Поймать ветер

Глава 1

1 сентября. Пустошь Нортумберленда. Около 8.00 часов вечера.

Осень еще не успела вступить в свои права как следует, но, кажется, Нортумберленду об этом не сообщили. Дождь хлестал без перерыва. Начиная от самого Лидса и все последние два часа пути тяжелые тучи преследовали арендованный «Воксхолл». Щетки справлялись с трудом, сгоняя с лобового стекла целые потоки воды. Навигатор уже какое-то время перестал определять дорогу, и ориентироваться приходилось только по нарисованной на салфетке карте.

Разъезженная колея превращалась в развилку. Рэннальф нажал на тормоз и в очередной раз потянулся к салфетке, чтобы свериться с рисунком Мистраль. Сестрица даже не потрудилась найти нормальный лист бумаги! Она просто наспех нацарапала на салфетке какие-то странные линии и заверила Ральфа, что ему даже не придется напрягаться.

В тот момент у него не возникло ни одного подозрения. И сейчас он сидел один в машине где-то среди пустоши Нортумберленда, в трехстах милях от Лондона, и нецензурно удивлялся, как позволил втянуть себя в эту авантюру.

Каракули на салфетке сообщали, что нужно повернуть налево. Рэннальф переключил передачу и крутанул руль. Всё началось вполне безобидно. Вчера вечером младшая сестра улучила момент, когда в баре не было людей, подсела за стойку и, обводя пальчиком древесный рисунок столешницы, как бы между прочим пожаловалась, что кому-то нужно съездить за город, в старый дом, принадлежащий семье её мужа. Мол, старой бабуле Дипике срочно понадобился антикварный чайный сервиз, который она привезла с собой из самой Индии, когда вышла замуж. И так уж сложилось, что поехать совсем некому. А бабуля страдает без сервиза. Закончив свои «размышления вслух», Мистраль перевела задумчивый взгляд на брата, сощурилась, потёрла подбородок и, будто эта мысль пришла ей в голову вот только что, счастливо протянула:

– А-а-альфи!

Рэннальф не дал ей закончить. Он осадил её коротким «нет» и переключил внимание на подошедших к стойке посетителей, но Мистраль не была бы собой, если бы так легко отбросила идею. Когда компания отошла, сестра принялась слёзно уговаривать и давить на жалость. И Ральф сам не заметил, как сдался.

Всё дело было в том, что индийская бабушка очаровывала всех одним своим взглядом. Рэннальф встречался с ней всего два или три раза, но эта старая леди в ярком сари приняла его с индийским радушием, в один момент стала называть сыночком и грозила пальцем, чтобы не смел испытывать на ней силу своих прищуренных синих глаз.

В общем, бабушка Дипика была особенной женщиной, ради которой не сложно поехать куда-то за город и привезти что угодно.

В тот момент Рэннальф ещё не знал, что «куда-то за город» – понятие растяжимое. Оно растянулось почти до самой границы с Шотландией, в графство Нортумберленд, где плотность населения составляет около шестидесяти человек на квадратный километр. Эту информацию услужливо подсказал гугл, когда Ральф плутал по бескрайним пустошам в поисках хоть какой-то деревни.

Колея сделала поворот, огибая холм, и перед взором Рэннальфа предстало не слишком большое каменное строение с двускатной крышей. Дом стоял на возвышенности, колея вела прямо к воротам каменной изгороди. Наконец-то. Шестичасовое скитание по английской провинции подошло к концу. Даже ливень внезапно стал утихать, как бы знаменуя это событие.

Рэннальф выскочил из машины, и, пригнув голову, побежал к тяжелым деревянным створкам. Его белые кроссовки увязали в жидкой грязи, легкая джинсовая куртка не спасала от холодного ветра, а на голову всё еще падали большие капли. Разбалованные летним солнцем лондонцы отвыкли от такого буйства стихии, и Ральф не был исключением.

Открыв тяжелые ворота, он вернулся к машине и, тряхнув тёмной головой, как мокрый пёс, нырнул в теплый салон «Воксхолла». Хорошо еще, что ему хватило ума привезти с собой какие-то продукты. Когда Рэннальф понял, насколько сильно подставила его сестра, остановился возле супермаркета в Лидсе и сделал основательный запас ресурсов. Глядя сейчас через лобовое стекло на хмурое небо и болото под колесами, Ральф мысленно похвалил себя за предусмотрительность.

