Право на отцовство

Глава 5

– Крестная сказала, что он офигенный.

Таня закатила глаза.

– Уточни, кто именно.

– Тот мужик, которого ты выцепила в Вегасе среди тысячи других мужских особей.

– Я, как посмотрю, у тебя, сестренка, очень веселое настроение?

– Угу. А чего грустить-то?

И правда!

Таня провела рукой по лбу. Пятница, пора домой. Она же сидит и делает вид, что очень занята.

Результаты генетической экспертизы не принесли сюрпризов. Павел на следующий день позвонил ей и по-деловому предложил встретиться в пятницу в девять часов в «Делюре». Данный ресторан находился в её городе, то есть никто никуда её ни к кому доставлять не будет. Сегодня пожалуют к ней.

О чем она будет говорить с Дольником, Таня не представляла. О чем обычно люди говорят, когда узнают, что будут родителями? О семье, о том, как будут воспитывать ребенка.

А они?..

Голова шла кругом.

Закрыв ноутбук, Таня ещё некоторое время посидела в кабинете. Сиди не сиди, дело не сделается, и встреча не отменится. По-хорошему, надо сначала попасть домой и переодеться, привести себя в порядок. И погода вроде бы неплохая, вполне можно неспешно прогуляться. Подумав, Таня пришла к выводу, что она капризничает. Гормоны начинали давать о себе знать. Эх…

Одевшись, выключила свет в кабине, попрощалась с охранником, вышла на крыльцо и не смогла сдержать улыбку.

За невысоким забором, которым была ограждена территория сада, стояла машина крестной.

Всё-таки явилась.

Таня устроила крестной небольшой бойкот. Обида и негодование на родственницу нахлынули на Таню после сдачи анализов. Она должна была предупредить Таню, что нашла Дольника! А не вот так – сначала явиться к нему, подставив её!

Ксения стояла рядом с машиной и нервно теребила кожаные перчатки. Таня старалась сохранить «лицо» и сделать вид, что она продолжает сердиться.

– У меня освободился вечер, и я подумала, что мы давно с тобой не виделись, – начала крестная, как только Таня вышла за пределы садика.

Их Ксения была миниатюрной темноволосой красоткой с экзотической внешностью. Они даже одно время шутили, что у неё в генах затесалась кровь коренных жителей страны. На самом деле высокие скулы и немного раскосые глаза придавали Ксении изюминку, и, насколько знала Таня, к ним были неравнодушны мужчины. Загвоздка в том, что Ксения была равнодушна к мужчинам.

Татьяна остановилась неподалеку и демонстративно скрестила руки на груди.

– Целую неделю, – недружелюбно отозвалась она, стараясь не разулыбаться и не испортить весь эффект.

– Прекрасный повод посидеть в кафе и съесть по клубничной мороженке.

– Извини, фея-крестная, не могу! У меня важная встреча.

Таня хотела обойти темно-синий автомобиль крестной, но не тут-то было. Она опередила её, преградив дорогу.

– Я думала, ты к этому времени остыла.

– Как же! – фыркнула Таня. – Сейчас! Я ещё долго буду злиться.

– Извиняться не буду.

– Во-от! Вот, крестная! Ты даже не испытываешь угрызений совести от того, что натворила!

– Я ничего криминального не натворила!

– Ты действовала за моей спиной!

– Вот! – она специально отзеркалила её фразу, подняв кверху указательный палец. – Смотри, что получается. То есть ты негодуешь за то, что я якобы действовала без твоего ведома, не поставив тебя в известность, относительно своих планов. А если посмотреть с другой стороны! Ты собираешься рожать, не уведомив отца ребенка!

– Интересно, и как бы я его уведомила, – Таня на последнем слове сделала акцент.

– Правильно! На это у тебя есть я!

– Не разделяю твоего энтузиазма, крестная.

– Танюш… Ну хватит. Не сердись. Поехали, правда, в кафешку. Посидим, поболтаем.

