Право на развод. Порочная сделка

ПРАВО НА РАЗВОД. ПОРОЧНАЯ СДЕЛКА Анна Бигси

Пролог

Дмитрий

— Еще одно видео у вас на почте, — сухо сообщает Рустам и складывает руки в замок перед собой. В кабинете полумрак, но свет падает так, что визитера я вижу отчетливо.

— Хорошо, — киваю ему, глядя в черные глаза. — Спасибо.

— Мне продолжать? — Его бровь вопросительно приподнимается, а губы едва заметно расползаются в хищном оскале.

— Нет. Думаю, достаточно, — достаю из ящика конверт и небрежно толкаю его по длинному столу.

— Тогда сворачиваюсь? — уточняет на всякий случай. Берет конверт и взвешивает на ладони. Довольный результатом, убирает в карман.

— Да. Когда появится работа, я наберу...

— До связи.

Рустам разворачивается и бесшумно идет к двери. Нечасто приходится пользоваться услугами такого человека, но сейчас это жизненно важная необходимость. Провожаю его взглядом и, как только закрывается дверь, открываю на телефоне почту. Нахожу входящее сообщение, открываю и просто смотрю на заставку видеофайла. Что нового я там увижу? Абсолютно ничего. У меня их много. Целая коллекция.

Криво усмехаюсь, но все же нажимаю на «плей». На видео мужчина жадно целует пышногрудую блондинку, норовя залезть ей в трусы. Качество отличное. Даже лица можно разглядеть. Ну что еще надо-то? Переправляю это видео нужному человеку и раздраженно откидываю телефон в сторону, прекрасно зная, каким будет результат. Нулевым!

Ледяной виски обжигает горло и жидким огнем стекает в желудок, приятно согревая изнутри. Откидываюсь на спинку кресла и пытаюсь хоть на пару мгновений расслабиться, и избавиться от наваждения. Но бесполезно. Образ этой женщины намертво въелся в сознание. Стоит только прикрыть веки, как вижу ее. Бездонные глаза, лукавая улыбка, тонкие изящные пальчики с кольцом на безымянном. Как издевка для меня. Чужая женщина, чужая жена и мать чужого ребенка, но все это ровным счетом ничего для меня не значит. Я давно потерял моральные ориентиры и скатился в бездну одержимости. Мне нужна она, иначе я сдохну.

Телефон призывно вибрирует. Сообщение. Она... чувствую это по мурашкам, что так активно топчут мой позвоночник. Открываю глаза и несколько секунд гипнотизирую гаджет. Дыхание тяжелое и частое. Разблокирую экран и захожу в мессенджер. Номер у меня левый, никак со мной не связан. Нервно сглатываю и открываю нашу скупую переписку.

Елена: «Прекратите присылать мне эти фейковые видео!»

Я: «Это не фейк» — в очередной раз пытаюсь достучаться до нее.

Вроде и благое дело делаю, а интерес у меня все равно шкурный.

Елена: «Я вам не верю. Это монтаж. Оставьте нас с мужем в покое. Иначе обращусь в полицию!»

Все, блять! «Собеседник ограничил круг лиц, которые могут присылать ему сообщения». Фак! Забанила. Гневно откидываю от себя телефон и сжимаю кулаки в бессильной злобе. Непробиваемая! Таким, как Елена, не изменяют. На руках носят и мир кладут к ногам. Сколько стоит ее любовь? Готов заплатить любую цену.

Я сделал все, чтобы она узнала, какое ничтожество ее любимый муж. Предоставил неопровержимые доказательства. Даже не пришлось ничего подстраивать, хотя я обдумывал и этот вариант, лишь бы стала моей. А она поверила ему.

Конечно, «монтаж», этот мудак же не может трахать других баб. Урод. С каким удовольствием я бы снес его фейс, но эта ушлая гнида сразу напишет заяву. А у меня репутация, нельзя так подставляться.

Поднимаюсь на ноги и начинаю монотонно расхаживать из стороны в сторону, пытаясь придумать, что делать дальше. Как я вообще вляпался в эту историю? Одержим чужой женой. Как пацан влюбился и ничего не могу с собой поделать. Думаю о ней постоянно. Я старался оставаться безучастным, пока не увидел ее мужа в ресторане с какой-то шлюхой. На этом мои благородные порывы закончились. Я решил во что бы то ни стало присвоить себе эту женщину.

— Святая, твою мать, — залпом осушаю бокал и с яростью швыряю его в стену. Осколки разлетаются по кабинету с характерным звуком.

А я чертов мазохист, извращенец. Сам себя раздражаю. Всему виной она. Неприступная. Непоколебимая. Встретил ее однажды, когда приезжал помочь по просьбе дочери, и до сих пор не могу забыть. Училка с острым, как лезвие бритвы, языком. Семья у нее, сын маленький, а я схожу с ума. Мудацкий поступок, согласен, но не могу по-другому. Меня выкручивает наизнанку. Я готов на все, лишь бы она стала моей. Идти по головам, по трупам.

Но все это лишь мои шальные фантазии. В реальности надо брать себя в руки и выкидывать эту историю из головы. Работа, работа и еще раз работа. Благодаря ей пережил не самый простой развод, глядишь, и эту блажь переживу. А сейчас надо отвлечься и выпустить пар

Быстро собираюсь, захлопываю крышку ноутбука и забираю телефон. Взгляд случайно цепляется за папку на столе. Личное дело Елены. Черт, я думал, убрал его в шкаф.

Без сил опускаюсь в кресло и открываю. Жадно рассматриваю фотографии, сделанные Рустамом. Подробная биография. Я знаю о ней все. Сухие факты и важные события. Но мне мало. Чертовски мало! В груди печет от неудовлетворенности. Увидеть ее хочу, прикоснуться...

Прикрываю глаза, смакуя предвкушение. Как же горячо и остро. Пара секунд, чтобы пропитаться этим ощущением насквозь. И запомнить их. Захлопываю папку и убираю в самый нижний ящик стола, чтобы никогда больше не доставать. Хватит! С глаз долой. Решительно поднимаюсь, выключаю свет и ухожу из офиса. В свою идеальную жизнь.

Глава 1 Елена

Конец августа выдался непривычно жарким. Удобно устроившись на пассажирском сидении автомобиля, включаю климат-контроль и наконец скидываю неудобные туфли на высоком каблуке. Очередная жертва ради красоты: в них ноги выглядели эффектно, а походка становилась более женственной, но долго ходить на них — это самоубийство.

— Ой, я без ног, что-то затянулась твоя презентация, — беззлобно ворчу на мужа, как раз присевшего на место водителя.

— Спасибо за поддержку, один я бы не справился, — мягко улыбается он и заводит двигатель. Илья умеет подобрать нужные слова.

— Не преувеличивай, — привычно отмахиваюсь, достаю из сумочки телефон и просматриваю непрочитанные сообщения.

— Ты мой талисман. — Илья наклоняется и целует меня в щеку.

— Ой, ну все, не подмажешь — не поедешь, — смеюсь я.

— Ты меня раскусила. Домой или отметим где-нибудь новый контракт? Предлагаю «Галатею», непафосно и от дома недалеко.

— Не сегодня, — виновато свожу брови. — Я уже договорилась о встрече...

— С кем это, интересно? — Муж наигранно возмущается.

— С Анюткой, — коротко бросаю, пишу сообщение в социальную сеть и убираю телефон обратно в сумку.

— Опять, что ль, началось? — недовольно вздыхает он и чуть сильнее сжимает руль.

— Не опять, а снова, и не началось, а не заканчивалось, — терпеливо поясняю и упрямо складываю руки на груди.

Иногда Илья становится просто невыносимым. Он принципиально не одобряет мое общение со школьницей, но я никак не могу понять природу его негодования. Ничего плохого я не делаю. Никаких границ не перехожу. Да, уделяю чуть больше внимания, чем другим ученикам. И то, в свое свободное время.

— Зачем тебе это?

— Илюш, не начинай, — снисходительно закатываю глаза. — Мне нравится с ней общаться, и я буду с ней общаться.

— Хорошо, — неожиданно быстро соглашается он, но тут же продолжает: — Обязательно сегодня? Может, перенесешь?

— Не могу, и так уже несколько раз переносила.

— Ладно, куда тебя вести?

— В «Живаго» на Некрасова.

— Зачем так далеко? Есть кафешки гораздо ближе, хотя бы в нашем районе.

— Ни к чему привлекать лишнее внимание, сплетни и слухи еще никому не шли на пользу. — Эту простую истину я усвоила очень давно.

— Я тебе поражаюсь... — насмешливо тянет Илья и переключает внимание на дорогу. Проезжает пару кварталов, сворачивает во двор одного из домов и останавливается около нужного заведения.

— Пойдешь проверишь? — язвительно спрашиваю я и надеваю туфли.

Муж лишь усмехается и качает головой. У меня безупречная репутация. Ни одного повода ревновать за те десять лет, что мы женаты.

— Сколько тебе нужно времени?

— Часа два, не меньше.

— Напиши мне, я как раз тоже освобожусь и тебя заберу.

— Хорошо, напишу, — целую его в щеку и выхожу из машины, на автомате поправляя платье.

Вхожу в кафе, вижу свою ученицу и иду к ее столику. Девочка поднимается мне навстречу. Все чувства отражаются на ее лице, что трогает до глубины души. Не сдерживаюсь и притягиваю ее к себе.

— Здравствуйте, Елена Борисовна, — шепчет Аня, робко обнимая меня в ответ.

— Привет, моя хорошая, я опоздала чуть-чуть, извини, — отстраняюсь и, виновато улыбнувшись, опускаюсь на стул.

Я очень рада нашей встрече, а еще больше тому, насколько формат нашего общения изменился за несколько лет. В самом начале оно напоминало отношения мамы и дочки, а сейчас — уже добрых подруг.

— Я уже думала, вы не придете, — честно признается она, потупив взгляд.

— Ну что ты, как я могла? Если бы что-то поменялась, написала бы.

Внимательно рассматриваю Анюту и не могу сдержать улыбку. К одиннадцатому классу из смешной и застенчивой девочки она превратилась в красивую девушку, добрую и отзывчивую. И очень отрадно, что я сыграла не последнюю роль в становлении ее как личности.

— Как твои дела? Как отдохнула?

— Отлично, — саркастично хмыкает она. — На даче с матерью и отчимом прекрасный отдых.

— Анют, ну они хотя бы стараются...

Я не понаслышке знаю о непростой ситуации в ее семье и как могу стараюсь сглаживать возникающие конфликты.

— Поэтому и не сбежала на следующий день после приезда, а мужественно продержалась целый месяц. — Аня демонстративно отворачивается к окну.

Гормоны и переходный возраст во всей красе. Немудрено, что мать не может с ней справиться. А отец давно живет в другом городе и видит дочь крайне редко.

— Ты молодец, чем занималась?

— Помимо огорода-то? Бунина читала, кто-то же должен выполнять то, что задают на лето.

— Похвально, и как тебе? — невольно расплываюсь в улыбке.

Неужели кто-то и правда читает то, что задают на лето?

— Честно?

— Да.

— Мура какая-то, вот Булгаков мне больше понравился.

— Это не главное. Ты прочитала, в мозгу отложилось, когда-нибудь пригодится...

Все чаще прихожу к выводу, что только рядом с Аней мне по-настоящему хорошо, все насущные проблемы отходят на второй план, кажутся не важными, не имеющими смысла. Хоть и понимаю, что это ненадолго — когда-нибудь нам все равно придется расстаться. Это пока Анюта тянется ко мне, нуждается в опеке, но пройдет совсем немного времени, и она встретит какого-нибудь хорошего парня. А мне останется лишь пожелать ей счастья и отойти в сторону. От этих мыслей на сердце становится неспокойно, но я отгоняю их прочь.

— Как, кстати, ваш отпуск прошел?

— Ты знаешь, отлично, ездили семьей в Испанию на две недели.

Воспоминания о летнем отдыхе приятно греют душу и поднимают настроение. Целых четырнадцать дней, проведенных с любимыми мужчинами на берегу Средиземного моря. За это время я успела полностью расслабиться и зарядиться энергией на предстоящий учебный год. А главное — забыть все те гадкие видео, что присылал мне какой-то отморозок. Илья доказал, что любит только меня, предан и верен своей семье.

— Как здорово, — искренне улыбается Анна, глаза ее оживленно блестят. — Может, фотографии остались?

— Я отправлю в наш чат, — заговорчески шепчу я и улыбаюсь в ответ.

— Буду ждать. Рада, что хоть у вас все хорошо.

Звучит как-то многозначительно, словно с каком-то подтекстом, и мне это совсем не нравится.

— Да, у меня все хорошо, — решительно подтверждаю. — Анют, не переживай, у тебя все наладится, я уверена, — накрываю ее ладонь своей, чтобы хоть немного поддержать.

— Только я вот не очень уверена, — обреченно выдыхает она. — Ну не будем о грустном...

Совсем девочка расклеилась.

— Как скажешь. Учебный год скоро начнется, ты готова к трудовым будням?

— Ничего себе к веселому перешли, — усмехнулась Аня. — Не готова. Не хочу, угнетает меня этот строгий режим.

— Думаешь, в колледже было бы лучше?

— Понятия не имею, может, смена коллектива пошла бы мне на пользу...

— Жалеешь, что пошла в десятый класс?

В конце девятого класса мы долго беседовали на эту тему. Аня хотела забрать документы и пойти в училище, но я отговорила ее, просто испугалась, не захотела отпускать... Но имела ли я право вмешиваться в чужую жизнь?

— Нет, не жалею, я ради вас не ушла и сейчас считаю, что вы были правы.

— Приятно слышать... — Эти слова тешат мое самолюбие.

— Я скучала по вам, — на эмоциях выпаливает она и, почувствовав, как вспыхивают щеки, смущенно опускает взгляд.

— Мне тоже тебя не хватало, — призналась в ответ, остро ощутив, что ей это нужно.

Приподнимаю ее голову за подбородок и вынуждаю посмотреть мне в глаза. Эта девочка любит меня, горячо и преданно, что, несомненно, подкупает.

Трель телефонного звонка безжалостно врывается в сознание, заставляя нас обеих вернуться в реальность.

Анна проводит пальцем по экрану, принимая вызов, и подносит мобильный к уху.

— Да блин, вы издеваетесь, что ль? — раздраженно бросает она и замолкает на несколько секунд, выслушивая очередную тираду. — Ладно, сейчас приду.

Откладывает телефон в сторону и виновато смотрит на меня.

— Простите, мне нужно уйти...

— Я поняла, — грустно улыбаюсь я. — Проблемы?

— Все как всегда...

Либо отчим выпил лишнего, либо младшую сестру не с кем оставить.

— Я могу чем-нибудь помочь?

— Да чем вы мне поможете? — Голос звучит совсем обреченно. — Если только удочерите меня...

Болезненно давит в груди.

— Я бы с радостью, но...

— Спасибо за поддержку для меня это очень важно, — шепчет Анна, сдерживая подступившие слезы.

Поддавшись порыву пересаживаюсь на стул рядом с ней и крепко обнимаю за плечи, чтобы хоть немного успокоить.

— Не надо плакать, все же хорошо, никто не умер. А мы с тобой скоро встретимся снова, первого сентября на линейке.

— Белые хризантемы, я помню.

— Из раза в раз одно и то же.

Каждый год я запрещаю ей дарить мне цветы первого сентября, чтобы не компрометировать себя в глазах остальных педагогов, и каждый год Аня упрямо нарушает установленный запрет, преподнося букет моих любимых хризантем. Я давно смирилась и признала свое поражение. Теперь это просто безобидная игра.

— Традициям надо следовать, — гордо заявляет Аня, выходит из-за стола и перекидывает сумку через плечо.

— Напиши, как дойдешь до дома, — прошу ее.

— Хорошо.

Провожаю девочку взглядом и смотрю на часы. Управилась в пятнадцать минут, а планировала два часа. Илья, скорее всего, еще занят, писать ему сейчас — это нарваться на ругань, а так не хочется портить вечер.

Двоюродная сестра Юлька давно зовет в гости и обижается, что я никак не найду на нее время. Может, пора наведаться в гости? Она как раз живет в соседнем доме. Звоню ей — не берет трубку. Но меня уже не остановить. Заказываю бутылку шампанского, вермут и сок. Расплачиваюсь по счету и выхожу из кафе.

До дома сестры дохожу минут за пятнадцать, на таких шпильках очень-то не побегаешь. Вхожу в подъезд вместе с какой-то женщиной и поднимаюсь на лифте на седьмой этаж. Подхожу к квартире Юли и нажимаю кнопку звонка.

— Открой, это доставка, — слышится за дверью голос сестры. Ой. Я, наверное, не вовремя. Запоздалое раскаяние накрывает, надо было все-таки предупредить о своем визите, но не убегать же теперь. Заодно и познакомлюсь с ее принцем, о котором она мне все уши уже прожужжала. За дверью слышатся тяжелые шаги, и несколько раз щелкает замок.

Сигнал входящего сообщения отвлекает от главного на пару мгновений. Разблокировав телефон, нажимаю на мигающий значок. Смс от Анюты: «Я дома. Спасибо... За все...»

Невольно улыбаюсь и поднимаю голову как раз в тот момент, когда дверь распахивается и я вижу Илью в одном лишь полотенце, обмотанном вокруг бедер.

Эм... вот так встреча... все слова мгновенно испаряются из моей головы.

— Лена? Илья? — восклицаем мы в один голос и ошарашенно смотрим друг на друга.

Глава 2 Елена

Мой муж? Голый? В квартире моей сестры? Пазлы происходящего стремительно складываются в единую картину, и ледяная волна осознания врезается в меня, обнажая суровую реальность.

— Как ты мог? — с трудом выдавливаю и до боли закусываю губу, чтобы не разрыдаться. Только не сейчас и больше не при нем.

— Ты все не так поняла. — Илья произносит банальную фразу из дурацкого сериала. Как пошло и гадко. Отшатываюсь и шумно втягиваю носом воздух. Спокойно. Надо держать лицо во что бы то ни стало.

— Котик, ты чего там зацепился? Я уже соскучилась...

За спиной мужа слышится голос Юли, а затем ладонь с аккуратными красными ноготками по-хозяйски скользит по его плечу. Как завороженная слежу за ней и явственно ощущаю, как земля дрожит под ногами. Мой идеальный мир рушится на глазах, погребая под руинами, а я уже ничего не могу сделать.

— Ой... — Сестра, наконец появляется из-за спины Ильи. Ее глаза недоуменно распахиваются, а по лицу пробегает тень. Криво усмехаюсь. Какой-то кошмарный сон, который никак не закончится.

До этого момента еще можно было придумать хоть какое-то оправдание. Любое. Самое нелепое. За уши притянуть все что угодно. Как я и делала все это время. Но сейчас все слишком очевидно. Любимый муж мне изменяет. Банально и очень больно. В груди горит от сдерживаемых рыданий, а горло саднит.

— Лен, я все тебе объясню. — Илья небрежно стряхивает ладонь Юли и делает шаг ко мне. Полотенце развязывается, и он едва успевает подхватить его.

— Не стоит, — усмехаюсь я, наблюдая за его потугами выкрутиться. — Это вам, — отдаю принесенный с собой алкоголь. — Приятного вечера.

Разворачиваюсь к лестнице и торопливо ухожу, боясь, что Илья попытается меня задержать.

— Лен, подожди, — кричит он мне в спину. — Лена!

Но я уже ничего не слышу, буквально оглушенная. Лишь каблуки цокают по бетонной лестнице в такт сердцу. Крепко держусь за перила и бегу по ступенькам. Сама не замечаю, как они заканчиваются и я оказываюсь на улице. Как рыба, выброшенная на берег, хватаю ртом горячий воздух и пытаюсь отдышаться.

Икры сводит от напряжения, такие марафоны на каблуках не устраивают. Ноги дрожат, а сердце готово выпрыгнуть из груди. Инстинктивно поднимаю голову и облегченно выдыхаю: никто за мной не бежит.

Обхватываю себя руками и медленно бреду домой. В голове ни одной мысли. Не чувствую ничего, словно внутри все покрылось толстой коркой льда. Лишь горячие слезы плотным потоком застилают глаза.

Домой добираюсь на автопилоте. Вхожу в квартиру и без сил опускаюсь на пуфик в коридоре. Меня всю трясет. Не знаю, что делать дальше. Я потерялась во времени и пространстве. Смотрю на себя словно со стороны и просто жду продолжения. Как в идиотском сериале. Но, увы, все это бессмысленно, за меня никто ничего не решит и не сделает.

Повинуясь какому-то порыву поднимаюсь на ноги и иду в нашу с Ильей спальню. Достаю чемодан и начинаю монотонно складывать в него вещи мужа. Просто чтобы занять чем-то руки и не сойти с ума. Крупные слезы текут по щекам, а перед глазами проносится наша семейная жизнь. Десять лет брака. Десять лет счастья и любви. Но все оказалось иллюзией.

Невольно представляю мужа в объятиях любовницы, и внутри все скручивается от боли.

Отчетливо вижу, как Илья прикасается к другой женщине. Целует, как целовал меня. Трогает, ласкает, сжимает в крепких объятиях в порыве страсти. В груди нестерпимо горит, а из горла рвутся отчаянные рыдания. А самое мерзкое, что он после нее приходил ко мне. Ложился в супружескую постель и как ни в чем не бывало обнимал и целовал. Шептал о любви, а сам думал о другой. Как же все это отвратительно! К горлу подкатывает тошнота, а от омерзения едва не выворачивает наизнанку. Хочется отмыться от этой грязи, как можно быстрее.

По инерции начинаю активнее швырять одежду в чемодан. Хочется как можно скорее избавиться от его присутствия в моем доме и жизни. Не хочу больше его видеть. Никогда!

— Что ты делаешь? — Напряженный голос мужа эхом проносится по комнате.

Вздрагиваю и оборачиваюсь. Илья стоит в дверях, прислонившись плечом к косяку. Такой любимый и родной, но теперь уже совершенно чужой. Смотрю на него сквозь пелену непрошенных слез и понимаю, что все это правда. Не дурной сон, не кошмар и даже не галлюцинации.

Илья молчит, а я чувствую, как с каждой секундой пропасть между нами все увеличивается. Я, как дура, все еще жду его оправданий. Очередного обмана и доказательств его верности. Готова поверить во что угодно, лишь бы унять это адское пламя в груди.

Но муж не собирается оправдываться, как в общем и вымаливать прощения, стоя на коленях, тоже. В его глазах нет раскаяния, он даже не жалеет ни о чем. Очередной болезненный укол ядовитым жалом прямо в мое измученное сердце. Значит, самой придется все это решать.

— Давно ты мне изменяешь? — Голос предательски дрожит.

— Лен, я... послушай, — выдыхает Илья, а я лишь качаю головой.

— Нет, больше не хочу ничего слушать! — зажимаю уши руками. — Я, как идиотка, верила тебе все это время, а ты... Почему?

Отчаяние душит, раздирая сердце в клочья, но всеми силами стараюсь сохранить хоть каплю гордости и самоуважения.

— Да, я изменял тебе, — сухо и равнодушно сообщает он, как будто мы обсуждаем погоду за окном. — Признаю, но это ничего не значит.

— Какая благородная честность, — криво усмехаюсь, торопливо стираю слезы с лица.

Хватит. Если этот мужчина ни во что меня не ставит, то и мне не стоит тратить на него время. Только в этот момент я до конца понимаю, что больше ничего не осталось. Счастье, которое я так старательно оберегала, разбилось вдребезги и разлетелось на мелкие осколки. Я стою на них босыми ступнями, чувствую характерный хруст и боль от того, как острые края впиваются в кожу.

— Но и ты, знаешь ли, не идеальна.

— Что? — недоуменно округляю глаза. Мне себя упрекнуть не в чем.

— Посмотри на себя, в кого ты превратилась? — Сердце пропускает удар за ударом. — Когда ты последний раз была в салоне или тренажерке? Ты давно запустила себя и погрязла в быту. — Нервно сглатываю, давясь слезами. Я же все для них с сыном делаю. — Да ни один мужик в здравом уме не захочет тебя.

Закрываю рот ладонью, чтобы не взвыть раненым зверем. Больно. Невыносимо. Прикрываю глаза всего на мгновение и перевожу дух. Вдох-выдох. Ловлю шаткое равновесие.

— Пошел вон! — цежу сквозь зубы, цепляясь за остатки гордости

— Что? — снисходительно усмехается Илья и идет ко мне.

— Уходи, — выставляю руки вперед, пытаясь защититься. — Я не хочу тебя больше видеть.

— Ты ничего не перепутала? — рычит он и хватает меня за плечо. — Все, что ты сейчас имеешь, дал тебе я. Семью, деньги, дом.

— Что ты несешь? — решительно вырываюсь. — Квартиру подарили нам на свадьбу мои родители.

— А записана она на меня. —Ухмылка Ильи становится издевательской.

Они же предупреждали меня, но я сама настояла, чтобы хозяином квартиры стал Илья. Ему это нужно было, чтобы взять кредит для бизнеса. Господи, какая же я дура.

— Ты моя жена и обязана жить по моим правилам.

В ушах гудит от его слов. Это как? Терпеть измены? Неужели он все это серьезно? Не могу поверить. Просто в голове не укладывается. Ущипните меня кто-нибудь. Я хочу проснуться от кошмара.

— Не нравится? — продолжает давить муж. — Собирай вещи и вали отсюда.

Это уже слишком. Просто за гранью. Я не узнаю человека, с которым прожила десять лет своей жизни. Вскидываю на него глаза и замахиваюсь, чтобы отвесить звонкую пощечину. Но Илья ловит мое запястье и сильно сдавливает. Смотрит в глаза и давит своим превосходством.

— Пусти, — всхлипываю и пытаюсь вырвать руку. — Мне больно.

Он подводит меня к шкафу и отпускает

— У тебя десять минут, чтобы принять решение, — холодно сообщает супруг и выходит из комнаты.

Провожаю его недоуменным взглядом. Решение? Он что, считает, что я могу остаться с ним после всего этого? Ни за что! Дрожащими руками достаю второй чемодан и начинаю складывать свои вещи. Ничего не понимаю. Совершаю механические движения, но в голове густой туман. Что происходит с моей жизнью? Когда она успела развалиться на части? Еще вчера я была счастлива и парила в облаках, а сейчас лечу в беспросветную пропасть без малейшей надежды на спасение.

Шумно выдыхаю, окидывая в последний раз взглядом комнату, в которой с такой любовью делала ремонт, и закусываю губу, чтобы вновь не разреветься. Хорошо хоть сын сейчас у бабушки и не видит всего этого. Ни к чему ребенку участвовать во взрослых разборках. Есть еще немного времени до первого сентября устроиться где-то на новом месте и забрать его.

Меняю платье на удобные брюки и футболку, а туфли на мягкие кеды. Подхватываю чемодан и везу за собой. Вперед в новую жизнь.

— Приползешь еще на коленях и будешь умолять принять тебя обратно, — летят мне в спину едкие слова мужа. — А я подумаю, стоит ли соглашаться.

— Не будет этого! — зло выплевываю ему в лицо. — Я лучше сдохну!

— Посмотрим, — усмехается он и скрывается в кухне, теряя интерес к моей персоне. — Ключи оставить не забудь.

Поджимаю губы и кладу связку на комод. Вот и конец моему счастливому браку. Даже не верится... Беру себя в руки и выхожу из квартиры, а затем и из подъезда. На улице по-прежнему жара, но меня трясет изнутри. Озноб пробрался под кожу, а душу заполнила горечь. Я уничтожена морально, раздавлена. Хочется просто лечь и умереть, но надо срочно придумать, как выжить. Ради сына.

У меня было два родных и самых близких человека. Муж и сестра. Оба меня предали. Как такое возможно? Как с этим жить? Вытираю набежавшие слезы и достаю из кармана смартфон. Сообщение от Анюты висит неотвеченное. Невольно улыбаюсь, но написать что-то так и не решаюсь. Я пустая. У меня нет ресурса.

Медленно бреду вдоль подъездов и ищу в списке контактов номер своей подруги Алены. Она недавно вышла замуж и только-только вернулась из свадебного путешествия, не хочется ее дергать, но мне больше не к кому обратиться за помощью. Судорожно всхлипываю и нажимаю дозвон.

— Соскучилась? — раздается в динамике радостный голос подруги. — Я так и знала!

— Привет, — улыбаюсь я. — Вы уже вернулись?

— Ага, ночью прилетели и только вот глаза открыли, — довольно тянет она, а я невольно завидую ее счастью.

— Как отдохнули?

— Замечательно. Подарков всем привезли. И тебе, кстати, тоже. Когда тебя ждать в гости?

— Прямо сейчас. — Мой голос неожиданно срывается.

— Что случилось? Что с голосом?

— Ален, мне очень неудобно... — запинаюсь, старательно подбирая слова. — Можно я у вас поживу пару дней, пока не найду квартиру?

— Конечно, приходи, — не задумываясь, отвечает она. — Где ты? Может, за тобой приехать?

— Не надо. Я сама, — облегченно выдыхаю я. — Спасибо тебе.

— Да не за что. Жду тебя.

Сбрасываю звонок и смотрю на небо. Слава богу на улице не осталась. Надо только прийти в себя и попытаться собрать свою жизнь по кусочкам.

Глава 3 Елена

— Нет, ну какой мудак, а, — восклицает Алена, выслушав мой сбивчивый рассказ и со злостью припечатывает ладонь к столу. — Глеб, ты слышишь?

— Слышу, — невозмутимо отвечает он и выходит из кухни.

Конечно, ему нет дела до моих проблем. И это правильно. Я не обижаюсь, вообще не испытываю никаких эмоций, кроме отупления. Мне пусто и как-то паршиво. Хочется спрятаться от всего мира, но подруга не дает. Наоборот, пытается меня расшевелить.

— Ну просто слов нет, одни маты.

— Да уж, — равнодушно вторю я.

— А ты куда собрался? — хмурится Алена, глядя мне за спину.

Оборачиваюсь. Глеб натягивает кроссовки.

— В магазин.

— Зачем?

— За настойкой для души. А то еще сожрете меня ночью.

Хлопает входная дверь, а Алена расплывается в загадочной улыбке. Я не до конца понимаю, что происходит.

— За чем он пошел? — осторожно пытаюсь узнать.

— За вином, — смеется она, и я тоже невольно улыбаюсь.

— Какой молодец...

Немного расслабиться — это именно то, что мне сейчас нужно. Расслабиться и уснуть. Без допинга вряд ли получится. Все нервы вздернуты на дыбы, а рой мыслей просто оглушает.

— Да. Он самый лучший, — мечтательно тянет Алена, а я невольно вспоминаю, как начинался их роман. Ученик влюбился в учительницу. У него не было шансов на взаимность, но он каким-то непостижимым образом ее добился.

— Я рада, что у вас все хорошо, — сжимаю руку подруги. Я говорю искренне, заслужили, выстрадали свою любовь.

— У нас все просто замечательно. И у тебя так будет тоже.

— Нет уж, спасибо, — качаю головой. — Хватит мне за глаза.

От одной мысли о другом мужчине становится дурно. Они больше для меня не существуют как класс. Хватит с меня одного экземпляра, чтобы наесться до конца жизни.

— Я тоже так думала после развода, — посмеивается Алена. — А потом встретила Глеба, и вот...

Она смогла поверить. А я больше не решусь. Просто не хочу подпускать к себе кого-то. Не хочу больше любить, чтобы потом не было мучительно больно.

— Второго Глеба нет, — грустно улыбаюсь.

— А тебе и не нужен, у тебя своя история.

— Ничего мне не нужно, — вздыхаю и опускаю голову на руки.

Тяжело и больно. Даже дышать невозможно полной грудью. Я разрушена до основания, ничего не осталось. Но каким-то образом еще живу и даже не плачу.

— Ну ты как? — Алена словно читает мои мысли.

Пересаживается ко мне на диван и прижимает к себе. Утыкаюсь в ее плечо и даю волю слезам. С надрывом и горечью. Выпускаю эмоции на волю и позволяю себе открыться.

— Правильно, поплачь. — Подруга гладит меня по волосам. — Потом станет легче.

И мне действительно становится легче. Боль немного отпускает или притупляется.

— Надо как-то переварить случившееся, — всхлипываю я.

— Все будет хорошо. — Алена крепче сжимает меня и качает, как маленькую. — Мы справимся.

— Спасибо тебе, — поднимаю голову и вытираю слезы.

— Да брось, за что? — отмахивается она.

— За то, что не бросаешь меня.

— Не говори глупости.

Щелкает замок, и дверь открывается. Тяжелые шаги раздаются в прихожей. Глеб вернулся из магазина.

— Девчонки... — тянет он довольно и заглядывает к нам. — Я принес две.

Демонстрирует бутылки и лукаво усмехается.

— Ты с ума сошел? — качает головой Алена. Да уж, опрометчивый поступок.

— Гулять так гулять, — подмигивает он ей.

— Мы завтра не встанем, — сухо замечаю я, хотя не понимаю даже зачем.

Только ради сына надо продолжать как-то жить. Только ради него я еще готова существовать на этой планете.

— Да бросьте. — Глеб открывает обе бутылки и ставит на стол вместе с бокалами. — Я еще заказал вам пиццу.

— Очень похоже на то, что ты собираешься свалить, — подозрительно прищуривается Алена, а я невольно улыбаюсь.

— Ты меня раскусила. — Он примирительно поднимает руки. — Ну что мне с вами сидеть? Пойду с пацанами мяч погоняю.

— Ну хорошо, — сдается Алена. — Телефон только не отключай. Я волнуюсь.

— Не буду, — обещает Глеб, подходит и нежно целует ее в губы.

Такие они милые в своей бытовухе. И влюбленные. Сердце болезненно сжимается. В моей жизни никогда не было такой легкости. Илья был для меня оплотом, непробиваемой стеной. Он был старше и главнее, а я всегда беспрекословно подчинялась. Я жила в его тени, а как существовать автономно, даже не представляю.

— Ленок, до вечера, — чмокает и меня в щеку, а я даже не успеваю отреагировать. Какая-то заторможенная.

— До вечера, — говорю на автомате и тяжело вздыхаю.

Вечер уже скоро наступит, и я останусь одна. Не будет же Аленка со мной нянчиться круглосуточно. А я боюсь одиночества. Мне страшно.

Алена разливает по бокалам вино и протягивает один мне. Беру и делаю несколько жадных глотков. Вкусное, немного терпкое, и совсем не чувствуется градус.

— Ну давай, рассказывай. —Алена чокается с моим фужером и тоже немного отпивает.

— О чем? — недоуменно смотрю на нее. Я рассказала уже все, что могла. Всю душу вывернула наизнанку, а ей все мало?

— Что будем делать?

— Даже не представляю, — выдыхаю я и качаю головой.

У меня нет четкого плана от слова совсем. Найти бы хоть шаткое внутреннее равновесие, и стало бы гораздо проще. А пока я в полнейшем раздрае.

— Нет, так нельзя, — качает головой Алена, — нужно понимать, куда мы идем, чтобы не наделать ошибок, о которых будем жалеть в последствии.

Возможно, она права. Надо подумать, как вырулить ситуацию, но ресурса нет совершенно.

— Надо, наверное, сначала квартиру снять, — называю самое очевидное, первое, что приходит в голову. — Сына забрать от свекрови, а потом на развод, наверное, подать...

Алена кивает, загибая пальцы и вновь отпивает вино.

— А твоя квартира?

— Она не моя, — вздыхаю сокрушенно. — Официально она принадлежит Илье.

— Разве не совместно нажитое? — озадаченно хмурится подруга.

Качаю головой.

— Как так?

— Я была молодая, влюбленная дура. — Кривая усмешка невольно растягивает мои губы. — До свадьбы мы жили с моими родителями, Илья постоянно психовал, что слова в доме не имеет, а я в рот ему заглядывала и кивала, как болванчик. Мои родители всю жизнь копили, а отдали нам на скромную однушку на окраине, лишь бы не мешать новой ячейке общества. А я так хотела, чтобы Илья чувствовал себя хозяином, так хотела угодить ему, что уговорила родителей записать ее на него.

— Господи, Лена, где был твой мозг? — Алена звучно припечатывает ладонь ко лбу и укоризненно смотрит на меня сквозь растопыренные пальцы.

— Да не было у меня его, — хмыкаю и залпом осушаю бокал. — И сейчас нет. Я вообще не знаю, что мне делать. Илья для меня был всем, на нем все держалось. Я даже пароль на карте не помню.

— Постой, но у вас же трешка в центре...

— А? Да, — киваю я. — Родительскую квартиру Илья продал, как я забеременела. Вложил деньги куда-то, провернул и к моим родам купил в центре.

— Вы же были уже расписаны? — продолжает мысль Алена.

— Да.

— Значит, это совместно нажитое.

— Не знаю, — с сомнением качаю головой. — Там как-то сложно все. Мишка у свекрови прописан, а квартира вроде в залоге была или как-то так. Я не понимаю в его махинациях. Я же не лезла никогда, — окончательно тухну от своей никчемности и снова всхлипываю. — Мне достаточно было того, что у меня все есть. У сына все есть. А остальными рулил Илья.

— Успокойся. —Алена ободряюще обнимает меня. — Все будет хорошо. Со всем разберемся. И адвоката найдем.

— Зачем адвокат? — удивленно смотрю на нее. Этого еще не хватало. Илья ни за что не станет судиться.

— Надо во всем разобраться и сделать все правильно...

— Не знаю, — качаю головой, не желая принимать новые законы вселенной. — Мне ничего от него не надо. Ничего не хочу.

— Это сейчас. А ты подумай о сыне.

Тяжело вздыхаю. Сыну нужны и квартира, и деньги. Здесь не поспоришь.

— Может, ты и права...

— Конечно, права. Я обращусь к отцу Глеба, как только он вернется из командировки. Спрошу у него совета и заодно контакты хорошего адвоката.

— Хорошо... спасибо...

— А тот, что помогал Глебу? Дмитрий, кажется, — внезапно вспоминает Алена, а мое сердце от неожиданности останавливается и начинает биться чаще.

— А что с ним? — нервно сжимаю бокал и не знаю, куда деть глаза.

Этот Дмитрий пугает меня. До сих пор помню его пронизывающие взгляды. Под ними я чувствовала себя голышом, так и хотелось прикрыться. Еще раз встретиться с этим человеком я не готова.

— Телефон у тебя остался? — Алена быстро раскручивает ситуацию, а как поумерить ее пыл, я не знаю. — Может, ему позвонить?

— Нет, — решительно отвечаю и ощущаю, как колючие мурашки ползут по позвоночнику.

— Он же отец твоей ученицы. — И это она тоже вспоминает.

— Это не очень удобно, — качаю головой, не желая даже пытаться. Кто угодно только не он.

— Да брось...

— Я сказала нет, — ставлю бокал на стол и поднимаюсь на ноги.

Останавливаюсь около окна и смотрю на наступающие на улице сумерки. Как-то надо учиться жить дальше.

— Лен, что с тобой? — Алена оказывается рядом.

— Я не знаю... — уклончиво отвечаю я. — Просто дай мне время.

— Хорошо... Пойду постелю тебе в гостиной.

— Спасибо.

Глава 4 Елена

Еще вчера казалось, что жизнь кончилась и впереди меня не ждет ничего хорошего. Но вот настало утро, а вместе с ним проснулась и робкая надежда на счастливый финал. Переворачиваюсь на живот и смотрю в окно на ярко сияющее солнце и голубое небо. И так хочется верить в лучшее.

