Практикум по выживанию

Глава 4.

Тонкости Демонологии.

Дьявол кроется в мелочах. <Двусмысленная поговорка>

Неделя пролетела почти незаметно. Практически мимо Адалин, погруженной в состояние странной отрешенности. Ее переезд к аспирантам никого не удивил — комната стала местом преступления, вычистили ее только через пару дней, когда собрали все следы и зафиксировали все, что смогли. Почему она не стала возвращаться, тоже вопросов не вызвало. Впрочем, студентам до нее и дела не было. Шумиха вокруг смерти Николь не утихала, первое время у Адель еще пытались осторожно выведать подробности, но она их все равно не знала. И не могла бы сказать ничего, что не затронуло бы ее интересы.

Ее интересы… Адалин вздохнула и опустила голову, подпирая ладонью. Монотонная пара по чародейским травам только усиливала тоску и апатию, настроения не прибавляло даже солнце, щедро лившееся из окна, возле которого она сидела. Девушка дотронулась до Стекла, лежавшего рядом с тетрадью, где, кроме даты, темы и перечня растений на сегодня, она не написала ни строчки сегодня. Зачарованный экран золотился, показывая очередное непрочитанное письмо от Сена. Адель смахнула уведомление, как соринку со Стекла, удаляя. Снова в груди всколыхнулись обида, злость и раздражение. Они поговорили всего пару раз за это время. Первым порывом, было, конечно, высказать все за аферу с кольцом, заодно и выплеснув досаду на отца. Но она понимала, что за этим тоже что-то кроется. Все они лгут, все преследуют свои цели. Да и не помешает удержать на своей стороне хоть одного темного мага. Ощущение, что она использует Седума, только усилилось. Но, списав подавленное настроение на ужасный несчастный случай с Николь, Адалин свою осведомленность утаила. Соврать оказалось легче, чем думала. А вот говорить с ним, как раньше… Нет. Поэтому очередное письмо отправилось в никуда. Оставляя саднящую горечь.

Девушка жестом деактивировала Стекло и подняла взгляд на доску, где светились схемы с применением волчеягодника. Химический состав, магические свойства, противоядия. Преподаватель, пожилой и сухонький мужчина в старомодном костюме, показывал примеры зелий, объясняя тонкости использования и действия.

— Так… — Маг поправил очки и отложил деревянный кейс с закупоренными бутылочками. А затем перелистнул страницу. И на доске сменились формулы и состав. — Следующее растение, которое мы рассмотрим… Дурман. Он же Datura… — Профессор обернулся к стеклянной доске, следя, чтобы там появились нужные сведения. В зале раздалось несколько тихих смешков и шепотков, Адалин раздраженно постучала ручкой по краю тетради: всегда находятся люди, не знающие историю их фамилий. — Насчитывает около тринадцати видов. Крайне ядовит, вызывает сильное помрачение рассудка…

Адалин только вздохнула. Да уж, помрачение рассудка маг точно вызывал. Иначе как объяснить, что мысли с тревожной частотой возвращались к нему? К сожалению, она была достаточно честной с собой девочкой, чтобы понимать, что дело не только в разрушенном соглашении. Он привлекал внимание сам по себе, как интересный молодой мужчина и сильный маг, и как половина их группы, к слову, не только женская, Адель тоже с легким трепетом ожидала его занятий. Что также не способствовало хорошему настроению. Ручка в ее руке опасно хрустнула, и девушка отложила ее, пока не сломала. Демонолог ни жестом, ни словом не выказывал никакого предвзятого к ней отношения, которое раньше чудилось ей. Не выделял среди студентов, даже не спрашивал лишний раз, ограничиваясь разбором домашних заданий, как и с остальными. И это тоже ее слегка задевало. Его равнодушие. Адель снова взяла ручку и начала крутить в пальцах.

— В магических практиках прошлых лет отвар и окуривание дурманом использовали для входа в транс предсказатели и говорящие с духами, но из-за чрезмерной ядовитости сейчас его заменяют дымом шалфея, — склонившись над книгой, вещал профессор. — Однако, надо признать, и дурман применяют по сей день… Он точнее в предсказаниях… Сейчас мы рассмотрим другие сферы применения. Влияние дурмана на рассудок незаменимо в любовной магии и в магии подчинения, даже одна капля зачарованного настоя цветка вызывает сильнейшую привязанность, вплоть до одержимости.

Адалин снова не смогла подавить тяжелый вздох, отстраненно думая, что лучше бы эту лекцию ей прослушать до поцелуя с дурманом. Впрочем, вряд ли бы помогло. В знаки судьбы она все равно не верила.

Рассеянно слушая о свойствах растения, красовавшегося на гербе Датуров, девушка чирикала шипастую паутину терновника по краю тетради и не могла отделаться от воспоминаний о поцелуе в кладовке. Ну, очень невовремя! Ну, очень зря! А чертово любопытство разжигалось только сильнее. Каким же он может быть? И каким мог быть поцелуй, будь настоящим? По нервам, по коже пробежала дрожь, будто его прикосновение еще ощущалось, будто ощущался запах парфюма на губах. Адалин заставила себя встряхнуться и отвернулась к окну. Неподходящие мысли в преддверии Демонологии, совершенно неподходящие. Да кто бы знал…

Раскладывая вещи в аудитории Лорана, она все еще чувствовала послевкусие взбудораженных эмоций. Наваждение какое-то! Опасное и бессмысленное в ее положении. Адель посмотрела в сторону его стола, пока пустого, но маг всегда появлялся перед занятием, не утруждая себя скучным ожиданием в аудитории. А может, это был его способ бороться с вопросами студентов, которые точно пристанут, если дать возможность. Девушка села на скамью и подтянула тетрадь. Через тонкое стекло солнце припекало совсем по-летнему, согревая кожу под темным платьем из тонкой шерсти. Отличный выдался денек.

В амфитеатре стоял привычный шум и смех однокурсников. Адель от скуки прислушалась — некоторые все еще обсуждали фамилии Великих родов. Кто-то пытался объяснить, что это все значит. Она тихо фыркнула: скоро Темная империя забудет собственную историю. Вдруг прозвенел звонок, заставляя внутренне собраться. Или хотя бы попытаться. Адалин села ровнее и опустила взгляд, а в аудитории появился Лоран. Как бы ни старалась она не смотреть лишний раз в его сторону, но само присутствие мага отдавалось волнением. И не у одной нее, правда, остальных он взволновал иначе — смешки и шутки стали чуть тише, но теперь, когда смеяться было нельзя, приобрели вид эпидемии.

Датур окинул присутствующих взглядом с привычной уже холодцой, и магией раскрыл журнал.

— Добрый день, — поздоровался он, присаживаясь на краешек стола перед амфитеатром. — Сегодня мы немного окунемся в темное прошлое и обсудим особенности Первого ритуала.

Адалин потянулась за ручкой, тема намечалась действительно интересная. Первым ритуалом, который был, конечно, далеко не первым, называли сделку с демонами, которую заключил орден, состоящий из ядовитых семейств, буквально положив начало Темной империи, каковой она стала. Как ордену удалось достичь такого могущества для своих семей и для простых жителей страны, окутывала тайна, сравнимая по темноте с их же культом.

Лоран отвернулся к доске, поднимая ладонь, чтобы обозначить тему и план занятия, и в зале снова раздалось веселое фырканье и хрюкающие смешки. Демонолог обманчиво спокойно повернулся, опуская руку.

— И что вас так рассмешило? — поинтересовался он. Иней заискрился под черными ресницами, когда он смотрел вверх, на студентов. — Лорд Артон?

Секунду назад улыбающийся юноша подскочил вверх, бледнея.

— Ничего, магистр. Прошу прощения.

— За что просите прощения? — слишком спокойно, вкрадчиво, но с нажимом спросил Лоран, чуть прищуриваясь. Артон как-то сжался, словно его, как восковую куклу, обхватила чья-то рука.

— Прошлый урок был Травы, и мы проходили дурман… — выдохнул парень.

— И что?..

— Ну… Ваша фамилия…

— И что? — опасно бархатно повторил Лоран, Адалин даже дышать перестала, жадно глядя на него. Сила, настолько могущественная, что ощутимая изнутри, из крови, завораживала. Как и легкость, с которой он использовал ее. Темнейшее божество… — Что же смешного?

Собственная магия Адалин, отзываясь, захватывала тело, погружая сознание в подобие гипнотического транса. Все самое темное, что было даже для нее слишком… Что-то необыкновенное таилось за его Силой, что-то неизвестное, что хотелось получить, испробовать. Сейчас она не смогла бы ответить, что в этот миг привлекало больше — сам Лоран или его магия. Это были совершенно разные грани и уровни, расслаивающие мысли. Пожалуй, все. Все ее бы устроило.

— Ничего, — едва вымолвил студент, и волна энергии схлынула, выводя Адель из сна наяву. Она часто заморгала.

— Тогда к завтрашнему дню подготовьте доклад о Ядовитом букете, — с отходчивостью, вызывавшей шокирующий контраст, задал демонолог. — Расскажете на паре по Темным искусствам.

— Но, магистр… — бледнея и даже, кажется, дрожа, возразил Артон. — Это же тема «Истории магии».

— И что? — мягко улыбнулся Лоран.

То ли слова, заученные уже аудиторией, то ли улыбка, подействовали на студента мгновенно — он кивнул, пробормотав, что все сделает, и сел на место, стараясь с ним слиться. В аудитории застыла гробовая тишина. Больше никому не было смешно. Адалин хмыкнула, в груди плескалось мрачное удовольствие.

Датур снова обернулся к огромному Стеклу, и на его черноте вспыхнули красные, многосоставные символы, похожие на гербы. Ровно шестьдесят. От них тоже исходила Сила, немного искажающая нейтральный фон зала, тихо, гудяще резонируя с кровью. Некоторые из них Адалин уже встречала: что-то на дверях реликвария, что-то в кабинете отца. Мама объясняла, что это печати сделки, и приказывала держаться подальше. Адель даже ни разу не видела самих артефактов.

— Возможно, стоило подождать с этой темой доклада господина Артона, но с другой стороны, благодаря ей, вы воспримете его серьезнее и в новых красках, — проронил Лоран, вставая. Он подошел к Стеклу. — А господину Артону будет интереснее его готовить. Итак, перед вами демонические гербы. Сигны. Каждая из них соответствует одному из высших демонов. Разумеется, их гораздо больше, здесь только те, которые служат семьям Букета. Кто-нибудь слышал, как были заключены сделки?