– Никуда я с тобой, многоуважаемая фея, не поеду, – уже не сдерживая улыбки, фыркнула Таня.

– Почему? – Ксения выгнула бровь.

– Потому. Занят у меня уже вечер.

– Даже так…

– Да. Надеюсь, уточнять кем – не надо?

Ксения хмыкнула и надела перчатки.

– Пойдем, подвезу до дома. Или тебя куда подбросить?

– До дома. Переодеться хочу.

Они сели в машину, и Таня с удовольствием окунулась в тепло. В последнее время она стала чувствительна к холоду, и не в пользу последнего. Ксения плавно тронулась с места, и лишь тогда Таня сказала:

– Рассказывай.

– Было непросто, – Ксения даже театрально вздохнула. – Но я очень старалась. Мой бывший одноклассник, с которым мы стабильно раз в год списываемся в ватсапе или инсте недавно перебрался из ЛА…

– Что такое ЛА, уточни, пожалуйста? – перебила её Таня, с запозданием понимая, что в отличие от родственницы она не позаботилась о том, чтобы взять сегодня перчатки. Так что приезд крестной был очень кстати.

– Лос-Анджелес.

– Точно. Ты продолжай-продолжай, я внимательно слушаю.

– И в кого ты такая язвочка выросла, а? – Ксения довольно улыбнулась. – Продолжаю. Дима – частный детектив. И я обратилась к нему с просьбой.

– Так вот откуда ноги растут. А я голову ломала, как ты вычислила.

– Нет, на самом деле, по словам Димыча, найти, с кем ты провела ночь, было не так уж и просто. Но тут, я подозреваю, что он преувеличивает. Вернее, не подозреваю, а точно знаю – он проболтался. Насколько я поняла, Дольник и три его друга – но почему-то на этот раз их было два – не первый раз зажинают в Вегасе. Возможно, традиция у них такая. А может, ещё что. Ты при случае спроси – интересно же.

– Крестная!

– Шучу я.

– Дошутишься. Беременным женщинам вредно волноваться.

Ксения бросила на неё обеспокоенный взгляд.

– Извини, я не подумала…

– Теперь я, если что, пошутила.

– Один – один. Итак, Дмитрию каким-то чудом удалось добыть базу из клуба, где вы резвились и где видно, с кем ты уходишь. Так как вы свободно общались, он сделал вывод, что мужчина русский. И прогнал его фото уже по какой-то другой, как выразился этот засранец, «личной» базе. А там твой муж. Кстати, он известный в России бизнесмен.

– Я уже в курсе, – хмыкнула Таня, удобнее устраиваясь на сиденье.

– А да… точно.

– Твой друг проделал хорошую работу. Как рассчитываться будешь, тетушка?

– Я сделаю вид, что не услышала твоего последнего вопроса… племянница, – наигранно грозно ответила Ксения.

У них в семье её называли тетушкой, если хотели подразнить.

– Я с наилучшими намерениями. Как и ты, впрочем. Сама подумай, мужчина старался, узнавал, суетился. Не за спасибо же.

– Интересно, когда ты успела стать такой циничной?

Они въехали во двор, Ксения, не глуша двигатель, повернулась к Тане.

– Я действовала из лучших побуждений. Не сердись на меня, пожалуйста. Я переживаю. И сильно.

– Я знаю.

– Моё предложение в силе. Давай посидим, поговорим. Мне не хватает общения с тобой.

– Крестная, сегодня точно не могу. Дольник приезжает обсудить дальнейший план нашего общения.

– О-о.

– Да. Я понятия не имею, как это будет выглядеть.

Несмотря на то, что Ксения её подвезла и сэкономила время, Таня умудрилась опоздать. Всегда пунктуальная, этим вечером она не могла собраться, за что себя лениво ругала. В конце концов, Таня призналась, что не хочет встречаться с Дольником, оттягивает момент, как может, а ещё на интуитивном уровне желает, чтобы он в ней разочаровался и оставил в покое.

Последний пункт был немного не верным – Павел оставил её в покое ещё в Вегасе. Его интересовал будущий ребенок.

