Предатель. Ты пожалеешь

Глава 32

От ужаса и боли Денис потерял сознание и не увидел, какая движуха поднялась на только что тихом и безмолвном участке.

- Бл!!!! – раздался эмоциональный возглас. – Врубайте свет!

Тут же вспыхнули прожекторы, освещая пространство почти дневным светом, и участок наводнили люди.

-Все сюда, уснули там, что ли?! – продолжал греметь голос. – Потапов – к дому с сорбентами! Свиридов, где, мать их, медицина, долго ещё этот будет тут чадить?!

Но двое с носилками уже бежали к горящему. Они накинули на Видова плотную ткань, дождались, когда огонь потух и не особенно бережно перенесли бесчувственное тело на носилки.

- Мать, мать, мать! – раздавалось со стороны дома, стены которого несколько человек обрабатывали специальной, связывающей бензин, смесью. – Этот ушлёпок забрызгал всё вокруг. Лил, словно из пульверизатора…

- Тщательнее там! Генерал нас похоронит, если не соберём всё до капли, - отреагировал тот, кто отдавал команды. – И скорее, пока мы не перебудили половину посёлка!

- Как вы допустили возгорание? – недовольным голосом спросил Аверин, по очереди оглядев троих мужчин, стоящих перед ним навытяжку. – Я вас туда зачем отправил – булки мять? Чем вы занимались, как проморгали? Вы должны были взять его, как только он поднесёт к стенам огонь. К стенам, млять, а не к себе!

- Сергей Сергеевич, - виновато пробормотал один из подчинённых, - мы, как вы приказали, ждали, когда появится огонь. Снимали всё на камеры ночного видения, чтоб точно не отвертелся, и доказательства злого умысла были налицо. Но кто ж знал, что этот рукожоп додумается плескать бензин не только на дом, но и на себя? Мы даже моргнуть не успели, как он вспыхнул спичкой.

- Там же вокруг пары – вмиг занялось, - добавил второй.

- Пламя сразу сбили, - вздохнув, пробормотал третий. – А медики под рукой сидели – на соседнем участке. Меньше минуты прошло, как они добежали и взялись лечить. Выжил же, ну? Говорят, жизни ничто не угрожает. Ну, почти.

- Выжил, - фыркнул Аверин, - но обгорел прилично, потому что бензин попал на ногу, руку и лицо. Не спрашивайте – как он умудрился, Копперфильд*, наверное. Руку и ногу ему сильно обожгло, врачи говорят, что вряд ли они будут теперь нормально сгибаться. Да и хрен бы с этим, но у него же и голова пострадала!

- Сотрясение? – участливо поинтересовался второй.

- Лучше бы оно, да нечему там сотрясаться, - устало уронил генерал. – К сожалению, ожоги достались и лицу, со всеми вытекающими последствиями. Волосы, ресницы и прочие брови ещё отрастут. Наверное. А если не отрастут, то перебьётся, не девица. Но для следствия особенно неудачно, что пострадали его глаза и речевой аппарат! Вот как теперь с подозреваемым работать, если он ни говорить толком не способен, ни показать на соучастника не может, потому что пока ни хрена не видит? Лежит, дышит хрипло, голова сплошь забинтована, и трубки в нос и горло. Красавец! Как его допрашивать, ммм?

- Надо было хватать его сразу, как он принялся поливать стены, - вздохнул первый. – В принципе, этого уже было бы достаточно для обвинения.

- Ладно, что уж теперь, - махнул Аверин. – Улики против этого пожарника и так неопровержимые – за покушение на убийство и порчу имущества сядет, как миленький. Когда из больнички выпишется. А вот что нам дальше делать, куда копать? Ясно же, что этот олух не сам всё придумал и организовал, и я даже предполагаю, кто был автором этой идеи. Но предположения к делу не привяжешь, нужны неопровержимые доказательства. Надо всех к ногтю прижать, чтоб ни одна тля не осталась без подарка.

- Есть старший строителей, потом водитель, что бензин прятал, - напомнил второй.

Сергей Сергеевич покачал головой.

