Порочный рокер

Глава 7 Кэти

На следующий день в восемь часов вечера я обнаружила незаконно припаркованный черный «Феррари» перед своим многоквартирным домом.

Джесси Мэйс, одетый в греховно облегающие джинсы, свободную футболку с круглым вырезом, блейзер и темные очки, прислонился к дереву, вероятно, наблюдая, как я пытаюсь преодолеть препятствие в виде крыльца на своих высоких каблуках и не поскользнуться в луже собственных слюней. Как только я приблизилась, его губы ехидно изогнулись в сексуальной улыбке. Мое сердце как-то странно екнуло, когда он сказал:

– Привет.

– Эм… привет. А где твой шофер? Мы отправимся туда одни?

– Иногда я люблю сам сесть за руль, милая. – Он сдвинул темные очки на лоб и пригвоздил меня взглядом своих темных глаз. Выражение его лица было непроницаемым, когда он оглядел меня с ног до головы. Он потянулся, чтобы открыть для меня дверцу машины. – А что? Испытываешь слабость к Джуду?

– Эм… тому здоровенному чуваку с татуировкой в виде дерева? Нет. – Чувствуя необходимость объясниться, я добавила: – Не совсем в моем вкусе.

– Что, мрачный и опасный?

Безусловно, «мрачный и опасный» с таким же успехом можно было бы отнести и к Джесси, хотя его опасность исходила совсем с иной стороны; он из тех, кто доводит тебя до безумия и разбивает твое сердце в процессе. С другой стороны, его наемный громила выглядел как персонаж «Сынов анархии»[10].

– Красивое платье, – добавил он, прежде чем я успела сформулировать ответ. – Кожа и кружева, – задумчиво произнес он, затем отступил и придержал для меня дверь.

– Спасибо. – Я повернулась и забралась в машину, устроившись на низком сиденье так грациозно, как только могла. Я старалась сделать так, чтобы не засветить свои трусики, пока его пылающий взгляд заигрывал с подолом моего короткого красного кружевного платья и скользил вниз по обнаженным ногам. Затем он закрыл дверь, и я выдохнула.

Пришло время для моего небольшого выступления. Того, что я мысленно готовила с тех пор, как согласилась на это фальшивое свидание, на эту эксцентричную пробную попытку выяснить, будут ли еще фальшивые свидания. Шесть недель – немалый срок.

Я напомнила себе, что не обязана здесь находиться. Если Джесси Мэйс окажется полным придурком, мне не так уж сильно нужны эти двести тысяч. Моя порядочность не подлежит продаже, сколько бы ни предложили. Это всего лишь одна ночь. А потом я смогу уйти. Расскажу моим будущим внукам, что однажды я ходила на свидание с рок-звездой. Даже им не обязательно знать, что оно было фейковое.

Солнце светило Джесси в глаза, когда он садился в машину, но он не надел солнцезащитные очки, вероятно, чтобы при каждом удобном случае пожирать меня взглядом, прямо как сейчас.

– Ты такая сексуальная в красном.

– Тебе не обязательно это говорить.

«Феррари» с ревом завелся, и мы выехали на улицу.

– Разве парень не может заигрывать с собственной девушкой? – спросил он, изображая непристойную невинность.

– Я не твоя девушка.

– Сегодня ты моя, милая. Я ведь плачу тебе за это, помнишь?

– Платишь мне?

– Таков уговор. Двести тысяч за следующие шесть недель.

– Да, если я поеду в тур. – Ух. Услышав, как он говорит о сделке, я почувствовала все происходящее каким-то неправильным. Я до сих пор пасовала перед такой заоблачной ценой за свои «услуги», но если он был готов заплатить ее, как выразилась Деви, я повела бы себя как свихнувшаяся, если бы отказалась. И все же… – Давай просто назовем сегодняшний вечер пробным. Воспринимай его как демонстрационную версию. – Мысль о том, что он заплатит мне за сегодняшнее свидание, заставила меня почувствовать себя проституткой, и не укладывалась в голове.

– Я думал, мы ее уже опробовали. – Он окинул меня пылким взглядом, который вернул мне каждый чувственный момент нашего псевдосекса на съемках клипа.

– Да, но на этот раз я останусь в вертикальном положении.