Для встречи с Дольником Таня выбрала длинное, свободное трикотажное платье, дополнив его несколькими крупными кулонами. На ноги выбрала замшевые высокие сапоги.

Такси тоже, как назло, приехало с опозданием. Водитель извинился, сообщив, что попал в пробку.

В итоге Таня опоздала на двадцать пять минут. В целом – не критично. Её встретил администратор и проводил к столику, за которым её ждал Дольник. Он снова с кем-то ругался по телефону. Или кого-то отчитывал.

Надо отдать должное, увидел её и быстро свернул разговор, поднимаясь навстречу. У Тани при виде мужчины интуитивно сжались мышцы живота. Плохая реакция… Неожиданная даже. Смущение, тревога, сомнения, интерес – она испытывала разом весь спектр эмоций. Павел выглядел великолепно, это Таня тоже признала. В сером свитере и темных штанах, с зачесанными назад волосами и гладко выбритым лицом он, несомненно, задевал женские сердца и заставлял их биться сильнее.

Интересно, у Дольника есть подруга? Если да, то ей вряд ли понравится, что её мужчина мотается в соседний город для встреч с другой женщиной.

Одно было неизменно в их прошлую и сегодняшнюю встречи – взгляд Павла, которым он впился в лицо Тани. Слишком пристальный.

– Извини, я опоздала, – Таня, чтобы скрыть смущение, решила соблюсти правила приличия.

– Ничего страшного, – отозвался он и пригласил её присесть. Дольник выбрал столик у окна с мягкими небольшими диванами, у которых имелись высокие перегородки, создающие интимность. Тане понравилось.

Она присела. К ним сразу же подошёл официант. Девушка заказала легкий салат и филе белой рыбы в кисло-сладком соусе с рисом. Из напитков остановилась на авторском домашнем лимонаде со вкусом апельсина и банана.

Павел тоже сделал заказ. Официант отошел, оставив их наедине друг с другом.

Дольник не спешил начинать разговор. Снова рассматривал её, откинувшись на спинку дивана. Таня покачала головой, выражая своё недовольство этими постоянными смотринами.

– Таня, с моей стороны нет никакого подвоха, – он правильно оценил её жест. Скорее, сам понимал, что его внимание выходит за рамки приличия. – Ты – красивая девочка. Очень яркая.

– Я уже говорила по поводу твоих взглядов. Мне они не по душе.

– Понял. Но к сведению не принял. Итак, перейдем к делу?

Он даже не сделал паузу между темами.

– Перейдем.

– Я практически восстановил цепочку событий в Вегасе, и пока не могу понять лишь одного – почему не предохранялся.

То, что они сразу перешли к интимным особенностям ночи в Вегасе, немного покоробило Таню, учитывая, что они видят друг друга в третий раз. Она не была ханжой, но с этим мужчиной у неё любой посыл к сексу воспринимался остро и как-то неправильно, двояко. Может быть, на подсознательном уровне Таня ругала себя, не понимая, как она могла переспать с мужчиной в день знакомства.

Угу. И выйти за него замуж тоже в первый же день.

– То есть такого опрометчивого поведения в отношении женщин за тобой не водится, и я одна оказалась счастливицей?

– Да, представляешь? – он поддержал её ироничный тон, и у Тани усилилось чувство, что она ступила на тонкий лед.

Даже не так. Тонкий лед всё же не ассоциировался с холодным блеском глаз Павла. Было что-то другое. Более опасное и притягивающее.

– И какие предположения, почему ты не предохранялся?

– Пока только одно.

Мужчина сделал паузу, подначивая в девушке любопытство.

– Какое? – она подыграла ему.

– Влюбился без памяти с первого взгляда и решил сразу тебя захомутать. Кольцо на палец, печать в паспорт, дитятко в животик. Обложил по всем фронтам.

– И не говори. Сколько же ты выпил в тот вечер, Павел, что повел незнакомку под венец?

Губы Дольника медленно растянулись в подобие улыбки.

