Порочный Торн

Эпилог

Сайлас

Мы стоим вместе у мемориала ведьм в Салеме, Натали накрывает ладонью имя Сары, вздыхает и шепчет, свет выбивается из её руки, прижатой к камню. Затем, когда она поднимает пальцы, я вижу остатки пентаграммы, светящейся над тем местом, где выгравировано имя Сары. Золотое сияние исчезает, а вместе с ним и пентакль.

— Куда он делся? — спрашиваю я.

— Его видят только ведьмы. Ты его никогда больше не увидишь. Но любой из нас, кто посетит её, увидит. Её не похоронили, как заслуживала. Никого из них. Это меньшее, что я могу сделать.

Я провожу пальцами по её плечам и заправляю прядь темных волос за ухо. Натали по-прежнему самая захватывающая дух женщина, которую мне доводилось видеть.

— Ты готова вернуться в мир, который знаем? — Она наклоняется ко мне, её сердце колотится, а не бьётся ровно. — В чем дело? — спрашиваю я.

— И всё? Мы сняли проклятие, я обрела силу, ты искупил прошлое. Неужели наши пути расходятся? Увижу ли я тебя когда-нибудь снова?

В её голосе такая печаль. Как она может думать, что я брошу её? Я путешествовал сквозь грёбаное время ради неё.

— Ты с ума сошла, женщина? Я связан с тобой узами.

— Я не хочу, чтобы ты оставался со мной из-за этого. Теперь я сильна, я уверена, что смогу сломать…

— Нет, даже если сможешь, я не хочу. Я хочу тебя навечно.

— Но… как у нас всё получится? Я живу в Портленде. Ты в…

— Я перееду к тебе. Где бы ты ни была, я буду рядом.

— Ты действительно переедешь в Орегон?

Я пожимаю плечами.

— Я жил во многих местах, но у меня веками не было причин пускать корни. Я хочу пустить их с тобой.

— А как насчёт других Блэкторнов? Разве они не захотят чего-нибудь от тебя, если будут знать, что ты рядом?

— Возможно. С тех пор как меня не стало, все кардинально изменилось. Мы точно справимся. На данный момент я точно хочу быть с тобой.

— Тебе придётся познакомиться с моей сестрой.

— И что она подумает о том, что ты приведёшь домой вампира?

Она тихо хихикает.

— Она назовёт меня лицемеркой, а потом спросит, есть ли у тебя братья.

— Мне придётся её разочаровать. Я единственный ребёнок, паршивая овца в своей семье, и я не могу поручиться за своих родственников. Лукас немного повеса. Кэшел… ну, такой же предатель, как и я.

— Из-за чего?

— Это ему рассказывать. Но мы с ним не так уж отличаемся друг от друга, как я когда-то думал.

Её глаза расширяются.

— О.

Я притягиваю её ближе.

— Но иногда нужно отказаться от того, кем ты себя считал, чтобы найти то, кто ты на самом деле. Я стал лучше благодаря тебе.

— Ты и до меня был хорошим. Ты видел, что делает твоя семья, и пытался остановить их.

— А если бы я этого не сделал, я бы носит корону Блэкторн. Кто знает, что бы я сделал с ведьмами за эти столетия. Я содрогаюсь при мысли об этом.

Она смотрит на меня с глубокомысленным выражением в выразительных глазах.

— Не сбрасывай со счетов себя. Ты чуть не умер за нас. Ты отказался от своей семьи ради нас. Это совсем не мелочь.

— И всё же она умерла. Они все. И я никак не могу это исправить.

— Ты положил этому конец. Ты из прошлого. Ты из настоящего. Ты. Так что перестань чувствовать себя виноватым и поцелуй меня уже. Я устала ждать нашего будущего.

Вызов, искрящийся в её глазах, посылает порыв желания по телу.

— Может, мы вернёмся в отель, чтобы начать наше будущее уже сегодня?

Она улыбается.

— Я сделаю кое-что лучше. — Затем она кладёт ладонь мне на грудь, и мы двое не столько исчезаем, сколько мир тает и восстанавливается вокруг нас. Гостиничный номер в точности такой, каким мы его оставили после заселения. Темно, уютно, тихо. Она быстро справляется с моей одеждой, срывая её неистовыми движениями. Когда я обнажаюсь перед ней, она вспышкой силы посылает искры света в воздух над нами. Звезды покрывают потолок и окутывают её холодным голубым сиянием.

— Ты так поразительна в темноте, когда только звёздный свет освещает твои черты, — бормочу я. Как же мне так повезло? После столетий одиночества магия свела нас друг с другом.

— А ты такой… Боже, ты — это всё.

