Повелитель Сумерек

Глава 3

Она проснулась, открыв зеленые глаза, и принялась осматриваться вокруг. Она лежала на огромной кровати, устланной мехами. В спальне царил полумрак. У противоположной стены в огромном очаге ярко горел огонь.

Она лежала совершенно голая. Повернув голову, она встретилась взглядом с темными, но блестевшими, как серебро, глазами лежавшего рядом голого мужчины. «Где я?! – подумала она. И вдруг ее сковал ужас. – Кто я? Я не знаю, кто я!»

Страх почти парализовал ее. Она отчаянно пыталась думать, вспомнить что-нибудь, но не могла. И не смогла бы, даже если бы от этого зависела ее жизнь. Она испуганно вскрикнула и села в постели, прижимая к груди меховое одеяло.

Мужчина тоже сел.

– Лара, драгоценная моя! – сказал он низким, певучим и очень ласковым голосом. – В чем дело? У тебя снова начались боли? – Он взял ее ладонь обеими руками и жадно поцеловал.

– Я… я не знаю, кто я и где я! – Она почти плакала.

– Ты Лара, моя жена, а я Колл, Повелитель Сумерек. Ты много недель была очень больна, моя драгоценная. Только сейчас ты начинаешь выздоравливать.

– Но почему я ничего не могу вспомнить?

– Врач говорит, что ты могла на время потерять память, поскольку много дней пролежала в смертельной лихорадке. Он заверил, что память к тебе вернется. Медленно, но вернется, моя драгоценная. – Колл обнял ее и прижал к себе. Тепло его тела успокаивало ее.

– Ты не оставишь меня одну?

– Нет, моя драгоценная, я тебя не покину. Я не покидал тебя все это время. Сидел возле тебя и управлял страной из этой комнаты. Боюсь, Альфриг был мной очень недоволен.

– Альфриг?

– Это мой канцлер, милая. Но он, конечно, молился Креллу, чтобы ты выздоровела. Все в Темных Землях молились об этом, Лара. Ты моя супруга, и существует предсказание, что ты будешь матерью следующего Повелителя Сумерек.

– Кто такой Крелл?

– Разве ты забыла? Это наш бог, моя драгоценная. Крелл, Владыка Тьмы, – объяснил он. Потом уложил ее обратно на подушки и откинул меховое одеяло с ее живота. Его взгляд, любуясь, задержался на ее груди. Он наклонился, поцеловал оба соска, и Лара слегка вздрогнула. – А! – воскликнул Колл и рассмеялся. – По-моему, ты что-то помнишь об удовольствиях любви! – поддразнил он Лару и был вознагражден – она покраснела. – Для меня это большое облегчение, потому что я уже несколько дней хочу тебя и мне не терпится снова погрузиться в твое сладостное тело. – Он снова наклонился и начал лизать ее соски, а потом взял один из них в рот, стал сосать и сильно теребить его губами.

Она лишь тихо вскрикивала, явно от удовольствия, и этим увлекла его дальше. Его мужской стержень задрожал и начал набухать.

Лара почувствовала, что ее тело отвечает на его желание. У нее вырвался тихий короткий стон удовлетворения, и она шепнула:

– О да, мой господин! Это так приятно!

Ее страх немного поутих. Кажется, она понимала, что происходило сейчас. «Это удовольствия. Да, я знаю их. И я их люблю». Она провела пальцами по его черным как смоль волосам, потом опустилась ниже и стала ласкать место, где шея соединяется с затылком.

Вожделение звало Колла сейчас же пронзить ее своим набухающим стержнем, но он сдержался и стал изучать взглядом прекрасное тело, насладиться которым мечтал больше года. Ее груди были крепкими, несмотря на троих детей. Живот похож на мягкий холм с плавными очертаниями. Колл сначала покрыл этот холм поцелуями, потом попробовал его на вкус языком. Она открылась перед ним. Невозможно более откровенно поощрить мужскую ласку. Он погладил внутренние стороны нежных бедер.

Она раздвинула ноги, предоставляя ему возможность поиграть с крошечной выпуклостью – источником наслаждения. Он это сделал, и она набухла благодаря его стараниям. Он приподнялся и поцеловал ее губы, обвил языком ее язык и одновременно ввел в нее один из своих длинных пальцев. Она застонала от поцелуя. Это была просьба о еще большей ласке, он выполнил просьбу – добавил второй палец. Ее плоть напряглась и стала горячей, по его руке потекла ее влага. Он вынул пальцы, взглянул в ее заблестевшие глаза и стал сосать эти влажные пальцы.

Ее язык скользнул по его губам. Она улыбнулась ему и тихо призналась:

– Я помню, что такое удовольствия любви, мой господин.

– Вот и хорошо, – ответил он, и в его глазах тоже загорелся яркий огонь.

Он сел на нее и ввел свой стержень в ее тело до самого основания, на короткое время замер неподвижно, позволяя ей почувствовать, как вздрагивает стержень в ней. Он доставит ей удовольствие, которое ей доставляли другие мужчины, с той только разницей, что его стержень имеет некоторые особенности, присущие только Повелителю Сумерек. Он познакомит Лару и с этим, но позже. Сегодня его ласки должны быть нежными и сладкими.

Лара обвила ногами ноги Колла, позволяя ему глубже войти в ее тело. Ласкал ли ее кто-нибудь раньше стержнем такого размера? Кажется, нет, но она не была уверена, ее ум еще пребывал в тумане. Он начал двигаться, быстро скользя вперед и назад внутри ее. Лара забыла обо всем, кроме жгучего наслаждения, которое он рождал в ее теле. Она позволила себе взлететь ввысь на гребне волны наслаждения и упиваться этими ласками. Перед ее закрытыми глазами одна за другой вспыхивали звезды. Она уже не могла подняться выше, и он впрыснул в нее свой сок, Лара закричала от удовольствия, но ее голос был заглушен ликующим львиным рычанием Колла. Она на секунду потеряла сознание, а когда очнулась, крошечные существа, похожие на эльфов, нежно омывали водой ее половые органы и половые органы Колла.

– Они были здесь все это время? – спросила она у Колла.

Он кивнул:

– Это похотники. Их обязанность – освежать наши тела после любви, – объяснил он. – Ты никогда не возражала против их присутствия, моя драгоценная.

– Я не помню их, мой господин, – ответила Лара.

– Любовные ласки тебе понравились? Раньше ты всегда получала от них удовольствие.

Она улыбнулась и ответила:

– Я, кажется, хочу есть. После этого я снова могла бы получить удовольствие с тобой, мой господин, если бы ты захотел. Когда мы это делаем, я чувствую себя в безопасности и знаю все, что необходимо. В другое время я не чувствую себя так, потому что моя память повреждена.

– Твоя память постепенно восстановится, моя драгоценная, – пообещал Колл, накрыл ее одеялом, хлопнул ладонями, и в комнату начали входить слуги с блюдами и чашами, наполненными едой. – Я дам тебе поесть лишь немного, Лара. Ты много недель не ела ничего сытного. А теперь открой рот, – попросил он.

