Магическая Академия: Последняя из рода Теней

Глава 1: О непростых путях к мечте

Ивариенна Беллентайн прекрасно помнила тот день, когда после долгих размышлений о своей дальнейшей судьбе, пришла к выводу, что ей просто жизненно необходимо выйти замуж за принца. И это случилось вовсе не на каком-то светском рауте, где наследник престола сумел покорить нежное девичье сердце, и тем более, сердце не было разбито его пренебрежением. Все произошло задолго до того, как Ивари прибыла в столицу Марены, да и вообще назвалась Ивариенной.

 Было трудно остаться равнодушной к этому прекрасному юноше со светлыми волосами и правильными чертами лица. Но она влюбилась еще тогда, на свадьбе, где в блеске вечного огня храма Триединой выходила замуж сестра короля.

Тогда у Ивари было другое имя, строгая нянюшка  и менее шикарные платья.

Они были совсем детьми, и принц улыбался. Она больше не смотрела на роскошное платье невесты, усыпанное мерцающими рубинами, точно пышные юбки объяло пламенем. Был только он, Антуан, который взял ее за руку и прошептал еле слышно: «Я вырасту и стану королем, а ты будешь моей невестой…»

А потом они расстались. Через год ее родителей удалили из дворца, и они вернулись в родовое поместье Фриманов.  

 Еще через год ее на целое лето отправили заграницу, в холодную  Вальдштению – к старому другу отца, который следующие десять лет безуспешно пытался заменить Ивари родителей.  

Она не видела ужасов разорения своего родного гнезда. Осталось в памяти лишь бледное лицо господина Беллентайна, сжимающего в дрожащих сухих руках черный конверт.

- Их предали, их больше нет, - еле слышно сказал он. - Ты осталась совсем одна, ты осталась последней…

Позже из воспоминаний вообще исчезли подробности того дня. Ивари помнила лишь темную комнату с зашторенными окнами. Темный потолок, темную кровать и темные, шепчущиеся тени вокруг. И в этой кромешной тьме был лишь один светлый образ – принц. Тогда ей казалось, что стоит лишь оказаться с ним рядом, и время пойдет вспять. Все будет, как прежде. Как в те годы, когда она была так счастлива, гуляя с ним по парку королевского дворца.    

Шли годы, и Ивари понимала, насколько глупыми были ее детские чаяния, но образ принца никуда не исчез.

В памяти всплывал его облик в лучах закатного солнца, рассеянный взгляд серых глаз, с желтыми прожилками, отблески света в волосах и белоснежная лошадка, на которой юный Антуан восседал с такой горделивой осанкой. Он станет королем, а она – его невестой.

Если «червячок сомнения» и начинал тревожить юную душу, Ивари тут же находила и практическую выгоду: выйти замуж за принца – это умно и  почетно. В будущем она станет королевой, и родители, наблюдающие за ней с небесных чертогов, будут гордиться ей. Фриманы всегда заботились о фамильной чести. Их род по знатности не уступает королевскому, а по древности еще и превосходит. Родители оценили бы ее преданность семейным идеалам.

Только вот семьи больше нет.

На трон взошел немолодой Борегар - отец Антуана. Старый король, казнивший всю ее семью, свергнут, но загадочные предатели остались в тени, заставляя ее проживать чужую жизнь. 

Дочь завершит дело отца, и даже больше. Ивари войдет в королевскую семью.

И сегодня, наконец, едет к своему будущему мужу, чтобы покорить его  сердце с первого взгляда.

Она не зря претерпела столько страданий, ее заветная мечта обязана воплотиться в жизнь. До сих пор Ивари с ужасом вспоминала изменение внешности, которому ее подвергли практически сразу после побега. Теперь ничто в ней не напоминало бесследно пропавшую малолетнюю дочь изменников.

Возможно, если бы не это, сейчас перед зеркалом она видела бы совершенно другое лицо и совершенно другую породу. Как наяву она видела гордый профиль отца, его строгий взгляд. Но улыбка полностью преображала сурового мужчину. Вряд ли она хоть немного похожа на него. Ивари уже и не помнила, какой она была когда-то, лишь боль, сопровождавшую изменения на протяжении многих месяцев.

Единственное, что сохранилось в памяти – цвет волос родителей, такой же, как и когда-то ее собственный – черный, с фиолетовым отливом, что говорило о каких-то семейных магических способностях, о которых Ивари уже никогда не узнает. В волосах матери терялись светло-фиолетовые прядки, словно она выгорела на солнце до цвета сирени, а отец носил воинскую косу, в которой сплелась облачная ночь. Такой необычайный цвет волос был у всех Фриманов, вероятно, из-за многочисленных межродственных браков. Какой же оттенок был у нее самой, Ивари не могла вспомнить, сколько не пыталась.

- Кровь последних артего не должна раствориться, - печально повторяла  мама, но кто такие эти артего и в чем смысл хранить какую-то чужую кровь, маленькая Ивари в те годы совсем не понимала, а сейчас не осталось никого, кто мог бы объяснить.

Но в остальном Ивари была необычайно довольна собой. Да и ни один маг не сможет обнаружить изменения во внешности, если ребенка подвергли им в раннем детстве.

Конечно, за подобное магическое вмешательство  можно было лишиться головы, но те, кто решился подвергнуть ее магической трансформации, давно уже были мертвы. Только потом Ивари узнала, что именно родители позаботились о ее будущем в случае самого плохого исхода. Тот маг, который подвергал ее изменениям, наверняка, сильно задолжал Фриманам…

Светлые волосы, собранные сейчас в высокую, изящную прическу,  сверкающие на солнце золотыми всполохами, когда-то причинили ей самую большую боль. Ивари помнила слезы старой нянюшки, которая пыталась утешить ее, как могла, и горькие отвары, способные лишь немного облегчить страдания. Черты лица тоже меняли, но именно после изгнания той сирени из черных как ночь волос, Ивари целый год не могла говорить.

Долгое время ей казалось, что вся жизнь состоит из сплошной боли, которая поселилась в каждой клеточке ее маленького тела. Зато потом, сплетники не раз повторяли, что маленькая племянница графа  невероятно похожа на знаменитую красавицу древности - Алеонор Баристольскую, из-за которой карта этого мира несколько раз была перерисована заново.

