Посланница преисподней

Глава 9 Скрытая угроза

Ариэлла

В воздухе разливался золотистый полумрак: огоньки свечей в бронзовом канделябре горели ровно и безмятежно, освещая небольшую, со вкусом обставленную комнату.

Отражались в тёмной полировке стола.

— Вот, словом, таким образом, — закончила рассказ Ариэлла, поднимаясь.

Шурша алым шлейфом, девушка прошла вглубь этой миниатюрной гостиной и обернулась.

— Что скажешь? — наконец нетерпеливо спросила она у своей собеседницы, белокурого хрупкого создания, сидевшего за столом.

Её гостья, в тяжёлом платье чёрного бархата, оттенявшего белизну кожи, задумчиво наклонила голову. Рожки, украшенные изумрудами, искристо блеснули в свете свечей.

— Всё это очень интересно… — протянула она, постукивая длинными наманикюренными ногтями по столешнице. — Я бы сказала… многообещающе. Владыка будет тобой доволен.

Ариэлла поморщилась:

— Я знаю.

— Что-то не так?

— Я недооценила Эета.

— Ах, я тебя умоляю! — отмахнулась подруга. — Дело сделано, договор подписан… Что ты как на иголках?

— А если эти сведения дойдут до Эрмеба?

Подруга фыркнула.

— Милочка, у тебя паранойя.

Ариэлла гневно сверкнула глазами.

— Ну хорошо, — примирительно пожала плечами подруга. — Предположим. Эрмеб узнал. Что он сможет сделать?

— Предложить другой договор, с более выгодными условиями. А Эет не слишком держится своих обещаний…

Блондинка закатила глаза.

— Эрмеб не идиот. Больше уступок, чем сделал твой отец ради выхода в мир Атариды, сделать просто невозможно! Эрмеб при всём желании не сможет предложить более выгодных условий — или сам останется внакладе. А к чему ему это? Просто позлить твоего папу? Ха! Это уже глупости…

— При чём здесь мой отец? Я говорю о милости Владыки.

— Эрмеб и так единственный, кто может соперничать с Сегериком в благосклонности Вельзерена. Успокойся, наконец… Эта партия за тобой. Эрмебу теперь только локти кусать, что его люди не сунули вовремя носы в отчёты вызовов. Ну… — девушка пожала плечами. — Никогда не знаешь, где найдёшь, где потеряешь… Жизнь — игра.

— Да… — шепнула Ариэлла, опустив голову.

— Знаешь, — подруга встала и, подойдя, обняла девушку за плечи. — Глядя на тебя, можно решить, что ты не получила самый выгодный договор тысячелетия, на зависть всему Двору, а, по меньшей мере, села в лужу.

— Ну как ты не понимаешь? — тихо спросила Ариэлла. — Что стоит шпионам Эрмеба узнать локальные параметры, затесавшись среди наших сотрудников? А потом? Нарушить условия договора, выставить нас перед союзниками подлецами и обманщиками, повернуть дело таким образом, что мы сами виноваты… А ведь Эет спит и видит, как находит предлог отказаться от сотрудничества! Он не верит мне… хотя не знаю, почему. И в итоге — немёртвые расторгают договор с нами и заключают его с демонами Эрмеба! О Вельзерен! — она закрыла лицо руками.

Блондинка рассмеялась.

— Милая, у тебя и правда паранойя. Твой Эет точно так же не поверит и сотрудникам Эрмеба — по одной простой причине. Он не верит демонам. Вообще. Любым. Можно подумать, для тебя такой подход клиента — новость. Эет не один такой.

— Моему отцу, мне кажется, он… поверил.

— Ну, твой отец… — подруга неопределённо покачала головой. — Отлично, что они нашли общий язык. Тогда чего ты так переживаешь? Милая, я скажу тебе, когда нужно будет начинать дёргаться. Когда отыщется способ помочь Владыке. Вот с того момента Эрмеб спать не станет… а сейчас? Сейчас он просто позволит вам искать.

Ариэлла закусила губы и тяжело вздохнула.

— Ты права, — наконец через силу ответила она. — Наверное, я никак не могу прийти в себя после утреннего срыва. Я не ожидала…

— Брось! — изящное создание небрежно отмахнулось. — Всё хорошо, что хорошо кончается. Они даже приняли приглашение твоего отца остаться ещё на день в вашем замке… Ну, это и понятно… Я бы на их месте тоже не упустила случая получше изучить новых союзников. Наши обычаи, привычки… Истинные союзники должны понимать, что мы вовсе не страшные чудовища из сказок…

— Но мы и есть страшные чудовища из сказок, — негромко возразила Ариэлла. — Правда, не для всех. А для чудовищ из реального мира.

— Ну, вот, — рассмеялась подруга. — Так что прости Эету его недоверие… к тому же, моя дорогая, ты сама немного виновата.

— Я?

— Ах, ты любишь мужчин, но ведь их нужно и уважать! А ты так жёстко с ними поступила… А потом удивляешься, что они на тебя разозлились.

— Но я…

— Ну да, тебе такое просто не пришло в голову! Ты наполовину суккуб, я понимаю. Для тебя переспать с понравившимся мужчиной так же естественно и невинно, как спросить его имя… Но ведь не у всех мужчин в жилах течёт кровь инкубов, чтобы они тебя верно поняли! Просто впредь не забывай об этом, хорошо?

Ариэлла невесело усмехнулась.

— Кстати, — озорно рассмеялась подруга. — Как они тебе? Ну… в этом смысле? Не думаешь повторить? Конечно, не так резко, как в прошлый раз… Мягче, золотце, мягче.

— Дважды имя не спрашивают, — отрезала Ариэлла.

— Так плохо?…

— Да нет, — девушка невольно улыбнулась. — Просто они меня жутко разозлили своей грубостью… Ну, я и выпила их энергию. А так мальчишки были хороши, не спорю. Если бы мы все трое сдержались…

— Если бы?… — блондинка усмехнулась.

— Ну да, ты права. Точка невозврата была пройдена в тот миг, когда я объявила им ультиматум. Не следовало и начинать…

— Да ладно. А то я не знаю, на что ты способна, — хмыкнула подруга. — Ты ведь, если разозлишься, и сжечь можешь…

— Могу, — устало вздохнула Ариэлла. — Но я же не низший демон, которым доставляют удовольствие мучения и смерть… К таким радикальным методам я прибегаю крайне редко.

— Словом, душа моя, я поняла твою проблему. Тебе нужно наладить контакт с твоими немёртвыми. Восстановить, так сказать, отношения. Чтобы не сомневаться: если Эрмеб подошлёт к ним своих агентов, те получат от ворот поворот. Верно?

— Эрушалия, ты что, специально? — губы Ариэллы задрожали. — Я и так не знаю, что придумать, а ты, как нарочно…

— Тихо, золотце! — Эрушалия встала. — У меня есть идея. Давай устроим им прогулку по городу? Ну что, у нас посмотреть нечего? Чего парням в замке сидеть?… А тут — лавочки, сувенирчики, забегаловки… Они сразу поймут, что не нужно путать низших демонов с высшими. Даже с простолюдинами, — девушка наставительно подняла вверх хорошенький пальчик. — Что это две. Большие. Разницы.

— Ага… — Ариэлла надула губки. — Так и вижу, как мы идём, а вокруг стража разгоняет толпу… Будет на что посмотреть, как же!

— А мы переоденемся! — живо возразила Эрушалия.

— Чтобы агенты Эрмеба подстерегли нас в первом же тёмном переулке? Умно! Интересно, сколько с отца потребуют за мою свободу?…

— А мы не будем таскаться по тёмным переулкам, — Эрушалия сделала большие глаза. — И потом, мы обе маги не из последних… Да и твои немёртвые, наверняка… Никто не знает, на что они способны. Может, они выдадут такое, что все агенты Эрмеба полетят вверх тормашками?

— Ещё чего не хватало! Чтобы нас защищали наши гости! — Ариэлла фыркнула. — Они-то уж точно не знают, на что способны Эрмеб и его шайка.

— Ну, милая, твой отец тоже не безобидное существо… — усмехнулась уголками губ подруга. — Хотя на первый взгляд не скажешь. Эрмеб ведь Сегерика боится! Что, не знаешь? Как думаешь, с чего бы?

— Он не боится. Он считается с ним. Чувствуешь разницу?

— Боится, боится… Рири, не будь наивной.

— Интересно, кто из нас более наивен? — Ариэлла резко развернулась. — Твой оптимизм граничит с глупостью!

— Но… — Эрушалия даже отступила на шаг.

— Что ты мне предлагаешь? Выйти без охраны в город, переодевшись в простолюдинку, да ещё и захватить с собой двух парней, которые никогда не были в нашем мире, не подозревают, какие тут опасности, не знают самых элементарных вещей… вплоть до того, сколько стоит стакан воды — и притом эти парни весьма ценны для противоборствующей партии! Эрушалия, и ты мне говоришь о наивности?

— Ну хорошо. Хорошо. Не надо так волноваться, — блондинка примирительно подняла руки. — Отправимся с охраной. Только пусть солдаты тоже замаскируются под простых демонов. Они пойдут сзади в толпе, на некотором расстоянии. А в случае опасности успеют прийти на помощь.

Ариэлла в задумчивости прикусила нижнюю губку.

— Ну? — улыбнулась подруга.

— Не знаю…

— Решайся! Или у тебя есть другой вариант?…

— Нет, другого варианта у меня нет, — со вздохом признала баронесса. — И всё же…

— Рири…

— Я посоветуюсь с отцом.

С этими словами Ариэлла вышла из комнаты.

— Ч-чёрт… — сквозь зубы прошипела Эрушалия вслед хозяйке замка, и её зелёные глаза сверкнули злым переливом. — Умная слишком, тварь!

Ариэлла не могла услышать её слова. Она быстрым шагом шла к замковой библиотеке, где в это время обычно занимался отец.

Он действительно был там: стоял возле высокого окна, заложив руки за спину, и глядел на сияние раскалённых добела сводов. Свет этот скользил по чёрной одежде герцога, ложился на бронзовые плиты пола, дрожал на боках напольного глобуса, танцевал бликами в стёклах шкафов…

Рядом с Сегериком стоял Эет, рассматривая страны на глобусе и изредка поворачивая его кончиками пальцев. Золотистые волосы немёртвого рассыпались по широким пластинам наплечников и голубому бархату туники — и на краткий миг Ариэлле снова до безумия захотелось прикоснуться к этим мягким прядям.

Сегерик, не поворачивая головы, о чём-то негромко рассказывал своему гостю, и Эет слушал, молчаливо кивая.

— Я вам не помешала? — очаровательно улыбнулась Ариэлла, закрывая за собой двери.

Оба обернулись.

— Что вы, дочь моя, вы не можете мне помешать, — ответил герцог.

— Я бы хотела посоветоваться с вами, мой господин.

— Слушаю вас, дитя моё.

— А?… — девушка указала глазами на Эета.

— Я оставлю вас, — лич поклонился и направился было к выходу, но баронесса мягко удержала его, поймав за руку.

— Ах, вы не так поняли. Моё дело не займёт и минуты, вам не нужно уходить… Папа! — Она выпустила Эета и, оттащив отца к другому окну, торопливым, сбивчивым шёпотом изложила план подруги. — Что ты скажешь? — одними губами спросила баронесса, закончив.

— Только по Верхнему городу, — коротко ответил Сегерик, даже не дав себе труда понизить голос. — И не более двух часов. Друг мой! — повернулся герцог к Эету. — К сожалению, дела призывают меня, но я с удовольствием продолжу беседу с вами позже. Библиотека в вашем распоряжении… Впрочем, госпожа баронесса хотела бы предложить вам прогулку.

— Прогулку?… — Эет вскинул брови.

— По Верхнему городу. Это полностью безопасно, вам даже не придётся накладывать на себя Щит Огня. Наши города — это что-то вроде сообщающихся между собою пещер, полностью закрытых и защищённых магическим полем не только от внешней температуры, но и от ядовитых испарений. Мы позаботились даже о циркуляции воздуха в городе, создав искусственный ветер, — не без гордости добавил герцог. — Полагаю, вам будет интересно…

Молодой лич пожал плечами.

— Ну, я оставлю вас, — с этими словами правитель Пятого круга улыбнулся, кивнул на прощанье Эету и вышел из библиотеки.

Ариэлла с сияющими глазами обернулась к гостю замка.

— Итак, я жду вас и вашего друга…

— Сударыня, — негромко ответил некромант. — Вынужден огорчить вас. Мой друг никуда не пойдёт, потому что вы исполосовали ему всё лицо. Я не знаю, каким ядом смазаны ваши когти, Ариэлла, но даже развоплощение не помогло Вирлиссу избавиться от царапин. В таком виде Вир из комнаты не покажется, или я не знаю вампиров! Что касается меня… Простите за откровенность, но я не хочу ни видеть, ни слышать вас, а все дела буду вести исключительно с вашим батюшкой. Всего хорошего.

И, кивнув баронессе, Эет отвернулся к окну, заложив руки за спину.

Девушка только глотнула ртом воздух.

— Но… — она замолчала, не зная, что сказать. — Но вы же сами виноваты! — с негодованием выпалила она наконец.

Эет молчал, словно её тут не было.

— Ваш друг… Вам не кажется, что за царапины должен обижаться он? А он не сердится… И пройдут они, что вы волнуетесь?… Я, если хотите, сама примочки ему сделаю… А вы-то почему?… Это я на вас сердиться должна, вы не находите?

Лич молчал.

— Что вы стоите как истукан?! — вспылила Ариэлла. — С вами ведь женщина разговаривает, в конце концов!..

Эет резко обернулся — и девушка невольно отшатнулась. Лицо молодого человека хранило ледяное спокойствие, но глаза…

От этого взгляда она отступила, как от пощёчины.

— Именно потому что вы женщина, я и держу при себе достойный ответ, сударыня, — тихо ответил лич. — Уходите. Это самое лучшее, что вы можете сделать.

Баронесса глубоко вздохнула, и по губам её скользнула лёгкая улыбка.

— Ну нет, так просто вы от меня не отделаетесь, — заявила девушка, усаживаясь на стол. Закинув одну ногу на другую, она принялась болтать на носке изящную туфельку. — Вы изволили на меня обидеться, но, поскольку между вами и батюшкой предполагается сотрудничество, я считаю своим долгом восстановить наши отношения. Итак, давайте разберёмся. Чем я вас настолько задела?

Эет глубоко вздохнул.

— Сударыня, как вы можете восстановить со мной отношения, если вы не слышите моих слов? Я попросил вас уйти.

— Если я это сделаю, отношения мы не восстановим.

— С чего вы взяли, что я хочу их восстанавливать? Или вы опять руководствуетесь только своими желаниями?

— Опять? — Ариэлла, слегка откинувшись назад, опёрлась руками о стол. — Ах, понятно… Вы злитесь за прошлую ночь?

Эет скрипнул зубами и снова отвернулся.

— Вы меня поражаете! — продолжала между тем баронесса. — Вы восприняли моё предложение намного спокойнее вашего друга, и я полагала, что именно Вирлисс затаит на меня злость. А получается…

— Вирлисс ни на кого не может затаить злость, сударыня, он слишком великодушен для этого! — не сдержавшись, резко ответил Эет. — Я же не могу простить не ваш глупый каприз, а ваши манипуляции. Вы тонко сыграли на доброте Вира, устроив истерику сегодня утром — да, расчёт был безошибочным: я очень дорожу уважением Вирлисса. И я почти потерял это уважение благодаря вам!

— Благодаря мне? — Ариэлла широко распахнула глаза.

— Вам. Я чуть было не совершил непоправимой ошибки, согласившись на ваше предложение вопреки мнению Вира, но, хвала Мортис, вовремя остановился.

— Значит, Вир… — брови Ариэллы озадаченно нахмурились, а потом изумлённо приподнялись.

— Вир сам решился на ночь с вами, ради спасения своей девушки… Но вам ведь такое и в голову не могло прийти? В итоге я оказался перед дилеммой: пустить вашу беспринципную расу, достойной представительницей которой вы являетесь, в наш мир — или, чёрт вас побери, нарушить своё слово! Вир сегодня утром так и заявил: «я не хочу, чтобы ты совершил подлость»! Каково, сударыня? Вы не находите, что мой друг удивительно чётко умеет находить определения поступкам? Подлость, не больше и не меньше. К счастью, ваше поведение его несколько примиряло с моими намерениями… но вот вы блестяще разыгрываете истерику. И я опять стою перед дилеммой. Или я проявлю твёрдость, и Вир вообразит меня чудовищем, способным отобрать конфетку у ребёнка, или опять иду у вас на поводу!

— С чего вы взяли, что я что-то там разыграла? — приподняла бровь Ариэлла.

Эет скупо усмехнулся.

— А потом, — продолжал он с неприятной улыбкой, не отвечая на вопрос баронессы, — потом я вижу следы вашей благодарности на лице моего друга. У меня никогда в голове не уложится, как Вирлисс мог ещё утешать вас, — лич скрипнул зубами. — Знаете, я пока не дорос до такого божественного терпения и всепрощения! Я не желаю больше видеть вас и запрещаю вам даже приближаться к Виру!

Глаза Ариэллы гневно сверкнули, а губы сжались. Каково! Как смеет этот немёртвый что-то запрещать ей, да ещё и в её собственном замке!..

Чёрт, если бы не проклятый Эрмеб… который спит и видит, как увести выгодную сделку из-под носа у дома Сегерика…

Ариэлла глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться, и спрыгнула со стола.

— Эет, — мягко сказала она, подойдя к молодому человеку. — Ну, простите меня. Довольны? Если хотите знать, я действительно сорвалась… я не разыгрывала истерику. Я правда вышла из себя. Потому и вашему другу досталось… Эет, пожалуйста.

Лич молчал.

— Ну… Что мне ещё сказать? — всплеснула руками баронесса. — Вы назвали меня достойной представительницей расы демонов… и ваши слова мне лестны, несмотря ни на что. К тому же, вы не отказываетесь от сотрудничества с нами. С домом Сегерика… Вы берёте у меня сотню слуг… То есть вы даёте демонам шанс! Почему же вы не хотите дать его мне?… Пойдёмте, я покажу вам город, — Ариэлла мягко улыбнулась. — С лицом вашего друга что-нибудь придумаем, это не страшно! Я хочу… хочу, чтобы вы поняли: демоны не все таковы, какими их изображают легенды других рас. Не все и не всегда. Ведь о нежити тоже рассказывают Вельзерен знает что… легенды даже говорят, что Мортис некогда чуть не убила нашего Владыку! Но разве это означает, что всех немёртвых нужно мерить одной меркой?…

Эет усмехнулся, покачав головой. Эта женщина… О Мортис, если однажды он её не придушит собственными руками, то начнёт восхищаться ею!

Её непробиваемостью.

Что-то доказывать Ариэлле… С тем же успехом можно просить подвинуться стенку.

— Сударыня, — не в силах сдержать улыбку, заговорил лич. — Чем и как мне заплатить вам, чтобы вы оставили меня и Вира в покое? Вернуть вам эту сотню демонов? Или провести в вашей постели ещё одну ночь?

Ариэлла рассмеялась, запрокидывая голову.

— Что, понравилось? — лукаво осведомилась она. — Но нет! Ни то, ни другое, сударь. Меня купить невозможно.

— Вы хотите сказать, что покупаете всех и вся сами, и всё окружающее для вас — не более чем товар? — Эет нехорошо прищурил глаза.

Ариэлла отмахнулась.

— Что за нелепое стремление искать в чужих словах двусмысленности? — ответила она, снова запрыгивая на стол.

Крутя в руках небольшую серебряную чернильницу, девушка задумчиво смотрела, как играет свет на гранях.

— Впрочем… — глаза демонессы прищурились.

— Впрочем?

— Если вы и Вир сегодня прогуляетесь со мной по городу, я обещаю вам подумать, что готова взять с вас, — усмехнулась Ариэлла.

Эет несколько мгновений смотрел на неё, не находя слов — а потом, запрокинув голову, расхохотался.

— Нет, это невероятно! — выдохнул он наконец, вытирая слёзы с глаз. И, поклонившись, поцеловал руку девушки. — Вы восхитительны. Чёрт с вами… Не могу обещать за Вира, но так и быть… Я пойду!

Ариэлла кивнула.

— Я сдержу своё слово.

— Нет уж! — снова рассмеялся Эет. — Я иду просто так. Торговаться с вами — себе дороже. А то вдруг вы попросите Храм… с вас же станется!

— Хм… — баронесса, отставив чернильницу, наклонила голову и глянула на Эета смеющимися глазами из-под длинных ресниц. — Какая чудесная мысль! Ну что ж, — заговорила девушка совсем иным, деловым тоном, спрыгнув на пол. — Идёмте к Вирлиссу. Я постараюсь что-нибудь придумать с его царапинами, чтобы уже через час мы могли выйти в город. С нами ещё Эрушалия пойдёт… моя подруга, — пояснила Ариэлла в ответ на вопросительный взгляд Эета и мягко потянула молодого человека за руку к выходу. — Идёмте.

Эет вздохнул и позволил баронессе увлечь его из библиотеки.

Вира они нашли быстро: он гулял в самом прекрасном месте замка. В оранжерее, саду с фонтанами и цветами.

Солнечный свет — пусть и искусственный — лился здесь прямо с потолка и нисколько не раздражал глаз, пели птицы, и мраморные скамьи укрывала густая листва деревьев.

Вампир стоял, любуясь игрой бликов в струе фонтана, и длинные серебристые волосы юноши, небрежно заплетённые в длинную косу, ниспадали до колен: по чёрному шёлку рубашки, по синей грубоватой материи штанов…

Такие в старые добрые времена часто носила молодежь Атариды.

— Ну вот, я так и знал, что ты здесь, — улыбнулся Эет, подходя и хлопая Вира по плечу. — Где ж ещё убивать время такому эстету, как ты?

— Маленький рай внутри Преисподней, — Вирлисс усмехнулся уголком рта, оборачиваясь к другу. Косые царапины на лице вампира выглядели настолько неуместно, что казались чем-то отдельным, странным, не имеющим отношения к этой совершенной красоте. — Ни за что бы не подумал…

— Вам нравится? — мурлыкнула баронесса, выходя из-за поворота дорожки. Вир приветливо улыбнулся девушке.

— Нравится, — кивнул он.

— Ариэлла хочет предложить нам прогулку по городу, — присаживаясь на бортик фонтана, сообщил Эет. — А я ей сказал, что ты никуда не захочешь пойти, потому что она тебя исцарапала…

— Чт?… — начал было Вир, изумлённо приподняв брови — и замолчал, уставившись на друга.

— Вы правда так расстроились? — с огорчением спросила Ариэлла, мягко дотрагиваясь до руки Вира.

Лицо Вира задрожало. Вампир предпринимал героические попытки сдержаться, но не выдержал — и заржал, запрокидывая голову под укоризненным взором Эета.

— Нет, ну я не могу… — простонал сквозь смех Белый Тигр, вытирая слёзы с глаз. — Да, сударыня, я немыслимо расстроен временной потерей своей безукоризненности… но ради вас… — Вирлисс поклонился.

Эет, скрестив руки на груди, только закатил глаза.

Ариэлла скептически усмехнулась, одарив хранителя Храма красноречивым взглядом.

— Благодарю, — кивнула она Вирлиссу. И виновато добавила: — Вы не беспокойтесь, царапины не исчезают при развоплощении, потому что демоны наносят удары на всех уровнях реальности, а не только на материальном. Такова наша природа. Со временем всё пройдёт, это же просто ссадины… А пока я могу грим наложить. Хорошо?

— Стоп, — нахмурившись, прервал баронессу Эет. — Что же получается, если какой-нибудь демон проткнёт Вирлисса шпагой — Вир умрёт окончательно?

Ариэлла наклонила набок голову, искоса глянув на лича.

— Вы очень умны, Эет, — тихо заметила она. — Я бы сказала, чересчур. Вы правы. И это касается не только призраков. Вас тоже. Любого. Убивая, демон убивает не только тело, но и душу. Но ведь немёртвых убить не так-то просто, верно?

Эет посмотрел на исцарапанного Вирлисса и задумчиво покусал нижнюю губу.

— Какое счастье, что никто не собирается нас убивать, — легкомысленно отмахнулся Вир, осветив лицо самой беспечной из своих улыбок. — Ну что ж, сударыня, я предоставлю вам возможность загладить вину. Где ваши притирания?

— Они… — начала было Ариэлла, но Вирлисс мягко прервал её.

— ….а пока вы приводите меня в порядок, Эет примет присягу от своих новых слуг. Думаю, они тоже захотят прогуляться вместе с нами по городу, — с самым очаровательным видом заявил вампир. — В конце концов, не пора ли уже посмотреть на эту хвалёную гвардию в деле?

Ариэлла от изумления глотнула ртом воздух.

— Вы хотите… чтобы вас сопровождали… ваши собственные воины?

Эет, склонив набок голову, одобрительно хмыкнул.

— Именно, — любезно подтвердил вампир.

Ариэлла едва сдержала восторг.

О Вельзерен, может, хоть наличие собственной охраны убедит немёртвых в честности дома Сегерика? К тому же… если в городе всё же произойдёт стычка с демонами Эрмеба, солдаты с большим рвением будут защищать своего господина, чем её…

А она и сама справится!

— Как пожелаете, — склонила она голову, чтобы скрыть довольную улыбку. Кто знает, вдруг эти странные мальчики опять не так поймут?… — Ваши собственные воины, замаскированные, в толпе — чтобы не привлекать к нам излишнего внимания. Да?

— Вам виднее, сударыня, вам виднее, — усмехнувшись уголком рта, развёл руками лич.

Эет

Эет и герцог стояли на высоком помосте посреди огромного, залитого светом факелов, зала. Один за другим сюда входили воины — высокие мускулистые мужчины, и только крылья за спиной да небольшие рожки на коротко подстриженных головах выдавали в них демонов.

Каждый, входя, преклонял колено перед Эетом и произносил слова присяги:

— Я клянусь служить вам, лорд Эет, и отныне признавать только в вас своего господина. Клянусь, что не будет для меня иного повелителя, кроме вас и Владыки Вельзерена, и ни одно слово, кроме слова Владыки, не способно будет отменить ваш приказ. Жизнь ваша и честь ваша отныне — моя жизнь и моя честь.

Эхо слов последнего воина отзвучало под сводами зала. Эет молчаливо смотрел на сотню отборных солдат, замерших перед ним. Свет факелов скользил по металлу копий и наплечников, блестел на заклёпках кожаных нагрудников — и на броне крыльев.

Не верилось, что это — его собственные воины, готовые пойти ради него в огонь и в воду… Что ж, у него будет время в этом убедиться.

— Я надеюсь, — мягкий голос Сегерика заставил немёртвого выйти из задумчивости, — что вы обеспечите этим юношам достойные условия жизни там, на Атариде.

Эет внимательно всмотрелся в герцога. Сегерик грустно глядел на солдат.

— Вы… Могу я просить вас помягче обращаться с ними? — спросил хозяин замка у своего гостя. — Я обычно даю моим демонам приличное содержание и крышу над головой… Они хорошо питаются и имеют возможность следить за собой и за состоянием своего вооружения, тренироваться… В конце концов, благополучие воинов — это и благополучие их повелителя. Как вы считаете?

Эет глубоко вздохнул. Да, демоны — это не скелеты… Они, прежде всего, живые.

— Вы правы, — кивнул он. — Я предоставлю этим молодым лю….гм….этим юношам самые хорошие условия, какие только смогу. Почему бы им не построить у подножия Храма посёлок? Пусть живут там вместе с семьями — ведь у них же есть семьи? С вашего разрешения, разумеется, — спохватившись, добавил юный маг.

Сегерик с улыбкой развёл руками.

— Вы великодушны. Конечно, я не против. Пусть возьмут своих близких… И пусть на Атариде рождаются дети! Однако позволю себе дать вам совет. Демоны — своеобразный народ. Конечно, им так же нужны еда и питьё, как всем живым существам, но силу они получают не от этого… Демон должен поглощать души. Понимаете, друг мой? Вы должны позволять своим подданным выискивать негодяев в вашем мире и заключать с ними контракты, договоры о продаже души. Иначе вы загубите их. Увы, такова демоническая природа.

— Мы это уже обсуждали, — вздохнув, кивнул Эет. — Равно как и допустимые обещания в контрактах с грешниками. Конечно, я не откажу своим подданным в том, что позволяю вашим.

— Отлично, — Сегерик мягко улыбнулся. — Тогда у меня ещё один вопрос. По поводу денег… Вы не думаете платить воинам жалование, поддерживать торговлю с нашими городами — да и со странами вашего мира? Взимать пошлины и налоги? На жалование ваши граждане смогут приобрести и новое вооружение, и еду, и отправить в обучение детей. Словом, деньги — это деньги. А дом Сегерика будет счастлив оказать вам всяческое содействие. Здесь, у нас, наследники этих юношей смогут обучиться и ремёслам, и военному делу, и магии…

Поймите меня правильно, — вздохнул герцог, — я вовсе не стремлюсь обидеть вас, но я вижу, что вы — неопытный юноша, который большую часть своей жизни провёл за научными исследованиями. Управление же страной, политика — дисциплины несколько иного порядка. Я мог бы для начала ссудить в казну Атариды некоторые деньги — для выплаты того же жалования, — но, как вы понимаете, не просто так…

— Погодите.

Эет закусил губы. Чёрт возьми! Одно дело нацепить наплечники и поиграть в дипломатический приём, и совсем другое — вдруг обнаружить, что на самом деле являешься правителем Атариды… Со всеми вытекающими.

Хороший вопрос задал Сегерик! И — дьявол! — на него существует прекрасный ответ, но…

В Храме, среди прочего, хранится и казна Атариды. Пять комнат с полками, доверху наполненными ящиками с золотыми монетами. Пожертвования верующих и налоги… Конечно, можно вновь пустить эти деньги в оборот, выплачивать жалование из них. Можно восстановить налоговое законодательство… Даже установить пошлины: на торговлю с Невенаром и со странами Земли.

Но если вернутся жрецы?

На возвращение Госпожи он давно потерял всякую надежду. Ни на йоту не верил, что Ларинна помнит о нём. Да и есть ли у неё возможность добраться до Атариды?…

Но вот святые отцы…

Разве они не заинтересуются появлением новых существ в большом мире? Разве не забеспокоятся о святыне богини?

Разве не решатся на возвращение?

А Госпожа приказала ему хранить Храм до её возвращения — либо до возвращения жрецов.

— Что-то не так? — спросил Сегерик.

Эет стиснул зубы так сильно, что на скулах заходили желваки.

Какого чёрта! Разве Госпожа приказала, дождавшись святых отцов, вернуть им Храм? Появление жрецов просто принесёт освобождение, разрушит необходимость неотлучно находиться при святилищах или, покидая, подыскивать себе надёжную замену…

Да, он освободится.

Но разве Храм перестанет быть его домом? Почему он должен отдать свой дом первому же самодовольному кретину, который пожелает? Только потому, что тот носил тогу жреца?

Ага, вот так — отдать хранилище собственной филактерии.

О чём он думает? Ведь рубеж давно пройден!

И если святые отцы явятся, пусть себе живут на положении рядовых граждан. Ну, пусть служат богине! Но не более.

Эет улыбнулся Сегерику.

— Я буду выплачивать воинам жалование из казны. Вы правы. И… деньги у государства есть.

— Вот и прекрасно, — просиял герцог. — Вы дадите солдатам по двести золотых в месяц? Столько они получали у меня.

— Дам, — кивнул Эет.

— Вы щедры, это хорошо, — одобрительно покачал головой старый демон. — Тогда последнее, что, мне кажется, вам необходимо понимать. Вы, наверное, знаете, что демоны наносят удар не только на физическом уровне?

— К сожалению, — Эет невесело усмехнулся.

— Вы понимаете, что это означает?

— Они убивают противника окончательно. Вместе с душой.

— Эет… — Сегерик мягко улыбнулся. — Если однажды вы пошлёте своих солдат против подобных им… против демонов…

Эет широко распахнул глаза.

— Эти юноши, присягнув вам, вверили в ваши руки не только свои жизни, но и нечто большее. Если вы пошлёте их против демонов, воины с радостью погибнут за вас, но…

— Но их смерть тоже будет окончательна! — лич закусил губы.

— Да. Помните об этом. Когда я отдаю подобный приказ — а у дома Сегерика, к сожалению, есть с кем выяснять отношения, — я всегда спрашиваю себя: быть может, существует иной способ решить проблему? Если он существует, я никогда не пошлю своих воинов в бой. Если нет, — Сегерик со вздохом развёл руками, — я не стану колебаться. Советую вам поступать так же. Они знали, на что шли, давая присягу. Но и вы должны знать, на что посылаете их, отдавая определённый приказ…

— Я понял вас, герцог, — серьёзно кивнул Эет. — Спасибо.

— А сейчас, — вновь мягко улыбнулся Сегерик, — ответьте на их клятву.

— То есть? — Эет озадаченно нахмурился.

— У демонов такой обычай. Господин должен пообещать своим воинам, что будет хорошим и великодушным повелителем. Что никогда не заставит их пожалеть о присяге, не забудет об их чести…

Эет изумлённо хмыкнул.

— А что, если они пожалеют, то откажутся от своего слова?

— Нет, — печально вздохнул герцог. — Но как больно и несправедливо идти на смерть за того, кого ненавидишь и презираешь…

— Благодарю, — с этими словами юноша обернулся к своим гвардейцам, которые за всё время разговора не проронили ни звука и, казалось, не сделали ни малейшего движения.

— Солдаты! Я принимаю вашу клятву, — громко объявил Эет, и его голос разнёсся по всему залу. — Я обещаю, что буду вам достойным господином. Вам никогда не придётся выбирать между преданностью мне и долгом перед Владыкой Вельзереном. Вы станете новыми гражданами Атариды, и ваше благополучие для меня отныне будет превыше всего на свете. Вы получите то же жалование, что получали здесь. Вы можете взять с собой своих близких — но имейте в виду, что Храм окружает дикий лес, и вам предстоит построить посёлок, где могли бы жить ваши семьи. Мы отправимся на Атариду сегодня вечером, у вас есть время подготовиться. Знайте, что я оставляю открытым портал между Атаридой и замком вашего прежнего лорда, поэтому, даже если кто-то не успеет предупредить близких, или что-то забудет, или пожелает перевезти семью, когда построит хороший дом — то он сможет вернуться сюда позже. Подробности я обговорю с вашими командирами, а пока мне нужны десять солдат для сопровождения по Верхнему Городу.

— Великолепно, — одобрительно кивнул Сегерик.

Вирлисс

Свет свечей отражался в тёмной глубине большого зеркала, играл на золочёной раме и на баночках с притираниями, расставленными на столе — в будуаре хозяйки замка. Ариэлла лёгкими, почти невесомыми движениями наносила на лицо Вирлиссу нежный крем, под которым бесследно скрывались ссадины — и Вир с трудом удерживался, чтобы не отпустить какую-нибудь шутку.

Вся его злость на Ариэллу улетучилась в тот миг, когда он увидел слёзы баронессы. Вирлисс всем существом ощутил, что это не игра, не манипуляция — и понял.

Он понял Ариэллу.

Она не была расчётливой стервой, какой так старательно хотела казаться. Она была просто избалованным ребёнком, папиной дочкой, которая привыкла к исполнению всех своих капризов.

И могла получить страшный урок.

Что бы сотворил с ней Владыка?…

Чем-то эта девушка-демон напомнила ему Ларинну… хотя, разумеется, Ариэлла расчётливее. Возможно, даже более испорчена, но всё же…

Всё же она не стерва.

Кажется, ему даже жаль её немного. Ариэлла имеет все шансы однажды превратиться в ту мразь, которую так тщательно разыгрывает…

Впрочем, быть может, она станет такой, как её отец? Сегерик умён и опасен — но он не негодяй. Ариэлле нужно лишь научиться контролировать свои желания… И понять, что мир существует не только для её прихотей.

И в постели она… Один раз увидеть во сне и всю жизнь вспоминать…

Вирлисс вздохнул, и по его лицу пробежала тень.

— Вот и всё, — Ариэлла отошла на шаг, любуясь своей работой. Позолота на рожках мягко заблестела, попав в полосу света. — Даже следа не осталось.

— Да, замечательно, — Вир рассеянно улыбнулся. — Спасибо.

— Не стоит благодарности, — с профессиональной любезностью взмахнула ресницами демонесса. — Гостям — и, тем более, союзникам — должно нравиться у нас.

Вирлисс невольно поморщился и неожиданно для себя взял Ариэллу за руку.

— Да брось ты этот тон! — вырвалось у молодого человека. — Кого ты из себя всё время изображаешь?

Ариэлла усмехнулась.

— Сударь, — заметила она, решительно высвобождаясь, — одна бурная ночь втроём — для суккуба ещё не повод переходить на «ты». Я понимаю, утром… на волне послевкусия. Но сейчас уже вторая половина дня.

Вирлисс не смог сдержать смех.

— А рыдания в жилетку — тоже не повод? К тому же я — не суккуб.

Ариэлла звонко рассмеялась, запрокидывая голову.

— Да уж!..

— И не инкуб тоже, — усмехнулся Вир.

Она вздохнула, прислонившись к столу:

— Вы хотите перейти на «ты»?

— А почему нет?

— Но… — девушка запнулась, и лицо её стало серьёзным. — А почему — да?

Вирлисс глубоко вздохнул. В самом деле, почему — да?

Странно, но… кажется, Ариэлла ему симпатична.

— Вы на меня так злились… — с усмешкой проронила баронесса. — Так что же теперь?

— Конечно, злился, — Вир пожал плечами. — Потому что вы…

— Потому что я озвучила ваши желания, — прервала она. — А вы испугались. Вы любите свою невесту, но сколько вы были вместе? И сколько прожили без неё? Вы полны сомнений — сможете ли вновь ощутить ту любовь, что эта девушка вызывала в вас. Вы гоните от себя эту мысль, Вирлисс, потому что правда любите. Но не знаете, любовь ли то к реальному человеку или к мечте… К воспоминаниям.

— Ариэлла… — Вирлисс опустил голову. — Пожалуйста.

— И тут появляюсь я. Живая. Обольстительная. И голова кругом идёт. И у вас, и у вашего друга. И хочется. Хочется даже не столько близости — хочется нежности, флирта… романа с женщиной из плоти и крови. Пусть пустякового и ни к чему не обязывающего… но ведь страшно! Вдруг этот роман развеет все сомнения о чувстве, что так долго и бережно хранили в глубине сердца? Вдруг эта живая женщина посмеет затмить драгоценный образ? А я была ещё так настойчива! — девушка усмехнулась. — Вот вы и разозлились.

Вир вздохнул.

— Значит, вот как вы думаете…

— Я не права?

Она стояла, прислонившись к столу, и крутила в руках расчёску. Пряди смоляной рекой бурлили на плечах.

Вирлисс серьёзно посмотрел демонессе в глаза.

— Вы правы в нескольких вещах. В том, что вы действительно очень обольстительны, — он усмехнулся и тут же вновь посерьёзнел. — И в том, что для меня очень тяжела разлука с Фрей. Да, я правда боюсь разочарования, но моя вера в нашу любовь сильнее колебаний, тут вы ошиблись.

Глаза Ариэллы лукаво заискрились.

— А если так?…

Вир не успел опомниться, как искусительница оказалась у него на коленях, и её руки обвили его шею. Секунда — и на губах поцелуй.

— Я ошиблась? — шепнула Ариэлла, полуприкрыв глаза.

Вирлисс на миг позволил себе расслабиться, соскользнуть в тёплый туман сладострастия, исходивший от этой сверхъестественной женщины — чтобы вновь убедиться, что её близость не доставляет ему настоящего наслаждения. Суккуб дразнила чувственность, но не дарила ни радости, ни восторга. За её нежными объятьями лежала унылая пустота…

Юноша бережно обнял Ариэллу за талию, ласково коснулся губ ответным, почти невесомым поцелуем — и отстранил от себя демонессу.

— Невозможно ошиблась, — мягко ответил он. — Рири, у меня к тебе предложение, которое никто и никогда, наверное, не делал суккубам. Давай будем хорошими друзьями. А? Что скажешь? — молодой человек весело подмигнул. — Ты мне правда нравишься, Рири, но не как девушка, прости…

Она рассмеялась.

— Браво! — заявила она, склонив набок голову. В чёрных глазах под длинными ресницами искрилось весёлое восхищение. — Белый Тигр… Благороден во всём, — улыбнувшись, она просто, совершенно по-сёстрински, заправила Виру за ухо выбившуюся прядь. — Божественный тариллин, да… Природу таки не вытравишь. Ну что ж… В твоём предложении есть даже некая пикантность. Давай попробуем! — она подмигнула в ответ и спорхнула с его колен.

— Я одного понять не могу, — Вирлисс закатил глаза в шутливом отчаянии. — Ну откуда вы все берёте, кто я такой? У меня ж, вроде, нимб над головой не светится…

— А ты присмотрись получше! — рассмеялась Ариэлла, шутливо взлохматив серебристые волосы юноши. — Всё, довольно. Я — переодеваться и за Эрушалией, а ты спускайся в холл. Эт нас, наверное, уже заждался.

С этими словами она, махнув на прощанье рукой, выбежала из комнаты.

Вирлисс вздохнул, поднялся и последовал за хозяйкой замка.

Сегерик отвёл ему и Эету несколько удобных комнат в отдельном крыле дворца, где целый легион слуг предупреждал малейшее желание гостей герцога, а сейчас юноша шёл туда, чтобы взять свой Жезл. Охрана охраной, но безоружным идти в незнакомый город не хотелось.

К тому же, Вирлисс никогда не простил бы себе, если бы что-то случилось с Эетом.

Разумеется, его друг мог постоять за себя, но, как они оба не раз замечали, в боевых заклятиях Жезл Вира показывал себя намного эффективнее Жезла Эета. Прежде всего, проклятья и атакующие заклинания, брошенные из скипетра Вирлисса, летели намного дальше и оказывались более разрушительными. Почему? Эет думал, что дело тут в материале: бук сам по себе был спокойным и мирным деревом, чего не скажешь о колючем боярышнике, иголки которого Вир насадил на навершие своего Жезла. Сам же Вирлисс предполагал, что природа мага тоже имеет некоторое отношение к свойствам волшебного оружия: вампиры, ночные охотники, убивали намного чаще, чем личи, и отрицать этот факт не имело смысла. И пусть «божественный тариллин» превращается в зверя белоснежной масти, но ведь не в оленя, а в тигра… Даже вампирские красота и шарм, за которые столь многие поддразнивали их вид — даже они по первоначальному замыслу богини являлись лишь средством охоты, приманкой для жертвы.

Вирлисс вошёл в отведённые ему покои и, встав перед зеркалом, ещё раз критически осмотрел себя. Хорош… Высокий и стройный, в чёрной рубашке и…

Вампир, поморщившись, лёгким усилием воображения поменял синие молодёжные штаны на мягкие чёрные брюки. Прицепив к кожаному ремню пояса Жезл, Вирлисс небрежным движением подобрал боковые пряди и скрепил их на затылке тонкой невидимкой, позволив волосам ниспадать только вдоль спины, не стесняя движений и не мешая обзору. Последний штрих — украсить ворот рубашки брошью из белого золота.

Оставшись полностью довольным своей экипировкой, Белый Тигр спустился в холл.

Эет уже ждал там, нервно расхаживая по бронзовым плитам.

Лич тоже подготовился к выходу: неброская чёрная туника с длинными рукавами, заправленные в сапоги штаны, Жезл у пояса — и роскошные пряди цвета светлого золота, небрежно заплетённые в косу.

— Вот и ты, наконец!

— А где девочки? — весело спросил вампир.

Эет с досадой фыркнул.

— Ждём! — резко ответил он, разводя руками.

Вирлисс негромко рассмеялся.

— А мальчики?

— Какие мальчики?

— Ну, охрана… — со вздохом пояснил Вир. — Охрана наша.

— За дверями, — коротко ответил Эет.

— Почему?

— Я их выставил.

— Зачем?

— Ну, извини, напрягает меня, когда за каждым моим движением наблюдают десять мордоворотов! Напрягает!

— Не привык ещё… — со смешком поддел Вирлисс.

Эет блеснул глазами и прошипел в ответ что-то неразборчивое. Вир снова рассмеялся.

— Ну что ты нервничаешь? Привыкай. Не всё же твоему несчастному божественному хранителю напрягаться…

— Где тут лекарство от скромности? Ты ж от неё умираешь просто, — буркнул Эет.

Вир согнулся от смеха.

— Ага, вон корёжит всего, — лич скрестил руки на груди.

Смех Вира перешёл во всхлипы.

— Прекрати… — простонал он. — Ты меня убить хочешь?

— Убьёшь такого, — хмыкнул Эет. — Лучше скажи, какого чёрта ты меня подставил? Сложно было ответить, что никуда не пойдёшь?

— Ну-ну, — Вир, разогнувшись и вытирая с глаз слёзы смеха, посмотрел на друга. — Ты, значит, будешь развлекаться в городе, а я в четырёх стенах сидеть? Обойдёшься!

Эет вздохнул.

— Вир, может, хватит меня опекать? Ты мне не мамочка…

— Правильно, — серьёзно ответил Вирлисс. — Я твой хранитель. А ещё я твой друг.

— Вир… — юноша покачал головой.

— А вот и девочки!

— Наконец-то… — мрачно проворчал молодой маг.

— Расслабься и позволь себе хорошенько отдохнуть… — уже через плечо бросил Вир, направляясь к Ариэлле и Эрушалии, которые входили в зал через арку.

— Ослепительны! — закатив глаза с преувеличенным восхищением, Вирлисс склонился в поклоне и галантно поцеловал дамам руки. Сначала хозяйке замка, потом её подруге. — Леди, вы неотразимы даже в наряде простолюдинок.

— Пижон, — буркнул Эет.

Впрочем, Вирлисс был прав. Девушки выглядели очень мило в коротких безрукавных туниках и с высокими причёсками на головах, полностью маскирующими рожки — чтобы не привлекать постороннее внимание золотом и изумрудными инкрустациями, которыми эти рожки были украшены.

Зеленоглазая белокурая Эрушалия ещё ухитрилась пустить вдоль спины длинные вьющиеся пряди, забранные в пышный хвост, и почти затмевала Ариэллу, которая убрала все волосы наверх.

На ноги подруги надели лёгкие сандалии, и ничем бы не отличались от обычных девушек, если бы не крылья за спиной — красно-коричневые у Ариэллы, чёрные у Эрушалии.

— Мы готовы, — весело объявила баронесса. — О Владыка, так непривычно… Уже не помню, когда в последний раз выдавала себя за простолюдинку! — она рассмеялась.

— В этом есть определённая прелесть, — едва ли не снисходительно протянула Эрушалия своим грудным голосом.

— Что вы так долго? — сухо осведомился Эет.

— Мы извиняемся, — взмахнула ресницами Ариэлла. — Просто Руш всё никак не могла выбрать себе подходящий наряд. Даже меня в комнату не пускала, всё возилась и возилась… Уж мне-то могла и открыть, никогда бы не подумала, что ты такая стеснительная! — шутливо поддела она подругу.

Эрушалия только усмехнулась уголками губ.

— Что же, не будем терять время, — заметила она. — Ариэлла, мы, как я понимаю, выйдем не через центральные ворота, да?

Девушка кивнула.

— Через стационарный портал с кухни. Эет, зовите охрану, пойдём.

Не прошло и нескольких минут, как их небольшая компания, до икоты напугав поваров, вломилась на герцогскую кухню, где на плитах булькали под крышками огромные кастрюли, скворчали необъятные сковородки, благоухала фантастических размеров тушечница…

Ариэлла, нимало не смущаясь, прошла мимо главного повара и, приподняв крышку с этой тушечницы, глянула внутрь.

— Мммм… — прикрыла глаза девушка. — Обед в вашу честь будет великолепным. Ну, портал там!

Небрежно вернув крышку на место дислокации, баронесса продефилировала к дальней стене, где лучилась и сияла золотом воронка портала.

— Надеюсь, это долго не продлится, — страдальчески вздохнул Эет и хотел уже шагнуть внутрь, как командир отряда окликнул молодого мага:

— Мой господин! — в голосе звучал металл, и чувствовалось, что этот демон привык отдавать приказы.

— Да? — Эет изумлённо обернулся.

— Мой господин, я никогда не прощу себе, если позволю вам идти первому в незнакомое место.

— Но…

— Он прав, — сладко улыбнулась Ариэлла.

Эрушалия тоже улыбалась, но в глубине глаз скакали колючие искорки.

Вирлисс вздохнул и положил руку на плечо растерявшегося Эета.

— Позволь парням делать свою работу.

— Пожалуйста, — пожал плечами Эет и махнул командиру, разрешая тому руководить телепортацией.

Тот чётко, по-военному, поклонился, прижав руку к груди, и кивнул солдатам.

Первая пара шагнула в глубь портала, ровно через две минуты последовала вторая, затем ушёл один воин, последний в пятёрке — чтобы тут же вернуться и доложить, что опасности никакой нет.

— Прошу вас, господин, — поклонился командир отряда.

— Дамы, — любезно отступил в сторону Эет.

Хозяйка замка и её подруга, признательно кивнув, скрылись в портале, Эет вошёл за ними.

Вир на несколько мгновений задержался, скользнув взглядом по кухне и сам не замечая, как ласкают пальцы Жезл у пояса… а потом, вздохнув, решительно последовал за другом.

Золотистый свет телепортации ударил по глазам и почти тут же рассеялся, сменившись светом пламени, словно одновременно горели тысячи и тысячи костров — то полыхал над головами золотисто-рдяный свод пещеры, будто по нему текла огненная река — быть может, там действительно струилась лава, неведомым образом удерживаясь наверху.

Они стояли на узенькой улочке, зажатой между островерхих домов, и горячий ветер носил по растрескавшемуся камню мостовой какой-то мусор.

Баронесса покачала очаровательной головкой.

— Что поделаешь, господа, чёрный ход с кухни есть чёрный ход с кухни…

Улочка — точнее, проулок — была абсолютно пустынна, если не считать двух праздношатающихся горожан — в которых Вир без труда признал воинов из охраны Эета, старательно делавших вид, что просто глазеют по сторонам — а на самом деле зорко просматривавших верхние этажи домов.

— А где ещё двое? — тихо спросил Эет, подходя к другу.

— Наверное, патрулируют начало улицы, — пожал плечами молодой вампир. — Я, по крайней мере, на их месте поступил бы именно так.

Портал полыхнул ещё несколько раз, и шесть воинов-демонов в скромных плащах горожан — под коими так удобно было прятать оружие — выстроились вдоль стены.

— Вы можете идти, мой господин, — с поклоном разрешил командир отряда, — и ни о чём не волноваться. Ваша безопасность — дело моей чести. Желаю вам приятно отдохнуть.

— Спасибо, — вежливо кивнул Эет. — Я уверен, что вы блестяще справитесь, офицер.

— Мальчишки! — Ариэлла с сияющими глазами схватила их за руки. — Идёмте! Я вам столько всего хочу показать! О Вельзерен, чувствую себя такой свободной!..

— Да ладно тебе, — усмехнулась Эрушалия, лениво заправляя за ухо блестящую прядь. — Можно подумать, ты никогда не выходила в город, как простолюдинка.

— Но всякий раз — словно впервые! — рассмеялась девушка. — Парни, это будет незабываемый поход, вот увидите!

— Да уж, впечатлений на всю жизнь хватит, обещаю, — Эрушалия загадочно улыбнулась.

Вирлисс рассмеялся, глядя на хмурого лича.

— Эт, расслабься, сколько раз повторять! Мы сто лет не отрывались, а это срок! — юноша подмигнул другу, и тот, не удержавшись, улыбнулся, покачав головой:

— Что ж, посмотрим, как живут простые демоны. Госпожа баронесса, мы полагаемся на ваш выбор. С чего начнём?

— Я поведу вас к Галерее над лавовым каскадом! — ни на секунду не поколебавшись, объявила баронесса.

— Отличный выбор… — почти беззвучно прошептала Эрушалия.

Её подруга с сияющими глазами рассказывала спутникам о достоинствах выбранного места, Эет внимательно слушал, Вирлисс шутил — и никто не заметил, как Руш, чуть приотстав, незаметно нажала камушек на своей заколке, небрежным жестом поправляя причёску.

Они попали в город демонов и шли веселиться.

Глава 10 Прогулка по городу

Ариэлла, Эет и Вирлисс

Город был огромен. Возможно, столица Атариды некогда и могла составить ему конкуренцию, но Эет столь недолго видел её, так мало бродил по улицам, что почти не мог сравнивать. Что уж говорить о Колиносе! Провинциальный городишко и в подмётки не годился оживлённому мегаполису демонов, который Эету, практически не бывавшему в крупных городах, казался невероятным. Юноша совсем расслабился и сам не заметил, как по-настоящему стал получать удовольствие от прогулки.

Вирлисс, стосковавшийся по толчее и шуму, не мог сдержать счастливой улыбки и с интересом бросал взгляды по сторонам.

Ариэлла, видя хорошее настроение своих спутников, сияла.

Они шли по широким площадям, украшенным фонтанами пламени, по заполненным пёстрой толпой проспектам, мимо причудливых садов, в которых деревья чередовались со скалами, и не переставали изумляться архитектуре, созданной жителями этого подземного королевства. Архитектуре, изобилующей острыми углами и несколько дисгармоничной, но создающей общий, строгий ансамбль. Город словно бы звучал устремлёнными к раскалённому своду башнями, зубцами стен — и чёрным плющом на каменной кладке жилых домов. И музыка эта была хотя и несколько нервной, полной внутреннего беспокойства, но одновременно глубокой и мощной.

Простые демоны, не обращая никакого внимания на глазеющих туристов, шли по своим делам, собирались на скамейках у фонтанов, иногда ушей немёртвых достигал негромкий смех… В целом, если бы не странное освещение и не крылья прохожих, этот город ничем не отличался бы от сотен городов их мира.

— А почему же никто не летает? — спросил, не удержавшись, Эет.

Ариэлла улыбнулась.

— Воздушное пространство города полностью принадлежит моему отцу. В самом деле, если потребуется срочно отправить или принять гонца, а в воздухе не протолкнуться из-за черни… — девушка пожала плечами. — За пределами города они могут летать, сколько угодно, там это не возбраняется.

И баронесса с увлечением снова принялась рассказывать о театрах, музеях и аренах столицы, пока посреди очередной цветистой тирады проводницу не прервал Вирлисс.

— Рири, всё это очень интересно, но, может, зайдём куда-нибудь перекусить? А то запахи на вашей кухне, прямо скажем, раздразнили мой аппетит.

Эет с энтузиазмом поддержал эту идею.

— Разумеется, — довольно прищурившись, кивнула баронесса. — В Галерее как раз есть чудесное местечко… Жаль, у нас мало времени, иначе я могла бы показать вам жемчужины не только нашего герцогства, но и поводить по другим кругам.

— Было бы занимательно, — кивнул Эет. — В другой раз?

Ариэлла мечтательно прикрыла глаза, представив многообразие достопримечательностей в государстве демонов.

— Знаете, на Первом круге правитель буквально помешан на архитектурных изысках. Непонятно зачем соорудил на улицах грандиозные… столпы, уж не подберу другого слова. Это, конечно же, не единственное его….м-м-м… нововведение, но самое забавное.

— Почему? — улыбнулся Эет.

Ариэлла с Эрушалией переглянулись, обменявшись понимающими усмешками.

— А они у него свод подпирают, — тонко хмыкнула баронесса.

— И? — не понял Вирлисс.

Демонессы дружно расхохотались.

— Ну, наверное, чтобы дварфы до Преисподней свои штольни не прорыли! — утирая с глаз непрошеные слёзы, еле смогла выдохнуть Эрушалия.

Молодые люди посмотрели друг на друга. Вир усмехнулся уголками губ, а Эет слегка пожал плечами.

— Наверное, смешно, — только и заметил он.

Ариэлла и Эрушалия, обнявшись, уже чуть не рыдали от смеха.

— Это ужасно смешно, — наконец выдохнула Ариэлла, отстраняясь от подруги. — Но вы, конечно, мало знакомы с реалиями Невенара, чтобы оценить шутку…

Так, разговаривая, их компания добралась до узкой улицы — коридора в толще скал. Здесь свод пещеры опускался очень низко, и лава по нему не струилась. Зато слева, сквозь прозрачную стену, открывался ошеломляющий вид на бездну, заполненную огнём: лава водопадом стекала по бесчисленным уступам — а дно терялось в яростном белом пламени.

— Вот он, Каскад, — остановившись, одними губами прошептала Ариэлла. Глаза девушки восхищённо сияли.

Вирлисс только присвистнул.

Эет невольно положил ладонь на прозрачную перегородку, ощутив слабое тепло.

— Что это за материал?

— Магическое стекло. Выдерживает высочайшие температуры, вплоть до температуры в центре планеты. Правда, разрушается боевыми заклятьями… хотя восстанавливается в течение нескольких десятков секунд.

— А физическое воздействие? — уточнил лич.

— Невосприимчиво, — ответила за Ариэллу Эрушалия. — Поэтому Каскад и славится на все круги Ада как одна из жемчужин Преисподней. Здесь ежедневно толпы туристов с самых разных ярусов, всё время толкотня… но при этом абсолютно безопасно.

В самом деле, народ тёк плотной массой, которая становилась ещё гуще на противоположной стороне: там располагались лавки, магазинчики и кафе. Изредка между простыми демонами можно было заметить стражников с алебардами.

— Вот то самое местечко! — просияла Ариэлла и, подхватив друзей под руки, устремилась к двухэтажному строению, за прозрачными стенами которого виднелись столики с сидящими посетителями и витые лестницы.

Двери распахнулись, впустив приятелей в прохладный холл, и навстречу тут же шагнула девушка-демонесса в кружевной наколке на волосах, скрывавшей рожки.

— Добрый день, господа, — с очаровательной улыбкой прощебетала девица. — Какой зал предпочитаете? Материальный или тонкий план?

Эрушалия презрительно скосила глаза на немёртвых, словно на неполноценных уродцев, и по её губам скользнула усмешка — впрочем, оставшаяся незамеченной, поскольку Руш предусмотрительно опустила голову.

Эет вопросительно обернулся к Ариэлле и заметил, как Вирлисс брезгливо дёрнул уголком рта, словно понял, о чём спросила сотрудница ресторана.

— Нам материальный, пожалуйста, — вежливо проронила баронесса, ничем не отличимая от обычной неизбалованной горожанки.

— Желаете секцию для курящих или некурящих?

— Для курящих, будьте любезны.

— Прошу вас, — девушка отступила в сторону, сделав приглашающий жест в проход под лестницей. — Нижний зал, левая секция.

Они облюбовали столик у окна и с комфортом разместились на удобных диванах.

— Я что-то упустил, Вир? — полюбопытствовал Эет, возобновляя беседу. — Ты ведь понял вопрос о тонком плане.

Вирлисс поморщился.

— Если ты помнишь, я развоплощался, пытаясь убрать последствия утреннего инцидента, — нехотя обронил он, словно тема не доставляла ему удовольствия. — И я видел тонкий план Преисподней.

— То есть?

— То есть демоны тоже могут развоплощаться. Так вот, тонкий план — это место, где находятся души тех, для кого настал срок платить по счетам. Здесь, на физическом уровне реальности, ты не найдёшь места, где поджаривают «должников». А вот там….

— Ты хочешь сказать…

— Эта милая официантка только что предлагала нам души грешников, — хмыкнул Вирлисс. — После того, как их самым изысканным образом обработали, они подаются на стол к демонам, где беднягам предстоит исчезнуть навсегда. Быть поглощёнными. Теперь понял?

Эет невесело покачал головой.

— Понял. Ну, Вир, что поделаешь? Мы начинаем сотрудничество с расой демонов, и можем только напомнить себе, что правосудие Атариды действовало по похожей схеме…

Ариэлла усмехнулась.

— Таким существам, как Вирлисс, всегда тяжело мириться с жестокостью мира.

Вир глубоко вздохнул.

— При чём здесь доброта? Я нисколько не переживал, когда выходил на охоту. Но одно дело — смерть тела, и совсем другое…

— Ну, вы не путайте мерзавцев, чьи души подают на стол, с обычными людьми, — наставительно подняла кверху пальчик Эрушалия. — За свои поступки надо отвечать…

Ариэлла с улыбкой бросила на подругу благодарный взгляд.

— Полностью согласна, дорогая. Души — не просто деликатес, это основной источник Силы для демонов, как для немёртвых — плоть и кровь живых. Если бы Эет был способен развоплощаться, я бы пригласила вас на тонкий план.

Эрушалия вновь усмехнулась, глянув на юношу, как на ущербного.

— Но наш гость не способен, какая жалость…

Эет холодно посмотрел на неё, и Руш, закусив губы, потупилась.

— Простите…

Эет кивнул.

— А я вот хотел уточнить… — начал было Вирлисс, но его прервал подошедший официант.

— Меню, пожалуйста, — юный демон в униформе ресторана раздал своим клиентам длинные плотные книжицы и поставил в центр стола прозрачную пепельницу. Ариэлла поблагодарила кивком и вновь перенесла всё своё внимание на Вирлисса.

