Последний шанс

Глава 1

– Мама, я дома.

Эля бросила на антикварный столик громоздкую связку ключей, натянула вежливую улыбку и легко шагнула в гостиную комнату.

– Эля, ну, наконец-то. Где ты пропала? Я уже вся извелась.

– Мам, звонить пробовала? – Обронила, на ходу сбрасывая туфли, разминая ноги после неудобной обуви.

Прошла на кухню, достала из огромного холодильника бутылку с водой, выпила прямо из горла, пока мама не видит и улыбнулась, когда та цокнула за её спиной.

– Как всегда! – Мать руками всплеснула и посмотрела неодобрительно.

– Мам, жарко ведь. – Клюнула её в щёку. – Отлично выглядишь. Уверена, Лидия Михайловна приходила. Какую маску делали на этот раз?

– Кислородную. – Отмахнулась мать и нахмурилась, понимая, что это не более чем обманный маневр. – Что там в клинике, что сказал Владимир Иванович?

– Всё хорошо, мам. – Отозвалась отстранённо, не забыла сделать вид, что очень занята, разглядывая, что бы из вазы с фруктами выбрать. Закинула в рот виноградинку и только после этого на мать посмотрела и улыбнулась.

– Настроение-то какое! Давно тебя не видела такой счастливой.

– Вот именно, счастливой. А знаешь причину?

– Расскажешь – узнаю.

– Аркаша звонил. Нас пригласили на показательные выступления на открытие чемпионата. – Похвасталась, языком прищёлкнув.

– Интересно, и что по этому поводу сказал Владимир Иванович?

– Мам, ну, что ты заладила? Я же сказала: всё хорошо. Что ты ещё хочешь от меня услышать? – Эля раздражённо отступила, провела пальцами по белоснежному роялю, устраиваясь на невысоком стуле рядом с ним. Вздохнула, прежде чем взгляд обратно на мать перевести, а та, казалось, только этого и ждала. Присела напротив, сложила руки и постаралась контролировать интонацию голоса.

– Эля, я разговаривала с Владимиром Ивановичем. Я всё знаю. – Произнесла уверенно.

– Ну и молодец! – Раздражённо похвалила Эля, обрывая все эмоциональные силы.

Анжелика Викторовна пересела за стол и сложила перед собой руки. Поправила волосы рукой раз, другой. Отвернулась к окну и на несколько секунд прищурилась.

Это была красивая женщина, она даже на свои сорок пять не выглядела, ей больше тридцати семи и не дашь, хвалилась тем, что это наследственное, по женской линии. Она никогда не работала и всю себя посвящала семье. И пусть не готовила супы, борщи, вкуснейшие пироги, но оставалась хорошей женой и матерью. Теперь же, просто не знала, как себя вести. Известие о болезни дочери повергло её в шок. Наверно, это самое верное слово для состояния всей их семьи последние полгода. Именно шок. Растерянность. Отсутствие контроля над ситуацией. Всё то, чем они так гордились, всё то, что просто улетело в пропасть. Но Анжелика Викторовна держалась, стараясь не показывать свои эмоции, слёзы, боль, а теперь не выдержала, и её взгляд потускнел, помрачнел. Приобрёл ту строгость, которой в нём никогда не было.

– Эля присядь. – Взглядом указала на место напротив.

– Мама, не надо.

– Присядь, я хочу тебе кое-что сказать.

Женщина за руку притянула дочь к себе, внимательно посмотрела в глаза.

– Скажи мне одно, ты хорошо всё обдумала?

– Более чем.

– Эля, пойми… просто выслушай, не перебивай! – Выставила перед собой руку. – Мы с папой пытаемся, правда, пытаемся понять, что тобой движет. Мы пытаемся найти хоть какое-нибудь маломальское оправдание, но я не могу, я просто не имею права вот так смотреть со стороны, как ты губишь себя, как убиваешь.

– Мама…

– Я… я даже не знаю, что тебе сказать… Как вразумить, как вложить в твою голову здравый смысл. Ты ведь можешь, ты сильная. Ты никогда не отступала.