Чувствую себя заколдованной принцессой, которая много лет спала, а сейчас проснулась и первый раз увидела реальный мир. Интересный и многогранный, но в то же время жесткий и безжалостный. Десять лет Илья ловко скрывал его от меня, огораживал и берег мои нервы. Но его больше рядом не будет, и как бы ни хотелось остаться в своей раковине, придется учиться жить самостоятельно. Пора брать судьбу в свои руки.

Откидываю одеяло и решительно встаю с дивана. Накидываю легкий халатик и сбегаю в ванную, пока хозяева квартиры спят.

Прохладный душ приятно бодрит заряжает настроением и проясняет голову. Анализируя вчерашнее, могу с уверенностью сказать, что после измены мужа конец света не настал. Я все еще жива, хоть вчера и хотелось сдохнуть. Полна сил и энергии перевернуть вселенную. Но начать надо с малого: найти квартиру, съездить к сыну и подать на развод. Лучше прямо сразу, чтобы Илья не думал, что даю ему время все исправить. Я не смогу простить измену. Ни за что. Это предательство, и оно неприемлемо для меня.

Вытираюсь, надеваю халат и выхожу из ванной. На кухне слышны голоса, и я инстинктивно замираю, прислушиваясь.

— Ты с ума сошел? — возмущенно шипит Алена. — Мы не одни.

— Да мы быстренько, — вкрадчиво говорит Глеб. — Ленка все равно в ванной.

Невольно улыбаюсь. Такие они еще молодые и горячие. Прямо радостно за них, только бы смогли сохранить это трепетное и яркое чувство как можно дольше. Не очень хочется их прерывать, конечно, но выбора нет. Потом будет неловко всем.

— Ленка уже вышла из ванной и хочет кофе, — говорю специально громко и, дав им несколько секунд привести себя в порядок, захожу на кухню.

— Ну Лена, — дурачится Глеб. — У меня почти получилось.

— Потерпи меня еще немного, — смеюсь. — Скоро перееду.

— Да брось. — Глеб укоризненно качает головой. — Я без претензий. И уже пошел в душ.

Провожаю его взглядом и присаживаюсь за стол. Алена ставит передо мной кружку с кофе, сахар, молоко. Обычно я держу себя в руках и предпочитаю черный и горький, но сегодня во мне проснулся бунтарь и требует перемен. Поддаюсь его искушающему шепоту и добавляю сначала сахар, а потом и молоко.

— Как ты? — осторожно интересуется Алена, а я лишь расплываюсь в довольной улыбке и делаю глоток.

— Лучше всех, — выдыхаю и прикрываю глаза, наслаждаясь своей маленькой слабостью. И почему только я раньше не позволяла себе расслабиться?

— Заметно, — хмыкает Алена и присаживается напротив меня.

— Мне правда значительно лучше, — улыбаюсь ей. — А еще я хотела спросить у тебя про риелтора. Ты же снимала квартиру, может, контакты остались?

— Должны быть. Сейчас, — кивает он и достает телефон. Что-то ищет, а затем протягивает мне. — А, вот. Светлана. Позвони ей.

— Спасибо, обязательно позвоню, как вернусь, — вбиваю номер и возвращаю смартфон подруге.

— Ты куда-то собралась? — Алена удивленно округляет глаза.

— Да. К сыну хочу съездить, что-то соскучилась прямо...

Тяжелый вздох невольно слетает с моих губ. Как-то еще надо будет объяснить ему, что мы с папой теперь будем жить не вместе. Как он воспримет эту новость, ведь так любит отца.

— Может с тобой съездить? — предлагает Алена.

— Не надо, я справлюсь, — качаю головой.

Не хочу ее напрягать еще больше. Да и решила уже учиться справляться самостоятельно. Надо с чего-то начать. Пользуясь случаем, заказываю такси через час.

— Ну если что...

— Если что, я позвоню, — заканчиваю за нее фразу. Знаю, что искренне переживает, и не хочу обижать. Но я хочу попытаться все сделать сама. Это ведь несложно.

— Хорошо.

— Ты меня прикроешь на работе?

Пока учебный год не начался, еще можно своевольничать, главное, не попасться на глаза начальству. Работу мне сейчас никак нельзя терять.

— Конечно, не переживай. Езжай спокойно и поцелуй от меня Мишутку.

Такси останавливается около КПП в коттеджный поселок. Дальше без приглашения на машине не пустят, а я не сообщала о своем визите свекрови. Расплачиваюсь с водителем и выхожу из машины. Здороваюсь с охранником, благо он меня знает в лицо, и беспрепятственно прохожу на территорию поселка.

Погода стоит просто замечательная. Одно удовольствие немного прогуляться. Дом Алевтины Петровны немного в глубине, рядом с лесом. От предвкушения встречи с сыном внутри все трепещет. Представляю, как прижму своего мальчика к груди, вдохну родной запах.

Сворачиваю на нужный проулок и вскоре оказываюсь перед высоким забором. Дергаю ручку на калитке — закрыто. Нехорошее предчувствие зарождается в груди, но я упрямо отмахиваюсь от него. Бывает.

Нажимаю кнопку звонка и замираю в ожидании. Ничего не происходит. Нажимаю еще раз — тишина. Может, сломался? Стучу по металлической дверце. Грохот металла разносится по всей округе.

— Алевтина Петровна, вы дома? — пытаюсь докричаться. — Это я, Лена.

Дверь неожиданно распахивается, заставляя меня отскочить назад. Но вместо свекрови ко мне выходит какой-то незнакомый мужчина.

— Вы кто? — хмурюсь я. Меня никто не предупреждал о новых личностях.

— Елена Борисовна, вам лучше уйти, — с сочувствием отвечает мужчина.

— В смысле уйти? — округляю я глаза. — Что происходит?

— Илья Романович распорядился не пускать вас, — сухо поясняет он, а я недоуменно качаю головой. Не желая верить в происходящее.

— В смысле «не пускать»? Вы с ума сошли? Там мой сын! — решительно иду вперед, но мужчина преграждает мне путь. — Пропустите меня немедленно! — возмущенно взвизгиваю я.

— Нет, — качает он головой.

— Я в полицию позвоню.

— Ваше право. Но на территорию частного дома вы не войдете. Извините, — разворачивается и уходит.

— Алевтина Петровна! — кричу в отчаянии. — Мишенька!

Колочу кулаками в железный забор, но меня никто не слышит. Точнее, не желает слышать. Слезы крупными каплями стекают по щекам, а сердце сжимается от боли. Достаю телефон и набираю свекровь. После двух гудков сбрасывает. Ну как так-то? Набираю еще раз и еще, но она в итоге вообще отключает телефон. Что же это такое? Что за люди такие? Там же мой сын!

Никому нет до меня никакого дела. Сползаю по калитке на землю и прячу лицо в ладонях. Это Илья так решил меня наказать или проучить? За что? В чем я виновата? Почему не могу увидеть своего ребенка?

Глава 5 Елена

С трудом давлю внутри порыв вызвать полицию. Что я им скажу? Что родная бабушка не пускает меня к сыну? Бред. Илья, скорее всего, подготовился к подобному повороту и выставит меня полной дурой или еще хуже — невменяемой. Нельзя так рисковать. Если Романовский решил объявить мне войну, я в любом случае ее проиграю. У него деньги и связи, а у меня...

Вытираю слезы, что с них толку? Они мне сына не вернут. Надо хотя бы попытаться договориться. Набираю номер мужа — сбрасывает. Сволочь, просто не хочет со мной разговаривать. Ну ничего, десять лет брака не прошли даром, и расписание Ильи я выучила наизусть.

Вызываю через приложение такси и торопливо привожу себя в порядок. Кидаю последний взгляд на калитку, за которой сейчас, возможно, мой сын и давлю в груди судорожный вздох. Нельзя расклеиваться, я просто так не сдамся.

Обнимаю себя руками и иду к КПП. Мило улыбаюсь охраннику и как ни в чем не бывало сажусь в машину. Называю адрес офиса фирмы Ильи и откидываюсь на спинку. Внутри пустота, словно выжгло все эмоции напалмом. Может, и к лучшему, зато не болит. Только страшно. Очень. Больше всего на свете боюсь потерять сына и пойду на все, чтобы этого не случилось.

Выхожу из такси и едва не врезаюсь в соучредителя Ильи. И по совместительству его лучшего друга.

— Ой, Леночка, привет, — расплывается в кошачьей улыбке Никита. — Какими судьбами?

— Привет, Ник, — на автомате заправляю волосы за уши. — Илья у себя?

— Илья? — на мгновение теряется Ник. — Я не знаю.

— Ты же только оттуда, — хмурюсь я.

— А да... — мнется он. —У себя вроде был...

— Спасибо.

Странный он какой-то. Обхожу его и поднимаюсь в знание, сразу в офис Ильи. Никто меня не задерживает. Приемная тоже пуста. Секретарь-то где? Плевать. Решительно нажимаю ручку и без стука вхожу в кабинет мужа.

Илья сидит за столом, откинувшись на спинку и прикрыв глаза, но, услышав посторонний звук, резко выпрямляется и впивается в меня опасным, внимательным взглядом. Я не боюсь его, но в груди становится некомфортно, а по позвоночнику ползут колючие мурашки.

Зябко веду плечами и только сейчас замечаю, что из-под стола мужа торчат чьи-то туфли на шпильке. Совсем совесть потерял или специально хочет меня унизить? Я не доставлю ему такого удовольствия. Нервно сглатываю и поднимаю глаза. Илья смотрит на меня с вызовом и ждет реакции. А ее нет. Мерзко, неприятно, но в душе ничего не вздрагивает. Все умерло еще вчера.

— Я помешала? — сухо интересуюсь и киваю на девушку под столом. — Извини, но ты не берешь трубку, а мне очень надо поговорить.

Илья подозрительно прищуривается, но уступает. Отъезжает на кресле от стола, давая секретарше возможность вылезти.

— Оставь нас, — хмуро бросает ей и приводит себя в порядок.

Девушка вскакивает на ноги, торопливо застегивает белую блузку и, не поднимая глаз, пробегает мимо меня. Провожаю ее взглядом и усмехаюсь. Ни стыда, ни совести, а впрочем, какая разница.

— Итак, чай и кофе не предлагаю, — усмехается Илья. — Зачем пожаловала?

— Что ты устроил? — всеми силами стараюсь сохранить спокойствие. — Почему меня не пускают к собственному сыну?

— К сыну? — хмыкает он издевательски. — Ты сама его бросила на произвол судьбы. Вчера.

— Что ты несешь? — распахиваю недоуменно глаза. — Я ушла от тебя, а не от сына.

— Нет, Лена, — качает он головой, продолжая смотреть мне в глаза. — Ты бросила нас обоих и разрушила семью.

Что он несет? Я не понимаю. Глупость какая-то. Складывается впечатление, что просто издевается надо мной.

— А, по-твоему, я значит должна была смотреть на твои измены сквозь пальцы?

— Почему нет?

Ну это совсем за гранью. Илья окончательно потерял ориентиры. Но у меня еще есть гордость и собственное достоинство. Я себя не на помойке нашла.

— Потому что я Романовская, а не Козлова. — Слова вылетают раньше, чем я успеваю понять их смысл и прикусить язык.

Никогда прежде не попрекала мужа сменой фамилии, в конце концов, он сам решил отказаться от своей. Но сейчас я, видимо, стремительно опускаюсь до его уровня.

— Романовская? — рычит Илья и подскакивает на ноги. — Да где бы ты была со своей фамилией, если бы не я?

Тут он, конечно, прав. Много сделал для благополучия нашей семьи. Но извиняться я не собираюсь. Мне ничего не остается как вздернуть подбородок и поджать губы.

— Илья, я не хочу ругаться, — примирительно начинаю. — Мы же взрослые адекватные люди. Давай просто разойдемся достойно. Я подам на развод и...

— Подавай, — перебивает он и расплывается в гаденькой ухмылке. — Можешь катиться на все четыре стороны. Но сын останется со мной.

— Но так нельзя! — срываюсь на крик и качаю головой. Надо держать себя в руках, иначе улечу в истерику.

— Ошибаешься. — Илья подходит ко мне и останавливается в нескольких метрах. — Твой единственный шанс видеть сына — это сохранить семью, — хочет заправить за ухо выбившуюся прядь, но я дергаюсь от него, как от прокаженного.

— Это невозможно, — не желаю даже рассматривать этот вариант. — Я не смогу тебя простить.

— А мне и не нужно твое прощение, — смеется муж. — Мне нужна идеальная картинка.

— Господи, какое же ты чудовище, — выдыхаю и отчаянно трясу головой. Как же хочется, чтобы все это было дурным сном.

— Да.

— Как я с тобой жила столько лет?

— Ну не прибедняйся, отлично жила и не жаловалась. — Кривая усмешка искажает его губы.

Илья знает, что прав, и чувствует свое превосходство, но от этого становится только гаже внутри. Я смотрю на него и словно вижу в первый раз. Когда он успел стать таким? Да нет, скорее всего, всегда таким и был, только умело скрывал свое гнилое нутро. А я вовремя его не рассмотрела.

— Я подам на развод, — сухо констатирую. — Пусть опекуна выберет суд.

Страшно, но я буду бороться до конца и не прогнусь под эту сволочь. Тем более что суд чаще всего на стороне матери. Разворачиваюсь и иду к двери.

— Удачи тебе! — летит мне в спину его издевательский хохот. Сжимаю кулаки, но не оборачиваюсь и выхожу из кабинета, громко хлопнув дверью.

Глава 6 Елена

В висках мучительно стучит, а глаза закрываются. Устало прислонившись головой к стене, рассказываю подруге все свои злоключения за день. Телефон в очередной раз вздрагивает от входящего сообщения. Анюта. Прости, детка. У меня нет ресурса. Совсем. Даже на тебя. Совесть привычно покусывает, но сил просто не осталось. Никаких. Последние ушли на поиск юриста, который захочет взяться за мой бракоразводный процесс. Но тщетно.

— Вот козлина! — шипит Алена и зло кидает полотенце на столешницу. — Ты правильно поступила.

— Не знаю... — качаю головой и растираю лицо ладонями. — Это какой-то бесконечный кошмар. А просвета не видно.

— Мы справимся.

Мне б ее уверенность. Но ей и не пахнет. Слабоумие и отвага — вот как называются мои потуги тягаться с мужем.

— Я обошла четыре адвокатские конторы. Четыре! — раздраженно восклицаю, не сдержав эмоции. — И ни в одной со мной не стали даже разговаривать. Никто в этом городе не хочет связываться с Ильей.

Болезненный удар под дых. Особенно после того как разругалась с мужем в пух и прах.

— Ну почему же никто? — вкрадчиво начинает Алена. — Просто надо расширить географию поиска...

— Ты опять про Дмитрия? — хмуро смотрю на нее и невольно начинаю заводиться.

Да что ж такое! Дался он ей!

— Да.

— На нем что, свет клином сошелся? — Получается грубее, чем я рассчитывала.

Виновато закусываю губу и отвожу глаза в сторону. Обижать Алену совсем не хочется, ведь она единственная, кто искренне старается мне помочь.

— Да просто почему нет-то? — Она присаживается напротив меня и накрывает ладонью мою руку. — Вы с ним хотя бы знакомы.

— Именно поэтому и нет! — раздраженно вскакиваю и отхожу к окну. — Он отец Анюты, а я не хочу ее посвящать в частности своей жизни.

На самом деле лукавлю. Дело совершенно не в ней, а в нем самом. В последнюю нашу встречу я была довольно груба с ним. Даже не представляю, как расскажу ему о крахе своей жизни и попрошу помощи. Нет, это исключено. Моя гордость в ужасе только об одной мысли об этом.

— Как-то не очень честно, тебе не кажется? — хмыкает Алена и качает головой.

— Она всего лишь маленькая девочка, — продолжаю гнуть свою линию, находя все новые аргументы в защиту.

— Но тем не менее, когда понадобилась помощь Глебу, ты к ней обратилась, — жестко напоминает подруга, тыкая словно котенка в сделанную лужу. И она права, но я не готова этого признавать. Не могу. Все внутри сопротивляется этому.

— Это другое...

— Ну конечно другое, о чем это я. — Алена эмоционально всплескивает руками. — Себе хоть не ври.

— Ладно, — вяло вздыхаю я, окончательно сдаваясь. Нечем мне крыть. Виновата я кругом и всюду. — Что в школе нового?

— Педсовет внеплановый в среду.

Этого еще не хватало. Надеюсь, не по мою душу.

— По какому случаю?

— Директора нового назначили, — пожимает она плечами. — Знакомиться будет.

— Этого еще не хватало, — стону я страдальчески. Придется знакомиться, как-то уживаться и, конечно, прогибаться под новое начальство.

— Да ладно, не нагнетай, — отмахивается Аленка. — Может, нормальный мужик.

Ага, конечно. Не разделяю я ее оптимизма от слова совсем. «Нормальный» и «мужик» в принципе не могут сочетаться. Но деваться некуда, придется привыкать.

— А преподавать что будет?

— Ничего, он управленец, из РОНО прислали.

— Ну все, — огорченно вздыхаю я. — Конец спокойной работе.

— Да ты его даже не видела еще, — смеется Алена

— Интуиция подсказывает.

— Ну посмотрим.

***

Собираемся в кабинете. Перед началом педсовета очень шумно: учителя, сидя за партами, переговариваются между собой. Кто-то обсуждает прошедший отпуск, кто-то — предстоящие перемены. Мы нашей тесной компанией умудрились занять первые три парты на среднем ряду и терпеливо ждем начала.

— Добрый день, — раздается громкий голос.

Все резко замолкают и переключают внимание на вошедшего мужчину.

— Меня зовут Александр Михайлович Леденев, я ваш новый директор.

Он поистине приковывает к себе взгляды: высокий, статный, в классическом сером костюме.

— Ничего себе директор, — шепчет с третьей парты Ольга.

— Да уж... — соглашается Евгения, сидящая слева от нее.

— Знаю, что с Серафимой Васильевной вы были в хороших отношениях. Надеюсь, и мы с вами сработаемся. Многие из вас наверняка думают, что я буду наводить здесь свои порядки, рушить устоявшиеся традиции. Спешу заверить, что изменения будут незначительные.

— Все так говорят, а потом начинается, — бурчит Ольга себе под нос, мы с Аленой переглядываемся и улыбаемся. Она жутко не любит перемены.

— Да ладно тебе делать поспешные выводы, — шикает на нее Евгения.

— Вот увидишь, наплачемся мы с ним.

— Начну с педагогического состава, — продолжает свою речь Александр. — В этом году к нам пришли три новых учителя. Знакомьтесь, Ирина Алексеевна Попова — учитель химии.

Темноволосая молодая женщина поднимается со своего места и мило улыбается.

— Игорь Петрович Солдатов, учитель физики.

Седоватый мужчина также приветствует нас.

— Артем Николаевич Лукин, учитель физкультуры.

— Свежая кровь, — многозначительно тянет Татьяна, чуть нагнувшись вперед, чтобы мы могли ее услышать. — Физрук какой молоденький, сам почти школьник, а уже в преподаватели метит.

— Ну конечно, как же не привести с собой подмогу, — вновь возмущается Ольга.

— Теперь что касается мероприятий. В этом году мы будем участвовать в конкурсе «Учитель года». Вам предстоит выбрать трех кандидатов от коллектива, и один из них будет представлять нашу школу на городском этапе. Кто выполняет функции педагога-организатора?

— Я. — Татьяна вынужденно поднимает руку.

— Значит, вы назначаетесь ответственной за этот конкурс.

— Мда, не было печали... — тихо бормочет она, когда Леденев отводит от нее взгляд. — Вот зачем оно мне надо?

— Ну что ты, не суди так строго, все на пользу, — язвит Ольга. За что люблю наш коллектив, так за дружность и всестороннюю поддержку.

— Чего ты такая злая-то, не пойму? — шипит на нее Алена.

— Да не люблю я все эти перемены, сейчас начнутся подковерные интриги, а так было хорошо...

— Также в этом году появился спонсор, закупим новые компьютеры в кабинет информатики и обновим инвентарь в спортзале, — сообщает Александр Михайлович, а я невольно напрягаюсь.

— Лен, твой Илья, что ль? — летит мне в спину.

Неопределенно пожимаю плечами, но чувствую, как горло сжимает спазм. Илья хотел поучаствовать в благотворительности, но ничего не говорил про мою школу. Неужели назло решил?

— А больше и некому.

— Ну и наконец рейтинг школы. На данный момент мы занимаем шестнадцатое место среди сорока девяти школ, а должны войти в десятку. Для этого нужны высокие показатели ЕГЭ, ну и победа в конкурсе тоже не помешает. На этом, пожалуй, все, — подытоживает Александр Михайлович. — Есть вопросы?

В кабинете воцаряется тишина. Никто не хочет вступать в полемику.

— Ну что ж, тогда предлагаю закончить педсовет. Всем спасибо, все свободны.

Глава 7 Дмитрий

После тяжелого трудового дня приятный вечер в любимом заведении, что может быть лучше? Из доступного — ничего. Приходится довольствоваться малым.

Потягиваю виски и наслаждаюсь приватным танцем девушки, которую так долго искал. Точнее, ее искали специально для меня, по определенным параметрам. Она так похожа на ту, другую, из запрещенных мыслей, что сводит челюсть. Правильное освещение и мое воображение докручивают картинку до оригинала, и я утекаю в свои фантазии. Отчетливо представляю, как подхожу ближе и начинаю ласкаю Елену. Она извивается в моих руках и тихо стонет от наслаждения. Дрожь нетерпения проходит по телу, а член рвется на волю. И я готов выпустить его. Позволить себе расслабиться и выплеснуть скопившееся напряжение.

Залпом осушаю бокал и поднимаюсь на ноги. Картинка едва заметно искажается, но не критично. Делаю шаг к своей мечте, но телефонный звонок заставляет остановиться. На этот номер звонят только те, кто входит в очень узкий круг контактов. Смотрю на дисплей — дочь.

— Выйди, — говорю девушке и опускаюсь обратно в кресло.

— Но я не закончила, — пытается спорить, а меня передергивает от звука голоса. Чужого, совершенно не похожего на голос Елены. Волшебство мгновенно рассеивается, и наступает разочарование.

— Вон, я сказал! — рявкаю на нее.

Девушка обиженно поджимает губы и торопливо сбегает, прикрыв за собой дверь. А я принимаю звонок от дочери.

— Папуль, привет, — раздается в динамике звонкий голос.

— Здравствуй, моя хорошая, — нежно улыбаюсь я. — Как ты?

— Терпимо, соскучилась только, — огорченно вздыхает она, а я даже на расстоянии чувствую, что что-то не так.

Анюте по-любому что-то от меня надо. Она молодец, заходит издалека. Сначала пускает пыль в глаза, а потом выдаст реальную причину звонка. Может, я, конечно, ошибаюсь. Но профессиональная деградация заставляет искать малейший подвох в любой ситуации.

— И я очень скучаю, — тем не менее отвечаю. И даже не лукавлю. Дочь — единственный человек в моей жизни, которого я бесконечно люблю и всегда рад видеть.

— Ты приедешь на первое сентября? — Ее голос становится вкрадчивым и наполняется искренней надеждой.

Ну вот и реальная причина. Как все просто, но в то же время сложно.

— Если честно, не планировал, — уклончиво ухожу от ответа. — У меня новое дело, которое занимает очень много времени.

По факту лишь загружает мозг, чтобы вытеснить из него ненужные мысли.

— Расскажешь подробности?

Дочь сразу оживляется. Она очень хочет пойти по моим стопам и стать юристом, поэтому любит слушать детали интересных дел, что я веду. Иногда делюсь с ней и даже помогаю выстроить правильную цепочку, но не всегда имею на это право.

— Не по телефону.

— Тогда тем более приезжай, — хнычет она, переходя к своим любимым манипуляциям. — Ну пап, я так давно тебя не видела.

Давит на больную мозоль, прекрасно зная, как мне тяжело ей отказывать.

— Анют, ну так бывает.

— Ну пожалуйста, пожалуйста, — всхлипывает она, запуская тикающий механизм в моей груди. — Это ведь мое последнее первое сентября. А на первом ты был...

Вот зараза малолетняя! Расплываюсь в улыбке. Как искусно подбирает аргументы. И время выбрала идеальное, когда мой слегка задурманенный алкоголем мозг не в состоянии генерировать отмазки. Готов аплодировать стоя. Девочка молодец, далеко пойдет. Только вот веревки из меня вьет. Ладно, ей можно простить.

— Ну хорошо, я постараюсь, — сдаюсь.

— А я буду тебя очень-очень ждать, — ласково и нежно. Лиса прям.

— Люблю тебя, дочка, — сквозь улыбку говорю ей.

— И я тебя люблю.

Звонок прерывается. Небрежно кидаю телефон на небольшой столик, наливаю себе виски и откидываюсь на спинку кресла. Девочка моя стала совсем взрослой. Одиннадцатый класс. Как быстро время летит, а ведь совсем недавно провожал ее в первый.

Воспоминания захлестывают и переносят на несколько лет назад. Наша идеальная семья и измена жены, как гром среди ясного неба. Она валялась в ногах и умоляла. Но я не простил, не смог даже смотреть на нее как на женщину после того, как была с другим. Потом наш некрасивый развод. Безобразный. С перетрясанием грязного белья. Я ушел, оставив ей все. Единственное, о чем я жалею до сих пор: что не забрал дочь. На тот момент это был единственно возможный вариант. У меня не было ничего, кроме отчаянного желания добиться чего-то жизни.

Глоток алкоголя опаляет горло. Я виноват. Сильно виноват перед Анютой. В каком-то смысле сломал ей жизнь. Лишил полноценной семьи и отеческой любви. Столько событий в ее жизни прошли без моего участия, что не перечесть. Раз дочь нуждается во мне, может, и правда пора откинуть все заботы и поехать.

Кого я обманываю? Мне же только нужен был повод. Кривая усмешка искажает губы. Заботливый папочка — отличный вариант. Залпом допиваю виски и прикрываю глаза. Срываюсь ко всем чертям, теряя контроль и сдаюсь истинным желаниям. В душе вновь творится хаос. Только отпускать начало, а я опять в этот омут.

Два дня осталось. А Елена точно будет там. Я уверен. Увижу и как устоять? Как удержать демонов внутри? Но дочь. Я не могу ее подвести.

Ладно, на месте буду разбираться. Как только решаю ехать — в груди начинает болезненно ныть. Может, зря я так? Да какая уже разница. Меня все равно не остановить.

Девушка возвращается в комнату и включает музыку. Смотрю на нее и понимаю, что от былого возбуждения не осталось и следа. Не могу смотреть на копию, когда скоро увижу оригинал. Нахрен это все. Пора домой.

Жестом подзываю ее к себе. Отдаю налом ранее оговоренную сумму и иду к выходу.

— Но ничего же не было, — удивленно восклицает она.

— Было, — хмыкаю я. — Просто только у меня.

И немного не то, что она имеет в виду. Я в очередной раз осознал, то суррогат не заменит мне желанную женщину.

Глава 8 Елена

С большим трудом, но мне все же удается найти адвоката, готового взяться за мое дело. Отец Глеба помог. Некая Маковецкая Любовь Геннадьевна. Смелая, жесткая, беспринципная — как мне ее охарактеризовали. А главное, специализируется на семейном праве и разводах в частности. Собаку на этом съела. Стоят ее услуги, конечно, недешево, но я готова заплатить за результат.

Прихожу к назначенному времени и ожидаю в приемной, пока пригласят.

— Елена Борисовна, проходите, пожалуйста, — зовет меня девушка-секретарь.

— Спасибо.

Вхожу в кабинет и с интересом разглядываю женщину, сидящую во главе стола. Темные волосы, собраны в тугой пучок, острые черты лица и ярко-красные губы. Очки в прямоугольной оправе придают образу еще больше стервозности.

Любовь Геннадьевна внимательно смотрит на меня поверх очков ледяным взглядом светло-голубых бездушных глаз, а я что-то начинаю отчаянно сомневаюсь, что готова с ней сотрудничать. Такая сожрет и не подавится. Но выбора у меня, по сути, нет. Она единственная, кто готов бодаться с Ильей.

— Документы принесли? — Голос холодный, чуть хрипловатый.

Я лишь киваю, как болванчик, и достаю из сумки документы.

Любовь Геннадьевна мельком пролистывает их и указывает мне на свободный стул. Осторожно присаживаюсь, складываю пальцы в замок и кладу на стол.

— Вы уверены, что все получится? — на всякий случай уточняю, мало ли. По телефону меня заверили, а сейчас, может, что-то изменилось.

Она откидывается на спинку и вновь сканирует меня взглядом. Становится неуютно. Я не боюсь, просто энергетика у нее какая-то тяжелая. Я едва справляюсь с ней.

— Если все так, как вы рассказали, — хмыкает она, — то суд обычно на стороне матери.

По-другому и быть не может. Я не пьяница, не наркоманка. У меня есть работа, репутация, в конце концов. На каком основании у меня могут отнять ребенка? Бред какой-то.

— В смысле «если»? — недоуменно округляю глаза.

Меня что, еще и в обмане подозревают? Странная барышня, ей-богу. Может, стоит у нее попросить документы, разрешающие заниматься адвокатской деятельностью? Я бы так и сделала, если бы не рекомендация самого Молотова. В нем сомневаться у меня нет причин.

— По-разному бывает. — Губы Любови едва заметно изгибаются в усмешке. — Вы же ничего не скрываете?

— Нет, я рассказала все, как есть.

— Хорошо. — Она стучит пальцами по столу, думая о чем-то своем. — А эти видео, с вашим мужем в главной роли, что вам присылали, у вас сохранились?

— Нет, я все удаляла, — недовольно поджимаю губы.

Я же не знала, что они мне когда-нибудь пригодятся. Даже не смотрела, что там показывали. А может, и стоило. Но я так верила Илье, что не хотела ничего знать. Как страус, прятала голову в песок, надеясь, что меня не коснется. Меньше знаешь — крепче спишь.

— Жаль. Очень жаль.

— Если это как-то поможет, то я могу попробовать написать тому человеку, — быстро ориентируюсь. — Может, у него остались копии.

— А попробуйте. — Любовь Геннадьевна щелкает пальцами. — А вдруг...

— Хорошо, — поднимаюсь на ноги. — Что-то еще нужно?

— Нет. Я составлю исковое заявление, вам нужно будет приехать подписать. Ну и все. Дальше только ждать.

— Спасибо.

Выхожу на улицу и оборачиваюсь. Так и не могу отделаться от неприятного ощущения. Не нравится мне эта женщина. Но она и не должна мне нравиться. Главное, что профессионал в своем деле. Остальное не важно. Уж личную неприязнь как-нибудь переживу.

***

Около школы сегодня многолюдно. Дети, родители, педагоги. Подруги негромко переговариваются между собой, а я плаваю в безрадостных мыслях. Сегодня надо подъехать подписать исковое заявление. Страшно волнуюсь, но отступать некуда. Мишеньку мне так и не дают увидеть. Илья непреклонен. Сволочь.

Торжественная линейка по случаю первого сентября должна вот-вот начаться. Все стоят на своих местах и ждут отмашки. Как только заиграет музыка, начнется заранее подготовленное представление. Ежегодное событие почти для всех, не считая малышей-первоклассников, что сиротливо жмутся друг к другу. Но пройдет совсем немного времени, и все изменится.

Одиннадцатые классы стоят напротив. Выросли за лето, подтянулись. Совсем взрослые уже. Приветливо улыбаюсь Анюте и едва заметно качаю головой. В ее руках букет белых хризантем. Как и всегда. С шестого класса и каждый год. Вместо классного руководителя она дарит цветы мне. Пожалуй, это единственная вольность, которую Аня позволяет себе на людях. За что я очень ей благодарна.

— Настырная, — беззлобно хихикает Евгения.

О нашей близкой дружбе с ученицей знают некоторые преподаватели. Наша небольшая компания, и все. Я стараюсь не распространяться на эту тему.

— И не говори, — хмыкаю. Действительно настырная, но, может, это и к лучшему.

Чувствую на себе чей-то пронзительный взгляд и зябко веду плечами. Становится не по себе. Оглядываюсь по сторонам, но не замечаю никого необычного.

— А это еще кто? — Подруга толкает меня в бок, привлекая внимание.

— Где? — поворачиваюсь и слежу за ее взглядом.

Только не это. Нервно сглатываю, встречаясь с серыми, как грозовое небо, глазами. По телу проходит жаркая волна мурашек, а дыхание застревает где-то в горле.

— Смотрит на нас, — с любопытством продолжает Евгения. — Ты его знаешь?

Я как под гипнозом. Не могу ни отвести глаз, ни пошевелиться. Он пленил мою волю и тело.

— Отец Ани, — с трудом выдыхаю я и выдавливаю из себя приветливую улыбку. Для него.

— Вау, — смеется Женя и оборачивается к другим учителям. — У нашего Леденева, оказывается, есть конкурент.

Они сразу подхватывают и начинают обсуждать. Слушаю вполуха и все смотрю на него. Поправ все нормы и приличия.

— Лен, это судьба, — шепчет мне Алена.

— Что? — перевожу на нее растерянный взгляд.

— Он сам приехал. Поговори с ним.

— Нет, ты что... — отмахиваюсь небрежно. — Я же нашла адвоката.

— Это вам. — Совсем рядом раздается незнакомый мужской голос.

— Мне? — удивленно восклицает Евгения, а я оборачиваюсь.

— Вам.

— Спасибо.

Какой-то парень. Видимо, один из новеньких, дарит букет белых хризантем. Но не мне, а Евгении. Перевожу взгляд на Анюту, она чуть не плачет. Не успеваю ничего предпринять, как звучит музыка и начинается линейка.

Он здесь. Стучит в мозгу. Не могу больше ни о чем думать. Ничего не соображаю. Просто теряюсь в пространстве. Как же так? Я бежала от него, а он все равно настиг. Сжимаю кулаки и зажмуриваюсь, чтобы перезагрузиться.

— Добрый день. — Бархатистый голос звучит над ухом и мурашками рассыпается по коже. — Рад вас видеть.

Вздрагиваю и испуганно оборачиваюсь. Дмитрий. Совсем рядом. Боже. Щеки мгновенно вспыхивают, а по телу расползается жаркая волна. Не могу оставаться спокойной.

— Здравствуйте, — стараюсь говорить ровно, но голос предательски дрожит.

— Я могу вас украсть? — смотрит в глаза и едва заметно усмехается. Змей-искуситель, не меньше.

— Нет, что вы, — качаю головой. — У меня линейка... и потом...

— Мы прикроем, — вклинивается в наш разговор Алена.

— Да-да, не переживай, — поддерживает Евгения.

Тоже мне подруги. Предательницы!

— Ну так что? — Дмитрий все еще смотрит мне в глаза и ждет ответа. — Мы можем поговорить?

— Пойдемте ко мне в лаборантскую, — сдаюсь.

— С удовольствием.

Иду вперед и чувствую на себе его откровенный взгляд. Он словно ощупывает меня, пробирается под одежду и жадно ласкает. Все бы ничего, если бы мое тело не реагировало. Стыдно. Жутко стыдно признаваться себе в этом, но мои трусики влажные.

Глава 9 Дмитрий

Елена открывает дверь лаборантской и пропускает меня вперед. Прохожу и мельком осматриваюсь. Ничего особенного. Окно закрывают вертикальные жалюзи. Два стола прижаты друг к другу, чтобы сидеть напротив. Шкафы и полки по стенам. На них книги, карты и прочие географические атрибуты. Но мой взгляд упрямо возвращается к столам. Так и подмывает сбросить с них все лишнее. Черт, мысленно я уже опробовал эту поверхность. В штанах становится тесно, а зубы невольно сжимаются. А ведь обещал себе, что не перейду черту. Но, блядь, как же я близко к ней подобрался...

Шумно втягиваю воздух, чтобы хоть немного прийти в себя и не сорваться. Но это очень сложно. В воздухе буквально витает аромат желанной женщины. Я его улавливаю на уровне флюидов. Он будоражит и разжигает в груди неистовое пламя.

— Хотите чаю? — Елена небрежно поворачивает голову.

— Нет, — хрипло говорю я и стискиваю кулаки, потому что тело буквально кричит: «Тебя я хочу!»

Елена поджимает губы. Не ведая, что со мной творит, складывает руки на груди и опирается ягодицами на столешницу. Твою ж мать! Нервно сглатываю и усилием воли заставляю себя оторвать глаза от ее груди и поднять к лицу. Губы нежные, чувственные, красиво очерченные. Залипаю, забывая дышать. Елена инстинктивно облизывает их, а я думаю лишь о том, как этот розовый язычок будет смотреться на моем члене. Я озабоченный? Однозначно. А еще пиздец какой голодный... И только она может утолить этот дикий голод.

— Так о чем вы хотели поговорить? — Ее голос вибрирует от волнения или мне так только кажется?

Смотрю в янтарные глаза и вижу в них страх и настороженность. Этого слишком мало, чтобы воплотить в жизнь все то, что творится в моей голове. Когда-нибудь, но не сейчас. Придется довольствоваться лишь фантазиями. Но, сука, такими горячими!

Глубокий вдох и выдох. Беру себя в руки. О чем она спросила? Быстро отматываю несколько мгновений назад.

— До меня дошли слухи о ваших проблемах с мужем, — осторожно говорю и жадно считываю реакцию. Ибо нихрена ничего не знаю, только догадываюсь, но Елена должна сама дать мне необходимые ответы.

— Да? — Ее глаза округляются, а зубы немного прикусывают губу. — Откуда?

Действительно. Едва заметно усмехаюсь. Как только получил от нее сообщение на левый номер, сразу понял — что-то не так. Она просила переслать ей копии компромата на мужа. С чего вдруг поменяла мнение? Подозревает его в чем-то? Но Елена об этом ничего не знает, а я не собираюсь ее посвящать.

— Разве это важно?

— Очень, — нервно кивает она. — Особенно если учесть, что я не распространяюсь на этот счет.

— Шила в мешке не утаить, — равнодушно пожимаю плечами и продолжаю смотреть в упор. Мало информации. Давай уже, выкладывай, что там у тебя с этим утырком.

Разворачивается и уходит к окну, прячась от моего сканирующего взгляда. Обхватывает себя руками и смотрит на улицу сквозь неплотно сжатые полоски материи. Такой она кажется потерянной, что так и подмывает подойти и обнять. Но я сдерживаюсь. Засовываю руки в карманы и заставляю себя стоять на месте. Один шаг, и контроль может разлететься вдребезги.

— Владимир Борисович вам рассказал? — кидает на меня робкий взгляд.

Вот упрямая. Не хочется подставлять друга, поэтому просто игнорирую вопрос и иду ва-банк. Была не была.

— Я хочу предложить вам свою помощь.

— Очень благородно с вашей стороны, но я вынуждена отказаться. — Елена вздергивает подбородок, чем сбивает меня с толку. Неужели я ошибся и дело не в разводе?

— Почему?

— Я уже нашла адвоката.

— Да? И кого же? — хмурюсь, неспешно переваривая очередной провал. К такому повороту я оказываюсь совершенно не готов. Даже не рассматривал такой вариант. С этой женщиной, как на вулкане. Неизвестно, когда рванет.

— Маковецкая Любовь Геннадьевна.

Что? Любка? Пф. Это даже смешно.

— Не вывезет, — хмыкаю я и качаю головой.