Глава 2: В которой дела идут совсем не так, как планировалось

Глава 2: В которой дела идут совсем не так, как планировалось

Первые солнечные лучи робко поползли по занавескам, но сегодня Ивари не пришлось прятаться от навязчивого солнца. В обычное время она с удовольствием еще понежилась бы в теплой постели, поспорила бы с нянюшкой, и даже добилась завтрака в постель, что, безусловно, совсем не приличествует молодой незамужней сеньорите. Если, конечно, она не тяжело больна.

Но тягостные мысли вовсе не способствовали сладким снам и сильно портили цвет лица.

Ивари вернулась домой далеко за полночь – традиционная ночная павана завершала череду балов, да и весь сезон. Нянюшка, с нетерпением дожидавшаяся ее в малой гостиной столичного особняка графа, даже не решилась задать тот самый заветный вопрос.

Ивари поджала губы. Она знала, что скажет ей нянюшка. Но ей было абсолютно безразлично, что благоразумные сеньориты не швыряются дорогими норковыми манто, не пинают стойки с зонтами, не топают по лестнице и не хлопают дверями так, что кажется, будто стекла повылетают. 

  - Да что же это делается такое, - ворчала нянюшка, попутно устраняя беспорядок. – Неужели этот гадкий принц разбил сердечко моей птички? Что б ему пусто было, бестолковый какой.

Нянюшка еще долго бродила по спящему дому, задерживаясь перед комнатой Ивари. Но графиня не хотела слушать ее причитания, которые неизменно начинались с фразы «а я говорила!». Девушка даже не плакала, зная, как бесшумно может двигаться старушка. Она не удивилась бы, застав няньку у своих дверей. 

 Ивари было не до сна.

«Как он мог променять ее на какую-то драную кошку, пусть она и была принцессой! Она простила бы династический брак, но это не тот случай, когда принцу обязательно его заключать!»

В приступе бессильной ярости, Ивари измолотила свою подушку. Ее разочарованию не было предела. Победа казалась такой близкой. Не раз она замечала, как принц любуется ей и сколько при этом в его взгляде безудержной тоски.

Опытную «хищницу» нельзя обмануть. Она чувствовала, Антуан без ума от нее. Принц оказывал Ивари знаки внимания, выделяя среди других девушек, стал ее бессменным партнером на танцах в этой череде балов, дав еще один повод местным аристократкам зеленеть от зависти. Как же она веселилась, глядя на этих глупых куриц!

Ивари видела, как желваки играют на лице ее самого преданного поклонника – сеньора Варимонда, который не раз во всеуслышание объявлял, что не прочь вызвать принца на дуэль. Жаль, что запрещено.

Она видела, как он ревновал ее к другим мужчинам… Неужели это все было показным?!

Они множество раз гуляли по тенистым аллеям дворцового парка и вели многочасовые беседы. Как раньше, в далеком детстве, пока ее жизнь не раскололась на «до» и «после». Казалось, она, наконец, ощутила тот покой, о котором так мечтала.  

 Ивари не было нужды вслушиваться в то, что говорил ей принц - это, без сомнения, были самые умные речи. Ей просто становилось тепло от этих встреч.

Нравился его голос, его серые глаза и светлые волосы. А как красиво на нем сидел парадный белый мундир королевской семьи! Просто глаз не оторвать. С какой нежностью он произносил ее имя …Ивари. Оно звучало музыкой в его устах. Неужели это ничего не значит?

Как можно променять первую красавицу двора на иноземное страшилище, пусть и королевской крови?! Ивари не могла в это поверить, ведь столько слухов ходило об их будущей помолвке, и, что добавляет этим слухам правдивости, возникали  они без ее прямого участия.

Ивари в подробностях вспомнила тот первый бал, когда, как ей казалось, она смогла поразить принца в самое сердце. Белокурая гостья, якобы вернувшаяся на родину, была истинной королевой, затмившей всех присутствующих дебютанток и первых красавиц Марены.

Королевская семья благосклонно отнеслась к появлению Ивариенны Беллентайн при дворе, ведь они так горевали, когда ее фиктивные родители погибли при магическом взрыве в своей лаборатории.

Ивари уже давно привыкла считать имя покойной дочери Беллентайнов своим собственным, не испытывая при этом суеверного ужаса. Много раз она слышала разговоры о том, как замечательно, что столь милая девушка совсем не интересуется магией. Это же может быть так опасно!  Благовоспитанная сеньорита думает в первую очередь о браке и семье. Как хорошо, что девочка нашлась, и граф Беллентайн смог воспитать племянницу в духе добродетели, которой всегда отличалось это почтенное семейство.

- Я ни в коем разе не упрекаю вашу матушку, моя дорогая, - понизив голос говорила королева, - Она была слишком одаренной, и могла нанести вред самой себе и, не дай боги, детям. Видите, как плохо это все может закончиться?! Необходимость проходить обучение в магических академиях вызывает искреннее сочувствие. Вам же не грозит столь суровая участь?

- Что вы, Ваше Величество, благодарю вас за заботу, - не краснея врала  Ивари, - Боги миловали меня от подобного испытания. Мой дар – ниже среднего, что позволяет мне лишь использовать магические кольца в угоду моему будущему мужу.

О том, что в Вальдштении уровни дара и необходимость обучения определялись совсем по иному принципу, чем в Марене, Ивари не стала уточнять. Она действительно не жаждала попасть на королевскую службу, которая вменялась всем магам независимо от пола. Наличие средних способностей к безопасной, не популярной в Вальдштении  магии воздуха, решило вопрос. Безусловно, дядюшкины деньги повлияли на результат испытаний, но об этом Ивари была мало осведомлена.

- Вы поистине счастливое дитя, милочка, вы же могли унаследовать сильный дар своих родителей! Как же вам повезло! Тому, кто женится на вас, будет сопутствовать удача.

