Предатель. Собрать себя по частям

Глава 41

— Пожалуйста, дай мне время без тебя!

Максим ушел. Он ничего не ответил, ни один мускул на лице не дрогнул. Каменное изваяние. Лишь бледность его кожи подчеркнула сильно потемневшие зрачки, говоря о том, какая буря развернулась в его душе.

Он сильный, он справится. И я справлюсь. Я не хочу строить отношения на развалинах. А сейчас хаос в моей жизни во всем: как в прошлой, так и в настоящей.

Я легла на подушку, натянула одеяло до самого подбородка и закрыла глаза.

Я слышала, как громко и уверенно стучит мое сердце, слышала свое спокойное и глубокое дыхание, лишь одинокая, непрошеная слеза скатилась из-под ресниц и превратилась в маленькое, мокрое пятно на подушке.

На следующий день Максим не пришел, как я и просила. Внутри растеклось вязкое чувство одиночества. Но я сама этого хотела, должна радоваться, но лишь тоска и подавленность стали моими спутниками.

Я проснулась разбитой, но голова больше не болела, и это радовало. Доктор сказал, что анализы в норме, состояние удовлетворительное и отправил домой.

Я позвонила Лере и попросила забрать меня из больницы. Я могла вызвать такси, но хотелось выговориться, побыть в компании близкой подруги и заглушить нестерпимую грусть.

Я сама прогнала Максима, почему же так плохо? Словно большой и значимый кусок сердца оторвали и выбросили в пропасть.

Лера прилетела через сорок минут. Взъерошенная и еле дыша, она влетела на первый этаж, подбежала ко мне и заключила в стальные объятия.

— Ой, прости, — опомнилась подруга, осматривая меня. — Нигде не больно?

Я слабо улыбнулась и покачала головой.

— Пошли отсюда? — тихо сказала я.

Лера подхватила меня под руку, и мы вышли из больницы.

— Лиз, не хочешь пожить у меня несколько дней? Вдвоем веселее, отлежишься, я поухаживаю за тобой. А сейчас закажем пиццу, откроем бутылочку вина, посидим, ты выговоришься. А то на тебе лица совсем нет.

Я задумалась, а почему бы и нет? Лера хоть и болтушка, но чуткий и понимающий человек. Она знает, когда нужно замолчать и оставить в покое. Подруга мне точно не помешает, а вот вино да.

— А давай! Я согласна! Спасибо, что предложила.

— Вот и супер! Тогда заедем в магазин.

— Только я не буду вино. Возможно, нельзя, — показала я на голову. — Чай и тортик.

— Можно и тортик, — Лера ободряюще улыбнулась и выехала с парковки больницы.

Следующий месяц был тяжелым. Я несколько дней прожила у Леры, купаясь в ее заботе и внимании. Но Лера не Максим, и унять душевную тоску она не могла, хотя очень старалась. Я взяла больничный, и мы развлекались, как могли: спали до обеда, заказывали доставку или, наоборот, устраивали грандиозный ужин на двоих, бродили по бутикам торгового центра и даже нарядными посидели в дорогом ресторане.

Я немного отвлеклась, но реальность никуда не делась, и нужно было выходить на работу. Максим тоже никуда не делся, он по-прежнему был руководителем нашего отдела и частью моего коллектива.

Видеть каждый день я его не смогу. Просто не потяну такую пытку. От одной мысли, что я зайду в офис и увижу его уверенный взгляд, размеренные движения, широкую спину, к которой хочется подойти и прижаться, меня охватывала дрожь. Но с теми же образами приходили и другие, где он ведет тайную игру, встречается с другой женщиной, рассказывает про мое расследование, понимая, чем мне это грозит.

Нет, такие качели я не хочу. Поэтому, как только вышла на работу, я написала заявление на увольнение и передала своему начальнику через секретаря. Зайти и подписать его лично, не хватило духа.

В тот же день, после окончания рабочего дня я не стала дожидаться лифта, рискуя столкнуться с Максимом, а пошла по лестнице. Почти у выхода меня схватили за руку и резко остановили.