– Ничего не говори, мам, а, главное, не волнуйся, а то смотри, морщинки появятся. – Эля положила свою горячую ладонь на мамину щёку, её погладила. Они всегда были подружками, а теперь как-то перестали понимать друг друга.

– Какая же ты у меня смешная. – На глазах выступили слёзы, а руку дочери она накрыла своей.

– Я взрослая мам, а не смешная. Кстати, ты не видела ключи от моей квартиры? Тысячу лет там не была. – Оживилась и одарила мать бодрой, как никогда, улыбкой.

– Эля?! – Анжелика Викторовна посмотрела строго и вопросительно, ей явно не понравился вопрос, и она ждала объяснений.

– Я бы хотела пожить отдельно. – Уверенно заявила Эля и со стула подскочила, пока не получила ещё один тревожный взгляд.

– Эля, я против!

– Я даже не сомневаюсь, вот только моё решение это не изменит. Как ты говоришь?.. Никогда не сдавалась?..

Девушка принялась осматривать многочисленные ящики прихожей, пока не нашла нужную связку. Крепко зажала её в руку и матери улыбнулась.

– Надеюсь, не против, если наша домработница будет приходить ко мне пару раз в неделю? Никак не могу представить себя с тряпкой в руках.

– Эля, ну конечно. – Мать вышла в ту же комнату, и чуть растерянно развела руками. – Но… но как ты там без нас? А если тебе понадобиться помощь, если что-то случиться?

– Мама, перестань, всё ведь хорошо. – Улыбнулась она, отметая все сомнения. Чужие и… свои.

Она видела тревожный взгляд, но старалась никак не реагировать. Сама волновалась и переживала ничуть не меньше, но твёрдо решила начать новую, пусть и такую короткую жизнь. Сначала нужно переехать в собственную квартиру, которая, к слову, уже семь лет пустует, с момента совершеннолетия – отец подарил. Потом найти занятие по интересам, а напоследок и мужчину, который поможет отвлечь от грустных мыслей.

Вот с мужчиной как раз тяжелее всего. Несмотря на то, что поклонников у юной красавицы было немало, никто из них Элю не интересовал, а в большинстве своём и вовсе раздражали. Их масляные взгляды, фальшивые, хоть и заслуженные комплименты, заставляли кривить лицо, как только появлялась возможность отвернуться. Характер у неё был достаточно мягкий и покладистый, но в этом плане, в плане мужчин, она была кремень. Ей нужен человек, который с первого взгляда заставит уважать себя. Придавит авторитетом, сожмёт в кулак силой воли, а так же покорит обаянием и любить будет долго и нежно…А такого, она, увы, пока не встречала ни среди своих знакомых, ни среди папиных.

С переездом справилась быстро. Мебелью квартира была обставлена давно, оставалисьтолько личные вещи. Трёшка в центре казалась девушке неоправданной роскошью, но так решил отец, а с ним спорить Эля не пыталась. Квартира для неё одной была огромной, но, так как мама всё же настояла на том, что домработница Мария полностью перейдёт в помощницы к дочери, с этим можно было свыкнуться: одна комната доставалась ей, да и не так скучно будет.

Тренировки начались уже на следующий день, они приносили удовольствие, но, так же, уже непривычную усталость и полное бессилие к вечеру. Правда, чувствовать себя нужной, задействованной в чём-то интересном, было приятно, поэтому она снова и снова приходила, слушала музыку, что до боли врезалась в память, кружилась в танце. Всё это ещё пару дней назад казалось в прошлом, но теперь началось сначала. Было хорошее предчувствие, и Эля следовала за ним беспрекословно. Программу пришлось значительно упростить, чтобы голова не так кружилась.