Одобрение будущей свекрови много стоит, пусть эта свекровь и не слишком прозорлива. Но где же было ее одобрение, когда король объявил о помолвке ее дорогого принца с султаншей Арлезот – младшей принцессе династии Сафидов?

Глава 3: Видящие

«Вот правильно говорит нянюшка: гнуса им всем в одеяло», - в сердцах думала Ивари, блуждая по темным коридорам Магической Академии Марены или коротко МАМ, как ее тут давно окрестили прежние поколения студентов. «Конечно, я и сама хороша, нужно держать себя в руках, а не бежать с расстройства сломя голову… Да и вообще, как она могла позволить Фитоль убедить себя в том, что этот план хорош?!»

А как замечательно начинался этот день, вернее сказать, он был весьма не плох, пока Ивариенна Беллентайн и Фитоль Маретти не решили, наконец, почтить своим присутствием сею славную обитель знаний.

- Компаньонки и дуэньи останутся здесь, - мрачно отрезал стражник у ворот, не отрывая взгляд от увесистого талмуда.

Бровь Фитоль поползла вверх и Ивари в полной мере поняла ее негодование. Да что за мужчины пошли! Какие могут быть книжки, когда рядом две благородные сеньориты, а тем более, такой привлекательной наружности?

Но графиня уже слишком хорошо изучила подругу и знала все о ее  способах выражать недовольство, а потому не позволила Фитоль начать распространяться на эту тему.

- Благородный сеньор маг, - с улыбкой начала Ивари, - Я убеждена, что наши компаньонки не нанесут никакого ущерба этой великой академии, покой которой вы такой честью защищаете. Вы же понимаете, сеньоритам не полагается наносить визиты без сопровождения. Что же о нас могут подумать уважаемые сеньоры экзаменаторы?

Маг оторвался от книги, и его глаза расширились от удивления. И его можно было понять.

Красивые девушки не жаловали академии, предпочитая сидеть в своих поместьях с пяльцами в руках в надежде на скорое замужество. Бытует мнение, что из магичек редко выходят хорошие матери. Поговаривали даже, что многие из них страдают бесплодием. Но еще дядюшка Беллентайн, приглашая к Ивари учителей по магии, уверял, что это лишь глупый миф, распространенный в светских кругах. Благородные девушки были слишком дорогим товаром, чтобы позволить им самостоятельно собой распоряжаться.   

А если у кого из них и наличествует  достаточно сильный дар, чтобы их обязали к обучению, то эту досадную помеху быстро устраняют при помощи родительских денег,  связей и артефактов с черного рынка.

С тех пор, как магические кольца стандартных заклинаний прочно вошли в обиход знати – юношей и девушек дворянского сословия перестала интересовать магическая академия. Более того, учиться здесь стало почти постыдным. А ведь именно в аристократической среде чаще рождались  одаренные.  

Ко всему прочему, не слишком хотелось богатеньким деткам отрабатывать положенные пять лет на государственной службе. Даже популярный еще полвека назад факультет «магии красоты и домоводства» был расформирован из-за недобора.

И Ивари подумалось, что, наверное, сейчас все изменится, если МАМ собирается поступать сам наследник трона.  

- Извините, милые дамы, я вас правильно понял, вы собираетесь на экзамен? -  неуверенно спросил маг, и голос его прозвучал как-то жалко.

Ивари ободряюще улыбнулась и кокетливо поправила локон.  

- Да, милейший страж, мы хотели бы попасть на экзамен. Не соблаговолите ли проводить нас и нашу свиту к уважаемым сеньорам экзаменаторам?

Дежурный маг  не стал спорить. Ивари видела, как наливается светом  амулет связи на его груди, и скрипучий голос отдает приказ проводить сеньориту Беллентайн в башню видящих, а сеньориту Маретти к корпусу иллюзиона.

 - Позвольте представиться, дон Альварес Каретто, я весь к вашим услугам.

Краем глаза Ивари заметила на лице Фитоль торжествующее выражение, словно они уже поступили в академию, а недовольство нянюшки, казалось, повисло в воздухе. Может, зря они не оставили своих дуэний за воротами? Нянюшка в порыве добрых намерений способна на разные чудачества, уж об этом Ивари знала не понаслышке.

«Не буду думать о плохом, - решительно отогнала она дурные мысли, и принялась взглядом стратега разглядывать окрестности».

Территория Магической академия Марены на первый взгляд выглядела  весьма удобно: широкая подъездная аллея, засаженная огромными платанами, не слишком ухоженные заросли диких роз, беседка, щедро увитая побегами девичьего винограда – мест для романтических встреч предостаточно. Видимо когда-то это был красивый парк – гордость хозяйки богатого поместья. И, правда, здание, к которому они подходили, было огромным и на редкость старомодным. Судя по всему, пару веков назад это был военный форт, который, за ненадобностью, попытались превратить в жилой особняк – помпезный и щедро украшенный лепниной. При взгляде на это архитектурное сооружение становилось понятно, почему парк изобилует такими огромными и совсем не садовыми деревьями.

Пожалуй, если бы ей пришлось стать хозяйкой подобного безобразия, приказала бы высадить тут что-нибудь еще более массивное (баобабы пришлись бы кстати), чтобы полет воспаленной мысли древнего архитектора не будоражил юные умы. Лишь розовые кусты и свежевыкрашенные белоснежные лавочки в тени отцветающих магнолий смогли примирить ее с необходимостью получать образование в столь безвкусном заведении. По мрачному виду Фитоль можно было понять, что в голове подруги мелькают те же мысли, однако ни на секунду не умолкающий маг вряд ли позволил бы девушкам перекинуться хоть словечком.

Было раннее утро, академический парк пустовал. И Ивари едва сдерживалась, чтобы не зевнуть, ведь это будет верхом неприличия. Девушки не зря проснулись в такую рань – необходимо было посетить академию на несколько часов раньше принца и его свиты, чтобы их с Фитоль зачисление никак не связали с намерением быть поближе к королевскому отпрыску. Если они успеют его опередить -  слухи пойдут в совершенно ином направлении: это принц решил учиться, чтобы быть ближе к Ивари, уж она-то постарается, чтобы все так и думали.

