Потерять, чтобы найти (СИ)

Глава 8

Последующие несколько дней Полина с успехом придерживалась выбранного плана действий. Это было нетрудно, поскольку Макс уходил из дому раньше всех, а Костя, приходивший домой глубокой ночью, обычно еще спал, когда Полина покидала свою комнату. А по вечерам у нее были клиенты, которые спасали ее от ненужных мыслей и меланхолии. Ужинать она частенько забывала, как, впрочем и обедать. Полина в маленьком календаре отметила день переезда и зачеркивала дни оставшиеся до долгожданного события. Мысль о том, что она ведет себя как солдат, считающий дни до дембеля, показалась бы наверное смешной еще неделю назад, но в последние дни чувство юмора ей явно изменяло…

По мере того, как росло количество крестиков в календарике, в ней крепла уверенность, что она выйдет из этого приключения без потерь. Появилась неуемная работоспособность. Полина почти радовалась, что непрошенные чувства не захватили ее целиком и ей удалось прервать возникший роман до того как он перерос во что-то глобальное, грозящее непоправимой бедой.

Наступила пятница, и ребята махнули в клуб. Полина провела вечер, кайфуя от одиночества, перед ноутбуком за чашкой чая. Она легла спать так и не дождавшись загулявших плейбоев со злорадным предвкушением того, как плохо им будет утром.

Проснувшись в три часа ночи, Полина неожиданно почувствовала сильный голод и вспомнила, что на ужин у нее был только чай. Рассудив, что ребята после клуба спят в совершенно невменяемом состоянии, она не опасаясь пошла на кухню приготовить себе легкий перекус. Приготовив несколько бутербродов и чашку чая, Полина поставила все на поднос и уже собралась возвращаться в свое убежище, когда внезапный стук входной двери заставил ее подпрыгнуть на месте. Она на мгновение замерла, затем услышала приглушенные голоса в коридоре, из чего сделала вывод, что ребята, по-видимому, только сейчас вернулись домой. Положение было, прямо скажем, несколько неловким. Стремясь побыстрее закончить ночную вылазку, Полина не стала разыскивать свои спортивные брюки и стояла на кухне в майке и трусиках и с подносом еды в руках. Решив, что лучше сейчас быстро проскочить по широкому коридору, чем дожидаться, пока мужчины зайдут сюда и перегородят и без того узкий проход из кухни, Полина постаралась принять равнодушный вид и пошла в свою комнату, чувствуя себя красноармейцем на передовой.

Выйдя в коридор, Полина даже обрадовалась, что ей пришлось выйти ночью на кухню, иначе она ни за что не увидела бы столь удручающего и вместе с тем комичного зрелища. Ночные гуляки были «чуть теплые», они пытались снять обувь, поддерживая и тем самым только мешая друг другу, и постоянно стукались головами. Увлеченные столь трудоемким процессом, они даже не сразу заметили ее. Когда она уже немного прошла по коридору, Максим поднял голову и так замер, глядя на нее. Поскольку он стоял в одной туфле согнувшись в не очень удобной позе, он покачнулся и тем самым нечаянно толкнул Костю, и без того весьма некрепко стоявшего на ногах. Костя, который к этому моменту тоже уставился на девушку и потерял бдительность, не устоял и рухнул, по пути пытаясь схватиться за что-нибудь и стаскивая, все что попало под руки на пол. Поднялся невообразимый грохот. Увидев разыгравшееся действо, Полина не выдержала и впервые за последние дни громко расхохоталась. Она никак не могла остановиться, а когда подняв глаза опять увидела выражения их лиц, от нового взрыва смеха чуть не выронила поднос. Видя, что Костя все-таки пытается подняться и сейчас чего доброго еще завалится в ее сторону, девушка с возгласом: «Ой, мамочки…», — поспешила ретироваться.

Мужчины несколько секунд смотрели на закрывшиеся за Полиной двери, после чего Макс начал одергивать воротник батника, как будто ему было нечем дышать, а Костя молча развернулся и попытался открыть входные двери, бормоча, что Лена его звала в гости и он решил воспользоваться приглашением. Повозившись немного, Костя принялся ругаться на тех, кто придумал такие идиотские замки. Макс, который, судя по всему, не смотря на количество принятого на грудь, сохранил еще какие-то крупицы разума, прикрикнул на него, чтобы тот немедленно шел спать. Костя послушно двинулся в комнату, на ходу стягивая куртку. Макс последовал за ним, так и не потрудившись снять оставшуюся туфлю.

