Последний шанс

16

Рейчел сидела на своем месте во главе стола и внимательно изучала лица гостей. Чейз хранил молчание, но ел с аппетитом, тогда как Ева размазывала по тарелке то, что с таким старанием приготовила Дельфи. Если беседа – действительно душа и сердце трапезы, то их трапеза совершенно мертва, подумала Рейчел, хотя и обильна.

Никто не успел предупредить Дельфи, что Лейн еще не на свободе и что Тай оказался пленником у деда с бабкой. Поэтому, когда Рейчел вернулась домой, она сразу же отправилась на кухню, чтобы посвятить служанку во все подробности происходящего.

Дельфи расплакалась, дав волю чувствам, которые Рейчел сама еле сдерживала. Глотая слезы мулатка все же настояла, чтобы они поели – грешно пропадать такой хорошей еде.

И вот они молча сидят за столом, погруженные в свои мысли, а Дельфи у буфета собирает чай, блюдо персиков с пряностями и печенье.

В доме было тихо, как в усыпальнице, если не считать звяканья приборов о веджвудский фарфор. Поняв, наконец, что она не может проглотить ни кусочка из-за кома в горле, Рейчел взяла салфетку, лежащую на коленях, аккуратно сложила ее и положила рядом с тарелкой.

– А ты… – Едва Ева заговорила, как Дельфи опять расплакалась.

– Это я виновата, что маленького Тая нет дома, где ему полагается быть, – причитала мулатка, закрыв лицо фартуком.

Рейчел вскочила и бросилась к ней. Обняв Дельфи за плечи, она ласково погладила ее по спине.

– Ох, Дельфи, ну как вы можете так говорить? Мы же никак не могли знать, что задумали Маккенна.

Дельфи судорожно вздохнула.

– Я… я не досмотрела, что в солонке нет соли.

– Ну-ну, Дельфи, – сказала Рейчел, пытаясь успокоить служанку. – Ах, если бы виновато было это старое суеверие, как все было бы просто.

– Даже если это и так, Дельфи, – вмешалась Ева, – все будет в порядке, нужно только сжечь щепотку соли из нового пакета, прежде чем насыпать ее в солонку.

Дельфи покачала головой. Передник ее почти промок от слез.

– Поздно. Я уже насыпала новой соли.

Ева протянула руку к солонке из граненого стекла, высыпала себе на ладонь немного соли и направилась в кухню.

– Я изменю правила. Пойдемте, Дельфи, помогите мне сжечь ее.

Дельфи неохотно последовала за ней, шмыгая носом. Рейчел подошла к буфету, достала вазу и принялась перекладывать туда персики. Вернувшись к столу, она подала вазу Чейзу, который отодвинул обеденную тарелку и взял десерт. Он с благодарностью улыбнулся Рейчел, и та не могла не заметить, как похож на него Лейн. Тоска схватила ее за сердце. Но, пока она усаживалась на свое место за столом, она успела взять себя в руки.

– Вы знаете кого-нибудь, кто мог бы помочь вам, Рейчел? У вас есть адвокат? – И Чейз, наклонив голову, откусил кусочек сочного персика, плавающего в сиропе.

– Я просто не знаю, как за это взяться.

– Даже если вы будете только дожидаться судебного разбирательства, ничего не предпринимая, ни один судья в здравом рассудке не отберет ребенка у матери.

Чейз говорил так уверенно, что Рейчел почти поверила ему, но логика взяла верх.

– А что, если отберет? Что, если Маккенна подкупят судью? И не забудьте, что обо мне говорят в последнее время. Что я сошлась с человеком, у которого дурная слава, – с Лейном Кэссиди. К тому же еще и это странное похищение.

Невиновность Лейна будет доказана, когда все узнают, что он – сыщик, твоя честь также будет восстановлена, – сказала Ева входя в комнату.

Она остановилась, посмотрела на тарелку с сахарным печеньем, стоящую на буфете, взяла печенинку и откусила. Потом поставила печенье на стол рядом со своим прибором и села подле мужа.

Рейчел ничего не сказала и опустила взгляд на руки. А подняв глаза, увидела, что темные глаза Чейза внимательно наблюдают за ней. Ей показалось, что он чувствует, как в ее ум и сердце закрадываются сомнения.

– А будет ли? – спросила она. – Будет ли доказана его невиновность?

– Ты не веришь Лейну? – Ева с резким стуком поставила свой стакан с водой.

Рейчел торопливо затрясла головой.

