Право на чужую жену

Глава 2

Квартира, куда привез меня водитель, находилась в уютном спальном районе. Охраняемый двор, много зелени, современные детские площадки и никаких машин. Рай для семей с детьми.

В квартире царила идеальная чистота и порядок. Минимум мебели, аскетический стиль в резких черно-белых тонах и много современной техники.

Холодильник забит продуктами.

Покрутившись немного на кухне, я решила, что домашняя еда все же лучше магазинных полуфабрикатов и с моей стороны не будет большой наглостью, если я немного похозяйничаю и приготовлю ужин.

Я прекрасно знала Сашины вкусы, помнила, какой степени прожарки он любит стейк, насколько должны быть протушены овощи и на что у него аллергия. Все до мельчайших подробностей, хоть и прошло довольно много времени с наших последних встреч.

Вечер в ожидании хозяина квартиры растянулся надолго. Я успела принять душ, созвониться с бабушкой, узнать, как дела у дочурок, проверить все страницы соцсетей в интернете и дважды перекусить.

Саша появляться не торопился.

Я понимала, что работа отнимает львиную долю времени и у таких людей, как он, практически не бывает нормированных графиков.

Несколько лет назад, еще до нашего знакомства, они с братом решили заняться бизнесом. Вложили заработанные деньги, заняли со стороны, получили помощь от государства. Дела шли туго, прибыли почти не было, и Андрей захотел забрать свою долю.

Его вообще мало привлекали подобные схемы, а отсутствие аналитического склада ума и умения просчитывать риски наперед отвернули от дела после первых же неудач.

К тому же на тот момент Андрею удалось выгодно продать пару своих картин и даже договориться об участии в одной их выставок, где был шанс, что его заметят. Чем он и увлекся.

А вот Саша, стиснув зубы, шел к поставленной цели. Спотыкался, падал, обжигался, чуть было не обанкротился, но упорно двигался вперед.

Шаг за шагом.

День за днем.

Доказывая в первую очередь самому себе, что чего-то стоит. В этом было их главное отличие с Андреем. Если Саше что-то было нужно, он с маниакальным упорством добивался желаемого.

Всегда.

Заводил нужные знакомства, договаривался, работал по двадцать пять часов в сутки. Вкладывал каждую копейку. Шел по головам, если требовалось, но своего достигал.

Бизнес пошел в гору, принося ощутимый доход. Саша все чаще уезжал в командировки, расширял сферу влияния и окончательно отдалился от брата, переехав в крупный город.

Ужин давно остыл, на улице стемнело, часы показывали полночь. Ощущение того, что я сегодня никого не дождусь, усиливалось.

В комнате стало душно. Распахнутые настежь окна не спасали, а кондиционер включить у меня не получилось.

Порывшись среди вещей в дорожной сумке, я вытащила легкий сарафан на бретелях. Расправила, убедившись, что он не помялся, вывернула на лицевую сторону и бросила на диван. Стянула с себя джинсы, ругая за то, что не догадалась сделать этого раньше. Как бы ни было в них удобно в дороге, все же это не самая удачная одежда для летней погоды.

С футболкой пришлось повозиться. Волосы запутались в мелких дизайнерских бусинках, спутались комком.

Я распустила прическу, чтобы вытянуть захваченные в плен прядки.

Тряхнула головой, чувствуя, как стянутую долгое время тугой прической кожу закололи мелкие иголочки. Как боль смешивается с наслаждением.

Прикрыла глаза, массируя пальцами корни волос, и неожиданно почувствовала чье-то чужое присутствие. Тяжелую давящую агрессивную ауру, что мощной волной ударила по нервам. Дыхание сбилось, заставив резко распахнуть глаза.

– Саша? – замерла, встретившись с пронзительным взглядом темных глаз.

Он стоял, прислонившись к косяку двери. Руки сложены на груди, воротник расстегнут, галстука нет. Расслабленная поза довольного жизнью человека.

Только губы плотно сжаты и взгляд прожигает так, что хочется сквозь землю провалиться. Ненавистью, злобой, чернотой. Какой-то извращенной одержимостью, что пугает похлеще фильмов ужасов. Снова возвращая меня в прошлое и заставляя испытывать смесь жгучего стыда и позорного страха. Напоминая о непростительных ошибках.

Закрыла рукой прозрачный кружевной бюстгальтер, обтягивающий полную грудь, и плюхнулась попой на диван, попутно подтягивая к себе сарафан.