Он рассмеялся удивительным, сексуальным смехом, от которого по коже побежали мурашки в некоторых довольно интимных местах. Он определенно так не смеялся во время съемок клипа. Сегодня он, казалось, был в лучшем расположении духа.

– Если ты так хочешь.

– Да, – чинно ответила я.

– Но я плачу за напитки, отель и все остальное, что может понадобиться.

– Отель?

– У нас есть апартаменты недалеко от места проведения мероприятия. Мы вернемся поздно.

Я искоса наблюдала за ним, пока он вел машину.

Так. Будем допоздна.

Он действительно думал, что со мной будет так легко? С другими девушками было так же легко? Правда? Он просто щелкнул пальцами, и трусики упали?

Черт возьми, нет.

Мы резко свернули на Мэйн-стрит, и я вцепилась в сиденье. А «Феррари» не промах; я никогда не ездила на такой мощной машине. Мое сердце бешено заколотилось, когда я почувствовала, как оно подпрыгнуло от легкого прикосновения носка ботинка Джесси. Но он выглядел сексуально за рулем, совершенно непринужденно, а руки свободно лежали на руле.

Он носил гораздо больше украшений, чем любой другой мужчина, которого я когда-либо знала: кольца, браслеты, многослойные ожерелья. Это было сексуально и немного задиристо, как и все остальное в нем. Его блейзер был из матового бархата, такого темно-коричневого, что казался почти черным, как и его глаза. И джинсовая ткань, облегавшая его бедра, была рваной; на самом деле, я могла видеть участки кожи сквозь прорехи…

Я подняла глаза… и встретилась с ним взглядом.

Блеск. Он поймал меня на том, что я пялюсь на его бедро. Я почувствовала, как румянец заливает мое тело, когда его челюсть напряглась; он снова жевал резинку.

– Итак, эм… ты любишь корицу. – Способ завязать разговор. – Я имею в виду, что только сейчас это заметила… – Я почувствовала запах жвачки. Он неплохо сочетался с запахами нового «Феррари» и бога рока, но я не собиралась ему это выкладывать.

– Мою оральную зависимость?

– Ты так это называешь?

– Я люблю, чтобы у меня всегда что-нибудь было во рту. – Его прекрасное лицо расплылось в лукавой улыбке, и он с преувеличенным наслаждением начал жевать. – Я бросил курить в прошлом году. Жевательная резинка помогает, но я не люблю мяту.

И теперь я не могла оторвать взгляда от его рта.

– Итак, кто там будет? – Я сменила тему, стараясь звучать непринужденно, хотя костяшки вцепившихся в кожаное сиденье пальцев побелели. К счастью, движение на дороге было довольно плотным, так что мы не могли разогнаться.

– Только группа, – сказал он, когда мы проскочили на красный свет. – Немного прессы. И еще куча людей, которых пригласил Броуди и о которых тебе не стоит беспокоиться. Мы будем в VIP-зале.

– Новая группа? – Я надеялась и молилась, что он подразумевал именно это. Мысль о том, чтобы провести ночь с участниками его нового сольного проекта, кем бы они ни были, казалась гораздо менее пугающей, чем тусовка с участниками Dirty. Согласно данным «разведки» Деви, только Джесси все еще жил в Ванкувере, где начинали свою карьеру Dirty; остальные же участники группы жили в Лос-Анджелесе, но я понятия не имела, чего ожидать от сегодняшнего вечера.

– И та, и другая на самом деле, – сказал он.

Так, черт.

Будет ли там Эль?

– Они знают об этом? – спросила я. – О нас?

– Только то, что мы им скажем.

– Ты им не сказал?

– О том, что я плачу тебе за то, чтобы ты притворялась моей девушкой? Не думаю.

– Значит… они думают, что мы действительно вместе?

– Подумают, когда я появлюсь с тобой.

Черт возьми. Это становится реальностью.

Взгляд Джесси остановился на чем-то впереди, и я проследила за ним. Это была автобусная остановка. На одной из стен висела реклама за стеклом, на которой была изображена великолепная брюнетка-модель в джинсах, солнцезащитных очках, с губной помадой и почти без всего остального.

– Итак, – начала я, когда движение снова возобновилось, – почему я? Ну, то есть ты мог бы заполучить кого угодно. Ты мог бы заполучить ее. – Я указала на модель, когда мы проезжали мимо.

