27

®Виктория

Выйдя из ванны я подошла к зеркалу. Я стянула полотенце с головы, волосы каскадом упали на мои плечи. Виктору, кажется, нравились мои распущенные волосы. Я не любила ходить с распущенными волосами, я считаю это не красиво, лучше когда они убраны, однако стоит признать, он все-таки мужчина и лучше меня знает. Черт, да у него была масса самых разных женщин. И если он считал сексуальной с распущенными волосами, так тому и быть.

Я прошлась расческой по волнистым волосам, разбирая пальцами мелкие кудри. У меня были мягкие, блестящие волосы, рыжие от природы, но не кричащий рыжий. Цвет волос больше напоминал смесь оранжевого и золотого. Ему действительно нравится цвет моих волос?

Я расправила плечи, услышав, как хлопнула дверь. Макс вышел из комнаты. Я развернулась и вышла, закрывая за собой дверь.

Макс стоял в конце коридора возле моей мастерской.

Мысли Максима:

Виктория неожиданно вскрикнула:

— Макс!

Это звучало как предостережение.

Я обернулся. Девушка сильно побледнела.

— Что тебя так расстроило?

Девушка, похоже, была не в состоянии произнести ни слова.


Теперь уже меня всерьез охватило любопытство, потому что я понял — она что-то скрывает от меня.

— А что там, Вик?

Девушка открыла рот, но ни звука не сорвалось с ее губ. Наконец она хрипло выдавила:

— Так мои работы, я рисую. Там не все работы закончены.

Я просто не в силах был устоять, и шагнул к двери, слыша за спиной тихий стон. Но на пороге я замер, потрясенный до глубины души.

Несколько холстов на подрамниках стояли вдоль стен. Я быстро прошел вперед, оглядывая картины. Мне очень понравился портрет ее самой — это была романтичная, нежная картина, светлая, написанная в пастельных тонах.

Я остановился перед натюрмортом с букетом пылающих красных и пурпурных цветов. Эта работа отличалась от портрета, как ночь ото дня. Здесь она использовала драматическую, почти грубую палитру, в натюрморте преобладали красные и очень темные тона, и кисть ударяла по холсту неистово и акцентировано, задний план скрывался в размытой тени.

Я был до глубины души потрясен. Сколько же хранила тайны эта девушка? Все работы ее совсем не походили на обычную салонную живопись, они были куда более сильны, они были прекрасны…

Виктория была способна на дерзость и блеск, на безрассудство и оригинальность, на силу и страсть — и она не должна больше прятать от мира ни себя самое, ни свои картины. Я был более чем уверен в этом.

— Все так плохо? — на ее щеках выступил нежный розовый румянец.

Я пытался найти нужные слова, мой взгляд снова обратился к холстам.

— Ты должна выставить их на выставку. Ты не должна их прятать.

— Макс… — неуверенно произнесла она — они не нужны никому. Кто на них смотреть будет.

Я взял девушку за руку и посмотрел ей в глаза.

— Если ты не попробуешь, не узнаешь.

Глаза ее сверкнули.

— Для этого нужны деньги, а вот их у меня и нет.

— Я помогу тебе, если ты согласишься.

Она улыбнулась самой обворожительной улыбкой.

Около самой дальней стены я заметил закрытый портрет. Мне стала снова любопытно что она написала там, веди другие картины были раскрыты. Я сдернул тенкое покрывало с картины.

— Ох…

Он повернулся, чтобы посмотреть на девушку, но она отвела взгляд, отчаянно покраснев.

— Ты настолько его любишь?

Вика нарисовала Виктора героем, а не тем испорченным человеком, каким он был. Я понимал, что она работала над его портретом с огромной силой, с огромной страстью.

— Как долго ты его рисовала?

— Обычно мне нужно несколько дней, даже несколько недель, чтобы закончить работу маслом, но его портрет я начала неделю назад вечером и закончила почти к утру.

— У меня просто нет слов. Знаешь у меня есть одна идея. Я отвезу тебя в одно место. И там на месте все решим.

Загрузка...