Поверь в свою мечту

Глава 5

На следующий день Стелла пригласила Дороти на ланч в «прелестный маленький бар в Челси».

Интересно, как требуется одеться по протоколу для посещения «прелестного маленького бара»? Разноцветно-веселая и даже пикантная одежда, приобретенная во время последнего посещения магазинов, создавала фривольный настрой. Такого рода эмоция явилась вкладом в развитие ее личности за время пребывания на земле Соединенного Королевства. Иногда даже ей казалось, что ощущение счастья, которое она испытывала в гватемальский период жизни, было просто самовнушением, иллюзией, навеянной отсутствием возможности сравнения с другой жизнью. В том мире жизнь была одномерной и одноцветной. Она была хладнокровной, полезно-конструктивной и приземленно-практичной.

А сейчас жизнь повернулась так, будто ее прежний маленький и простой мир, в котором она чувствовала себя полезной и счастливой, вдруг разросся до невероятных размеров и превратился в огромный, сложный, многоплановый и многогранный конгломерат. Толпы на улицах уже не вызывали у нее чувства потерянности. Она уже привыкла к большим домам, освоилась с бешеным темпом жизни, который не позволял надолго оставаться одной и погружаться в мир собственных мыслей и чувств. За время своего пребывания на английской земле она не прочла ни одной книги, а в Гватемале читала практически каждый вечер, правда в основном медицинскую справочную литературу и журналы.

В той жизни мужчины всегда относились к ней как к равной. Кроме Марка, который, работая с ней в течение двух лет, спасал ее от потери ощущения своего женского начала, у нее не было контактов с другими мужчинами, которые хоть как-то можно было бы отнести к сексуальным. Она обсуждала с ними различные проблемы, участвовала в их беседах, работала вместе с ними, но в ней никогда не пробуждался настрой на восприятие их мужского начала. Природные женские антенны, тонко настроенные на прием любых признаков мужского интереса к себе, просто бездействовали и не подавали признаков жизни. В этом контексте приглашение со стороны Стеллы было неплохим вкладом в дальнейшее развитие осознания ее женского «я». Будет возможность продолжить копания в собственной голове на предмет исследования новых эмоций и ощущений.

Новоявленная родственница ждала ее за угловым столиком. Атмосфера заведения наглядно свидетельствовала о том, что оно предназначено для обеспеченной и деловой публики. Полукруглая стойка бара была плотно оккупирована мужчинами в строгих костюмах, изредка отхлебывающими напитки, но больше занятыми разговорами с партнерами. Некоторые были в сопровождении женщин, также одетых в хорошо сшитые костюмы и платья, с красиво уложенными волосами. Все столики были заняты громко разговаривающими и активно жестикулирующими компаниями, над которыми клубами висел табачный дым, разгоняемый частыми взрывами смеха.

Заметив ее, Стелла приподнялась из-за стола и помахала рукой. Пробравшись между столиками к месту назначения, Дороти пристроилась на свободный стул, окинула взглядом помещение и с улыбкой приступила к ритуальной светской беседе:

— Полно народу, здесь всегда так?

— Не знаю, я здесь не частый гость. Но каждый раз очень мило и весело. Роберт не любит толпу, но мне нравится. Какой смысл наряжаться, если некому продемонстрировать свои наряды?

На Стелле было серо-голубое облегающее и очень короткое платье, а длинные ногти окрашены коралловый цвет в тон губной помаде. Невеста Роберта обладала всем, в чем нуждается мужчина. Аккуратная, привлекательная, живая, улыбающаяся, всегда милая.

— Не знаю, может, ты и права. Но в Гватемале проблемы с нарядами не актуальны. В этом не было необходимости. Да и самих нарядов тоже не было, — печально закончила Дороти. Она помахала рукой официанту и под влиянием Стеллы заказала только минеральную воду и салат, некстати вспомнив замечание ее жениха о своем огромном аппетите.

Стелла забросала ее целым ворохом вопросов. Ее интересовало буквально все: жизнь Дороти в целом, образование, что она чувствовала, живя вдали от магазинов, чем питалась, что пила, болела ли когда-либо малярией, как выглядели окружающие ее люди, как выглядит ее отец. Когда обсуждение дошло до Марка, собеседница тут же среагировала на него, хотя его имя было упомянуто мимоходом. Видимо, сработал какой-то извечный женский инстинкт.

