Я молю о его члене. Сейчас он нужен мне больше всего на свете. Я сжимаю его голову в своих руках, трусь промежностью о его лицо, сбивчиво и часто дыша, быстро приближаюсь к разрядке, но хочу большего. Я отталкиваю Нейта от себя. В его взгляде сквозит сталь, на губах блестит влага. Он тянется к своим джинсам и извлекает маленькую упаковку из фольги из кармана, разрывает её зубами и «одевает» своего «дружка».


- Ты уверена? – говорит он, снова накрывая моё тело своим, мои груди расплываются под его грудными мышцами.


Я дышу так тяжело, что не могу сказать ни слова. Я просто киваю, и он понимает.


Он просовывает руку между моими ногами, разводя мои нежные половые губы своими пальцами, прежде чем жаркий конец его члена утыкается в мою киску. Он замирает перед самым входом, давая мне время привыкнуть к его размеру.


Нейт обнимает моё лицо рукой и целует меня. Вкус моих собственных соков на его губах отвлекает меня от момента, когда он резко входит в меня. Моя невинность улетает в небо, вместе со вспышкой боли. Его ствол скользит глубоко внутрь моей голодной пещерки.


Я отворачиваюсь, руки стискивают винил, и мой рот раскрывается в немом крике. Но чем больше он движется, тем приятнее становятся ощущения. Его член входит всё глубже и глубже, пока я не убеждаюсь в том, что вместила его в себя целиком. Низ его живота упирается в мой пульсирующий клитор, а тонкие, курчавые волоски вокруг основания его члена путаются с пушком на моих половых губах.


Я борюсь за кислород, пока он двигается во мне. В поисках опоры хватаюсь за его плечо, мой лоб утыкается в изгиб его шеи. Его ритм все нарастает, пока толчки не начинают поднимать нас с мата.


Я вытягиваю ноги вверх, и он входит ещё глубже. Каждая частичка меня в огне и новые, доныне непознанные ощущения, перемещаются вверх и вниз по позвоночнику. Я стараюсь поспевать за его ритмом, двигаясь ему на встречу, пока он, шипя сквозь зубы, резко и быстро погружается в моё тело.


Наши тела сталкиваются в полутьме, его бёдра бьются о мои, и это так приятно, так чертовски приято, и я понимаю, какой была дурой, что так долго оттягивала этот момент.


- Пожалуйста, - слетает с моих губ, и я не могу определить что это - мольба о спасении или о пощаде, - я сейчас…


Я стискиваю его бёдра своими лодыжками, разлетаясь на кусочки, когда достигаю пика. Крышесносящий оргазм и цунами чувств захлёстывают меня, я дёргаюсь и пульсирую вокруг его члена. Его собственный оргазм не заставляет себя долго ждать. Нейт замирает и дёргается, жадно хватая ртом воздух. Меня накрывает второй оргазм, и свет перед глазами застилают чёрные пятна.


Его тело наваливается на меня. Моя киска выталкивает его член и он, мокрый и тяжёлый, утыкается в мою промежность. Пульсация внутри продолжается - догорают последние огоньки моего освобождения.


Как-то отстранённо я осознаю, что его тяжёлое дыхание на моей шее совпадает с моим, и дрожим мы всё больше не от желания, а от подступающего ночного холода.


Внезапно я понимаю, что больше не девственница. Все те ночи, что я воображала себе секс с мужчиной, с трясущейся рукой между моими ногами, всё это казалось таким запретным, недосягаемым. Но ни в один из тех безмятежных деньков я и подумать не могла, что моим первым будет такой как Нейт. Это воистину, сюрприз…и очень хороший.


Я не чувствовала никаких сомнений или жалости по поводу произошедшего. Во мне была лишь радость и какая-то наполненность – ощущения, ни с чем до этого, несравнимые.


Нейт поднимается на руках, нависая надо мной. Я удивлена, что его эрекция практически не ослабла.


- Я думала, парни становятся… «мягкими» после секса.


Он проводит рукой по моей груди, стискивая её. Желание возвращается:


- Я не какой-то обычный парень.


- Что, снова? Сейчас? – спрашиваю я, играясь с прядкой волос, упавшей ему на глаза.


Его рука снова оказывается между моих ног, но он произносит:


- Как насчёт душа?


Глава 10.


Нейт



Во втором раунде мы отстаём на шесть очков, но борьба ещё не закончилась.


Я втягиваю воздух полной грудью, проникаюсь атмосферой, пытаюсь просчитать варианты. Люси машет нам с первого ряда, рядом с ней сидит Эмбер и внезапно ситуация на поле обретает ясность.


«Ты сможешь».


Команда противника идёт в атаку с правого фланга. Я несусь по диагонали напрямик, оставляя своего прикрывающего далеко позади, провоцирую соперников на действия. А эти парни не так плохи - у них отличная защита, но я всё равно вижу в ней пробелы, визуализирую их перед собой, подстёгивая свои ноги бежать быстрее. Я тараню вторую команду головой, внося небольшую суматоху, просачиваюсь мимо центрового и его липких ручонок, намереваясь забросить мяч в прыжке. Тощий пацан с бритой головой возникает рядом со мной. В нём полных семь футов или больше, а его руки размером с теннисную ракетку. Прыгнув, я запоздало оборачиваюсь и замечаю Тайсона у третьей линии, он уже кинул мяч, а в следующий момент меня припечатывает к земле «человек - телеграфный столб».


Я падаю на паркет, но тут же, переворачиваюсь на спину. Тайсон забросил трёхочковый! Этот бросок просто идеален. То, что доктор прописал! Даже Чарльстон выглядит довольным. К четвёртому раунду мы вырываемся на десять очков, но не позволяем себе расслабиться ни на секунду. Когда, наконец, звучит сигнал к отбою, «Дом Котов» просто ревёт от восторга. Ни один человек не остаётся сидеть на своём месте: все скачут, свистят.


Мои товарищи по команде хлопают друг друга по спине, дают «пять». И в первый раз до меня доходит, что такое быть частью команды. Это братство, где мяч - наш Бог, а зал - наша церковь. Я подхожу к Люси и заключаю её в крепкие объятия. Её совсем не волнует, что я потный, как рождественская индюшка, только что вытащенная из духовки. Она сжимает мои руки; её глаза - цвета морской волны - глядят на меня, от неё исходит уверенная, не виданная до этого притягательность и сексуальность.


Моя рука соскальзывает на её задницу. Я обхватываю рукой одно полушарие и сжимаю, пока вдруг не вспоминаю, где мы находимся.


- Уединитесь, голубки. - Эмбер указывает в сторону. - Слава Богам, декан занят членами совета и не видит, что творит его дочь.


Я отхожу немного назад:


- Точно.


- Ты был великолепен, - Люси вся так и светится, - но тебе надо тоже подбирать мячи из-под корзины. Тони в одиночку не справляется.


Я смеюсь:


- Кто-то умер и сделал тебя тренером?


- Я просто желаю успеха своему мужчине. Разве это преступление?


- Твоему мужчине?


Она смотрит мимо меня, на своего отца, всё ещё занятого разговорами:


- Да, моему. У тебя с этим проблемы?


- Никаких, мадам.


Она касается ладонью лёгкой щетины на моём подбородке, проводит большим пальцем по нижней губе. Я люблю то, как она на меня смотрит, будто единственное, что сдерживает её сейчас от того, чтобы сорвать с меня одежду, это всего лишь пятнадцать тысяч человек вокруг нас.


- Я думал, ты хочешь сохранить наши отношения в секрете.


- Я тоже много чего думала.


Она просто убивает меня этим своим поведением в манере сексуальной кошечки. Я провожу рукой по её шее, по горячей коже, что скрывается под волосами.


Люси поднимается на цыпочки, чтобы прошептать мне что-то на ухо. Это опасно и рискованно, но, по всей видимости, ей всё равно. Она ведёт себя безрассудно. Эмбер глядит на неё с неодобрением.


- Я хочу отпраздновать. Своди меня куда-нибудь.


- Куда?


- Куда угодно. Я жажду тебя внутри меня. Снова.


Мой член напрягается от её слов, и лёгкие шорты не сильно это скрывают.


Краем глаза я замечаю, что к нам направляется тренер. Он выглядит таким счастливым, будто только что выиграл в Лэрри О’Браян.


Идеи вращаются у меня в голове с бешеной скоростью.


- Хорошо, пойдём.


Выходя, я замечаю парня, пристально смотрящего на нас из толпы. Он приставляет палец к виску на манер пистолета и изображает губами звук выстрела, когда нажимает на воображаемый курок. Но я слишком счастлив, чтобы париться по этому поводу.


* * *


Я сбрасываю чехол, и Люси с шумом втягивает воздух.


- Мотоцикл?! Я должна была догадаться. Это будет байкерский бар? Секс на бильярдном столе? Мне этого следует ожидать?


Я передаю ей шлем:


- Если ты правильно разыграешь свои карты.


Она оглядывает байк, руки упёрты в бока:


- Что это за мотоцикл?


- Triumph Bonneville, 1972 года. Настоящее ретро. Вилли оставил его мне.


- Кто?


- Мой последний опекун.


- Щедрый парень.


- Да, он был таким.


- Прости, я не хотела…


Я отмахиваюсь.


- Не беспокойся.


Она смотрит на шлем такими обалделыми глазами, будто бы это метеорит:


- И как надевать эту штуку?


Я помогаю ей надеть шлем, его стенки давят ей на щёки, делая её личико ещё милее. Она усаживается позади меня, ноги стискивают мои бёдра. Боже, она меня так до инфаркта доведёт!


Я завожу байк, и мы выезжаем из кампуса на шоссе. Вскоре Мэнниг исчезает в пыли, и зелень постепенно заменяют камни и песок.


Я смотрю в зеркало заднего вида и впервые замечаю в отражении кого-то кроме себя. Глаза Люси широко раскрыты, её волосы цвета мёда блестят на солнце и струятся у неё за спиной. Я не могу не спросить себя – как мне так повезло? Что я такого сделал, чтобы заслужить её? Что-то здесь явно не так. Наша связь кажется такой хрупкой, словно малейшее колебание может всё разрушить.


Так происходит всегда. В итоге, всё вокруг меня превращается в полный пиздец.


Мне вдруг становится интересно - возбуждает ли её эта поездка: вибрации от мотоцикла греют участок между её ног, её киска прижата к моей спине. Она крепко держится за меня, а её руки сцеплены вокруг моей талии. Я могу к этому привыкнуть. Действительно могу.


Я смотрю на спидометр и понимаю, что вдвое или втрое превышаю разрешённый лимит. Ветер раздувает мою куртку, холодный ночной воздух обжигает, Люси прижимается ко мне, словно коала.


Немного сбрасываю скорость, но, увы, слишком поздно.


В заднее стекло я вижу, как голубые и красные мигающие огни появляются со стороны боковой дороги, и патрульная машина начинает нагонять нас.


Я смотрю назад. Люси отрицательно качает головой, но я не могу попасться. Поворачиваю переключатель скоростей и пригибаюсь ниже. Гонки с полицией – это последнее, на что я сегодня рассчитывал.


Мотор мотоцикла ревёт под нами. Пейзаж пролетает мимо с такой бешеной скоростью, что мир вокруг превращается в пёструю кашу. Люси ещё теснее прижимается к моей спине, наверное, боясь, что её попросту сдует с мотоцикла.


Звук сирены становится громче.


Блять!


Но это не первая моя ночь на дорогах. Я сверяюсь с дорожными знаками и быстро соображаю, что нужно делать.


Когда я резко сворачиваю на просёлочную дорогу, меня на миг оглушает крик Люси. Мы ударяемся о кочку и на несколько томительных секунд, будто бы становимся невесомыми и отрываемся от мотоцикла, а потом байк тяжело приземляется на землю в облаке пыли. Я снова кручу ручку переключения скоростей, и мы уносимся вдаль. Вижу, как мимо съезда проезжает патрульная машина, не успев вовремя затормозить. Это не самая популярная дорога. Да, чёрт возьми, это вообще не похоже на дорогу. Она попеременно извивается то направо, то влево. Я изо всех сил стараюсь удержать нас в вертикальном положении, но дорожка очень узкая. Скоро сирена становится тише, и свет фар растворяется вдали. Через минуту погони уже совсем не видно.


Я сворачиваю в поле, огибаю несколько плешивых кустов и разброшенных масляных баков, выключаю мотор и фары, и мы погружаемся в темноту. Я поворачиваюсь к Люси и предупреждающе прижимаю указательный палец к стеклу шлема у своего рта.


Удостоверившись, что всё чисто, мы снимаем шлемы.


Она тяжело дышит:


- Почему ты не остановился?


- Это бы плохо закончилось, особенно учитывая, что у меня нет прав.


- Нейт!


Я снова слышу сирены, сначала в отдалении, но звук стремительно становился всё громче.


- Ложись!


Я прижимаю Люси к земле позади мотоцикла, чувствую бешеный ритм её сердца рядом со мной. Патрульная машина медленно проезжает мимо, но не замечает нас, мы хорошо спрятались. Мы наблюдаем, как она едет дальше, разворачивается, заехав на край дороги, и устремляется обратно к шоссе, затем огни сужаются до размеров точек, а потом и полностью исчезают.


Люси выглядит испуганной.


- Мы почти попались.


- Как ты себя чувствуешь?


- Я не знаю, - отвечает она тихо, - я чувствую себя…живой, наверное.


- И похотливой?


Она смеётся.


- Можно и так сказать…


Я оглядываю окружение. Кто знает, кто здесь бродит. Не самое романтичное место в округе. Отдаю своей девочке её шлем и уверено говорю:


- Поехали. Мы почти на месте.


Глава 11.


Люси


Проходят еще минут тридцать, и мы оказываемся непонятно где. Местность настолько дикая, что там легко напороться на группу "выживальщиков".


Чувство паники снова охватывает меня, когда мы полностью съезжаем с дороги и двигаемся вниз по грязной тропе. Надеюсь, в конце пути не будет заброшенного дома, как в фильмах ужаса. Мне всегда не по себе, когда я долго нахожусь на свежем воздухе.


К моему удивлению, заросли кустарника по обе стороны тропы, ведут к огромному, подковообразному каньону, с правой стороны которого в воздух разлетаются брызги от водопада. Ветер путает мои волосы точно так же, как и Нейт, который помогает мне избавиться от шлема.


Держась за руки, мы подходим к краю.


- Ты не боишься высоты? - интересуется Нейт.


- Я не маленькая девочка, какой ты меня себе воображаешь, Нейт Комптон.


- Нет? Конечно, ты просто провела меня с этой коллекцией Диснея и красной лентой в волосах.