Когда Лара выполнила его просьбу, он положил ей в рот две свежие устрицы, сам же съел не меньше дюжины. Потом скормил ей немного курятины и разрешил пару раз откусить от ломтя хлеба с маслом. Он покачивал спаржей перед ее открытым ртом и стонал от удовольствия, когда она обсасывала стебли. Под конец он подал ей несколько крупных ягод клубники, которые сначала обмакнул в сливки, а потом обвалял в сахаре. Кормя ее, он говорил, как называется каждое кушанье. После этого он поднес к ее губам чашу с каким-то сладким питьем и сказал, что это смесь фруктового сока с вином. Однако умолчал о том, что в нее добавлены вещества, усиливающие вожделение у женщин. Он предполагал, что эти добавки не понадобятся, но все же дал их Ларе.

– Расскажи мне немного обо мне, – попросила она, – откуда я родом и как я была выбрана тебе в супруги, мой господин Колл?

– Ты родом из далекой страны Хетар, – объяснил он. – В прошлом году я решил жениться и поехал туда посмотреть на невест. Ты была среди них. Оттого, что ты очень красивая, твой отец просил за тебя большую цену, хотя ты из крестьянской семьи. Существует предсказание, что матерью следующего Повелителя Сумерек будет золотоволосая девушка из далекой страны. Как только я увидел тебя, понял, что ты – именно та девушка. Поэтому я заплатил твоему отцу назначенную им цену и привез тебя сюда. Мы были очень счастливы, но тебя укусил ядовитый паук, ты упала без чувств и была больна до сегодняшнего дня.

– А что такое паук? – спросила Лара.

– Насекомое, одно из низших существ в Королевстве Тьмы, – ответил Колл. Он видел, что Лара пытается связать эти понятия в одно целое. Паук. Насекомое. Низший вид.

Он вдруг понял, что ему нужно вернуть ей часть памяти, и чем раньше, тем лучше.

– Не волнуйся, моя драгоценная, я прогнал всех пауков из замка.

– Из замка?

– Замок – это место, где мы сейчас находимся.

Да, нужно вернуть ей часть памяти, чтобы она могла нормально разбираться в повседневной жизни. Колл решил поговорить об этом с мунинами завтра, после того как насытится любовью.

Остатки трапезы были уже убраны, и они снова принялись целоваться, пробуя друг друга на вкус жадными губами. Его руки блуждали по ее телу, изучая его. А ее маленькие ладони скользнули вниз по его длинной спине и стали гладить его крепкие ягодицы, потом она нагнула свою золотистую голову, чтобы полизать его соски. Она наклонилась ниже и поцеловала его пупок, в это время ее маленькие пальцы прокладывали себе путь в густых волосах на его груди.

– У тебя очень много волос на груди и ногах, – пробормотала она.

– Зато у тебя их нет, – ответил он.

Она хихикнула. Теперь ее руки играли с его плотью – ласково, но возбуждающе. То гладили, то дразнили. Она наклонила голову, и ее язык несколько раз лизнул головку стержня. Он уже горел от желания, хотел отдать ей всего себя, но готова ли она к этому? Они же первый раз вместе.

– Осторожнее, моя драгоценная, – предупредил он. – Если будешь продолжать в том же духе, возбудишь его близнеца. А мы ни разу не пользовались им до твоей болезни.

– У тебя их два? – удивилась Лара.

– Да. Внутри. Один главный, но есть еще один, меньшего размера. Он выдвигается при самом сильном вожделении. И я должен использовать его вместе с главным, когда буду оплодотворять тебя. Тогда на нем появятся маленькие бугорки, твердые и острые, которые только увеличат твое удовольствие и обеспечат зачатие нашего ребенка. Но, моя драгоценная, сначала ты должна набраться сил.

– Меня когда-нибудь пронзали сразу два мужских стержня? – медленно спросила она и задумчиво наморщила лоб. – Я была девственницей, когда ты взял меня в супруги?

– Тебе было не обязательно быть девственной, – ответил он.

Ларе показалось, что в ее затуманенной памяти возникло воспоминание о том, как ее пробовали сразу несколько мужских членов. Но где и с кем она тогда была? Этого она не могла вспомнить, но точно знала, что никогда не занималась любовью с мужчиной, у которого два мужских начала. Думая об этом, она небрежно водила пальцами по телу Колла, он стонал от ее чувственного прикосновения.

– Я хочу увидеть их оба! – манящим шепотом сказала она ему на ухо, потом лизнула изгиб его плоти и попросила: – Покажи их мне!

– Поласкай мой стержень, Лара. Твой рот поможет меньшему из них выйти, – сказал Колл.

Когда губы Лары охватили кончик и оттянули его к себе, Колл отрывисто вздохнул, почти как от боли, и закрыл глаза, отдаваясь наслаждению, которое Лара рождала в его члене. Никогда, даже в своих самых безумных мечтах, он не представлял, что она окажется такой великолепной и дерзкой в ласках любовницей. Конечно, это наследственность матери-феи. Если она так умело ласкала и своих смертных любовников, неудивительно, что они все ее обожали.

Лара рывками потянула к себе его набухавшую плоть, едва сдерживая волнение. Когда Колл крикнул ей «Хватит!», она мгновенно остановилась, откинулась и изумленно взглянула на эту плоть, восхищаясь ее размером. Потом на глазах у потрясенной Лары из-под главного стержня начал выдвигаться меньший. Он был гораздо длиннее и тоньше, с острым, как у стрелы, кончиком. Лара дотронулась до него и обнаружила, что он такой же твердый, как и главный. Ее язык быстро скользнул по губам.

– Я хочу, чтобы они вошли в меня! Я хочу их оба! – услышала она свой голос.

– Ты еще слаба, – возразил Колл, лишь создавая видимость, что протестует. Он тоже этого хотел.

– Нет! Я должна попробовать их! – крикнула Лара. Это было правдой.

– Для этого тебе будет нужно принять сложную позу, но мы можем использовать держатели, если, конечно, ты согласишься на это, моя драгоценная.

– Да!

Ее щеки раскраснелись, жилка на шее пульсировала с бешеной скоростью. Колл увидел это и понял, как ей не терпится начать. Меньший стержень блестел, как серебро, и переливался всеми цветами радуги, его головка сверкала, как огонь. Лара не могла дождаться той минуты, когда попробует его.

Повелитель Сумерек хлопнул в ладоши, и с потолка спустились две серебряных цепи с серебряными наручниками и подкладкой из шелка и овечьей шерсти. Он надел наручники на ее тонкие лодыжки, и, как только застегнул, ноги Лары взмыли вверх к самым плечам, широко раздвинувшись, так, что перед Коллом открылись оба ее отверстия. Он снова хлопнул в ладоши, и перед ним появились еще два держателя. Их он надел на раскинутые в стороны руки Лары. Теперь она была совершенно беспомощна и полностью находилась во власти своего любовника. Он поцеловал ее в губы, улыбнулся и сказал:

– Теперь, моя драгоценная, я исполню твое приказание, и ты узнаешь, что такое два мужских стержня внутри твоего восхитительного тела.

Она едва дышала от волнения, когда Колл наклонялся вперед. А потом она почувствовала, что меньший стержень, который гораздо длиннее главного, пронзил ее анус. Она вскрикнула от удивления, казалось, он изгибается, входя в задний проход, хотя головка была твердой. Когда Колл ввел его внутрь достаточно далеко, она ощутила его силу.