– Конечно, я верю, что он сыщик, но он слишком нажал на Роберта, и последовал взрыв. И так его уже отстранили от работы. Возможно, «Агентство» и отвернется от него.

– Ах, Рейчел, не нужно видеть все в таких мрачных тонах, – произнесла Ева.

– Его могут повесить, – тихо выговорила Рейчел.

Чейз оттолкнул пустую вазочку из-под персиков. Все трое с минуту сидели молча, а потом Ева сказала наставительно:

– Это невыносимо! Я не вынесу этого ни минуты! Я чувствую себя прямо на поминках. Неужели ты думаешь, что Лейн и Тай этого заслуживают? Мы должны все втроем что-то придумать. – Она повернулась к мужу. – Чейз, если понадобится, ты съездишь в Денвер и притащишь сюда этого мистера Джонсона, чтобы он поручился за Лейна.

Решимость подруги подействовала на Рейчел несколько оживляюще, и она выпрямилась. – Мне кажется, что старший сын Сэлли Кроуфорд вернулся из Итона. Она говорит, что он собирается обзавестись практикой у нас в Ласт Чансе. Если он здесь, я думаю, что он не станет плясать под дудку Маккенна. К тому же его родители не занимаются скотоводством.

– Это уже кое-что, – произнесла Ева. – Вечером мы с тобой зайдем к нему. Мы заплатим ему столько, сколько он спросит.

Вошла Дельфи прибрать со стола. Глаза у нее распухли, на щеках остались полоски от высохших слез.

– Я могу приготовить любимое печенье Тая и отвезти ему. Ведь Маккенна не подумают ничего плохого, если мальчику пришлют из дому печенье, верно? Может, мне удастся поболтать с кем-то из прислуги и выведать, что там происходит.

– Чудесная мысль, Дельфи, – воскликнула Рейчел, внезапно заражаясь воодушевлением Евы. – И еще заверните жареную курицу и бисквиты, остатки персиков положите в кувшинчик, и я отнесу Лейну целую корзину еды.

– А может, туда положить напильник? – предложила Ева.

– Вот она, моя Ева, – улыбнувшись, заметил Чейз.

Впервые за этот день Рейчел рассмеялась.

– Спасибо, друзья, – сказала она. – Мы не часто виделись за последние годы. Мне бы хотелось проводить с вами больше времени…

Ева встала и подошла к подруге. Наклонившись, она обняла Рейчел.

– Я это знаю, и еще я знаю, что негоже быть замужем за городским шерифом и дружить с такими, как мы с Чейзом. Но я никогда не забываю – если мне что-нибудь понадобится я могу прийти к тебе, Рейчел.

– И я никогда не забываю, что могу прийти к тебе, – проговорила та, опять заплакав.

– Прежде чем из вас обеих польется водичка, как из худых ведер, давайте сходим к этому юристу, – предложил Чейз. – Нам нужно вернуться на ранчо до того, как наши детки сожгут все дотла.

Рейчел опять была вся в слезах. Прошу тебя, Боже, молила она, пусть он вернется домой. Верни мне моего мальчика.

Был ранний вечер, когда Рейчел смогла прийти в тюрьму навестить Лейна. Она позволила Арни обыскать корзину с продуктами, а потом дала ему взятку в виде двух кусков жареной курицы, так что тот не мог не впустить ее в камеру к Лейну. Она успела переодеться в шелковую блузку цвета лаванды и расклешенную юбку, уложить волосы в аккуратный виток на затылке и пощипать щеки, чтобы на них появился румянец. Она постаралась выглядеть как можно лучше, вопреки обстоятельствам, но прием, оказанный ей Лейном, был каким угодно, но не теплым.

Не знай она его так хорошо, она кинула бы на Лейна всего один взгляд и ушла бы прочь. Его глаза потемнели от гнева, нижнюю часть лица закрывала щетина, отчего оно казалось еще более мрачным. Волосы у него торчали во все стороны, словно он их взъерошил.

Рейчел поставила корзину с едой на жесткую койку и подождала, пока Арни закроет вторую дверь. Она не успела еще ничего сказать, как Лейн напал на нее.

– Он тебя обыскивал?

– Конечно…

– Он лапал тебя везде?

– Лейн.

– Лапал?

– Что с тобой случилось? – спросила она, понизив голос. – Он обыскал меня, но совсем не тщательно. Что тебе в голову взбрело?

– Проклятье! Я здесь спячу, – Лейн даже не сел рядом с ней. Вместо этого он сделал шесть больших шагов – ровно столько, сколько позволяли размеры камеры, – не обращая внимания на Рейчел.