— Ты что-то хотел спросить, Вир? Эет, я вам порекомендую заказать вот это, — наманикюренный ноготок указал на одну из строчек меню, которое лич не мог прочесть, не зная языка. — И вот это. Кстати, Вир, тебе тоже. Итак, я слушаю.

Вирлисс проводил взглядом украшенную крыльями спину официанта и, прямо посмотрев в глаза баронессе, спросил:

— А где у вас обретаются «сотрудники» вроде Артхарита? Пока я не встречал подобных ему, но знакомство с этим созданием… — Вирлисса передёрнуло. — Отвратительно.

— Ах, я же сказала, что он будет наказан, — поморщилась баронесса.

— Это уже ваши рабочие моменты, — не дал Вир сбить себя с толку. — Я хочу услышать ответ на свой вопрос.

— Подобные ему существа крайне редко переходят на физический уровень реальности, — вздохнув, ответила Ариэлла. — И никогда — полностью. Они — низшие демоны, им для жизни требуется постоянный приток энергии боли и отчаяния… Для того, чтобы надолго задержаться в материальной оболочке, им нужно перевоплотиться, а для перевоплощения, как минимум, необходим скреплённый кровью договор: силу для трансформации демон станет черпать из тела своего заказчика. Такие, как Артхарит, обычно отвечают на текущие вызовы, работают с разного рода недалёкими проходимцами и авантюристами… Высшие демоны, даже чернь, вольны в выборе своего занятия и своей формы, а если уж решают заниматься ловлей душ, то работают с более сложными заказами.

— Мне странно, что Артхарит знал моё прошлое, — Вирлисс испытующе смотрел на Ариэллу. — А ты, высший демон, не знала. А телепатию он не использовал, я почувствовал бы это.

Ариэлла немного смущённо склонила набок голову.

— Он просто просмотрел всё, что с тобой происходило, непосредственно из твоей жизни.

Вирлисс откинулся на спинку дивана.

— То есть?

— Обитатели тонкого плана это могут, — пожала плечами Ариэлла. — А я явилась к вам в физическом теле, которое блокирует возможность считывания информации из прошлого. Я специально пошла на это, чтобы подчеркнуть свою лояльность. Тебе ли не знать, что для тонкого плана не существует понятий времени, Вир? Попробуй как-нибудь, когда развоплотишься, только имей в виду — подобное считывание прошлого с граждан Преисподней и их гостей без официального согласия преследуется по закону.

— Как я понял, таким, как Артхарит, закрыт путь в мир Атариды согласно нашему договору? — уточнил Эет.

— Совершенно верно, — кивнула Ариэлла. — Мы открываем порталы только для высших.

— Ну, теперь разобрались, — Вирлисс с облегчением вздохнул.

— Если бы вы сразу нам всё объяснили, Ариэлла… — начал было Эет.

— А вы бы ей поверили? — хмыкнула Эрушалия, накручивая на палец белокурый локон.

— Почему нет? Во всяком случае, такая беседа была бы намного уместнее сделанного нам игривого предложения.

— В результате которого вы приобрели не только собственную гвардию, но и новых граждан Атариды, а также подписали ряд важнейших торговых и политических договоров, — не позволив сбить себя с толку, подняла кверху Ариэлла хорошенький пальчик. — И все недоразумения разрешились, к обоюдному удовольствию. Так что… Всё хорошо, что хорошо кончается.

Эет только глубоко вздохнул и, улыбнувшись, отмахнулся.

— Я уже не спорю с вами, госпожа баронесса. Это бесполезно.

— Не называйте меня баронессой, — понизила голос дочь герцога.

— Прошу прощенья, мне никогда не доводилось выдавать себя за кого-то другого, — улыбнулся Эет.

Ариэлла в отчаянии всплеснула руками, Вирлисс расхохотался, опёршись локтем о стол и уткнувшись лбом в ладонь, а Эрушалия — закрыв руками лицо.

— Нет, вы невозможны! — девушка гневно сверкнула глазами.

— Ну, извиняюсь, извиняюсь, — тоже смеясь, развёл руками юноша. — Но, сударыня, кого вы опасаетесь? Насколько я понимаю, за нами никто не…

— Эт! — Вирлисс сжал руку друга. — Лучше уж молчи. Или смени тему, на худой конец… — утирая с глаз слёзы смеха, выдохнул вампир. — Дамы, не обращайте на него внимания. Он учёный, а учёные существуют исключительно в своём мире. Всё остальное для них напоминает сон. Хотя, может, это они сами наяву спят, а, Эт? — Вирлисс уклонился от дружеского тычка в бок.

— Какие они занятные, Рири… — негромко протянула Эрушалия, с прищуром созерцая молодых людей, пока те занимались шутливой пикировкой.

— Они совсем не похожи на демонов, — задумчиво проронила Ариэлла. — И на людей, с которыми мне доводилось встречаться, тоже…

— Ах, брось, обычные мальчишки! — отмахнулась Руш. — Забавные — это правда. Но ничего необычного я в них не вижу.

Ариэлла вытащила из кармана тонкую трубку с янтарным мундштуком и, щелчком пальцев воспламенив табак, затянулась, ничего не ответив подруге. Только глаза смеялись.

Эет и Вирлисс между тем немного успокоились, перестав дурачиться на потеху спутницам — тем более что спутницы нисколько не веселились.

Разговор перешёл на нейтральные темы: девушки рассказывали о Невенаре, о придворных сплетнях — об всём и ни о чём. Через минут десять этой неспешной беседы подали заказ, и друзья смогли оценить кухню демонов. Мясо, поданное с непривычными специями и хорошо прожаренное, острый соус, какие-то хрустящие палочки под пиво — потому что напиток, заказанный по рекомендации Ариэллы, оказался именно пивом.

— Это по рецептам дварфов, — посмеиваясь, заметила она, видя восторг спутников.

— Богиня, я его сто лет не пил! — Эет, прикрыв глаза, с выражением блаженства откинулся на спинку дивана.

— Сто двадцать, — поправил Вирлисс со смеющимися глазами. — Можете не верить, дамы, но на Атариде варили точно такое же.

— Почему же нет? — подняла тонкую бровь Ариэлла. — Если рецепт гномьего пива знает весь Невенар, то почему его не могли знать немёртвые? Желаете закупать?

Эет рассмеялся.

— До чего же вы практичны, сударыня!

— А разве вы не желаете? — хмыкнула демонесса, затянувшись в последний раз и выбив трубку в пепельницу, прежде чем убрать обратно в карман.

— Давайте вернёмся к этой теме позже, хорошо? — улыбнулся юноша.

— Эх, бывало, после лекций… — Вирлисс мечтательно прищурился. — Сидишь с друзьями… В руках по бутылочке…

— Вот кто он? Сибарит или романтик? — улыбнулся Эет.

— Кстати, о лекциях, — усмехнулась Ариэлла. — Вон, за угловым столиком, видите? — девушка кивком указала на место у окна, возле самой стены.

Эет и Вирлисс обернулись.

Там сидел пожилой лысеющий господин в тёмной мантии, что-то вещающий своим соседям, парочке молодых демонов, взирающих на пожилого, как на некое божество.

Друзья вопросительно посмотрели на Ариэллу.

— Это профессор древней истории, светило нашего университета, — пряча смех в уголках губ, заметила девушка. — В своё время я слушала курс его лекций.

— Похоже, вы не разделяете мнения коллег о знаниях мэтра? — уточнил Эет.

— Как я могу его разделять, если мой отец был свидетелем тех событий, о которых столь уверенно рассуждает конклав учёных мужей во главе с нашим светилом?

— Что же, конклав заблуждается? Отчего же тогда ваш батюшка не развеет его заблуждения?

— Батюшка разве не говорил вам, что стремится не привлекать внимания к событиям прошлого? Я бы даже предположила, что господин профессор сознательно, по приказу папы, распускает в научной среде глупые взгляды, но мэтр ничем не интересуется, кроме истории, и, к тому же, слишком самоуверен, чтобы работать на отца. Он ведь даже не подозревал, кто я такая, пока я училась в университете. Кстати, мэтр мнит себя специалистом в некромансии…

Молодые люди с любопытством стали вслушиваться в разглагольствования. Однако профессор бубнил о какой-то древней войне — бубнил увлечённо, со знанием дела, без пауз, — но в рассказе ни слова не проскальзывало о немёртвых.

— Погодите.

Эет поднялся и направился к беседовавшей троице.

Профессор, заметив упавшую на столик тень, запнулся посередине фразы и с удивлением поднял голову. Проследив за взглядом мэтра, на Эета уставились и студенты.

— Прошу прощения, — вежливо заговорил молодой человек. — Мне указали на вас, как на ведущего некроманта Преисподней, и я не смог удержаться…

— Ну? — ворчливо поинтересовался профессор.

— То есть вы действительно некромант? — уточнил Эет.

— Лучший некромант Невенара, — важно кивнул лысеющий господин. — А кто вы такой?

Эет невольно улыбнулся. Любой маг, изучающий некромансию, даже зелёный адепт, почувствовал бы, что перед ним стоит немёртвый. Однажды использовав энергию Смерти, её уже нельзя спутать ни с какой другой, её нельзя не узнать.

— Ещё раз прошу прощения, — слегка поклонился юноша. — Просто моё воображение всегда волновали легенды о нежити, и я не сумел удержаться, увидев вас, не сумел отказаться от такого подарка судьбы… Ведь, если вы будете благосклонны, мне приоткроется не легенда, но краешек истины об этой древней расе… Об её магии…

— Ладно, ладно, — отмахнулся маг. — Я вас понял. Вы, что же, в университет думаете поступать?

— Нет, — скромно потупился Эет. — Я тут по другому делу…

— Ах, ну да, вы же не демон, — троица переглянулась, и студенты захихикали, увидев скабрезную усмешечку своего преподавателя. — У вас тут с кем-то контракт? Верно?

— От вас ничего не скроешь, — ещё скромнее ответствовал лич, теребя золотистую косу.

— Что, приятель, в зал тонкого плана не предлагали пройти? — хохотнул один из студентов. — Ничего, дай срок, побываешь!

Оба великовозрастных оболтуса заржали.

Эет невинно похлопал глазками, будто не понял шутки.

— Так могу ли я рассчитывать?… — искательно воззрился он на профессора.

— Что вас интересует? — приосанился тот.

— Исход немёртвых…

— Вы о чём, молодой человек? — снисходительно осведомился мэтр. — Немёртвых полностью уничтожили, скрыться не удалось никому. Увы, история сохранила до наших дней лишь неполные обрывки… Я могу порекомендовать вам ознакомиться с трудом Даршоха, потом двухтомник Бирчеза хорош, хоть автор и не демон, а человек. Эльфийское исследование Элиэля «О Великих Войнах» тоже нельзя не упомянуть… Полагаю, на первом этапе вам этой литературы будет достаточно.

— Вот как… — Эет задумчиво прикусил губу. — Благодарю за столь ценные сведения. Я думал… А скажите, принимали ли участие демоны в истреблении народа Мортис?

— Насколько мне известно, нет. Владыка оказался выше мести слабой женщине… — с величественным жестом ответствовал «некромант».

— Мести? А что же, у Владыки Вельзерена был повод мстить богине нежити?

Студенты опять дружно заржали.

— Нет, паря, ты откуда выпал? — оскалился кудрявый. — Не знать о том, что нежить в своё время едва не прикончила Вельзерена, чтобы раздобыть каплю божественной крови!

— Зачем? — уже с неподдельным интересом полюбопытствовал Эет.

— Чтобы оживить Гвариана, — наставительно объявил второй, гладко причёсанный.

— Ах, вот оно что… — юноша решил, что обязательно подробнее расспросит герцога или Ариэллу об этой истории.

— Ну? Вас что-то ещё интересует? — откинувшись на спинку дивана, усмехнулся профессор.

Эет потупился.

— Как вы думаете, с этической точки зрения… корректно ли использовать Заклятье Подчинения? Что для вас более приемлемо по моральным критериям: клятва верности демонов своему сюзерену, которая обязывает их рисковать собственной душой — но единственно на основе воинской чести и долга, или же Заклятье Подчинения, налагаемое некромантом на нежить, даже если нежить обладает собственной волей, сознанием и памятью… и которое делает попросту невозможным неподчинение, да ещё и заставляет любить своего господина?

— Моральные… критерии? — профессор моргнул.

— Ну да, с этической точки зрения, — кивнул Эет. — Кстати, вопрос касается не только сострадания к подчинённым, но и ответственности господ.

— Э-э… — протянуло светило. — Видите ли… Этот вопрос… Для сравнительного анализа… да, интересно, но…

Эет вздохнул.

— Хорошо. Я понимаю. Наверное, моральные критерии лежат вне научной сферы как некромансии, так и демонологии. Тогда не могли бы вы рассказать мне… скажем, о Ниграэле. Каким образом по его формулам можно рассчитать количество мяса, необходимого для поднятия зомби?

Маг шумно вздохнул.

— О чём?… — пробормотал он. И неожиданно разозлился. — Ты издеваешься, мальчишка?! Ведь всем известно, что магия немёртвых не сохранилась!

— Но вы же некромант, — пожал плечами Эет.

— Неслыханно… — профессор с негодованием оглянулся на своих студентов, словно призывая их в свидетели столь невероятного невежества, совмещенного со столь невероятным нахальством. — Какой-то щенок станет меня учить… станет тыкать меня носом… опираясь на глупые фантазии…

Лич вздохнул и, не спрашивая позволения, взял со стола профессорскую салфетку, материализовал в руках самописец и набросал ряд цифр.

— Вот, — юноша небрежно кинул листок мэтру. — Первая формула Ниграэля. Тут — переменная времени, а здесь — переменная массы. Пожалуйста.

Он с сочувствием поглядел на «некроманта» и, повернувшись, направился к своему столику.

— Нет, щенок, ты мне ответишь!.. — рявкнул демон, вскакивая.

Эет обернулся и, остановившись, смотрел, как выбирается этот полный господин из-за стола.

Пальцы легли на рукоять Жезла, висевшего у пояса.

Развитию событий помешала Ариэлла. Она вскочила, подпорхнула к немёртвому и, взяв под локоток, оттеснила немного назад, встав на пути разъярённого местного мага.

— Господин профессор! — очаровательно улыбнулась она. — Опять вы меня не узнали!.. Рада видеть вас.

Мэтр резко остановился, словно с разбега впечатался в каменную стену.

— Госпожа… Ари…

— Не надо имён! — обольстительно улыбнулась девушка.

— Как же… С тех пор, как я узнал, что имел счастье преподавать дочери нашего…

— Господин профессор, — строже протянула баронесса.

Демон закашлялся.

— Простите, я… Как же…

— Позвольте представить вам гостя моего батюшки. Его имя Эет, он правитель одного далёкого острова, населённого нежитью. Он лич. Невероятно сильный маг, причём не только в некромансии. Отец заключил с ним союз, а мне велел показать дорогому гостю все жемчужины нашей столицы. Увидев вас, я не сумела удержаться, ведь у вас столько общего…

Ариэлла откровенно насмехалась, а мэтр стоял, хватая ртом воздух, и то бледнел, то краснел так, что Эету показалось: ещё немного, и почтенного профессора хватит удар.

— Сударыня, — с самым серьёзным выражением лица, на какое только был способен, произнёс молодой человек. — Если нас здесь больше ничего не задерживает, я хотел бы продолжить прогулку. Сударь, — вежливо поклонился он своему оппоненту. — Господа, — кивнул лич замершим студентам. — Кстати, если вы действительно интересуетесь некромансией, советую всё же изучить формулу Ниграэля. Это азы магии Смерти, необходимая база для более сложных заклятий… Обычно с неё наши адепты и начинают обучение. Успехов, господа!

И, придерживая Ариэллу под руку, он направился к выходу из зала. Вирлисс и Эрушалия, едва сдерживая смех, последовали за ними.

На улице компания дала волю дикому хохоту.

— О-о-о, это было что-то с чем-то! — Руш едва не рыдала от смеха. — Эет, вы были неподражаемы! А Рири тоже хороша!.. Как она закопала этого бедолагу! Двумя фразами!..

— Не люблю самодовольных индюков, — усмехнулся Эет.

— А я не люблю одного конкретного самодовольного индюка, — веселилась Ариэлла.

— Да, это было забавно… — просмеявшись, Вирлисс промокнул глаза от слёз. — А куда теперь?

— Скоро в замок уже… — задумчиво протянула Ариэлла. — Так что, может, напоследок прикупим по сувенирчику на память — и домой?

Молодые люди не возражали, Эрушалия тоже, и потому их компания, держась под руки, дружно двинулась сквозь толпу к магазинчикам и лавкам, где торговали разного рода безделушками. Ариэлла догадалась пристроиться в кильватер парочке стражников, перед которыми народ раздавался, уступая дорогу.

— Чёрт, до слёз смеялась, и вся тушь растеклась! — с досадой прикусила губы Руш, бросив взгляд в зеркальце, висевшее на стене косметической лавки, мимо которой они проходили. Макияж девушки и в самом деле нуждался в лёгкой коррекции. — Идите, я догоню!

— Давай быстрее! — кивнула Ариэлла, подталкивая спутников к прилавку под навесом, где толпились туристы. — Вот, тут большой выбор сувениров.

— А это что такое? — Вир указал продавцу на деревянную пластинку на длинном кожаном шнуре. На гладко отшлифованной лицевой стороне был выжжен какой-то знак, напомнивший Виру руны, что изображались на свитках магии Воды, хранившихся в Храме.

— О, это уникальнейшая вещица! — тут же соловьём запел продавец. — Древний амулет дварфов. С тех пор, как Один оставил Невенар, вещи, подобные этой, уже сделать невозможно…

— А сами руны не действуют? — усмехнулся Вирлисс.

— Но их историческая ценность неизмерима! — не сдавался продавец.

— Если это не подделка… — Вир взял с прилавка пластинку, чтобы получше рассмотреть.

Пока вампир занимался рунным амулетом, Эет, пользуясь отсутствием Эрушалии, полюбопытствовал:

— Ариэлла, а кто ваша подруга? Давно она гостит в вашем замке?

— Руш? — улыбнулась Ариэлла. — Она младшая дочь герцога Седьмого круга. Поскольку наследства ей в любом случае не видать, папа пристроил дочурку ко двору Владыки — ну, чтобы жениха подыскала, я так понимаю… Но происхождение у неё не ниже моего, выгодную партию она легко может себе найти, если по-настоящему этим озаботится… К тому же, Руш умна и обаятельна… Вот мы и сошлись с ней. А когда я делала доклад Владыке, то не удержалась и пригласила Эрушалию, чтобы познакомить с вами…

— Похвастаться успехом, да? — улыбнулся Эет.

— Можно и так сказать, — не стала отнекиваться баронесса. — А вместо этого мне потребовался её совет, как вновь наладить с вами контакт…

— Так это Руш вас надоумила?

— Не стану присваивать чужих заслуг, — кивнула Ариэлла. — Руш.

— Она действительно умница.

— Умница… Только где же эта умница застряла? Сколько можно поправлять макияж? Руш!

Ариэлла обернулась…

— Ложись!!!

Она резко толкнула Эета на Вирлисса — те сбили несколько стоявших сзади покупателей — и, под брань и крики, все повалились на камни коридора.

Сверху полыхнула ослепительная вспышка — и продавец, захрипев, начал заваливаться на прилавок.

Ариэллу схватили за волосы — девушка, не глядя, пнула назад, и чужие пальцы разжались.

— С-сука!..

Быстрым перекатом она ушла от удара кованого сапога и вскочила. Эет, схватив нападающего за лодыжку, дёрнул на себя — и демон, заорав, впечатался мордой в прилавок.

Лич, выхватив из-за пояса Жезл, взметнулся на ноги. Мимо пронёсся зелёный луч — это выстрелил Вирлисс, — и подбегавший к ним алебардщик, захрипев, рухнул замертво.

От выхода на площадь, расталкивая толпу, уже мчались телохранители, но кольцо демонов, одетых в незнакомую военную форму, стремительно сжималось. Выражение их лиц, освещённых сиянием Каскада, не предвещало ничего хорошего. В руках воины сжимали алебарды, а за их спинами мельтешили другие, вооружённые магическими скипетрами.

Упавший на прилавок солдат с рычанием поднялся и, набычившись, попёр на Эета. Маг вскинул Жезл и в упор выстрелил заклятьем гниения.

Не обращая внимания на истошные вопли несчастного, Эет развернулся к правому флангу нападающих и, хищно усмехнувшись, подумал, что преподнесёт демонам парочку сюрпризов. Как он охотился на Атариде, перепрыгивая пропасти в погоне за дичью и разрывая зверей голыми руками! Наверняка противники и помыслить не могут, что он на такое способен.

Вирлисс, прикрывая Эету спину, встал на левом фланге, а Ариэлле достался центр.

— Не дайте себя задеть, — успела прошептать девушка. — Не забывайте, демоны бьют на всех уровнях реальности!

— Помним! — хором ответили оба немёртвых.

Издав боевой клич, Эет прыгнул под потолок — и обрушился вниз, пинками отправив двух опешивших врагов в глубокий нокаут. Третий ткнул алебардой, но Эет уклонился, и, вцепившись в древко, рванул изо всех сил, крутанувшись на месте.

Противник пушинкой перелетел через лича — прямо на наводившего скипетр мага. А Эет, пригнувшись, выпустил атакующее заклятье…

В Ариэллу летел слепящий луч. Девушка приняла его, прикрывшись крылом — струя пламени рассыпалась безобидными искрами по металлу, оставив чёрное пятно. Демонесса, прошипев от боли, уклонилась от второго луча — и швырнула в противника огненный шар.

По магическому стеклу прошла дрожь — маг увернулся, и выстрел Ариэллы угодил прямо в стену, отделяющую коридор от Каскада. Перегородка завибрировала, но выдержала.

Ариэлла, ни секунды более не медля, развернула над всем коридором Щит Огня.

Обыватели разбегались кто куда, пихались, над толпой то и дело взлетал женский визг и крепкие мужские ругательства, а подоспевшие гвардейцы Эета уже вступили в бой, оттягивая на себя часть вражеского отряда.

Вирлисс сражался точно и безжалостно. Ребром ладони перерубал трахеи, резким движением выворачивал руки из суставов, одним ударом ломал шеи — и, словно предчувствуя, уклонялся от магических выстрелов и предательских выпадов.

Это был тигр. Тигр в человеческом облике.

Расшвыривая врагов, он пробился к Эету.

— Помочь? — крикнул Вир.

— Не надо, прикрой Ариэллу! — коротко ответил лич.

В этот миг на девушку прыгнул алебардщик, заворачивая ей руки за спину. Ариэлла пригнулась, точным движением перекинув парня через себя.

— Ну, иди сюда, мой сладкий… — трепетно прошептала она, заключая воина в объятья.

Тот заорал и забился, когда из-под ладоней Ариэллы потёк густой чёрный дым — и баронесса швырнула обугленный труп в подбегавших противников.

Те отскочили в стороны, окутавшись защитным сиянием магического поля — и снова ринулись на девушку.

Вирлисс перехватил одного, второму Ариэлла сама кинулась навстречу, наклонив вперёд голову. Секунда — и солдат, истошно вопя, уже болтался на её рогах: их окровавленные концы торчали у него из спины, между крыльями.

Ариэлла резко развернулась — и мощным броском стряхнула тело. Описав дугу, раненый, пролетев над головами своих товарищей, впечатался прямо в магическое стекло — и сполз по нему, оставляя за собой кровавые полосы.

— Круто! — в один голос восхитились Вир и Эт.

Задыхаясь, они стояли посреди груды изувеченных тел, а вокруг ещё кипела схватка: гвардейцы Эета сражались с оставшимися алебардщиками.

А у дальней стены угадывалось некое шевеление.

— Готовьтесь, сейчас по-настоящему вступят маги, — выдохнула Ариэлла.

И троица, не сговариваясь, прыгнула в разные стороны.

А там, где они только что стояли, столкнулись три мощных огненных струи.

Луч магического копья, брошенный Эетом, почти попал в заклинателя, стоявшего на левом фланге. Демон отскочил, и атака лича с шипением растеклась по волшебной перегородке.

Стены коридора содрогнулись, но устояли.

Ариэлла, скрутив меж ладоней снежно-белый вихрь, запустила его сразу в двух магов. Эет не видел, что с ними случилось, потому что третий — наверное, самый прыткий — опять ушёл из-под удара и выстрелил.

На сей раз в ладонях демона полыхнула молния. Эет едва успел прикрыться Щитом Воздуха, но разряд оказался настолько сильным, что молодой лич упал на колени. Перед глазами на миг потемнело.

Вирлисс, увидев это, издал яростное рычание и, вскинув Жезл, просто ударил сырой силой.

Выстрел пришёлся на магическое стекло — и оно лопнуло, словно мыльный пузырь. Пламя, плеснувшись, с рёвом рванулось в коридор — и опало, сдержанное Щитом Ариэллы.

Вирлисс ударом открытой ладони призвал ветер.

И истошно голосившего мага вынесло в Каскад.

Миг его тело силуэтом темнело на фоне огненного великолепия, а потом Щит бедняги не выдержал, и демон превратился в пылающий факел.

Магическое стекло затянулось.

Бой закончился. Гвардейцы, не преследуя убегавших, окружили Эета. Юноша, пошатываясь, уже встал на ноги.

— Господин, я прошу меня извинить… — начал было командир. Лич слабо отмахнулся.

— Молодцы, парни… Вы вовремя. Какие у нас потери?

— Левик и Аршарх… — начал было воин — и запнулся. — Впрочем, вы ведь не знали их, господин.

— К сожалению, я не успел их узнать, — Эет сжал плечо командира, пристально взглянув ему в глаза. — Не думай, что я принимаю смерть своих защитников как должное… Двое?

Солдат коротко кивнул.

— И четверо тяжело ранены.

— В отряде есть врач?

— В замке.

— В замок их немедленно.

— Но как же вы?…

— Обо мне не беспокойтесь. Я доберусь.

— Но…

— Это приказ!

— Слушаюсь, — военный коротко поклонился и вернулся к своим демонам, раздавая распоряжения.

— Ариэлла, — повернулся к баронессе Эет. — Могу я просить вашего отца выплатить семьям погибших пособие?

— Конечно, — кивнула девушка. Губы её задрожали. — Как это всё… нелепо…

Она отвернулась, не глядя на молодых людей. Они видели только точёную фигурку на фоне огненного великолепия Каскада.

— Как ты? — тихо спросил Вирлисс друга.

— Нормально, — вздохнул Эет. — А ты?

— Ни царапинки, — Белый Тигр печально опустил голову.

Лич невесело усмехнулся.

— Знаешь… Глядя, как ты сражаешься, я до глубины души осознал, что ты божественное существо. И мой хранитель.

— Да пошёл ты, — устало отмахнулся Вир. — Лучше спроси у Рири, что это за козлы, и какого дьявола им было нужно…

— Спрошу, разумеется. Но сейчас меня беспокоит другой вопрос.

— Какой?

— Уже не беспокоит.

Эет кивком указал на подбегающую к подруге Эрушалию. Причёска блондинки растрепалась, на носу чернела сажа, а губы тряслись.

— Рири! О Владыка, ты жива!

Девушки крепко обнялись.

— Руш! — Ариэлла отстранила подругу, лихорадочно вглядываясь ей в глаза. — Ты! С тобой всё в порядке? Где ты была?

— Меня толпа оттеснила, когда всё началось. Владыка, что тут произошло?…

— Полагаю… — начала Ариэлла, но Эрушалия не дала ей договорить.

— Эти негодяи напали на вас? Думаю, они… ой! А почему же на них форма гвардейцев твоего отца?

Ариэлла со злым шипением втянула в себя воздух. Она, разумеется, заметила этот нюансик и могла только благодарить Вельзерена, что Эет с Виром понятия не имеют о форме дома Сегерика — и Эрмебу не удастся, таким образом, оклеветать их семью перед новыми союзниками…

Лич с вампиром переглянулись.

— Ой, я что-то не то сказала?… — смутилась подруга.

Ариэлла только отвернулась. Раненое крыло горело так, что хотелось выть от боли.

Вирлисс подошёл к девушкам и положил руку на плечо Ариэлле.

— Рири, кому надо очернить дом Сегерика в наших глазах? — мягко спросил он.

Эет склонился над её крылом, с тревогой изучая рану.

— Болит? — участливо уточнил он. — Так, Рири, сейчас немедленно в замок, к врачу, а потом ты и твой отец подробно нам расскажете о своих врагах. И кому было известно о нашем договоре. Хорошо?

Ариэлла судорожно всхлипнула, кивнула — и из глаз девушки покатились слёзы.

Эрушалия гладила её по голове.

Глава 11 Встреча

Арит

В синем проёме окна зажигались прохладные весенние звёзды, и Арит, с блаженством вытянувшись в мягком кресле, грел ладони о кружку с горячим чаем, не сводя глаз с этих звёзд. На подоконнике, согнув в колене одну ногу и свесив другую, сидел темноволосый юноша с заострёнными ушами и, склонившись, любовно полировал наждаком белоснежную нижнюю деку лютни.

Верхняя, законченная, лежала на столе, опираясь на гриф — выточенная из ели.

Таривил весь вечер творил — иного слова Арит не мог подобрать.

Доставив своего спутника в Храм, Таривил любезно предоставил ему собственную комнату — чтобы старый учёный мог отдохнуть и привести себя в порядок, — а сам ушёл в лес.

И вернулся через несколько часов, когда солнце уже коснулось нижней кромкой морских волн. Эльф нёс в руках два продолговатых куска древесины: ель и клён, и один под мышкой: вишню. Как сказал Таривил, он отыскал в лесу высохшие деревья, и ему осталось лишь немного досушить их магией — перед тем как распилить с помощью заклятья и отнести выбранные брусочки домой.

И вот сейчас — сейчас в небе зажигались звёзды, а под руками юноши обретала жизнь вторая, выпуклая часть лютни. Юный мастер выточил из кусков клёна и вишни несколько изогнутых пластин — тёплых, тонких, почти прозрачных — и накладывал их, чередуя, на созданный магией муляж.

Скрепляя, спаивая воедино заклинаниями.

И на месте соединений оставались чуть мерцающие серебристые полосы…

— Нижняя дека, — не поднимая головы, объяснял эльф, — это дека Души, дека Сердца. Нижней декой лютня касается груди того, кто берёт её в руки, ею она чувствует биение сердца музыканта… Нижняя дека должна быть из тёплых деревьев: сильного, светлого мужского — и нежного, гибкого женского… Я выбрал клён и вишню. А верхняя — дека Звёзд, дека Ветра. Она поёт, она смотрит на мир и говорит с ним своими струнами… Её делают из холодной и мудрой ели.

Арит любовался работой Тара: чёткими уверенными движениями, быстрыми и плавными. Паренёк, похоже, знал, что делал. Другой бы на его месте промучился несколько дней, но Тар…

Тару хватило нескольких часов, и результат работы обещал быть великолепным.

— Вот и всё! — Таривил улыбнулся, стряхнув стружку с колен. Нижняя дека легла на стол возле верхней. — Завтра я сварю лак, а потом можно будет соединить обе половинки… А пока пусть подсохнут!

— Гм… — Арит, не скрывая восхищения, весело щурил глаза с добрыми лучиками морщинок в уголках. — А вы специалист, молодой человек. Вы ведь не против, что я вас называю молодым человеком? Я понимаю — вы эльф, но мне так привычнее…

— Как вам удобнее, — беззаботно поклонился Таривил и откинулся на стену. Прикрыл глаза. — Поверить не могу… У меня будет лютня… — прошептал он.

Арит тоже закрыл глаза. О Мортис, как, оказывается, мало надо для счастья, в которое невозможно поверить! Просто жить… И знать, что на посадочной площадке дремлет невредимый чёрный ящер, и чашка тёплого чая в руках исходит душистым паром…

— А струны из чего сделаете? — не раскрывая глаз, благодушно полюбопытствовал он.

— Лучше всего из серебра или золота, но вряд ли получится… — столь же безмятежно ответил Таривил. — Может, совью из кишок животных, а может… Может, перевью шёлковые нити и магией спрессую до толщины струн… — Юноша вздохнул. В голосе послышалась улыбка. — Главное — есть лютня, а струны найдутся! Петь будет само дерево, можете мне поверить.

— Вы раньше занимались изготовлением? — Арит приоткрыл один глаз.

Таривил легко спрыгнул с подоконника и, взяв совок с веником, что стояли в углу, замёл стружку с пола. И, открыв окно, сбросил вниз.

— Не скажу, что я мастер, — просто ответил юноша, запирая ставню, — но в своё время увлекался, было дело.

— Как интересно! Вы ведь, к тому же, применяли магию. Скажите, волшебство эльфов… в вашей магии много таких специфических заклятий?

— Полагаю, каждый народ имеет свои наработки, которые неизвестны другим, — нейтрально пожал плечами Таривил.

Арит усмехнулся. Ну и паренёк! Ведь понимает, что стал нежитью, а направо-налево секретами эльфов не разбрасывается…

Таривил вздохнул.

— Что ж, уже поздно… Вы, конечно же, устали. Ложитесь на мою постель, а я устроюсь на полу.

— Да не беспокойтесь, юноша, что вы! Я и сам могу на полу, — замахал руками Арит, вскочив и отставив кружку с чаем на стол. — Не выдумывайте!

— Нет, — непреклонно ответил Тар. — Во-первых, вы мой гость, а во-вторых, вы намного старше меня.

— Гм… — усмехнулся старик. — Старше-то старше, но вот намного ли?… Сколько времени прошло между вашей смертью и оживлением?

Таривил закусил губы и резко отвернулся к окну.

— Я не об этом говорил, — тихо ответил он, не глядя на лича. — А об опыте. О жизненном опыте. Который в любом случае заслуживает уважения.

— Я понимаю, — кивнул маг. — И всё же?

Эльф вздохнул, по-прежнему не глядя на Арита.

— Я не знаю точно, — ответил он наконец. — Знаю только, что больше двенадцати тысяч лет.

Маг схватил ртом воздух и рухнул в кресло.

— С Эпохи Становления? — только и смог пробормотать он.

— Да.

— Но… Это же… Юноша, вы знаете, что это невозможно?!

— Почему?

— Ни одному магу не под силу дотянуться до души, если после смерти прошло более тысячи лет. Некоторым, самым известным, удавалось поднимать слуг через полторы тысячи… Но не больше. То, что вы говорите… Ваш Господин не обманул вас?

Таривил криво усмехнулся. Если бы… Если бы была надежда на обман!

Но увы.

— Мой Господин поднял меня, — тяжело вздохнув, ответил юноша. — Хотя я, умирая, ещё и наложил на себя Щит… Теоретически, этот Щит должен был спасти меня от попыток поднять нежитью, но на деле всего лишь частично отразил Заклятье Подчинения, дав возможность объективно оценивать своего Господина, без слепого обожания.

— Но…

— Эет очень сильный некромант, — пожал плечами Таривил. — К тому же, самоучка. Наверное, ему просто никто не рассказывал, что поднять нежить через двенадцать тысяч лет невозможно.

— При чём здесь «рассказывал, не рассказывал»? — Арит начинал злиться. — Вы понимаете… Вы помните, что там, за гранью?

Таривил нахмурился.

Он ничего не помнил из своего смертного забытья, но недавняя встреча с Мортис…

— Там… туман, — нахмурившись, медленно произнёс юноша. — Серый туман.

— В этом тумане постепенно растворяется любая душа, — терпеливо вздохнул лич. — Становится частью богини. Забывает своё имя, теряет свою личность… Чем больше прошло времени с момента смерти, тем сложнее поднять умершего нежитью. Я допускаю, что можно заставить двигаться старые кости, но без души, понимаете, Тар? Максимум, что мог сделать ваш Господин, это создать из вас игрушку, куклу на ниточках магии, которая и шага не сделает без приказа, без прямого вмешательства… Понимаете? Куклу, а не полноценного воина-скелета. И уж никак не… истинную, высшую нежить. А вы — высшая нежить, Таривил, обладающая сознанием, памятью и собственной волей.

Юноша вздохнул.

— Я ещё раз говорю: он очень сильный маг, господин Арит.

Лич не сумел сдержать смех.

— Вы можете поверить учёному, за спиной которого три тысячи лет занятий некромансией? Будь ваш Господин семи пядей во лбу… нельзя сделать то, что нельзя! Это превышает возможности магии, поймите, юноша! Такое… Такое под силу только богам.

Таривил чуть нахмурился, но потом улыбнулся — и улыбку эту наполняла горечь.

— Разве учёный, за спиной которого три тысячи лет научных изысканий, не знает, что факты — самая упрямая вещь? Эет не бог, он обычный лич… который потерял человеческий облик, поднимая меня. А потом поделился со мной драконьим яйцом… Когда я прибыл на Атариду, тут вместо города ютился крохотный посёлок, обнесённый деревянным частоколом, а единственным каменным зданием был Храм…

Арит только крякнул. Таривил же уронил, глядя на окно:

— Меня послали сюда, чтобы я отыскал следы вашей богини…

— Нашей, — механически поправил лич.

— Нашей, — печально кивнул Таривил. — Вы правы. Теперь уже «нашей»… Но тогда… — он вздохнул, понурившись. — Я был вражеским шпионом, господин Арит. И именно мой напарник донёс врагам богини, куда она скрылась. Мой напарник — прямой виновник гибели вашей страны. А если бы я не попался, если бы сумел вернуться в свой мир — я тоже разделял бы эту вину. Вот так…

Юноша сидел, не поднимая головы.

Арит встал и, подойдя, тепло положил ладонь на плечо молодого эльфа.

— Я не догадывался тогда… я не думал… — Таривил закрыл лицо руками. — Я не хотел!

— Ну… Ну… — Арит присел на корточки возле юного немёртвого, успокаивая, легко хлопал по спине.

— Вы меня презираете теперь? — тихо уточнил Таривил.

— Нет, — просто ответил Арит.

Юноша прерывисто вздохнул.

— По-моему, ты сам себя презираешь. Только я не пойму, за что… — мягко заметил старый лич. — То ли за то, что стал немёртвым, то ли за то, что был эльфом… Ведь по сути ты явился сюда как шпион лишь потому, что был достойным сыном своего народа, потому что веришь в добро и справедливость… Ты считал немёртвых злом. Ты ошибался. — Вздохнув, Арит поднялся. — А ошибка — это не преступление, Таривил. Сейчас ты бы не стал поступать так, верно?

Эльф быстро кивнул.

— Вот видишь… Зло было в твоём заблуждении, а не в тебе самом. И сейчас в тебе тоже нет зла. Тебе не за что себя презирать. Ни за прошлое, ни за настоящее.

— Спасибо… — почти беззвучно прошептал юноша.

— Рад, если смог тебе помочь, — Арит добродушно похлопал Таривила по плечу. — Ну что ж, давай спать?

— Всё же займите мою постель, — уголками губ улыбнулся Тар, поднимая голову. — А я, если уж вам так тяжело выселять меня на пол, переночую в комнате этой дьяволицы… — по лицу эльфа скользнула тень озабоченности и боли — или вины?

— Где? — уточнил Арит.

— Ну… — Таривил вздохнул. — Господин и его друг отправились в Невенар… в мир, откуда некогда пришёл я… и откуда вчера явилась одна препротивная барышня.

— Что ж… — старик покачал головой, не желая расстраивать Таривила. — Желаешь ночевать в комнате препротивной барышни — так вольному воля. Спать, юноша. Спать. Оба мы устали.

— Значит, вы принимаете моё приглашение? — улыбнулся Тар.

— Конечно, — Арит добродушно усмехнулся. — Тем более, мне будет приятно переночевать в комнате моего старого друга.

Таривил удивлённо вскинул глаза на собеседника.

— А-а, молодой человек, — покачал головой старый маг. — Вы вселились в комнату, а даже не знаете, кому она раньше принадлежала. Здесь жил сам Иккон!

Эльф озадаченно нахмурился. Это имя ему ни о чём не говорило.

— Один из пяти верховных жрецов Атариды, — серьёзно пояснил Арит. — Рождённый Бессмертный, непревзойдённый маг и… Впрочем, обо всех «и», связанных с Икконом, думаю, мы поговорим с твоим Господином. Потому что… если Эет тот, о ком я думаю… — он вздохнул и прервал сам себя: — Ну, до завтра, юноша. Доброй ночи.

— Доброй ночи, — Таривил улыбнулся на прощанье и закрыл за собой двери кельи.

Арит в задумчивости почесал подбородок и подошёл к окну.

Море мягко мерцало в лунном свете, синяя дымка окутывала скалистые уступы: наверное, луна стояла в зените, над самым Храмом.

Арит вздохнул. Если бы там, внизу, горел тёплый огонёк маяка, можно было бы вообразить, что ничего не изменилось, что вот-вот дверь кельи распахнётся, и зайдёт Иккон…

Всё же, старый пройдоха, напоследок ты подложил мне бо-ольшую свинью… Пусть тебе всё простится, жив ты или мёртв!

Завтра предстоит насыщенный день. Прежде всего, нужно накормить Пончика, а для этого придётся отправиться на охоту. Потом подыскать подходящую для дракона пещеру… И нужно воссоздать филактерию. А если ещё вернётся Господин Таривила?

Интересно, этот лич — и в самом деле?…

Нет, лучше не загадывать, чтобы не разочароваться!..

Арит отошёл от окна. Спать!

….И сон пришёл: странный, бессвязный. Белые колонны, солнечный дворик… Черноволосая девушка, идущая по дорожке вдоль розовых кустов… И мужчина, следующий чуть поодаль…

Иккон?

Ощущение покоя и щемящей, пронзительной печали.

Проснулся Арит свежим и отдохнувшим и, быстро одевшись, вышел в зал Верхнего Храма.

Таривил уже сидел там, вертя в руках свой Жезл. Перед юным немёртвым курилась на столе чашка душистого чая.

— Позволите присоединиться, молодой человек? — с улыбкой осведомился лич.

— С добрым утром, господин Арит, — приветливо поздоровался эльф. — Чаю?

— Не откажусь… — учёный довольно потёр руки, присаживаясь за столик, пока Тар поднимался, чтобы налить гостю кружку. — А чем это вы занимались?

— Уже закончил, — отмахнулся Таривил. — Сделал своему Жезлу каменную гарду. Чтобы всякий раз не накладывать на себя Щит, прикасаясь к нему. А вчера ночью сделал для Жезла… ну, можно сказать, ножны. Чтобы крепились к поясу.

— В основе скипетра магия Жизни? — понимающе спросил Арит.

— Да.

— Хм… — волшебник покачал головой. — Остроумное и смелое решение. Ну, что ж… Главное — работает. Просто я впервые встречаю немёртвого, который предпочитает некромансии витамагию.

Таривил шутливо развёл руками.

— Ну, в вашем случае это понятно, — улыбнулся лич.

— Не совсем витамагию, — Таривил присел снова за столик, протягивая Ариту чай. — Скорее, светлую магию Леса. Магию Земли. Правда, в основе её заклятий очень много структур, сплетённых из витаэнергии…

Арит взял чашку и, поднеся к лицу, зажмурился, вдохнув пар.

— Сколько ни гостил в Храме, никогда не мог устоять перед их чаем. Богиня, ведь прошло столько лет! Неужели запасы не закончились?… Запах по-прежнему упоителен…

— Нет, — Таривил покачал головой. — Насколько я могу судить, травы этого сбора сорвали прошлым летом.

— Тогда это магия самого Храма… — задумчиво хмыкнул старик. — Вы ещё не успели заметить, юноша, что это — необыкновенное место?

Таривил опустил голову и чуть дёрнул уголком рта.

— Я не столь давно живу здесь, — коротко ответил он. И, пытаясь загладить неловкость собеседника, быстро перевёл разговор: — Хотя вы правы, Храм сам по себе произведение искусства, а его фрески… — Таривил поднял взгляд на стену — и осёкся.

— Что с вами? — Арит обернулся.

— Фреска, — коротко ответил эльф.

— Что?… — начал было лич — и тоже замолчал.

— Богиня стояла одна, — прошептал Таривил. — Ещё вчера. Откуда взялся белый тигр?…

— Прежде на этой фреске Мортис скакала верхом на чёрном ягуаре! — взволнованно заметил старый учёный. — Но я решил, что нынешние хозяева закрасили старое изображение, чтобы создать новую картину. Ещё подумал, что у них великолепно получилось…

Юноша сглотнул.

— Значит… фреска меняется, — прошептал он. — Что это значит?

Лич растерянно молчал.

В этот момент воздух посреди зала вдруг задрожал, словно марево над раскалёнными камнями, и, переливаясь ало-золотым, там начала формироваться воронка портала.

Арит и Таривил вскочили.

Молодой человек в голубой тунике и серых сапогах шагнул из огненного жерла. Широкие пластины наплечников украшали его наряд, и светлым золотом блестели волосы, падавшие вдоль спины.

Арит смотрел и не мог поверить.

Эет! Действительно Эет! Но как же так? Ведь…

Неужели Иккон чего-то недоговорил? Неужели Эет никогда не становился зомби, и его убийство — лишь мистификация? Странный, немыслимо-сложный, до тонкостей выверенный план спасения государства? Неужели именно поэтому Иккон оправдал Ларинну?

Но ведь шагнувший из портала молодой маг — Арит ни секунды не сомневался! — неумерший. В то время как простой юноша, некогда пришедший из далёкой деревни, чтобы поступать в Университет, был Смертным!

Простой юноша… на плечах которого ныне лежит символ верховной власти.

Арит невольно сделал шаг вперёд.

Эет обернулся — и застыл.

Глаза его расширились.

Несколько долгих мгновений старый и молодой маг смотрели друг на друга.

Таривил, привлекая к себе внимание, кашлянул и вышел из-за спины учёного.

— Мой Господин, я рад вашему благополучному возвращению. Позвольте представить вам профессора Арита. Простите, что я самовольно пригласил его сюда, но я не счёл возможным…

— Это вы? — вырвалось у Эета.

Таривил осёкся.

Старый лич поклонился.

— Тот же самый вопрос я могу задать вам, юноша.

Эет стоял, не находя слов.

— Вы знакомы? — изумился Таривил.

— Я имел честь принимать документы у вашего Господина, когда он поступал в Университет, — тихо ответил Арит. — Но на экзамен он так и не явился, поскольку… — учёный замолчал, испытующе глядя на молодого мага.

— Господин Арит… — прошептал Эет.

Юноша подошёл, пристально всматриваясь в лицо нежданного гостя.

— Это правда вы… Но каким образом…

— Мне тоже интересно, каким образом, — резковато оборвал Арит. — Вы представляете, сколько хлопот доставило мне ваше так называемое убийство? К чему вы втроём затеяли всю эту катавасию с поступлением, если по вашему глупому плану главный герой должен был погибнуть? Зачем это было устраивать на ступенях Университета? Для красоты?

Эет озадаченно пожал плечами.

— Это действительно вы, господин Арит, — выдохнул он. — Мне странно видеть вас здесь, и ещё более странно слышать ваши обвинения, но я рад встрече. Не знаю, о каком плане вы говорите, тут какое-то недоразумение…

— Недоразумение? — фыркнул старик.

— Да, — твёрдо ответил Эет. — Но, как бы там ни было, я хочу извиниться перед вами. Вы добились для меня иммунитета, а я — из мальчишеской гордости, из глупого упрямства — не воспользовался вашим великодушием. Мне стыдно за своё поведение и за свои резкие слова в столовой. Прошу простить меня, господин профессор, — Эет склонил голову.

Арит молча смотрел на стоящего перед ним молодого мага. Прежний юный облик — но как изменился взгляд!

— А вы повзрослели, Эет, — тихо сказал он наконец. — Что ж… Полагаю, нам ещё представится возможность поговорить, а сейчас мы отнимаем ваше время и силы. Удерживание портала в открытом состоянии — очень энергоёмкий процесс.

— Действительно, — Эет улыбнулся уголками губ. — Благодарю за понимание. Через несколько минут я буду в вашем распоряжении.

И, возвращаясь к воронке портала, он мимоходом по-дружески ткнул Таривила в плечо:

— Не знаю, как ты это сделал, эльф, но ты молодец!

Таривил отвёл взгляд и поспешно отступил назад.

— Гвариан… Я готов провалиться в Преисподнюю от стыда…

— Что такое? — встревожился Арит.

Таривил молчал, только прикусил нижнюю губу так, что она побелела.

— Да что случилось-то? — не выдержал лич.

— Не спрашивайте! — голос эльфа сорвался. Юноша хотел сказать что-то ещё, но не произнёс ни слова, только отвернулся к колоннам, устремив взгляд на море.

По волнам бежали тени облаков. Ветер вздымал рябь.

Лич покачал головой. Что за вина грызёт этого мальчика? Что он скрывает от Господина?

Между тем, повинуясь воле Эета, портал полыхнул и увеличился — и оттуда, один за другим, сжимая в руках алебарды, начали выходить крылатые мускулистые воины, и головы их украшали окованные металлом рога.

Таривил обернулся и вздрогнул.

— Демоны! — ахнул юноша.

Арит нахмурился, глядя на эту картину — и на сосредоточенного Эета.

— Надеюсь, он знает, что делает, — пробормотал под нос старый лич.

Эльф рванулся вперёд, но Арит удержал его, положив руку на плечо.

Тар застонал.

— Если вы подождёте несколько минут и спросите у Эета, полагаю, он вам объяснит свои действия, — нейтрально заметил старик.

Юноша резко обернулся к нему.

— Вы что, не понимаете? — голос дрожал от гнева. — Да, вы не понимаете… И Эет не понимает. Демоны — это… Это исчадия Ада. Чего бы они ни хотели на Атариде, они не должны этого получить. Я знаю, у немёртвых очень тонкий слух. Так пусть Господин слышит, пусть подумает! Демоны — воплощённое зло.

— Воплощённое зло? — грустно покачал головой Арит. — Так же, как нежить?

Таривил осёкся, только прерывисто, тяжело дышал.

— Не надо, — наконец упрямо прошептал он. — Я признаю, что ошибался в неумерших, но демоны пока не давали мне ни малейшего повода пересмотреть своё мнение.

— Значит, Эет составил своё, и, очевидно, иное.

— Значит, они обманули его, — не сдавался эльф.

— Когда вы, наконец, научитесь доверять? — мягко спросил старый маг. — Если ваш Господин счёл возможным пригласить демонов в Храм, значит…

— Значит, они обманули его! — сжав кулаки, повторил юноша. — Вы правы. Я не должен плохо думать об Эете. Я очень виноват перед ним. Он благороден и великодушен, я понял это… хотя и не сразу поверил… И они воспользовались его неведением. Они… вы не представляете всю глубину подлости творений Вельзерена… Я боюсь за Господина.

— Ваш Господин, поверьте мне, далеко не дурак, — суховато отрезал Арит. — Подумайте об этом, юноша.

Таривил гневно фыркнул и отошёл к балкону, скрестив руки на груди. За колоннами гудел весенний ветер, и до самого горизонта простиралось холодное синее море, на котором блестели солнечные блики.

Лич покачал головой и перенёс внимание на прибывающих. Как бы там ни было, но слова эльфа несколько встревожили его.

Демоны выходили из портала в две колонны, десятками, сжимая в руках алебарды. Ими распоряжался мускулистый воин с чёрными огромными крыльями. На мощном бицепсе правой руки блестел тонкий металлический обруч — впрочем, лишённый какой бы то ни было магии: Арит не чувствовал ауры силы.

Отдавая короткие приказы на непонятном языке, воин соединял десятки в двадцатки, которые чётким строевым шагом покидали святилище через портик. Сорок… шестьдесят…

Арит с неожиданной тревогой подумал о Пончике, дремлющем на посадочной площадке возле лестницы Храма, по которой сейчас маршируют солдаты Ада. Впрочем, если на дракона нападут, тот дорого продаст свою жизнь.

Маг, затаив дыхание, ждал — чтоб при малейшем шуме, при малейшем всплеске магии прийти Пончику на помощь.

Но десятки перестраивались в двадцатки, спускались вниз, и шаги их стихали в вое ветра, что всегда кружил у вершины Храма.

Видимо, дракон демонов не заинтересовал.

Арит незаметно перевёл дух.

Воины Преисподней шагали через портал.

Восемьдесят… девяносто…

Сто.

Эет сделал неуловимый жест — и портал уменьшился до первоначальных размеров.

Но не закрылся.

— Я так понимаю, мы ждём друга вашего Господина? — Арит вопросительно глянул на Таривила. Эльф коротко кивнул:

— Он, наверное, поддерживал портал с той стороны.

— Любопытно взглянуть на настоящее божественное суще… — с лёгкой иронией начал маг — и не договорил.

Из огненной воронки шагнул…

Арит схватил ртом воздух — и упал на стул.

— Что с вами? Вам плохо? — Таривил встревоженно склонился над ним.

Арит слабо махнул ладонью, прося Таривила отойти в сторону. Юноша, решив, что старику не хватает воздуха, отстранился.

Лич, не моргая, смотрел на вышедшего из портала вампира с серебристыми волосами.

Не может быть…

Парень, что летел с ним на драконе!

С которым разговаривал неведомый бог.

Этот бог называл спутницу парня своей сестрой. Конечно, с кем же ещё общаться богиням, как не с божественными созданиями… и в этом случае все события выстраиваются в логическую цепь. Но тогда…

Вся натура учёного восставала против предположения, что боги напрямую вмешиваются в земные дела!

Да, Мортис сотворила нежить. Ну, сотворила — и сотворила. И оставьте в покое богиню! Всё остальное зависит только от вас самих. В мире нет места чудесам…

Мортис, почему, ну почему ты ниспослала мне на голову чудо?!

Если бы было время перевести дух… Просто перевести дух.

Но хозяева Храма, обменявшись парой реплик, уже направлялись к ним. Арит попробовал подняться навстречу, но ноги не слушались.

— Господин профессор, — юноша, некогда летевший с ним на драконе, подходил, протягивая руку.

И лучи солнца, падая меж колонн, ложились на его голову, вспыхивая искрами… странными искрами… были ли они тогда, сто лет назад?…

Точно, над головой парня странное свечение… или это уже бред? Богиня, как же его зовут, это… божественное существо?

Память впервые подводила Арита. Мысли скакали и путались.

Чёрт… значит, когда говорили о воле Мортис… это всё же была не выдумка? За всем происходящим действительно стояла богиня? Сама богиня?

— Господин профессор, что с вами? — испуганно вскрикнул тариллин, бросаясь вперёд.

— Ну, Иккон… ну, зараза… — только и успел пробормотать учёный — и провалился в холодную черноту.

Вирлисс

— Богиня! Тар, что с ним? — Вир подхватил тело Арита почти у самого пола. — Ну-ка, помоги мне его усадить.

Общими стараниями Вирлисс, Таривил и подоспевший Эет поместили бессознательного старика на стул.

— Наверное, это из-за… — эльф запнулся. — Из-за слишком сильного потрясения. Вы тоже были с ним знакомы? — спросил он у тариллина.

Вирлисс, не отрывая встревоженного взгляда от лица Арита, молча кивнул. Он водил ладонью над телом, пытаясь уловить пульсацию некроэнергии.

— Просто обморок, — наконец с облегчением объявил вампир. — Странно, почему господин Арит отреагировал настолько остро?

Таривил вздохнул.

— Я ему сказал, что вы… — юноша потупился и замолчал.

Вирлисс выпрямился, заложив большие пальцы в задние карманы своих брюк.

— По-нятно, — со вздохом констатировал он. — Ну что ж… Эт, — обернулся тариллин к другу. — Позови пару-тройку своих орлов, пусть какую-нибудь из комнат приведут в порядок для господина профессора… ведь ты же не против, надеюсь?

— Разумеется. У меня даже есть намерение позвать не пару-тройку, а всю сотню, чтобы Храм в порядок привели, — по лицу Эета скользнула улыбка. — А первым делом — купальни.

Вирлисс на миг замер, затаив дыхание.

Эет кивнул.

— Ты всё верно понял. Но сначала пусть парни обустроятся на месте, Вир. Дай им хоть лагерь разбить… Потому сейчас и в самом деле ограничимся парой-тройкой помощников. Ладно, надо Ариту помочь… Тар, откуда он тут взялся?

— Я наткнулся на пространственный карман на пляже…

— Ах, да, пляж… — прошептал молодой маг, вспомнив свою последнюю прогулку по побережью. — Извини. Так что же?

Эльф пожал плечами.

— Внутри я нашёл господина Арита и его дракона.

— Ещё и дракон? — невольно вырывалось у Эета.

Вир кивнул.

— Пончик. Я рад, что он выжил.

— Что ж… Теперь всё более-менее ясно. Хорошо, я за солдатами, — сказал Эет. — Тар, ты будешь тут ими распоряжаться…

— Господин… — эльф отвернулся. — Вы уверены, что хотите, чтобы я сотрудничал с теми, кого ненавижу? Позвольте мне самому заняться стариком.

Эет, уже собравшийся уходить, застыл.

И медленно обернулся.

— Ненавидишь?…

— Я понимаю, мои слова ничего для вас не значат, — юноша криво усмехнулся, не глядя на Господина. — Я предупреждал вас уже… об Ариэлле. Что ж… Похоже, ей удалось вас обмануть. Но я не могу… не желаю иметь с демонами ничего общего!

— Тар… — Эет глубоко вздохнул. — Прости, но сейчас некогда объяснять тебе очевидные вещи, потому буду краток. Ты неправ. Прошло двенадцать тысяч лет. Демоны давно не те, что были прежде. Эльфы давно не те, что были прежде! Сам Невенар изменился. Подумай об этом, хорошо?

— Демоны не меняются, — упрямо покачал головой сын Невенара.

Эет чуть сжал губы.

— Эет, не заводись, — мягко вмешался Вирлисс. — Таривил, скажи, демоны причинили тебе какое-то зло? Возможно, твоим близким?

Таривил несколько растерянно моргнул.

— Нет, но… исторически…

— Так, вот насчёт «исторически» давай не будем! — отрезал Эет. — Исторически прошло двенадцать тысяч лет. Разговор закончен! — оборвал он. — Сейчас берёшь Арита и несёшь к себе. Пытаешься привести в чувство. Через пять минут к тебе являются мои воины, — да-да, мои воины! — и ты указываешь им, где находятся подсобные помещения, а также руководишь уборкой. Если Арит к тому времени очнётся, пусть выберет себе комнату сам, нет — я полагаюсь на твой выбор, Таривил. Вопросы?

— Никак нет! — вытянулся в струнку Таривил, щёлкнув каблуками и с вызовом вскинув подбородок.

— Вольно! — не смутился Эет. — Выполнять!

— Есть выполнять! — в том же тоне отчеканил юный эльф и, взяв тело Арита, скрылся в коридоре.

— Сосунок… — Эет покачал головой.

Вирлисс усмехнулся и, в задумчивости потирая лоб, сделал несколько шагов. Не покидало странное чувство, которое молодой вампир не взялся бы определить…

— М-да… Но ты прав: пусть пообщается с парнями. Может, перешагнёт через свои стереотипы…

— Что с тобой? — золотоволосый лич внимательно смотрел на друга.

— Сам не знаю, — Вир бледно улыбнулся. — Не могу понять. Ну что ж, пойдём?

— Вир…

Лич стоял, не сводя глаз с фрески. Вирлисс тоже взглянул — и замер.

Теперь он понял. Понял, что за странное чувство не давало покоя.

Его звала богиня.

Неспроста на картине вновь появился белый тигр. Мортис открывала своему тариллину путь из Верхнего храма.

— Пойдёшь? — одними губами прошептал лич.

Вир чуть нахмурился, прислушиваясь к внутреннему ощущению — той странной, зовущей тяге, которая бередила душу.

Она не мучила. Не причиняла боль.

Тариллин покачал головой.

— Думаю, Мортис меня не торопит.

Эет испытующе смотрел на друга.

— Вечером, — вздохнул Вирлисс. И беспечно улыбнулся: — Нам ведь теперь надо ещё и пещеру для Пончика подыскать…

В глазах Эета застыло немыслимое напряжение.

— Только попробуй не вернуться!

Белый Тигр смешливо фыркнул.

— Только попробуй под этим предлогом занять мою комнату! Пошли давай!

Он хлопнул приятеля по плечу и первым направился к выходу из Храма. Хранитель последовал за ним.

Пролётом ниже дремал на заснеженной площадке огромный ящер, свернувшийся в кольцо — он походил на статую из чёрного металла. Дракон даже не удосужился приподнять веки, когда Эет и Вир — уже в облике тигра — остановились перед ним.

— Мортис… Я думал, что моя мечта полетать на драконах так навсегда и останется мечтой… — выдохнул лич.

Вир прикрыл глаза. Перед его внутренним взором как никогда ярко встало залитое багровым светом небо, и вспышки золотых зарниц, и тёмная поверхность штормового моря, над которой скользил стремительный дракон…

«Ты не представляешь, какие он кульбиты в воздухе выделывал!» — ни вздохом не выдав своих чувств, хмыкнул в ответ белый тигр.

— Ты ведь говорил, что в Пончика попала молния?

«Да».

Эет протянул руку, чтобы дотронуться до твёрдой холодной чешуи — и замер.

Дракон приоткрыл глаз — прозрачный зелёный глаз с узким вертикальным зрачком.

Из ноздрей ящера вырвались две прозрачные струйки зеленоватого дыма.

Эет отступил.

— Я просто хотел познакомиться с тобой… — прошептал он.