Он усмехнулся уголком губ.

Хищно.

Многообещающе.

– Похвальное рвение в желании побыстрее решить проблему. Так уверена, что это сработает?

– Я не слышала, как ты вошел, – проигнорировала его издевку. – Отвернись, пожалуйста.

Саша отлепился от стены, прерывая зрительный контакт. Снял с запястья наручные часы, швырнув их на журнальный столик, и упал в кресло, устало откидывая голову на спинку. Прикрыл веки, сдавив двумя пальцами переносицу.

– Одевайся, – бросил безразличным тоном. – Меня все равно сейчас волнует другое.

Я быстро натянула платье, собрала волосы в хвост и уже спокойнее выдохнула:

– Кушать хочешь? Я ужин приготовила. Только разогреть осталось. – Мужчина все так же продолжал молча сидеть с закрытыми глазами. – Саш? Саша?

– Буду, – отозвался он, давая понять, что не спит. – Я ничего не жрал с обеда.

Кухня в его квартире условно была поделена на рабочую зону и столовую. В последней мы и расположились.

– Как прошел день? – начала разговор издалека, пока мужчина с аппетитом поглощал мою стряпню.

– Паршиво, – думая о чем-то своем, отозвался он. – И сюрпризы еще не закончились. Так ведь?

В воздухе, намеком на сложившуюся ситуацию, повисла тяжелая пауза. Укором в мою сторону, хотя вины за мной как таковой и не было.

Отвела взгляд, избегая смотреть мужчине в глаза. Так проще. Так легче просить о помощи человека, который ненавидит во мне даже имя.

Я уставилась на его узловатые костяшки пальцев, на широкие запястья, на тугие канаты вен, убегавшие вверх по крепким накачанным мышцам.

Саша всегда увлекался спортом, в отличие от брата. Жестким бескомпромиссным спортом. И первые свои крупные суммы он заработал когда-то как раз в подпольных боях без правил.

– Я поинтересовался сегодня через свои каналы вашими делами. Кредиты, ипотека, долги.

– С кредитами я разберусь, – стиснула зубы.

– Значит, все еще хуже, чем я думал?

– После смерти Андрея, через пару недель, к нам пришел мужчина, – перешла сразу к делу. – Я и раньше видела его, он приезжал несколько раз незадолго до того дня. Неприятный такой, с бородкой и залысинами, лет сорока. Андрей говорил, что это один из потенциальных спонсоров. Они договаривались об очередных выставках, обсуждали гонорары, затраты. Тимур, кажется, звать этого типа. – При упоминании этого имени Саша напрягся. Отложил в сторону столовые приборы. – И именно он пришел к нам после похорон с претензией, что Андрей должен ему крупную сумму денег. Очень крупную. Я вначале даже не поверила своим ушам, когда он озвучил цифры. Тимур дал срок, за который я должна буду рассчитаться. Я вначале не верила. Пока… пока они не убедили меня в серьезности своих намерений, – добавила чуть тише.

Саша сжал кулаки, без лишних подробностей сообразив, что я имею в виду.

– Ты обращалась в полицию?

– Обращалась.

– И?

– И ничего. Ничего, понимаешь?! Ни-че-го! У меня даже доказательств никаких нет! Чуть позже общие знакомые пояснили, что не стоило даже и пытаться. У этих людей слишком большие связи, чтобы мои потуги их остановили. Поэтому я здесь. Занять такую сумму мне не у кого. Кроме тебя… – замерла в ожидании его решения.

Надежда не отпускала. Какие бы отношения ни были между нами с Сашей, как бы он ни относился ко мне, мои дочери были его единственными близкими родственницами. Единственной родной кровью.

Он встал, с грохотом отодвигая стул. Сгреб со стола грязную посуду, закидывая ее в посудомойку. Я вскочила следом, ощущая чужую волну ярости, больно бьющую в грудь.

– Я верну. Отдам. Обещаю! Отработаю. Все сделаю, что скажешь! Мне просто не к кому больше обратиться, кроме тебя…

Саша развернулся резко. Сделал шаг в моем направлении. Второй. Третий. Навис коршуном, оттесняя назад, к столу.

– Хороший повод вспомнить обо мне, правда, Ника?

– Это не тот случай, чтобы винить меня в прошлых ошибках, – забыв, что надо дышать, задыхаясь под испепеляющим взглядом почти черных глаз, выплюнула ему в лицо. – Речь даже не о моей жизни. А о детях. О Лесе и Яне.