– Ты голоден? – спросила она.

– Не особенно.

– Курица и бисквиты. Готовила Дельфи, – попыталась соблазнить его Рейчел.

– Давай потом, ладно? – Он бросил на нее мрачный взгляд. – Что тебе удалось сделать для Тая?

Молодая женщина сложила руки на коленях.

– Мы с Евой побывали у Реймонда – сына Сэлли Кроуфорд. Он выслушал мой рассказ. Он считает, что Маккенны могут основать свое обвинение только на слухах. Они не имеют никакого права на Тая до тех пор, пока со мной все в порядке.

Лейн остановился. Он излучал злость, тревогу, смятение.

– Что такое, Лейн?

– Разве не достаточно того, что я влез в эту заваруху? Разве не достаточно того, что из-за меня Маккенна отнимают у тебя сына? Зачем ты сидишь здесь со мной? Я же сказал, что ты должна заниматься только его возвращением.

Рейчел встала и обхватила руками лицо Лейна, надеясь его успокоить. Она притянула к себе его голову, немного удивившись, что он позволил сделать это, несмотря на свое задумчивое, мрачное настроение.

– Ты еще не понял, что я нисколько не боюсь, когда ты бушуешь и неистовствуешь? Никогда я этого не боялась и никогда не буду бояться.

Его темные глаза, казалось, проникли ей прямо в душу. Все поняв, он обвил ее руками и прижал к себе так крепко, что у нее дух захватило.

– Рейчел, ты страшно добрый человек. Ты не заслужила всего этого.

– Ничего, переживу. И ты тоже.

Кинув взгляд на вторую дверь, он поцеловал ее. После ночи любви Рейчел думала, что знает все о поцелуях; но теперь она поняла, что поцелуем можно сказать то, чего не выразишь словами. Лейн прижимал ее к себе так крепко, насколько это в человеческих силах, его губы охватили ее губы, его язык глубоко погрузился в ее рот, он ласкал ее, пока ее не охватила страсть. Его рука скользнула по ее спине вниз, нащупала ее ягодицы, и он прижал ее к своим бедрам.

Застонав, Рейчел попыталась ответить ему тоже поцелуем. Она хотела передать Лейну свою любовь, свое желание быть с ним, хотела, чтобы он знал – она не оставит его как бы ни сложилось его будущее. И ей это удалось.

Когда они оторвались друг от друга, Лейн дышал так же неровно, как и она. Он подвел Рейчел к койке, усадил ее и, поставив корзину на пол, обнял молодую женщину.

– А как же Арни? – прошептала она.

– Наверное, прижался ухом к двери.

Рейчел попыталась вырваться.

– Да я шучу, – сказал он; его губы скользнули по ее шее и щеке к лифу платья. – Он сидит на своем месте и смотрит в пространство, может быть, пытается представить себе, что у вдовы Маккенна под юбками.

– Лейн!

Он протянул руку к ее подолу, рука скользнула по ее ноге к бедру.

– Если бы он знал.

– Ох, Лейн… – вздохнула Рейчел.

Она опять застонала, и Лейн опять припал губами к ее губам. Воля ее расплавилась.

– Встань, – сказал он, беря ее за руки и помогая подняться.

Рейчел в изумлении заморгала, выходя из чувственного тумана.

– Зачем?

Она поднялась, и Лейн медленно повел ее по камере, пока она не оказалась у грубой деревянной стены.

– Что ты делаешь?

Лейн прижал ее к стене, ласкающим движением провел ладонями по ее рукам и, сплетя ее пальцы со своими, нежно поцеловал.

– Сейчас я буду тебя любить. Если войдет Арни, я повернусь спиной к двери, юбка у тебя опадет и все, что он увидит – это двух людей, которые стоя заняты интимной беседой.

Рейчел нахмурилась.

– А разве это так можно?

Лейн кивнул и протянул руку к ее подолу.

– Ты уверен?

– Совершенно.

– Только прошу тебя, никогда не рассказывай, как ты этому научился, ладно?

Усмехнувшись, Лейн обнял ее еще крепче.

– Обещаю. – И добавил, понизив голос, хриплый от желания: – Расстегни мне брюки.

Она сделала так, как он просил. Он гортанно застонал, прижал губы к ее уху, облизнул его. Рейчел вздрогнула.

– Ты сводишь меня с ума, – прошептал Лейн, щекоча ей ухо жарким дыханием. – Никто еще не вызывал у меня такого желания.