— Почему вы так думаете? — Елена растерянно оборачивается.

— Знаю ее, учились на одном курсе, —давлю своим авторитетом. — Алчная, продажная сука. Кинет она вас.

Так и будет. К гадалке не ходи. Люба работает качественно только за бабки. Точнее, на того, у кого их больше. Никакой профессиональной этики. В противостоянии между Еленой и Ильей выбор очевиден.

— С чего это вдруг? — Елена нервно дергается, но всеми силами старается держать лицо.

— Вот увидите, — слегка усмехаюсь. — Я окажусь прав...

Сейчас ничего не добьюсь. Ей нужно время, чтобы переварить информацию, а мне — узнать подробности дела. Подхожу ближе. Сердце громко бухает в груди. Оглушает и немного дезориентирует.

— Моя визитка, — вкладываю в руку Елены. — Я буду ждать, когда все станет настолько плохо, что... — нарочно недоговариваю, оставляя ей возможность закончить фразу и смотрю в глаза.

Елена не отводит взгляд. Наш немой диалог длится непозволительно долго.

— Я не понимаю ваших намеков, — выдыхает она.

Замечаю, как вспыхивают ее щеки, а дыхание становится частым и поверхностным.

— Понимаешь... — улыбаюсь, нарочно переходя на «ты». Цена за мою помощь будет велика. И ты ее заплатишь. Поддаюсь порыву и убираю выбившуюся прядку ей за ухо, словно случайно касаясь нежной кожи. Прикосновение обжигает, пробирает до мурашек.

— Вы в своем уме? — Елена ошарашенно отшатывается, но бежать ей некуда. Да и не отпущу.

— Уже не уверен, — честно признаюсь и медленно наклоняюсь к манящим губам. Не терпится узнать, какие они на вкус.

Так не кстати звонит телефон. Резко отстраняюсь и смотрю на дисплей. Дочь. Принимаю звонок.

— Пап, ну ты где? — недовольно тянет она. — Линейка уже закончилась.

— Иду, — бросаю я и сбрасываю звонок. — Я буду ждать, — предупреждаю Елену, резко разворачиваюсь и выхожу из лаборантской.

Глава 10 Елена

За Дмитрием закрывается дверь, а я сползаю по стене на пол. Мелкая дрожь сотрясает тело. Делаю глубокий вдох и шумно выдыхаю. Сердце колотится, как сумасшедшее, а в ушах гул.

Множество вопросов роится в сознании, и ни на один у меня нет ответа. Его голос вибрирует внутри меня. Хриплый и бархатный. От него в груди все замирает. Зажимаю уши руками и качаю головой, чтобы избавиться от него, но не получается. Сумасшествие какое-то.

В коридоре слышны шаги, голоса, смех. Дети пришли. Нужно заставить себя встать и провести классный час. Но как, если я полном раздрае? Дмитрий буквально выбил почву у меня из-под ног. А его постыдное предложение... да что он о себе только возомнил? Я так и знала, что он такой же, как Илья. Наглый, беспринципный манипулятор. Сволочь обыкновенная! Все они одинаковые! Ни стыда ни совести!

Прикрываю глаза и ровно дышу, медленно приходя в себя и начиная мыслить здраво. Самое, что неприятное во всей этой ситуации — я готова была согласиться. Нет, я уже согласилась на все, когда Дмитрий оказался рядом. Странно, что сама не упала в его объятия или не стекла лужей к ногам.

Ни за что! Ни один мужчина больше не посмеет вытереть о меня ноги. Если Дмитрий думает, что я вот так просто сдамся, то сильно ошибается. Под мужа не прогнулась и под него не лягу! Не будет этого, и точка!

Решительно поднимаюсь на ноги, привожу себя в порядок и выхожу в коридор. Откидываю все лишние мысли и иду в класс. Дети ждут.

***

В классе шумно и весело. Я всегда по-особенному относилась к первому сентября. Встреча с учениками после длительного перерыва всегда проходит очень волнительно. Мне нравится отмечать изменения, произошедшие с ними, слушать рассказы о проведенных каникулах, знакомиться с новыми ребятами. Я люблю детей и свой предмет, делясь знаниями, получаю настоящее удовольствие. Всегда стараюсь, чтобы ребята не скучали, и преподношу материал так, чтобы все ученики были вовлечены в процесс.

Я искренне верю, что не бывает плохих детей, и пытаюсь найти подход к каждому. Даже плохих оценок почти никогда не ставлю и стараюсь идти навстречу. Кому нужны знания, тот их получит.

Проводив учеников, закрываю класс на замок и спускаюсь на первый этаж к подругам.

Прохожу через просторный класс русского языка и литературы и оказываюсь в небольшой лаборантской Алены.

— Я что, последняя? — окидываю взглядом собравшихся подруг.

— Как всегда, — отвечает Наталья и улыбается, а я лишь закатываю глаза.

— Ой все, не начинай, — отмахиваюсь и присаживаюсь на свободный стул.

Давно смирилась с тем, что почти всегда и везде опаздываю. Просто пунктуальность не входит в число моих достоинств. Я давно научилась принимать это как данность.

— Да ладно вам, на вот, держи лучше. — Татьяна наливает из чайника чай и протягивает мне чашку.

— Что нынче пьем? — заговорщически усмехаюсь, замечая бордовый цвет напитка. — Я в вас не сомневалась.

— Винцо по случаю. — Евгения протягивает свою чашку.

— Мда, девки, сопьешься с вами, — ворчит Наталья, но, скорее, для приличия, ибо от своей порции не отказывается.

Она как завуч должна следить за порядком и не допускать такие вольности, но все это лишь номинально. На людях мы, конечно, сохраняем официальный стиль общения, но, оставаясь одни, общаемся на равных.

— Да наливайте уже! — фыркает Евгения.

Она самая молодая в нашем узком кругу.

— Не нагнетай, мы по чуть-чуть — и по домам, — торжественно обещает Татьяна и, налив в остальные кружки, ставит чайник на место.

— Ну что, девочки, первый как всегда — за нас? — Алена делает шаг в центр и под общее веселье чокается со всеми.

— Ну что, как вам первое сентября? — сразу ко всем обращается Таня.

Она не имеет прямого отношения к образовательному процессу, но как психолог должна следить за душевным состоянием учащихся, поэтому часто взаимодействует с классными руководителями и следит за изменениями в поведении детей.

— Мои так выросли за лето, я прямо соскучилась по ним, — улыбаюсь. — Новеньких у меня нет, зато старенькие не все были.

— Кто не пришел?

— Жданова Маша.

— Странно, положительная вроде девочка, — задумчиво тянет Татьяна.

Да, положительная. Полная семья, приличный достаток, никогда с ней проблем не возникало.

— Да ладно, может, случилось что, завтра начнутся уроки, и спросишь, — отмахивается Ольга. — А у меня вот двое новых — Женя Стоцкая и Гордей Царев.

Неожиданный стук в дверь прерывает нашу беседу. Переглянувшись, мы отставляем чашки в сторону и, как по команде, поворачиваемся ко входу. Молодой человек показывается в проеме и дежурно чеканит:

— Здрасти, можно?

— Вот, кстати, один из них, — хихикает Ольга и указывает на парня пальцем. — Знакомьтесь, Гордей Царев, собственной персоной. Проходи, не стой в дверях.

Юноша нерешительно входит, сжимая в руках белые хризантемы. Окидывает нас взглядом и окончательно тушуется.

— Здрасти, здрасти, вам кого? — мягко улыбается Татьяна.

— Елену Борисовну, — заикаясь от волнения, отвечает Егор.

— Это я, — сжаливаюсь над подростком и забираю у него букет.

Женя негромко кашляет, привлекая к себе внимание, и прячет улыбку. Только сейчас до меня дошло. Это тот парень, который подарил будет Анюты не мне, а Евгении. Справедливость восстановлена. Как интересно...

— Значит, это вам от...

— Я знаю от кого, спасибо, — улыбаюсь я и утыкаюсь носом в любимые цветы.

— До свиданья, — бормочет Егор, бросает взгляд на Евгению и поспешно ретируется.

— Что это сейчас было? — Ольга удивленно изгибает брось.

— Да так... — отмахиваемся мы с Женей, вспоминая курьезный случай на линейке.

— Ну расскажите, ладно вам

Долго уговаривать не пришлось, пока я пишу смс с благодарностью Анюте, Женя с упоением рассказывает историю, как новенький мальчик подарил цветы не той учительнице. Все дружно смеемся над ним и ситуацией в целом и вновь возвращаемся к насущным проблемам.

— Лен, а как тебе новый директор? — спрашивает Ольга, но мне почему-то кажется, что вопрос с подвохом.

— У нее свой директор, — подхватывают девчонки и хихикают, а я лишь закатываю глаза. Конечно, они имеют в виду Дмитрия.

— Хорош и вполне симпатичен, — улыбаюсь я, бесстрастно оценивая Леденева как мужчину. — Но мне любопытно, как занесло такого интересного персонажа в наш «дружный» коллектив. Пора, девочки, краситься чуть заметнее и одеваться ярче, кому-нибудь да повезет.

— Ничего интересного, по-моему, — фыркает недовольно Ольга и складывает руки на груди.

— Тебя и не должно интересовать, ты замужем давно, — хмыкает Алена. — А вот Тане можно присмотреться.

— Нет уж, увольте. — Та выставляет вперед ладони. — Такой нарцисс не для меня.

— Ой, все, давайте о хорошем!

— А давайте, — охотно соглашается Татьяна, наливает всем вина и провозглашает тост. — С началом учебного года нас!

— Ура! — хором поддерживаем мы и звонко чокаемся.

— А что это вы тут делаете? — Негромкий мужской голос раздается неподалеку и сразу привлекает внимание.

Оборачиваюсь, вижу Леденева и застываю, как и все вокруг. Вошел бесшумно, за громким смехом мы и не заметили.

— Ой, извините Александр Михайлович, — первой находится с ответом Евгения и, немного смутившись под откровенно изучающим взглядом, поясняет: — Мы чай пьем.

— Мне нальете? — Он хитро прищуривается и не подает вида, что все понял.

— Конечно, нальем, — спохватываюсь я. — Оль, подай дежурную чашку.

Татьяна, не моргнув глазом, наливает директору «чай». Поблагодарив ее, он вдыхает ароматный напиток и улыбается, негласно принимая правила игры. Какой занятный персонаж. Как минимум должен был отчитать нас, но вместо этого поднимает свою чашку и торжественно произносит:

— С началом учебного года, надеюсь, сработаемся!

— Мы в этом не сомневаемся, — отвечает за всех Татьяна.

Леденев еще раз окидывает нас лукавым взглядом, залпом допивает вино и, попрощавшись, уходит.

— Ну вот, я же вам говорила, нормальный мужик, — смеюсь.

Все предельно ясно. Он хотел произвести хорошее впечатление, и у него это получилось.

— Подозрительно это все, — не соглашается Ольга. — Такие подачки от нового начальства ничем хорошим не кончатся.

— Да ладно, Оль, расслабься, — отмахивается Алена. — Нормальный мужик.

— Нет, все равно не нравится он мне.

— Ты слишком заморачиваешься! — констатирует Таня. — Ладно, давайте допивать и по домам, еще надо подготовиться к завтрашнему дню. Трудовые будни — это вам не шутки.

Глава 11 Елена

Секретарь провожает меня в кабинет адвоката. Любовь Геннадьевна звонила мне рано утром и попросила подъехать, как только смогу. После работы сразу сюда. Очень надеюсь, что новости у нее хорошие.

В кабинете тишина. Маковецкая, как и в прошлый раз, сидит в своем кресле, как на троне, и мерно покачивается. Холодные, голубые глаза внимательно изучают меня, а я ее. Пытаюсь уловить подвох, но тщетно. На ее лице не отражается, ни единой эмоции.

— По телефону вы сказали, что есть какая-то информация... — напоминаю о цели своего визита.

— Да, присаживайтесь. —Любовь Геннадьевна кивает на свободный стул, откидывается на спинку и барабанит пальцами по столу.

— Все в порядке? — Мне опять становится не по себе. Предчувствие с новой силой грызет меня. А после разговора с Дмитрием тем более. Инстинктивно жду какой-то гадости или подставы.

— Да. — Ярко-красные губы адвоката дергаются в подобии улыбки. — Почему вы спрашиваете?

— Не знаю, — неопределенно пожимаю плечами и киваю на ее руку. — Вы нервничаете.

— Не обращайте внимания, — рефлекторно поправляет и без того зализанные в строгий пучок волосы и поднимается на ноги. — Может, чаю?

— Воды, если можно, — невольно начинаю раздражаться.

Маковецкая выходит из кабинета и возвращается через минуту со стаканом воды.

— Так что вы хотели мне сообщить?

Получается резче, чем хотела. Но вся эта тягомотина мне совсем не нравится. Что происходит? Отпиваю несколько жадных глотков и инстинктивно оттягиваю ворот платья. Что-то мне нехорошо. А еще очень душно.

Любовь Геннадьевна доходит до окна, разворачивается ко мне лицом и складывает руки на груди.

— Я встречалась с вашим мужем и обсудила вопрос предстоящего развода.

Внутренне напрягаюсь и сжимаю руки в кулаки так, что ногти болезненно впиваются в кожу. Это немного приводит в чувство.

— Что он вам сказал? — выдавливаю из себя и смотрю в одну точку. Не могу думать об Илье. До сих пор больно и обидно. Рана в душе не затягивается и кровоточит. Закусываю губу, чтобы не поддаться эмоциям и беру себя в руки.

— В общем, по результатам нашей беседы, я составила мировое соглашение. — Она возвращается к столу, находит нужный документ и протягивает мне. — Убедительно вас прошу внимательно прочитать, все обдумать и принять его. Поверьте, до суда лучше не доводить.

Немного опешив, читаю сухие строчки, пока не добираюсь до условий.

— Вы серьезно? — недоуменно поднимаю глаза на Маковецкую. — Здесь написано, что мой сын должен остаться с отцом.

Не верю своим глазам. В горле пересыхает. Залпом осушаю оставшуюся воду.

— Увы... — Она лишь разводит руки в стороны и сокрушенно качает головой.

— Я не буду это подписывать, — решительно откидываю от себя документ.

— У вас нет шансов, — хмыкает Любовь Геннадьевна и возвращается за свой стол.

— Почему? Ведь вы говорили...

— Я ошибалась, — перебивает она меня. — Ваш муж настроен очень решительно. Против него у вас нет ни единого козыря.

— У меня есть достойная работа, жилье, пусть и съемное, — перечисляю торопливо весомые, на мой взгляд, аргументы. — Не понимаю, почему я должна отказываться от своего ребенка?

— Пока у вас все это есть... — философски замечает адвокат, а у меня по позвоночнику ползут колючие мурашки.

— Вы мне угрожаете? — пораженно шепчу и инстинктивно хватаюсь за горло. Воздуха не хватает, дышать становится все тяжелее. Хочется сбежать отсюда, как можно быстрее.

— Я? — Любовь Геннадьевна удивленно округляет глаза. — Нет. Но ваш муж...

— Я все поняла, — криво усмехаюсь, наконец сложив весь пазл целиком. — Он вам заплатил, да? Сколько?

— Не говорите ерунды. — Она нервно ломает пальцы, выдавая себя с потрохами.

Ее глаза бегают, а губы вытягиваются в тонкую линию. Сука. Дмитрий меня предупреждал, но я не послушала. Хотя у меня все равно не было выбора.

— Передайте Илье, что я не отступлюсь, — зло поднимаюсь на ноги. Внутри творится хаос, но надо держать лицо. Я не доставлю им удовольствия насладиться моей слабостью.

— Не глупи, — нарочно переходит на «ты», чтобы унизить меня, но мне все равно.

— Если вы не в состоянии защищать мои интересы, тогда я найду другого адвоката, — поджимаю губы, достаю из сумочки наш договор и демонстративно рву на части.

— Не найдешь.

— Значит, буду защищать себя сама, — гордо вздергиваю подбородок. — Все что угодно, но я не отступлюсь!

Разворачиваюсь и иду к двери.

— Удачи, первое слушание назначено через неделю, — летит мне в спину.

Замираю всего на мгновение и решительно ухожу.

Уже на улице пытаюсь отдышаться. Меня всю трясет, как в лихорадке. Присаживаюсь на небольшой заборчик. Голова предательски кружится, а перед глазами все плывет.

— Что с вами? — слышу незнакомый женский голос. — Вам плохо?

Пытаюсь сфокусировать взгляд, но не получается. Я как пьяная, а голова полнейшая пустота.

— Да, мне нехорошо, — соглашаюсь, наконец.

— Идти можете? — Не понимаю, что происходит. Куда идти? Зачем?

— Наверное... — Мне помогают подняться и куда-то ведут. — Куда? — спрашиваю вслух.

— Здесь рядом кафе, — отвечает голос. — Там прохладно, и воды можно попить.

Логично. Да. Наверное. Ноги еле передвигаются, а вертолет закручивает меня в свой адский аттракцион. Наконец прохладный воздух кондиционера бьет в лицо. Меня сажают на мягкий диванчик, и дальше темнота. Я слышу какой-то шум, голоса, но не могу открыть глаз. Сознание утекает, и я вместе с ним.

Глава 12 Елена

Звонкая трель врывается в сознание и заставляет поморщиться от боли. Голова просто раскалывается на части, а в горле пересохло. Вымученно стону и пытаюсь перевернуться на другой бок, но не получается, места слишком мало.

Звонок повторяется. Так громко и настойчиво, аж в ушах начинает звенеть. Нехотя открываю глаза и жмурюсь от яркого света. Да что ж такое? С большим трудом заставляю себя сесть и осмотреться. Нахожусь в съемной квартире. На диване. В одежде. Хорошо, что не голая. Но я не помню ничего...

Напрягаю воспаленный мозг и даже умудряюсь выжать из него парочку каких-то обрывков. Адвокат. Скорая. Какие-то лица перед глазами. Смех и звон стекла. Как я добралась до дома? Надеюсь, хоть одна...

И снова звенит звонок, вызывая у меня нервный тик. Да что ж такое? Кто там такой настырный? Кое-как поднимаюсь на ноги, поспешно поправляю одежду и, покачиваясь, иду к двери. Меня тошнит и мутит, а голова тяжелая. Надо отправить незваных гостей и поспать.

Смотрю в глазок. Женщина какая-то незнакомая.

— Кто там? — Мой голос звучит неожиданно хрипло и скрипуче. Прочищаю горло, надо бы попить воды.

— Добрый день. Нам нужна Романовская Елена Борисовна, — сухо и официально.

Странно. Я никого не жду. Да и мало кто знает мое новое место жительства.

— По какому вопросу? — хмурюсь я, решая открывать или нет.

— Мы из опеки, — окатывает меня ледяной волной мурашек. — Нам нужно проверить условия проживания в квартире для ребенка.

— Как из опеки? — пораженно выдыхаю я. — Вы же должны были позвонить.

Почему именно сегодня? Именно сейчас, когда я совершенно не могу их принять.

— Мы звонили, вы не ответили, — надменно фыркает женщина. — Так и будем через дверь разговаривать?

— Нет, секунду.

Закусываю губу и отталкиваюсь от двери. Пытаюсь быстро просканировать пространство, но мне так плохо, что перед глазами все расплывается. Черт. Что же делать?

— Мы сейчас составим акт о том, что дверь нам не открыли, —доносится из-за двери.

Приходится открыть. Выбора, собственно, нет. Две женщины окидывают меня надменными взглядами с ног до головы и криво усмехаются. Две мегеры. Сразу понятно — нормального диалога у нас с ними не выйдет.

— Записывай: долго открывала дверь, — важно сообщает одна второй.

— Угу, — кивает та и что-то пишет в своем блокноте.

Закатываю глаза. Детский сад какой-то. Мельком осматриваю себя в зеркале и ощущаю, как волосы на затылке шевелятся. Боже, на кого я похожа? Бледная, под глазами темные круги, сухие губы потрескались... Дракула отдыхает.

— Холодильник пустой, — слышу из кухни и спешу туда. — В шкафчиках пусто. Еды нет никакой. Фотографируй.

Растерянно смотрю на то, как они засовывают носы в каждую щель.

— Чем же вы ребенка кормить собираетесь? — летит в меня насмешливый голос.

Так хочется послать, но лучше не нарываться.

— Я переехала всего несколько дней назад, — ищу оправдание собственной безалаберности. — Еще не успела...

На самом деле просто не хотела успевать. Точнее, одной мне и не надо ничего. Для кого готовить-то?

— Бутылки из-под водки.

— Чего? — мгновенно прихожу в себя. — Какие бутылки?

— Так вон, в мусорном ведре, — кивает одна из женщин. — Сфотографируй.

— Постойте, это какая-то ошибка, — кидаюсь к ним, пытаясь остановить. — Я не пью водку.

— Конечно, вам подбросили, — издевательски хихикает вторая.

— Да. Наверное.

— Послушайте, милочка, — смотрит на меня поверх очков. — Мы всего лишь фиксируем нарушения, а все остальное решает суд. Пойдем в комнату.

— Да, подождите...

— Вы бы лучше себя в порядок привели, — поджимает она губы и уходит.

Это конец. Все бесполезно. Не видать мне положительного заключения от опеки. Они все равно напишут то, что им надо. Сажусь за стол и прячу лицо в ладонях. Голова раскалывается на части и мешает думать. Надо что-то делать. Срочно что-то предпринимать. Где мой телефон?

Возвращаюсь в комнату. Эти опекунши переворачивают вверх дном спальню, но мне уже все равно. Нахожу телефон — выключен, сел. Ставлю на зарядку и включаю. Куча пропущенных от Анюты, Алены, даже от Ильи есть. Проматываю все и ищу номер Дмитрия. Он обещал мне помочь. Слишком поздно вспоминаю, что у меня нет его номера, а визитка, что Дмитрий мне оставил лежит смятая в мусорном ведре в лаборантской. Дура какая, зачем выбросила... Можно было бы спросить у Анюты, но все еще не хочется втягивать во все это ребенка. Это взрослые проблемы, незачем ей знать об этой грязи.

— Мы закончили, — поднимаю глаза на женщин из опеки, а в голове вата. Ничего не понимаю.

— До свидания, — сухо произношу я и не двигаюсь с места, чтобы их проводить. Пусть катятся ко всем чертям.

Растираю лицо ладонями и иду в ванную. Мне срочно нужна свежая голова.

Глава 13 Елена

Дорога до школы не занимает у меня и пятнадцати минут. Почти бегу, не желая терять ни минуты. У меня выходной, но очень надо попасть в лаборантскую. Вопрос о помощи Дмитрия больше не стоит. Я сдалась? Плевать. Тело ничего не значит. Ради сына пойду и не на такое. Против каждой силы есть противодействие, и в случае с Ильей — это не я. Нечего мне ему противопоставить, тем более таким грязным методам.

Сильно недооценила я бывшего мужа. Даже страшно подумать, с каким чудовищем жила столько лет и не замечала. Ничего. Илья умеет пустить пыль в глаза. Он создал для меня альтернативную вселенную, а я искренне верила, что это и есть реальность.

Прохожу мимо группы учеников, на автомате киваю в знак приветствия и ловлю на себе странные взгляды. Но не обращаю внимания. Нет на это времени.

Вбегаю по ступенькам, киваю охраннику и сворачиваю к лестнице на второй этаж. Надеюсь, мусор никто не выкидывал и визитка так и валятся в ведре. Не может же мне так тотально не везти.

— Здравствуйте, Елена Борисовна, — слышу ехидный голос одиннадцатиклассника.

— Добрый день, — киваю ему и нахмуриваюсь.

Опять какие-то смешки за спиной. Да что происходит? Оглядываюсь — косятся, но старательно делают вид, что не на меня. Что-то не так с одеждой? Бог с ним, ладно.

— Елена Борисовна, подождите.

Анютка ловит меня на втором этаже. Только не это. Не могу я сейчас с ней разговаривать. Особенно перед тем как собираюсь напроситься в койку к ее отцу. Мне нечего ей дать. Я абсолютно пустая...

Жуть какая-то. Ситуация просто патовая. Черт дернул меня прийти в перемену. Надо было подождать, пока начнется урок.

Скрываюсь в лаборантской, избегая нежелательной встречи и едва не сталкиваюсь со вторым учителем, с которым делю кабинет.

— Виктор Васильевич? — удивленно отшатываюсь, как будто он не имеет столько же прав здесь находиться.

— Вообще-то да, — хмыкает он. — Я все еще здесь работаю.

— Извините.

Он выходит, а я как сумасшедшая бросаюсь к мусорке и высыпаю содержимое на пол. Судорожно раскидываю бумажки, пока не нахожу заветную визитку. Слава богу. Пробегаюсь глазами по номеру и ищу по карманам телефон. Нет. Дома забыла. Да что ж такое? С этими нервами никакой памяти не осталось. Ладно. Дождусь звонка на урок и потихоньку уйду.

Как по команде звенит звонок. Облегченно выдыхаю и беру себя в руки. В коридоре становится тихо. Осторожно выглядываю — никого нет. Отлично. Выхожу и закрываю дверь на ключ. Спускаюсь на первый этаж и сворачиваю к уличной двери.

— Елена Борисовна. — Голос директора догоняет меня буквально за шаг до свободы.

Не успеваю сбежать. Стискиваю кулаки в бессильной злобе и вынужденно оборачиваюсь.

— Здравствуйте, Александр Михайлович, — приклеиваю на губы дежурную улыбку.

— Как удачно я вас застал, — усмехается он. — А то звоню-звоню, а вы трубку не берете.

— Телефон дома забыла, — виновато пожимаю плечами. В свой выходной не очень хочется вести светские беседы.

— Ну хорошо, пойдемте ко мне в кабинет.

— Это срочно? — с надеждой спрашиваю я. Может, все-таки удастся отложить.

— Очень, — многозначительно делает акцент и поджимает губы. — Пойдемте.

Иду за ним. Теперь уже не сбежишь. Вхожу в приемную, а затем и в кабинет.

— Присаживайтесь. — Директор кивает мне на свободный стул, сам усаживается в свое кресло во главе стола и утыкается в экран ноутбука.

— Александр Михайлович, я очень спешу, — напоминаю. —Давайте завтра решим все вопросы.

— Я не займу много вашего времени.

Поджимаю губы и присаживаюсь. Нервно дергаю ногой в ожидании. Издевается он, что ли?

— Как вы можете объяснить это?

Леденев поворачивает ко мне свой ноутбук. Включается видео, и я вижу на нем... себя. В компании каких-то незнакомых мужчин. Кафе. На столе алкоголь. Какой-то праздник? С моим участием? Все выглядит именно так органично и вполне реально. Но я этого не помню.

— Господи, что это? — впадаю в ступор, не понимая, что происходит.

Холодные мурашки волной прокатывают по позвоночнику.

— Я вам задал такой же вопрос, —директор недовольно поджимает губы.

— Но это неправда, — отчаянно качаю головой, желая развидеть весь этот кошмар и поднимаю глаза на Александра.

— Это видео в публичном доступе в сети, — вбивает он гвоздь в крышку моего гроба. — Весь город уже гудит на тему того, что наш педагог ведет себя неподобающе, — еще один влетает без заминки. — Аморальное поведение...

Это все Илья. Это он подстроил все так, чтобы у меня ни осталось никаких преимуществ в суде.

— Вот сволочь, — цежу сквозь зубы, наконец собрав в голове полную картину.

— Я? — Леденев недоуменно округляет глаза.

— Нет. Мой муж, — нервно кусаю губы. — Он все это подстроил специально, чтобы опорочить меня.

— Лен, давайте начистоту, — выдыхает директор. — Я человек новый. Пока совершенно никого не знаю, и мне сложно за кого-то поручиться. Сверху поступил сигнал — учитель с такой репутацией не может работать с детьми...

Ну конечно. Работа, репутация, дальше что? Квартира? Как методично Илья уничтожил все, что у меня было.

— Я поняла, — сухо киваю. Леденева не виню, его можно понять. Он реально не может ничего сделать в этой ситуации. На него давят сверху, уж Илья об этом позаботится. Сволочь.

— Мне настоятельно рекомендовали уволить вас по статье. — Александр Михайлович ловит мой растерянный взгляд. — Единственное, что могу вам предложить — написать по собственному. Так у вас останется шанс вернуться.

— Хорошо, — киваю и судорожно втягиваю воздух, чтобы не разрыдаться.

— Лен, я не знаю, что происходит в вашей жизни, но надеюсь, что вы со всем разберетесь. — Он пытается проявить участие, но мне все уже кажется фальшивым. — Со своей стороны могу предложить всестороннюю помощь и поддержку.

— Спасибо, я справлюсь, — беру бумагу и ручку, чтобы написать заявление об уходе.

Не помню, как добираюсь до дома. Чувствую себя выжатой, как лимон. Без сил опускаюсь на диван, беру телефон и достаю визитку. Моя жизнь в руинах. Не осталось ничего. Надежды больше нет. Только сын, ради которого я должна бороться со всем миром.

Закрываю глаза, настраиваясь на свое падение. Это ведь несложно? Один звонок. Один разговор. Одна сделка... правда, с постельным финалом. Перед смертью не надышишься. Набираю номер Дмитрия и застываю в ожидании.

Гудок. Второй. Третий. Нервы натягиваются, как стальные канаты, а голова начинает кружиться от волнения.

— Слушаю, — раздается в динамике хриплый голос Дмитрия, от которого мурашки рассыпаются по коже.

Закусываю до боли губу и зажмуриваюсь, ища в себе силы для решительного прыжка в бездну.

— Мне нужна ваша помощь...

Глава 14 Дмитрий

В сотый раз смотрю этот долбаный ролик в интернете и волосы на затылке шевелятся. Елена с какими-то алкашами... Пиздец какой-то. Провожу ладонью по лицу и стекаю по креслу, словно жидкость. Сразу видно, что видео — постанова, но какого, блядь, хера? Лена, где твой мозг, что ты так косячишь?

Вроде бы и хер с ним, но как я из этого дерьма ее вытаскивать буду? Сейчас же такая канитель закрутится, что не отмыться. А Илюша, значит, в белом? Да хрен ты угадал, сученыш. Обязательно отловлю этих мудаков и руки пооткручиваю. Каждого, сука, кто посмел прикоснуться к ней. А заказчика этого представления нагну с особой жестокостью. Так, что мало не покажется. Но я не могу. У меня связаны руки. Как верный пес, жду приказа хозяйки.

Телефон вибрирует на столе. Переворачиваю экраном вверх и застываю, не в силах пошевелиться. Как идиот, пялюсь на имя желанной женщины и не могу себя заставить ответить на ее звонок. Точно придурок. Хмурюсь и смахиваю зеленую трубку.

— Слушаю. — Голос предательски срывается на хрип. Инстинктивно хватаюсь за горло и тру его.

— Мне нужна ваша помощь... — тихо всхлипывает Елена.

Да блядь! От этой фразы я едва не кончаю! Мышеловка захлопывается. Лучше поздно, чем никогда. Так и подмывает попросить ее повторить, но это будет выглядеть лютым загоном.

— Что-то случилось? — выдавливаю из себя, стараясь сохранять спокойствие.

— Все, как вы и пророчили...

Мысленно хмыкаю. Кто бы сомневался. Люба, я в тебе не ошибся. Давал ее контакт Молотову, и она удачно разрулила его проблему. Но вторая сторона была мелкой пешкой, поэтому с пониманием проблем не возникло. Сейчас же ситуация другая.

— Вы поможете? — В голосе столько надрыва, что мое сердце болезненно сжимается. Конечно, я помогу. Но и она должна помочь мне, пока я не свихнулся от собственной одержимости.

— Ты уверена? — уточняю на всякий случай. Условия сделки я еще не озвучил, но Елена понимает, чем придется расплачиваться. Хотя вряд ли понимает. Я сам до конца не понимаю, чего от нее хочу.

— Уверена.

— В девять жду тебя, — смотрю на часы. — Адрес скину смс.

Звонок сбрасывается. Небрежно отшвыриваю телефон на стол и откидываюсь на спинку дивана. До сих пор не верю в происходящее, надеюсь, она не передумает и не струсит в последний момент.

От предвкушения аж потряхивает. Не представляю, как все это будет. Фантазия разгуливается не на шутку, подкидывая картинки одну за другой. Да я озабоченный фетишист. Откидываю голову и смеюсь в голос.

Все это, конечно, здорово, но время не ждет. Пора начинать серьезную кампанию по изъятию этого гребаного ролика из сети. Конечно, на суд они его все равно притащат, но хоть в интернете полоскать перестанут.

Даю задание своей секретарше, она у меня бульдог — загрызет кого угодно. А уж услышав историю Елены и подавно. Думаю, не пройдет и нескольких часов, как видео перестанет существовать в открытом доступе.

Одно дело сделано. Но это лишь начало. Мне нужна информация. Кто владеет ей, тот владеет миром. А мне нужно во что бы то ни стало выиграть войну.

Недолго думая, звоню Любе, чтобы узнать подробности из первых уст. Сразу она, конечно, ничего не скажет, но я тоже не пальцем деланый.

— Маковецкая, слушаю, — раздается в динамике ее строгий голос.

— А была Плешакова, — хмыкаю я. Отлично помню ее биографию. Вышла замуж за одного богатого папика, да и развела на бабки. Ну и фамилией красивой обзавелась.

— Что? — недовольно восклицает она. — Строкин, ты, что ли?

Узнала. Надо же.

— Не быть мне богатым, — усмехаюсь.

— И не надейся.

Пора переходить к плану «А».

— Скажи-ка, есть ли у тебя минутка встретиться со мной?

— Зачем? — настороженно спрашивает. Не доверяет, как я и думал. Надеюсь, Лена ей ничего про меня не сболтнула? Поторопился. Надо было сначала прояснить этот вопрос. Но теперь только импровизировать.

— Да я в город приехал с дочкой повидаться, а вечером так тошно, что хоть на стену лезь...

— Тебе компания нужна или собутыльник? — смеется Любовь, немного расслабляясь.

— И то и другое.

— Ну хорошо, — сдает она позиции. — Давай встретимся, заодно расскажешь про свою Москву. Я позвоню.

— Заметано.

День превращается в зал ожидания. Всеми силами стараюсь отвлечься и не смотреть каждую минуту на часы. Получается плохо, но я не сдаюсь. Упрямо ищу всю инфу по делу Романовских. Время, как специально, еле ползет, а то и вообще замирает в одной точке. Но все равно основную информацию я умудряюсь насобирать. Ничего интересного, так... общая картина. Но этим Илью не свалишь, мне нужно больше. Гораздо больше.

В восемь у меня уже накрыт стол для ужина. Шампанское ждет своего часа и незажженные свечи. Я горячусь, да? Наверное. Но я хочу сделать ей приятное. Чтобы не боялась меня, как тогда, в лаборантской.

Телефон призывно вздрагивает. Нервно смотрю на дисплей, боясь увидеть имя Елены, и облегченно выдыхаю. Рустам перезванивает. Вкратце обрисовываю новые задачи для него относительно Ильи.

— Что вы хотите о нем узнать? — сухо интересуется Рустам.

— Мне нужна грязь, — честно отвечаю. В таком деле юлить ни к чему. — Чем масштабнее, тем лучше.

Что-то мне подсказывает, что придется брать хитростью. Может, и нет, но надо быть готовыми ко всему и иметь, желательно парочку тузов в рукаве.

— А если ее нет?

— Так бывает?

На доли секунды повисает тишина.

— Если очень хорошо прятать... — Рустам знает свое дело. Я в нем не сомневаюсь. — Но всегда можно найти концы.

— Найди. Это очень важно.

— Будет дороже.

— Без проблем.

— Я позвоню.

Сбрасываю звонок и смотрю на часы. Без двух девять. Волнуюсь, как пацан, и поправляю рубашку.

Ровно в девять пронзительная трель звонка раздается в квартире. Пунктуальна сегодня? Удивила дважды. Поджигаю свечи, открываю дверь и замираю, жадно рассматривая желанную женщину. Хочется накинуться, как животное, но я держусь.

— Ты пришла... — выдыхаю, и сердце с размаху впечатывается в ребра.

Глава 15 Елена

Время так стремительно летит вперед. Ничего не успеваю. Хотя даже до конца не понимаю, что конкретно хочу успеть. Нахожусь в какой-то прострации. Руки опускаются, а сознание не принимает происходящее. Смотрю на себя словно со стороны и отчего-то жалею. За что мне все это? Ведь я ничего плохого никому не делала. Была верной, любящей женой и матерью, а сейчас никто. Бесправное существо.

Стрелка приближается к семи — пора начинать собираться, чтобы не опоздать. Выбираю платье на вечер, белье... все как во сне. Будто не со мной. Судорожно всхлипываю, сдерживая слезы внутри, и иду в душ.

Маленькое черное платье — беспроигрышный в любой ситуации вариант. Мягкая ткань облегает мое тело, выгодно подчеркивая достоинства. Смоки айс делает глаза более выразительными, а взгляд дерзким. За маской самоуверенности прячу внутреннюю панику. Чем ближе час моего падения, тем сильнее нервничаю.

Телефон вздрагивает от входящего сообщения. Такси приехало. Пора. Руки трясутся, а внутри все дрожит. От страха? Чего мне бояться? Дмитрий — всего лишь мужчина, не маньяк. Он же не набросится на меня с порога? Вздыхаю и обуваю изящные туфли на каблуке. Первый раз в жизни наряжаюсь для кого-то кроме мужа. Странное ощущение, но отчего-то не ранит.

Такси останавливается около новостройки в центре. Элитный район. Выхожу и инстинктивно вскидываю голову на окна дома, как будто Дмитрий должен сидеть и ждать. Глупость какая.

Поднимаюсь на нужный этаж и замираю около квартиры. Все силы ушли на сборы и дорогу. А на последний шанс не осталось. Я опустошена и раздавлена. Так и подмывает развернуться и трусливо сбежать. Но не могу. Меня зажали в угол. Я должна пойти до конца. Ради сына. Я так давно его не видела и не увижу, если сейчас сбегу. Слезы вновь подступают к глазам, но я держусь. Нельзя плакать. Кроме Дмитрия никто мне не поможет.

Несколько глубоких вдохов и выдохов, удается поймать шаткое равновесие. Набираюсь храбрости и нажимаю кнопку звонка. Дмитрий открывает почти сразу и с откровенно рассматривает меня. Как вещь, которую хочет купить. Откуда эти мысли в голове?

— Ты пришла... — хрипло выдыхает он, а я тушуюсь под его взглядом.

— Как будто у меня есть выбор, — невольно огрызаюсь и сразу же ругаю себя за несдержанность.

— Выбор есть всегда, — хмыкает Дмитрий и отходит в сторону, пропуская меня внутрь квартиры. — Проходи.

Осторожно осматриваюсь. Приятный ремонт. Светлые тона и высокие потолки. Дышится хорошо.

— Это ваша? — спрашиваю просто для того, чтобы прервать тягостное молчание.

— Съемная... — пожимает он плечами. — Мне без надобности.

— Ясно.

Мне неловко и неуютно в этой квартире. А может, от того, что я пришла сюда продавать свое тело. Гадкая ситуация, но посыпать голову пеплом слишком поздно. Я готова идти до конца и заплатить положенную цену.

Обнимаю себя руками и иду за Дмитрием, звучно цокая каблуками по паркету. В гостиной эркер и панорамное остекление. Легкий тюль не скрывает огни ночного города. С высоты смотрится очень красиво, но меня не впечатляет. Я слишком напряжена. Как не трогает и красиво сервированный стол с горящими на нем свечами.