Дракон зашипел.

Вирлисс сделал шаг вперёд и встретился взглядом с ящером.

Несколько секунд напряжённого молчания — и Пончик вновь смежил веки, став похожим на молчаливую статую.

«Идём!» — коротко бросил другу белый тигр.

— А что ты ему сказал?

«Если упростить, то я сказал «свои», — небрежно повёл ухом Вирлисс. — Эт, ты же всё это изучал….»

— И что?

«Ты должен знать, что драконы общаются не привычными нам понятиями-словами, а ощущениями. Которые передаются через мыслеобразы».

— Просто… — Эет смущённо запнулся. — Просто, поскольку драконы… драконов на Атариде больше не…

«Ну?»

— Я не слишком углублялся в их изучение… — наконец признался Эет.

«Богиня, и это существо хотело поступать на драконоведение!» — шутливо закатил глаза Вир.

Эет не нашёлся, что ответить.

«Забей!» — даже в мысленном голосе Вирлисса звучал смех, и Эт не удержался от улыбки.

Болтая, они спускались по террасам вниз, к подножию Храма. И постепенно их глазам открывалось то, что возникало там, внизу — стараниями демонов.

Лес отступил, а на обширном пространстве утоптанного снега повсюду темнели пеньки. Горели костры, высились штабели аккуратно уложенных стволов — от них поднимались столбы пара: демоны каким-то магическим способом сушили будущие стройматериалы. Кое-где уже очищались от снега площадки под дома.

«Быстро, — хмыкнул Вир. — Сколько мы оставались в Верхнем храме? Минут десять? Пятнадцать? Ребята зря времени не теряют….»

— Такими темпами они к вечеру построят посёлок, — с восхищением покачал головой Эет.

От костров доносился треск пламени, повсюду раздавались голоса, стук строительных инструментов — звуки, которые немыслимо давно не раздавались под небом Атариды. И пускай их возродили демоны — но вместе с ними на остров возвращалась жизнь…

Когда друзья ступили на утоптанный снег, подбежал сотник: высокий мускулистый демон с крупными чертами лица, походивший на ожившую статую из коричневого гранита. Тот самый, с металлическим обручем на руке.

— Повелитель! — вытянулся он в струнку перед Эетом.

Юноша кивнул.

— Вижу, работа идёт полным ходом.

— Бойцы строят лагерь, повелитель! — чётко отрапортовал военный. — К сожалению, в отряде только один маг, поэтому темпы оставляют желать лучшего.

— Если что-то потребуется, немедленно обращайтесь, — кивнул лич. — Кстати, как ваше имя?

— Дарршис, повелитель.

— Надеюсь, мы сработаемся, Дарршис, — Эет снова кивнул. — А пока отрядите трёх бойцов в Храм, в распоряжение моего слуги Таривила — его келья последняя по коридору. Надо привести в порядок одну из комнат.

— Слушаюсь, повелитель! Будут ли ещё приказы?

Эет с Виром переглянулись.

— Нам предстоит большая работа, Дарршис. Бойцы должны быть полны сил. Так что можете, не откладывая, отправить одного-двух агентов на поиски негодяев, готовых продать свои души…

Демон закусил губы.

— Повелитель… Мы не знаем этого мира. Благодарю… но я не имею представления, куда направлять своих ребят. Если вы мне не поможете…

— Я понял, — прервал правитель Атариды. — Мне кажется, первым на материк нужно отправить вашего мага. Он сумеет наладить порталы. Как вы думаете?

— Прекрасная мысль, повелитель! — поклонился сотник.

— Я бы посоветовал отправить мага на юго-восток, — Вирлисс, пользуясь тем, что находился в пространстве демонов, принял человеческий облик и вступил в разговор. И невольно улыбнулся, увидев, как отшатнулся поражённый Дарршис. Конечно, сотник видел Вира, но явно не ожидал, что в старого знакомого внезапно преобразится тигр повелителя. — Там, на юго-востоке, самые развитые страны. Египет, Финикия, Крит… Всех не перечислить.

Дарршис бросил вопросительный взгляд на Эета.

— Вирлисс — мой друг и советник, — кивнул молодой немёртвый. — Я всецело доверяю его мнению.

Демон коротко, по-военному, отдал честь.

— Как я понимаю, магу позволено будет воспользоваться драконом?

— Да, — Эет задумчиво склонил голову. — Я поговорю с владельцем. Ожидается ли в ближайшие дни прибытие членов ваших семей?

— Как только первые дома будут готовы, повелитель…

Солдат запнулся.

— Вы что-то хотели добавить, Дарршис?

— Насколько мне известно… Пока у меня нет официального прошения… И я не знаю, стоит ли тревожить моего повелителя такими мелочами…

— Говорите.

— Невеста погибшего во вчерашней стычке Левика… она сирота, у неё никого нет… Перед самым отправлением она просила меня уговорить вас… просила…

— О чём?

— Она хотела бы переселиться на Атариду вместе со своим младшим братом. С тем же ходатайством обращалась престарелая мать Аршарха. Парни погибли… с одной стороны, у их родственников более нет права докучать вам прошениями, но…

— Но эти парни погибли, защищая меня. И, как я понимаю, Сегерик уже вывел их семьи из-под своего протектората?

Дарршис, потупившись, кивнул.

— И если я откажу им, то?…

— Им будет сложно заработать себе на кусок хлеба, господин, — наконец выдавил он. — Хотя вы можете попросить герцога Сегерика принять их обратно… ведь от старухи, молоденькой девчонки и мальчика совсем никакого толку…

— И Сегерик по этой причине вряд ли выполнит мою просьбу? — уточнил Эет. — На Атариде довольно места, найдётся и для этих бедолаг. Помогите им построить жильё, Дарршис, а уж занятие они себе найдут, я полагаю, — молодой маг улыбнулся. — На острове не так много жителей, чтобы ими разбрасываться.

Дарршис просиял.

— Благодарю, повелитель!

— Идите, выполняйте, — отпустил сотника лич.

Демон поклонился, прижав сжатый кулак к сердцу, и побежал куда-то вглубь лагеря.

— Таррис, Шаран, Даширр, ко мне! — долетел до друзей его командный рёв.

— Ну вот, комната старику Ариту обеспечена, — рассмеялся Вир.

— Да уж надеюсь, — в том же тоне ответил Эет. И, посерьёзнев, добавил, носком ноги ковыряя снег: — А знаешь… По-моему, они неплохие ребята.

— По-моему, тоже, — Вир хлопнул друга по спине. — Ну что, идём искать подходящую пещеру для Пончика? Есть что на примете?

Эт, прищурившись, вгляделся в приятеля.

— У тебя, кажется, есть?

— Я подумал о Скале. Надо посмотреть, вдруг её можно отремонтировать? И университетский городок не так уж далеко от Храма…

— Хм… — Эет склонил голову набок. — Идея недурна… Только тогда почему одну Скалу? Может быть, демоны сумеют восстановить весь университетский комплекс?

Вирлисс лукаво улыбнулся. Эет, несколько секунд посозерцав эту невозможно довольную мину, расхохотался.

— Ну ты и хитрец! Сразу не мог сказать?

— Ну а кто у нас мозговой центр? — сквозь смех выдохнул Вирлисс — и ловко увернулся от дружеского тычка.

— Пошли давай… тоже мне, «советник»!

Они миновали лагерь и углубились в лес. Вир, снова став зверем, стремительно скользил меж деревьев. О Мортис, неужели это — последние дни в шкуре белого тигра? Неужели всё? Исчезнет его вторая ипостась?

Исчезнет Снежок…

Вирлисс с трудом подавил вздох. Странно, почему в глубине души живёт необъяснимая, лёгкая грусть? Или дело в том, что Снежок мог то, о чём никогда даже не помышлял вампир Вирлисс?

Снежок был тариллином… А Вир — всего лишь призраком. Духом, живущим в теле белого тигра.

Теперь дух Вира вернётся в собственное тело. А Снежок? Что с ним станет — без души? Белый тигр умрёт? Или исчезнет? Волшебный белый тигр, умевший развоплощаться…

Впрочем, стоит ли грустить? Он вновь обретёт возможность творить магию… и всегда — всегда! — оставаться самим собой.

Он замер, приподняв переднюю лапу — на краю обрыва. Внизу простирались запорошённые снегом руины.

Эет бесшумно остановился рядом.

Друзья молча смотрели на развалины корпусов… Сколько усилий было приложено, чтобы время не уничтожило окончательно эти здания — вместе с книгами и раритетами, которые хранились в них! Сколько работы проделано, чтобы самые ценные экземпляры перенести в Храм, а оставшиеся — в уцелевшие хранилища…

Сколько укреплено ходов, залов, отремонтировано вентиляций…

И университет — то, что от него осталось — сохранился. Демонам будет, что восстанавливать!

«Мы неплохо справились, да?» — повернул к другу голову белый тигр.

— Да… — одними губами ответил Эет, положив руку на загривок зверя.

Начал падать снег. Крохотные снежинки летели с пасмурного неба, ложась на наплечники Эета, на мех Вира, на скалы и деревья…

«Мы больше не нужны этому месту», — вздохнул Вирлисс.

— Но нам оно по-прежнему нужно, — Эет улыбнулся уголками губ. — Ну что, переместишься в Скалу?

«Я быстро», — кивнул Вир — и исчез.

Он возник на узкой кромке, оставшейся от широкой стартовой площадки, откуда некогда взлетел Пончик, унося на своей спине трёх пассажиров. Сейчас ничего не напоминало тот страшный день — кроме того, что ход опять оказался завален.

Ветер за сто с лишним лет намёл землю на рухнувшие валуны, и меж камнями росли ёлочки — такие зелёные под белизной снега.

Несказанная тишина царила в этом месте.

Вирлисс вздохнул и развоплотился.

Движение сквозь камень не причиняло неудобств, оно походило на скольжение в тёмной воде — но как же немыслимо долго длилось!

«Неужели вся Скала завалена рухнувшей породой?» — мелькнула тревожная мысль.

Вир продолжал плыть вперёд. Камни, камни… одни только камни. Справа и слева, внизу и вверху… Если бы можно было материализоваться частично, чтобы идти по ровному полу коридора, скрытому под обвалом! Тогда, по крайней мере, можно было бы понять, начались ли уже стойла драконов, или всё ещё идёт спуск к ним…

Вирлисс вознёс хвалу Мортис, когда наконец выбрался на открытое пространство — светлее не стало, и ток воздуха в бесплотном состоянии призрак ощутить не мог… Но он ощутил возможность материализации.

Однако торопиться не стоило.

Не материализуясь, дух засветился.

Мертвенный белёсый свет заполнил узкое пространство — до полвины заваленный вход в какое-то стойло, стену рухнувшего камня, которую Вирлисс только что преодолел — и вторую осыпь, почти до потолка, преграждавшую спуск.

Вирлисс воспарил над полом — настолько быстро, насколько мог в бесплотном состоянии — и, приблизившись, заглянул в загон.

Стойло оказалось в неплохом состоянии. Если очистить вход и укрепить потолок, Пончик вполне сможет здесь поселиться…

Можно было возвращаться, но Вир отчасти из любопытства, отчасти из чувства ответственности всё же перелетел через второй завал.

Там, в глубине, под самыми твёрдыми породами, ход сохранился почти в идеальном состоянии, если не считать лопнувших светильников и крупных камней, всё же кое-где рухнувших со свода.

Останков драконов тариллин не обнаружил, хотя в двух стойлах заметил гнёзда с расколотыми яйцами: их разбили плиты, сорвавшиеся с потолка — острые обломки скорлупы усеивали всё вокруг. Белый тигр не смог сдержать печального вздоха. И не сумел сдержать смешок, полный горькой иронии: богиня, да неужели в глубине души он надеялся на чудо? Надеялся отыскать здесь… что? Спящего дракона? Волшебным образом уцелевшие гнёзда с крохотными дракончиками?

Оставаться в Скале больше не имело смысла, и Вирлисс переместился обратно, к Эету, на каменный уступ над университетской долиной.

— Как ты? Я уже начал волноваться! — бросился навстречу друг.

«Да что со мной сделается?» — хмыкнул Вир.

— Балда пушистая! — Эет с трудом удержался, чтобы не отвесить тигру подзатыльник. — Что сделается ему… Ты ж вечно попадаешь в истории! То с Фрейром подерёшься, то к Локи в клетку угодишь…

«Заботливый! — с умильной мордой восхитился тариллин. — Мамочка, а можно я сегодня за ужином конфетку съем? Или зубки заболят? Ой!»

Эет, не сдержавшись, дёрнул тигра за ухо.

«За что?…» — обиженно взвыл Вирлисс.

— Давай, рассказывай, что ты там нашёл!

«Что, что… Груду сокровищ, чёрт тебя побери! — огрызнулся Вир. — Работы там непочатый край, вот что….»

— Ну, не злись… — Эет присел и, виновато глядя на своего хранителя, обнял большую тигриную голову. — Просто я в самом деле за тебя волновался, а ты ещё и зубоскалишь… Вир, пожалуйста…

Вирлисс вздохнул и слегка боднул Эета в плечо.

«Что с тебя возьмешь… Ну, слушай….»

Призрак подробно, хотя и без лишних слов, рассказал другу обо всём, увиденном в пещерах Скалы.

— Прекрасно, — кивнул, выслушав, Эет. — Это лучше, чем ничего. Я, если честно, ожидал худшего…

«Обидно, что скелетов драконьих нет….» — вздохнул Вирлисс.

— А, — невесело усмехнулся некромант. — Два-три ритуала — и у нас драколичи? Я не слишком на это рассчитывал, тем более, ты говорил, что Арит освободил всех драконов.

«Вот ведь, — в глазах белого тигра промелькнула искорка иронии. — Как всегда. Хотелось как лучше….»

— Нам с тобой грех жаловаться, — Эет погладил тигриную голову, машинально почесал за ухом — и Вирлисс беззастенчиво замурлыкал, блаженно прищурив глаза. И подставил второе ухо.

Каждый из друзей знал — это прощание. Прощание со Снежком…

Эет коротко уткнулся в блестящий серебристый мех на загривке — и упруго вскочил.

— Нам пора, Вир. Как бы Таривил дров не наломал, при его отношении к демонам.

Вирлисс согласно кивнул — и друзья повернули к Храму.

Конечно, дымящихся развалин на его месте не обнаружилось, как и бренных останков доблестного эльфа посреди тел зверски убитых демонов. Солдаты уже всё закончили и вернулись в лагерь, из комнаты Таривила доносилась незатейливая музыка, больше похожая на обычный перебор струн, а из комнаты напротив — возгласы Арита: профессор не мог сдержать восхищения работой парней из Преисподней. Эет постучал и, получив разрешение войти, скрылся за дверями.

Вир, памятуя печальный утренний опыт, остался в коридоре, дав другу возможность подготовить старого мага к встрече с «божественным тариллином» в его звериной ипостаси.

«Тар, как дела?» — спросил он, просовывая голову в спальню эльфа. Таривил пожал плечами — он с кислым выражением лица сидел на подоконнике и перебирал струны лютни.

Белый тигр толкнул дверь, открыв её полностью, и бесцеремонно ввалился в комнату.

«Прошу меня простить за столь наглое вторжение, но меня несколько тревожит выражение печали, омрачающее ваш взор», — с преувеличенной вежливостью сообщил вампир.

Таривил невольно улыбнулся.

— Я не люблю демонов.

«О Мортис! Они не выполняли ваших распоряжений?» — показал клыки в своей фирменной усмешке Вир.

— Выполняли.

«Какой ужас! Они дышали одним воздухом с вами!.. Я прав?»

Таривил гневно сжал губы, но, метнув взгляд на невинную тигриную морду, не удержался от смеха.

— Вирлисс, вы…

Эльф замолчал. Тигр с преувеличенным вниманием склонил голову набок. В глазах его прыгали смешинки.

— Вы — тариллин, — только и нашёл что сказать юноша. — Вы настолько чужды злу, что не верите в него. Не видите…

«Я верю в зло, — серьёзно ответил Вирлисс. — И я видел его. Боюсь, что увижу ещё не раз… Но я верю и в добро. Верю, что оно есть в каждом. Даже в демоне, Таривил. И я верю, что оно сильнее зла».

— Это опасная вера, Вирлисс, — Таривил отложил лютню. — Простите, она… Если бы вы не были божественным существом по самой природе своей, я сказал бы, что ваша вера граничит с наивностью. Представьте, что они напали на вас. И что же, вы встретите их проповедью о силе добра?

«Ну, если мне не изменяет память, в Преисподней убеждения нисколько не помешали мне уложить несколько десятков демонов, — небрежно хмыкнул Вир. — Мы говорим о разных вещах, Тар. Я пытаюсь донести до тебя древнюю, как Вселенная, истину, что худой мир лучше доброй ссоры, а ты мне сразу о ней. О пресловутой доброй ссоре….»

— Убеждения… не помешали уложить… несколько десятков демонов? — Эльф нахмурился. — На вас напали? Я так и знал! — Таривил даже соскочил с подоконника. — Как это случилось? И почему тогда вы?… — юноша запнулся на полуслове.

«А-а-а… — довольно протянул Вир. — Почему мы их сюда привели?… И что там с нами происходило?… Интересно стало? А я-то всё думал, начнёшь ты расспросы или побрезгуешь….» — тигриная морда приняла наилукавейшее выражение.

Таривил всплеснул руками.

— Вы… Вы просто… Вы иногда…

«Бываю просто невыносим, да, — согласно кивнул тариллин. И со смехом добавил: — Понимаешь, это помогает оттенить моё совершенство».

Эльф внимательно посмотрел на белого тигра. Под лучами зимнего солнца, падавшими из окна, мех лучился снежными искрами.

Совершенство…

И Тар с небывалой ясностью осознал: что бы ни скрывалось за внешне легкомысленными словами Вирлисса — шутка ли, горькая ли самоирония — но они правдивы.

Посланник богини…

Таривил облизнул пересохшие губы и медленно приблизился к этому безупречному созданию.

И преклонил колени.

— Божественный тариллин, — прошептал юноша, коснувшись кончиками пальцев пола у передних лап опешившего Вира. — Божественный тариллин, я молю тебя, яви мне свою милость.

Вир растерялся. И страшно хотелось отшутиться… но как оттолкнуть, как обидеть этого одинокого несчастного мальчика, который и собственному Господину не решается довериться?

И Вирлисс просто наклонился, чуть ткнув влажным носом Таривила в лоб — успокаивая и утешая.

….Между ними вспыхнул тёплый белый свет — вспыхнул и разросся, заполнил всю комнату, окутав фигуры божественного зверя и коленопреклонённого эльфа.

И пропал.

— Благодарю, тариллин… — благоговейно прошептал эльф, не веря себе.

Вирлисс глубоко вздохнул. Его била внутренняя дрожь.

Не думая, не загадывая, не желая — он ниспослал благодать богини!

Так, как не снилось ни одному жрецу…

— Вы мне расскажете теперь, что с вами произошло? — не поднимаясь с колен, спросил Таривил.

«А вот пойдёшь с нами чай пить в Верхний храм, — тоном заправского шантажиста протянул Вир, — тогда расскажу».

Таривил улыбнулся, поднялся с колен одним плавным скользящим движением и вышел за тариллином в коридор.

Там уже стояли оба лича: хозяин Храма и старый преподаватель. Арит с изумлением и любопытством воззрился на белого тигра, не в силах скрыть восхищения — восхищения этой безукоризненной, немыслимой для реального мира красотой.

— Вирлисс, вы обязаны мне рассказом, — выдохнул он.

«Конечно, — белый тигр склонил голову. — Но смею предположить, что сегодня я буду не единственным рассказчиком».

— Так идёмте же! — нетерпеливо объявил Арит. — Самое время заварить чай.

….В синем небе зажигались звёзды. Шумели волны далеко внизу, у подножия, просторный зал освещали кадильницы, над вскипевшим чайником поднимался ароматный пар, и четверо обитателей Храма, разобрав кружки, рассаживались на стульях вокруг большого стола.

— Кто первый? — с предвкушением поинтересовался Арит.

Эет улыбнулся.

— Пожалуй, приключения на нас с Виром обрушились одновременно… Я начну, а Вир дополнит меня, если понадобится.

Вирлисс кивнул, и Эет заговорил.

Он рассказывал Таривилу и Ариту о событиях до падения Атариды, о годах, проведённых в полном одиночестве, о встрече с белым тигром, о научных исследованиях, победах и поражениях…

О встрече с Локи.

И о формуле трансформации зомби в лича.

Арит не находил себе места. Он привставал, всплёскивал руками, забывая о кружке с чаем — чуть не обливая себя и соседей, и в глазах его полыхал безумный восторг — восторг учёного. Профессора, кажется, больше потряс факт научного прорыва, совершённого Эетом, чем рассказы о богах и богинях.

— Это… Это невероятно! — восхищённо шептал он. — Это…

— Мои записи в вашем распоряжении, — любезно откликнулся на эту невысказанную мольбу Эет. — Впрочем, как и библиотеки Храма. — И подкупающе добавил: — Арит, могу я просить вас руководить восстановлением университета?

— О чём речь! — воодушевился учёный.

Таривил слушал Господина сдержаннее. Эльф не поднимал глаз от кружки, только иногда заправлял за ухо капризную прядь. А когда Эет в своём рассказе дошёл до гибели Атариды, Тар весь сжался, словно мечтал исчезнуть.

Когда же очередь дошла до него, он заговорил: сперва медленно, через силу, а потом всё быстрее и быстрее — торопясь выплеснуть наружу всё, что терзало душу.

— Я не знаю, как мне искупить свою вину, — вымолвил он наконец. — Она чудовищна. Я могу лишь сказать, что готов умереть второй раз, если это поможет хоть как-то… хоть что-то исправить!

Эльф решительно поднял взгляд — и встретил ответный: полный участия взгляд Господина.

И Арит, и Вирлисс — все смотрели с симпатией и сочувствием.

И Таривил не знал, легче ему от их великодушия, или тяжелее…

— Знаешь, твой Двури — тот ещё мерзавец, — заметил Эет.

И протянул Таривилу руку через стол.

Эльф нерешительно посмотрел на неё и уже протянул было свою в ответ…

….и отдёрнул.

— Простите меня, но… Я разбил вашу филактерию! — выпалил он, вскакивая на ноги. — Я пытался вам сказать, перед вашим путешествием в Невенар, но вы не поняли. Точнее…

Эет ласково и немного грустно усмехнулся, тоже поднявшись со своего места.

— Я понял. И понял, что твои мотивы были благородны, как бы странно это ни звучало. Ты думал, что разбил её, Тар. Но я уже ответил тебе, что моя филактерия в надёжном месте. Ты разбил обманку.

Таривил не находил слов от смущения.

— Значит… вы…

— Я знал. И я не сержусь, Тар, — вздохнул Эет. И спросил с улыбкой: — Ну, а сейчас ты пожмёшь мне руку?

И Таривил горячо сжал протянутую ладонь Эета.

— Спасибо вам… — прошептал он. — За всё. Знаете… я только недавно понял, что вы… вы спасли мне жизнь. Вернули её.

— Не стоит, — Эет невольно смутился. — Ведь это было не ради тебя, Таривил.

— Неважно, — эльф прямо смотрел на своего Господина. — Вы спасли меня. Если бы не ваш научный интерес, я бы сейчас не пил чай… И никогда не взял бы вновь в руки лютню.

— Ты сыграешь нам? — спросил Вирлисс.

— Почту за честь. Но сначала я бы хотел дослушать вашу историю, — совсем по-детски улыбнулся эльф, чуть склонив набок голову. Свет кадильниц скользнул по его густым тёмным прядям, заискрился в карих глазах. — Лорд Вирлисс, вы обещали… Кто напал на вас в Невенаре, и почему на Атариде оказались демоны?

— А чёрт его знает, — хмыкнул Вирлисс, пожав плечами. — Кто напал и что ему надо?… Сегерик утверждает, что это происки его соперника, какого-то Эрмеба. Словом, дело было так…

Вир в красочных подробностях описал приключения в столице герцогства, расположенного в пятом круге Преисподней, после чего слушатели погрузились в озадаченное молчание.

— Дела-а… — глубокомысленно протянул Арит.

Таривил вздохнул, но предпочёл сохранить свои мысли при себе.

— Что ж, нам осталось выслушать лишь вашу историю, господин профессор, — Вир с неподдельным интересом обернулся к старому магу.

— Вы можете сами догадаться, — добродушно отмахнулся старик. — Когда вы с Фрей ушли, я заключил себя с Пончиком в пространственный карман, где время течёт по иным законам… Там меня и нашёл Таривил. Вот, собственно, и всё, господа.

— Интересно, — Эет задумчиво поднёс сцепленные в замок пальцы к губам. — Если подумать, то, теоретически… — он замолчал. А потом вдруг спросил: — Сколько магов вашего уровня было на Атариде, господин профессор?

— Не скажу, что слишком много, — задумчиво протянул Арит. — Но и не слишком мало. Профессора университета, жрецы…

— Все они были знакомы с магией Пространства? С кривыми Времени?

— Вот вы куда клоните, — усмехнулся учёный. — Так ведь не каждый отважится собственноручно замуровать себя безо всякой надежды когда-нибудь освободиться.

— Но поискать стоит! — тряхнул головой Эет. — Ведь теперь мы знаем, что именно нужно искать.

— Почему бы и нет? — Арит с улыбкой развёл руками.

— Я же говорил вам, господин профессор, что драконы приносят счастье! — юный Таривил даже вскочил. — Атарида возродится!

— У нас пока только предположение, — охладил его пыл Вирлисс. — Не возлагай на него слишком больших надежд, Таривил. Конечно, мы попытаемся. И, полагаю, искать нужно по всему острову, а не только вблизи столицы — в конце концов, храмы богини были в каждой деревушке, и при каждом служили жрецы…

Он поднялся. Волнение, не покидавшее весь день, усилилось невероятно.

— Простите, — вампир легко поклонился присутствующим. — Я должен оставить вас.

Эет с тревогой смотрел на друга. Вирлисс кивнул.

— Пора, — только и ответил он.

Таривил и Арит переглянулись.

— Что случилось? — старый лич приподнялся.

— Не знаю, — честно ответил Вир. — Надеюсь узнать.

С этими словами он исчез. Белоснежный тигр распластался в воздухе в великолепном прыжке и ушёл во фреску, рассеявшись серебристыми искрами.

Глава 12 Совет

Вирлисс

Лес. Наполненный трепетанием ветра лес. И солнечный свет столбами стоит, пронизывая кроны.

— Здравствуй, Вир.

В скромном шёлковом платье. Тёплый ветер шевелит чёрные волосы, убранные в пушистый хвост. И зелёные глаза лучатся радостью. Она улыбалась, глядя на своего тариллина.

— Как давно мы не виделись с тобой, Вир…

И сразу всплыло в памяти всё — и пробуждение тигрёнком у неё на коленях, и охота за бабочками в высокой траве, и бег по лесу бок о бок — как она скользила рядом, в короткой тунике и лёгких сандалиях, и какой головокружительный восторг он испытывал, отираясь об её стройные ножки — тогда мурлыкание само рвалось из груди… И счастье наполняло до кончика мельчайшей шерстинки, когда, простёршись возле этой девушки на камне, он наблюдал за сиянием бликов на речных волнах…

Наставница, подруга, сестра — заменившая мать.

Они сделали несколько шагов навстречу друг другу — и тариллин преклонил перед богиней колено.

— Я так рад видеть тебя, Силинель… — прошептал Вир, почтительно целуя её руку. — Я скучал.

— Я всегда была рядом с вами, — мягко ответила Изначальная. — Встань, друг мой.

Вирлисс поднялся — впрочем, не выпуская её руки из своих ладоней.

— Богини всегда рядом со своими служителями, — улыбнулся он. — Но, увы, служители так редко видят их!

Она рассмеялась.

— Ты не изменился, — сказала наконец девушка, покачав головой. — Идём.

Она взяла Вирлисса под руку, и оба углубились в пронизанный солнцем лес.

Чтобы вскоре выйти на скалистый берег реки.

Они сели на нагретый дневным теплом валун. Мортис обхватила колени руками — её платье сменилось голубой туникой, — а Вир, согнув ногу, облокотился о колено. И он, и она задумчиво смотрели, как мчится внизу вода — сверкая на перекатах… но абсолютно беззвучно.

Тёплый ветер шевелил волосы. Её — чёрные, и его — серебристые…

И Вирлисс вдруг подумал, что впервые сидит с ней рядом — вот так. В человеческом облике.

Мортис вздохнула.

— Да… Замечательно Рири тебя разукрасила. Иди сюда…

Пальцы богини легко скользнули по отметинам, оставленным когтями Ариэллы — и царапины затянулись, не оставив даже следа.

— Чтобы мой тариллин ходил полосатым даже в человеческом облике! — шутливо фыркнула девушка. И, посерьёзнев, добавила: — Значит, скоро ты вновь обретёшь тело. Раньше, конечно, чем я рассчитывала, но пусть будет так.

Вирлисс благодарно склонил голову.

— Я только об одном попрошу тебя, Белый Тигр, — девушка повернулась к спутнику и испытующе всмотрелась в его лицо. — Попрошу, а не прикажу, понимаешь? Решать тебе.

Он кивнул.

— С твоим телом вы достанете и Скидбладнир. Ради Создателя… Вы с Этом ещё не готовы. Не торопись. Не уплывай прямо сейчас. Нам всем нужно многое сделать, прежде чем начать открытое противостояние с Асгардом. А похищение Фрей будет прямым вызовом Одину. И Атарида пока не готова бросить этот вызов…

Вир потупился.

— Но ведь Фрей… Её тело рядом с моим, да? Так при чём же тут Асгард?… — прошептал юноша. — Я же сделал её вампиром! Неужели… неужели мы не найдём для неё достаточного количества преступников… я скорее предпочту сам остаться… вот так… чем…

Богиня невесело усмехнулась.

— Попробуй… — только и ответила она.

— Значит, её душа?…

Мортис тяжело вздохнула.

— Так что ты мне ответишь? — прямо спросила Изначальная.

— Я подумаю, — жестковато отрезал Вирлисс.

— Вир… — девушка ласково погладила его по склонённой голове. — То, что ты теперь тариллин, мало улучшает ситуацию. И даже то, что на нашей стороне Локи. Атарида пока не готова.

— Я слышал.

Богиня снова вздохнула.

— Хорошо. Подумай.

Вир, не замечая, кусал губы.

— А если… если я всё же решу уплыть в Асгард… Ты прикажешь мне остаться? Ты же прикажешь?

Мортис усмехнулась уголком рта.

— Был бы смысл приказывать… — прошептала она. И, повернувшись к своему тариллину, прямо посмотрела ему в лицо. — Нет.

— Тогда… ты просто меня не отпустишь?

— Вир, — она сжала его руку. — Прекрати. Я только что ответила, что отпущу, несмотря на опасность, которой мы все подвергнемся.

— С чего ты взяла, что я собираюсь подвергать всех опасности? — не глядя на богиню, буркнул вампир.

Она пристально всмотрелась в его лицо и невесело усмехнулась.

— Ах, вот как… Ну да. Конечно, ты можешь не возвращаться на Атариду, когда спасёшь Фрей, но тогда ваше счастье и вовсе будет недолгим… Один вас найдёт быстрее, чем ты можешь представить.

— Почему?

Мортис запрокинула голову и закрыла глаза, впитывая солнечное тепло всем своим существом.

— Видишь ли… он способен видеть прошлое и настоящее, — проронила она. — Отыскивать спрятанное…

— Поэтому…

— Поэтому Один сумел узнать и о детях Локи, и о вашей любви с Фрей… возможно, узнал даже о моём союзе с рыжим пройдохой. Так что отправляться сейчас в Асгард рискованно…

— Но ведь тогда… Локи в опасности? — Вир поднялся.

— Пока нет, — спокойно возразила богиня. — Я не получала от него просьб о помощи. В любом случае, если он позовёт, я сама займусь этим, без вас. Ты помнишь, что он советовал тебе и Эету, покидая Атариду? Копить знания и могущество. А я тебе посоветую не преуменьшать хитрость сына Лаувейи. Ему уже не раз случалось обводить асов вокруг пальца.

— Но…

— Ты знаешь, как у Локи варит голова? — Мортис приоткрыла глаза, совсем по-кошачьи скосив их на своего собеседника. — Да вам с Эетом до этого лиса ещё расти и расти!

Вирлисс отвернулся, глядя на сверкающую под солнцем реку. Ветер шевелил складки чёрного плаща.

— Сядь, — мягко попросила девушка. — И, пожалуйста, не злись…

— Я всё понимаю, — тихо ответил тариллин. — Но я так устал… Так устал без Фрей! И я надеялся…

Мортис тоже встала и, подойдя со спины, заботливо обняла юношу за плечи.

— Ты обязательно поплывёшь за ней, Вирлисс, — прошептала она. — Я обещаю. Просто пока не время. Не время…

— А когда оно будет? Мы что, сможем накопить силы? — он резко развернулся, требовательно вглядываясь в лицо богине. — Сможем, если Один может читать настоящее и прошлое? Да стоит ему лишь заподозрить…

— Вот поэтому я и позволила вам притащить сюда демонов, — усмехнулась краешком губ Изначальная. — Теперь у нас есть мощный союзник… Более того. Теперь у нас есть возможность ослабить Одина.

— Как?

— Сила богов прибывает верой и молитвами, Вирлисс… В этом мире, благодаря вашему союзу с домом Сегерика, сложилась весьма интересная ситуация… но о ней я расскажу, когда мы встретимся с Эетом. Они уже закончили беседу… Мы поговорим, а потом вы вместе вернётесь в Храм.

Вир присел на камень. Под руку подвернулась какая-то галька, и тариллин бросил её вниз, в стремительный поток.

— Заинтриговала, госпожа моя, — хмыкнул он. — Заинтриговала…

— Ну, надо иногда вносить в жизнь что-то занимательное, — улыбнулась в ответ богиня. И взъерошила его волосы: — А вообще хорошо, что тебя оживят. Я рада.

— Мне только жаль, что я не смогу больше вот так запросто приходить к тебе… — вздохнул юноша. — Вот, из белого тигра превращусь в седого волка. Буду выть от тоски и от неё же поседею, — он усмехнулся.

— Будешь выть, ага. Как же, — рассмеялась его шутке Мортис. — Так и слышу.

— Без Фрей и без тебя, Милосердная? Уже начинаю! — Вирлисс тихонько взвыл.

— Ой! — Мортис сморщила носик. — Всё-всё, не надо в волка превращаться! Останешься ты Белым Тигром, и тариллином тоже… Кто однажды получил божественную природу, не сможет её потерять.

— Но ведь моё тело — тело обычного вампира… — Вир пожал плечами. — И пусть. Не сочти мои слова дерзостью, Изначальная. Я далёк от мысли молить тебя о божественной природе. Мне просто жаль, что не смогу тебя навещать.

— А меня и не нужно об этом молить, — Мортис улыбнулась. — Я, вселившись в Ларинну, ненадолго наделила её способностями, каких у неё не было и быть не могло. Её кровь исцелила тебя… и заодно изменила твою оболочку, дав способность принять новую, божественную, суть.

Вирлисс помолчал, покусывая губу.

— Значит… я смогу?…

— Ты по-прежнему сможешь превращаться в белого тигра, Вир, если пожелаешь, — кивнула богиня. — Не как оборотни, иначе. Изменится не твоя плоть, изменится твоя ипостась. И даже… — девушка запнулась. — Не знаю, стоит ли тебе это говорить…

Вирлисс нетерпеливо вздохнул, почти фыркнул.

— Хорошо! — приняла решение Мортис. — Я скажу. Твой дух, если захочешь, сможет покидать оболочку и, как прежде, пересекать грани реальности. И даже сохранит способность к материализации. Тем же, кто увидит в это время твоё тело, может показаться, что ты находишься в глубоком сне… Конечно, оно будет полностью беззащитно… если не считать рефлексов вампирского организма. Как сам понимаешь, отсутствуя, ты не сможешь их контролировать.

Вир молчал.

— Слишком хорошо, чтобы радоваться? — понимающе усмехнулась Силинель. — Ну, ведь не так уж и плохо, верно? Однако помни: чем чаще ты станешь использовать возможности тариллина, тем быстрее они начнут развиваться. Они начнут возрастать, понимаешь?

Юноша глубоко вздохнул.

— Я ещё чему-то научусь?

— Вполне возможно… Способности тариллина не раз преподнесут тебе сюрприз. Но самое важное — ты однажды научишься развоплощению в материальной оболочке. Твои дух и тело сольются воедино. И в день, когда это произойдёт, ты окончательно утратишь вампирскую природу.

— Мне… что… не нужна будет кровь? — не смея верить, прошептал Вир.

— Да. По большому счёту тебе вообще не нужна будет никакая еда. Так же, как вода и сон. Плохо другое. Ты не сможешь долго находиться в мире людей, понимаешь? Божественная сила разрушает его. Поэтому боги и их посланники очень редко являются туда…

— Но ведь демоны… их сила очень близка божественной, но… — в растерянности пробормотал тариллин.

— Близка, да. И всё же демоны слабее нас. Легче в астральном плане. Чуть-чуть, но этого хватает, чтобы их выдерживала та реальность, где обитают люди.

Вирлисс облизнул губы.

— Эет на подобном же распутье… — мягко добавила Мортис. — В конце концов, у вас обоих есть выбор: остаться теми, кто вы есть, или стать…

— Понятно, — вздохнул Вир, поднимаясь. — По большому счёту, это даже не выбор. Это вопрос времени…

— Оптимист, — усмехнулась богиня. — Ну, относительно тебя… да, это вопрос времени, тариллин. Зато хотела бы я посмотреть на лицо Фрейра, когда вы с ним снова встретитесь!

Они смеялись вместе — безудержно.

— Идём! — девушка легко вскочила на ноги, и её фигуру вновь окутало шёлковое чёрное платье. — Эет уже ждёт нас.

Они взялись за руки и перенеслись в реальность снов.

На старый заброшенный пирс, под которым простиралось не море, но серый туман.

Эет и в самом деле стоял на древних пыльных плитах, напряжённо вглядываясь в даль, где сливались голубое до рези в глазах небо — и серая хмарь.

Ветер трепал его волосы цвета светлого золота, ослепительно сияющие на чёрном фоне одежды.

Лич бросился к другу, словно не видел его целую вечность.

— Вир!

Они обнялись.

— Не волнуйся, вернёмся вместе, — с широкой улыбкой успокоил вампир.

Эет посмотрел на Мортис.

Вир не взялся бы определить выражение взгляда, каким обменялись эти двое. Над пирсом царило глубокое безмолвие, только завывал ветер, взметая со старых каменных плит облачка пыли.

— Я ждал этого сна, Госпожа моя, — наконец тихо произнёс Эет. — Как только ты позвала к себе Вира.

Богиня покачала головой.

— Я не твоя Госпожа, — мягко улыбнулась она. — Я всё та же Силинель…

Лич вглядывался в её черты — и узнавал. Как же раньше он не видел этого? Те же мягкость и чёткость в овале лица, та же пышность волос… Просто красками заполнили чёрно-белый витраж.

— Я рад, что ты наконец явилась мне… — юноша чуть запнулся. — Явилась мне во плоти. Такой, какая ты сейчас.

Вирлисс тактично отошёл в сторону и отвернулся.

Время тянулось нескончаемо долго… Наконец, рассудив, что влюблённые уже успели сказать самое важное, Вир обернулся.

Они всё так же стояли, глядя друг на друга — правда, Эет осторожно приобнял девушку. И, наконец, медленно, словно спрашивая позволения, склонился к её губам.

Богиня запрокинула голову — и Вир, вздохнув, отвернулся снова.

Но на сей раз долго ждать не пришлось. Сзади окликнули.

Вирлисс снова обернулся и осветил лицо широкой улыбкой.

Хотя на самом деле улыбаться не хотелось. Щемило сердце. Если бы он мог видеться с Фрери… хотя бы так, во сне…

Мортис чуть ли не виновато посмотрела на него — и на сей раз Вир улыбнулся искренне. Ободряюще. Как бы там ни было — он радовался за друзей.

— Пойдёмте, — позвала богиня. И все трое, взявшись за руки, направились вдоль пирса. Мортис — нет, Силинель! — шла в середине.

— Эт, ты просил меня делиться с тобой планами, — заговорила Изначальная. — И ты прав. Я позвала вас именно за этим. Сначала я объясню, какая ситуация сложилась… что вы сотворили, впустив демонов в мир Земли. И почему я не воспротивилась… хотя хлопот вы создали нам всем довольно много.

— Я совершил какую-то ошибку? — Эет остановился.

— Ошибку? Нет… Ты совершил поступок. Смелый и важный, но последствий которого ты предвидеть не мог.

— Значит, мне хватило смелости, а мудрость подкачала? — Эет улыбнулся.

Сили рассмеялась.

— Ничего, мудрость — дело наживное, а вот смелостью обладают не все… Идём, Эт, мы с Виром покажем тебе наши места. Идём…

Они миновали руины портовых зданий, поросшие молодыми деревцами, и, перевалив через старый оползень, очутились на цветущей поляне, где со скалы падала струйка ручейка.

— Давайте устроимся здесь, — остановилась богиня.

На траве возникло зелёное мягкое покрывало, и Силинель, в третий раз за сегодняшний день поменяв наряд, предстала в белом платье, открывающем плечи.

И по их безупречным линиям свободно рассыпались волосы.

Эет смотрел на Силинель горящими глазами, и, кажется, даже не дышал.

Богиня села, подогнув под себя ноги, а Эет, недолго думая, улёгся на покрывало — и пристроил голову прямо на колени Силинель.

— Хорошо… — улыбнулся он безмятежному синему небу.

Вирлисс хмыкнул.

Сили подняла взгляд на своего тариллина и немного виновато улыбнулась в ответ на его удивлённый взгляд — уголками губ.

— Вир, всё в порядке… Разве Эт не объяснил тебе, что означало моё согласие слить наши силы в Алтаре?

Вирлисс озадаченно нахмурился.

— Мы с ним фактически обручились, — чуть покраснев, призналась Изначальная. — Так что Эт — мой муж.

— Приплыли… — ошеломлённо пробормотал вампир — а Эт и Сили, переглянувшись, расхохотались.

И Вир, помедлив, присоединил свой смех к смеху друзей.

— Эх, мальчишки… — прикрыла глаза Силинель и, опёршись на руки, слегка откинулась назад. — Если бы вы знали, как давно мне не было так… тепло.

Вирлисс улёгся на живот, подперев голову руками.

— А пойдёмте бить морду Гвариану? — безмятежно предложил он. — Раз уж Одину нельзя. А?

— А какая прекрасная мысль! — подхватил Эет, не отрываясь от созерцания лика своей возлюбленной. — Может, и в самом деле набить? Сили, что скажешь?

— Ой, всё бы вам с кем-то воевать! — со смехом отмахнулась девушка. — С чего это вы такие злые?

— Мы не злые, — с деланной обидой протянул Вирлисс. — Мы твои служители….и твои друзья, Изначальная. А этот гад тебя обидел!

— Поверь, он получил своё сполна, — посерьёзнела Силинель. — Но всё равно, спасибо.

— Но…

— Хва-тит, — девушка взъерошила шевелюру Вирлисса. — Хватит, тариллин. Давайте устроим совет. Положение дел таково: в этом мире демоны Невенара — не единственные.

— Погоди, Милосердная! — Вирлисс приподнялся на локте. — Но ведь все наши книги по демонологии утверждают обратное! Если бы возможно было призывать демонов из этого мира, разве стали бы маги тратить столько сил и энергии на открытие меж-мировых порталов при Призыве? Или… сюда пожаловали их конкуренты ещё из какой-то Вселенной?

— Нет, — просто ответила богиня. — Дело в том, что демоны Земли — крайне молодая раса, которая только-только появилась… Их влияние распространяется пока только на небольшую территорию. Те места, откуда родом был Гими. Финикия, Ливия, Палестина…

— Ты боишься, что между местными демонами и демонами Невенара вспыхнет соперничество? — вскинул брови Эет. — Я думаю, ты напрасно тревожишься. Ты сама сказала: местные демоны — молодая раса. Значит, немногочисленная. В противном случае магам было бы о них известно… Полагаю, при необходимости мы вполне сможем заключить с ними ряд договоров, оговаривающих места «охоты». А демоны Атариды полностью мне подконтрольны и не станут преступать дозволенных рамок…

Богиня вздохнула.

— Эет, ты же сам чувствовал, что в планах Ариэллы таится подвох… Запомни, демоны честны только перед своим Владыкой. Конечно, воины, принёсшие тебе клятву верности — другое дело. Ты можешь на них полностью положиться. Но неужели ты думаешь, что Сегерик — этакий филантроп? Что он безропотно готов терпеть свою зависимость от немёртвых в делах Земли?

— Сегерик нарушит договор? — Эет нахмурился.

— Зачем? — Мортис пожала плечами. — Он сделает проще. Когда его демоны, путешествуя среди людей в поисках душ — согласно вашему же договору! — узнают локальные параметры нескольких подходящих мест, что помешает ему открыть там порталы? И что помешает его конкурентам, не связанным с тобой контрактами, вынюхать эти параметры — и начать действовать на свой страх и риск? Сумеешь ты сохранить договор с домом Сегерика или нет — в данном случае будет уже неважно. Местные демоны не потерпят конкуренции, и в южных регионах начнётся такая резня, по сравнению с которой гибель Атариды покажется детской сказкой.

Эет сел, обхватив колени руками.

— Но ты всё же позволила мне заключить договор?…

— Потому что демоны — единственная раса, напрямую связанная с Создателем. Пусть противостоянием, но связанная. Потому что Земля населена людьми, расой Всеотца и Вельзерена, и ни один бог, даже Изначальный, не сумеет удержать своих приверженцев, когда им напомнят об их истинном истоке. Потому что там, где появляются демоны, появляются и посланники Всеотца — ибо чем жёстче сформулирован тезис, тем острее он требует антитезиса. Понимаешь?

— Один? — коротко уточнил Эет.

— Да.

— Но ведь… потребуются столетия?

— Да. Местным демонам потребовались бы тысячи лет… правда, в отличие от демонов Невенара, они воистину бессмертны и никогда не стареют. Так что… Я бы избегала конфликта.

— Значит, мы должны направить демонов на север?

— Именно, — кивнула Силинель. — Твои воины, впрочем, могут искать себе души и на юге, но не пускай туда агентов Сегерика.

Эет поморщился.

— Всё равно! — он стукнул кулаком по земле. — Столетиями контролировать герцога невозможно. Хорошо, пусть даже я сумею… в конце концов, между нами, кажется, некоторая взаимная приязнь. Но его соперник? Эрмеб? Ариэлла нам говорила, что…

— Именно, — подняла кверху указательный пальчик богиня. — Иными словами, пока демоны готовят почву для сокрушения Одина, вы должны найти способ закрыть им путь на Землю, не нарушая договора. А там уже и местные демоны вступят в игру… Одину будет всё равно, впрочем, — она мстительно усмехнулась.

— Но закрыть путь всем демонам? — Вирлисс вскинул брови. — Это же нереально!

— Реально.

Молодые немёртвые переглянулись.

— Реально, если им отдаст приказ сам Вельзерен.

Повисла пауза.

Сили чуть грустно усмехнулась.

— Мальчишки, вы без пяти минут боги, пора бы уже начинать оценивать ситуацию на высшем уровне. Только помните, что вы не в шахматы играете, и за каждым вашим ходом — судьбы народов. Жизни миллионов… И, увы, эта партия никогда не заканчивается.

— А что нужно Вельзе… — начал Эет — и запнулся, закусив губы.

Они переглянулись с Вирлиссом. Мортис улыбнулась.

— Демоны… и без нас ищут средство… — Вир неуверенно пожал плечами.

— Значит, вы должны найти его раньше.

— Легко сказать… — Эет, как и Вир, облокотился о колено. Механически засунул в рот травинку, покусывал кончик… — Предвечная, а что там за история, будто между тобой и Владыкой был какой-то конфликт?

— Вельзерен пытался спастись из своего подземного заточения, воплотившись в человеческое тело. В одного из принцев, в наследника Империи, самого могущественного государства того времени, — вздохнула богиня. — И у него почти получилось…

— А кто же ему помешал?…

Силинель грустно усмехнулась.

— Так вышло, что дух того парня оказался сильнее духа Вельзерена… А может, подлее, кто скажет? Как бы там ни было, принц полностью взял под контроль не только тело, наполненное могуществом творца Невенара, но и заморочил головы всем приближённым. Они полностью были уверены, что ими командует Вельзерен, а командовал ими мальчишка! Словом, с трудом Вельзерену удалось дать знать придворным, как на самом деле обстоят дела — и те прибили зарвавшегося щенка. С немалыми жертвами — но прибили… Так грандиозный план Вельзерена по освобождению сорвался.

— А при чём тут ты, Сили?

Мортис тяжело вздохнула.

— Я отправила своих воинов, чтобы они добыли мне несколько капель крови Вельзерена, когда он только-только воплотился в этого юнца. Мне нужна была божественная кровь, чтобы воскресить Гвариана…

— Вельзерен мог от этого умереть?

— С ним самим ничего бы не случилось.

— Но парень, этот принц, мог погибнуть? — уточнил Эет.

Силинель, потупившись, кивнула.

— Я бы сама дала Гвариану свою кровь, — прошептала она. — Но её у меня уже не было…

— И что же Вельзерен?

— Я не знаю… — почти беззвучно выдохнула Мортис. — Не знаю! Конечно, потом демоны и немёртвые не раз сталкивались в битвах на полях Невенара… но эти стычки диктовались лишь ходом военных кампаний, политической расстановкой сил… Лично мы с Вельзереном больше никогда не… — она замолчала. И тихо добавила: — Знаю только, что он не послал свой народ против моего в последнюю битву. Но что тому причиной, могу только гадать. Некогда… некогда мы помогали ему создавать Невенар, и я помню его… Помню Вельзерена весёлым и добрым юношей с ясными глазами… Светлым архангелом, который так любил мир, который творил!

— Интересно, как он это делал, будучи всего лишь архангелом?… — пробормотал Эет, думая явно о другом.

— Всеотец дал ему Жезл Творения, — пожала плечами Силинель. — В нём таилась сила самого Создателя. Никто из нас, Изначальных богов, не мог сравниться с хранителем Жезла. Правда, Вельзерен отнюдь не чванился подобным могуществом. Он нёс Жезл обратно, Всеотцу, когда был сброшен в Преисподнюю.

— То есть, — Эет нахмурился. — То есть… он его… не донёс?

— Увы, — вздохнула Мортис. — Но, будь этот Жезл у Вельзерена, никакие оковы не сумели бы удержать его! Значит…

— Погоди… — Эет подобрался. — Значит, когда Вельзерен поднимался на Небеса, Жезл был у него в руках, верно?

— Верно, — Силинель озадаченно смотрела на молодого мага. — А что?

— А то, любимая моя супруга, — с сияющими глазами выдал Эет, — что это может означать только одно: Жезл в Невенаре!

— Но за столько тысяч лет никто даже… — Силинель замолчала, закусив губы. Зрачки её невероятно расширились. — Создатель, ведь это же очевидно! Тогда где же?…

— Вероятно, Жезл выпал у Вельзерена из рук, когда бедняга летел вниз. Говоришь, с тех пор Создатель никак не проявлял себя? Ни в Невенаре, ни здесь, на Земле? И все ломали головы, почему? А он просто ничего не мог сделать без этой своей палочки! Недаром же влил в неё всю свою силу! Наверное, последние капли могущества, что ещё у него оставались, и потратил на заточение «провинившегося»…

Силинель и Вирлисс смотрели на Эета в немом восхищении.

— Не надо, а то я в самом деле поверю, что гений, — скромно улыбнулся он. — Таким образом, если мы отыщем этот самый Жезл Творения и отнесём его Вельзерену…

— Он пойдёт на любые наши условия! — воскликнул Вир.

— Я люблю тебя… — только и прошептала Силинель.

— Осталось подумать, где искать эту волшебную палочку, — пожал плечами Эет. — Ведь ты права, Сили: за столько тысячелетий никто на Жезл даже не наткнулся. Это о многом говорит…

— Может, тот, кто нашёл Жезл, не подозревает об его силе?

— Возможно, — кивнул Эет. — Словом, тут надо хорошенько поразмыслить…

— Главное, теперь мы знаем, что искать, — хлопнул друга по спине Вирлисс. — А уж где — это вопрос второй!

— Я бы сказала, что это не вопрос… Это решение нашей проблемы, — задумчиво проговорила Силинель. — Но найти его вы должны сами. Я не вернусь более в Невенар.

— Время у нас есть. Будем думать, — решительно заключил Эет.

Мортис кивнула.

— Начинается утро, — чуть грустно улыбнулась она. — Вам пора…

И, не успел Эет ответить, как исчез, рассеявшись, словно туманное марево. Вирлисс тоже поднялся.

— Удачи, — сказала богиня. — И… храни его!

— Да куда я без этого остолопа, — хмыкнул тариллин. — Можешь на меня положиться, Благостная. И… держись тут, Сили!

Он поклонился на прощанье со странной смесью почтительности и шутливости — и исчез, чтобы возникнуть в своей комнате.

Глава 13 Подарок для Вирлисса

Эет

Солнечный луч падал на пожелтевшие станицы раскрытой книги, но мысли Эета витали далеко от чтения. Он, замечтавшись, с улыбкой смотрел на ясное, удивительно тёплое небо.

Через открытое окно в комнату вместе со щебетом птиц струился прохладный ласковый ветер. Мир пронизывала лучезарность, словно сама земля воспарила в небеса.

Весна накинула на деревья прозрачную сеть листвы, и в этой сети, пойманное, растворялось солнце.

Последние два месяца Эет читал труды по экономике и управлению финансами государства и, если не получал удовольствия от изучения самого предмета, то, по крайней мере, радовался мысли, что теперь ясно видит, каким образом нужно строить торговлю с домом Сегерика, чтобы сохранить независимость Атариды.

Сегерик, опытный политик и управленец, пытался постепенно опутать Атариду шёлковой сетью поставок и договоров. Эет подозревал, чего добивается старый демон, а сейчас, после изучения трудов по экономике и государственному управлению, видел его цель совершенно ясно — так же, как и пути противодействия.

Молодой правитель не мог осуждать герцога: в первую очередь тот заботился об интересах своей державы. Оставалось брать с него пример — и заботиться об интересах своей.

Эет объявил, что все природные ресурсы острова, особенно залежи магических кристаллов, являются собственностью казны, и только государство в лице правителя имеет право на их разработку и торговлю — именно потому, что не планировал никакого широкомасштабного экспорта ресурсов. Он ввёл огромные пошлины на товары, транспортируемые купцами Сегерика через портал на Атариду, а полученные деньги вкладывал, поддерживая тех, кто желал заниматься производством здесь, на острове. В посёлке появились свои кузнецы, ткачи, пекари и иные мастеровые.

Кроме того, секреты многих технологий сохранились в библиотеках университета, их оставалось только отыскать и пустить в ход — хотя бы возобновить варку пива, которое, оказывается, было прекрасно известно не только нежити, но и демонам, и одинаково любимо обеими расами.

Разумеется, пока Эет не мог освободить от военной службы своих новых ремесленников и лавочников, но надеялся, что дети этих демонов сумеют продолжить дело отцов, не вступая в армию. Чтобы хоть как-то облегчить труженикам их и без того нелёгкое начинание, глава государства уменьшил налог на прибыль, прописанный в старых законах острова.

Законы… Они являлись проблемой. Эет понимал, что Атарида уже не станет прежней, что старая система, хоть и содержит в себе много полезного, в целом применяться уже не может. Конечно, куда проще было махнуть на все сложности рукой и заявить: эти демоны — моя собственность, и на Атариде есть только один закон — моя воля… Сегодня я велю так, а завтра — вот эдак! Но тогда торговля и производство, не опираясь на твёрдую почву единых для всех норм, стали бы фикцией, ни у кого не вызывающей интереса.

И Атарида не смогла бы противостоять паутинке поставок и договоров, сплетаемой Сегериком…

И очень скоро утратила бы независимость.

В довершение ко всему, возникала ещё одна проблема. Атарида всегда была страной нежити, страной богини Мортис. Но сейчас большую часть её населения составляли демоны — со своей культурой, обычаями, верой… наконец, со своим языком.

С одной стороны, правитель обязан учитывать интересы своих граждан. С другой — интересы собственного народа, своей расы. Чтить традиции своей Родины.

Эет ломал голову, как разрешить сложившееся противоречие, но долго тянуть тоже не стоило. Надо было делать хоть что-то.

И Эет принял основной закон государства.

Атарида провозглашалась страной некромантов и нежити. Государством, созданным волей Мортис, и потому главным культом страны объявлялся культ Мортис, основным направлением магии — некромагия, государственным языком — язык Атариды, а любая нежить, где бы она ни находилась, представитель любой из рас, обладающий даром некроманта либо медиума — могли явиться на Атариду и, присягнув богине, получить гражданство.

Гражданином Атариды являлся также всякий, рождённый на острове.

А вот иноземцам, не одарённым талантами в некромагии, получить гражданство Атариды позволялось не так-то просто. Рассчитывать на него мог лишь тот, кто был способен принести пользу стране… разумеется, члены семьи тоже его получали — в качестве поощрения талантливому специалисту.

Поэтому гвардейцы Эета и их близкие бесспорно считались гражданами Атариды, но дальнейшая экспансия «желающих» находилась под строжайшим контролем.

Любой смертный гражданин Атариды, если была на то его добрая воля, мог стать немёртвым — тут Эет сохранил систему, существовавшую ранее. А вот охота на смертных — кроме как на преступников — на территории острова под страхом казни запрещалась и нежити, и демонам. Отныне этим расам предписывалось добывать себе пропитание лишь за пределами Атариды: в конце концов, в соседних государствах гремело немало кровопролитных сражений, после которых личи могли отыскать вдоволь свежего мяса. Вампирам же рекомендовалось чистить улицы ночных городов от бандитов и грабителей.

Действия демонов были давно известны и оговорены: заключение договоров в определённых рамках.

Для удобства перемещений правительство советовало использовать порталы.

Кстати, с них шёл отличный доход в казну.

Равно как и с продаж обратных карманных телепортов, которые изготовляли Арит с Харшисом — магом демонов.

В результате всех этих мер между Эетом и Сегериком росло и крепло уважение. Герцог несколько раз наведывался на Атариду с частными визитами, как маг и учёный — к своему коллеге. Эет же при каждом удобном случае заглядывал в библиотеку в замке Сегерика, частенько засиживаясь с её хозяином перед камином за бутылкой старого вина. Они обсуждали направления различных магических школ, толковали о значении тех или иных событий в истории Невенара и Атариды, и, по молчаливому обоюдному согласию, не затрагивали политику. Для неё было своё время и своё место…

Иногда к посиделкам мужчин присоединялась Ариэлла, и тогда вечер принимал неуловимо светский оттенок. Девушка пристраивалась возле гостя на подлокотник кресла и, катая в ладонях наполненный вином бокал, начинала болтать о дворе Владыки. Эет, улыбаясь, внимательно слушал едкие замечания бесовки, поражаясь, насколько язвительной и беспощадной может быть эта красавица, которую однажды ему удалось довести до слёз…

И невольно задавался вопросом: друг ли ему теперь Ариэлла?

Да, она всегда была мила с ним, но молодой лич слишком хорошо понимал, что наследница Сегерика из тех натур, которые ничего не забывают и очень редко прощают.

Однако если Рири и затаила обиду, то никак не проявляла её. Напротив, казалось, визиты золотоволосого мага радуют девушку. Впрочем, расположение баронессы волновало молодого некроманта лишь постольку, поскольку он рассчитывал на её поддержку при дворе Вельзерена, когда придёт время договариваться с Владыкой — но до тех пор юноша держал свои планы при себе: слишком многое было поставлено на карту.

Именно поэтому правитель Атариды теперь начинал каждое утро тренировкой с оружием. Конечно, силе, быстроте и выносливости немёртвого мог позавидовать любой, но Эет прекрасно отдавал себе отчёт, что ему не хватает мастерства. Между тем вряд ли Эрмеб станет спокойно смотреть, как чужаки шарахаются по дорогам Невенара, что-то вынюхивая. В первый раз гостям с Атариды удалось поразить вражеских воинов боевыми возможностями неумерших, но второго шанса противник не предоставит.

Надо было готовиться.

Эет вставал чуть свет и спускался на площадь перед Храмом — а там теперь была площадь: в самом центре небольшого города, до которого разросся бывший лагерь демонов.

Под тускнеющими утренними звёздами молодой лич начинал разминку с мечами из магического стекла, личным подарком герцога Сегерика — разминку, больше походившую на танец.

Лёгкие и прочные, абсолютно невосприимчивые к любым ударам, клинки были прозрачны, почти незримы, особенно в сумерках или темноте. Днём, плетя перед собой веерную защиту, Эет видел лишь полосы ослепительного света — когда лезвие попадало в солнечный луч.

Юноша восторгался непревзойдённым совершенством этих мечей, созданных магией демонов, хотя сам с трудом привыкал к ним…

Стремительные выпады, наклоны, прыжки и повороты… И позабыто время, лишь душа трепещет на лезвиях, словно сливаясь с ними.