– Это моя сестра, – сказал он похолодевшим тоном.

– Твоя сестра? – Я вытянула шею, чтобы получше разглядеть ее. Разумеется, у Джесси Мэйса была сестра-модель. Но слишком поздно, «Феррари» уже умчался прочь, и остановка скрылась из виду. – Она будет там сегодня?

– Она в Лос-Анджелесе.

– Как ее зовут?

Уголки его губ слегка дрогнули.

– Джесса.

– Что, прости? – Я не смогла удержаться от смеха. – Джесси и Джесса?

И снова намек на улыбку.

– Ага. Думаю, мама была в полном раздрае, когда наш отец бросил ее беременную. Поэтому она разрешила мне назвать ребенка. Я хотел назвать ее Джесси, но мама сказала, что я должен подобрать что-то другое, поскольку это имя уже занято мной. И я выбрал «Джесса». Мне было четыре. – Он взглянул на меня. – Думаю, стоит ввести тебя в курс дела, раз мы пара.

Я попыталась притвориться, что мне не нравится, как это звучит, но я не могла отрицать, что эта история зажгла у меня в груди маленькую теплую искорку и что после этого откровения я почувствовала к нему еще большее тепло.

Боже, я такая тупица. Мне просто нужно напоминать себе, что все это понарошку. Все это.

Неважно, что произошло между нами… или казалось, что произошло.

Все, что он говорил мне, он говорил по принуждению. Защищая ложь, которую он придумал ради своего имиджа с единственной целью – продавать альбомы и билеты на концерты.

И мне не нравилась идея притворяться тем, кем я не была, но за двести тысяч и шанс наладить свою жизнь я пообещала Деви – и себе, – что постараюсь.

– Хорошо, – сказала я. – Ну, раз уж мы пара. Мою сестру зовут Бекка, это сокращение от Ребекки. Она на десять лет старше меня.

– Вот это разница.

– Ага, я была чем-то вроде «упс» ребенка, когда моим родителям было под сорок.

– Мне стоит еще о чем-то знать?

– Бекка замужем за Джеком. Счастливо. Они встречались с подросткового возраста. Ты видел их детей, Сэди и Оуэна. Бекка и Джек владеют кофейней «Надж», ну, знаешь, той, где я работаю.

– Так. И почему она так называется?

– По-видимому, Джек подошел к Бекке в толпе на концерте и легонько толкнул ее локтем[11]. А остальное, я думаю, уже история.

– А чем еще ты занимаешься, кроме работы в «Надж» и выпечки крошечных пирожков?

К сожалению, это все.

– Я часто общаюсь с Деви. Мы близко дружим с шестого класса. Тебе, наверное, тоже следует это знать. Она – мой «телефон на случай непредвиденных обстоятельств», мой «единственный звонок из тюрьмы». Ну, ты знаешь, все такое.

Джесси приподнял бровь в мою сторону.

– Ты планируешь отправиться в тюрьму сегодня, вишневый пирожок?

– Никогда не знаешь, к чему приведут отношения с рок-звездой.

И снова этот сексуальный, гортанный смех.

– У тебя есть лучший друг? – спросила я.

– Да. Джуд.

Крупный, похожий на байкера, чувак с татушкой в виде дерева? Я просто предположила, что этот мужчина лишь персонал.

– Ого. А я думала, что это кто-то из группы.

– Броуди и Зейн мне тоже близки, но Джуд ближе всех, как брат. Мы все четверо выросли вместе. Это мои ребята.

– Я не знала этого. – Как только это сорвалось с моих губ, я тут же пожалела об этом. Напрашивался вопрос о том, что конкретно я знала, и единственным способом узнать что-либо о Джесси Мэйсе, было устроить слежку за ним в Сети.

И он поймал меня на слове.

– Как насчет того, чтобы ты рассказала мне, что тебе известно, а я скажу тебе, правда это или нет.

Я вздохнула.

– Ладно, давай начистоту. Я ничего не знала о тебе, пока не получила роль в клипе. Когда мы встретились в офисе Деви, я совершенно не знала, кто ты такой.

– Правда?

– Правда. Но когда меня взяли на работу, я навела о тебе справки. Я надеялась, что ты окажешься неудачником с отвратительным послужным списком, состоящим из круговорота реабилитационных центров, судебных исков об установлении отцовства и пугающих фото в криминальной сводке.