Послав Дороти заговорщицкую улыбку, Стелла прокомментировала:

— Итак, в твоей жизни было и кое-что, выходящее за рамки обычного. Ну и как он выглядит, твой тропический рыцарь?

— Мы почти не попробовали салат за разговорами, — пыталась уйти от ответа Дороги, предвидя массу последующих щекотливых вопросов. Отвлекающий удар достиг цели, и Стелла послушно уткнулась в тарелку, извлекла из нее пару зеленых листьев и отправила их в рот. — Ну ладно, — сжалилась Дороти над любопытной и послушной кузиной, — он чуть ниже меня, худощавый, с каштановыми волосами, носит очки, по национальности француз.

— А почему бы не расширить описание? — Стелла быстро покончила с салатом, дабы не отвлекаться от главного при встрече двух женщин: от сплетен на любовные и прочие волнующие темы. — Например, как насчет его сексуальности?

Проблемы сексуальности касаются в первую очередь твоего жениха, подумала Дороти, но быстро подавила бестактную мысль и замялась, не зная, как повыгоднее для себя и поуклончивее описать ситуацию. Однако Стелла не стала дожидаться ответа, найдя его в смущенном виде собеседницы:

— Думаю, вы оба были просто переполнены вожделением.

— В тропиках слишком жарко для вожделений. Тело постоянно липкое, потное и вялое.

— А откуда же тогда у туземцев джунглей берутся дети?

— Это лучше узнать у них самих. А мне хотелось бы услышать о твоем женихе, о ваших отношениях с ним, — несколько смущенно попросила Дороти, пытаясь одновременно уйти от предыдущего вопроса и перейти к интересующей ее теме.

Стелла слегка приподняла в удивлении брови, усмехнулась и отложила опрос.

— А что ты хочешь узнать о нем?

— Должно быть, мысль о том, что ты скоро станешь замужней женщиной, будоражит уже сама по себе?

— Да, но ведь я только помолвлена, вопрос о следующем шаге пока не стоит. Так что говорить о скором замужестве рано.

— Я не настаиваю, просто хотела спросить. Понимаю, что это в общем-то не мое дело.

— Да нет, все нормально. Ты же моя родственница и более близкий ко мне человек в этом плане, чем другие. Во всяком случае, из моих ровесников. А мне иногда надо с кем-нибудь поделиться личным. У меня есть пара тетушек в Йоркшире, но им уже за восемьдесят. Дело в том, что Роберт постоянно занят делами и…

— А почему ты не требуешь, чтобы он определился со сроками свадьбы? Стелла пожала плечами.

— Не так все просто, как кажется… — Подошел официант и принес счет. Они расплатились. Поднявшись из-за стола, Стелла как-то торопливо принялась объяснять:

— Я имею в виду, что Роберт весьма властен по характеру и не терпит женщин, которые излишне самостоятельны и требуют чего-то от мужчин.

— Ну и что? — неодобрительно заметила Дороги. — Если не требовать выполнения определенных вещей, то ты их и не получишь.

Вновь беспомощное пожатие плеч.

— Дело в том, что нас связали деловые отношения между ним и Филиппом Маккрейном, когда он стал моим отчимом, то есть в период до его развода с мамой. И Роберт сразу произвел на меня ошеломляющее впечатление, просто подавил собой.

— Не знаю, почему он так притягивает к себе женщин, с его-то нетерпимостью? — слукавила Дороти, хотя прекрасно понимала почему. Он притягивал к себе как магнит потенциалом своей личности, подавляющей окружающих властностью, уверенностью в себе, сопутствующим ему успехом, наконец.

— Тем, что он богатый и сильный телом и духом. Он просто внушает благоговение.

— Мне не кажется, что он вызывает благоговение. У меня, например, он иногда вызывает раздражение. Ладно, не будем больше о нем, лучше расскажи мне о загородном доме, который мы собираемся посетить в этот уик-энд. Роберт сообщил тебе о своем деловом предложении, связанном с этим домом?

Как выяснилось, ничего не сообщил, поэтому пришлось потратить несколько минут на объяснение.

— Ну и что ты собираешься делать? — спросила Стелла, пока Дороти соображала, с какой стати Роберт скрывает от своей невесты столь важную информацию. — Если он сделал такое предложение, значит, будет давить и дальше, добиваясь его принятия. Он никогда не идет на компромисс в делах. Да и в других вопросах не склонен к компромиссам.

