Я села на кровать и хорошенько потянулась, мое тело было ослабленным после двухдневного бесконечного занятия любовью вперемешку с безумным трахом.
– Доброе утро. – Я обернулась и увидела Риза, смотрящего на меня, подложив под голову подушку для лучшего обзора.
– Привет, – ответила я, склонилась чмокнуть его в щеку. Но он повалил меня на себя, и провел по моей спине вверх-вниз.
– Останься еще на день. Через несколько часов привезут Брюса. – Он прижимал меня к груди, поглаживая лицо, плечи, руки.
– Я бы с радостью, но мне нужно домой, распаковывать вещи. Я обещала маме приехать к ним на позднее на празднование Дня благодарения. К тому же, мне не хочется мешать твоей привычной жизни.
– Ты ничему не помешаешь, – прошептал он, и накинулся на мои губы.
– Риз, боже, я же еще не чистила зубы, неужели тебя это не волнует? – прикрыла рот рукой.
– Не-а, я люблю, когда грязно. – Он убрал мою руку, протолкнул язык мне в рот, а я толкала его в грудь, отвечая на поцелуй.
Час спустя мы оба стояли перед входной дверью и мне было очень тяжело оставаться одетой. Каждый раз, когда я брала в руки пальто, мы начинали целоваться, гладить и ласкать друг друга.
– Ты сама не хочешь уходить, – прошептал он, откидывая волосы с лица.
– Мы уже не раз это обсудили, – сказала я, притягивая его еще ближе. Я не могла оторваться от него, также как и он от меня. Но все же он улыбнулся и отпустил меня.
– Будь осторожна и передавай Пэм от меня привет.
– Да-да, твоей новой лучшей подружке и по совместительству моей матери. Я обязательно ей передам. – Я стояла неподвижно, мы улыбались друг другу, и в этот момент я вспомнила разговор с мамой. – Ты рассказал моей маме о Брюсе, раньше, чем мне. Почему ты мне этого не сказал? Тогда бы мне было не так обидно.
– Вайолет, я хотел, чтобы ты верила мне, особенно когда я говорю тебе о серьезных вещах. Мне. А не кому-то другому.
Я кивнула, повернула дверную ручку и посмотрела на него.
– Почему мне кажется, что стоит мне выйти отсюда и наш пузырь лопнет?
– У нас было тяжелое начало, но теперь мы не позволим ничему пошатнуть нашу веру друг в друга, верно? – он наклонился и быстро поцеловал меня в губы.
– Верно, – я спускалась вниз по ступенькам, едва не пританцовывая, и подмигнула ему, когда пошла к машине. Сев в машину, я опустила голову на руль, проговаривая молитву на День благодарения. Я выражала слова благодарности не хуже, чем получившие Оскара. Я не могла поверить, что это, и правда, происходит. Я услышала сигнал телефона.
Р: Какого черта ты там делаешь?
Я посмотрела вверх, и заметила его все еще стоящего на крыльце. Я засмущалась.
В: Риз, я собираюсь с мыслями. Хотелось бы немного уединения.
Я наблюдала, как он читает сообщение и улыбается.
Р: Ты говорила сама с собой?
В: Нет.
Р: Я видела как ты говорила сама с собой.
В: Чтобы ты знал, я молилась.
Р: Молилась на моей парковке?
Он истерически заржал. И я засмеялась вместе с ним, отправляя ответ.
В: Ты не нашел ничего лучше, как шпионить за мной?
Р: Нет, здесь нет ничего лучше тебя.
В: Мило. Все, я уезжаю.
Р: Пока, красавица.
Приехав к маме, я поела индейку, и начала примерять наряды, я еще с детства обожала это делать. Это было идеальным завершением потрясающих выходных. Моя всезнающая мама во время ужина засыпала меня вопросами, как всегда заходя издалека.
Воспоминания о Ризе и нашем пикнике на кровати согревали меня всю дорогу до дома. Впервые за все время, мне было комфортно в своем доме, я была сыта, спокойна и влюблена.
Прежде чем задремать я получила фотографию.
На ней Риз держал спящего сына. Риз улыбался, хотя выглядел уставшим. Брюс своей маленькой ручкой вцепился в папину футболку, глазки его были закрыты, рот слегка приоткрыт, а на пухлых щечках лежали длинные черные ресницы. Прилагающееся к фотографии сообщение гласило: «Продается Годзила».