Кажется, его это не только озадачило, но и развеселило.

– Почему?

– Чтобы у меня был повод держаться подальше.

Он на мгновение задумался над моими словами.

– И чем это обернулось?

– Не слишком радужно. Для рок-звезды в твоей репутации, как ни странно, не хватает скандалов и противоречий. Я думаю, что самым тревожным событием, на которое я натолкнулась, был инцидент с преследованием. В твой дом вломилась группа девушек?

– Две девушки, если точнее.

– Что ты сделал?

– Вызвал охрану, поцеловал каждую из них и отправил восвояси.

– Серьезно? – В кои-то веки я была рада, что движение по эстакаде, ведущей в центр города, замедлилось. Знакомство с моим липовым кавалером становилось весьма и весьма занимательным.

– Я добился судебного запрета на контакты в отношении них по рекомендации Броуди и наших адвокатов, – сказал он. – Они казались достаточно безобидными, может быть, немного со сдвигом. У меня много рьяных фанатов.

– Так в чем же разница между рьяным фанатом и преследователем, если проникновение в твой дом не расценивается в качестве последнего?

– Расценивается. Но однажды, в самом начале нашей карьеры, у меня появился настойчивый преследователь. Парень, одетый как я, умудрился пробраться за кулисы на нескольких концертах, украсть одну из моих гитар и проникнуть в гастрольный автобус. Девушки, которые вламывались в мой дом, плавали в моем бассейне. Этот парень спал на моей койке, носил мою ношеную одежду и мастурбировал на мою гитару. Я бы назвал это уникальным оттенком сумасшествия.

– Ого. На него повесили судебный запрет?

– Да.

– Бедняга. Может, все, чего он хотел, – это поцелуя.

Джесси ухмыльнулся:

– Что еще тебе поведал обо мне интернет?

Хм. Мне не хотелось признаваться, что я прошерстила весь интернет в поисках информации о нем.

– Ничего особенного, кроме очевидного. Ну, знаешь, рок-бог, легенда гитары в процессе становления и бла-бла-бла. А. И ты встречался со многими известными женщинами. Моделями. Актрисами.

– Так и есть.

Я отчасти надеялась, что он будет это отрицать. Не то чтобы это имело значение для меня, фальшивой девушки. Но мне не очень-то нравилось, когда меня сравнивали с привычным ему «типажом».

– Но было не так уж много реальных девушек, – сказала я, немного углубившись в тему.

– Тоже верно.

– В сущности, лишь одна. – Потому что, согласно «Википедии», Эль была единственной девушкой, обладающей таковым статусом.

– Две, – поправил он. – У меня была девушка в старших классах. Потом мы отправились в наш первый тур, и слава взяла свое. Отношения не клеились.

Насколько не клеились, я не была уверена, хотя, очевидно, отношения на расстоянии были отстойными. И я могла себе представить, что встречаться с парнем, который внезапно оказался в центре внимания, было бы непросто, особенно учитывая, что его каждую ночь лапали бешеные фанатки. Но я не была уверена, что жажду подробностей; я и так нервничала из-за того, что заявлюсь на вечеринку под руку с Джесси Мэйсом и стану объектом ревности и осуждения. Я чувствовала это с тех пор, как вышел клип, и мне было довольно трудно с этим смириться.

– Значит, ты просто не хочешь серьезных отношений?

– Именно.

Меня шокировал настолько прямой ответ. И возможно, в глубине души, даже немного разочаровал, что было более чем глупо.

– Ты, наверное, много чего услышишь, – сказал он. – Но это правда. Эль для меня – семья. Но она подходила мне не больше, чем любая другая девушка, с которой я встречался за последние десять лет. Мы продержались некоторое время, возможно, дольше, чем следовало, из-за группы. Мы были в середине тура, когда поняли, что что-то не так.

– Как долго вы были вместе?

– Около года. Но в последние несколько месяцев был длительный разрыв.

– О’кей, – сказала я. – Спасибо, что ввел меня в курс дела.

– И это все? – спросил он. – Интернет-след оборвался? – Очевидно, он знал, что это не так.

– Не совсем. – Я встретилась с ним взглядом. – Ты возбуждаешься на сцене.