Помниться, когда только первые симптомы болезни появились, они тренировали этот же танец, на носу был очередной чемпионат, обращать внимание на такие мелочи как тошнота, головокружение, Эля, конечно же, не стала. Вообще такие ощущения были для неё вполне привычными: нервозность перед важными соревнованиями всегда была в порядке вещей, но в это раз симптомы проявлялись сильнее. Перед финальным выступлением всерьёз был поставлен вопрос о том, чтобы снять свои кандидатуры, но это казалось полной дикостью, ведь ничего такого, что не подождёт один день, случиться не может. И не случилось, как известно теперь…Этот выход уже ничего не решал. И они выступили, зубами вырвали первое место. Заслуженное первое место. Прекрасное завершение карьеры. Вот только на пьедестал подняться Эля так и не смогла: сразу после номера сознание потеряла и очнулась уже в больнице. Вот тогда-то и началась вся возня, суета, излишняя опека, анализы, исследования.

Теперь всё позади и можно расслабиться, только необходимо помнить, что выступить нужно как всегда безукоризненно. Она редко проявляла характер в своей обычной жизни, но всё, что касалось танцев, было за гранью. Жёсткая, а иногда жестокая и к самой себе, и к своему партнёру. Тренер говорила, что её стойкости с лихвой хватает на двоих. Несправедливо возможно, но Аркадию не раз напоминали о том, что именно Эля сделала его чемпионом, без неё он бы давно сдался.

Уже перед самым выступлением вновь проявилась нервозность, как перед соревнованиями, Эля требовала от Аркадия невозможного, он и без того выкладывался на сто процентов, но ей и этого было мало, впрочем, как всегда.

– Ерунда какая-то. Ничего не получается! – Упрекала она. Вся раскраснелась от напряжения. Нервно прошлась по залу в одну сторону, в другую, пытаясь отдышаться. Смотрела грозно, руки в бока упирала и всё считала, считала в уме. Шаг, шаг… – Ты вообще музыку не слышишь!

– Эля! Я всё слышу. Просто признай, что мы не должны были упрощать программу.

– При чём здесь программа?! – Встрепенулась она всем телом и коршуном направилась к партнёру.

– Да при том! Ты всё ещё пытаешься успеть сделать всё то же, что и на выступлении.

– Ты говоришь глупости!

– Да ты посмотри только… – Возмутился Аркаша, Эля прищурилась, глядя свысока, и так со стороны смотрелись, словно ещё одно слово, одно мгновение, и в глотки друг другу вцепятся. Но послышались единичные аплодисменты, разгоняющие пару по разным углам зала.

Спор мог продолжаться бесконечно, еслибы не пришла их тренер и всё не расставила по местам. Она всегда имела на Элю влияние, вот и теперь, одно только её присутствие и всё сложилось удачно.

– Отлично ребята, молодцы, я в вас не сомневалась. – Хвалила их суровая на вид женщина лет пятидесяти. – Если так выступите, то зал ваш.

– Он и так наш! – Не скромничала Эля.

– Да, я тебе говорил, что мы рано ушли, можем дать фору любой паре! – Подхватил воцарившийся восторг Аркадий, хотя прекрасно понимал причину ухода, но, поддерживая Элю, говорил и ей, и всем остальным, что это их совместное решение.

О болезни разговаривать вслух было запрещено. Она так решила. Никто, кроме родителей, не знал всех нюансов происходящего. А все остальные и вовсе не подозревали о каких-либо недомоганиях. Эля выглядела как никогда свежей и здоровой. Яркий румянец разливался по щекам, в глазах огонь, а на лице улыбка.

К выступлению было решено сшить новые костюмы, это, конечно, влетело в копеечку, но того стоило. Платье изумрудного цвета. Эля прежде никогда не выступала в изумрудном, к её типу внешности подходили все оттенки красного, и она этим пользовалась. Но сегодня решили подобрать костюм под цвет глаз, Аркадию же, достался чёрный костюм с таким же изумрудным переливом. Они были готовы подтвердить статус чемпионов прошлого года.