Лоран ожидающе посмотрел на аудиторию. В уголках губ и в глубине глаз притаилось странное насмешливое выражение, будто он знал ответ куда более правильный, чем могли бы дать студенты. Адель обернулась — энтузиазма отвечать ни у кого не было. Датур, кажется, и не собирался настаивать. Потому что, хмыкнув, сам ответил на вопрос.

— Официальная история гласит, что после многолетнего угнетения, темные маги величайших родов объединились и провели ритуалы призыва демонов. В обмен на почитание и жертвоприношение они даровали магам поистине демоническое могущество. Далее последовало восстания темных магов, приход к власти династии Конваллария, и империя погрузилась в благотворный мрак, — весьма равнодушно перечислил Лоран известные факты. Помедлив, он продолжил более серьезно: — Неофициальная история более впечатляюща. Любому магу, который имел дело с Высшим демоном, станет понятно, что получить от него Силу не так просто. Демон ею обладает, да, он может служить и исполнять приказы. Но не способен наделить магией другого. Тем более, человека.

Адель поерзала на месте, переваривая информацию. Датур, кажется, ставил перед ними неразрешимую логическую задачу. Так, история лжет? Нет, конечно же. История всегда так или иначе лжет, но… Над аудиторией повисли недоумение и сомнения. Лоран никого не торопил, позволяя в полной мере пораскинуть мозгами.

— Но как же тогда?.. — несмело начала одна из студенток и умолкла на полуслове.

— Тьма в нашей крови? — подсказал он. — Все просто.

Лоран взмахнул рукой, и изображения на Стекле сменились, показывая две фигуры — условно человека и условно демона, а также формулы крови. Адалин снова вспомнила слова Сена о том, что тьма меняет все, к чему прикасается. От воспоминания стало неловко, и девушка сосредоточилась на преподавателе. Он стоял в пол-оборота к доске, в лучах солнца, холодных, как он сам.

— Истина в том, — проговорил Датур, глядя на сияющие формулы крови, — что маги не заключали с демонами сделок. Они их съели.

— Что?.. — растеряно донеслось с разных концов амфитеатра, когда профессор замолчал.

Адалин сидела, как громом пораженная. Это переворачивало с ног на голову совершенно все, что она знала о магии, о Империи, даже о своей семье. Но при этом и будоражило кровь. Теперь она смотрела на демонолога неотрывно, жалея, что физически не может обладать всеми его знаниями прямо сейчас.

— Съели, — повторил он, поворачиваясь и убирая руки в карманы брюк. — Расчленили и съели. Не все, конечно, некоторые части тел кристаллизировали в артефакты — глаза, пальцы… У каждой семьи свой набор. Так мы стали почти демонами. К сожалению, смертное тело теряет Силу из поколения в поколение, именно поэтому так важно сохранять семейные реликвии и заключать правильные союзы, тьма резонирует и усиливается.

— И этот ритуал можно повторить? — спросила Адалин прежде, чем осознала, что произнесла вслух. Лоран повернулся к ней, аквамариновые глаза резанули ее лезвием, даже дыхание чуть сбилось.

— Да. Обладая определенными знаниями, можно.

— Но как вообще можно съесть… демона?

Датур уклончиво повел головой:

— Все, что способно материализоваться, можно съесть. Просто некоторые вещи лишь однажды.

Адель хмыкнула и нервно постучала ручкой по тетради:

— И каковы демоны на вкус?

Лоран усмехнулся, в радужках ярче расплескался аквамариновый оттенок:

— Как расплавленное олово.

Она прищурилась, раздумывая, насколько это буквальный ответ. Датур окинул ее еще одним оценивающе-позабавленным взглядом и вернулся к лекции. О том, как изменилась кровь магов под влиянием съеденного. Адалин слушала вполуха. Кажется, она нашла для себя новую цель.

Правда, для приближения к ней нужен как минимум диплом.

— Но ведь демоны сильнее любого мага, — подал голос кто-то выше, переключая внимание преподавателя на себя.

— Разумеется. Но магия всегда подчиняется определенным законам, — ответил Лоран. — Правильно начертанная пентаграмма призыва в круге становится для демона связующей ловушкой. Вне зависимости от того, насколько он силен, заклинания и формулы, вложенные в нее, запечатают сущность внутри. Стоит учесть еще то, что семьи использовали объединенные силы. И конечно, используя заклинания подчинения, призывающий может приказывать демону. Например, не двигаться…

После недолгого молчания и осмысления, вверх поднялась еще одна рука, и Лоран кивнул, позволяя спросить.

— И они их убивали? Демонов?

Датур снисходительно склонил голову набок:

— Разве я что-то говорил об убийстве? Сила демона материализуется в жилы, кости и кровь. По аналогии с нашими родами — магия рода исчезает со смертью последнего из рода. У демона рода нет. Чтобы забрать его магию, нужно впитать ее свежей, живой. Оставляя сущность живой до конца.

Вопрошающий побледнел, как и многие другие, и демонолог иронично хмыкнул. Зрелище и ритуал действительно не для слабонервных. Свежая блестящая черная кровь, пахнущая сероводородом и железом — то еще угощение. Лоран вздохнул, отгоняя брезгливость.

— И демон… спокойно терпит… такое? Неужели они не боялись мести?

— Безумно, — кивнул Датур поощрительно. — Поэтому все, что уцелело от сущности, было заключено в артефакты. Сила демона продолжает жить в носителях, заточенная уже в нашей крови и семейные реликвии. Вместе с их Тьмой, яростью, жаждой мести и прочими национальными особенностями жителей Темной империи.

Адалин опять припомнила злополучных разноцветных падальщиков и покрутила в пальцах ручку:

— Но ведь получается, что не все… вкусили плоти демонов? Почему же вся Империя так изменилась?

Лоран обернулся к ней, сбивая мысли, и спокойно пояснил, даже не догадываясь, какое влияние оказывал:

— Тьма есть в каждом, семьи Букета за столетия усилили ее и в остальных. Это наша религия, наша основная Стихия, мы используем колоссальное количество темной и черной магии ежедневно, она окружает нас во всем. Разумеется, этот магический фон влияет и на все остальное, даже на природу. Многие виды нежити чувствуют себя комфортно на наших территориях именно из-за благоприятного для них фона и вытесняют, а иногда и уничтожают, более… дружелюбную флору и фауну. Не забывайте, мы говорим сейчас о сотнях лет темной эволюции.

— Спасибо, — пробормотала Адалин, опуская голову. В свете новых знаний все выглядело еще более впечатляющим.

— А вы? — вдруг запальчиво и кокетливо спросила девушка, сидевшая позади Солан. — Магистр Датур, а вы смогли бы призвать демона для… такого?

Лоран улыбнулся, но невесело, даже слегка опасно:

— Если бы мне понадобилось.

Студентка довольно хмыкнула, и Адалин закатила глаза: теперь Лоран стал еще более желанной добычей для романтического интереса своего факультета. Маленькая слабость темных — Сила, как бы парадоксально это ни звучало. Пожалуй, магу даже повезло, что Николь не дожила до этой лекции, иначе невинным поцелуем в каморке не отделался бы. А может, все-таки не отделался? Она задумчиво склонила набок голову, демонолог скользнул по ней взглядом и вернулся к Стеклу, чтобы объяснить начертанные формулы и различия в крови.

Пообедав и отсидев, как повинность, Некромантию, Защитные чары и Руны, Адалин зашла в библиотеку, чтобы составить конкуренцию Артону и поискать что-нибудь сенсационное о сделках семей Букета с демонами. Книги, разрешенные для первого курса, разнообразием не радовали, как и той самой сенсационностью.

Полистав фолианты на стойке библиотекаря, она выбрала три книги, где подробнее расшифровывались сигны, и заперлась в спальне с чашкой чая и решимостью узнать больше, какие возможности передались магам после ритуала. Об истинных способностях все молчали, фамилии вели закрытый образ жизни, но, ведь можно разузнать больше о демонах, которые породили их магию. Адалин разложила на покрывале книги и чистую тетрадь, куда записывала символы из сигн и значение. На третьем часу записей и напряженного чтения стало понятно, что ничего не понятно. Одни и те же руны и символы в разных абзацах могли значить совершенно противоположное, как и сами сигны. Демонические гербы строились по иным правилам, чем аристократические. Или книги не те. А может, ответы.

Чтобы убедиться в догадке, она открыла в каждой книге знак, который видела на дверях реликвария. Первая книга уверяла, что их прародитель обладал магией огня, вторая — что Соланы повелевали временем, третья — что, перерождаясь, обретали власть над смертью. Чушь, конечно. Всех способностей она и сама, наверное, еще не знала, но им Тьма дарила иллюзии, ключи от чужих снов и потрясающую возможность питаться чужой Силой. Книги врали.

Сдавшись, Адель зарычала и бросила агатовую ручку на исписанную тетрадь. Как раз, когда отворилась дверь, впуская Анжели, тоже нагруженную очередной стопкой книг.

— Прекрасно тебя понимаю, — прокомментировала она, захлопывая створку ногой.

Адель щелкнула пальцем по опустевшей чашке, и та до краев наполнилась ароматным чаем с черной смородиной.

— Что ты знаешь о сделках Букета?

Анжели присвистнула, скидывая книги на свою кровать:

— Не рановато для аспирантуры?

Адалин размяла затекшую шею и сделала глоток чая. Книги захлопнулись, перелетели вместе с тетрадью на стол и застыли аккуратной стопкой, девушка оперлась спиной на подушку.

— Датур сегодня рассказал про ритуал.

— Мммм… — понимающе протянула полуэльфийка, выуживая из сумки меню из столовой и тыкая в графу с латте. — Похоже, он всерьез решил сделать из вас демонологов. Из нас, впрочем, тоже, — добавила она ворчливо. — Задал такую тему, что я выклянчила у Нарин неиссякаемый запас кофе. Ну, и бутербродов. Меню, конечно, разрешено забирать только преподавателям, но аспирант-полукровка — звучит жалко, так что, мне не отказали. Будешь?

Адель качнула головой, отказываясь. Анжели пожала плечами, заказала гору бутербродов и забралась с ногами на кровать. Тарелка и кофе материализовались прямо на покрывале, так что, она едва успела ухватить большую чашку, чтобы не перевернулась. Куснув кусок хлеба с бужениной, она вздохнула с облегчением голодного студента.

— Так что там с вашими ядовитыми семьями?

— Вот, и я хотела бы это узнать поподробнее, — в тон ответила Адель.