В доме, как ни странно, было тепло. Сомнительно, что в нём имелось центральное отопление, но в небольшой гостиной угасал камин, а рядом лежала полная поленница дров. Кто-то позаботился о том, чтобы дом был пригодным для жилья. Насколько Ральфу было известно, здесь никогда никто не жил. Раньше дом использовался для летнего отдыха на дикой природе, но те времена давно прошли, и вот уже лет двадцать каменная глыба пустует. Маленькая кухонька обставлена по моде восьмидесятых, вода из крана текла ледяная, а сам кран по-старчески кашлял и хрипел. Обивка мебели в гостиной вылиняла, так же, как и тяжелые шторы на окнах. Но в целом картина была не слишком ужасна.

На второй этаж Рэннальф подниматься не стал. На него накатила ужасная усталость. Сбросив грязные кроссовки и мокрую куртку, он прошёл к ближайшему креслу и тяжело упал в него, закрывая глаза.

Нужно позвонить сестре и устроить ей выволочку. Очевидно, что никакого сервиза здесь быть не могло, и Мистраль придумала некий коварный план. Однако Ральф не мог найти никакого логического объяснения её коварству.

Вытянув из кармана джинсов мобильник, он прокрутил телефонную книгу и нажал на кнопку вызова.

– Привет! – раздался в трубке радостный вопль сестры.

Рэннальф абсолютно не разделял её веселья.

– Ладно, дорогуша, – протянул он. – Где здесь скрытая камера, в которую мне нужно улыбнуться?

– О, так ты, значит, доехал?

Казалось, она ни капли не смущена. Хотя нет, не казалось. Она и в самом деле не была смущена.

– Ставлю сто фунтов, что не существует никакого памятного сервиза, – устало проговорил Ральф.

Мистраль хохотнула.

– О нет, он есть! Разрисован слонами и какой-то растительностью. Стоит дома у бабули Дипики, в шкафу, за стеклом, и она два раза в неделю смахивает с него пыль.

– Итак, – вздохнул Рэннальф, потирая глаза. – Зачем было тратить столько энергии на уговоры меня и на то, чтобы привести дом в порядок к моему приезду?

– За домом постоянно присматривают, так что ради тебя там только разожгли камины. А что касается остального… – сестра замолчала. – Просто отдохни, Альфи. Мы уже нашли тебе замену в бар на несколько ближайших ночей.

– Мы? Это масштабная операция?

– Ты и представить не можешь, насколько.

– И что вы задумали?

– Это будет маленький секрет, – пропела Мистраль. – Но недолго. Отдыхай.

И она сбросила вызов. Ральф попытался позвонить ещё раз. И еще. Но сестра больше не снимала трубку. Маленькая фурия явно была очень собой довольна, и это подкрепляло решимость Рэннальфа оторвать ей уши при ближайшей возможности.

Сдавшись после нескольких попыток дозвониться, Альфи убрал телефон. Сегодня о возвращении домой можно не думать. Усталость, темнота и мерзкая английская погода абсолютно не вдохновляли на то, чтобы снова сесть за руль. Нужно осмотреть второй этаж, найти спальню и выспаться. А завтра утром сесть в «Воксхолл» и вернуться в Лондон. Что бы эта шайка, называемая семьей, ни задумала, Рэннальф не собирался поддерживать их заблуждение. Он и так потратил день на идиотскую, выматывающую поездку.

Но стоило ему подняться на ноги и сделать шаг в сторону коридора, как его остановил какой-то звук. Звук работающего двигателя. В окнах мелькнул свет фар, хлопнула дверь машины и работающий двигатель стал удаляться, пока снова не стало тихо. А затем щелкнул дверной замок, что-то тяжелое опустилось на деревянные половицы. В коридоре загорелся свет. Это не мог быть вор – человек действовал слишком уверенно.

Дальше прислушиваться Рэннальф не стал. Он быстрым шагом вышел из гостиной, чтобы выяснить, кого могло занести в эту дикую глушь… И замер у подножия лестницы.

Она могла бы привести сто аргументов, чтобы не ехать. Плохая погода, триста миль, занятость и банальное нежелание пускаться в такую даль были только несколькими пунктами списка. Но всё перечеркивал один, сто первый.

Её попросила бабушка.

Если бы просьба исходила от кого-то другого, можно было не задумываясь отказаться. Но именно бабушка поддержала её в стремлении получить лицензию оценщика, именно бабушка помогла оплатить всё это предприятие. Поэтому если бабушка просит помочь с продажей дома, над этим нельзя раздумывать. Нужно ответить положительно. Даже если дом находится в центре Нортумберленда, среди холмов и возвышенностей. Даже если туда местами не проложен асфальт. Даже если население ближайшей деревни по последним данным составляет триста четырнадцать человек.

