После ссоры

Глава 16

– З-з-замолч-ч-чи! – бормочу я, когда из хмельного сна меня выдергивает неприятный звук. Лишь спустя пару секунд понимаю, что это не крик моей матери, а скорее стук в дверь моего номера.

– Боже, да иду! – кричу я и, пошатываясь, дохожу до двери.

Но потом останавливаюсь и замечаю часы на столе. Почти четыре утра. Кого это черти принесли?

Даже в пьяном состоянии мой разум сковывает жуткий страх. Вдруг это Хардин? Я звонила ему из клуба больше трех часов назад, но разве он мог найти меня? И что я ему скажу? Я к этому не готова.

Стук возобновляется; я отбрасываю все мысли и открываю дверь, ожидая худшего.

Но это всего лишь Тревор. Сердце колет от разочарования, и я тру глаза. Кажется, с тех пор как я легла в кровать, я ничуть не протрезвела.

– Прости, что разбудил, но у тебя случайно нет моего телефона?

– Что? – переспрашиваю я и отхожу назад, пропуская его в комнату.

Я закрываю дверь, и мы оказываемся почти в полной темноте, если не считать тусклого света городских огней за окном. Но я слишком пьяна, чтобы найти выключатель.

– Кажется, мы перепутали телефоны. У меня твой, и, кажется, ты случайно схватила мой. – Он протягивает мне мой мобильный. – Я хотел подождать до утра, но он звонит, не переставая.

– Да? – Это все, что я смогла выговорить.

Беру сумку и открываю ее. Конечно, телефон Тревора лежит прямо рядом с моим кошельком.

– Прости… наверное, схватила его по ошибке в машине, – извиняюсь я и отдаю его мобильный.

– Ничего страшного. Извини, что разбудил. Ты единственная, кто наутро выглядит так же прекрасно, как и…

Громкий стук в дверь прерывает его и жутко злит меня.

– Да какого черта? Тусовка в комнате Тессы? – кричу я и топаю к двери, готовая наорать на любого сотрудника отеля, который скажет, что мы сильно шумим, а сам создает еще больше шума.

Когда я подхожу к двери, стук становится все громче, отчего я замираю. Затем слышу:

– Тесса! Открывай эту чертову дверь!

Голос Хардина проникает в комнату, словно между нами нет никакой преграды. Позади меня загорается свет, и я вижу Тревора, побледневшего от страха.

Если Хардин увидит его в моем номере, ничего хорошего из этого не выйдет – он не поверит в историю с телефонами.

– Спрячься в ванной, – командую я, и Тревор удивленно смотрит на меня.

– Что? Я не стану прятаться в ванной! – кричит он, и я понимаю, какая это дурацкая идея.

– Открывай эту чертову дверь! – снова кричит Хардин и колотит в нее ногами. Без остановки.

Прежде чем открыть дверь, я снова смотрю на Тревора, пытаясь запомнить его красивым – пока Хардин не разукрасил ему лицо.

– Да иду уже! – кричу я и приоткрываю дверь.

В коридоре стоит кипящий от злобы Хардин, одетый во все черное. Я осматриваю его пьяным взглядом и замечаю, что вместо привычных ботинок на нем простые черные «конверсы». Я всегда видела его только в тех ботинках. И эти новые кеды мне нравятся…

Но я отвлеклась.

Хардин толкает дверь и врывается в комнату, мимо меня – сразу к Тревору. К счастью, успеваю схватить его за рубашку и каким-то образом остановить.

– Думаешь, можешь напоить ее и завалиться в ее чертов номер! – кричит Хардин, пытаясь вырваться. Я понимаю, что он не применяет всю силу, иначе бы я уже упала на пол, а не держала бы его за тонкую рубашку. – Я видел через замочную скважину, как зажегся свет! И что же вы двое делали тут в темноте?

– Я не… – начал оправдываться Тревор.