Глава 4: Неправильный факультет

Ивари открыла глаза, и первые минуты никак не могла понять, что же с ней произошло. В мыслях мелькали обрывки странных снов: необычайно ярких, искусственных, навеянных и чужих.

Вот она стоит у огромного обгоревшего дерева, недалеко от поместье дядюшки, у которого так любила прятаться от навязчивого внимания гувернанток и истошно кричит, когда ствол, ощерив деревянную пасть, пытается вытащить бугристые корни из земли.

Внезапно картинка меняется, она в подземелье и всюду крысы, крысы, они прибывают неизвестно откуда, и Ивари в ужасе бежит, наступая на мягкие тельца и содрогаясь от отвращения… Потом было еще что-то… Что было дальше? Она точно видела тень, которая превратилась в девушку с глазами, в точности как у нее. Такой могла бы стать Каролина Фриман, если бы ее родители были живы. А, может, это была мама?

Тень говорила о мести и просила дать ей имя. Но Ивари испугалась, она не успела поговорить с тенью, провалилась куда-то… Куда? Ивари силилась вспомнить, но словно кто-то невидимый успел стереть мысли в ее голове, чтобы она не успела их обдумать и осознать. Ее мутило, на языке чувствовался металлический привкус. Ивари вспомнила, что ее опоили чем-то, она смотрела в зеркало… В то самое, что сейчас опять завешено черной тканью.

- Что вы со мной сделали? – на выдохе произнесла Ивари, чувствуя, как горлу подступает тошнота. Светлая комната с белеными стенами и нежно-голубыми портьерами вдруг показалась зловещей.

- Выпейте вот это, станет легче, - участливо ответил старичок, протянув ей стакан с прозрачной жидкостью.

Ивари мутило, в теле чувствовалась жуткая слабость. Никакого доверия к этим магам! 

- Не бойтесь, графиня, все идет как нужно. Погружения в Зеркало Донаги приятным не бывает, а это – смягчит последствия.

- Простите за грубость, но вы всем такие испытания подсовываете? Не удивлена, что так мало желающих тут учиться! – раздраженно прошипела Ивари. На вкус жидкость оказалась сладковатой, с приятным кислым послевкусием. Каждый глоток приводил ее в чувство. 

- Только избранным, - с ехидством ответил «водянистые глазки», и рассмеялся кряхтящим старческим смехом.

Ивари передернуло от отвращения. Они сумасшедшие. Абсолютно. В ней начал закипать гнев:

- Да как вы смеете поступать подобным образом с благородной сеньоритой! Да я буду жаловаться королю на такое самоуправство! Что вы себе позволяете, сеньоры!

Ивари и дальше продолжила бы высказывать свое негодование, но вдруг поняла, что лишь беззвучно открывает рот. «Да эти мерзкие старикашки ее еще и голоса лишили! – кипела она, - Король обо всем узнает! Или я буду не я!»

Менталист поднял указательный палец вверх, привлекая внимание девушки:

- Проверка на зеркале Донаги – стандартная и законная процедура, сеньорита, позволяющая определить направленность стихийного потенциала, если возникают сомнения. В вашем случае, они возникли. По результатам проверки вы зачисляетесь на боевой факультет и не можете отказаться от обучения.

- Что?!  - беззвучно воскликнула Ивари и коснулась ладонью губ, показывая, что ей нужно вернуть голос. Старички переглянулись, словно сомневаясь, стоит ли им сейчас быть участниками скандала. Однако Ивари взяла себя в руки, несколько раз глубоко вдохнула, всем своим видом демонстрируя спокойствие.

Она задаст им позже, когда у нее будет возможность. Она просто не будет тут учиться. Да пропади пропадом принц! Боевой факультет! Ничего хорошего ее там не ждет, и пять лет бегать с мечом она не намерена. Да и какая благородная сеньорита на такое согласится. Нет, нет, нет и еще раз нет. 

-  Пожалуй, я откажусь от вашего предложения, господа, - с нарочитой вежливостью ответила Ивари, когда к ней вернулся голос, - Орудовать мечом – не женское занятие. Кто решится взять в жены боевого мага? Это абсурд.

- И, тем не менее, вы уже не можете отказаться, - с торжеством в голосе произнес дедуля, - По закону, вы теперь обязаны обучаться. Тем более, что вы прошли проверку зеркалом и ваше зачисление на боевой факультет заверено комиссией магов Разума: прорицателем, видящим и менталистом.

- Вы это подстроили! – воскликнула Ивари. Она не могла поверить в такую подлость со стороны академии. Все происходящее было каким-то бессмысленным. - Зачем я вам вообще нужна?

Неужели они что-то заподозрили? Или она сама выдала себя? Но, если бы это было так, то они говорили бы о казни или шантажировали бы Ивари, а не твердили о необходимости обучения.

- Можно сказать, что мы ожидали вашего появления, сеньорита и у нас есть свои причины. Но не в правилах видящих их разглашать.

От такого ответа Ивари совсем растерялась. Да они просто психи! Улегшийся гнев вскипел с новой силой. Она резко вскочила с кресла. Бежать отсюда. Приличные девушки не закатывают истерики. Да и плебейской руганью тут ничего не решишь. Все больше закипая от злости, Ивари вылетела из кабинета.

- Вернется, - донесся до нее голос слепого прорицателя, когда графиня с силой захлопнула дверь.

***

 На боевом факультете она не будет учиться и точка. Она будет жаловаться королеве. Королева не любит магов и этим трем особенно не поздоровится. И Фитоль все выскажет.

 «А где собственно, Фитоль? - вспомнила Ивари, только сейчас замечая, как пустынны коридоры академии».

Сколько же она успела пройти? Ее так обуревали чувства, что она совсем не разбирала дороги и теперь не могла понять, в какой стороне находится выход. А вокруг только двери и двери. Запертые, как она могла уже убедиться. И окон совсем не видно. Впору сесть и заплакать.

Однако сейчас не тот случай, когда было бы уместно прибегнуть к слезам, тем более зрителей, которых она могла бы разжалобить тут не имеется. И почему она не додумалась поплакать в присутствии старичков? Может, совесть бы в них проснулась?