Поэтому Мэри отменила все дела, собрала небольшой чемодан и купила билет на поезд до Морпета. После долгих часов поездки ещё предстояло как-то выехать на периферию графства. Водить автомобиль она умела, но не любила. Так что в Морпете пришлось нанять водителя с машиной. Пожилой мужчина с седыми усами за час довёз Мэри до старого каменного дома. Он громко удивлялся, что такой молодой красавице понадобилось в этом богом забытом месте, а потом вырвал из блокнота лист и нацарапал на нём номер телефона с подписью «Джонатан». На случай, если Мэри решит вернуться к цивилизации и ей не на чем будет уехать.

Выйдя из старенькой потрепанной машинки Джонатана, Мэри быстро побежала к входной двери, приподнимая чемодан над жидкой грязью и прикрывая лицо от ветра капюшоном куртки. Она не заметила тусклый свет в окне гостиной. В ранних северных сумерках припаркованный неподалеку «Воксхолл» также ускользнул от её внимания. Поэтому Мэри очень удивилась, обнаружив, что дверь дома не заперта. Войдя внутрь и освободив руки от чемодана, она щелкнула выключателем и осмотрелась. И в этот момент из гостиной вышел человек. Мужчина.

Тот единственный в мире мужчина, которого она не хотела видеть больше никогда в своей жизни.

Если бы чемодан был до сих у Мэри в руках, она бы непременно его выронила. Рэннальф Уиндэм удивленно смотрел на неё, замерев у подножия лестницы. Такие сцены обычно случаются в дешевых комедиях, когда два антипатичных друг другу героя случайно встречаются и несколько мгновений пялятся друг на друга, открывая и закрывая рты, как выброшенные на берег рыбы. Мэри не двигалась. Она приросла к месту, так и не убрав руку от выключателя.

Ральф шевельнулся первым. Поднял руки и запустил в отросшие темные волосы, загребая их от лица. Тяжело вздохнув, сел на ступеньку лестницы и уперся локтями в колени.

– Еще скажи, что ты приехала забрать сервиз, – проговорил он, потирая виски.

– Это какая-то шутка? – встрепенулась Мэри, отнимая руку от выключателя и упирая её в бок.

Рэннальф поднял ладонь в останавливающем жесте.

– Ти-ихо, – протянул он, – припаркуй свою метлу.

– Какого чёрта ты здесь делаешь?!

– Забираю сервиз.

Мэри непонимающе сдвинула брови:

– Какой сервиз?

– Со слонами, Мария. Со слонами, – вздохнул мужчина, проигнорировав агрессивный взгляд: он опять неправильно произнёс имя. – А зачем послали тебя?

Мэри была абсолютно сбита с толку. Она секунду смотрела на Рэннальфа, прежде чем опустить руку и медленно сесть на свой чемодан.

– Бабушка хочет продать дом, – каким-то отрешенным голосом сказала она. – Я приехала его оценить.

Мозг её лихорадочно соображал, складывая какой-то неизвестный паззл. Мысли метались, пытаясь поймать что-то неясное, ускользающее.

Рэннальф скривил губы в ухмылке:

– Серьёзно? И ты повелась?

– Не вижу ничего смешного! – рявкнула она.

– О нет, Мэрайя, это очень смешно. Я ехал сюда шесть часов за какими-то индийскими чашками, чтобы в конце концов узнать, что они стоят в лондонской резиденции «её светлости»! Мистраль сообщила мне, что вся компания желает мне приятного отдыха и меня ждёт сюрприз. А примерно через три минуты – та-дам! – явилась ты.

Вот он. Паззл. Она тряслась в поезде только ради того, чтобы лицезреть его. Того, кто трусливо сбежал из её квартиры, не забыв прихватить свои предметы гардероба. Уже слишком поздно звонить Джонатану и просить доставить её в Морпет. Нет смысла уезжать и на ночь глядя искать гостиницу. Но Мэри Тейлор не будет собой, если даст Уиндэму хоть каплю превосходства.

– Я ночую в спальне, – выпалила она.

И не успел Ральф сообразить, что случилось, как девушка подхватила чемодан и бросилась вверх по лестнице, больно задев его плечо колесиками. Мэри была уже наверху первого пролета, когда до Рэннальфа дошёл смысл сказанного. Он вскочил на ноги и попытался догнать девушку. Возле спальни Ральф оказался, когда она уже захлопывала дверь, но успел всунуть в проём своё колено.

– Я первый приехал, значит, спальня моя, – сказал он, пытаясь втиснуть внутрь ещё и плечо.

– Технически, это дом моей семьи, – острый кулак врезался в уже травмированную мышцу.

Ральф поморщился, но не сдался.

– Технически, мы с тобой одна семья.