Он подошел слишком близко, загнав в ловушку, как беззащитную лань. Я уперлась поясницей в обеденный стол, понимая, что дальше отступать некуда.

Все.

Тупик.

А Саша продолжал давить энергетикой, тяжелой аурой на ином, ментальном уровне. Душить, не касаясь даже пальцем.

– Они ведь тебе родные… – Последняя попытка достучаться до него.

Последний шанс уговорить. Потому что я даже представить боюсь, что будет с нами, если он откажет.

– Я могу разобраться с Тимуром и решить эту проблему, – вдруг резко снизил градус давления Саша. Улыбнулся почти ласково. – При одном условии.

– При каком? – облизнула пересохшие губы.

Замерла в ожидании своего приговора.

– Я не вижу смысла заниматься благотворительностью. На тебя мне плевать, – он прищурился задумчиво, – а вот ради близняшек…

– Спасибо, – выдохнула радостно. Чувствуя, как затапливают слезы радости, как кислород хлынул в легкие, позволяя дышать. – Спасибо, Саша! Спаси…

Он поймал меня за руки, когда от счастья я чуть было не кинулась ему на шею.

– Не спеши радоваться, Ника. Я еще не озвучил главного, – прозвучало ледяным тоном. – Вначале выслушай меня.

Жесткие шершавые пальцы больно сжали запястья, сдавливая и не давая уйти от реальности. В порыве благодарности я действительно забыла, кто такой Саша и каким он бывает. Забыла, к кому пришла просить о помощи, а главное – насколько велика может быть цена спасения.

Аккуратно высвободила руки из его хватки, убрала за спину и твердым тоном согласилась:

– Я готова на что угодно.

– Уверена? – цинично усмехнулся мужчина.

– Говори прямо. Чего ты хочешь?

Саша развел в стороны ладони в шутовском жесте, все так же нахально улыбаясь:

– Мне нравится твой боевой настрой. – Он вернулся к столу, отодвинул стул, сел, широко расставив ноги, и похлопал ладонью по колену: – Иди сюда.

Откинулся на спинку стула, наблюдая прищуренным взглядом за моей реакцией, и насмешливо склонил голову набок.

Я медленно направилась к нему. Шаг. Другой. Третий.

Кто бы знал, как тяжело мне сейчас было преодолеть эти несколько разделяющих нас метров, подойти и услышать его цену.

Если бы не дочери, я бы в жизни не приехала сюда. Не сунулась в логово зверя, заранее зная, что обратной дороги нет.

Я подошла почти вплотную, встречаясь взглядами и стойко выдерживая неравную борьбу.

– Что?

– Отсоси мне? – кивнул он в сторону паха. – Для начала…

Секунды растянулись в вечность. В смертельно-болезненную черную дыру, засасывающую в вязкую топь безысходности. Мысли вылетели из головы. Звуки вокруг померкли, образуя вокруг нас с ним своеобразный вакуум. Только его почти черные в тусклом свете ламп глаза как ориентир, за который я держалась, чтобы не смело суровой реальностью.

– Это твоя цена? – уточнила мертвым голосом.

Прошлась взглядом по крепкой спортивной фигуре, по бугрящимся мышцам под рубашкой, по мощным бедрам. Саша всегда приковывал влюбленные женские взгляды в огромном количестве, купался во внимании противоположного пола, и вряд ли что-то изменилось сейчас. Я уверена, что за право сделать ему минет за дверью рабочего кабинета ежедневно выстраивается очередь из пускающих слюни поклонниц, готовых рвать друг другу глотки, только бы успеть первой.

И, наверное, стоило бы радоваться в данной ситуации столь легкому решению проблемы, как меня внезапно осенило: Саша не собирался помогать.

Это сквозило во всем: в мимике, в интонации. Било интуитивно на подсознательном уровне. Я слишком увлеклась, чтобы заметить, как изменилось его поведение, как предвкушающе затрепетали ноздри, как сжались руки в кулаки в ожидании своего триумфа.

Унизить, использовать, растоптать. Отомстить, доказывая что-то самому себе. А после выкинуть, как использованный презерватив, отобрав у меня детей.

– Аперитив, – пояснил спокойно. – Ну так что? Согласна? – не сводя жадного взгляда.

– Нет! – мотнула головой, уже примерно прикидывая свои дальнейшие действия.