Я тянусь, чтобы проверить, что ленточка все еще там.


- Она мой - талисман. Она у меня еще с тех пор, как я была ребенком.


- Как любимый плед?


- В некотором смысле. У тебя есть такая вещь?


- Будучи дерзким парнем, - начинает он, и его лицо искажается от попыток сдержать улыбку. - Как и все развязные подростки, я знал одного чувака, Бобби, который отмотал срок, ему я обязан всеми моим "росписям" на теле. Я весь день проводил, толкая штангу и попивая моторное масло. Мои завтраки состояли исключительно из разрушенных надежд и скрытого отвращения к власти.


Я и правда не знала его с этой стороны, стороны шутника. Мне она нравится.


Я снова смотрю на каньон, река тянется через него словно серебряная нить. Издалека облака напоминают соцветья цветной капусты, которые вдруг озаряются молнией, темная масса внезапно нависает над горизонтом.


Приближается шторм.


- Как ты нашел это место?


- Google.


Я закатила глаза.


- Нет, ты должен был сказать, что-то вроде – «это место, куда я приходил еще ребенком, и мой пра-пра-дедушка жил вон там возле реки».


Как только я договорила, я поняла, что тема семьи, вероятно, была его больным местом.


Он молчит, его взгляд блуждает по каньону, ветер поднимает его футболку как раз достаточно, чтобы обнажить накаченные мышцы живота. Мышцы, которые были над тобой прошлой ночью. Нейт “Король Комптон” над тобой – и внутри тебя. Я стараюсь вернуть разговор в прежнее русло.


- Как долго ты был в той приемной семье, в плохой?


Нейт поворачивается.


- Слишком долго, - отвечает он уклончиво. - Что насчет тебя? Сколько лет тебе было, когда ты попала в «систему»?


- Мне было совсем немного, может быть, четыре года. Папа-декан, не любит говорить об этом. Говорит, что это было не очень хорошее место.


- Немногие из них хороши. Ты ничего не помнишь об этом, о других детях?


- Только отрывки, ничего хорошего. Я полагаю, моя история не сильно отличается от твоей ситуации. Сколько тебе было лет, когда ты попал в «систему»?


Он мрачно кивает, его рука в моей руке становится напряженной.


- Семь. И врагу бы такого не пожелал.


- Но, я думаю, что ты со всем справился, ведь так? - я делаю шаг назад, чтобы хорошенько разглядеть красавчика по имени Нейт Комптон. - Я имею в виду, посмотри на себя.


- Как я уже сказал, мои бицепсы сформированы из разбитых надежд.


- А твои глаза? Из чего они?


Он притягивает меня за талию к себе. Его голубые глаза в свете луны были цвета стали.


- В основном, из самомнения. Может быть, капля или две чувства несправедливости.


- Ты такой забавный.


Он прижимает меня к себе еще крепче, его член как железный прут упирается в меня.


- Я состою из многих «вещей». - Он делает шаг назад, залезает в карман пиджака и извлекает оттуда кольцо, которое преподносит мне.


- Что это? Ты делаешь мне предложение?


Он отступает назад еще на шаг.


- Ух ты, нет, я...


- Что? Я не из тех, кто создан для брака?


Он почесал голову.


- Я имею в виду, да, ты создана... но нет, не ... Я действительно все запорол, да?


Я легонько хлопаю его по плечу.


- Не правда, все отлично. Я просто прикалываюсь.


Я беру кольцо из его руки.


- Цветы слишком банально, я подумал, что нужно сделать следующий шаг.


Я смотрю на кольцо. Оно серебряное, немного потускнело, с черным камнем в центре.


- Кольцо принадлежало моей матери. Моей биологической матери.


- И ты отдаешь его мне? Почему?


- Думаю, тебе больше не нужно это кольцо «невинности».


Я поднимаю брови.


- Почему ты думаешь, что это кольцо «невинности»? Оно может быть и от какого-нибудь моего бывшего.


- На нем написано: Дождись


Черт.


- Да, так и есть.


Он берет меня за руку, она настолько мала по сравнению с его, снимает кольцо, которое мне дал отец, заменяя его кольцом своей матери. Невероятно, но оно сидит почти идеально. Он опускает кольцо «невинности» в мой карман.


Я смотрю на кольцо Нейта, этот искренний жест, внезапно сменяется волной страсти.


Я собираюсь снять свой топ, как сквозь кустарники начинает пробиваться свет фар. Мы отходим друг от друга.


Я приседаю.


- Ждешь друзей?


- Вероятно, подростки приходят сюда, чтобы почпокаться.


Я расхохоталась.


- Почпокаться? Это лучшее, что ты мог придумать?


Вдали слышны раскаты грома.


- «Пригласить на чай», «засадить морковку», «заняться горизонтальным спортом», «потрахаться». Как ты это называешь?


- Не знаю. «Заняться любовью»?


- То, что мы делали вчера вечером - "занимались любовью?" Потому что это точно, напоминало мне что-то другое.


Мы оба смотрим на быстро проезжающий автомобиль, огни исчезают.


- Прошлой ночью было что-то невероятное. Я согласна. Честно говоря, я не знаю, как это назвать. Это было для меня так... ново.


Подростки начинают вываливать из машины, предательский звук бутылок сопровождает их.


Нейт идет к байку, и протягивает мне мой шлем.


- Давай уйдем, оставим их "заниматься своей любовью".


Я поощряю его:


- 10:4, приятель.


Он покачивает головой в ответ, но я замечаю его улыбку. Ему нравится.


Дорога обратно в университетский городок, кажется, длится вечность, она извивается словно гигантская сплющенная анаконда. Я вижу придорожное кафе впереди. Все еще мокрая, я прижимаюсь своим клитором к его спине. Вибрации байка не помогают.


Хлопаю Нейта по плечу, и указываю на придорожную закусочную. Он меня понимает, съезжает с шоссе и направляется к обочине. Придорожное кафе выглядит таким же заброшенным, как и здешняя местность, неоновая вывеска с надписью "Гриль" то загорается, то гаснет, неприятного цвета лампочки придают всему этому вид места крушения НЛО.


Нейт направляется к насосу, но я хлопаю его по плечу и указываю в сторону парка позади нас.


Он ставит подножку, выключает зажигание и стягивает шлем, его волосы выглядят еще великолепнее, чем до этого.


Я снимаю шлем, вытаскивая ленту из волос, и встряхиваю головой, наблюдая за тем, как он зачарованно смотрит на это. Я кладу ленту в его карман.


- Видишь, ленты больше нет, - головой я делаю движение, указывающее назад, где расположены туалеты. - Думаю, это значит, что правильной девочки тоже больше нет.

Я снова делаю это движение головой назад, чтобы убедиться, что он понял намек, и он понимает.


Он подхватывает меня на руки и спускается вниз к туалету, открывает дверь ногой, опускает меня на пол и ведет к стене около фонтанчика.


Немного отталкиваю его: чертовка получит свое. Я кажусь себе властной и даже спятившей.


Становлюсь на колени и чувствую холод кафеля под ними. Начинаю спускать с него штаны, хватаю трусы и стягиваю их вниз до колен. Его член выскакивает на свободу, касаясь моей груди.


Свет над раковиной немного гудит, из крана капает - кап-кап-кап, я беру в руки его член, поднимаю глаза и смотрю на него, облизывая свои губы.


- Люси, - говорит он, придерживая мою голову, - ты не должна.


- Я хочу, - и издаю мурчащий звук, прямо перед тем, как раскрыть губы и взять его в рот.


- Черт, - он отвечает, выгибаясь всем телом.


Я позволяю его горячей головке свободно скользить, прежде чем снова заглотить ее, работая своим язычком, пока он не прижимает мои плечи и не пытается ввести его еще глубже. Желание заставляет его вибрировать, и я не могу помочь, но улыбаюсь про себя тому, какую власть над ним имеют мои губы и рот.


Он наклоняется, берет мои пальцы и помещает их один за другим в свой рот, чтобы утолить свою потребность. Я держу его член свободной рукой и беру его глубже, работая все быстрее и быстрее, пока все не становится влажным. Я отстраняюсь, работаю рукой.


- Так?


- Да. - Он улыбается.


Затем он поднимает меня на ноги и прижимает к раковине. Он засовывает свою руку, грубую и твердую, между моих ног, потирая уже влажную киску через плотно прилегающие джинсы. Даже сквозь плотную джинсовую ткань, его прикосновение заставляет меня гореть, пока мой мозг рассчитывает параметры этого несущественного барьера между нашими голыми телами.


Тебе это не снится, Люси. Это происходит на самом деле.

Я издаю стон, в то время как он продолжает ласкать меня. Мои руки тянутся назад, и я хватаюсь за раковину так сильно, что костяшки пальцев становятся белыми. Я раскачиваюсь на его руке, как будто на качелях, запах моего желания витает между нами.


- Возьми меня, - говорю я, тяжело дыша. - Возьми меня жестко.


Мои щеки становятся ярко алыми от этих слов. Я с трудом дышу, он гладит мою киску с большей силой, потирая мокрое пятно на моей промежности, пока мой клитор не замирает в предвкушении.


Все это кажется таким чем-то запретным, но мое тело считает по-другому, когда его пальцы находятся у меня между ног.


- Хочешь меня? - говорит он мне на ухо, обжигая своим дыханием мои щеки. - Хочешь, чтобы я перестал тереть киску и вошел в тебя своим большим, твердым членом?


Эти слова приводят к тому, что новая волна влаги заполняет мою промежность. Мои ноги подкашиваются, но я нахожу в себе силы, чтобы надавить на его руку, требуя еще больше.


Я страстно целую его, прикусывая его верхнюю губу. Он берет меня за волосы и поворачивает к себе спиной, наклоняя меня так, что я вижу себя в зеркале, с открытым от желания ртом и стеклянными глазами. Он стоит позади меня в тени, прижимаясь ко мне. Его рука скользит вниз к моим трусикам, чтобы найти мою пылающую и мокрую киску.


Я изгибаюсь, чтобы попасть на его член, разворачиваю свои бедра, чтобы он мог своими пальцами проникнуть в мою киску. Теплый ветер проникает внутрь из-под двери, но я дрожу не от него, а от его прикосновений. Мои соски легко заметить через рубашку. Они бесстыже выпирают, отражаясь в зеркале, как два твердых алмаза.


Откуда-то доносятся звуки: животные, возможно, люди, но сейчас я не могу сосредоточиться на них. Он тянет за волосы мою голову назад, мой взгляд направлен в потолок с облупившейся краской, в то время, как его губы жадно впиваются в мою шею.


Одна только мысль о его члене, проникающем в меня, образ моего тела в его голове, то, как он кончает, еще больше разжигают огонь в моей киске. Я тянусь назад и трусь об его член у меня за спиной, издавая стоны, провожу пальцами по его контурам, вплоть до головки.


Я вся твоя. Возьми меня, как захочешь.


Моя голова уже ничего не соображает, после того как его пальцы начинают теребить мой клитор и возвращаются к складочкам.


Я закрываю глаза. Мой рот открыт, а челюсть напряжена. Я закрываю его, но открываю вновь от новой волны чувственного удовольствия, когда его пальцы играют со мной, скользя в мою щель и потирая чувствительный вход в меня.


Короткие, быстрые поцелуи вниз по моей ключице. Его зубы задевают мою плоть, где она так же нежна, как и там, где его пальцы. Мне так жарко, я сгораю изнутри и снаружи.


Нейт тянет мою рубашку в сторону и находит пятно на моем плече, всего пара сантиметров кожи. Я совсем схожу с ума, когда его губы надавливают на него. Он делает это сначала нежно, а затем интенсивнее, в то время как один из его пальцев работает внутри меня.


Я извиваюсь и сгибаюсь еще ниже, теряя контроль над своим телом, предаваясь инстинктам.


Сонливость как рукой снимает, меня как будто бьет током, когда он трахает меня пальцем, а когда надавливает своим большим пальцем на клитор, я приоткрываю рот от удовольствия.


Он отпускает мои волосы и расстегивает мои джинсы. Я тянусь, чтобы помочь ему: хватаюсь за верхнюю часть, чтобы стянуть джинсы вниз, пока они не опущены настолько, что видно мои бедра, трусики зажаты внутри, моя кожа ощущает влажный и раскаленный воздух.


Голова кружится. Я закатываю свои глаза каждый раз, когда давление на мой клитор увеличивается, мои половые губы, открываются от его прикосновений, как экзотический, розовый цветок. Мое тело в предвкушении его великолепного, умопомрачительного члена.


Я не могу остановить стоны, которые вырываются из меня. Стараюсь изо всех сил, но не могу сдержаться.


Я развожу ноги немного шире, выпячивая задницу, пока мои джинсы не растягиваются между моими коленями, как резинка.


Нейт испускает хриплый вздох: что-то между звуком человека, которому не хватает воздуха, или у которого сердечный приступ. Он стоит сзади, восхищаясь моим задом.


- Боже, я ...


Его разгоряченный стержень находится между моими ягодицами, скользя в щель моей задницы. Он сгибает мою спину, кончая на мои ягодицы, его содержимое быстро охлаждается на моей коже.


Одна из его рук блуждает под моей футболкой, удобно расположившись под ней, и проскальзывает под левую чашечку моего лифчика. Его пальцы ласкают нижнюю часть груди, извиваясь вверх к соску, щипая и подергивая его, пока возбуждение не наполняет все мое тело. Я наклоняюсь вперед, прислонившись к умывальнику, и плотнее прижимаюсь к его члену.


Он достает презерватив, подносит его к свету, но я убираю его руку.


- Нет, я хочу чувствовать тебя, всего тебя.


Ему не нужно больше ничего объяснять. Он наклоняется и направляет свой член прямо к моей возбужденной, мокрой киске. Я хочу его сейчас больше, чем я когда-либо что-либо в своей жизни хотела.


- Трахни меня, - молю я.


Он входит в меня, тяжело дыша на зеркало, поднимая и опуская грудь, полностью погружаясь в мою влажную расщелину.


На этот раз нет никакого нежного любовника. Только животный, дикий секс. Он хватает меня за талию своей сильной рукой и устремляется вперед, полностью заполняя меня.


Еще не прошло и минуты, но это уже кажется бесконечным. Я держу его за руку, и двигаюсь с ним. Мы как единое целое. Двигаемся синхронно и это так естественно. Мы соединены там, его член движется во мне, море удовольствия пульсирует вокруг его члена.


Он вытягивает руку вперед, охватывая мой лобок, его указательный палец работает над моим клитором.


От моего здравомыслия уже не остается и следа. Мой оргазм уже на подходе, волна настолько сильная, что мои ноги дрожат и трясутся с каждым толчком.