Закрыв глаза, она покорилась, прислонившись к стене. Лейн поднял ее ногу и обвил ею свое бедро. Ее охватили совершенно новые ощущения. Лейн ловко развязал ее панталоны и стянул вниз тонкий муслин – единственную преграду между ними.

Он взял ее медленно, стараясь доставить ей как можно больше наслаждения, хотя сам был готов взорваться в любое мгновение.

Изумленная Рейчел уткнулась лицом в его шею, вдруг осознав, что угроза быть застигнутыми действует весьма возбуждающе.

Они растворились друг в друге. Будущее их было смутно, и они похитили у жизни эти минуты, когда можно припасть друг к другу, Дарить и получать наслаждение. Где-то за окном быстро проехал экипаж. Прохожие на улице окликали друг друга, здоровались. Но все эти звуки заглушало их безумно частое дыхание, шорох их движений. Ничего не было в этом мире – только голая темная камера. Не было ни прошлого, ни будущего – только настоящее. Никого не было – только эти двое и их пылкое желание.

– Не двигайся, – прошептала она, теребя зубами ткань рубашки у него на плече.

Но было слишком поздно. Ее тело вышло из повиновения. Она содрогнулась.

Лейн, потрясенный, оперся обеими руками о стену, к которой прислонилась Рейчел, припал лбом к ее лбу, и слушал, как их дыхание замедляется и стихает, и вот наконец ничего уже не было слышно, кроме стука его собственного сердца и ее тихого вздоха.

Она опустила ногу. Лейн отошел, повернулся спиной к двери и привел в порядок одежду. Рейчел натянула панталоны и оправила платье. – Ах, моя прическа… – пролепетала молодая женщина. Глаза ее были широко раскрыты, вся она была охвачена ощущением того, что только что произошло между ними, в то время как Арни был за дверью, всего в нескольких футах от них. Она подняла руку к волосам, чтобы выяснить, насколько пострадала прическа.

– У вас прекрасный вид, вдова Маккенна. Ни волосок не выбился.

– Пожалуйста, не называй меня так, – и на глаза ее навернулись слезы.

– Прости.

Он вытер ей слезы пальцами. Потом прижался к ней и поцеловал, на этот раз совсем по-другому. Теперь им двигало не желание, но искренняя вера в то, что он должен прикоснуться к ней, ощутить ее, поблагодарить за то, чем она только что одарила его.

Молодая женщина протянула губы, чтобы принять его приношение, – так цветок тянется к солнцу, чтобы впитать в себя жизнь и свет. Она чувствовала себя обновленной. Ее с Лейном свела судьба. Ее преисполняла надежда, что сила любви поможет ей одержать верх над чудовищной опасностью, которой грозят им Маккенна.

Лейн отодвинулся, и Рейчел улыбнулась, глядя ему в глаза.

– Пока ты не вернулся, я и не подозревала, что жила лишь наполовину.

В этот момент без всякого предупреждения распахнулась дверь за решеткой и появился Арни, точнее, в дверном проеме появилась его голова и плечи.

– Время истекло, – выпалил он и уставился на корзинку с едой, которая стояла на полу у койки так и не тронутая.

Молодая женщина отвернулась, щеки ее пылали. Лейн бросил на шерифа холодный тяжелый взгляд, и когда Арни опять закрыл дверь, взял Рейчел за руку и повел ее к койке.

– Я вдруг страшно проголодался, – улыбнулся он, – кажется, я нагулял аппетит.

Сев на койку и подняв корзинку себе на колени, он покачал головой при виде льняной салфетки, сверкающего прибора и аккуратно завернутой тарелки с едой, которую Дельфи собрала для него. Увидев кувшин с персиками, он наклонился, не снимая корзину с колен, и еще раз поцеловал Рейчел.

– Хочешь чего-нибудь?

Взглянув на еду, она отрицательно покачала головой.

– Поговори со мной, пока я ем, а потом тебе нужно идти.

Заранее ужаснувшись моменту, когда придется покинуть его, молодая женщина пересказала Лейну обеденный разговор, сидя подле него.

– Значит, тебе понравился этот новый адвокат? – спросил Лейн.

– Понравился. Он уверен, что я выиграю процесс. И Еве он понравился. Она ходила к нему вместе со мной. И она, и Чейз – они показали себя с самой лучшей стороны. Чейз решил съездить в Денвер и привезти сюда мистера Джонсона, если понадобится.

Стряхивая бисквитные крошки с рубашки, Лейн сказал:

– Дайте Бойду еще пару дней.

– Мы не собираемся больше ждать. Ничто не помешает Стюарту собрать кучу линчевателей и потребовать, чтобы тебя вздернули, не сходя с места.