Глава 5: О неприятных личностях, которые встречаются в неподходящее время

Он стоял, прислонившись к стене, и ухмылялся, сверкая белоснежной улыбкой, словно демонстрировал таланты своего зубоврачевателя. В том, как он достал портсигар, вытащил ароматную сигару, ловко покрутив ее между пальцами, откусил кусочек, пытаясь распробовать качество табака, - чувствовалась та ленивая небрежность, к которой так стремятся молодые аристократы, но никак не могут достичь.

В этом мужчине чувствовалась порода, несмотря на то, что он был, пожалуй, слишком широкоплеч для дворянина, будто ему долгое время приходилось заниматься физическим трудом. Осанка и лицо - без намека на растительность, могли выдать профессионального военного, только вот военные, прикипев душой к родной форме, не одевались с подобным шиком, да и вообще были чужды моде.

Его ладони – крупные, с длинными грубоватыми на вид пальцами, были напрочь лишены тех атрибутов праздности, которыми так гордились благородные сеньоры. Но это все было незначительной мелочью в сравнении с тем, как этот мужчина разглядывал Ивари: пристально, без всякого стеснения, всем своим видом показывая, насколько мало он ее уважает.

«Да как он смеет рассматривать ее так, словно она безродная девка?! – с яростью подумала графиня, вспыхнув от стыда и негодования».

Однако знатная сеньорита должна «сохранять благородство» в любой ситуации (конечно, гувернантками не оговаривались те случаи, когда воспитанница будет поступать самым, что ни на есть, бессовестным  образом).

Ивари попыталась придать своему лицу как можно более холодное выражение. Обычно это отрезвляло излишне ретивых кавалеров, однако внезапный свидетель ее конфуза, был мало похож на тех благородных мальчишек, чувствами которых она так легко  играла.

От него веяло азартом охотника, дикой силой и несгибаемой волей. Внутреннее чутье, без меры развитое, как и у любой другой  избалованной кокетки, подсказывало Ивари избегать подобных мужчин: чересчур опасных, умных и не слишком уважающих женщин. А Ивари привыкла всецело доверять своему чутью.    

Незнакомец, словно прочитал ее мысли и улыбнулся еще шире, после чего, неслыханное дело, поприветствовал Ивари кивком головы, будто старую знакомую. От такой дерзости в груди девушки все просто заклокотало от гнева. И ее ярость, казалось, еще больше его развеселила.

Постаравшись вложить в свой взгляд как можно больше презрения, Ивари расправила плечи и со всем достоинством проследовала к лестнице, ведущей на этаж к гадким старикашкам.

Но этот бесчестный свидетель ее маленькой слабости,  не позволил ей удалиться с достоинством. Она услышала за спиной его мягкие шаги, запаниковала и, не оглядываясь, вылетела в вестибюль, заставленный рыцарскими доспехами, зацепив один из них подолом пышного платья. Раздался оглушительный грохот. От ужаса и стыда, Ивари застыла безмолвной статуей.     

Уже позже, когда девушка в подробностях вспоминала все обстоятельства своего знакомства с этим человеком, она не могла отделаться от мысли, что он должен был впервые увидеть ее во всем блеске: на светском рауте в королевском дворце, в окружении поклонников, ослепленных ее невероятной красотой.

Она не сомневалась, что в этом случае их отношения сложились бы совершенно иначе. Но у судьбы, по-видимому, были другие планы. Думая об этом, она не могла перестать вновь испытывать всю ту гамму не самых приятных чувств: от мучительной неловкости, тревожной скандальности и полнейшего унижения, которые сопровождали их встречу. И это вызывало в ней глухое раздражение.

- Я надеюсь, вы больше не станете от меня убегать? – насмешливым тоном поинтересовался незнакомец, откидывая носком начищенных до блеска туфель рыцарский шлем, - Мне было бы очень любопытно узнать, что же такого занимательного рассказывал принц Антуан, заставив столь благонравную сеньориту подслушивать?

Сколько же душевных сил стоило Ивари никак не отреагировать на такое оскорбление! Казалось, даже уши горят от стыда, и сейчас она как никогда, порадовалась модной пышной прическе, скрывающей серьги.

Но, несмотря на всю досаду, которую она сейчас испытывала, Ивари не стала компрометировать себя запальчивыми высказываниями.

«Гордость – оружие дамы - любили повторять гувернантки», и теперь Ивари хорошо поняла, что они имели в виду. От таких вот наглецов только гордость и может защитить.

- Извините, сеньор, мы не представлены, - высокомерно отвечала Ивари, однако мужчина и не подумал смутиться.

- Прошу прощения, - театрально покаялся он, приложив руку к груди. - Мы сейчас же исправим это маленькое неудобство. Позвольте представиться, Крайн Денвори - советник его величества.  Ваше же имя мне прекрасно известно, очаровательнейшая сеньорита. Графиня Ивариенна Беллентайн, разбившая сердца всем ловеласам Марены.

Может, в других обстоятельствах это звучало бы даже лестно, однако в его словах и в том, как он это говорил - томно и флегматично - чувствовалась издевка.

Нарочито почтительный поклон добавлял ощущение, что мужчина просто потешается над ней. И самое ужасное, в ответ на это  Ивари могла лишь кисло улыбнуться – не станет же она ему грубить в ответ на вежливые фразы.   

- На этом мы можем закончить наше знакомство, - процедила она.

- В таком случае, что мешает мне силой представить вальдштенскую  шпионку пред светлые очи принца Антуана? – с насмешкой сказал Крайн.

- О, вы этого не сделаете! – вскинулась Ивари, - Я не шпионка! Это просто бесчестно!

Конечно, никто не поверит в то, что она шпионка. Но, если он и правда советник короля, ситуация может оказаться весьма неприятной.

- Я просто хотел услышать правду, моя дорогая Ивари, вы же позволите мне вас так называть? – участливо осведомился он.

Глава 6: Милых родственники

Тетушка Беллентайн, преисполненная мрачной  решимости наставить на путь истинный неразумное дитя в лице своей племянницы, прибыла прямо к завтраку.