— Забудь, — отмахнулась бутербродом Анжели. — Все хотят. Я, когда узнала, тоже заинтересовалась по понятным причинам. — Заметив непонимающе нахмурившуюся соседку, эльфийка пояснила: — С родословной не повезло. В общем, все, что я нашла, это упоминание, что после ритуала маги уничтожили заклинание, которое в ритуале использовали, а потом заклятием забвения обезопасили себя от конкурентов. Подозреваю, что в Императорской библиотеке копия хранится, но сама понимаешь…

Адалин кисло уткнулась в чашку. Чай не подслащивал досаду, конечно. Признаться честно, она и не надеялась, что найдет ритуал с инструкцией в первой же книге и на первом же курсе. Просто хотела понять, с чем имеет дело, все-таки, лекция Лорана немного перевернула привычный мир. И Адель готова была поклясться, что маг знал о ритуале куда больше. Венсенн говорил, что он из-за границы и носа не показывает. Что, если у него имелись на это причины поинтереснее пряток от помолвки?

— Как думаешь, а в других странах этот ритуал практиковался?

Анжели потянулась за вторым бутербродом:

— Встречала упоминания только на уровне легенд. Но мне никто и не скажет большего, будь я хоть трижды аспирантка или доктор наук.

Адалин разочарованно кивнула: да, полукровку бы не подпустили ни к чему более-менее серьезному. Не говоря уже про защиту от магического шпионажа.

— А что еще интересного узнала? На уровне легенд.

— Интересного… Да ничего. Призыв, подчинение, ритуальное поедание сырой плоти, — аппетитно откусывая бутерброд, перечислила Анжели, — маг впитывает Силу и принимает метку Тьмы, ничто не исчезает бесследно, знаешь ли.

— Метку Тьмы?

— Сигну. Как я поняла, татуировка из материализованной Тьмы.

— Как на артефакте, — полувопросительно уточнила Адалин. Анжели энергично закивала.

— Да-да, маг становится носителем Силы и первым артефактом семьи. Даже не представляю, какими силами ваши предки обладали, что хватило на весь Астон.

Адалин не ответила, задумавшись с чашкой в руках. Живое смертное тело ограничивало Силу демона, но она все равно должна была быть… колоссальной. Но многие семьи сейчас в упадке, и на этом фоне приобрести хотя бы часть этой мощи для одиночки с ее именем — единственный способ выжить в Темной империи. И ведь не обязательно… использовать всего демона. Наверняка даже глоток крови может…

От размышлений отвлекла мелодия Стекла. Снова Венсенн. Адалин смахнула вызов под осуждающим взглядом Анжели.

— Рано или поздно тебе придется поговорить с ним.

К большому удивлению обеих девушек, их соседство быстро переросло во что-то, слегка напоминающее дружбу. Чему немало поспособствовала звенящая тишина по вечерам, когда каждая занималась своими делами. Они не мешали друг другу, так что, полуэльфийка сменила предубеждения на милость, а осторожные вопросы помогли понять, как много у них общего.

Они обе желали знаний, ценили личное пространство, шли наперекор устоям темного сообщества и пытались самостоятельно распоряжаться жизнью. И были заложницами происхождения. Анжели, как полукровке, приходилось постоянно доказывать, что она достойна знаний, и ее борьба вознаграждалась, хотя и не поощрялась. Адалин же, на первый взгляд, имела неограниченные ресурсы и уважение, но и платить за это приходилось дорого. А еще у Анжели было одно безусловное преимущество перед Николь — абсолютное равнодушие к Лорану. Поэтому полуэльфийка уже знала последние перипетии жизни новой соседки, за исключением утраты защиты и связей с Датуром, и даже поделилась своими.

— Я поговорю с ним, когда мне будет, что сказать, — Адалин деактивировала ладонью Стекло. — Сейчас я просто пытаюсь не сорваться и не высказать все, что думаю, чтобы выждать и узнать, какие цели он преследовал.

— Немного охлаждающего голову зелья? — между делом предложила соседка, раскрывая лекции, и обложилась ими по кругу.

Адель вздохнула:

— У тебя, кажется, тема важная?

— Да, поэтому интереснее копаться в твоей жизни.

— Действительно…

Полуэльфийка выжидательно смотрела, не приступая к учебе. Адель качнула головой и отставила чашку на покрывало. Все-таки, идея хороша. Сосредоточившись, накрыла чай ладонью.

— Сэррен сэй… Венсенн, — сорвалось с губ заклинание, и Тьма отозвалась приятным покалыванием пальцев. Зачем идти за успокаивающим зельем, если можно создать его. Чай вскипел и мгновенно заледенел, а затем лед схлынул, оставляя прохладный янтарный напиток. — Будем надеяться, что это действительно поможет не проклясть его при встрече.

Анжели рассмеялась:

— Проклясть, может, и не помешает.

Адель мучительно поморщилась: Сен, к сожалению, один из лучших выпускников Академии, что и Анжели знала. Так что, проклясть его будет приятно, но недолго: чертов инкуб выстроит зеркальный щит даже раньше, чем осознает. А еще… Кажется, у нее есть другой план. Махом допив зачарованный чай, девушка соскочила с кровати, хватая Стекло.

— Скажи, что ты собралась не дальше этого этажа.

— Плюс-минус пара километров, — уклончиво протянула она.

— Эй, я советовала поговорить с ним, а не собираться куда-то в одиночестве, — одернула соседка. — Я Датура и так до обморока боюсь с его ледяными взглядами, он из меня душу вытащит, если я отпущу тебя.

— О, это очень мило, — она сунула ножку в ботинок и застегнула, — но не думаю, что Датура настолько заботит моя безопасность. И я буду не одна.

Анжели откинулась спиной на стену:

— Да кого заботит твоя безопасность? Твои приключения пока доставили только уйму проблем декану, и он доходчиво объяснил, что его проблемы — мои проблемы. Ты теперь практически мой научный проект, и я не хочу его сдавать по некромантии.

Адалин рассмеялась:

— Считай, что это просто свидание.

— С мужчиной, которому ты не доверяешь. Хотя, даже не знаю, что хуже.

— Хуже доверять, — развеяла сомнения ведьма, — однозначно. Но я не могу прийти не одна. Зато могу постоять за себя.

Анжели взъерошила ладонью короткие волосы, пребывавшие в вечном беспорядке и прикрывавшие острые ушки, и напряженно выдохнула. Адель застегнула куртку и остановилась у дверей, чтобы отправить Венсенну благую весть на Стекло.

— Я прямо чувствую, как вылетаю с аспирантуры.

— Это будет нашей маленькой тайной.

Полукровка посмотрела на нее с жалостью и захлопнула ближайший конспект. Она готова была последовать за Адель, даже против ее воли.

— Ты, кажется, недооцениваешь степень раздражения Датура. И перспективы.

Адалин прикусила губу, чтобы не заулыбаться совсем уж откровенно. Привалилась плечом к стене. Почему-то разозлить в очередной раз Лорана казалось ужасно заманчивым, даже внутри что-то замерло с холодком. Но нет, она не собиралась подвергать себя опасности. Чары притупили эмоции, досада и злость растворились, оставляя разум чистым, и она уже не металась между желанием разорвать на куски лживого интригана и навязчивой идеей остыть и выведать правду, затягивая момент встречи. Но все же помнила про побочный сейчас эффект успокаивающей магии — об утрате страха и тревожности и о соблазне следовать за желаниями. Например, увидеть, как изморозь обесцвечивает аквамариновые глаза.

— Я подожду Венсенна у ворот и обещаю держаться только людных мест, — подняв руку, как при торжественной клятве, произнесла Адалин, полуэльфийка фыркнула.

Пожелав успехов в покорении конспектов, девушка выскользнула за дверь. В спину донеслось какое-то нецензурное бормотание, но за шелестом бумаги подробности она не расслышала. Возможно, относилось одновременно и к Адель и к учебе.

В гулком сером холле было по-вечернему пусто, только у окон и скамеек собрались несколько тихих групп студентов. В глянцевых плитах отражались огни настенных светильников с кристаллами. Дежурная увлеченно читала за стойкой роман со страстно целующейся парой на обложке, кажется, эльфом и дриадой, и качала головой, нахмурившись. Видимо, у главных героев что-то не клеилось. Адалин замедлилась: каждый шаг довольно громко отдавался вокруг, а привлекать внимание не хотелось. Чувствуя себя, как воришка, она осторожно спустилась по широкой лестнице, и мимо стойки направилась к дверям. Как раз распахнутым какой-то смеющейся тройкой парней. Порыв ветра разметал ее гладкие рыжие волосы, зашуршал страницами романа, Адель отшагнула, пропуская ребят.

— Леди Адалин? — взволнованно спросила дежурная. Ведьма закатила глаза и повернулась уже с дружелюбной улыбкой. — Магистр Датур приказал одну вас из замка не выпускать.

— Меня ждет Венсенн.

— Я все равно должна предупредить магистра, — равнодушно отозвалась Клодин.

Адель покрепче сжала зубы, чтобы ими не скрипеть. Она буквально кожей почувствовала, как рядом раскрылся телепорт, и в холл ступил Лоран. Удивительно, как быстро сбылось желание увидеть его морозный взгляд. Наверное, стоило загадать что-нибудь другое.

— Леди Адалин, — спокойно поприветствовал маг. Так обманчиво спокойно. Намекающе так. Взгляды немногочисленных присутствующих, как магнитом, осторожно притянуло к ним.

Девушка повернулась и вежливо кивнула. Выглядел Лоран, как само воплощение темного лорда: одет с иголочки, источает мрак и холод. И конечно, тихую ярость, куда же без нее. Интересно, от чего его отвлекла дежурная? Занятия давно закончились.

— Магистр.

— В мой кабинет.

Лоран приподнял ладонь, и перед девушкой радужной петлей вспыхнул телепорт. Она ядовито взглянула на Клодин, ради такого представления отложившую даже книгу, и шагнула в пространственный разрыв. В тихом кабинете вспыхнул свет. Здесь снова все изменилось, но времени осмотреться не оказалось, Лоран появился через мгновение.

Маг в излюбленной манере расслабленно присел на край письменного стола, убрал руки в карманы и со всем вниманием склонил голову набок.