Звёзды угасали, с моря поднимался свежий ветер. Городок просыпался. На площадь выходили тренироваться воины, не занятые на дежурстве, и Эет продолжал фехтование с кем-нибудь из солдат. Ребята с радостью давали уроки своему господину, поправляя ошибки, указывая на промахи — и искренне хваля за успехи.

Молодой правитель Атариды не взялся бы утверждать, но ему казалось, что эти совместные учебные поединки чем-то подкупают воинов, каким-то образом закрепляют и повышают уважение, завоёванное в день присяги ответной клятвой, произнесённой по совету Сегерика.

И позже — помощью близким Левика и Аршарха…

Кстати, они переселились на Атариду буквально через несколько дней после разрешения, данного Эетом — хрупкая застенчивая девушка, невеста Левика, вместе с братом, нескладным подростком, дичившимся и сторонившимся всех подряд, и сухонькая старушка, мать Аршарха.

Дом им строили всем миром — ни один из сослуживцев погибших ребят не остался в стороне, Эет же пожизненно освободил от налогов старушку, а брата и сестру — до совершеннолетия мальчика.

Впрочем, они тоже старались быть полезными: девица прекрасно ткала и пряла — вскоре к этой искуснице ходил весь городок, даже жёны и дочери других воинов не считали зазорным обращаться к Лавинире — так звали девушку. Старушка собирала в лесу целебные травы и варила лекарственные зелья, а чем занимался парнишка, Эет представления не имел — да, собственно, по-настоящему и не интересовался…

Когда солнце поднималось над вершинами деревьев, на площадь спускался Вирлисс — разумеется, божественное существо не желало мучить себя побудкой до восхода и, разумеется, не могло позволить себе спуститься вниз не в идеальном состоянии… а поскольку в ближайшем будущем Виру предстояло вновь обрести тело, он готовился.

Приготовления выражались в том, что теперь Вир целенаправленно истязал себя, расчёсывая после сна волосы, утюжа воротнички на рубашках и стряхивая соринки с плаща… и зверски шипел на Эета, если тот заикался, что один раз можно и сразу воплотиться в безупречном виде.

— Мне нужно восстанавливать элементарные бытовые навыки! — рычал Вир, немилосердно терзая расчёской роскошную шевелюру и яростно прикусывая клыками губы. — Иначе, ожив, я с ума сойду!

Эет только скрипел зубами, бурча про себя, что раньше сойдут с ума все окружающие.

Вволю поиздевавшись над собой, Вир спускался на площадь, где тоже приступал к тренировкам. Правда, тариллин упражнялся не только в технике фехтования. Умея переходить на тонкий план реальности, Вирлисс пытался нащупать ту грань, на которой действие физического и тонкого тел сливаются воедино — ту грань, на которой жили демоны.

Разумеется, Виру претила сама мысль об убийстве души, но научиться защищаться от подобных ударов, имея такую возможность, Вирлисс считал своей главной задачей.

Солдаты, как казалось Эету, немного побаивались Вира, хотя лич понятия не имел, почему. Нельзя сказать, что они его невзлюбили — Вир пользовался среди них уважением как прекрасный боец и отзывчивый человек… Но они сторонились его и никогда сами не предлагали тренировочного поединка.

Хотя к Эету выстраивалась чуть ли не очередь.

Иногда на площадке показывался и Таривил, но, глядя на его неумелые выпады и неуклюжие повороты, хотелось плакать….ну, или, по крайней мере, подойти и отобрать мечи, чтобы деточка не покалечилась. Как бы ни утверждали многотомные монографии, будто скелеты — лучшие убийцы среди немёртвых, как бы ни уверял Сегерик, что эльфы — прекрасные воины… Глядя на Таривила, Эет просто не понимал, откуда взялись столь нелепые слухи.

Да, мальчик был чудесным лучником, неплохо метал ножи… но и не более того. Тар предпочитал проводить время с Аритом, занимаясь магией, или бродить по лесу и побережью, подальше от разраставшегося города.

Очень часто старый преподаватель и спасший его эльф вдвоём садились на Пончика и улетали в глубь острова, где занимались поисками пространственных карманов: Арит, восстановив филактерию, всерьёз озаботился розысками уцелевших.

Эта дружная команда лича и тёмного эльфа действовала уверенно и продуманно. Они взяли старую и новую карты страны, разделили их на квадраты, наложили друг на друга — и теперь методично, один за другим, облетали секторы, прочёсывая леса и горы, но особое внимание уделяли тем местам, где раньше стояли города и деревни с храмами, а также береговой линии.

Эет искренне желал им удачи, но в глубине души сомневался в успехе предприятия. Однако, когда ему сообщили, что Арит с Таривилом отыскали что-то, похожее на закрытый пространственный карман, юный правитель, забросив все дела, бросился на юго-западную оконечность Атариды, которая острым полуостровом, похожим на хвост дракона, вонзалась далеко в море.

Задувал свежий ветер, рвал капюшон, трепал волосы седого учёного и стоявшего чуть поодаль Таривила. Пончик, выпрямившись, замер на гальке каменистого пляжа — чеканный силуэт на фоне неба…

Арит кинулся к шагнувшему из портала Эету.

— Есть! — кричал он. — Есть карман!

— Давайте же, Арит! — только и сказал юноша, от нетерпения растерявший все слова.

Маг кивнул, отошёл к невысокой каменной гряде и трясущимися руками сделал несколько пассов в воздухе.

И произнёс заклинание…

Земля содрогнулась, скидывая судорогу давнего землетрясения, скованную заклятием.

Это действительно был карман. И в нём действительно пытались спастись. Но, видимо, в заклинание вкралась ошибка, и сила гравитации расплющила собственных создателей в тонкие бесформенные лепёшки.

Эет отвернулся, закусив губы.

Там даже поднимать было нечего…

Арит только крякнул.

— Сами понимаете… спешка… — пробормотал он. — Но мы продолжим поиски?

— Да, разумеется, — Эет вздохнул, коротко кивнул и шагнул в портал.

С тех пор розыски оставались безрезультатными.

Конечно, Арит занимался не только ими. Демоны под его руководством приводили в порядок университетский городок, который постепенно обретал прежние черты. Мостовые вновь стали ровными, с улиц исчезли камни, а университетский сад за вновь отстроенной оградой приобрёл ухоженный вид. Арит сокрушался, что некоторые уникальные виды деревьев и кустарников погибли безвозвратно, но выражал надежду, что со временем на материках демоны разыщут нужные саженцы.

Но главное — корпуса. Демоны восстанавливали здания, не жалея сил и магии. Правда, в основе их заклятий лежала магия Огня, и Сегерик хотел было запросить за поставки кристаллов Пламени огромную сумму, но Эет подкупил его, предложив менять их на кристаллы Смерти — один к одному.

Месторождения этого магического минерала исчезли на Невенаре, когда его покинула Мортис, и заклинания некромагии благополучно откочевали из области боевых средств в область исторических раритетов. И Эет прекрасно понимал, что сейчас давал в руки Сегерику оружие — оружие, о котором позабыли даже маги Невенара, сведения о защите от которого оказались погребёнными глубоко под слоем тысячелетней пыли.

Такая же ситуация сложилась и с кристаллами Воды, месторождения которых исчезли, едва Один оставил Невенар. Но за них Эет потребовал уже иную цену. За два года поставок инистых кристаллов юноша попросил двух самок боевых драконов — молодых и здоровых. Сегерик только крякнул, покачал головой, заметил, что молодому человеку опасно класть палец в рот — и согласился.

Так что вскоре у Пончика появились две подруги — самки красного и синего драконов. Ариэлла лично доставила этих красавиц на Атариду: как она сказала, «в подарок моим дорогим друзьям». Эт и Вир поулыбались, поблагодарили, решили, что красная драконица достанется Эету, а синяя — Вирлиссу, и после завершения визита Рири отправили обеих в Скалу, очаровывать Пончика.

Арит был в восторге.

Примерно раз в неделю друзья навещали новых обитательниц питомника — правда, в сопровождении эскорта. Официально эскорт брался для охраны, на деле — чтобы Вирлисс, находясь в пространстве демонов, мог сохранять человеческий облик. Эт и Вир давали своим крылатым «лошадкам» лакомства, чесали грациозные шейки — всё, как указывал опытный профессор драконоведения, но на полноценную дрессировку у правителя и его советника просто не хватало ни сил, ни времени, так что и эта забота легла на плечи Арита — впрочем, маг и не возражал.

Через месяц драконицы позволили друзьям забраться меж шипами спинного гребня. Взмыв в небо, они плавно кружили в потоках прохладного воздуха, рядом, уверенно взмахивая перепончатыми крыльями, летели воины эскорта, а Арит объяснял Эету и Вирлиссу азы управления драконом.

— Ничего, дойдём и до высшего пилотажа, — смеялся Эет, приземлившись.

Во вторую половину дня, закончив с государственными делами, правитель принимал отчёты от Дарршиса и главное внимание уделял сведениям о деятельности демонов среди людей. Конечно, агенты Сегерика работали в северных землях, но своим воинам Эет позволял работать на юге, где, как предупредила Силинель, существовала серьёзная конкуренция.

Впрочем, местные демоны пока не давали о себе знать — но и солдаты Эета действовали осторожно. Они заключали договоры с разношёрстными мерзавцами, и юный правитель поражался, насколько тупы и корыстны могут быть люди. Как правило, эти субъекты просили одно и то же: денег, власти, любви женщины. А деньги и власть употреблялись опять на приобретение ещё больших денег, ещё большей власти, ещё большего количества женщин.

Агенты пристально следили за каждым шагом своих нанимателей, чтобы при первой же возможности закрыть договор раньше времени: в тексте таилось множество лазеек. И негодяям, рискнувшим подписать договор, оставалось недолго творить зло и портить другим людям жизнь.

Конечно, демоны понимали, что их господину нужны преступники — и быстрее, чем истекут сроки. Поэтому они под видом купцов-работорговцев скупали на рудниках сосланных за убийства и разбой, но не всех, а лишь тех, кто по тяжести вины был осуждён на пожизненные работы.

Или выкупали у судей приговорённых к смерти.

Вскоре по берегам южного моря прокатилась молва, что где-то на далёком мрачном острове живёт злобный царь Эхет — многие люди, как и Гими когда-то, коверкали имя Эета, — и он творит какие-то немыслимые ужасы над несчастными, попавшими к нему в руки. Ходили слухи, будто он расчленяет тела умерших от пыток и кормит ими своих псов.

Эет только криво улыбался, выслушивая от Дарршиса эти сведения, но приказ о пресечении слухов не отдавал.

А они становились всё интереснее и интереснее.

Некоторые стали говорить не только о царе Эхете, но и о царе Эете — правда, как о двух разных людях. Утверждали, будто царь Эет великий волшебник, повелитель драконов и хранитель какого-то невероятного сокровища. Правда, пока столь занятные сведения витали лишь внутри шпионских сетей на греческих островах, и потому были доступны очень узкому кругу: семьям правителей и приближённым лицам. И всё же, выслушивая это, Эет морщился, кусал губы — и просил Дарршиса придумать для сплетников сказку о том, где могла бы жить столь занятная личность.

— Пусть отчаянные головы где угодно разыскивают драконов и сокровища, лишь бы подальше от Атариды! А страшные истории об Эхете поощряйте.

Таким образом, вскоре угроза заковать в цепи и отправить к злому царю Эхету стала на западных греческих островах весьма действенной и весьма распространённой, зато в руки слуг Эета начали попадать невинные люди: многие влиятельные аристократы пытались столь простым и элегантным способом избавиться от неугодных, не рискуя быть обвинёнными в убийстве. Но демоны, способные видеть души, определяли такие нечаянные жертвы моментально. Чтобы не портить репутацию злодея, Эет не позволял просто и откровенно отпускать несчастных, но — создавать им условия для побега.

К сожалению, не все решались воспользоваться этими условиями, и часть невинных всё же попадала на Атариду. Здесь этих пленников освобождали и возвращали на родину, предварительно стерев память об острове.

Как ни странно, находились и такие, что умоляли оставить их на Атариде. Польза государству? Сколько угодно! Они могут заниматься разведением пчёл, охотой, гончарным делом… Могут выращивать виноград и делать вино, выращивать оливы — и давить масло.

Эет усмехался — и разрешал.

В глубине души он радовался, что на остров вернулись простые смертные.

Отстраивался город, вокруг него появлялись посёлки, распахивались поля, налаживалась торговля, университет к концу следующего года мог бы принять первых слушателей — а темницы в подземельях Храма заполнялись преступниками…

Неделю назад Эет отдал приказ реставрировать храмовые купальни.

Правда, в тайне от Вирлисса.

Молодой правитель приходил в восторг от одной мысли, как обрадуется сюрпризу Вир, и сейчас его огорчало только одно: на научные занятия — а сейчас он вплотную занялся сложнейшей магией Пространства — оставалось очень мало времени.

Только вечера.

Но даже и вечера он не всегда мог посвящать любимой работе. Среди обитателей Храма уже успела установиться традиция: после захода солнца все собирались в Верхнем храме, пили чай, разговаривали и слушали песни Таривила.

И Эет не мог лишить себя дружеской болтовни, прекрасных эльфийских песен, обмена идеями и планами…

А для магии оставалась ночь.

Какого чёрта? Ведь, в конце концов, он немёртвый! Он может позволить себе роскошь обходиться без сна и обычной еды.

И Эет почти обходился.

На сон юноша тратил теперь не более трёх-четырёх часов, а потом вставал с покрасневшими глазами и спускался к подножию Храма — тренироваться…

Он понимал, что цена такому злоупотреблению возможностями неумершего — ранний голод, но разве темницы его подземелий не забиты человеческой мразью всех сортов? Стопроцентной, качественной мразью, на счету которой множество исковерканных судеб — он сам убедился в этом, с помощью телепатии дотронувшись до разума каждого из пленных, чтобы исключить возможность ошибки.

Там, в подземельях, некого было жалеть.

За эти два месяца Эету уже четырежды приходилось утолять голод, в то время как Ариту — всего дважды, но никакого удовольствия этот процесс молодому личу не доставлял. Эет, как ни уговаривал себя, не мог поедать приговорённых заживо. Он просто приканчивал бандитов, сворачивая шею — и уже потом… Как поступал Арит, Эет не знал — впрочем, и знать не хотел.

Что же касается счастливчика Таривила, то тот только пожимал плечами и осведомлялся, как же ощущается пресловутый голод?…

— Когда ты его почувствуешь, не спутаешь ни с чем, — устало отмахивался Господин.

Похоже, Ариэлла была права, утверждая, что существам, подобным Таривилу, человеческая плоть требуется намного реже, чем личам…

Эет вздохнул.

Сегодня после тренировки он лишил себя удовольствия позавтракать в обществе друзей, чтобы уделить этот час теории государственного управления. Прихватив с собой чашку чая и бутерброд с сыром — хвала Мортис, теперь на Атариде вновь делали сыр! — юноша отправился в кабинет.

Что ж, время завтрака прошло, и дела никто не отменял.

Арит с Таривилом, наверное, уже отправились осматривать очередной квадрат, чтобы ко второй половине дня Арит мог вернуться в Университет, доводить до ума архивы. И Вир, наверное, заждался — он, как истинный советник, всегда помогал Эету разбирать текущие вопросы государственного управления.

И Эет понимал, что ему было бы в несколько раз сложнее принимать верные решения, если бы не помощь друга.

Лич решительно захлопнул книгу. Сколько же он читал? Во всяком случае, чай успел остыть…

Эет проглотил бутерброд и торопливо запил скудную трапезу холодным чаем.

Он уже вставал из-за стола, когда в дверь постучали.

— Войдите! — крикнул юный правитель.

На пороге кабинета возник затянутый в серую военную форму Атариды Дарршис, начальник демонов.

— Повелитель, — он преклонил колено перед Эетом. Кончики чёрных крыльев воина коснулись пола в знак покорности.

Молодой человек кивнул.

— Что-то срочное, Дарршис?

— Работы в купальнях закончены, мой повелитель, — почтительно ответил демон. — Вы можете осмотреть их прямо сейчас, и, если вас всё устроит, мы будем рады получить приказ разыскивать тело вашего друга.

Эет на миг затаил дыхание, чтобы не выдать мальчишеского восторга, но улыбка — непрошеная, невольная — предательски скользнула по губам.

— Тогда, будьте добры, Дарршис, позовите Вирлисса.

— Слушаюсь, повелитель.

— Только не говорите ему, зачем я его зову! — крикнул вдогонку юноша.

— Как прикажете, — повернувшись на пороге, коротко склонил стриженую голову начальник его воинов — и скрылся в дверях.

Спустя минуту через порог кабинета перешагивал Вирлисс.

— Ну ты и возгордился! К чему такой официоз? — весело осведомился вампир. — Что, самому влом пройти два шага?

Эет с улыбкой покачал головой.

— Идём! — только и сказал он.

— Куда?

— Идём, идём. Увидишь.

Вир хмыкнул, пожав плечами, и вышел в коридор следом за другом. Их процессию замыкал Дарршис.

— Что за таинственность? — ещё раз попытался Вир.

— Погоди, — Эет улыбался от уха до уха, идя к световому колодцу над двумя лестницами. — Я тоже умею делать сюрпризы.

— Ну-ну, — только и ответил тариллин, тая в уголках губ улыбку.

Они стали спускаться по левой лестнице, вдоль украшенных лепниной и росписями стен.

— Мы что, идём в сокровищницу? Или ты в тайных хранилищах какой-то раритет откопал?

Эет улыбался и молчал.

— Ну хотя бы намекнуть можешь?

— Увидишь, — повторил Эет.

Вирлисс мученически вздохнул.

Они миновали последний пролёт. Ниже находились только купальни.

— Та-ак… — протянул Вир. — Вот теперь, я, кажется, догадался…

— Я сам ещё не видел, — с улыбкой признался Эет.

Они прошли под инкрустированной золотом аркой, уводившей в холл, отделанный синим мрамором. Направо распахивалась череда залов с бассейнами, налево — анфилада комнат с ваннами.

Друзья свернули налево.

Редчайшая голубая яшма украшала стены и пол. С потолка лился мягкий жемчужный свет, а сами ванны — каждая! — являли собою произведение искусства. На ножках в виде львиных лап, покрытые снаружи белым золотом, а изнутри — тёплой и мягкой эмалью, они, как и всё бытовое оборудование Храма, были изготовлены по последнему слову магической техники. В изголовье находился пульт, где задавалась температура воды, её насыщенность кислородом, включение массажа струями, настройка интенсивности…

Оставалось лишь выбирать ванну: от самой миниатюрной, рассчитанной на одного человека, до огромной, в которой легко могло разместиться десять-двенадцать купальщиков.

— Я так понимаю, ты предпочитаешь на двоих, Вир? — склонив голову набок и прищурившись, небрежно осведомился Эет.

Вир не находил слов. Он только, выдохнув нечто невразумительное, заключил друга в объятья.

— Сюрприз удался? — улыбнулся лич.

Вир молчал, только глаза сияли. Мыслями он уже был вместе с Фрей.

— Может, хоть на бассейны перед уходом глянем?

— Ага… — рассеянно ответил тариллин. — Как хочешь.

— Вы можете не только посмотреть, но и искупаться, — почтительно вставил своё слово Дарршис. — Бассейны готовы.

— Там видно будет, — кивнул Эет.

Они вернулись в холл и, миновав его, очутились в отделении для бассейнов.

С чёрного бездонного потолка по-прежнему светили звёзды, по-прежнему ввысь вздымались колонны голубого мрамора — но на сей раз весь зал казался необъятным: вселенская бесконечность дремала не только наверху. Вода отражала мерцание звёздного света, и чудилось, что стоишь на краю пропасти, на краю самого бытия.

— Это место наполнено святостью, — прошептал Эет.

— В Храме всё наполнено святостью, — тихо ответил Вир.

— Бесконечность… Символ Мортис.

— Господин мой, — почтительно вмешался Дарршис. — В каналах, соединяющих водопроводную систему Храма с морем, мы наткнулись на тупиковое ответвление, наполненное мощнейшей энергией. Обнаружить, что там, мы не сумели, но его воздействие полностью распространяется на бассейны, вы правы.

— Похоже, твоя супруга тоже любит делать сюрпризы, — склонившись к уху Эета, одними губами прошептал Вир с улыбкой.

— Исключительно приятные, — невольно усмехнувшись, тоже шёпотом ответил Эт. И, повернувшись к Дарршису, заметил:

— Мне казалось, для демонов нет ничего невозможного.

Дарршис улыбнулся.

— Мне льстит столь высокое мнение моего повелителя, но — увы! — возможности нашей расы хоть и велики, но не бесконечны. Боюсь огорчить вас, мой господин, но демоны этого мира куда совершеннее и опаснее нас, ибо они суть духи, а мы лишь создания пламени, способные выходить на тонкий план, чтобы черпать там энергию. Именно поэтому нам опасно работать под водой, и долго находиться на глубине мы не можем, при всей нашей преданности, повелитель. Оттого мы и не смогли выяснить, что находится в потайной камере… — демон почтительно склонил голову.

Эет вздохнул и хотел что-то ответить, но Дарршис поспешно заговорил:

— Конечно, наши жизни принадлежат вам, повелитель, и, если вы прикажете, я лично отправлюсь туда. Мои воины ни в чём не виноваты, это я осмелился взять на себя ответственность не подвергать их жизни риску. Если я ошибся, то сам отвечу за свою ошибку.

— Да полно вам, Дарршис! — оборвал Эет. — Никто вас не осуждает. Я понял вас… и хорошо, что вы мне рассказали об уязвимом месте вашей расы. Иначе я в неведении мог бы отдать приказ, о котором потом сожалел бы. — Юноша улыбнулся. — Ну что ж, купальни великолепны. Не будем же откладывать! Вир?

— Дела подождут, — кивнул советник. Дыхание Вира прерывалось от нетерпения.

— Тогда вперёд!

— Осмелюсь предложить повелителю взять с нами мага, — кашлянул Дарршис. — Чтобы он сразу открыл портал между Храмом и нужной точкой.

— Я сам открою, — ответил Эет. — Не станем тянуть.

Вирлисс уже умчался к дверям, и там, в облике белого тигра — он вышел из пространства Дарршиса — царапал от нетерпения мраморную притолоку, оглядываясь на друга.

— Да иду я, иду, — улыбнулся тот, бегом догоняя Вирлисса. Дарршис побежал следом.

Вирлисс так и не принял снова человеческий облик. Огромными скачками он прядал через ступеньки, и Эет едва поспевал за стремительным зверем. Свет искрами вспыхивал на белоснежном мехе.

Они промчались через Верхний храм и устремились вниз по внешней лестнице. Тут Вир соизволил перейти на шаг. По улицам города их компания прогулялась в высшей степени пристойно, хотя кланявшиеся повелителю демоны не всегда умели сдержать любопытных взглядов: слишком редко божественный тариллин соизволял являться посторонним во второй своей ипостаси — но, едва последние дома скрылись за деревьями, Вир снова помчался вперёд, почти не касаясь лапами земли.

На памяти Эета Вирлисс никогда ещё так не носился.

Они выбежали на поросший молодою травой откос, у подножия которого зеленела покрытая первоцветами полянка с живописно разбросанными валунами. На границе леса высилась небольшая горка, поросшая лиственницами и кустарником.

— Там, — коротко кивнул на горку Вир, через плечо бросив лихорадочный, с безуминкой, взгляд на Эета. Он так резко принял человеческий облик, что Эт даже вздрогнул от неожиданности.

— Ты уверен?

— Абсолютно, — отрывисто ответил Вирлисс. — Это то, что осталось от храма, рядом с которым мы сидели.

— Значит, ваши тела…

— Под горой или совсем близко от неё… Надо подойти ближе.

— Так что же мы?…

— Не могу… — сдавленно ответил Вир. — Не могу.

Лицо Вирлисса покрыла меловая бледность, на фоне которой даже серебристые волосы казались тёмными.

— Вир… Что с тобой? — встревожился Эет. Он положил руку на плечо друга и почувствовал, что того сотрясает дрожь.

Внезапно Эета поразила одна простая и очевидная вещь: при всей своей любви к Фрери, зная, где покоится девушка, Вир ни разу не приходил сюда.

На свою могилу….

— Если… если я туда подойду…

Вир не договорил и отвернулся.

— Тебя втянет?

Вирлисс коротко кивнул.

— Мортис говорила… что я смогу покидать своё тело, когда захочу… но…

— Но для этого ты как минимум должен быть в сознании, — закончил за друга лич. — Так что если ты сейчас подойдёшь ближе, мы лишимся твоего общества, пока не искупаем твои бренные останки в ванне с кровью.

Вирлисс нервно усмехнулся.

— Эт, не затягивай. Я не могу подойти ближе, но уходить тоже не собираюсь.

— Ладно, понял, — улыбнулся Эет. — Создаю портал. Дарршис, — обернулся он к офицеру. — Вы всё слышали? Будьте добры, приведите сюда шесть десятков ваших парней, вооружённых инвентарём, и мага. Мы с Виром тоже поможем, если понадобится.

— Слушаюсь, повелитель.

Через час мирную полянку было не узнать: демоны, окружив горушку магическим полем, огненным шквалом выжигали там всю растительность. Пламя, ревя, завиваясь алыми смерчами, вздымалось ввысь, пуская к небесам клубы жирного чёрного дыма, и воздух струился от жара.

— Повелитель, огонь сожжёт даже корни деревьев, — скромно обронил Харшис, но только глупец не заметил бы, как маг демонов горд своим умением.

— Вы непревзойдённый мастер, Харшис, — не стал его разочаровывать Эет. — Теперь рабочим будет намного проще убирать землю.

— Похвала от столь великого волшебника много значит для меня, — склонился в поклоне демон. Тень капюшона скрывала его лицо, но в голосе звучала искренняя почтительность.

Эет с невольной улыбкой оглянулся на Вирлисса. Разумеется, подобная реплика даст тому повод для бесчисленных шуток — вроде того, что «великий маг» ни черта не понимает в драконах, и вообще, через пень-колоду владеет заклятиями Огня, в которых Вир разбирается едва ли не лучше Харшиса.

Но при этом маг Эет, безусловно, вели-и-икий…

Конечно, они оба не упустят случая поприкалываться!

Потом. Когда не будет посторонних.

Но Вирлисса рядом не оказалось. Белый тигр, опустив голову, стоял на кромке обрыва, ничего не замечая вокруг. Как показалось Эету, Вирлисс не хотел, чтобы сейчас к нему приставали с разговорами.

Пламя на горке опало, и рабочие, взяв лопаты и тачки, приступили к раскопкам.

— Вир, мы спустимся, — крикнул другу Эет, направляясь вниз по склону. Вирлисс только дёрнул ухом.

Воздух над поляной ещё струился жарким маревом. От спёкшейся земли при каждом шаге поднимались облачка рыжей пыли, оседая на сапогах.

Эет пересёк рабочую площадку и сел у кромки леса, в прохладной тени деревьев. Сунув в рот травинку, юноша рассеянно наблюдал, как копают его воины.

Харшис ушёл: помогать магией двигать тяжёлые глыбы.

Демоны работали слаженно и быстро. Из-под земли постепенно появлялись остатки стен, упавшие балки и обломки барельефов… Какой-то рабочий отшвырнул камень, и он упал прямо под ноги Эету.

Это была крохотная статуэтка, похоже, с фронтона. Уже нельзя было разобрать, кого она изображала: удар стихии расколол лицо, уничтожил руки, осталось только тело — и то не ясно, мужское или женское: фигуру скрывал широкий плащ.

Эет, не зная сам, зачем, поднял статуэтку и, сдув с неё землю, сунул в карман.

— Повелитель! — окликнули с дальнего края раскопа.

Эет машинально обернулся на голос.

— Повелитель! — снова окликнули его. — Повелитель, взгляните!

Юноша упруго поднялся, невольно улыбнувшись: при всей своей почтительности солдаты не боялись прямо обратиться к нему. А в его родной деревне никто не смел запросто окликнуть жреца Мортис из местного храма, и, если требовалось тому что сообщить, с час выбирали посыльного…

Позволив себе немного порадоваться этому незначительному, но приятному факту, Эет направился к раскопу. Спрыгнув в яму, образовавшуюся на месте горки, он обогнул остатки стен, прошёл мимо землекопов, расчищающих главный вход, и приблизился к рабочим, что кружочком стояли, опёршись на лопаты.

Рядом высились кое-как сваленные в груду обломки плит.

— Вот. Они под плитами были, — посторонившись, пропустил Эета начальник пятёрки.

Юноша медленно прошёл внутрь круга.

На земле лежали два ссохшихся тела, больше похожих на мумии — остовы, обтянутые рыжей, под цвет земли, кожей…

Одно поверх другого.

Тёмные волосы верхнего, перемешанные с комьями земли, напоминали старую паклю.

Эет, присев на корточки, осторожно взял Фрей за плечи и перевернул. Жёлтая мягкая ткань её костюма не порвалась под его пальцами, как опасался юноша — всё же одежда драконьих всадников не поддалась времени и сырости: так же, как не поддавалась когда-то яростному напору воздуха.

В этой съёжившейся мумии лич ни за что не узнал бы девушку, чьи портреты так часто рисовал его друг.

Если бы не знал наверняка, что это она.

Почерневшие тонкие губы разъехались в оскале, обнажив резцы и длинные, острые клыки.

Белые, как полярный снег…

Значит, Вирлиссу действительно удалось. Он успел сделать Фрей вампиром!

Значит, может быть, что…

Отогнав преждевременную надежду, Эет перевел взгляд на тело Вира — и тут же невольно отвернулся.

Ссохшаяся морщинистая кожа обтягивала его череп, серебристые волосы порыжели от набившейся земли, и губы точно так же открывали клыки, как у Фрей.

И рёбра у обоих раздроблены, а у Вирлисса ещё и ноги…

Эет глубоко вздохнул. Ничего, ванна с кровью всё исправит!

Должна.

Хорошо, что сейчас оба вампира в коматозном состоянии, их можно безопасно транспортировать. Если бы не эта мнимая смерть, риск убить обоих при перевозке возрос бы многократно.

Каналы некроэнергии не справились бы с нагрузкой — и отказали бы.

А это означало гибель. Настоящую гибель.

Мало кто знает, но на самом деле чудовищная ошибка — думать, будто нежить неуязвима…

Сейчас некроэнергия в телах вампиров дремлет, словно затаилась, сочится тонким ручейком, уже не пытается вдохнуть жизнь в тела неумерших — и даже не отреагирует на телепортацию в Храм.

Эет стряхнул землю с ладоней и выпрямился.

— Обоих немедленно в ванны со свежей кровью, — коротко отдал он приказ. — При переноске соблюдать осторожность, держаться подальше от клыков.

— Но… это же просто мёртвые тела… повелитель? — робко поинтересовался один из рабочих, совсем молоденький солдатик.

Эет усмехнулся. Дарршис не говорил воинам, ради чего затеваются работы. Повелитель отдал приказ чинить купальни — вот и чините, приказал раскапывать разрушенный отдалённый храм — вот и раскапывайте… Но неужели они не узнали Вирлисса в этом усохшем остове?

— Это вампиры, — ответил Эет. — Сейчас они без сознания, но в таком состоянии нежить ещё опаснее, потому что её ведут лишь инстинкты, а не разум. Конечно, несчастные крайне ослаблены, но… Вот вы, идите сюда.

Юноша подошёл, с интересом переводя взгляд то на повелителя, то на безжизненные тела.

— Если бы вы были человеком, а не демоном, я ни за что не рискнул бы, но я рассчитываю на вашу реакцию. Смотрите все внимательно! — распорядился лич и вновь обратился к юному солдату: — Прошу вас, поднесите ладонь поближе ко рту одного из них.

Демон пожал плечами и, присев на корточки, вытянул ладошку над лицом Вирлисса. В ту же секунду глаза вампира распахнулись, взметнулась скрюченная тонкая рука, пытаясь схватить добычу — и демон едва успел отскочить.

Зубы неумершего клацнули, поймав воздух.

Рука безвольно упала, словно перерубленная ветка, веки сомкнулись.

— Т-тварь… — побелевшими губами еле прошептал молодой демон и, не сдержавшись, пнул Вира. — Тварь!..

— Тихо! — строго оборвал Эет. — Вы же не станете пинать дверь, если, распахнувшись, она стукнула вас по лбу? — И, обратившись ко всем, громко произнёс: — Надеюсь, теперь вопросов больше не осталось. От клыков держаться подальше.

— А если вампиры на нас кинутся? — спросил всё тот же молоденький солдатик. — Сами?

— Слишком слабы, — покачал головой Эет. — Если бы могли, давно бы попытались, уверяю.

В толпе солдат раздались нервные смешки.

— Выполнять, — пресекая дальнейшие дискуссии, сухо оборвал Эет, и, развернувшись, направился к обрыву, где ждал его белый тигр.

— Уже скоро, Вир, — мягко заметил лич другу, поднявшись.

Вирлисс не ответил. Подавшись вперёд всем телом, он наблюдал за деятельностью на дальнем конце раскопа.

Эет обернулся. Там, у груды каменных плит, разрасталось сияние телепорта.

— Вот и всё, Вир. Ты дождался, — юноша присел на корточки и обнял большую голову зверя, запустив пальцы в мягкий мех.

Вирлисс прерывисто вздохнул.

«Ты выполнил своё обещание», — послал он тихую ответную мысль.

— Богиня, ну при чём тут обещание? — чуть ли не с горечью всплеснул руками Эет, опускаясь на колени рядом с белым тигром. — Вир, я же просто хочу…

«Эт… Как она?»

— С ней всё хорошо. Ты сам увидишь. О Мортис, ты сам не свой!

«Прости….» — зверь потупился.

— Я ничего не понимаю. Ты же радоваться должен!

Вирлисс чуть дёрнул хвостом.

«Я понимаю. Просто слишком волнуюсь. Я совсем забыл, каково это — настоящее тело».

— И способности тариллина, — усмехнулся Эет. — Полноценного божественного существа во плоти. Ничего, вот ты немного окрепнешь, освоишься с собственным могуществом — и мы сможем, наконец, отправиться в Невенар за Жезлом. А то перед Сили стыдно… Два месяца назад обещали!

«Да… — мысль Вира коснулась разума едва уловимым шёпотом. — Способности тариллина — и потребности голодного вампира».

— Вир, ты справишься. Ну, и потом, тебе что, ванны с кровью мало будет? Ну, так у нас телепорты есть. Отправишься на материк, поохотишься… Это если преступников не хватит.

«А ещё Скидбладнир».

— Что?

«У Фрей в кармане лежит Скидбладнир».

— А, чёрт! — Эет вскочил, хлопнув себя по лбу. — Совсем забыл, придурок… Надеюсь, он не вывалится где-нибудь по дороге!

«А я не могу им воспользоваться», — уныло прошептал Вирлисс, ещё ниже опуская голову. Он словно не услышал восклицания друга.

— Вир, хватит скулить, — разозлился лич. — Иначе я сочту тебя неблагодарной скотиной! В общем, сейчас отправляемся в Храм, я достаю из кармана Фрей этот артефакт, и мы…

«А если она….» — никак не отреагировав, снова начал Вир.

Эет, не удержавшись, отвесил тигру подзатыльник.

— И послала же богиня в напарники влюблённого идиота! Ты совсем с катушек слетаешь, когда о Фрери речь идёт. Ты хоть слышишь, что я тебе говорю?

«А?» — словно очнувшись, поднял на Эета прояснившиеся глаза белый тигр.

— Ну наконец-то, хвала богине, — полным сарказма голосом воскликнул Эет. — Ты вернулся из путешествия в себя? Тогда пора в Храм!

Вирлисс чуть виновато ткнулся лбом в руку друга и потёрся об его ноги.

— Ладно, не подлизывайся, — притворяясь рассерженным, буркнул лич. — Я тебя и без этих отираний прощу, сволочь пушистую… Готов?

Перед друзьями разверзлась полыхающая искристыми переливами голубая воронка портала.

Вирлисс первым прыгнул в неё, следом шагнул Эет.

Фреску на стене Верхнего храма золотили лучи вечернего солнца, а в дальнем конце коридора раздавались голоса.

— Они недалеко ушли, — с облегчением выдохнул Эет. — Жди здесь!

И бегом кинулся догонять демонов.

— Харшис! — крикнул он. — Харшис, стойте!

Он догнал их в зале с пересохшим фонтаном.

— Харшис… девушку, пожалуйста, положите на бортик.

— Что случилось, повелитель? — встревоженно спросил маг, кивком головы приказывая солдатам выполнять распоряжение Эета.

— Ничего страшного, — покачал головой юноша, склоняясь над Фрей и обыскивая её карманы.

— Будьте осторожны, повелитель, — заметил Харшис, откидывая капюшон. На худом тонкогубом лице белокурого демона ясно читалась озабоченность, и тревогой были полны прозрачные голубые глаза — такие необычные для его расы. — Вы велели нам поостеречься, а сами так небрежны…

— Моя кровь для них интереса не представляет, — невольно улыбнулся лич. — Я сам немёртвый. О, слава богине!

Рука наткнулась на крохотный бархатный свёрток.

Он? Скидбладнир?

— Харшис, несите обоих в купальни, раздевайте и укладывайте в ванны с кровью. Одежду потом принесёте мне. Из карманов самим ничего не доставать…

— Как можно, повелитель!

— ….а если что-то выпадет, тоже отнести мне. Ясно?

— Как прикажете, — Харшис, задетый таким недоверием, поджал губы, поклонился и кивнул солдатам. Те вновь подняли тело девушки.

Эет повернул обратно.

Вирлисс стоял перед фреской на коленях и, сжав пальцы в замок так, что они побелели, беззвучно молился Мортис, не поднимая головы.

— Вир, посмотри, — Эет подошёл и протянул тариллину находку. — Это он?

Вирлисс бросил короткий взгляд на мешочек бордового бархата.

— Он, — со вздохом ответил вампир, поднимаясь с колен.

— Тогда возьми. Он твой.

— Положи в мою комнату, — покачал головой Вирлисс. — Я скоро исчезну.

— А я думал… — лич запнулся и закусил губы.

— Что?

— Что мы пойдём на побережье…

— А, — уголками губ улыбнулся Вир. — Проводить эксперимент? — Он вздохнул. — Конечно, пойдём, Эт. Но, боюсь, не сегодня… Ну, или можешь сам сходить, если невтерпёж.

Эет покачал головой.

— За кого ты меня принимаешь?

— За лича, — гадски усмехнулся Вирлисс.

И со смехом увернулся от тычка.

— Ладно-ладно, если так скучно одному, можешь Арита с Таром взять, я не против, — продолжал он подначивать Эета, уклоняясь от его кулаков.

Оба хохотали, как мальчишки.

— Что ты за создание такое? — махнув рукой, Эет рухнул на стул. — Кстати, похоже, Арита и Таривила в Храме нет. Они бы уже вышли на наш грохот.

— Наверное, в Университете, — Вирлисс, упав на стул напротив, запрокинул голову. — Представить не можешь, Эт, с души словно тяжесть свалилась, когда я Скидбладнир увидел, и сам не могу понять, с чего…

— Ну и хорошо, что свалилась, — весело ответил Эет. — А вот меня кое-что беспокоит…

— Что?

— Мы обещали Сили, что отправимся в Невенар. Но, чёрт меня побери, как же я оставлю Храм?

— Но…

— Одно дело покинуть его на несколько часов… ну, пусть на несколько дней! Оставить, зная, что тут Арит и Таривил… Это легко, ведь я теперь, хвала богине, полноценный лич, а не зомби. Но как я уйду, оставив Алтарь на неопределённый срок? С риском погибнуть? Согласись, это прямое нарушение приказа. А Заклятье Подчинения никто с меня не снимал… И сам я не сумел освободиться, ты знаешь.

Вирлисс молчал, закусив губы. Всё верно. Всё так.

Его друг, правитель Атариды и могущественный маг — собственность студентки-недоучки по имени Ларинна…

— И что ты предлагаешь? — одними губами прошептал Вирлисс.

Эет тяжело вздохнул. Как же не хотелось даже думать о подобном, не то что говорить вслух!

— Вир… Я прошу тебя. Ты снова станешь полноценным некромантом… Более чем некромантом! Ты станешь полноценным тариллином. И, когда ты окрепнешь…

Глаза Вирлисса расширились.

— Отбить тебя у Ларинны? Ты доверишься мне?

— Если не тебе, то кому? — удивлённо вскинул брови Эет. — Ты произнесёшь Формулу Освобождения, и мы сможем спокойно отправляться в Невенар.

Вирлисс кивнул.

— Я согласен. — И, помолчав, вдруг виновато добавил: — А как ты думаешь… Фрери… вдруг она очнётся вместе со мной?

— Даже если не очнётся, ты же её Мастер! — встав, хлопнул друга по плечу Эет. — Просто прикажи ей очнуться, как в тот раз, когда поднимал.

Вирлисс покачал головой.

— Я освободил её… Больше у меня нет никакой власти над нею.

Эет закусил губы.

— Ну… Будем надеяться, Вир. В любом случае, теперь у тебя есть Скидбладнир. И у нас обоих — счёт к Одину. Так что не переживай.

Вирлисс медленно склонил голову в знак согласия.

И резко поднялся.

— Я пойду, Эт. Не могу больше.

— Куда?

— Вниз. К Фрери. Всё равно меня скоро втянет, но я хочу увидеть её… Хотя бы увидеть!

— Да подожди! — Эет схватил Вира за руку. — Дурак влюблённый… Не надо тебе сейчас на неё смотреть, она сама этого бы не захотела! Успеешь налюбоваться, когда в себя придёшь… Вир! Да Вир же!

Вир, вырвав руку, шёл, не оглядываясь, к внутренним лестницам.

Плюнув, Эет догнал друга и пошёл рядом.

Оба молчали.

Внутри у Эта вибрировало напряжение. Он прекрасно понимал Вирлисса, ведь ещё свежо в памяти было воспоминание, как он сам мчался в потайную комнату, думая, что увидит Госпожу…

Но что предстанет глазам Вира?…

Богиня, ну сделай же хоть что-нибудь!

Лестницы. Холл. Купальни.

На входе в ванное крыло друзья столкнулись с выходившими солдатами.

— Всё выполнено, повелитель, — почтительно поклонился маг.

— Спасибо, вы все свободны, — кивнул Эет и поспешил следом за Вирлиссом, который даже не замедлил шаг.

Лич устремился по проходу вдоль рекреаций с купальнями — и резко остановился, увидев.

Его друг стоял на коленях возле ванны и прижимался щекой к бледной руке, свесившейся через край — тонкой, иссохшей руке, ногти на которой казались длинными и страшными.

Из-под сомкнутых век Вирлисса беззвучно катились слёзы.

Эет, сглотнув непонятный ком в горле, отступил назад, стараясь слиться со стенами.

— Ты мне не мешаешь, — не открывая глаз, сдавленно произнёс Вирлисс.

Хранитель Храма, стараясь не дышать, прошёл чуть дальше, к следующей рекреации, где стояла ванна с телом самого Вира.

Наполненная тёплой, не успевшей свернуться кровью.

На полу у стока что-то темнело. Эет наклонился, мазнув пальцем.

Сажа.

Значит, вот всё, что осталось от тел преступников, чья кровь сейчас пробуждает вампиров к жизни? Да уж, демоны радикальны…

Сток ещё хранил тепло, хотя, наверное, пришлось использовать немало воды, чтобы всё смыть. Какой же костёр развёл тут милейший Харшис? Ванны, конечно, он прикрыл защитным полем, чтобы кровь не запеклась.

Эет посмотрел на тело. Кожа стала гладкой, и клыки уже не так открыты…

Лич, бесшумно ступая в своих кожаных сапогах по мраморной плитке, вернулся к ванне Фрери. Вирлисс поднялся на ноги, не выпуская руки любимой из своих ладоней, и с бесконечной нежностью смотрел на девушку.

— Видишь? — прошептал он. — Она поправляется на глазах. Бедная моя девочка, держись! Всё будет хорошо…

— Пойдём, — мягко дотронулся до его плеча Эет.

Вирлисс помотал головой.

— Нет. Иди. Я останусь.

— Вир…

— Я должен, Эт.

Он посмотрел в глаза Эету, чуть грустно улыбнулся и, бережно опустив руку Фрей в кровь, пошёл к своему телу.

— Вир, не глупи! — крикнул Эет.

Вирлисс обернулся с печальной улыбкой, махнул на прощанье — и пропал.

Эет тяжело вздохнул и посмотрел на тело Фрери.

Тонкие, крупные кольца волос разметались по белоснежным плечам, и тень на щеках дрожит от длинных ресниц… И почему её не считали красавицей?

Хотя… Ведь не бывает вампиров с заурядной внешностью, а теперь она вампир.

Вир был прав: хорошеет прямо на глазах. И кровь… она не засыхает на теле, кожа словно впитывает её.

— Что ж, Фрери, нам остаётся только ждать, когда этот обалдуй очнётся, — усмехнувшись, ободряюще сказал Эет девушке, словно она могла его услышать. — Судя по тому, как ты выздоравливаешь, ждать придётся недолго. А дорогу он знает.

С этими словами Эет повернулся и медленно направился назад вдоль рекреаций. На душе лежала неподъёмная тяжесть.

Глава 14 Новый статус

Эет

Эет стоял на балконе Верхнего храма, глядя в беспросветную ночь и механически катая меж ладоней бокал с вином.

Ветер рвал волосы, кидал пряди на лицо. В скалах, внизу, шумели волны, с гулом бросаясь на уступы.

С юга шёл шторм…

Эет вздохнул и, поставив бокал на парапет балкона, помассировал лоб кончиками пальцев, пытаясь снять напряжение. Если бы хоть с кем-то переброситься словом!

Но в Храме он был один.

Вир до сих пор не пришёл в себя, а Таривил с Аритом так и не вернулись.

Эет обеспокоился их отсутствием слишком поздно, занятый мыслями о Вире.

В последний раз молодой лич спускался в купальни около трёх часов назад — его осенило, что вампирам элементарно не во что будет одеться, когда они придут в себя. Эет аккуратно разложил на лавке рядом с ванной Фрей просторную ночную рубашку, которую Вир легко смог бы надеть на бессознательную девушку, а рядом с ванной Вира — нижнее белье, чёрную рубашку и брюки. Сверху, бережно свёрнутый, юноша оставил плащ — тот самый, который некогда вампир столь великодушно одолжил практически незнакомому смертному парню…

В переживаниях за друга время летело незаметно, и Эет только тогда понял, что Арита с Таривилом нет в Храме, когда, не выдержав внутреннего напряжения, заглянул к Тару.

— Таривил, послушай, может, споёшь?… — начал было лич — и, осёкшись, замер на пороге пустой тёмной комнаты.

— Арит? — опомнившись, быстро постучался он в дверь напротив. — Арит, Таривил не у вас?…

На стук никто не отозвался, и тогда Эет, повыше подняв светильник, вошёл без приглашения.

Луч света выхватил из темноты нетронутую постель да тщательно прибранный стол.

Эет поспешно вернулся в Верхний храм и открыл портал в кардегарию.

Там царило веселье: солдаты играли в кости, хохотали, курили, со всех сторон раздавались громкие голоса — смолкшие как по волшебству, едва воины заметили Эета.

— Повелитель!

Все вскочили, а потом как один преклонили колено, коснувшись кончиками крыльев пола.

— Дарршис здесь? — коротко спросил Эет.

— У себя в кабинете, повелитель, — ответил сержант.

Юноша кивнул и быстрым шагом направился через зал к дверям в дальней стене, за которыми располагался кабинет сотника.

— Дарршис!

— Повелитель! — демон, в одной тонкой рубашке на мощном торсе, вскочил из-за стола и начал уже преклонять колено, но лич остановил его.

— Бросьте! Скажите, Арит был сегодня в Университете?

— Не могу знать, повелитель. Если вы дадите мне пять минут, я выясню.

— Будьте так добры, Дарршис, — Эет устало опустился на стул.

Командир вышел из кабинета и ровно через пять минут вернулся.

— Повелитель, господина Арита сегодня не видели в Университете. И господина Таривила тоже.

Эет закусил губы.

— В какой квадрат они направлялись?

— Боюсь, господин Арит не отчитывается перед нами, повелитель, — смущённо кашлянул воин.

Эет устало прикрыл глаза. Богиня, да что же это такое?… Всё одно к одному…

— Дарршис, организуйте, пожалуйста, поисковую партию, — поднимаясь, распорядился правитель. — О любых результатах немедленно сообщайте мне.

— Слушаюсь!

Юноша развернулся и вышел из кардегарии.

Он стоял у ворот, вдыхая резкий солёный ветер, летевший с моря, и смотрел на мирный золотой свет в окошках городских домов. Жители — и люди, и демоны — попрятались, заперлись у своих очагов, и сейчас, наверное, ужинали или собирались у камелька за разговорами…

И никого на улицах: немудрено, в такую-то погоду!

Из кардегарии выбегали солдаты, строились, через площадь промчались уже двое посыльных — наверное, за подкреплением…

Эет вздохнул и раскрыл портал в Верхний храм.

Он пробовал читать, но смысл строчек терялся, ускользал, и Эет ловил себя на том, что не может повторить двух слов из прочитанного.

И вот теперь юноша стоял на балконе, вглядываясь в ночь и почти с безнадёжностью ожидая новостей.

Что могло случиться с Аритом и Таром? Оба превосходные маги!

С ними дракон.

Что могло их вынудить заночевать в лесу, да ещё и в бурю? Ну ладно, в шторм Пончику трудно лететь, но зачем понадобилось дожидаться урагана? Ведь у них был весь день!

И неужели так трудно послать весточку? Ведь оба превосходно владеют магией Пространства. Что, не судьба создать портал?

Эет не находил себе места. Он то злился на друзей, то тут же винил себя в этом и воображал немыслимые ситуации…

Если бы рядом был Вир! Он бы обязательно что-нибудь придумал.

Но Вир почему-то никак не приходит в себя… Богиня, неужели он так и не очнётся?

Нет, вздор. Нельзя даже думать о подобном!

Что это? Какой-то шорох в зале?

Эет стремительно обернулся — и зацепил локтем прозрачный тонкий бокал.

Жалобно брякнув о край балкона, бокал, сверкнув в полосе света, перевернулся раза два — и сгинул во мраке. Через несколько минут тонкий слух немёртвого различил далеко внизу едва уловимое звяканье.

В зале никого не было. Только ветер шуршал страницами распахнутой книги.

— Чёрт! — Эет в сердцах стукнул кулаком по камню парапета.

Несколько раз глубоко вздохнув, чтобы успокоиться, юноша вернулся в зал Верхнего храма. Ровно горело пламя перед фреской, бросая свет на изображённую там женщину.

— Сили, — Эет подошёл вплотную, испытующе вглядываясь в глаза богине. — Дай знак, что с ними всё хорошо. Сили, ты слышишь меня?

Пламя в кадильнице вздымалось и опадало, и ничего не менялось на фреске. Ни отблеска в глазах, ни затаённой улыбки в уголках губ — ничего.

— Богиня, неужели действительно что-то случилось? — Эет похолодел. — Дай знак, Мортис, молю тебя!

И снова — ни дрожания теней, ни хмурой морщинки между совершенными бровями. Никакого ответа.

— Почему ты молчишь? — против воли Эет начинал злиться. Он понимал, что гнев ни к чему не приведёт, понимал, что глупо и дерзко — сердиться на Изначальную… но, чёрт возьми, разве муж не имеет права получить от жены ответ на простой вопрос? Ответ, который она наверняка знает!

— Прекрасно, — сквозь зубы выдохнул он. — Ты молчишь. Знаешь, дорогая, если для тебя мужчина, которого ты целовала — не больше чем комнатная собачонка, то заведи себе настоящую моську и целуйся с ней. А я себя слишком уважаю, чтобы быть чьей-либо игрушкой. Даже твоей, Мортис.

Тени скользнули по фреске — Эету почудилось, что девушка на картине дважды моргнула. По крайней мере, на миг в нарисованных глазах промелькнули изумление и боль.

— Ты так и не ответишь мне? — Юноша помедлил несколько мгновений. — Ну, как хочешь.

Он отвесил фреске глубокий поклон, развернулся и, вскинув голову, с гордо расправленными плечами, удалился в свою комнату.

Эет ни секунды не жалел о сказанном.

Он рухнул на кровать прямо в верхней одежде и в сапогах. Закинув руки за голову, лич лежал, глядя в потолок. В груди всё кипело.

Да, чёрт возьми, он сорвался! Сорвался на любимую женщину. Но что ей стоило дать знак? Он и так не находит себе места! Неизвестно, что с Таривилом и Аритом, Вирлисс никак не придёт в себя… Неужели любимой женщине трудно поддержать хотя бы ободряющей улыбкой?

Наваливалась одуряющая сонливость. Юноша встал.

— Я не хочу с тобой говорить, — холодно отчеканил он в пространство. — Не пытайся меня погрузить в сон.

Ветер со стуком распахнул форточку, прохладной ладонью нежно коснулся лба. Храм наполняла тишина. Только потрескивало масло в светильнике, да тени дрожали на книжных полках.

Молодой человек тяжело вздохнул и сел за стол, обхватив голову руками. От ссоры с Силинель на душе легче не стало. И уступить бы, соскользнуть в серый туман сна, вновь встретить мудрый и чуть грустный взгляд её чудесных глаз… но он не мог!

Просто не мог позволить так с собой обращаться.

Роза на подоконнике благоухала как никогда.

Юноша сам не замечал, что кусает губы.

Он раздражённо придвинул к себе первую попавшуюся книгу, наобум раскрыл её — и взгляд невольно упал на слово «пожалуйста».

Эет дёрнул уголком рта и попытался резко захлопнуть том, но рука дрогнула, и получилось лишь перевернуть несколько страниц. Здесь глаза словно по волшебству наткнулись на слово «любимый».

Пожалуйста, любимый….

Эет выпрямился за столом. Два таких слова, в научном труде! Каков процент наткнуться на них с первого взгляда?

— Сили, знаешь… — он не находил слов. Гнев в душе боролся с любовью и нежностью. — Ты походя творишь чудеса, но не желаешь дать прямого ответа на вопрос, когда тебя спрашивают.

Он глубоко вздохнул, потом решительно содрал с себя сапоги и рухнул в постель.

— Я тебя слушаю, — холодно проронил юноша и мгновенно провалился в забытьё.

Миг перед глазами клубилось серое марево, а потом Эет понял, что стоит у невысокой, залитой солнцем скалистой гряды, по уступам которой так легко подняться наверх, к зелёной стене леса. Густая трава, разросшаяся у валунов, доставала до колен.

Эет оглянулся. Скалы заключали луг в живописное полукольцо, и лишь на дальнем конце поляны высилась стена деревьев. В воздухе смешивались запахи трав, мёда и нагретой коры.

Молодой маг невольно улыбнулся. Да, Силинель воистину была богиней лесного народа.

Она вышла из тени валуна. Простое платье цвета скошенной травы, под цвет искристых глаз, и чёрные волосы по плечам.

Во плоти….

Эет сделал шаг вперёд — и заставил себя остановиться.

Силинель улыбнулась, протянув к нему раскрытую ладонь.

— Пожалуйста, любимый, — ласково произнесла она.

От этого тона Эет почему-то разозлился ещё больше.

— Эт, — Силинель подошла сама и нежно дотронулась до щеки молодого человека. — Не веди себя как дитя.

— Что ты хотела мне сказать? — сухо спросил юноша.

Она вздохнула и покачала головой.

— Такой гордый… такой молодой…

— Что поделаешь, — Эет саркастически дёрнул уголком рта. — Каким родился. Ты меня можешь принимать таким, какой я есть, или не принимать вовсе. Но быть игрушкой в твоих руках я не могу и не буду.

— Эт, — чуть не взмолилась Силинель, сжав руки и прижав их к груди. — Даже от Вирлисса я не потерпела бы подобного, а уж Белый Тигр отнюдь не игрушка. Он мой друг, он тариллин.

— А кто тогда я? — в упор спросил Эет.

Она вздохнула и, покраснев, опустила на миг глаза.

— Ну, судя по тому, что ты не побоялся начать разговор с богиней в таком тоне, ты — бог. Хотя очень молодой. — По губам её скользнула слабая улыбка. — И совсем без опыта. Даже в семейной жизни.

Эет глубоко вздохнул. Гнев внезапно схлынул, и осталось опустошение…

— Ты смеёшься надо мной, Изначальная. Конечно, безумец, который вообразил себя твоим возлюбленным, воистину достоин насмешек!

— Я не смеюсь, — возразила богиня. — Ты скоро сам поймёшь. Когда получишь сюрприз, которым я хотела тебя порадовать.

— Ты о тайной комнате под купальнями? — безразлично спросил Эет, глядя мимо девушки.

— Нет, это другое, — серьёзно ответила она. — Возможно, её тайну ты никогда не раскроешь. А, возможно, и сумеешь. Сейчас я не о ней. Я о Таривиле и Арите.

— Что с ними?

Она виновато потупилась.

— Если я расскажу, сюрприза не будет.

— Значит, всё хорошо? — Эет облегчённо вздохнул. — А сразу сказать… дать знак ты не могла?

Сили вдруг фыркнула от смеха, по-девчоночьи мотнув головой.

— О Создатель, как давно мне не устраивали семейных сцен!

Эет резко втянул ртом воздух и отвернулся.

— Прости, — на плечо мягко опустилась её ладонь. Голос был тих и серьёзен.

— Силинель… Пойми меня, — сбивчиво заговорил юноша, не оборачиваясь. — Хорошо, я веду себя глупо… Да, я просто мальчишка. Но ты говоришь, что любишь меня, и я счастлив, только… Как я могу до конца верить этому? Я обычный маг, а ты богиня. Твоя мудрость возрастала на протяжении веков… А я по сравнению с тобой вроде бабочки-однодневки. Любовь… Любовь предпочитает равных! И мне страшно, поверь. Страшно не оправдать твоих ожиданий… подвести тебя… Но ещё страшнее было бы понять однажды, что для тебя всё это — не более чем забава. Я ничего не могу поделать с собой: я горд, неопытен, и я люблю тебя. Я хочу быть достойным тебя! И не знаю, как… — он опустил голову.

Ветер шевелил прогретую солнцем траву, её метёлки покачивались, мягко стукаясь о колени Эета, и на чёрной ткани штанов оставалась светлая пыль семян.

Молчание длилось бесконечно. Наконец, не выдержав, Эет развернулся — и увидел, что в глазах девушки блестят слёзы.

— Сили… — все слова куда-то пропали.

Губы Силинель вздрагивали.

— «Мудрость веков»? — дрогнувшим голосом спросила она. — Я так недопустимо много видела за эти проклятые века… И никакой особой мудрости они мне не принесли. У времени горький вкус, Эет. Сейчас я пытаюсь… пытаюсь вновь научиться шутить. Радовать близких и радоваться сама… каждому мигу… как могла когда-то… Потому что ты… Потому что тебе… — она замолчала, не в силах продолжать, и не поднимала глаз — словно боялась, что сейчас Эет развернётся и уйдёт.

Как Гвариан….

Эет смотрел на эту запредельно-прекрасную девушку, похожую на видение сна, и не верил своим ушам от боли и изумления.

— Сили… — он привлёк её к себе, поцелуями снимая со щёк солёные капли. — Прости меня. Прости, я идиот.

Она всхлипывала, прижавшись к нему всем телом, но плечи не расслаблялись. И правитель Атариды отдал бы всё на свете, лишь бы осушить слёзы Силинель.

Эет боялся совершить глупость, боялся показаться дерзким — но выносить отчаяние любимой женщины у него уже недоставало сил.

Будь что будет!

— Ты моя жена, — шепнул он ей на ухо. — Я люблю тебя. Прости, я не могу больше позволять тебе быть одной и так изводить себя.

Его рука осторожно расстегнула платье, и Эет увлёк богиню вниз, на траву, в запахи солнца и мёда.

И метёлки травинок уже покачиваются наверху, серебристо-зелёные на фоне глубокого неба…

— Эет, не сходи с ума, — девушка попыталась оттолкнуть молодого человека. — Ты не готов!

— Тсс… — муж с улыбкой прижал палец к её губам. — Поверь, после ночи с суккубом, которую ты мне устроила, я готов ко всему.

Силинель задрожала, как лист на ветру.

— Ты так решителен… А я не знаю, я…

Эет по-доброму рассмеялся, поцелуями согревая её шею, скользя ладонями по плечам — приспуская с них плотный, строптивый шёлк.

— Да ты просто боишься! Как девчонка.

Ткань соскользнула, открыв грудь богини — и Эет невольно вскрикнул от восхищения.

И первые поцелуи, которыми он коснулся её, были полны благоговения…

— Да, — шепнула Силинель. Голос её вздрагивал, но дыхание участилось. Пальцы ласкали его волосы. — Да, я боюсь, Эет. Я боюсь поверить… И я не знаю, что делать. Что мне делать, скажи…

Он поднял голову, с шаловливым, мальчишеским задором глядя на девушку.

— Просто по-настоящему стать моей женой наконец, — ответил он. — И выбросить из головы все сложности!

Силинель смотрела на Эета, и в глазах её смешивались болезненная, мучительная тревожность — и любовь.

— Я сам боюсь, — не сдержав смущённой улыбки, признался Эет. — Кто я — и кто ты! Но так больше продолжаться не может, Сили. Нужна определённость, или мы оба с ума сойдём.