- Это простые исполнители, которые даже не знают, кто ими манипулировал. Старшего строителей мы прижали, а толку? Во-первых, он сразу разучился говорить по-русски, пришлось тащить переводчика и терять на этом время. Во-вторых, у него, блин, внезапная амнезия. Хоть режь – «не помнит» мужика, который с ним договорился приютить в бригаде Видова, а на камеры тот нигде не попал. С водителем аналогично – в городе к нему подошёл незнакомец, навешал лапши, дескать, работал на генеральском участке, да их настолько быстро перебросили, что не успел вернуть сторожу позаимствованные у него пять литров бензина. Мол, нехорошо, подвёл человека, а в посёлок пока не попасть. И предложил этому денег, чтобы тот оставил ёмкость в кустах. Шофёр вошёл в положение, теперь на себе волосы рвёт. Бестолочь…

Аверин провёл пятернёй по волосам.

- Одно к одному! – пробурчал он себе под нос. – Весь участок едва не под лупой осмотрели, но телефон поджигателя, как в воду канул. И этот… академик, прямо агнец. Так натурально изумился и так рвётся помогать следствию, что я прямо нутром чувствую – его это работа, его! Уверен, свой телефон и все мессенджеры он почистил, а чтобы взять его в серьёзную разработку, нужен повод. Он же, паразит, журналистов привлёк, общественность поднял, порхает весь в белом. От зятя открестился и даже в темпе организовал дочери развод. Теперь у него с преступником никакой связи, и просто так к Ройсману не подберёшься.

- Сергей Сергеевич, всё не так плохо, - кашлянул третий. – Мы не с пустыми руками пришли.

И положил на стол пакет, в котором лежал сотовый телефон.

- Неужели трубка Видова? – выдохнул генерал.

- Она самая. И даже полностью рабочая, только за неделю разрядилась в ноль, конечно, - ответил сотрудник.

- Слава богу! – выдохнул Аверин. – Изъятие, я надеюсь, оформили по всем правилам?

- Обижаете, Сергей Сергеевич! И под камеру, и с понятыми. Как чувствовал, два дня таскал их по участку, не отпускал.

- Где нашли? Когда?

- Сегодня. Свиридов три дня заново, буквально по миллиметру исследовал весь участок. А потом как-то догадался ещё раз и более тщательно осмотреть те кусты, что растут со стороны улицы возле дыры в заборе. Там, где водитель оставил бутыль. Лежал в траве, прикрытый сломанной веткой, поэтому его в первый раз и пропустили. Видимо, поджигатель сотовый случайно обронил и в темноте сам этого не заметил. Он подсвечивал себе фонариком, когда искал бензин, мы видели отблеск света.

‍- Заставь дурака молиться, он лоб расшибёт, - процитировал второй. – Просто феерический долбо…б. Того, кто проводил первый осмотр наказать за халатность, а Свиридова поощрить. Хороший следак растёт, дотошный и настырный!

И мужчины, переглянувшись, дружно хмыкнули.

- Тогда чего мы тут стоим, кого ждём? – возмутился Аверин и потянулся к телефонному аппарату. – Находку срочно к специалистам!

И забуксовавшее было расследование, наконец, сдвинулось с мёртвой точки и понеслось вперёд, на глазах обрастая новыми уликами, доказательствами и обвиняемыми.

Для начала в сотовом преступника нашлись фотографии жертвы, сделанные буквально вчера. И присланы они были с телефона Ройсмана.

- Вот же… гнида! – воскликнул Сергей Сергеевич. – Даже не особенно скрывался! Неужели так уверовал в свою неприкосновенность?

- Похоже, он Видова просто слил, - поделился руководитель следственной группы. – Увидел, насколько просчитался с кандидатурой мужа дочери и решил одним махом избавиться и от проблемного зятя, и от Уваровой.

- Думаете?

- Почти уверен, товарищ генерал-лейтенант! Смотрите сами – хотел бы он просто убрать опасного свидетеля, так нашёл бы исполнителя из криминальной среды. Девушку бы убрали тихо, быстро и без ведущих к заказчику нитей. А отправить на дело такого лоха, как Видов – это заведомо его провалить.

- Ну да, - кивнул Аверин. – Не исключено, что он рассчитывал на рукожопость зятя.

- Надеялся, что тот не только спалит Уварову, но и себя?

- Да. Читали описание одежды преступника, из каких она материалов?

- Да, из синтетики. Причём из такой, которая занимается от любой искры. Кабы не мы, то он за пять минут превратился бы в головёшку. И ищи концы – приревновал бывшую, сжёг её и с собой покончил.

- Во-от! Всё случайное не случайно. Ведь если бы Видову покушение удалось, то он был бы первым подозреваемым. Отсюда вывод – живой он Ройсману не нужен, - добавил генерал.