– О, Крелл! – вырвалось у нее.

Коллу было забавно слышать, что она призывает его бога.

Теперь он пробивался главным стержнем в ее влагалище. Войдя в медленный чувственный ритм, который ускорялся по мере продвижения вглубь Лары, он наблюдал за ее лицом. Ее вожделение сейчас действовало в полную силу, достигая наивысшей точки. Она попыталась освободить руки. Он засмеялся, наклонился вперед и начал сосать один из ее сосков.

Волны страсти одна за другой накрывали Лару, и это было изумительно. Она застонала. Его главный стержень выходил из нее и снова входил. Меньший же лежал глубоко в ее заднем проходе, горячий и пульсирующий. А потом вдруг оба одновременно двинулись вперед и также одновременно коснулись одной и той же крошечной точки внутри ее тела. Волна вожделения едва не затопила Лару, и она закричала Коллу:

– Хватит! Хватит!

– Ты хотела этого, моя прелесть! Теперь отдайся мне, пока оба стержня не получат свое полностью! – свирепо прорычал Колл, весь во власти огромного вожделения.

Лара сжала оба стержня своими внутренними мышцами, и Колл застонал:

– Ах ты, ведьма!

И сок жизни яростно выплеснулся из него. Оба они почувствовали огромную усталость и слабость. Похотники, трепеща крылышками, подлетели к ним, сняли с Лары цепи, убрали их и омыли половые органы своего господина и его супруги.

Колл лег рядом с задремавшей Ларой. Он оказался почти на ней, и она обняла его обеими руками.

– Я не помню почти ничего о своей жизни до сегодняшнего дня, мой господин Колл. Но одно я знаю точно, ты великолепный любовник. Мне повезло, что ты выбрал меня своей супругой, – сказала она и уснула.

Голова Колла лежала между грудей Лары, и он слышал, как бьется ее сердце. Она просто чудо, его прекрасная фея! Невозможно поверить, что такие существуют на свете. Он никогда не отпустит ее от себя. Больше ни один другой мужчина не будет владеть Ларой. Она его женщина, только его. Как он жил без нее до сих пор?

Он позволил себе роскошь немного поспать в ее постели, а потом встал и ушел в свои покои. Там он обнаружил Альфрига, который уже ждал его возвращения.

– Ты уже засеял ее своим семенем, мой господин? – поинтересовался канцлер.

– Еще нет.

– Ты провел столько времени с этой женщиной и до сих пор не усладил с ней свой стержень? Мой господин, это не похоже на тебя.

– Я насладился, и насладился хорошо. Но еще не готов засеять ее своим семенем. С ней очень приятно заниматься любовью. Я ждал целый год, и думаю, имею право получить немного удовольствия перед тем, как наполню ее утробу своим сыном, – пояснил Колл.

Потом он пересказал Альфригу ту ложь, которую говорил Ларе о ее прошлом.

– Если я немного подожду, легче завоюю ее доверие. И мне нужно вызвать из Пенумбраса главу мунинов. Надо вернуть Ларе знания о повседневной жизни. Сейчас она как новорожденный младенец, а я не смогу все время объяснять ей элементарные вещи.

– Важно только оставить ее без памяти о том, что она фея, без воспоминаний о прошлой жизни и без магического дара. Остальное можно вернуть, – сказал Альфриг.

– Магический дар у нее есть и сейчас, – ответил Колл. – Мунины отняли у нее только воспоминания о нем. Отнять дар они не могли. На это не хватило бы сил ни у них, ни у меня, Альфриг. Вот почему я должен завоевать полное доверие Лары. Когда я унес ее из кровати в Новом Дальноземье, то оставил там кулон с духом-хранителем – дар ее матери, когда Лара была еще ребенком. Здесь она не сможет слышать ее голос. Она будет слушать только меня.

– Мой господин, – воскликнул Альфриг, – ты должен был взять его с собой! Если кто-нибудь найдет этот амулет, все поймут, что Лара украдена, а не просто ушла куда-то или отправилась в путешествие по своей воле.

– Теперь поздно говорить об этом – ответил Колл и взмахом руки отослал Альфрига. – Оставь меня. Мне надо принять ванну, а потом поговорить с главой мунинов.

Альфриг поклонился и потянулся к двери спальни. Его лицо было суровое, с недовольным выражением, он явно не одобрял своего господина.

Колл хлопнул в ладоши, и к нему заторопился слуга.

– Скажи банщику, что я иду к нему. Принеси мне свежую одежду. Когда увидишь, что я оделся, позвони в черный железный колокольчик в моей приемной, чтобы вызвать ко мне главу мунинов.

Сказав это, Колл отправился в баню, а несколько слуг побежали впереди него сообщить о его прибытии.

Черная мраморная баня была наполнена водой с ароматом сандалового дерева. Над ней клубился пар. Здесь Коллу незачем было говорить со слугами, они знали, что от них требуется, и выполняли свои обязанности старательно и бесшумно. Колл был вымыт и натерт приятными маслами. Потом он остановился в маленькой комнатке для переодевания, где его уже ждали свежая одежда и обувь. Пока слуги его одевали, он стоял неподвижно. Потом, не сказав ни слова, быстро прошел в приемную, где его уже ждал глава мунинов.

– Чем я могу служить тебе, мой господин? – спросил похожий на призрака мунин.

– Нужно вернуть Ларе часть ее воспоминаний. Сейчас она ничего не знает, и мне приходится обращаться с ней как с ребенком. После ее пробуждения это было забавно, но меня надолго не хватит. Я хочу, чтобы к ней вернулись знания о мире, необходимые для повседневной жизни. Но не возвращай ей никаких знаний о ее собственной прошлой жизни и магических способностях. Ты понял?

– Прекрасно понял, мой господин, – ответил мунин, вспорхнул над полом и подлетел к огромному алебастровому кувшину, где хранилась память Лары. Открыв этот высокий сосуд, он заглянул вглубь него и вытянул наружу костлявыми пальцами одной руки несколько длинных золотых нитей, переложив их в другую руку. – Я думаю, это именно то, чего ты желаешь, мой господин Колл, – сказал он своим пронзительным голосом.

– Тогда иди за мной! – приказал Повелитель Сумерек. – Я отведу тебя к ней. Она должна спать, потому что совсем недавно я хорошо усладил ее своими ласками.

Сказав это, он вывел мунина из комнаты, провел по слабо освещенному коридору в покои Лары и осторожно открыл дверь ее спальни. Лара по-прежнему спала.

Мунин подплыл к ней по воздуху, повис над ней и стал одну за другой укладывать на прежние места длинные золотые нити ее памяти. Каждую нить он поднимал над головой Лары, потом выпускал из пальцев, и та падала в голову спящей женщины, на свое положенное место. Делая это, глава мунинов украдкой любовался Ларой. «Эта фея очень красива», – думал он. Ему было приятно рассматривать воспоминания той ночи, когда он с братьями похитил их, он чувствовал себя виноватым перед ней. Это чувство было едва ощутимым и очень непривычным для него. Ее воспоминания сильны, потому что она – сильная женщина. Однако в Книге Правления Повелителя Сумерек сказано, что она будет матерью сына Колла, значит, так тому и быть. Ей легче не знать, кто она и кем была раньше.