Не стоило даже сомневаться: только жесткое следование правилам хорошего тона помешали ей вытянуть Ивари прямо из постели, едва забрезжил рассвет. В утренних наставлениях, когда голова еще свежа и восприимчива к благостным речам, тетушка видела глубокий сакральный смысл. И не раз пользовалась этим методом, учиняя дидактические побудки собственному сыну.

Однако графиня Мерсье лишь формально являлась опекуном Ивари, и поэтому не могла столь бесцеремонно являться в ее дом, что приводило тетушку в состояние некоторой растерянности.

Ивари не испытывала страха перед тетушкой, разве что перед ее неутомимой способностью читать нотации…

У старой графини была слабость из-за которой она простит племяннице любую выходку. И пусть в ее сухой груди кипит праведный гнев, графиня Мерсье слишком увязла в своем пороке, о котором Ивари прекрасно осведомлена.

Если высокому обществу станет известно, что столь почтенная дама пристрастилась к дурману, ее репутация будет навеки погублена. С Ивари было легко договориться: раньше ее молчание покупалось разряженными куклами, платьицами и яркими камушками, а позже – привилегией игнорировать нравоучения любимой родственницы.

Ивари нарочито лениво ковыряла овсянку, не обращая внимание на  сердитые взгляды тетки, и видела, как решимость старой графини воззвать к совести своей подопечной таяла, словно фруктовое мороженное в знойный день.

- Милая, мой долг довести до тебя, что обучение на боевом факультете абсолютно недопустимо для девушки твоего положения, - без предисловий начала тетушка. - При дворе только и разговоров о том, как юные кокетки осаждают академию. И все прекрасно понимают причины такого интереса! Мне досадно осознавать, что ты входишь в их число…

- Число? – безразлично переспросила Ивари, не поднимая глаз от неаппетитной массы в свой тарелке, но тетушку было не так легко смутить. Слишком долго она жила дворцовыми порядками.

- Число тех, кто готов поступиться родовой честью ради поиска выгодной партии! Академия – не место для благородной сеньориты. Я бы еще поняла, если бы ты выбрала целительство! Но боевая магия – полнейший абсурд, – распалялась тетушка, - ты совсем не печешься о гордом имени нашего семейства. Ах, если бы мой брат был жив…

Тетушка притворно промокнула глаза вышитым платочком, а Ивари, наконец, отвлеклась от завтрака. Ей тоже не хватало дядюшки. Видимо, печаль отразилась на ее лице, потому что графиня Мерсье, поджав тонкие губы продолжала:  

- Милочка, представь только, как бы отреагировал твой дядюшка, узнав, что ты собираешься швыряться молниями наравне с мужчинами? Или, быть может, даже ходить в брюках! Он пришел бы в ужас!

Нет уж. Она не позволит старухе все испортить. Но и ссорится со старой графиней было не с руки.

- Тетушка, простите, я совершила большую ошибку, - опустив глаза, сказала Ивари. - Я такая глупая, такая доверчивая… Только ваша доброта может меня теперь спасти…

Ивари все говорила и говорила, рассказывая о том, как бесчестные маги ложью заставили ее принять такой ужасный выбор, о том, каким кошмарным испытаниям ее подвергли, после чего она была вынуждена подписать тот рабский договор. Ивари умолчала, по какой причине вообще решила поехать в академию, не стала рассказывать и об участии Фитоль в этой авантюре.

Хотя тетушка, в своем праведном возмущении, не обратила бы никакого внимания на такие мелочи. Теперь графиню Мерсье волновало иное: как с  представительницей рода Беллентайн могли поступить подобным образом! И графиня понимающе качала головой, наслаждаясь своей мудростью и важностью.

- Ах, Ивари, почему же ты не посоветовалась со мной? – ласково прервала тетушка поток ее жалостливых откровений, - Что же нам с тобой теперь делать?

Расстроенная графиня откинулась на спинку высокого стула, что позволяла себе лишь в минуты глубокой задумчивости. Ее тонкие худые пальцы, унизанные старомодными перстнями, нервно барабанили по столу, сообщая всем и каждому о том, насколько признания племянницы нарушили ее душевный покой.

Ивари была уверена: сейчас в голове графини зреют коварные планы. Если дело касается чести рода, в этой увядающей даме просыпается настоящий стратег. И горе тому, кто попадет под удар ее понятий о справедливости.

- Я думаю, что мы доведем это дело до ушей королевы! – торжественно изрекла тетушка, под звонкий "БОМ!" напольных часов, а Ивари еле сдержалась, чтобы не показать свою радость, - Мы сделаем из этой академии приличное заведение! Но больше никакой самодеятельности, Ивариенна!

Графиня с показной строгостью погрозила пальчиком, а девушка скромно потупила взгляд, выражая полное согласие с доводами графини.

- А если этим магам больше нечем заняться, кроме как заманивать невинных сирот в свою убогую Академию, - вслух размышляла тетушка Беллентайн, - Мы приспособим их к нашей благотворительной деятельности.

Помолчав с минуту, покусывая тонкие губы, графиня резко вскинулась и, словно какой-нибудь полководец из дешевой театральной пьесы, продекламировала:

- Собирайся, Ивари, нам предстоит серьезная задача: поедем к модистке заказывать тебе новый гардероб. На благотворительных вечерах, которые ты организуешь в Академии, мы должны блистать.

Ивари, не ожидавшая такого поворота, открыла рот от удивления.

- Я организую благо… что? – тонким голоском проблеяла она, но тетушка уже ее не слушала. Гордо расправив костлявые плечи, графиня Беллентайн готовилась к сражению, оружием в котором станут ленты, рюши и голубые глаза ее очаровательной племянницы.  

Глава 7: Верные способы сойти с ума

.   

- И как? Мне идет? –  с кокетством спросила Ивари, расправляя тонкое кружево на воротничке амазонки.

