После развода. Бумеранг судьбы (СИ)

Глава 24

Будильник звенит, но я быстро его вырубаю. Не хочу ни на какую работу, хочу остаться под одеялом с любимым…

Рома тянется, открывает глаза. Спрашивает сквозь сон:

– Тебе нужно на работу?

Такой он в этот момент родной, мой, что даже сердце сжимается. Беру телефон и пишу сообщение своей ассистентке: «Я заболела!». Отключаю.

Поворачиваюсь к Роме и целую его в плечо:

– Не надо мне на работу. А тебе?

Он проводит рукой по моей щеке:

– И мне.

Мы целуемся, наши тела переплетаются.

Вчерашняя пытка лаской и любовью начинается вновь. И хоть я ещё не успела проснуться (и вообще, спала от силы часа два), чувствую все равно очень остро… И мысленно удивляюсь: как будто Рома знает, где нужно меня целовать, где провести рукой, чтобы побежали мурашки, а где не надо трогать…

Ему как будто выдали инструкции к моему телу, о которых я и сама не подозревала. И как можно так хорошо меня понять, хотя это всего лишь второй день, когда мы с ним разделили постель.

Я ему в этом признаюсь, говорю совершенно искренне:

– Мне ни с кем так хорошо не было.

В ответ Рома целует меня в губы и шепчет:

– Я даже сравнивать тебя ни с кем не буду.

Рома готовит нам завтрак почти в обед. Вспоминаю наш вчерашний «тяжёлый» разговор на кухне. Уже успела обо всем забыть. Подхожу, становлюсь рядом, спрашиваю:

– Когда ты узнал о диагнозе?

– Ну, почти перед смертью отца. Четыре года назад.

– Поэтому ты мне не звонил, не искал меня?

Пожимает плечами:

– Сначала не поэтому. Пытался забыть тебя, не мешать. А потом… Возможно, поэтому.

Крепко обнимаю его со спины и говорю:

– Хорошо, что ты не забыл меня.

Рома поворачивается и улыбается:

– Это оказалось невозможным.

***

Через месяц

Быстро закрываю машину и бегу в студию, снова будут ругаться, что опоздала. Десятый раз за последний месяц. Но не виновата же я в том, что с тех пор, как Рома поселился у меня (потому что его съемная квартира до сих пор завалена коробками), мне стало неохота выходить из дома.

Все заметили, что я стала рассеянной. И, конечно, все в курсе (не знаю каким образом, ведь я никому не говорила), что я по уши влюбилась. Улыбаются снисходительно, смотря на меня. Раньше меня это ужасно разозлило бы, а теперь все равно. Счастливые люди не замечают такие мелочи.

С появлением Ромы в моей жизни в качестве любимого человека у меня вообще произошла переоценка всех ценностей. И любимая работа уже не кажется центром Вселенной. И любимая Москва – уже не самый лучший город на земле.

Вчера Рома со мной разговаривал по поводу того, что будем делать, когда он закончит свой проект. Спросил:

– Ты хотела бы жить во Франции?

– С тобой я могу жить где угодно, – ответила я.

– Но здесь твоя работа, наверное, все-таки мне стоит поменять место жительства, тем более, я в России уже получил пару предложений о трудоустройстве.

Вот весь Рома. Сам уже все решил.

– Мне нужно в следующем месяце съездить в Париж, поговорить с мамой, если она тоже захочет вернуться, буду продавать квартиру.

– Я хочу с тобой!

Вот с такими воспоминаниями я кладу заявление на отпуск перед заведующим.

– Ольга Филимонова! То у вас отпуск недельный, то прогулы, то опоздания. Что случилось с самой пунктуальной телеведущей?

– Влюбилась, – решаю так прямо и сказать.

Евдокия Валентиновна мою искренность встречает суровым взглядом, проводит по моему телу взглядом с ног до головы:

– А в декрет случайно не собираетесь? Предупреждать заранее желательно!

Вздыхаю. Вот тут и моя улыбка пропадает:

– Пока нет, – отвечаю.

С того памятного вечера мы с Ромой больше к этому вопросу и не возвращались. Конечно, я сама гуглила его синдром, читала разные случаи.

Собираюсь сегодня собраться с духом и поговорить, наконец, об этом с Ромой.

Возвращаюсь домой в своих размышлениях, опустив голову и не сразу замечаю мужчину, стоящего у подъезда.

– Оля, привет!

Поднимаю голову и вижу бывшего мужа.

Что ты тут делаешь?

Мы переехали, захотел тебя увидеть, – отвечает Кир.

С какой стати?

Кир подходит ближе, чувствую явный запах алкоголя:

– Я хочу закончить начатое в прошлый раз.

Заучит, как угроза, делаю шаг назад:

– Ничего не было и ничего не будет, забудь! Иди лучше домой к своим детям.

Машет рукой:

– Куда я пойду? Не хочу я домой. С тобой у нас все было бы по-другому! Оля, не хочешь родить мне сына? – спрашивает Кир, и на этих словах (по закону подлости) Рома выходит из подъезда без куртки (видимо, увидел нас в окно?)

Подходит ко мне, берет за руку, говорит:

– Пойдём домой, не надо с ним разговаривать.

Кир удивленно хлопает глазами.

Мы с Ромой заходим в подъезд, а сзади нас раздаётся громкий голос бывшего мужа:

– Я так и знал! Всегда знал!

– Что он хотел от тебя? – спрашивает у меня в лифте Рома.

– Да пьяный, с ума сошёл совсем! Не знаю даже.

– Я слышал, он хотел от тебя сына.

– Бред сумасшедшего! – восклицаю.

– Я тоже хочу, – грустно отвечает Рома.

Вот, блин.

Я не нахожусь, что ответить, и время для моего «разговора» вроде бы совсем неудачное.

Ещё я так некстати вспоминаю наш последний разговор с Лерой, она прокричала в трубку что-то типа того, что у нас с Ромой никогда не будет детей. Неужели ее проклятье сбудется или не проклятье это вовсе? Может, она откуда-то узнала о Ромином диагнозе?

Когда мы заходим в квартиру, я открываю рот от восхищения.

Так красиво. Повсюду цветы. Свечи, накрытый стол, романтическая музыка.

Я сразу же понимаю, что он сегодня собирался сделать!

– Неудачный день я выбрал, да? – спрашивает Рома.

– Нет, удачный! Подумаешь, этот ненормальный, ничего он не может испортить! – восклицаю, как ребёнок, в запале.

Рома улыбается и прямо в прихожей становится на одно колено, делает мне предложение.

А я соглашаюсь, конечно же.