– Хардин, прекрати! Хватит бросаться на всех подряд! – кричу я и оттаскиваю его назад.

– Конечно… но мне можно! – со злостью отвечает он.

– Тревор, – говорю я. – Иди к себе, а я постараюсь вправить ему мозги. Мне очень стыдно за его идиотское поведение.

Тревор готов усмехнуться, но один только взгляд Хардина заставляет его замолкнуть.

Тревор уходит, и Хардин поворачивается ко мне.

– «Идиотское поведение»?

– Да, идиотское! Ты врываешься в мою комнату и пытаешься избить моего друга.

– Он не должен был быть здесь. Почему он вообще был здесь? Почему ты еще одета? И откуда у тебя, блин, это платье? – спрашивает он, рассматривая меня.

Я не обращаю внимания на тепло, разливающееся у меня в животе, и сосредоточиваюсь на своем возмущении.

– Он пришел, чтобы забрать свой телефон – я случайно взяла его. И… я вообще не помню, какие еще вопросы ты мне сейчас задал, – признаюсь я.

– Ну, наверное, тебе не стоило столько пить.

– Я буду пить, что, почему, как и когда захочу. Спасибо за беспокойство.

Он закатывает глаза.

– Ты такая раздражительная в пьяном состоянии. – Он плюхается в кресло.

– А ты раздражительный, когда… да всегда. И кто разрешил тебе сесть? – сердито замечаю я, скрестив руки на груди.

Хардин смотрит на меня своими блестящими зелеными глазами. Боже, сейчас он выглядит так соблазнительно!

– Поверить не могу, что он был в твоей комнате.

– Поверить не могу, что ты в моей комнате, – говорю я в ответ.

– Ты с ним трахалась?

– Что? Да как ты смеешь такое спрашивать? – кричу я.

– Ответь на вопрос.

– Нет, придурок. Естественно, нет.

– Ты собиралась… ты хотела этого?

– О господи, Хардин! Ты просто ненормальный! – Я качаю головой и начинаю ходить туда-сюда между окном и кроватью.

– Ну, а почему ты тогда еще одета?

– Это какое-то безумие! – Я закатываю глаза. – Кроме того, не твое дело, с кем я занимаюсь сексом. Может, и с ним, а может, с кем-то другим – как знать? – Я едва не улыбаюсь самыми уголками губ, но заставляю себя сохранять серьезный вид. – Ты об этом не узнаешь.

Мои слова приводят к желаемому эффекту: лицо Хардина становится мрачным, почти зверским.

– Что ты сказала? – рявкает он.

О, это намного веселее, чем я думала! Быть пьяной при встрече с Хардином очень здорово: ведь тогда я говорю, не задумываясь – то есть именно то, что у меня на уме, – и все кажется очень забавным.

– Ты слышал… – говорю я и подхожу к нему. – Может, я отдалась парню в клубе прямо в туалете. А может, Тревору – прямо на этой кровати, – продолжаю я и с легкомысленным видом киваю в сторону постели.

– Заткнись. Сейчас же заткнись, Тесса, – предупреждает меня Хардин.

Но я лишь смеюсь. Я чувствую себя сильной, смелой – я хочу разорвать на нем рубашку.

– В чем дело, Хардин? Не нравится представлять, как Тревор обнимает меня? – Не знаю, в чем дело – в алкоголе, в гневе Хардина или в том, что я по нему скучаю, – но, недолго думая, я залезаю к нему на колени и сажусь на него сверху. Если я не ошибаюсь, это застает его врасплох, и его начинает трясти.

– Ч-что ты… что ты делаешь, Тесса?

– Скажи мне, Хардин, тебе нравится представлять, как Трев…

– Замолчи. Перестань! – умоляет он.

Тогда я говорю:

– Да ладно, расслабься, Хардин, ты знаешь, что я такого не сделала бы.

Я обнимаю его за шею. Находясь в его объятиях, я чувствую, как тоска волной накрывает меня.