Она тоже улыбнулась — краешками губ.

— Ты очень молодой бог, — ответила богиня. — Который сам ещё не осознал своей силы. Ты бог… и ты мой муж.

Силинель обняла Эета и, прикрыв глаза, ответила на его поцелуй.

Эет обволакивал девушку нежностью. Нежность жила в каждом прикосновении, в каждом вздохе. Нежность — и благодарность за эту близость, за это невероятное доверие. Всей душой Эет жаждал одного — укрыть, защитить её исстрадавшуюся душу, отогреть…

И всегда быть рядом.

Он чувствовал, как Сили расслабляется в его тепле, как, смелея, открывается навстречу… Пьянел от её засиявших радостью глаз, от ставших жадными поцелуев, упивался её вспыхнувшим желанием — и тогда они оба рухнули в страсть, как в океан.

От богини заструился мощный поток энергии — глубокий, словно река, он грозил захлестнуть, погрузить в свои волны — и растворить в них, как каждую душу растворял серый туман владений Мортис.

И Эет почувствовал, как пальцы Силинель нежно сжали его ладонь.

— Раскройся, — шепнула она. — Раскройся мне навстречу.

— Как?

— Наше первое свидание здесь…

И Эет вспомнил.

Он был серым туманом — без преград и пределов, и только собственным желанием обрёл привычную его сознанию форму… Как же он мог позабыть это?

Это невероятное ощущение могущества.

Эет распахнул силу, как крылья — и её поток слился с потоком богини. Они струились течениями навстречу друг другу, кружили в водоворотах, вздымались волнами, растворялись друг в друге и вновь разделялись. Сили, смеясь, потянула на себя его энергию, завернулась в неё, как в одеяло — он всей своей бесконечностью ощутил её материальное тело, каждый его совершенный изгиб — она покоилась в нём, как жемчужина в раковине, как бабочка в куколке — и тогда он заструился в её тело, внутрь, окутывая душу, лаская и наполняя саму её суть — хрупкую и женственную.

Нежную Силинель.

И она потекла ему навстречу, проникла в него, и он увидел себя — её глазами. Свои длинные золотистые волосы, льющиеся на плечи — на её плечи, которые он ощущал как свои собственные, и увидел её взгляд — из глаз Эета.

Оба расхохотались — и поменялись обратно.

Они были едины — два полюса одной необъятной Силы, что уравновешивали и поддерживали друг друга…

….или просто — мужчина и женщина.

Эет ощущал тепло травы — и пульсацию каждой жизни мира. Он обладал Силинель — и пронизывал всю вселенную. Штормы, ураганы, взрывы галактик — всё это был он, всё наполняла его сила. Землетрясения и грохот лавин, извержения вулканов и ярость цунами, жажда увядающего цветка и погибающего в пустыне путника — всё питало его силу и исходило из неё.

Он и Силинель были половиной мироздания, второй частью которого была сама Жизнь.

Как он сам уравновешивал и дополнял силу своей возлюбленной, так их общую силу дополняла и уравновешивала сила созидания.

И Эет осторожно, тактично, коснулся светлого потока этой энергии, представляясь и выражая уважение — и ощутил нечто, похожее на ответную улыбку, на дружеский кивок.

Он был частью гармонии Мира.

И что значило Заклятье Подчинения для его невероятного могущества? Легчайшего всплеска хватило бы, чтобы развеять эту тонкую тёмную ленточку, обвившую ауру материальной оболочки Эета. Но зачем? Она не мешала — странное, изысканное украшение на его крыльях цвета тумана. И как она могла помешать?…

Забавляясь, Эет скрутил её в браслет из чёрного бисера и обвил вокруг запястья. Вот и всё. И можно в любой момент снять — если захочется.

А можно вернуть обратно, на крылья силы.

Или вообще — выбросить.

Только это — как подарок. На память от Ларинны. Зачем выбрасывать подарки — от женщины, которую любил столько лет?

Он рассмеялся.

Он радовался свободе, силе, определённости. Рядом с ним была его жена, его истинная любовь — нежная, страстная, мудрая. И он сам сделал этот выбор.

Жаль только, его земное тело пока не способно выдержать столько могущества.

Материальный мир, к сожалению, вообще не способен долго выдерживать могущество властителей Смерти, Силинель говорила об этом.

Вновь закрываться от собственной силы было мучительно, словно выкалывать самому себе глаза и протыкать барабанные перепонки — но иначе путь на Атариду остался бы для него под запретом, и никакая божественная сила не могла тут помочь…

— Боги тоже не всемогущи, — печально проронила Силинель, накрывая своей ладонью его руку. И, прижавшись всем телом — Эет ощутил её прохладную грудь на своём обнажённом плече, — быстро поцеловала в щёку.

— Спасибо, — прошептала девушка.

— И тебе, — серьёзно ответил Эет, глядя ей в глаза. — Сили, я обещаю, что научусь. Однажды я приду к тебе во плоти, и мы будем вместе по-настоящему, а не в реальности снов.

— А разве сейчас было не по-настоящему? — лукаво спросила Силинель, склонив набок голову. Волосы мягкой чёрной волной падали ей на плечо.

Эет немного виновато улыбнулся и поцеловал любимую.

— Конечно, по-настоящему, — тихо ответил он. — Но ты же знаешь, что я хотел сказать.

— Знаю, — кивнула девушка. И добавила: — Я счастлива…

Эет только прерывисто вздохнул. Он был переполнен Силинель. Его душа проросла в её душу.

Он крепче прижал к себе девушку и припал губами к её волосам.

Если бы можно было провести так всю вечность…

Силинель притихла у его груди, и они сидели, обнявшись, и молчали. Только шептал ветер в траве.

Оба всё понимали.

— Ты вернёшься, — прошептала Сили, не раскрывая глаз.

— У нас ещё есть время, — хрипло ответил Эет.

— Да.

— Я не смогу пользоваться там своей силой…

Она молча помотала головой.

Эет прикусил нижнюю губу.

— Если там я всего лишь лич… просто лич… Почему тогда Вирлисс сохранял человеческий облик, когда мы вместе шли к купальням в последний раз? Ведь рядом не было демонов.

— Ты только сейчас обратил внимание на эту мелочь? — Силинель негромко рассмеялась. — Поздравляю!

— Значит, всё-таки?…

— Всё-таки ты не просто лич, — кивнула она. — И Вирлисс сам — божественное существо. Ваша природа изменилась навсегда, хотя полностью раскрыть её в обычном мире вы пока не можете.

Эет замолчал, а потом усмехнулся уголком рта.

— И как давно он тариллин больше, чем призрак?

— Такие изменения происходят не вдруг, — покачала головой Силинель. — Недавно.

— Правда… — Эет нахмурился, припоминая детали, на которые прежде не обращал внимания. — Когда мы учились летать на драконах, наверное, нам не всегда удавалось сохранять нужное расстояние между Виром и эскортом демонов? Значит, последние два месяца Вирлисс уже точно — сам для себя божественное пространство! Если бы, отправляясь куда-то без демонов, он не принимал облик тигра заранее, опасаясь, что слишком резко в него перекинет!

— Но ты всё же догадался.

Эет невольно фыркнул от смеха.

— Сили, теперь не догадался бы только полный кретин. А вот если бы этой пробежки к купальням не случилось, и ни один из нас так и не обратил бы внимания на определённые мелочи, ты в конце концов ткнула бы нас носом. Как тогда, у Алтаря, когда Вирлисса выбросило в человеческий облик, — Эет улыбнулся. — Мы полные идиоты, да?

— Вы самые дорогие для меня существа, — Силинель с мягким укором посмотрела на него. — Вира я люблю как брата, а тебя… Ты знаешь, как я тебя люблю.

— Знаю, — тихо ответил Эет и нагнулся к губам жены.

Оба чувствовали, что там, в мире людей, восходит солнце.

— Я вернусь, — с комом в горле прошептал он.

Никогда ещё ему не было так больно расставаться с Силинель.

И всё же юноша сделал это. И на этот раз — сам.

Пространство снов расступилось перед ним, и Эет раскрыл глаза — в собственной постели.

Он лежал, глядя в потолок, и улыбался — хотя в этой улыбке растворялось немало горечи. Одна ночь, одна восхитительная ночь, после которой он навсегда перестал быть обычным немёртвым, — хотя его тело и оставалось телом лича — и разлука с женщиной, которую он единственную любил по-настоящему всю жизнь — с первых детских молитв в храме родной деревушки.

— Мы обязательно будем вместе, Сили, — прошептал он и упруго поднялся с кровати.

Небо за окном наливалось синевой. Наверное, некоторые горожане уже встали…

В коридоре раздались шаги, и почти сразу в дверь постучались.

— Войдите, — крикнул Эет.

На пороге возник Дарршис — подтянутый, как всегда. Словно и не провёл бессонную ночь, ползая по горам и чащобам в поисках пропавших.

— Я не побеспокоил вас, повелитель?

— Нисколько, — покачал головой молодой лич. — Как видите, я не спал. Что у вас, Дарршис?

Демон позволил себе улыбнуться уголками губ.

— Я рад сообщить, что мы отыскали господина Арита и господина Таривила. Они задержались, потому что требовалась помощь…

— Что с ними случилось? — резко перебил Эет.

— О, с ними ничего, повелитель. В помощи нуждались те, кого обнаружили ваши друзья.

— Да продолжайте же, Дарршис, что я из вас всё как клещами вытаскиваю? — не сдержал раздражения юноша. — Ариту и Тару удалось раскрыть ещё один пространственный карман, я верно понял? И те, кто его создал, нуждаются в помощи?

— Да, повелитель, — демон склонил голову.

— И кто же там оказался? Вампиры? Личи?

— Там… — Дарршис слегка запнулся. — Там живые люди.

От изумления Эет широко распахнул глаза.

— Не может быть… Они отыскали Живых Рождённых? Конечно, Бессмертных?

— Там и Бессмертные, и Смертные, — ответил демон. — Там… дети.

— Что?

— Дети и два жреца Мортис. Видимо, школа при деревенском храме. Преподаватели спасали учеников.

— Как они? — быстро спросил Эет.

— Дети очень слабы, повелитель. Таривил всю ночь не отходил от них, ведь, кроме него, никто на всей Атариде не владеет магией Жизни…

— Я владею, — оборвал Эет. — Погодите, я захвачу всё необходимое, и мы отправимся…

— В этом нет необходимости, повелитель, — кашлянул военный. — Таривил прекрасно поработал, и теперь дети вне опасности. К вечеру малышей можно будет переправить в город через портал.

— А как сам Тар? Так долго пропускать через себя энергию Жизни для немёртвого…

— У него на Жезле защитная гарда, так что с ним всё в порядке, повелитель, — мягко успокоил Дарршис. — Правда, на то, чтобы утром открыть портал в город, его сил уже не хватило, но выспится — и будет как новенький.

— А что же Арит не открыл?

— Арит не мог бросить своего дракона, и заявил, что протаскивать ящера через портал… — Дарршис развёл руками, — нерационально. Так что господин профессор и жрецы с зарёй вылетели на Пончике в столицу, мой господин. Скоро будут здесь. Священники очень торопили господина Арита и даже позволили себе напомнить ему, что именно жрецам всегда принадлежала власть в государстве. И я подозреваю, что господин Арит не столько волновался за свой энергетический резерв, сколько рассчитывал дать нам время — предупредить вас.

— Вот как? — Эет быстро повернул голову и внимательно посмотрел на Дарршиса.

Демон развёл руками.

Эет кивнул.

— В таком случае, прикажите приготовить комнаты в университетском общежитии к приёму детей и горячий обед, а после ступайте в Верхний храм, Дарршис, и прихватите с собой пять-шесть гвардейцев. Правитель острова должен встретить жрецов Мортис как подобает, не так ли? — по губам Эета скользнула улыбка.

Демон понимающе улыбнулся в ответ, преклонил колено — и отправился выполнять приказы повелителя.

Эет покачал головой. Итак, вернулись святые отцы. И, видимо, ещё не осознали количество перемен на острове. Тем хуже.

Взгляд упал на тонкий браслет из чёрного бисера, обвивший запястье. Кто догадается, что Заклятье Подчинения выглядит именно так?

Эет невольно рассмеялся.

Теперь уже неважно, вернулись жрецы или нет, и неважно, на что они притязают.

Но, если бы ночью не случилось того, что случилось, этот день принёс бы освобождение. Что ж, пусть для остальных всё именно так и выглядит: бывший слуга Ларинны дождался жрецов и уже не обязан хранить Алтарь.

Зачем возводить между ним и его друзьями барьер, который невозможно преодолеть? Нет, если он и расскажет о случившемся, то только Виру — ведь Вирлисс и сам божественной природы…

Только в этом ли заключался сюрприз Силинель, или богиня имела в виду что-то ещё? Что он должен понять с приходом жрецов? На что намекала жена?

Что ж, наверное, всё станет ясно по мере развития событий.

Эет привёл в порядок волосы, убрав их в косу и, даже не переодевшись, в простой чёрной тунике с длинными рукавами, вышел в коридор.

— Вир, — осторожно постучал он в дверь напротив. — Вир, ты вернулся?

На стук никто не ответил, и Эет, вздохнув, прошёл в зал Верхнего святилища.

В рассветных лучах храм показался Эету как никогда просторным.

Привычным движением юноша подкинул благовоние в чашу для воскурений.

— Моя богиня… — прошептал он, не сдерживая нежности в голосе. — Моя Силинель.

Она смотрела на него, и глаза её сияли.

Эет любовался ею, не тая счастливой улыбки. Если бы можно было провести так весь день…

Увы, снаружи уже доносилось бряцание брони и голоса. По лестнице поднимались.

А через несколько минут в храм вошёл Дарршис во главе пятёрки воинов.

— Прости, любимая. Дела, — прошептал лич, виновато улыбнувшись уголком рта, и быстро прошёл навстречу гвардейцам. — Дарршис, стена напротив входа… Велите, чтобы чёрное кресло с высокой спинкой поставили ровно по её центру. Столы и стулья я уберу.

— А что делать с чайным уголком, повелитель? — осведомился Дарршис, кивком приказав солдатам выполнять распоряжение Эета.

Эет на секунду задумался, а потом с проказливой улыбкой щёлкнул пальцами — и барную стойку вместе со шкафчиками скрыл полог невидимости.

Настала очередь мебели. Когда магия Пространства переместила столы и стулья из Верхнего храма в пустующие кельи, Эет с наслаждением упал в оставленное кресло.

Зал выглядел безупречно.

— Двоих воинов у входа, двоих рядом с троном, — коротко распорядился молодой правитель. — Дарршис, вы и последний солдат встаньте у фрески.

— Сюда поднимается Арит со жрецами, повелитель, — почтительно сообщил демон.

Эет кивнул. Он и сам уже слышал отдалённый разговор, пока не разбирая слов.

— Что ж, мы успели вовремя.

Демоны замерли на указанных местах, а юный лич, закинув ногу на ногу, расположился в кресле.

Подперев рукой голову, он, тая улыбку в уголках губ, наблюдал за входом, прислушиваясь к приближавшимся голосам.

Беседа уже стала вполне внятной.

И оказалась чрезвычайно занимательной.

— Умоляю, господа, погодите… — взволнованно сыпал словами Арит. — Поймите меня правильно, я ведь должен его хотя бы предупредить! Да, конечно, я знаю, что служители богини — верховная власть страны, но… Ах, господа! Это жестоко, в конце концов!

— Пропустить только Арита, — отдал негромкий приказ Эет, даже не изменив позы.

От входа в коридор раздался какой-то шорох, но юноша сейчас не мог отвлекаться.

На пороге появился Арит. Над ним нависали две внушительные фигуры, закутанные в тоги жрецов.

В весьма потрёпанные.

Конечно, учитывая всё, что довелось пережить этим людям, не удивительно, что их одежда находится в плачевном состоянии.

Но, если они рассчитывают, что сан даёт им право на какие-то привилегии, а пережитое — на снисхождение к поведению, то святых отцов ожидает глубокое разочарование…

Арит вошёл в портик, и сразу перед жрецами скрестились копья.

— Что это значит?! — негодующе воскликнул один из них.

— Приказ повелителя: впустить только господина Арита, — невозмутимо ответил гвардеец. — Подождите здесь.

— Любой жрец всегда беспрепятственно мог войти в храм богини! — продолжал возмущаться священник. Его спутник положил ему руку на плечо и что-то прошептал. Первый яростно фыркнул, но прекратил протестовать.

Арит растерянно смотрел на эту сцену из-за крылатых плеч гвардейцев Эета.

— Господин Арит, рад вашему возвращению, — повысив голос, привлёк к себе внимание профессора правитель. — Между прочим, я беспокоился за вас. Надеюсь, вы со мной поздороваетесь?

Арит обернулся — и оторопел при виде открывшейся картины.

Никогда ещё Эет так явно не демонстрировал своё положение.

Похоже, учёный в глубине души полагал, что юноша, хотя и достойно исполняет обязанности правителя, при возвращении жрецов беспрекословно передаст им власть…

Эет усмехнулся.

Ага. Вот так прямо сейчас и передаст.

— Вы привели к нам гостей, господин Арит? — осведомился он.

Старый маг, пошатываясь от усталости, приблизился к трону.

— Прошу простить, если я заставил вас волноваться, — пробормотал учёный. Кроме того, что Арит чувствовал себя виноватым перед Эетом, он не знал, как обращаться к своему молодому другу в данной ситуации. По имени казалось слишком фамильярным, но как-либо титуловать юношу у старика не поворачивался язык.

Да и как его величать? Ведь не повелителем же! Эет повелитель для демонов — абсолютный и всевластный, а для нежити он…

Просто какое-то время руководил государством…

Арит глубоко вздохнул.

— Я… Мы с Таривилом нашли пространственный карман. Мы не могли бросить людей, не оказав помощь… — пробормотал старый волшебник.

— Арит, успокойтесь, — мягко улыбнулся Эет. — Итак, ваши спутники — жрецы Мортис, я верно понял донесение Дарршиса?

— Да… — Старик не знал, куда девать глаза. — Умоляю, простите меня. Эет, вы рассказывали… я помню. Вы дождались их, и теперь… По приказу вашей Госпожи вы теперь должны…

— Нет, Арит, — покачал головой Эет. — Я ничего никому не должен. Тем более сейчас. Я дождался жрецов и теперь полностью властен над своими поступками.

— Значит… — Арит в растерянности обернулся.

Он не успел ни продолжить, ни даже придумать, что сказать.

От входа в коридор вновь послышался шорох — и в зал, покачиваясь, вошёл Вирлисс.

Вампир был страшно бледен, даже губы терялись на лице, но выглядел Вир, как всегда, безукоризненно: в чёрной рубашке и чёрных брюках. Волосы ледяным водопадом струились по спине.

Вир двигался очень медленно, одну руку придерживая другой.

Видимо, даже ванна с кровью не смогла до конца залечить рану, нанесённую Фрейром…

Эет, содрогнувшись, представил, как Вирлисс проделывал весь путь из купален в верхние покои, да ещё и нёс Фрей… или он оставил тело девушки внизу, в ванне?

Зачем Вир вообще вышел сюда? Ему в постели лежать и кровь преступников глотать бочонками!

Одно Эет понимал совершенно ясно: Вирлисс знает, что делает, и мешать ему сейчас не надо.

Вир доковылял до возвышения, на котором стоял трон Эета, и — преклонил колени.

— Мой государь, — только и произнёс он, склонив голову.

Арит посмотрел на Вирлисса, на Эета, снова обернулся на жрецов, замерших у входа — и тоже опустился на колени перед троном Атариды.

— Мой государь… — выдохнул старый маг чуть ли не с облегчением.

Эет грустно улыбнулся.

Всё так. Всё правильно.

Кроме одного.

Вирлисс сейчас походил на призрака больше, чем за все последние сто с лишним лет.

Да какого чёрта! Пусть думают, что хотят! Государь на то и государь, чтобы поступать, как считает нужным.

Юноша поднялся.

— Встаньте, — коротко приказал он и, спустившись с возвышения, сам помог Вирлиссу. — Наконец-то вы вернулись.

— Мой государь, я счастлив принести вам клятву верности. Могу только сожалеть, что состояние здоровья не позволило мне сделать этого раньше, — промолвил Вирлисс и, хотя голос вампира был ещё слаб, в тишине слова прозвучали чётко и удивительно твёрдо.

Эет кивнул, принимая присягу тариллина.

«Я готов умереть окончательно за твою дружбу», — мысленно ответил он Виру, сжимая его ладонь.

По губам вампира скользнула мгновенная улыбка.

— Твоё место рядом с моим троном, — вслух произнёс Эет, помогая Вирлиссу взойти на возвышение. Советник небрежно облокотился о спинку кресла — но молодой правитель прекрасно осознавал, чего стоит эта небрежность его другу.

Вир попросту использовал трон в качестве опоры.

Эет сожалел только об одном — что не может сейчас уступить своё место Вирлиссу. Вышвырнуть бы отсюда святых отцов и на руках отнести Вира в постель!

Что ж, постараемся расставить все точки над i как можно скорее…

— Итак, Арит, — вновь усевшись на трон, обратился Эет к профессору. — Вы привели к нам гостей.

— Да, государь, — почтительно склонив голову, ответил учёный. — Это жрецы Мортис из храма в деревушке Затоны. Они жаждут возобновить служение богине.

— Тогда позовите их сюда, — приказал молодой правитель.

Глава 15 Глава XXXII Приём

Эет

Он восседал на троне, устремив взгляд через весь зал — туда, на вход, где стража разомкнула копья, пропуская жрецов.

Те, вскинув головы, величественно прошествовали через портик и остановились.

Смертные. Но очень сильные маги.

Воистину, даже если бы вокруг них не клубилась аура Силы — только очень сильный маг мог позволить себе оставаться человеком, будучи Смертным.

На лице младшего застыл вызов, а лик старца излучал строгое, полное сожаления всепонимание.

«Ты уже обсудил с Мортис, какое чудо она явит перед ними?» — коснулся внутреннего слуха юного государя мысленный вопрос Вира.

Эет почти незаметно помотал головой.

«Никаких чудес. Напротив, я очень обижусь, если Сили вмешается».

«Поясни», — в безмолвном вопросе советника явственно проскользнуло изумление.

«Вир, я никогда не позволю кому бы то ни было водить меня за руку, и тем более — Силинель. Она однажды уже имела глупость взвалить проблемы мужа на свои плечи, и меня ужасает сама мысль о возможности последовать стопами Гвариана».

«Но ведь это и её проблемы», — попытался возразить Вирлисс.

«Это — мои проблемы, — жёстко отрезал Эет. — Я — её муж, а не ребёнок».

«Ты только не переусердствуй», — нейтрально ответил Вир.

«Я забочусь о ней, — мягче ответил Эт. — На Сили и без того слишком много свалилось. Могу я взять на себя хоть часть её забот? Честное слово, как мне уважать себя, если я при любом затруднении стану бегать к ней за помощью?»

За время этого краткого диалога святые отцы успели пройти через весь зал и остановились напротив трона. Взгляды их полнились суровым осуждением.

— Позвольте представить вам, государь, — почтительно вымолвил Арит. — Жрецы из деревушки Затоны, близ городка Верхний Лог. Создали пространственный карман, спасая детей, учеников приходской школы. Святой отец Эрун, — учёный указал на благообразного старца с коротко подстриженной седой бородой, а затем на черноволосого и коренастого мужчину: — И святой отец Мирут.

Ни тот, ни другой даже не поклонились.

Взгляд Эета стал ледяным.

— Мне сказали, господа, что вы желаете продолжить служение богине, — бесстрастно произнёс юноша. — Это правда?

— Кто ты такой? — прищурив глаза, высокомерно осведомился черноволосый жрец. Мирут.

Эет помолчал, в кажущейся задумчивости соединил подушечками выпрямленные пальцы и поднёс ко рту.

— Внесу ясность, — вымолвил он наконец. — На Атариде очень многое изменилось. С вами разговаривают по одной причине: вас привёл сюда Арит. Вы — жрецы. Сословие, которое когда-то правило страной, — юноша выделил слово «когда-то». — Этого довольно, чтобы изгнать вас с острова. Но, как человек гуманный, я готов снизойти к вашему положению, особенно учитывая то, что вы служители из глухой деревушки, не имевшие никакого отношения к реальной власти. К тому же вы спасали детей. Итак, я — правитель Атариды, и я спрашиваю вас, Эрут и Мирут, что вы предпочитаете: остаться на острове, признав мою власть, или отправиться в изгнание. Времени на размышления у вас нет.

Мирут задохнулся от негодования и уже собирался ответить, когда на его плечо легла рука Эрута.

— Юноша, — мягко заговорил старый священник. — Вы, наверное, просто не понимаете. Не осознаёте, насколько чудовищны ваши слова. Власть жрецов установлена на острове самой богиней. Не относитесь столь легко к гневу Мортис. Конечно же, сила на вашей стороне. Мы можем взывать единственно к вашей доброй воле и к вашему разуму. Вы не боитесь навлечь на себя наше проклятие? Поверьте, оно — не пустая угроза.

Взгляд светло-синих глаз Эета стал насквозь промороженным.

— Я рискну, — голосом, от которого, казалось, индевел сам воздух, ответил правитель. — Постарайтесь только, чтобы ваше проклятие не обрушилось на вас самих. Дарршис! — юноша обернулся к начальнику своих воинов. — Святые отцы предпочитают покинуть нас. Будьте добры, отрядите солдат, чтобы проводить жрецов к порталу.

— Стойте! — воскликнул Эрут. — Мы ещё не дали вам ответа!

— Дали. Вполне определённый.

— Ну нельзя же так! — Эрут всплеснул руками. — Это жестоко, в конце концов! Цивилизованных людей, вот так, запросто, вышвыривать в варварские земли…

Эет жестом остановил солдат, потащивших священников к выходу.

— Жестоко? Святой отец, если бы вы принадлежали к пятёрке правителей, я бы просто велел казнить вас без разговоров, а не играл в милосердие. Честное слово, ваше сословие в лице верховных жрецов сотворило столь чудовищное преступление против народа Атариды, что утратило всякое право не только на власть, но и на существование.

— Что… вы имеете в виду? — прошептал Мирут.

— Богиня предупредила о надвигающейся катастрофе, но святые отцы предпочли потихоньку спасать своих близких, а простых граждан известили в последний момент, когда уже ничего нельзя было сделать. Сотни тысяч Смертных и Бессмертных погибли — из-за того, что жрецы нарушили волю Мортис.

— Откуда вам это известно? — пробормотал Эрут.

— Известно. Вот и всё, что вам нужно знать, святой отец. Я предложил вам место при Храме, чтобы вы могли замолить грех своих собратьев. Вы пригрозили мне проклятием, — правитель пожал плечами. — А теперь обвиняете в жестокости… — Эет неприятно улыбнулся.

— Помилуйте, — Эрут запнулся. — Помилуйте… государь. Мы…

— Так я уже помиловал. Вы можете убираться на все четыре стороны с Атариды.

— Государь… — старик осёкся и, ослабев, уцепился за руку стражника. Мирут подхватил своего товарища, бросив на Эета взгляд, полный негодования, смешанного с мольбой.

— Вы же видите, ему плохо! Мы двое суток провели без воды и пищи, а вы!.. — голос мужчины сорвался.

«Эт, — внутреннего слуха опять коснулся мягкий голос Вира. — Притормози. Тебе что, нравится кадильницы в святилищах драить? Мортис тебе жрецов послала не для того, чтобы ты выпер их с острова».

«Вир, я всё понимаю, — мысленно улыбнулся лич. — Я просто хочу, чтобы они сами меня попросили».

«А если не попросят?»

«Пусть валят».

«Позволь мне тогда сыграть роль доброго советника и попросить за них самому?»

«Нет».

«Эт….»

«Вир, я понимаю, что милосердие — в твоей природе. Тариллины — воплощённое сострадание и благородство, но правителю иногда приходится быть жёстким. Для блага государства. Я не могу позволить, чтобы они мутили народ, хотя бы своих же юных воспитанников — заметь, будущих граждан. Мне нужна безоговорочная лояльность».

Вирлисс вздохнул — и внезапно громко спросил через весь зал:

— Верно ли я понял вас, господа, что вы согласны принести присягу нашему государю, чтобы остаться на Атариде?

Солдаты, опять было потащившие жрецов к выходу, замерли.

— Да! — быстро ответил Мирут. Ответ Эрута последовал эхом:

— Да.

«Снежок, ухи надеру», — улыбнувшись, мысленно пообещал Эет.

Вирлисс усмехнулся, на секунду приоткрыв клыки.

«Покусаю», — парировал он.

«Ну-ну….»

В зале царствовало молчание. Лишь чайки кричали за балконом, скользя на изогнутых крыльях над скалами.

Эет в задумчивости смотрел на жрецов, те — испытующе — на Эета.

— Хорошо, — наконец медленно произнёс государь. — Я позволю вам остаться, коль скоро за вас просит мой советник. Но имейте в виду: если до меня дойдёт хоть обрывок слухов, закрадётся хоть тень подозрения, что вы пытаетесь плести интриги, изгнанием вы не отделаетесь. Я прикажу казнить вас. Вы поняли?

— Да, — сглотнув, ответил Мирут. Эрут только беззвучно шевельнул губами.

— Жить вы будете в Храме, под присмотром, но не в бывших жреческих кельях. Я поселю вас в помещениях для прислуги, и вашей обязанностью будет поддержание порядка в святилищах, как и отправление всех положенных обрядов. Я также разрешаю вам преподавать вашим бывшим ученикам, и казна станет платить за их образование. Надеюсь, память у вас хорошая, и вы не станете пытаться, когда детишки подрастут, внушать им вздорные мысли. Узнаю о чём-то подобном — и вас не спасёт даже личное заступничество Мортис.

— Мы поняли, — поспешно кивнул Мирут. — Просто мы… нам сказали, что вы… что ваша Госпожа вам приказала… Но мы не знали… то есть…

— Достаточно, — Эет даже бровью не повёл при упоминании о Госпоже. — Сегодня можете отдохнуть и навестить своих воспитанников, а с завтрашнего дня приступайте к прямым обязанностям. Возобновить занятия с учениками можете через две недели — дети должны окрепнуть и прийти в себя. Мы поселим их в университетском общежитии, а в ближайшее время найдём среди жителей воспитательниц. Дарршис, — обернулся Эет к начальнику демонов. — Пусть ваши воины проводят этих господ в кельи прислуги и покажут все подсобные помещения. К главному Алтарю я провожу святых отцов сам, сегодня вечером. Аудиенция окончена!

Дарршис поклонился и дал знак своим воинам. Те, подталкивая древками копий, повели священников в глубь Храма.

«Ты с ними не слишком круто? — провожая глазами эту живописную группу, осведомился, по прежнему не раскрывая рта, Вирлисс. — Всё же мог бы и в верхнем коридоре отвести по келье….»

«Кельи верхнего коридора нужны для свиты Сегерика. Ты же знаешь, что герцог никогда, в отличие от дочери, не прибывает один. С ним всегда его советники и лейб-гвардия».

«Да уж, в этом смысле от Рири куда меньше проблем, — не сдержал улыбки Вирлисс. — Она всегда путешествует одна».

Эет кивнул.

«Потому что слишком взбалмошна и непоколебимо уверена в себе».

И перевёл взгляд на Арита.

Шаги жрецов уже стихли в коридоре.

— Господин профессор, — усмехнулся юноша уголками губ. — Впредь я попросил бы вас быть поосторожнее в рассказах обо мне.

Арит покраснел и поклонился.

— Простите… государь.

— Вас я не могу не простить, Арит, — мягко ответил Эет. — И, тем не менее… В будущем поаккуратнее. Ну, идите. У вас наверняка накопилась масса дел в университете.

Старый лич понимающе кивнул.

— До вечера, мой государь.

Юноша проводил взглядом старейшего мага Атариды.

Солнце заливало мягким светом вход в Верхний храм, опустевший зал святилища, и Эет чувствовал в сердце странное чувство, более всего напоминающее ностальгию.

И когда Арит скрылся за колоннами портика, государь обернулся к начальнику демонов всё с тем же странным, несколько рассеянным — но при этом решительным выражением лица.

— Дарршис…

— Да, повелитель?

— Дарршис, разработайте план перестройки Храма.

Вирлисс бросил на друга стремительный удивлённый взгляд, и, отвечая на него, Эет пояснил:

— Храм должен оставаться домом богини, но при том стать дворцом государя. Можете привлечь к планированию архитекторов хоть Преисподней, хоть гномов, хоть людей… Кого хотите. Лучших специалистов Невенара.

Дарршис с улыбкой поклонился.

— Я давно ожидал этого приказа… государь.

Эет улыбнулся и взмахом руки позволил демонам удалиться.

Чёрт возьми, услышать от них не просто «повелитель», но «государь» — это чего-то стоило!

Глава 16 Сюрпризы продолжаются

Эет

В зале Верхнего храма царила тишина, только вздыхали у подножия скал волны. Небо, открывавшееся с балкона, казалось как никогда высоким и бескрайним. Под своды портика залетал ветер — по-весеннему прохладный, с едва уловимым, терпким ароматом юной листвы, но солнечные лучи, ложившиеся наискось через весь зал, уже припекали совсем как летом.

Ни одной живой души не осталось здесь, лишь двое неумерших: государь и его советник.

Вирлисс сидел в кресле Эета, а сам правитель Атариды, присев перед троном на корточки, с тревогой всматривался в слишком бледное лицо Вира.

— Как ты?

Вир устало прикрыл глаза и уронил голову на спинку трона — но улыбка осталась прежней: озорной и бесшабашной.

— Нормально, — тихо ответил он. — Хотя от бокала крови не отказался бы.

— Я принесу с кухни свежий консервант, — Эет поднялся. — Ты до комнаты дойти сможешь?

— Вот, не было печали, да? — весело хмыкнул Вир, не поднимая век. — Как-нибудь доковыляю.

— Я тебе помогу.

— Иди давай… за консервантом, — ухмыльнулся Вирлисс, раскрыв глаза и выпрямившись. — Я сам доберусь.

— Но…

— Топай… государь.

Эет рассмеялся и, не в силах сдержаться, порывисто обнял друга.

— Придушу однажды, свин полосатый… — с обожанием прошептал он Вирлиссу на ухо.

И, не дав тому ответить, упруго поднялся и вышел из зала.

Запасы консерванта они начали с Вирлиссом делать, едва на Атариду стали прибывать преступники. Оба понимали, что на первых порах после «оживления» Виру потребуется много крови — а бегать в подвалы к заключённым каждые четверть часа он будет не в состоянии, — и потому подготовились.

Эет обернулся на кухню и обратно практически мигом, но Вирлисс всё равно его опередил: когда Эет раскрыл дверь, неся в руках пузатый кувшин, Вир полулежал на кровати, опёршись спиной о подушки и натянув одеяло до груди.

Эет плеснул консервант в стоявший на столе бокал белого золота и протянул Виру.

— Держи.

— Спасибо. Поставь кувшин рядом с изголовьем, пожалуйста, — улыбнулся Вирлисс, беря своё «лекарство». — Садись.

Эет выполнил просьбу и уселся напротив вампира.

Вир держал бокал у самых губ, катая в ладонях, и взгляд Белого Тигра полнился странной мечтательностью. Солнце блестело на серебристых волосах тариллина — и на стенках бокала.

— Вижу, ты уже не умираешь, — весело заметил Эет. — Как рука?

— В порядке, — скользнув по личу рассеянным взглядом, ответил Вирлисс. — Как мне обещал сто лет назад врач, «к концу недели заживёт».

Эет невольно фыркнул от смеха.

— Ну, значит, заживёт, — просмеявшись, выдохнул он. — Если бы ты знал, Вир, как я рад твоему возвращению! Мне тебя не хватало.

Вирлисс в ответ широко ухмыльнулся, обнажив клыки.

— Эх, люблю я тебя, осла и зануду! — заявил Белый Тигр. — Вот не вижу другой причины, чего я попёрся на приём, когда ноги не держат! Не поверишь, как хотелось на кровать брякнуться, а услышал вас из коридора…

— Кста-ати! — хищно осклабился Эет. — О приёме. Я обещал тебе ухи надрать?

— А я тебе ответил, что покусаю? — блеснул в улыбке клыками Вирлисс. — Ладно, забили… — он посерьёзнел. — Видишь ли, если бы я не вмешался, ты бы выставил священников с Атариды, вот и всё. Ты ж их запугал до полусмерти, они боялись вздохнуть лишний раз… А ты — «пусть попросят»!

— Да что ты из меня всё время какого-то монстра делаешь? — с весёлым изумлением распахнул глаза Эет. И уже без тени смеха добавил: — Знаешь, Вир, если кто кого и запугал, так это ты — меня. Я уже не могу слова сказать, чтобы не подумать: богиня, а как воспримет это Вирлисс? Я не потеряю его дружбу? Его уважение?… Чёрт побери, если ты начнёшь утверждать, что дважды два — пять, я соглашусь, только чтобы тебя не оттолкнуть! Но… — Эет потупился. — Но…

— Но только ты дурак, — грустно ответил Вир. — Эт, ты-то ведь принимаешь меня таким, какой я есть, со всеми моими чудачествами и выкрутасами. С чего ты взял, что я веду учёт твоих промахов? Пожалуй, я лишь один раз разозлился всерьёз. Когда ты готов был чуть не силком меня утащить к Ариэлле. Но всё равно ведь простил тебя. Что поделаешь! Мой лучший друг эгоист и упрямый осёл, — Вирлисс улыбнулся. — Я уже смирился.

Эет прерывисто вздохнул. От немыслимого облегчения на глаза навернулись слёзы, и молодой человек поспешно сморгнул их.

И сжал пальцы Вирлисса — осторожно, едва-едва, потому что пришлось пожимать раненую руку: в здоровой вампир держал кубок с кровью.

— Недоразумение ты ходячее, — только и прошептал юный лич.

— Это я-то? — фыркнул вампир в бокал и сделал большой глоток.

— Ты-то, ты-то, — тут же подтвердил Эт. — Например, ты до сих пор ничего не сказал о Фрей… хотя, судя по твоему мечтательному виду, о ней и думаешь. Чего молчишь-то?

Кубок отправился на стол, а на губы Вира выползла широкая счастливая улыбка. Казалось, действительность перестала существовать для юноши.

— Фрей прекрасна, Эт… — прошептал он. — Прекрасней, чем прежде. Ты знаешь, я держал её за руку… И говорил… И чувствовал, как под моими пальцами билась жилка… Фрери придёт в себя! Обязательно придёт. Ей надо только подольше полежать в крови… Может быть, к вечеру залить свежую… У нас хватит преступников? — вдруг бросил он встревоженный взгляд на Эта, сев на кровати.

Эет, закусив губы, хмуро смотрел себе под ноги. Язык не поворачивался разубеждать Вирлисса. Богиня, ведь Вир всё понимал! Всё понимал и не строил иллюзий… пока не увидел свою любимую во всём великолепии новой, вампирской красоты, не ощутил, как бьётся под кожей жилка…

— Хватит, — прошептал он.

— Слава богине! — Вир, толкнув неловко стол и чуть не расплескав консервант, подскочил на постели. — Я…

— Я не о преступниках, — тихо и жёстко оборвал Эет, не поднимая взгляда. На ковре лежал прозрачный солнечный луч. — Я сказал, хватит болтать глупости. Ты очнулся. Если она до сих пор не пришла в себя, значит, и не придёт — прими это, Вир. — Эет поднял, наконец, глаза и в упор посмотрел на Вирлисса. — Её душа в Асгарде.

— Нет… — Вир упрямо покачал головой, сжав тонкими бледными пальцами угол стола. — Ты не можешь мне отказать в ещё одной ванне крови для Фрей. Ведь, возможно, всего несколько часов отделяют мою девочку… от пробуждения… Фрери совсем… слишком молода для нежити… Ей требуется больше времени…

— Я не отказываю, — вздохнул Эет, механически стряхивая с колена несуществующие соринки. — Но я не хочу, чтобы ты надеялся на невозможное.

— Ещё одна ночь! — взмолился вампир. — Фрери должна… я верю…

— Хорошо, — вздохнул Эт. — Мне мразь внизу не жалко. Мне тебя жалко…

— А меня незачем жалеть, — улыбнулся Вирлисс, с облегчением откидываясь на подушку. — Со мной всё в порядке. Ты давай лучше рассказывай, что тут без меня происходило!

— О, наконец-то! Соизволил полюбопытствовать, — ехидно отметил государь, радуясь перемене темы. — Готовься, сейчас огорошу! И хорошо, что ты лежишь…

— Ну рассказывай уже, — с царственной снисходительностью разрешил Вирлисс и прикрыл глаза, расслабляясь.

— Ну, о жрецах ты уже знаешь, так что начну с главного…

Юноша глубоко вздохнул и нырнул в рассказ, как в омут. Он говорил о ссоре с Сили, о встрече в пространстве снов, об объяснении — и о том, что случилось потом…

— Словом, вот всё, что осталось от Заклятья Подчинения, — закончил Эет своё повествование, крутанув на запястье браслет. — И, сам понимаешь, я не хочу, чтобы кто-то, кроме тебя, знал об этом. Для Арита, Таривила… да для всех! версия такова: явились жрецы — и теперь я не привязан к Храму… А то объяснять, как я ухитрился свернуть Заклятье в феньку… При всей моей хвалёной гениальности, прости, на правдоподобное объяснение у меня мозгов не хватит. То, что я сделал, противоречит законам сохранения энергии. А объявлять о своей божественной сущности… — Эет поморщился. — Не хочу.

— Я тебя понимаю, — Вирлисс серьёзно кивнул. — Сам терпеть не могу, когда вспоминают о моей… Строго сказать — что такого мы можем, чтобы хвастаться?

— Вот и я о том же… — Эет тяжело вздохнул и опустил взгляд. Солнечный луч дополз уже до его сапогов. — Нет, конечно, мне правда приятно, — молодой лич улыбнулся. — Но могущество властителей смерти — не для подлунного мира. К тому же, я не полный идиот, чтобы искренне считать, будто круче меня никого не найдётся.

— Да уж, на идиота ты точно не похож! — Вир хлопнул Эета здоровой рукой по плечу. — Вон, смотри, какая у тебя фенечка получилась симпатичная. Для первого опыта очень недурно. Ты можешь её развернуть обратно?

— Конечно. В любой момент.

— Хороший подарок врагу, — хмыкнул советник.

— На крайний случай, — отшутился Эт. — Она как память…

— Память? — Вир озадаченно нахмурился.

— О Ларинне, — со светлой грустью улыбнулся лич. — Я так долго любил Госпожу, что до сих пор испытываю к ней нежность.

— Загадочная ты натура, Эт, — вздохнул вампир, покачав головой. — Но дело твоё.

Эет благодарно посмотрел на Вирлисса и кивнул.

— Послушай, — сменил он тему. — Вечером, когда кровь Фрей поменяем, пойдём на побережье? Сил нет, так хочу испытать Скидбладнир!

Вирлисс широко ухмыльнулся — от уха до уха.

— Нет, он весь в этом! Лич, одно слово. Ему Скидбладнир испытать хотелось…

— Хотелось, — не стал спорить Эет. — А тебе что, не хочется? Как ты в Асгард собираешься попасть?

Вир только усмехнулся — и зевнул, прикрыв рот ладонью.

— Прокатиться вечером по морю, говоришь?… Ладно. Прокатимся. А сейчас…

В двери постучали.

Друзья переглянулись. Эет вопросительно вскинул брови, но Вир только пожал плечами на этот безмолвный вопрос.

— Кто там? — крикнул он.

— Можно войти? — осведомился из коридора голос Ариэллы.

«Опаньки! — послал Эет Вирлиссу весёлую мысль. — А мы сегодня ещё радовались, что Ариэлла путешествует без свиты!»

«Ну вот, только соберёшься поспать!» — с шутливым отчаянием закатил глаза Вир.

— Входи, Рири, — разрешил он.

— Вир, Эет не у те?… — стремительно распахнув дверь, начала Ариэлла — и осеклась. — Эет!

— Добрый день, госпожа баронесса, — поднялся Эет навстречу девушке. — Рад приветствовать на Атариде дочь своего союзника. Вы выглядите… — юноша на долю секунды запнулся и, справившись с замешательством, закончил: — ….очень необычно.

В самом деле, всегда столь элегантная и сексуальная, сегодня суккуб не походила сама на себя. Прежде всего, на ней болтался какой-то тёмный мешковатый свитер, полностью скрывающий фигуру и с воротом под самое горло, а стройные ножки прятались под безразмерными штанами из грубой материи, в которые можно было бы запихнуть ещё пять девиц стройности Ариэллы. Складки этих штанов падали на грубые болотные сапоги.

И даже позолоту с кончиков рожек баронесса убрала — Эет только догадываться мог, каких усилий это стоило девчонке, ведь Рири, даже маскируясь под простолюдинку, предпочитала прятать золотые инкрустации причёской.

— Эет, я хочу с вами поговорить! — с порога выпалила она, даже не ответив на приветствие и тем более не поинтересовавшись здоровьем Вира. В голосе Ариэллы звенели слёзы.

— Что случилось? — Эет не на шутку встревожился. — Рири, с вами всё в порядке?

— Нет! — крикнула она, падая на ближайший стул и закрывая лицо руками. — Эт, я от папы сбежала… — голос её срывался. — Умоляю, не говорите ему, что я у вас была. Я в отчаянии! Пожалуйста, отговорите его!

Эет и Вирлисс переглянулись.

— Я не совсем понимаю… — в замешательстве пробормотал лич.

— А я совсем не понимаю! — резким тоном оборвал рыдания гостьи Вирлисс. — Ариэлла, прекрати орошать солёной водой мой ковёр и скажи толком, что произошло. И мы сможем спокойно всё обсудить.

Демонесса несколько раз глубоко, прерывисто вздохнула, пытаясь справиться с рыданиями. Слипшиеся от слёз ресницы торчали острыми стрелочками.

— Жарко… как жарко у вас… — прошептала она.

— Ты свитер сними, — посоветовал Вир. — Станет полегче. Ага.

Рири, ни слова не говоря, расстегнула на боках практически невидимые замки-молнии и осторожно высвободила свои роскошные крылья из отделившейся спинки, а потом резким движением стащила свитер через голову.

— Вот, значит, какой у вас фасончик для закрытой одежды, — хмыкнул Вир, обнажив в улыбке клыки. — Впечатляет. Ну что, полегче стало? Ты что, до телепорта бежала, что ли — такая вся взмыленная?

Ариэлла, оставшаяся в одном чёрном шёлковом топике с открытой спиной, попыталась сдуть со лба прилипшую прядь.

— Бежала, да, — чуть ли не с вызовом объявила она. — Папа был бы вне себя, если бы узнал, что я удрала. Поэтому я не могла уйти через телепорт из замка, он бы почувствовал. И если бы одежду подходящую материализовала, тоже почувствовал бы. Пришлось переодеваться и рвать из города, чтобы незаметно создать портал. А за городским периметром температура… твоё счастье, что не знаешь, какая!

— Именно поэтому ты напялила свитер? — Вирлисс откровенно ржал — правда, не зло. Он подначивал Ариэллу. — Кстати, брючки в подмышках не жмут, нет?

— Надела, что под рукой было! — взвилась она.

— Ну-ка, хватит, — прервал этот содержательный диалог Эет. — Я наконец услышу от вас, госпожа баронесса, что случилось между вами и вашим батюшкой и при чём тут я?

Рири решительно сжала губы.

— Эт, поймите меня правильно. Дом Сегерика крайне заинтересован в союзе с Атаридой, в прочном и долгом. И дело не только в выходе на Землю. Вы очень нравитесь моему отцу — он считает вас здравомыслящим молодым человеком и талантливым государем. Он пытался разными способами поставить Атариду в зависимость от Пятого круга Ада, которым правит… И все его попытки потерпели фиаско, что ещё повысило к вам уважение батюшки, Эт. И расположение. Что называется, простую человеческую симпатию, — Ариэлла криво усмехнулась. — Теперь он считает, что идеальным укреплением союза между нашими державами является брак. Между мной и вами, — Ариэлла длинно всхлипнула. — Моё мнение не учитывается, а ваше… Сегодня вечером на Атариду прибудет посланник батюшки, предупредить, что Сегерик явится к вам с визитом завтра, во второй половине дня. Эет, — Рири подняла на огорошенного юношу полные мольбы глаза. — Пожалуйста… Откажитесь! Я понимаю, политика и всё такое… Наверное, Атарида тоже заинтересована в хороших отношениях с домом Сегерика, но…

Эет молчал, уставившись на баронессу. Только моргал.

— Эт, — рассмеялся Вир. — Без тебя тебя женили, вот здорово! Мои поздравления.

Юноша развернулся, слепо добрёл до полки, снял оттуда кувшин вина и, плеснув в чистый бокал, выпил залпом.

— Роскошно… — только и вымолвил он. — Вас, Рири, значит, посадили до свадьбы под замок, а меня собираются поставить перед фактом…

— Нет! — Ариэлла отчаянно замотала головой. — У вас-то есть выбор, Эет! Правда, отказ может оскор… сильно задеть моего отца, — поникла Ариэлла. — Как политик, вы, наверное…

— А что, Рири, тебе не нравится Эт? — шутливо подмигнул Вирлисс. — Ты же, помнится, чуть не силой его в спальню затащила. А что теперь?

Ариэлла насупилась, и, встав, прошлась по комнате.

— Вирлисс, я суккуб, — мрачно ответила она. — Я не могу любить одного мужчину — и я прямо об этом говорю. Я не смогу хранить верность — между тем, государыня обязана верностью мужу, для ясности в престолонаследии. Словом… Эт, я ничего не имею против вас лично, мы хорошие друзья… я надеюсь… Но, став мужем и женой, мы испортим друг другу жизнь. Вот видите, я откровенно признаюсь вам. Потому что я не люблю врать. Кажется, я ещё в ваш первый визит в замок сказала, что почти никогда не вру… хотя вы, по-моему, не поверили… — баронесса отвернулась, печально глядя в сторону. И обречённо махнула рукой: — Решайте.

Эет вздохнул и устало взлохматил волосы. Ситуация складывалась крайне неприятная. С одной стороны, он ни в коей мере не собирался обзаводиться второй женой, да ещё и против её воли. С другой — оскорбить Сегерика, сильного союзника, на помощь которого он рассчитывал в розысках Скипетра Творения…

Чёрт возьми, может, наконец настал тот самый момент? Момент предложить Сегерику проект, от которого герцог, как верный подданный Преисподней, не сможет отказаться? Перед важностью которого померкнут все личные обиды? Да и на что, строго говоря, обижаться правителю Пятого круга? Разве меж ними была договорённость? Государь Атариды не давал никаких обещаний ни самому Сегерику, ни его дочери. Если же события начнут разворачиваться по худшему сценарию, если Сегерик обидится, то для розысков Скипетра Творения останется одна-единственная поддержка: Ариэлла. Баронесса состоит при дворе Вельзерена и имеет там определённый вес…

Эет слегка улыбнулся.

— Рири, не волнуйтесь. Я обещался другой женщине и не нарушу своё слово. Правда, меня несколько удивляет позиция вашего батюшки. Он не казался мне тираном.

Ариэлла усмехнулась уголком рта.

— Эт, вы тоже не тиран, но ведь возражений не потерпите, когда речь заходит о политике. О благе государства. Или я ошибаюсь?

— Вира насильно женить я не буду, — покачал головой Эет. — Личные и государственные дела путать слишком утомительно. Хотите вина, Рири?

— Не откажусь… Ах, если бы всё было так просто! К сожалению, государи часто сами не всегда могут чётко сказать, где заканчивается их личная жизнь и начинается политика…

— Ну да, только дурак может думать, будто царствовать — это мёд… — Эет улыбнулся, наливая гостье вина. — На троне заканчивается свобода. И всё же жрецам я власть не уступил, — юноша негромко рассмеялся, покачав головой. — Слишком много планов и слишком много обязательств, чтобы доверять их другим.

— Ага, — подхватила Ариэлла, подняв кверху пальчик. — Если хочешь что-то сделать хорошо, сделай это сам?

— Вроде того, — кивнул Эет. — Ваше здоровье, Рири, — он слегка приподнял бокал, чествуя девушку, и остановил руку у самого рта. — Знаете, вы были бы неплохой государыней, Ариэлла, — глядя на неё поверх бокала, вдруг заявил юноша — и сделал глоток.

Баронесса поперхнулась.

— Вы… к чему?

— К тому, что вы унаследовали много замечательных качеств своего отца. Жаль, правда, что, насколько я понял, вы против детей. Как же престолонаследие?

— С чего вы взяли, что я против детей? — удивилась Ариэлла. — Моя мать — тоже суккуб — уделяла мне очень много времени, и мы с ней хорошие подруги. Правда, она не живёт с батюшкой. Матушка, одна из принцесс Восьмого Круга, предпочитает столицу.

— Простите, а Сегерик уверен, что вы — его дочь?

— Разумеется, — пожала плечами девушка. — Родители при вступлении в брак заключили договор, что до появления первенца, кто бы им ни был — мальчик ли, девочка — матушка сохранит мужу абсолютную верность. А демоны, как вы уже имели возможность убедиться, всегда держат данное слово. — Рири вздохнула. — Ах, наверняка Сегерик тешит себя надеждой, что и в нашем с вами случае, Эет, может сработать такая схема. Он не учитывает разницу в обычаях… да и характер у вас не тот.

Эет улыбнулся.

— Рири… Если бы моё сердце было свободно, и если бы для Атариды остро стоял вопрос о престолонаследии, а вы дали бы обещание, подобное обещанию вашей матери… я не мог бы желать тогда лучшей государыни, и с моей стороны было бы верхом неблагодарности не принять предложение вашего отца… тем более, что вы лично против меня ничего не имеете. Вы — красивая, умная, решительная. Умеете добиваться своего. Да, я бы попробовал ужиться с вами. Но… — Эет с виноватой улыбкой развёл руками.

— Слишком много «если», — усмехнулась Ариэлла.

— Слишком много «если», — кивнул Эет. — Что ж, коль скоро мы расставили все точки над «i», то могу я предложить вам отобедать со мной? Вир, ты будешь с нами? Вир?…

Ответа не последовало. Вирлисс, натянув одеяло на плечи, глубоко спал.

— Пойдёмте, — прошептал Эет, приложив палец к губам. — Не будем ему мешать.

— Он наконец вернул своё тело? — понимающе спросила девушка.

Эет кивнул, распахнув перед ней двери, и оба вышли из комнаты Вирлисса.

— Подождите пока у себя, я отдам Дарршису необходимые распоряжения, — извинился Эет.

— Знаете, Эт… Я порекомендовала бы вам завести в Храме постоянных слуг. И приставить к ним хорошего управляющего, — нейтрально заметила Ариэлла. — А то прислуга здесь появляется только во время визитов моего батюшки, а это не всегда удобно…

— Вы правы, — столь же нейтрально ответил молодой маг.

Обед прошёл в высшей степени спокойно. Баронесса была погружена в свои мысли, а Эет думал о том, как бы поделикатнее начать разговор о Вельзерене и Скипетре Творения — и притом склонить дочь Сегерика на свою сторону. Крылатые воины, прислуживавшие им, стесняли невероятно.

— Ваш батюшка хотел обсудить только одну тему? — наконец попробовал подойти издалека он.

— Нет, — пожала плечами Ариэлла. — У него, кажется, ещё какие-то идеи. Кажется, что-то в области образования… — она ухитрялась говорить и кушать салат, причём не теряя изящества. Правда, если бы на ней было одно из её роскошных платьев с открытыми плечами, а не обычный топик, смотрелось бы ещё сногсшибательнее. — Ну, меня мало интересовали другие его проекты, вы должны меня понять… А что?

— Видите ли, мы с Виром давно…

— Немного соуса для мидий? — осведомились над ухом.

Эет скрипнул зубами. Нет, это невозможно!

— Да, пожалуйста, — сдержав раздражение, кивнул он.

— Так что вы давно с Виром?… — поторопила Ариэлла.

— Давно мечтали пригласить вас на прогулку по морю, — очаровательно улыбнулся Эет. — Вы окажете нам честь полюбоваться линией побережья сегодня вечером?

Девушка устремила на него столь испытующий взгляд, что Эет невольно покраснел, вдруг сообразив, как суккуб может воспринять его приглашение.

— Мне надо обсудить с вами важную проблему, которая не терпит чужих ушей, — поспешно добавил он.

Ариэлла чуть усмехнулась и пригубила вина.

— Что ж, очень интересно, — заметила она. — Вы меня заинтриговали. Могу я полюбопытствовать, о чём пойдёт речь?

— Все подробности — на борту, — мягко ответил Эет. — Разве что… — Он замолчал и, дождавшись, когда прислуга выйдет за переменой блюд, продолжил: — Скажите, вы знаете легенду о Скипетре Созидания?

— Это не легенда, — покачала головой Ариэлла. — Такой Скипетр действительно существовал.

— Существовал? Вы хотите сказать, что в настоящий момент он уничтожен?

— Такую вещь уничтожить нельзя.

— С его помощью Вельзерен творил Невенар?

— Да. Но я не понимаю, к чему вы…

— Где он может находиться, как вы думаете, Ариэлла?

Девушка несколько раздражённо фыркнула и отмахнулась.

— Да где уго… — глаза её вдруг неимоверно расширились. — Вы что… Вы… хотите…

В зал возвращались слуги, неся на подносах горячее.

— На корабле, Рири, — с нажимом ответил Эет.

— Вы правы, — звонким от напряжения голосом ответила демонесса, покосившись на прислугу.

— Что ж, до вечера, я думаю, вам нужно где-то переждать, чтобы посланник вашего батюшки случайно не увидел вас здесь. Или вы предпочтёте рискнуть и остаться в Храме, в своей комнате?

— Нет-нет, — живо откликнулась беглянка. — Вы правы. Вы совершенно правы… Я могу погулять по городу.

— Ну, зачем же погулять? Сегерик прибудет завтра, и надолго ли останется — неизвестно. Вам нужно хорошее жильё в городе. У нас есть время до вечера, и я помогу вам подыскать подходящую квартиру.

— Ваши горожане не удивятся, что государь лично подыскивает жильё обычной девчонке?

— А кто сказал, что разыскивать жильё обычной девчонке будет сам государь? — Эет подмигнул. — Я тоже могу маскироваться. Скажем, под служащего портала. Между Атаридой и Пятым кругом, как ни странно, уже довольно интенсивное движение. Не говоря уже о перемещениях в пределах нашего мира… Мне пришлось организовать целый штат, знаете ли, во главе с Харшисом.

Ариэлла уважительно хмыкнула — и приступила к горячему.

— Я бы только всё же переодел вас… — тактично кашлянул Эет. — В этих невозможных штанах и — тысяча извинений! — в нижней майке вы похожи на жертву ограбления. Буду очень огорчён и зол на свою городскую стражу, если её сотрудники не остановят нас, чтобы поинтересоваться, всё ли в порядке у девушки. А ведь наша задача — не привлекать излишнего внимания, верно? И именно поэтому я предложил бы вам воспользоваться кладовыми Храма, поскольку герцог Сегерик может заметить остаточные эманации вашей силы, если вы прибегните к магии, создавая себе подобающую одежду.

Рири согласно опустила ресницы.

Молодые люди постарались закончить трапезу как можно быстрее, и Эет лично проводил гостью в подсобные помещения, чтобы Рири приглядела простенький наряд поприличнее. Она остановила свой выбор на белой рубашке и синих практичных штанах из прочной материи, в каких в своё время щеголяла вся молодежь Атариды — и на неброской чёрной куртке. Приспособить вещи под нужный размер и, главное, под крылья для такого сильного мага, как Эет, труда не составило.

Молодой правитель накинул поверх обычной чёрной туники свой просторный серый плащ с капюшоном, наложил на лицо простенькую иллюзию, чтобы остаться неузнанным в городе, и они с девушкой оставили Храм.

Они шли по оживлённым улицам, залитым весенним солнцем, и в пёстрой толпе люди встречались так же часто, как и демоны. Белые аккуратные домики под черепичными крышами, площади с незамысловатыми фонтанами, торговые лавки — столица Атариды, хотя далеко не вернула себе прежний блеск, уже могла поспорить со многими городами внешнего мира, а большей части простых граждан, прежде живших в городках, что скорее напоминали деревни, наверное, и вовсе казалась грандиозным, роскошным полисом.

Эет купил спутнице мороженого — деликатес, которого не знал ни Невенар, ни внешние государства. Рецепт его отыскался в архивах то ли университета, то ли Храма — Эет уже не помнил — и сейчас широко использовался предприимчивыми торговцами с полного одобрения государя.

Ариэлла не скрывала восторга мудрым правлением Эета, а юноша рассказывал о новых проектах и планах.

Так, разговаривая о политике, молодые люди пересекли город и остановились перед домиком на самой окраине. Маленький и аккуратный, окружённый вновь разбитым садиком из молодых саженцев, он производил удивительно приятное впечатление.

— Здесь живут родные Левика и Аршарха — помните, солдаты, погибшие в Галерее? Лавинира добрая девушка. Наверное, ваша ровесница. Думаю, вы с ней сойдётесь, — подмигнул Эет.

— Она меня не узнает? — встревожилась Ариэлла.

— Вы прежде с ней встречались?