Улыбка на его лице сменилась оскалом, подтверждая мою догадку.

В глазах сверкнула ярость. На скулах заиграли желваки.

Минутное молчание, и мужчина издевательски зааплодировал:

– Браво, Ника, браво! Я почти поверил в твою искреннюю заботу о детях! Ты просишь о помощи, утверждая, что готова на все, а по итогу не согласна даже на мелочь! – Саша поднялся со стула, выпрямляясь во весь свой исполинский рост. – У меня, кроме племянниц, никого не осталось, чтобы я мог позволить рисковать их жизнью и безопасностью.

Он прошел мимо, давая понять, что разговор окончен. Задел шлейфом из ненависти и бессилия, а я поняла, что свое решение он принял сразу же, как только узнал о нашей беде. И я, даже при всем своем огромном желании, уже не смогла бы на него повлиять. Согласившись хоть на тысячу минетов вперед.

Часики тикали, время перевалило за полночь. Через несколько часов у меня поезд. И у меня оставался только один выход.

Наверное, ни одна ночь не тянулась так долго в моей жизни, как эта. Стрелки часов просто не желали сдвигаться с места, а если и делали это, то мучительно, просто до невообразимого долго. Я никак не могла дождаться рассвета.

Прибралась в кухне, чтобы хоть как-то себя занять, проверила документы, билет, приготовила сумку. Провалялась в кровати в надежде хоть немного вздремнуть, но сон не шел. Чувство нереальности происходящего все сильнее сдавливало грудную клетку. В итоге, так и не выдержав давления бессонницы, я вышла на лоджию.

Прохладный ночной ветерок здорово взбодрил, окутывая свежестью и запахом молодой листвы. Вспомнился лес, деревня, бабушка.

Как там мои дочурки? Утром нужно позвонить, узнать, как у них дела, и предупредить о своих планах. Пока еще есть возможность, пока не все потеряно.

Где-то отдаленно, фоном, слышались звуки машин. Город не спал даже ночью. В некоторых окнах многоэтажек до сих пор горел свет.

Обхватила плечи руками, вглядываясь в темное небо, сплошь и рядом усеянное мерцающими звездами, и мысленно обращаясь к вселенной с вопросом: за что мне все это?!

– Замерзнешь, – неожиданно прозвучал сзади ледяной голос, от которого стало в разы холодней, чем от температуры на улице.

Я не слышала, как мужчина подошел, уверенная, что в этот момент он преспокойно спит у себя в кровати.

– Тебе не все ли равно? – отозвалась ровно.

– Местами нет.

На плечи лег мягкий пушистый плед, укутал в сочетании с крепкими объятиями и пьянящим мужским запахом. Прогоняя мрачные мысли и даря мнимое ощущение защиты. Ровно на мгновение, пока Саша не отпустил, отступая. Снова окуная в пучину пустоты и безысходности.

Он ушел. Мне даже не нужно было оборачиваться, чтобы убедиться в этом. Оставил снова наедине со своими демонами.

Утром Саша оповестил, что сам лично отвезет меня на вокзал. Выпил кофе на завтрак, хмурясь больше обычного. От еды отказался.

– Я хочу увидеть могилу брата, – сухо бросил уже в машине. – Приеду в ближайшие дни.

Я молчала, разглядывая мелькающий пейзаж за окном. Салон машины провонял сигаретным дымом. Мужчина курил всю дорогу, одну сигарету за другой, почти без остановки, явно нервничая и барабаня пальцами по рулю на каждом светофоре. Даже то, насколько резко и дергано он переключал скорость, выдавало его состояние.

Злится? Негодует? Какая теперь разница…

Если мне повезет, то мы уже не встретимся. Ни на днях, ни позже. Как бы сильно ни было мое уважение к мертвым, живых я люблю больше, чтобы ими рисковать.

Плевать на квартиру, плевать на вещи. Единственная ценность, оставшаяся у меня в жизни, – это дети, и я не готова их терять.

– Ты меня слышишь, Ника?

– Слышу. Приезжай.

Если успеешь.

Но этого я вслух говорить не стала.

Попрощались мы сухо. Без лишних сантиментов. Я попросила не провожать, он не настаивал.

А вот в вагоне меня ждал неприятный сюрприз: перерыв дорожную сумку, вытряхнув все содержимое дамской сумочки, я поняла, что телефон оставила у Саши в квартире. Со всеми фотографиями, заметками и контактами. И они нигде больше не продублированы.