Потому, что ты – монстр!

Глава 45

– О, спасибо, – заметил Адам, рассматривая буквы и близоруко щурясь. – Я почти все помню! С Днем Ро-жде-ния! А-дам! Спасибо, Макс!

Дворецкий скромно вздохнул и опустил взгляд. Наступила моя очередь.

– Вот, – протянула я яйцо с бантиком. – Есть такая традиция, что в аристократических семьях дарят яйцо, чтобы научить ребенка ответственности. Это яйцо как бы символизирует будущего ребенка… И груз ответственности…И…

Адам вертел яйцо в руках, пока я пыталась изобразить речь.

– Я обещаю быть ответственным, – произнес он, благодаря меня за подарок. – Так, положу я его в кар…

Хлоп! Яйцо выскользнуло и разбилось.

– Ой, как неловко получилось. А еще ответственность есть? – спросил Адам, глядя на яйцо. С ним можно только заводить людей в лес, а уж никак не детей!

– А теперь задувайте свечи! – послышался радостный голос дворецкого. – И загадывайте желание. Ну и выбирайте, кто будет его исполнять!

Что? А про такую традицию я не слышала. Адам только подошел к торту, как вдруг сверху прямо на стол ему упал конверт.

Я была удивлена не меньше Адама. Чудовище сгребло конверт, осматриваясь по сторонам. Он распечатал его. Я видела, как шерсть на загривке встала дыбом. Что же там такое? Но Адам делиться не стал. И тут же спрятал письмо.

– Ну же, задувайте свечи, юный лорд! – произнес Макс, а я посмотрела на торт и опустила глаза. Вид у торта был такой, словно это противотанковый еж. Такой суровый мужской дизайн.

Адам встал напротив торта и попытался сложить губы трубочкой. А потом понял, что это бессмысленно. Поэтому открыл пасть и как выдаст звук, от которого содрогнулись стены. Что-то похожее на рев медведя.

Свечи потухли мигом.

– Поздравляем! – похлопал в ладоши Макс, намекая, что и мне нужно похлопать. Я вяло хлопнула, терзаясь тайной загадочного письма. – Загадали желание? Ну, кто будет его выполнять по древней традиции семьи Орсвиль?

– Она, – произнес Адам, тыча лапой в меня. Ой, что-то мне семейные традиции не очень нравятся. У меня от этих «семейных традиции» уже попа болит! Я три раза просила мокряка сползать за туалетной бумагой. Поэтому я перед ним в неоплатном долгу!

Новость о том, что мне придется побыть золотой рыбкой на минималках, стариком Хоттабычем с нестандартным местом произрастания волос или жадным джином, меня совсем не радовала. Вот что может загадать чудовище? Вряд ли спеть песню или прокукарекать. Поэтому я решила на всякий случай уточнить у Макса:

– А я обязана выполнять желание? – спросила я, негромко, пока чудовище пребывало в глубочайшей задумчивости.

– Да, юная леди! Конечно, обязаны! – удивился дворецкий. – Это очень древняя традиция! И ее никогда не нарушали! Именинник имеет право загадывать любому члену семьи желание!

– Но я же как бы не… – начала я, бегая глазами. Было у меня нехорошее предчувствие. Особенно, после услышанного разговора.

– Я хочу, – начал Адам, глядя на меня. – Чтобы ты провела ночь на чердаке.

Что? На каком чердаке? Он серьезно? Чтобы я спала на холодном чердаке? Я стояла в глубокой задумчивости, не обращая внимания на происходящее.

– Да, это мое желание! – кивнул Адам. Ну, не с ним и ладно!

Пока я приходила в себя, Адам уже хлопнул дверью.

– Он хочет, чтобы я провела ночь на чердаке? – спросила я у Макса.

– Видимо, да, – заметил дворецкий, пока я смотрела на огромный прогрыз в торте. С отпечатками клыков. – Будете торт?

– Э, нет спасибо, – выдохнула я, представляя, как пасть – экскаватор кусает противотанковый ежик.

Вместе со свечками.

– Я так старался, – сетовал Макс, отрезая мне кусок. – Такой вкусный торт! А вы даже не хотите его попробовать!

– Ой, спасибо, я на диете! – заметила я, втягивая живот. – Забыла вам сказать!

– Не обижайте старого дворецкого! – произнес Макс, пока я боролась сама с собой.

Мне вырезали то место торта, которое было не едено чудвищем,положили кусок торта на тарелку, а я отщипнула от него кусочек.

– Ой, я наелась! – выдохнула я, протягивая тарелку обратно. – Очень вкусно! Непередаваемо просто! А не могли бы вы мне рассказать, что там на чердаке!

– О, там много старого хлама, – спокойным голосом начал Макс. – Как, собственно, на любом чердаке. Много мусора, пыли, паутины и оттуда никто не возвращался. Однажды я послал туда служанку за луком. До сих пор жду! Сто лет несет!

Я напряглась. Идея с чердаком мне не понравилась. Но больше всего на свете мне хотелось узнать, что Адаму написал его отец. И почему Адам так резко вышел из комнаты. Небось, опять к своей Розе пошел. Советоваться.

– А что будет, если я, например, откажусь? – спросила я, поглядывая на дверь.

– Отказаться от торта – это преступление, которое не прощается! – произнес Макс, отрезая мне еще кусок.

– Нет, от желания! Например, не пойду на чердак, а скажу, что там была и… – начала я, видя, что Макс меняется в лице.

– Ну это же традиция, юная мадемуазель! – возмутился он, глядя на меня так, словно я чихнула в суп на светском рауте.– Я уверяю, вам нечего бояться. Монстры, которые жили на чердаке давно переехали.

Ну, уже лучше.

– Помню, как они набежали, тряся меня с криками, чтобы я выделил им комнаты. Ибо больше на чердак они не вернуться. И глаза у них были такие напуганные! – вздохнул Макс. – Как давно это было… Да…

– А может, у вас есть традиция прыгать с верхних этажей! – занервничала я. Мне идея не нравится. Не будет Адам просто так отправлять меня на чердак. Да и новости про служанку меня огорчали. Не то, чтобы я прониклась судьбой бедняжки. Меня больше волнует своя шкура.

– О, вижу вы, все-таки, прочитали в библиотеке книгу «Традиции Семьи Орсвиль»! – с уважением произнес Макс, едва не похлопав в ладоши. – Да, есть такая традиция. Перед приходом кредиторов троюродный дядя по сводной линии прыгнул с крыши особняка. Потом прыгнул двоюродный дедушка, когда проиграл в карты все. Но прыгнул очень удачно. Прямо на тех, кто пришли требовать долг. С тех пор это стало доброй традицией.

Отлично! Только «добрых» традиции мне не хватало!

– То есть, я могу не выполнять? – с надеждой спросила я Макса. Тот убирал чистые тарелки в стопку.

– Конечно же, нет. Ничего такого страшного не случится, юная мадемуазель, – произнес Макс, неся гору тарелок в сторону кухни. – Вы просто умрете. А так, ничего страшного, юная мадемуазель.

Что?! Я умру?!

Я догнала Макса в коридоре, когда он нес тарелки вниз по лестнице.

– Почему это я должна умереть? – спросила я, чувствуя, как заходится сердце в груди. Умирать в мои планы не входило!

– Потому что это древнее проклятие, не имеющее отношение к этому проклятию, – пожал плечами дворецкий, ловко неся тарелки на кухню.