— Меня не волнует, чего хочет он. Мне надо сначала осмотреться и подумать. А потом уже принимать решения.

На этом они и расстались, разъехавшись по своим домам на такси.

Что касается возможных английских правил формирования гардероба для загородной поездки, то Дороти решила не утруждать себя их выяснением и соблюдением. Она надела джинсовый костюм, кроссовки и упаковала в рюкзак кое-какую запасную мелочь, в частности зонтик, смену белья и кое-что из косметики.

Однако, когда в начале десятого утра Стелла, приехавшая на машине вместе с Робертом, зашла за ней и увидела столь скромный багаж, глаза ее расширились от такой экстравагантности и вызова социальным приличиям. В ее голосе прозвучало неподдельное изумление: . — Это что, все твои вещи?

— Да, но ведь мы едем всего-то на пару дней. Дороти забросила рюкзачок на заднее сиденье машины, запихнула туда же свое длинное тело, сложив его пополам, и весело поприветствовала Роберта, точнее его тщательно причесанный черноволосый затылок и отражение лица в зеркале заднего вида. Взгляд его был все тот же, к какому она уже начала привыкать, — изучающе настороженный и властный.

А Стелла продолжила свои радостно насмешливые комментарии по поводу багажа кузины:

— Да у меня одна косметика занимает больше места, правда, Роберт?

— Да, и намного, — подтвердил тот. Он покопался в бардачке и вытащил оттуда пухлый конверт. Передавая его Дороти, он сухо пояснил:

— Пара фотографий вашего маленького загородного домика. Возможно, вам будет интересно.

В пачке оказалось более двадцати фотографий, извлеченных из семейного альбома Стеллы. Они были сделаны в тот период, когда ее мать была замужем за Филиппом Маккрейном, и отображали в разных ракурсах главное здание поместья с пристройками и вспомогательными сооружениями. Снимки делала сама Стелла и, на правах автора перегнувшись с переднего сиденья, добросовестно и обстоятельно давала пояснения Наружные постройки использовались в прошлом как конюшни для лошадей, но сейчас пустовали. Бассейн был построен по настоянию матери невесты в качестве компенсации за утрату возможности постоянно жить в городе. Земельный участок был весьма обширен и включал лес, ручей и фруктовый сад.

— А кто за этим присматривает?

— Кристофер сохранил минимально необходимый обслуживающий персонал, — просветил Дороти Роберт. — Он предполагал, что вы захотите продать поместье, но не исключал и другую возможность. Но даже в случае продажи он хотел, чтобы давно работавшие в поместье люди сохранили свои рабочие места. Не знаю точно, сколько людей там сейчас работают и чем они занимаются, дабы оправдать свою зарплату. Мы со Стеллой не были в поместье уже несколько месяцев.

Дороти представила огромный каменный холодный и совершенно пустой дом и содрогнулась.

— Но там живет сейчас хоть кто-нибудь?

— Стелла связалась с управляющим — его зовут Энтони — и с его женой. Они обещали подготовить дом к нашему приезду и встретить нас Точнее говоря, небольшую часть дома. Большинство помещений в доме вообще никогда не использовались.

Они уже выехали за пределы Лондона, что позволило увеличить скорость. Вокруг простирались веселые зеленые лужайки, посадки деревьев и открытые взгляду просторы, о которых она уже начала забывать, проживая в замкнутом пространстве, огороженном унылыми кирпичными и каменными зданиями. Дороти погрузилась в собственные мысли, любуясь быстро меняющимся за окном пейзажем. Лето еще не сыграло свой заключительный аккорд, и голубое безоблачное небо создавало вокруг ощущение свежести и звенящей чистоты.

Часа через два они сделали остановку в деревне, чтобы передохнуть, освежиться и размять ноги. Стелла, успевшая вздремнуть за время пути, вспоминала, как она жила в усадьбе, чем там занималась, чтобы скоротать время, сетуя на скуку и однообразие деревенской жизни.

— Зато там гораздо спокойнее, чем в Лондоне, — высказала мнение Дороти, которой нравился царивший здесь дух покоя и безмятежности.