Он что-то бормочет мне в шею, в то время как трахает меня. Я двигаюсь, больше не заботясь о том, что кто-то может увидеть нас, или арестовать.


Пусть увидят.


Он издает рев и трахает меня сильнее, играет с моими сосками, киской и клитором, исследуя каждый сантиметр моего тела, к которому он может получить доступ, составляя план и захватывая все что можно, как, например, капельки пота на моем лбу. В области подмышек чешется, когда я отталкиваюсь от раковины, я с трудом глотаю воздух.


Его палец скользит вниз по моей заднице, кончик пальца прижат к отверстию моего ануса.


Нет, это слишком, но я по-прежнему верна своему слову, палец скользит мимо плотного кольца моего сфинктера и проникает глубоко в темное и самое сокровенное отверстие.


Я взрываюсь. Волна оргазма резко накрывает все мое тело. Я не противлюсь, приветствую это разрушительное прибытие и вскидываю голову к небу, когда волна накатывает на меня.


Ему приходится держать меня в вертикальном положении, так как я так сильно кончаю, что мои соки стекают по его члену, моя киска обнимает его, зажимает и выпускает снова, когда я бьюсь, как в конвульсии, с отвисшей челюстью и широко распахнутыми глазами. Мне интересно, прошло бы это потрясающее ощущение, если бы я сейчас умерла и покинула эту землю.


Вплоть до этого момента он не останавливается, продолжая трахать в меня с неистовой силой и темпом. Я хочу почувствовать, как он разрядится. Я пью таблетки. Это не опасно. Я поворачиваюсь и шепчу:


- Кончи в меня.


Как будто я только что сама нажала на спусковой крючок: он входит по самые яйца и извергается внутри меня. Смутно, я чувствую его опустошение, влажные жаркие капли стекают по моим бедрам, когда он содрогается у меня за спиной с каждой эякуляцией, перекачивая сперму глубоко в мое тело.


Он стонет, как раненое животное, продолжая мягко поглаживать, моя киска растягивается вокруг него.


Он содрогается в последний раз, после чего мои мышцы сжимаются и выжимают его насухо. Новая волна заполняет меня, последняя струя спермы.


Мы оба падаем на пол, его палец и член еще во мне, мышцы влагалища и попы продолжают содрогаться.


Меня не волнует, что пол мокрый и грязный черт знает от чего. Я хочу быть с ним единым целым, но знаю, что нам придется разделиться. Его рука ласкает мой живот, который все еще опускается и поднимается. Как будто я только что бежала марафон. Спиной я чувствую, как его грудь точно так же поднимается и опускается как у меня.


- Я никогда не ... Я не ...


Мы одновременно разделяемся, его вялый член выходит из моей киски. Я провожу рукой по груди, мои соски по-прежнему тверды, как и тогда, когда он прикасался к ним.


Я думаю обо всех тех разах, которые мне еще предстоит наверстать. В этом мире полно возможностей.


Глава 12.


Нейт



Я могу сказать, что Дана прекрасный мозгоправ, она кладет свой планшет для записей и сверху свой телефон.


— Я рада слышать это, — говорит она, расплывшись в улыбке. — Что же изменилось?


Я на мгновение задумываюсь над тем, стоит ли мне ей рассказывать обо всем, но, к черту все, ведь я счастлив. Я готов рассказать всему миру.


— Я встретил девушку.


Она откидывается на спинку стула, её глаза изучающе смотрят на меня.


— Девушка? Повезло тебе. И ваши отношения, ты работаешь над ними?


Мои мысли возвращаются к уборной, к тому, как руки Люси хватались мертвой хваткой за раковину, когда её настиг оргазм.


— Ты можешь мне все рассказать.


Дана сидит прямо, в стиле главврача.


— Новые отношения прекрасная вещь, Нейт, но ты должен найти баланс, установить границы, вы должны еще присмотреться друг к другу.


Ты не в курсе и половины всего, Дана.


— Я рад за тебя, но ты не должен забывать, почему ты здесь, и про невероятную возможность, которую перед тобой открыли. На первом месте должна быть учеба.


Я не упоминаю о том, что Люси подтягивает меня по учебе. Я уже и так предоставил Дане достаточно материала для работы, хватит, чтобы исписывать её черный блокнот в течение нескольких недель.


—Ты слышишь меня, Нейт? Учеба в первую очередь. Пойми. Хорошо. Теперь, после того, как мы разоткровенничались, почему бы тебе не рассказать мне немного о времени, проведенном под стражей для несовершеннолетних?


— Вы имеете в виду, за что я попал туда?


Она постукивает пальцем по планшету.


— Я знаю, но хочу услышать это от тебя, твою интерпретацию.


Почему бы и нет?


— Хорошо, я начну. Вы знаете, мой первый приемный отец был жестоким.


Она кивает.


— Этот ублюдок мог ударить. Однажды он поколотил меня, чтобы обчистить мои карманы.


— Должно быть тебе было тяжело.


Думаешь?


— Скажи мне, что случилось, — она смотрит в свои записи, — в ночь на двадцать третье.


— Канун Рождества, не то, чтобы этот день отличался от любого другого дня в этом чертовом аду. У него были деньги, хотя не знаю откуда, но он был в хорошем настроении... Пока кто-то из детей не пролил напиток. Был ли он пьян? Господи, я видел, как он готов был наброситься на неё, чтобы отмолотить, так что я стал перед ним, заставив его отыграться на мне вместо неё, — я останавливаюсь, чувствуя боль, вдруг реально овладевшую мной, во мне идет борьба.


— Продолжай.


Я перевожу дыхание:


— Я разозлился, не мог больше этого терпеть, ударил его ногой прямо в пах. Он взял бутылку - пустую, - и разбил её об угол стола. Это было что-то новенькое. Он всегда использовал свои руки или ноги, никогда ничего такого, что может порезать, оставить шрам.


— Что он сделал с ней?


— Ринулся на меня и настиг вот здесь. — Я отвожу прядь волос назад, чтобы показать ей шрам. — Я сделал рывок. Каким-то образом мне удалось уложить его на пол. Бутылка просто лежала там, как бы прося меня сделать это, так что я так и сделал. Я поднял ее и ударил его прямо в шею, — я замечаю, что Дана сводит ноги вместе немного крепче, пока звучит мой холодный, отстраненный тон. — Они не могли оставить меня безнаказанным. Государство бы не допустило этого, независимо от того, что я рассказал им о жестокости приемного отца. Остальные дети были еще слишком юны, они не вполне понимали, что происходит. Дети не могли поддержать меня. Так что, шесть месяцев в колонии. Самые длинные дни в моей жизни.


— Ты обижен на людей, которые поместили тебя туда.


Она толкает меня. Неделю или две назад я бы проглотил эту приманку, но я думаю о Люси, о спокойствии:


— Прошлое в прошлом. Я двигаюсь дальше.


— Я рада слышать это. Всегда живи настоящим, Нейт. Будь внимателен.


Но я уже думаю о будущем и о нас с Люси.


* * *


Я точно не был внимателен, когда шел в библиотеку. Кто-то окликнул меня, когда я проходил, но я не отреагировал. Я до сих пор думаю о доме, об этом ублюдке. Я был на его могиле всего один раз. Она на небольшом кладбище рядом с электростанцией, каждое растение там либо мертво, либо умирает. Я написал баллончиком «сука» на надгробной плите, запах ацетона повис в воздухе. Он заслуживал намного хуже того, что получил от меня.


Святилище библиотеки прямо передо мной. Я в один прыжок перескакиваю через две ступеньки за раз, поднимаясь вверх по лестнице на третий этаж, где, я знаю, меня ждет Люси. Я думал, что, возможно, зашел слишком далеко в том толчке, особенно с пальцем, но ей это понравилось.


«В конце концов, она не Диснеевская принцесса».


Я захожу в кабинет, но там никого. Я проверяю снова, прижимаясь лицом к окнам, но Люси нет.


— Тссс, — доносится тоненький голосок из книгохранилища.


Я поворачиваюсь, не в силах что-либо разглядеть с первого раза, а затем различаю очертания фигуры вниз по лестнице.


— Люси? — шепчу я.


Она делает шаг вперед, ступая туда, где немного больше света, и подзывает меня. Я оглядываюсь назад на лестницу. Я вижу пару сотрудников внизу, несколько студентов. Никто из них, кажется, не собирается сюда идти.


Я продвигаюсь в призрачный мир книгохранилища и встречаю Люси. Я прокладываю свой путь на ощупь, вдоль полок рядом с ней.


«Камасутра».


«Радость секса».


Она улыбается:


- Подходящее место, не так ли?


— Зачем мы здесь?


— Мистер Серьезность, — она тянет меня за рубашку.


— Непростой сеанс с психиатром.


— Я могу что-нибудь сделать, чтобы помочь? — она берет меня за руку и направляет ее под свой свитер. Она не надела лифчик, ее соски становятся твердыми, как камешки, от прикосновения моей ладони.


Оставив мою руку там, она лезет под юбку и цепляет пальчиком свои трусики, спуская их ниже по ногам, стоя на одной ноге, чтобы стащить их. Глядя вниз на проход, она снимает юбку и демонстрирует мне свою голую киску.


— Ух ты, — это все, что я мог сказать.


Я беру на себя ведущую роль, убирая свою руку из-под ее свитера и поднимая одежду над молочно-белой грудью.


Я держу ее за запястье и вытягиваю его, чтобы опереться на полку над ней, ее рука вытянута в сторону. Я повторяю этот процесс с другой стороны, ее грудь развернулась как два крыла прямо под моим лицом.


Я помещаю свою голову ей на плечо и говорю:


— Твои трусики уже мокрые?


— Да, - раздается её стон. Она краснеет, алый цвет на ее щеках отчетливо видно даже здесь, в тусклом свете книгохранилища.


Я сокращаю расстояние между нами, пока мы не сталкиваемся нос к носу. Мое дыхание обжигает ее губы. Моя куртка прикасается к ее обнаженной груди, ткань упирается в ее возбужденные соски.


Она дышит учащенно и измученно от возбуждения.


Я перемещаю свою руку в тепло между ее ног. Я сжимаю ее сосок свободной рукой, и она издает нежный стон своими губами.


Я смотрю как мои пальцы двигаются взад и вперед в ее влажной киске.


— Скажи мне, чего ты хочешь.


Она закрывает глаза, рот открыт.


— Твой член.


— Скажи «пожалуйста».


— Пожалуйста, — умоляет она меня, затаив дыхание. Она прикусывает губу, лицо исказилось, и звук страдания вырывается из нее.


Я засовываю язык ей в рот, и она отвечает мне, наши рты опускаются и сжимаются от сильного желания, мои пальцы блуждают в ее складках. Она надавливает вниз на мою руку.


Я нахожу ее клитор, звук, который она собиралась издать на выдохе, застревает у нее в горле, когда я дотрагиваюсь до ее набухшего бутона.


Она наклоняет свои бедра в мою сторону: горячий запах ее киски витает между нами. Она нажимает всем телом вперед и вниз, мои пальцы действуют лишь на ощупь. Я продвигаюсь ближе, пока ее ноги не начинают дрожать, ее бедра вздрагивают. Она жаждет освобождения. Она сделает все, чтобы достичь его.


Я сбавляю обороты на ее клиторе и проскальзываю пальцем в ее мокрую киску. Я добавляю еще один, а затем третий палец, я делаю это жестко. Она хватается за полку позади нее, голова наклонена назад, тяжело дышит.


— Ты такая узкая, — шепчу я.


Она начинает хватать меня за пах, расстегивая ширинку и вылавливая мой член. Я поднимаю одну ее ногу, ее киска раскрыта.


Я нажимаю головкой своего члена на ее дырочку. Она стонет, практически кричит от интенсивности и опасности происходящего. Я проталкиваю его в нее уже более настойчиво.


— Пожалуйста, — умоляет она, сжимая мои плечи, — Я хочу, чтобы ты вошел в меня, я вся изнываю от желания.


Я улыбаюсь, прижимаясь своим носом к мягкой коже сзади на ее шее. Я резко вхожу, заполняя все ее лоно с первого раза.


Она громко хватает воздух, зарываясь лицом в мою шею и покусывая меня.


Я отстраняюсь и вонзаю снова, все ее тело смещается от моего воздействия и мой стержень углубляется в ее раскаленный центр.


Ее бедра издают звук хлопка, когда она упирается в полки, учебник под названием «Доисторические истоки современной сексуальности» падает на пол.


Я трахаю ее сильнее, издавая характерные звуки хлопанья в ее теле.


— Да, — стонет она мне на ухо, и одно — это слово приводит меня в волнение, ее постанывания смешиваются со звуком моих яиц, хлопающих по внутренней стороне ее бедра.


Зубы стиснуты, я совершаю резкие рывки в ней, пока ее пальцы не впиваются в мою плоть, и она не начинает дрожать от спазма, мое освобождение приближается в ее жарком лоне.


Я прижимаю ее к полкам, наше дыхание синхронизируется.


Внезапно я слышу звук шагов на лестничной клетке. Я вынимаю и засовываю мой истекающий спермой член назад в джинсы. Люси поднимает свои трусики и кладет их в карман моего пиджака, похлопывая при этом рукой.


— Возьми их, — подмигивает она мне, освобождаясь из-под меня и натягивая свитер.


Нужно сказать, что трудно сконцентрироваться на учебе с теплым комочком ее трусиков в кармане, и зная, что под юбкой она голая.


* * *


Начинается дождь, когда мы выходим. Холодная стена, которая стояла между нами на протяжении многих дней, наконец, позади.


— Ты знаешь, — говорю я ей, притягивая ее к себе и не заботясь о том, что кто-то может нас увидеть, — Ты становишься весьма непослушной.


— Чепуха. Я - хорошая девочка. Эта другая, Люсинда, из книгохранилища. Она та, за который тебе нужно присматривать, — она немного рычит, и я лопаюсь от смеха.


Убираю прядь ее волос за ухо.


— Когда я увижу эту Люсинду снова?


— Как только Вы пожелаете, Король Комптон, —наклоняется и шепчет она.


— Люси, Люси, Люси. Прекрасная Люси с неба с алмазами, — мы оба поворачиваемся на звук голоса.


Люси застывает рядом со мной. Я вижу панику в ее глазах. Она говорила мне, что есть парень, который ее достает. Я помню его со стадиона, то, как он смотрел на меня.


Он приближается, засунув руки в карманы. Я многого насмотрелся, чтобы понять, что это плохой знак.


Я поднимаю свою руку.


— Эй, приятель, тебе лучше вернуться туда, откуда ты пришел, слышишь? Люси не хочет иметь ничего общего с тобой.