– Готово, мой господин Колл! – шепотом объявил глава мунинов.

– Благодарю, – сказал Колл и спросил: – Ты доволен своим домом?

– Он – само совершенство, мой господин. Разве что немного холодноват.

Колл кивнул. Глава мунинов понял, что пора уходить, и растворился в воздухе.

Повелитель Сумерек сел на кровать рядом с Ларой. Он не мог наглядеться на свою фею. Было таким изумительным счастьем понимать, что она действительно здесь, рядом с ним. А то, что в любви она так же ненасытна, как он, – просто невероятная удача. Его женщины из Дома удовольствий были доступны и старались ему угодить, но ни одна из них не могла сравниться с Ларой.

Колл встал с кровати, не желая слишком утомлять ее, особенно после того, как она потребовала приласкать ее обоими стержнями. Во сне она выглядела бледной. Ему лучше сходить в Дом удовольствий и поиметь нескольких сговорчивых самок, вся жизнь которых уходит на то, чтобы ждать его. Тогда его плотская жажда ослабнет, и Лара не станет думать, что ее супруг – грубый варвар. Колл неохотно покинул ее.

Когда Лара проснулась, ее разум немного прояснился. Она чувствовала лишь едва заметную боль там, где ее сжимали наручники. Она повернулась и стала искать взглядом Колла, но его нигде не было. Лара чувствовала облегчение – правда, не очень сильное. Колл силен в любви, и его стержни действуют очень умело, но даже легкая закуска в перерыве между ласками не избавила ее от усталости. Правда, она несколько недель была больна. Так или иначе, сейчас она хочет есть.

– Есть там кто-нибудь? – позвала она.

Почти сразу же в спальню вошли две служанки.

– Чего вы желаете, моя госпожа Лара? – спросила та, что выше ростом.

– Мыться и еду.

– Сейчас, моя госпожа!

– Как вас зовут? – спросила Лара.

– Господин уже предупредил нас, что ваша память ослабла после ужасной болезни. Меня зовут Мача, а ее Анка. Я пойду за едой, а она проводит вас в вашу баню. Банщица будет рада снова увидеть вас, моя госпожа. – Мача смиренно поклонилась, улыбнулась и пятясь вышла из комнаты, оставив Лару со второй служанкой.

Анка подбежала к кровати и помогла ей встать. Когда Лара немного покачнулась, служанка поддержала ее и сказала:

– Идти недалеко, моя госпожа.

Она отвела Лару в баню, комнату, отделанную бледно-серым мрамором.

– Банщицу зовут Зенда, – шепотом подсказала она, и Лара поблагодарила ее улыбкой.

Когда Лара переступила порог бани, Зенда вышла навстречу, принимая госпожу от Анки. Банщица говорила мало – лишь объясняла Ларе, чего она от нее хочет. Лара сидела молча, пока банщица чистила и стригла ей ногти на руках и ногах, старательно придавая им красивую форму. Потом две служанки старательно мыли ее большими морскими губками и приятно пахнущим мылом в мелком каменном бассейне. Они ополоснули ее ароматной водой. Лара обнаружила, что помнит названия некоторых предметов в бане, и с облегчением поняла, что часть памяти вернулась.

Зенда сама вымыла Ларе волосы и ополоснула их водой с лимоном, при этом любуясь их прекрасным золотистым цветом. После этого предложила Ларе лечь на мраморный стол и мягчайшей тряпочкой нежно вымыла ее половые органы, при этом просунув тряпочку в оба отверстия, чтобы смыть все остатки любовных соков Колла. Лара удивилась этому, но, зная, что ее память еще не полностью восстановилась, решила, что об этом тоже забыла. Зенда ополоснула оба чувствительных входа в тело госпожи теплым раствором квасцов.

– Так ваши мышцы всегда будут крепкими для него, госпожа, – объяснила она Ларе, а объяснения она давала редко.

Наконец, Лару отвели к другому столу, на котором массажистка втерла ароматное розовое масло в каждую частицу ее кожи. Лара чувствовала жжение и покалывание в сосках. Золотистые курчавые волосы на ее лобке хрустели от свежести и приобрели приятный запах. Пока она лежала на столе, еще одна служанка долго расчесывала ее волосы, также слегка сбрызнутые розовым маслом, щеткой, пока они совсем не высохли и не приобрели легкий запах ароматного масла.

Когда Лара встала со стола, на нее надели бледно-лиловое платье. Анка отвела ее обратно в спальню. Там уже был накрыт стол с множеством разнообразных блюд на тонкой льняной скатерти. Стол освещали свечи. В самом центре стола стоял фаллос из черного оникса.

– Где мой господин Колл? – спросила Лара у ожидавшей ее Мачи.

– Я сейчас найду его слугу и спрошу, моя госпожа, – ответила Мача и поспешно вышла из комнаты.

– Господин сейчас в Доме удовольствий, не хочет слишком утомлять фею, – сказал личный слуга Колла, когда Мача разыскала его.

– Следи, что говоришь, дурак! – прикрикнула на него Мача. – Ты же не знаешь, кто может тебя услышать, а супруга господина должна верить, что живет здесь уже больше года. Если бы наш господин услышал твои слова, он велел бы содрать с тебя с живого кожу, ты это заслужил. Госпожа Лара должна стать матерью следующего Повелителя Сумерек. И это должно произойти с ее согласия, а не насильно. Всем слугам сказали об этом, и все поступают как надо, кроме тебя. Если ты снова проболтаешься и этим предашь господина, я доложу об этом.

– Ты очень требовательна, Мача, но теперь я буду осторожнее, клянусь тебе! – пообещал слуга. – Не доноси на меня господину! Я так же, как мы все, боюсь его гнева! У него весьма жестокие наказания.

– Разве я не сказала, что донесу, только если это повторится? – ответила служанка.

Вернувшись к Ларе, она сообщила:

– Господин сейчас разговаривает с несколькими своими верными слугами. Он просит вас поесть, потому что может прийти поздно, а возможно, и завтра. Не желаете ли, чтобы я отнесла ему записку от вас с просьбой сейчас прийти к вам? – Улыбка Мачи была приятной, голос звучал дружелюбно.

– Нет, – отказалась Лара. – Я подожду, пока ему будет угодно прийти. – И она приступила к обильной трапезе, которую принесла служанка.

Лара была голодна, а выбор блюд был очень большим. Во время еды она вновь заметила, что знает и понимает то, чего не знала и не понимала, когда пришла в себя. Она желала, чтобы ее память полностью восстановилась. Но, в конце концов, она лишь сегодня возвратилась в мир живых. Покончив с едой, она встала и подошла к колоннаде, обращенной в сторону гор. Небо было темным, но между горами виднелись освещенные закатом облака – красные как кровь, пурпурные и золотые. Из-за них еле слышно доносились раскаты грома. Была в этом какая-то странная красота и одновременно что-то страшное.