- Уваровой вообще в доме не было, правда, о последнем пока никому не известно. А Видов выжил и, судя по отчётам медиков, идёт на поправку, - задумчиво произнёс следователь. – Вовремя оказанная профессиональная помощь и то, что его быстро потушили, помогли парню избежать фатального исхода.

Мужчины переглянулись, и Аверин схватился за телефон.

- Вожеватов, немедленно охрану к палате Видова. Да. Круглосуточную! Один внутри, возле кровати, один снаружи. И проверять весь медперсонал, прежде чем впускать в палату, а так же под запись все манипуляции!

Как оказалось, вовремя – уже вечером поступил сигнал: в палату пыталась пройти медсестра.

Которую к больному никто из врачей не отправлял. С препаратом, который ему никто не назначал.

Генерал понял – пора браться за Ройсмана. Но так, чтобы у того не было ни малейшей возможности избежать ареста. А для этого нужны бронебойные доказательства.

Для начала следствие установило время и место, с которого снимали гуляющую по участку «подсадную утку». Затем нашли фотографа-любителя, сиречь, автора этих фотографий. Им оказалась горничная из соседнего дома.

Насмерть перепуганная женщина, только увидев полицию, сразу во всём призналась и сдала номер, с которого ей звонил заказчик. Симка была явно куплена с рук, но криминалисты не зря ели свой хлеб: если оказалось невозможным доказать, что женщина скинула фото именно Ройсману, то выяснить, что плату за «фотосессию» перевёл ей именно Вениамин Исаакович, не составило большого труда.

И хоть он использовал не основной счёт и не напрямую, но специально обученные люди сумели пройти до конца цепочки и выявить источник финансирования.

Ловушка захлопнулась, следователи получили ордер на обыск у Ройсмана и рано утром нагрянули к нему домой.

Разумеется, академик кричал, что чист, аки слеза младенца и грозил всеми карами за «самоуправство». Но его не слушали, а делали своё дело. И Вениамин не успел опомниться, как в наручниках поехал в следственный изолятор. Но адвокату позвонил – не имели права не позволить.

И уже днём в медиапространстве поднялся вой до небес. Одновременно с этим на Аверина посыпались не самые приятные звонки от весьма влиятельных людей. Все, как один, стучались к генералу с настоятельными рекомендациями немедленно снять с уважаемого человека якобы беспочвенные обвинения.

Но к этому моменту следствие успело собрать в доме подозреваемого все гаджеты и основательно в них покопаться. И хоть Вениамин Исаакович предусмотрительно стёр компрометирующие переписки, но почему-то не уничтожил «левый» телефон, с которого вёл не самые законопослушные дела.

Судя по надменному и даже хамскому поведению господина Ройсмана, это произошло не из-за забывчивости, а из-за уверенности, что его никто не посмеет тронуть. Потому что он, во-первых, публичный и уважаемый человек. А, во-вторых, потому что знаком со многими высокопоставленными и известными личностями.

И верил, что те всегда его прикроют.

Просчитался!

Потянув за одну ниточку, криминалисты смогли восстановить удалённое и получили доказательств больше, чем могли мечтать. В том числе узнали много интересного о методах ведения бизнеса Вениамина Ройсмана и его связях с криминальными структурами.

После этих открытий Аверин позволил паре особенно влиятельных защитников Вениамина Исааковича лично ознакомиться с некоторыми скринами и показаниями фигурантов дела.

И с этого момента песенка Ройсмана была окончательно спета.

С той же скоростью, с какой поначалу они ринулись его защищать, те же самые высокопоставленные знакомые теперь принялись открещиваться от недавнего «лучшего друга» и «кристально честного и уважаемого человека».

А тут и Видов поправился настолько, что к нему допустили следователя.

- Денис Викторович, я старший следователь, капитан Самойлов Роман Валерьевич, - представился тот, присаживаясь на стул. – Как ваше самочувствие?

- А по мне не видно? – прохрипел Денис.

- Ну… Видно, конечно…

- А мне ни черта не видно! – заскулил преступник. – Глаза замотаны, врачи говорят, что снимут повязку только через пару недель. Скажите, я буду видеть? – и больной зашарил вокруг себя незабинтованной левой, пытаясь нащупать руку посетителя. – Только правду!