Парень отвратителен до ужаса, волосы зачесаны назад, как у Тони Монтана, глаза вот-вот выпрыгнут из орбит. Он смотрит на меня, как будто я кусок дерьма на его ботинке.


— Мы должны быть вместе. Это судьба.


— Ни хрена. Отвали.


Он все еще продолжает подходить, Люси прячется за мою спину.


— Нейт, пойдем.


Но я знаю, что этот псих не остановится. Я не смогу защищать ее двадцать четыре часа в сутки. Нет, этот парень должен понять, что так не пойдет.


Он высовывает свои руки и продолжает идти, этот ублюдок.


— Еще один шаг, и он будет твоим последним.


Он стоит прямо передо мной, так близко, что я чувствую запах его зловонного дыхания. Он тычет мне в грудь.


— Что же ты собираешься делать, Король Комптон, или лучше называть тебя Шут?


Моя рука щелкает, и я с ноги кладу его на землю. Он стонет от боли, прикрывая рукой лицо.


— Нейт! — кричит Люси.


— И не думай вставать. — Я поднимаю ногу, чтобы показать ему, что его может ожидать, если он это сделает.


Люси дергает меня за рубашку.


— Давай. Давай просто уйдем.


Я отскакиваю вперед, и подонок вздрагивает.


— Оставь её в покое.


Успокоенный тем, что он отстанет, я хватаю Люси, и мы бежим.


Дождь начинает лить сильнее, заставляя нас укрыться под большой ивой.


— Тебе действительно нужно было избивать его? — Люси смотрит обеспокоенно.


По правде говоря, я не знаю, почему я это сделал. Это был импульс, рефлекс.


— Ему нужно было преподать урок.


Люси отпускает мою руку и начинает ходить взад-вперед.


— Ты не думаешь, что, избив его, ты сделаешь его только еще агрессивнее? Я не могу себе представить, что он твой фанат номер один.


— Возможно и нет, но он будет держаться подальше от тебя. Он хочет нарваться на меня? Отлично. Я покажу ему.


— Это то, кто ты есть на самом деле? — спрашивает она. — Действуя, как какой-то школьник, ты не заставишь меня упасть в обморок. Во всяком случае, он меня отталкивает.


Я не могу потерять ее. Я беру ее за руку.


— Мне очень жаль. Ты права. Это был неправильный поступок.


— Скажи мне, в этом есть что-то еще?


— Да. Давай я покажу, у меня дома.


— Дома?


— Там, где я вырос. Ты хочешь понять меня, так вот это то место, с которого стоит начать.


— Хорошо. — она кивает.


Я испытываю облегчение.


— Встретимся завтра, за домом. И не будь предвзята.



Глава 13.


Люси



Я сильно сжимаю Нейта, ощущая запах его потертой кожаной куртки. Он просто плюшевый медвежонок - сексуальный, определенно не тот, которого приносят домой к маме, плюшевый мишка.


Я начинаю немного беспокоиться, когда он сворачивает налево с шоссе и везет нас к тому месту, которое обычно называют социально-экономическими трущобами на юго-западе, гигантский земельный участок, которому можно было найти лучшее применение.


Застройщики пытались выжить из этого места максимум прибыли. Они втиснули сюда, как раньше бывало у рек, большое количество многоэтажек, что даже сегодня, двадцать лет спустя, напоминает Советскую Россию. Население здесь в основном составляют афроамериканцы; гетто из беднейших слоев населения соседнего города.


Я дотрагиваюсь до плеча Нейта. Скорее всего, он сбился с пути, но он только кивает и продолжает ехать вправо, в самое сердце этого района. Даже воздух здесь немного прохладнее, а бетон вокруг нас, кажется, пропитан насквозь ничем иным, как депрессией.


Солнце опускается ниже. Через час стемнеет. Мысль о том, что мы застрянем здесь, никак не похожа на представление об идеальном свидание. Я хочу вернуться с Нейтом домой - и желательно не в пластиковом пакете.


Нейт берет немного влево, и я вижу, как люди, находящиеся в тени, окружают нас, как привидения. Они просто стоят и пялятся на нас, некоторые кивают головой, дети же прямо указывают на нас пальцами.


Я прижимаюсь ближе к Нейту, плотно обхватив его вокруг талии, но он, кажется, не обращает внимание на то, где мы находимся. Он подъезжает к месту, которое выглядит как часть деревеньки, окруженной бетонными гигантами. Ни одно растение не попадает и близко в поле зрения, нет абсолютно никаких признаков зелени. Это место можно было бы принять за место военных действий, если бы в центре не виднелась баскетбольная площадка и собравшиеся люди на ней.


Как только Нейт выключает зажигание и встает с байка, толпа начинает формироваться вокруг нас.


«Только не это, пожалуйста».


Там должно быть двадцать, тридцать парней, окружающих байк. Ни один из них не выглядит так, как будто рад нас здесь видеть.


Я делаю шаг назад.


— Нейт?


— Не волнуйся. Все под контролем. — он поворачивается и шепчет мне.


«Я очень на это надеюсь».


Один из парней, кажется возраста Нейта, подходит к нам. Он кивает мне.


— В чем дело, малышка. Потерялась?


Нейт поднимает руки вверх, кожаная куртка обтягивает его бицепсы.


— Эй, мы не хотим никаких проблем.


Это точно раздражает нашего друга. Он отскакивает назад, как будто его только что ударили по лицу.


— Я не с тобой разговариваю, Адам Сэндлер.


Остальные выкрикивают издевки, но Нейта это, кажется, не беспокоит. Нет, он делает шаг навстречу.


«Ой-ой».


— У тебя длинный язык, дружище.


«Не делай этого».


Оба стоят грудь к груди, и я уверена, что намечается драка. Кто-то собирается вытащить нож, и я предвкушаю, как буду голосить над телом своего парня, пока не прибудут полицейские.


Незнакомец улыбается. Он меньше, чем Нейт, но его взгляд кажется вдвойне опаснее.


— Послушай, Кентукки, ты почти облажался.


Остальные смыкаются в круг, и я делаю шаг назад к его байку, пытаясь найти оружие.


Теперь улыбается Нейт:


— Тогда прихватим это в суд. Я вытрусь твоими редкими зубами.


Из толпы доносится по несколько раз: «Эй, чел!», «Нет, он не...» Я уже на грани, когда Нейт и этот парень вдруг обмениваются улыбками и обнимают друг друга.


«Что за…?»


Нейт похлопывает его по спине, когда они отстраняются друг от друга, но продолжают удерживать зрительный контакт.


— Джонсон «Джордан» Джонс.


— Нейт «Мастер своего дела» Комптон, просто не верю своим глазам. Что привело тебя обратно в наше гетто?


Эти двое преобразились, руки на плечах. Кажется, они хорошо знакомы. Я немного успокаиваюсь.


Нейт показывает на меня:


— Просто хотел показать своей девушке как должна выглядеть настоящая игра с мячом.


Джонсон отталкивает его и смеется.


— О, и ты думаешь, что так просто вольешься в игру после всех твоих матчей в «девчачьей» лиге там в Мэнинге?


Нейт пожимает плечами.


— Мне нравится.


Джонсон подходит и протягивает руку — я пожимаю её.


— Джонсон.


— Люси.


— Ну, Люси Лу, рад тебя здесь видеть, — он указывает на скамью на баскетбольной площадке. — Почему бы тебе не сесть там и не посмотреть, как мы немного проучим твоего парня?


Нейт подмигивает.


— Не сомневаюсь.


Я занимаю место на скамье запасных. Люди подходят и представляются мне. Нейт стягивает футболку, и остальные следуют его примеру. Все похлопывают друг друга по чертовой спине, даже по чертовым задницам на баскетбольной площадке, и улыбаются. Кем бы ни были эти парни, Нейт их прекрасно знает. Мы единственные, кто здесь относятся к европейской расе, но так даже и не скажешь. Прямо над нами люди высовываются с балконов и наблюдают. Я вздрагиваю от звука выстрела неподалеку.


Вскоре боковые линии баскетбольной площадки полностью заняты зрителями. Дети проталкиваются вперед, указывая на Нейта, в тот момент кто-то бросает мяч со стороны. Здесь настолько ветрено, что можно представить, что мы с Нейтом проводим наши выходные на каком-то необитаемом острове.


— Твой парень?


Я поворачиваюсь и вижу девушку моего возраста, с брейдами на голове и глазами изумительного лазурного цвета - такого, что с трудом можно оторвать взгляд.


— А-а, да, — отвечаю я, до сих пор не зная, что именно между мной и Нейтом с точки зрения отношений.


— Лукреция. — Она жует жвачку


— Люси, — отвечаю я. — Неужели эти парни знакомы с Нейтом?


Она взрывается от смеха.


— Знакомы? Да они практически вырастили его.


Это для меня новость.


— Вырастили?


— Да, после той истории с приемным отцом, и тому подобное.


— К сожалению, я не в курсе.


— О, ты не знаешь? — выдает мне Лукреция.


Я не хочу, чтобы было похоже, что я совсем ничего не знаю.


— Он рассказывал мне о доме, что у него были проблемы.


— Он воткнул в шею ублюдка разбитую бутылку и убил его. Шесть месяцев в исправительной колонии, и затем, неделю спустя, он причалил сюда, — она указывает вверх на одну из квартир, нависающей над спортивной площадкой. Она выглядит крошечной.


— Нейт жил там?


Лукреция кивает головой.


— За семь лет до того, как он получил стипендию, он все-таки выпутался. Похоже, что кто-то приглядывал за ним.


— Я не понимаю. Он убил своего приемного родителя, и они послали его сюда.


Лукреция видит приближающуюся панику.


— Поверьте мне, из того, что я слышала о нем, могу сказать, что этому мудаку досталось по заслугам, на самом деле по заслугам. Государство должно было отблагодарить Нейта, а не арестовывать.


— Но почему они потом отправили его сюда?


Она пожимает плечами.


— Гребаная система со своими ошибками. Должен был быть отправлен на север штата, но оказался в конечном итоге здесь. Было не так просто на первых порах. Он пытался убежать, его побили... но Старик Вилли там, — она указывает на окно, — он сделал все правильно. Наставил его на путь истинный.


Должно быть, она имела в виду приемных родителей Нейта, когда это говорила.


— Что с ним произошло, с Вилли?


— Уехал и умер от сердечного приступа год назад. Все оставил твоему парню, даже квартиру.


— Он там не живет?


— Ты лучше, чем кто-либо другой, знаешь, что он живет в студенческом общежитии. Он предложил Джонсону и его двум детям остаться там - бесплатно, я бы сказала. Он не настолько уж плох, твой парень.


Я смотрю как Нейт опускает мяч в корзину прямо перед носом у Джонсона, сетка корзины ободряюще колышется. Семь потов сходит с него.


— Присматривай за ним, слышишь? Он заслуживает хоть что-то хорошее в своей жизни. — Лукреция встает, приводит свои джинсы в порядок, ее челюсть занята жвачкой.


— Я постараюсь.


На что Лукреция приподнимает брови и уходит. Я не совсем понимаю ее. Я не знаю, хочет ли она, чтобы мы подружились, или же она намерена оттаскать меня за волосы.


Нейт машет мне после того, как его блокирует парень, который выглядит как Халк, но только черный. Эти двое сцепляются друг с другом.


«Парни».


Следующие полчаса я спокойно наблюдаю за игрой. Эта игра не может уж сильно отличаться от тех, что проходят на баскетбольной площадке колледжа. Я почти выкрикиваю «нарушение!», когда Нейт оказывается на земле после сильного удара плечом, но он просто поднимается на ноги. Это уличная игра. Здесь нет никаких правил.


Это насилие в чистом виде. Парень из команды соперников бегает с раной над глазом, но, несмотря на это, все выглядит так, будто Нейт веселится от души.


Во всех отношениях, это матч Джонсона, по передачам и очкам. Нейт возможно и владеет в совершенстве тактикой атаки, но Джонсон словно крепость расположился в штрафной зоне. Он отбивает один из профессиональных бросков Нейта над моей головой, на что зрители бурно реагируют.


Нейт опускается, качая головой.


Нейт выхватывает мяч из его рук и изящно закидывает его в корзину.


— Еще придет тот день, когда я надеру тебе зад.


Трёхочковый бросок соперников, кажется, приводит к развязке, Нейт и Джонсон возвращаются к скамейке, ведя разговор. Один из парней рядом со мной бросает Нейту полотенце. Я не могу спокойно наблюдать за тем, как он вытирается, видеть, как пот блестит на его мускулистом теле. Джонсон занимает место рядом и толкает меня плечом.


— Что случилось, малышка? Ты выглядишь так, словно увидела призрака. Что, думала, вы приехали ради уличных разборок? — он смеется. — Здесь не гангстеры, детка. Я не стану показывать тебе своего «монстра», как минимум, пока мне за это не заплатят.


Нейт сидит с другой стороны, пытаясь через меня ответить Джонсону.


— Она на тебя не клюнет. Впрочем, исходя из того, что я слышал, еще никто не клюнул.


Джонсон переключает свое внимание на меня.


— Он забавный, да?


— Ты давно здесь живешь? — спрашиваю я.


Джонсон вытирает полотенцем свою голову.


— Всю жизнь.


— Ты хорошо играешь. Мог бы играть в лиге.


Джонсон смеется, глядя на небо, как будто его мечты затаились там в облаках.


— Я? Не-а. У меня нет покровителя, как у твоего парня. Нет, вся моя жизнь здесь, с моими друзьями, моей семьей.


— Ты мог бы стать богатым. — даже сейчас, когда я говорю это вслух, я понимаю, как глупо это звучит, как снисходительно.


Он изящно отвечает на это.


— Еще не все можно купить за деньги, малышка. У меня есть мои друзья, мои мальчики ... Что еще нужно?


— Мальчики?


Он достает потертый бумажник и показывает фотографию, два ясельного возраста ребенка в кадре.


— Два и четыре.


— Они милые.


— Такие же, как их мама, — отмечает Нейт.


— Да, твоя мама, белый приятель.


Я поднимаю взгляд на многоэтажку.


— Где она, их мама?


Нейт и Джонсон обмениваются взглядами. Я затронула больную тему. Джонсон делает глубокий вдох и выдох.


—Передозировка. Наверное, это и к лучшему.


Нейт протягивает руку через меня и похлопывает его по плечу.


— Мне было жаль услышать об этом, Джей.


Джонсон встает, бросает полотенце обратно на скамью.


— Ничего не поделаешь. Еще увидимся?


Нейт поднимается, и они проводят ритуал странного рукопожатия, который выглядит явно слишком сумасшедшим, чтобы его репетировали.


— Будь собой, ладно?


Джонсон улыбается, его зубы настолько же белые, как и облака над нами.


