— Я Егор Александрович Соболев, врач Василисы и Евы. Это я спасал жизнь вашей дочери, которую вы сейчас зачем-то гробите своими воплями. Что вы творите?! Хотите чтобы у нее молоко пропало? Сами внучку потом выкармливать будете? — наверное и действующий вулкан заледенел бы от такого тона, но не моя мать.
Я все-таки зажмуриваюсь, ожидаю грома и молний, матушка моя в гневе очень страшна.
— Я разговариваю со своей дочерью так, как считаю нужным и между прочим, мой зять и ее муж Вячеслав Кротов, поэтому попрошу…
— А мне плевать кто ваш зять, здесь я оберегаю здоровье своей пациентки и если вы сами не уйдете я вас выведу собственноручно.
Мама совсем офигевшая от таких слов переводит взгляд на меня, ища поддержки, но я быстренько отворачиваюсь, пряча улыбку.
— Ну знаете! Ну подождите! Позовите заведующего! — голос ее срывается на фальцет.
И тут бабах! Контрольный выстрел!
— Я заведующий и владелец этой клиники — Егор складывает руки на груди и выпрямляется во весь свой богатырский рост.
Мама, как выброшенная на берег рыба, начинает багроветь и хватать ртом воздух. Я уже даже волнуюсь, не хватит ли ее удар от злости, но организм закаленный санаториями справляется с адреналиновым взрывом.
— Я этого так не оставлю! — кричит она в ярости.
— Прошу вас удалиться и впредь заходить в палату только с улыбкой и в добром расположении духа. — Егор демонстративно распахивает дверь.
Мама как кипящий чайник, красная, злая выскакивает за дверь и громко цокает каблуками по коридору.
— Вот это да! — я в восхищении смотрю на своего спасителя, — лихо вы!
— У меня богатый опыт. — улыбается врач, — обращайтесь, дам пару мастер-классов.
— У меня не получится, это все таки моя мать. Хоть она бывает невыносима, я все равно благодарна ей, за все что она для меня сделала. — отвечаю грустно, — мне проще промолчать.
И тут Егор Александрович неожиданно берет меня за руку и смотрит в глаза. Я снова восхищаюсь необычным цветом его глаз, прямо засматриваюсь, вот бы мне такие, несправедливо, зачем мужчине такие глаза!
— Василиса ты теперь сама мама, ты должна заботиться только о своей доченьке, мама твоя заботилась о тебе, это хорошо, но ты должна научиться выстраивать личные границы ради себя и своего ребенка. Благодарность и покорность это разные вещи!
— Да, я понимаю, придется походить к психологу, пройти сепарацию и все такое… — нервно усмехаюсь я.
От его прикосновения по телу бегут мурашки, я убеждаю себя, что это просто забота врача о пациентке. Кошусь на безымяный палец, кольца нет, но это ничего не значит. Интересно, он всех своих пациенток вот так за ручку держит. Очередной кобель на мою голову! Мужа мне мало что-ли! Настроение портится и я забираю свою руку из мощной лапы Егора.
Егор, понимает намек и сменяет тему, он осматривает малышку и меня, дает рекомендации и уходит.
Следующие две недели пролетают незаметно. Я настолько погружаюсь в заботы о малышке, что все мои переживания теперь кажутся мне глупыми и ненужными. Марго притащила мне кучу книжек о воспитании детей и я каждую свободную минутку учусь быть мамой. Я хочу быть самой лучшей мамой для своей куколки! Ева уже совсем окрепла, подросла и радует хорошим аппетитом.
Слава приходит каждый день, клянется в вечной любви и выполняет все мои капризы. Только мама больше не приходит, дуется, но я не переживаю, отойдет.
Егор Александрович (про себя я давно зову его просто Егор) держится вежливо отстраненно, как и положено врачу, за руки больше не хватает и в глаза не заглядывает. От этого немного грустно, все таки мне было приятно его внимание.
— Ну что ж Василиса, у вас все хорошо! Я могу отпустить вас домой.
Наконец-то! Я так долго жду этих слов! Я так скучаю по дому!
— Сегодня?! — радостно спрашиваю я.
— Сегодня — кивает Егор. Почему-то он как будто не рад.
— Ура! Спасибо вам большое! — восклицаю я и, не подумав, кидаюсь на шею нашего доброго врача и целую в небритую щеку.
Его тело горячее как печка, напряженные руки обнимают меня совсем не по-дружески, он лицом зарывается мне в волосы и судорожно втягивает воздух. Ох, что я наделала!
Я понимаю что совершила ошибку, не стоит давать ложных обещаний хорошему человеку, между нами ничего не может быть, я люблю мужа и некоторые недоразумения не разрушат мой брак. Сегодня мы уедем и скорее всего больше никогда не встретимся с Егором Александровичем.
Я выпутываюсь из медвежьих объятий и смущенно смотрю на него.
— Извините, — бормочу я.
— Ничего, мне было приятно — в его глазах снова скачут смешинки, его этот неловкий момент как будто даже позабавил.
— Эмм, ну я тогда буду собираться — я начинаю хватать вещи, складывать их, а в голове все еще пульсирует от жара большого надежного тела.
— Собирайтесь, но есть одно но…