Почему она не может вспомнить Колла и вообще почти ничего до того, как проснулась сегодня в его постели? И все-таки она с нетерпением и горячей жаждой ждала новой возможности насладиться любовью с Коллом. Если где-то в глубине души он ей чужой, враг, разве она была бы такой нетерпеливой и пылкой? Ей казалось, если она принимается о чем-то думать, у нее сразу же начинает болеть голова.

Лара почувствовала, что Колл вошел в спальню. Она не повернулась к нему, а продолжала, молча и неподвижно, стоять на прежнем месте. Он подошел к ней сзади, коснулся ее платья, и оно мгновенно растворилось в воздухе. Его руки обняли Лару, ладони охватили ее груди.

– Как ты сделал это? – спросила Лара.

Его ладони были холодны.

Колл тихо рассмеялся.

– Я не хочу мысленно представлять себе твое прекрасное тело. Я хочу видеть его и иметь доступ к нему всегда, когда пожелаю. Какое мне удовольствие в том, чтобы иметь большую власть, если я не могу всегда поступать как мне хочется, моя драгоценная?

Он слегка сжал ладонями ее груди и начал ласкать соски подушечками больших пальцев.

Лара издала гортанный звук, похожий на бормотание, и откинулась назад, прижимаясь к Коллу. На нем тоже не было никакой одежды. Она повернулась так, что нижняя часть ее живота скользнула по его паху. Его стержень был уже тверд и желал войти в нее.

– Твои служанки хорошо накормили меня, – сказала Лара.

Теперь стержень терся о развилку между ее ягодицами.

Колл почувствовал, что снова возбуждается, и быстро подвел ее к дивану с подлокотниками в форме рулонов, который стоял между колоннами, и уложил на спину, головой на один из шелковых подлокотников. Его пальцы блуждали между ее бедрами, он улыбнулся, ее влагалище уже увлажнилось, чтобы принять его. Он глубоко ввел внутрь ее три пальца и стал шевелить ими, возбуждая ее.

– Ох, какая она горячая, моя драгоценная женушка! – ворковал он. – Как ей нравится чувствовать мои пальцы внутри ее тугих горячих ножен. Я рад, что ты так быстро выздоравливаешь, Лара. Скоро мы должны создать моего наследника. Ты будешь хорошей девочкой и выносишь в утробе моего сына, да? – Его пальцы вошли в нее резко и глубоко, и Лара застонала.

– Да, мой господин Колл, я с радостью рожу тебе сына, – пообещала она. – Не останавливайся! – попросила она, когда его пальцы выходили из нее и входили снова.

Он засмеялся, наклонился над ней и укусил ее соски.

– Это будет не сейчас, моя драгоценная. Сначала я должен устать от телесной любви с тобой и еще не готов отказаться от этого наслаждения. Женщины из Дома удовольствий не могут утолить мою любовную жажду. Только ты можешь насытить мою страсть.

– У тебя есть другие женщины? – ахнула Лара, извиваясь в его объятиях.

– Пока ты ела, я попробовал шесть из них, – сказал он с улыбкой, глядя в ее изумительные зеленые глаза. – Но, как видишь, не насытился любовью, моя драгоценная.

– Я тебя ненавижу! – крикнула она и вытянула руки, пытаясь вцепиться в него ногтями. – Я твоя супруга, и других быть не должно, мой господин Колл! Я не хочу делить тебя ни с кем!

Колл схватил ее за оба запястья сразу своей свободной рукой, поднял их над ее головой и, не давая им двигаться, прижал Лару к кровати своим большим телом. Он рассмеялся, глядя в ее сердитое лицо, и ответил:

– Да, ты моя супруга, но моя любовная жажда велика, и я должен иметь возможность ее утолять. Не мешай мне это делать, моя драгоценная.

Он вынул пальцы другой руки из влагалища Лары и стал их сосать. Потом тихо спросил:

– Хочешь, я убью ради тебя тех женщин, с которыми только что занимался любовью?

– Да! – крикнула Лара. – Они никогда не будут хвастаться тем, что знали тебя в постели! Только я буду иметь право говорить об этом.

– Ах, моя драгоценная Лара! Книга Правления не ошиблась, когда указала, что ты будешь моей женой и матерью моего сына. В тебе от природы много неукротимости и озорства.

Он перевернул ее на живот. Теперь она лежала лицом вниз на подлокотнике дивана, он стал искать вход в ее влагалище. Найдя, он ввел туда, всего на дюйм, кончик своего стержня.

– Тебе хочется посмотреть на то, как их задушат, моя драгоценная? – тихо спросил он и проворковал ей на ухо: – Одну за другой!

– Да! – выдохнула она. – Ох, мой господин Колл, пожалуйста, возьми меня! Я умираю от желания!

– Надо просить вежливее, моя прелесть! – промурлыкал он.

– Пожалуйста, мой господин Колл, займись со мной любовью! Мне не терпится почувствовать тебя внутри! – воскликнула Лара, сгорая от желания.

– Убить их сначала? – спросил ее Колл.

– Потом, потом! Мне так нужен твой стержень! – почти плача ответила она.

– Нет, – ответил Колл. – Сначала мы убьем шесть моих последних любовниц, моя драгоценная. А потом я до конца ночи буду заниматься с тобой любовью. Ты сильная и можешь подождать.

Он встал, поднял ее с кровати, коснулся ее плеча. На ней снова оказалось платье, в котором она встретила его.

– Идем! – приказал он.

Колл взял Лару за руку, вывел из спальни и провел по узкому мосту над глубокой пропастью. У другого конца моста стоял каменный дом, построенный в том же стиле, что и замок. Два стражника-великана, охранявшие его ворота, отступили в стороны, давая пройти своему повелителю и его супруге. Внутри дома Колла и Лару приветствовал еще один великан.

– Имир, отыщи женщин, с которыми я недавно был, проведи их в комнату для казней и задуши их всех, одну за другой, а потом избавься от тел.

– Слушаюсь, мой господин, – ответил Имир и неуклюжей походкой вышел из комнаты.

– Идем в тайную комнату, посмотрим на казнь оттуда, – сказал Колл Ларе.

Он отвел ее в маленькую квадратную комнату. Там стоял, передней стороной к каменной стене, диван с подлокотниками в виде рулонов. Колл поднял руку, щелкнул пальцами, и камень мгновенно превратился в стекло. За ним просматривалась комната казней.

– Теперь, моя драгоценная, нам будет видно все, – тихо шепнул Колл на ухо Ларе, наклонил ее вперед и вздернул на ней платье, оголяя ноги и ягодицы. Потом поднял свой халат и направил стержень в щель между парными складками у нее под животом. Отыскав влагалище, вошел в Лару ровно настолько, чтобы легко двинуться дальше, когда будет готов продолжать. – Тебе хорошо видно, моя драгоценная? – заботливо спросил он.

– Да, – шепнула Лара. Она была не в силах отвести глаз от комнаты за стеной.

В этот момент туда вошел Имир вместе с перепуганной молодой женщиной. Приговоренная кричала, умоляла великана о пощаде, но Имир задушил ее одной рукой и бросил труп в угол.

Повелитель Сумерек немного глубже вошел в тело Лары и сказал:

– От нее всегда пахло фиалками.

Вошла вторая женщина. Имир расправился с ней так же быстро.

Колл еще немного глубже вошел внутрь Лары.