- Я же не врач! – следователь осторожно вместе со стулом отодвинулся от кровати. – У меня к вам несколько вопросов, и вам лучше быть предельно честным. Как известно, добровольное содействие следствию является смягчающим вину обстоятельством, а в вашем положении надо хвататься за любую соломинку. Вы готовы?

- Ну… валяйте. Послушаю.

- Хорошо. Итак – начнём, пожалуй, с мотива преступления. Почему вы решили сжечь Василису Уварову?

- Стоп! Я отказываюсь разговаривать без адвоката. Он мне положен, я свои права знаю!

- Положен, - не стал отрицать Самойлов. – Назовите мне имя и телефон, я с ним свяжусь.

- Вы идиот? – возмущённо просипел Видов. – Когда бы я его успел нанять?

- Могу пригласить бесплатного защитника…

- За каким хреном мне бесплатный недотыкомка? Я не нищий, есть, чем оплатить работу самого лучшего адвоката, - возмутился Денис. – Деньги – не проблема!

- Гм…, - кашлянул следователь. – На вашем месте я бы не был так категоричен. Видимо, вы не всё знаете.

- О чём вы? – насторожился Видов.

- Вам знаком этот человек – Латынин Николай Алексеевич?

- Да, - Денис мысленно ахнул и принялся в уме считать дни.

«Две недели! У меня были две недели… Неужели они прошли? Сколько я тут лежу?»

- Он подал в суд на взыскание с вас долга по нотариально заверенному обязательству, - невозмутимо продолжил следователь. – И в данный момент на ваши счета и имущество наложен арест. Вы не можете оплатить даже чашку кофе, что уж говорить про самого дорогого адвоката?

- Твою… дивизию! – взвыл несчастный. – Не мог подождать, что ли?!

И через мгновение:

- Где моя жена? А тесть? Вениамин Исаакович? Я должен немедленно с ними поговорить, передайте, что я их очень жду! Срочно!

- Прошу прощения, но я не посыльный, - ответил ему следователь.

- Но вы можете просто передать, что я их жду? Раз вас ко мне пустили, то должны и семью пустить. Жену, тестя… Как мне решать вопрос с Латыниным, с адвокатом, если я лежу, прикованный к кровати и ни черта не вижу? Тесть всё разрулит, но сначала ему надо сообщить о проблеме!

- Я передам, но…, - Самойлов вздохнул. – Вряд ли это поможет. Разве вы ещё не знаете, что больше не состоите в браке?

- Как? Когда?! Почему?!

- Почему – это вы у жены узнавайте. Как – думаю, её отец помог, нажал на нужные кнопки, чтобы ускорить процесс. Видимо, не хотел, чтобы дочь что-то связывало с преступником. А когда – на второй день после… происшествия.

- Бл!!! Су…а!!! Тва…ь!!! – Видов вцепился здоровой рукой в поручень кровати. – Вышвырнули, как использованный през…ив! Сво…очь!!!

Он метался, выкрикивая мат и оскорбления в адрес бывших родственников. И следователь уже думал вызвать врача, но тут Денис внезапно замер.

- Как тебя – Самойлов? Ты здесь?

- Да.

- Пиши! Раз он со мной так, то я ему ничем теперь не обязан! Всё расскажу, больше нет смысла молчать! Диктофон есть?

- Есть.

- Включай! Итак, я, Видов Денис Викторович…

Спустя несколько часов в кабинете генерал-лейтенанта полиции собралась группа серьёзных мужчин.

- М-да…, - Аверин дослушал запись до конца и откинулся на спинку кресла. – Какой гадюшник мы разворошили! Академик, епта! Взятки, шантаж, подкуп, чёрные схемы, рабы, которым он платит копейки, продавая проекты за миллионы, откаты и, вишенкой на торте, организация убийства талантливого конкурента. А имена-то какие запачканы!

Он прихлопнул ладонями по столу и встал.

- Вы, Святослав, займётесь записью – сделаете копии, флешки в сейф, одну – в облако… В общем, сами знаете, как обращаться с бесценной информацией. Вы, Константин Романович, возьмёте группу и в офис Арт Мира. Ордер сами заберёте, я сейчас позвоню, чтоб был готов. Вы, Максим, отвечаете за безопасность Видова. Подчинённых напрягите, пусть начнут потихоньку разрабатывать новую информацию. А я, пока все замазанные ещё ни сном ни духом и не успели подстелить соломки, к Самому. Представляю, что начнётся, когда я дам ему прослушать исповедь Видова… Работаем, мужики!