— Всегда, приятель. Всегда.


— Хороший парень?


Нейт сушит полотенцем свои волосы.


— Джонсон? Да, он честный, ты знаешь — таких парней, как он, не сыскать во всем Мэннинге.


Я бы не хотела рассказывать ему о Лукреции, но ясно, что он видел нас вместе.


— Ты жил здесь?


— Да.


— Как это было?


— Поначалу трудно, но теперь я благодарен за это, знаешь? Вот, это было образование.


— Все эти ребята достойные игроки.


— Большинство из них не будет дальше заниматься этим, когда им стукнет тридцатник. Половина станет гангстерами, а остальные подсядут на наркотики. Как я уже сказал, это не Мэннинг.


— Но ты скучаешь по этому месту, ведь так?


— Да, но мне повезло, что я попал в Мэннинг. Не хочу все испортить.


— Не испортишь, я знаю. Я буду с тобой.


— Думаешь?


Я беру его за руку.


— Я знаю.


— У тебя есть счастливый билетик, да?


— У меня есть мозги.


— Думаешь, у меня нет?


Я сжала его бицепс:


— Похоже, что все в твоих руках, — перемещаю другую руку в промежность, оглядываясь по сторонам, чтобы убедиться, что за нами не наблюдают. — Или здесь.


Он целует меня, притягивает мое лицо к себе и проталкивает свой язык между моих губ, такой солоноватый и влажный. Я отвечаю на его поцелуй, соски под моей блузкой уже набухают, и у меня внутри все сжимается при мысли о том, как он снова завладеет мной.


Он отстраняется, его дыхание участилось, глаза кажутся немного ярче.


— Ты когда-нибудь ела пончики «хашпаппи»?

Мы едем в полной темноте, я удивлена тому, как вдруг изменилось мое отношение к этому месту. Люди относятся к Нейту, как будто он блудный сын. Они улыбаются, и это не может меня не радовать, я рада знать, что он оставил здесь свой след, пусть и небольшой.


Игра и откровения, которые последовали, - это все заставляет мое тело гореть и изнывать от желания. Я уже влажная. Все, что я действительно хочу сделать, это найти хороший, тихий маленький уголок и сорвать с него одежду.


«Подумать только, неужели я ступила на тропу блудницы?»


Но с меня достаточно того, что я постоянно была на высоте, всегда тщательно прокладывала себе дорожку в жизнь, ничем не рискуя, но и упуская хорошие возможности.


«Кто же он для тебя? Возможность?»


Я не знаю. Может быть, во мне говорит просто инстинкт, материнский инстинкт (Фу). Или мне просто нужен был секс.


Я немного посмеиваюсь в этом шлеме, как хорошо, что Нейт не может видеть меня сейчас, того как я цепляюсь за него. Мы останавливаемся перед рестораном под названием «Душа рабочего».


Нейт помогает мне слезть.


— Добро пожаловать.


— Куда?


— В самую охренительную харчевню, в которой ты когда-либо поешь.


— Не похоже, что они подают икру.


— Ты любишь икру? — он выглядит озадаченным.


— Нееет, — Блин, я идиот. — Просто ... пойдем во внутрь, прежде чем я ляпну еще какую-нибудь глупость.


Он проводит пальцем по моей нижней губе. Я хочу взять его в рот.


— Только если скажешь «пожалуйста».


Я специально вытягиваю губки: "Пожа-а-а-луйста."


Мы вваливаемся, смеясь. Женщина, похожая на «большую мамочку», с подозрение смотрит на нас и практически отталкивает меня в сторону, чтобы задушить Нейта в объятиях. Когда она разделывается с ним, то замечает меня, стоящую неподалеку, и проделывает то же самое уже со мной, от этого натиска мне кажется, будто все мое тело задыхается.


— Бог ты мой, неужели Нейт Комптон вернулся из высшей лиги.


Нейт снимает свою куртку и швыряет ее на стенд, а «Большая мамочка» хватает пару меню. Это место напоминает каток из 70-х. Здесь витает невероятный запах. Словно у кого-то был сердечный приступ.


— Я бы не назвал игру в команде колледжа высшей лигой, но да, там неплохо. А ты, как ты, Мэри?


Мэри? Даже бы не подумала. Она перелистывает меню на другом конце стола, улыбаясь мне.


— Знаешь, то то, то это. Здесь не соскучишься, — я уже почти решаю взять меню, когда она забирает его снова и подмигивает. — Я знаю, что вам, ребята, нужно. Не беспокойтесь. Я сейчас все устрою.


Я сажусь, когда Мэри исчезает на кухне. Нейт выглядит здесь небрежно и так умиротворенно. Все его тело говорит об этом, от его позы до вечной улыбки, которая будто освещает его лицо.


Мне это нравится. Мне нравится эта версия расслабленного Нейта.


— Она кажется милой.


— Она мне как мать. Научила меня готовить.


— Ты умеешь готовить?


— Ну, если считать кукурузную кашу и обугленные бобы пригодной пищей, то конечно.


Я смеюсь.


— А как насчет Старика Вилли?


Этот вопрос кажется Нейту неожиданностью. Я почти вижу, как он напряжено думает.


— Лукреция, — догадывается он. — Она никогда не умела держать язык за зубами. Что она тебе сказала?


— Достаточно. Что ты был сослан сюда после того, как ты ... ну ты знаешь, твой приемный отец. Ты никогда не рассказывал мне об этом.


Я вижу, что он хочет отстраниться от меня. Я тянусь к нему и беру его за руку.


— Я понимаю. Я была тоже частью всей этой системы.


Нейт поднимает свои глаза, и в них можно увидеть шторм, надвигающийся с горизонта.


— Он заслужил это, эта сволочь, подонок. Я не жалею об этом, но Вилли? Вилли был хорошим человеком. Ему пришлось справиться с большим количеством дерьма, в которое я влип.


— Вот и я, ребятки. — Мэри ставит на стол жареные лакомства. — Приятного аппетита.


Я беру то, что выглядит, как жареное во фритюре яичко.


— Это твои пресловутые пончики «хашпапи»?


Нейт выхватывает его из моей руки и кладет себе в рот, с трудом прожевывая.


— Ну да, думаю, так и есть.


На самом деле это все вкуснотище: от макарон с сыром и бамии до жареной курицы. Я могла бы есть это каждый день. И весила бы буквально тонну, но была бы счастлива.


Я смотрю, как Нейт действительно облизывает свои пальцы.


— Что я хочу знать, как вы, когда здесь жили, и все время питались этим, стали, — я упираюсь взглядом на его руки, — такими.


Я откладываю куриную ножку, чувствуя, как масло просачивается сквозь мои поры.


— Расскажи мне больше о Вилли.


— Он был сержантом-инструктором по строевой подготовке в морской пехоте. Когда я говорил, что он надирал мне зад, я не шутил. Он держит хашпаппи. Я съел много таких, но я много отжимался, к тому же, я был каждый день на той спортивной площадке. Единственное место, где я действительно чувствую себя как дома. До сих пор.


— А когда ты со мной?


Он садится поудобнее, глаза просто воплощение секса, раскинув руки в стороны, и его упругое тело так и просится, чтобы его обласкали.


— Я испытываю множество чувств, когда я с тобой, но это не умиротворение.


— Это комплимент?


Я никогда не видела, чтобы он улыбался так естественно.


— Конечно, твоя упругая попка в этом виновата.


* * *


Я не чувствую ног, вешаю свой пиджак на кровать.


Эмбер садится, снимает наушники, берет шоколадку в руку.


— Кто-то очень доволен.


Я улыбаюсь до ушей, оттягивая в стороны свои волосы.


— Это был хороший день.


— Как там «Его Величество»? Ты до сих пор ничего не рассказала мне про его скипетр.


— Что ты хочешь узнать?


Она измеряет воздух руками.


— Как жало пчелы или полицейская дубинка?


— Более, чем достаточно для меня. — смеюсь я.


— Не то, чтобы у тебя было много опыта в этом вопросе...


— Мы делали это в книгохранилище, прикинь? В туалете, — я не сдерживаюсь, как будто пытаясь набить себе цену.


Эмбер поднимает брови.


— С ума сойти. Может быть, у тебя все нормально с жизнью в колледже.


— Я стараюсь.


— Кстати говоря, ваш милый папа - декан заскакивал, пока вас здесь не было прошлой ночью.


Мое сердце замирает.


— Правда?


— Да, правда, расспрашивал меня о вас с Нейтом. Немного рассказала об оценках, но на самом деле попросил меня присматривать за тобой. Я внушаю доверие?


— Что ты сказала ему?


— Ничего. Мы же сестры, до самой смерти, бла-бла.


— Как он выглядел?


— Подобно пантерам, которые проиграли еще один турнир.


— Настолько плохо?


— Скажем так, не светился от счастья. Он сказал мне, твои оценки ухудшились, что он никогда не видит вас на территории университета. Он идет по вашим следам, ребята. Совет? Не забудьте оглядываться.


Глава 14.


Нейт




Баскетбол был всей моей жизнью. Я мог лежать в постели, совершая воображаемые броски, визуализируя каждое движение и работу мышц. Но не теперь. Теперь мои тело и душа принадлежат ей. Когда я закрываю глаза, я вижу ее. Когда я просыпаюсь, она - там. Она везде, и я до сих пор не решил, нормально ли это, даже если это и наяву.


Я понял, что совершил бросок, только после того, как мои пальцы выпустили мяч. Он даже не долетел до баскетбольного щита.


- Бог мой, Комптон, ты что ослеп?


- Прости, тренер, - я не совсем в игре. Люси сказала, что отец искал ее прошлой ночью. Он знает, что она была со мной, и значит, он знает, что мы встречаемся. Он захочет поговорить со мной об этом. Ему придется.


Чарльстон внимательно смотрел, но он и не думал говорить, что это все фигня, когда он собирается держать все под контролем, он просто собирает яйца в кулак.


Тренер отводит меня в сторону, держа рукой за плечо.


- Послушай, мы уже проходили это, сынок. Ты сейчас не здесь. Но твои мысли нужны мне здесь - и немедленно.


- Я немного отвлекся.


- Часть тебя будет сопротивляться, но не забывай, где ты находишься и почему. Это не заведение под названием «второй шанс». Прошляпишь - и не найдешь больше нигде второй такой возможности во всей Америке.


- Я знаю.


Он отпускает меня.


- Хорошо, теперь покажи мне, что ты на самом деле видишь, где корзина.


* * *



- Все в порядке?


Люси замечает мое унылое настроение в библиотеке. Это похоже на океан, падающий вдруг с неба, на проливной дождь, который не может поднять мое мрачное настроение. Тренер прав. Я не могу иметь и то, и другое.


- Нормально, - отвечаю я, нажимая ручкой на поверхность стола.


- Да, что-то не похоже. Все из-за отца? Потому что я могу все уладить.


- Ничего.


Она убирает свою ручку на стол и наклоняется вперед, устремляя свои изумрудные глаза на меня, которые светятся, даже несмотря на полумрак в библиотеке., Все уходит на второй план. Я смотрю на неё, вспоминая, как её соски твердеют под моей рукой, ее пылающее лоно обволакивает меня с каждым движением, вытягивая из меня все соки и даже больше. Все это происходит настолько интенсивно и так отличается от того, к чему я привык. Нет, то, что с нами происходит, это больше, чем секс. Я по уши влюблен в нее.


- Я была там, во время сегодняшней тренировки, - признается она.


- Ты шпионила за мной?


- Я не Джеймс Бонд, по крайней мере, не с такой фигурой, но да, я была там.


- Зачем?


- Хотела посмотреть на тебя. Последний раз, когда я была там, это не было преступлением. - она видит, что я изо всех сил стараюсь не улыбаться. - Да?


- Твое дело.


- Я слышала, что сказал тренер.


- Серьезно?


- Да.


- И?


- Я думаю, что он не прав. Ты можешь иметь и то, и другое. На самом деле, я думаю, что это хорошо, и даже полезно.


Вот она, моя Люси, мисс "Логика и здравый смысл", голос разума в моем мире теней.


- Как так?


- Ты сейчас в своей самой лучшей форме, так? Ты сам говорил мне это.


- По крайней мере, на сегодняшний день.


- Ты же не думаешь, что это все, потому что ты «лишил кого-то девственности», и какое-то древнее проклятие обрушилось на ваши головы? Или что волшебный баскетбольный талисман каким-то образом покинул тебя через член, когда ты ... ну знаешь.


Теперь я улыбаюсь.


- Ты можешь произнести это вслух.


Она произносит это, немного прищурив глаза, вопросительно взвизгивая, что мне кажется таким милым, что я должен ерзать на своем месте, чтобы остановить приступ эрекции, который бы точно расколол этот стол на две части.


- Когда ты ... кончал.


- Это намного больше, чем то, что ты думаешь, поверь мне.


Она, кажется, довольна этим признанием.


- Ну, у тебя было много девушек, ведь так? Ты не должен передо мной отчитываться. И я не собираюсь охотиться за ними, отстреливая одну за другой.


- Немного, но ни одна не была такой, как ты. Когда я с тобой, все иначе. - я вдруг вспоминаю о том, как наши губы соприкасались друг с другом, и ее руки дрожали, когда она похлопывала меня по плечу.


- Ты замечательная. Ты видишь только самое лучшее в людях.


- Я вижу лучшее в тебе, человек-зефирка, под всеми этими татухами и напускной отвагой.


- Человек-зефирка? Хочешь сказать, что я толстый?


Она грозит пальцем.


- Конечно, нет. Кто-то мог бы сломать себе руку о такие мышцы, - она проводит рукой по всему телу, достигая выпуклости в моих штанах. - Но ты не прав, Нейт “Король Комптон”. Я не всегда такая замечательная.


Она трет немного сильнее - вулкан желания вспыхивает внутри меня настолько сильно, что грозит вывернуть всего наизнанку.


- Я помню, - отвечаю я хриплым голосом, сдавленный звук является результатом того, что она слегка сжимает мои яйца ниже.


Она отпускает и поправляет свою рубашку.


- Хватит на сегодня. Я хочу услышать все подробности о такой увлекательной теме, как гендерные роли в двадцать первом веке.


Я улыбаюсь.


- Люси Мидлтон, только ты заставляешь социальные исследования звучать сексуально.


* * *


- Черт возьми, Комптон! - тренер не отводит взгляда.


Игра вечером, и это никуда не годится. Я сделал четыре подбора, только в течение первых двух периодов, преподнес противникам дважды мяч на блюдечке, и даже послал нашего талисмана в задницу, лишь бы получить мяч обратно в игру. Впервые в этом семестре, я потратил больше времени на скамью, чем на доску.