— Я уже достаточно прочел лекций на сегодня, и не хотел бы начинать еще одну. Тем более, воспитательную. Тем более, такой взрослой особе, как вы. — Адель недовольно отвела взгляд. Все-таки, у него был потрясающий талант задевать за живое. — Если верить документам, которые вы подали в Академию, вы с отличием закончили Лоукскую гимназию. То есть, вам как минимум десять лет, которые понадобились бы для обучения, а отметка «с отличием» дает надежду, что вы там даже чему-то научились. Но и для десяти лет и для уровня аттестата, ваша… ваше упрямство в игнорировании моих распоряжений… впечатляет.

Адалин усмехнулась:

— Вы прекрасно знаете, сколько мне лет.

— Ваше поведение заставляет меня в этом знании усомниться.

— Для того, кто не собирался читать мне лекцию, вы делаете это слишком хорошо.

— Видимо, недостаточно, раз вы не осознаете серьезность своего положения.

— Я его прекрасно понимаю. Более того, я его еще и ощущаю, — она достала из-под куртки кулон с переливчатым светом внутри. — Отец подарил мне это перед отъездом в гимназию, и этот амулет всегда был со мной. Я привыкла к его магии, как к части себя. И не представляете, каково мне не чувствовать ее отклика. Теперь это просто безделушка. И отличное напоминание, что я теперь никто.

Лоран бесстрастно выслушал натянутую речь. Глаза не потеплели ни на градус. Адалин тяжело вздохнула и отпустила кулон. Она понимала, что демонолог скучающе молчит просто потому, что ждет от нее более вразумительных объяснений. Признаться, это и правда заставляло почувствовать себя пятилетней. И глупой. Что вдвойне обидно, да и вообще невыносимо осознавать, что ты… такая в глазах мужчины, который нравится. Но доказывая, что взрослая и умная, она еще больше убедит мага, что он прав насчет нее. Просто ловушка! Нужно перевести дыхание и начать заново.

— Я собираюсь встретиться с Венсенном Седумом. Хочу разобраться, зачем ему нужно было затевать фарс с… кольцом, — последнее слово произнести было непросто, неприятно. Уголок губ мага иронично дрогнул, и приглушенное чарами раздражение всколыхнулось в ее груди. — Вы говорили, что в нем были защитные заклятия, так что, не думаю, что Венсенн опасен. Что бы он ни задумал, вероятно, я нужна ему живой.

— Вероятно.

Адель подозрительно покосилась на Лорана. Красивое лицо не выражало ничего, кроме слегка надменной учтивости. В общем, он явно насмехался. И хотелось бы стереть эту насмешку. В какой-нибудь темной и уютной кладовке. Жар волнующе прокатился по венам, учащая пульс. Вернуться к мыслям о Седуме стоило невероятных усилий. Но они снова разлетелись испуганными птичками, когда Датур поднялся и подошел к ней. Девушка замерла, наслаждаясь ощущением острого волнения, которое дарила его близость. Будничным движением маг взял ее изумрудный кулон, пальцы мгновенно почернели, а Адалин стало еще жарче и холоднее одновременно. Тьма заволокла глаза, давяще зазвенела в ушах. Тонкие угольные нити оплели изумруд, не касаясь его, опутали длинную цепочку и растворились. Лоран сразу равнодушно отступил.

— Что это? — она дотронулась до золота, под подушечками пальцев гудела энергия.

— Немного защитной магии, — нехотя пояснил демонолог. — И не смейте снимать.

— Или что? — изогнула бровь Адалин, и цепочка царапнула кожу легким разрядом энергии.

— Или я убью вас сам, чтобы точно знать, что вы больше не доставите мне проблем, и что спокойно лежите в надежном месте.

Проговорил он это совершенно серьезно, но Адалин все равно шаловливо улыбнулась. На полу приглашающе вспыхнул кружок телепорта. Ведьма скользнула по нему взглядом и шагнула к Лорану, а затем, положив ладони на его плечи, встала на цыпочки и чувственно поцеловала в уголок губ.

— Спасибо за заботу, магистр.

— Вон отсюда, — заботливо и с угрожающей улыбкой ответил магистр. Мгновенный телепорт, уже просто вокруг ее ног, взметнулся радужными волнами и схлынул, оставив ее в холле. На том же месте, возле стойки Клодин.

Дежурная любопытно подняла взгляд от книги. Адель, не обращая на нее внимания, прищурилась и, рассмеявшись, как истинная темная, направилась к дверям. С зельем она явно переборщила на сегодня. Но не жалела.

Ветер, остывший и промокший к вечеру, обжег щеки и разметал волосы. Адалин вздрогнула, пожалела, что не надела пальто, и плотнее закуталась в курточку. Короткое заклинание прогнало холод, но порывы ветра все еще путались в волосах, закручивали пряди. Под ладонь попалась подвеска, зачарованная Лораном, легкая вибрация магии прошлась по пальцам, и девушка убрала кулон за ворот. Венсенн стоял впереди, возле каменного парапета моста, в свете фонаря его волосы отливали золотом. Она вздохнула и внутренне подобралась. Подготовилась ко лжи, к игре, к его вниманию. Изобразив привычную улыбку, подошла и коснулась рукава плотного сюртука. Маг обернулся, улыбнулся в ответ и наклонился, чтобы поцеловать ее.

Все волнующие мотыльки, рожденные бесстыжим поцелуем декана, превратились в острые осколки льда. Адалин отклонилась и предостерегающе прижала к его губам пальцы. Красивые глаза дрогнули тенями, Венсенн выпрямился, осторожно убирая ее руку.

— Ты сняла кольцо… — отстраненно-встревоженно проронил он, отпуская из пальцев ладонь. Такой очаровательный, такой отточено прекрасный.

Интересно, так он и использовал магию обольщения инкубов? Для него это наверняка так же естественно, как дышать. Адель скользнула взглядом по ангельскому лицу, по взволнованным глазам. И вдруг осознала, насколько ей все равно, что он задумал, даже, если это мировой заговор. Какой бы его цель ни была, она вряд ли касалась ее самой, скорее, семьи Солан и отца. А значит, не изменится ничего, даже, если узнает.

— Его уничтожил отец.

Венсенн на миг удивленно прищурился:

— Так ты сказала ему.

— Мне пришлось.

Маг отступил и оперся ладонями на шершавый камень. В нем будто что-то погасло, непритворная досада усталостью отразилась на лице.

— Может, поговорим в более уютном месте? Я заказал столик…

Порывистый ветер гнал редких студентов прочь с моста, под своды Академии. Листья с шуршанием прокатывались по вытертым камням, кроны шумели в лесу внизу, беспокойно трепетали, как море. Темное небо заволокли серые облака, возможно, прольются дождем позднее.

— Нет, — эхом отозвалась Адель.

Сен не сдвинулся с места, напряженно вглядываясь в надвигающуюся ночь. Внешне он казался спокойным, но его гложило случившееся.

— Я понимаю. Теперь понимаю, почему ты не говорила со мной неделю. Но во имя Тьмы, Адель, пойми и ты, что у меня не было другого выбора.

Она сложила на груди руки и сверкнула глазами:

— У тебя был выбор этого не делать вовсе. Меня устраивали наши отношения, и я не ждала никаких серьезных шагов, мне не нужна была помолвка.

— Что, если она нужна была мне? — Сен резко повернулся.

— С фальшивым кольцом? Для чего, интересно?

Он дернул головой, как от пощечины:

— Я бы заменил его со временем на настоящее, как только получу перстень обратно. Но сейчас я не могу его забрать.

— У Софоров, — подсказала девушка. Венсенн странно посмотрел на нее.

— Именно. Я не могу отдать тебе настоящее кольцо, как и не могу тебя потерять. Адалин, боги темнейшие, я ведь просил тебя остаться, — в его голосе слышалась почти мольба. — Это сумасшедшее место небезопасно, а от оскорбленного Датура можно было ожидать любой мести. Я хотел лишь защитить тебя. — Он отчаянно перехватил ее руку, но в этом не было ничего театрального, он словно пытался достучаться до нее. — Я вложил в это кольцо свою кровь и магию, лишь бы защитить тебя. Я люблю тебя.

— А я? Я любила тебя, или это просто чары?

Венсенн прищурился:

— Каждый из нас пользуется тем, что даровала Тьма, каждый. Ни один темный маг в своем уме не откажется от своего преимущества. А я… просто укрепил нашу связь. Ты просто не понимаешь, насколько это важно для меня. Насколько ты важна для меня. И это не изменится, Адель.

Адалин прислушивалась к себе и не ощущала к Сену совершенно ничего. Даже его отчаянные слова отзывались тишиной. Внутри разрасталась пустота. И отчаянно пытаясь вспомнить восхитительную влюбленность, которую испытывала раньше, она только снова и снова наталкивалась на обрывки памяти, не более того. Она аккуратно высвободила ладонь из его руки и мягко положила ее на холодную щеку мага, а затем нежно коснулась его волос. Чтобы в следующую минуту осторожно намотать на палец тонкую светлую прядь и резко вырвать ее.

— Нофара дельмаль нессура, — проговорила ведьма, пока Сен вопрошал, какого черта она творит, и прядка огненной змейкой растаяла на ее пальце. Адель отряхнула ладони от белесого пахучего пепла. — Не кровь, конечно, но тоже сойдет.

— Это лишние предосторожности. Я бы никогда не причинил тебе вреда, — Венсенн раздраженно наклонился к ней. — Но, если это так важно, — он снова перехватил ее ладонь, развернул к себе и сжал кулак над центром. Свежая кровь успевала остывать на ветру даже до того, как касалась ее кожи. — Надеюсь, этого будет достаточно.

Адалин хмыкнула, подняла ладонь и снова прошептала заклятие. Лужица крови вспыхнула пламенем и исчезла. Он стоял прямо, ожидая, что она поверит. Но девушка поежилась на ветру, убрала руки в карманы и отвернулась.

— Прощайте, лорд Седум.

— Адель… — разочарованно протянул он, но девушка не оглянулась.

Даже, когда она скрылась за дверями, маг остался на мосту. Чувство полного краха обездвижило его. Венсенн закрыл глаза, подставляя лицо ветру. Но даже этот холод не остужал разливающийся горький жар внутри. Он не мог сейчас противостоять Амаль, связанный кольцом и чарами, но ведь действительно делал все, что мог, лишь бы сохранить ее жизнь, уберечь от Софоров. Он действительно любил ее. Жаль, что теперь она не верит.

Новый обрывок мысли заставил открыть глаза и выпрямиться. Она не верит! А его магия обольщения больше не действует. Но это не просто магия, ее так просто не заглушишь… Сен с сомнением посмотрел на Академию, как будто та могла бы дать ответ.