— Вина? — Хрипловатый голос обволакивает меня словно густое облако.

- Нет, спасибо, — подхожу к окну и смотрю вдаль, пытаясь хоть немного успокоиться.

— Ты так напряжена. —Дмитрий обнимает мои плечи и утыкается носом в волосы. — Боишься меня?

— А не должна? — разворачиваюсь и заглядываю в глаза, ища ответы на свои вопросы. Но не нахожу ровным счетом ничего. Он слишком закрыт, ни одной эмоции не проступает на лице.

— Нет, — серьезно отвечает Дмитрий и едва заметно усмехается. — Я не сделаю ничего против твоей воли.

Это даже звучит смешно. Я здесь уже не по своей воле. Но кого это волнует? Я же сама сделала выбор. Ненавижу их всех. Желание женщины не учитывается, все решают только они. А мы так... пустое место.

Дмитрий подходит к столу с ленивой грацией хищника. Каждое движение четко выверено, ничего лишнего. Невольно наблюдаю за ним.

В теплом отблеске свечей черты его лица смягчаются и становятся почти идеальными. А образ притягательным. На белоснежной рубашке расстегнута пара пуговиц и закатаны до локтя рукава. Залипаю на его обнаженные предплечья. Кожа загорелая, увитая толстыми канатами вен. Пальцы длинные и ловкие. Без труда открывают вино и разливают по бокалам. От этого зрелища невольно сглатываю и закусываю губу.

— Поужинай со мной. —Дмитрий резко оборачивается, перехватывает мой взгляд и усмехается, а я вспыхиваю от смущения, что так откровенно рассматривала его.

Неужели он думает, что мне кусок полезет в горло? Сомневаюсь. Но спорить не решаюсь. В конце концов, есть и не обязательно.

Присаживаюсь на стул, Дмитрий галантно пододвигает его для меня. Садится напротив и откидывается на спинку. Его внимательный взгляд скользит по мне. Я чувствую кожей все его перемещения. Она горит и плавится, а сердце стучит, как сумасшедшее.

— Может, хватит меня рассматривать? — не выдержав, выпаливаю.

— Почему? — Дмитрий снисходительно приподнимает бровь.

— Мне неловко, — закусываю губу и отвожу взгляд в сторону.

— Я получаю эстетическое удовольствие, — вкрадчиво тянет он и накрывает мою руку своей. Дергаюсь, но убираю. — Ты привыкнешь быть желанной и перестанешь стесняться.

Поднимаю на него глаза и нервно кусаю губы, чтобы не ляпнуть ничего лишнего. А так и хочется умыть его, сказать, что и без него чувствую себя желанной. Но это будет ложь. Я на нее не готова.

— Что вы хотите от меня? — решаюсь задать главный вопрос.

— Ну, во-первых, чтобы ты перестала мне выкать. — Дмитрий улыбается, и на его щеках проступают ямочки. Не видела их раньше.

— Хорошо, — с готовностью киваю. — Но я бы хотела понимать, чего ты от меня ждешь.

— Доверия, покорности и никакой лжи, — спокойно отвечает он, а я пытаюсь уловить смысл и сразу же переварить его.

— Покорности? — Нервная дрожь проходит по телу.

— Ну ты же не думаешь, что мы будем играть в карты? — Не понимаю, дразнит или издевается. Но мои щеки предательски вспыхивают. Конечно, ему нужен секс. А я не уверена, что моего опыта хватит, чтобы дать ему то, к чему он привык.

— Я хочу, — Дмитрий дожидается пока я вновь посмотрю на него, — чтобы на время нашей сделки мое слово стало для тебя законом.

— Но... — не нахожусь с аргументами.

— Придется поверить на слово, — мягко улыбается он. — Я не сделаю ничего, что может нанести вред или доставить боль. Но если ты мне соврешь — сделка аннулируется.

Как все сложно. Я не уверена, что готова идти на такие риски. А если он больной на голову извращенец? А не все ли равно? На кону стоит слишком многое.

— Я могу подумать?

— Ты уже подумала, — хмыкает Дмитрий, — согласившись прийти сюда.

Трудно поспорить. И он прекрасно понимает, что у меня нет других способов добиться цели. И будет играть на моих чувствах.

— А взамен? — нервно сглатываю. Хочу понимать, что я получу.

— Я разгребу все то дерьмо, что успела наворотить, — загибает он палец. — Верну тебе сына и проучу ублюдка-мужа.

Три на три. Честный обмен. Только вот смогу ли я? Надо хотя бы попытаться. Он моя последняя надежда.

— Я согласна... — тихо говорю.

— Даже не сомневался. — Его улыбка становится шире. — Иди сюда.

Непонимающе смотрю на него.

— Ты обещала быть покорной и доверять мне, — вкрадчиво напоминает Дмитрий.

Приходится подчиниться. Закусываю губу и поднимаюсь на ноги. Медленно подхожу к нему.

— Повернись, — ровный и спокойный голос.

Исполняю. Его глаза пылают диким огнем. Дмитрий смотрит на меня так, как никто и никогда не смотрел. Берет меня за руку и тянет на себя.

— Я тебя не съем, — шепчет в ухо, усаживая себе на колени.

Я уже не чувствую себя. Вся как оголенный нерв. Мамочки. Ерзаю, пытаясь найти удобное положение, и ощущаю ягодицами что-то упругое. Догадываюсь, что это эрегированный член, и замираю. Жаркая волна окатывает меня с головы до ног, а краска бросается в лицо.

Дмитрий нежен и учтив. Не позволяет себе ничего лишнего, если не считать, что я сижу у на его на коленях.

— Открой рот, — слушаюсь, а он довольно улыбается и касается оливкой моих губ.

Проводит по верхней, потом по нижней и ждет, когда я их сомкну. Подчиняюсь, ловлю губами его пальцы и шумно втягиваю воздух. Это так интимно и остро, что внутри все вибрирует от предвкушения. Смотрю в его пылающие глаза и хочу еще. Дмитрий так близко, что я ощущаю его запах. Голова предательски кружится, а ощущение реальности стирается.

Слышу трель телефонного звонка где-то далеко, словно сквозь вату, и постепенно соображаю, что это мой. Эта мелодия стоит только на Илью. Мгновенно прихожу в себя и начинаю метаться в панике.

— Тише, успокойся. — Дмитрий помогает мне встать. — Это всего лишь телефон.

— Это Илья, — коротко бросаю и бегу в коридор, где оставила сумку. В голове мгновенно тысяча различных вариантов, что могло случиться. И каждый последующий страшнее предыдущего.

Нахожу и уже хочу ответить, как Дмитрий перехватывает меня за плечо и буквально впивается губами в ухо:

— На громкую и ни на что не соглашаться.

Неуверенно киваю и принимаю звонок.

— Алло.

— Здравствуй, дорогая, — издевательски тянет Илья, а по моей спине струятся колючие мурашки. До чего же гадкий.

— Что тебе нужно? — выдыхаю я.

— Мишутка соскучился по маме, — знает мои больные мозоли и безжалостно давит на них.

— Где он? — всхлипываю я и умоляюще смотрю на Дмитрия, но тот не реагирует.

Его лицо не выражает никаких эмоций и больше похоже на каменную маску. От него нет поддержки, и я теряюсь.

— Не переживай, с ним все хорошо, — продолжает издеваться Илья. — Ты же хочешь его увидеть?

Урод. Сволочь. Знает, что я готова за это душу продать.

— Что за вопросы? Конечно хочу, — сгладываю я и зажмуриваюсь, чтобы не разреветься.

— Приезжай к нам домой, — елейным голосом тянет он. — Посидим, обсудим все... Может, и найдем какой-то выход. Мы же не чужие.

Теряюсь окончательно и перевожу умоляющий взгляд на Дмитрия. Тот никак не реагирует.

— Держать не буду, — тихо говорит он, пожимает плечами и уходит, оставляя меня наедине с моими проблемами.

Хотя кого я обманываю. Дмитрий мне предложил сделку, я на нее согласилась. А теперь он требует выполнения условий. Или предлагает самой решить, какой путь выбрать.

— У тебя полчаса, — раздается голос мужа, и звонок сбрасывается.

Глава 16 Дмитрий

Небрежно плескаю в бокал виски и отхожу к окну. Потряхивает от негативных эмоций. От ситуации этой идиотской и собственной беспомощности тоже. Даже на расстоянии чувствую боль Елены. Душит. Разъедает все внутри. Меня рвет на части от осознания, что моя женщина в нескольких метрах от меня делает мучительный выбор. И, сука, не в мою пользу.

Невыносимая пытка. Жестокая. Я знаю, что Лена уже сдалась. Чувствую по энергетике. Но не могу ни вмешаться, ни помочь. Иначе перестану себя уважать. Это ее выбор. Она должна его сделать и принять ответственность за последствия. Свой я сделал и пойду до конца. Чего бы мне это ни стоило. Я не хочу принуждения и насилия, эта тема меня не вставляет.

Отпиваю щедрый глоток и сжимаю бокал сильнее. Стекло подозрительно потрескивает в моей ладони. Так и подмывает пойти к ней, но я заставляю себя стоять у окна и ждать. Терпеливо и предано, как пес. Да, я, оказывается, умею быть и верным, и преданным, и загрызть могу любого, если будет нужно.

Прикрываю глаза и сосредотачиваюсь на дыхании, чтобы не сорваться и не разнести здесь все к херам. Ну давай же, Лена. Сколько можно сомнений? Ставь уже точку. Добивай меня, только сразу.

Словно услышав мой немой призыв, где-то вдалеке слышатся шаги. Цокот каблуков безжалостно бьет по мозгам. Елена идет. Но не ко мне, а к двери. Как я и предполагал. Последняя надежда корчится в агонии и дохнет в глубине души.

Горькая болезненная усмешка искажает губы, а из горла рвется грозный рык. Усилием воли успокаиваю своих демонов, залпом осушаю бокал и иду в коридор, чтобы закрыть дверь за Еленой, а потом... медленно сдохнуть в одиночестве, так и не прикоснувшись к мечте.

Выхожу из комнаты и замираю. Елена стоит около двери и прижимается к ней щекой. Несколько раз с остервенением бьет ладонью по стене и сползает на пол, сотрясаясь от беззвучных рыданий. Дверь открыта, но она не вышла. Это значит...

Решительно подхожу к ней, боясь поверить в реальность происходящего. Беру за подбородок и поворачиваю к себе. Елена раздавлена и потеряна. Но поднимает на меня глаза, а в них столько боли, что внутри все переворачивается. Ее боль зеркально отражается внутри меня и резонирует на взвинченных нервах. В груди стремительно зреет ненависть к тому уроду, что довел ее до такого состояния. Уничтожу.

Рывком поднимаю Елену на ноги и притягиваю к себе. Буквально вжимаю в грудь, пряча от всего плохо. У нее настоящая истерика. Всю трясет и колотит. От недавней королевской осанки не осталось и следа, Елена льнет ко мне, словно котенок, и горько плачет. Рубашка быстро становится влажной, но я не мешаю. Пусть выплачется.

— Все хорошо, я рядом, — шепчу и методично глажу по волосам и спине. Стараюсь успокоить и забрать себе хоть часть той боли, что рвется из нее. — Вместе мы справимся, — продолжаю. — Только верь мне, ладно?

Молчит, но я чувствую, что понимает. Просто ответить не может. Подхватываю на руки, не сопротивляется, но инстинктивно сжимается. Впечатываюсь губами в висок и иду в комнату. Чувствую себя альтруистом — несу женщину в постель, но не для секса. С ума я сошел, наверное.

Елена не задает вопросов. Утихает и доверчиво утыкается носом мне в шею. Аж током простреливает от яркости эмоций. Залипаю на пару секунд, разбирая ощущения на атомы. Так бы и стоял вечно, чувствуя ее дыхание на своей коже. Но надолго меня не хватит, я же не железный. Член и так стоит колом и рвется на подвиги.

Ставлю Елену на ноги, расстегиваю платье и дергаю вниз, вынуждая упасть к ногам. Судорожный вздох срывается с ее губ. Вздрагивает и испуганно вскидывает на меня свои огромные глазищи. Да, что ж я, зверь, что ли? Не позволяя себе отвезти взгляд, на ощупь нахожу крючки и расстегиваю бюстгальтер. Тоже скользит вниз с безвольно опущенных рук.

А в следующий миг делаю то, что так противоречит моим принципам и правилам. За что буду грызть себя вечно. Натягиваю Елене на голову свою футболку и помогаю просунуть руки в рукава. Ее глаза распахиваются от удивления. Не ожидала? Я тоже. Но секс должен быть по взаимному желанию, изнасилование мне не подходит.

— Садись. — Елена послушно опускается на кровать.

Чуть толкаю назад, вынуждая опереться на локти. Взяв в кулак всю железобетонную волю, стягиваю сначала один чулок, потом второй и укладываю ее в кровать. Накрываю одеялом. Елена кутается и сворачивается в клубок. Глажу по волосам и слышу, как стучат ее зубы. Никак не отпускает ее этот стресс.

— Я сейчас.

Ухожу в гостиную, наливаю в бокал виски и возвращаюсь. Присаживаюсь на кровать и помогаю присесть Елене.

— Давай пару глотков.

Послушно пьет, ударяясь зубами о стекло, и морщится от крепости. Ничего. Зато действенно. Укладываю обратно на подушку.

— Отдыхай, завтра договорим.

— А ты? — всхлипывает она, а я начинаю чувствовать себя нужным.

— В гостиной посплю, — мягко улыбаюсь ей.

— Посиди со мной немного, — просит Елена, а я не могу ей отказать.

Что же ты творишь со мной, жестокая женщина? Забираюсь на кровать и сажусь рядом с ней, оперевшись на спинку.

— Прости за истерику, — виновато шепчет она.

— Все нормально. Я переживу, а ты правильно поступила.

— У него мой сын...

— Да, — хмуро киваю я. — Илья манипулирует этим.

— Знаю, но так сложно.

Я все понимаю. Но помочь в моменте не могу. Это не в моих силах. Если бы она сразу пришла ко мне, я мог бы более оперативно решить эту задачу, а сейчас придется устраивать маски-шоу.

— Все это ненадолго, — наклоняюсь и целую ее в макушку. — Скоро твой сын будет с тобой. Я обещаю.

— Спасибо. — Легкая улыбка трогает ее губы.

Вскоре Елена засыпает, а я не могу заставить себя уйти от нее. Просто смотрю на нее и кайфую. Нежная, беззащитная. Перебираю пальцами ее рыжеватые локоны и улыбаюсь. Оригинал охрененный. Не сравнится с суррогатом. Не так я представлял себе нашу первую совместную ночь. Но не жалею. Мне на самом деле хорошо просто рядом с ней. Уплываю в фантазии и сам не замечаю, как засыпаю. Вздрагиваю, услышав вибрацию телефона. Открываю глаза и вытаскиваю из кармана. На дисплее — Маковецкая. Черт. Вот же Люба, ты совсем не вовремя.

Глава 17 Дмитрий

Ночной клуб «Большой город» впускает меня в свои объятия. Давно здесь не был. Как-то повода не находилось, а вот сейчас пришлось. Любе захотелось оторваться, спорить не стал. Она нужна мне расслабленная и поддатая. Информация сама себя не добудет, придется приложить фантазию и все свое обаяние.

Прохожу мимо бара и танцпола. Музыка оглушает, басы бьют, разгоняя пульс и наполняя адреналином. Люблю эту атмосферу, хорошо помогает отключиться от реальности, но сейчас это не то, что мне необходимо. Поднимаюсь на второй этаж, здесь столики и музыка не так громко. Замечаю Маковецкую за одним из столиков, сидит, уткнувшись в телефон и что-то изучает. Направляюсь к ней.

— Девушка скучает? — хмыкаю я и падаю на диванчик напротив.

— Девушка ждет, — расплывается она в хищной улыбке.

— Надеюсь, меня?

— Как пойдет.

Любовь томно облизывает ярко-красные губы и откидывается на спинку. Пытается доминировать. Занятно. Давно меня так откровенно не пытались сожрать. Пускай. Я готов сыграть в эту игру и даже дать ей почувствовать сладкий привкус победы, прежде чем ловушка захлопнется.

Официант приносит легкие закуски и алкоголь. Люба выбрала мартини, а я предпочитаю виски со льдом. Мельком смотрю на часы. Почти полночь. Надеюсь, Елена не наделает глупостей, если вдруг проснется. Я не мог упустить такую возможность.

— Итак, что же привело тебя в наше захолустье? — Люба, чуть прищурившись, смотрит в глаза и пальцем рисует по кромке бокала.

— Так дочь же, — пожимаю плечами. — Выпускной класс.

Любовь стреляет в меня жарким взглядом и закусывает губу. Заводит? Едва ли. Точнее, я и так заведенный с той самой минуты, как Елена мне позвонила. Все вокруг нее и для нее. Закоротило на ней конкретно.

Но нельзя показывать свое безразличие, я должен быть заинтересован женщиной, тогда у нее появится необходимость дольше удерживать мое внимание.

— Как быстро время летит, — бросает он снисходительно и отпивает из своего бокала. — Вроде сами недавно школу заканчивали...

— Почти двадцать лет прошло.

— Страшная цифра для женщины. — Люба так ненатурально флиртует. Ей не идет. Не вяжется с образом. Если уж решила быть охотницей, так охоться. Хотя, может, лично меня не цепляет.

— Да брось, по тебе не скажешь, — щедро отвешиваю комплименты, чтобы притупить длительность. — Цветешь и пахнешь.

— Льстишь, а приятно.

— Честное слово.

Перегнул? Косяк. Надо быть осторожнее. Но сложно сосредоточиться на своей миссии, когда дома в кровати ждет желанная женщина. Блядь. Опять накрывает. Пора тормозить. Залпом осушаю бокал и делаю знак официанту, чтобы повторил.

— Ты замужем, дети? — меняю тему на более нейтральную, но в то же время мне необходимую.

— Нет уж, уволь, — хмыкает она и довольно осушает свой бокал. — У меня профдеформация, никаких мужей и тем более детей.

— Жестко, — усмехаюсь и слегка прищуриваюсь. Кажется, я нащупал верную тропинку. Люба мне все расскажет.

— Зато честно, — пожимает она плечами, достает тонкую сигарету и прикуривает.

Кто придумал, что курящая женщина — это сексуально?

— Такая красивая и одна... — замечаю между делом и вижу, как вспыхивают ее глаза. — Да ну, бред.

— Может, не встретила того самого?

— Может, просто еще не поняла, что он тот самый? — корректирую я очень толстым намеком на продолжение нашего вечера где-то в более интимной обстановке.

— Время покажет...

Ведется, а я лишь ухмыляюсь. Дура ты, а не охотница. А еще голодная. Приласкать и все расскажешь мне, да? Давай проверим?

— Как на профессиональном поприще? — слегка меняю русло в нужную мне сторону. — Дела идут в гору?

— Да, открыла свою фирму. Теперь сама на себя работаю.

Любовь сразу подбирается и выпрямляет спину. Ну леди-босс прямо. Подливаю ей вермут. Давай уже, доходи до нужной кондиции.

— Молодец, давно пора, — чокаемся с ней и отпиваем по глотку. — Ты была самой толковой на курсе.

Еще немного лести не помешает. Ее щеки уже розовеют, а глаза начинают лихорадочно блестеть. Доброе слово и кошке приятно, а одинокой женщине тем более.

— Ой, хватит, — жеманно отмахивается Любовь и прячет глаза в бокале мартини.

— Я серьезно, — продолжаю разводить, притупляя ее бдительность. — Пацаны за глаза тебя акулой называли, а я очень хотел подкатить, но боялся.

Вру напропалую. Хотя кто теперь уже вспомнит?

— Ну и напрасно, — лукаво улыбается она.

— Да?

— Ты был женат, — вспоминает она так некстати.

Надо же. С памятью у нее все в порядке. Ну давай, Люба, раскрутим тему нравственности. Тебе же это близко.

— Когда это кому мешало? — ухмыляюсь я, старательно натягивая маску обыкновенного мудака. Должно получиться. Ведь именно с такими она обычно общается.

— Ой, все вы, мужики, одинаковы, — отмахивается Любовь и снова достает сигарету.

— Полигамны это называется.

Помогаю прикурить. Едва заметно кивает и выпускает вверх струйку сизого дыма.

— Ага, именно.

Еще ближе. Так близко, что я невольно начинаю ерзать от нетерпения.

— Много изменщиков приходит разводиться?

— Хватает.

Люба допивает мартини, аккуратно подцепляет оливку и кладет в рот. Невольно вспоминаю, как совсем недавно кормил оливками Елену, ее нежные губы на своих пальцах, и в штанах становится тесно. Да что ж такое. Надо было сбросить напряжение, прежде чем ехать на встречу с бабой, которая явно хочет трахаться.

— И женщины приходят? — все же продолжаю скользкую тему, медленно, но верно подбираясь к главному.

— Бывает. — Люба осторожничает и явно нервничает. Надо срочно разрядить атмосферу чем-то. Пока она не загналась и не соскочила.

— И на чью ты сторону встаешь? — беру ее ладонь в свою и глажу большим пальцем. — Женская солидарность или профессиональная этика?

Любовь призывно облизывает губы и смотрит мне в глаза.

— Деньги, — томно выдыхает она.

— Ну ты даешь, — хрипло смеюсь, но руку ее не выпускаю. Азарт вскипает в крови. Я почти у цели. Главное, не спугнуть. Еще совсем чуть-чуть.

— Хочешь жить — умей вертеться.

— А если женщина приходит, но денег у нее не так много? — нервно сглатываю, подношу ее руку и касаюсь губами. Приторный запах духов бьет в нос, но я стискиваю зубы и заглядываю в глаза.

— Значит, они есть у ее мужа...

В десятку. Так и ты и развела Елену, правда?

— И, что это работает? — отстраняюсь и наполняю наши бокалы.

— Почему нет? — хмыкает Люба. — Вот недавно пришла ко мне одна... — замираю на мгновение с бутылкой в руке. — Клуша клушей, муж изменщик, хочу развод и сына забрать.

Невольно напрягаюсь, угадывая в этом рассказе историю Елены. Неужели мне так везет? Удача явно на моей стороне.

— Дело плевое. — Любка захмелев становится откровеннее. — Иду к ее супругу с мировой, а там такой тип, — закатывает она глаза. — Так и так, предлагает защищать его интересы и получить полугодичный мой заработок. Ну какой тут выбор? — разводит руки в стороны. — Он в принципе не стоит.

Сука какая. Мои демоны скалятся. Сильнее стискиваю бокал, но внешне продолжаю улыбаться.

— Согласен. А женщина как же?

Замираю в пространстве.

— А я дала ей мировое соглашение, которое устраивало ее мужа, но не могло устроить ее. Она сама отказалась от моих услуг.

Тварь. Гадкая и мерзкая. Ну ничего. Тебе я тоже статистику подпорчу, как и репутацию.

— Ловко ты ее облапошила, — натягиваю дежурную улыбку. Лишь бы не сорваться.

— Да там такая... — Любовь закатывает глаза. — Никакая короче. Правильно, что он ей изменял.

Не могу все это слушать. Хочется запечатать этот грязный рот или помыть с мылом, чтобы не смела говорить о Елене таким тоном и в таком ключе. Но я не могу так открыто реагировать. Пока я инкогнито, у меня преимущество.

— А муж-то ее чего хочет? — между делом интересуюсь. — Выиграешь дело?

— Да по-любому, — довольно отмахивается она. — Он там что-то наворотил, порочащее жену... и опеку подключил... В общем, я пока не в курсе. Завтра с ним встречаюсь...

Твою мать. Я так и знал. Придется поднимать старые связи. И как можно скорее.

— Грязно играете, — получается грубее, чем хотелось бы. Но я слишком эмоционально нестабилен. Еще контролирую себя, но алкоголь сильно мешает держать чувства в узде.

— А деньги не пахнут. — Люба цинично усмехается и тушит в пепельнице окурок.

— Ну-ну.

— Хватит о работе, — призывно улыбается мне. — Мы же отдыхать пришли. Пойдем отрываться.

— Нет, спасибо, — качаю головой и достаю телефон. — Я что-то устал.

— В смысле «устал»? — Глаза Любы недоуменно округляются, а я торжественно ликую. Вот это крутой облом случился.

— Поздно уже. Поехали домой.

Вызываю такси и достаю деньги. Оставляю на столе несколько купюр и поднимаюсь на ноги. Мне пора. Дома ждут. Люба тоже встает и едва заметно покачивается. Спускаемся.

— К тебе или ко мне?

Едва не взрываюсь хохотом, но вовремя сдерживаюсь.

— Каждый к себе.

Открываю дверь такси и приглашаю ее внутрь.

— Дим, че за дичь? — хмурится Люба, явно недовольная тем, как я ее обвел вокруг пальца.

— Люб, прости, — виновато складываю руки на груди. — В другой раз, обязательно...

Садится в машину и зло хлопает дверью. Провожаю такси взглядом и облегченно выдыхаю. Вечер определенно удался. Осталось самому добраться до дома. От предвкушения меня аж подбрасывает. Давно не испытывал подобного. Расплываюсь в улыбке, смакую каждый оттенок этой эмоции и достаю телефон, чтобы вызвать еще одну машину.

Глава 18 Елена

Мечусь по постели и никак не могу найти удобную позу. Еще эти сны. Плаваю в них, а вырваться из тягучей пелены кошмара не получается.

Мне снится Илья, но стоит за стеклом. Прислоняюсь к нему лбом и ладонями. Холодное и прочное. Не прорваться. Илья держит на руках нашего сына, показывает на меня пальцем, что-то говорит Мишеньке и гадко смеется. Что есть силы стучу по стеклу кулаками, но ничего не происходит. Оно не разбивается.

Смех Ильи врезается в меня, словно разряд дефибриллятора, и током проходит по венам. От этого звука поджилки начинают трястись, а сердце заходится неистовым волнением. Ладонью сжимаю горло. Начинаю задыхаться. Секунда, две, три.

Резко открываю глаза, сажусь на постели и жадно хватаю ртом воздух. Убеждаюсь, что это был всего лишь кошмар. Очередной. Они преследуют меня постоянно, а избавиться не получается.

С трудом выравниваю дыхание и осматриваюсь. Вечером не до того было. Да я вообще смутно помню, как сюда попала. Только сильные руки Дмитрия, что крепко прижимали к себе и дарили такое зыбкое ощущение защищенности.

В комнате темно, лишь свет луны слабо освещает пространство вокруг. Я здесь одна. Жутковато. Зябко веду плечами и поднимаюсь на ноги. Только сейчас замечаю, что вместо платья на мне футболка. Воспоминания, словно острые иглы, впиваются в сознание, а щеки вспыхивают от смущения. Дима сам переодел меня в свою футболку и даже не притронулся... Невольный вздох срывается с губ. Не понимаю его. Если так хотел, то почему не воспользовался? И где он сам? Расправляю футболку, которая мне как платье, длиной почти до середины бедра, и иду искать кухню.

Звенящая тишина окружает со всех сторон, слышны лишь мои шаги и стук сердца. Иду босиком по теплому полу. Кухню нахожу без труда и включаю свет. Аскетично и безлико. Такое ощущение, что ей не пользуются. Что, впрочем, неудивительно.

Наливаю в бокал воды и жадно пью.

Возвращаюсь в гостиную — Дмитрия там тоже нет. Где же он? Нервно поправляю волосы и растираю плечи руками. Странно все это как-то. Может мне стоит уйти? Димы нет. Стол накрыт, еда портится. Вздыхаю и решаю все убрать, чтобы хоть чем-то отвлечься. Все равно уснуть уже не получится, а мысли болезненно кусаются.

Все, что еще можно спасти, убираю в холодильник. Посуду сгружаю в раковину и принимаюсь мыть. Монотонные движения отвлекают от переживаний, даже получается поймать внутренне равновесие. Такое шаткое, но приятное.

— Я вижу тебе лучше. — Хрипловатый голос Дмитрия врывается в сознание и колючими кристалликами мурашек рассыпается по коже.

Вздрагиваю от неожиданности и оборачиваюсь. Он стоит, прислонившись к стене, в паре метров от меня и смотрит так, что у меня внутри все трепещет.

— Прости, — виновато опускаю глаза и смущенно вспыхиваю.

— Да ничего, располагайся, — хмыкает он вкрадчиво.

— Там столько еды пропадало, я всего лишь хотела... — Слова застревают в горле.

— Не нужно оправдываться. — Дима подходит ближе и заправляет выбившуюся прядь мне за ухо. — Ты можешь здесь делать все, что хочешь. Утром съездим за твоими вещами.

За моими вещами? Хмурюсь, пытаясь уловить основную суть, но мозг не желает работать. Как только появился Дмитрий, он просто отключился.

— Зачем?

— Мне кажется, мы обо всем договорились. — Он прищурившись смотрит мне в глаза и пальцами проводит по скуле и щеке. Так нежно и трепетно, что я вся превращаюсь в нерв, что вибрирует под кожей.

— Да... А я... а мне... — Никак не подберу нужные слова. Мысли растаяли и растеклись.

— Смелее, — усмехается Дмитрий, но руку не убирает.

Перемещает на затылок, зарывается в волосы и мягко массирует пальцами. Едва сдерживаюсь, чтобы не замурлыкать, как кошка.

— Ты будешь спать со мной? — шепчу я и закусываю губу, осознавая, как это двусмысленно прозвучало. Я имела в виду просто сон, а не секс, но, судя по потому, как вспыхнули глаза Дмитрия, понял он по-своему.

— А как бы тебе хотелось?

— Я не знаю, — теряюсь окончательно, но говорю правду. Я действительно не понимаю, что со мной творится. С одной стороны, он чужой, совершенно незнакомый мужчина, а с другой... с ним так хорошо и комфортно, что не хочется, чтобы уходил.

— Я не собираюсь тебя насиловать, — с надрывом хрипит Дмитрий и подсаживает меня на столешницу. — Хоть мне это и нелегко.

Судорожно всхлипываю от резкого контраста ощущений и замираю в нерешительности. Дима оказывается вплотную между моих разведенных в стороны бедер. Так близко, что кружится голова.

— Я буду спать в гостиной, — вкрадчиво шепчет мой змей-искуситель, проводит носом по шее и шумно втягивает воздух. — Пока ты сама меня не позовешь.

Я? Позвать? Да он в своем уме? Ни за что! Я со стыда сгорю.

— Ты ведь позовешь меня, правда?

Боже, я таю от этого шепота, уже готова на все и киваю. Я, наверное, сошла с ума.

— Скажи это, и я останусь с тобой.

Его горячие губы оставляют ожоги на моей коже. Пальцы жадно скользят по бедрам, до боли сжимая, но не позволяя ничего лишнего. А я хочу, чтобы позволяли? Определенно да! Инстинктивно подаюсь вперед.

— Сладкая моя девочка, — шепчет он, окончательно лишая меня воли. — Иди спать, иначе я за себя не отвечаю.

Не успеваю я опомниться, как его губы накрывают мои. А напористый язык жадно и требовательно врывается в рот. Меня пробивает электрическим током, а по венам струится неистовое пламя.

Цепляюсь за его плечи и неуклюже отвечаю на поцелуй. Меня сносит волной отчаянной нежности и дикой страсти. Прижимаюсь теснее к мужской груди и срываюсь в пропасть, вместе с потоком наслаждения.

Все страхи и сомнения испаряются из головы, как по мановению волшебной палочки. Их просто выдавливает оглушающими эмоциями, что стремительно разрастаются внутри. Остается только Дмитрий. Его жадные губы, целующие так, что я забываю себя. Наглые ладони, исследующие каждый сантиметр моего тела. Он забирает мое тело, а у меня нет сил, чтобы возразить. Я сама отдаюсь ему. Полностью. Без остатка.

Хрипло стону и сдаюсь яростному напору, охотно отвечая на жаркие поцелуи. Позволяю стянуть с себя футболку и откидываю голову. Дмитрий рычит и перемещается на шею и плечи. Кусает и зализывает, рисует горячим языком узоры и впивается требовательными губами, распаляя меня все больше.

Кожа горит от его ласк и плавится, а я дрожу от нетерпения и неистового волнения. Мое тело будто просыпается от долгой спячки. Чувствую себя желанной и дико сексуальной, это придает уверенности. Поддаюсь порыву и начинаю расстегивать мелкие пуговицы на рубашке Дмитрия. Нестерпимо хочется прикоснуться к нему, но пальцы не слушаются. Он не выдерживает первым, хрипло стонет и резко дергает ткань. Пуговицы разлетаются в разные стороны, звонко стуча по выложенному плиткой полу.

На мгновение все замирает, даже Дмитрий больше не двигается, а гипнотизирует меня взглядом. Словно дает время передумать. Часто дышу и поднимаю на него глаза. Тону в черных омутах, что затягивают меня в свой плен. Лишают воли и обещают неземное наслаждение.

— Самое время принять решение, — напоминает он.

— Что?

— Я не услышал твой ответ.

Я не помню вопроса. Вообще уже ничего не помню. Голова предательски кружится, а тело горит от неудовлетворенного желания. Шумно втягиваю носом воздух и ощущаю неповторимый, сводящий с ума запаха кожи Дмитрия и необузданное, первобытное желания ощутить его в себе.

— Ты хочешь, чтобы я остался с тобой?

— Да, — выдыхаю ему в губы, сама прижимаясь к крепкому торсу.

Тысячи иголок пронзают меня удовольствием, а Дмитрий безошибочно находит мои губы, даря еще один глубокий поцелуй.

Воздух в легких стремительно заканчивается, но прервать эту сладкую пытку нет сил. Дмитрий горит сам и зажигает меня, умело распаляя огонь страсти. Я даже успеваю забыть о том, что мы на кухне. Но он, оказывается, помнит. Словно читает мысли, глухо рычит и подхватывает меня под ягодицы. Прижимаюсь к крепкой мужской груди и обвиваю талию ногами.

Дмитрий нетерпеливо распахивает дверь ногой и опускает меня на кровать. Жадно ощупывает мое тело взглядом и стаскивает с себя остатки одежды. Какой же он красивый, подтянутый, аж дыхание перехватывает. Не то что я... закусываю губу и стыдливо отвожу взгляд.

Он ложится рядом и притягивает меня к себе. А я словно каменею и больше не могу расслабиться. Слова мужа так и крутятся в сознании, мешая нормально дышать. «Запустила себя, растолстела, грудь после кормления сына так и не пришла в норму». Слезы наворачиваются на глаза, и так обидно. Вроде и понимаю, что ни в чем не виновата, но все равно реагирую. В самый неподходящий момент просыпается неуверенность и грызет изнутри.

— Что случилось? — Дмитрий чутко считывает мое состояние.

Как скала, нависает надо мной и смотрит в лицо.

— Ничего. — Мой голос предательски дрожит. Закусываю губу от досады и отворачиваюсь.

— Ты обещала не врать. — Он уверенно поворачивает мою голову обратно. Большим пальцем гладит губы и улыбается. С ним так спокойно и уютно, что я теряюсь в растрепанных чувствах.

— Не хочу говорить, — всхлипываю и прикрываю веки.

— Посмотри на меня.

Голос звучит требовательно, но в то же время мягко. Открываю глаза, смотрю в его черные омуты и вновь тону в их глубине. Мне не страшно, а на удивление хорошо и спокойно. Словно я вернулась домой после долгого отсутствия.

— Ты такой идеальный, а я... — Щеки вспыхивают от стыда. Пытаюсь прикрыться, но Дмитрий не позволяет. Разводит руки в стороны и нависает сверху.

— Боже, женщина, с чего ты все это взяла?

— Илья сказал, и я...

— Забудь. — Он опасно оскаливается и упирается лбом в мой лоб. — Забудь все, что тебе говорило это ничтожество, и слушай только меня.

Нежный поцелуй касается моих губ, но не останавливается, а следует дальше на щеку и скулу. Горячий язык проходит по ушной раковине, а хриплый шепот без предупреждения врывается сразу в мозг.

— Ты самая красивая и самая желанная. — Дрожу, как в лихорадке и облизываю пересохшие губы. — Я завожусь от одного твоего взгляда.

Знаю, что врет, специально, чтобы меня отвлечь. Но так отчаянно хочется поверить и вернуться в водоворот сладостного томления. И Дмитрий помогает мне в этом, осыпает торопливыми поцелуями шею, постепенно спускаясь все ниже, пока не касается груди. Задерживаю дыхание и невольно напрягаюсь. Отвыкла от подобных ласк. Да и вообще уже не помню, когда с Ильей у нас был секс.

Дима втягивает в рот сосок и несильно сдавливает зубами. Сладостный стон невольно срывается с моих губ, а тело непроизвольно выгибается навстречу его губам. Как же остро и ярко. В сознании словно вспыхивают разноцветные искры.

Близость Дмитрия дурманит рассудок, дрожу от нетерпения и практически не контролирую себя. Он ласкает меня настойчиво и дерзко, бесстыдно пробираясь в самые интимные уголки. А я лишь прерывисто всхлипываю и хватаю ртом воздух. Дмитрий полностью перехватывает власть надо мной и моим телом, устраивается между ног и толкается внутрь, заполняя собой до основания. Острое наслаждение пробирает до костей и вызывает чувственную эйфорию.

Никогда не думала, что может быть так горячо и приятно. Каждый его толчок разлетается по телу импульсами, а поцелуи заставляют захлебываться волнами страсти и наслаждения.

Инстинктивно двигаю бедрами навстречу, увеличивая глубину проникновения. Дмитрий тяжело дышит и не отпускает меня ни на секунду. Он везде. Мое тело чувствует его каждой клеточкой и восторженно отзывается на искусные ласки. Дима заполняет меня до краев, даря неземное блаженство.

Дрожу в любовной горячке, но Дмитрий беспощаден. Совершенно не жалея, таранит мое тело, подталкивая к сладостной бездне. Несколько четких, выверенных движений — и меня закручивает в калейдоскопе оргазма, подбрасывая на самую вершину блаженства. Шумно втягиваю воздух и замираю, сгорая в агонии неукротимой страсти.

Дмитрий глухо рычит и обессиленно опускается на кровать рядом со мной. Прикрываю глаза и лежу неподвижно, пытаясь прийти в себя. В голове ни одной мысли, лишь блаженная улыбка появляется на губах.

Глава 19 Дмитрий

Елена спит у меня на груди и доверчиво прижимается всем телом. Такая податливая и нежная, вымотанная моими ласками. Умиротворяет и расслабляет. Невесомо целую ее в макушку и довольно улыбаюсь. Моя. Наконец-то моя.

Едва ощутимо вожу пальцем по ее позвоночнику и смотрю невидящим взглядом в пространство. Хорошо и спокойно. Словно так было всегда. В груди трепещет от осознания, что мечта исполнилась. Наконец я получил то, чего так страстно желал, и на этом можно было бы успокоиться. Но нет. Аппетит приходит во время еды. Теперь мне мало тела Елены, я хочу ее всю целиком. А для этого просто обязан принести в зубах мамонта. И я его достану, чего бы мне это ни стоило.

Война с ее ублюдком-мужем в самом начале, а меня уже подбрасывает от нетерпения. Мыслей масса, кружат в сознании, но цельная стратегия никак не выстраивается. Слишком много пробелов в этой истории. Завтра обязательно восполню. А он ответит за все. За каждую слезу моей женщины. За каждую печальную эмоцию и за эту неуверенность в себе тоже. Урод, как можно отыгрываться на чувствах слабого за свою несостоятельность? Уничтожу.