- Следи за двадцать седьмым! - кричу я Чарльстону, но он потрясен, офигевает от сил противника.


- Гребаный гондон! - тренер колотит планшетом по креслу, явно от недовольства нашим сегодняшним результатом.


- В этот раз не было никакой тактики выжидания. Ты играл до тех пор, пока нравилось. Это была не диктатура.


Я встаю:


- Ну, тренер. Они сравняют нас с землей!


- Сядь, черт возьми, Комптон. Ты сделал уже достаточно.


Я опускаюсь на место и запускаю руки в волосы, также как Люси прошлой ночью в квартире. Я закрываю глаза, и вижу ее там, расположившуюся передо мной, смыкающийся вокруг нас в кольцо, запах секса, ее набухшие губки, засасывающие головку моего члена внутрь. Я вижу ее перед собой, но я также слышу игру, коллективное разочарование толпы, когда противники прорываются вперед.


Я не могу это так оставить. Я открываю глаза и оттягиваю тренера за куртку, поворачивая его к себе.


- Вы должны позволить мне вернуться на поле.


Он качает головой.


- Отлично. Хочешь туда? Хочешь попытаться исправить это дерьмо? Милости прошу. Чарльстон!


Тренер объявляет об обмене игроков, и я даже не смотрю в сторону Чарльстона, когда иду туда.


Я повторяю про себя эту мантру снова и снова:


Не облажайся.


Не облажайся.


Раздается свисток, и я прямо в гуще событий: принимаю пас и буксирую мяч назад. Я замечаю краем глаза Люси. Всего секунда, но в тот момент я упускаю из виду соперника - разыгрывающего защитника позади меня, который уводит мяч прежде, чем я замечаю это.


- Сука! - кричу я, и получаю предупреждение от судьи.


Часы показывают пять минут, что значит, сейчас или никогда.


Я беру пас и иду напролом прямо к центру.


- Комптон! - Льюис, один из наших разыгрывающих, открыт, но я не могу рисковать. Если хочешь что-то сделать - сделай это сам. Я уворачиваюсь от защитника слева и держу курс к корзине.


И вдруг получаю удар со стороны, мяч выпрыгивает из-под моей руки. Я распределяю всю тяжесть падения на руку, переворачиваюсь, но не чувствую боли от злости, которая все затмевает.


Я даже не могу думать. Я просто вскакиваю и начинаю раскачиваться.


Наступает хаос, но это то, чего я добивался. Я наношу удар кулаком в челюсть, на что получаю в ответ правой, и знакомое чувство удовлетворения следует за всем этим.


Я собираюсь отправиться снова туда, пока меня не отстраняют.


- Успокойся, твою ж мать!


Меня скручивает хваткой Тайсон, еще два члена команды устремляются вперед, чтобы помочь оттащить меня оттуда.


Через несколько секунд ясность возвращается ко мне, какого-хрена-я-не-остановился? Каждый раздраженный демон так хорошо знаком с этим чувством, каждый пьяница и алкоголик. В этот момент я прихожу в себя, реальность с каменным лицом поджидает меня.


Я не могу даже поднять взгляд на Люси.


- С поля! - свисток арбитра бьет как барабан по моим ушам.


Толпа свистит, и я уверен, что эти звуки предназначены мне, а почему собственно и нет? Это было неминуемо. В итоге я теряю самообладание. Весь мой мир рушится. Это просто несправедливо просить кого-либо еще прыгать в огонь.


* * *


Мои руки кровоточат, после того как я с силой бью по дверце шкафчика, с каждым ударом повторяя:


- Черт.


Кто-то берет меня под руку, и я оборачиваюсь, чтобы отмахнуться, пока не понимаю, что это Люси.


- Ты не должна быть здесь.


Она отпускает мою руку и продолжает стоять. Она напугана.


- Ты в порядке?


- А как я, по-твоему, выгляжу, Люси?


Слышен звуковой сигнал, но нет никакого гула одобрения. Мы проиграли. Я поворачиваюсь и опускаю голову на шкафчик, пытаясь дышать, но боль и разочарование заслоняют все чувства. Единственное, что я могу сейчас явно ощущать, так это то, что кожа на моих руках вся повреждена.


Люси делает осторожный шаг вперед, опуская свою руку мне на плечо.


- Хреново. Я поняла. Просто успокойся.


Я оборачиваюсь - она опять здесь, как в тот день, когда он вернулся домой, другая сущность меня.


- Успокойся! Какого хрена я должен успокаиваться? - я обращаюсь к ней, вынуждая ее сделать шаг назад. - Ты беспокоишься о том, что твой отец, всемогущий декан, может подумать?


- Он просто хотел помочь тебе.


Я смеюсь.


- Помочь? - я не могу остановиться, не могу заставить себя остыть. - Почему бы тебе не спросить папочку года, почему я здесь? Ты думаешь, что он случайно наткнулся на меня там? Хрень собачья, - я сильнее сжимаю голову. - Подумай об этом. Зачем ему это?


- Я не знаю, Нейт, но ты меня пугаешь. Мы можем все выяснить.


Я открываю дверь шкафчика и вытаскиваю оттуда майку.


- Ты такая наивная. Знаешь, что? Я думал, что ты с самого начала догадаешься обо всем, но ты все еще не имеешь никакого понятия об этом.


- О чем?


- Тебе нужно уйти. Остальные скоро придут.


Но она не желает это так оставлять.


- Не имею никакого понятия о чем ты, Нейт?


Я показываю ей свой бицепс, указывая на татуировку маленькой девочки в окне.


- Ты хочешь знать, кто это? - Я практически кричу на нее, нападая своими словами. - Ты, действительно, хочешь это знать?


- Я ...


- Это ты, Люси. Это ты.


Проходит пару секунд, прежде чем это начинает действовать. Я вижу осознание всего происходящего на её лице, кусочки в её голове, наконец, встают на свои места, но я не могу оставаться здесь и наблюдать, как у нее все рушится. С меня на сегодня достаточно. Это, чтобы это ни было, было ошибкой.


Я захлопываю шкафчик и проваливаю оттуда, её истеричная мольба остается без ответа.


Это зашло достаточно далеко, эта игра в мальчика-студента. Пришло время, чтобы покончить со всем и вернуться туда, где мне и место.


Тренер пытается остановить меня за пределами стадиона, но я прохожу мимо него. Есть только один человек, которого я хочу видеть.


Мой пульс зашкаливает, когда я иду по коридору, направляясь в кабинет декана. Мерцает свет из-под двери - верный знак.


Я почти вламываюсь внутрь, когда слышу её голос.


Глава 15.


Люси



Я стою перед отцом и мое сердце готово выскочить из груди. Я злюсь. Мой мир буквально трещит по швам, абсолютно все находится под угрозой.


Он видит, что я уже на пределе.


- Кто он, папа? Скажи мне!


Он садится.


- Хорошо. Садись.


Я присаживаюсь и жду. Отец сидит молча. Я вижу, что он собирается с мыслями, прокручивает в голове как лучше сформулировать то, что собирается сказать.


- Помнишь тот день, когда я забрал тебя из приюта?


- Конечно.


- Помнишь, что я говорил в машине по дороге домой? Мол, я выбрал именно тебя из всех тех мальчиков и девочек?


- Да.


- Правда в том, что это был выбор между тобой и одним мальчиком. Мне кажется, он был на год или два старше. Ему было около семи или восьми лет. Его звали Джексон.


- Кажется, я помню его.


- Я хотел взять мальчика, Люси. Мои мечты были о сыне. Мне хотелось бросать с ним обручи, обсуждать птичек и пчел, построить дом на дереве и гонять на машинках, но я выбрал тебя.


- Почему?


Он делает глубокий вдох.


- Когда я зашел в дом, они отправили Джексона встретить меня. Его глаз был опухшим, а руки были в синяках. Одежда была вся в грязи. Приемные родители сказали мне, что он хулиган, и я поверил им. Позже я узнал правду. Над ним издевались в этом проклятом месте. И он зарезал отца в целях самообороны.


Я осталась сидеть тихо, правда в том, что он защищал меня.


- Я дал тебе настолько хорошую жизнь, насколько я мог. Всё, что ты хотела. Но не проходило и дня, чтобы я не думал об этом мальчике.


Все начинает сходиться: эти глаза, зализанные волосы и шаловливая улыбка. Я спрятала глубоко в подсознании все эти дни в приемной семье, но болезненные воспоминания возвращаются одно за другим, пока я смотрю на отца, влажными от слез глазами.


И наконец, я вспоминаю. Я все помнила, но только теперь я готова принять все произошедшее.


Отец чувствует эту перемену во мне.


- Люси…


- Нейт Комптон - это тот мальчик, да?


- Он изменил свое имя, потому что не хотел иметь ничего общего со своей прежней жизнью, но да, он - тот мальчик.


- И вся эта фигня со стипендией лишь акт искупления вины. Тебе хочется почувствовать себя лучше от этого, после того, как ты оставил его там?


- Я хотел загладить свою вину и дать ему шанс на лучшую жизнь. Он страдал, Люси. Он действительно страдал. Разве ты не думаешь, что он заслуживает шанса, как и ты?


Я не знаю, что и думать. Слишком много информации нужно переварить. Я думала, что оставила все это в прошлом, но теперь оно снова здесь. Все вернулось, и я не знаю, хватит ли у меня сил, чтобы справиться со всем этим снова.


- Зачем ты свел нас вместе?


- Я думал, что от этого будет польза, ты поможешь ему излечиться.


- Неужели он все это время знал?


Отец кивает, и я не могу поверить в это.


Вот почему он оттолкнул меня, а я считала, что это была моя вина.


- Мне очень жаль, Люси. Ты должна верить мне. Это не было подстроено. Ему нужно было улучшить свой средний балл, и ты могла помочь. Я никогда бы и не подумал…


- Что? - не отстаю я.


- Я знаю, что он тебе нравится, в романтическом смысле. Я стар, Люси, но я не дурак.


Я с трудом сглатываю.


- Это была твоя идея, чтобы я проводила с ним больше времени. Конечно, ты знал, что я обо всем узнаю, но все же ты позволил нам сблизиться.


Он заговорил тверже:


- Нет, я ничего не позволял. Вы сделали все сами. Я не давал своего благословения.


Я слышу, как напряженно звучит мой голос, и оно нарастает, когда я начинаю кричать:


- Почему, отец, потому что он не достаточно хорош для меня? Потому что у нас был секс? Да, мы сделали это. Мне восемнадцать, отец! Я могу принимать свои собственные решения.


- И совершать собственные ошибки.


- Ты думаешь, что он - ошибка?


- Да.


- Тогда почему ты сам отправил его сюда?


- Потому что мне было его жаль, понятно?


- Нет, тебе было жаль себя. Все это было только для того, чтобы почувствовать себя лучше, после того, как ты оставил его там с этим монстром много лет назад.


- Возможно. Но я живу гораздо дольше, чем ты, Люси. Нейт Комптон притягивает неприятности. Он воспитывался в нищете, и после того, что я увидел сегодня, он уже заказал себе билет в прежнюю жизнь. Ты слишком хороша для него. Он преступник.


- Преступник! Ты сам себя слышишь?


- Есть кое-что еще.


- Боже, что?


- Есть причина, почему вы были в приемном доме вместе.


И я знала, что он скажет, еще до того, как он произнёс это.


- Он твой сводный брат.


***


В смятении я покидаю административный корпус. Как я могла быть настолько слепа?


Моя злость распространялась не только на отца, но и на себя. Как можно было не понять раньше? Была причина, почему я чувствовала себя так комфортно рядом с Нейтом. У нас есть общая история. Одно прошлое на двоих.


Часть меня говорит, что это неправильно, что я отправлюсь прямиком в ад. Другая – логичная, хочет, чтобы я подумала обо всем этом. Все кажется таким неправильным, но так ли это на самом деле? Мы не кровные родственники. Мы были просто детьми тогда... А теперь?


Я не могу думать, но я знаю одно: я должна поговорить с Нейтом. Он может кричать и ругаться на меня - все, что захочет. Но мы должны разобраться с этим. Может, есть хоть какая-то надежда на то, что мы все переживем. В глубине души я хочу, чтобы мы это пережили и зажили по-новому. Нейт Комптон со всеми своими татуировками на теле, полубог-получеловек, украл не только мое сердце. Я не могу представить себе жизнь без него. Реальность такая мрачная, без единой капли света.


«Нужно поговорить», - пишу я ему.


И направляюсь к дешевой ночлежке, с овальным куполом того же мутного серовато-белого цвета, как и облака над ним. Последние изгои живут в этой атмосфере депрессии. В воздухе витает дух неудач.


Я стою в сквере, в то время как кто-то хватает меня за руку, и разворачивает вокруг своей оси. На секунду жуткая картина рисует в моей голове, что это какой-то отморозок, но это был Нейт. Проходят несколько секунд, в течение которых мы просто пытаемся понять, в каком настроении каждый из нас. В нашем безмолвном разговоре, мы пытаемся решить, как преодолеть бездну, появившуюся между нами, которая кажется настолько огромной.


Нейт отпускает мою руку.


- Он рассказал все тебе, да?


- Да.


Нейт смотрит на небо.


- Я хотел рассказать, действительно хотел, но я не знал, как ты отреагируешь.


- Ты подумал, что если бы я все знала, то не захотела бы быть с тобой, ведь так?


- Признайся. Если бы ты знала, то даже бы и не взглянула на меня снова.


Я не знаю. Все это было так запутанно.


- Что я должна ответить тебе, Нейт?


- Ты помнишь меня в том доме?


- Теперь помню. Я помню все это так ясно, как никогда не хотела. Я помню старика, клетки, которые он использовал, чтобы запирать нас, когда мы были непослушными. Я помню Нейта или Джексона, кем бы ты ни был тогда. И то как ты улыбался мне, когда он избивал тебя.


Я никогда не хотела рассматривать эту часть моей жизни снова, при свете дня, но вот, два самых важных человека в моей жизни вытаскивают все на поверхность.


И я не знаю, смогу ли я сделать это. Есть и еще что-то. Вопросы есть и у Нейта, это понятно. Но то, что он ударил Чарльстона ... даже если он это заслужил.


Нейт видит, как я отстраняюсь от него.


- Что? Скажи мне.


Начинается дождь, огромные капли падают на меня. Я плачу и благодарю дождь за возможность скрыть слезы. Мой голос дрожит:


- Возможно, это было ошибкой, нашей ошибкой.


- В тебе говорит твой отец.


Может быть.


- Он имеет право. Ярость, которая есть в тебе, насилие ...


- Я могу контролировать это.


- А та игра? Не похоже, что ты мог. Нельзя решать все проблемы кулаками.


