Порочные лжецы

3. Жас

У нас с моей назначенной приятельницей не было совместных утренних занятий, поэтому мы договорились встретиться за обедом. У меня отвисает челюсть, когда я переступаю порог столовой, потому что это не обычная школьная столовая. Это больше похоже на элитный ресторан. Круглые столы, рассчитанные на восемь человек, разбросаны по всему огромному помещению, каждый из которых украшен белоснежными скатертями.

Я пока не вижу Эйнсли, поэтому направляюсь к буфету, расположенному вдоль стен. Согласно моему руководству, обеды включены в стоимость обучения, так что, к счастью, мне не нужно беспокоиться о том, чтобы наскрести денег, которых у меня нет, чтобы заплатить за него.

— Мисс, — мужчина в белом халате протягивает мне поднос с тарелкой, тканевой салфеткой, столовым серебром и стаканом.

— Спасибо.

Я смотрю на выбор, где есть несколько различных видов супов и салатов, а также ассортимент блюд со всего мира. Итальянская, мексиканская, азиатская, американская — называйте что хотите, скорее всего это есть здесь. Я выбираю курицу терияки с пропаренным рисом и чай со льдом.

С подносом в руках я осматриваю зал и наконец замечаю Эйнсли. О, черт возьми, нет. Рядом с ней есть свободное место, но вы не заплатите мне за то, чтобы я села за этот стол. Три стула заняты ее братом и двумя другими парнями, с которыми он тусуется. Три других заняты моей злобной сводной сестрой и ее подружками. Я замечаю свободный стол в другом конце зала и направляюсь прямиком к нему. У меня нет выбора, кроме как пройти мимо них, поэтому я опускаю голову, надеясь, что Эйнсли меня не заметит.

— Жас, куда ты идешь?

Не повезло.

— Привет, — я указываю к угловому столику в глубине зала. — Думаю, я просто посижу там.

Эйнсли грустно улыбается мне, глядя на шесть пар глаз, сверлящих меня насквозь. К счастью, она понимает намек, берет свой поднос и встает.

— Могу я присоединиться к тебе?

Я неуверенно улыбаюсь.

— Конечно.

— Эйнсли, — рычит ее брат. — Я думал, мы все уладили.

Конечно, это будет нелегко.

Моя новая подруга насмехается.

— Да пошел ты, Кингстон. Единственное, на чем я остановилась, это на том, что ты не можешь указывать мне, что делать.

Его карие глаза сужаются.

— Я забочусь о тебе. Кто знает, переносчиком каких заболеваний она является?

Я борюсь с желанием ударить этого засранца в горло.

— Что, прости? Во-первых, Она находится прямо здесь, так что, если у тебя есть что сказать, ты можешь сказать это прямо мне. Во-вторых, если кто-то здесь и болен, то это, скорее всего, ты. Я слышала, что хламидиоз сейчас на пике, возможно, тебе стоит провериться.

Дрянные девчонки издали коллективный вздох. Это маленькое выяснение отношений привлекло внимание всех остальных в зале. Они открыто таращатся, даже не пытаясь скрыть свой интерес. Боже, этим людям нужно заняться своей жизнью.

— О, она мне нравится, — великолепный мальчик с темными чертами лица подмигивает. У него, как и у меня, смесь национальностей, но я не могу определить, какая именно. Может быть, афроамериканец и азиат? Возможно, выходец с тихоокеанских островов. — Дерзкие всегда дикие в постели.

Мне не чужды грубые мальчики-подростки, поэтому его попытка шокировать меня не удалась.

— Жаль, что ты никогда об этом не узнаешь.

Его массивное жилистое предплечье сгибается, когда он прикрывает рот рукой.

— Это мы еще посмотрим, милая. Кстати, меня зовут Бентли. Просто чтобы ты знала, чье имя ты будешь выкрикивать позже.

Прежде чем я успеваю возразить, Кингстон ударяет кулаком по столу.

— Заткнись нахрен, Бент.

Бентли пожимает плечами.

— Эй, мужик, не будь занудой. Она горячая штучка.

Что это с этими придурками, которые говорят обо мне так, будто меня нет в помещении?

Я прямо смотрю в глаза Кингстону.

— Мне надоело тратить свое время на это дерьмо. Сделай мне одолжение и держись от меня подальше, и я буду более чем счастлива сделать то же самое.

С этими словами я поворачиваюсь на каблуках и ухожу, а Эйнсли идет за мной по пятам. Краем глаза я вижу, как Кингстон начинает подниматься, но останавливается, когда Пейтон тянет его за руку и начинает что-то шептать ему на ухо.

Эйнсли смеется, ставя свой поднос и выдвигая стул за нашим столом.

— Это было потрясающе, Жас. Я не видела, чтобы кто-то ставил моего брата на место… ну, никогда. Кроме меня, то есть.

Я усмехаюсь, когда сажусь.

— Да, ну, тогда я бы сказала, что давно пора. Не могу поверить, что вы двое родственники.

— Он не так уж плох, как только узнаешь его получше. Веришь или нет, но у Кингстона в глубине души есть сердце. Твоя сестра и ее пластиковые подружки гораздо хуже, я уверена, что они продали свои души Сатане в обмен на инъекции губ и увеличение груди.

— Сводная сестра, — я смеюсь. — Она и Кингстон определенно кажутся идеальной парой.

— Ха! Пейтон мечтает об этом.