Просыпаюсь как-то резко, словно выныриваю из толщи воды. Открываю глаза и сажусь на постели. Неприятный холодок пробегает по спине, зябко веду плечами и осматриваюсь. Елены нет. Вроде бы и ничего страшного, но подсознательно чувствую, что нихрена это неспроста. Что, блядь, случилось пока я спал? Подрываюсь и иду ее искать.

Елена сидит за столом на кухне и неспешно пьет кофе. Волосы чуть влажные после душа. Спина прямая и напряженная. Что за херня? Уверенно подхожу, обнимаю за плечи и касаюсь губами прохладной щеки.

— Доброе утро.

Вздрагивает и проливает кофе на стол, едва не уронив чашку. Нервничает?

— Прости. Ты меня напугал, — прячет взгляд, торопливо встает и начинает суетиться с уборкой. — Доброе утро.

Хмуро наблюдаю за ней и пытаюсь разгадать гребаный ребус, но пока как-то не очень получается. Передо мной словно другая женщина. Точнее, не так. Другой она была вчера, а сегодня все вернулось на круги своя. Но какого хера? Я не согласен. Я уже поверил и проникся.

— Не знаю, какой ты кофе пьешь и что приготовить на завтрак, — бормочет какую-то невнятную, ничего не значащую ерунду. — Можно яичницу, а можно блинчики... Ты скажи, я...

— Лен, остановись, — грубо перебиваю ее.

Замирает и сжимает кулаки, но на меня не смотрит. Боится? Да что ж такое? Подхожу ближе и останавливаюсь в метре от нее. Улавливаю запах кожи, пропускаю его через себя и шумно выдыхаю. Меня люто кроет от этой женщины, но не знаю, как себя вести. Я в тупике. Мне срочно нужна подсказка.

— Хрен с ней, с едой, — уже спокойнее говорю я. — Что случилось?

— Ничего. — Голос безжизненный. Едва слышный.

Скриплю зубами от злости, разгоняясь за секунду.

— Я задал вопрос и хочу получить на него четкий ответ. — Голос строгий и ледяной, а тон не терпящий возражений.

Елена меняется в лице, щеки вспыхивают румянцем, а губы начинают мелко дрожать.

— Мы заключили сделку, — бормочет она и нервно ломает пальцы. — Когда она будет считаться завершенной?

Меня как ледяной водой окатывает. Трезвею мгновенно, все иллюзии развеиваются, как дым. Я тут себе придумываю всякого, чуть ли не вместе и навсегда, а Елена думает о сделке? Херня. Не вяжется это в моей голове. Я бы почувствовал фальшь, но ее не было. Вчера не было. Не могла она врать, значит, врет сейчас.

— Лен, посмотри на меня, — требую я. Послушно поднимает глаза. — Что, мать твою, случилось?

Несколько мучительно долгих секунд смотрим друг другу в глаза. В ее паника и растерянность, а еще глубоко засевший страх. Мне хочется свернуть шею тому, кто все это устроил. Кто так жестоко сломал эту женщину. Я видел ее несколько месяцев назад. Слышал, как она смеется. А сейчас осталась только тень.

— Вот. — Елена все же решается.

Передает мне свой телефон и открывает переписку с Ильей. Там видео. Включаю его. Мальчишка маленький, так похожий на Елену. Плачет и зовет маму, а у меня внутри все каменеет. Бедная девочка. Даже не могу представить, что у нее внутри творится.

— Иди сюда, — хрипло шепчу я и крепко прижимаю к себе.

Утыкается в шею и судорожно всхлипывает. Не знаю, как помочь, как дать ей уверенность, как защитить от этого всего. Слов мало, а действий быстро не получится. Нереально. Еще недавно можно было разрулить без суда, мировым соглашением, сейчас это нереально. Этот утырок почувствовал вкус крови и пойдет до конца. Но ничего, придется обломать ему зубы.

— Держись, — шепчу Елене на ухо и глажу по спине. — Я тебя прошу, только не реагируй. Не надо, — целую в макушку и шумно втягиваю воздух.

Решимость во мне растет пропорционально ненависти. За эту женщину я готов убивать. Пусть не физически, но морально, я уничтожу всех, кто причинил ей боль.

— Мы выиграем, слышишь? — за подбородок поднимаю ее лицо и вынуждаю смотреть в глаза. — Я все для этого делаю. Но ты должна мне помочь. Хорошо?

Неуверенно кивает. Надо успокоиться и поговорить. Мне нужна информация. Все, что Елена может мне дать. Через несколько дней первое слушание, нужно успеть выработать хоть какую-то стратегию.

— Садись сюда, — усаживаю Елену на стул и вытираю слезы пальцами. — Все хорошо, да?

Кивает. Наливаю ей воды. Присаживаюсь на корточки и заглядываю в глаза. Немного нечестно, но мне позарез нужна информация.

— Ты мне должна рассказать все, —ловлю ее взгляд. — Как на исповеди.

— Что «все»? — судорожно выдыхает она.

— Для начала мне нужно знать о том видео... — Тень пробегает по ее лицу, а губы начинают мелко дрожать. — Все, что помнишь.

Надеюсь, его больше нет в свободном доступе. Еще вчера дал своим пираньям задание уничтожить любое упоминание.

— Да ничего я не помню, — сокрушенно качает головой и прячет лицо в ладонях. — Вообще не представляю, откуда оно взялось.

Еще интереснее. Прямо мистический триллер у меня тут.

— Так не бывает, — хмурюсь я. — Возвращайся назад и пошагово ищи, где начинается провал в памяти и где заканчивается. Озвучивай каждое движение, даже самое незначительное или неважное.

Елена кивает, сжимает кулаки и смотрит на них невидящим взглядом. Несколько секунд сидит неподвижно и, кажется, не дышит. Я терпеливо жду, не тороплю. Пусть подумает. Наконец она отмирает и начинает быстро-быстро говорить.

Рассказывает, как пошла к адвокату. Чем закончилась их встреча. Как потом ей стало плохо, а очнулась уже дома. Внимательно слушаю ее рассказ, отмечая малейшие детали.

— Подожди, — перебиваю осторожно.

Елена вскидывает на меня глаза.

— Тебе плохо стало после адвоката. Ты там что-то ела или пила?

— Нет, — качает головой, хмурится и вновь смотрит на меня. — Я пила воду. Любовь предложила чай еще перед началом разговора, а у нее в кабинете так душно... я попросила воды.

Вот же тварь. Люба-Люба... не тому человеку ты решила перейти дорогу.

— Ты думаешь, это она мне что-то подмешала? — схватывает мою мысль Елена, а я лишь снисходительно улыбаюсь.

Лучше поздно, чем никогда. Когда судишь людей по себе, сложно предположить, насколько они могут быть гнилыми.

— Я в этом почти уверен, но, к сожалению, доказательств нет и, вероятно, уже не будет, — зло дергаю плечами.

Хотя... грязно играть я тоже умею. Можно, в принципе, и пошаманить.

— Так, что там дальше?

— Опека, — горестно вздыхает Елена. — Я не знаю, откуда взялись эти бутылки.

Зато я, кажется, знаю. Очередная засада, которую не так просто обойти. Но все же проще, чем с «моральным обликом матери». Мельком смотрю на часы. Уже можно звонить и дергать за старые связи. Да и Молотова надо подтянуть, раз уж с его легкой руки в этой истории появилась Люба, пусть и помогает ее уничтожить.

— Не переживай. Это решаемо. Есть еще какие-то нюансы?

— Меня уволили. — Она закусывает губу, сдерживая слезы. — Теперь у меня еще и работы нет.

Закрываю глаза на несколько секунд, чтобы перевести дух. Есть еще какой-то пиздец, который с ней не случился? Нахрена я так долго ждал? Надо было брать за шкирку и делать все грубо, но эффективно. Не пришлось бы сейчас ломать голову, как разрулить тонну дерьма, что навалил Илья.

Ладно. К черту лирику.

— Это плохо, но не критично, — говорю, прикинув навскидку парочку идей. Да и наведаться можно к директору этой школы. Прознать, откуда ноги растут. Может, все и не так плохо.

— Ты так думаешь? — Во взгляде Лены столько надежды, что меня прошибает насквозь. Второго шанса не будет, я должен сразу сделать все красиво.

— Я в этом уверен, — поднимаюсь на ноги и отхожу к окну. — Мне нужно больше информации о твоей семейной жизни.

— Тебе нужна грязь? — морщится она.

— Необязательно, это все равно недоказуемо, — усмехаюсь одними уголками губ. Рустам принесет мне всю возможную грязь в зубах. — А вот какие-то особенности...

— Нет. Ничего такого не было. — Лена вздыхает. — У нас была идеальная семья... я до сих пор не верю, что все это было иллюзией.

— Так не бывает, Лен, — хмурюсь я. — Мудацкая натура должна была все равно выбираться на поверхность.

Отрицательно качает головой. А я озадаченно чешу подбородок. Не верю в то, что все было так безоблачно. Не могло быть. Не в шорах же она с ним жила. Или не замечала, или не хотела замечать, или не хочет рассказывать. Но мне надо знать, в какую сторону копать.

— В сексе какие-то закидоны? — предполагаю еще одну крайность гадкой душонки Ильи.

Елена краснеет до кончиков волос, отводит взгляд и снова качает головой.

— Нет... — запинается на полуслове. — Секс у нас был традиционный.

— Лен. — Нехотя поворачивается ко мне. — Ты же меня не обманываешь?

Молчит и нервно кусает губы. Стесняется или стыдится? Ладно, сейчас все равно ничего не добьюсь. Она закрылась и напугана. Позже. Пока по делу.

— Что еще может быть? Насилие? Абьюз?

С замиранием сердца жду ответ.

— Нет, мне не в чем его упрекнуть.

Слава богу, хотя бы здесь не отличился.

— Что там за история с изменой?

— Я застукала Илью со своей сестрой. Пришла к ней в гости, а там он...

Ее голос звучит глухо и безжизненно. Все еще переживает. А меня инстинктивно кроет. Не хочу, чтобы он оставался в ее жизни даже воспоминанием.

— Дальше, — цежу сквозь зубы.

— Он выгнал меня из дома. Сказал, или я все это терплю, или...

— Ты ушла, — нетерпеливо перебиваю. — Куда?

— Алена с Глебом приютили...

Глеб хороший парень. Невольно вспоминаю их проблемы, которые пришлось решать, и улыбка трогает губы. Молодой, дерзкий, горячий, но Алена его стабилизирует. Ученик и учительница. Почти нереальный исход, но они своим примером доказали, что все возможно, если есть любовь.

— А потом квартиру нашла.

Голос Елены возвращает в реальность.

— А сын?

— Он был у свекрови в гостях. Когда я поехала, чтобы забрать, мне не открыли. Охранник потребовал, чтобы я ушла...

Охренели в край? Это все безнаказанность.

— И ты ушла? — уточняю я.

— А что мне оставалось?

— Позвонить в полицию и хотя бы зафиксировать этот факт. Сейчас уже поздно, — вздыхаю и качаю головой, примерно прикидывая, как все это будет представлено в суде. — Они могут сказать, что ты не интересовалась ребенком.

— Но это неправда! — горячо восклицает она и вскакивает на ноги.

— Это грязные методы ведения дела, — равнодушно пожимаю плечами. — И что-то мне подсказывает, что твой муж использует их все.

— Что же делать?

— Доверять мне и с точностью исполнять все, что я говорю.

Елена согласно кивает и смущенно отводит глаза.

— А еще кофе и поцелуй...

Давай, девочка, отмирай. Мне нужно хоть немного энергии, чтобы начать рыть землю. Ты нужна мне.

Улыбается и идет ко мне, нервно кусая губы. Смотрит в глаза и судорожно втягивает носом воздух. Робко кладет ладони мне на грудь, встает на носочки и прижимается дрожащими губами к моим. Сама.

Меня отпускает. Пружина в груди, что была сжата до предела, резко разжимается и становится хорошо и спокойно. Перехватываю инициативу и целую, требовательно и жадно впиваясь языком. Хочу ее всю. Целиком. Насовсем.

Телефон вибрирует в кармане. Да что ж такое. Никакой личной жизни. С досадой отрываюсь от желанных губ, но Елену не отпускаю. Да она и сама не пытается сбежать. Одной рукой прижимаю ее к груди, а второй достаю телефон и смотрю на экран.

— Извини, это важно, — целую Лену в висок и перехватываю растерянный взгляд. — Помолчи.

Она понимающе кивает, а я принимаю звонок.

— Строкин, слушаю, — спокойно говорю.

Елена утихает в моих руках и почти мурлычет. Так уютно и по-домашнему, если бы не неприятная собеседница в телефоне.

— Димочка, здравствуй. — Елейный голос Маковецкой вибрирует в динамике.

Елена вздрагивает и вскидывает на меня голову. Слышно все, как и я предполагал. Так даже лучше. Пусть знает обо всем. Припечатываю палец к ее губам, вынуждая молчать. Понимающе кивает, но не отходит. Все правильно.

— Не спится? — хмыкаю я.

Ее звонок не стал для меня неожиданностью. Люба крепко заглотила крючок. Коробит о одной мысли, что кто-то ее не захотел.

— Вообще-то у всех нормальных людей рабочий день, — томно рассказывает мне. Секс по телефону, не меньше. Как же глупо это звучит. Неужели она не понимает?

— Да, расслабился я в отпуске, — подыгрываю и медленно подвожу к нужной мне теме.

— Какие планы? — осторожно интересуется, стараясь не быть слишком навязчивой. — Может, стоит продолжить вчерашний вечер?

Лена напрягается, пытается отстраниться. Не держу. Ревнует? Смотрю ей в глаза и улыбаюсь. Она возмущена, аж щеки вспыхивают. Так прекрасна в этот момент.

— Не поверишь, я как раз хотел к тебе сегодня зайти, — поддерживаю. Мне и правда надо побывать в ее кабинете.

— Да? Зачем? — воодушевляется Любовь.

— По работе. Точнее, совет мне твой нужен, — вру, но очень искусно. Хрен она меня расколет.

— Что-то важное?

— Да не особо. — Елена стоит у окна, обхватив себя руками. Приближаюсь и мягко обнимаю. — Обратилась ко мне одна женщина по поводу развода. — Перехватывает мой взгляд в отражении. — Утверждает, что муж ее чем-то опоил, чтобы опорочить... Как думаешь, это реально?

Люба начинает кашлять. На воре и шапка горит. Ну это даже не интересно. Я вообще-то надеялся на более качественную оборону.

— О чем ты? — Голос резко меняется, становится напряженным и каким-то злым.

— Ты меня слушаешь вообще? — раздраженно хмыкаю я и сильнее прижимаю к себе Елену. Она как громоотвод сейчас, сдерживает мою ярость. — Реально доказать в суде, что женщину чем-то опоили, если она сдала кровь на наркотики и прочие вещества?

— Не знаю. — Люба явно нервничает значит начнет ошибаться. — А что за женщина?

— Мое новое дело... — уклончиво отвечаю и опасно оскаливаюсь. Дело очень важное, которое я выиграю любой ценой.

— Ясно. Давай позже созвонимся?

Страшно? Правильно. Бойся. Я за тобой тоже приду.

— Конечно, — снисходительно усмехаюсь я и сбрасываю звонок.

Сейчас главное — перехватить ее панику. Пишу сообщение Рустаму с подсказкой, где надо подсуетиться. Маковецкая по-любому испугалась и сейчас начнет звонить Илье и требовать встречи.

— Ты ведь про меня? — вклинивается в мои мысли Елена. — Только я кровь не сдавала.

— Значит, сдашь, — мягко улыбаюсь ей. — Хватит прохлаждаться, у нас еще много дел.

— Каких? — распахивает она глаза.

— Тебе собрать вещи, а у меня пара встреч, — убираю телефон в карман и включаю кофе-машину. Доза бодрости мне не помешает.

Елена смотрит на меня и кусает губы. Явно хочет что-то спросить, но не решается. Кажется, я даже знаю что, но помогать ей не собираюсь.

— Что-то не так? — вопросительно приподнимаю бровь.

— Она сказала вчера вечером... вы встречались? — отводит глаза в сторону. — Ты спишь с ней?

Смело. Убила наповал. Забираю свою чашку, отпиваю несколько жадных глотков и подхожу к Лене. Приподнимаю ее лицо за подбородок и вынуждаю смотреть в глаза.

— Я встречался с ней вчера. И буду встречаться дальше. — Ее ноздри возмущенно раздуваются, а глаза вспыхивают праведным огнем. Прямо амазонка. Прекрасная и опасная.

— Мне нужна информация, — улыбаюсь и провожу пальцами по ее скуле и щеке. — Этот способ самый быстрый и эффективный.

— Но...

— Пока я с тобой, ты можешь быть уверена, что в моей постели и жизни не будет других женщин. Только ты... — Лена вздергивает подбородок. — Но мне так приятна твоя ревность.

— Вот еще. — Она смущенно отводит глаза, а я лишь смеюсь.

Такая она открытая в своих эмоциях, совершенно не умеет ничего скрывать.

— Ладно, я пошел собираться и едем.

— Хорошо.

Быстрый душ, свежая рубашка, брюки. На телефон приходит сообщение от Рустама. Все прошло, как по маслу. Маковецкая оказалась крайне предсказуемой и засуетилась. Дальше все в руках Рустама, он умеет добывать качественную информацию. Но лишь ей сыт не будешь. Мне нужно знать, какую стратегию выбрали Люба с Ильей, чтобы сыграть на опережение.

Глава 20 Елена

Дмитрий привез меня на съемную квартиру и бросил в одиночестве. Точнее, оставил, чтобы я спокойно собрала вещи, но я чувствую себя брошенной. Так необычно и странно. Даже после того как ушла от Ильи, не испытывала подобного.

Растираю плечи ладонями, чтобы хоть немного согреться, и иду в комнату. У меня есть пара часов, пока Дима решает свои дела. Потом заедет за мной. Надо собрать вещи. Хотя я их так и не разобрала. Чемодан сиротливо ютится около гардероба.

Сажусь на кровать и просто утыкаюсь взглядом в одну точку. Мысли клубятся в сознании, постепенно сгущаются и мрачнеют. Сомнения с новой силой атакуют уставший мозг. Во что я ввязалась? Мамочки... мурашки прокатываются по спине, и с губ срывается судорожный вздох.

Дверной звонок раздается внезапно. Вздрагиваю всем телом и застываю. Не знаю, кто это. Я никого не жду. Может, Дмитрий что-то забыл? Но он ключи взял. Поднимаюсь и медленно иду к двери. Я словно в прострации, и все звуки сквозь вату. Кажется, даже не дышу. Смотрю в глазок и облегченно выдыхаю — Аленка. Распахиваю дверь и сразу попадаю в ее объятия.

— Лен, ну наконец-то, — крепко сжимает меня.

— И тебе привет, — с трудом выдавливаю из себя.

Алена отстраняется и внимательно смотрит мне в лицо.

— С тобой все хорошо? — В голосе столько заботы, что мне становится неудобно. — Ты с ума сошла так меня пугать?

— И не собиралась даже, — виновато пожимаю плечами. — Что за паника-то?

— Телефон твой не отвечает, дома тебя нет, с работы уволилась. Что я должна думать, по-твоему?

Да уж. Все и правда как-то слишком быстро закрутилось, даже времени на подумать не осталось. Не то что позвонить подруге.

— Прости, что-то все так навалилось.

— Навалилось у нее, —добродушно ворчит Алена и скидывает босоножки. — Пойдем чай пить, и пытать тебя буду.

По-хозяйски проходит на кухню и включает чайник.

— Может, не надо? — с надеждой смотрю на нее, но понимаю, что допроса с пристрастием избежать не удастся.

— Надо, Лена, надо, — смеется подруга, решительно достает чашки и опускает туда чайные пакетики.

Разливает воду и выуживает из сумки шоколадку. Садимся за стол. Друг напротив друга. Алена вкратце пересказывает последние новости. Слушаю ее, но почти не слышу. Голос звучит где-то фоном, а я плаваю в своих мыслях и не могу сдержать идиотскую улыбку.

Вспоминаю, как совсем недавно на этой кухне стоял Дима. Такой большой и сильный, он занимал почти все пространство, или мне так казалось.

— Лен, ты вообще меня слышишь?

Вздрагиваю, когда Алена кладет свою ладонь на мою и несильно сжимает.

— Прости, — качаю головой. Ни на чем не могу сосредоточиться, аж самой неловко.

— Что с тобой? Ты где витаешь? — Алена подозрительно прищуривается и прячет улыбку в чашке с чаем.

— Да ничего особенного... — пожимаю плечами и закусываю губу.

— Издеваешься?

— Ален, все хорошо. Правда, — не могу не улыбаться. Да и вообще со мной происходит что-то странное. Жизнь рушится на глазах, а я улыбаюсь, как дурочка.

— Ты мне не доверяешь?

— Ну что за глупости, конечно, доверяю, просто...

— Просто «что»? — хмурится подруга, а я вздыхаю. Конечно, это нечестно по отношению к ней. Она так меня поддерживает и пытается помочь.

— Личное очень, — шепчу я, словно нас могут услышать. А мне и так неудобно о таком говорить.

— Нет, ну нормально? — хмыкает Алена и складывает руки на груди. — Быстро выкладывай все.

Сдаюсь, стыдливо прячу лицо в ладони и рассказываю все, что случилось за последние дни, опуская самые пикантные подробности нашей с Дмитрием ночи.

— Охренеть ты, подруга, даешь, — заключает Алена, когда я, наконец замолкаю.

— Я сама в шоке. — Щеки пылают, а в груди невероятно трепещет.

— Да ладно тебе, — усмехается она. — Я рада, что все так вышло. Мне Дмитрий показался надежным и ответственным.

— Думаешь, я правильно поступила? — с надеждой смотрю на подругу.

— Уверена в этом. — Она поднимает свою чашку. — За это надо выпить.

— Давай, — чокаюсь с ней и отпиваю.

Мне действительно становится легче. Алена, словно громоотвод, находит нужные слова и настраивает меня совсем на другой лад. Мы шутим и смеемся. Обсуждаем какую-то ерунду и снова хохочем. Я даже расслабляюсь и совершенно не замечаю, как бежит время. Пока случайно не поднимаю глаза и не встречаюсь с изучающим взглядом Дмитрия. Улыбка застывает на губах, а сердце с размаху впечатывается в ребра. Не знаю, как реагировать. Что, если он против?

— Ты чего? — хмурится Алена, оборачивается и расплывается в загадочной улыбке, выдавая меня с потрохами. — Дмитрий, чаю хотите?

— Хочу, — хмыкает он и мельком смотрит на часы. — Полчаса у меня есть.

Алена вместо меня начинает суетиться, а Дима присаживается на табурет с третьей стороны, будто между нами, и кладет руки на стол, скрепив их в замок. С опаской смотрю на него и не представляю, чего ожидать. Не то чтобы я его боялась. Просто не до конца понимаю суть наших с ним договоренностей.

Глава 21 Дмитрий

Паркуюсь около подъезда и достаю телефон. Быстро пролистываю список контактов, нахожу Молотова и нажимаю дозвон. Должен был уже вернуться, а мне так нужна его помощь. С Владимиром мы старые знакомые и по возможности стараемся помогать друг другу. Весной я вытаскивал его сына из одной очень занятной передряги, теперь пришло время платить по счетам.

— Дмитрий, приветствую, — раздается в динамике бодрый голос.

— Взаимно, — расплываюсь в улыбке. — Ты в городе?

— Да, вчера прилетел.

Это просто замечательно.

— Можем встретиться?

На пару мгновений повисает тишина.

— Давай в обед у меня в офисе.

Мысленно прикидываю маршрут.

— Отлично. В два нормально будет?

— Да, хорошо.

Сбрасываю и усмехаюсь. Удача явно на моей стороне. Если еще и Молотов согласится помочь, тогда пиздец этому утырку. Я зажму его со всех фронтов. Я его уничтожу, оставлю без всего, с голым задом.

Выхожу на улицу и зябко ежусь. Погода портится стремительно, а совсем недавно была жара. Когда все закончится, можно на море слетать. В отпуск. Анютку возьмем и Мишеньку. Интересно, Елена любит море? Очень надеюсь, что да.

В приподнятом настроении захожу в подъезд и поднимаюсь на нужный этаж. Открываю дверь квартиры ключом и застываю, услышав голоса. Что за херня? Я оставлял Елену одну.

Прислушиваюсь. Голоса звонкие, мелодичные, женские. А атмосфера легкая, дружеская. Девочки что-то негромко обсуждают и смеются. Меня отпускает, а внутри все вибрирует от предвкушения. Так и хочется вклиниться в эту приятную компанию. Не отказываю себе в удовольствии и иду на звук. Останавливаюсь на пороге кухни и не могу сдержать улыбку. Елена и Алена пьют чай и веселятся. Лена такая счастливая и расслабленная, со мной совершенно другая. Словно закрытая. Не пускает меня в свой мир. Жадно впитываю ее образ и никак не могу сделать вдох. Мучительно-больно давит в груди. Я научу ее снова улыбаться.

Елена встречается со мной взглядом и замирает, словно испугавшись. Улыбка медленно стекает с ее лица. Ну вот, испортил девочкам праздник. Я не хотел.

— Ты чего? — Алена оборачивается ко мне и расплывается в загадочной улыбке. — Дмитрий, чаю хотите?

А взгляд такой хитрый-хитрый. Все кости мне перемыли, да? Многое бы отдал, чтобы узнать, что обо мне рассказала Елена и что думает на самом деле. Как бы там ни было, я не питаю напрасных иллюзий и прекрасно понимаю, что принуждаю ее быть рядом. Но не могу по-другому. Чертовски нуждаюсь в ней.

— Хочу, — усмехаюсь и мельком смотрю на часы. Главное, не опоздать на встречу с Молотовым. — Полчаса у меня есть.

Алена начинает суетиться на кухне, а я присаживаюсь за стол рядом с Еленой. Косится на меня как-то странно. Словно боится меня или смущается.

— Что-то случилось? — вкрадчиво интересуюсь и пристально смотрю в глаза, пытаясь отыскать там истинные эмоции.

— Ты не злишься? — спрашивает одними губами, я лишь округляю глаза.

— А должен?

Пожимает плечами и робко улыбается.

— Так, Дмитрий, ваш чай. — Алена ставит передо мной чашку. — Тут вот шоколадка осталась...

— Спасибо, — улыбаюсь ей. Смешная она, но очень мягкая и тактичная. Глебу повезло с женой. Она буквально дополняет его и сохраняет равновесие в их семье.

— На здоровье. А мне уже пора. Муж ждет. — Алена забирает сумку и целует Елену в щеку.

— Я провожу, — пытается она подняться, но Алена нажимает на плечи, не давая встать.

— Да сиди уже, не заблужусь.

— Всего доброго, — прячу улыбку в чашке с чаем.

Алена уходит. Через несколько секунд слышится звук закрывшейся двери. Мы остаемся вдвоем, и воздух сразу тяжелеет. Я, как наркоман, чувствую присутствие желанной женщины и мгновенно прихожу в тонус.

— Лен, — хрипло шепчу я. Она поднимает глаза. — Все хорошо?

— Да, просто немного непривычно. Не знаю, чего ты от меня ждешь.

— Ничего особенного. Просто сделай вид, что я тебе небезразличен.

Слова вырываются раньше, чем я успеваю прикусить язык. Что я несу? Идиот. Но слишком поздно.

— Прости. — Елена меняется в лице, аккуратно вытаскивает руку и уносит чашки в раковину.

Какой же я придурок. Провожу ладонью по лицу, а хочется втащить самому себе. Все испортил и устроил напряг между нами. Безразличен, не безразличен — какая нахрен разница? Главное, она со мной. Совсем недавно я о таком только мечтал.

— Ты готова? — смотрю на часы.

— Да. Куда едем? — тихо интересуется Елена.

— Отвезу тебя домой и уеду на встречу.

— Хорошо. — Сама покорность, а ведь недавно смеялась и была настоящей.

Спускаемся в машину. Помогаю Елене забраться в салон, кидаю сумку с вещами назад и сажусь за руль. Напряженка между нами раздражает все сильнее, но самое стремное, что я не понимаю, как ее разрушить.

Трогаюсь с места резче, чем планировал. Лена сжимает кулаки. Испугалась? С ней у меня все, по идее, не так, как надо. Глубоко вдыхаю и медленно выдыхаю, пытаясь отыскать внутренний дзен, и накрываю ее кулаки своей рукой. Едва ощутимо вздрагивает и поднимает глаза.

— Все будет хорошо, — шепчу я. — Прости.

Кивает, но руку мою не скидывает и свою не забирает. Может, хотя бы это хороший знак?

— Я был в опеке, — говорю и сильнее сжимаю ладонь. — Нам пошли навстречу и согласились повторить инспекцию жилья еще раз. В ближайшее время сообщат дату и время.

Вопрос с опекой удалось решить на удивление быстро, а главное — в нашу пользу. Несколько озвученных статей из кодекса, и возмутившаяся было начальница сменила гнев на милость и согласилась провести беседу с сотрудницами об их противоправных действиях.

— Но как? Мы же к тебе едем?

— Все правильно, — усмехаюсь я. — Пусть у меня и инспектируют.

Акт с предыдущего визита благоразумно отдали мне. Прочитал я его, порвал на мелкие куски и выбросил. Твари, по-другому не скажешь. Но ничего, пусть про мою квартиру попробуют написать подобное.

Елена поджимает губы и отворачивается к окну. Не понимаю ее реакции. Она рада или как? Почему молчит? Как же с ней тяжело. И не надавишь ведь. Я же понимаю, что беру ответственность не только за Елену, но и за ее сына. Надеюсь, не станет упорствовать. Пусть это пока не большая победа, но уже очень важный шаг на пути к ней.

***

— Лизонька, прекрасно выглядите, — улыбаюсь во все тридцать два, остановившись напротив стола секретаря.

— Спасибо, — смущается и отводит глаза. Молоденькая совсем, но хваткая.

— Владимир Борисович у себя?

— Да, но занят, — кусает она губы. — Просил не беспокоить.

— Вы все же сообщите, что я здесь.

— Конечно.

Уходит в кабинет Молотова. О чем говорят не слышно, но возвращается Лизонька с пунцовыми щеками. Неужели отругал?

— Проходите, пожалуйста. Владимир Борисович вас ждет.

— Спасибо.

Вхожу в кабинет и расплываюсь в усмешке. Владимир, такой важный, сидит в своем директорском кресле, но видит меня и сразу поднимается навстречу.

— Дима, какими судьбами в наших краях? — протягивает руку. Пожимаю.

— Да вот, ехал мимо...

— Да-да, заливай, — хмыкает он. — Из Москвы ты ехал мимо.

— Ладно, ты меня раскусил, — усмехаюсь я. Юлить не имеет смысла.

— И кусать нечего. Все ясно как божий день.

Лишь развожу руками. Крыть мне нечем.

— Присаживайся. Чай? Кофе?

— Кофе, черный без сахара.

Владимир нажимает кнопку и говорит:

— Лиза, два кофе, — присаживается обратно в кресло и откидывается на спинку. — Ну рассказывай.

— Даже не знаю с чего начать.

— С главного, — хмыкает он и сморит на часы. — Времени в обрез.

Действительно, что мы, дети, ходить кругами?

— Ну хорошо, — барабаню пальцами по столу, быстро подбирая правильные слова. — Мне нужно завалить одного очень жирного мамонта...

— Дима, ты ли это? — стебется Владимир. — А как же закон и Уголовный кодекс?

— Все в рамках закона, — примирительно поднимаю руки. На самом деле я не уверен в этом, но в этом конкретном случае мне сильно наплевать. Совесть мучить не будет.

— Заинтриговал, — прищуривается Владимир и складывает пальцы на груди.

— Есть у вас такой бизнесмен Романовский Илья, слышал?

— Надо подумать, — зависает на пару секунд.

В этот момент появляется секретарь, расставляет чашки и бесшумно удаляется.

— Подумал? — делаю небольшой глоток и расплываюсь в улыбке. Уверен, что они знакомы, иначе бы не обратился за помощью.

Владимир согласно кивает.

— Пересекался с ним пару раз, но серьезных дел не имел. Ничего конкретного сказать не могу.

— А узнать сможешь?

— Без проблем. Что конкретно?

— Слабые места.

Его глаза округляются.

— Ты понимаешь, куда лезешь? — Голос звучит строго и напряженно. Да уж. Это все не так просто.

— Естественно, — с готовностью киваю.

— Может, и мне расскажешь для какой такой высокой цели я должен подставляться?

— А расскажу, — хмыкаю и, глядя ему в глаза, откидываюсь на спинку.

— Я весь внимание.

Выкладываю все, что могу в данной ситуации, естественно, без ненужных подробностей.

— Ты сейчас серьезно? — изрекает Владимир, как только я заканчиваю свой рассказ.

— В смысле? — непонимающе хмурюсь.

— Тебя Глеб, часом, не покусал? — смеется он, вспоминая сына. — Или, может, тренд такой на училок, а я все проебал?

Тоже начинаю смеяться.

— Завидуй молча.

— Да было бы чему, — отмахивается Владимир.

— Это все лирика, сейчас не до нее, — становлюсь серьезным. — Ты поможешь?

— Да конечно помогу, — закатывает он глаза. — Дай мне хоть пару дней, я наведу справки и скажу, где у этого дятла слабые места.

— Отлично. Спасибо, — пожимаем руки. — Теперь рассказывай, как твои дела? Командировка?

— Да ничего интересного у меня, — сокрушенно качает головой. — Я вот смотрю на вас с Глебом и понимаю, как скучно живу. Надо, пожалуй, тоже в эту школу наведаться.

— Впору свою школу открыть.

— Да, кстати. Тоже вариант.

***

Останавливаюсь около школы и смотрю на часы. Уроки у дочери уже закончились, значит, не пересечемся. Тем лучше. Говорить о причинах своего визита я ей не могу, а врать не хочу.

Щелкаю брелоком и иду в здание. Детей в школе почти нет, поэтому договориться с охранником труда не составляет. Прохожу сразу к кабинету директора. Стучу в дверь — тишина. Вхожу в приемную — секретаря нет. Открываю дверь в смежный кабинет.

За столом перед экраном ноутбука сидит Леденев в строгом костюме. Скользит по мне небрежным взглядом и хмурится.

— Добрый день, Александр Михайлович, — усмехаюсь я, мы так и не познакомились лично. — Можно?

— Добрый. Проходите, — устало выдыхает он. — Вы по какому вопросу?

— По личному.

— Ко мне? — удивленно уточняет директор.

— Именно к вам.

Присаживаюсь и кладу на стол портфель с документами. У меня там нет ничего, что могло бы помочь делу, но все же выглядит солиднее. Имитация бурной деятельности и сразу настраивает на нужный лад.

— Интересно, — хмыкает Леденев, откидывается на спинку кресла и складывает руки на груди. — Заинтриговали.

— Ничего, на самом деле, интересного, — равнодушно пожимаю плечами. — Рутина.

— И все же.

— На днях в интернете появилось видео с одной из ваших учительниц, — захожу издалека, чтобы прощупать почву.

Не знаю, на чьей стороне этот персонаж. Точнее, больше чем уверен, что его уже обработал Илья. Но чем? Деньги? Не похоже, чтобы он сильно нуждался. Власть? Да тоже мимо.

— Постойте, вы журналист? — хмурится Леденев и решительно поднимается на ноги. — Нам не о чем говорить. Комментариев по ситуации я не даю.

— Да господи упаси, — примирительно поднимаю ладони и усмехаюсь. — Я адвокат. Елены Борисовны Романовской.

— Вот как. — Бровь директора удивленно изгибается. — Еще интереснее.

— Александр, у меня нет ни времени, ни желания ходить вокруг да около. Давайте начистоту? Тем более я с неофициальным визитом.

— Конечно, — едва заметно усмехается директор.

Да и правда, что-то я задолбался сегодня. Хочется уже домой. Расслабиться, разгрузить мозг, а потом основательно подумать, как все вывернуть в суде. Но время поджимает, мне нужна информация. Срочно. Поэтому приходится рисковать и работать грубо.

— Почему вы уволили Елену?

— Она сама решила уволиться, — неопределенно пожимает плечами, но заметно напрягается.

— Официально да, но это же вы настояли?

Я знаю, как дело было. Но мне нужна его версия.

— Нет, я всего лишь объяснил, что в противном случае уволю по статье, — говорит уверенно, без толики сомнения. Похоже, не врет.

— На каком основании?

— Послушайте, я сделал все, что было в моих силах, чтобы смягчить удар, — не оправдывается, а огрызается.

Интересно. Подозрительно прищуриваюсь и молчу, рассматривая его и улавливая мельчайшие детали. Не похож он на подлеца. По крайней мере, моя интуиция так его не идентифицирует.

— Спрошу прямо, — секунду сомневаюсь и все же решаюсь. — Романовский Илья причастен к вашему решению?

— Кто это? — хмурится Леденев.

— Муж Елены Борисовны. Почти бывший.

Слежу за изменением мимики и все больше убеждаюсь, что Александр говорит правду. Да и вообще производит впечатление порядочного человека. В нем достаточно мужественности. Не стал бы он со слабой и беззащитной женщиной тягаться.

— Впервые слышу, — качает он головой. — Мне позвонили сверху и потребовали убрать учителя, порочащего репутацию нашей школы.

— Интересно, — тяну я, кажется нащупав нужную ниточку. — Что их вдруг так торкнуло?

— Я тоже удивился, — пожимает Александр плечами. — Но я человек новый, и спорить с начальством мне еще рано.

— Ясно, — поднимаюсь на ноги и протягиваю ему руку. — Спасибо за откровенность.

— Да не за что, — с готовностью пожимает. — Обращайтесь. Я с удовольствием помогу Елене чем смогу.

Вот как. Здесь что-то личное, что ли?

— С чего вдруг? — напрягаюсь я и инстинктивно сильнее сжимаю его ладонь.

— Педагог, говорят, хороший, — беззлобно улыбается он. — У меня тут паломничество да митинг из детей всех возрастов.

— Да вы что? — задумчиво чешу подбородок. — А это может быть интересно...

— Что конкретно?

— Знаете... Мне все же понадобится ваша помощь.

— Излагайте.

Крайне довольный собой, еду домой к Лене. Новостей много, точнее, их по факту нет, но маховик запущен нехилый. Раздавит кого угодно. Все получается, как нельзя лучше. Даже кажется подозрительным. Слишком многое поворачивается в нужную мне сторону. Я, конечно, не сильно суеверный, но становится не по себе.

Глава 22 Елена

Мысли о сыне грызут и изводят. Ни секунды не получается не думать о нем. Как он там? Все ли у него хорошо? Скучает ли по мне? Чтобы хоть как-то отвлечься, занимаюсь домашними делами. Раскладываю свои вещи, убираюсь и готовлю ужин. Так непривычно готовить для другого мужчины. Но в то же время очень волнительно.

Уже темнеет, а Дмитрий все еще не вернулся. И не звонит. Смотрю на телефон, проверяя зарядку, и откладываю в сторону. Сама не решаюсь ему набрать. Вместо этого слоняюсь по пустым комнатам и никак не могу найти себе места. Эта квартира холодная и пустая, словно и нежилая вовсе. Нет в ней ни тепла, ни уюта.