Дождь хлещет сильнее. Я подхожу настолько ближе к нему, насколько позволяет мой разум.


- Я просто пытаюсь защитить тебя, Люси. Как и всегда. Разве ты не понимаешь?


- Но в этом и дело. Я могу сама постоять за себя. Мы больше не в том доме.


Он выглядит расстроенным, вода стекает по его лицу, которое было мне так хорошо знакомо.


- Дело в том, что мы сводные...? Потому что для меня это не имеет никакого значения, и точно не должно иметь для тебя. Наши родители сошлись, когда мы были еще детьми. Ну и что?


- Дело не в этом. Дело в тебе.


Он встает в оборонительную позу.


- Во мне? - он застывает, но быстро расслабляется. Больше никакой обороны. Он принял позицию поверженного.


Нейт качает головой, вода ручьями стекает по его лицу, а его свитер промок уже насквозь.


- Я просто…


Он отворачивается. «Не позволяй ему уйти. Борись».


-Что? - толкаю его. - Скажи мне!


Он смотрит вниз на землю, на свое собственное искаженное отражение в луже.


- Я хочу быть свободным, жить той жизнью и с тем чувством, как ... это.


Я притягиваю его к себе, вдруг в отчаянии понимая, что могу потерять то самое лучшее, что было со мной, что все может просто испариться прямо перед моими глазами.


- Ты можешь.


Он качает головой.


- Я не могу. Твой отец тебе уже все сказал, мы оба это знаем. Я всегда попадаю в неприятности и порчу. Ты только будешь страдать со мной.


- Но я хочу быть с тобой.


Он отталкивает меня.


- Ты не можешь. Я не позволю.


И в это время он уходит.


- Нейт! - кричу я вслед ему настолько сильно, что мой голос начинает хрипеть.


Но он растворяется в ночи, становясь мутным воспоминанием.


Глава 16.


Нейт



Вода в душе настолько горяча, насколько это только возможно. Я не собираюсь возиться, чтобы настроить похолоднее. Я хочу обжечься.


Вода струится по моей спине. Я упираюсь руками в кафель, головой долбясь об стену. Ты все просрал. Ты.


Зачем? Зачем я причиняю боль Люси, отыгрываясь на ней за все потери, за мое прошлое, за то, что в нем пошло не так, на ней, на единственном хорошем человеке, оставшемся в моей жизни?


Я пытаюсь убедить себя, что она принадлежит моей другой жизни, что я смогу ее пережить, но я знаю, что это не так. Она нужна мне, как нужен кислород, каждый раз, когда мы вместе - лучше, чем победа, лучше, чем все, что я когда-либо чувствовал на баскетбольном поле.


Держаться подальше, чтобы защитить ее. Защитить, как ты всегда это делал.


Но не проще ли ее защищать, находясь рядом с ней? Мои мысли возвращаются к этому сталкеру. Что было бы, не окажись меня рядом? Что бы он с ней сделал? От этой мысли я еще сильнее бьюсь об стену.


Закрываю кран, наблюдая, как вода спиралью устремляется в канализацию, а вместе с ней и всякая надежда на счастье.


Еще не поздно.


Стоя там, я размышляю об этом, размышляю до тех пор, пока полностью не обсыхаю.


Я решил.


Я не дам ей уйти - не сейчас, и никогда.


* * *

Я легко проскользнул в студенческое объединение Гамма Фи. В исправительной колонии я научился паре трюков. Расположившись на выступе на стене дома, я присаживаюсь и начинаю ковыряться в замке её окна. Он ужасно скрипит, когда я открываю его, и на мгновение мне кажется, что я попался, но внутри Люси и Эмбер всё так же мирно спят. Прохладный ветерок, который я впускаю, когда захожу во внутрь, не в состоянии разбудить их, и после того, как я уже там - закрываю окно.


Отчетливо раздается храп Эмбер «хрррр». Я поражен: как такой звук может издавать такое крошечное тело.


Я присаживаюсь рядом с Люси, её рот немного приоткрыт, и волосы свисают на глаза. Я убираю их обратно за ухо. Она немного шевелится, а ее нос вздрагивает, как у кролика. Мне приходится сдерживаться, чтобы не лопнуть от смеха.


Ничего не происходит.


Я закрываю её рот и дотрагиваюсь до плеча.


Она открывает глаза и собирается уже закричать, прежде чем её глаза привыкают к темноте.


Я убираю свою руку и жестом указываю на Эмбер.


- Не знаю, как ты только можешь спать здесь, с мисс Перфоратор.


Люси садится. Я смотрю на нее, и могу отчетливо видеть ее округлости.


- Что ты здесь делаешь? - шепчет она.


Я беру ее за руку.


- Прости, Люси. Я облажался.


Она смотрит в зеркало у кровати, не желая, смотреть мне в лицо.


- Это точно.


Я замечаю обезьянку, сшитую из носка рядом с ней, ту, что была всегда с ней в доме.


- Вижу, ты до сих пор спишь с мистером Магли.


Она смотрит на него.


- По крайней мере, он не разбивал мне сердце.


Я беру в ладони её лицо и поворачиваю в свою сторону.


- Ты помогаешь мне стать лучше, Люси. Я не могу без тебя жить.


- А эта драка, твой гнев?


- Как я уже и говорил, я посещаю психолога. Я исправлюсь. Идея твоего отца, кстати.


- Я не знаю. Иногда мне кажется, что все это из-за меня.


- Тебя?


- Похоже, что, когда мы вместе, все остальное как будто страдает от этого: твоя игра, учеба... настроение.


- Ты говорила мне это. До сегодняшнего вечера это была лучшая игра в моей жизни.


- Так что же изменилось?


- Я не знаю, - он качает головой. - Но что я точно знаю, так это то, что ты - это все что мне нужно, и неважно чем мне придется пожертвовать.


Слеза стекает по ее щеке, падая на одеяло.


Я не могу поверить, что я собираюсь сказать это, но это единственный шанс. Я смотрю ей прямо в глаза, в эти светло-зеленые притягательные глаза.


- Я люблю тебя, Люси Мидлтон.


Я целую ее, целую так, будто сейчас наступит конец света. Я никогда не был таким сумасшедшим и таким возбужденным. Эта девушка сотворила что-то со мной, наложила заклинание, которое кажется только тогда и перестанет действовать, когда я буду с ней.


- Позволь мне сделать это.


- Что?


- Единственный способ, который я знаю.


Моя рука осторожно скользит под ее одеялом. Я нахожу ее трусики и отодвигаю их в сторону, ее тепло так близко.


Я провожу пальцем.


- Нейт, - она стонет, и мне приходиться снова зажимать ей рот, она опускает голову на подушку.


Я убираю свой палец и подношу его к губам в движении "тссс." Я могу попробовать ее там на вкус, сладкий вкус возбуждения, которым пылает ее нежное нутро. Мой член становится тверже.


Я указываю на Эмбер, когда убираю руку.


- Тише,- шепчу я.


Она кивает, и я двигаюсь к основанию ее кровати, приподнимаю одеяло и заползаю туда, скользя прямо между её ног. Я раздвигаю ее бедра руками в темноте, убираю в сторону ее трусики своим большим пальцем.


На мгновение просто замираю там, вдыхая запах секса. Она разворачивает свои бедра в мою сторону, и я, понимая намек, двигаюсь ближе к её мокрой и набухшей киске. Я держу ее ноги, приподнимая их немного, ее истекающая влагой киска полностью раскрыта передо мной.


Мой член оживает в штанах, пульсирует, зная, как близко она к нирване, но сегодня это все только для нее.


Мой язык скользит одним длинным движением от нижней части киски до твердого бугорка клитора. Её дыхание в ответ замирает, под одеялом она совершает пару движений руками, чтобы схватить мои волосы и притянуть меня к себе.


Я нажимаю кончиком языка на ее гладкость, сильна зажимая горячий бугорок под кожей.


Она изгибается дугой, прижимаясь ко мне, мои язык и губы работают над ее клитором. Он у меня между губами, я посасываю, дразня ее, довожу ее до блаженства снова и снова, пока она не начинает царапать кожу моей головы.


Могу сказать, что она делает все возможное, чтобы оставаться тихой, но все равно издает слабые стоны. Её тело полностью в моей власти.


- Нейт, - я почти ничего не слышу, но мне не послышалось. Это крик о помощи, о пощаде.


Я набираю ритм, выпускаю одну ногу и убираю ее немного в сторону, раскрывая ее передо мной. Мой палец погружается в ее глубины, пока я барабаню по ее клитору своим языком, её влага покрывает мой подбородок и мои губы, ее физическое возбуждение неконтролируемо.


Ее начинает трясти, и я продолжаю свои движения, мой палец входит глубже и сгибается в ее волокнистой пещерке, притягивая ее к себе и приближая неминуемое завершение.


Она дергается и дрожит, мышцы становятся жестче и плотнее затягивают внутрь, ее тело уже на грани, ее клитор пульсирует в ответ на движения моего языка.


Я хочу, чтобы ее накрыло волной оргазма, безумной волной. Я хочу этого даже больше, чем она сама, ни капли эгоизма, хочу снова почувствовать знакомые движения, когда все будет сжиматься, всю душераздирающую интенсивность ее наслаждения.


Внезапно она сжимает мою голову и вжимается в меня, оживляясь от движений моего языка, ее бедра сжимают мои уши.


- Не ... не ...


Но я и не собираюсь останавливаться. Я продолжать давить на нее, пока не наступает оргазм, накрывая волнами все ее тело, сдавливая нас обоих. Мой язык еще там, мой рот все еще будто приклеен к ее горячей киске. Я отстраняюсь, когда она расслабляется, и ее тело становится вялым и мягким.


Я позволяю ее трусикам вернуться на место и выскальзываю из-под одеяла. От особенно громкого храпа, вырвавшегося у Эмбер, у меня по коже прошла дрожь, но она возвращается к своему привычному ритму.


Я снова присаживаюсь рядом с Люси, и она целует меня, смакуя вкус собственного возбуждения. Бл*дь, самая сексуальная вещь на свете. Я ужасно хочу отбросить одеяло и утонуть глубоко в ней, но не сегодня. Я буду терпеливым.


Я смотрю в ее глаза, они кажутся стеклянными, как будто она под кайфом. Затем целую ее в лоб и убегаю. Я практически выплываю из Гамма Фи прежде, чем скрыться в ночи, я чувствую, как ее влага охлаждает мое лицо.


Я преодолеваю двор, единственным признаком жизни которого являются фонари, освещающие путь.


Я улыбаюсь сам себе, руки в карманах. Холодно, но мне наплевать, потому что все возвращается на круги своя. У меня есть Люси. У меня есть надежда. Раньше бывало и похуже. Колледж - будто освежающий бриз. По крайней мере, здесь никто не пытается меня убить.


Я иду по дорожке, ведущей за зданием факультета математики.


- Эй, Король Комптон.


Оборачиваюсь на звук, но реагирую недостаточно быстро, чтобы избежать падения чего-то твердого и тяжелого на мою руку. Слышен хруст, как будто что-то сломалось, горячий очаг боли распространяется вниз по всей моей спине.


Я падаю на землю в агонии, откатываясь в сторону, нападающий обрушивает еще один удар на ту же руку, от боли у меня из глаз посыпались искры.


Я слышу свист, когда он снова что-то поднимает, слишком темно, чтобы рассмотреть, я собираюсь пнуть его по ногам прежде, чем у него появится шанс кинуть это в меня.


Это «что-то» с глухим грохотом отлетает прочь, катясь по дорожке, нападающий встает на ноги и бегом скрывается в кустах.


Я стою, стиснув зубы от боли, но он уже ушел, а все, что я могу видеть, это темнота и яркий белый свет.


Я ковыляю вниз по дорожке, чтобы посмотреть на ту штуковину, это 30-сантиметровый металлический фонарик. Я оборачиваюсь, и боль снова пронзает руку.


Вряд ли я смогу добраться до квартиры.


Глава 17.


Люси



Нейт глотает еще две таблетки обезболивающего, даже не запив водой. Он аккуратно придерживает свою левую руку, морщась каждый раз от боли, когда приходится ее вытягивать.


Я закрываю свой учебник.


- Ты уверен, что не хочешь сообщить об этом? В студенческом городке небезопасно, если этот маньяк все еще бродит там.


- Я знаю. Я разберусь с этим.


- Как будто то, что ты немного задел его помогло решить проблему.


- Я же сказал, что разберусь.


Он уже почти готов уступить. Сообщу отцу позже, чтобы он отправил кого-то, кто нашел бы этого отморозка и вышвырнул отсюда.


- Могу я просто взглянуть?


Он снова убирает руку в сторону.


- Все нормально. Боже мой.


- Не нужно на мне срываться, Нейт.


- Прости. Мне просто нужно отдохнуть, немного прийти в себя до вечера.


Не могу поверить, что он действительно собирается куда-то идти с такой рукой. Она определенно сильно болит.


- Ты ведь не собираешься играть сегодня?


Он отводит взгляд в сторону.


- Я должен. Мы не можем проиграть снова.


- Плевать, проиграете или выиграете. Ты можешь серьезно повредить руку, если пойдешь туда. Даже сломать ее.


- Не знал, что у тебя еще и степень доктора медицинских наук.


Вот оно что! Нейт так хочет играть, что собирается быть высокомерным умником, который отталкивает от себя людей.


- Не делай этого.


- Все нормально.


- В этом нет ничего нормального, Нейт. Ты не идешь к врачу. Не хочешь поговорить с тренером. Ты не можешь просто закрыться от всего мира, когда что-то не так, и надеяться на чудо. Хоть раз в жизни, попроси о помощи, положись на кого-то еще.


- Если я пойду к врачу, он запретит мне играть.


- То есть ты сам знаешь, что лучше? Не помню, чтобы у тебя была медицинская степень.


Устала. У меня еще два экзамена на следующей неделе, и я совершенно точно не нуждалась в еще одной драме сейчас. Собираю свои книги и встаю.


- С меня хватит. Ты хочешь играть, так значит играй, но не приходи ко мне со слезами на глазах, когда что-то треснет.


- Не приду.


Я выхожу из библиотеки почти в слезах. И все из-за чего? До Нейта Комптона я была вполне счастлива. Не теряла самообладание, не богохульствовала и не рыдала. Не убегала от полиции и не была такой сексуально развязной. У меня было все прекрасно.


Тебе было скучно и ты это знаешь.


Я говорю своему глупому, эмоциональному Я заткнуться и идти дальше. Необходимо не допускать того, чтобы Нейт так влиял на меня. Он большой мальчик. Может принимать свои собственные решения. Если ему хочется пойти своим собственным древнейшем путем саморазрушения, то пусть так и будет. Я не буду удерживать его. Не хочу, чтобы он деморализовал меня.