– Достаточно, чтобы выполнить супружеский долг. Продолжим обмен колкостями?

– Думаю, лимит исчерпан.

– Зря ты каждое моё слово воспринимаешь враждебно, Татьяна. Такими темпами мы далеко не уедем. Про предохранение я всего лишь поделился мыслью. Потому что со мной такое впервые. Я всегда предохраняюсь. Моя позиция в отношении рождения детей принципиальна. Никаких абортов. И факт беременности должен быть обговорен и согласован.

– Тут я с тобой солидарна. Но почему-то и у тебя, и у меня вышло с точностью наоборот.

– Презервативы у меня всегда с собой. Почему я их не использовал в ту ночь? – Павел поднял кверху руку, останавливая Танину реплику. – Это был риторический вопрос.

Татьяна потянулась к воде, которую принесли до её прихода. Сделала глоток, смочила горло.

– Ты упоминал в прошлый раз про наркоту, – осторожно напомнила она, подходя к вопросам, которые её интересовали в первую очередь. Дольник не был похож на человека, регулярно употребляющего дурь. Ещё её утешала мысль, что раз знакомый Ксении осведомлялся насчет него, то была большая вероятность, что и про пагубную привычку Павла, если она имела место быть, он бы узнал.

– Я её не употребляю. Ни в прошлом, ни в настоящем. В ту ночь перепутали коктейли, и меня понесло.

Мужчина говорил четко, без колебаний. У Тани не было причин ему не верить.

– Я тоже не пью… Очень редко. У нас был девичник, и я намешала всего. И, получается, что меня тоже понесло.

Павел замолчал, сведя брови на переносице, отчего его лицо мгновенно приобрело суровые черты. Тане и без того было неуютно, стало ещё хуже.

Где её салат и рыба?

– Таня, нам надо как-то выходить из ситуации. Признаюсь честно. Все эти дни ломал голову и ничего не придумал. Получается, мы друг друга не знаем. У тебя своя устроенная жизнь. У меня – своя. Абсурднее ситуацию не представишь.

– Можно всё оставить как есть, – быстро предложила она и тотчас прикусила язычок, натолкнувшись на вспыхнувший опасным огнем взгляд Дольника.

– Нет. Это даже не обсуждается. Я рос безотцовщиной. Мой ребенок не будет.

Таня заерзала, пытаясь найти удобное положение. Как же с ним сложно! Большинство мужчин с готовностью приняли бы её предложение. Возможно, предложили бы денег на «витамины». Она, конечно, отказалась бы, и тогда они разошлись бы в разные стороны, договорившись созваниваться по необходимости. Потом были бы алименты, обговоренная сумма и встречи по воскресеньям. Предлагать Дольнику, смотря ему в лицо, стать воскресным папой – язык не повернулся.

Перед ней сидел делец, который пришел обговаривать выгодные для него условия.

Пока что не сделки…

Таня даже мысленно не позволяла себе думать про их разговор, как о части некой договоренности.

– Я сожалею. У меня, кстати, тоже не было отца.

Павел кивнул.

– Пока не будем забегать вперед, Таня. Как ты считаешь?

– Согласна.

– Но познакомиться нам надо. Узнать друг друга. Мне лично претит мысль, что красивая, молодая девушка от меня шарахается, стоит сократить расстояние.

– Я не шарахаюсь, – Таня очень сильно рассчитывала, что нечеткое освещение ресторана скроет ее вспыхнувшие от смущения и негодования щеки. – Я уже говорила. Ты давишь.

– Танечка, милая, лучше тебе не знать, как я давлю.

– Вот, о чем я и говорю!

– Да и я о том же. Нам надо заново познакомиться. Я предлагаю провести выходные у меня в загородном доме. На этих я улетаю. Освобожу следующие. И, чтобы ты не чувствовала себя загнанной в ловушку и не думала всякую ересь, я даю тебе слово, что ты будешь в безопасности. Плюс, я приглашу друга с его девушкой. Прежде чем отказать мне, подумай.