Дохожу до спальни, в ней кровать, на которой мы ночью занимались любовью. От воспоминаний жаркая волна прокатывает по телу, стягиваясь внизу живота тугим узлом, а горло схватывает спазм. Закусываю губу, гася судорожный стон.

А если Дмитрий сейчас с этой Любой? Настроение сразу портится. Какое мне вообще дело до его перемещений? Хотя он обещал, что не будет никого кроме меня. А сегодня так открыто попросил о взаимной симпатии, что я растерялась. Может, обидела его своим поведением? Но теперь уже назад не отмотаешь. Горестно вздыхаю и выхожу из комнаты.

Останавливаюсь около окна в гостиной и обхватываю себя ладонями. Прохладно и как-то не по себе. Не хватает горячих объятий и поцелуев. Я точно сошла с ума. Сначала продала свое тело, а теперь вот мечтаю о ласках тирана. Кусаю губы и прикрываю глаза, вспоминая, как мне было хорошо в его руках. Мурашки то и дело курсируют по телу, а пульс предательски частит.

Слышу клаксон, распахиваю глаза и наблюдаю, как автомобиль проезжает шлагбаум. Это Дмитрий. Я уверена. Сердце сбивается с ритма и подскакивает к горлу. Он выходит из машины и поднимает голову. Смотрит прямо на меня. Отскакиваю от окна, словно обжегшись. Щеки пылают от стыда, а я не знаю, куда себя день. Как дура себя веду.

Щелчок замка разрезает тишину в квартире. Входная дверь открывается, и прихожую озаряет яркий свет. Делать нечего, иду встречать. Не прятаться же теперь.

— Привет. —Дмитрий улыбается мне и сканирует внимательным взглядом, от которого становится не по себе.

— Привет, — нервно убираю волосы за уши. — Ужинать будешь?

— Обязательно, но сначала...

Притягивает меня к себе и утыкается носом в шею. Жадно вдыхает и выдыхает, опаляя мою кожу, а я уплываю.

— Я ужасно соскучился, — хрипло шепчет он.

Молчу, закусив до боли губу. Не могу сказать, что мне его тоже не хватало. Язык не поворачивается. Пока не готова я к такому.

— Лен. — Поднимаю на него глаза. — Все хорошо?

— Да.

— Илья не звонил?

Дмитрий заботливо интересуется моими делами или выведывает что-то конкретно?

— Он в черном списке.

— Мало ли... — пожимает он плечами. — Может, с левого.

— Я не беру с незнакомых номеров.

— Ну и славно, — обнимает меня за плечи. — Пойдем ужинать.

Пока Дмитрий в душе, я накрываю стол на одного. Так интересно расспросить, где он был и какие подвижки по нашему делу, но никак не придумаю, с чего начать, чтобы не переходить границу дозволенного. Может, Дима вообще не хочет со мной делиться?

— А ты?

Бархатистый голос врезается в меня, заставив вздрогнуть. Оборачиваюсь и нервно сглатываю. Дмитрий обнажен по пояс, в одних домашних брюках, а волосы смешно взлохмачены после душа.

— Я не голодна, — бормочу невнятно и с трудом отвожу взгляд от кубиков на прессе.

— Ну уж нет, давай-ка со мной вместе, — хмыкает он и тянет меня за собой.

— Но...

— Я тебя покормлю. — Хриплый шепот расползается мурашками по коже.

Дима садится на стул и хлопает ладонью по бедрам. Мне ничего не остается, как послушно сесть сверху и обвить его шею рукой. Он такой горячий, а пахнет как... Голова предательски кружится.

Дмитрий накручивает на вилку пасту с соусом и кладет в рот. Замираю, ожидая реакции.

— М-м-м, как вкусно, — вновь вибрирует его голос, сводя меня с ума одним тембром. — Сама готовила?

— Конечно, — выдыхаю я, сглатываю слюну, едва не захлебываясь.

— Никогда не ел ничего вкуснее.

Боже, как мне приятна его похвала. Щеки вспыхивают, а внутри все дрожит от восторга. Я, наверное, веду себя, как дурочка, но ничего не могу с собой поделать. В руках Дмитрия я теряю себя. Мое тело и мозг, словно сговорившись, переходят под его управление. А мне остается лишь чувствовать.

— Попробуешь? — Он цепляет самый лакомый кусок и подносит к моим губам. Инстинктивно облизываю их и раскрываю. Паста касается моего языка. Божественная еда, даже не предполагала, что получилось настолько вкусно. Из его рук все приобретает новые оттенки. Становится острее и ярче.

— Ну как? — шепчет он и трется носом о мою скулу. Нежно и чувственно, меня снова сносит в океан удовольствия.

— Вкусно, — честно отвечаю и едва слышно вздыхаю.

Дима довольно улыбается и продолжает кормить меня через раз. Ему и самому нравится эта игра, а во мне она пробуждает странные, незнакомые прежде эмоции. Мы так близко, но в то же время не делаем ничего такого. Просто едим. Но этот обыкновенный процесс становится очень интимным и сокровенным.

— Ты решила, какой будет детская?

— В смысле? — хмурюсь, не сразу уловив смысл его слов. Я слишком разомлела.

— Займись завтра обстановкой. — Дмитрий втыкается губами в висок. — Надо купить мебель там, где это сделают «прямвотщас». Карту я оставлю. Не скупись, главное — время. Послезавтра у нас проверка из опеки. А в понедельник уже первое слушание.

Кусок застревает в горле, а по телу пробегает дрожь.

— Так скоро? — судорожно вздыхаю. — Я если у меня не получится?

— Отставить панику, — Дима даже не меняется в лице. Все так же сосредоточен и спокоен. Гладит меня по спине. От его касаний остаются жаркие следы. —У меня все под контролем. Главное, делай то, что я говорю.

Послушно киваю и поднимаюсь на ноги, чтобы унести нашу общую тарелку.

— Чай, кофе?

— Чай. Сладкий и с лимоном.

Ухожу на кухню. Пока делаю чай, пытаюсь уложить в голове все, что он сказал. Опека. Опять придется встретиться с этими тетками. А если они опять начнут придираться? Но Дмитрий, вероятно, все предусмотрел. Надо верить ему.

Ставлю перед ним чашку и сжимаю руки в кулаки. Так хочется что-то сделать для него, чтобы выразить степень моей благодарности.

— Устал? — тихо спрашиваю.

— Очень.

— Могу помочь расслабиться...

Нерешительно захожу за спину и кладу ладони на его плечи. Отчетливо чувствую, как напряжены его мышцы. Мягко массирую, всеми силами стараясь доставить удовольствие.

Дмитрий какое-то время сидит неподвижно и пьет чай. Не могу видеть эмоции, но то, что не прогоняет меня, дает повод думать, что ему нравится. Он откидывает голову и смотрит мне в глаза. Так необычно. Такой уязвимый, но в то же время наполненный энергией. От него буквально веет мощью стихии.

— Поцелуй меня, — просит Дима, а я замираю на мгновение, рассматривая его губы. Перевернутый поцелуй? Необычно. Наклоняюсь и касаюсь его губ своими. Нежно и осторожно, но он перехватывает инициативу и жадно впивается.

Дмитрий ловко избавляет меня от халата, подхватывает на руки и несет в спальню. Прижимаюсь к его горячему торсу грудью и жадно дышу, пропитываюсь запахом и пьяно закусываю губу. От его близости кружится голова, а кожа покрывается мурашками.

Он опускает меня на кровать, одним движением сдергивает трусики и нависает сверху. Смотрю в его горящие страстью глаза и дрожу от предвкушения. Дима еще ничего не сделал, а мое тело уже плавится в жерле желания.

Склонившись, дарит мне чувственный и тягучий поцелуй. Переходит на шею, небрежно царапая нежную кожу щетиной. Его пальцы нежные и искусные, а губы мягкие и горячие, исследуют мое тело и открывают его для меня заново.

Сладостный стон срывается с моих губ, как только Дима касается груди. Мягко, но настойчиво играет с сосками, дразнит и распаляет. Прикусывает и теребит языком, вызывая тихие всхлипы. Затем спускается ниже, целуя живот, обводя вокруг пупка языком и скользя им к лобку. «Мамочки», — успевает пронестись в моем мозгу до того, как я рефлекторно свожу бедра.

— Не закрывайся о меня, — хрипло шепчет Дмитрий и вгрызается зубами в кожу на лобке.

Пронзительно остро и очень трепетно. Вздрагиваю всем телом и до боли закусываю губу. Он разводит мои ноги в стороны и спускается к самому сокровенному местечку. Горячий язык касается влажных складок, проходит по ним и начинает играть с чувствительным бугорком. Меня инстинктивно выгибает навстречу ему, а воздух в легких резко кончается. Хватаю ртом воздух, словно рыба, выброшенная на берег. Задыхаюсь. Горячие волны безостановочно курсируют по телу. Искусные пальцы Димы во мне. Двигаются ритмично и точно знают, как мне надо. Как сделать так, чтобы я забыла обо всем. И я забываю.

— Давай, детка. Кончи для меня.

Сосредотачиваюсь только на своих ощущениях и почти сразу взмываю в невесомость.

— Боже, — выдыхаю я, выгибаюсь дугой и сминаю простыню в кулаках.

Оргазм оглушает, сотрясает крупной дрожью и взрывается в сознании миллиардами разноцветных искр. Это так прекрасно и в то же время безумно приятно.

— Умница...

Дмитрий нежно целует подрагивающую от его ласк плоть и внутреннюю сторону бедра. Поднимается выше и выше, а я все никак не могу прийти в себя. Меня до сих пор трясет, а он уже по новой начинает свой чувственный натиск. Целует горячо и страстно, чувствую вкус своей плоти на его языке, и меня вновь прошибает электрическими импульсами, а жидкий огонь устремляется к низу живота. Это так порочно и запретно, но в то же время очень интимно.

Дмитрий во мне. Такой напористый и ненасытный. Двигается резко и рвано, заполняя меня до краев. Еще и еще, стону и кусаю губы.

— Не сдерживайся, — шепчет он мне в ухо. — Я хочу слышать тебя.

Срываюсь и громко всхлипываю от наслаждения. Теряю контроль над собой. Тело превращается в сгусток энергии. Дима вновь играет на нем, как виртуозный музыкант.

Ноту за нотой. Я вновь кончаю.

Дмитрий практически сразу присоединяется ко мне. Накрывает меня собой и порывисто целует в висок, благодаря за подаренное удовольствие. Такой влажный и горячий. Мой. Обнимаю, впитывая его всего. Сумасшествие и блаженство.

Засыпаю на груди Димы обессиленная и опустошенная. Но счастливая. Слышу, как мерно бьется его сердце, и улыбаюсь. Мне хорошо и спокойно с ним. Вот бы так было всегда... Плавая в фантазиях, позволяю себе помечтать и незаметно отключаюсь. Снится мне тоже что-то очень приятное.

Трель дверного звонка вихрем врывается в сознание. Резко распахиваю глаза и пытаюсь понять, что происходит. За окном светло, Димы рядом нет, я одна в комнате. Звонок повторяется, но гораздо настойчивее. Смотрю на телефонные часы. Почти одиннадцать. Ничего себе поспала. Подскакиваю с кровати и замечаю на дисплее мигающий значок сообщения. От Дмитрия. Открываю: «Доброе утро. Ты так сладко спала, что я не стал тебя будить. Днем придет доставка, прими, это для тебя». Улыбаюсь и быстро пишу в ответ: «Спасибо».

Осматриваюсь в поисках халатика, но вспоминаю, что он остался в гостиной, в отличие от рубашки Дмитрия. Поддавшись порыву, надеваю ее и вдыхаю его запах. Он словно обволакивает меня. Обнимаю себя руками и на носочках выхожу из комнаты.

Витаю в своих фантазиях и иду к двери. Настроение с каждой секундой поднимается все выше, а от предвкушения подарка внутри все трепещет. Чувствую себя маленькой девочкой в Новый год. Улыбаюсь своим мыслям, открываю дверь и застываю, увидев перед собой не курьера.

— Елена Борисовна?

— Анюта? — обмираю я.

— Охренеть. — Она отшатывается и качает головой.

А я медленно соображаю, как сейчас выгляжу. Хуже ситуацию представить было невозможно.

Глава 23 Елена

Секунда. Две. Три. Время словно замирает, а воздух становится тяжелым и каким-то ядреным. Дышать им очень тяжело, а не дышать невозможно. Аня прожигает меня взглядом, а я все никак не подберу правильные слова. Что я вообще могу сказать ей сейчас? Все и так очевидно.

— Ну, я пойду, — хмыкает она и язвительно продолжает. — Рада была повидаться.

Разворачивается и идет к лифу, а я наконец отмираю и бегу за ней.

— Подожди, — хватаю за руку и разворачиваю к себе.

— Что еще? — фыркает недовольно, а в глазах обида. Ребенок совсем. Чего я от нее хочу?

— Все не так, как ты думаешь, — мягко улыбаюсь я. — Пожалуйста, давай зайдем в квартиру, и я тебе все объясню.

Да? Интересно, как и что конкретно. Но вслух я этого, конечно не произношу. Идиотская ситуация, хуже просто представить невозможно, но нельзя все пускать на самотек. Это неправильно и в какой-то мере несправедливо. Как Дмитрий вообще собирался все это разруливать?

— Что объяснять? — Аня вздергивает подбородок. — Мне и так все предельно ясно.

— Ну что тебе ясно?

— Пока я вам названиваю, ищу по всему городу, вы здесь, с моим отцом...

— Хватит! — резко осекаю ее. — Не говори того, о чем потом пожалеешь.

Замолкает и насупливается. Неужели она вот так просто может смешать меня с грязью даже спустя столько лет дружбы? Не верю в это. В любом случае я старше и мудрее, а значит, расхлебывать все это мне.

— Пожалуйста, пойдем, — жестом указываю направление.

Анюта демонстративно проходит мимо меня и скрывается в квартире. Следую за ней.

Скидывает кроссовки и проходит в гостиную.

— Я сейчас, — закрываю дверь и ухожу в спальню.

Быстро переодеваюсь и заправляю постель, как будто еще можно скрыть, что мы с Дмитрием любовники. Чушь. По взгляду видно, что Аня все поняла. Хватаю телефон, чтобы позвонить Диме и спросить, как поступить, но отбрасываю его обратно. Сама все решу. Втягиваю носом воздух, шумно выдыхаю ртом, чтобы хоть немного успокоиться и решительно выхожу из комнаты.

Аня стоит у окна, обхватив себя руками. Мне становится стыдно, что я так с ней поступила. Зациклилась на своих проблемах, а ее исключила из своей жизни. Но у меня просто нечем делиться, я опустошена и раздавлена. Зачем я ей такая?

— А со мной встретиться он времени не находит, — грустно говорит Анюта, а мое сердце сжимается от горечи. Внимание Дмитрия оказывается стоит слишком дорого...

— Прости. — Я приближаюсь и останавливаюсь рядом. — Это все из-за меня.

— А я догадалась. — В голосе столько надрыва, что мне тоже становится больно.

Бедная девочка, что же мы с Димой творим. Только сейчас до меня доходит, что мы теряем ее. Доверие, привязанность, теплоту. Она уйдет и больше не вернется. Единственное, что я могу сделать, — это сказать правду. Как есть, без прикрас.

— Давай я расскажу тебе все, как есть. А потом ты сама решишь, что нам делать дальше.

— Попробуйте, — равнодушно пожимает плечами.

Вздыхаю и начинаю посвящать ее в частности своей жизни. Не спеша рассказываю про мужа и сына, про свои проблемы, переросшие в глобальный треш. Про измену мужа и свой развод. Про то злосчастное видео и помощь Дмитрия, благоразумно опуская подробности нашей сделки, но не скрывая зародившиеся отношения.

— Твой отец очень хороший и помогает мне... — нервно кусаю губы, осторожно подбирая слова.

— Почему вы раньше мне ничего не сказали?

Вот на этот вопрос у меня нет ответа. Совершенно. Наверное, потому что я законченная эгоистка.

— Я не могла... — вздыхаю сокрушенно. Как-то это казалось неправильным. А теперь я понимаю, насколько ошибалась. Я просто предала доверие и любовь этой девочки. Дура какая. Чем только думала?

— Почему заставили думать, что я вам больше не нужна? — Упреки летят в меня и болезненно ранят. Но она права. Тысячу раз права. Я виновата перед ней. Очень.

— Что ты такое говоришь, дурочка? — встряхиваю ее за плечи. — Как такое могло прийти тебе в голову?

— А что я должна еще думать, когда в школе вы меня игнорите? — всхлипывает жалобно. — На сообщения не отвечаете, а потом вообще увольняетесь и пропадаете.

Вижу всю ситуацию ее глазами и прихожу в ужас. Я просто хотела побыть одна, пережить личную драму, а оказывается, больно ранила близкого человека.

— Прости, — поддавшись порыву, притягиваю ее к себе. — Я очень перед тобой виновата.

— И что здесь происходит? — Голос Дмитрия прокатывает по нервам и врезается в сердце, заставляя его биться чаще.

— А мы тут чай решили попить, — улыбаюсь я. — Да, Анют?

— Да, Анют? — сердито переспрашивает Дима. — Какого ляда, Аня?

Непонимающе перевожу взгляд с отца на дочь и обратно. Они говорят на каком-то понятном только им языке.

— Зачем ты пошла к Илье? — Голос Дмитрия тяжелей и приобретает ледяные нотки.

— Что? — ошарашенно смотрю на нее.

— А что мне оставалось делать? — всплескивает она руками. — Вы оба мне ничего не рассказали. А я всего лишь хотела узнать, все ли в порядке с Еленой Борисовной.

— Узнала? — рявкает он, а мы с Аней синхронно вздрагиваем.

— Пап, не кричи, — всхлипывает она. — Все же обошлось.

— Чудом, блядь!

— Да что случилось? — не выдерживаю я.

— Ваш муж приставал ко мне...

Ее слова, как раскат грома, грохочут в ушах. Падаю на стул и качаю головой. Этого не может быть. Илья не мог пасть так низко.

Глава 24 Дмитрий

Отпиваю из чашки горячий черный кофе и перевожу взгляд на Рустама. Он попросил о встрече. Я выбрал неприметный ресторанчик на краю города, где нас не увидит никто посторонний.

— Важная информация для вас. — Рустам подает мне документы, закуривает сигарету и откидывается на спинку стула.

Бегло просматриваю бумаги и старательно выдергиваю из них самую суть. Квартира, в которой он живет, в залоге. Да и вообще дела у Ильи идут не лучшим образом. Он практически банкрот. Чтобы выбраться, ему нужна крупная сумма. Но где он хочет взять деньги?

Просматриваю следующие документы. Из них следует, что у Ильи есть левые активы, и большая часть из них записана на Елену и их сына. Вот и начинает проясняться его рвение вернуть ее и не отдавать ребенка. Не сможет ничего продать без ее подписи.

Как низко. Ему самому не противно? Можно же разрулить все полюбовно. Интересно, сама Лена знает, что богатая наследница? Вряд ли. Но как это может помочь? Да пока никак. Это всего лишь домыслы, которые они с легкостью опровергнут в суде. Нам нужно что-то посерьезнее.

— Это все? — киваю на бумаги на столе. Пока все это просто макулатура. Ничего серьезного на Илью найти не получается. Нужна еще информация и, как можно быстрее.

— Не совсем, — уклончиво отвечает Рустам и зло оскаливается.

— Говори, — откидываюсь на спинку и слегка прищуриваюсь. Обычно он более прямолинеен.

— Мои ребята следят за каждым шагом Ильи...

Согласно киваю. Я это и так знаю, за что и плачу немалую сумму.

— Сегодня к нему приходила ваша дочь.

— Чего? — Мои глаза невольно округляются, а мышцы напрягаются.

На стол опускаются несколько фотографий, на которых отчетливо видно, как Анюта заходит в подъезд. Затем звонит в дверь и о чем-то разговаривает с Ильей. Он втягивает ее в квартиру.

— Что все это значит? — скриплю зубами, а руки сжимаю в кулаки с такой силой, чио белеют костяшки.

— Не беспокойтесь, все закончилось благополучно. Девочка невредимой вышла из квартиры и ушла в неизвестном направлении.

— И вы ее не задержали? — рычу я, сатанея от одной мысли, что этот урод прикасался к моей дочери. Сука. Найду и яйца вырву.

— На каком основании? — хмыкает Рустам.

И он прав. Я не давал распоряжений относительно Ани, это мой личный геморрой.

— С ней точно все в порядке?

— Абсолютно.

Немного выдыхаю, но расслабиться не получается. Мне надо срочно найти дочь и поговорить с ней.

— Продолжай.

— Эта ситуация невольно натолкнула меня на мысль о сексуальных пристрастиях нашего персонажа, — вкрадчиво произнес Рустам, а меня аж передернуло от отвращения.

— Ты думаешь, он педофил? — спрашиваю прямо.

— Почему нет? Можно попробовать покопать в этом направлении. На крайняк устроить подставу.

А вот это мне уже нравится. Расплываюсь в кривой усмешке. Вот за это Илью можно будет посадить всерьез и надолго. А что на зоне делают с педофилами, всем известно.

— Давай попробуем, — тяну задумчиво. — Я хочу уничтожить эту гниду раз и навсегда.

— Будет исполнено.

Расходимся. Сажусь в машину и набираю номер дочери. Не берет. Вот же зараза малолетняя. Найду — уши откручу по самые щеки. Где мозг у этой девчонки? Чем она думала, когда шла к Илье? Зачем ей это все?

Звоню Ларисе, но та, естественно, не знает, где Анечка. Этой женщине вообще есть какое-то дело до нашей дочери? А если с ней что-то случится? Не хочу даже думать об этом.

Психую о неизвестности и бессилия и включаю отслеживание геолокации по номеру телефона. Довольно быстро получаю точное местоположение, и оно в моей собственной квартире. Чего? Вот это уже интересно. Разворачиваю автомобиль через две сплошные и жму педаль газа в пол.

***

Ухожу в ванную и умываюсь холодной водой. Руки предательски дрожат, а внутри бушует дикое пламя.

«Ваш муж приставал ко мне». Слова дочери эхом стучат в висках и разносят в щепки всю выдержку.

Огромных трудов мне стоит не сорваться к этому мудаку, чтобы уничтожить собственноручно. Только то, что Аня в безопасности и я это вижу, сдерживает внутреннего зверя, жаждущего крови.

Убью гада, если он хотя бы попытался к ней прикоснуться. Вырву яйца вместе с членом и заставлю сожрать.

— Дим, все нормально? — доносится из-за двери голос Елены.

Шумно втягиваю воздух и трясу головой. Нихера не нормально, но не могу же я ей сказать, что едва не поседел от страха в этой ситуации.

— Сейчас иду, — бросаю коротко и беру полотенце.

Насухо вытираюсь и снова смотрю в зеркало. Я должен раздавить этого урода. Дело принципа. Не буду уважать сам себя, если не смогу постоять за своих близких.

Небрежно швыряю полотенце на раковину и выхожу из ванной. Мои девочки сидят за столом на кухне с виноватыми глазами и прижатыми ушами, словно нашкодившие собачки. Вот как на них можно злиться?

— Сговорились уже? — хмыкаю я и беру кружку с кофе. — Есть что сказать в свое оправдание? — впиваюсь в лицо дочери нарочито строгим взглядом. — Что-нибудь адекватное?

— Нет, — вздыхает она и отводит глаза. Знает, что натворила дичи. Уже хорошо.

— Ты хоть понимаешь, что могло случиться непоправимое? Этот... — запинаюсь, подбирая более приемлемое слово для детских ушей, но все они кажутся слишком мягкими для такой мрази. — Мог тебя изнасиловать.

— Я смогла постоять за себя, — гордо вздергивает подбородок. — Пнула его коленом в пах и сбежала.

— Тебе просто повезло, — качаю я головой. В такой ситуации силы изначально не равны. Ну что может сделать хрупкая девочка против здорового борова? Да ничего. В голове не укладывается, как вообще на ребенка может встать.

— Повезло, — кивает Анюта и демонстративно складывает руки на груди, — что пришел какой-то парень и выпустил меня из этой чертовой квартиры.

— Какой еще парень? — напрягаюсь я и перевожу взгляд на Елену.

— Откуда я знаю, — фыркает Аня и закатывает глаза. — Знакомиться мне было некогда.

— Не знаю. — Лена озадаченно пожимает плечами. — Может, брат его...

Какой еще брат? Это хорошо или плохо? Новые вводные совсем не в тему.

— Ладно, хрен с ним, — отмахиваюсь. — Надеюсь, ты вынесла из этой истории хоть какой-то урок?

— Я да, а ты? — Дочь недовольно поджимает губы

— А что я?

— Если бы ты мне сразу все рассказал, я бы не пошла туда, — выпаливает с упреком, а я лишь закатываю глаза. Ну конечно. Я же обычно отчитываюсь о каждом своем шаге, а дочь у меня — сущий ангел.

— Тебе не кажется, что это слишком? — язвительно тяну. — Личная жизнь на то и личная, чтобы не посвящать в ее частности третьих лиц.

— Ах, я третье лицо, — возмущенно восклицает и вскакивает на ноги. — Ну тогда ясно!

— Ань, подожди. — Елена тоже поднимается на ноги и не дает ей уйти. — Ну папа же не то хотел сказать...

Как же сложно с этими подростками. Не умею я на их птичьем чирикать. Да и вообще не понимаю, как прийти к пониманию.

— Он просто не подумал, что для тебя это может быть важно, — мягко продолжает она, а я только поражаюсь, как чутко Елена улавливает мысль и переводит для Ани.

— Именно, — согласно киваю и выдавливаю из себя виноватую улыбку.

— А он вообще не утруждается думами обо мне, словно меня и не существует вовсе. —Дочь не сдается и продолжает сыпать на меня упреки и обвинения.

— Ну что ты придумываешь? — Лена примирительно обнимает ее за плечи.

— Сколько ты уже в городе? А со мной так и не удосужился встретиться! Конечно, тебе же некогда! — Несет ее знатно, но все же по делу. Мой косяк, но по-другому я не мог.

— Я работаю, — сухо поясняю и поджимаю губы. Не хочется признавать неправоту, хотя все и очевидно.

— Я так сразу и поняла. — В ее голосе столько обиды, что невольно сдаюсь, но не успеваю ответить. Трель телефонного звонка прерывает наш диалог. Смотрю на дисплей — Молотов. Это важно и по делу.

— Лен, пожалуйста, — сморю на нее, прося тишины.

Она обнимает Анюту за плечи и подталкивает к выходу.

— Пойдем. Пусть папа поговорит по телефону.

— Да что вы со мной как с ребенком, — взбрыкивает дочь, но все же послушно выходит. У Елены есть какая-то суперспособность в общении с подростками. Завидую белой завистью. Провожаю их взглядом и, как только закрывается дверь, принимаю звонок.

— Приветствую, Дмитрий. — В динамике раздается бодрый голос.

— Владимир, рад слышать.

— Взаимно... — Небольшая пауза, и нервы натягиваются. — Я выполнил твою просьбу. Есть интересная информация.

— Внимательно...

Кажется, даже перестаю дышать. Молотов не может подвести.

— Твой пассажир ищет деньги... Крупную сумму и срочно. Кредиторы взяли за яйца.

Это же бомба, если правильно разыграть партию. Стратегия стремительно меняется в моей голове и перестраивается с учетом новых вводных.

— Насколько крупную?

— С шестью нулями.

Губа не дура. Но Молотов говорит уклончиво. Может, я слышу то, что хочу слышать?

— Неужели найдет? — хмыкаю я.

— Сомневаюсь, — усмехается Владимир. Значит, я все правильно понял.

— Можешь устроить мне встречу? Анонимно.

Почему бы не посмотреть в глаза этому уроду, перед тем как добить окончательно?

— Хочешь проспонсировать? — смеется Молотов.

— Ебнуть я его хочу, — честно признаюсь. — Но придется договариваться и идти законным путем.

Не совсем, конечно, законным, но и мараться об эту мразь мне не хочется. Он сядет. По-любому. И уже тогда, на зоне, ему найдут применение. Я сделаю все, чтобы Илья жил долго и мучительно.

— Понимаю, — тянет Владимир и шумно выдыхает. — Иногда приходится чем-то жертвовать.

— Поможешь?

— Да, давай через месяц...

— Это слишком поздно, — перебиваю я. — Мне надо через пару недель

Там суд, я просто не успею поговорить с Ильей. Возможно, после нашего разговора и суда не потребуется, все решим мирным путем.

— Аппетиты у тебя, — хмыкает Владимир. — Ну хорошо. Я попробую. До связи.

— Спасибо.

Сбрасываю звонок и подхожу к окну. Вообще в идеале мне бы вывести из игры Елену с сыном и с ним уже пободаться лично.

Но... посмотрим, как пойдет.

Глава 25 Елена

Закрываю дверь за представителями опеки и облегченно выдыхаю. Две недели мы с Анютой приводили детскую комнату в надлежащий вид. Расставляли всевозможную мебель, положили коврик около кровати. Расклеили картинки на стенах, игрушки и прочие разноцветности. Получилось очень недурно, на мой взгляд. Дмитрий тоже оценил...

Перевожу на него напряженный взгляд, а он притягивает меня к себе и невесомо целует в макушку. Меня отпускает, прижимаюсь к его груди и прикрываю глаза. Улыбаться устали губы, а руки до сих пор предательски дрожат. Я так боялась сделать что-то неправильно, сказать что-то не то, да и вообще как-то все испортить, но Дмитрий был рядом. Ни на секунду не отходил от меня. Был спокоен, уверен и внимательно следил за каждым действием работников опеки. А они при нем словно притихли. Учтиво разговаривали и оповещали о каждом действии.

— Ну вот и все, а ты боялась.

— Думаешь, ни к чему не придрались? — поднимаю на него глаза.

— Пусть только попробуют, — хмыкает он.

— Мне бы твою уверенность, — сокрушенно вздыхаю и качаю головой.

Это подвешенное состояние изводит, а неизвестность пугает. Так хочется верить в лучшее, но не получается. Страх сильнее меня, он живет где-то на подкорке и не дает покоя.

— Что за упадническое настроение? — Дмитрий задирает мой подбородок еще выше и мягко касается моих губ своими.

— Боюсь. Скоро суд. А если нас не разведут? — честно отвечаю я. Не только это меня волнует. Но все же.

— Вас разведут в любом случае. А вот дележка может растянуться на неопределенный срок. Но мы сделаем все возможное, чтобы этого не случилось.

От него исходит строгая уверенность и передается мне. Сомневаться в его словах не приходится. Это все мои тараканы не дают покоя.

— Спасибо тебе, — улыбаюсь я.

— Пока не за что. — Дима смотрит на часы, хмурится и отстраняется. — Прости, мне уже нужно идти, важная встреча.

С кем я, конечно же, не уточняю. Он не делится со мной такими подробностями. Да и ни к чему они мне. Причин не доверять у меня нет, как и повода в чем-то подозревать тоже. Дима всегда отвечает на мои вопросы максимально развернуто.

— К ужину вернешься? — помогаю надеть пиджак и смахиваю невидимые пылинки, в очередной раз любуясь шириной его плеч.

— Конечно. — Дмитрий оборачивается и дарит мне лукавую улыбку, от которой внутри все трепыхается. Я имела в виду еду, а он одним взглядом рассказал о другом голоде. Только вот... закусываю губу и виновато смотрю на него исподлобья.

— Анютка хотела прийти...

Дмитрий непонимающе хмурится, а я начинаю себя чувствовать не в своей тарелке.

— Тебе нужно мое разрешение? — уточняет он и вопросительно изгибает бровь.

— Нет, просто... — теряю окончательно и прячу лицо в ладонях. — Я не знаю.

Выгляжу, наверное, полнейшей дурой. Впрочем, и ощущаю себя примерно так же.

— Лен, что происходит? — Дмитрий мягко обнимает меня за плечи и несильно встряхивает, вынуждая посмотреть на него.

— Я сама не понимаю, — нервно кусаю губы и старательно подбираю слова. — Что входит в условия нашей сделки? Я постоянно боюсь их нарушить...

Его лицо резко меняется. Точнее, становится отстраненным и превращается в маску.

— Спасибо, что напомнила, — глухо отзывается Дима, отпускает меня и начинает торопливо собираться.

— О чем?

— Ужинайте без меня, — сухо бросает он. — Я не смогу приехать.

— Почему? — чувствую себя виноватой. — Я что-то сделала не так?

— Ну что ты. — Скупая натянутая улыбка, больше похожая на оскал. — Все просто замечательно.

Дмитрий целует меня в лоб и забирает портфель.

— Не бери в голову.

Выходит из квартиры, оставляя меня одну с мыслями и чувством вины. Настроение сразу же портится, и что-то делать совсем уже не хочется. Плотнее кутаюсь в кофту и подхожу к окну. Как раз в этот момент Дмитрий выходит из подъезда и идет к машине.

Мое сердце замирает в ожидании, когда он поднимет голову и помашет мне, но Дима просто садится в машину и уезжает. Как же так? Достаю телефон и быстро пишу сообщение: «Мне не понравился наш последний разговор». Отправляю и нервно ломаю пальцы в ожидании ответа: «Все хорошо. Так, как и должно быть».

И что это значит? Тяжело вздыхаю. Я все испортила. Зачем полезла к нему с этими условиями? А если он сейчас откажется о нашей сделки? Нет, Дима не такой. «Все они такие, когда добиваются своего», — говорит внутренний голос.

Нет. Качаю головой, не желая верить в то, что он может меня предать. Не хочу даже думать об этом. Лучше заняться делом, хоть как-то отвлечься от предстоящего суда и наших непростых отношений.

Глава 26 Дмитрий

Еду на встречу с Ильей, а внутри все клокочет от злости. На себя. Слова Елены больно зацепили, вывернули мясом наружу. Позорно сбежал, чтобы не выдать истинных эмоций. Она со мной ради сделки. Конечно. Все правильно. А как я хотел? Сам все для этого сделал. Ничего удивительного. Но, блядь, в какой-то момент сам поверил в то, что у нас все может быть по-настоящему. Идиот.

По факту я просто купил ее. У всех есть своя цена, и Елена не стала исключением. Я просто заставил ее лечь под меня, пообещав вернуть сына. А теперь вдруг размечтался о чувствах. С чего вдруг? Да я ничем не лучше ее убогого мужа. Мои собственные чувства вряд ли станут достойным оправданием.

Озарение оказывается неожиданно болезненным. Я сейчас не готов к такой мясорубке. На светофоре часто дышу и думаю о деле. Усилием воли заставляю себя успокоиться. Не время для эмоций. На встрече с Ильей я должен его переиграть, а для этого мне нужны холодная голова и трезвый рассудок. Эмоции — зло.

Паркуюсь около ресторана, забираю папку с документами и иду внутрь. Занимаю заранее заказанную кабинку. Так нас никто не увидит и не потревожит. Я первый. Специально решил приехать раньше, чтобы иметь преимущество и еще раз все проанализировать.

Спустя десять минут слышатся шаги. Откладываю документы в сторону и поднимаю глаза. Дверь открывается, и входит Илья. Скольжу по нему внимательным взглядом и едва заметно усмехаюсь. Твареныш, руки так и чешутся начистить его самодовольную морду, но пачкаться — это не про меня. Я задушу по-другому. Надежнее.

— Добрый день, Дмитрий, — протягивает руку, несколько секунд мешкаю, заставляя его понервничать, и все же пожимаю.

— Приветствую, Илья.

Его ладонь влажная, что говорит о сильном волнении. Вот и славно. Партию можно считать начавшейся.

Илья садится на диван напротив. Небрежно изучаю его. Нервничает. Даже веко чуть подрагивает, но старательно делает вид, что хозяин ситуации. Что ж, не буду его разубеждать. Все же мне понты не нужны. Я предпочитаю роль серого кардинала.

— Мы разве знакомы? — наконец интересуется Илья.

— Заочно, — хмыкаю и, чуть прищурившись, продолжаю его рассматривать.

— Интересно.

Никак не могу понять, неужели ему баб мало. Как можно даже думать о малолетках? Они ж дети. У нормального мужика и не встанет даже. Хотя любой нормальный не упустил бы такую шикарную женщину, как Елена.

Негромкий стук прерывает нашу беседу. В кабинке появляется официантка.

— Что-то закажете? — робко спрашивает у нас.

— Кофе черный, — киваю ей.

— И мне такой же, — в тон отвечает Илья.

Девушка поспешно удаляется.

— Так зачем вы хотели встретиться? — Он пытается сохранять невозмутимость, но выдает себя каждым жестом.

— Наслышан о ваших проблемах.

Благодаря Молотову, я единственный шанс Ильи выйти из ситуации с кредиторами без потерь, и он, конечно же, об этом знает. Но все еще пытается держать лицо, а не валяться в ногах. Очень занятно.

— И решили побыть феей-крестной? — хмыкает Илья и нервно поправляет волосы.

Нам приносят кофе. Он берет чашку и едва не опрокидывает на себя. Слежу за ним и усмехаюсь. Трус и ничтожество. Как Елену угораздило связаться с ним? Просто повезло, что она ушла чуть раньше, чем его взяли за яйца кредиторы. Не удивлюсь, если ситуация могла бы быть и более плачевной для нее.

— Увы, нет, все более прозаично, —делаю глоток из своей чашки и аккуратно приземляю ее на блюдце. — Я хочу предложить вам сделку.

— Как интересно. И чего же вы хотите?

Смотрю на него, словно раздумывая, не отказаться ли от этой затеи. Илья сначала держится неплохо, а потом начинает ерзать, как школьник перед учителем. Приземлился, наконец, с небес на землю. Добившись нужного эффекта, достаю документы и передаю ему. Теперь я единолично владею ситуацией.

— Взгляните.

— Что это? — Илья хмурится и поднимает на меня немного ошарашенные глаза.

— Мировое соглашение, — криво усмехаюсь.

— Но как?

В его взгляде паника и непонимание, а у меня внутри все ликует. Как же ловко я его умыл. Дальше есть два пути, но выбираю менее опасный для Елены. Лучше не афишировать наши отношения, иначе это можно использовать против нас в суде.

— Моя клиентка готова компенсировать вам все расходы, в том числе и оплатить ваши долги, если на суде будет подписано это мировое соглашение.

— Но это же грабеж! — возмущенно восклицает Илья.

— Правда? — вопросительно изгибаю бровь. — А с точки зрения закона все честно.

Он тяжело дышит. Глаза мечутся по строчкам, а губы искривляет злобный оскал.

— Если я не подпишу?

— Лишишься всего, — хмыкаю я, уничижительно переходя на «ты». — Мировую предлагаю только один раз, дальше будем биться насмерть, думаю, Любовь тебе не поможет. Шансов просто нет.

Вот такой расклад тебе, дятел. Шах и мат.

— Да ты... — рычит Илья, а глаза наливаются кровью. —Да я тебя и шлюху эту...

— Рот закрой, — хватаю за галстук и резко дергаю на себя. — И не смей больше открывать, иначе захлопну надолго.

Напрасный выпад. Сорвался. Косяк. В общем, уже все равно, скоро правда откроется. Но напрасно я так. Отталкиваю его от себя и откидываюсь на спинку. Нельзя поддаваться на провокации.

— Трахаешь ее, да? — продолжает Илья выводить меня на эмоции, но слишком поздно. Я не ведусь. Он просто бессилен и плюется желчью.

— Чтобы защищать интересы женщины, мне не обязательно ее трахать, — хмыкаю и поднимаюсь на ноги. — В любом случае тебя это уже не касается.