– Эта всегда кричала, когда я доставлял ей удовольствие, – сказал он. – Теперь ты хочешь меня, моя драгоценная?

– Да! – шумно выдохнула Лара, и Колл глубоко вошел в нее.

В этот момент была задушена третья девушка. К тому времени, как задушили шестую, Лара задыхалась от вожделения, и Колл мощными толчками пробивал себе путь в теле Лары – снова, и снова, и снова. Они закричали внезапно и одновременно, когда их страсть достигла вершины.

Колл быстро отодвинулся от Лары, появились похотники и оказали им свои обычные услуги.

– Видишь, как сильно я тебя люблю, моя драгоценная? С этой минуты я прикажу душить в твою честь всех женщин, которыми буду пользоваться. Ты моя супруга, Лара, и будешь единственной, кто сможет похвастаться, что доставила мне удовольствие. А теперь пойдем обратно в нашу постель. У нас впереди еще целая долгая ночь.

Он снова взял ее за руку и увел из Дома удовольствий. На узком мосту они увидели впереди Имира, который без малейших усилий скидывал тела убитых женщин с края моста в темноту пропасти. К тому времени, как Колл и Лара подошли к великану, он уже закончил свою работу и, низко поклонившись, отступил в сторону, пропуская их.

Когда они снова легли в постель, Колл спросил Лару:

– Когда ты смотрела, как Имир убивал женщин, тебя это возбуждало?

– Не могу сказать точно, – медленно ответила Лара.

– Разве это не добавило остроты нашей страсти? – добивался ответа Колл.

– Видеть их смерть, в это же время чувствовать внутри себя твой могучий стержень и знать, что раньше ты с ними тоже занимался любовью, – это возбуждало. Но мне не нужны такие развлечения, чтобы наслаждаться любовью с тобой, мой господин.

Колл толкнул ее на кровать, на прежнее место среди множества подушек. Его губы нашли губы Лары и горячо поцеловали их, язык проскользнул внутрь ее рта, и Лара с изумлением обнаружила, что у этого языка два конца. Но это было не важно, его язык сладострастно обвивался вокруг ее языка, ласкал и дразнил так, что она стала задыхаться от желания отдаться Коллу. Желала она когда-нибудь мужчину так же сильно, как сейчас Колла? Она не нашла ответа в уцелевших обрывках своих воспоминаний и решила, что это тоже не важно. Она хочет Колла. Он ей нужен, и он ее мужчина. Ей нужно в жизни лишь одно – чтобы ее пронзал его большой стержень.

Потом была долгая ночь, и они хорошо использовали ее. Если в Темных Землях наступал день, Лара не замечала этого. Теперь ее жизнь была заполнена лишь удовлетворением ее разнообразных прихотей и желаний. Если когда-то у нее в жизни было что-то еще, она не помнила этого. И ей все равно, что она не помнит прошлого. Место, где она жила, красиво и уютно. Мача и Анка хорошо обслуживали ее. У нее был гардероб, наполненный изящными и роскошными одеждами. Просыпаясь, она каждый раз принимала ванну и старательно выбирала среди этих нарядов такой, чтобы нравиться в нем Коллу. Когда не могла доставить ему удовольствие, Колл ходил в Дом удовольствий. А потом женщин, которыми он наслаждался, убивали и сбрасывали в пропасть. Лара видела со своего украшенного колоннами крыльца, как Имир перебрасывал их через балюстраду моста, и с улыбкой приветствовала Колла, когда он возвращался домой.

Повелитель Сумерек восхищался своей супругой. У него почти кружилась голова от восторга. Лара Добрая, великодушная и милосердная фея, которую он украл, быстро превращалась в Лару Злую. Освободив ее память от прошлого, оставив лишь немного воспоминаний, необходимых чтобы жить, он наполнял ее прекрасную золотоволосую голову своими собственными мыслями, постепенно заманивая в сети тьмы, которые сам же и расставил.

Украв Лару, он силой заклинаний два месяца продержал ее без памяти. Это было трудно, но важно, чтобы она поверила в придуманный им рассказ о ее прошлом. Глава мунинов оказался прав, сказав, что ее легче будет убедить в чем угодно, если она пролежит без сознания как можно дольше.

За два месяца он снискал доверие к себе Лары и постепенно уводил ее все дальше от всего, что она когда-либо знала. В любовных утехах она была ненасытна. Колл никогда еще не встречал женщину с таким сильным влечением. Невероятно. Он и сам не мог насытиться ее телом, поцелуями, горячими тугими мышцами влагалища, которые раз за разом смыкались вокруг его стержня. Лара – его женщина, вся его, без остатка.

Теперь же созданное им безмятежное счастье подходит к концу, он должен оплодотворить Лару. Его любовное желание скоро достигнет вершины, а он должен посеять в Ларе своего сына как раз в тот момент, когда оно будет наивысшим. Иначе придется ждать пять лет, потому что в эти годы из его семени смогут родиться только дочери. Как только он зачнет сына, это дарующее сыновей желание больше никогда не вернется.

Альфриг каждый день упрекал его за промедление:

– Мой господин, вы должны оплодотворить ее своим сыном. Так дольше продолжаться не может.

– Когда она забеременеет, я не смогу прикоснуться к ней, пока не родится ребенок, – пожаловался Повелитель Сумерек.

– Разве у вас нет других женщин? – сухо спросил канцлер. – У вас есть более важные дела, чем успокаивать вашу неугомонную мужскую плоть.

Повелитель Сумерек засмеялся и ответил:

– Любовь с Ларой так прекрасна, что невозможно описать, Альфриг. Но, честно говоря, если бы моей женой была твоя Эитри, я бы поискал себе другие дела.

– В молодости Эитри считалась красавицей, – заступился канцлер за свою супругу. – Но, боюсь, когда женщине больше пятисот лет, красота начинает меркнуть.

– Я знаю, Альфриг, ты заботишься о моих интересах и интересах моего королевства, – сказал Колл. – Обещаю, скоро оплодотворю Лару.

– Тьма, которую она носит в себе, производит на меня большое впечатление, мой господин. Я ведь наблюдал за тем, как вы выводили эту тьму наружу, – с восхищением ответил Альфриг.

Колл кивнул в знак согласия и сказал:

– Да, она будет хорошо учить моего сына.

Любовная жажда сжигала его изнутри, требовала исполнения долга. Альфриг прав. Как печально, это должно произойти сегодня ночью. И ее Лара запомнит на всю жизнь. Сегодня во время их телесной близости ей будет больно, но она охотно примет боль. Колл улыбнулся и облизнул губы, предвкушая то, что произойдет, и сказал своему канцлеру:

– Спокойной ночи, Альфриг.

Гном вопрошающе поднял бровь. Колл кивнул. Альфриг улыбнулся и сказал:

– Доброй ночи, мой господин. Сегодня ночью я буду молиться Креллу, чтобы он послал вам удачу.

Канцлер поклонился и ушел.