В день выступления тренировки не проводили, что значительно увеличило нервозность. После практически годичного перерыва снова выйти и сделать всё правильно казалось просто невозможным. Но, ничего не поделаешь: нацепили на лицо идеальные улыбки, на теле новый костюм, на голове причёска. Для Эли так же яркий макияж и теперь они готовы вновь покорить сердца публики.

Диктор уже объявил о выходе Элеоноры Самойловой и Аркадия Гомонова. Вышли. Публика приняла. Сердце забилось в ритм аплодисментов. Шаг, шаг… всё хорошо, всё так и должно быть, вот только один мужчина, один взгляд… Эля не рассмотрела: он стоял на вершине трибуны у самых дверей, видимо, только вошёл, но глазами они встретились, и всё тело окатило жаром. Она даже не видела его лица, не смогла бы выделить из толпы, но была в чём-то безгранично уверена. Только чувство, только осознание. Через секунду взгляд потеряла, но его присутствие на себе ощущала всё так же: он прожигал насквозь, заставлял нервничать и волновал… как никогда прежде. Громкая музыка зазвучала и вновь улыбка, такая, чтобы все позавидовали и все поняли, кто перед ними танцует. Под пристальным взглядомвыгибалась, изнутри закипала, взрывалась. Искала мужчину глазами, но ничего. Наконец, посетил прилив энергии, точно такой же, как и прежде, от которого бежать хочется, только бы заживо не сгореть, и она танцевала. Смотрела в глаза своему партнёру и танцевала, сияла… эйфория… вновь аплодисменты.

А на трибуне тот самый мужчина, действительно не мог отвести взгляд, застыл с улыбкой на губах, когда понял, что она его чувствует. Кровь разошлась по венам, на что он мог довольно потирать руки.

– Руслан, привет, как тебе? – Прозвучало за спиной, но он не обернулся, лишь едва уловимо повёл плечом.

– Отлично. – Ответил, не отрываясь.

– Нравится? – Хлопнул по плечу давний приятель, а, по совместительству, и один из организаторов, Эдик Балабанов, мужчина повернулся и задержался на нём взглядом.

– Знаешь её? – Кивнул в сторону танцовщицы, губы разошлись в азартной улыбке, на что Эдик только покачал головой, понимая, к чему тот клонит.

– Эля Самойлова, чемпионка прошлого года. – Проговорил, неотрывно наблюдая.

– Познакомишь?

– Даже не знаю, что сказать…

Руслан резко обернулся и во взгляде мелькнуло что-то… что-то такое…

– Скажи как есть.

– Да… нелюдимая она, дикая. Отшивает резко, рубит с плеча, не разбираясь. С подозрительными личностями не знакомится, да и… с неподозрительными тоже. Смотри какая. – Кивнул в сторону танцевального пола. – Дерзкая, смелая, яркая…

– Не боится? – Хохотнул Рус, пропуская мимо последние слова.

Друг лишь плечами пожал.

– Влиятельный любовник?

– Не знаю, её ни с кем не видели. Причём… вообще ни с кем. – Выразительно округлил он глаза. – Поклонников не жалует, по барам, ресторанам не шляется. Всегда в стороне, всегда на пьедестале. Вот с того и повелось, что к ней и не спешат.

– Хочешь сказать, что ещё девочка? – Вроде бы удивился мужчина, чуть прищурил глаза и шумно втянул носом воздух. – Так не шестнадцать.

– Я тебе больше скажу, уже двадцать пять.

– И что? Слухов никаких?

– Да, поговаривали, что с партнёром своим встречалась, но это ещё до того, как… Да. Привет. – Кивнул кому-то из знакомых.

– Познакомь. – Получилось резко и громко. Эдик ухмыльнулся его прыти, оскалился в предвкушении.

– Не знаю, я бы не стал… – Нос потирал, улыбался паршиво, щурился.

– Что? И ты к ней подкатывал?

– Ты спроси лучше, кто к ней ещё не подкатывал. Тут такие денежные мешки крутятся вокруг, а ей всё нипочём.

– Не нуждается? Мне всегда казалось, что занятия такого рода априори организуются и, тем более, выигрываются за счёт влиятельных спонсоров. Нет?