Маленькая тихая деревушка с традиционным пабом, несколькими магазинчиками, построенными из грубо отесанного камня, и небольшой церквушкой разительно контрастировала с Лондоном с его бешеным ритмом, сутолокой и замкнутостью пространства. А насколько чище и свежее был здешний воздух! Казалось, его можно не вдыхать, а пить.

Вернувшись к машине, Дороти оставила открытым окно, позволив пьяняще свежему деревенскому воздуху свободно вливаться в салон автомашины, несмотря на протесты Роберта ссылавшегося на наличие кондиционера в машине.

Вскоре узкая боковая дорога, заставившая снизить скорость, вывела их на аллею, поросшую по обеим сторонам величественными деревьями, закрывавшими кронами полоску неба Впереди, в конце аллеи, проезд перегораживали массивные витые железные ворота, окрашенные в традиционный черный цвет. В настоящий момент ворота были уже распахнуты, а за ними виднелись поля и пастбища.

— Это все относится к вашим земельным владениям, — выступил в роли гида Роберт. — Овцы за лето обгрызли траву, но не всю. Примерно шесть акров ухоженных лужаек осталось нетронутыми. А теперь посмотрите вперед. Мы подъезжаем к дому.

Дороти подалась вперед, вглядываясь в надвигающийся фасад здания и чувствуя себя императрицей, прибывшей осмотреть свои царственные завоевания в сопровождении вассалов. Ей никогда в жизни не приходилось лицезреть такое великолепие. И все это великолепие принадлежит ей. Одна эта мысль уже кружила голову, и все вокруг казалось прекрасной сказкой и миражом. Внезапно в этот мираж вторгся голос Стеллы:

— А ты захватила купальник? Сегодня тепло и вполне можно позагорать и поплавать. Мне очень идет загар.

— Нет, купальника у меня вообще нет. А потом, у меня есть чем заняться здесь и без бассейна. Поброжу вокруг, посмотрю что к чему.

Встретивший их в огромном холле Энтони, человек средних лет с проседью на висках и мудрыми глазами, с вышколенными, сдержанными манерами и почтительным взглядом, как и полагается настоящему английскому дворецкому, вначале в течение нескольких минут провел краткие переговоры с Робертом, отойдя в сторонку. Дороти в это время застыла с открытым ртом, потрясенная великолепием внутреннего убранства этого рыцарского замка, достойного лордов и пэров Англии.

Стелла, уже давно привыкшая к великолепию интерьера, безразлично стояла рядом и, после того как Энтони забрал чемоданы из машины и понес их наверх, заявила, что пойдет поплавает с дороги, чтобы не пропадало втуне ни минуты хорошей погоды. А то вдруг вечером пойдет дождь? Правда, из вежливости предложила Дороги померить ее купальники, вдруг да подойдут.

Дороти со смехом отвергла это безумное, но лестное предложение, пожелав кузине развлекаться самостоятельно и не обращать на нее внимания. Почему-то она чувствовала себя намного старше своей новообретенной подруги и родственницы, хотя обе были практически ровесницы. В Стелле было что-то детское, непосредственное, что нуждается в постоянной защите и покровительстве. Наверно, это и привело ее к Роберту Каслу, под его крыло и в подчинение его воле.

Объект ее размышлений в это время стоял рядом, с удовольствием наблюдая за их пикировкой. Видимо, в его голове тоже бродили подобные сравнения. Как только Стелла удалилась своей легкой, танцующей походкой, он повернулся к Дороти и задумчиво протянул:

— Трудно поверить, глядя на вас, что вы почти одного возраста. Вы относитесь к ней, как к своей дочери.

Дороти снисходительно улыбнулась.

— Да, действительно. Иногда я ее мысленно воспринимаю как дочь. Она очень молода по своему поведению и мыслям. Но речь не об этом. Надо заняться домом. Может, сразу и начнем осмотр. Или вам надо немного отдохнуть? Сходите в бассейн, составьте компанию невесте.

— Да нет, пожалуй не стоит. Исполнять роль ящерицы на солнце мне не по нутру. — Но в душе он осознавал с некоторым раздражением, что с удовольствием взял бы на себя эту роль, если бы это дало возможность любоваться резвящейся в бассейне гватемальской наядой без всяких тряпичных излишеств на теле.