— Ах ты ж... — пытается встать, но я нажимаю ладонью на его плечо, вынуждая плюхнуться обратно.

— Два дня у тебя, чтобы принять решение.

Кидаю деньги за кофе на стол и ухожу. Остается надеяться, что Илья не конченый придурок и примет правильное решение. Шанс я ему дал. Последний. Точнее, единственный. В его интересах оставить женщину в покое...

Остаток дня убиваю на подготовку к слушанию. Я, конечно, уверен, что Илья трусливо сдастся, но все же готовлю план «Б». Что Люба нам может противопоставить? Видео, порочащее репутацию Елены? Добытое незаконным путем. Но ответочка уже лежит в папке. Анализ крови дал положительный результат на кое-какие препараты, путающие сознание. А видео с камер наблюдения недалеко от офиса Маковецкой явно свидетельствуют о времени, когда Лена туда вошла и вышла. Ну и на том злосчастном кафе тоже, как оказалось, есть камера.

Грязно сработали. Очень грязно и топорно. Явно не рассчитывали получить достойный отпор. Тем лучше для меня. Про то видео можно забыть. А вот доказательств разгульной жизни Ильи у меня благодаря Рустаму предостаточно. На любой вкус и цвет. Не хватает только вишенки на торте. Но придется подождать. Рустам работает небыстро, но качественно.

Проверяю почту и пишу сообщение Леденеву. «Добрый вечер. Все в силе?» Ответ приходит мгновенно: «Да. Все по плану. Дети готовы участвовать в нашей затее». Расплываюсь в улыбке. Вот молодец мужик, не подвел. «Спасибо. Рассчитываю на вас. Время пришлю ближе к делу».

Ну все, драгоценная моя «принцесса», я тебя спас от дракона. Любой суд будет на твоей стороне. Даже купленный не рискнет идти против. Это самоубийство. Конец карьере и репутации. Победа близка, только вот вкус ее горчит на губах.

Скоро все закончится, и я должен буду отпустить Елену. Как и обещал. От одной мысли об этом в груди неприятно давит. Порочная сделка вышла боком и стала камнем преткновения в наших отношениях. Так и подмывает переиграть партию и затянуть ее финал на неопределенный срок. Но это подло и нечестно по отношению к Лене. Хотя куда уж подлее. Я и так по уши извалялся в этой грязи и не представляю, как от нее отмыться.

Паршиво на душе. Домой ехать не хочу, боюсь не справиться с собой и натворить дичи. Сворачиваю в клуб. Надо выпить и расслабиться, чтобы разгрузить голову, а то можно и потечь крышей от напряжения. Бросаю тачку на закрытой парковке и иду в здание. Покупаю бутылку вискаря и падаю за один из свободных столов. Все нахер, только релакс и никаких угрызений совести.

Заливаю в себя крепкое пойло, но, сука, не берет. Как специально. Алкоголь просто не действует на меня, а мозг лихорадочно ищет пути, как разорвать порочный круг. Я сам себе припер к стенке. Сейчас все закончится, и она уйдет. Не хочу опускать, но и удерживать силой больше не хочу тоже. Надо поговорить, рассказать всю правду, но что, если не поймет? Что, если не захочет больше меня видеть? Да пиздец! Раздраженно зарываюсь пальцами в волосы.

— Надо же, какая встреча. — Надменный женский голос раздается совсем рядом. Узнать его труда не составляет — Маковецкая собственной персоной. Следит, что ли, за мной? Настучал небось уже Илья.

— Любань, каким ветром? — оборачиваюсь к ней и расплываюсь в опасной усмешке.

— Да вот, решила пропустить бокальчик, — пожимает она плечами и строит из себя святую невинность. Хорош, Люба, тебе не идет.

— Присоединяйся.

— Рано празднуешь, — хмыкает она и опускается на диван напротив. — Еще ничего не ясно.

— Ой ли, — ухмыляюсь я. — У тебя нет шансов.

— Ты использовал меня.

— Все, как учили, — отвечаю в том же тоне и делаю несколько глотков вискаря. Мне азартно и пьяно. Наконец повело, и грань с реальностью немного стерлась.

— Романовский ни за что не подпишет. — Люба недовольно поджимает губы. Что-то мне подсказывает, что он уже все подписал и это всего лишь блеф. Слабенький.

— Да мне похуй, — оскаливаюсь я. Дни этого персонажа один хрен сочтены. Как только Рустам нароет доказуху, а он ее непременно нароет, появится уголовное дело по очень тяжелой статье.

— Да и правда, — меняет она гнев на милость и наклоняется вперед, так что я вижу кромку ее белья. — Может, возьмем бутылку и ко мне?

Томный голос и многообещающий взгляд. Снисходительно смотрю на нее. Ну едва из платья не выпрыгивает. Люба явно знает, как действует на мужчин. Только не на меня. Я околдован другой ведьмой. Не светит тебе ничего, дура.

— Умеешь делать горловой минет? — спрашиваю с подъебкой, чтобы привести в чувство.

— Я умею все... — хрипло шепчет она, закусывает нижнюю губу, а на своей ширинке я чувствую ее туфлю. Дура, блядь!

Телефонный звонок прерывает нашу милую беседу. Смотрю на дисплей. Елена. В такой час? Мгновенно трезвею и выхожу, где потише. Перезваниваю.

— Что случилось? Почему ты не спишь?

— Ничего. Я просто волнуюсь, — тихо отвечает она. — У тебя все хорошо?

— Да…

Как приятно, черт возьми. Улыбка помимо воли появляется на губах. Как мало мне надо для счастья.

— Скоро приедешь?

— Ты хочешь, чтобы я приехал? — зачем-то уточняю. Мне просто жизненно необходимо услышать ее ответ. Именно сейчас, когда я разнес свою душу в щепки, мне нужен хоть какой-то ориентир.

— Очень хочу, — выдыхает Елена, а я забываю, как дышать.

Сердце громко ухает в груди, словно лечу на американских горках вниз.

— Уже еду, — говорю, сбрасываю звонок и улыбаюсь, как идиот.

Как же классно осознавать, что любимая женщина не спит. Ждет меня. А я и правда идиот. Готов признать это публично, а потом положить мир к ее ногам.

— Поехали? — На плечо ложится ладонь Любы.

— Куда? — усмехаюсь я.

— Дим, ты чего? — закатывает она глаза.

— Люба, — вздыхаю я. — Какая же ты дура.

— Чо?

— Через плечо.

Жестом подзываю такси, прыгаю в тачку и называю адрес. Домой. Где меня ждет любимая женщина. Внутри все кипит и пузырится от переизбытка эмоций. Непередаваемое ощущение эйфории накрывает меня с головой.

Глава 27 Елена

Откидываю телефон в сторону и зажмуриваюсь. Неужели я и правда решилась? Сама позвонила Дмитрию. Сомневалась весь вечер, но все же не смогла пересилить себя. Беспокойство за него перевесило и смущение, и все остальные надуманные причины.

Едет домой. Ко мне. Улыбка помимо воли появляется на губах. Не видела его целый день, а такое ощущение, что вечность. Соскучилась ужасно.

Прикрываю глаза и позволяю себе немного помечтать. Послезавтра суд, мне отдадут Мишеньку. Я не сомневаюсь в этом. Мы пойдем в парк вчетвером. Мы с сыном, Анютка и Дима. Будем есть сладкую вату и кататься на аттракционах. Мишутка любит паровозик и колесо обозрения. А потом пойдем в кафе, будем есть пиццу и пить молочный коктейль.

Трель дверного звонка врывается в сладкие грезы. Распахиваю глаза и не сразу соображаю, что происходит. Я уснула? Видимо, да и мне приснилась наша прогулка. Подробностей уже не помню, но ощущение трепетного волнения и бесконечной нежности осталось со мной.

Улыбаюсь и иду к двери. В глазок вижу Диму и открываю ему. Смотрит как-то странно, а взгляд поплывший. Догадка пронзает меня насквозь.

— Ты пьян? — ахаю я.

— Я в дрова, — с готовностью соглашается он и буквально вваливается в квартиру.

Вот это новости. Усаживаю его на пуфик и помогаю снять ботинки. Образ идеального мужчины может и затрещать по швам. Кого я обманываю? Дмитрию это не грозит. Он даже пьяный будоражит мои чувства.

Помогаю дойти до кровати и сесть на нее. Ловит меня и усаживает к себе на колени. Вжимается носом в шею и шумно втягивает воздух. Он пьян, но мне отчего-то не противно. Меня не отталкивает его поведение. Дима словно превратился в ласкового котенка, который мурлычет у меня в руках. Это так необычно и волнительно. Доверяет, раз решился показаться в таком виде?

— Ленка, я так больше не могу, — хрипло шепчет Дмитрий и буквально вгрызается в мою шею.

Взвизгиваю от неожиданности и лавины мурашек, что разбегаются по коже. Спрыгиваю с его колен и отхожу на безопасное расстояние. Не хватало еще засос получить. Хороша же я буду на суде.

— Как так?

Смотрит на меня долгим взглядом и молчит, словно боится сказать то, что хочет. Но это же Дима — он ничего не боится. Или я его плохо знаю.

— Я тебе сделку предлагал? — говорит немного растянуто, но голос звучит ровно и уверенно.

— Предлагал, — нервно сглатываю, не понимая, куда он клонит. Что еще случилось? Дима же не хочет меня бросить в одном шаге от суда? Он же так не поступит? Мои ладони мгновенно становятся влажными от волнения.

— Ты согласилась?

— Согласилась...

— А почему?

Вопрос ставит в тупик. Даже не понимаю его сути. Зачем спрашивать то, о чем и без меня прекрасно знает. Складываю руки на груди и шумно втягиваю воздух. Что происходит? Я не знаю, как должна ответить, чтобы остановить неминуемое бедствие.

— Я жду ответа. — Дмитрий хмурится и продолжает сканировать меня взглядом. Становится не по себе еще больше. — Почему ты согласилась на эту гребаную сделку?

— У меня не было другого выхода, ты же знаешь? — нервно кусаю губы.

— Выход есть всегда, — вздыхает он и зарывается пальцами в волосы.

— Дим, что случилось?

Присаживаюсь перед ним на корточки. Ловлю лицо в ладони и вынуждаю посмотреть в глаза. Ищу в них злость или обиду, но нет, полный штиль. Лишь где-то в самой глубине плещется что-то мне непонятное. Болезненно тоскливое.

— А если бы на моем месте был кто-то другой? Тоже бы согласилась?

Удивленно распахиваю глаза. Он сейчас что, шутит? Да нет, не может быть. Но его лицо остается серьезным. Это ревность?

Я запуталась. Что ж ты такой сложный, Дмитрий? Дал бы хоть шпаргалку.

— Если бы на твоем месте был кто-то другой, — улыбаюсь и невесомо касаюсь его губ своими, — я бы обратилась к тебе. И только к тебе.

— Почему?

— Ты сейчас напрашиваешься на комплименты? — лукаво усмехаюсь. Он сейчас такой отрытый, искренний и уязвимый, что невольно хочется пожалеть. Прижать к себе и просто поделиться теплом.

— Прости меня, — выдыхает Дмитрий и сокрушенно качает головой. — Я такой идиот. Наворотил сам не знаю что и зачем.

— Дим, ты чего? — В груди болезненно давит, зеркально отражая его состояние.

Пересаживаюсь к нему на кровать и обнимаю.

— Я просто боялся, что ты не захочешь со мной быть, поэтому и придумал эту идиотскую сделку.

Откровения неожиданно задевают за живое. Глубоко вздыхаю и выдыхаю. На глаза отчего-то набегают слезы.

— Но больше не могу следовать ее условиям. Да и не хочу тоже. — Его голос звучит все тише, а надрыв становится все больше. Чувствую, как ему тяжело и прижимаюсь теснее. — Я аннулирую все условия с твоей стороны. Ты свободна и ничего мне не должна.

— И чего ты от меня ждешь? — улыбаюсь и кладу подбородок на его плечо. — Хочешь меня прогнать? Не выйдет.

— Я выиграю этот суд в любом случае, — с сомнением поясняет он.

— А я, пожалуй, все же останусь. Если ты не против.

— Не против.

— Ложись спать. Утро вечера мудренее.

Не спорит. Даже помогает себя раздеть. Но, когда я собираюсь уйти, сгребает в охапку и укладывает рядом с собой. Я невольно напрягаюсь, не желая близости в таком его состоянии, но Дима и не претендует. Укладывается поудобнее, утыкается мне в волосы и засыпает, крепко обнимая меня.

Улыбаюсь, как дурочка, и боюсь пошевелиться. Так хорошо и уютно в его объятиях. Я, конечно, понимаю, что у трезвого на уме, то у пьяного на языке. Но как-то не готова была к подобным откровениям. Дмитрий обнажился перед мной, открыл свою душу, а я? Смогу ли сделать тоже самое для него? Не знаю...

Я даже не думала об этом. Некогда было проанализировать наши странные отношения. В постоянных переживаниях за сына совсем упустила из виду одну важную деталь. Насколько Дмитрий стал мне близок. Поднимаю голову и рассматриваю черты его лица в свете луны. Я так привыкла к нему, прикипела. Но то ли это, чего он от меня ждет? Я и сама не знаю, чего жду. Как-то все слишком быстро и неправильно.

А с другой стороны, какая разница, как правильно. Главное, чтобы нам было хорошо вместе. Мне очень хорошо рядом с ним. Я стала другой, какой-то обновленной. Но не приведет ли меня это к очередному разочарованию? Боюсь, очень боюсь ошибиться. Но и упустить свое счастье тоже не хочу.

Глава 28 Дмитрий

Протяжная трель телефонного звонка жгучим пламенем врывается в сознание и заставляет поморщиться от головной боли. Охренеть пробуждение. Вот это я вчера расслабился. Кара не заставила себя ждать. Чтоб его, похмелье это. Какого ляда я так накидался? Вразумительного ответа нет, хотя и невразумительного тоже.

На ощупь ищу голосящий гаджет. Это не так просто, но все же удается сориентироваться. Не глядя принимаю звонок и прикладываю телефон к уху.

— Алло, — не узнаю свой голос, но похер. Нечего названивать в такое время. Кстати, какое?

— Утро доброе, — хмыкает в динамик Рустам.

— Сомнительное утверждение, — хриплю я и прокашливаюсь.

— Сочувствую.

— Не верю, — криво усмехаюсь. Он не из тех, кто способен на такие эмоции. — Надеюсь, твоя инфа стоит моего сна.

— Однозначно, — уверенно отвечает Рустам.

У него получается меня заинтриговать. Переворачиваюсь на спину и тру глаза пальцами, пытаясь экстренно проснуться и влиться в реал. Но как же это сложно, когда мозг не желает крутить шестеренки.

— Насколько все серьезно?

— Судить бесполезно, — сухо констатирует он. — Не доживет.

— Даже так...

Еще интереснее. Что ж там такого наворотил Илья? Неужели подтвердились наши самые нехорошие догадки?

— Отдайте его мне, — просит Рустам все тем же ледяным тоном, а у меня по позвоночнику ползут колючие мурашки. Что он еще задумал? Самосуд? Да бред!

— Ты в своем уме?

— Зачем вашей женщине такое пятно на репутации? — знает, куда надавить, и пользуется этим.

Самое стремное, что в его словах есть доля истины. Если Илью посадят за педофилию, то на его бывшую жену и сына ляжет несмываемое пятно. Что с этим делать, я пока не знаю, мне нужно время, чтобы все переварить и принять решение.

— Я подумаю. До встречи.

Сбрасываю звонок и откидываю телефон в сторону. Голова гудит, как Дом советов. Хорошо, что сегодня не завтра. Появиться на суде с таким фейсом было бы круто. Надо подумать, но сил нет. Мозг не желает функционировать, лишь генерит какую-то дичь.

Тихо открывается дверь, и входит Елена. Такая свежая, теплая, в одном коротеньком халатике. Тело мгновенно реагирует, кровь устремляется к паху, а головная боль немного притупляется.

— Доброе утро, — улыбается она и внимательно меня рассматривает.

— Доброе, — озадаченно отвечаю.

— Как самочувствие?

— Ох, не спрашивай...

— Вот, держи, — протягивает мне две таблетки аспирина и стакан воды.

— Спасибо, моя спасительница, — расплываюсь в улыбке и пью жизненно необходимые лекарства. Сейчас должно стать полегче.

Елена не уходит, стоит и смотрит на меня настороженно.

— Что? — непонимающе хлопаю ресницами. Что за фигня творится? Чувствую себя идиотом, что мне совсем не нравится.

— Да нет, ничего... — Она лукаво закусывает губу и равнодушно пожимает плечами.

Я что, накосячил вчера? Не помню. Вроде нормально все было... Что, блин, происходит?

— Только не говори, что все это мне не приснилось, — хитро прищуриваюсь. Сейчас выведу эту хулиганку на чистую воду.

— Что конкретно? — Ее взгляд становится любопытным. Так я и думал, поиграть решила.

— Как ты танцевала стриптиз, а потом... — мечтательно вздыхаю, делая вид, что представляю продолжение. Мне не надо ничего представлять, все давно в полной боевой готовности.

— Дурак, — смеется Елена, а мне на душе становится теплее.

Косяки косяками, но надо прояснить вчерашние события.

— Я наговорил тебе вчера много лишнего...

— Жалеешь? — напрягается она и нервно дергается.

— Нет, — тяну ее на себя. Поддается и присаживается на постель.

— Только не говори, что обманул, — заправляет волосы за уши и смотрит на меня так, что я готов «не говорить» все что угодно.

— А если и так, то что? — поддразниваю я.

— Я тебе покажу.

Серьезно отвечает Елена, а затем внезапно нападает на меня и начинает щекотать. Дрожь пробегает по коже, а из горла вырывается хриплый смех. На какой-то момент я даже забываю про свою больную голову. Мы дурачимся и боремся сквозь смех и визги. Наконец, Елена побеждает, садится на меня сверху и упирается ладонями в грудь. Ее глаза возбужденно горят, а щеки раскраснелись.

— Ну все, попалась, — хрипло говорю я, трусь эрекцией о промежность и с жадностью смотрю, как расширяются ее зрачки.

Елена инстинктивно облизывает губы, а я борюсь с желанием впиться в них. Но нет, не стоит. Скольжу ладонями по ее бедрам вверх, проникаю под халатик и под ткань трусиков. Боже, какая она горячая и влажная. Можно кончить только от этого...

— Люблю тебя, — шепчу я в порыве и тяну пояс халата, распахивая его.

Красивая грудь с темными горошинами сосков вырывается на волю.

— Дим, я... — Елена пытается прикрыться. — Подожди.

— Не могу, — наклоняю ее на себя, вынуждая чуть приподняться с меня. Отгибаю резинку ее трусиков и резко вхожу, насколько это возможно.

Елена сладко стонет мне в грудь, содрогаясь от наслаждения. Горячая моя, распутная девочка. Целую в щеку и отпускаю ее. Послушно садится и начинает двигаться. Плавно и грациозно. Грудь качается в такт. Бесконечно можно смотреть на это великолепие, но хочется уже ускориться.

— Сожми их, — хриплю я, окончательно потеряв голос.

Подчиняется, сводит вместе два упругих полушария и откидывает голову. Пиздец как красиво, аж дыхание перехватывает.

— Сожми сосочки и чуть оттяни.

Новый стон наслаждения заполняет комнату. Елена закусывает губу и замирает на мгновение. Его мне хватает, чтобы перехватить инициативу и начать двигаться самому. А затем одним ловким движением подмять ее под себя.

Глава 29 Елена

День икс неумолимо наступил, раздавив меня морально. Мы едем в суд. Второе слушание. Оно же заключительное. Дмитрий немногословен, точнее, собран и сосредоточен, а я как тряпка. Меня всю колотит от страха и неуверенности. А вдруг ничего не получится и мне не отдадут сына? Больше всего на свете я боюсь этого. И чем ближе судебное разбирательство, тем сильнее мои демоны-страхи. Еще вчера казалось, что я научилась сдерживать их, а сегодня все эмоции вырвались из-под контроля.

Первое, предварительное, заседание проходило без меня. На этом опять же настоял Дима. Раз я не собиралась идти ни на какие уступки, то и делать мне в суде было нечего. Тем более лишний раз встречаться с Ильей. Но сейчас совсем другое дело.

Дима разговаривает по телефону с каким-то Александром, а я даже не пытаюсь уловить смысл. Просто слушаю его ровный голос, и мне становится легче. По обрывкам фраз интуитивно догадываюсь, что речь идет о нашем процессе, невольно напрягаюсь и поворачиваюсь. Он как раз завершает разговор и убирает телефон на приборную панель.

— Все нормально? — Дмитрий смотрит мне в глаза без тени сомнения.

— Да, — выдавливаю нервную улыбку. — Волнуюсь просто.

Стараюсь не показывать своего состояния. Я доверяю Диме даже больше, чем себе, но все же форс-мажоры никто не отменял.

— У нас все продумано. — Он берет меня за руку, переплетает наши пальцы и подносит к губам. — Осечек не будет, — мягко целует, а я растворяюсь в этом невинном прикосновении и прикрываю глаза.

— Хорошо.

Это единственная ласка, которую Дмитрий позволяет себе. Мне ничтожно мало и немного непривычно. Обычно он более открытый, а сегодня неприступная ледяная глыба. Предупреждал заранее, но я все равно оказалась не готова. Дима весь в работе, концентрируется на ней и не допускает контактов извне. От меня тоже отгородился насколько это возможно. Я же согласна на все, лишь бы получить результат.

— Почти приехали, — сухо сообщает и разрывает наш телесный контакт. — У нас строго рабочие отношения.

Это мы тоже уже обсуждали. Он считает, так будет лучше. Лишь киваю и поджимаю губы. Дмитрий знает, что делает. Но встреча с Ильей, первый раз после всего... Не представляю, как она пройдет. Руки до сих пор дрожат, а сердце колотится, как сумасшедшее.

— Никаких лишних эмоций, соберись. — Беглый взгляд касается моего лица. — Ты сможешь, — строго, как отрезвляющая пощечина. — Я рядом, — уже мягко и нежно.

Мой сладкий пряник. Невозможный мужчина. Улыбка помимо воли появляется на губах.

Смогу. Обязательно.

— Они уже здесь.

Дмитрий паркуется на стоянке перед зданием суда. Выходит первым и помогает выйти мне. Предельно корректно, не позволяя себе лишнего. Берет папку и кивает на входную дверь. На мгновение встречается глазами, и меня отпускает. Я понимаю главное — он не даст мне упасть. Поддержит, если что-то пойдет не так, но я должна постараться не подвести его.

Распрямляю спину, вздергиваю подбородок и иду к зданию, чеканя шаг. Знаю, как выгляжу, и уверена в себе благодаря Диме, а все остальное не важно. Он открывает передо мной дверь, пропуская внутрь. Вместе мы поднимаемся на второй этаж.

Илью вижу сразу. Стоит у окна спиной к нам и разговаривает по телефону. Всего на мгновение замираю, оглушенная шквалом эмоций, но ладонь Дмитрия врезается между лопаток и приводит в чувства.

— Строкин, а вот и ты, — совсем близко раздается голос Любови.

— Как видишь, — сухо усмехается он.

Илья оборачивается, и я замечаю, как его брови слегка приподнимаются. Продолжает говорить по телефону и скользит по мне напряженным взглядом снизу-вверх, пока не останавливается на глазах. Как и всегда давит своим непререкаемым авторитетом. Но я больше не боюсь и спокойно выдерживаю его натиск. Желваки начинают ходить по лицу Ильи, и он вынужденно отводит взгляд.

Дмитрий кивком приветствует моего мужа, и на этом их общение заканчивается. Интуитивно ощущаю, как воздух накаляется, но стараюсь дышать ровно. Все хорошо. Дима рядом.

— Позвони, как все закончится, —долетают до меня слова Любы. — Повторим наше маленькое приключение...

Оборачиваюсь и вижу ее рядом с Дмитрием. Болезненный укол ревности достигает цели. Жду какой-то реакции от него, но ее нет. Его лицо непроницаемо, а глаза пусты и безразличны. Глубоко втягиваю носом воздух, шумно выдыхаю и сжимаю кулаки. Сейчас не время сомневаться.

Нас приглашают в зал, а дальше все, как в тумане. Я нахожусь в какой-то прострации и лишь мельком улавливаю происходящее. Против развода Илья не возражает. Я даже успеваю облегченно выдохнуть, но, оказывается, слишком рано.

В исковом заявлении несколько пунктов относительно сына и имущества. И Илья не согласен ни по одному из них.

Выступает Маковецкая, поливая меня грязью и объясняя суду, что со мной ни в коем случае нельзя оставлять ребенка. Сжимаюсь внутренне, но меня окутывает и защищает энергетика Дмитрия. Он невозмутим, и мне становится спокойнее.

Ему дают слово. Четко и обоснованно Дима разрушает каждое несправедливое обвинение. Сражается, как лев, и вызывает восхищение. Никогда бы не подумала, что ораторское искусство может быть таким завораживающим.

Дмитрий предоставляет анализ крови, подтверждающий, что меня опоили чем-то, для того чтобы снять порочащее видео. В подтверждение его слов выступает Леденев. А в заключение и вовсе слышатся крики с улицы, скандирующие мое имя.

— Что это такое? — недовольно спрашивает судья.

— Дети, — улыбается Александр Михайлович. — Требую вернуть им любимого учителя.

— Цирк какой-то, — закатывает глаза Маковецкая, а я улыбаюсь, как дурочка, и плачу. Хорошие мои. Зачем?

— Я хотел бы передать эти бумаги для возбуждения уголовного дела в отношении Маковецкой и Романовского.

— Ваше право, но к делу не относится. Если у вас все...

— Нет. Вот выписки по счетам и аудит. Список всего имущества и долговых обязательств. Хочу отметить, что Елена Борисовна не знала об активах, записанных на ее имя, и не имеет к долгам мужа никакого отношения.

Я проваливаюсь в какую-то оглушающую пучину. Ничего уже не соображаю. Какие активы? Какие долги? Что происходит? Перевожу взгляд с Дмитрия на Илью и обратно.

— Мной составлено и предложено мировое соглашение, но...

— Я подпишу, — перебивает его Илья и впивается в меня убийственным взглядом.

— Поздно, — хмыкает Дима. — Теперь пусть суд все решает.

Судья уходит для вынесения решения. А я, кажется, перестаю дышать. Что, если недостаточно доказательств?

Не дышу, пока судья зачитывает и поясняет решение. Все нервные окончания вздернуты на дыбы. Иск удовлетворен в полном объеме. Сына передать матери. А дальше я не слушаю. Все остальное мне не интересно. До конца не верю в свое счастье. Судорожно всхлипываю и зажимаю рот ладонью, чтобы не разреветься.

— Все хорошо, — шепчет мне Дмитрий. — Мы победили.

Поднимаю на него глаза и растворяюсь в бесконечной нежности. Так хочется прижаться к его груди и дать волю эмоциям. Но сейчас не время и не место.

— Я это так не оставлю, — шипит Маковецкая. — Ты мне за все ответишь.

Дмитрий лишь окидывает ее насмешливым взглядом и теряет интерес, ни капли не испугавшись пустых угроз. Значит ли это, что между ними ничего не было? Или, наоборот, было? Не хочу сомневаться. Можно прямо спросить, но так не хочется обижать Диму недоверием.

— Пойдем в коридор. — Он обнимает меня за плечи и выводит из зала.

Его горячие ладони чуть сильнее сжимают меня и задерживаются дольше, чем положено. Ему тоже не терпится остаться наедине и отпраздновать наш маленький триумф.

Останавливаемся около окна. Вижу, как дети толкаются на улице и шумят. Машу им рукой и прикладываю палец к губам, но призвать их к тишине просто невозможно. Замечаю там и Анютку, и наш женсовет во главе с Аленой. Все пришли поддержать. На душе становится так тепло и хорошо, что улыбка рвется изнутри. А Дима все еще держит меня за плечи, прижимая спиной к своей груди. Так бы и стояла целую вечность под его защитой.

— Поздравляю вас с победой. — К нам подходит Александр Михайлович.

— Спасибо, — смущенно отвожу глаза.

Они с Дмитрием обмениваются рукопожатием.

— Спасибо. Ваш вклад неоценим, — искренне благодарит он.

— Да бросьте, — отмахивается директор и поворачивается ко мне. — Елена Борисовна.

— Да? Что? — внимательно слушаю его.

— Я надеюсь, теперь вашу кандидатуру пересмотрят и позволят восстановить вас с должности.

— Правда? — недоверчиво роняю. Неожиданно, я уже смирилась с тем, что не вернусь в школу. По крайней мере, в этом городе.

— Я приложил к этому максимум усилий. — Дима многозначительно закатывает глаза к потолку. — Ну и Дмитрий, конечно, тоже, — смеется Александр.

— Вы думаете, я смогу вернуться после всего этого?

— Уверен в этом. Главное, чтобы вы хотели.

Я? А я не знаю, чего хочу. Столько всего произошло за последнее время, что у меня не было времени даже просто сесть и подумать. Школа — моя отдушина, не представляю своей жизни без нее. Но я ведь уже не одна, чтобы принимать такие решения... Смотрю на Дмитрия, но он лишь пожимает плечами, оставляя решение за мной.

— Я сейчас вернусь, — говорит он и возвращается обратно в зал, чтобы взять решение суда. Без него мы не сможем забрать Мишеньку.

У Александра звонит телефон. Извинившись, он отходит в сторону, чтобы поговорить. Обнимаю себя руками и смотрю в окно. Осталось совсем чуть-чуть, и я увижу сына. Не могу думать ни о чем, кроме этого.

— Победу празднуешь? — Совсем рядом раздается голос бывшего мужа. — Слишком рано. Я еще не все сказал.

Мурашки ползут по позвоночнику, но я не позволяю себе поддаться панике. Не боюсь Илью и не позволю ему меня запугивать.

— Что ты имеешь в виду? — гордо вскидываю подбородок и с вызовом смотрю ему в глаза.

— А ты изменилась, — хмыкает он и пытается прикоснуться к лицу, но я уворачиваюсь. — А я ведь тебя любил, а ты...

— Когда любят, не изменяют, — парирую я. Даже странно говорит о таких элементарных вещах.

— Это тебе твой адвокат напел? — хрипло смеется Илья. — А ты спроси, как он информацию добыл, которая помогла ему выиграть дело. Ничего личного, правда?

Намекает на связь между Димой и Любовью? Не верю. Нет, даже не хочу мараться в этой грязи. Не стал бы он... не поступил бы так со мной.

— Хватит, — качаю головой. — Умей проигрывать достойно.

Илья вскипает мгновенно. Хватает меня за плечо и дергает на себя.

— Не получишь ты ничего, — цедит сквозь зубы. — Ни сына, ни квартиру. Ясно? — Пальцы сильнее вжимаются в кожу. — Даже не пытайся.

— Отпусти, мне больно, — пытаюсь вырвать руку, но Илья не реагирует.

Его глаза безумны, а лицо перекошено гримасой злости. Где же Дима? Лихорадочно ищу его глазами, но как специально не вижу.

— А то что? — продолжает глумиться Илья, дергая меня, как тряпичную куклу.

— Ты не слышал, что сказала женщина? — Леденев появляется вместо Дмитрия.

— Ты еще кто? — хмурится Илья и продолжает скалиться.

— Совесть твоя.

Я не успеваю даже понять, как это произошло. Но кулак Александра с хрустом врезается в нос Ильи. Тот крякает, отпускает меня и хватается за лицо. Бордовая кровь просачивается сквозь пальцы и капает на пол.

— Я тебя посажу, — рычит Илья и трусливо ретируется. — Я вас всех накажу.

— Удачи.

— Что у вас здесь? — Дмитрий наконец-то оказывается рядом.

Поддаюсь порыву и прячусь у него на груди, забыв о том, где мы находимся. Не отталкивает, наоборот, поднимает мое лицо за подбородок и всматривается в глаза.

— Что, вашу мать, случилось?

— Илья...

Дима видит кровь на полу и качает головой.

— Ты его? — хмуро смотрит на Леденева.

— Да брось, — отмахивается тот с улыбкой. — Он сам споткнулся и ударился об подоконник. Правда же? — обращается ко мне.

Я лишь киваю, как болванчик.

— Ладно. —Дима явно недоволен, но старается не подавать виду. — Поехали за сыном, по дороге расскажешь.

— Может, мне с вами? — внезапно предлагает Александр.

— Зачем?

— Мало ли... помощь понадобится... — уклончиво отвечает он, а я все равно улавливаю возникшее напряжение. Очень хочется верить, что все это не связано с моим сыном, но Илья может выкинуть что угодно.

— Хорошо, поехали, — кивает Дмитрий, берет меня за руку и ведет к черному входу.

Через центральный сейчас не прорваться.

Глава 30 Дмитрий

— Папа, я с вами! — откуда ни возьмись подбегает Анюта.

— Исключено, — качаю я головой.

— Ну пожалуйста, — складывает руки на груди в молящем жесте. — Я не помешаю, честно-честно.

Дурдом какой-то, но спорить бесполезно. Если эта девчонка что-то вбила себе в голову, то уже не переубедить.

— Ла-адно, — закатываю глаза, признавая капитуляцию.

Сажаю дочь и Елену в машину и отхожу с Александром в сторону. Неожиданно было найти в его лице союзника, но я даже рад, что так вышло. Нормальный мужик. С адекватными принципами. Не хочется, чтобы его зацепило последствиями этой истории.

— Ты понимаешь, что могут возникнуть проблемы? — киваю на его кисть.

Костяшки покраснели, а значит, втащил он неслабо. Внутри я даже немного завидую. Я бы не смог так. Точнее, смог, но не стал бы. Репутация слишком дорого мне стоила, чтобы рушить все, публично мараясь о какого-то урода. Я знаю более действенные способы, чтобы уничтожить.

— Не сдержался, — пожимает плечами Александр. — Слишком оборзел, еще и угрожал.

— Понимаю, — вздыхаю и качаю головой. — Но он может и побои снять.

— Да хрен с ним, — отмахивается и расплывается в улыбке. — С таким адвокатом мне нечего бояться.

Вроде и шутит, а вроде и просит поддержки. А я теперь по факту обязан.

— Обращайся, — протягиваю руку. Пожимает.

— Едем?

— Да. Мне надо сделать один звонок...

— Хорошо, — уходит в свою машину и заводит двигатель.

Достаю телефон и смотрю на Елену. Нервничает и кусает губы. Угрозы Ильи, скорее всего, просто сотрясание воздуха. Но рисковать смысла нет. Я обязан защитить свою женщину и ее ребенка любыми способами. Законник и любящий мужчина борются во мне. С одной стороны, куда приятнее засадить этого мудака, но с другой — это может сильно ударить по репутации Елены. За что ей все это? Разве заслужила она такой ушат помоев?

Принимаю окончательное решение, нахожу номер Рустами и нажимаю дозвон.

— Слушаю, — почти сразу раздается в динамике.

— Ты знаешь, где Илья?

— Я веду его. Подъезжаем к коттеджному поселку.

Вот мразь. Так и решил использовать ребенка в своих подлых целях.

— Он твой, — глухо отзываюсь, вынося вердикт. — Главное, чтобы малыш не пострадал.

—Я понял.

Звонок сбрасывается. Убираю телефон в карман и поднимаю голову к небу. Я только что подписал смертный приговор педофилу. Как бы то ни было, а все равно не по себе. Но пусть это останется на моей совести. Я как-нибудь справлюсь. Главное, мои девочки больше никогда не услышат о нем.

— Пап, ну поехали! — Недовольный голос дочери отрезвляет.

— Да, едем.

Сажусь за руль и плавно трогаюсь с места.

— Все нормально? — Елена взволнованно смотрит на меня.

— Да. Сейчас заберем Мишу, а дальше? Решили уже? — нарочно перевожу тему.

— На месте решим, — сжимает руки в кулаки и напряженно смотрит прямо перед собой.

Боится, но я уже все предусмотрел. Илья не помешает забрать ребенка.

Сворачиваем к коттеджному поселку. На КПП нас не пускают. Предъявляю решение суда, и только после этого шлагбаум поднимается. Но Александра так и не пропускают. В общем, не критично. Думаю, справимся сами.

Останавливаюсь около забора, блокируя ворота и оборачиваюсь.

— Аня, сиди здесь, — строго говорю ей.

— Ладно, — тянет снисходительно и складывает руки на груди.

— Пойдем.

Помогаю Елене выйти. Нажимает на звонок, но в ответ тишина. Пробую открыть — калитка без труда поддается. Мне это совсем не нравится. Но послушно следую за Еленой к дому.

Поднимаемся на крыльцо и проходим внутрь. Тишина. Словно и нет никого.

— Лен, мы точно туда приехали? — спрашиваю на всякий случай.

— Конечно. Это дом свекрови, — раздражается она и идет дальше.

Здесь совершенно точно никого нет. Абсолютно.

— Где он? Где мой сын? — Лена поворачивается ко мне, а в глазах застыл ужас.

Твою мать. Ну что за херня. С чего я вдруг решил, что будет легко?

— Спокойно. Без паники, — пытаюсь ее успокоить и притягиваю к себе. — Мы его найдем. Сейчас запросим видео с камер.

— Да-да, хорошо. — Лена старается держаться. Утыкается мне в шею и затихает, но я отчетливо чувствую, как ее колотит.

— Па-па! — Истошный крик дочери взрывается в сознании.

Срываюсь с места и бегу к машине как раз в тот момент, когда черная тачка рвет с места.

— Они там, папа! Миша у них!

Да чтоб вас, твари! Прыгаю в машину, благо Елена уже здесь и успевает забраться в салон. Жму на газ, боясь потерять машину из виду, и набираю Александра.

— Слушаю.

— У нас проблемы, — рычу я в трубку. — Мальчика выкрали и везут на машине.

— Кто?

— Я еду за ними, — называю номер и марку. — Подстрахуй у шлагбаума. А заодно спроси у охраны, есть ли здесь еще выезд?

— На связи. — Александр сбрасывает звонок.

Закипаю мгновенно и скриплю зубами от злости. Сука. Поубиваю тварей лично. Совсем охренели.

— Выезд есть, с другой стороны, — торопливо говорит Елена. — Но там до трассы не пробраться. Лес и озеро. Закрыто на замок.

— Мы туда едем?

— Нет.

Телефон оживает в моей руке. Рустам. Блядь, не вовремя. Но отвечаю.

— У нас проблемы, — холодно оповещает он.

— Какие?

Инстинктивно напрягаюсь, догадываясь, кто их нам устроил. Сбавляю скорость и сильнее стискиваю трубку.

— Ребенка вместе с бабушкой должны привезти в аэропорт, а потом переправить в Турцию.

— Морда не треснет? — сатанею я и едва сдерживаюсь, чтобы не начать убивать.

— Уже треснула, — хмыкает Рустам.

Сворачиваю вместе за машиной к КПП. Шлагбаум открывается, пропуская их и закрывается, отрезая нам путь. Сука, вот твари! Не успеваю среагировать, как выруливает Александр наперерез и перекрывает дорогу похитителям. Те жмут по тормозам, и машина встает колом. Все замирает, а время будто останавливается. Прям боевик какой-то.

В окне машины вижу перепуганное лицо мальчишки и облегченно выдыхаю. Слава богу, я не ошибся, и ребенок не пострадал. Осталось осторожно забрать его.