В свете голубоватых магических огней, плававших в воздухе, густо кружили пылинки. Арман стоял возле стены, скептически глядя на чердачные завалы, среди которых застыл Лоран. Вид у демонолога был исключительно медитативный и уверенный. Чуть разведя руки, он с закрытыми глазами тихо повторял заклинание, и в углах, куда не доставал свет огней, змеями извивались хищные тени. Они скользили по коробкам, ящикам и грудам старого хлама, ворошили его, шурша и перешептываясь на грани слышимости. Где-то взвизгнула мышь или крыса, и смолкла.

Арман пальцами растер в прах окурок и прикурил новую пахитоску, невольно дергаясь, когда в паре шагов от него с кучи старых портьер упал бронзовый держатель для факелов, а в серых складках мелькнула черная тень, поднимая очередную маленькую пылевую бурю.

— Не думаешь, что пора признать идею провальной? — некромант проследил за еще одной подобравшейся слишком близко тенью. Она облизнула сломанный стул, валявшийся рядом, и магический свет заискрился на оставшейся на дереве изморози. Маг отступил к свету. Он, конечно, доверял Лорану, но не хотел бы остаться наедине с его тенями.

Датур устало вздохнул и размял шею, тени покорно замерли на местах.

— То, что здесь ничего нет, еще не значит, что идея провальная. Но у меня еще много чердачных комнат не осмотрено. И подвалов. Здесь чертов лабиринт.

— Интересно, что скажет Антиарис, если узнает, что ночью ты превращаешься в искателя сокровищ?

— Надеюсь, ничего, иначе зачем мне ты?

— Для хорошей компании, или потому что ты боишься темноты? — шутливо предположил некромант, табачный дым принял форму приведения и угрожающе метнулся к демонологу.

— Смешно, — похвалил Лоран, отряхивая руки и выходя из эпицентра бардака. — Охранки не срабатывали?

— И мышь не проскочила, — машинально ответил Арман и посмотрел в угол, откуда слышал истошный писк. Лоран обернулся туда же.

— М-да, не проскочила. Пойдем, хватит на сегодня.

Он дотронулся до плеча некроманта и перенес их в комнату. Арман сразу по-хозяйски опустился в кресло возле стола и налил себе коньяка, подвинув желтые чертежи замка. Лоран склонился над схемой чердачных комнат и отметил те, где они побывали сегодня. Слишком много времени уходит на каждую. И пока — впустую. Даже никакого намека на артефакт. По крайней мере, на нужный. Только кучи магического и немагического мусора.

— Знаешь, а тебе очень повезло, что кто-то натравил гоблина на твою невесту, — проронил Арман, поглаживая пальцем край стакана. Уперевшись ладонями на стол, Лоран пытливо рассматривал чертежи, поэтому ответил не сразу.

— Ты о досмотре комнат? Потому что в остальном ее приключения приносят лишние хлопоты и внимание ко мне. А еще усиление охранных чар.

Некромант покачал ногой, закинутой на ногу, и подпер ладонью щеку:

— Тем не менее, другой благовидный предлог для обыска найти было бы сложно. Хотя ты опять бы использовал тени.

Демонолог кивнул и перевернул пергамент.

— Да. Но теперь это опасно. Если я не найду Глаз на чердаках и подвалах, искать придется почти вручную.

— Всегда можно организовать нападение на Адалин в нужной комнате.

Демонолог хмыкнул:

— Учитывая, сколько их здесь, она и до второго курса не доживет. А я не хочу с этим больше разбираться… В моих интересах спокойно найти артефакт и убраться отсюда подальше. Даже, если придется поспособствовать выживанию Адалин.

Лоран опустился в кресло и заказал из меню чай. Чашка, источая аромат шалфея, появилась поверх бумаг. Он взял ее за фарфоровую ручку и сделал глоток, чувствуя, как усталость накатывает тяжелым одеялом.

— М-м-м, — глаза некроманта блеснули огоньком живого интереса, — какая нежная забота! Что ты сделал?

— Отправил тень приглядывать за ней, а заодно блокировать магию инкуба.

— Устраняешь конкурентов? — довольно улыбнулся Арман, болтая в стакане коньяк. — Очень предусмотрительно.

Лоран позабавлено хмыкнул.

— Устранение конкурентов — лучший способ удержать ее подальше от неприятностей. Не уверен, причастен ли Венсенн к происшествиям, но холодная голова ей не повредит, — поделился мнением темный, отпивая чай, а потом вспомнил ее благодарность и поморщился. — По крайней мере, я надеюсь, что без него она Академию покидать будет реже.

Дафне нахмурился:

— Но Николь Пиерис…

— Да, Аарон уже похоронил это дело. В Академии ему копать не дали, а родственники девушки забрали тело. Но он уверен, что это связано с Академией, и все равно со своей стороны присмотрит за окрестностями.

— А в стенах за ней присмотрят тени? — Демонолог кивнул в ответ. — Столько защиты… Знать бы еще, от чего.

— Главное, чтобы леди Адалин не устраивала саботаж.

— А она устраивает?

Лоран только устало вздохнул. Нет, она определенно была его проклятием.

— С завидной регулярностью.

Некромант усмехнулся и подтянул к себе книгу в кожаной обложке, лежавшую на краю стола.

— «Артефакты первых семей», — озвучил название Арман и скучающе раскрыл книгу. Пролистал пустые страницы. — Позволишь?

Лоран кивнул, и на бумаге пятнами проявились и расцвели иллюстрации и текст. И золотые оттиски на углах. От которых Арман почти суеверно отшатнулся.

— Императорская библиотека!

— На черном рынке еще и не такое можно найти, если знать, где искать, — спокойно ответил Датур. — Тем более, для большинства магов эти книги бесполезны. Открываются только старшей ветви, с ритуалом привязки, а для этого нужно еще и знать о их существовании.

Арман перевернул несколько страниц, поискал свой род. Тонкие пальцы с серыми острыми ногтями остановились на одной иллюстрации. Черном узком кубке с подписью «Коготь Догроса».

— Видел этот кубок на портрете прапрабабки, кажется. Как давно они украдены?

— Слишком давно, так что, сведения некорректны. Какие-то артефакты утрачены, какие-то перешли к другим семьям. Не говоря уже о том, что части фамилий теперь не существует. Это даже не книги, это каталог, — Лоран потянулся и забрал фолиант из рук друга. — Польза от него только в том, что можно узнать, как они точно выглядели.

— А остальные?

— Я вернулся из Аркхента, как только получил первую подсказку. И возможно, вернусь туда, когда закончу.

Некромант задумчиво помолчал.

— Я думал, ты собираешься возглавить семью.

— Да, Дарлин тоже на это надеется. Почти ежедневно напоминает, что каждая семья Букета — ковен, и не может существовать порознь. Дядя получил остатки реликвария и был, мягко сказать, удивлен недостачей. Теперь семья теряет магию, а Дарлин ждет, что я все исправлю. Как и мой отец.

Арман хмыкнул:

— Напомни ей, что она всегда может посвятить жизнь некромагии.

Лоран иронично улыбнулся:

— Ее немного пугает ваша милая семейная традиция убивать друг друга для инициации.

— Так ведь, ненадолго, — пожал плечами некромант. — В первый раз я вернулся через двое суток. А то, что они успели меня закопать, так это тоже милая семейная традиция.

Демонолог качнул головой и поднес к губам чашку:

— У тебя есть невеста, Арман.

Дафне непринужденно стряхнул в пустоту пепел:

— Постоянно забываю об этом. Впрочем, учитывая фразу «пока смерть не разлучит нас», это для меня не такая уж и проблема. — За окном глухо раздался бой часов, двенадцать ударов прокатились над шпилями замка и лесом. Некромаг повернулся к окну и отставил стакан. — Покойной ночи, друг мой.

— Безлунной, — отсалютовал чаем Лоран, и Дафне исчез в телепорте.

Демонолог же взмахом руки погасил весь свет в спальне, и пространство наполнилось густыми тенями. Даже окно заволокло темнотой, не пропуская лунный свет. Лоран скинул одежду и прошел в ванную, тени следовали за ним шелковым шлейфом — по стенам, по потолку, по полу. Они были черны так же, как и его глаза.

В небольшой кафельной комнате его уже ждала ванна с водой. Стрельчатое окно с витражом скрылось в пелене тьмы, и блеск на латунных рукоятках и отделке померк. Лоран заклинанием разогрел воду и шагнул в фарфоровую ванну. Он осторожно лег в чашу, а затем погрузился в воду с головой. Легкий ментальный посыл — и она окрасилась кровью, черной или слишком темной в комнате без света. Кровь вытекала из жил, клубами смешивалась с водой, сознание укутывала темнота. Еще один мысленный приказ — и ледяная Пустота окружила его. Ни верха, ни низа, только черный холод.

Лоран завис в этом состоянии и открыл глаза.

— Йеншан, — подумал он. Говорить здесь не было необходимости. Он не существовал в этом измерении.

— Очень рискованно прийти сюда ко мне, маг, — ответила Пустота знакомым шипящим голосом. — Почему ты думаешь, что я не сожру тебя? Как ты меня!

Призрачное тело вспороли чудовищные когти. Демонолог улыбнулся:

— Слишком рано. Мое сердце бьется, и я не здесь. Другие способы связи мне пока недоступны.

— Ты в Академии Морока, маг, — разочарованно прошипела Пустота. — Что привело тебя сюда?

— Где артефакт, Йеншан?

— Я не знаю, где он. Я лишь вижу, где ты найдешь его. Можешь сам посмотреть, если не боишься.

— Я не люблю заглядывать в будущее.

Пустота хрипло рассмеялась:

— Тогда ты выбрал не того демона, маг. Или ты пока не можешь отличить желаемое от действительного.

— Артефакт, — терпеливо повторил Лоран.

— Я не знаю, когда он появился или появится в Академии Морока, времени для меня не существует. Я знаю лишь то, что ты найдешь его там.

Лоран знал, что демон лукавит и недоговаривает, но его уже не связывало заклятие подчинения, он вообще был лишь сгустком остаточной некроэнергии в потустороннем ненасытном мире, привязанным к своей бессмертной сущности, которой завладел маг. Пройдет некоторое время, и Пустота либо рассеет его, либо превратит в одну из своих тварей, пострашнее тех, что обитают во Тьме.

Датур прикрыл глаза, собираясь вернуться. В реальном мире этот короткий разговор занял не одну минуту, и задерживаться не стоило. Кончики пальцев уже покалывало инеем.