Во всяком случае, ему надо будет серьезно поговорить со Стеллой. Хотелось ему этого или нет, но за последние месяцы в их отношениях появились определенные нюансы, которые по мере накопления все больше свидетельствовали о том, что эти отношения исчерпали себя и подходят к концу. Сексом, который вполне устраивал обоих вначале, они практически не занимались уже несколько месяцев, а сейчас даже не говорили на эту тему. Конечно, можно было заявить, что причина в чрезмерной занятости, однако кого он собирался этим обмануть?

Суровой правдой было то, что, несмотря на определенную привязанность к невесте, она его уже больше сексуально не возбуждала. Иначе откуда бы появились эти грезы о раздевании женщины, стоящей сейчас перед ним? Попытки представить ее обнаженное тело? Это тем более странно, поскольку она совсем не в его вкусе. Слишком высокая и крупная, к тому же слишком умная и рассудительная. Однако почему-то появляется в его мыслях гораздо чаще, чем следовало бы.

Осознав, что неприлично долго и пристально смотрит на нее, он принял деловой вид и поддержал поступившее предложение:

— Хорошо. Осмотрим дом. Начнем с верхнего этажа, а потом спустимся вниз.

Дороти засомневалась, что двух дней будет достаточно для осуществления столь грандиозной задачи, но повиновалась и послушно последовала за ним по ступенькам витой лестницы, ведущей в небеса. В пути навстречу попалась Стелла с полотенцем в руках и широкой улыбкой на лице.

— Отправились в путешествие по дому? — спросила она, изобразив гримаску скуки и даже зевнув. — Думаю, посиделки у бассейна были бы гораздо более веселым занятием.

— Может, позднее присоединимся, — отреагировала Дороти тем кротким голосом, который обычно использовала при общении с детьми в классе, когда они спрашивали что-то явно нежелательное.

В общении со Стеллой эта методика вполне себя оправдала. Она пожала плечами, усмехнулась и ускакала, бросив на прощание:

— Ну что ж, тогда увидимся.

Интересно, что серьезного и ответственного Роберта могло привлечь в этой маленькой легкомысленной птичке? Или, может, действует сила взаимного притяжения разных полюсов. Человека всегда тянет к своей противоположности, Природа таким образом дополняет, обогащает и вносит разнообразие в биологическое развитие вида, компенсирует нехватку каких-то качеств у отдельной личности. Но все-таки их взаимоотношения — это еще одна загадка, подтверждающая, как мало она знает о жизни. У нее достаточно жизненного опыта для решения повседневных проблем выживания в джунглях. Но она совершенный профан и зеленый, как весенняя травка, новичок в эмоциональных сторонах жизни цивилизованного взрослого мира.

Боже мой, о чем говорить, если до сих пор, в ее возрасте, она все еще девственница!

Конечно, они с Марком обнимались, целовались и ласкали друг друга, но как-то поверхностно, несерьезно, в пределах определенных рамок, не доводя отношения до их естественного разрешения. Да она и не чувствовала в себе желания идти дальше. Марк был взрослее и опытнее, и он-то, конечно, хотел такого развития. А может, он, как и Роберт, предпочитал тех женщин, которые были достаточно женственными и вели себя как женщины. И у нее никогда бы не появились такие мысли, если бы она не прибыла в Англию и не общалась бы с человеком, чья массивная, мускулистая фигура сейчас уверенно, неутомимо и решительно поднималась по ступенькам впереди нее. Именно этот человек стал главным источником нынешнего смятения в ее душе.

Пока Дороти с безопасной позиции сердито сверлила спину Роберта взглядом, он рассказывал длинную историю этого дома.

— Надеюсь, — продолжил ее Вергилий, слегка склонив голову на плечо, как петух перед атакой на курицу, — что я не перегрузил вас ненужной информацией.

— Ни в коем случае, поскольку изучать историю британской архитектуры мне ранее не приходилось, — съязвила Дороти.

— А у меня сложилось впечатление, что вы знаете все. Вы говорите на таком количестве иностранных языков, сколько не знает ни одна из моих знакомых дам. Вы дипломированный врач и работали учителем в школе. Вы бились голыми руками в одиночку со свирепыми тиграми-людоедами и исполинскими кровожадными крокодилами во время их ежедневных набегов на ваш центр в поисках свежей человечинки на обед.

