Последняя Золушка

Мир номер один. Реальность. Все укладывается в семь сюжетов

Я не успел ничего ответить: во-первых, я чувствовал себя неловко, когда мне накрыли завтрак не в оговоренное время и не просто молча сунули тарелку в окошечко, а вынесли все на подносе, накрытом сверху свежей льняной салфеткой! И даже сказали «приятного аппетита!» Должно быть, доктор Кира здесь имела вес! Ну и, во-вторых, я попросту не успел. У штатного клубного врача в кармане вдруг завопил дурным голосом телефон, она схватила трубку и умчалась так быстро, что я не успел отозваться ни согласием, ни отказом. Разумеется, я дам ей эти дурацкие сказки, раз они ей так нравятся! Тем более что смех полезен для здоровья! Я уплетал поданное за обе щеки и чувствовал себя как мальчишка, на которого посмотрела самая красивая девочка в школе.

Я влетел в библиотеку, где уже ждали, чинно рассевшись, все одиннадцать красоток, они же ученицы, сиречь юные дарования, – называйте как хотите. Почему-то мое настроение поднялось до таких высот, что я готов был признать красавицами и дарованиями их всех, даже Серого Волка без определенного возраста и умницу Богомола, она же Золотая Рыбка, подсунувшую мне не то личную, не то выдуманную чернуху о детском доме.

– Сегодня мы будем говорить о сюжетах! – объявил я. – И сразу вопрос: какие именно вы знаете сюжеты?

– Дамские романы! – выпалила брюнетка, которая в каждую бочку с дарованиями затычка, или номер один.

– Это скорее жанр, а не сюжет. Сюжетов даже в пределах дамского романа может быть множество, во всяком случае, больше одного. Самый распространенный в мировой литературе сюжет – история… угадайте кого?… Конечно же, Золушки! То есть бедной девушки, добившейся счастья. Девушку может заменять и юноша – не суть важно. Далее в рамках жанра следуют Красавица и Чудовище…

– …или Чудовище и Красавец!

– Так даже лучше! – поощрил я. – И намного интереснее! Но обычно категория женского чтива этими двумя сюжетами и ограничивается. Хотя сюда же, в виде острой приправы, частенько добавляют и ужасы, и мистику, и даже толику приключений! Но сюжет остается незыблем. Ну, кто назовет еще парочку?

– Вокруг света за восемьдесят дней! – подала голос Богомол. Вид у нее был почему-то не лучший: глаза заплыли, будто девушка всю ночь проплакала; в пользу этого предположения выступал и припухший красноватый носик, и встрепанная, небрежная шевелюра. Или же девица просто забыла завести будильник, а затем рванула сюда как была, чтобы не пропустить занятие? Последнее мне льстило, я кивнул в ее сторону и поощрительно произнес:

– Браво! Опасные приключения, они же погоня за Призом!

– А фэнтези – это жанр или сюжет?…

– …а если главный герой погибает – это драма? Или трагедия?

– …детектив!

– …когда человек, которого ты любишь, внезапно оказывается идиотом!

– …о, это, наверное, комедия! Когда идиотом! И особенно внезапно!

– Психотриллер! – это снова Богомол. Похоже, она одна относится к нашим занятиям серьезно. – И просто триллер. Но мне больше нравятся психотриллеры. И психодрамы.

– Известный журналист Кристофер Букер утверждает, что основных сюжетов в литературе всего семь. И что какую бы книгу мы ни писали или ни читали, она всегда подпадет под один из пунктов классификации…

– …а я думала, сюжетов тьма-тьмущая!..

– Вариант с тьмой-тьмущей тоже имеется. Писатель Жорж Польти заявил, что сюжетов не семь, а тридцать шесть. О каждом сюжете он рассказал…

– …ну не тыща же!

– …подробно, но если мы начнем рассматривать все тридцать шесть в деталях, наш мастер-класс растянется на год, не меньше! Хотя их вовсе и не тыща!

– Ну и что? – легкомысленно сказал кто-то. – Я готова хоть и год! Я люблю учиться!

– Зато я не совсем готов к карьере Шахерезады! – заметил я с такой кислой миной, что все засмеялись. – Мое время здесь оговорено шестью неделями в общем и целом и полутора часами этим утром. Так что пока ограничимся Букером, хорошо? Тем более что о классификации сюжетов мы уже почти закончили. Остается главный для многих начинающих писателей вопрос: где взять сюжет для произведения?

– Да-а-а… – протянула неугомонная брюнетка, – это вопрос вопросов! Я, например, сто раз об него спотыкалась!

– Из жизни? – предположил кто-то. – Знакомые постоянно всякие истории рассказывают…

– Да в инете полно! И историй, и сюжетов! Бери – не хочу!

– Это вообще-то называется плагиат, – пояснил я.

– Да все на свете плагиат, если сюжетов всего семь! Пусть даже и тридцать шесть – все равно!

– Ну, о количестве сюжетов можно дискутировать, но если взять музыку, в которой нот действительно всего семь, то с этим фактом никто не спорит. Однако же оригинальные мелодии появляются и до сих пор! Как и оригинальные книги! Так что дело не в количестве, а, скорее, в умении пользоваться! В мастерстве. И если вы будете нарабатывать словесное мастерство, выполняя те небольшие упражнения, которые я задаю ежедневно, ваше мастерство день ото дня будет расти. И в конце концов произойдет качественный скачок…

– …или не произойдет! – спокойно покачала крупной головой Серый Волк. – Простите, что перебила, Лев Вадимович, но я лично знаю людей, которые просто мастерски владеют словом. Описывают свои впечатления, путешествия, даже переживания… Они это так описывают – ваши Букер с Польти отдыхают! Просто дух захватывает! Я не раз задавала таким людям один и тот же вопрос: почему не пишете книги? С такими-то талантами? Ответ всегда был один: сюжета не можем придумать! Так что мастерство мастерством, а сюжет… его иметь надо!

– Ну, в таком случае можно взять любой известный сюжет и просто переиначить его на свой лад! – легкомысленно заявляю я. – Поскольку сюжетов всего семь, то плагиата, если вы не будете переписывать книгу целиком, не случится!

– Или взять начало от одного романа, середину – от другого, а конец – от третьего!

– Да! Это и называется нежданчик! – заявила под общий хохот Золушка номер один. – Букеровская премия обеспечена!

Конец семинара прошел во всеобщем веселье, смеялся даже я, приехавший сюда делать одно, а занимающийся совсем другим, не укладывающимся в первоначальный замысел и ни в один сюжет. Хотя в конце концов наверняка все уляжется как надо… со временем. Когда сюжетная линия прорисуется окончательно. Пока что у меня только пролог… черновые наброски… разминка… в которую внезапно вклинились сказки ни о чем. Переливание из пустого в порожнее, мастерский плагиат: возьми готовое и разделай его под орех так, чтобы мать родная не узнала! И получи на выходе сказочки-побасенки, так понравившиеся доктору Кире, которая наверняка ни черта не смыслит в литературе! И, кстати, надо дать Золушкиной мачехе имя! Мачеха – как-то не звучит… вернее, звучит слишком одноуровнево. Какое бы имя этой даме подошло? Сусанна? Олимпиада? Клавдия? Матильда? О, точно! Матильда! Я назову эту неоднозначную фигуру Матильдой!