Утром Полина встала с чуть свет в прекрасном расположении духа. У нее было такое чувство, как будто она выздоровела после продолжительной болезни. Девушка пробралась тихонько в соседнюю комнату, где оставила на подносе таблетки с водой. Она на какое-то время задержалась, глядя на спящих. Полина знала, что это неприлично и нечестно, но ничего не могла с собой поделать. Ребята выглядели так трогательно, они спали прямо в одежде, а Макс так даже в одной туфле. Куртки валялись тут же, на полу. Окно было приоткрыто, из-за чего в комнате было довольно прохладно. Полина сняла злосчастную туфлю, после чего укрыла несчастных гуляк покрывалами. Укрывая Максима, девушка хотела погладить его по заросшей щетиной щеке, но в последний момент отдернула руку, мысленно похвалив себя за выдержку. День за окном занимался прекрасный, и Полина, быстро собравшись, поехала за город.

Гуляя в парке, Полина радовалась осеннему солнцу, деревьям, подернутым желтизной, беспокойным воробьям, запоздалой нежной траве. Размышляя о друзьях, оставленных дома, девушка пришла к выводу, что при такой дружбе им действительно никто не нужен. Ей вспомнилась фраза из мультика про Простоквашино «если бы у меня был такой кот, я бы может и не женился…». Эта фраза как нельзя больше, характеризовала приятелей. Друг в друге они всегда найдут поддержку, а любая девушка им нужна лишь на короткий период, пока не появится другая яркая и интересная «игрушка». Она удивилась сама себе, как можно быть такой глупой и влюбиться в кого-то из них. С ними можно дружить, от них можно получать удовольствие, но любить…себе дороже. Порадовавшись тому, что смогла побороть в себе такое глупое и ненужное чувство, успокоенная Полина направилась обратно.

Зайдя в квартиру, она сразу почувствовала запах горелого. Из кухни доносились ругательства и шипение из-за обожженных пальцев. Полина не раздеваясь прошла прямо к месту действия, чтобы оценить нанесенный ущерб. Там она принялась командирским тоном раздавать поручения, быстро организовала ликвидацию неудавшегося обеда и, отдав пальто одному из «кулинаров» одела фартук поверх джинсов и свитера, и сразу же принялась за приготовление нового обеда. Ребята были ужасно рады ее видеть. Полина ворвалась с улицы свежая и румяная, с горящими глазами. Ею нельзя было не залюбоваться.

Обед прошел в веселой и непринужденной обстановке. Все радовались вновь обретенному товариществу и боялись нарушить хрупкое равновесие.

Следующую неделю Полина уже не чувствовала себя лисой, загнанной в нору, свободно общалась с Костей и Максом (ну, почти свободно). Соседи мирно сосуществовали, и ничто не омрачало их крепнущей с каждым днем дружбы. Во время одной из посиделок за пивом с рыбкой (к ним в гости пожаловали Наташа с Сергеем), Макс проговорился, что Костя племянник проректора по учебной части, за что Костя весь вечер дулся на него. По неизвестной ей причине, для Кости вопрос родственных связей с начальством университета был весьма болезненным. Наташа заметила, что Полина с Максом обращаются друг к другу очень осторожно, было заметно что они во что бы то ни стало, стремятся сохранить дружеское расположение друг друга и каждый боится ненароком заступить на территорию другого.

По мере приближения даты переезда, девушка понимала, что ей будет очень не хватать таких близких и таких разных друзей. И, если быть честной самой с собой, ей будет особенно не хватать Максима. Он, видимо, согласился с ней, и за все время ни словом ни жестом не напомнил о произошедшем на даче. Полина только изредка ловила на себе его внимательный взгляд, но он тут же отводил глаза или находил какой-нибудь безобидный предлог обратиться к ней. С течением времени Макс стал все чаще задерживаться на работе, и домой приходил ближе к ночи, а иногда оставался ночевать у себя в офисе, заскакивая утром выпить кофе, принять душ и побриться.

Полина была почти счастлива в эти осенние дни, и только изредка по ночам ей становилось обидно и больно из-за невозможности любить. Любить она себе просто запретила и ей казалось что она с успехом справляется со своим сердцем.