– Ну, что ты… при ней такого не ляпни. Элечка – наша звёздочка, талант. – Говорил Эдик с сарказмом, не лишённым истины. – Другой такой больше нет. Страсть, темперамент, огонь. За неё никаких денег не жалко.

– Значит, нет никого… – Проговорил Руслан, задумавшись, потёр подбородок, невесомо чему-то улыбаясь, провёл языком по нижней губе изнутри, уже ощущая как пузырики предвкушения бьют по нервам, как они щекотят, как будоражат. – Познакомь! – Выдохнул, и тут же зубы сжал. – Если уж нет никого… Думаю, мне не откажет.

– Как сказать… поговаривают, что там отец… – Начал Балабанов невнятно, так, что Руслан и значения не придал. – Да, да, здорово. – Руку кому-то пожал, отвернулся.

– Так, ладно, ты подведи, а там я как-нибудь сам.

– С каких пор тебя возбуждают прилюдные линчевания, а?

– Хочу её.

– Не даст. – Цокнул языком Эдик, Руслан посмотрел понятной им обоим улыбкой.

– Хочу. Её. – Повторил, едва ли не на слоги разделяя. Наглый, практически безумный.

– Ну, если так уж не терпится, чтобы тебя окунули поглубже… – Засмеялся друг. – Тогда идём.

Пока Руслан разворачивался, спускаясь по трибунам, Эдик сзади в плечи подтолкнул и не переставал хмыкать. А ему было всё равно. Почему? Да потому, что он привык владеть всем лучшим. Бизнес, машины, женщины. Быстро загорался и быстро угасал. Знал, что у всего в этом мире своя цена. Кто-то продаётся за деньги, кто-то за чувства, кто-то готов быть обманутым и дарит себя просто так. Но цена есть у всего. Деньги, чувства, обман… Руслан в это время даже успел набрать кого-то, с просьбой купить букет цветов.

– Зря стараешься, она у нас гордая, подачки не принимает.

– Уймись, знаток. – Рыкнул в сторону, так, чтобы Эдик, идущий сзади, уж точно расслышал.

Танец уже закончился, Эля и Аркадий стояли за кулисами в окружении толпы поклонников. Мягкие игрушки, цветы, поздравления и пожелания – всё слилось в единую кучу, и подступиться к ним было просто нереально. Наконец, первичный ажиотаж спал, и Эля направилась в раздевалку в сопровождении, конечно, Аркаши. Мужчины опаздывали буквально на секунду.

– Эля, на минуту. – Попытался её остановить Эдик, но она проигнорировала зов. Было заметно, что услышала, но от этого только голову выше задрала и шаг стал чётче. – Самойлова, сбавь обороты. – Уже более грозным тоном окликнул её тот, пользуясь положением организатора, но она и тогда только головой взмахнула.

– Балабанов, достал! – Громко отозвалась, но не повернулась. Эдик даже надулся от возмущения.

– Иди сюда! Я хочу тебя кое с кем познакомить. – Вновь попытал он свои силы, когда Элю остановили, чтобы получить автограф.

А Руслан наблюдал за этим со стороны. Милой девочке с бумагой и цветным карандашом в руках, она улыбнулась, даже сказала пару слов, делясь впечатлениями, а в это время Балабанов и сам приблизился, догоняя. Остановился прямо за её спиной, уничижительно на Аркашу глядя. Плавным ходом подошёл и Руслан.

– Балабанов, не могу смотреть на твою рожу. – Пробормотала она всё так же стоя спиной, и подписывая открытки. Правда, вновь почувствовала дискомфорт, но пока не такой явный, не такой острый как тогда в зале.

– А на меня посмотришь, красавица?