Он ухмыльнулся и слегка закатил глаза:

– Хотел бы я назвать это ложью.

– Тебя это смущает?

– Если бы я сказал «да», ты бы мне поверила?

– Пока не знаю. – После того как он притворялся, что трахает меня до потери сознания перед съемочной группой, все это время лежа с неистовым стояком, было трудно представить, что этого мужчину способно смутить хоть что-то.

– Что-нибудь еще?

– Эм… да. Мне также показалось очевидным, что у тебя репутация… – Я подбирала выражение, чтобы изложить это как можно более дипломатично и не слишком задеть его самолюбие. – Талантливого любовника.

К моему удивлению, он не засмеялся и не позлорадствовал. Он ничего не сказал по этому поводу.

– А что насчет тебя? – спросил он. – Что бы сказали о тебе твои бывшие любовники?

– Не знаю. Может, ты как-нибудь спросишь его об этом.

– Серьезно?

– К сожалению, да.

– Как так?

– Как так – что?

– Как так вышло, что у тебя был только один любовник?

– Я медленно учусь?

Он улыбнулся моей неудачной шутке.

– Казалось, ты знала свое дело, когда поцеловала меня на съемках клипа.

– Ты имеешь в виду, когда ты поцеловал меня. – Я постаралась не расплыться в улыбке от его комментария. – И спасибо, что сказал это. Я чувствовала, что немного отвыкла от практики. Я взглянула на него. – Примерно… два года не практиковалась.

Джесси посмотрел на меня, приоткрыв рот, как будто хотел что-то сказать. Потом он закрыл его. Потом снова открыл.

– Что ж, охренеть, – сказал он.

Ага. Почти уверена, что я только что ввела его в ступор. Хотя, возможно, не в хорошем смысле.

– Итак… – Он прочистил горло. – Что еще я должен знать о Кэти Блум?

– Хм… даже не знаю. У меня никогда не было преследователей. Я никогда не выступала на сцене, поэтому не знаю, возбуждает ли это меня.

– Какое твое любимое блюдо?

– Пицца.

– Пиццу любят все. Какую?

– С двойным сыром. Тройным, если возможно.

– И это все? Без начинки?

– Сыр – это начинка.

– Имеются какие-нибудь необычные аллергии?

– Не-а.

– Странные закидоны?

– Вроде сценического возбуждения? – Я бросила на него косой взгляд. – Хм… я никогда не ношу носки из одной пары.

– Никогда?

– Никогда. Я перемешиваю их, как только покупаю.

– Извращенка.

– У меня есть приносящая удачу кожаная куртка. Я указала на ту, что была на мне.

– И она приносит удачу, потому что?..

– Потому что, когда я ее ношу, всегда происходят хорошие вещи. Я очень берегу ее и поэтому надеваю редко.

Он посмотрел на меня как на полоумную.

– Почему бы тебе не носить ее постоянно?

Я вернула ему такой же взгляд.

– А что, если я изношу всю ее везучесть?

Он рассмеялся над такой логикой.

– Ладно… Любимая поза в сексе?

Тут мне пришлось задуматься.

– Миссионерская?

– Серьезно? – Тон выражал глубочайшее недоверие. Теперь мы застряли в пробке в Гастауне, так что в ближайшее время я отсюда не выберусь.

– Да.

– Правда-правда?

– Да.

– И что же тебя в ней привлекает?

– Ну что ж… Мне нравится, когда мужчина лежит на мне сверху. Ну, знаешь, иметь возможность ощущать его… его вес и силу… – На этом я решила замолчать, потому что Джесси буквально прожигал меня взглядом. Я поерзала на стуле, поскольку начала потеть в коже и кружевах. – Что насчет тебя?

– Любимое блюдо – стейк на косточке, с кровью, – сказал он. – У меня аллергия на кошек. Иногда я разговариваю во сне.

– В самом деле? И что ты говоришь?

– Не знаю. Ты моя девушка. Это ты мне скажи.

– Кажется, я слышала, как ты бормотал что-то о том, чтобы вытатуировать мое имя у себя на заднице.

– Похоже на то, что я бы сказал.

Я рассмеялась:

– Любимая поза в сексе?

– Мое лицо. Между твоих ног.

Смех оборвался, когда мои щеки вспыхнули. Точно. Оральная зависимость.