Повелитель Сумерек еще несколько минут сидел неподвижно, глядя на огромное грозовое облако, которое надвигалось со стороны гор на его замок. Гроза – еще один знак того, что сын его и наследник будет зачат этой ночью. Он слышал треск молний и грохот грома, но дождя не было – ни капли. Колл прошел между колоннами в портик, прислонился к мраморной балюстраде, почувствовав холод камня, и стал смотреть на свое королевство. В горах среди скал жили свирепые великаны и коварные гномы, в лесах, покрывавших горы, обитали вольфины – оборотни, которые могли принимать то облик человека, то облик волка. Все эти три народа были обязаны хранить верность Повелителю Сумерек. Теперь же он и мунинов надежно привязал к одному месту – Пенумбрасу. Все идет так, как предсказала Книга Правления.

Он завладел феей, которой было предназначено стать его супругой. Он надежно хранит ее воспоминания, кроме тех немногих, которые ей нужны, в огромном алебастровом кувшине в приемном зале. Она проспала два месяца, еще два месяца пробыла в его объятиях, теперь она – его, и только его женщина. Она верит ему, и сегодня он ласковыми словами добьется от нее признания, что она его любит. Потом он соединится с ней телесно и поместит свое семя в глубину ее матки. Лара родит ему сына. А когда это произойдет, он вернет ей знания о ее магических способностях. Она будет править вместе с ним и своей магией поможет ему завладеть сначала Хетаром, а потом Терой. С ее помощью все миры будут принадлежать ему. «Как приятно чувствовать, что все идет хорошо!» – подумал Колл и улыбнулся.

Он вернулся в свою комнату и позвал слугу. Тот мгновенно вбежал в дверь, раболепно поклонился и спросил:

– Чем могу служить, мой господин?

– Пойди к моему банщику и скажи, что я скоро приду к нему. После этого пойди в покои госпожи Лары и скажи там служанкам, что сегодня ночью я приду к моей супруге. Я хочу, чтобы она была готова принять меня.

Слуга снова поклонился и сказал:

– Мой господин, могу ли я осмелиться задать вам вопрос?

Колл был в хорошем настроении и потому кивнул.

– Мой господин… сегодняшняя ночь… это… – неуверенно заговорил слуга. Было видно, что он нервничает.

Колл широко улыбнулся, он прекрасно понял, о чем хочет спросить этот человек.

– Да, – ответил он. – А теперь иди и делай то, что я велел.

Слуга со всех ног выбежал из комнаты и помчался выполнять приказы. Банщику он сказал:

– Господин скоро придет к тебе для омовения. Он сказал, что сегодня ночью произойдет это!

Банщик кивнул и начал выкрикивать приказы слугам, которые были у него в подчинении. Потом он спросил у слуги:

– Ты уверен?

– Он сам это сказал! – объявил слуга, выбежал из бани и помчался в покои Лары.

Когда он постучал в дверь, ему открыла Мача.

– Приготовь свою госпожу, – сказал слуга. – Господин должен прийти к ней. Он сказал, что сегодня ночью оплодотворит ее своим семенем.

– А как ты узнал о таком личном деле господина? – спросила служанка.

– Он был в хорошем настроении, и я осмелился спросить, – объяснил слуга. – Он ответил «да».

– Действительно, пора, – сказала Мача. – А теперь уходи. Ты передал сообщение, остальное – наше дело.

Закрыв дверь за слугой, она позвала Анку и, когда та пришла, сообщила ей то, о чем сказал слуга.

– Она как раз просыпается, – ответила Анка.

– Тогда давай накормим ее. Потом она должна пойти в баню, и после этого будет готова для него. – Сказав это, Мача вошла в прекрасную спальню Лары и поклонилась: – Господин сообщил через слугу, что эта ночь будет для вас особенной, госпожа. Вас надо накормить, а потом выкупать. Он скоро придет.

Служанки принесли Ларе сырых устриц, сочного каплуна, спаржу и ягоды в сливках. У Лары был хороший аппетит, и она съела все. Потом они отвели ее в баню. Банщица, которую уже предупредили о том, какой важной будет эта ночь, неутомимо трудилась, чтобы сделать свою госпожу как можно красивее. Длинные золотистые волосы Лары были вымыты, надушены и высушены, несколько прядей переплетены блестящими серебряными нитями. Наконец на Лару было наброшено через голову тонкое, как паутинка, шелковое платье самого глубокого черного цвета – цвета ночной тьмы. Контраст черноты с золотистым цветом волос и белизной кожи должен был усилить влечение Колла. После этого служанки отвели Лару обратно в ее спальню – ждать супруга.

Когда Колл вошел, сердце Лары от восторга забилось сильнее. Он был только в набедренной повязке из черного шелка. Его светлая кожа, покрытая легким слоем масла, блестела, глаза сегодня были серебристо-серыми, а короткие черные волосы слегка пахли сандалом. Лара приподнялась, обняла его красивое лицо обеими своими маленькими ладонями и улыбнулась, глядя в его глаза. Потом встала на цыпочки и нежно поцеловала его в губы.

– Ты любишь меня? – тихо спросил ее Колл.

– Люблю, – ответила она. – Как же мне тебя не любить, когда ты так добр ко мне?

– Ты родишь мне сына, Лара? – спросил он. – Ты добровольно согласишься заняться со мной любовью сегодня? Это можно сделать, только если ты желаешь этого, моя драгоценная.

– Конечно да, мой господин Колл! – выдохнула она. – Я с радостью понесу в утробе твоего сына. Я хочу родить тебе сына! Я обожаю тебя, мой дорогой господин! Для меня в мире не существует никого, кроме тебя!

– Создание ребенка сопряжено с болью, моя драгоценная, – предупредил ее Колл. – Но из этой боли родится следующий Повелитель Сумерек. Если ты достаточно сильно любишь меня, то согласишься на эти страдания. Так ли это, моя драгоценная? – Его серые глаза всматривались в ее маленькое, имевшее форму сердца лицо. – Достаточно ли ты любишь меня, Лара?

– Да! – заявила она. – Но скажи мне одну вещь, мой господин Колл. Что такое боль?

Она не помнит этого! О, Крелл! Она не помнит, что такое боль. Он не подумал об этом. Но то, что она потеряла память, сделает их телесную близость еще лучше. Она будет потрясена, когда это произойдет в первый раз, и испугается, когда это будет продолжаться. Потрясение и страх создадут ему сильного и жестокого наследника. Колл обнял Лару.

– Тебе нечего страшиться, моя драгоценная, – ласково ответил он и погладил ее волосы.

Она снова подняла на него свои сияющие глаза и сказала:

– Тогда позволь мне быть матерью твоего сына, мой господин Колл. Позволь мне преподнести тебе этот дар моей любви!

Он наклонился и стал целовать ее в губы – сначала нежно, потом все сильнее. Завершающий и самый свирепый порыв оплодотворяющего вожделения постепенно охватывал его тело.

Колл дотронулся до платья Лары, оно превратилось в облачко серебристого тумана и растаяло в воздухе. Он сорвал со своих бедер длинную шелковую повязку. Этой ночью его стержень был огромным и уже успел стать твердым, как камень. Такой эта часть тела останется несколько часов – до момента, когда их любовь достигнет вершины.

– Встань передо мной на колени! – скомандовал он.

Лара выполнила приказ, опустилась на колени, обхватила его стержень своей маленькой ладонью и поцеловала обжигающе горячую головку. Потом начала лизать от основания до кончика, взяла в рот и стала сосать. Ее язык обвивался вокруг кончика, а ладони Колла стиснули ее голову.

