Поздравь меня с Рождеством

ГЛАВА 2 Бредли

Что за долбаный зоопарк.

Стоя возле выхода на посадку, я провел ладонью по бороде, жалея, что просто не сказал матери, что приехать к ней на праздники было уже слишком.

Торжественное открытие моего бара должно было состояться в канун Нового года, и меня ждала гребаная уйма работы, прежде чем это случится. Но мама настаивала, что я могу приехать на денек и вернуться сразу после Рождества.

Она не понимала, что я работал двадцать четыре часа в сутки семь дней в неделю, чтобы открытие прошло на высшем уровне. Конечно, я вполне справился с оформлением интерьера, сделав это место похожим на приют дровосека – достаточно круто, чтобы все хипстеры Сиэтла оценили. Проблема заключалась в продвижении и рекламной компании для открытия бара.

Было бы намного легче, если бы я вложил деньги в эту PR-компанию несколько месяцев назад.

Как обычно, я решил, что смогу все сделать сам. Однако оказалось, что открыть бар и создать вокруг этого события необходимую шумиху – два совершенно разных дела.

Но сейчас мне просто необходимо было добраться до дома матери. Несмотря на то, что я был взрослым мужчиной, все же испытывал непреодолимую слабость к маме. Особенно в том, что касалось рождественского утра – моя мать обожала этот праздник. А кроме того, мой брат собирался приехать со своей девушкой, так что я оказался бы полной задницей, если бы не явился.

Но в связи с отменой последнего рейса, и тем, что тьма народу стояла возле ворот, надеясь стать избранными счастливчиками, я понимал: потребуется задействовать все мое обаяние, чтобы заполучить этот билет.

Я посмотрел на сотрудницу аэропорта – черная юбка до колен, стрелка на колготках, потрепанная прическа – ясно, что она так же хотела свалить из этого места, как и я.

Я подошел к ней и улыбнулся.

– Привет, помощница Санты, есть какие-то новости о списке ожидания?

Женщина приподняла бровь и рассмеялась.

– Думаете, сладкие слова помогут вам заполучить билет на самолет?

– Решил, что стоит попробовать. А может, я даже смог бы вернуть вам хоть капельку праздничного настроения, – я протянул ей небольшой леденец, который дал мне звонящий в колокольчик мужчина. Мне пришлось пройти мимо него, направляясь к выходу на посадку, и я бросил в его ведерко двадцатку. Мой взгляд не отрывался от девушки, и я не мог ничего с собой поделать, когда начал представлять, как она облизывала мой леденец.

Кажется, ей понравился мой взгляд, потому что она взяла мятную конфету.

– Думаю, у нас есть один оставшийся билет, готовы за него побороться? – произнесла она.

Прежде чем я успел ответить, словно из ниоткуда появилась крошечная неприметная девушка с длинными волосами, огромными карими глазами и вздернутым носиком. Она взмахнула руками, пытаясь привлечь внимание служащей, с которой я говорил.

– Я готова сражаться за него, – сказала она, видимо, подслушав наш разговор. – Мне необходимо сесть на этот самолет.

– Заканчивается посадка на борт номер 1932, следующий по маршруту до Феникса, – произнесли по громкой связи. – Всех пассажиров, находящихся в списке ожидания, просьба приготовиться и ждать, пока самолет будет заполнен.

Наши с серой мышкой глаза встретились взглядами. Ее розовые губы поджались. Она действительно была готова к борьбе.

– Вы говорите, что осталось всего одно место? – спросил я.

Служащая с растрепанной прической кивнула.

– Кажется, да. Я сейчас проверю, – улыбнулась она, чуть распрямив плечи. – Я дам вам знать.

Я повернулся к девушке.

– Мне нужен этот билет.

Она ухмыльнулась.

– Мне тоже.

– Знаю, что вы, вероятно, думаете: будучи джентльменом, я просто отдам вам этот билет и все. Но это Рождество, и мне нужно вернуться домой.

Она кивнула, поджав губы.