Фитоль закатила глаза. Ты безнадежна! – говорил весь ее вид. Молодой маркиз Маретти, сопровождавший сестру в поездке по салонам столицы, опускал по-девичьи длинные ресницы, теребил расшитые золотой нитью манжеты модной рубашки и мучительно краснел. Рядом, развалившись в резном кресле, сидел самый ревнивый из поклонников Ивари. Мощные кулаки герцога Варимонда сжимались от злости, когда его возлюбленная сеньорита флиртовала с этим мальчишкой. Хотя в сравнении с ним, мальчишками казались многие: слишком высокий, слишком плечистый - все в нем было как-то слишком.

Ивари испытывала особую темную радость, вызывая ревность в этом великане, и неизменно флиртовала в его присутствии. Казалось, он ревновал ее даже к суетливой мадам Бри – хозяйке салона, поскольку портниха могла свободно прикасаться к Ивари, подгоняя очередной наряд. Графиня же нарочно возила его по всем этим салонам, наслаждаясь пристальным вниманием, беспрестанно кокетничая просто из интереса и любви к искусству. Платья и кавалеры, как нельзя лучше, отгоняют мрачные мысли.  

Собственное отражение в зеркале неизменно поднимало настроение. Ей нравилось разглядывать себя в приглушенном свете салона мадам Бри. Глаза смотрелись особенно загадочно, а кожа не выглядела такой бледной, как при дневном освещении: сейчас здоровый румянец совсем исчез из-за дурных снов. Но здесь, в царстве красоты,  украшенном хрустальными статуэтками на фоне перламутровых обоев, в окружении букетов белых роз, источавших в жаркий полдень какую-то одуряющую сладость, она казалась себе такой же,  как прежде.   

- Нет, примерки в такую жару просто невыносимы, - вздохнула Ивари, разглаживая несуществующие складочки на груди. Мягкая ткань плотно облегала талию, а фасон жакета выгодно подчеркивал бюст.

«Жаль, что придется повязать шарфик, без него наряд смотрится гораздо соблазнительней, - размышляла она, - Если уж придется бегать с мечом, выглядеть при этом она должна, как королева».

Расширившиеся зрачки Варимонда убедили девушку, что ее вид - безупречен.

И вдруг что-то изменилось. Что-то темное заволокло зеркало, словно солнце исчезло и небо затянули тучи. Это она – Тень. У этой призрачной тени было лицо, которое Ивари не раз видела в своих кошмарах: затянутое пепельной дымкой, призрачное и неживое. Девушка из того ужасного зеркала на испытании в академии, теперь преследовала ее. 

Растрепанные фиолетовые волосы и глаза… нет, не глаза, черные провалы. И если раньше Ивари думала, что увидела маму, теперь у нее не оставалось сомнений: испытание пробудило кровожадный призрак, который теперь преследует ее. Ивари казалось, будто воздух в легких куда-то испарился, дыхание перехватило. Руки задрожали. Все внутри сжалось от ужаса. В гладкой поверхности, внезапно затрепетавшей темными переливами, она увидела свою тень и свой кошмар. «Только не днем, это был просто сон, о, богиня, пусть она исчезнет! – мысленно кричала Ивари, а внутри все мутило от первобытного ужаса». Воспоминания о том, на что способен этот призрак были слишком свежими. Но никто заметил, что с графиней что-то неладно.

- У меня уже в глазах рябит от этих нарядов, - устало выдохнула Фитоль, и оттащила застывшую Ивари от зеркала, – На сегодня сеанс самолюбования можно считать завершенным.

Рука подруги была теплая и немного влажная от полуденного зноя, от которого не спасали даже магические ветерки, искусно замаскированные под статуэтки невест. Это простое прикосновение разрушило наваждение.

- Предлагаю поесть мороженного в «Эль Карамбано».

Фитоль многозначительно посмотрела на брата. Парням было достаточно лишь намека, чтобы вырваться из этого душного пристанища женских тряпок. Но в душе Ивари творился такой хаос, что она, казалось, не замечала ничего вокруг.  

- Ты привидение увидела? – беззаботно спросила Фитоль, заглядывая в зеркало. - Руки у тебя просто ледяные! Выглядишь нездоровой. Мадам Бри, упакуйте все, пусть доставят по адресу графини.

Ивари не проронила ни слова, пока они садились в новомодную коляску Варимонда, не отвечала даже на прямые вопросы спутников, когда они проехали полпути к кафе. Варимонд с такой силой размахивал веером перед ее лицом, словно воплощал в каждом движении всю свою страсть. Заколка, удерживающая завитые локоны на макушке, не выдержала пыла его любви, и прическа Ивари стала выглядеть совсем неприлично для молодой благородной сеньориты. Однако графиня, казалось, не обратила на это никакого внимания. 

- Ты же всю укладку ей растрепал, - возмутилась Фитоль и выхватила из рук Веримонда злополучный веер. - Бедняжка, ты совсем заболела! Это все духота и магический холод в салонах: с лета в зиму - тут любой простынет. И лоб такой горячий!   

После испытания в академии, в жизни Ивари было мало места для радости. Она даже покорно соглашалась на прогулки с неугомонным кавалером и безропотно выполняла бесконечные распоряжения тетушки, в надежде, что физическая и моральная усталость избавят ее от ночной гостьи. Всю ночь ее комнату заливал яркий свет. Она боялась теней и заставила нянюшку стащить в спальню самые яркие маглампы. Но это не помогло.

Жуткий призрак стал являться под утро, когда Ивари была уже слишком утомлена и не могла бороться со сном. Что бы ей ни виделось до этого, она неизменно оказывалась в своей спальне. Пламя свечей пускалось в бешеный вертеж, холодный лунный свет падал на узорный коврик у кровати, а с потолка, окон и закрытой двери стлались тени.

Паучими лапами они ползли к ней. Изогнутые, коряжистые, угловатые твари избрали ее спальню для своих безумных плясок. Они кружили вокруг нее, кусали, рвали все пространство своими невидимыми когтями. А насытившись - сливались воедино. И тогда из аморфной тьмы появлялась она – призрачная девушка с пустыми глазами. Ее сиреневые волосы мерцали в лунном свете словно аметисты.