Внутри всё сжалось, на секунду Эля даже замерла. От голоса незнакомого мужчины жар окатил с новой силой, она даже не сомневалась, что это именно тот человек, который так жадно её рассматривал во время танца. Спину выпрямила, секунду посомневалась, а потом резко повернулась с уже готовой улыбкой. Перед ней стоял он. Точно такой, какого представляла себе когда-то: высокий и темноволосый, с решительным взглядом и едва заметным прищуром. По виду, один из тех людей, от которых мама всегда советовала держаться подальше, но как тут удержишься, если один только взгляд чёрных глаз заставлял пылать.

– Руслан. – Решительно протянул он руку для знакомства, пользуясь временным замешательством, располагающей ответной улыбкой. Затаил дыхание, глядя на искры в её глазах. Девушка мгновенно перевоплотилась, и огонь усмирился, уступая место неподдельной нежности.

– Очень хочется сказать Людмила, но нет, Эля. – Протянула она руку для знакомства без лишних разговоров.

Балабанов даже рот открыл от удивления: мало того, что знакомится, да ещё и с явным удовольствием, чего за свои восемь лет общения с девушкой он никогда не видел.

– Очень приятно, Эля. Вашей паре нужно было танцевать в конце – этот выход затмил все следующие выступления.

– Приятно слышать, но, я так понимаю, никого кроме нас вы ещё не видели. И давай на «ты».

Он кивнул, соглашаясь, а Эля намерено притянула к себе Аркадия, всё-таки говорили об их паре, но Руслан даже поморщился, видимо, вспомнив замечание друга, по поводу их с партнёром отношений.

– Элеонора, красавица! – Вмешался мужчина, подоспевший со стороны, не обращая внимания на то, что здесь и без него густо. Потеснил Балабанова, слегка подвинув его плечом, широко улыбнулся, изощряясь в поклонах. – Выше всяких похвал.

Он преподнёс шикарный букет алых роз, Аркадию, в знак приветствия, пожал руку, Элю даже поцеловать пытался, правда, она, не скрывая отвращения, отвернулась.

– Засунь свои цветы… – Мельком глянула на Руслана и замялась. – В общем, туда, куда обычно.

Букет отклонила и взглянула довольно строго, явно показывая своё нежелание общаться. Мужчина не уходил, Эля напряглась, демонстрируя недовольство, Руслан посмеивался в сторону.

– Эля, что ты делаешь сегодня вечером? – Решил он спасти ситуацию, как раз пользуясь её разрешением перейти на «ты».

Потеснил подоспевшего мужчину так же ловко, как и тот несколько секунд назад Эдика, при этом шагнул вперёд, чётко разграничивая пространство.

– Я планировала посмотреть выступления юниоров, но, если ты настаиваешь на ужине… – многозначительно посмотрела прямо в глаза, – то готова уступить.

Рот открыли все присутствующие, а особенно Балабанов. Даже хмыкнул, услышав такое, а Руслан и вовсе засмеялся, улавливая хитрость неотразимой провокаторши.

– Я настаиваю. – Сказал уже другим, более требовательным тоном и взглянул по-другому, так, что у девушки ягодицы поджались, а колени готовы были прогнуться в любую минуту.

– Я буду готова через час. Жди здесь.

Указала она на некомфортные кресла, расставленные вдоль стен, улыбнулась напоследок и ушла в сопровождении своего партнёра. Её поклонник ещё минуту потоптался на месте, пытаясь уловить смысл сказанных слов, плюнул с досады, развернулся и ушёл.

– С ума сойти. – Наконец, опомнился Балабанов, возбуждённо тараща глаза на Руслана.

– В смысле? – Довольно отозвался тот, глядя ей вслед.

– Как ты её… Словно и не Самойлова, а так, Машку за ляшку… Видел как она этого? – Кивнул в сторону уходящего поклонника.

– По-моему Гершин, строительством занимается. – Прищурился Руслан, припоминая.

– Ага, занимается. В тридцать лет олигарх… почти. Столько лет за ней ходит, а она и улыбки ему не подарила. Рычит, отворачивается.

– Значит, мне повезло больше.

Эдик многозначительно кивнул, пакостно ухмыляясь.