С Александром синхронно выходим из машин и переглядываемся. Все спокойно. Никто никуда не дергается. Дверца хлопает позади меня. Оборачиваюсь на звук— Елена срывается с места в попытке прорваться.

— Стоять, — ловлю ее и крепко прижимаю к себе.

— Пусти, там мой сын, — бьет меня в грудь и пытается вырваться.

Ощущаю ее дрожь каждой клеточкой, но не могу уступить. Это может быть опасно.

— Знаю, — говорю спокойно и давлю взглядом. — В машину сядь.

Лена трясется, как осиновый лист на ветру, но послушно возвращается в машину. Ну хоть с ней воевать не придется, и на том спасибо.

Пока я отвлекся, у другой машины вовсю идет какой-то замес. Александр выволакивает водителя и жестко припечатывает к капоту. В это время выходит охранник, его приходится взять на себя. Скручиваем, чтобы не рыпались. Охрана с КПП не лезет, но вызывают полицию. Этого еще не хватало.

— Саш, хорош, — торможу его, чтобы не нажестил.

В автомобиле осталась лишь женщина в возрасте. Она держит мальчика, тот ревет навзрыд. Мать Ильи, догадываюсь я и делаю знак Елене. Она сразу выскакивает из машины и бежит к нам. Открываю для нее заднюю дверь.

— Мама, — всхлипывает мальчишка и тянет к ней ручки.

— Мишенька, хороший мой. — Лена пытается его забрать, но женщина не дает этого сделать.

— Не трогай, — фыркает она. — Мне Илюша сказал не отдавать сына.

— Мне плевать, — опасно скалится на нее Елена. — Это мой сын.

Жестко убирает руки и забирает ребенка. Тот жмется к маме и крепко обнимает за шею.

— Я буду жаловаться.

— Ради бога.

Захлопываю дверь перед ее носом, не давая выйти и провожаю Елену к нашей машине вместе с сыном.

— Спасибо тебе, — поворачивается ко мне, а в глазах дрожат слезы радости.

На душе становится очень тепло. Моя женщина счастлива, что еще нужно?

— Садись, — улыбаюсь ей и помогаю устроиться в салоне.

Возвращаюсь к Александру. Пожимаем друг другу руки.

— Спасибо. Если бы не ты...

Он поступил очень смело и смог предотвратить целый армагеддон. Даже не представляю, что было бы, если бы Александр не блокировал дорогу машине. Дальше трасса. Это как минимум опаснее.

— Да брось. — Он ободряюще хлопает меня по плечу. — Любой на моем месте поступил бы так же.

Не любой. Далеко. Трусов в нашей жизни встречается гораздо больше, чем настоящих мужиков.

— Тебе лучше уехать, эти идиоты ментов вызвали, — киваю на охранников, закрывшихся в домике на КПП.

— Разрулишь? — уточняет он, имея ввиду связанных «злодеев» из нашей истории.

— Да. Девчонок только моих забери. Пусть дома ждут, нечего тут делать.

Неизвестно, насколько у меня тут все затянется. Полиция непредсказуема.

— Без проблем, — соглашается Александр.

Вкратце объясняю Елене ситуацию и пересаживаю их в другую машину. Лена пытается упираться, не хочет оставлять меня одного, но быстро сдается, понимая, что им с детьми будет дома лучше.

Машина Александра плавно трогается с места. Провожаю взглядом и набираю номер Рустама.

— Слушаю.

— Ребенок у нас, — сухо сообщаю.

— Понял.

Сбрасываю звонок и смотрю в небо. Долгим, напряженным взглядом. Мысли терзают меня и тащат в разные стороны. Правильно ли я поступил? Вроде и да. По справедливости, но не по закону. А должен был? Я поступил по совести.

Вдалеке слышится вой сирены. Вот и полиция пожаловала. Возвращаюсь в машину и достаю все документы.

— Старший лейтенант Охапкин, — подходит ко мне полицейский. — Кто нас вызывал? Что случилось?

Решаю взять все на себя, надеюсь, охрана с КПП не станет ставить палки в колеса. Хотя я в любом случае прав. И баста.

— Вот решение суда, — протягиваю им документ. — А эти трое хотели помешать и похитить ребенка.

— А где он? — озадаченно чешет затылок лейтенант.

— Забрали и отправили домой, — хмыкаю я.

— То есть инцидент исчерпан? — уточняет он на всякий случай. — Похищение — это вам не шутки...

— В смысле исчерпан? — возмущаюсь я. Ну уж нет, все по закону. — Давай записывай обстоятельства случившегося.

Тот лишь вздыхает и открывает папку.

— А там еще тетка неадекватная, — сообщаю по секрету, кивая на машину. — Не рекомендую открывать дверь.

— Зашибись, — вздыхает Охапкин, а я лишь довольно щурюсь.

Все закончилось. Теперь все точно будет хорошо.

Глава 31 Елена

Мишенька перестает хныкать и с любопытством осматривается. Мой мальчик. Прижимаю сына к себе и жадно вдыхаю его запах. Как же я соскучилась. Не передать словами.

— Мам, а куда мы едем? — тихо спрашивает он.

— Домой, — улыбаюсь ему и целую в макушку.

— К папе? — хмурится Миша.

— Нет, сынок... — закусываю губу, лихорадочно придумывая хоть какую-то легенду. Смешно сказать, но я даже не подумала, как объясню сыну произошедшие перемены. А теперь вот теряюсь.

— Привет. Я Аня, а ты? — приходит на помощь Анюта и переключает его внимание.

Мишенька смущается и прячется у меня на груди. Что стало с моим общительным мальчиком?

— Ты не хочешь дружить? — обиженно вздыхает Аня.

— Хочу, — бормочет он себе под нос.

— А у меня смотри что есть. — Она достает небольшое зеркальце. — В нем живет очень грустный мальчик. Но если ты ему улыбнешься, мальчик тоже станет веселей.

Миша проникается этой затеей и тянет ручку. Анюта отдает ему зеркало. Он смотрит в него и хмурится, не понимая сути. А потом неожиданно улыбается и начинает хохотать.

Оттаивает понемногу.

Александр паркуется перед домом и оборачивается к нам.

— Приехали.

— Спасибо.

Он помогает нам выбраться на улицу и не забыть ничего в машине. Миша оттягивает руки, но Аня быстро отвлекает его на себя и уводит к подъезду. Удивительно, но идет.

— Давайте провожу? — предлагает Александр, а сам посматривает на часы. Хотела предложить ему чаю, но, вероятно, зря.

— Не нужно. Вам, наверное, пора...

— Есть немного. — Он виновато чешет затылок. —Тогда я поеду?

— Спасибо огромное за все, — протягиваю ему руку.

— Спасибо на хлеб не намажешь, — пожимает и хитро прищуривается.

Смотрю с подозрением, но не улавливаю сексуального подтекста. Ну же, Леденев, я не хочу в тебе разочаровываться.

— Подумайте над моим предложением, — подсказывает он и отпускает, наконец, мою руку.

Работа. Облегченно выдыхаю.

— Это шантаж? — игриво вскидываю бровь.

— Боже упаси. — Александр шутливо поправляет челюсть. — У Дмитрия рука тяжелая.

— Я подумаю, — смеюсь и прощаюсь.

Леденев уезжает, а мы поднимаемся в квартиру. Отпускаю Мишеньку на разведку, но он взволнованно переминается с ноги на ногу и никак не решается пойти исследовать новую территорию

— Хочешь посмотреть свою комнату? — присаживаюсь перед ним на корточки.

— Новую? — лукаво улыбается, а в глазах загорается озорной огонек.

— Новую.

— Пойдем-пойдем, — нетерпеливо дергает меня.

Делать нечего, приходится идти. Открываю дверь и пропускаю его вперед.

— Вау, — восторженно осматривается, а я радуюсь, что угодили.

Миша идет прямиком к игрушкам. Сейчас они для него все новые, а значит, надолго хватит.

— Осматривайся, — терплю его по волосам. — А я пока покушать погрею.

Весь день мы проводим вместе с детьми. Анюта быстро находит общий язык с Мишей, и они оба не чувствуют неловкости. Играют и балуются, а я наслаждаюсь насыщенностью звуков. Устала от тишины, будто в склепе.

Темнеет, а Димы все нет. Отчего-то нервничаю. Вроде и причин нет, а на душе как-то неспокойно. Несколько раз звонила ему, но он сбрасывал. А потом писал сообщения, что пока не может разговаривать.

— Елена Борисовна, Мишутка уснул, а мне уже пора. Завтра в школу. — Анюта подхватывает рюкзак и идет к двери.

Поднимаюсь на ноги и иду провожать.

— Подожди, а ты на чем? — В такое время не очень хорошо девочке выходить на улицу одной. А я не могу проводить, не оставлю же маленького ребенка одного в незнакомой квартире.

— Папа сказал, чтобы выходила. Он подъедет сейчас.

Становится не по себе. Дочери «сказал», а мне не может позвонить? Неприятно царапает в груди, но я отмахиваюсь. Еще не хватало ревновать Диму к Ане. Бред какой-то, я совсем уже с ума схожу. Никогда не была ревнивой, а сейчас будто подменили.

— Спасибо, ты мне очень помогла, — обнимаю Анечку, крепко прижимая к себе.

Знаю, что ей не хватает тепла, и инстинктивно пытаюсь поделиться.

— Я рада, что все так вышло, — шепчет она мне в ухо, отстраняется и заглядывает в глаза. — Правда.

— И я рада, — улыбаюсь довольно и даже не лукавлю. Мне сейчас очень хорошо.

— Папа ждет уже, наверное, — спохватывается Анюта и открывает дверь, но резко оборачивается. — Ой, телефон мой на зарядке...

— Сейчас принесу, — качаю головой и иду на поиски.

Залипаю озадаченно, от того, что вижу два телефона. Одинаковых. Сама я вряд ли определю. Забираю оба и несу в прихожую.

— Какой из них твой?

Аня ловко разблокирует оба. Один из них оказывается ее, а второй без пароля.

— Вот этот, — убирает гаджет в карман.

— А это? — кручу в руках. Никогда прежде не видела.

— Папин левый, — пожимает она плечами и крутит пальцем в воздухе, подбирая слова. — Для избранных.

— Ясно.

Мена словно помоями окатывает. Значит, вот так? Для избранных? А я не достойна? Посмотреть бы, кто там в списке контактов. Кто особо приближен к царской персоне.

— До завтра.

Лишь киваю и закрываю дверь. Настроение стремительно портится. Небрежно бросаю этот «царский-фон» на стол и отхожу к окну. Дима забирает дочь и отъезжает от дома. Даже не смотрит на меня. Может, я ему надоела? А наша сделка закончилась...

Злосчастный гаджет призывно пиликает. Интуитивно бросаю взгляд на экран и замираю, увидев знакомую картинку. Не может быть. Поддаюсь порыву и разблокирую экран. Нет-нет-нет, хотя уже прекрасно понимаю, что «да».

Открываю мессенджер и судорожно всхлипываю. Вижу свою аватарку, и меня словно окатывает ледяной волной. Аноним, что слал мне видео про Илью. Это Дмитрий...

Глава 32 Дмитрий

Целый день пришлось потрать на оформление протоколов и прочей юридической мути. Но без этого никак. Эта еще истеричка, мать Ильи, знатно попила крови, даже в обезьяннике ее закрыли, чтобы хоть немного приземлить.

В итоге освобождаюсь уже в сумерках. В такие моменты ненавижу свою профессию, но понимание, для чего все это нужно, с лихвой компенсирует усталость. Сажусь в машину и откидываюсь на спинку. Прикрываю глаза и несколько секунд трачу на то, чтобы просто прийти в себя. Устал, как собака. День выдался очень сложный и насыщенный. Но меня ждут дома. Приятное тепло разливается внутри.

Елена уже несколько раз звонила, но я не мог ответить. Пришлось писать сообщения. Надеюсь, она не обиделась. Хоть день и безнадежно потерян, хотя бы вечер должен стать нашим. Обязательно. Мечтательно улыбаюсь и открываю бардачок, там лежит небольшая коробочка с кольцом. Рассматриваю небольшие камни на тонком ободке. Лаконично и красиво.

Логическое продолжение нашей истории. Та грань, которую я готов перейти. Дать Елене гарантии и уверенность в завтрашнем дне. После первого брака зарекался больше никогда... А сейчас искренне хочу сделать этот шаг именно с Еленой. Надеюсь, и она захочет разделить со мной жизнь. Волнуюсь, как пацан.

Пишу дочери сообщение, чтобы через двадцать минут выходила. Отвезу ее домой, куплю цветы и пойду сдаваться.

— Пап, ну что за срочность? — недовольно ворчит Аня, садясь в машину. — Время-то детское.

— Хорошего понемногу, — хмыкаю я и трогаюсь с места.

На окна специально не смотрю. Знаю, что увижу Елену. И ехать не захочется вовсе. А надо.

— Как тебе Елена? — задаю дочери наводящий вопрос. Мне очень важно ее мнение.

— Она такая классная. — Анютка расплывается в улыбке. — Обожаю ее.

Я так и думал. Одной проблемой меньше.

— Значит, ты не будешь возражать, если... — показываю ей бархатную коробочку.

— Вау, пап, — восторженно рассматривает и даже примеряет. — Кольцо просто улетное.

— Ей понравится? — парит меня этот вопрос.

— Я думаю, очень.

— Скоро узнаем.

Дочь кладет кольцо на место, а я убираю коробочку в карман.

— Ты ей нравишься, — по секрету рассказывает Аня.

— Уверена? — расплываюсь в улыбке.

— Сто процентов.

Надеюсь, Анюта ничего не перепутала. Довожу ее до дома, дожидаюсь, пока войдет в квартиру и помашет мне из окна. Еду в цветочный и сразу домой. Свет горит в гостиной, значит, Елена не спит и ждет меня.

Несколько секунд, чтобы настроиться. Забираю букет и выхожу из машины. Прохладный воздух бодрит и остужает мысли. Но волнение никуда не уходит. А если Елена откажет? Если не захочет? Или не любит?

Капец, как меня накрывает. Так и передумать недолго. Ну уж нет. Открываю дверь ключом и решительно вхожу в квартиру. Тишина, никто меня не встречает. Нехорошее предчувствие закрадывается в душу. Нервно сглатываю и не разуваясь иду вперед.

Елена в гостиной. Спиной ко мне стоит у окна, обхватив себя руками и никак не реагирует на мое появление. Что за херня? Обиделась? Кладу цветы на стол и замираю, увидев свой второй телефон. Какого ляда он здесь делает? Предчувствие приобретает все более четкие очертания глобального пиздеца. Твою ж мать...

Оставляю букет на столе и иду к Елене. Надо сразу все прояснить, пока она не накрутила того, чего нет.

— Лен, я дома, — нежно касаюсь ее плеч.

Она вздрагивает от неожиданности и разворачивается ко мне.

— Не трогай меня, — цедит сквозь зубы. — Не смей. Больше никогда...

— Почему? Что случилось? — хмурюсь, делая вид, что не понимаю, но что-то мне подсказывает, что понимаю.

Какого хрена я не удалил все это с телефона? Какого хрена оставил его на видном месте? Идиот.

— Как ты мог? — В ее голосе столько надрыва, что у меня самого рвется в груди. — Я верила тебе, а ты...

— Что я?

Делаю шаг, чтобы сгрести в объятия, но Елена выставляет руки вперед, не подпуская к себе. Да что ж такое? Ситуация яйца выеденного не стоит.

— Ты разрушил мою жизнь! — кричит она, а меня корежит изнутри. — Ради чего, Дим? Ради развлечения?

Я ради нее едва наизнанку не вывернулся. Мир к ногам положил. А оказывается, разрушил жизнь. Неприятно бьет по самолюбию и заставляет скалиться, защищаясь.

— Что ты несешь? — рычу тихо.

— Я видела твой телефон. — Лена указывает на стол, где лежит злосчастный гаджет. — Скажешь, не ты был тем человеком, что писал мне сообщения и присылал эти гадкие видео?

Как я и думал. Попался, как малолетка.

— Это был я, — спокойно отвечаю. Мой косяк и ответственность тоже моя. Не собираюсь юлить и изворачиваться.

— Ты изначально хотел разрушить мою семью. Зачем?

Охренеть, как это все выглядит в ее голове. Все хорошее просто стерлось из памяти, осталась только наша старая переписка. Что ж, отрезвляющая пощечина. Сразу как-то проясняется сознание. Поверил в себя. Видимо, напрасно.

— Я хотел открыть тебе глаза на то, какая мразь твой муж, — говорю совершенно искренне. Оправдываться не собираюсь. Мне не в чем себя упрекнуть. Я не делал ничего, Илья сам все устроил.

— А я тебя просила?

Удар под дых. Жесткий, даже воздух резко выбивает из легких.

Самое жуткое, что Елена права. Если бы не я, она, возможно, до сих пор жила бы счастливо со своим мужем и бед не знала. Это я без нее загибаюсь. Это мне без нее плохо. Я ошибся. Долбанная самоуверенность.

— Ты должен был мне все рассказать.

Хватит, пора посмотреть правде в глаза и расставить точки. Еще больше унижаться я не намерен. Не нравится? Не хочет? Держать не собираюсь.

— Я тебе ничего не должен, — холодно отвечаю и смотрю ей в глаза. — Условия нашей сделки выполнены в полном объеме.

Разворачиваюсь, забираю букет и выхожу из гостиной и из квартиры. Пешком спускаюсь по лестнице и оказываюсь на улице. Внутри все горит, пылает диким пламенем. Выкидываю цветы в урну и сажусь в машину.

Меня растаскивает на части, аж дышать тяжело. Открываю окна и срываюсь с места. Эмоции множатся и рвутся наружу. Больно и горько. Счастье было так близко. Да пошло оно все. Нахер. Не хочу ничего.

Лечу по пустой трассе и крепко сжимаю руль. Адреналин подскакивает и становится легче. Мысли растворяются в диком ощущении скорости, но ненадолго. Мышцы начинают дрожать от перенапряжения. Сбавляю скорость и шумно выдыхаю. Легче не стало. Достаю телефон и набираю знакомый номер.

— Ты дома?

— Дома.

— Я приеду?

— Без проблем.

К черту все. Выключаю телефон и закидываю его в бардачок вместе с кольцом. Меня больше нет. На сегодня точно.

Глава 33 Елена

Просыпаюсь от того, что Мишенька пинает меня ногами. Выспался, а я заснула только под утро. Как — до сих пор загадка. В один момент просто отрубилась и не слышала, как вернулся Дмитрий. С трудом разлепляю веки, в глаза словно песка насыпали. Награда за пролитые слезы.

Вчерашний вечер неприятными воспоминаниями отзывается в сознании. Последние слова Дмитрия так и пылают отдельной строкой, причиняя боль. Он же это не серьезно?

— Мама, кушать, — канючит сын.

— Сейчас пойдем готовить.

Приходится вставать. Помогаю ему одеться и почистить зубы. Идем на кухню. Пока он играет в машинки, готовлю завтрак. Двигаюсь на автопилоте, а сама никак не могу переварить нашу ссору. Почему все так вышло? Занесло. Наговорили...

Зажмуриваюсь, а хочется побиться головой об стену. Нет, не чувствую себя виноватой. Я в праве знать такие подробности, но вот подача подкачала. Сказала не то, а он не так понял. Мы просто устали, переутомились и не смогли уловить волну друг друга. Надо успокоиться и попробовать еще раз. Это ведь не зазорно? Я же не унижаюсь? Я просто тоскую по нему.

Глубоко дышу, стараясь унять эмоции и варю кашу и кофе. По привычке себе и Диме. Пока каша остывает, беру чашку и иду в спальню. Осторожно приоткрываю дверь и застываю в немом недоумении. Кровать не расправлена, значит, Дмитрий так и не ночевал дома. А где?

Холодный пот выступает на коже, а ладони становятся влажными. С ним же все хорошо? Руки начинают мелко трястись, а чашка звенит о блюдце. Забываю про гордость и набираю номер Димы. Абонент не отвечает или временно недоступен. Как так? А если он уехал совсем? А если больше не придет?

Страх охватывает меня. Чашка не удерживается и летит на пол, разбиваясь на мелкие осколки. Смотрю на нее и понимаю, что это моя жизнь разбилась. А виновата я сама. Паника просачивается все глубже, а я как одержимая раз за разом набираю номер, словно что-то может измениться. Что делать, где его искать — не представляю.

Ставлю перед сыном завтрак и включаю мультики, а сама украдкой смахиваю слезы. Да что ж такое? Не может Дима так со мной поступить. Просто взять и бросить. Я не могу так, не хочу его терять. Не выдерживаю напряжения и набираю Алену.

— Тебе чего не спится в такую рань? — сонно бормочет она.

А я даже не знаю, сколько времени. Словно потерялась.

— Ален, я не знаю, что делать, — всхлипываю и шумно выдыхаю.

Только бы не расплакаться при ребенке. Ни к чему его пугать. Ухожу в детскую, чтобы не слышал.

— Что случилось?

— Дима, — нервно сглатываю. — Мы поругались вчера, и он уехал...

— Так, и?

— Его телефон выключен... А если он не вернется? — Меня вновь накрывает волной отчаяния. — Я боюсь. Я не смогу без него...

— Так. Не реви. — Строгий голос подруги немного приводит в чувство. — Сейчас приеду.

— Спасибо...

Сбрасываю звонок и сползаю на пол. Утыкаюсь в колени и реву навзрыд. Не могу успокоиться. Мне больно и страшно. Какая же я дура. Зачем накинулась, можно же было все спокойно обсудить. Теперь Дима меня бросит и правильно сделает, потому что я дура конченая.

Дверной звонок эхом разносится по квартире. Дима. Димочка. Вскакиваю и бегу открывать. Не глядя в глазок, распахиваю дверь и разочарованно выдыхаю — на пороге Алена и Глеб.

— У-у-у, как все плохо, — качает головой подруга.

— Не пришел? — сухо интересуется Глеб.

— Нет и телефон недоступен, — поджимаю губы и вытираю мокрые дорожки от слез.

— Ну так рано паниковать, — хмыкает он и проходит в гостиную. — Подумаешь. Может, забухал где?

— Где он мог забухать?

— У бабы, — пожимает он плечами, а я качаю головой, не желая всего этого слышать. Не мог он так с нами поступить. Дима не такой.

— Глеб, — осекает его Алена и хмурится.

— А я-то что? Уж лучше, чем в морге.

Здесь, конечно, не поспоришь. Иду на кухню. Миша уже поел. Отправляю его в детскую и возвращаюсь к друзьям.

— Рассказывай, что у вас случилось. — Она переключается на меня.

Беру телефон, что так и остался лежать на столе. Разблокирую и отдаю Алене.

— Вот это у нас случилось.

— Находчивый.

Она внимательно смотрит на экран и расплывается в улыбке. Глеб лишь многозначительно хмыкает и качает головой.

— Я на эмоциях наговорила ему гадостей, и он ушел, — вновь всхлипываю и отворачиваюсь к окну.

— Да вернется, —успокаивает меня Глеб. — Нагуляется и придет.

— Эй, люди, вы живые? — раздается за спиной голос Анюты.

Разворачиваюсь и с надеждой смотрю на нее. Может, новости какие?

— О, мелкая, —дразнит ее Глеб.

— Я не мелкая, — огрызается она на него и переводит встревоженный взгляд на меня. — Что случилось? Только не говорите, что отказались.

Он входит из гостиной, а Алена пересаживается ко мне на диван и ободряюще обнимает за плечи.

— Успокойся. Никуда он не делся. Найдется обязательно.

Вот только мне совсем не легче. Он хотел вчера мне предложение сделать, а я его так грубо...

— А если он больше не захочет меня видеть? — с ужасом выдавливаю из себя.

— Да брось.

— Мне страшно, — прячу лицо в ладонях. — Ты даже не представляешь насколько.

— Любишь его? — усмехается Алена.

— Очень люблю, не могу без него.

— Что ж ты не сказала ему об этом?

— Я не знаю, — говорю сквозь слезы. — Гордыня, наверное.

— Смертный грех, между прочим.

Глеб возвращается к нам. С надеждой жду новостей, но он отрицательно качает головой.

— Нет его у отца и не приезжал.

— Он точно уехал в Москву, — прикрываю рот ладонью, чтобы снова не зарыдать.

— Он бы мне сказал, — отметает эту версию Анюта. — Подождите, а директор?

— Какой директор? — хмурится Глеб.

— Леденев? — подхватывает Алена.

— Ну да, — кивает Аня. — Они с отцом вчера сильно сдружились, пока разборки чинили.

— Кто это? — Глеб смотрит на меня. — Явки и пароли мне быстро.

А у меня и не ничего. Алена приходит на помощь. Под подозревающим взглядом мужа выдает телефон Александра Михайловича. Глеб забирает и уходит звонить.

Мишенька в детской плачет. Подрываюсь, чтобы пойти к нему, но Аня меня останавливает.

— Сидите, я схожу.

— Спасибо.

Что бы я без нее делала. Глеб возвращается, а на губах его загадочная улыбка.

— Ну что? — В один голос спрашиваем мы с Аленой.

— Ваш клиент?

Поворачивает к нам экран смартфона. У меня аж дыхание перехватывает. Дима спит. Просто спит на чужом диване. Закрываю рот ладонью и тихо плачу. Все хорошо. С ним ничего не случилось.

— Наш, — улыбается Алена и прижимает меня к себе. — Нашлась пропажа.

— Ну и отлично, — усмехается Глеб. — Поеду привезу. Адрес мне скинули.

— Нет, не надо, — вскакиваю на ноги и вытираю слезы.

— В смысле? — Они вдвоем непонимающе смотрят на меня.

— Я сама.

Сама заварила, сама и расхлебывать буду.

— Уверена? — с сомнением тянет Алена.

Ни в чем я не уверена. И вообще послала бы меня на месте Димы. Но я не он.

— Да. Я поеду, — говорю решительно, а в голове уже зреет гениальный план. — Присмотрите только за Мишенькой.

— Без проблем.

Убегаю в комнату, чтобы привести себя в порядок. Страшно и жутко. А вдруг Дима не захочет меня видеть? Вдруг прогонит? Но я не могу не попытаться спасти наши отношения. Если есть хоть один шанс, хочу его использовать.

Глава 34 Дмитрий

Сквозь сон чувствую мягкие прикосновения к своему лицу. Нежные пальчики Елены скользят по коже, обрисовывая каждую черточку. Улыбаюсь, но не спешу открывать глаза. Мне хорошо в моем сладком мареве. Балансирую на грани сна и реальности. Ее запах едва ощутимо ласкает обоняние, а мысли медленно текут в сознании. Не хочется даже шевелиться, чтобы не испортить такой момент.

— Иди сюда, — хрипло шепчу я, перехватываю запястье и тяну на себя.

Елена оказывается на мне всем телом, а я замираю в миллиметре от ее губ. Вдыхаю, растягивая предвкушение. Внезапная догадка пронзает насквозь. Я же не дома. Мы вчера с Леденевым куролесили у него. Блядь, что за дичь я творю?

Распахиваю глаза и несколько раз моргаю, чтобы прийти в себя. Вижу перед собой коньячного цвета глаза Елены. Но это же невозможно. Меня или глючит, или я что-то не понимаю.

Грубо отстраняю от себя девушку, растираю лицо ладонями и пытаюсь восстановить в памяти вчерашний вечер. Мы с Еленой поругались. Какого хера я вообще стартанул? Что за дичь? Вместо того чтобы сгрести любимую женщину в охапку и зацеловать, психанул. Психанул, блядь! Как сопливый подросток. Обиделся еще, может? Дебила кусок. Столько времени добиваться и так героически все просрать.

Мы с Александром вчера пили. Немного. Чисто чтобы снять стресс и расслабиться. Разговаривали, и все. Никаких баб. Я бы не стал. Я бы не смог. Да и зачем мне? Но женщина в моей постели реальна. Или я потек крышей. Шумно выдыхаю и оборачиваюсь.

Елена и правда сидит на диване, поджав под себя ноги и невинно хлопает ресницами, а нижняя губа лукаво зажата зубами. Подозрительно прищуриваюсь, все больше приходя к выводу, что это просто тупой развод.

— Откуда ты здесь? — спрашиваю, ощущая себя полным идиотом. Не белка же меня посетила. Нет же?

— Дим, ты только не ругайся, — лепечет она и нервно кусает губы. Такая нежная и беззащитная, но я как кремень. Не время пока.

— Я задал вопрос, — хмуро рычу на нее, всеми силами стараясь не размякнуть, но с каждой секундой злость тает все стремительнее. Не могу я сердиться на эту женщину.

— Мне нужно поговорить с тобой, — робко говорит Елена и медленно приближается. Двигается словно кошка. Бесшумно и грациозно. Невольно залипаю на нее и сразу же теряю нить разговора.

— Как ты меня нашла?

— Ну... не сразу. — Елена виновато закусывает нижнюю губку и умоляюще смотрит мне в глаза. — Пожалуйста, не прогоняй меня...

В смысле «не прогоняй»? А я разве собирался?

— Ив мыслях не было, — улыбаюсь я, признавая полную капитуляцию. Нет у меня защиты от этих глаз. Придется признать, что я размазня. Да и похер, главное, чтобы моя женщина была счастлива.

— Правда?

— Кривда, — тяну ее на себя. — Иди сюда.

— Нет, подожди. — Елена упирается и качает головой.

Справедливо. Она сделала первый шаг, а мне придется делать все остальное. В конце концов, не убудет. Мне не стремно извиниться, тем более я действительно был неправ.

— Лен, я вчера перегнул, — мягко произношу и убираю непослушную прядку ей за ухо. — Не должен был так реагировать, — вздыхаю, надо идти до конца. — Да и вообще ты права, нужно было сразу тебе все рассказать.

— Так почему не рассказал? — нежно улыбается Елена, а глаза сияют.

Тону в их глубине и уже не надеюсь на спасение.

— Испугался, что оттолкнешь... — говорю искренне то, что происходит в душе. Без лукавства и обмана. Как есть.

— Ни за что, — качает она головой и судорожно всхлипывает. — Я очень тебя люблю и...

Голос срывается, а на ресницах дрожать капельки слез.

— Иди ко мне, — протягиваю руки, но Елена мягко уклоняется.

— Подожди, сейчас...

Начинает что-то искать в своей сумочке. Я ее даже не заметил.

— Что ты задумала? — усмехаюсь и пытаюсь заглянуть через плечо, но она сама оборачивается.

— Не перебивай, — строго предупреждает она и хмурится.

— Молчу, — пальцами изображаю, что закрываю рот на замок.

Елена шумно выдыхает, собираясь с мыслями, а затем ловит мой взгляд и замирает.

— Я очень тебя люблю и хочу, чтобы ты стал моим мужем, — выпаливает на одном дыхании и зажмуривается.

Сердце с размаху врезается в ребра, а дыхание срывается. Мне послышалось? Так вообще бывает?

— Чего? — пораженно шепчу я и нервно сглатываю. — Лен?

Открывает глаза и смотрит прямо в душу.

— Возьми меня в жены, пожалуйста, — шепчет дрожащими губами и протягивает мне бархатную коробочку.

— Ты серьезно? — все еще не верю в происходящее и открываю крышку. Там и правда кольцо. Мужская обручалка. Тонкий золотой обруч.

— Да, — кивает она.

— Сумасшедшая, — притягиваю ее к себе и утыкаюсь носом в висок.

Дышу ей и не могу надышаться. Крепко прижимаю к себе, желая раствориться без остатка. Моя. Теперь уже точно и навсегда. Никому не отдам.

— Это «да»? — взволнованно спрашивает Елена.

— Ну конечно, — нежно касаюсь ее губ своими. — Куда же я от тебя денусь.

Не прерывая поцелуй, перетягиваю ее себе на колени и чувствую, как по безымянному пальцу двигается холодный металл.

Отстраняюсь и с усмешкой смотрю в глаза.

— Мой, —довольно выдыхает Елена мне в губы, словно ставит невидимую печать.

— Конечно, твой, — покорно соглашаюсь и сдаюсь на милость своей королеве.

Она едва слышно вздыхает, а я углубляю поцелуй. Жадно и требовательно ласкаю губы и забываю обо всем. Елена с готовностью отвечает мне, отдавая всю себя. Наконец-то между нами не осталось никаких преград.

Эпилог

Елена

Смотрю на себя в зеркало и не верю в происходящее. Я опять невеста. Не думала, что когда-нибудь снова решусь. Но Дима не оставил шанса, буквально снес все сомнения силой своей любви. Оборачиваюсь к подругам и расплываюсь в улыбке.

— Ленка, ты такая счастливая, — вздыхает Евгения и мечтательно складывает руки на груди.

— Очень, — прикладываю ладони к пылающим щекам. — Вы даже не представляете насколько.

— Ладно-ладно, не лопни, — смеется Татьяна.

— Я стараюсь.

Мои девочки самые лучшие. Очень рада, что смогла их всех пригласить. Мы не хотели пышной гулянки, поэтому все очень скромно. Загородный дом и самые близкие друзья. Никого лишнего, хоть регистрация и выездная.

— А Илья где? — спохватывается Наталья. — Про него что-то слышно вообще?

— Нет. Пропал, — пожимаю плечами. — После суда о нем нет никаких новостей. Сбежал, наверное, за границу.

— Вот же мразь.

— Бог с ним, — отмахиваюсь я.

Мне совсем не интересно местоположение бывшего мужа. Главное, оставил нас с Мишенькой в покое. Все остальное разрулил Дима. Я лишь подписала доверенность на него, и все, больше меня никто не трогал.

— О, а этот что здесь делает? — хмурится Ольга, глядя в окно.

— Кто?

— Леденев. В школе все глаза измозолил и сюда приперся.

Они прямо как два магнита, притягиваются, но на дух друг друга не переносят.

— А они с Димой дружат.

— Везде успел, — недовольно бурчит она себе под нос. Прямо вот неровно дышит к нему.

— Оль, да перестань, — вступается Алена. — Нормальный он мужик.

— Все они нормальные, пока спят носом к стенке.

— Да он тебе просто нравится, так и скажи, — поддерживает Татьяна.

— Кто? Леденев? — Ольга мгновенно вспыхивает.

— Да-да, — смеюсь я, прекрасно понимая ее реакцию. Искрит все-таки между ними неслабо.

— Вот еще. — Она упрямо вздергивает подбородок и показывает нам всем безымянный палец. — Я вообще-то замужем, если вы забыли.

— Когда это кому-то мешало, — хмыкает Наталья.

— Девочки, не ссорьтесь. — Евгения берет бутылку шампанского и стопку бумажных стаканчиков. — Давайте лучше по чуть-чуть для храбрости.

— Отличная идея, — поддерживаю я.

Наталья открывает и разливает по стаканчикам.

— Вы решили остаться в городе насовсем? А как же Москва? — сыплет вопросами Наталья.

— Анюта доучится, и переедем. Не хочется дергать ее в середине года.

— А Дима?

— Придется ему немного пожить на два города, — пожимаю плечами. Столько раз уже обсуждали и пришли к выводу, что такой вариант менее энергозатратный. Для нас и детей.

— Главное, есть стимул, — поддерживает Татьяна.

— Не боишься отпускать его?

— Не боюсь, — не задумываясь отвечаю. У меня не причин не доверять Дмитрию. Тем более он каждый день доказывает свою любовь и верность...

— Тогда за любовь! — произносит тост Татьяна.

Все чокаются и отпивают из своих стаканчиков. Все кроме Алены.

— А ты чего? — недоуменно смотрю на нее.

— Я не буду. —Алена загадочно улыбается и опускает глаза.

— Почему? — вкрадчиво интересуется Наталья.

— Нельзя мне...

— Да ладно! — догадываюсь я. — Правда? А Глеб уже знает?

— Еще нет. — Она сжимает кулаки и едва не прыгает от радости. — Вечером расскажу.

Беременность — это очень здорово. Они оба заслужили свое маленькое счастья. Я счастлива за них. Дай бог, чтобы все сложилось.

— Ну ты даешь. — Татьяна обнимает ее и целует в щеку.

— Волнуюсь, — честно признается Алена.

— Все будет хорошо, — подключаются остальные девочки. — Поздравляю.

— Спасибо.

Она сияет. Так по-особенному, как только могут сиять женщины, в которых растет новая жизнь. Даже немного завидую. Мне пока нечем похвастаться в этом направлении. Но и торопиться некуда. Всему свое время.

— Девочки, все готово, — вскрикивает Ольга. — Пора.

Залпом допиваем шампанское. Подруги спускаются на первый этаж, а мы с Аленой остаемся вдвоем.

— Счастья тебе, дорогая, — обнимает она меня. — Все у вас получится.

— Спасибо.

Каждая из нас обрела свою любовь, и очень хочется верить, что теперь уже навсегда. Выходим из комнаты и спускаемся по лестнице. В конце большого зала стоит Дмитрий. Такой красивый и серьезный, что дыхание перехватывает. Мой мужчина, практически муж. Моя жизнь и вселенная. Растворяюсь в нем без остатка и без страха доверяю свою жизнь и судьбу.

Дмитрий

Топчемся на улице с мужиками, как дебилы какие-то. В доме жарко, а здесь свежо и как-то даже бодрит.

— Ты чего такой дерганый? — хмыкает Александр.

— Волнуюсь, как пацан, — честно признаюсь и качаю головой, поражаясь самому себе.

— Первый раз, что ль?

— Второй.

— У-у-у, как тебя угораздило, — смеется он. — Мне и одного хватило за глаза.

Я тоже так думал, когда разводился с первой женой. Казалось, что больше никогда и не за что не полезу в эту петлю.

— Ты просто еще не встретил свою половину, — улыбаюсь я. — Вот когда встретишь, сразу все переосмыслишь и отпускать не захочешь.

— Истина, — поддакивает Глеб. Обмениваемся с ним понимающими взглядами. Ему уже повезло, причем с первого раза.

— Пожалуй, и я присмотрюсь, — смеется Молотов. — Говорят, у вас тут сегодня весь цвет училок собрался.

— Ага, столько красоты. Выдержать бы.

Машина с сотрудниками ЗАГСа останавливается у ворот. Проходят по тропинке к нам. Киваю на дверь и оборачиваюсь к мужикам:

— Пора начинать.

Все вместе входим в дом как раз в тот момент, когда девушки спускаются по лестнице.

— А вон и девочки, — улыбаюсь я, но пока не вижу свою невесту.

— Боже, и эта здесь, — уныло стонет Александр.

— Кто? — В один голос с Глебом переспрашиваем мы.

— Да вон, — кивает он на одну из училок. — Ольга, мать ее, Михайловна.

— Чем не угодила? — тихо ржет Глеб. — Нормальная же.

Александр лишь кривится и машет рукой. Он прав, сейчас не время и не место обсуждать других девушек. Тем более, когда невеста спускается к нам.

— Моя, — шепчу восторженно.

Елена в белом приталенном платье. Вижу ее — и весь мир перестает существовать. Красивая и желанная. Второй такой нет. Смотрим друг другу в глаза и улыбаемся.

— Мама. — Мишка врывается в наш немой диалог и первым бежит к Елене.

Улыбаюсь и подхожу к ним. Целую невесте руку и веду к столу, где нас уже ждет регистратор.

Церемония проходит быстро и просто. Без пафоса и нудных речей. Ставим подписи и надеваем кольца. Под громкие аплодисменты целую свою теперь уже жену и счастливо улыбаюсь. Теперь у меня есть все, о чем я мечтал. Пора начинать мечтать заново, но теперь уже для нашей семьи.