Моя грудь сжимается от эмоций в её голосе. Затем у меня перехватывает дыхание, когда она опускается на колени и проводит ладонями по моим бёдрам, пока не достигает выпирающего члена. Затем обхватывает меня, и она начинает медленно поглаживать от корня до кончика. Я ахаю, и мои пальцы запутываются в её волосах.

— Что ты делаешь? — спрашиваю я, не в силах скрыть надежду в своём голосе. Она никогда не брала меня так, и я хочу этого больше, чем её крови.

— Ты прекрасно знаешь, что я делаю.

Ухмылка приподнимает уголки её рта, а затем она, чёрт возьми, прикусывает нижнюю губу. Красные, полные и просящие моего члена, её губы дразнят мой слабый самоконтроль. Она наклоняется и прижимается поцелуем к моему бедру, её длинные волосы касаются меня и посылают отчаянную потребность.

Мои яйца болят от желания освободиться. Она двигает головой, пока не оказывается прямо над кончиком, высовывает язык и пробует каплю возбуждения, которую вызвала сама. Это пытка и рай в одном флаконе.

— Проклятье, Натали. Ты порочная.

— Ну, я же ведьма.

Моё ответное рычание прерывается, когда она вбирает меня в себя, и я могу сосредоточиться лишь на влажном жаре и ощущении её языка на нижней стороне моего члена. Я сжимаю шелковистые пряди её волос, и она стонет, вибрация передаётся прямо к моим яйцам. Чёрт возьми, я уже близко. Я пока не могу кончить. Не сейчас. Я хочу быть внутри неё, прижимая её к кровати, наблюдая, как она извивается подо мной, сжимаясь вокруг. Она двигается, принимая меня глубоко, издавая стоны, и я клянусь, я самый счастливый мужчина в мире.

Мой оргазм надвигается, как чёртов товарняк, и если я не остановлю её сейчас, я не получу того, чего хочу больше всего — её криков удовольствия.

— Остановись, сладкая. Я не могу этого вынести. — Я нежно оттаскиваю её, заставляя встать, чтобы я мог снять с неё одежду и насладиться изгибами.

— Я хотела дать тебе…

— Ты это сделаешь, обещаю. Но я хочу, чтобы мы кончили вместе. Я хочу посмотреть в твои глаза и сказать, как я тебя обожаю. — Моя грудь сжимается, и я выдавливаю из себя слова, которые отчаянно хочу признать. — Как я люблю тебя.

Её глаза наполняются слезами.

— Ты любишь меня?

— А ты не знала?

Она качает головой.

— Ты не… после того, как я это сказал… Я думала…

Чёрт возьми, она права. Я никогда не говорил ей об этом, потому что был застигнут врасплох её признанием.

— Я… я никогда этого не говорил, — шепчу я.

Это не потому, что не люблю, а исключительно потому, что я никогда не мог найти слов, чтобы по-настоящему выразить глубину моих чувств к ней.

— Нет.

— Тогда позволь мне точно сказать, как я люблю тебя, поскольку мои действия не показали этого. Я столкнулся лицом к лицу со своим прошлым ради тебя, стал тем, кем суждено стать благодаря тебе, был готов умереть, чтобы увидеть, как ты живёшь. Все это время я любил тебя.

Её губы дрожат, и она шепчет:

— Любовь не меняется с быстротекущими часами и неделями, но остаётся неизменной до рокового конца.

— И кто кого соблазняет Шекспиром?

Она смеётся и крепко прижимает меня к себе.

— Я просто вспомнила страницу из твоей книги.

— Хорошая книга.

— Да.

Её губы касаются моих, мягко и медленно, но огонь, который мы уже разожгли, быстро разгорается, пламя поднимается, пока мы не воспламеняемся. Я хватаю Натали за задницу и приподнимаю, пока она ногами не обнимает меня за талию, а мой член настойчиво толкается в её вход. Мне нужно погрузиться в тугой жар, который она обещала только мне. Мы вместе падаем на кровать, наши рты соединяются, тела дразняще близки. Затем я прерываю наш поцелуй и наблюдаю за ней, пока вхожу в тело. Маленькая морщинка между её бровями и тихий стон желания подстёгивают меня. Мы здесь занимаемся не томной любовью, это — страстный, отчаянный и наполнен обещанием греховных ночей между простынями секс.

Когда мы находим своё освобождение, пристально смотрим друг другу в глаза и говорим всё, что чувствуем, без слов. Наша связь говорит только об этом, о нас двоих, соединённых вместе.

Моя ведьма завладела мной, сердцем и запятнанной грехом душой. Но из-за неё я буду доживать дни до тех пор, пока смерть не заберёт её. Когда этот день настанет, я встречу солнце и присоединюсь к ней в наших следующих жизнях, потому что наши души обречены, и мы найдём друг друга среди звёзд.