– Расскажешь потом, как тебе повезло. Чувствую, скоро запахнет жареным… Если уж Самойлова с Олимпа спустилась… Значит, и мир скоро перевернётся.

Друга по плечу похлопал, сочувствуя, и тут же отошёл в сторону, встречая очередного знакомого. С Балабановым Руслан распрощался, а сам действительно был удивлён. Эля продемонстрировала своё отношение к мужчинам, а, по словам Эдика, это было для неё обычным делом. Интересная особа. Занятная. Медленно выдыхая, он даже провёл рукой по линии пуговиц пиджака, едва ощутимо себя поглаживая. Глянул в ту сторону, где скрылась вертихвостка, покачал головой, осуждая себя за излишнюю эмоциональность. Ведь уже сейчас понимал, что с ней намучается вне зависимости от того, как долго будет длиться знакомство, но тут же и широко улыбнулся. Теперь он хотел её ещё больше.

В это же время в раздевалке удивлялся Аркаша:

– Ты серьёзно уйдёшь с ним?!

– А что, симпатичный парень. – Эля отвела взгляд и улыбнулась в сторону, сама от себя не ожидала такой решительности. Быстро обтирала кожу и волосы после душа.

– Парень? Да ему под сорок!

– Ну и что? – Отозвалась с лёгкостью, на партнёра поглядывая. – Выглядит он прилично. Ни тебе пивного живота, ни второго подбородка. А что до его возраста… так, явно моих родителей моложе. Использую это как ориентир. – Показала Аркаше язык, когда тот нахмурился, он же, только сильнее запыхтел.

– Да, да, прилично, если к нему в глаза незаглядывать…

– А ты заглянул? – Провокационно потянула Эля и щёлкнула его по подбородку, высунувшись из-за дверцы выделенного шкафа.

– Успел… в отличие от тебя.

– И что же там увидел? – Уточнила и не сдержала смех, глядя, как дуется Аркаша. Уже знала, что может сказать партнёр, но всё равно слушала.

– Поиметь тебя хочет. И чем скорее, тем лучше.

– Боже, Аркаша, ты ревнуешь? – Аккуратно погладила по щеке, тот отмахнулся и недовольно нахмурился.

– Прекрати смеяться! Я беспокоюсь за тебя. Он подозрительно выглядит. Кто вообще такой? С Балабановым пришёл, так, это уже о многом говорит. Да моя машина стоит как пуговицы на его пиджаке! Эля, у него на лбу написано, что нары грел!

– А тебе никогда не говорили, что девушки обожают плохих парней?

– Прекрати!

– Не могу, Аркаша. Ну, ты только посмотри на себя. Такой весь злой, взъерошенный, я тебя прямо не узнаю. Горой стоишь за мою честь, надо же!

– Я тебя тоже не узнаю! Бросилась на первого встречного, словно нормальных рядом нет. Вот, куда ты с ним сейчас пойдёшь? Можно ведь просто познакомиться и обменяться номерами. Узнать кто, откуда, а ты…

– А я сушу волосы и ничего не слышу. Не напрягай связки, дорогой. – Махнула рукой, советуя остановиться. Внимательно вглядывалась в своё отражение, пытаясь придать волосам хотя бы отдалённый вид укладки.

Подкрасила губы, глаза, достала из шкафа платье, в котором приехала, аккуратно разглаживая складки подола. Переодевшись, напоследок оценила своё отражение и пожала плечами, не находя изъянов.

– Страсть, как хороша. – Улыбнулась Аркаше, глядя, как он дует губы, а тот и отвернулся.

– Удачи на свидании. – Буркнул нехотя.

– Пока, пока.

Эля помахала на прощание ручкой, дверь закрыла и затаила дыхание: в какой-то момент и самой стало страшно от такого резкого поворота событий. Что чувствовала? Ничего особенного. Только то, как напряжённо закручиваются обороты пружины жизни, как натягиваются струны, как сжимается всё внутри. И это чувство ей нравилось. Как на сцене. Как в танце. Остро, сладко, горячо.