Я смотрю на кольцо его матери, на то, как оно блестит, когда солнце собирается заходить. Меня мучает желание вмешаться, но оно проходит, после того, как я понимаю, что мы все еще незнакомые люди во многих смыслах. Нейт и я - две стороны одной медали, к тому же с темной и глубокой бездной между нами. Не знаю, готова ли я пересечь линию фронта, отдать свое хрупкое сердце этому парню, надеясь, что он не разобьет его. Не могу так. Если у меня ничего не выйдет - просто умру. Мне нужно сдать эти предметы и получить степень в области юриспруденции, чтобы добиться чего-то в этой жизни. Это важнее, чем какие-то отношения, независимо от того, насколько они мне нужны, независимо от того, насколько я схожу с ума от его точеных черт лица и чарующих глаз, его накаченного зада и бархатистого члена во мне.


Блин, Люси, возьми себя в руки.


Так что да, сделаю это. Пора отправить Нейта Комптона на скамью запасных.


* * *


Захожу в дом, но это больше напоминает склеп. Девчонки из студенческого объединения вдруг замолкают при виде меня, коллективно затаив дыхание. Стою в центре гостиной, и чувствую себя, как прокаженная.


- Что? В чем дело? -нюхаю свои подмышки.


- От меня несет?


Главная делает шаг вперед.


- Люси, ты разве еще не слышала?


От страха чувствую, как будто ледяной шар скользит в моем животе.


- Слышала что?


Она берет меня за руки.


- Об отце, дорогая.


* * *


Отец упаковывает свои вещи в коробки, когда я вхожу в его офис.


Он поворачивается, не ожидая увидеть меня.


- Люси?


- Что происходит, папа? Зачем тебе все эти коробки? - хочу услышать это от него.


Он закрывает коробку, в которую только что сложил вещи, и проводит рукой по затылку. Сидя на краю стола, который находится прямо перед окном, выходящем на двор, отец отвечает на мой вопрос расплывчато:


- Дела плохи, Люси.


Я делаю шаг ближе.


- Что произошло?


- Я покидаю пост декана.


Я собираюсь выудить из него больше информации. Он еще должен мне.


- Почему?


Он молчит, до тех пор, пока я не теряю терпение.


- Скажи мне, отец. Что произошло?


Он кладет руки на стол.


- Я сделал то, что не должен был. Злоупотребил своим положением, и теперь должен уйти.


- Значит, это правда. Все в студенческом городке знают, что ты приложил руку к его оценкам, чтобы сохранить нашего драгоценного звездного игрока, да?


Обвинение в моем голосе, подобно острому лезвию ножа.


- Скажи мне. Я хочу услышать это от тебя. Скажи мне, что именно ты сделал, и ради Бога объясни зачем.


- Я завысил его оценки. Я вошел в учебную систему и исправил их, просто чтобы он мог остаться здесь, пока ты не натаскаешь его.


Сажусь.


- О, папа.


- Университет снова одержал победу, Люси. Это все благодаря ему.


- Но ты сказал мне, что наши занятия приносят пользу, и все, что мне нужно сделать, это помогать ему остаться на этом уровне.


- Так и было, но этого оказалось недостаточно.


- Почему ты мне не сказал об этом?


Он встает и начинает ходить кругами. Я привыкла видеть его таким за кафедрой проповедника, поэтому на минуту мне показалось, что он снова в своей роли, хотя и далеко не безгрешный на данный момент.


- Я не знаю. Я просто не знаю. Это было очень-очень глупо.


- Я понимаю, что на тебя повлияло то, что ты выбрал тогда меня. Но ты же знаешь, что это не оправдание, папа?


- Да, Люси, знаю. Мне просто повезло, что совет не собирается выносить это на публику.


- А что на счет меня? Может ты и мои оценки подправил?


Он качает головой.


- Конечно, нет. Ты тут не при чем. Я дал это ясно понять совету. На тебе это никак не отразится.


Насколько это может утешать, но я не могу не думать о Нейте.


- А Нейт?


- Я ушел в отставку при условии, что он получит второй шанс.


- И совет согласился?


- Да.


- Ты сообщил ему? Он вообще знает?


Я понимаю, что мои глаза наполняются слезами, и чувствую, как моему отцу стыдно. Чувствую его отчаяние, и все из-за чего… Дурацкого баскетбола? Некий акт искупления вины?


- Когда? Когда ты собираешься сказать ему?


Стук в дверь.


- Это он? Это Нейт?


Он кивает.


- Господи, папа!


- Эй, - он неожиданно поддается гневу, - не упоминай имя Господа всуе.


- А что Он сказал бы о лжи и обмане? А? Что пишут об этом?


- Не смей...


- Что пишут о сексе до брака, потому что у меня был секс, папа, и много. Действительно грязный секс, и ты знаешь? Мне понравилось.


Знаю, что это причиняет ему боль, но не могу ничего с собой поделать. Собираюсь продолжать, пока он не сломается, и я не почувствую себя лучше.


Он поднимает коробку и направляется к двери, но я преграждаю ему путь.


- Ты знаешь, что мы даже сделали это один раз здесь? Прямо на твоем столе?


Он дает мне пощечину, и я так потрясена, что полностью парализована, когда понимаю, что Нейт подходит к нему. Вижу, как он наносит тяжелый удар по челюсти отца и тот падает на пол. Нейт снова поднимает кулак, глаза широко раскрыты и рука вся в крови. Я успеваю схватить его как раз вовремя.


- Уходи!


Говорю ему. Его рука расслабляется, и он смотрит на отца, откашливающегося на полу и держащегося за челюсть.


Мысленно я не здесь. Все кажется слишком нереальным. Просто призрак, двойник-благодетель.


Нейт уходит, дверь захлопывается за ним.


Папа кладет руку вверх.


- Люси, мне так ...


Я не могу даже смотреть на него, мои глаза наполнены слезами. Все рушится.


- Не надо, папа. Просто не...

Меня все еще трясет, когда я сажусь рядом с Эмбер в «Доме котов». Она сосет чупа-чупс почти столь же большой, как ее голова. Указывает на Нейта возящегося со своей рукой:

-Что с нашим мальчиком? Он как будто пытается протолкнуть почечный камень.


Я вытираю слезы. Дыши.


- Он повредил себе руку.


- Это серьезно?


Я пожимаю плечами, пытаясь найти остатки от Счастливой Люси.


- Может быть. Этот упрямый баран не позволяет никому осмотреть руку.


Эмбер как всегда оптимистична.


- Скорее всего, он знает свое тело лучше, чем кто-либо еще.


Она подмигивает.


- Ну, кроме тебя, наверное.


Я наблюдаю за Нейтом, но он намеренно не смотрит в нашу сторону.


- Он лучше знает.


Остальные игроки идут на поле и занимают позиции. Я читаю небольшую молитву перед тем как раздается сигнал и начинается игра. Прямо сейчас я ненавижу его, но последнее, что хочу видеть это то, что еще одному человеку, которого люблю может быть причинен вред.


С самого начала игры видно, что с рукой что-то не так. Каждый пас Нейт ловит здоровой рукой, позволяя мячу скользить на груди, когда не может справиться с ним больной рукой. Он совершает броски каждые пять минут, но после каждого его лицо искажается от невыносимой боли. Он подносит руку к свету, проверяя пальцы.


Выглядит не очень.


Во второй четверти я слежу за центровым из команды противников. Он больше, чем Нейт, и выше. Вижу, каких усилий стоит Нейту проскользнуть мимо него, но справляется с этим, и не один раз. Разочарование появляется на лице этого парня в тот же момент, когда толпа начинает ликовать, и Пантеры получают еще четыре очка.


Тренер противников объявляет тайм-аут. Я пытаюсь читать по губам, но все что могу разобрать, это "бисквит." И что-то сомневаюсь, что они планируют заняться выпечкой.


Я смотрю на Нейта, и вижу, что он прикладывает лед к руке. Тренер Смит собирается подойти, но Нейт отмахивается от него. Идиот. Не делай этого. Отсидись.


Не знаю, что сказал тренер противников, но они вышли с твердым намерением атаковать - классический стиль: бегать и забивать. Центровой соперников прижимает Нейта к полу, с его больной рукой. Я встаю со своего места.


- Ну же!


Судья качает головой, Тайсон помогает Нейту встать на ноги, но они все еще ругаются. Нейт произносит какую-то колкость. На мгновение мне кажется, что это все, но Тайсону удается обойти Нейта, прежде чем тот успевает сжать руки в кулаки.


Тем не менее, мне не нравится то, как центровой смотрит в сторону Нейта, как он наблюдает за его рукой.


Он понял.


- Нейт! - кричу я, пытаясь привлечь его внимание, но этот идиот игнорирует меня.


- Нейт!- пытаюсь снова, но раздается свисток и игра подходит к концу.


Центровой точно знает, что нужно делать. Он направляется прямо к центру, где Нейт держит позицию и готовится поставить блок. Я заранее понимаю, что сейчас будет, еще до того, как это происходит, и кричу:


- Нейт!


Центровой не прыгает со всеми, а опускает плечо немного ниже и бьет по больной руке Нейта, удар настолько сильный, что он скользит мимо кольца до первого ряда.


Кто-то из этого ряда вскрикивает, часть кости, грязно-белого цвета, выступает из его локтя.


Глава 18.


Нейт


За окном прекрасная погода, этот совершенный пейзаж мог бы спокойно красоваться на одной из открыток, что заставляет даже самых заядлых ботаников выползти из своих укромных уголков; но не меня.

Я лежу в постели. Мою голову подпирает подушка, а я смотрю дерьмовое реалити-шоу на дерьмовом канале с рукой, которая столь же бесполезна, как и чайник из шоколада. Я смотрю на сломанную конечность и начинаю бить по ней своей здоровой рукой. Чувствую боль, и мне это нравится. По крайней мере, я хоть что-то чувствую.

Бью рукой об стену и, кажется, близок к тому, чтобы потерять сознание. Пусть боль заполнит всего меня, как сильный наркотик, пусть накроет меня волнами приливов и отливов, заполнит все пустоты внутри, потому что - это все, что я есть - бесполезный гребаный контейнер из плоти и крови, никчемное существо, которое никогда не будет снова играть.

К черту врачей. К черту их всех.

Кто-то стучит в дверь, но я не настроен на посетителей.

- Проваливайте.

Люси входит, плавно закрывая за собой дверь. То, как она это делает, просто бесит, как и то, что она осторожно входит в комнату по уходу, чтобы не разбудить других пациентов.

Она берет стул и садится напротив. Я смотрю в сторону. Она протягивает руку, чтобы прикоснуться к моей, но я убираю ее.

- Не нужно.

Я знаю, что этим делаю ей больно. Вижу боль в ее глазах, как она жалеет меня. Ненавижу это. Ненавижу то, кем я стал и то, что потерял. Мне не нужно было приходить сюда, никогда.

Голос Люси звучит не как обычно, когда она говорит. Немного хрипит так, как будто много ночей подряд рыдала навзрыд, проведя со мной в больнице.

- Тебе необходимо немного движения. Врачи говорят...

Я огрызаюсь:

- Неужели похоже на то, что мне есть дело, что они там говорят?

- Нейт ...

- Не Нейт. Ты не знаешь, каково это.

- Я пытаюсь...

Меня накрывает волной гнева - горячей и сильной. Как будто меня методично бьют молотком по черепу. Я бросаюсь в нее словами, приправленными порцией яда.

- Что, Люси? Ты думаешь, что сможешь все исправить? В этом дело?

Я поднимаю руку вверх.

- Думаешь, что сможешь это исправить? Если бы не твой сталкер, я был бы в порядке.

Слезы сверкают в уголках ее глаз, но она по-прежнему спокойна, руки на коленях.

- Это не справедливо.

Я сажусь, корча рожу и обнажая зубы.

- Знаешь, что не справедливо? Что со мной носятся, как с чертовым инвалидом.

Она закипает, ее щеки наливаются краской.

- Окей, Нейт, хочешь начистоту? Ты - идиот. Я говорила тебе не играть, но ты не хотел слушать, да? Думал, что сам знаешь, как лучше.

Я опускаюсь обратно в постель.

- Мне нужен чертов покой.

Она стоит передо мной, жемчужная слеза оставляет влажный след на ее щеке.

- Нет! Ты выслушаешь меня. Ты втянул меня во все это. Ты заставил меня заботиться о тебе, и что теперь? Ты просто хочешь избавиться от всего этого? Я не дам тебе уничтожить себя, не буду стоять здесь сложа руки, в то время как ты занимаешься самоуничтожением.

- Ты должна, потому что между нами все кончено. Еще с самого начала было.

Она вытирает еще одну слезу со своей пухлой щечки.

- На самом деле, ты так не считаешь.

- Нет? Я снова бью рукой об стену, звук чего заставляет ее подпрыгнуть.

-Ты была просто очередной подстилкой, очередной телкой.

- Иди на хрен, - говорит она холодно.

- О, так мы, наконец, выучили плохое слово. Так держать, детка.

Она указывает пальцем на меня:

- Не смей...

- Что? Тебе не нравится правда? Такая, как ты, никогда не смогла бы быть с таким, как я.

Внутри её всю трясет, и она еле сдерживается передо мной. Во мне еще осталась капля здравомыслия, которая подсказывает мне, что я зашел слишком далеко, но этого слишком мало, чтобы заставить меня молчать. Прямо здесь и сейчас настоящий Нейт Комптон. Она должна знать. Нужно заставить ее уйти независимо от того, насколько это больно. Это к лучшему.

Я бросаю стопку бумаг, которая была возле кровати, прямо в нее.

- Просто отвали, ладно?

Отряхиваясь, она делает шаг ко мне.

- Нет. Я буду заботиться о тебе. Ты не можешь заставить меня любить тебя, а затем избавиться, как от фантика для конфет. В тебе говорит твоя боль.

Я с силой толкаю ее.

- Ты - эта чертова боль! Проваливай. Уходи.

Она не повинуется и все, что я вижу, это красный, пульсирующий гнев, ненависть, пустые эмоции.

ТЕЛЕГРАМ

Бот для удобного поиска книг (если не нашлось на сайте)

Поиск книг

Свежие любовные романы в удобных форматах

Любовные романы

Канал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками

Книжный Вестник
ВКОНТАКТЕ

Цитаты, афоризмы, стихи, книжные подборки, обсуждения и многое другое

Книжный Вестник
БИБЛИОТЕКИ

Большая библиотека с любыми жанрами и авторами

Большая Библиотека

Библиотека с фантастикой и фэнтези, а также смежных жанров

Фантастика

Самые популярные книги в формате фб2

Топ фб2 книги