— У меня есть для тебя еще одно предсказание, — интригующе прошипел демон.

— Отличная попытка, Йеншан, — похвалил Лоран. И открыл глаза уже под водой.

Он резко сел, разбивая тонкую корочку льда, которой заволокло воду. Она очищалась, возвращая кровь в посиневшее тело. Лоран со стоном прошептал заклинание, и вода нагрелась, неприятно обжигая холодную кожу. Маг слабо взмахнул рукой и перехватил пальцами появившуюся в ней бутылку коньяка. Сделав несколько жадных глотков, он откинулся на фигурный подголовник. Тени ластились к нему, как преданные коты, Сила теплым темным клубком заполняла его изнутри. Как и раздражение: чертов демон не сказал ничего полезного. А значит, завтра опять придется обшаривать Академию.

Тихий убаюкивающий шепот теней звучал сочувственно.

Действие чар спокойствия медленно заканчивалось. И начиналось осознание произошедшего разговора заново. Чувства смешались, немного обескуражив, запутав, что же она чувствует на самом деле. Наверное, все-таки тревогу и досаду… Чертово зелье стерло не только обиду и злость, но и желание докопаться до истины. Все стало просто неважным. Зато теперь ее очень даже волновало, чем обернется очередная битва за независимость. Все-таки, Венсенн совершенно не такой, как Лоран. Датур оказался настолько выше их разрыва, что даже его не заметил, а вот Седум вполне может оскорбиться. Да, все-таки в свете последних событий она стала слишком подозрительной и нервной.

Адалин медленно выдохнула и откинулась головой на нижнюю спинку кровати, возле которой сидела на полу. Перед ней лежал учебник по некромантии, но даже таблица степеней разложения не помогала отвлечься. Наоборот, усугубляла тоску. С которой Адель наблюдала, как над страницей иллюзия демонстрировала каждую степень, вплоть до критической, непригодной для физической некромагии, снова и снова. Рядом с книгой лежали записи лекции, черные свечи из жировоска и подопытная лягушка в гробоподобном пенале, которую нужно было поднять и упокоить по инструкции. В качестве подготовки к практикуму на следующей неделе.

Дверь открылась, впуская Анжели с очередной стопкой добытых книг.

— Фу-у, — протянула полуэльфийка. — Ты что, хочешь посмотреть все стадии еще и живьем? Ну, то есть, не живьем, но… Ты поняла.

Адалин кисло посмотрела на лягушку. Кажется, та уже начинала пахнуть.

— А ты решила перетащить все книги из библиотеки сюда?

— Знаний много не бывает, — хмыкнула Анжели, прикидывая, куда бы сложить еще десяток фолиантов. Не нашла подходящего и поставила второй стопкой у кровати, к самым интересным.

Она уже всерьез напоминала Адель сумасшедшего мага с улиц Рейвила, который потряс ее воображение, когда в лет десять она с отцом ездила по городу в открытой карете. Тот маг собирал всякий мусор себе на спину клеящим заклятием и напоминал гору. В воображении ребенка, конечно, гору. Все эти книги, бутылочки, шкатулки, куклы и большие настенные часы с выскакивающей без конца кукушкой поразили ее. Сейчас же она понимала, что он походил на ожившую мусорную кучу. Найдя очередное «сокровище», он останавливался, подолгу разглядывал и отправлял на спину. Вот, Анжели с тем же азартом тащила в спальню книги. Особенно Адалин нравились две колонны у шкафа, раскачивающиеся и грозящие упасть в любой момент.

Анжели проследила за ее взглядом и развела руками:

— Никогда не знаешь, что может пригодиться. Использую любую возможность.

— Библиотекаршу ты тоже подкупила?

— Она полукровка, так что, входит в положение, — самодовольно улыбнулась девушка. — И кстати о подкупе! Заканчивай с жабой, я есть хочу, а под некромантский антураж это не так приятно.

Адалин обреченно кивнула и нехотя отодвинула учебник. Жестом подняла в воздух три свечи, и они вспыхнули оранжевыми огоньками. Ведьма перетащила в центр под свечами гробик с лягушкой. Чувство юмора у Армана было бесподобным…

— Мортем дерогар а виэ рибеллас! — приказала она, вытягивая ладонь над сизым тельцем.

Лягушка дрогнула, квакнула и задрыгала лапами, тщетно пытаясь перевернуться со спины на живот.

— Ненавижу некромантию, — передернула плечами Анжели. — А Дафне еще больше.

— Почему? — флегматично спросила Адель, рассматривая изменения тела земноводного. Подопытная довольно резво перевернулась, несмотря на туманные мертвые глаза и поврежденные мышцы и связки, рефлексы работали, и лягушка запрыгала по полу.

— Потому что чувство юмора у него специфическое, к несчастью.

— К чьему несчастью? — улыбнулась Адалин, она-то и сама недавно об этом думала.

— А вот, кто с ним столкнется, тому и несчастье, — оптимистично заверила полукровка. — Упокой ее, она у тебя слишком резвая. Поменьше энтузиазма вкладывай, а то на практикуме полкладбища поднимешь.

Лягушка, и в самом деле, уже тупо билась в каменную стену, прыгая без остановки.

— Виэ дерогар а мортем рибеллас! — Адель развела руками, разрывая связь магии и тела, и… ничего не произошло. — Виэ дерогар а мортем рибеллас!

Помогло точно так же, и Анжели саркастично фыркнула. Адалин встала и подошла к лягушке, не желавшей умирать. На формулу и пассы она не реагировала. Ведьма тяжело вздохнула и резко запустила в нее огненный шар боевого заклятия. Трупик превратился в обгорелую мумию, рассыпавшуюся пеплом, в воздухе пахло паленым мясом.

— Ну, можно и так, — прокомментировала Анжели. — Но ты же не собираешься все свои проблемы решать этим способом?

— Как пойдет, — Адель растерла пепел туфлей по полу, и очищающая магия впитала его.

— А что Арману сдавать будешь? При утрате лабораторного материала он труп за труп требует. И ему все равно, твой это труп будет или лягушачий.

— Что-нибудь придумаю. В конце концов, в парке у замка полно лягушек.

Анжели засмеялась:

— Я бы на твоем месте не была так уверена, практикум не у тебя одной, а у всего потока первокурсников. Не ты первая портишь труп, Дафне даже ставки делает. Так что, лягушки сейчас нарасхват. Времянщики последнюю икру выловят из замковой канавы. Кроме того… Для ловли лабораторного материала тебе придется выйти из Академии, а я точно не пойду.

Адель скрестила на груди руки и постучала носком туфли по полу:

— Значит, пришло время решать проблемы по-взрослому.

— Мне двадцать пять, я до сих пор не научилась, — с усмешкой намекнула полукровка.

— Кто-то в Академии должен продавать эту дрянь.

— М-м, деньги, — разочарованно кивнула Анжели. — Когда-нибудь обязательно попробую. Все говорят, отличная штука.

— Да, по десятибалльной шкале примерно одиннадцать, — подмигнула Адалин, собирая с пола учебник, тетрадь, свечи и пенал. Как только на него опустилась крышка, футлярчик вспыхнул, и активировалось заклятие стазиса. — Схожу в душ, пахну, как свежевыкопанная.

— Я с тобой, заодно и проветрим.

Анжели энергично спрыгнула с кровати, подхватила полотенце со спинки кровати и халат. Решетчатые створки широкого окна скрипнули и раскрылись, впуская холодный влажный воздух. Сквозняк вкусно пах горькими листьями и мокрым камнем стен. Дождь еще совсем тихо шумел за окном. Девушки вышли в коридор, свет погас. Адалин потянулась закрыть дверь и на секунду ей показалось, что тени дрожат… Она задержалась, но больше ничего не увидела, тени замерли. Поисковой пульсар наткнулся на защиту, и комната вспыхнула на миг зеленоватыми узорами из сетки фракталов и символов. Это впечатляло. Пульсар, конечно, вернулся ни с чем. Нахмурившись, Адель захлопнула дверь и повернула ручку.

Неосознанно она коснулась солнечного сплетения, где под одеждой покоился изумрудны кулон, оплетенный тьмой.

— Датур сегодня… — Адель повернулась к соседке.

— Не спрашивай. Он прислал мне записку с требованием предоставить объяснительную и реферат о знаменитых женщинах-полукровках Империи.

Адалин с сомнением и легкой тревогой посмотрела на поджавшую губы Анжели.

— Так вот, что тебе опять понадобилось в библиотеке… И много их?

— Я не смогла найти ни одной. Только несколько чистокровных Темных.

Полуэльфийка раздраженно открыла дверь душевой. Адель стало вдруг необъяснимо стыдно за свое высокое происхождение, как будто она была в этом виновата. Пожалуй, со стороны Лорана немного жестоко вот так указывать Анжели на ее место, хоть и действенно. И очень тонко. Как говорится, знания — сила, и они же — оружие. А она-то наивно боялась его нравоучительных лекций. Да его иронично-снисходительное отношение при таком раскладе можно считать почти взаимностью. Пока он не задаст какой-нибудь реферат… О статистике смертей молодых, подающих надежды, магов.

Адалин снова дотронулась до клубка живой тьмы под тканью, отпуская дверь. Пусть это всего лишь мера предосторожности, но все же возмутительно приятно это внимание. Так и манит им злоупотребить.

В раздевалке она оставила вещи, сложила их в шкафчик и задержала пальцы на цепочке. Эту вещь она не сняла бы даже без его магической подпитки, теперь и вовсе не стоило. На ладони зеленый камень потускнел от теней. Она его уже совсем не слышала, но вот тени, как часть родной стихии, кололи пальцы. Как магнит притягивали в крови металлические частички Силы. Интересно, это заклятие или все же материализованная Тьма? Но как ему удалось стабилизировать ее? Адалин подняла кулон и, прищурившись, посмотрела на просвет. Которого не было.

— Что там у тебя?

Анжели тоже прищурилась, опытным чутьем аспиранта Демонологии и Темных искусств предчувствуя нечто любопытное. Адель сжала в ладони камень, пряча.

— Кулон матери, — немного слукавила она.

Полукровка разочарованно кивнула: это все объясняло. Да, вещь наверняка интересная, но изучить не дадут. Родовые украшения и артефакты слишком капризные и опасные. Если ты слабее. Но с ними просто не угадаешь, а Анжели не стала бы рисковать, пробуя расплести чары одной из сильнейших семей.