— Нет. Но, возможно, она меня видела… издалека.

— Вряд ли она допустит мысль, будто простая горожанка, эмигрировавшая на Атариду — сама баронесса Ариэлла. Скорее всего, решит, что вы просто похожи на наследницу герцога. Кстати, как мне вас называть?

Девушка на секунду задумалась.

— Ксирина, — решила она. — Мне всегда нравилось это имя.

— Пусть будет Ксирина, — и Эет, решительно поднявшись на крыльцо, постучал в дверь.

На стук отворили быстро. Перед неожиданными посетителями стояла высокая стройная красавица в лёгком белом платье из домотканой материи, с длинными роскошными волосами, падавшими на спину и перехваченными на лбу тонким ремешком. За плечами — серые крылья, а на голове — небольшие аккуратные рожки, без всяких украшений.

— Добрый день, — приветливо улыбнулась она гостям. — Чем могу быть полезна?

«Она, наверное, решила, что мы пришли сделать заказ, — мысленно пояснил Эет Ариэлле. — Лавинира — лучшая ткачиха и портниха во всём городе».

— Эмиграционная служба портала, — представился Эет. — Госпожа Лавинира, вы можете предоставить этой девушке комнату в вашем доме на несколько дней?

Лавинира невольно отступила на несколько шагов.

— Комнату? Но… мы не сдаём комнату. У меня маленький брат, и с нами живёт престарелая женщина…

— Мать погибшего Аршарха, — сухо оборвал Эет. — Мы знаем это. Смею напомнить, что вам пошли навстречу, удовлетворив вашу просьбу об эмиграции.

— А предъявите ваше удостоверение, — неприятно поджала вдруг губы Лавинира.

Эет это предвидел — и подготовился.

Из кармана плаща явился на свет бронзовый значок службы портала.

— Всего на день-два. Затем, обещаю вам, мы подыщем для девушки жильё.

— Что ж вы, не знаете, что ли, что прошения об эмиграции подаются заранее, чтобы таких вот ситуаций не возникало? — сварливо обратилась Лавинира к Ариэлле.

А Эет подумал, что эта милая красавица совсем не такая, какой он себе её представлял.

— Меня замуж хотели насильно выдать, — трагически шмыгнула Ариэлла носом, пытаясь надавить на женское понимание.

И Эет ещё раз получил возможность убедиться, что Рири не любит врать.

Хотя и правду от неё получить тоже непросто…

Лавинира ничуть не смягчилась.

— Ну так и выходила бы, — совсем по-старушечьи заворчала она. — Подумаешь тоже, невидаль! Выдать её хотели не по любви, рожа у жениха крива показалась… Бегаешь тут, добрым демонам жить мешаешь… Заходи, что застыла? Послал Вельзерен дурочку… Жили-жили, нажили!

Она развернулась и скрылась в дверях. Ариэлла, хмыкнув и пожав плечами, направилась за ней, а Эет, которого никто не приглашал, вошёл следом. Совесть не позволяла ему повернуться и уйти, не убедившись, по крайней мере, что Рири нормально устроят, а не постелют коврик где-нибудь в углу.

Ведь это была его идея, в конце концов!

В горнице пряно и свежо пахло травами — Эет сразу вспомнил, что мать Аршарха славилась как знахарка, — и аккуратные засушенные пучки тянулись под потолком. У окна стоял чистый стол, в дальнем углу возвышался ткацкий станок, на белых, чисто вымытых половицах лежали мягкие дорожки — и через всю светлую горницу тянулись золотые солнечные лучи, озаряя порядок столь идеальный, что хотелось просто взмыть в воздух и застыть там, ни к чему не прикасаясь — во избежание.

Даже устье печи сияло снежной белизной, а чугунки и кастрюли кидали ослепительные блики на потолок, отражая в надраенных до блеска боках солнце.

— Обувь снимайте! — рявкнула хозяйка. — Нечего тут шастать. Ты, девка, не по дорожкам, а по полу иди — ты мне сбуровишь их ногами. Не для тебя тут выкладывала, старалась!

— Ты на меня не ори, дорогуша, — прищурив глаза, спокойно предупредила Ариэлла. — А то ведь я неадекватно ответить могу. Потерпишь меня, не переломишься.

— Да ты у меня сейчас вылетишь на улицу и не заметишь!

— Ну, попробуй, попробуй, — лениво протянула Ариэлла, во весь рост вытягиваясь на лавке у двери и водружая ноги в сапогах прямо на выскобленную до блеска притолоку. Одно крыло она свесила до пола, а второе, у стены, подняла вверх, уперев в угол — и металлическое острие прочертило на брёвнах широкую светлую царапину. — Я ж не постесняюсь тебя вообще без дома оставить…

Баронесса неторопливо подняла руки к груди — и с пальцев потёк чёрный дымок.

Лавинира отшатнулась.

— Ты… Ты маг!

— Угадала, дорогуша. Чаю мне сделай, — лениво обронила баронесса, прекратив демонстрацию силы. — Давай, чуток поласковей — и мы славно поладим.

Эет с трудом сдерживал смех. Да уж, эту девицу не нужно защищать…

— До вечера, Ксирина, — учтиво поклонился он. — Я зайду за вами.

— Буду ждать, — с улыбкой ответила Ариэлла, не вставая с лавки.

Глава 17 Скидбладнир

Эет

Сизые весенние сумерки окутали прибрежные скалы, и мягкий плеск волн в борта звучал тихо, дремотно, словно море засыпало. В небе ещё мерцал отблеск света — мирный, ласкающий глаз, дарящий земле последние краски: уже спокойные, акварельные, и сквозь этот прозрачный свет проступали слабые искры первых звёзд.

Береговой бриз нёс тепло Атариды, вплетаясь ласковой струёй в прохладу вечера, добавляя в глубокий, терпкий запах моря ноты остывающих камней и — чуть уловимый, брезжащий — молодой травы, юной листвы… Под этим нежным дуновением гладь моря — цвета сиреневого аметиста — даже не морщилась, его грудь равномерно, чуть заметно вздымалась волнами…

Эет стоял, облокотившись о фальшборт, и любовался вечером. И сердце теснилось от пронзительной нежности, необъятной, как небо — нежности к этой прекрасной земле, столь много претерпевшей, без которой не мыслил он своей судьбы… Он здесь родился, он умер здесь, он познал здесь надежду и отчаяние, раскаяние и боль — и счастье, какое только может быть дано человеку под земными небесами: счастье любви, счастье дружбы, счастье созидания…

Увы, слишком хрупко созданное им и его друзьями. Один не забыл своей ненависти к Силинель, не забыл и своей ревности к Вирлиссу. Плетут интриги демоны Невенара…

Такова жизнь, безумная и прекрасная — великим чудом богини доступная её народу и в смерти.

Чудом богини, страстно любящей эту жизнь.

Парадокс — острый, как лезвие серпа Мортис.

И тревожно, и сладостно — от предчувствия борьбы, от близости неизвестности.

И пронзительно-грустно — от сознания предстоящего расставания: с этой бесконечно дорогой землёй, в которой — корни души…

Эет запрокинул голову. Звёзды в вышине стали ярче, острее. Глубже — запах воды. Синий парус на высокой мачте Скидбладнира повис в безветрии…

Скидбладнир. Совершенное чудо. Тёплое, живое дерево под пальцами — словно пропитано солнцем июля: шальным и дурманным, собранным на буйных лесных полянах, настоянным на медовых травах и прогретой коре. И корабль вырос, как дерево, взметнулся мачтами к небу, едва, распустив бечеву, Вирлисс бросил бордовый бархатный свёрток на прибрежную гальку. Соразмерный, с изящными обводами — кораблик казался не больше прогулочной яхты. Уютный и камерный — как раз для такого вот славного вечера…

Но Эет прекрасно помнил слова Локи: Скидбладнир способен поднять на борт всё воинство Асгарда.

Надо полагать, вид и размеры корабля богов меняются — в зависимости от целей и желаний хозяев…

Эет невольно усмехнулся: да уж, воистину, Скидбладнир не для простых Смертных! И даже не для Бессмертных. Простых.

Скидбладнир — для богов.

И они с Виром получили его, лишь когда сами обрели божественную природу…

Возможно, на управление им просто не хватит силы даже у самого могущественного мага?

Или нет?

Ведь Фрейр отдал Скидбладнир Фрейе, когда она была обычной смертной девушкой.

Но он сам сейчас — не более чем лич. По внешним параметрам — если говорить техническим языком.

Или божественный корабль чувствует глубинную суть своего владельца?

Брать ли Скидбладнир с собой в Невенар — или лучше не рисковать этим чудом в странствиях по чужому миру? Конечно, решать Вирлиссу: ему принадлежит творение дварфов, принадлежит по двойному праву: от Фрейра и от Локи получил он позволение использовать это судно. Но сам Эет, будь его воля, не отважился бы таскать по дорогам и постоялым дворам такое сокровище.

Единственный способ попасть в Асгард.

С другой стороны — кто знает, с чем придётся столкнуться на трактах Невенара? Сколько морей переплыть? Возможно, без Скидбладнира все их усилия окажутся напрасными?…

Эет вздохнул и встряхнул головой. К чему загадывать? Он примет решение Вирлисса — любое.

Лич чуть повернул голову — бросить взгляд через плечо. Вир лежал прямо на досках палубы, закинув руки за голову, и смотрел в небо. Рана его уже полностью закрылась, хотя ещё причиняла беспокойство, стесняя движения.

Эет тревожился за друга: Вир полностью ушёл в себя и за весь вечер едва ли проронил больше двух слов. Только один раз оживился — когда взметнулись у прибрежных скал к небу мачты Скидбладнира. Глаза его вспыхнули восхищением — но затем вампир погрузился в ещё более глубокое молчание.

И по его лицу ничего нельзя было сказать о мыслях, которые зреют в его голове. Эет только мог надеяться, что Вирлиссу хватит здравого смысла не натворить глупостей.

Они вместе наблюдали, как демоны наполняют ванну Фрей свежей кровью, и Вир следил за их действиями со странным напряжением. Глубокие складки пролегли от уголков рта к подбородку — теперь несведущий человек дал бы Вирлиссу лет тридцать.

Не двадцать…

Он даже оделся, против обыкновения, как-то неброско: в тусклую коричневую рубашку и невнятного тёмного цвета брюки. Только волосы, распущенные вдоль спины, невольно приковывали взгляд…

Эет и Ариэлла пытались завязать с Вирлиссом разговор, но Белый Тигр отвечал скупо, односложно, а то и вовсе ограничивался вымученными улыбками — и в конце концов друзья оставили его в покое.

Нет, утащить Вирлисса с Атариды как можно скорее, как можно дальше! В Невенар, в Преисподнюю — куда угодно, но прочь от этого совершенного живого трупа, бледной изысканной куклы, когда-то бывшей его Фрери…

Ему надо время — свыкнуться. Осознать. Принять душой.

Или он сойдёт с ума…

Эет снова перевёл взгляд на море. Надо поговорить с Ариэллой. В конце концов, если Сегерик после завтрашнего разговора решит оскорбиться, то только Рири может открыть им дорогу ко двору Вельзерена.

И только на её советы придётся рассчитывать, отправляясь на поиски Скипетра.

Рири сидела на кормовом рундуке, подтянув колено к подбородку и обхватив ногу руками. Волосы её, по-девчоночьи заплетённые в две толстые косы, падали на спину, теряясь на фоне чёрной потёртой куртки с прорезями на спине: для крыльев. Крылья Ариэлла приподняла, растопырив в стороны, и сейчас напоминала мокрого летучего мышонка, который пытается обсохнуть.

Хотя, вероятно, ей просто нравилось ловить едва уловимые потоки воздуха, щекоча ими перепонки.

Здесь, в море, девушка вдруг стала удивительно спокойной, простой и естественной, какой прежде Эет никогда её не видел. Или она тоже попала под очарование этого вечера — цельного и прозрачного, словно топаз? Или чувствовала ту же сладкую тревогу, что и он?…

Над кораблём царствовало молчание — воздушное, преисполненное умиротворения.

Эет тихо подошёл к Ариэлле и сел рядом. Спину приятно согревало тепло, исходящее от металлического крыла демонессы — и всё же такого живого… Эет усмехнулся, поняв: Рири просто грелась! От распахнутых крыльев, как от печки, текли струи тёплого воздуха, окутывая и лаская всё тело.

Юноша и девушка молча сидели, глядя на море, и Эет ловил себя на мысли, что по-настоящему простил Ариэллу. Принял её — со всей взбалмошностью, легкомыслием и детским эгоизмом… Наверное, за честность. И за доверие.

В конце концов, она могла сбежать от Сегерика к матери и начать строить козни против отца и потенциального жениха. Но нет. Она предпочла прийти и поговорить. Расставить все точки над «i». Вот так явиться к мужчине и заявить прямо в лоб: «Я не хочу за вас замуж!» И попросить о помощи — несмотря на опасения, что он откажет, исходя из государственных интересов.

Чудо, а не девушка.

Эет улыбнулся.

— Вы хорошая, Рири, — мягко сказал он, не поворачивая головы.

— Я знаю, — ответила она, и в её голосе лич тоже уловил улыбку. — Эт, вы хотели обсудить…

— Да, — молодой маг вздохнул. — Вы уже поняли, что речь пойдёт о Скипетре Созидания. У вас есть какие-нибудь идеи, где он может быть?

— В Преисподней его нет точно, — тряхнув косами, твёрдо ответила Ариэлла.

— Вы уверены?

— Хм… — она нахмурилась и, сжав губы, склонила голову набок. — Девяносто восемь процентов. Я допускаю, конечно, что он может храниться у какого-нибудь мага… но ни один демон — мы, видите ли, чрезвычайно преданы Владыке — никогда не стал бы утаивать средство спасения Вель…

— Понятно, — прервал Эет. — А может этот маг не знать, что попало ему в руки?

Казалось, вопрос поставил Ариэллу в тупик.

— Как — не знать? — моргнула она. — Как можно не ощутить исходящую от Скипетра силу, если ты маг?

— Ну, если этот маг ощущает силу, но не догадывается, на что она способна? Использует Скипетр Созидания как обычный Жезл Власти, но очень мощный…

Ариэлла расхохоталась совсем по-девчоночьи, уткнувшись носом в колени.

— Покажите мне такого идиота! Я не верю в его существование!

Эет усмехнулся уголком рта.

— И всё-таки, Рири?

— Если бы какой-нибудь демон-маг заполучил Скипетр, он бы попытался тут же возвыситься с его помощью — наш народ крайне честолюбив. И, конечно, привлёк бы к себе внимание более сведущих магов — таких, как мой отец. Глупец сам выдал бы себя в конечном счёте, — девушка пожала плечами.

— А если владелец Скипетра — не маг? Просто хранит его у себя, восхищаясь его красотой, древностью… мало ли?

— Вот на этот случай я и отвела два процента вероятности, — вздохнула баронесса. — Но ведь за двенадцать тысяч лет, если бы Скипетр находился в Преисподней, наш любитель артефактов не мог не показать эту вещь хоть кому-нибудь! Хоть такому же ценителю… Нет, — Ариэлла помотала головой. — Рано или поздно демоны узнали бы о местонахождении Скипетра. В герцогствах Ада я стала бы искать в последнюю очередь.

— Н-да, — лич в задумчивости потёр подбородок. — Пожалуй, вы правы…

Ариэлла с досадой стукнула кулачком по рундуку.

— Если задуматься, то Скипетр может храниться в сокровищнице любого мало-мальски богатого коллекционера! Который даже не подозревает…

— Давайте рассуждать логически, — Эет, опёршись на руки, чуть откинулся назад, запрокинув голову и любуясь небом. — Мы знаем, что нынешний владелец — не демон. И понятия не имеет, что за вещью обладает… Но, если он не подозревает о силе Скипетра, это означает только одно: этот счастливец, кем бы он ни был, не является магом. Добавим, что Скипетр, вероятно, хранится в хорошо охраняемой сокровищнице… скорее всего, родовой. Куда не допускаются посторонние. Только этим можно объяснить, что за двенадцать тысяч лет никто не обратил внимания на Жезл Творения.

— За двенадцать тысяч лет в этой семье не родилось ни одного мага? — скептически приподняла Ариэлла бровь.

— Если у тебя огромный склад, доверху забитый различными редкостями — разве реально присмотреться к каждой? — возразил Эет.

— У Скипетра невероятно сильное излучение, — покачала головой Ариэлла. — Его ощущают даже те, кто не обладает способностями к магии — смутно, не понимая, что это за чувство и откуда оно… Но ощущают. Для мага же Скипетр Созидания сияет, как звезда….о Владыка! — Рири замерла, поражённая внезапной мыслью.

— Что?

— Богатая сокровищница — и ни одного мага за двенадцать тысяч лет… Это дварфы! Надо искать у дварфов! — порывисто обернулась собеседница к Эету. Щёки её раскраснелись, а глаза сияли от детского восторга. — После того, как Один оставил Невенар, среди гномов перестали рождаться маги… а посторонних в свои хранилища этот народ не пускает! Между тем, дварфы могли его найти… Скорее всего, Скипетр упал в какую-нибудь расщелину… в ущелье… Любой их землекоп мог его отыскать. Прибрал подальше… и благополучно забыл. Разразились Великие Войны, потом Один оставил наш мир — и Жезл Созидания остался похороненным в тайных подземельях какой-нибудь семьи… Может, даже полностью погибшей в этих войнах. А сокровищница стоит себе запертая…

Ариэлла в отчаянии уткнулась носом в колени.

Эет сжал плечо девушки.

— Не грусти, Рири. И из-под земли достанем! — он подмигнул. — Ты с нами?

— Конечно! — Ариэлла вскочила.

— Но ты понимаешь, что это секрет?

— Правда? — усмехнулась демонесса. — Как ты меня огорчил! А я-то уже хотела пойти и на главной площади покричать…

— Значит, я вовремя тебя огорчил, — Эет тоже улыбнулся: уголком рта. — Я завтра поговорю с твоим отцом. Надеюсь, он станет нам помогать.

Ариэлла тяжело вздохнула.

— А если он упрётся?

— Обойдёмся без его помощи, — Эет пожал плечами. — По крайней мере, он не станет нам мешать — или я составил о нём в корне неверное мнение.

— Мешать не станет, — кивнула девушка. И вдруг засмеялась: — Слушай, мы ведь перешли на «ты», а я даже не сразу заметила!

— Ведь верно! Я тоже не заметил, — молодой лич рассмеялся в ответ. — Что ж, пусть так и будет? — и проказливо добавил: — А то ведь ты без пяти минут моя невеста…

И со смехом увернулся от дружеского подзатыльника:

— Не подначивай!

За их спинами раздался тяжёлый вздох. Оба обернулись и увидели, что Вир встал и, пройдя через шканцы, спустился по лестнице, что вела вниз, к каютам.

— Что такое с его девушкой? — шёпотом спросила Ариэлла. — Вирлисс сам не свой.

Эет вздохнул.

— Лучше не спрашивай, Рири. Душа в её тело не возвращается. А почему… прости. Я не могу объяснить.

Ариэлла задумчиво посмотрела вслед вампиру.

— Бедняга… — одними губами прошептала она. — Ну вот что за удовольствие — так упираться в одну-единственную «любовь»?…

Эет смешливо фыркнул себе под нос.

— Даже не знаю, позавидовать тебе или посочувствовать, Рири…

Она лукаво улыбнулась.

— Ни завидовать, ни сочувствовать пока нечему, Эт. — И вдруг, подойдя вплотную, шутливо толкнула Эета, опрокинув на доски рундука. Опёршись коленом о край ларя, суккуб склонилась над молодым человеком. Её чёрные глаза смеялись. — А ты, лич? — одними губами спросила она. — Много знаешь о верности? Ты же никогда не рассказывал мне о своей девушке.

— Рассказать? — с любезной улыбкой поинтересовался юноша.

Ариэлла наклонилась ещё ниже — взметнув крылья вверх, чтобы не царапать ими доски палубы. Эет залюбовался бликами последнего света на острых шипах.

Он не злился на Ариэллу, ему было смешно. Обвинять её в испорченности, называть распутницей — так же некорректно, как обвинять его в людоедстве.

Он понимал: для баронессы такое поведение — игра. Суккуб дразнила, подтрунивала — и он сам спровоцировал её своей необдуманной шуткой. И, даже если бы сейчас дело дошло до постели, то и тогда для Рири всё осталось бы не более чем забавной проделкой.

— У тебя очень красивые крылья, — заметил молодой человек. — Похожи на тёмную бронзу.

Девушка довольно улыбнулась. Наверное, приняла комплимент за поощрение.

Её дыхание — нежное, лёгкое — коснулось лица, и Эет ощутил быстрый поцелуй. Словно бы поддаваясь на провокацию, он обнял Ариэллу и привлёк к себе.

— Это как понимать, Крылатая? — шепнул он на ухо девушке — колыхнулась тёмная пушистая прядка её локона. — Ты передумала и выходишь за меня замуж?

Ариэлла фыркнула и вывернулась из его рук. Эет смеялся, наблюдая за её надутым видом.

— Ну вот… А я уже было начал облизываться…

— Да ну тебя, — буркнула Рири. — Шуток не понимаешь.

Эет посерьёзнел. Сел, подтянув колено к подбородку и обхватив руками.

— Понимаю. Ещё как понимаю. Просто не считаю любовь и верность поводами для них.

— Любовь… Верность… — демонесса скептически поджала губы. — Сколько пафоса…

Эет пожал плечами.

— Да никакого пафоса, Рири, — чуть устало вздохнул он. — Просто так и есть. Ты же не станешь шутить верностью Владыке, правда? И любовью к своей независимости?

Ариэлла чуть усмехнулась и села рядом.

— Какой ты…

— Какой?

— Умный. — Она помолчала и вдруг, повернувшись всем телом, выдала: — Но признайся, признайся честно: ты что, никогда не хотел повторить? Никогда? В тот раз… В тот раз мы все злились. Что-то друг другу доказывали… Иногда я думаю: как оно было бы — по-хорошему?

Эет вздохнул. Разговор подошёл к той черте, когда — по-хорошему — мужчине надо или уходить, или пускаться во все тяжкие.

Он молчал, глядя на Ариэллу. Она смотрела в упор, шальными дерзкими глазами, и зрачки пульсировали… он видел их пульсацию — чёрных в чёрной радужке… или нет? Он чувствовал эту пульсацию: как ток крови по сосудам, как удары сердца… или видел, как оно бьётся? Ариэлла вся была перед ним: искорка на ладони, крохотная, немыслимо жгучая — но такая слабая… Дунь — и потухнет. Исчезнет.

Он был и дыханием, и ладонью, и ветром над морем, и морем он был, и целым миром… Он мог впитать девушку в себя — её личность, её память, её тело и душу — принять в собственную бесконечность, растворить в себе…

Эет распахнул Силу, как крылья, окутывая Ариэллу — и нагнулся к губам…

Суккуб оттолкнула холодными ладонями. В глазах плескался ужас.

— Что случилось? — прикинулся удивлённым Эет. — Мне показалось, ты хотела моих поцелуев.

— Я… — Рири была бледнее пены морской. — Мне что-то нехорошо. Мне почудилось… Не знаю.

Эету стало совестно, словно он ударил ребёнка — только за то, что тот настырно выпрашивал конфету… Ведь для Рири близость имеет примерно ту же ценность и то же значение.

— Ты совсем больна, — мягко ответил он, бережно помогая девушке подняться. — Давай-ка я доведу тебя до каюты — и спать.

— Да, отведи… — слабо прошептала Ариэлла. — Но, прости, я действительно лягу спать. Накатило что-то… — девушка виновато улыбнулась. — Глупо получилось. Я тебя раззадорила — честно, сама не ожидала! — а тут какая-то непонятная болезнь…

— Да ерунда это всё. Выкини из головы. Я не сержусь.

Они добрели до коридора с каютами — золотое ореховое дерево с тёмными прожилками, хрустальные бра на стенах, дарившие приглушённый свет, малиновая дорожка…

— Ну вот, — Эет распахнул двери, пропуская Ариэллу в тёмную каюту. — Сладких снов, Крылатая. Завтра будешь как новенькая.

— Извини… — ещё раз покаялась демонесса. И вымученно улыбнулась: — Кажется, я должна буду тебе ночь.

— Да что за счёты, ерунда, — отмахнулся юноша. — Смешно, право слово. Рири, завтра утром мы, наверное, уже не увидимся: я отправлюсь готовиться к приёму твоего отца. А ты тут Виру не давай заскучать, занимай его разговорами… Когда Сегерик отбудет домой, я дам тебе знать.

Рири кивнула. Эет, ещё чувствуя вину, нагнулся и поцеловал Ариэллу в щёку.

Ариэлла

Ариэлла лежала в постели, глядя, как дрожат на потолке солнечные блики. Девушка нежилась, не торопясь вылезать из-под одеяла, позволяя тёплой истоме разливаться по телу. В мыслях царил блаженный покой — такой же светлый и лучезарный, как пятна света на потолке. И Рири улыбалась…

Они задумали великолепное предприятие — которое принесёт освобождение Владыке, Невенару — избавление от проклятия, а лично ей…

Ариэлла коротко рассмеялась и на мгновение уткнулась в подушку, представив, что может лично ей принести осуществление этого плана.

Нет, всё-таки Эет умница. Остаётся только один вопрос: зачем ему так болеть за Владыку? Да и проблемы Невенара личу, по большому счёту, до известного места. Откуда же такое великодушие?

Нет-нет, очень хорошо, что государь Атариды обратился к ней. Именно к ней. Умница-то он умница, но не интриган. Ведь наверняка что-то задумал, и её долг демона — выяснить, что именно. И тут ничего лучше совместного путешествия и придумать нельзя.

Нет, конечно, можно спросить прямо, но это глупо. Если Эет не сказал сразу сам, то и не скажет. Соблазнять его тоже не умнее: Эет не из сластолюбивых идиотов, что ведутся на подобный примитив.

К тому же, она действительно не отказалась бы от ещё одной ночи с ним — но только ради него самого. Он ей нравился.

Как и Вирлисс.

Они оба относились к ней по-дружески: не отталкивая, но удерживая на некой границе… и это заводило. Будило охотничий азарт. И хотелось получить их снова. Обоих. Вместе или по отдельности — неважно. Только бы получить.

Но уже иначе. Добровольно.

И — ах! — как заводило понимание, что такое практически невозможно! Как оно заводило!..

Так что… не стоит смешивать одно с другим. Она станет смотреть, слушать и наблюдать, пытаясь понять мотивы, толкающие государя Атариды и его советника в столь отчаянное приключение.

И, если повезёт, возможно, они снова…

Словом, нет ничего лучше, чем сочетать приятное — с полезным. Старая, как мир, истина.

Девушка сладко потянулась, выгнувшись всем телом и распахнув крылья во всю ширь: баронесса спала, запахнувшись в них, словно в накидку. Покрытые металлом с внешней стороны, способные служить и щитом, и оружием, с изнанки крылья демонов походили на шёлк — и нисколько не мешали сну.

Правда, созданиям Вельзерена приходилось накладывать на постели особые заклятия, придававшие белью небывалую прочность. В самом деле, мало приятного проснуться на разодранных простынях и выпутываться из тряпья, отцепляя от когтей на крыльях лоскуты и нитки — потому такие заклятья являлись частью быта демонов.

И Рири не могла не оценить удобства каюты: вечером, совершенно больная, плюнув на всё, девушка упала на постель — а проснулась на целёхоньких атласных простынях, нежных, ласкающих кожу…

Да ещё и заботливо укрытая одеялом.

На подзеркальном столике стояла огромная ваза — с огромным букетом алых тюльпанов. На гладких лепестках дрожало солнце, дробилось в хрустале, отражалось в зеркале…

Рири зажмурилась от смутного предвкушения чего-то сладостного, неизъяснимого, и прикусила острыми зубками нижнюю губу. Интересно, кто из парней проявил такое внимание? Или это магия самого судна?

Кстати, очень может быть. Корабль удивителен, и уж точно в Невенаре нет ничего похожего. Она слышала, как обменивались замечаниями о Скидбладнире Вирлисс и Эет: он таков, каким хочет видеть его владелец.

Значит, у Вира прекрасный вкус. И любовь к утончённой роскоши.

Девушка встряхнула головой, сбрасывая остатки ленивой истомы, и спрыгнула с кровати. Ноги по щиколотку погрузились в мягкий ворс малинового ковра. Мурлыча песенку, Ариэлла направилась в ванную.

О да, в каютах были и ванные комнаты.

Закончив с водными процедурами, демонесса приоделась самым соблазнительным образом: натянула узкие чёрные брюки и полупрозрачную белую рубашку. Не заправляя её под ремень, Ариэлла поднялась на палубу, накинув на плечи куртку с прорезями для крыльев.

Холодный ветер сразу дал о себе знать: резкий порыв бесцеремонно задрал рубашку, обнажив живот, кинул пряди на лицо. Девушка, придерживая куртку у ворота, рассмеялась и запрокинула голову, открываясь этой неистовой небрежной ласке.

Море волновалось, в вышине куда-то быстро неслись облака.

— Доброе утро, Рири, — раздался сзади негромкий голос.

Демонесса обернулась.

Вир стоял, опёршись ладонями о фальшборт, и, повернув голову, через плечо смотрел на девушку.

Юноша улыбался, но на дне глаз таилась печаль.

— Эт отправился в Храм, — сообщил Вирлисс, хотя Ариэлла и не спрашивала об Эете.

— Ясно, — она подошла и встала рядом, точно так же опёршись о брус фальшборта и положив свою ладонь возле ладони Вира. — Кстати, спасибо за цветы.

Во взгляде Вира появилось искреннее недоумение.

— За какие?

— Да так… — Ариэлла небрежно отмахнулась. — Букет в моей комнате… Я почему-то решила, что надо сказать тебе спасибо. — И быстро сменила тему: — Значит, Эет отбыл в Храм. А что же ты?…

Вирлисс пожал плечами.

— Не хочу, — коротко ответил он. И, помолчав, добавил: — С приготовлениями к посольству Эт разберётся без советника. Я вернусь в Храм вечером. К самому прибытию твоего отца.

— Если ты из-за меня… — начала Ариэлла.

— Нет, Рири, — вздохнул Вир. — Ты ни при чём.

Демонесса, склонив голову набок, внимательно вгляделась в собеседника.

— Боишься? — прямо спросила она.

Какое-то время тариллин молчал, и девушка решила уже, что он не ответит. Но Вир ответил.

— Боюсь.

Уронив это короткое слово, вампир отвернулся и снова устремил взгляд на море.

Ариэлла положила свою ладонь на его и ободряюще сжала.

— Крепись.

— Стараюсь.

Они молчали, слушая, как вздыхает ветер в парусах. Его рука лежала под её ладонью.

— Я не понимаю, какого чёрта ты так заморачиваешься на одной девчонке, но вижу, что тебе тяжело, — наконец нарушила тишину суккуб. — Почему она не приходит в себя?

Вирлисс прерывисто вздохнул и запрокинул голову.

— Не надо, Рири, — наконец тихо попросил он. — Не надо.

— Слушай… Я не знаю, конечно, насколько это тебе поможет… Может, вообще не в тему… — Ариэлла участливо смотрела на молодого человека. — Но, если нужна будет разрядка… Как мужчине. Именно как мужчине. — Суккуб улыбнулась уголками губ, но взгляд был серьёзен и полон сочувствия. — Нет проблем. Договорились?

Вирлисс тоже улыбнулся: напряжённо — и высвободил свою руку из-под ладони Ариэллы.

— Спасибо, — кивнул он. — Я понял.

— Надеюсь, — Ариэлла вздохнула и перевела взгляд на море, облокотившись о брус планшира. — Ты сам себе усложняешь жизнь, Вир. Секс и любовь — не одно и то же.

— Суккуб мне будет рассказывать о любви! — фыркнул Вирлисс, не сдержав раздражения, но тут же взял себя в руки. — Прости.

— Может быть, ты мне расскажешь? — невозмутимо осведомилась Ариэлла. — О Фрей.

Юноша сжал губы так сильно, что они стали почти невидимыми.

— Рири, я тебя очень прошу. Пожалуйста, прекрати. И не надо меня жалеть.

— Я тебя не жалею, — пожала плечами демонесса. — Всего лишь пытаюсь понять. Впрочем, как хочешь. — И снова непринуждённо вернулась к цветам, словно и не говорила о чём-то другом: — Значит, получается, тюльпаны мне Эет наколдовал, да?

— Не знаю.

— Магия Скидбладнира?

Вирлисс повернулся к девушке с мученической улыбкой.

— Рири… Я сам до конца не знаю, на что способна магия Скидбладнира. Одно могу сказать точно: Эт утром к тебе не заглядывал. — И, пресекая дальнейшие вопросы, сказал: — Кстати, о магии. Ты ведь маг Огня? Я практикую эту школу. Не могла бы ты дать мне несколько уроков?

— Прямо сейчас? — поразилась Ариэлла.

— Почему нет? — очаровательно улыбнулся Вир.

— А у тебя с собой кристаллы Пламени? Или, — Ариэлла рассмеялась от догадки, — ты загодя готовил коварный план уломать меня на тренировку?

Вирлисс развёл руками, признавая верность умозаключения.

— Ну вот как отказать такому мужчине? — с шутливым кокетством взмахнула ресницами демонесса. — Что ж, иди за Жезлом Власти.

И день прошёл в высшей степени приятно. Магический спарринг принёс обоим море удовольствия. Рири показала Виру несколько заклятий демонической школы, созданных специально для воздействия на разум противника, и ряд боевых заклинаний. Затем от теории перешли к практике, которая очень скоро начала походить на игру в догонялки — с применением левитации, телепортации и невидимости. Они носились по палубе, обмениваясь «холостыми» магическими зарядами — без активирующего контура, и смеялись, как ненормальные…

Наконец, запыхавшиеся и растрёпанные, они остановились у фальшборта.

— Это было здорово! — выдохнул Вирлисс сквозь смех. — Спасибо, Рири.

— О, Владыка, я себя чувствовала ребёнком! — Ариэлла тяжёло дышала, но глаза блестели восторгом. — И проголодалась зверски.

Они спустились в кают-компанию, где уже ожидал роскошно сервированный стол с великолепным обедом, неведомо когда и кем приготовленным — предусматривался даже консервант — и Вирлисс рассказывал много забавных историй Ариэлле: о тренировках с Этом, о студенческих вечеринках в Университете, о совсем уж давних, детских эпизодах: «Однажды в деревне за мной погналась корова»…

И Ариэлла платила той же монетой, делясь случаями из своих ученических лет, из работы практикующего демона, придворными анекдотами: «Она роняет платочек, а этот идиот его поднимает и мне подаёт: «Госпожа, кажется, я узнал запах ваших духов….»

Потом перешли на обсуждение книг, философских учений — говорили и говорили… Перебивая друг друга, взахлёб — и не заметили, как за широкими окнами кают-компании начал угасать день.

Пора было возвращаться. Вирлиссу — в Храм, Ариэлле — на окраину города, в домик Лавиниры.

Скидбладнир скользнул на берег мягко, не ощутив, где закончилась вода и начался галечник пляжа — и замер у скал. А когда пассажиры ступили со сходен на землю — исчез, только у ног Вира лежал крохотный бордовый свёрток…

— Где ты отыскал такое сокровище? — не скрывая зависти, протянула демонесса.

— Да так, один знакомый бог подарил, — со смешком отмахнулся Вирлисс.

— Возьмёшь с собой? В Невенар?

Вир только отрицательно мотнул головой.

Он проводил девушку до самого проулка, где стоял домик Лавиниры, и, дружески сжав на прощанье руку, скрылся в переплетении улиц. Ариэлла, мечтательно поглядев вслед вампиру, медленно направилась к месту своей съёмной квартиры.

С хозяйками она так и не поладила. И Лавинира, и старая знахарка, больше похожая на ведьму, всё то время, что гостья провела под их крышей, злобно косились на постоялицу и, не осмеливаясь ничего говорить, шипели по углам, словно гадюки. Только мальчишке, брату хозяйки, не было до «Ксирины» никакого дела: он прибежал вечером, поужинал — а утром снова убежал куда-то, ещё до прихода Эета.

Ариэлла тяжело вздохнула, чувствуя, как в дым рассеивается замечательное настроение. Опять в гадюшник. Утешало одно: ненадолго.

Дом встретил запертыми ставнями. Ариэлла удивлённо хмыкнула и, вспорхнув по ступеням, уже потянулась было к дверной ручке, но услышала приглушённые голоса внутри. Кажется, она явилась не вовремя: у хозяек гости.

Что ж это за гости, которых принимают за запертыми ставнями?…

Щепетильность никогда не числилась среди достоинств наследницы Сегерика, а уж тем более — щепетильность по отношению к недоброжелателям. Девушка тут же навострила уши.

— ….недоволен, — долетело до неё. — Мы пожертвовали столькими умелыми воинами, а вы не оправдываете возложенных на вас надежд.

— Вот. Может быть, подойдёт? И, кстати, то, что я вам сказала…

— Да, хоть что-то… — раздался смешок. — Возьмите деньги. Смотрите же! Всего хорошего.

За дверью послышались шаги. Ариэлла пушинкой взмыла на крышу и рухнула лицом вниз, вжавшись в черепицу и мечтая слиться с ней.

Услышанных слов ей хватило, чтобы понять: Лавинира — шпионка Эрмеба. С посольством прибыл связной. Возможно, в свите отца ещё шпионы…

Если подумать, подслушанный разговор — даже не везение. Как ещё, не вызывая подозрений, агент, работавший в свите отца, мог явиться на Атариду, если не с посольством?

Удачно другое: «Лавинира» не знала в лицо наследницу Сегерика. Воистину удачно!

Или знала? Не подала виду? Что имел в виду шпион, говоря «Да, хоть что-то»?

Ч-чёрт!

Кстати, какими это воинами и когда пришлось пожертвовать? И ради чего? Чтобы оправдать надежды на… информацию с Атариды?…

Ариэлла закусила губку, чтобы сдержать нервный смех. Вспомнилось нападение у Каскада.

Чёрт возьми, тогда ни Эет, ни Вирлисс не получили даже царапины… Не хотели их похитить, нет… Создавали видимость. А хотели другого: убить кого-нибудь из воинов прикрытия.

Интересно, как убрали настоящую Лавиниру и настоящую маму Аршарха? И этот мальчик, «брат» — тоже шпион? Или правда братишка погибшей девушки, который понятия не имеет, что под личиной его сестры скрывается шпионка… и, возможно, убийца?

И что теперь делать? Что?…

Девушка осторожно приподняла голову, пытаясь рассмотреть связного, но увидела в конце улицы только крылатую спину широкоплечего мужчины в неприметной серой куртке. Волосы и рога скрывала бесформенная шапка — такая естественная в этот ветреный вечер…

Ариэлла скрипнула зубами и, плавно взмыв с крыши, полетела к морю.

Надо было серьёзно обдумать дальнейшие действия.

И — о да! — она пока не сошла с ума, чтобы ночевать в логове агентов Эрмеба, заклятого врага ее батюшки.

И, судя по всему, теперь и заклятого врага Атариды…

Впрочем, ночь у костра под звёздами — что может быть лучше?

Глава 18 Сомнения и решения

Эет

Зал Верхнего храма сиял. Полыхали кадильницы, горели светильники. Блистала золотая и серебряная посуда на роскошно убранном столе. Блики пламени дрожали у стражи на наконечниках копий…

За окнами плыла синяя ночь.

Эет сидел на троне, ожидая прибытия герцога. Золотистые волосы государя рассыпались по спине и широким наплечникам — голубым, в тон костюму. Завершали наряд правителя мягкие и изящные серые сапоги до колен.

За троном, облокотившись на спинку, стоял Вирлисс — в точно таком же одеянии, как у государя, только чёрного цвета. Единственное, что оживляло этот мрачный наряд — серебристый цвет.

Распущенные волосы и — наплечники.

Поменьше, чем у правителя, но — наплечники.

Давая Вирлиссу привилегию на их ношение, Эет практически признавал его членом своей семьи.

Полыхнув алым переливом, в центре зала появилась воронка портала — и через несколько секунд из её мерцающего марева стали выходить солдаты лейб-гвардии герцога Сегерика. Чётко и уверенно они занимали места меж солдатами Эета — и тут же замирали, подобно статуям, сливались с роскошной обстановкой.

Наконец в зал шагнул сам герцог: в струящейся белой тоге. Искры света дробились в драгоценных камнях на золотом обруче, лежавшем на седых прядях старого демона.

За ним появились два придворных мага.

Воронка портала сжалась в точку и пропала.

Маги остались стоять: безмолвные, словно призраки — но, безусловно, готовые отразить любое атакующее заклятие.

Эет поднялся с трона и двинулся навстречу гостю. Вирлисс следовал чуть сзади, держась за правым плечом, как подобает советнику.

Сегерик сердечно улыбнулся молодым людям — и распахнул объятья Эету.

«Ну просто отец родной!» — мысленно послал юноша Виру полную сарказма реплику. Сзади раздалось сдержанное смешливое фырканье.

Лич обнялся с герцогом.

Сегерик, обнимая Эета, на секунду охватил его и своими алыми крыльями, окутав мягким теплом.

— Ах, друг мой, как я счастлив вновь видеть вас! — растроганно произнёс правитель Пятого круга. И, выпустив Эета из объятий, пожал руку Вирлисса: — И вас, мой дорогой! Воистину, среди моего окружения ещё поискать столь достойных юношей!

Друзья тут же заверили Сегерика, что столь же безмерно рады его видеть. Эет пригласил высокого гостя к столу и, когда в полной мере была воздана честь изысканным блюдам, а перед сотрапезниками остались лишь чаши драгоценного вина, герцог, взмахом руки установив полог тишины, отрезавший их узкий круг от постороннего внимания, приступил к деловому разговору.

— Я не один раз говорил вам, друг мой, как восхищён вашими успехами, — прикрыв глаза, благодушно вымолвил Сегерик. — Воистину, сложно найти дело труднее, чем замена старых порядков новыми… К счастью, на Атариде нет сторонников прежних законов. Но черни так свойственно сомневаться в начинаниях, пока время не покажет правоту преобразователя… — Герцог улыбнулся. — Вы отважны, мой юный друг.

— Право, господин Сегерик, вы мне льстите, — Эет улыбнулся. — На таком фундаменте, как собственное войско и верные союзники, я могу воздвигнуть любое здание.

Глаза Сегерика смеялись.

— Вы правы… Но на сей раз я более, чем когда-либо, восхищён вашим упорством. Вы ведь недавно восстановили Университет? Практически подняли из руин? И, наверное, многие не понимают, для чего столько труда и шума?

— Пока наши маги занимаются исключительно научной деятельностью, — кивнул Эет, — но… Даст Мортис, со временем на Атариде вновь начнут рождаться некроманты, и стены Университета снова примут студентов!

— Да, вы ведь даёте гражданство и людям… — задумчиво покивал Сегерик, соединив выпрямленные пальцы рук. — Беженцам с восточного архипелага, если я ничего не забыл? Полагаю, в скором времени скамьи факультетов некромагии заполнятся. Но скажите, вам никогда не приходило в голову открыть факультеты, где изучение велось бы на основах магии Огня? Игнис-магией называют её в нашем мире… Демонология, менталистика, преобразование материи, воздействие на тонкие планы… Здесь нет равных магам нашей расы. В конце концов, дети ваших демонов тоже имеют право на развитие своих талантов, и зачем им отправляться за образованием в Невенар, если можно обучаться дома? И Университет быстрее бы стал отвечать своему назначению…

— Да, свои игнис-маги Атариде бы не помешали, — согласился Эет. — Но у нас нет необходимых материалов, да и милейший Харшис не сможет разорваться между государственной службой и преподаванием нескольким группам. К тому же он специализируется исключительно на боевой магии и магии Пространства.

— Это решаемо, — очаровательно улыбнулся Сегерик, пригубив вино. — Ах, какой дивный букет… Я предоставлю вашему Университету и материалы, и преподавателей. А совместная учёба как ничто иное сплотит между собой молодых демонов и молодых некромантов.

— Или вызовет соперничество между школами, — с не менее очаровательной улыбкой ввернул Вирлисс.

Сегерик покачал головой.

— Здоровая конкуренция и желание продемонстрировать лучшие качества своей школы и своей расы всегда шли на пользу учебному процессу. И я уверен, что преподаватели не позволят конкуренции выйти за рамки разумного…

— Идея, безусловно, хороша. Меня смущает только один момент, — улыбнулся Эет. — Магия демонов исходит от Вельзерена. Не скажете ли вы однажды, что верующим неплохо было бы поклоняться Владыке не только у домашних алтарей, но и где-нибудь в скромном храме? Поскольку это повысит мощь кристаллов Пламени.

Сегерик улыбнулся и снова сделал глоток.

— Вы очень верно рассуждаете, мой молодой друг! И разве вы неправы?

Эет и Вирлисс переглянулись.

— Великий герцог, — мягко ответил лич, отставляя чашу в сторону. — Поверьте, моё сердце преисполнено печали из-за сложностей, которые встают перед демонами-гражданами Атариды в отправлении их духовных потребностей. Я с радостью пойду навстречу их устремлениям — разумеется, с вашей помощью, — когда количество приверженцев Мортис сравняется с количеством приверженцев Вельзерена… или превысит его.

Правитель Пятого круга одобрительно рассмеялся.

— Разумно, мой юный друг, разумно. А есть ли сейчас на острове служители культа богини, что могли бы донести её мудрость и милосердие до простых Смертных?

— Хвала Мортис, мы случайно наткнулись на уцелевших жрецов в одном из пространственных карманов.

— Значит, поиски спасшихся дают свои плоды? — обрадовался демон. Он подался всем телом вперёд, и глаза его вспыхнули неподдельным интересом. — Рад за вас. Скажу без преувеличения, это знак божественной милости. Богиня благословляет ваше правление, мой юный друг!

— И я поручил жрецам неустанно возносить ей хвалу, — согласно кивнул Эет. — Нынешней ночью они возобновят моления у главного Алтаря.

— Великолепно, — Сегерик с удовольствием потёр ладони. — Значит, у моего народа появился реальный шанс однажды увидеть храм и в честь Владыки…

— Конечно, — тут же заверил Эет. И добавил со всем простодушием, на какое только был способен: — Если служители этого храма принесут мне ту же клятву, что и воины.

Сегерик откинулся на спинку кресла, устремив несколько странный взгляд на молодого правителя. Казалось, старый демон любуется им.

— Не перестаю восхищаться вашей дальновидностью, — тихо произнёс наконец он. — Вы умеете не оскорбить чувств своих граждан и, тем не менее, не оставляете ни малейшей возможности для столкновений на религиозной почве.

— Я всей душой заинтересован, чтобы со временем жители Атариды стали единым народом. Поэтому я намерен поощрять и совместную учёбу демонов, людей и нежити, и совместную работу, и смешанные браки.

Сегерик просиял.

— Отлично! Подводя итог, хочу заверить, что в ближайшем будущем представлю вам список специалистов и список материалов для основания новых факультетов, вы всё обсудите со своими учёными, и мы вместе откроем первое отделение игнис-магии на Атариде. Любые ваши пожелания будут учтены.

— Тронут вашим великодушием, — кивнул Эет. Вирлисс только задумчиво прикусил нижнюю губу, не открывая клыков.

— А теперь мне бы хотелось обсудить с вами тему смешанных браков, которую вы столь удачно затронули… — голос Сегерика стал мягче бархата, а в золотых глазах затеплились ласковые искорки. Вирлисс и Эет переглянулись.

Вир улыбнулся уголком рта, но зубы прикусили губу сильнее.

— Давайте, обсудим, — внешне сохраняя полную невозмутимость, согласился государь.

Сегерик вздохнул.

— Не хотел бы показаться грубым, мой друг, но, думаю, вы не станете отрицать, что ваша власть — по крайней мере в настоящий момент — держится на демонах. Власть даётся силой, а сила — в первую очередь армия. Ваша армия — это демоны. Конечно, вы сами маг, и маг не из последних, но в военном столкновении с серьёзным врагом — конечно, не дай Владыка! — против когорты боевых чародеев, против регулярных войск… Увы, одиночка не выстоит при всех своих талантах.

Эет приподнял бровь.

— Небольшие варварские государства этого мира не могут представлять угрозу для моей страны. И мне показалось, мы хотели обсудить проблемы браков, а не военного потенциала Атариды.

Сегерик слабо отмахнулся.

— Военный потенциал… я вас умоляю! Сотня демонов и несколько магов. А достойный противник всегда найдётся. Варварскими государствами на востоке мир не ограничен… Нет-нет, не хочу вас обидеть! — живо подался вперёд он. — Мой дом станет Атариде надёжным союзником в случае необходимости! К тому же, не стоит сбрасывать со счетов и могущество вашей богини… О, Мортис не то божество, с которым можно шутить! Я лишь хотел сказать, что, поскольку демоны — ваша опора, вам необходимо в первую очередь учитывать их интересы. Вам нужен рядом кто-то, кто знал бы как никто другой нашу расу, кому вы могли бы доверять в полной мере. Кто-то, к кому любой из нашего народа мог бы обратиться напрямую, не опасаясь встретить непонимание.

Лич внимательно смотрел на демона, поражаясь, насколько изящно и вежливо он умел заниматься шантажом.

А ведь именно шантажом…

— Дарршис неплохой советник по вопросам, связанным с демонами, — пожал плечами Эет, прикидываясь простачком. — И я полностью ему доверяю. К словам Харшиса тоже можно прислушаться. Он пользуется любовью народа, не только демонов, кстати сказать… И оба они ценят моё расположение, поскольку их власть и привилегии держатся только на нём.

— Ах, друг мой! — Сегерик сокрушённо покачал головой. — Дарршис обычный рубака, Харшис — простой боевой маг. Что они могут насоветовать? Я предлагаю вам нечто иное! Согласитесь, населению будет важно знать, что их государь, лич, нежить по сути своей, взял в жёны демонессу. Это ли не высочайший пример единства рас Атариды, пример, являющий другим ваши намерения? И наследник, который, я уверен, появится милостью богов, соединит в себе кровь и способности обеих рас — потому на него с надеждой будет взирать народ, поверьте старому правителю. И кто посмеет когда-либо чинить раздоры между демонами и немёртвыми, если государыней Атариды будет демонесса?… К тому же, чернь любит зрелища, а праздники в честь правящей семьи — чем не повод порадовать простонародье? Свадьба государя — сама по себе событие, притом отличный способ продемонстрировать свою щедрость… которую в повседневной жизни проявлять неумно, ибо правитель рискует скатиться в расточительность. Но бракосочетание — тот момент, который нельзя упускать. Покажите народу свою заботу о нём. — Сегерик замолчал и прикрыл глаза.

Эет, облокотившись о ручку кресла, подпёр рукою голову.

«И Сегерик утверждает, что даже торговку на базаре не уговорит сбросить цену?» — воспоминание заставило дрогнуть в слабой улыбке уголки губ.

— Вы рисуете заманчивые перспективы, — медленно проговорил молодой правитель.

Сегерик расцвёл.

— Я уже не говорю о простой целесообразности, — усмехнулся он, совсем по-отечески похлопав Эета по ладони. — Хозяйка дома избавит вас от утомительного пригляда за дворцовой челядью, от бытовых распоряжений. Они необходимы, но отвлекают от более важных дел…

— Вы правы, — вздохнул лич. — К сожалению, я не могу жениться по одной простой причине: я уже женат.

Сегерик в изумлении откинулся на спинку кресла, и его взгляд перебежал с лица Эета на лицо Вирлисса. Вампир быстро кивнул.

— Это правда.

— Прошу прощения… но почему же вы никогда не упоминали о государыне? Где она?

— У Атариды нет государыни, — сдержанно ответил лич. — Я лишь сказал, что у меня есть жена.

Демон с недоумением смотрел на молодого человека, но Эет не смог пояснить свои слова: он ощутил нечто странное.

По телу прокатилась волна жара, а потом…

Он стал безбрежностью — безбрежностью серого тумана. Бесконечной мощью Силы. Сила завивалась вокруг незримыми струями, низвергалась в тело — и кожу опаляло искрами жгучего холода. Дыхание на миг пресеклось.

«Что с Этом?!» — уловил лич встревоженную мысль Вира — мысль, ему не предназначенную. Вирлисс спрашивал сам себя — и Эет чувствовал всем существом своим напряжение тариллина, готовность броситься на помощь…

И в следующий миг он понял… нет, не так. Он просто знал в следующий миг, что случилось.

Жрецы молились у Алтаря.

Чёрт возьми, у его Алтаря!

Теперь и его тоже…

Молитва несла с собой Силу.

Какую Силу, о Мортис, какую немыслимую Силу!

Вот он, сюрприз Силинель. Настоящий сюрприз…

Сколько лет потребуется жрецам, чтобы его тело не выдержало могущества?

Сила текла потоком, и Эет расслабился, принимая её, впитывая и — половину возвращая в окружающий мир. Передавая Вирлиссу.

Вампир вздрогнул, вскинув голову, и бросил полный изумления взор на Эета.

«Бери. После Скипетра нам предстоит Асгард! — ответил лич прямым взглядом. — Надо готовиться».

Вирлисс смотрел с восторгом и благодарностью.

— Вам нехорошо, мой друг? — вернул их к действительности встревоженный голос Сегерика.

— Нет-нет, всё в порядке, — улыбнулся Эет. — Простите нас.

— Речь шла о вашей жене…

— Да, конечно. Моя жена — Мортис, — прямо объявил юноша, не желая более юлить — особенно после такого подарка. В конце концов, кто он — и кто Сегерик?

И невольно поморщился от смеха демона.

— Умоляю, извините меня… — Сегерик смахнул с глаз непрошенные слёзы. — Я-то думал, речь идёт о реальной женщине, а не о дани обычаям… Поймите правильно, я безмерно далёк от того, чтобы осуждать традиции вашего народа. Очевидно, у вас правитель государства считается супругом богини? В древних рукописях подобного обычая у нежити не зафиксировано, но, в конце концов, Атарида и Невенар двенадцать тысяч лет развивались независимо друг от друга…

— Мортис — реальная женщина, — суховато оборвал Эет.

— Конечно! — тут же согласился Сегерик. — Простите, неверно выразился. Я хотел сказать, что думал, будто ваша супруга — из плоти и крови. Женщина, рождённая другой женщиной, а не… — демон запнулся, подыскивая слова.

— Как бы там ни было, я женат.

— Я вас умоляю… Вы же разумный юноша, — голос Сегерика стал проникновенным. — Пожалуйста, я и не претендую устраивать ваш… гм… развод с богиней. Сам осуждаю тех, кто не чтит традиции. Полагаю, Владычица Смерти не обидится, если у вас появится ещё одна жена? — герцог подмигнул. — В конце концов, ведь богиня не даст вам наследников! Понимаю, сейчас у вас нет в них острой необходимости, но потом?

— А что говорят летописи? — с любопытством осведомился Вирлисс, подперев щёку рукой и устремив на Сегерика смеющийся взгляд. — Ревнива ли Мортис?

— В летописях не зафиксированы упоминания об её браках с государями, — уклонился от прямого ответа Сегерик. — Повествуется лишь об её бесконечной любви к Гвариану, который был единственным супругом богини в Невенаре. Она безусловно хранила ему верность, но он причинил Мортис много боли.

— Так вот, я не хочу уподобляться Гвариану, — в словах Эета прозвучал металл. — Я никогда не причиню боли своей жене.

— Но… друг мой… Вы говорите о ней так, словно она действительно ваша жена!

— Она действительно моя жена, — Эету внезапно стало смешно. — Как ещё мне объяснить вам, герцог, что Мортис — моя супруга? Рассказывать о подвигах в постели? Так это не к лицу порядочному мужчине. Строго говоря, не к лицу даже те слова, что я сейчас произнёс.

Сегерик озадаченно моргнул и нахмурился.

— Думаю, вы говорите о каком-то ритуале… Возможно, обладание какой-нибудь жрицей на Алтаре. Символ брачного союза государя и богини? Но ведь нельзя же… нельзя смешивать реальность и ритуал, Эет! Я говорю вам о государственной необходимости… да что там! Я предлагаю вам руку своей дочери! Неужели не понятно? Эет, на вашем месте я не стал бы отказываться от такого предложения. Где ещё вы отыщете демонессу достаточно высокого происхождения, которая…

— Нигде, — не дал закончить Сегерику Эет. — И я воистину польщён вашим предложением, великий герцог. Я глубоко уважаю вас и восхищаюсь баронессой Ариэллой, но мой ответ останется неизменным. Надеюсь, это не отразится на нашей дружбе, ведь я ничего не обещал вам…

Сегерик поднялся темнее тучи.

— Я глубоко разочарован, молодой человек, — голос герцога подрагивал от сдерживаемого гнева. — Я оказал вам честь…

— Простите мой отказ, — Эет тоже поднялся, и Вирлисс встал вслед за другом. Лич продолжил примирительным тоном: — Право, не стоит вмешивать личную жизнь в политику. Великий герцог, у меня есть к вам встречное предложение.

— Не уверен, что оценю его по заслугам, — холодно ответил Сегерик, и его глаза полыхнули огненным заревом. Демон скрестил руки на груди.

Эет покачал головой.

— Простите ещё раз, если обидел вас, — мягко попросил юноша. — Надеюсь, моя просьба вернёт ваше расположение. Видите ли, у меня появилась идея, как освободить из заточения Владыку Вельзерена. И я прошу вас о помощи, великий герцог!

Сегерик схватил ртом воздух и рухнул на стул.

— Что вы задумали, друг мой? — пробормотал старик.

Лич и вампир переглянулись, и глаза златокудрого мага вспыхнули задором:

— Прежде всего, я прошу вас устроить мне аудиенцию у Владыки!

Вирлисс

Тёмный зал наискось пересекали голубые лучи лунного света, вспыхивали искрами на камне колонных капителей и в кружеве световых колодцев, бликами мерцали на тихих струях фонтана — и звук мягко стелился по полу, скрадывая эхо шагов.

Фонтаны ожили после того, как демоны наладили систему водоснабжения Храма, заиграли новыми красками очищенные от вековой пыли фрески, и трещины более не нарушали совершенство стен…

Но сумрак ночи словно возвращал прошлое, когда на всей Атариде они с Этом были одни-одинёшеньки. Так же дремали запертые двери книгохранилищ, и так же скрывали глубокие тени роспись стен…

Вирлисс столько ходил этими переходами, но всякий раз их красота очаровывала его. Сердце заполнял несказанный покой, а мысли текли ровно и плавно.

Сегерик ответил согласием. Правитель Пятого круга представит Эета ко двору Вельзерена.

Послезавтра.

Вирлисс прерывисто вздохнул и запрокинул голову, подставляя лицо лунным лучам.

Скорее бы!

Ожидание выпивало душу.

Юноша усилием воли отогнал печальные мысли. Этот день унял боль, что грызла с ненасытностью голодной крысы — и сейчас Вир боялся случайной мыслью разрушить хрупкое спокойствие, укрывшее от смертной тоски. Лучше думать о другом. О хорошем.

Как здорово было бегать по залитой солнцем палубе… И ветер трепал волосы.

Она назойливая и вздорная девчонка.

На лицо вылезла широкая улыбка.

Ну да… Эет здорово окоротил Сегерика. А как потом огорошил! Созерцать физиономию герцога в тот момент дорогого стоило…

Вирлисс опёрся коленом о бортик фонтана и подставил пальцы под блестящую в лунном свете струю.

Всё будет хорошо. Он ведь умел ждать сто лет… Значит, сумеет подождать ещё.

Только вот там, в Асгарде… Ждут ли там — его?

Мысль, прорвавшись на поверхность сознания из тёмной глубины, заставила вздрогнуть, как от удара ядовитого щупальца.

Богиня Фрейя — та ли девочка Фрери, которую он так любил?

… так любил мальчик-студент, сто лет назад…

Вирлисс вздохнул и чуть сжал пальцами виски. Прикрыл глаза.

— Фрери… Есть ли ты в реальности, Фрери?… — слова сорвались с губ помимо воли. — О Мортис, воистину любовь и логика — злейшие враги!

Если его посещают подобные колебания, то что говорить о богине — прекраснейшей дочери ванов? Не идиот ли он?

Если бы заглянуть ей в глаза…

Как всё стало бы просто!

Заглянуть в глаза, всё понять… И сказать: «Фрери, бес попутал, прости за все сомнения. Люблю только тебя»…

Или: «Фрери, мы стали слишком разными»…

Но ведь она лежит безмолвная, словно живая статуя! И не может ни понять, ни ответить.

Ни почувствовать боль…

Она не предавала его — ни помыслом, ни поступком. Когда он лежал, прикованный к постели — и когда весь мир рушился…

Как он смеет?…

Почему неумершие могут испытывать такую же боль, как и живые, почему они могут колебаться, изменяться… Богиня, почему они — живут?!

Живут даже в смерти…

Он живёт — и не может не меняться… Не может не понимать, что меняется и Фрейя — там. В Асгарде.

— Прекрати, — сжав кулаки, сам себе приказал он. — Фрери, я люблю тебя. Несмотря ни на что, Фрери… Просто я… Я не могу больше… так. Не могу…

Вирлисс со свистом втянул в себя воздух — и, резко развернувшись, исчез. Сквозь ажурную корону светового колодца в звёздное небо выпорхнул нетопырь.