Лейн переменил тему разговора, чтобы не видеть ее испуганных глаз.

– Шильд стоит у Тома Кэстора?

– Да, и Том просил ни о чем не беспокоиться. – Она не выдержала и, протянув руку, заправила ему за ухо своенравный завиток волос. – У тебя волосы отросли до самого воротника.

– Когда я выйду отсюда, ты меня подстрижешь.

– С удовольствием, – пробормотала она, прижавшись к нему и уткнувшись носом ему в шею, в то время как он приканчивал остатки еды после чего на веджвудской тарелке не осталось ничего, кроме кучки костей.

Лейн упаковал в корзинку все, кроме кувшина с персиками. Он делал это медленно и аккуратно, стараясь оттянуть неизбежное. Наконец, когда все было упаковано и уложено, он поставил корзину на колени Рейчел. Молодой женщине пришлось взять ее за ручку, чтобы не уронить.

– Я хочу, чтобы ты сделала для меня одну вещь, Рейчел.

– Все, что угодно.

– Я хочу, чтобы ты вышла за эту дверь и больше сюда не приходила. Когда меня выпустят, я приду к тебе.

Как он и предполагал, его требование потрясло ее. Она нахмурилась, не понимая, почему он просит ее поступить так, хотя ей хочется совершенно противоположного.

– Почему же, Лейн? Это несправедливо. Пока Тай не вернется домой, свидания с тобой – единственное, что может спасти меня от безумия.

– Я знаю тебя лучше, чем ты знаешь сама себя. Ты сделана из прочного материала, Рейчел, в противном случае ты ни за что не управилась бы со мной, когда я был твоим учеником.

– Но…

– Эти Маккенна будут выискивать все сведения, которые могут помочь им удержать Тая. Если ты будешь приходить сюда дважды или трижды в день, чтобы побыть со мной, на что это будет похоже? Мы же не знаем, как они воспользуются этим фактом, и пока мы этого не знаем, не нужно, по-моему, чтобы все видели, как ты сюда ходишь.

Он видел, что ей очень хочется не согласиться с его доводами. Но вместе с тем, очевидно, логический склад ума Рейчел говорил ей – то, что сказал Лейн, правильно.

– Ты не можешь рисковать Таем из-за наших отношений. Маккенна ищут, что можно инкриминировать тебе, а то, чем мы только что занимались, вполне для этого годится. Нам еще повезло, что Вернермейер не ввалился сюда и не застукал нас на месте преступления.

– Тогда мы не будем этим заниматься, но просить меня не видеться с тобой…

– Я не прошу тебя не приходить сюда, Рейчел. Я велю тебе это. Кроме того, твоя близость доводит меня до безумия. Я не могу удержать свои руки.

Она взяла его руки в свои и крепко сжала. Она обретала силу от любого прикосновения к нему.

– Наверное, ты прав, – неохотно согласилась она.

– Я знаю, что прав. Не приходи больше, – сказал он вставая и помогая ей встать. Он обнял ее за плечи. Между ними на полу стояла корзина, но все-таки Лейну удалось поцеловать Рейчел долгим и крепким поцелуем. – Я приду к тебе, когда буду свободен.

– Если ты не освободишься через три дня, я пошлю Чейза в Денвер, что бы ты ни говорил.

Лейн крикнул Арни, чтобы тот отпер дверь. Когда шериф ввалился в камеру, Лейн провел пальцем по щеке Рейчел.

– Не нужно больше приходить.

Лейн смотрел, как она повернулась. Она с трудом сдерживала слезы, решив во что бы то ни стало не давать им волю. И она вышла из конторы, ни разу не оглянувшись, – воплощенная чопорность и добропорядочность в блузке цвета фиалок, прямая спина, щеки горят, как розы, а губы мягкие от его поцелуев.

Арни резко захлопнул дверь в камеру, и она издала глухой металлический звук, зримо отрезав Лейна от внешнего мира. Он подошел к решетке и схватился за прутья. Постепенно его охватила ярость, ярость, направленная на него самого, а не на кого-либо еще. Ни Бойд Джонсон не виноват, что он здесь, ни Роберт Маккенна. Он действовал один, не думая, и хотя он не желал ни убивать Маккенна, ни навлекать гнев Маккенна на Рейчел, его поступки привели именно к этому.

И он поклялся всем, что есть в Рейчел доброго и безгрешного, что когда – и если – он выйдет на свободу, то сделает все, лишь бы помочь ей.

Все, что потребуется.