Адалин скрылась от дальнейших расспросов в теплой и влажной душевой. Мелкие струи упруго ударились в плечи и грудь, оплели тело. Закрыв глаза и наслаждаясь свежим запахом воды и цветочного мыла, она не заметила даже, что до сих пор сжимает изумруд. Освобожденные от неудачного некромагического задания, мысли ожидаемо вернулись к событиям дня. Они бесконечной каруселью крутились вокруг Венсенна, Лорана и тревожной неуверенности в том, что случится потом. Будущее виделось пострашнее неудачных и недоказанных покушений и странностей.

Неожиданно она ахнула, отдергивая от камня ладонь. Ледяного и черного, как сама Пустота. Всего на секунду, и, кажется, и ее сознание заволокло чернильным холодом на этот миг. Дыхание перехватило, словно воздух закончился. А потом отбросило обратно, в светлую кафельную комнатку с обжигающей водой. На дрожащей руке остался красноватый след, быстро блекнущий и исчезающий. Она в растерянности смотрела на него. Странная магия. Словно Адалин опять оказалась среди тех теней, через которые проходил Лоран…

Чуть позже, забираясь в прохладную и будто бы сырую постель, ей казалось, что ледяные щупальца еще скользят по коже. Но камень больше не подавал никаких признаков движения Тьмы. Все так, как и оставил Датур.

Анжели прошла по комнате и проверила все защитные контуры. Спальня напоминала неприступный бастион и светилась линиями охранных чар, как йольское дерево. Как только полукровка закрыла окно, они мигнули еще раз и погасли под ворчание девушки, что чар понамешано столько, что она не во всех разбирается, и не факт, что старый извращенец магистр Дерфо не приписал где-нибудь подглядывающие руны. Адель улыбнулась, подтягивая одеяло, и погрузилась в сон, как только погас свет. Ей не снилось ничего, ничего, кроме шипящих и клубящихся теней.

Утром усыпляющий стук дождя по стеклу коварно соблазнял остаться в постели до обеда, но Анжели очень воодушевляюще шелестела учебниками в поисках материала для реферата, поэтому встать пришлось. Тем более, последней парой опять стояла Некромантия, и для нее предстояло раздобыть труп. Надевая зеленое мягкое платье и пряча под него кулон, Адель была полна решимости убить за дохлую лягушку.

А к паре Дафне — провалиться от злости под землю и достать оттуда кого-нибудь…

Арман расслабленно полулежал на стуле, закинув ноги на свой письменный стол, и, скучающе глядя на окно, за которым гнулись от ветра кроны деревьев, зачитывал лекцию для записи. Сегодня он был облачен в черный костюм в тонкую полоску, подчеркивающий его утонченную худобу. На аудиторию он даже не смотрел и время о времени прикладывал к уголку губ мундштук. Сизый дымок клубился вокруг стола, будто кладбищенский туман. Вполне возможно, такой вид придавал ему сам маг.

— Как вам уже известно, демонические сущности проникают в наш мир из Тьмы, некроэнергетика же — из Пустоты. Пустота поглощает любой вид магии и энергии, включая кровь и жизненные силы мага, взаимодействующего с ней, но разрывы границ приводят к выплескам накопленной некромагии. Следует иметь в виду, что все границы между мирами условно непроницаемы, но при этом тонки, и миры находятся в постоянном взаимодействии. Пустота пожирает все, что попадает в нее, затем рождает Хаос, успокоенный Хаос преобразуется в Тьму. Мир живых связан со всеми этими слоями и, соответственно, подвержен влиянию. Кто назовет мне наиболее частую причину природных разрывов? — На студентов магистр по-прежнему не смотрел, но кивнул одному из желающих ответить: — Дертон?

Юноша с оливковой кожей опустил ладонь:

— Вода?

Адалин обернулась к ответившему, отвлекаясь от конспекта.

— Верно, — снова кивнул Арман. — Как вы, надеюсь, знаете еще со школьных уроков природной магии, вода — прекрасный проводник, усилитель и накопитель энергий, а также обладает памятью на события, магию и прочее, прочее. Ее отражающие и связующие свойства делают границы миров в местах соприкосновения с ней неустойчивыми. И достаточно довольно сильного заклинания или вспышки магии, чтобы пробить границу или шагнуть за ее пределы. Последнее весьма самоубийственно, хочу предупредить. Потому что для того, чтобы вернуться, понадобится гораздо больше усилий, если маг не оставил якоря.

— А дождь? — спросила Адалин, записывая пометки в тетрадь и даже не удосужившись поднять руки. Армана условности мало интересовали, и он улыбнулся, продолжая смотреть на потоки воды на стеклах.

— В дождь границы размыты, как пейзаж, — с его губ вместе с улыбкой соскользнул поток дыма. — Самое опасное время для темной и мертвой магии вне помещений.

— Или самое удачное, — хмыкнул Дертон, в аудитории отозвались несколько смешков. Арман тоже усмехнулся.

— Для того, чтобы воспользоваться водой, вам понадобятся силенки посерьезнее, чем у вас есть сейчас, Дертон, либо крайнее невезение. В последнем-то я точно не сомневаюсь, но и отскребать вас откуда-нибудь желания не имею. Видели бы вы трупы, которые удавалось вытащить из-за грани. — Некромант многозначительно замолчал. — Дивное зрелище, двумя словами.

И решив щедро впечатлениями поделиться, Дафне взмахнул рукой, и над его столом вспыхнула иллюзия совершенно жуткого скорченного тела, изъеденного черным пухом плесени. Иллюзии у некроманта были изумительными. То есть, реакция всегда следовала одна и та же — студенты изумленно отшатывались с брезгливым воем. Может, частично повинен эффект неожиданности, но его Арман тоже умел подловить. Вот и в этот раз нашлись слабые желудки, повеселив магистра.

Адалин отвела глаза. Не из-за морока, видела и отвратительнее, а из-за шуток Армана. Пожалуй, она начинала понимать, почему Анжели его невзлюбила. Полукровка ведь здесь училась, как и некромант, до того, как начал преподавать, значит, чувство юмора оттачивалось годами. Адель вспомнила, каким довольным видела его в компании Лорана, и кисло подумала, что лучшей пары сапог в жизни не встречала.

— Что ж, — Дафне энергично убрал со стола ноги и встал. — Займемся вашей подготовкой к практикуму. И будем надеяться, что не будет дождя.

Он подмигнул студентам, и на Стекле за его спиной появились схемы заклинаний и пассов. Тех самых, которые так удачно оживили злополучную лягушку. Незаменимую, как оказалось.

Пока Арман повторял изученный на прошлом уроке материал и разбирал ошибки и вопросы учащихся, Адалин прикидывала, где еще можно раздобыть что-то достаточно мертвое, чтобы ему понравилось. С блестящим планом о покупке пришлось распрощаться, когда обнаружилось, что отец заблокировал ее счета. Мать тоже помочь ничем не могла: за спиной лорда Солана действовать было чревато. По крайней мере, используя безналичные расчеты. Но Изабель обещала поговорить с ним, а затем приехать повидаться. В любом случае, вопрос с лягушкой это не решало.

Стоило попытаться обшарить парк и город, если понадобится. Но от мысли, что это придется объяснять Лорану, пробивало на нервный смех. Так и представляла, как он смотрит на нее, и глаза выцветают от холода. Даже любопытно, какую двусмысленную шпильку она услышит в ответ. А ведь он и так невысокого мнения о ее умственных способностях. Адель прищурилась, оценивающе глядя на Армана. Может, попробовать договориться с этим демоном?

Как только звон из коридора известил о конце первого часа пары, Адалин спустилась с амфитеатра к некроманту. Он уже самозабвенно ушел в перелистывание своих записей, чтобы начать новую тему — управление трупом. Опять на примере лягушки, потому что до млекопитающих они еще не доросли. Рисунки тушью в большой рукописной тетради двигались и вращались, окруженные пометками. Их Арман готовился перенести на доску.

— Магистр, — вместо приветствия кивнула девушка, привлекая его внимание.

— Леди Адалин, — многозначительно улыбнулся Дафне, ручка с острым пером в его руке снова стала мундштуком. — На что жалуемся? Буффоны, элементали?

Тон у него был скорее миролюбивый, чем насмешливый, поэтому она тоже позволила себе легкую понимающую улыбку.

— С чего вы решили, что я пришла жаловаться?

— Нет? Тогда я заинтригован.

— У меня возникла небольшая проблема.

Арман постучал краем мундштука по нижней губе, оценивающе посмотрев на нее. Оскорбиться в лучших традициях высокородной темной леди Адель не успела. Некромант заговорил и разрушил все подозрения.

— Всего одна? Даже декана Датура звать не надо?

Адалин подумалось, что, если он позовет Лорана, то их точно станет две, но озвучивать это не стала. Правда, кажется, нечто такое отразилось в ее глазах, потому что Арман стал еще лучезарнее.

— Дело в том, что с лабораторной лягушкой случилось досадное недоразумение, — чувствуя себя на светском приеме, созналась Адель.

— Неужели? И что же с ней произошло? — включился в игру Дафне.

— Незапланированная кремация.

— Хм… И зачем?

Девушка пожала плечами:

— Я перестаралась с чарами поднятия, и она никак не хотела умирать.

Арман рассмеялся, прикусывая мундштук:

— Никто не хочет. Мы не в праве осуждать ее.

Адель с тоской посмотрела на некроманта. Лягушку она не осуждала, а вот его…

— Я не смогла ее упокоить и пришлось предпринять экстренные меры.

Арман кивнул:

— Что ж, не скажу, что вы первая портите лабораторный материал. Просто замените его.

— Вот с этим у меня и проблема, магистр. В данный момент я не могу найти ей замену.

Он изогнул бровь:

— Неужели в ручье ни одной не осталось? Впрочем, — его глаза озарились лукавым выражением, — я не смею требовать от леди Адалин Солан форсировать вброд ледяной ручей. Поэтому окажите мне одну услугу, и мы забудем о вашей пиромании.

Адалин подозрительно склонила голову:

— И какую же?

Арман достал из ящика небольшой лист плотной бумаги и протянул ей.

— Доставьте это послание лорду Датуру после занятий.

Она скрестила на груди руки и чуть более выпрямилась:

— Зачем, если вы можете просто отправить его заклинанием или написать письмо на Стекле?

— Потому что, кто, как не вы, расскажет мне, каким было его выражение лица? — Некромант беззастенчиво подмигнул ей.

— А если я откажусь?

— В таком случае, я буду вынужден рассказать вашему декану о порче школьного имущества, поджоге и использовании запрещенных в Академии заклинаний.