Вир беззвучной тенью скользил над спящим городом, танцуя в потоках ветра, и радовался прежней стремительности, лёгкости, вёрткости… Крыло, некогда рассечённое мечом Фрейра, прекрасно слушалось — хотя ещё слегка ныло.

Полоса прибоя слабо фосфоресцировала в ночной темноте — и только в одном месте пустынного пляжа горел костёр.

Вирлисс выпорхнул в круг тёплого света — и в сидящей у огня демонессе узнал Ариэллу.

Удивление мелькнуло — и пропало, уступив шаловливости. Вир снизился и сделал несколько кругов над кончиками рогов Рири. Девушка не завизжала, она только с досадой отмахнулась, словно от мухи — чем ещё больше развеселила вампира.

Он отлетел, затем вернулся и стремительной тенью скользнул перед лицом Ариэллы. Она отбросила его ладонью:

— Кыш! Разлеталась тут…

Вирлисс не отставал.

— Да что ж такое-то? — начинала закипать демонесса. — Что ты ко мне пристала?!

Вампир подготовился увёртываться от огненных снарядов — но вместо этого Ариэлла щелчком пальцев погасила костёр.

Видимо, демонесса рассудила, что летучую мышь привлёк свет.

Вирлисс веселился всё безудержнее, кружил и кружил, не давая девушке покоя: над плечами, перед лицом, цеплял крыльями волосы… В нём пробудился спортивный азарт: когда разозлённая девчонка применит магию.

Ариэлла вскочила. Глаза полыхнули золотым пламенем.

— Ну, тварь пушистая! Ну!.. — девушка вскинула руку, потом сухо сплюнула — и улеглась на песок, прикрывшись металлическими крыльями.

Вирлисс принял человеческий облик, опустившись у кромки прибоя, и негромко рассмеялся.

— Ну вот, так не интересно… — протянул он с шутливым огорчением. И, кинув в дымящееся кострище заклятье, оживил огонь. Тёплый оранжевый свет отодвинул ночную тьму, бросил дрожащую дорожку на волны, бликами замерцал на серебристых наплечниках…

Ариэлла, развернув крылья, в изумлении села на песке.

— Вир?… — прошептала она.

— А ты добрая, — усмехнулся вампир, подходя. — Мышку пожалела, да?

— Чего?…

— Я говорю, жалко стало убивать летучую мышку? — Вирлисс, не таясь, смеялся.

— Да ну тебя!.. С твоими дурацкими шутками. — Демонесса обиженно отвернулась. — Я ведь и в самом деле могла неслабо шандарахнуть.

— Но ведь не шандарахнула, — он сел рядом и обнял девушку за плечи. — Не замёрзла?

— Замёрзла, — Рири тут же придвинулась поближе.

— А почему ты здесь?

Ариэлла прикрыла глаза, и на её губах появилась загадочная улыбка.

— Романтики захотелось.

— Романтики… — промурлыкал Вирлисс, шутливо ткнувшись носом в макушку Ариэллы. — С хозяйками, что ли, не поладила?

Рири запрокинула голову, не открывая глаз — и как-то очень естественно пристроила затылок на плечо вампира.

— Все жалобы я предъявлю в письменном виде Эету. Завтра. Охота тебе момент портить?

— А ты не спрашиваешь, как там посольство? — Вирлисс вдруг понял, что ему трудно дышать, а рука сама собой скользнула с плеч Ариэллы — ниже.

— Посольство… — девушка негромко рассмеялась. — У тебя слишком хорошее настроение, чтобы я беспокоилась.

Её ладонь нежно легла на его плечи, погладила по щеке, пальцы запутались в волосах. Игриво провели по уху…

— Тоже романтики хочется, Вир? — прошептала суккуб.

И его губы коснулись ждущих губ Ариэллы. Мысли тонули в тёплом сладком дурмане.

Он целовал её, смакуя вожделение, словно вино — сладкое вино… с неуловимым оттенком горечи.

Наверное, эта горечь и удержала рассудок, уже готовый отбыть в неизвестном направлении.

Вирлисс резко отстранился. Во взгляде его нарастало смятение.

— Что случилось? — в голосе Ариэллы прозвучало удивление с лёгкой тревогой. Девушка чуть отодвинулась и озадаченно вглядывалась в лицо.

Вир молчал.

Острый белоснежный клык прикусил губу — и вонзался всё глубже и глубже, пока из ранки не потекла кровь.

Боль привела вампира в себя, и он грустно улыбнулся, погладив Ариэллу по щеке.

Как бы там ни было, Рири ни в чём не виновата. По крайней мере, в том, что он идиот — уж точно…

На эмоции не оставалось силы. Была только тихая грусть.

Он уткнулся лбом в плечо девушки.

Ариэлла ласково обхватила его голову руками.

— Вир… Ну что ты как девочка, которую лишили девственности? Ещё скажи «Какой ужас, что мне это понравилось!»

Вирлисс против воли смешливо фыркнул.

— Ты славная, Рири, — тихо ответил он. — Просто я…

— Когда Фрей придёт в себя, вы во всём разберётесь, — твёрдо сказала Ариэлла. — А сейчас ты даже поговорить с ней не можешь. Я думаю, она бы не хотела, чтобы ты сам свёл себя с ума от безысходности.

— Ты была права… — прошептал он. — Ты была абсолютно права. А я идиот…

— Ты о чём?

— Тогда, в будуаре… Ты сказала, что я разозлился потому, что на самом деле хотел тебя. И не желал этого понимать… Хотел романа с живой женщиной. И боялся, что потеряю любовь к Фрей…

— И что, потерял? — улыбнулась уголками губ Рири.

Вирлисс покачал головой, не поднимая глаз.

— Ну, видишь, как замечательно? — рассмеялась девушка. — Хорошо, давай сделаем вид, что ничего не случилось.

Вампир со свистом втянул в себя воздух и отстранился.

— Мы оба будем знать, что это ложь.

— И что ты предлагаешь?

— Если я ещё раз полезу к тебе с поцелуями… будь другом, врежь мне по морде, а?…

Ариэлла усмехнулась и покачала головой.

— Могу соврать, что врежу.

Они замолчали. Изгибались в отчаянном танце языки костра.

Вирлисс поднялся и подал руку Рири.

— Ладно. Пойдём, — просто сказал он.

— Куда? — не поняла Ариэлла.

— В Храм.

— Там мой отец.

— Это уже неважно.

— Ну да! — Рири фыркнула совсем как подросток. — Это для нашей затеи уже неважно, а лично для меня ещё как важно! Знаешь, что он со мной сделает?

Вирлисс не сумел сдержать улыбки.

— Что? Неужели выпорет? Или оставит без сладкого?

— Он на меня наорёт, — хмуро буркнула Ариэлла.

Юноша вздохнул.

— О богиня, какая ты ещё, оказывается, девочка… Ну, посидишь в моей комнате.

— А не боишься? — поддразнила она.

— Будь что будет.

Ариэлла вложила свою ладонь в его протянутую руку и упруго поднялась с песка. Дремотно шептали у берега волны, и блики пламени отражались в тёмных глазах демонессы, дрожали на изогнутых рогах, похожих на диадему — и искрами плясали на серебристых волосах Вира.

И её рука лежала в его руке.

— Ты ангел, Вирлисс. Тариллин, — потупившись, вдруг тихо промолвила девушка. — Поэтому ты и сумел удержаться. Мало какой мужчина не послал бы сейчас свою порядочность к чёртовой матери… Это не плохо и не хорошо, просто так оно и есть. — Она решительно вскинула голову, прямо встретив его взгляд. На дне её глаз таилась странная печаль. — Но ангела и демона, если уж они ухитрятся найти общий язык, всегда будет тянуть друг к другу, как плюс и минус в магнитном поле. И это тоже не плохо и не хорошо, это закон природы. А твоя любовь… Она сверх законов природы и сверх всякого понимания, — Ариэлла грустно улыбнулась.

Вирлисс с трудом сглотнул. Ему хотелось обнять девушку, привлечь к себе — и целовать, целовать… Ни о чём не думая.

Он резко отвернулся.

Теперь, по крайней мере, он отдаёт себе отчёт в своём желании.

— Летим, Рири, — тихо ответил Вир, не оборачиваясь. — Не мучай меня больше. Пожалуйста…

Она пожала плечами.

— Костёр надо потушить.

— Давай, — отрывисто согласился тариллин. Слова Ариэллы крутились в голове, не давая покоя.

Пламя погасло, повинуясь едва различимому щелчку пальцев демонессы. Вир, запрокинув голову, смотрел на звёзды, и ему казалось, что никогда ещё он не видел их в таком количестве.

Шумели волны.

Ариэлла подошла сзади и положила тонкие узкие ладони на его плечи — а потом прижалась тёплой щекой к щеке.

Вир накрыл руки девушки своими, и оба молча стояли в темноте, слушая, как сонно вздыхает море.

— Ты сказала… — наконец нашёл в себе силы прервать молчание Вирлисс.

— Да.

— Что — «да»? — он резко обернулся и тут же смешался. — Я хотел спросить… Ты сказала, что нас тянет друг к другу… То есть, между мной и Этом ты?…

Она рассмеялась.

— Да, — ещё раз сказала она. И мягко пояснила: — Эт мой друг, и я была бы не против иногда просыпаться с ним в одной постели… Но ты — это как-то… — она запнулась, подыскивая слова. — Не знаю. Как-то иначе.

Вирлисс молчал. Он любил Фрей и тосковал по ней, но то, что тянуло его к Ариэлле, никак нельзя было назвать только похотью.

Уже нельзя.

Он сам не смог бы дать определение своему чувству.

Вирлисс встряхнул головой.

— Летим, Рири, — пытаясь подвести черту под этим непростым разговором, поднялся в небо вампир.

Демонесса легко взмахнула огромными крыльями и взмыла следом.

Они летели над ночным морем, под звёздами, и в какой-то момент просто взялись за руки.

Вирлисс не знал, сколько длился этот полёт — мучительный и восхитительный. Просто наконец они влетели в его комнату, распахнув окно.

— Располагайся, — вампир, не зажигая света, достал из шкафа свежий комплект постельного белья и положил его на стол рядом с изголовьем кровати. Ариэлла присела на край столешницы.

— Не чуди, — улыбнулась баронесса. — Я тобой не брезгую, знаешь ли.

Вир невольно улыбнулся в ответ и неловко пожал плечами.

— Ну… Как хочешь… — пробормотал он. — Не обидел?

— Разумеется, нет, — покачала головой девушка. — Разве что мне придётся наложить на твою постель заклинание прочности, иначе мои крылья тебе матрас прорвут до досок.

— Заклинание так заклинание, — Вир развёл руками.

Ариэлла смерила взглядом прищуренных глаз неширокое ложе, вздохнула, прошептала несколько слов и удовлетворённо кивнула.

— Ну, вот и всё. А ты где устроишься?

— На полу, наверное.

— Вир, — демонесса спрыгнула со стола и подошла вплотную. Руки нежно обвили его шею. — На полу хватит места нам обоим. Ну что ты?…

В её глазах, как в ночных озёрах, бликами дрожал лунный свет.

— Рири… — этот беззвучный выдох больше походил на стон. Молодой тариллин склонился к губам суккуба…

— Нет, Рири. Нет! — он отпрянул, тяжело дыша.

Она уронила руки.

— Ну, как хочешь, — в словах демонессы звучала неприкрытая боль.

Сдавленно вскрикнув, Вирлисс заключил девушку в объятия, почти грубо прижал к себе и с ожесточением впился в губы. А потом оттолкнул и бросился прочь, захлопнув за собой двери.

Он бежал, не разбирая дороги, ничего не видя перед собой — и с трудом понимая, зачем…

Он должен, должен был её увидеть!

Должен.

Фрери…

….В подземных купальнях равномерно и безжизненно брезжило голубое мерцание магических светильников. Эхо шагов гулко металось меж стенами.

Вампир остановился рядом с наполненной кровью ванной.

Фрей лежала, как русалка, заснувшая на волнах чёрного озера — волосы струились по матово-белым плечам, пряди вились из кольца в кольцо. Черты лица стали тоньше, строже — и словно таили в себе внутреннюю боль.

Или это только казалось Виру?

Юноша осторожно взял руку девушки в свои ладони. В горле стоял комок слёз.

Как похорошела Фрей!

До неузнаваемости…

Нет! Он узнал бы её среди тысяч женщин, среди миллионов лиц: как забыть то удивительное тепло, что нахлынуло на него, едва он встретил взгляд этих милых глаз?

Когда он прикасался к Ариэлле, его бросало в жар, разум туманился… Но поцелуи с Фрей — безудержный восторг, радость, которую можно сравнить только с полётом…

Вирлисс упал на колени и уткнулся лбом в холодный камень ванны.

— Фрей… Фрей, вернись ко мне, пожалуйста… — сорвался с его губ полный мольбы шёпот. — Я у пропасти стою, Фрери…

Воспоминания вились вихрем снежинок — чистых, сверкающих… но таких безумно колючих…

Её улыбка — нежная и счастливая: тогда, после их первой близости…

Рука в его руке, ночь над тихой заводью — «Я люблю тебя, Фрери»… В первый раз.

И — вздрогнувшие губы, смятенный взмах ресниц… Боязнь собственных чувств…

Как сейчас он понимал её!

А как Фрей уснула в библиотеке, засидевшись над учебниками — и он тогда осторожно перенёс её на кожаный диванчик, скрытый от посторонних глаз пышно разросшимся фикусом… или что там такое росло в кадке? Библиотечная смотрительница не заметила их, и в ту ночь он прикорнул на другом диванчике, а утром, смеясь, сообщил растерянной и смущённой Фрери, что теперь просто обязан на ней жениться — раз уж они вместе провели ночь… И её вспыхнувшие жаром негодования щёки, и лёгкий подзатыльник, и возмущённое «Перетопчешься, кровосос!»…

И — безумно расширенные, полные боли глаза, но взгляд — твёрдый и нежный…

Я не оставлю тебя, Вир….

Её губы под его губами — там, под падающими плитами, в миг последней, предельной ясности.

— Я не предам тебя, Фрери… — прошептал юноша и, осторожно взяв на руки, вынул девушку из ванны.

Кровь не капала с её волос и тела — она впиталась мгновенно, не оставив даже следа. Девушка лежала на руках своего жениха, запрокинув голову под тяжестью роскошных прядей — Вир не помнил, чтобы при жизни они были у Фрей такими длинными и густыми. В холодном голубом свете магических ламп её кожа походила на безупречный мрамор — но была такой тёплой!

Изгибы тела стали неумолимо гармоничны, и всё же от этого совершенства Вирлисса невольно пробирала дрожь. Фрей, его любимая Фрей была человеком, обычной милой девушкой…

Тело, которое он сейчас держал на руках, было телом спящей богини.

Вирлисс вздрогнул при этой мысли.

Фрей наполняла не вампирская красота. Иная.

Или это уже дают о себе знать его собственные страхи и сомнения?

Сейчас, в этот самый момент, Вир как никогда чётко понял, что к Ариэлле его толкает не сомнение в собственных чувствах, нет.

Сомнение в чувствах Фрей — и безысходность. Он поддался отчаянию.

Но любовь воистину стоит того, чтобы верить и ждать!

Вирлисс осторожно опустил тело девушки на лавку и бережно надел на Фрери оставленную Эетом ночную рубашку — длинную и воздушную, в кружевах. Она окутала Фрей, словно черёмуховое облако.

И Вирлисс нагнулся и трепетно запечатлел на губах любимой нежнейший поцелуй.

А потом выпрямился, снова взял на руки свою невесту и медленно пошёл наверх бесконечными переходами Храма — наверх, где давно ожидала приготовленная для Фрери комната.

— Ты обязательно увидишь, как красив Храм Мортис… наш дом, — тихо наговаривал молодой человек, словно девушка могла его слышать. — Ты никогда даже не думала, что он станет нашим домом, верно? Знаешь, я тоже не думал. Но, Фрери, столькое изменилось! Ты будешь поражена, когда очнёшься. Ты никогда не проходила дальше Общего святилища. Я покажу тебе всё-всё: библиотеки, бассейны, потайные комнаты… Тайный Алтарь. Мы вместе будем заниматься магией, пройдём вдоль побережья на Скидбладнире, будем летать… Побываем в других странах… Побываем в Невенаре. Да, мы отправимся туда в путешествие! Увидим прекрасные города и другие народы… Как тебе эта идея? А потом, однажды… у нас родятся дети. Мы же хотели этого, помнишь? Всё будет, Фрей. Мы будем вместе. Я дождусь тебя…

Вирлисс остановился под короной светового колодца, в потоке лунных лучей. В их искрящемся торжестве угольно-чёрные тени от длинных ресниц Фрей контрастно, резко ложились на бледные щёки, а все черты словно стали ещё безупречнее. Кожа будто засветилась изнутри — впрочем, как и у Вира.

Они оба были вампирами, детьми ночи.

— Ты чувствуешь?… — прошептал Вирлисс, всматриваясь в лицо любимой. — Какая сегодня луна! На неё больно смотреть, почти как на солнце. Ты слышишь её зов, моя девочка? В такую ночь манит небо…

Губы Фрери чуть дрогнули — и Вирлисс замер, как громом поражённый.

А потом заговорил — быстро, страстно:

— Ты слышишь меня? Ты чувствуешь?… Аромат весенней ночи, ветер… Ты чувствуешь?

Фрей улыбалась — да, улыбалась! Словно вместе с весенним ветром в ночи блуждала её душа — и коснулась спящего тела едва уловимым дуновением.

— Фрери, — звал Вирлисс. — Фрери, слушай меня… Иди ко мне. Открой глаза. Это ведь так просто — посмотри на луну. Иди на её зов… Слышишь? Ты слышишь?

Ничего. Веки даже не дрогнули.

— Ну и хорошо… — прошептал Вирлисс, кусая губы. — С первого раза не получилось, это бывает. Это нормально. Не бойся, моя девочка. Мы попробуем ещё раз. Я дозовусь тебя, Фрей! Всё будет хорошо.

— Вир?…

От неожиданности вампир вздрогнул. В коридоре стоял стройный тёмный силуэт. Через секунду в зал светового колодца ступил Таривил.

В запылённой дорожной тунике и зелёном плаще, и волосы ещё пахнут лесом. Юноша нетерпеливо откинул со лба упавшую тёмную прядку, заправил за остроконечное ухо.

— Тар? — Вирлисс невольно улыбнулся при виде эльфа. — Рад тебя видеть. Ты только сейчас вернулся? Ночью?

Таривил мелодично рассмеялся.

— Люблю, когда дорогу освещают звёзды.

— А днём ты отлёживался под кустом?

Юноша пожал плечами. Глаза искрились весельем.

— Ну, не под кустом, а под деревом… Магия Жизни много требует от немёртвых. Но спасение детей того стоило.

— А никто и не спорит, — кивнул вампир.

— Это?… — эльф запнулся и кивком указал на спящую девушку.

— Да. Это Фрери.

Таривил помолчал. Всё было ясно без слов.

— Она очаровательна, — наконец, чтобы хоть что-то сказать, произнёс он. — Что ж, как я понимаю, за время моего отсутствия кое-что изменилось?

— Я расскажу тебе, — кивнул Вирлисс. — Сейчас всё равно не уснуть… Давай только устроим Фрей в её комнате. Она сразу за комнатами Эета.

— Напротив комнаты Ариэллы? — вырвалось у эльфа.

Вирлисс вздохнул и ничего не сказал.

А потом, спустя четверть часа, они сидели на верхней террасе, откуда спускалась вниз величественная лестница Храма, смотрели на звёзды, и Вирлисс тихо рассказывал обо всём, что случилось за время отсутствия Таривила — или почти обо всём.

Зачем Тару знать об его колебаниях и сомнениях?

И зачем знать о предстоящей экспедиции за Скипетром Созидания?

Плыла ночь, тихий ветер ласково касался кожи.

Вир закончил рассказ, и оба немёртвых молчали, погрузившись в свои мысли. Таривил достал из-за ворота медальон на золотой цепочке и, раскрыв, смотрел на портрет девушки.

Вир не спрашивал ни о чём. Эльф никогда не обсуждал эту тему. Он вообще мало говорил о своём прошлом.

— Это Элиира, — вдруг тихо обронил юноша.

— Что? — Вирлисс не сразу понял.

— Её зовут Элиира, — улыбнулся Тар, протягивая цепочку вампиру.

— Твоя девушка?

— Моя невеста, — Таривил вздохнул. — Была ею.

Вирлисс не знал, что сказать.

— Быть может, сейчас в Невенаре живут её правнуки… — словно читая его мысли, с глубоко затаённой болью прошептал эльф.

— А быть может, она… — Вирлисс запнулся, почувствовав себя идиотом.

— Что? Ждёт меня? — Таривил горько усмехнулся, искоса глянув на вампира. — Вир, прошло двенадцать тысяч лет! Многие на Атариде доживали до такого возраста? А ведь народ Мортис, как и народ Гвариана, теоретически бессмертен. Вечные войны — проклятие нашего мира, и в них гибнут не только люди. Да найдётся ли сейчас хоть кто-то, кто указал бы мне на могилу Элииры?

— Зачем? — быстро спросил Вирлисс.

— Что — зачем? — не понял Таривил.

— Зачем тебе нужно на её могилу?

— А зачем обычно ходят на могилы? — несколько резко бросил эльф.

— То есть ты не стал бы просить никого из нас поднять твою…

Таривил вздрогнул всем телом и уставился на некроманта, словно подобная идея явилась для него откровением.

— Поднять?… — прошептал он.

— Что? Никогда не задумывался? — улыбнулся вампир, показав клыки.

— Я… Нет, — Таривил встряхнул головой. — Это неправильно.

— Неправильно? — поразился Вир.

— Да, — твёрдо ответил Таривил. — Вирлисс, если я смирился со своей новой природой, это ещё не означает, что я хотел бы такой судьбы кому-то из нашего народа. Тем более Элиире. Эльфы — суть самой жизни, и поднимать их немёртвыми — это…

Юноша опустил голову, не в силах подобрать слова.

— Дело не в вас, — наконец тихо промолвил он, подтянув колени к подбородку и обхватив их руками. — Сами по себе неумершие не зло, я понял это. Я счастлив, что могу пожать вашу руку, Вирлисс. Счастлив, что узнал Эета и Арита. Но… Сама магия, что поддерживает существование нежити, противоречит внутренней природе эльфов.

— Ты бы хотел обрести покой? — серьёзно спросил Вир.

— Нет! — страстно воскликнул Таривил. — Я не отказался бы сейчас от новой жизни! Я ведь справился с собой… сумел найти внутренний баланс. Сумел сохранить в себе свою магию. Но я не уверен, что это удалось бы другим. И я не хотел бы подвергать такому испытанию Элииру. Испытанию, больше похожему на пытку…

Вир хлопнул Таривила по плечу.

— Не грусти! Вон сколько теперь на Атариде девчонок, а природа нежити отнюдь не в таком противоречии с природой людей, как с эльфийской. Может, ты ещё встретишь свою судьбу?

Юноша прикрыл глаза.

— Может быть… — прошептал он. — Но я вижу, какую верность храните вы своей возлюбленной, Вирлисс, и моя душа полнится восхищением. Я бы хотел последовать вашему примеру.

— Не глупи, — вздохнул тариллин. — Фрей совсем другое дело. У нас с ней есть надежда. После Невенара мы с Эетом отправимся в Асгард, и…

— После Невенара? — Таривил стремительно обернулся к собеседнику. — Вы собираетесь в Невенар? Когда?

— Через день-два, — ответил Вир, не вдаваясь в подробности.

— Надолго?

Вампир пожал плечами.

Таривил закусил губы и замолчал. Вирлисс похлопал его по плечу и, поднявшись, оставил юного эльфа наедине с его мыслями и чувствами.

Над морем медленно светлело небо.

Глава 19 Подготовка к отъезду

Эет

Молодой лич стоял под колоннадой Верхнего храма, глядя на море. Заложив руки за спину, он обдумывал то, что сообщила Ариэлла.

Сама девушка, в роскошном голубом платье с разрезом, сидела рядом, в кресле, и в задумчивости покусывала костяшку большого пальца. Чёрные волосы красиво ниспадали по открытым плечам демонессы.

Эет, усмехнувшись уголком рта, подумал, что при других обстоятельствах суккуб, без сомнения, воспользовалась бы всеми преимуществами своего наряда, не преминув сесть так, чтобы разрез демонстрировал безупречность её ножек, но сейчас подобные мелочи, похоже, вылетели из очаровательной головки госпожи Ариэллы.

Поскольку головка эта обладала незаурядным умом.

Сегерик, в простой кожаной куртке и дорожных штанах, расхаживал по комнате, время от времени кидая на дочь хмурые взгляды, но ни одного замечания от герцога в адрес баронессы Эет так и не услышал. Впрочем, лич не сомневался, что девушке предстоит непростой разговор с отцом — без посторонних ушей.

Сейчас герцог принял человеческий облик, в котором познакомился с друзьями. Демоническое происхождение Сегерика выдавали только золотистые глаза. Ни рогов, ни крыльев.

Эет спрашивал себя, умеет ли трансформироваться Ариэлла, или это свойство проявляется только у старейших, самых могущественных демонов? Во всяком случае, при них с Виром баронесса ни разу так не делала.

Или она по каким-то причинам избегает пользоваться этой способностью?

Юноша встряхнул головой, отгоняя неуместные мысли. Сейчас это не главное.

Эет покосился на Вирлисса. Вампир стоял, в глубокой задумчивости прислонившись к колонне и — точно так же, как Ариэлла — покусывал костяшку большого пальца.

— Просто неслыханно, — пробормотал Сегерик. — И именно сейчас, когда… — демон умолк, сжав губы.

— Арестовать их, — зло дёрнув уголком рта, бросила Рири. — Наши дознаватели вытянут из шпионов всё, что тем известно. Вот придумали, из чего делать проблему… — уже тише добавила девушка, но шёпот её был полон негодования.

Эет прекрасно понимал чувства баронессы. Осознать, что целые сутки ходила по краю пропасти и даже не понимала этого — тут легко и испугаться, и разозлиться. Или баронессу гложет что-то ещё?

Молодого правителя самого не на шутку разозлило, что в его городе, оказывается, орудуют шпионы! И, что хуже всего, в собственном неведении он подверг Ариэллу опасности.

— Ты неправа, Рири, — вдруг негромко обронил Вирлисс.

Девушка подняла голову, с недоумением глядя на вампира.

— Понимаете, — пояснил Вир, обращаясь сразу ко всем, — если мы схватим шпионов, они, конечно, выложат нам всё, что знают, но я сомневаюсь, что знают они много. Думаю, разумнее было бы начать ответную слежку. Возможно, попытаться внедрить в их сеть наших агентов. Так мы сумеем выяснить куда больше. Уж, во всяком случае, с лёгкостью выявим связного, и лорд Сегерик установит за ним наблюдение. Очень может быть, мы сумеем вскрыть значительную часть шпионской сети Эрмеба: и здесь, на Атариде, и в вашем герцогстве.

Эет обернулся.

— Мне кажется, это разумно, — заметил он Сегерику.

Герцог мягко усмехнулся.

— Более чем.

— Да это великолепный план! — с загоревшимися глазами подхватила Ариэлла.

— Что ж, в таком случае я немедленно отдам Дарршису соответствующие распоряжения, — решительно встряхнул головой государь Атариды.

— Не стану мешать вам, — вежливо вымолвил Сегерик. — Дочь моя, — перевёл герцог взгляд на Ариэллу — и та сразу как-то сжалась в кресле. — Будьте любезны пройти в мои покои. Немедленно.

От тона герцога даже у Эета по спине поползли мурашки.

Ариэлла, ссутулив плечи, встала и, прошептав «Да, папа», покорно поплелась следом.

Вирлисс проводил их долгим задумчивым взглядом.

— Похоже, Рири предстоит несколько очень неприятных минут, — заметил Эет.

Вир вздохнул и промолчал.

Эет пристально вгляделся в лицо друга.

— Что-то произошло?

— Нет, — тут же улыбнулся Вир.

— У тебя ночью двери так хлопнули, что я на кровати подскочил, знаешь ли, — без обиняков заявил лич.

— А… — Вирлисс смотрел смеющимися глазами. — Да сквозняк, бывает. Вышел в коридор, чтобы Фрери перенести наверх, а окно не закрыл — ну вот, и дверь как грохнет! Я тоже аж подпрыгнул. В следующий раз обязательно окно сначала закрою. Да.

— Вир.

— Ну что?

— Прекрати балаган. Что случилось?

Вирлисс всплеснул руками.

— В том-то и дело, что ничего! Абсолютно ничего. — Тариллин вздохнул. — Ничего…

Эет помолчал, всматриваясь в непроницаемое лицо вампира. Если Вирлисс не хотел чего-то говорить…

Лич отвернулся, глядя на море.

— Ну, как знаешь.

— Я… — раздался сзади тихий голос Вира.

Эет повернул голову.

Вирлисс по-прежнему стоял у колонны. В глазах советника застыло выражение, которое Эет не взялся бы понять. Тоска? Мечтательность? Надежда? Страдание?

— Я запутался, Эт… — наконец тихо промолвил юноша. — Вчера мне показалось, что я всё для себя понял. А сегодня, когда снова встре… — он замолчал, оборвав себя на полуслове.

— Ты о чём? — Эет встал рядом с Вирлиссом.

Он искренне хотел понять, что же мучает всегда такого жизнелюбивого Вира, но терялся в догадках. Нет, если бы дело было просто в тоске по Фрей, но…

Видимо, есть что-то ещё.

Вирлисс улыбнулся:

— Впрочем, решение я принял и не собираюсь от него отступать.

— Ты меня с ума сведёшь намёками, — покачал головой Эет. Проблем хватало и без загадок Вира. — Если хочешь что-то сказать — говори, а нет…

Вампир рассмеялся.

— Иногда прошлое и настоящее крепко сталкиваются лбами перед мостиком в будущее.

Эет молчал, озадаченно моргая.

— И вот если между их лбами попадётся какая-нибудь несчастная муха… — Вирлисс снова смешливо фыркнул. — Честное слово, ей будет скверно!

Эет нахмурился, пытаясь переварить это странное заявление.

— Между чьими лбами? — переспросил он. — Какая муха? Какой мостик?

Белый Тигр расхохотался, мотая головой.

— Ох, Эт, прости… — простонал он, вытирая с глаз невольные слёзы. — Ну где же твоё воображение?…

— Наверное, занято планами, как разоблачить шпионов, — улыбнувшись, честно признался правитель. — Прости, Вир, я действительно думаю тебе помочь, но почему бы тебе не сказать обо всём прямо?

— Потому что я не хочу, — так же честно ответил Вирлисс. — Мне бы самому для начала разобраться, а уж потом я тебя нагружу, можешь не сомневаться, — тариллин улыбнулся. — Если пойму, что не справлюсь.

Эет пожал плечами, но ответить ничего не успел: в зал Верхнего храма вошёл Дарршис.

— Повелитель, — демон преклонил колено, коснувшись кончиками чёрных крыльев пола. Щедрое солнце весело засияло на нагрудных пластинах кольчуги, блеснуло на тонком кольце, охватывавшем могучий бицепс правой руки.

Эет кивнул, разрешая подняться своему военачальнику.

— Я позвал вас вот зачем, Дарршис…

Дальнейшие часа два пролетели за подробной разработкой плана, как взять под контроль шпионскую сеть Эрмеба.

— Мы должны быть предельно осторожны, — подводя итог, заметил Эет. — Но и мешкать нельзя. Возможно, от вашего скорейшего успеха, Дарршис, зависит успех нашей миссии в Невенаре: я сомневаюсь, что Эрмеб останется в сторонке, если узнает, что именно стоит на кону.

— Не торопи, — заметил Вирлисс. — Ставки слишком высоки. Если наших агентов рассекретят, спецслужбы Эрмеба сами могут начать против нас подобную игру. Ты же понимаешь, насколько это опасно — и прежде всего для нашей миссии.

— Я всё понимаю, — поморщился Эет. — Но у нас нет времени разыгрывать сложные партии. Если шпионы пронюхают, что государь Атариды и его советник скрылись в неизвестном направлении, а потом агентурная сеть нашего дорогого друга Эрмеба обнаружит упомянутых лиц в Невенаре… Может, просто арестовать шпиков, в самом деле?

— Так проще, конечно, — пожал плечами советник. — Но ты не получишь никакой гарантии, что агентурная сеть Эрмеба всё равно не обнаружит нас, когда мы станем таскаться по дорогам. А вот наблюдение за местными шпионами даст возможность выйти на вражеского резидента при дворе Сегерика… В Невенаре, Эт. Понимаешь? В Невенаре. Игра уже начата, и тут ничего не поделаешь. Нас поставили перед фактом, — Вирлисс развёл руками. — Чтобы не запутаться в чужой паутине, остаётся сплести свою. Уж в своей-то мы будем знать, за какие ниточки дёргать.

На лице Дарршиса появилась широкая улыбка, и он согласно кивнул Вирлиссу.

— Повелитель, — кашлянув, заметил демон. — Я осмелюсь предложить…

— Да, Дарршис? — Эет обернулся к своему военачальнику.

— Я не силён в магии и не знаю, существует ли подобное заклятие, но нельзя ли придать ваш облик и облик лорда Вирлисса каким-нибудь верным друзьям, которые останутся здесь? Понимаете, тут дело не только в том, чтобы эти треклятые шпионы ничего не заподозрили. Народ не должен остаться без правителя.

Вирлисс и Эет переглянулись, и по губам лича скользнула озорная улыбка.

— А не поговорить ли нам с Аритом, как думаешь? — спросил государь, подмигнув тариллину. — Полагаю, он сможет в моё отсутствие управлять Атаридой и хотя бы раз в день принимать мой облик, чтобы показываться народу?

— Только не заставляйте старика фехтовать на мечах, — серьёзно заметил Дарршис. — До вас ему далеко.

— Кстати, проблема, — Вирлисс бросил на друга озабоченный взгляд. — Ты-то ведь перед Храмом тренируешься каждое утро.

— Полагаю, Арит не откажется уступить мне честь изображать вас по утрам, государь, — с улыбкой поклонился Дарршис. — Только по утрам, и только на время ваших обычных тренировок. На мои мечи также можно будет накладывать заклятие иллюзии, чтобы они походили на ваши, подаренные лордом Сегериком.

— Да, обидно было бы оставить такое восхитительное оружие единственно из-за требований маскировки, — усмехнулся Вирлисс. — Что скажешь, Эт?

— Да я только «за», — с улыбкой отступил юный лич, поднимая руки. — Главное, чтобы Арит согласился. А кто станет изображать тебя, Вир? Таривил?

— Сомневаюсь, — покачал головой Вирлисс. — Да и стоит ли его посвящать во всё это?… — через секунду добавил он, в задумчивости потерев подбородок.

— Вы ему не доверяете, лорд Вирлисс? — живо вскинулся Дарршис.

— Нет! Что вы, Дарршис, — Вирлисс даже рукой махнул, отметая подобное допущение.

— Ведь этот юноша был послан на Атариду как шпион… — напомнил солдат.

Советник усмехнулся.

— Да, двенадцать тысяч лет назад. Эльфами. — Вир тяжело вздохнул. — На нём Заклятье Подчинения, Дарршис. Эет его Господин, понимаете? А это пострашнее вашей присяги. Нет, мои соображения иного порядка. Во-первых, Тар слишком порывист. А во-вторых… — Вирлисс пристально посмотрел на Эета. — Он тоскует, Эт. Бьюсь об заклад, парень увяжется с нами в Невенар. Ты, конечно, можешь приказать ему остаться, вот только нужно ли? Я бы не отказался от ещё одного уроженца Невенара в нашей команде.

— Да они с Ариэллой передерутся, — усмехнулся Эет. — На первом же привале придётся разнимать.

— Я серьёзно.

— А если серьёзно… Я не думаю, что Таривил окажется нам полезен. Прошло слишком много времени с тех пор, как он оставил родину. Но если попросится — возьму. Правда, не из соображений целесообразности, а просто потому, что по-человечески ему сочувствую. Вот и всё.

Вирлисс кивнул:

— На отсутствие Таривила даже не обратят внимания. Эльф неделями пропадает в лесах.

— Но ты так и не сказал, кому придётся изображать тебя, — напомнил Эет.

— Полагаю, Харшис великолепно справится, — пожал плечами вампир.

— Но ведь Харшис не некромант.

— Мы с Харшисом примерно на одном уровне владеем игнис-магией, что уже немало.

— Ну, что ж… — уступил Эет. — Значит, решено.

— Только пусть Арит проследит, чтобы Фрей хотя бы раз в неделю отдавали преступника, — в голосе Вира проскользнула боль.

— И со жрецов не спускайте глаз, Дарршис, — добавил Эет.

Демон поклонился.

— Вы можете быть абсолютно спокойны, повелитель. И вы, лорд Вирлисс.

Вир отвесил Дарршису изысканный полупоклон, а Эет благодарно кивнул.

— Мы рассчитываем на вас, Дарршис, — ответил государь.

Главнокомандующий, а теперь и начальник государственной безопасности Атариды преклонил колено, потом поднялся и вышел — отдавать приказы.

— Теперь осталось только поговорить с Аритом и Харшисом, — вздохнул Эет. — Голова у меня кругом, Вир. Не о том надо сейчас думать…

— А о чём? — вскинул брови тариллин.

— Например, что мы скажем Вельзерену, — серьёзно ответил юный лич. — Сам понимаешь, разговор предстоит не из лёгких.

Вампир закусил губу.

— С чего ты взял? Мы скажем, что хотим ему помочь…

Эет хмыкнул.

— Знаешь, Вир… Учитывая всё, что ему довелось пережить, сколько его надежд потерпело крах… Думаю, Вельзерен уже ничему и никому не верит. Хорошо, если он просто расхохочется нам в лицо после такого вот заявления. А может и вспылить. А судя по рассказам Сегерика, когда Вельзерен не в духе… — юноша поморщился. — В Невенаре Вельзерена называют воплощением зла, не забывай.

— Тогда…

— Мы знаем, что это не так, но на его душе столько шрамов, Вир… И он наверняка прикрыл их плотным панцирем цинизма и ожесточения. Так что договориться с Владыкой демонов будет непросто…

— И всё же, думаю, рекомендация Сегерика сыграет свою роль?

— Да. Благодаря Сегерику нас выслушают, — кивнул Эет.

— Что же ты предлагаешь?

Лич вздохнул.

— Я должен обсудить это с Силинель. Она знала Вельзерена. Да и, в конце концов, я хочу просто с ней попрощаться…

Вирлисс хлопнул друга по плечу.

— Иди. С магами я сам поговорю.

Эет благодарно сжал руку своего советника — и молодые люди расстались. Вампир направился к комнате Арита, а Эт — в свою спальню.

Чуть приспустив штору на окне, Эет скинул сапоги и, не раздеваясь, лёг на постель. Закрыть глаза, сосредоточиться — и материальный мир исчез.

Вместе с ощущением тела.

Могущество плеснулось, ничем не сдерживаемое — и только бесконечность вокруг, из которой всё выходит и в которую всё возвращается. Серый туман, полный невнятных образов, что перетекают друг в друга — и растворяются вновь…

— Сили?

— Да, Эт?

Она была здесь. Они были едины.

Эет стал чистейшей нежностью. Он словно касался кожи своей возлюбленной самыми кончиками пальцев.

Затаив дыхание. Чуть-чуть.

И ответное прикосновение — к самой душе. Любовь и радость.

— Я скучал.

— Я тоже.

И — её голова на его груди. Метёлки травы стукаются о колени под тёплым ветром… Запах мёда и сосен.

Эет обнял Силинель.

Она подняла голову и смотрела ему в лицо сияющими глазами, и зелёные искры лучились в их глубине. Нежные губы чуть вздрагивали.

И Эет, позабыв обо всём на свете, любовался дорогими чертами.

И ловил себя на мысли, что не знает, когда вновь сможет вот так же заключить в объятья возлюбленную…

Куда приведёт его дорога — там, в другом мире, далеко от источника божественной силы, в теле простого лича?…

Когда и как закончатся его поиски?

— Нам столько нужно обсудить… — прошептал он.

— Да… — почти беззвучно ответила она, словно читала каждую его мысль.

— Но…

— Но…

— ….сейчас мы пошлём к чёрту все дела…

— ….пусть дела подождут…

Эет накрыл своими губами губы Силинель, и почувствовал, как её руки нежно охватили его шею, увлекая вниз, в хмельную, прогретую солнцем траву.

….А потом они лежали рядом, и голова Эета покоилась на груди Сили, а девушка ласково перебирала его волосы.

Юноша смотрел в бездонное синее небо и тонул в блаженстве.

Разве можно, однажды испытав такое счастье, отказаться от него? Променять на что-то другое?

А ведь Гвариан променял….

Эта мысль — такая неожиданная и неуместная — неприятно царапнула что-то в глубине души.

Гвариан знал Силинель. Он был её мужем. Возможно, они когда-то лежали так же рядом, в траве, и Сили так же нежно перебирала его волосы…

В глазах Эета потемнело. Молодой человек до боли закусил губы — и эта боль привела в себя.

Что за ерунда? Какой смысл ревновать к прошлому? Теперь Силинель вместе с ним…

Эет глубоко вздохнул.

Но если бы Гвариан не повёл себя по-дурацки…

Она была бы с Гварианом!

Юноша резко сел.

— Что с тобой? — голос Силинель полнился тревогой.

Эета трясло. Он изо всех сил пытался успокоиться. В конце концов, если Гвариан повёл себя по-дурацки, это ещё не причина вести себя по-дурацки самому.

— Создатель, да на тебе лица нет!

Эет молчал, только лихорадочными глазами смотрел на Силинель.

— Я… — начал он — и осёкся. И вдруг, неожиданно для себя, процедил с ледяной ненавистью: — Я его убью, если встречу.

— Кого? — ошеломлённо моргнула девушка.

— Гвариана, — коротко бросил Эет.

Силинель внимательно посмотрела на него и покачала головой.

— О, — только и произнесла богиня.

Её интонация подействовала на Эета, как ушат холодной воды.

С пылающими щеками он уткнулся любимой в плечо, не зная, куда деть глаза.

— Прости, — прошептал юноша. — Прости… Я не знаю… Я вдруг так ярко представил… вас вместе…

Руки Силинель вновь нежно скользнули по его волосам, запутались в прядях.

— Ты ревнивый… — негромко рассмеялась богиня — и её смех почему-то напомнил Эету солнечных зайчиков.

— Нет! — он мотнул головой, всё ещё пряча лицо на плече Силинель. — Это было в первый и последний раз.

— Я люблю тебя, — сказала она. — Запомни это. И запомни, что ты не из-за Гвариана отправляешься в Невенар. У тебя и без того будет хватать проблем.

— Я знаю, — улыбнулся Эет, обнимая любимую, притягивая к себе. — Кстати, их надо бы обсудить…

— Обязательно, — девушка отстранилась. — И мы их обсудим. Но ты меня встревожил, Эт. Пообещай мне, что не станешь искать встречи с Гварианом. Не станешь привлекать его внимания!

— Это как? — усмехнулся Эет.

Богиня покачала головой, хмуря брови.

— Не надо мочиться на какой-нибудь из его алтарей, даже заброшенный, хорошо?

Юноша, не сдержавшись, расхохотался.

— Обещаю! Мочиться не стану. Ограничусь плевком.

— Эет! — в её негодующем возгласе слились воедино тревога и обида.

— Ну, не злись… — сквозь смех выдохнул он. — Я же шучу. Я всё понимаю.

— Надеюсь… — ещё хмурясь, вздохнула она.

— Ну его, твоего бывшего, — мурлыкнул Эет, прижимая к себе возлюбленную. — Пусть кусает локти. Иди сюда…

Силинель не нужно было упрашивать. Оба, ещё не расставшись, уже тосковали друг о друге, предчувствуя долгую разлуку. Оба не хотели терять ни мгновения.

— Расскажи мне о Вельзерене, — не переставая целовать любимую, попросил Эет.

— Сейчас? — рассмеялась она.

— Я понимаю, не самый подходящий момент, — он виновато пожал плечами. — Но у нас ограничено время, Сили. Так что придётся нам с тобой совмещать приятное с полезным.

— Какой ты у меня… практичный, — улыбнулась богиня, заправив Эету за ухо золотистую прядь, упавшую ей на лицо. — Государь… А Сегерику дал от ворот поворот, несмотря на весь прагматизм!

— Сили… — Эет посмотрел на неё с укоризной. — Шутки шутками, но неужели ты считаешь, что я способен на подлость?

Силинель негромко рассмеялась.

— Да это не подлость… Это целесообразность!

— Целесообразность? — Эет озадаченно нахмурился.

Богиня вздохнула.

— Когда ты уйдёшь ко мне, когда навсегда покинешь мир людей — на кого ты оставишь трон Атариды? Кто даст тебе наследников?

Молодой человек пристально всматривался в лицо жены — и, наконец, фыркнул от смеха.

— Это ты меня так поддразниваешь, да?

Она звонко рассмеялась, запрокидывая голову.

— Может быть, — озорно заявила она. И добавила вредным тоном: — А может быть, и нет.

— Не понял…

— Вам предстоит длительное путешествие вместе с Ариэллой. Ты не хочешь на ней жениться, она не хочет выходить за тебя замуж… но отчего бы не провести несколько приятных ночей вместе, в результате которых может родиться бастард короны… твой наследник… От умной и красивой женщины, принцессы демонов. Разве это так плохо?

— Ты что, серьёзно? — Эет от удивления даже отстранился. Силинель села, обхватив колени руками — такая прекрасная в облаке пышных волос.

Девушка наклонила набок голову.

— Сама не знаю, — наконец с улыбкой призналась она. — Просто мы говорили о целесообразности, а это целесообразно.

— Это политика, — горько заметил Эет. — Ну хорошо, предположим… И что мне потом делать с Ариэллой? Жениться я на ней не хочу и не буду, а разлучать ребёнка с матерью…

— Ну зачем же разлучать? Ариэлла может остаться на Атариде в качестве советника по делам демонов. Не будучи супругами, вы не станете тяготиться никакими взаимными обязательствами, и ничто не испортит вашей дружбы. А общий ребёнок только укрепит её.

— А это по-дружески — так откровенно использовать женщину? — прямо спросил Эет. — Ариэлла захочет остаться, когда все демоны — кроме тех, что она сама мне подарила — покинут наш мир? Расстанется ли она с отцом, со своим народом — и ради чего? Ради положения советника по каким-то там делам? А если она уйдёт, забрав ребёнка — как я посмею остановить её?

— Эт… — нежно улыбнулась Силинель, ласково касаясь его лица. — Я же не говорю, что ты должен обманывать или принуждать Ариэллу. И уж тем более ни к чему не принуждаю тебя самого. Я просто пытаюсь объяснить, что понимаю, в чём, помимо прочего, состоит долг государя. И, если ты сочтёшь необходимым как-то договориться с Рири, я ни в коей мере не стану на тебя злиться.

Эет с изумлением и болью смотрел на эту бесконечно дорогую ему женщину — и видел такую же боль в зелёном сумраке её глаз.

Чёртова политика…

Он бережно взял в ладони руки Силинель и, поцеловав, уткнулся в них лбом.

— Я… подумаю… — выдавил он. — Времени у меня много.

— У тебя мало времени, — печально обронила она. — Завтра ты встречаешься с Владыкой демонов. Завтра ты должен назвать ему условия, на которых вернёшь Жезл Созидания.

— Уход демонов из Невенара и с Земли, — прошептал Эет, закусив губы.

— Именно. Кто останется, и восстановятся ли дипломатические отношения между Атаридой и герцогством Сегерика — когда Вельзерен найдёт для своего народа новую родину — всё это ты должен решить для себя до вашего разговора.

— Что мне сказать Владыке, чтобы он услышал меня?

Силинель в замешательстве покачала головой.

— Не знаю… Скажи ему, что Мортис хотела бы вернуть свой долг… пусть и невольный.

— Долг?

— Его божественная кровь вернула жизнь Гвариану.

Эет кивнул, прикусив губу.

— Скажи ему всё, как есть, — Силинель мягко накрыла своей ладонью его ладонь. — Вельзерен умён… а когда-то был благороден.

— Когда-то.

— Да. Но ведь удалось же тебе разбудить в душе Мортис — Силинель, — улыбнулась девушка.

Эет промолчал.

— И ещё… Возьми с Вельзерена слово, что до тех пор, пока ты разыскиваешь Скипетр, сам Владыка не отправит на поиски никого из своих подданных. Пусть он поклянётся силой Скипетра.

— Это такая страшная клятва?

Силинель пожала плечами.

— Не такая уж и страшная… Просто, если Вельзерен хочет использовать силу Скипетра, он должен будет сдержать слово. Иначе Жезл не станет его слушаться, вот и всё.

Эет кивнул.

— Значит, будь что будет.

И Силинель кивнула в ответ.

— Выброси все сложности из головы.

И Эет вновь обнял богиню, пьянея от поцелуев.

— Я привезу тебе подарок из Невенара, — шепнул он, дотрагиваясь губами до воздушной прядки над ушком Сили. — Чего бы тебе хотелось?

Силинель рассмеялась и ничего не ответила.

Впрочем, Эет и не настаивал…

Несколько часов, ещё несколько восхитительных часов взяли они у судьбы — пока не пришло время расставаться.

….Когда он открыл глаза в своей комнате, за окном отчётливо потемнело. Небо заволокли тяжёлые тучи, и ветер гнул вершины лесных деревьев — там, внизу, за последними городскими крышами.

В голове, подобно тучам за окном, клубились мрачные мысли.

Разлука с единственной, бесконечно дорогой женщиной, разговор с Вельзереном, и, тягостнее всего — необходимость что-то решать с престолонаследием.

И какая боль наполняла взор Силинель, когда она — внешне так спокойно, так рассудительно! — говорила об этом…

И ведь она права. И прав Сегерик.

Но…

Такая боль в её глазах…

И такой протест в его собственной душе.

И такая гнусность по отношению к Рири…

Как ему поступить? Как быть?

Молодой лич с тяжёлым вздохом закрыл лицо руками — на краткий миг.

За окном вновь взвыл ветер.

Эет, не надевая сапогов, упруго встал с постели и распахнул оконные створки.

Ветер ворвался в комнату, взметнул тонкие занавески, принёс отчётливый сухой запах пыли с горьковатой ноткой терпких почек и тонкий, волнующий аромат цветущей ивы. Ветер ударился о стены створками окна, рванул золотистые пряди Эета, затеребил лепестки розы — и вода в вазе задрожала под мощным порывом.

В пасмурном небе раскатисто прогрохотал гром.

Эет невольно рассмеялся и, запрыгнув на подоконник, разлёгся поперёк, почти наполовину высунувшись из окна. Вверху, над козырьком карниза, кипели сизые тучи — и на лицо увесисто шлёпнулись первые капли дождя.

Волосы рвал ветер. Обжигал глаза, нёс песок городских улиц, колол щёки и лоб клейкими чешуйками тополей, мягко бил невесомыми, пушистыми серёжками, сброшенными с ив.

В пепельном тусклом свете надвигающейся грозы с треском полыхнула вспышка — яростная, розовато-серебристая — и шумно хлынул ливень.

Струи хлестали по лицу, промокшая одежда тут же прилипла к телу, волосы — ко лбу и щёкам. Дождь кипел, с крыши рушилось даже не водопадом: ниспадало какой-то всклокоченной седой бородой. Вода пенилась, бурлила, рокотала в желобах, воздух пропитался запахом сырости: мокрая земля, мокрые листья, мокрая кора — весь мир стал мокрым в сером тумане грозы.

Эет смеялся, хватая дождь ртом.

Белый шквал летел над Атаридой, сметая пыль и грязь, питая корни деревьев, омывая листья… Разбивая в прах все мрачные мысли.

— Всё будет хорошо, Сили, — прошептал Эет в клубящийся серый туман над головой. — У нас всё получится.

В комнате громко кашлянули — и Эет, гибко выпрямившись, соскочил в спальню. На него огромными изумлёнными глазами смотрел Таривил — и улыбался.

Эет, почему-то смутившись, убрал налипшую на лицо мокрую прядь, заправив за ухо. С одежды текло в три ручья, и вокруг босых ног немедленно образовалась лужа.

— Интересный способ принимать ванну, — не удержался от лёгкой подначки эльф. — Если бы я знал, мой Господин, что вы предаётесь омовению, я ни за что не побеспокоил бы вас.

— Люблю грозу, — не придумав лучшего ответа, пожал плечами Эет и, повернувшись к окну, захлопнул створки.

— Да, — кивнул эльф. — Гроза прекрасна. Я не думал… — Тар запнулся и замолчал.

— Ну, как всегда, — улыбнулся Эт, стаскивая с себя мокрую тунику. Швырнув её на стул, он прошёл к шкафу, и, вытащив полотенце, начал энергично протирать свои длинные волосы.

— Что — как всегда? — не понял Таривил.

А вот будешь знать, как язвить!

— Ты, как всегда, не думал, что нежить — а твой Господин особенно — может любить то, что любят эльфы.

И, прежде чем Таривил успел обидеться, высунулся из полотенца и весело подмигнул.

— Богам смерти по чину положено любить грозу… И штормы, и бури. Свободная стихия — она всегда величественна и полна дикой, иногда жуткой красоты. Разве нет?

Таривил неуверенно пожал плечами. Наверное, не понял, почему Господин сказал о богах смерти во множественном числе — и к чему вообще их приплёл.

— Ну, так зачем ты пришёл? Просто поболтать? — Эет, накинув полотенце на плечи, плюхнулся на кровать и щелчком пальцев испарил лужу у окна. Разумеется, он догадывался о цели визита, но ни в коей мере не собирался облегчать эльфу задачу.

Таривил подошёл к столу и осторожно дотронулся до розы.

— Она никогда у вас не увядает, да? — вместо ответа спросил он.

— Да, — кивнул Эет. Лич ожидал, что сейчас вита-маг спросит, каким образом удалось добиться такого результата, но Таривил молчал. Повернулся лицом к комнате и стоял, глядя на дверь. Только руками опирался о стол, словно собирался на него запрыгнуть — но передумал.

— Вы отправляетесь в Невенар, — не спросил, а констатировал факт эльф.

— Да, — снова кивнул Эет.

— Я поеду с вами, — просто объявил юноша. И, помолчав, выпалил, выдав всю свою боль и отчаяние: — Вы же мне обещали!..

— Так я и не отказываюсь, — улыбнулся лич. — Завтра отбываем. Сперва в Преисподнюю, там у меня важный разговор… кое с кем… А послезавтра выйдем на поверхность Невенара. Так что можешь собираться.

Таривил молча стоял, глядя в пол, и кусал губы.

— Что, Тар? — мягко спросил Эет.

— Я… наверное, я уже не вернусь с вами на Атариду. Я пойду к своему народу.

— Хорошо. Как знаешь, — кивнул его Господин.

— Но… Вы же обещали… — голос Таривила пресёкся.

— Что?

— Освободить меня…

Эет вздохнул.

— Прости. Я не могу рисковать. Я отпускаю тебя и на прощанье прикажу лишь никому не выдавать нас. Я не верю, что ты стал бы специально вредить нам, только от ошибок не застрахован никто, Тар. От неосторожного слова, от опрометчивого поступка… В конце концов, от прихотей судьбы. Так что извини.

— Вы не произнесёте Формулу Освобождения? — Таривил даже сжал кулаки.

— Ты должен меня понять.

— Вы мне не доверяете? — горько спросил юноша. И прошептал, словно сам обвинял себя: — Конечно! Как можно верить шпиону?…

Понурившись, ссутулив плечи, эльф тяжело двинулся к двери. И уже на пороге обернулся:

— Простите меня за истерику, Эет. И спасибо, что позволяете вернуться домой… Что отпускаете.

Эет закусил губу, так жалко в эту минуту ему было Таривила. На языке так и вертелась Формула…

Но он не имел права рисковать.

— Я буду рад, если ты хотя бы часть пути проедешь с нами, — улыбнулся через силу молодой лич.

Тар вернул ему такую же вымученную улыбку — и закрыл за собой дверь.

Глава 20 Невенар

Эет

Магма.

Пещера из магмы, алые стены искрятся жгучими золотыми искрами пламени. Пламя бушует у ног — и лишь узкая каменная тропа ведёт через огненный бассейн вглубь зала.

К скале, что высится посередине.

Камни на фоне яростного жара выглядят абсолютно чёрными. Тяжёлый запах окалины в воздухе. Сладковатый, удушливый вкус серы в горле — вместе с букетом из сотни неизвестных испарений…

И даже под двенадцатью Огненными Щитами кажется, что вот-вот вспыхнут волосы на голове. Пот испаряется, не успев проступить на коже.

Сегерик, стоявший во всём великолепии герцога Преисподней — с роскошными крыльями, с великолепными витыми рогами, которые выглядели короной на седой голове — бросил на своего спутника, скромно одетого в простую чёрную тунику, тревожный взгляд.

— Вам хватит двенадцати Щитов, мой юный друг? — прошептал он. — Я обычно обхожусь здесь десятью, но я — демон…

Златокудрый лич согласно кивнул.

— Думаю, ещё парочка не помешает.

Сегерик пробормотал заклинания.

Жара отступила — не исчезла совсем, но теперь походила на летний зной: утомительный, но не смертельный. Мелькнула мысль: Вельзерен провёл здесь несколько тысяч лет — без надежды выйти…

Юноша содрогнулся — и молча поклялся себе, что, если потребуется, он горы свернёт и на дно моря спустится, только чтобы исправить эту немыслимую несправедливость. Чтобы освободить невиновного из огненной темницы…

Он отыщет Скипетр Созидания!

Герцог, глубоко вздохнув, молча посмотрел на правителя Атариды. Во взгляде золотых глаз отчётливо читалось волнение.

— Я сделал для вас всё, что мог, друг мой, — произнёс он. — Владыка ждёт, а мне остаётся лишь пожелать вам удачи.

Эет согласно кивнул, закусив губу.

А потом повернулся и решительно двинулся к скале посреди огненного озера.

….Бесплодный берег лизали волны пламени, и тропинка вилась меж оплавленных валунов — вверх. Юноша, легко перескакивая с камня на камень, поднимался к вершине, огибая кривые зубцы породы, торчавшие из скалы — словно в расплавленный базальт уронили что-то тяжёлое, и взметнувшаяся жидкость мгновенно застыла.

За поворотом тропинки показалось ровное круглое плато — вершина скалы. А на ней — каменное кресло.

Обычное, отнюдь не величественное.

В кресле, подперев рукой голову, сидел человек в длинном чёрном одеянии. Казалось, он дремал.

Вторая рука — Эет обратил внимание, как красива эта тонкая узкая ладонь — покоилась на голове существа, сидевшего возле ног хозяина. Сперва Эет принял питомца Владыки за огромную собаку, но почти сразу понял, что ошибся. Более всего странное создание походило на чудовищный сгусток тьмы с зубастой пастью. От ножек кресла к этому сгустку тянулась цепь.

Почуяв Эета, тварь издала низкое рычание — и человек на троне открыл глаза.

Обычные серые, очень усталые глаза.

И очень усталое лицо, совершенно без возраста… хотя, нет. Наверное, всё же молодое. И светлые волосы. Упавшая на лоб прядь.

Ничего, за что этого парня можно было бы обозвать воплощением зла.

Вельзерен смотрел на Эета — без какого-либо выражения. Даже без намёка на интерес. Точно так же, как на валуны вокруг, на огненное озеро внизу — на всё, что видел столько тысячелетий.

Тварь у кресла снова зарычала, и Вельзерен успокаивающе похлопал её по голове.

— Тихо, Тами. — И, разрешая Эету приблизиться, кивнул: — Пока она на цепи, не нападёт.

Эет кивнул в ответ.

— Ваша….собака?

Владыка демонов усмехнулся, и во взгляде его промелькнуло страшноватое выражение.

— Это Таминат, — просто ответил он — и почему-то в упор глянул на посетителя. Пальцы сжали замок ошейника. — Так что же привело тебя ко мне, дитя Мортис?

Эет глубоко вздохнул — и, повинуясь порыву, преклонил колено, опустив голову.

— Я много слышал о несправедливости, постигшей вас, творец Невенара, — тихо произнёс он. — Сердце моё полно сострадания. И я прошу вас только об одном: позвольте мне помочь вам.

На лице Вельзерена появилось изумлённое выражение — правда, очень скоро губы тронула скептическая усмешка.

— Очень интересно, как.

— Я…

— Очень интересно, как в нежити вдруг пробудилась столь трогательная забота о моей судьбе, — не дав Эету договорить, негромко рассмеялся бывший архангел.

Юноша поднял голову, твёрдо встретив взгляд Владыки демонов.

— Вы можете думать о моих мотивах что угодно. Не стану скрывать, у меня есть и иные причины, кроме сострадания. И…

— И даже более веские, да? — мягко улыбнулся Вельзерен. Рука, лежавшая на цепи Таминат, разжалась. Тварь осталась прикованной к трону.

— Да, — прямо ответил Эет. — Но именно сострадание толкает меня не тянуть время. На мой взгляд, вы и так слишком долго пробыли здесь.

— О… — тихо проронил создатель Невенара. — Ты себе и представить не можешь… — он замолчал, словно устыдился проявленной слабости.