Глава 8: Природа кошмаров

- На лицо полное магическое истощение, - тихо объяснял кому-то Ревал. Его шипящие интонации она узнает из тысячи. Голос гадкого мага звучал в голове набатом, но Ивари была слаба, как котенок и воевать не было сил. Она лежала в постели, подушка сбилась, спутанные волосы колтунами лезли в рот, а за окном была уже ночь. Рядом с кроватью примостился кофейник, видимо, нянюшка оставила. В горле пересохло, губы сухие, как пергамент.

 «Нянюшка! Да как она посмела позвать дархова мага, не спросив ее?! - со злостью думала Ивари, - Еще и кофе остыл!»

На звон чашек прибежала нянюшка. Вид у нее был донельзя виноватый.

- Крошка моя… - начала было она, но Ивари подняла руку, всем своим видом демонстрируя, что не намерена слушать оправданий.

- Только воды принеси, - бросила она нянюшке, а подумав, добавила, - И перекусить.

Охая и ахая, дуэнья выбежала из комнаты. Слух Ивари уловил, как она что-то прошептала кому-то за дверью, но разобрать слова не удалось. «Ревал! Ненавижу, ненавижу, ненавижууу! – в ярости думала графиня, комкая одеяло. Ей отчаянно хотелось что-нибудь разбить, просто от бессилия. Чтобы угасло это щемящее чувство абсолютной беспомощности, из-за которой щипало глаза и хотелось разреветься.

Он вошел в ее спальню, как король, превращая девичье убежище в филиал преисподни. Красивый, с идеальными чертами лица, что неудивительно для мага преображений такого уровня. И только рыбьи глаза - мутные и потускневшие выдавали его настоящего. Эти жуткие глаза, в которых отразилась печать уродства, сильно контрастировали с  его безупречным обликом.

Высокий, худощавый с неизменной тростью в руке, он производил пугающее впечатление. Совершенные губы были поджаты, и Ивари впервые пришло в голову, что красоту тоже нужно уметь «носить», совсем как модное платье.

- Маленькая сеньорита до сих пор боится меня? - прошелестел Ревал, усаживаясь в кресло у кровати Ивари.

Ей хотелось бы с вызовом бросить ему дерзкое «нет», она уже взрослая и, наверное, сможет за себя постоять, но детский страх был сильнее здравого смысла.

От его мантии всегда тянуло запахом трав и лекарств. В нем одновременно сочеталась горечь и приторная сладость, от которой у маленькой Каролины каждый раз начинало сосать под ложечкой. Это было предчувствие чего-то ужасного, хотелось спрятаться, забиться в темный уголок, пусть никто не найдет. В тот раз она стояла у зеркала, и он был слишком близко, настолько, что девочка цепенела от страха. Ее лицо было исчеркано красной краской, словно какой-то безумец изрезал его тончайшим лезвием.

- Ты будешь красавицей, ты станешь невероятной, - шептал ей на ухо маг. Ревал заставлял ее смотреть на себя, наслаждаясь ее ужасом. Бледная ладонь касалась шеи, откидывая волосы, а она вся сжималась от страха.   

- И тебе будет очень больно, моя дорогая, - холодные пальцы почти любовно скользили по ее губам…

«Три вдоха и прийти в себя, - подумала Ивари, отгоняя непрошеные воспоминания».

- Что вам нужно? – спросила она, пытаясь вложить в свой тон как можно больше суровости, - Я больше не нуждаюсь в ваших услугах.

Маг вытянул длинные ноги, небрежно откинул трость и уставился на нее своими рыбьими глазами.

- Котенок отрастил коготки? – невинно спросил маг, разглядывая свои ногти, - Но котенок забыл, кто устанавливает правила?

Он разглядывал ее, как тогда, в детстве. Ивари вспыхнула, в ней начал подниматься гнев. Гнев лучше страха, ненависть придает сил.

Боль была повсюду. Голова горела от нестерпимого жара, словно на нее  вылили кипящее масло. Казалось, кожа вздулась, еще мгновение, и она попросту лопнет. Во рту появился металлический привкус, кажется, она до крови прокусила язык. Горло саднило от криков, голос сорвался и теперь из ее рта вылетали лишь хриплые стоны.

- Кричи, громче! – шептал Ревал, что-то влажное коснулось ее уха, и девочка с отвращением поняла – это его язык, - Кричи! А что если я сделаю так… Ты сама во всем виновата…

Боль усилилась, а рука мерзкого мага поползла по бедру Ивари, подбираясь все выше к голубой юбочке с бабочками. Смятые бабочки на белом дубовом полу... они до сих пор перед глазами. Еще куда-то пропала пуговица: красивая, из горного хрусталя.

Ивари закричала, боль была невыносима, она кричала так, что в кабинет мага ворвалась заплаканная нянюшка… Как вовремя!

И сейчас нянюшка просто влетела в комнату. С того дня, до тех пор пока маг не закончил работу, Ивари ни разу не оставалась с ним наедине. Сейчас в руках нянюшки был огромный поднос, уставленный разнообразной снедью. Еще никогда она так быстро не собирала ужин для своей любимицы.

Но Ивари, даже не обратила на нее внимания. Ее взгляд был прикован к лицу Ревала. «Просто очередной безумец, не такой он и страшный, не такой огромный, как казалось тогда, как мерещилось в снах, - размышляла она».

 Девушке стоило огромных усилий подняться с постели, слабость все еще мучила ее. Голова казалась тяжелой, а мысли вязкими. Она и сама до конца не понимала, что собирается сделать. Покачиваясь, Ивари приблизилась к магу, который пристально наблюдал за каждым ее движением, и, прежде чем осознать последствия своих действий, со всей силы ударила по ухмыляющемуся лицу. На ее глазах щека Ревала приобретала багровый оттенок с белым отпечатком ее пальцев. Ладонь горела от удара, внутри словно лопнула натянутая струна.

- А вот теперь мы можем спокойно поговорить, - устало произнесла графиня, садясь на постель.

Ошалевший маг потер щеку, мелодично зазвенели чашки, испуганный вдох нянюшки разрушил тишину.

- Хорошо, - после долгого молчания процедил маг, - Посчитаем, что я это заслужил. Но его вид не выдавал ни капли раскаяния.