— Никто не говорил об их использовании.

Арман хмыкнул:

— Назовите мне хоть одно огненное заклятие, которое было бы разрешено. Если бы вы решили кремировать нежить спичками, об этом узнала бы вся Академия. По запаху.

Адель, вопреки мнению Лорана, была умной молоденькой женщиной, поэтому представляла, чем ей грозит подобный разговор. Она резко выдернула из пальцев некроманта письмо без единой строчки. На столе сразу же материализовался новый пенал.

— Отрабатывайте пассы, леди Адалин. Если не получится упокоить, несите живую. Стазис футляра умерит ее… прыть.

Возвращаясь на свое место, Адель была абсолютно уверена, что Дафне затеял с этим письмом какую-то мрачную шутку. Но пока у нее нет никакой возможности узнать, какую. Острое чутье подсказывало, что Лоран этот момент прояснит, и ей ответ не понравится.

Предусмотрительный некромант под предлогом исключительной важности своего письма отпустил ее с занятия пораньше, на целых пять минут, чтобы она точно застала Датура в кабинете, пока тот не улизнул. Это только добавило мрачных подозрений, и Адель отправилась в кабинет Демонологии, как на казнь. К сожалению, отказаться тоже было нельзя. Механизм запущен.

Перед дверью она уже готова была постучать, но задержалась с приподнятой рукой. За тонкой преградой мерно звучал голос магистра, лекция еще продолжалась. Да, так точно не сбежит. Интересно, насколько от одного до десяти его разозлит ее вмешательство? Адалин резко и отрывисто постучала, не хватало только еще через плечо сплюнуть. Створка распахнулась неожиданно, и взгляд Лорана, со скрещенными руками сидевшего на самом краю стола, оказался прикован к ней. Впрочем, не только его. Весь пятый курс с интересом смотрел на гостью.

— Леди Адалин, — в голубых глазах мелькнула неприятная тревога, но голос был безупречно тактичный.

— Магистр Дафне попросил меня передать вам это, — пока он не успел тоже спросить, что у нее случилось, Адель показала чистый лист бумаги.

Демонолог нахмурился и поднялся:

— Урок окончен. — Это объявление прозвучало, как намек покинуть кабинет, до колокола оставалось не больше минуты. Когда Адалин подошла и протянула лист, он отсек их от любопытных ушей, практически повернутых в их сторону, пологом тишины и спросил: — Магистр Дафне разучился перемещать в пространстве бумагу, или у вас ко мне дело? Иной причины отнимать хлеб у магпочты я не вижу.

— Совершенно никакого дела. Это его личная просьба.

Лоран скептически хмыкнул и взял листок. В его пальцах белая бумага быстро покрывалась ручейками черных строк. Почерк Армана, острый и размашистый, оплетал лист кружевом. Адель услужливо кивнула и, удостоверившись, что маг снова сел на стол и погрузился в чтение, развернулась на каблуках и с облегчением выдохнула. Можно было перекусить и вернуться к экспериментам с нежитью.

— Стоять, — коротко и спокойно приказал Лоран, не отрываясь от письма. Пришлось поворачиваться обратно. Маг дочитал послание и опустил руку на колено, странно глядя на нее. — Так вы опять устроили пожог в комнате? Откуда такая страсть к боевой магии?

С ее губ сорвался неверящий смешок. Девушка покачала головой, представляя, как сейчас веселится Арман.

— Там есть еще что-то?

Лоран опустил глаза к строчкам:

— Довожу до вашего сведения, что леди Адалин Солан с помощью запрещенного в Академии Морока заклинания боевого пламени уровня не менее третьего уничтожила ценный лабораторный материал, в скобках — травяная лягушка, одна штука, инвентарный номер восемьсот четыре тысячи девятьсот сорок два. Вашу подработку гонцом можно считать за повинную?

Да уж, пара сапог наредкость ладная. Адель чувствовала, что до смерти от них устала.

— Он пообещал, что не расскажет вам о моем нарушении, если я передам вам письмо.

Лоран усмехнулся уголком губ:

— И он, разумеется, выполнил обещание, написав мне об этом. Про третий уровень — правда?

— Пятый.

— Для ценного лабораторного образца это практически мгновенное испепеление, — с сомнением уточнил Датур.

Адалин скрестила на груди руки и встала к нему вполоборота:

— Я закончила школу с уклоном в боевую магию, магистр. И получила аттестат с отличием, как вы недавно узнали.

Лоран хмыкнул, в голубых глазах расплылись блеклые сиреневые капли веселья.

— Довольно странный выбор для дочери такого лорда, как Дамьен. Отец готовил вас к войне?

— К браку с вами, — раздражительно отрезала Адалин. Лорана это рассмешило, и пришлось посмотреть на него.

— Не уверен, что наш брак стал бы настолько катастрофой.

— А я вот сейчас его прекрасно понимаю, — нахмурилась ведьма, но враждебное настроение уже покидало ее.

Демонолог выпустил из пальцев письмо, и оно осыпалось в воздухе серыми пепелинками, растворяющимися без следа. Адель безразлично проследила за этим. Маг вздохнул. Кажется, инцидент исчерпан.

— Арман ежегодно накладывает на часть лабораторного материала отсроченное заклятие ложной жизни. Как только студенты поднимают труп, он проявляет усиленную жажду жизни и действия. Как и Арман. Цель розыгрыша, как он говорит, это подготовить юных некромантов к неожиданностям и ужасам, но на самом деле, он просто развлекается и делает ставки, как эту проблему будут решать ученики.

Адалин помолчала, переваривая информацию:

— И какой правильный ответ?

Лоран уклончиво пожал плечами:

— Его нет. Арман в любом случае найдет, над чем посмеяться. Но думаю, вы смогли его удивить, Адель. Раньше ему приносили хотя бы лягушачье жаркое или шевелящиеся куски. — Девушка передернула плечами, и маг был с ней солидарен. Она напряженно смотрела в пространство, видимо, обдумывая, как вообще вести себя в такой ситуации впредь. В ее взгляде уже чувствовалась легкая усталость от бешеного ритма приключений и порядков Академии. Лоран встал и сделал к ней шаг. — Будет справедливо, если вы передадите ему мой ответ.

Адалин сумрачно посмотрела на протянутый лист, появившийся из ниоткуда, затем на самого мага. Странно разговаривать с ним вот так, почти буднично. Злость на некроманта остыла, и теперь она остро ощущала, насколько Лоран близко. Тревожная обжигающая опасность сжимала что-то в животе. Неужели она действительно здесь? Если протянуть руку, можно прикоснуться к плотной ткани его жилета. Или к щеке. Но для этого требуется больше спокойствия и авантюризма, чем есть у нее сейчас. Это с каждым разом становится тяжелее.

Пока фантазии снова не утянули ее на хрупкий лед, Адель качнула головой:

— Я не намерена летать между вами, как почтовый голубь.

— Не придется, если доставите это, последнее, — пообещал Лоран. — Я вас не тороплю. Просто передайте сегодня за ужином или завтра.

— Почему вам просто не сказать ему то, что собираетесь?

На секунду его молчание стало каким-то колеблющимся, будто он сомневался, хочет ли отвечать.

— У меня есть дела в городе, и завтра меня здесь не будет. Арман знал об этом, поэтому и прислал вас во время занятия. Это шутка не столько над вами, сколько надо мной. Надеюсь, мне не нужно уточнять, что в мое отсутствие вам не следует покидать Академию?

— У меня нет на это причин, — Адель взяла из его руки письмо, размышляя, какие причины появились у него. Заносчивая брюнетка?

Она сложила листок и убрала в сумку, в учебник по некромагии, а когда подняла голову, наткнулась на изучающий взгляд Лорана. Его глаза стали чуть темнее, и он сам был подозрительно задумчив. От этого казалось, что он стал еще ближе, но лишь казалось. Давно позабытое чувство смущения обожгло щеки и шею. Оставаться здесь дольше необходимости не было, но и заставить себя сдвинуться с места она не могла. Датур тоже не помогал, не отсылая ее прочь, зачем-то медлил…

— Ваш кулон, — наконец заговорил он, все так же спокойно стоя перед ней, — могу я взглянуть?

— Зачем? — девушка накрыла ладонью солнечное сплетение.

— Всего лишь меры предосторожности. Хочу убедиться, что чары работают, как следует.

Адалин подцепила край цепочки возле шеи и вытянула из-под ворота подвеску. Лоран легко перехватил камень, еще теплый от ее тела, и его пальцы снова почернели.

— В тот раз, когда мы были в кладовой… — неуверенно начала Адалин и замолчала. Натянутая между ними золотая цепочка неприятно создавала впечатление, будто он ее поймал.

— Неужели вы решили извиниться? — с оскорбительной надеждой спросил демонолог, всматриваясь в черные нити магии.

— Нет, — резковато развеяла надежды Адель. И стушевалась. — То есть, я, кажется, уже извинялась?

— Совершенно неискренне, — покачал головой Лоран, и Адалин отвернулась, сдерживая улыбку. Черта с два он ее развеселит.

— В любом случае, я хотела спросить… Вы переместили нас через тени. Как вы это сделали?

Датур помедлил, но ответил:

— Это часть моих знаний и способностей, как вы сами могли догадаться.

— Да. Но тот холод… Мы словно за грань попали, — она вопросительно заглянула в его глаза.

— Не словно. Мы растворились в Тьме, но это, разумеется, не стоит никому знать.

Такого она не ожидала. Раствориться в тенях? Она не слышала даже мельком о подобной магии. Суеверный ужас не характерен для жителей Темной империи, но, кажется, это Адель и испытала. Пополам с темнейшим восхищением и желанием прикоснуться к этой силе, даже сердце пропустило удар, а может, это от осознания, что подобной силой обладает именно Лоран.

— Мне не с кем делиться секретами. Ваша тайна будет похоронена в той кладовке.

Лоран усмехнулся, оценив шутку, и отпустил кулон. Тот растворился на секунду в воздухе, чтобы в следующий миг обжечь холодом ее кожу под платьем. Девушка поморщилась и вздрогнула. На полу засветился телепорт, Адалин очень надеялась, что в столовую.

— Из Академии ни шагу, — напомнил маг, приглашающе качнув головой в сторону портала.

Не рискуя снова искушать судьбу и терпение Лорана, она шагнула в переливающийся круг, запоздало вспомнив, что так и не спросила о том странном случае в душе, когда магия забросила ее… за грань?