— Позвольте мне помочь вам, — ещё раз попросил юный лич.

— Неужели в твоём мире есть что-то… на что так надеялась эта милая девочка, Ариэлла? — Вельзерен с лёгкой иронией приподнял бровь, но во взгляде впервые мелькнула искорка интереса. — Дай угадаю. Что-то, что может меня освободить, но чертовски труднодостижимое. И вам требуется армия демонов, чтобы это что-то достать, верно? Заодно решив кучу своих проблем. А почему же Ариэлла сама ко мне не пришла?

Эет не сумел сдержать проказливой улыбки.

— Боюсь оскорбить вас, Владыка, но вы нигде не угадали.

— Ну так говори, — пожал плечами Вельзерен.

— Скипетр Созидания, — просто ответил Эет.

Воцарилась тишина — такая полная, что лич слышал потрескивание раскалённого свода.

— А что ты знаешь о Скипетре? — наконец очень спокойно осведомился Владыка, соединив подушечками выпрямленные пальцы.

— Только то, что мне рассказывали. А рассказывали мне следующее…

Маг излагал Владыке его собственную историю, внимательно всматриваясь в лицо. Но Вельзерен то ли великолепно владел собой, то ли действительно слушал вполуха, только с тем же успехом Эт мог бы повествовать, как на Атариде консервируют огурцы.

— Ну и? — осведомился Вельзерен, когда Эет закончил.

— Мы хотим разыскать эту вещь.

— Мы?

— Я и мои друзья из дома Сегерика.

— Какие умные, — негромко рассмеялся творец Невенара. — Полагаешь, я сам не раздумывал над этим?

— Вы решили, что разыскивать Скипетр бессмысленно? — изумился Эет. Молодой правитель никогда не понимал тех, кто признавал поражение, даже не попытавшись вступить в борьбу.

Вельзерен смотрел на юного мага и улыбался его наивности.

— Нет, — ответил он наконец.

— Тогда почему?

— Опасно, — пожал плечами Владыка.

— Опасно?

— Для равновесия мира.

— В Невенаре давно нет равновесия, — не сдержался юноша. — Над вашим бедным миром не издевался только ленивый. Да и вы сами… прокляв его.

Тонкие пальцы низвергнутого архангела сжали подлокотники трона. Изящные ноздри гневно затрепетали.

Чудовищная Тами, почувствовав благоприятный момент, завозилась у ног Вельзерена и, утробно поскуливая, с надеждой взглянула на хозяина. Из пасти твари потекли струи желтоватой слюны.

— Дерзкий лич… — покачал головой Владыка и, расслабляясь, откинулся на спинку кресла. — Как ты думаешь, мальчик, почему, потеряв Скипетр, я сумел сотворить демонов? Здесь, в Преисподней, прикованный к этой скале. Сам. Без какой-либо помощи.

Эет в замешательстве провёл языком по пересохшим губам.

Чёрт, за подобные ошибки бьют по шее, в лучшем случае. Почему он не заметил такой дыры в своих рассуждениях?

Вельзерен негромко рассмеялся.

— Ты прав. Я архангел, а не бог. Но Скипетр влияет на своего владельца. Ты меняешь реальность, а Скипетр меняет тебя.

В глазах Эета зажглось понимание.

— Вижу, — улыбнулся Владыка. — Дошло.

— Вы так долго владели Жезлом Творения, что ваша сила сама получила божественную природу… — прошептал Эет.

— Верно. Я стал равен Изначальным богам.

— И вы не пробовали использовать свою мощь, чтобы освободиться?

— Можешь поверить, пробовал. Сразу же, — хмыкнул Владыка. Взгляд серых глаз стал рассеянным и грустным, словно Падший вспоминал, как впервые увидел стены своей темницы. Эет не ждал от него пространной исповеди с детальным изложением чувств и мыслей, но, ему казалось, он прекрасно понимал оклевётанного архангела.

Конечно, сначала Вельзерен ощутил изумление. Обиду. Неверие, что недоразумение продлиться долго. Потом, скорее всего, гнев.

И отчаяние…

— Силы не хватило?

— Как видишь, — в голосе Владыки проскользнул сарказм. — Вот так. Чтобы создать демонов — хватило. И чтобы сотворить эту вот милашку, Таминат, — он потрепал по загривку своего ручного «зверька». — И хватает, чтобы постоянно держать на себе Щиты Огня. А чтобы разбить оковы к чёртовой матери!.. — Вельзерен вскочил с трона в неожиданном порыве ярости, Таминат с испуганным визгом, гремя цепью, отскочила и каким-то чудом втиснулась под сиденье — и Эет с ужасом увидел, что ноги Вельзерена по щиколотку впаяны в базальт. — Знаешь, — заметив его взгляд, со странной, близкой к безумию улыбкой сообщил несчастный архангел, — я даже пытался отрубить себе ступни. Срастаются, — Вельзерен пожал плечами и сел обратно в кресло, как ни в чём не бывало. — Да встань ты уже, — проворчал он. — Ненавижу церемониал!

— Я тогда лучше сяду, — Эет через силу улыбнулся, стараясь сохранять спокойствие, как и собеседник.

И непринуждённо расположился на камнях, словно на травке, подогнув под себя ноги.

Вельзерен чуть грустно усмехнулся — видимо, завидуя возможности принять любую позу.

От базальта шёл жар — не обжигающий, а приятный, благодаря Щиту Огня. Потрескивало пламя в расщелинах, и ни единого дуновения ветерка не проносилось под раскалённым сводом.

Только изредка с шипением вырывались далеко внизу из трещин ядовитые газы.

Эет заправил за ухо упавшую на лицо прядь.

— Значит, силы Изначального бога недостаточно, чтобы освободить вас, — вернулся он к теме. — Но ведь полная сила Скипетра, сила самого Всеотца, должна помочь?

— Ни тени сомнения, — кивнул Вельзерен. — Но я тебе ещё раз говорю, юный лич: Скипетр влияет на своего владельца. Как я могу быть уверен, что тот, кто разыщет Жезл Творения, принесёт его мне, а не оставит у себя, прельстившись столь невероятным могуществом? Зачем Невенару ещё один бог, к тому же преисполненный дурацких амбиций?

По губам Эета скользнула улыбка. Как всё просто, оказывается…

Хотя, если Вельзерен боится не за себя, а за мир, то Владыку нельзя осуждать.

Что ж…

— Я готов поклясться силой Скипетра, что верну его вам. Вы должны знать, что нарушивший эту клятву навсегда теряет возможность пользоваться Жезлом Творения.

Вельзерен, склонив голову, внимательно посмотрел на Эета.

— А ты-то откуда об этом знаешь? — спросил он.

Вот он, закономерный вопрос. Теперь чем простодушней, тем лучше.

— Мне сказала Сили… Мортис, — быстро «поправился» юноша.

Взгляд Владыки стал испытующим.

— Тебе сказала Силинель, — медленно проговорил он. — Очень интересно. Так вот пришла — и сказала.

В глазах Вельзерена плеснулось золотое пламя — Эету показалось, что взор создателя Невенара пронизал насквозь самую душу — и Владыка демонов, запрокинув голову, расхохотался. Эхо раскатилось по пещере, а Тами в ужасе взвыла под троном.

— Бедный Сегерик, он сам не понимает, с кем связался… — утерев слёзы, покачал головой Владыка и пленник Преисподней. — Но неужели вы с Мортис и меня думали держать за дурачка?

И, не дав Эету рта раскрыть, взмахнул рукой.

— Да, ты великолепно сдерживаешь свою силу. Великолепно. Я только сейчас увидел её искру — на самом дне твоей сущности. Что ж… Как же мне теперь обращаться к тебе? Юный лич или очень юный бог?

— Моё имя Эет, — открыто улыбнулся юноша, отвечая на проказливую улыбку Вельзерена. — И мы с Сили вовсе не имели намерения оскорбить вас, скрывая правду. Тело лича — лишь способ оставаться в гармонии с материальным миром, вы должны знать об этой тонкости. Важно другое. Подумайте: зачем мне божественная сила Жезла, если у меня есть своя?

Вельзерен одарил собеседника ещё одним внимательным взглядом, прищурился — и хмыкнул.

— Ох, и варит же у тебя голова, — только и промолвил он.

Эет невольно потупился, принимая комплимент. Тем более ценный, что у Вельзерена голова тоже варила замечательно.

— Итак, коль скоро мы поняли друг друга, каков будет ваш ответ? — пробормотал юноша, всё ещё не в силах справиться со смущением.

— Подойди, — сказал вдруг Вельзерен.

Эет встал с камней и, не обращая внимания на сопение Таминат, приблизился к креслу Владыки — а тот внимательно, словно выискивая что-то, всматривался в лицо своего гостя.

— Бедняга Гвариан, — усмехнулся наконец создатель Невенара. — Сам виноват. Я рад за Сили, можешь ей так и передать, вместе с моими поздравлениями.

— Она переживает, что вы сердитесь на неё, — тихо заметил юноша.

— А, за тот случай, когда нежить устроила на моё земное воплощение настоящую охоту? — улыбнулся уголками губ Вельзерен. — Давно простил. К тому же, вина за гибель Гвариана косвенно лежит и на мне. Ведь именно я выпустил демонов из Преисподней так неудачно — прямо в эльфийские леса. А это в конечном счёте привело к бегству ушастиков и столкновению с дварфами. Капля моей крови — не такая уж высокая цена за исковерканную жизнь Сили, — Вельзерен печально вздохнул, и взгляд его затуманился.

— Вряд ли вы задумывались о том, где получится выпустить ваш народ, — ободряюще заметил Эет, и, не в силах противиться состраданию, положил руку на плечо Вельзерена. — И, разумеется, вы не имели намерения обижать Сили.

— Разумеется, — невесело усмехнулся бывший архангел, глядя мимо Эета и даже не обратив внимания на его руку. Похоже, слова молодого бога совсем не утешили узника Преисподней. — Разве намерения имеют значение?… — прошептал он едва слышно. — Быть может, я уже не достоин освобождения. Я виноват во всех бедах мира…

Эет невольно хмыкнул.

— Так уж и во всех? Вот Силинель в итоге смогла понять, что из себя представляет её бывший муженёк. Она обрела себя, а нежить нашла новый путь. Смею надеяться, более добрый и конструктивный. Невенар избавился от одного из самых жутких своих кошмаров… Так что, думаю, как бы ни утверждали ваши недруги, будто вы желаете зла, ваши поступки приводят только к благому.

— Кудряво сказано… — хмыкнул Вельзерен, но под скептицизмом в его голосе Эет явственно различил нотки признательности.

Юноша пожал плечами.

— Хорошо, — помолчав, наконец заговорил создатель Невенара. — Я с благодарностью принимаю вашу с Силинель помощь, но, тем не менее, всё же попрошу с тебя клятву.

Маг с улыбкой развёл руками.

— Я поклянусь. Но сначала ответьте мне на несколько вопросов.

— О чём? — приподнял брови Вельзерен.

— О вашем падении, — твёрдо сказал Эет. — Чтобы начать розыски, я должен знать определённые вещи.

— Говори, — разрешил Владыка.

Услышав, что интересует молодого мага, повелитель демонов ошеломлённо откинулся на спинку трона — и расхохотался, уткнувшись лбом в ладонь.

— Ох, ты воистину не похож на других, приятель! Начинаю верить, что ты действительно найдёшь эту игрушку… Что ж, постараюсь изложить всё как можно точнее.

Задумавшись на несколько минут, Вельзерен начал неторопливо говорить, а Эет, кивая, внимательно слушал. И когда бывший архангел закончил, юноша, глубоко вдохнув, торжественно произнёс:

— Я клянусь силой Скипетра Созидания, что, разыскав, не стану ни сам пользоваться им, ни передавать его в третьи руки. Я обязуюсь отдать Скипетр только вам и никогда более не попрошу его.

— Я принимаю твою клятву, — торжественно кивнул Вельзерен — и по камням прокатился странный, почти беззвучный гул. — Проси, чего ты хочешь взамен, — разрешил Владыка демонов.

И Эет попросил.

Вельзерен некоторое время молчал, задумчиво подперев рукою голову.

— Что ж… — наконец вымолвил он. — В Невенаре меня ничего не держит, кроме моих оков, — губы Владыки тронула печальная усмешка. — Получив Скипетр, я смогу сотворить новый мир… И на кой сдалась мне ваша Земля? Я в глаза её не видел… Хорошо, я навсегда оставлю Невенар вместе с моим народом и никогда не явлюсь в ваш мир. Демоны покинут Землю: все, кроме тех, что стали гражданами Атариды. Но уверен ли ты, что полностью желаешь разорвать контакты с нами? Клятва Скипетром необратима. Подумай.

Молодой правитель закусил губы. Если бы кто-нибудь ответил ему самому на этот вопрос!

Университет, торговля, дружеские и родственные связи подданных…

Если бы не извечное стремление демонов к экспансии! Если бы не бесконечные интриги между их герцогствами…

— Всё… сложно… — пробормотал он.

— Ах, и хочется, и колется? — усмехнулся бывший архангел. — Ну хорошо. Я поклянусь, что власти Атариды получат полный контроль над прибытием демонов на Землю, а также право вето на их нахождение там. Такой вариант тебя устроит?

Эет склонил голову.

— Прекрасный вариант, Владыка.

— Ну что ж, — Вельзерен пожал плечами. — Я клянусь силой Скипетра Созидания…

— ….Я принимаю, — ответил юный маг, едва отзвучало последнее слово клятвы.

И по раскалённым камням вновь прокатился беззвучный гул.

Вельзерен и Эет молча посмотрели друг другу в глаза.

— Я отыщу вам Скипетр, — одними губами прошептал Эет.

— Ты сделаешь всё возможное, чтобы его отыскать, — устало отмахнулся Вельзерен — и тяжело опустил веки. — Иди, — вздохнул он. — Здесь слишком жарко…

Молодой лич почтительно склонился перед создателем Невенара, и, повернувшись, пошёл назад по тропе, спускавшейся к огненному озеру. И — оглянулся у края плато.

Каменное кресло на обрыве, и в нём человек, у ног которого замерла похожая на огромную собаку тень. Наверное, единственное существо, к которому привязан несчастный пленник… Интересно, любит ли своего хозяина Таминат, чтобы вот так разделять его судьбу? И побежит ли она впереди, прозвучи под сводами то самое, единственное, долгожданное слово: «Свободен!»?

Эет вздохнул и начал спуск к пылающему озеру.

Что видится в сонных грёзах Вельзерену в его огненной темнице, под раскалённым куполом Преисподней? Быть может, снег?…

Ариэлла

Суккуб стояла у окна своей комнаты, глядя на оживлённую улицу, протянувшуюся у стен дворца. Горизонт сиял золотом — там купол Девятого круга соединялся с лавовым озером.

Там проходила граница города…

Весь Девятый круг представлял собой цепь островов, соединённых мостами, над огромным озером лавы. Здесь правил сам Вельзерен — советники каждый день являлись к Владыке за распоряжениями. Здесь находились резиденции правителей всех кругов Преисподней.

И её батюшка отнюдь не был исключением.

Тут, в их личном дворце, она и ждала возвращения отца и Эета с высочайшей аудиенции.

Ариэлла в волнении закусила губы.

Нежный, переменчивый свет пламени падал на тонкое лицо девушки, на рассыпанные по открытым плечам пряди чёрных волос — и изогнутые рожки баронессы в полумраке казались всего лишь деталью причёски.

Рири так и не наложила снова на них позолоту…

Зачем? Ведь предстоит путешествовать инкогнито.

Если Владыка согласится на план Эета…

Девушка в волнении сцепила пальцы и резко отвернулась от окна. Брильянтовая застёжка над открытой спиной брызнула переливом искр.

В настенном зеркале отражалась стройная красавица, чьё совершенство только подчёркивало облегающее платье из голубовато-белого шёлка.

Великолепные крылья ничуть не портили картину.

Рири поправила одну из длинных серёжек: чтобы тонкую брильянтовую нить не закрывали волосы.

Надо же чем-то занять себя, чтобы не сойти с ума от волнения!

В самом деле… Из-за чего так беспокоиться? Конечно, Владыка согласится.

….и она отправится в путешествие вместе с Этом и Виром…

Ариэлла прерывисто вздохнула, вспомнив последний день перед телепортацией с Атариды.

После ужасного разговора с отцом она до вечера не выходила из своей комнаты, совершенно уничтоженная.

Батюшка разочарован…

Его дочь недостойна наследовать трон Пятого круга.

Её выходка более подходит дочке какого-нибудь торговца свининой, но не принцессе. Для будущей государыни долг перед страной — превыше всего. Воистину Эет прав, отказавшись от руки такой взбалмошной дурочки.

Она проплакала в подушку весь день.

Да что ж такое! Почему она не имеет права сохранять верность себе? Только потому, что родилась в семье правителя?

Ничего. Пусть папа говорит, что ему угодно. Другой наследницы у него всё равно нет. А слова — всего лишь слова.

Хотя обидно, конечно…

Рири успокоилась, лишь когда в комнате сгустились тени сумерек. Спать не хотелось, и в дремотной тишине девушка услышала, как кто-то выходит из комнаты напротив.

Шаги и негромкий разговор.

Голос Вирлисса?!

Ариэлла сама не смогла бы сказать, почему выпрыгнула из-под одеяла и подбежала к двери. Ну, подумаешь, Вир в коридоре разговаривает — так пусть себе разговаривает… Ей-то что за дело?

— Всё образуется… — Вирлиссу отвечал Арит. — Утрясётся всё. А ты не беспокойся, Вир. Я прослежу, чтобы ей было хорошо…

Что сказал вампир, Ариэлла не расслышала: слишком тихо он говорил.

Арит вздохнул.

— Не терзай себя. Фрей не эгоистичная дурочка, мой мальчик, — нейтрально заметил он. — Любишь ты её. Она должна понять, даже если…

— Никаких «если» не будет! — резко прозвучало в ответ.

Тишина. И грустный голос Вира:

— Простите меня… Я не хотел на вас кричать… — разговор начал отдалятся — и стих в глубине коридора.

Ариэлла задумчиво прикусила губу — и, сама не зная, зачем, выскользнула из спальни. В горле стоял странный, горький ком.

Оглянувшись, чтоб убедиться, что коридор пуст, она подкралась к двери напротив и осторожно толкнула её.

Та неожиданно легко распахнулась. Демонесса даже отпрянула.

За окном догорал вечер, и в тусклом уходящем свете ещё можно было различить обстановку комнаты: стол, шкаф, кровать…

Обычная келья.

А на постели лежала девушка.

Ариэлла аккуратно прикрыла дверь и медленно, придерживая на груди тонкий флер ночной рубашки, подошла ближе.

Возлюбленная Вирлисса… Какая она?…

Рири ни секунды не сомневалась, что на постели — именно Фрей.

Как говорил Эт? Душа в её тело не возвращается?…

Ариэлла остановилась над бессознательной Фрери. Из груди суккуба вырвался невольный вздох.

— Как же ты хороша!

Тонкие кольца волос по плечам… Тени ресниц на щеках.

Демонесса, повинуясь странному, болезненному любопытству, попробовала ощутить трепетание спящей души.

Ничего! С тем же успехом можно было пытаться нащупать душу у подоконника.

— Что ж с тобой такое?… — озадаченно прошептала наследница Сегерика. — Никогда подобного не встречала… — в груди неожиданно плеснулась злость. — Ты ж просто кукла!

По губам Рири скользнула проказливая, но недобрая улыбка, и создание Преисподней, присев, вытянуло ладонь над лицом Фрери. Под кожей запульсировал жар.

— Ну?… — негромко поторопила она. — Живая кровь… Вкусная кровь… Ты ведь хочешь, да? Ты чувствуешь? Схвати, Фрери… Дотронься… — девушка рассмеялась. — А Виру я скажу, что это была самооборона. Несчастный случай!

Фрей лежала, словно рядом и не было никого.

Ариэлла нахмурилась.

— Давай же! Если он любит тебя, то не заметит ожогов на твоём прелестном личике. Или обугленных пальчиков… Давай, Фрей, я ненавижу врать. Вынуди меня защищаться!

Ничего. У девушки-вампира даже губы не дрогнули.

— Сыта? — Ариэлла с досадой выпрямилась. — Или они тебя из дозатора кормят? Растение…

Суккуб презрительно усмехнулась.

— Бедняжка Фрей… Ты красивей меня, но ты мне не…

Рири запнулась на полуслове, сама поразившись тому, что чуть было не ляпнула.

Ты мне не соперница!

Чёрт возьми… Она… что же… ревнует?… Она, суккуб — ревнует?…

Девушка негромко рассмеялась. Какой вздор! Что ей за печаль — любит Вирлисс эту девчонку, не любит? Ну, не получится с ним ещё раз переспать — так и сам дурак… Да и какая разница — Вир, Эт?… Да хоть Таривил!

Почему она так разозлилась?

Ариэлла изо всех сил прикусила губу. В груди стало горячо — так захотелось нежности Вирлисса. Немедленно, сейчас! Слышать его смех, видеть улыбку, смотреть в его глаза… Держаться за руки…

На ресницах задрожали слёзы.

Бред!

Что, разве поклонников у неё мало?

Фыркнув, демонесса резко развернулась и быстро пошла прочь. На пороге, обернувшись, она метнула последний — взбешённый — взгляд на бессознательную Фрей.

— Мне нет дела до твоего Вира, так и знай! — прошептала она. И, несколько секунд помолчав, нелогично добавила: — Я их обоих получу.

И вышла, закрыв за собой дверь.

И всю ночь не могла сомкнуть глаз. И думала отнюдь не об аудиенции у Владыки…

Что за ужас с ней происходит?

Ариэлла с наслаждением представила, как обожгла бы Фрери, поддайся вампир на её провокацию…

И тут же со стоном уткнулась в подушку.

Вир бы не простил… Чем бы она оправдала своё присутствие в комнате Фрей?

Пришлось бы врать.

Врать? Выкручиваться? Ей?

Бегать за мужчиной? Ей?!

Ну вот ещё!

Нет, Вир плохо на неё влияет. Она чуть не наделала глупостей, не достойных демона её уровня.

Всё! Довольно! Этот клыкастый придурок сам виноват.

Ариэлла твёрдо решила свести общение с божественным тариллином к минимуму.

….Утром все собрались в зале Верхнего храма: Таривил, Эет с Вирлиссом — и она с отцом, совершенно больная после бессонной ночи, измученная внутренней борьбой.

Чтобы не смотреть на Вирлисса, Ариэлла разглядывала Таривила: от кончиков острых ушей до сапогов. Эльф стоял немного в стороне, одетый в скромную дорожную куртку из обычной кожи, и нервно теребил ремень сумки, переброшенной через плечо. За спиной висела лютня.

В конце концов, мальчишка, не выдержав, резко спросил, что демонесса надеется увидеть.

Ариэлла пожала плечами. Непонятное раздражение клокотало в душе, и сейчас нашло выход.

— Если ты не хочешь, чтобы на тебя смотрели, Тар, почему бы не воспользоваться заклинанием невидимости? — ехидно осведомилась она.

— Мне нечего скрывать, — парировал эльф. — Но твоё внимание переходит все границы приличия, суккуб!

Баронесса фыркнула от смеха.

— Ты уверен?

— Абсолютно.

— Да я о том, что скрывать тебе нечего. Особенно в Невенаре. Ты уже забыл, что ты хищная нежить?…

Таривил скрипнул зубами.

Эет и Сегерик обернулись, прервав обсуждение деталей предстоящего приёма.

— Рири… — кашлянул Вир.

Замечание Вирлисса ещё больше вывело из себя Ариэллу.

— Думаешь вернуться к своим, Тарик? — пропела она, словно не замечая внимания окружающих. — А ты умеешь контролировать боевую трансформацию? Гляди, чтобы однажды во время какой-нибудь стычки «приятно» не поразить своих новых друзей!

— Ты о чём? — процедил эльф.

— Ох, не создавали на Атариде подобных тебе воинов… Ох, неоткуда местным некромантам знать об особенностях таких, как ты… — не унималась бесовка. — Вот сюрприз тебя ожидает!

— Дочь моя! — не выдержал Сегерик.

— Ариэлла! — в голосе Эета прозвучал металл. — На что ты намекаешь?

— На боевую трансформацию воина-скелета, — сделав невиннейшие глаза, Ариэлла пожала плечами, как ни в чём не бывало. — Эт, библиотека моего батюшки к твоим услугам. Просто ты интересовался разделами магии Пространства, магии Огня… да чем угодно, только не разделом некромансии. Наверное, думал, что и так всё знаешь? А ведь о воздействии драконьего яйца на скелетированную нежить не знал…

— Прекрати. Что Тар должен знать? — Эет говорил ровно, но взгляд синих глаз стал острым, как лезвие меча. — Что мы должны знать?

— А вот не скажу! — заявила баронесса, капризно топнув ножкой. Ариэллу уже понесло. — При эльфе — не скажу! И нечего так на меня смотреть, я тебя не боюсь!

— Простите мою дочь, — вздохнул Сегерик. — Она намекает, что ваш слуга способен во время поединка принимать изначальную форму, а после сражения — возвращаться к более приличному облику. Как управляют трансформацией воины-скелеты, в древних трудах не сказано. Обычно превращение происходит в пылу боя, но что тому причиной — увы, мой друг, я сказать не могу. И ты, Таривил, прости. И меня, за столь неполные сведения, и госпожу баронессу. В последнее время она не перестаёт меня неприятно удивлять.

Вир с тревогой посмотрел на девушку, но во взгляде тариллина не читалось осуждения. Он беспокоился за неё!

Ариэлла возмущённо фыркнула и отвернулась.

Во взгляде Эета тоже вспыхнул огонёк тревоги, но смотрел молодой лич на эльфа.

Таривил поклонился, принимая объяснения Сегерика.

— Благодарю вас. Теперь я буду осторожнее, вступая в бой, — пальцы эльфа непроизвольно легли на рукоять простенького прямого меча, висевшего на поясе рядом с парой кинжалов и магическим Жезлом.

— Утешься, Тарик, — сладенько пропела Ариэлла. — Трансформация происходит только во время ближнего боя. Магические поединки и пуляние стрелами из-за кустов не считаются. А в ближнем бою тебе голову снимут быстрее, чем ты меч из ножен достанешь… Пока восстановишься, всё веселье пройдёт.

— Рири… — укоризненно посмотрел на неё Вир.

— Ах, да, я и забыла! Потом очень трудно будет объяснить приятелям-эльфам, как же у тебя голова обратно приросла…

— Рири, что с тобой? — Вирлисс резко развернул к себе девушку. — Что ты на бедного парня взъелась?

— Руки убери, — холодно процедила Ариэлла сквозь зубы. На дне зрачков, так контрастируя с ледяным тоном, полыхал яростный огонь.

Вирлисс изумлённо отступил — почти отшатнулся.

Эет только вздохнул, но решил сдержаться. С Рири и в самом деле творилось что-то неладное.

— Тар, ты уверен, что по-прежнему хочешь уйти? — спросил он.

Эльф быстро кивнул, но при этом, как все заметили, избегал смотреть на своего Господина.

— Я пойду в Невенар, — коротко ответил он.

— В Невенар? Не к эльфам? — тут же уточнил Эет.

Юноша закусил губы.

— Не знаю…

— Может, всё же поедешь с нами?

— А куда вы едете? — помолчав, спросил молодой вита-маг, созерцая носки у своих сапогов.

Эет и Вирлисс переглянулись, а потом вопросительно посмотрели на Сегерика. Герцог развёл руками:

— Таривил ваш слуга, и поход этот тоже ваш. Решайте.

— Ты слышал о Скипетре Созидания? — помолчав, спросил Эет.

Лич излагал быстро и сжато, самое главное. И, закончив, посмотрел на Таривила.

Эльф молчал, закусив губы.

— Вы поставили себе достойную цель — избавить Невенар от проклятья, — наконец произнёс он. — Но я…

Юноша умолк, покосившись на Ариэллу, смотревшую с нескрываемым скепсисом. И непроизвольно положил руку на грудь — туда, где, как все знали, под рубашкой висел золотой медальон.

— Ах, вечная любовь! — тут же съязвила Ариэлла, закатив глаза.

— Могу я подумать, Эт? — спросил Таривил, не обратив на выпад баронессы внимания. — Или я должен сразу дать ответ?

— Тебя никто не торопит, — улыбнулся лич. — Отправляйся с нами, а если захочешь уйти, тебя не осудит ни один из нас. Свой народ — это свой народ.

Таривил поклонился со сдержанной признательностью, и Сегерик открыл воронку портала.

Они перенеслись во дворец Пятого круга, где Вирлисс и Таривил остались дожидаться результатов аудиенции, а Эет с герцогом и его наследницей отправились ниже, к самому дну Преисподней.

На Девятый круг.

И вот теперь наследница герцога сидит здесь, в личной резиденции своего батюшки, и не находит себе места от беспокойства. И понять бы, что заставляет так переживать: волнение за успех будущей миссии — или предстоящее путешествие вместе с Виром?…

Да и почему это так важно для неё?

Слово соперница прежде никогда не имело для суккуба значения — так неужели теперь вдруг стало иметь?

Как же это унизительно!

Девушка закусила губы. Ах, о чём она думает?

Сумбурные размышления прервал негромкий стук.

— Кто там? — с трудом сдержав раздражение, осведомилась Ариэлла.

— К вам пришла госпожа Эрушалия, — в щель приоткрывшейся двери просунулось простоватое личико служанки. — Прикажете принять?

— Проси, — Ариэлла со вздохом облегчения опустилась в обитое серебристо-серым бархатом кресло — крылья привычно скользнули в пазы между мягкой выгнутой спинкой и подлокотниками.

По крайней мере, Руш поможет скоротать время. Отвлечься от этих… странных мыслей.

Лишь бы Эрушалия об этих мыслях не догадалась!

Руш почти сразу возникла на пороге — высокая и стройная, в длинном белоснежном платье самого простого покроя, без всяких изысков — так похожем на одеяния жрецов Атариды. Великолепные белокурые волосы Эрушалия забрала в высокую причёску — и изысканным украшением мерцали в локонах усеянные изумрудной россыпью рога.

Лицо младшей принцессы Седьмого круга озарилось улыбкой.

— Моя дорогая! — Руш порывисто заключила подругу в объятья. — Как же я по тебе соскучилась! Узнала, что ты в столице — и сразу сюда… — она отстранилась и внимательно посмотрела на Ариэллу. — Да на тебе лица нет, милочка! Ну-ка, выкладывай, что стряслось?

— Да так, — натянуто улыбнулась Рири. — Волнуюсь. Папа и Эет у Вельзерена.

Эрушалия широко распахнула зелёные глаза.

— Твой отец — я ещё могу понять. Но Эет?

— Ах, Эт нашёл способ освободить Владыку! — отмахнулась Ариэлла, словно речь шла невесть о каком пустяке. — Думаю, Вельзерен даст добро, и мы отправимся на поиски… — опомнившись, девушка прикусила язык. Владыка, она чуть не проболталась!

Чёрт бы побрал Вирлисса и этот сумбур в голове из-за него.

— На поиски?

— Руш, прости, но…

Эрушалия отстранилась, поджав губы.

— Ты мне не доверяешь? — в голосе белокурой демонессы прозвучала обида. — Я думала, мы подруги!

Ариэлла с досадой вздохнула.

— Руш, ну что ты как ребёнок? Ты же знаешь, я всё, что угодно, тебе расскажу! — она улыбнулась. — Почти анекдот… Хочешь историю, как меня чуть замуж за Эета не выдали? И как я сбежала от батюшки?

Эрушалия молчала, скрестив руки на груди и с видом оскорблённой невинности глядела на убранную изысканными бело-золотистыми драпри стену.

Рири всплеснула руками.

— Руш, ты эгоистка! Я же не могу разболтать чужую тайну!

Эрушалия продолжала демонстративно молчать — и в чёрных глазах Ариэллы зажёгся гнев.

— Я думала, мы как сёстры, Руш. Настоящая подруга меня бы поняла…

Эрушалия закусила губы — и лицо её смягчилось. Белокурая демонесса вздохнула.

— Конечно, — мягко ответила она. — Я понимаю. Обидно, конечно… но я понимаю. И у стен есть уши… А откуда вы думаете начать эти поиски?

— Не знаю, — лукаво улыбнулась Рири, пресекая дальнейшие вопросы. — А если бы знала, не сказала бы. Не начинай заново, Руш… Присядь-ка лучше! — хозяйка жестом пригласила гостью на удобные кресла. — Чай, вино? Кофе?

— Кофе, пожалуй… — несколько рассеянно обронила Эрушалия, изящно опускаясь в кресло напротив окна.

— Секунду, — Ариэлла подошла к двери и, крикнув служанку, отдала распоряжения об угощении.

— Значит, мы опять с тобой долго не увидимся? — грустно вздохнула Руш, наблюдая, как Рири грациозно идёт по комнате к своему креслу. Золотистый свет пламени играл на тонком лице баронессы, на голубовато-белом платье, блестел на крыльях цвета тёмной бронзы…

А на рогах у нашей модницы нет позолоты. И это означает только одно: наследница великого герцога отправляется в путешествие инкогнито…

— Боюсь, что долго, — вздохнула Рири, садясь напротив. И ободряюще улыбнулась: — Но ты не расстраивайся. Мы с батюшкой связаны заклятьем Кровных Уз, и Сегерик всегда сумеет меня отыскать, где бы я ни была. Отыскать и открыть портал. Если будешь очень убедительна, папа возьмёт тебя с собой! — девушка подмигнула. — Ведь он замечательно к тебе относится…

Эрушалия рассмеялась, откинувшись на спинку кресла.

— Можешь поверить, я постараюсь. Только сначала скажи, для чего Эету проявлять такую заботу о Вельзерене? Отправляться искать неизвестно что… ради чего? В чём интерес?

Ариэлла хмыкнула.

— Уверяю тебя, я сама задавалась подобным вопросом. Да и батюшка его озвучил сразу, как только правитель Атариды сделал своё предложение. Папе ответили, что их беспокоит возможность нелегального проникновения на Землю шпионов Эрмеба… а это каким-то там сложным образом может сказаться на равновесии южного региона…

Рассказ Рири прервало появление служанки. На столик между собеседницами опустился золотой поднос с изящным кофейником и маленькими чашечками, полными благоухающей тёмной влагой.

И тарелка с пирожными.

Эрушалия тут же вооружилась маленькой ложечкой и принялась за медовые, покрытые шоколадной глазурью, бисквиты. Ариэлла аккуратно взяла крохотную чашку, пригубила и, дождавшись, когда служанка выйдет, продолжила повествование:

— Словом, Эету нужно заручиться обещанием Владыки, что вести дела с Атаридой демоны смогут только через наш дом. Честно сказать, все эти тонкости я слушала вполуха! — Рири отмахнулась. — Нам с папой только на руку такая избирательность немёртвых. Впрочем, их можно понять. Ты представь: Эрмеб совсем обнаглел! Его шпионов обнаружили прямо в столице нежити!

Эрушалия широко распахнула глаза и на секунду застыла. С ложечки на стол упали крошки пирожного, и девушка, придя в себя, резко смахнула их на пол.

— Да что ты говоришь? Шпионы Эрмеба?! В столице?… — Руш прикусила губку. — Да, это ценная информация… Как же это случилось? И, кстати, что там за история с твоим замужеством и побегом? Ну-ка, ну-ка… Я хочу знать всё!

— Сейчас, расскажу по порядку, — довольно улыбнулась Ариэлла. — Значит, дело было так…

За кофе девушки сами не заметили, как проболтали часа полтора, пока мелодичный звон, прокатившийся по всем комнатам, не известил, что порог дома переступил хозяин, герцог Сегерик.

— Батюшка! — подхватилась Рири. — Идём скорее, Руш, узнаем, что и как…

Эрушалия тут же вспорхнула из кресел следом за подругой.

Они застали Сегерика и его гостя внизу, в главном холле, отделанном огненно-алым порфиром и белым мрамором. Оба обернулись, заслышав шаги.

— О, у нас Руш, — улыбнулся Сегерик. — Всегда рад, дитя моё, — он коснулся губами щеки Эрушалии. — Вижу, ты развеселила мою девочку…

— Ах, на то мы и подруги, — рассмеялась младшая принцесса Седьмого круга. И протянула руку Эету: — Я счастлива снова видеть вас, правитель Атариды.

Молодой лич дотронулся губами до тонких пальцев Эрушалии.

— Несказанно рад нашей встрече, сударыня, — церемонно ответил он.

— Ну! — прервала взаимные расшаркивания Рири. — Что сказал Владыка?

Сегерик чуть принахмурился, глазами указав дочери на Руш, но Эет невозмутимо пожал плечами.

— Исход нашей встречи самый положительный.

Ариэлла захлопала в ладоши как девочка.

— Чудесно! Значит, отправляемся сегодня же!

— Лучше завтра на рассвете, — усмехнулся уголками губ Эет. — Если ты, конечно, не хочешь ночевать в поле.

— Ах, где я только не ночевала! — отмахнулась шутливо Рири, но настаивать не стала.

— Может, меня всё же посветят в суть разговора? — мило улыбнулась Эрушалия.

— Прости, девочка, — развёл руками старый герцог. — Дело слишком важное. Именно поэтому сегодня не приглашаю к нам домой. Прощайся, Рири. Нам пора. Я должен успеть отдать все необходимые распоряжения перед вашим отъездом, а вы, кстати, наметить маршрут.

Эрушалия тяжело вздохнула, покосившись на Рири, словно ожидала от неё поддержки.

Ариэлла промолчала, лишь виновато развела руками.

— Что ж… — натянуто улыбнулась Эрушалия. — Не стану мешать.

— Прости, девочка, — ласково сказал Сегерик. — Ты знаешь, как я к тебе отношусь. Но сейчас дело действительно слишком важно.

— Я понимаю. Можно мне потом как-нибудь посетить вас, великий герцог?

— О чём ты? Мой дом всегда для тебя открыт! — заверил Эрушалию Сегерик, с чем гостья и откланялась.

— Что ж, — дождавшись, пока за Руш закроется дверь, повернулся к Эету и Ариэлле Сегерик. — На Пятый круг, друзья мои?

— Я сгораю от нетерпения! — Рири осветила лицо ослепительной улыбкой.

Эет, Вирлисс, Ариэлла, Таривил

В малой библиотеке герцогского замка уютно пылал камин, блики дрожали на блестящих боках напольного глобуса, отражались в стёклах шкафов, а за окнами царил непроглядный мрак. Гости герцога разместились вокруг столика, сервированного изящным золотым сервизом с маленькими чашечками, в которых благоухал горячий тёмный напиток, неизвестный на Атариде. «Кофе» — так называли его хозяева.

Ариэлла расположилась на диване, поджав под себя ноги и свесив крылья вдоль спины. Издали походившие на жёсткий металл, на самом деле они были гибкими и послушными, и сейчас мягко легли на диванные подушки, напоминая складки плаща.

Напротив девушки, в креслах, устроились Вирлисс и Эет. Сегерик занял место во главе стола.

Таривил, как всегда, устроился отдельно от всех — на подоконнике. Свесив одну ногу вниз, а другую согнув в колене, он подкручивал колки лютни. Эльф наблюдал за своими друзьями из-под густой тёмной чёлки, упавшей на глаза, и внимательно слушал разговор.

— Куда вы направитесь? — спросил герцог, двумя пальцами взяв хрупкую чашку.

— Не знаю. Зависит от того, где мы выйдем на поверхность, — со странной улыбкой пожал плечами Эет.

Сегерик улыбнулся в ответ.

— А где вы хотите выйти? Преисподняя огромна. Она, знаете ли, лежит под всем Невенаром.

— Нам бы для начала просто осмотреться на поверхности, — очаровательно улыбнувшись, заметил Вирлисс. — Посетить какой-нибудь город, лучше всего человеческий…

— Почему? — Ариэлла лениво отбросила за спину пряди чёрных волос. — Мы же решили, что целесообразно начинать поиски с дварфов?

Вирлисс вздохнул и в задумчивости провёл пальцем по краю своей чашечки, старательно избегая смотреть на суккуба.

— Как бы тебе объяснить, Рири… — кашлянув, пробормотал он. — Психология нежити почти не отличается от человеческой, потому что большинство немёртвых родилось именно людьми. А другие расы… — Вир пожал плечами. — Это другие расы. Мы с Этом и без того оказались в чужом мире, с незнакомыми обычаями и традициями… Не хватало ещё и сразу столкнуться с чуждой психологией. Мне кажется, это многократно увеличит возможность ошибок, и, следовательно, подвергнет риску наше предприятие.

— Вирлисс, ты перестраховываешься, — кусая губы чуть не в кровь, с деланной небрежностью отмахнулась Ариэлла, пытаясь поймать взгляд тариллина. — Всё не так страшно. Посмотри, две такие разные расы: нежить и демоны. Мы же нашли общий язык? Нашли, Вир?

Вирлисс только прерывисто вздохнул — и промолчал.

Сегерик негромко рассмеялся:

— Дочка, Вир верно подметил, что психология земных немёртвых — это психология людей. Обрати внимание, например, на их отношение к охоте. Ведь для наших дорогих друзей принципиально важно, станет ли их жертвой негодяй и убийца — или невинная девственница, — герцог добродушно усмехнулся. — Люди они, люди… Но и людей, и демонов творил Вельзерен. Он создал нас похожими. Недаром демоны так хорошо знают человеческие слабости, и недаром мы охотимся лишь за человеческими душами. Не за душами гномов или эльфов, заметь… хотя бывают и исключения, не спорю. Так что Вирлисс в целом прав.

— Все расы творили одни и те же боги, часто делали это вместе, — не сдавалась Ариэлла. Во взгляде её зажёгся тёмный, страстный огонь. — Уверяю, местные жители не слишком отличаются друг от друга внешне, не слишком и внутренне! Достаточно присмотреться к Таривилу, чтобы это понять.

Все невольно оглянулись на эльфа. Таривил преувеличенно громко вздохнул и резко провёл пальцами по струнам. Лютня отозвалась полнозвучным негодующим пением.

— У нежити, эльфов и мерфолков одна создательница, — только и сказал он.

— Вот лишь бы мне возразить! — в неприятной улыбке оскалила острые белые зубки баронесса. — Что ж, эльфов и мерфолков творила одна богиня, не спорю. А вот с нежитью — сложнее. В принципе, Мортис лишь даёт каждому возможность вновь обрести жизнь после смерти. Её сила преобразует мёртвое тело: будь то тело человека, эльфа или дракона. На душу она не воздействует… Тебе ли не знать, Таривил? — не удержалась от подначки Рири.

Эльф фыркнул и промолчал.

— А кто такие мерфолки? — чуть нахмурившись, полюбопытствовал Вирлисс, пытаясь перевести разговор, чтобы спасти Таривила. При этом вампир старательно глядел мимо Ариэллы. — Я что-то пропустил?

— Морской народ, — любезно пояснил Сегерик, посмеиваясь. — Обитатели глубин. С жителями поверхности их не связывают ни торговые, ни культурные отношения. Только иногда мерфолки натравливают на корабли морских змеев…

— Зачем? — тут же спросил Эет, в котором мгновенно проснулся учёный.

— Мясо, — пожал плечами демон. — Мерфолки жрут человечину, эльфятину… Не брезгуют и гномами. Нам в этом смысле повезло, — улыбнулся Сегерик. — Демонов они не употребляют.

— То есть они дикари? — уточнил Эет.

— Вроде того, — кивнул Сегерик. — Впрочем, дварфы убивают этих хвостатых каннибалов — ради их чешуи. Она идёт на изготовление пластинчатых доспехов и оружия.

— А люди и эльфы?…

— Специально они на подводных жителей не охотятся. Да и мы тоже.

Лич нахмурился. Мерфолки. Народ, о котором известно лишь, что они дикари-каннибалы и живут под водой. Который стал объектом промысла для дварфов.

Интересно…

— Может быть, Скипетр на дне моря? — пробормотал он, в задумчивости потерев подбородок. — Мерфолки владеют магией?

— О мерфолках мало что известно, — вздохнул Сегерик. — Но возможность не исключена, да. Скипетр мог упасть куда угодно.

— Если это так, то вряд ли жалкие твари понимают, что именно к ним угодило в руки. Иначе бы правили миром, — презрительно фыркнула Ариэлла.

— Значит, дварфы и мерфолки, — весело хмыкнул Вирлисс. Он так увлёкся, что и думать забыл о Рири. — Думаю, проще начать с дварфов. К тому же, они промышляют охотой на мерфолков.

— Логично, — по-прежнему задумчиво протянул Эет. — Великий герцог, известно ли вам, над какими землями летел Вельзерен, прежде чем рухнуть в Преисподнюю?

— Думаю, это уже не имеет значения, — покачала головой Ариэлла — и искры от брильянтовых серёжек заплясали на её скулах. Девушка тоже по-настоящему увлеклась. — За столько лет превратности судьбы могли забросить Скипетр куда угодно.

Вирлисс с сомнением покачал головой, а Сегерик нахмурился.

— Эт прав, дитя моё, — заметил герцог. — Если о Скипетре ничего не известно, значит, вряд ли он часто менял хозяев. Увы, где, падая, пролетал Вельзерен, никому не известно. Думаю, даже самому Владыке. Вряд ли, поражённый молнией, он примечал, какие земли проносятся внизу… Увы, даже магия не знает таких заклятий, чтобы…

Эт покачал головой, прерывая Сегерика.

— Всё это очень… занимательно. Но непродуктивно. Нельзя же, великий герцог, во всём и всегда полагаться на магию! Вир, — молодой учёный подмигнул, повернувшись к приятелю. — Вспомним физику? Скажите, герцог Сегерик, если я правильно понял, Невенар мало чем отличается от Земли — я имею в виду, силой тяжести и размерами? Плотностью атмосферы?

В глазах демона зажглись смешинки.

— Я понимаю вас, хотя больше по складу ума гуманитарий… Знаете, не задавался этим вопросом. Но… Думаю, если отличия и есть, то крайне незначительные. Возможно, Невенар — аналог Земли в нашей Вселенной.

Эет поморщился.

— «Возможно»… Лорд Сегерик, вы же должны понимать, что, чем точнее будет расчёт, тем выше вероятность отыскать Скипетр!

Герцог развёл руками.

Эет вздохнул с видом покорности злой судьбе.

— Ну, что ж… За неимением точных данных будем исходить из земных параметров. И надеяться, что погрешность не составит невероятных величин…

— Зачем же надеяться, мой юный нетерпеливый друг? — улыбнулся Сегерик. — Подождите секунду.

Он поднялся и вышел.

Воцарилась тишина. Ариэлла сидела, поджав под себя одну ногу и обхватив руками колено другой. Девушка в глубокой сосредоточенности шевелила губами, словно пыталась про себя делать вычисления, о которых говорил лич. Эет сидел с внешне безмятежным выражением лица, запрокинув голову на спинку кресла и глядя в потолок, а Вирлисс поднялся со своего места и, взяв на каминной полке лист бумаги и самописец, уже что-то увлечённо писал — там же, на камине. Блики пламени скользили по серебристым волосам.

Таривил на окне вздохнул и взял несколько аккордов.

— Тар, а ты сам из каких мест? — полюбопытствовал Эет, не поворачивая головы. Вир же при вопросе друга перестал строчить и обернулся.

— Я родился в Зелёной Лощине, — просто ответил юный эльф, заправляя за остроконечное ухо выбившуюся прядь. — А магическую академию закончил в Золотом Лесу. Оттуда же меня и отправили… на Атариду, — чуть запнувшись, закончил он.

— А далеко отсюда Зелёная Лощина? И Лес?

Таривил как-то рассеянно пожал плечами.

— Судя по параметрам портала — несколько недель пути. Могло быть и хуже…

Эет не стал задавать глупый вопрос, отчего Таривил не откроет портал, чтобы быстрее переместиться домой. Если бы юноша хотел оказаться дома, то не сидел бы сейчас здесь на подоконнике — здесь, во дворце одного из правителей Преисподней.

С мучительной тревожностью в глазах…

Вот кому нужно присмотреться к этому миру! И найти в нём своё место.

Размышления прервало возвращение хозяина замка. В руках герцог держал увесистый том, обтянутый чёрной кожей.

— Это географический атлас Невенара, друг мой, — сказал он, протягивая Эету книгу. — Он выпущен в те времена, когда местная цивилизация переживала расцвет, в той же мере опираясь на науку, что и на магию. Там, в начале, указаны параметры планеты.

— Отлично, — лич взял в руки старинный фолиант. — Вир, будь добр, дай мне самописец и стопку листков. Для начала переведём единицы измерения Невенара в привычные нам, благо мы знаем соотношение, спасибо торговым операциям. Просто так проще, — молодой маг чуть виновато улыбнулся герцогу, берясь за самописец. — Итак…

Не прошло и двух минут, как юноша весело хмыкнул.

— А знаете, вы были правы, лорд Сегерик. Невенар действительно почти совпадает с Землёй и по плотности атмосферы, и по размеру… Что ж, тем легче. Значит, не нужно тратить время на вычисление гравитационной постоянной, она аналогична земной.

— И что? — нахмурилась Ариэлла.

— Погоди… — Эет углубился в расчёты.

— Нет, я не понимаю, неужели так трудно объяснить! — возмутилась Рири. — Как мы определимся, откуда начинать поиски?

— Рири… — Вирлисс сам не понял, как сел рядом, приобняв девушку за плечи. — Не кипятись ты так, детка. Не мешай Эту, ради богини. Видишь ли, — Вир, как маленькой, заправил Ариэлле за ушко тонкую прядку, — если мы найдём ускорение свободного падения, мы сможем вычислить расстояние, которое пролетел Вельзерен. Ибо расстояние есть всего лишь произведение начальной скорости на время падения. А время равно квадратному корню из отношения удвоенной высоты к ускорению свободного падения. Таким образом, поскольку мы знаем, где упал Владыка, мы определим для себя круг начальных поисков. Банальный радиус, понимаешь?

Ариэлла прерывисто вздохнула и приникла к груди Вира. Взгляд скользнул по комнате, но Сегерик внимательно следил за вычислениями Эета, стоя за плечом у лича, а Таривил, казалось, полностью сосредоточился на лютне.

— А чему равно это ваше… ускорение? — дрогнувшим голосом прошептала девушка.

Вирлисс смотрел на неё больными глазами.

— Произведению гравитационной постоянной и отношения массы планеты к квадрату её радиуса. Спасибо твоему батюшке, он дал нам эти константы… — тоже почему-то шёпотом ответил вампир.

И мягко отстранил демонессу. Она, покраснев, кашлянула и зачем-то поправила на плечах платье — которое и так сидело безупречно.

— Ну хорошо… Но нам же нужно знать, какое расстояние пролетел Скипетр, а не Владыка?

— Увы, мы не знаем, когда именно Владыка выпустил Скипетр из рук, — Вир тоже отодвинулся, пряча глаза. — В любом случае, расстояние между точкой падения Скипетра и точкой падения Вельзерена не должно быть слишком большим…

— Но откуда мы узнаем, с какой скоростью летел вниз Владыка? — с тревогой спросил Сегерик, не отрывая взгляд от листка, покрывавшегося цепочками уравнений под самописцем Эета.

— Я задал Вельзерену этот вопрос, — не поднимая головы, ответил молодой лич — и невольно улыбнулся, вспомнив изумление повелителя демонов. — Быстрота и точность, с которыми ваш Владыка способен производить в уме расчёты, внушают благоговение. Так вот, судя по тому, как часто он был вынужден возобновлять Щит Огня, Вельзерен полагает, что скорость равнялась трём тысячам шестистам милям в час.

— А высота? Владыка сказал вам? — с неподдельным волнением уточнил Сегерик.

— Тридцать миль. Приличная. Значит, ускорение будет на одну десятую меньше… Не восемьдесят, а семьдесят после запятой, — пробормотал Эет, снова погрузившись в вычисления.

— Да, ускорение… Естественно, Щит Огня… — Сегерик в задумчивости потёр подбородок. — Владыка как-то при мне обмолвился, что без Щита Огня ему пришлось бы оплакивать не только свою свободу, но и внешность…

— Ещё бы! — Вирлисс, невольно присвистнув, встал и подошёл к Эету. — Если бы бедняга вообще выжил.

— Верно, — задумчиво кивнул Эет. — Возможно, Создатель на это и рассчитывал.

— На что?

— Что Вельзерен сгорит при падении. Тогда не пришлось бы столько мучиться.

— Это цинично! — возмутилась Ариэлла. Она подтянула колени к подбородку и обхватила их руками, словно мёрзла.

— Вопрос не ко мне, а к Создателю, — невозмутимо ответил юноша. И широким движением обвёл самописцем получившиеся цифры: — Ну вот. Таков радиус наших поисков, принимая за центр место падения Вельзерена.

Все, включая Таривила, сгрудились у стола, уставившись на листочек.

— Хм… Семьдесят девять миль, — с восхищением покачал головой Сегерик. — Вы не перестаёте удивлять меня, мой юный друг. Воистину, не стоит пренебрегать физикой, слишком полагаясь на магию. Посмотрим, что находится в указанных вами пределах. Так…

Демон направился к напольному глобусу.

— Вельзерен упал здесь, — ткнул Сегерик пальцем в какую-то точку в средних широтах северного полушария. — По поверхности тут проходит граница между двумя человеческими королевствами, некогда входившими в мощную империю. Демоны отвоевали себе между ними небольшую область: я говорил вам, друзья мои, когда мы только познакомились и вы вместе со мной наблюдали за нашей границей… Нашу область и человеческие государства связывает одна из величайших рек континента, Тагирив, которая много южнее впадает в море Сен. Вот устье, — палец демона переместился заметно ниже, где изрезанная линия с множеством бухт обозначала границу океана. — Как видите, оно много дальше очерченного радиуса поисков. А вот восточнее ещё одна великая река, Заснеженная, которая течёт на север. Заснеженная впадает в Студёное море, в суровых, но цивилизованных землях, обжитых дварфами, а исток берёт из огромного озера Ирдин у подножия Хмурых гор — вот тут, почти строго на востоке. Озеро создано таянием ледников, а под горами — одно из самых крупных королевств дварфов… Кстати, Хмурый хребёт практически на самой границе указанного радиуса. Да и во времена Великих Войн там кипели жестокие сражения…

— Вы намекаете, что Скипетр может оказаться там, в забытых сокровищницах дварфов? — Эет внимательно изучал указанные Сегериком объекты. — Да, пожалуй… Всё сходится.

— А что на западе? — спросил Вирлисс, подходя ближе.

— Если мне будет позволено сказать… — неожиданно вместо Сегерика ответил Таривил. — На западе, за областью влияния демонов и за королевствами людей, лежит Золотой Лес. И там никогда не слышали ничего об артефакте такой силы…

— Что ж, — Эет с наслаждением потянулся. — Вот мы и определились с направлением поисков: восток. Давайте сейчас разойдёмся по спальням, а утром…

— А утром вы отправитесь в путь, к Хмурым горам, — кивнул Сегерик. — Если вы не передумали для начала осмотреться в Невенаре и узнать здешних жителей, то, думаю, вам лучше подняться на поверхность недалеко от ближайшего человеческого города. Он как раз стоит на реке Тагирив, и оттуда вы легко доберётесь до нужного района. О лошадях я распоряжусь.

— Пусть так и будет, — соглашаясь, изящно поклонился Эет хозяину замка.

— А если мы не найдём Скипетр в Хмурых горах? — тревожно спросила Ариэлла.

— Тогда и будем думать, — пожал плечами Эет.

Они разошлись по своим апартаментам, а утром встретились на пороге комнаты, где находился магический «телескоп» для наблюдения Невенара — той комнаты, где Эет и Вирлисс впервые познакомились с Сегериком.

Герцог уже ожидал их — в просторном белом одеянии, ничем не отличимый от человека. Он придирчиво осмотрел всю компанию.

Эет и Вирлисс — в простых чёрных туниках и штанах, волосы убраны в косы. На поясе магические Жезлы и клинки: два изогнутых меча из волшебного стекла — у Эета, и стальной изящный «бастард» у Вирлисса. Люди как люди, разве что несколько бледноваты.

Ариэлла — в мягких коричневых штанах для верховой езды и в неброской тунике цвета осенней листвы. Бёдра обмотаны широким чёрным кушаком, и на нём — полуторный фальшион в простых ножнах. Магического Жезла Сегерик у своей дочери не увидел, но герцог слишком хорошо знал Ариэллу, чтобы не сомневаться: она взяла волшебное оружие, просто до поры припрятала. Обычная демонесса, скорее всего — наёмница.

Таривил — простая куртка и штаны, за плечами лютня, на поясе — Жезл, простой меч и два метательных ножа. Эльф-менестрель. Нормально.

У всех в руках мешки с вещами и провизией.

Старик невольно улыбнулся, прикинув, на какие мысли может натолкнуть случайного человека вид столь разношёрстной компании, но предпочёл все соображения оставить при себе. Широким жестом герцог распахнул двери комнаты, с его губ слетело заклинание — и алая розетка наверху раскрылась, как цветок. Точно под ней взметнулся ввысь столб золотистых и красных искр.

— Прошу, — коротко распорядился правитель Пятого круга.

Ариэлла ступила первой в световой столб — и, пронизанная сиянием, взмыла ввысь, увлекаемая силой магического «лифта».

Следом за демонессой шагнул Вирлисс, потом Эет, Таривил… Сегерик поднялся последним.

Они выплыли сквозь портал розетки, и Эет увидел над собой пасмурное низкое небо и равнину, покрытую пожухшей травой — этот унылый пейзаж простирался до кромки леса, темневшей на горизонте. Воздух полнился запахом тумана и прели — тем неуловимым, чуть с горчинкой, запахом осени, в котором смешивается свежесть холода и терпкость увядания.

На месте портала полыхала жаром одинокая скала — выход на поверхность кристаллов Пламени. Вокруг неё струилось знойное марево, и не хотелось отходить, словно от костра — туда, на равнину, к промозглому сырому ветру…

Чуть в стороне высилась неказистая башня, и на её вершине уютно горел розовый огонёк.

— Наш форпост, — пояснил Сегерик. — Вчера я отдал гарнизону распоряжения насчёт лошадей, так что немного терпения. Я буду очень разочарован, если часовые нас ещё не заметили.

Эет и Вирлисс переглянулись, спокойно пожав плечами, а Таривил только поёжился.

— Неужели мёрзнешь, лесной житель? — подколола Ариэлла со сладкой улыбкой.

Таривил ничего не ответил, тем более что из ворот башни выехал отряд конных демонов — то, что в сёдлах именно демоны, становилось ясно с первого взгляда: их огромные крылья, словно плащи, закрывали лошадиные крупы.

— А животным не больно? — вырвалось у Вирлисса.

Ариэлла рассмеялась, глядя на тариллина с нескрываемой нежностью.

— На них специальные защитные попоны, Вир… — и осеклась, потупилась, заметив внимательный и изумлённый взгляд отца.

— Рири?… — тихо спросил герцог, указав глазами на Вирлисса.

Девушка только натянуто улыбнулась, глядя в сторону и радуясь, что её смущение заметил только батюшка. Эт и Вир наблюдали за подъезжающим отрядом, а Таривил созерцал летящие тучи, словно вопрошая про себя, какое веление судьбы гонит их за горизонт.

Отряд, приблизившись, спешился.

— Милорд, вы просили выбрать коней, — командир преклонил колено, коснувшись кончиками крыльев земли. — Это лучшие скакуны в крепости.

— Вам они нравятся, друзья мои? — любезно поинтересовался Сегерик.

Эет внимательно изучал лошадей. Что и говорить — великолепны. Вороные, статные, гордые, с пышными гривами… И сразу видно — бешеные, как черти.

— Они не испугаются немёртвых? — только и спросил лич, подходя к ближайшему солдату, чтобы принять у того повод.

— Они не боятся даже демонов! — рассмеялся Сегерик.

Друзья приторочили мешки к сёдлам. Первым на спину своему скакуну запрыгнул Таривил, что-то пошептав тому на ухо. Конь принял эльфа, словно носил с рождения.

Эет вскочил верхом легко — но, не успел выпрямится в седле, как вороной с яростным ржанием взвился на дыбы. Эету, чтобы усмирить строптивца, пришлось твёрдо сжать коленями его бока и натянуть поводья.

Ариэлла плетью и уздой быстро заставила своего коня понять, кто тут главный, а Вирлисс, прежде чем запрыгнуть в седло, просто посмотрел животному в глаза.

У Белого Тигра, как и у эльфа, проблем не возникло.

Настало время прощаться.

Эет, придерживая одной рукой за поводья танцующего от нетерпения жеребца, поклонился Сегерику, прижав другую руку к сердцу.

— Благодарю за всё, великий герцог. Я обещаю, что оправдаю ваше доверие и доверие Владыки.

— Ни секунды не сомневаюсь, мой друг, — учтиво поклонился в ответ Сегерик. — Видите, вдалеке лес? Езжайте в том направлении. От леса до города рукой подать. Рири знает дорогу. Удачи вам, друзья мои!

Эет ещё раз поклонился — и пришпорил коня.

Впереди простиралась пустынная, открытая всем ветрам равнина, над головой висели тяжёлые облака, а за спиной скакали верные друзья.

Эет рассмеялся невероятному чувству свободы — и пустил лошадь в полный карьер.

Конец второй книги