Потерянная (СИ)

Львица

"— Там, около роддома сегодня тёрся твой бывший."

©Лиза Георгиева

Я лежала на больничной кровати и с улыбкой смотрела на Глеба, который уснул в кресле рядом с моей кроватью. Ладонь мужа лежала на бортике кроватки нашей дочери, крепко сжимая его. Словно кто-то мог ее у нас украсть.

А я лежала и чувствовала абсолютное счастье. Такое, которое не ощущала даже тогда когда мы с Глебом выбрали друг друга и решили дальше идти вместе. Сейчас это были просто нереальные эмоции.

Господи, ну невозможно быть ещё счастливей! Так просто не бывает!

Как я могла совсем недавно желать чего-то другого? Так бездумно и бессмысленно обижаться на мужа. Устраивать ему истерики. Сомневаться в его любви…

Сегодня он всё прошёл вместе со мной, держа меня за руку. Я видела как его накрывает каждая волна моих схваток ничуть не слабее, чем меня саму. Он словно прочувствовал всё это. Разделял со мной мою боль. Только в то время когда у меня она была физическая, Глеб страдал морально.

А ещё в голове засела фраза, которую он сказал, наверное, даже не заметив. Просто чтобы утешить меня, подбодрить. "Я не хотел чтобы ты так мучилась. Почему родителями будем мы, а страдать должна ты одна?"

Не знаю, что имел в виду муж, но для меня это слышалось будто Глеб окончательно забыл, что Маруся биологически была не его… И если это действительно было так, то я становилась ещё счастливее.

У меня же было всё! Здоровая и прекрасная дочка, любимый и любящий муж, дом, семья. Какая деревня? Как я буду там жить? Как я буду без Киры, Зои, без папы…

Я снова посмотрела на мужа, внимательно разглядывая прекрасное лицо. Какой же он красивый. Всё в нём для меня было идеалом мужчины.

Всё-всё. И длинные пушистые ресницы. И лёгкая небритость на его щеках, которая зачастую колола мои губы и щёки. Сильные руки, в объятиях которых находиться было волшебно. Мои любимые губы, которые хотелось целовать буквально каждую секунду. Абсолютно всё!

В кроватке захныкала Машенька, и тут же Глеб распахнул тёмные как ночь глаза. До сих пор чуткий сон оставался одним из главных его оружий. Всё его тело напряглось, готовое к прыжку, к атаке или обороне, к тому что потребуется для защиты меня и дочери.

— Всё хорошо, — протянув руку, я коснулась напряжённой шеи мужа, который внимательным взглядом просканировал палату на предмет возможной угрозы, — Она просто проголодалась. Мы здесь одни.

Кажется, последняя капля сна спала и Глеб наконец-то понял, что рядом нет ничего опасного. Его взгляд смягчился, и он повернулся ко мне уже улыбаясь.

— Дашь мне ее? — отразила я нежную улыбку и кивнула на колыбельку дочери, где малышка продолжала кряхтеть, периодически пытаясь начать плакать.

— Конечно, — встав на ноги, Глеб быстро поцеловал меня висок и склонился над кроваткой Маруси, — Ну что ты, принцесса?

Он с такой аккуратностью взял малышку на руки и так трепетно прижал к себе, что внутри меня всё затрепетало. Не описать словами насколько это было необычайно дорого для меня.

Высокий, подкаченный, крепкий мужчина и он с такой нежностью смотрел на ребёнка в своих руках..!

Моя семья…

— Иди скорее к маме, — Глеб подошёл ближе ко мне и без особого рвения положил ребёнка на мою грудь, — Лиз, как так? Как вообще такое возможно?

— О чём ты? — я приложила дочь к груди и переключала внимание на мужа, который сел на край кровати и теперь не отводил глаз от малютки в моих руках.

— Мне просто не верится, — признался муж, разглядывая нашу дочь с неподдельным интересом будто что-то удивительное, — Ещё вчера её не было на этом свете… Ещё вчера в моей голове была мысль о том как поменяется наша жизнь, когда она появится…

— А теперь? Что теперь в твоей голове, мой любимый Паскаль? — я внимательно смотрела на парня, которого не так давно считала легкомысленным и несерьезным, пытаясь уловить его истинные эмоции.

— А теперь я не понимаю, как мы жили без неё, — озадаченный взгляд тёмный глаз обратился ко мне и столько в неё было растерянности и искреннего удивления, что я тихо засмеялась.