– Хм… – Я сглотнула. – Разве это не поза для прелюдии?

Он ничего не ответил, просто жевал свою жвачку и улыбался. Рев «Феррари» эхом отражался от ближайших зданий, пока мы пробирались по узким улочкам.

– Так, что мне сказать людям? – спросила я, пытаясь увести разговор в сторону от секса. – Я имею в виду, они будут спрашивать. Понимаешь, о нас с тобой. – Может быть, вся такая нарядная, с макияжем, нижним бельем и модным освещением в глянцевом музыкальном клипе, я в чем-то и подходила ему, но правда заключалась в том, что Джесси Мэйс был совсем не моего полета птицей. Он должен это понимать.

Как и все остальные.

– Просто скажи им, что я трахаю тебя до умопомрачения каждую ночь, и ты никогда не была так счастлива, – беззаботно ответил он. – Что еще им нужно знать?

– Но разве мы не должны согласовать несколько деталей? Подкрепить наши истории? Например, что тебе больше всего нравится во мне? При условии, что мне больше всего нравится в тебе то, что ты трахаешь меня до умопомрачения каждую ночь.

Он ухмыльнулся:

– Мне нравится трахать тебя до умопомрачения каждую ночь.

Я вспыхнула; в моей кожаной куртке становилось чертовски жарко, но я боялась снять ее и снова оказаться под его пристальным взглядом, когда он заметит глубокий вырез моего платья.

– Скажи, что еще мне должно в тебе нравиться, – попросил он.

– Не знаю. Я люблю животных. Ты уже видел моего пса Макса. Я довольно аккуратный и организованный человек. И отлично пеку.

– Ты только что описала мою бабулю.

Я снова покраснела, на этот раз от смущения, а не от растущего возбуждения. Почему я не упомянула о живописи, понятия не имею. Возможно, я не хотела показаться жалкой подражательницей. Слишком часто я замечала искру интереса в чьих-то глазах только для того, чтобы снова увидеть, как она гаснет, когда они узнают, что я на самом деле так и не реализовала свои художественные устремления.

– Эм… и я трахаюсь как животное?

– Вот это уже больше похоже на правду.

– А что еще мне в тебе нравится, кроме постоянного секса?

– Тебе нравится мое раздутое самомнение, – непринужденно сказал он. – Ты находишь это очаровательным. Тебе нравится мой большой член. И я феноменальный любовник.

Боже милостивый.

– И это все?

– Что еще тебе нужно?

– Как мы начали общаться?

– Я отправил тебе фото члена после съемок клипа, а остальное уже история.

– Серьезно?

– Почему бы и нет? Не все могут влюбиться из-за легкого столкновения локтями. Некоторым девушкам нужен маленький член.

– Я думала, мы говорили про большой член. Вот видишь? Нам нужно согласовать нашу историю.

Он рассмеялся. Мне нравилось смешить его. Что не было хорошим знаком.

– А как насчет Лос-Анджелеса? – спросила я. – Я думала, тебя не было в городе после съемок.

– Не проблема. Мы обменивались секс-эмэсками, занимались сексом по телефону. И я вернулся в город на шесть дней.

Мы остановились на очередном светофоре, на окраине Коул-Харбор, и я бросила на него скептический взгляд.

– Поверь мне, – сказал он. – Мы способны были наворотить дел за шесть дней.

Ну, что ж.

– Ладно… значит, на данный момент мы занимаемся этим без остановки шесть дней подряд?

– Каждую свободную минуту.

Когда загорелся зеленый свет и он отвел от меня взгляд, я попыталась сдержать улыбку. Эти фальшивые отношения начинали казаться мне откровенно забавными.

– А есть ли в этих отношениях что-нибудь, кроме секса?

– Конечно. Я только что написал о тебе новую песню, которую собираюсь спеть в туре. Она называется New Girl[12].

Я подумала, что он пошутил, и рассмеялась, но оказалось, зря. Он выглядел мрачно серьезным, когда мы свернули на подъездную дорожку к невероятно шикарному отелю у водоема.

– Никого на самом деле не волнует, с кем я трахаюсь, Кэти, – сказал он. Когда мы припарковались, его темные глаза встретились с моими. – Не дальше, чем пять минут. Джесси Мэйс влюблен, вот и вся история.