— Что это значит? — я откусываю кусочек своей еды. Черт, это вкусно. Определенно не те картонные обеды с пиццей, к которым я привыкла. Такое чувство, что я попала в альтернативную вселенную.

— Кингстон едва терпит Пейтон в большинстве дней.

Я наклоняю голову в сторону.

— Но они встречаются?

Она пожимает плечами.

— Вроде того, но это больше связано с внешностью, чем с чем-либо еще. В этом году они король и королева. Люди ожидают, что они будут вместе. Они были настоящей парой, но в середине младших курсов у них произошла большая ссора, и он бросил ее. Летом она как-то убедила его принять ее обратно, но это уже не то. Насколько я знаю, на людях они притворяются парой, а наедине она отворачивает голову от того, что он делает наедине.

Мое лицо скривилось.

— Вот свинья. Не могу поверить, что Пейтон это терпит.

Эйнсли откусывает кусочек от своего салата.

— Не надо ее жалеть. Она прекрасно знает, на что подписалась. Кроме того, она ненадежная сучка.

Я ухмыляюсь.

— Вау, скажи мне, что ты на самом деле чувствуешь.

— Не притворяйся, что ты не согласна, — она ухмыляется, глядя на меня через плечо. — Я почти уверена, что она тоже не самая большая твоя поклонница. Она не переставала пялиться на тебя с тех пор, как мы ушли.

— Да пошла она, — я чувствую жар ее взгляда, но отказываюсь признавать это. — Что за история с этими — царствующими королем и королевой?

— Каждый год выпускники передают эстафету трем парням и трем девушкам, которые практически правят школой. Их готовили к этому с первого курса, хотя, если спросите меня, то никому из них не нужна помощь, чтобы научиться быть мудаком. Другие студенты относятся к ним как к королевским особам, отсюда и прозвища. Черт, даже учителя ни хрена с ними не делают, из-за того, кто их родители. В этом году это Кингстон, Рид Прескотт и Бентли Фицджеральд из парней и Пейтон, Имоджен Абернати и Уитни Олкотт из девушек.

Господи. Даже их имена претенциозны.

— И дай угадаю… что касается остальных, то наш выбор — целовать их задницы или расплачиваться за это?

— В значительной степени. Хотя тот, кто выбирает последнее, обычно надолго здесь не задерживается.

— А ты где?

— Думаю, можно сказать, что я следующая в очереди на престол, хотя если бы они попытались меня повысить, я бы отреклась от престола. У меня нет никакого желания быть одной из них. Все в Виндзоре знают, кто я, и никто не связывается со мной из-за того простого факта, что я Дэвенпорт, но я бы не назвала никого из этих людей своим другом, — она указывает на меня. — Однако, у меня такое чувство, что ты — исключение из правил. Мы знакомы меньше дня, Жас, но я вижу, что ты другая. Что видишь, то и получаешь.

— У меня нет причин что-то скрывать. Я не стыжусь ни того, кто я, ни того, откуда я. Если у кого-то есть проблемы с этим, пошли они к черту.

Она пренебрежительно машет рукой.

— Хватит об этих придурках. Как прошел твой первый официальный день?

Я пожимаю плечами.

— Хорошо, думаю. Я уже могу сказать, что курсовая работа будет намного сложнее, чем в моей старой школе, но я достаточно легко справляюсь.

— Не могу поверить, что у нас нет совместных занятий до последнего урока, — Эйнсли дуется, просматривая мое расписание.

— Да, но мы же не можем это изменить, верно? — я пожимаю плечами.

— Верно, — ее глаза расширяются. — О, черт.

— Что? — я прошу ее передать мне планшет.

Эйнсли морщится.

— Я почти уверена, что мой брат в твоем следующем классе.

Я снова открываю приложение Академии Виндзор и просматриваю свое расписание.

— Литература с Хендерсоном?

Она делает большой глоток газированной воды, прежде чем ответить.

— Ага. Не то чтобы я запомнила его расписание, но я почти уверена, что он в этом классе.

Против своей воли, мои глаза ищут упомянутого брата в другом конце зала. Он смотрел прямо на меня по крайней мере последние десять минут, но я старательно пыталась его игнорировать.

— Отлично, — я растягиваю это слово, а потом откусываю еще кусочек курицы.

— Черт, девочка, продолжай в том же духе, и я, возможно, подумаю о переходе в другую лигу.

Я заканчиваю жевать, прежде чем ответить.

— А?

— Ты только что стонала. Громко, — она смеется, снова заглядывая мне через плечо. — Бентли выглядит так, будто он только что наложил в штаны.

Я оглядываюсь, и, конечно, Бентли смотрит на меня с нескрываемым голодом. Все мое тело вспыхивает, когда мои глаза переходят на Кингстона. Такое ощущение, что между нами существует невидимая связь, потрескивающая от электричества. Я никогда раньше не чувствовала ничего подобного. Он выглядит так, будто хочет поглотить меня, но в то же время он выглядит крайне взбешенным из-за этого. Как бы мне ни было неприятно это признавать, мое тело реагирует. Уф, мне действительно нужно разобраться с этими гормонами.

Я поворачиваюсь обратно и делаю глубокий вдох.

— Нет ни единого шанса, что они просто оставят меня в покое, не так ли?

Эйнсли качает головой.

— Вряд ли. Приготовься, Жас, потому что у меня такое чувство, что скоро здесь будет очень интересно.