— Если честно я тебя понимаю. Сама нахожусь в таком же смятении. Ощущение, что до неё вообще не было другой жизни, хотя она была только вчера, эта самая другая жизнь.

— Это точно, — Глеб максимально осторожно погладил ладонь по головке Марусю, с любовью наблюдая как дочь причмокивает губками, — Лиз, я не представляю чтобы я делал, если бы не смог вернуть тебя.

Глеб посмотрел на меня и в его глазах отразилась необъятная тоска. Только вот причин для нее уже давным-давно не было.

— Эй. Ты чего? — я подалась чуть-чуть вперёд и положила ладонь на его щёку, — Мы же вместе и у нас всё хорошо. Зачем ты обо всём этом думаешь?

— Не знаю. Просто, наверное, до сих пор ощущаю вину, — перехватив мою руку, Глеб прижал ладонь к своим губам.

— Ты любишь нас?

— Больше жизни, — смотря прямо мне в глаза, уверенно ответил муж.

— Нас обеих?

— Прости ангелочек, — Глеб опустил голову, а потом посмотрел на Марусю, а у меня за эту пару секунд земля ушла из-под ног, — Но кажется, что её даже сильнее, чем тебя.

— Тогда не думай ни о чём плохом, — быстро успокоилась я, окончательно осознав, что Глеб от нас не откажется, — Мы есть друг у друга и менять этого не планируем. И уезжать нам никуда не нужно. Хочу чтобы наша дочь росла в кругу семьи.

Ответить мне Глеб уже не успел. В дверь постучали, и не дожидаясь ответа, в палату заглянула Зоя.

— К вам можно? — сестра говорила тихо, похоже не понимая как правильно себя вести.

— Только если очень тихо. Машенька кажется снова уснула, — я отстранила дочку от груди и покрепче запахнула полы больничного халата.

Как оказалось очень вовремя. Сестра была не одна. Следом вошли Кира с Максимом и наш папа.

— Как вы назвали мою внучку? — отец остановился в дверях и непонимающе посмотрел сначала на меня, а потом на Глеба, — Я правильно расслышал?

— Нашу дочь зовут Мария, — вместо меня ответил муж, хотя и вопрос не был адресован именно мне.

Да и вообще не до разговоров мне было. Внезапно я ощутила себя львицей. Кира и Зоя с обеих сторон пытались взглянуть на мою дочь, потрогать её. А внутри меня бушевал шторм. Моя! Не отдам! И только пусть, хоть кто-то, хоть как-то, пусть не специально или неосознанно, но обидит мою дочь, и я растерзаю этого кого-то на месте! Даже не обратила особого внимания на то, что папа ласково поцеловал меня и поздравил с рождением Машеньки.

— Дашь мне подержать ее? — Зоя с неподдельным интересом разглядывала Марусю и уже даже было протянула к ней руки.

Ага сейчас! Я покрепче прижала дочь к себе.

— Она спит, Зоя, — хмуро буркнула я, не желая расставаться с малышкой ни на секунду.

Я и сама не успела насладиться новым статусом, а тут понимаете ли налетели со всех сторон… Своих себе родите и держите сколько влезет!

В итоге дочь я доверила лишь одному человеку и этим человеком стал папа. Уж кто-кто, а он точно знал как обращаться с детьми и знал это явно получше нашего. Папа никогда не был из тех отцов, которые только обеспечивают своих детей и изредка поучают. Нет. Он всегда искренне интересовался нами. Играл, заботился, проводил с нами всё своё свободное время. С самого раннего детства. Поэтому папе Машеньку я готова была доверить… Под моим присмотром… Под моим очень пристальным вниманием…

— Ну что, внучка? Добро пожаловать в семью, — покачивая Марусю, с улыбкой произнёс папа, внимательно разглядывая мою дочь, — Если честно, даже не представлял себе дедом. Так быстро и неожиданно. Но одно могу сказать вам точно. Она станет самой драгоценной девочкой в нашем доме. У неё будет всё. Дед сделает для нее все что угодно. И розового пони купит, и частный садик оплатит.

— Спасибо, конечно, Леонид Александрович, но у Маши есть еще и родители, — заметил Глеб, так же как и я не отводя глаз от дочери.

— А я и не претендую. Да, Машенька? — папа улыбнулся малышке, которая от такого количества голосов снова проснулась, но вела себя на удивление спокойно, — Растите, воспитывайте, а я баловать буду.