– Возьми глубже! – рявкнул он и застонал, когда Лара глубже вобрала его в себя.

Колл почувствовал, что коснулся задней стенки ее горла, Лара открыла рот еще шире и наполовину проглотила его член. Колл едва не застонал, когда она это сделала. Он еще не был готов испустить свой сок.

– Хватит, ведьма! – сказал он странным грубым голосом.

Лара еще никогда не слышала, чтобы он так говорил. Она нежно покусывала его, в последний раз лизнула кончик перед тем, как Колл поднял ее на ноги.

– Сегодня у нас что-то не так, как всегда, – тихо сказала она.

– Создание наследника – особый случай, – ответил Колл. – Мой стержень сейчас такой сильный, каким больше не будет никогда. И после того, как я посею в тебе мое семя, я не смогу коснуться тебя, пока ты не родишь. Это будет огромная жертва для нас обоих, моя драгоценная. Но я обещаю тебе, что у нас будут другие общие дела.

– Какие? – захотела узнать Лара.

– Я расскажу тебе о них завтра. А этой ночью мы должны только заниматься любовью, – ответил Колл и снова начал ее целовать, лаская язык Лары своим раздвоенным языком, как сотни раз до этого. Потом он подвел Лару к их постели, уложил на спину, целовал ее груди, лизал ее тело, пока оно не согрелось желанием. После этого его раздвоенный язык играл с ее любовным бугорком до тех пор, пока она со слезами в голосе не попросила о передышке. Тогда он протолкнул свой язык в ее влагалище и начал лизать стенки, готовя ее к тому, что должно произойти. Он уже чувствовал, как проступают под кожей на стержне острые маленькие бугорки. Его страсть уже почти не поддавалась контролю, и он понял: пора. Он вынул язык из ее влагалища и лизнул мягкие внутренние стороны ее бедер. Она лежала неподвижно, закрыв глаза, и наслаждалась. Колл выпрямился, придвинулся ближе и оказался у нее между ног. Потом наклонился и шепнул ей на ухо:

– Скажи мне, что хочешь меня, моя драгоценная.

– О да! – сказала она, открывая свои зеленые глаза. – Пожалуйста, мой господин, войди в меня. Раздели со мной величайшее удовольствие – радость создания ребенка.

Он улыбнулся ей и одним мощным рывком вошел в ее жадно просившее об этом тело. Потрясение и боль в ее глазах только увеличили его любовный пыл. Она закричала от ужаса, но это только ввело его в нужный ритм. Он медленно, без остановки двигался назад и вперед внутри влагалища, жестоко царапая ее острыми бугорками.

– Это не так, как было! О, Крелл! Он… он колется! – всхлипнула Лара.

Твердый стержень, шевелившийся внутри ее, был покрыт острыми колючками, которых раньше не было. Они обжигали и больно натирали нежные стенки влагалища. Хотя при этом усиливали страсть.

– Обхвати меня ногами, Лара! – скомандовал Колл. – Я должен войти глубже!

Он на короткое время прекратил движения, насильно поднял вверх ее неохотно подчинившиеся ноги и закинул их вокруг своей талии. Потом глубже вошел в нее, наслаждаясь ее страхом и мукой.

– Мой господин! Пожалуйста, остановись! Прошу тебя! – со слезами в голосе взмолилась Лара.

– Не сопротивляйся этому, моя драгоценная, – сказал ей Колл. – Пусть боль проносится через тебя. Из этой боли возникнет мой сын. Верь мне! А теперь закричи для меня!

Лара закричала, и, к ее удивлению, невыносимая боль превратилась в невероятное наслаждение.

– О, Крелл! – почти беззвучно воскликнула она.

Она могла бы поклясться, что стержень Колла внутри ее становится длиннее. Когда страх прошел, она почувствовала, что ее собственный любовный жар превратился в жгучую лихорадку страсти. Теперь Колл держал ее руки у нее над головой. Его глаза, смотревшие сверху на Лару, были черными, и в центре каждого зрачка горел крошечный темно-красный огонек, и Лара поняла, что Колл больше не видит ее. Все его существо сосредоточилось на наслаждении, которого они добивались, и на ребенке, который родится из этого наслаждения.

Он снова, и снова, и снова врывался в ее тело. Назад и вперед. Снова назад и вперед. Опять назад и вперед. Как они близки друг другу! Лара чувствовала эту близость. За стеной их спальни раз за разом вспыхивали молнии. Вновь и вновь грохотал гром. А потом боль вернулась и стала такой жгучей, что могла бы уничтожить Лару. Но она не даст ей себя погубить! Ни за что!

В этот момент она и Колл одновременно достигли блаженства. Лара закричала, когда его сок, горячий как кипяток и содержавший всего одно семя, выплеснулся внутрь ее, забросив далеко в глубину матки крошечный зародыш новой жизни. Он стал опускаться ниже, глубже зарываясь внутрь ее, и в это время Ларе опять стало больно. Потом боль исчезла. Гроза снаружи закончилась, и вдруг наступила полная тишина.

Они еще немного полежали рядом, восстанавливая дыхание и возвращая силу рукам и ногам. Потом Колл встал с ее постели и сказал:

– Сделано.

И медленно вышел из ее спальни.

– Я люблю тебя, мой господин! – крикнула она ему вслед, когда дверь закрывалась.

Колл услышал это и улыбнулся. Да, она его действительно любит. Феи не рожают детей от нелюбимых мужчин. Не рожают, даже если не помнят об этом своем свойстве. Но Лара любит его, и семя, которое он только что посадил, уже растет в ней.

Его сын растет!

Мгновение Колл почувствовал легкий укол сожаления: тело Лары больше не принадлежит ему. Теперь оно принадлежит его сыну. Он знал, что теперь, после того как он попробовал страсть Лары и наслаждался любовью вместе с ней, ни одна другая женщина никогда не утолит его огромную любовную жажду. Пока ребенок не родится, он будет использовать как облегчающие средства привлекательных и созревших для любви обитательниц Дома удовольствий. И по-прежнему, ради удовольствия Лары, будет приказывать казнить каждую из них после того, как он ее использует. Пока Лара носит в себе новую жизнь, она должна быть счастлива и довольна. Он позаботится, чтобы она получала все, что пожелает.

Он будет продолжать извлекать на поверхность тьму, которая скрыта в ее душе. Лара из Хетара, домина Теры, спасительница кланов Дальноземья! Добрая фея Лара, ученица самого принца Калига! Колл улыбнулся. Оказалось, что доброта – только одна сторона медали. Тьма есть во всех. И теперь, когда Лара ничего не помнит о своей жизни до того, как Колл украл ее, в ней можно медленно выращивать зло, как прекрасный цветок. За всю свою прошлую жизнь она только однажды позволила тьме прикоснуться к себе. Но это значит, что в ней есть жестокость, которую можно подкормить, возделать и облагородить. Пока будет расти живот Лары, питая и укрывая его сына, он будет любоваться ростом ее жестокости. Войдя в свою спальню, Колл лег в постель и уснул. На сегодня его долг исполнен.