– Ты пьяна, Тесса, – говорит он и пытается убрать мои руки.

– Ну… я же хочу тебя. – И эти слова удивляют нас обоих.

Решаю отбросить все мысли, по крайней мере разумные, и запускаю пальцы в его волосы. Боже, как мне не хватало этого ощущения!

– Тесса… Ты сама не понимаешь, что делаешь. Ты напилась, – говорит он.

Но в его голосе нет уверенности.

– Хардин… не заморачивайся. Разве ты не скучаешь по мне? – говорю я, уткнувшись в его шею и покусывая ее. Гормоны совершенно затуманили мне голову, я даже не представляла, что могу желать его так сильно.

– Да-а-а, – шепчет он, когда я покусываю его сильнее, наверняка оставляя засос. – Я не могу, Тесс… прошу тебя.

Но я не останавливаюсь и вместо этого, сидя у него на коленях, покачиваю бедрами, заставляя его стонать.

– Нет… – шепчет он и хватает меня своими крепкими руками, чтобы остановить.

Я прерываюсь и сердито смотрю на него.

– У тебя два варианта: либо ты меня трахаешь, либо уходишь. Решай сам.

Блин, я правда сейчас это сказала?

– Если я воспользуюсь твоим… состоянием, завтра ты возненавидишь меня за это, – говорит он и смотрит мне в глаза.

– Я и так тебя ненавижу. – От моих слов он вздрагивает. – Типа того, – добавляю я, – но не так сурово, как бы мне хотелось.

Он расслабляет руки, позволяя мне снова двигать бедрами.

– Может, сначала хотя бы поговорим об этом?

– Хватит, ты прямо как Дебби Даунер[1], обламываешь весь кайф. – Я тяжело вздыхаю и продолжаю двигаться.

– Мы не можем … Все должно быть не так.

С каких это пор он стал таким правильным?

– Я знаю, что ты хочешь этого, Хардин, я чувствую, как сильно ты хочешь меня, – говорю я ему на ухо.

Поверить не могу, что мой пьяный разум выдает подобные дерзости, но губы Хардина такие манящие, а его зрачки расширились так, что глаза кажутся почти черными.

– Ну же, Хардин, разве тебе не хочется заняться этим прямо на столе? На кровати? На кухне? Столько вариантов… – шепчу я, слегка покусывая мочку его уха.

– Черт… Ладно, к черту все, – говорит он и тянется ко мне, запуская руки в мои волосы.

Когда губы Хардина касаются моих, все мое тело раскаляется. Не отрываясь от поцелуя, я тяжело вздыхаю, и в ответ слышу такой же страстный вздох Хардина. Провожу руками по его голове, впиваюсь ногтями в его кожу, не контролируя себя и свое желание. Я знаю, что он сдерживается, и это сводит меня с ума. Я опускаю руки ниже, хватаю ворот его футболки и стаскиваю ее с него через голову. Как только наш поцелуй прерывается, Хардин слегка отклоняется назад.

– Тесса… – умоляет он.

– Хардин, – твердо говорю я в ответ и провожу кончиками пальцев по его татуировке.

Мне не хватало того, как напрягаются от прикосновений его крепкие мышцы. Я так хотела снова увидеть замысловатые узоры его тату на этом прекрасном теле!

– Я не могу просто воспользоваться тобой, – возражает он, но тут же издает стон, когда я провожу языком по его нижней губе.

Я слегка ухмыляюсь.

– Помолчи.

Я веду рукой вниз, трогая его через джинсы, в этот момент понимаю, что он не сможет устоять, – и это приносит мне больше удовольствия, чем я представляла. Я никогда не думала, что окажусь в ситуации, когда Хардин будет полностью под моим контролем. Это забавно, правда – то, как мы поменялись ролями.

Он так возбужден, что я поднимаюсь и тянусь к молнии его джинсов.