Папа отошёл к детской кроватке, которую от изобилия гостей пришлось отодвинуть к окну, и положил в неё Марусю. Тут же сёстры облепили мою малышку.

А я снова почувствовала себя не своей тарелке. Она была слишком далеко от меня! Нас разделяла практически целая палата! За спинами сестёр я не могла увидеть свою дочь! Это пугало, напрягало и злило!

Кажется, то же состояние было и у Глеба. Словно неосознанно поцеловав меня, муж отошёл поближе к дочери. Он рядом с ней и мне как будто бы стало спокойнее.

А моё внимание привлёк Максим, который подошел ближе ко мне.

— Вам не нужно уходить, Лиз.

Я перевела любопытный взгляд с мужа на его лучшего друга, ожидая объяснения этой странной фразы. К чему это он вообще?

— Паскаль говорил, что ты хочешь уехать, — словно прочитав мои мысли, пояснил Максим, — Начать самостоятельную жизнь. Подальше от всех нас. Но, Лиз, нигде не будет для неё безопаснее, чем с семьёй.

— Я знаю, — легко согласилась я, и кивнув, улыбнулась парню, — И мы не уедем. Мы останемся дома, и Машенька будет расти в кругу семьи. В конце концов её папа и его лучший друг профессиональные телохранители. И ты прав, такую безопасность ей не сможет обеспечить никто и нигде.

Максим лишь засмеялся на мои слова. Но уже через минуту вновь вернулся в привычное для него состояние серьёзности.

— Там, около роддома сегодня тёрся твой бывший, — тихо сказал муж моей сестры, глядя в сторону нашей семьи, похоже не желая чтобы нас услышали, — Я Паскалю еще ничего не говорил. Парни спровадили его, но, Лиз, с этим нужно что-то решать. Глебаса, итак, бомбит от всей этой ситуации, а если ещё этот придурок будет ошиваться рядом… Боюсь, Паскаль сорвется.

— А что я могу сделать? — на Диму мне было абсолютно плевать, но вот реакция мужа меня действительно волновала, — Я уже миллион раз говорила Дмитрию, что между нами ничего не может быть! Прогоняла. Пытаясь объяснить, но все бестолку!

— Тогда позволь нам самим объяснить ему эту истину. Более доходчиво, так сказать.

— Это как? — предложение мне не особо понравилось, но вариантов было не так много.

Отсутствие в нашей жизни Дмитрия, было единственным о чем меня попросил Глеб. Если не считать пунктика о том, что я не сбегаю.

— Лиза, от тебя требуется только подтвердить, что этот человек остался в прошлом. Со всем остальным мы разберемся сами. Так как умеем.

— Я уже говорила Глебу, что Дима меня не интересует совершенно, — безразлично пожала я плечами, хотя тот тон и тот посыл, с которым говорил Смерч, меня порядком напугал, — А ещё я полностью и безоговорочно доверяю своему мужу. Если Глеб считает, что так или иначе будет лучше для нас, значит пусть так и будет. Я ясно усвоила одну вещь… Чтобы я была счастлива, мне достаточно просто довериться Глебу. Так как раньше… Просто идти за ним и верить во все, что он делает и говорит.

— Он никогда не желал тебе плохого, — подтвердил мои слова Максим.

— Я знаю. Знаю что он любит меня и даже мою дочь он тоже любит, — я говорила и понимала, что действительно вижу и верю в это.

— Не говори так, — покачал головой зять, но я не совсем поняла о чем он, но Максим пояснил, — Она не твоя, Лиз. Она ваша. Не напоминай ему, и рано или поздно, он и сам окончательно забудет. Если ещё не забыл.

— А что ты думаешь по этому поводу? Ты его лучший друг и знаешь его как никто. Твое мнение для него важно.

— Я говорил Паскалю, могу повторить и тебе. Если бы в такой ситуации были мы с Кирой, то я поступил бы точно так же как Глебас. Эта малышка, Лиз, наша. И вся семья её уже любит. Вы будете совершенно обычной семьёй, просто нужно чтобы чужие не лезли в нее.

— Значит сделайте так, чтобы не лезли, — усмехнулась я, сама удивившись той легкости, с которой это сказала, хотя методы Смерча и Паскаля я знала достаточно хорошо.

— Значит сделаем, Лиз…