меня предупредил, и любое решение, которое я принимаю с этого момента, мое.

— Почему ты позволил студентам по истории искусств рисовать тебя? Конечно, они могли бы заплатить какому-то студенту колледжа, которому нужен был доллар или два вместо того, чтобы ты раздевался перед комнатой, полной незнакомцев.

— Я сделал это, потому что это была веселая причина, по которой я делаю все в своей жизни. — Он поворачивается и начинает уходить.

— Арло! — кричу я.

Он останавливается и поворачивается, изучая меня.

— Зачем ты это сделал после всего, что сделал прошлой ночью? Ты сделал своей миссией держать меня как можно дальше от себя. И все же ты здесь, на моём занятии на следующий день.

Он усмехается. И тогда он наклоняется и крепко целует меня в губы. Это сладкий целомудренный поцелуй с кусочком его языка и намеком на то, что он мог бы дать мне больше. Но этого достаточно, чтобы моя тяга к нему стала неконтролируемой. Он уходит. — Может, это потому, что я хочу тебя.

Я краснею.

— Я тоже хочу тебя. Я хочу прийти на одну из твоих вечеринок и быть приглашенной на этот раз.

— Нет, ты этого не сделаешь. Ты станешь одной из тех женщин, только если будешь в долгу передо мной. Мысли снова начинают вращаться в моей голове. Я до сих пор не знаю, как я могу оказаться у него в долгу.

— Перестань думать об этом. Ты никогда не будешь в долгу передо мной.

— Трахни меня, и я перестану думать об этом.

— Нет, не надо. У меня более чем достаточно женщин, которые трясутся надо мной.

И тогда Арло оставил меня в покое. Я была смущена и расстроена. Я хочу его больше, чем когда-либо хотела мужчину. Но прямо сейчас мне придется переживать поцелуй снова и снова, пока я понимаю его странное поведение. Какой мужчина целует меня, но не будет трахать, если я не в его долгу? Какой-то извращенный, испорченный человек — вот кто. Человек, который заставляет меня хотеть знать о нем все.