– Ну, как сказала бы настоящая леди, вам придется сразиться со мной за него, – незнакомка поставила на пол свою сумку на колесиках и подняла сжатые в кулаки руки, чуть отодвинув правую ногу назад, словно становясь в боевую позицию. – Давайте сделаем это, мистер «Я так почитаю Рождество», – ее брови приподнялись, и хотя я понимал, что она просто играла со мной, но сегодняшний день был и без того слишком долгим и непростым.

– О, похоже, что ты левша, да? – спросил я, скрестив руки на груди и оценивая ее.

– Да что ты? – спросила девушка, передразнивая меня. – Мне нужен этот билет. Мой отец рассчитывает на меня. Он сказал, что повесил чулок у камина и все такое. Даже поставил ветчину в духовку. Я не могу его подвести.

– Тогда тебе следовало приехать пораньше, Ронда Роузи^[3].

Девушка опустила руки и взялась за ручку своего чемодана.

– Позволь мне забрать этот билет.

– Ни за что, – сказал я. – Может, ты и готова к драке, но служащая за стойкой явно испытывает ко мне слабость.

Незнакомка закатила глаза.

– О, дай-ка мне подумать. Подозреваю, ты попытался соблазнить несчастную женщину, которая провела на ногах последние двенадцать часов, предложением посидеть на твоих мускулистых коленях, словно у Санты.

Я улыбнулся.

– Слушай, я сделал то, что должен был. Если она захочет полизать мой леденец, я с радостью ей это позволю. Ничего личного. Это же Рождество.

Незнакомка посмотрела на меня с отвращением, и я, пожалуй, согласился бы, что немного переборщил с последним комментарием, но эта девчонка чертовски меня раздражала.

– Правильно. Поэтому и я сделаю то, что вынуждена, – усмехнулась она, прежде чем начать вопить. – Этот мужчина пристает ко мне!

Я изумленно раскрыл рот. Похоже, незнакомка начала играть грязно.

– Прекрати это, – сказал я. – Это уже не круто.

Она перестала кричать, когда люди начали неуверенно оглядываться на меня, пытаясь придумать, как реагировать на ее заявление.

Девушка скрестила на груди руки.

– Я не буду просто стоять и ждать. Я получу этот билет, – она прошла мимо меня к билетной стойке. – Простите? – спросила она служащую, с которой я флиртовал. – Осталось ли еще то резервное место? Пока мы разговариваем, мой папа умирает в больнице.

Глаза сотрудницы аэропорта распахнулись.

– О, милая, дай я проверю, – она моментально принялась что-то печатать на клавиатуре. – Да, да, оно у нас есть. Осталось последнее место.

– Ты же сказала, что он готовит ветчину.

Незнакомка тут же покраснела.

– Ну, я просто так сказала. Фигурально выражаясь.

Но служащая не оценила ее юмора.

– То есть, вы соврали мне о своем отце?

– Эм, ну, вроде того. Но он, – девушка указала пальцем на меня, – сказал, что планировал предложить вам полизать его леденец во время полета.

Святое дерьмо, а это девчонка не сдавалась. Какая врунья. Она прекрасно знала, как играть грязно.

Теперь настал мой черед краснеть и оправдываться.

– Я этого не говорил. Ну, не совсем это.

Серая мышка произносила что-то еще, но я даже не слышал ее, потому что служащая нахмурилась, явно испытывая отвращение к нашим выходкам, и попросила мужчину, стоящего за нами, подойти к ней ближе.

А затем она отдала ему последний билет.

– Вы, мать вашу, издеваетесь надо мной? – сказал я, ни к кому не обращаясь. Впрочем, никто и не желал меня слушать, кроме одной сообразительной крошки, которая за словом в карман не лезла. Все остальные пассажиры уже либо сели на самолет, либо отошли от выхода на посадку.

– Да пошел ты, – сказала она, а потом со вздохом притянула к себе чемодан, не отрывая от меня взгляда, и тоже покинула зону ожидания.

«И тебе счастливого Рождества», – подумал я, прежде чем отправиться в бар, чтобы убить там оставшиеся три часа.