Послушание и наказание

Глава 72

Я почувствовала приятные прикосновения губ моего Хозяина к своей руке и улыбнулась во сне.

Наверное, его губы нельзя спутать ни с какими другими. И дело даже не в густой бороде, которую носил Декарт. Мой Хозяин всегда целовал меня с жадностью, даже когда хотел привнести в свой поцелуй немного нежности.

Сонно открыв глаза, я тут же встретилась с любимыми желтыми глазами, которые смотрели сейчас на меня с особым беспокойством. И в этот момент я вспомнила все, что произошло.

– Как Вы себя чувствуете? – я испуганно округлила глаза. – Вам больно?

– Со мной все в порядке, – отмахнулся Декарт, но тут же эмоции взяли над ним верх. – Ты понимаешь, что ты вообще творишь?! Как тебе только в голову могло прийти наброситься на здорового мужика? Да он бы тебя прихлопнул одним ударом!

– Но… Вы были в опасности, – сбивчиво оправдывалась я.

– Я мужчина, и сам способен себя защитить! – ни на каплю не смягчился Декарт. – И тебя защитить я тоже в силах!

Вместо ответа я посмотрела на моего Хозяина взглядом, полным вины и отчаяния.

– Я так за тебя испугался, – Декарт крепче сжал мою руку и вновь приложил ее к губам. – А если бы он сломал тебе позвоночник?! Если бы нанес внутричерепную травму, из-за которой ты бы могла впасть в кому?! Один удар и он мог лишить тебя жизни! Я бы сошел с ума без тебя, котенок.

В уголках моих глаз собрались слезы.

Мой Хозяин настолько дорожит мной? Мной?! Подзаборным котенком, от которого сплошные проблемы? Который на ровном месте влипает в неприятности? Но почему?

– А… у меня есть травмы? – спросила я просто чтобы что-то спросить.

Сейчас я не чувствовала боли, но вспомнила, что до этого даже дышать было трудно.

– Тот урод сильно ушиб тебя затылком, – сквозь зубы проговорил Декарт. – В добавок у тебя трещины в двух ребрах. Но главное нет переломов. Сейчас ты под обезболивающими, поэтому толком ничего не чувствуешь.

Пока Декарт говорил, я заметила, что он взвинчен до предела и едва сдерживается при мне. В нем бушевало не беспокойство за меня и не злость на мой поступок. Это была открытая ненависть. Мужчину чуть ли не трясло от этих эмоций.

– Вам плохо? – тихо спросила я, боясь нарваться на выплеск этой ненависти. – Прошу Ваш, скажите, что случилось!

– Прости меня, котенок, – сдался Декарт. – Я очень устал. Мне тяжело в обществе людей, да ещё таких пройдох, как твой шеф. Пока ты спала мы были вынуждены общаться, и я его чуть не прибил.

– Почему Вы не поспали? Здесь же есть вторая кровать? – осторожно спросила я.

– Я не могу заснуть вне дома, – Декарт раздражённо дёрнул уголками губ. – Тем более мне не хотелось пропустить твое пробуждение.

– Я долго спала? – чувство вины накрыло меня.

Как я могла спать, когда моему Хозяину плохо? Я прекрасно знала, что он не переносит людные места.

– Нет, всего полтора часа, – ответил он и нежно погладил мою скулу.

– Мы можем поехать домой… То есть к Вам домой? – осеклась я.

– К нам, – поправил меня Декарт и наконец смягчился. – Ты забыла что написано у тебя на ошейнике? Там имя твоего Хозяина и адрес твоего дома.

– Спасибо, – улыбнулась я, тронутая его словами. – Пожалуйста, давайте уедем. Мне ведь можно уехать?

Декарт кивнул, выдохнув с облегчением. Однако я с беспокойством окинула взглядом палату. Где же Олег Викторович? Неужели Декарт все же сдал его?

– Нет, – решительно ответил Хозяин на мой невысказанный вопрос. – Он ждёт результатов твоих анализов. Думает, что я накачал тебя наркотиками, из-за чего ты повела себя так непредсказуемо. Ничего я с ним не сделал, не бойся. Это позже решим.

– Я повела себя так, потому что мне было бы невыносимо жить без Вас, – печально призналась я. – Я… очень люблю Вас. Сразу полюбила. Но это ни к чему Вас не обязывает. Я буду любить Вас, даже если Вы сегодня же захотите закончить отношения. Именно поэтому я не могла бездействовать. Я люблю Вас безо всяких условностей.

Я раскрыла свое одеяло, показывая, что готова встать, но тут же почувствовал приглушенную боль в ребрах.

Под просторной больничной сорочкой, я нащупала плотный тканевый корсет. Теперь было крайне тяжело поворачивать корпусом, или напрячь мышцы пресса, чтобы встать.

Тогда я вновь взглянула в глаза моему Хозяину, неуверенно прося его о помощи, но на этот раз Декарт не сразу среагировал.

– И я тебя люблю, мой котенок, – тихо на выдохе признался он. – Безо всяких условий. Что бы ты ни вытворила, как бы ни нашкодила и ни провинилась, я все равно буду тебя любить. Сколько бы проблем на тебя не свалилось, я всегда тебя выслушаю и все сделаю, чтобы тебе помочь. Ты – мой самый любимый теплый комочек, самое любимое самоотверженное сердечко и самое любимое благородное и преданное существо, которое я когда-либо встречал. И я уже давно пришел к выводу, что я не хочу в тебе что-то менять. Мне нравится в тебе все. И я сделаю все, чтобы навсегда остаться твоим единственным Хозяином. Никого больше к тебе не подпущу! Ты – только мой котенок!

Декарт решительно встал, словно отряхнулся от какого-то невидимого груза, который сдавливал его плечи, а затем завернул меня в одеяло и подхватил на руки.

Я же в порыве чувств, уткнулась ему носиком в шею, чтобы раствориться в пленительном запахе моего Хозяина.