Я в недоумении обернулась. Передо мной стоял Максим с моим заявлением в руках.

— Не делай этого, — тихо попросил мужчина, а в глазах застыла растерянность.

Я впервые вида его таким: потерянным и удрученным.

— Я не уйду, — продолжил мужчина, — но и ты останься. Даю слово, что не буду пытаться завязать с тобой разговор, не буду вызывать к себе в кабинет, давать поручения. Ты просто будешь выполнять свою работу, а я свою.

— Зачем так все усложнять? — не поняла я его мотивов.

— Сейчас начнутся суды. Лезть не буду, но хочу видеть, что с тобой все в порядке.

— Снова присматриваешь? — усмехнулась я.

Вот только зачем?

— Лиза, один месяц. Останься хотя бы на это время.

Я заглянула в родные глаза и поняла, что была согласна выполнить его просьбу уже после первых слов.

Я молча кивнула, забрала заявление и ушла.

Максим оказался прав, начались заседания по делу с поджогом, мошенничеством и преднамеренным причинением вреда человеку, что очень усложнило судьбу Дениса.

Как только я съехала от Леры, то первым делом созвонилась с Сергеем и забрала свою машину. Стекло было вставлено, и я даже догадалась кем. К ни го ед. нет

Второе, что я сделала — это подала документы на развод. Не хочу тянуть, тем более становиться женой преступника. Хочу освободиться, снять с себя все оковы этого человека. Пока мы в браке, я чувствую себя, словно, в клетке.

Самым тяжелым временем были суд, на который я обязана была прийти.

Я рассказала все, что знала, ответила на все вопросы, но было такое чувство, что судили меня.

Но это не так. Я сама себя грызла изнутри, сама себя корила, что причастна к аресту мужа, что приложила руку к тому, чтобы ему увеличили срок пребывания в тюрьме.

Денис все заседание сверлил меня глазами. Он словно затаившийся хищник, который запомнил запах жертвы, и будет преследовать ее, пока не поймает.

Мурашки по коже. Я бесполезно пыталась унять дрожь в руках, но мандраж проходил только тогда, когда я уезжала подальше от здания суда.

Я сидела одна. Лере на заседаниях быть нельзя, а Максим и Сергей устроились в другом ряду. Максим лишь изредка кидал в мою сторону контрольные взгляды, но подойти, как и обещал, не смел.

Мне показалось, он изменился: осунулся, глаза потухли, на лице небритость. Сердце больно сжалось. Наверно я выглядела не лучше.

Я старалась не смотреть в его сторону, но взгляд так и цеплялся за широкую спину.

Это было последнее заседание, на котором я должна была присутствовать и с нетерпением ждала его окончания.

Когда судья сказал заключительную речь, все встали, а конвой вывел Дениса из камеры.

Не оглядываясь, я направилась к выходу. Хотелось сделать глоток свежего воздуха, стряхнуть с себя весь груз последних пары часов.

Сзади раздался шум, я обернулась и ахнула: Денис с невероятной силой оттолкнул полицейских и ринулся в мою сторону.

Я оцепенела, страх сковал все тело и не позволил сдвинуться с места. Перед лицом неожиданно возникла широкая спина Максима, готовый защитить меня и перехватить Дениса.

Я успела лишь испугаться. Военные быстро схватили Дениса и, заломив руки, повалили на пол. Он больше не вырывался, поднял голову и, улыбаясь, посмотрел прямо на меня. Этот жуткий оскал я не забуду никогда.

Дениса подняли и потащили к дверям, а по залу пронесся бешеный рык:

— Помни, однажды я выйду на свободу!

Я стояла столбом. Это не мне, пусть эти слова предназначались кому-то другому.

Максим взял меня за плечи и слегка встряхнул, заглядывая в глаза.

— Ты в порядке?

Я молча кивнула, высвободилась из захвата и вышла из помещения.

В этот момент я приняла окончательное решение.