– Следовало вспомнить об этом, прежде чем расстегнуть моё платье, – прошипела девушка, и колёсики чертового чемодана ударили Рэннальфа по голени.

Он взвыл и отпрыгнул назад. Дверь спальни захлопнулась, по ту сторону щелкнула задвижка. Рэннальф согнулся и потер ушибленное место.

– Могла бы подумать об этом, когда садилась со мной в такси! – возмутился он в закрытую дверь, развернулся и побрел к лестнице.

Мэри слушала его удаляющиеся шаги, прислонившись спиной к двери и закрыв глаза. Да уж, со свадьбы они уходили по обоюдному согласию. Точнее, согласия, как так такового, не было. Сначала они препирались за столом, потом в баре, потом столкнулись в дверях ресторана, когда Мэри выходила подышать воздухом, а Рэннальф наоборот заходил внутрь. И тогда мелькнула какая-то искра. Синие, оттенка кобальта, глаза Уиндэма притягивали, заставляли заглянуть в них, особенно если находишься на расстоянии нескольких дюймов.

В общем, в зал они так и не вернулись.

Мэри невесело хмыкнула, отошла от двери и присела на край большой старой кровати, вперив взгляд в стену. Камин в спальне погас не очень давно, и здесь всё еще было тепло. Ситуация складывалась презабавная. Мэри искренне надеялась, что в тот вечер никто не заметил, как «красавчик Альфи» и его личная ведьма исчезли вместе. Но теперь стало ясно, что надежды были напрасны.

Их родня определенно сговорилась, втянув еще и бабушку, ради того, чтобы Мэри и Рэннальф побыли какое-то время вместе без возможности сбежать. Способ они выбрали довольно изощренный. Их семейки давно посмеивались, слушая вечные язвительные перепалки, и Мэри знала, что втайне многие мечтали видеть их парой. Пары не сложилось, но родню это не остановило.

Кто, как не родственники, умеет нарушать личные границы из лучших побуждений? Из-за них она застряла среди холмов и пустошей с человеком, которого хотела пристрелить.

Мэри хорошо помнила тот день, когда впервые увидела Рэннальфа Уиндэма. До того она слышала много рассказов о его похождениях от невесты своего брата. Мистраль любила Ральфа, это чувствовалось, несмотря на то, что почти все истории были аморальны. Кроме детских. Она рассказывала про детство, братьев, их проделки и умение поставить на уши всю улицу. Возможно, поэтому их мать сбежала во Францию, как только младшей дочке стукнуло восемнадцать.

Чем старше становились герои историй, тем ощутимее менялась окраска самих ситуаций. Рэннальф осознал свою привлекательность, и дальше шло сплошное описание его похождений. Мэри считала, что как минимум половина из этого всего вымысел – вроде сплетен, окружающих знаменитость.

А потом, на той домашней вечеринке в честь помолвки, Ральф Уиндэм зашел в их гостиную, и Мэри поняла, что всё правда.

Мужчина, остановившийся в дверном проёме, засунул большие пальцы в карманы джинсов, привалился плечом к косяку и осмотрел комнату неторопливым прищуренным взглядом. У него были темные, отросшие волосы, и несколько непослушных прядей падали на лоб. На губах задержалась странная полуулыбка, будто его забавляло всё происходящее. Взгляд просканировал собравшихся гостей и дошёл до Мэри. Всё с той же улыбкой Ральф лениво осмотрел её с головы до ног, вернулся к лицу и, нисколько не смущаясь, заглянул в глаза.

И вот тогда она поняла, что если не будет очень осмотрительна, то ей грозит та же опасность, что и череде брошенных им девушек. Пожалуй, именно в тот момент Мэри решила, что не подпадет под обаяние Рэннальфа Уиндэма.

С тех пор у них шла война. Со всеми людьми Уиндэм был само очарование. Приятный, веселый и лёгкий, как летний бриз. Он умел поддержать разговор, умел пошутить и подбодрить человека. Всех, кроме Мэри. Она сознательно вытаскивала на поверхность все его худшие качества, чтобы помнить, что за хитрой ухмылкой и прищуром кобальтовых глаз скрывается самый обычный мужчина. Умеющий язвить, огрызаться и быть гадким уродом.

Вот только хорошо отработанная система дала сбой. На той злосчастной свадьбе что-то пошло не так, и Мэри ненавидела себя за это.

Внизу послышались шаги, она вздрогнула, выныривая из воспоминаний. Сняв куртку и сапоги, вынула из чемодана фланелевую пижаму, переоделась и залезла под одеяло. Чем раньше она уснет, тем раньше сможет уехать домой. И не встречаться с Рэннальфом Уиндэмом до самого Рождества.