— Мне в самом деле было очень интересно. Тем более что в джунглях Америки знания по истории архитектуры периода правления династии Стюартов получить было практически невозможно. Видимо, постоянно отвлекали свирепые тигры и зубастые крокодилы, которых вы столь красочно живописали, не говоря уже об исполинских пауках и змеях.

Роберт улыбнулся. Улыбка очень шла ему, делая его лицо мягче, добрее и еще привлекательнее. Она даже ощутила эту улыбку физически, как прикосновение на своем лице — легкое, трепетное, нежное движение пальцев по коже. Она внутренне потянулась к этому человеку, страстно желая коснуться его. Столь неожиданное чувство — да еще тогда, когда его невеста загорает где-то внизу у бассейна, почти рядом, — ужаснуло ее.

Ей с трудом удалось восстановить самообладание и продолжить экскурсию. Она даже не помнила, действительно ли коснулась его или это было только виртуально. Следующие два часа она покорно и механически следовала за ним из комнаты в комнату, с этажа на этаж, убеждая себя, что ничего не произошло, что все идет нормально и это обычная, рядовая экскурсия.

Она даже старалась вообще не смотреть на него, что было не очень трудно, поскольку в каждой из бесчисленных комнат было много интересного. В одной из комнат, окна которой выходили на бассейн, она посмотрела вниз и увидела одинокую неприкаянную фигурку Стеллы, раскинувшейся на деревянном лежаке с закрытыми глазами. Дороти стало стыдно за свой предыдущий порыв, но процесс раскаяния заглох, не успев развиться, когда она опять почувствовала стоящего рядом Роберта. Даже не видя, она знала о его приближении по тем электрическим импульсам, которые тотчас побежали по ее телу и волосам.

Дороти не осмелилась повернуться и посмотреть на него. Он приблизился к ней почти вплотную и едва не касался ее своим телом. Она почувствовала его живое тепло, его ауру, притягивающую, обволакивающую и растворяющую ее сущность.

— Знаете, я обратил внимание на то, как вы смотрели на нас со Стеллой, когда мы были рядом. У вас слишком живое, выразительное лицо. Вы не умеете скрывать свои чувства. На вашем лице в тот момент было написано удивление и попытка разгадать, что же связывает нас, столь противоположных людей? Или, точнее, что же я нашел в ней?

О Боже! Неужели я настолько открыта и прозрачна? Она молчала, не зная, что сказать, ибо ситуация с каждым мгновением все осложнялась и становилась запутаннее.

— Возможно, вы и правы. Кто знает? Может, мне больше подходит тип женщины, способной ответить на вызов судьбы? — сказал Роберт мягким и вкрадчивым шепотом.

Дороти все сильнее реагировала на его близость, на обволакивающий и расслабляющий баритон его голоса, на струящуюся от него мощным потоком энергию. Она почувствовала непривычное для себя увлажнение между ног и никогда не испытанную ранее жаркую пульсацию внутри, какими-то волнами нарастающее снизу отчаянное желание уже не робких касаний, а уверенно-властных объятий мужских рук и полного слияния с мужским телом. Ей стало страшно.

До этого она была знакома с такими ощущениями только теоретически. Это был порок, похоть, разврат. Низкое чувство, ничем не напоминающее романтический образ отношений между юными влюбленными, с томными вздохами, робкими и нежными поцелуями и целомудренным держанием за руки под луной. Марк иногда целовал ее в губы, но делал это очень деликатно и предупредительно, не переходя грани допустимого предела. А нынешнее чувство действовало резко и мощно, как внезапное извержение проснувшегося вулкана.

— Я не знаю, какая женщина вам нужна, — с трудом выдавила из себя Дороти.

— Да, пожалуй. Никто из нас не может знать и судить о чем-то уверенно, пока сам не попробует. Так сказать, пока сам не изопьет воды.

И тут он совершенно неожиданно коснулся ее! Всего-навсего провел одним пальцем по ее губам, но медленно и плавно, повторяя все изгибы, и столь чувственно, что между ногами она почувствовала уже не теплую влагу эротического позыва, а боль неутоленного вожделения, волной прокатившуюся по всему телу, скручивая мышцы и вызывая помутнение рассудка. Груди налились тяжестью и болью, соски разбухли и затвердели, а глаза увлажнились слезой.

— Не надо! — Ее затрясло крупной, нервной, безостановочной дрожью. Ноги ослабели и стали ватными, и она ничего не видела перед собой, только какие-то серо-белые полосы и вращающиеся бледно-розовые круги. Сколько это длилось, она не помнила. Кажется, он даже испуганно отшатнулся, не ожидая столь бурной реакции. Когда Дороти немного пришла в себя и восстановила способность реально воспринимать окружающее, она увидела, что он растерянно стоит рядом с ней, у окна, не решаясь или не зная, что сказать. — Пожалуйста, больше так не надо! Просто досмотрим дом. Она уставилась на кончики туфель и никак не могла поднять глаз, оторвать их от созерцания привычных мелких деталей на них, каких-то рубчиков и швов. Ей было страшно, страшно вновь увидеть его лицо и вновь почувствовать приступ боли и страданий.

Роберт не произносил ни звука. Он молчал, потому что пытался подавить первобытный инстинкт, мощный и безрассудный, сминающий и отбрасывающий любую логику, любые табу и нормы приличий. Наконец, почувствовав, что начинает уже контролировать свои эмоции и голос, он хрипло выдавил из себя:

— Конечно, просто посмотрим. Наверно, я вас переутомил. Похоже, я переусердствовал.

Да уж, в излишнем усердии его трудно обвинить. Скорее, в чрезмерной и неожиданной активности. Должно быть, сейчас сожалеет о своем жесте, поскольку не ожидал такой бурной и необычной реакции. Тем более от такой неуклюжей, примитивной самки из джунглей. Теперь пытается восстановить баланс в отношениях с помощью легких шуток. Роберт напомнил ей тигра, временно укрощенного снотворным. Но только временно. Она чувствовала, что тигр может проснуться в любой момент и вновь броситься на избранную жертву.

Они спустились к бассейну, где и решили перекусить вместе со Стеллой, уже успевшей слегка загореть, Эмили, жена управляющего, принесла три порции салата, ветчину и сыр. С учетом влияния деревенских обычаев и свежего воздуха, пробуждающего аппетит, принесенные порции были заметно щедрее и внушительнее, чем лондонские. Но все же Дороти осталась голодной.

— Не переживайте, — заметил ее страдания Роберт. — Ужин будет посолиднее, чем ланч. Это просто старый английский обычай — кормить холодными салатами днем в теплую летнюю погоду.

После скудной трапезы им наконец удалось завершить турне по дому, правда чуть ли не бегом. Осмотреть земельный участок, особенно фруктовый сад, наметили на следующий день. В шесть вечера они опять оказались у бассейна. К этому времени Стелла завершила принятие воздушных ванн и водных процедур. Загар, похоже, прилипал к ней прямо на глазах, и Дороти вполне искренне сделала ей комплимент по этому поводу.

— Правда? — Она попыталась изогнуться сразу в нескольких плоскостях, чтобы самой убедиться в произошедших приятных переменах. — Что скажешь, Роберт?

— Угу. — Жених даже не посмотрел на нее, хотя думал в этот момент как раз об их отношениях. О том трудном разговоре, который предстоит ему с ней провести сегодня вечером. Пора разобраться серьезно и окончательно в их отношениях. Фактически их связь давно закончилась, и беседа будет носить чисто формальный характер.

— Я думаю, что данное междометие означает «да, — сказала Дороти.

— А откуда вы знаете, что я имел в виду? — Голос Роберта звучал холодно и отстраненно.

Обе дамы с удивлением воззрились на него. Что за выпад? Самое странное, что первой взорвалась Стелла.

— А зачем грубить? Почему бы тебе не расслабиться и не отдохнуть от командования всеми и вся? Почему ты всегда распоряжаешься, как будто все обязаны действовать только в соответствии с твоим хотением? Почему ты…

Этот взрыв давно сдерживаемых эмоций был прерван Робертом. Окинув мрачным взглядом невесту, он жестко и медленно процедил:

— Думаю, вам обеим лучше отдохнуть перед обедом. Эмили ждет вас на кухне. Она покажет вам ваши комнаты.

Дороти поспешила удалиться с места конфликта. Реакция Стеллы изумила ее своей неожиданностью. Неужели на нее так повлияли мои высказывания по поводу неравноправных взаимоотношений невесты и жениха? — подумала она. Во всяком случае, оказавшись невольным свидетелем сцены между двумя столь близкими людьми, она чувствовала себя неловко.