Предел Доминирования

Глава 6

Тревога душила Хаммера, пока он ждал в холодной пустой комнате для допросов в участке. Усилием воли он поборол гнев и изобразил на лице спокойное безразличие. Он был уже стреляным воробьем, поэтому не мог позволить этим хренам, которые, находясь за двусторонним зеркалом, следящим за каждым его движением, увидеть, как он потеет. Но внутренне он чувствовал, как лавиной дерьма у него из-под ног уходит почва.

«Похищение детей, изнасилование, содомия, оральные сношения с несовершеннолетними, сутенерство, торговля людьми…»

Если все пойдет плохо, Хаммер знал, что получит пожизненное.

Не обращая внимания на властные любопытные взгляды, отчаявшись получить новости о Рейн, он вытащил свой мобильный. После того, как они увидели, что она упала в обморок на руки к Лиаму, ублюдки в патрульной машине решили сделать перерыв, таким образом, он смог узнать, все ли с ней в порядке. К счастью, Лиам уже заверил Хаммера в том, что с их девочкой все было хорошо. Просто стресс на минуту взял над ней верх. Однако Хаммер не сможет вздохнуть спокойно, пока не вернется домой и не почувствует ее в своих руках. Но сейчас все, что ему оставалось, это ждать.

Кого-то, кто придет и допросит его.

Своего адвоката, Стерлинга Барнса, который сядет на стул рядом с ним и не даст этому допросу свернуть в плохое русло.

Какого-то решения всего этого дерьма.

Макен жалел, что они с Лиамом не задушили Ривера Кендалла, когда у них была такая возможность. Какими бы косвенными доказательствами сукин сын ни обладал, они должны были быть чертовски убедительными.

Хаммер надеялся, что правосудие и справедливость восторжествуют, даже если всё будет выглядеть не лучшим образом.

Ему хотелось мерить шагами комнату, но он продолжал сидеть, глядя в одну точку на столе перед собой. Это был тест на самоконтроль, но если тупицы за стеклом хотя бы заподозрят, что он нервничает, то, пытаясь дестабилизировать, они продержат его в изоляции еще дольше.

Когда же дверь наконец открылась, вошли двое одетых в штатское детективов. Один — высокий и худой, второй — низкорослый и лысоватый. Хаммер быстро окинул их взглядом. Серьезные типы. Хорошо, он был не в настроении играть в игры.

— Макен Дэниел Хаммерман? — с сердечной улыбкой спросил тот, что повыше.

— Да?

— Я — детектив Уинслоу. А это — детектив Кэмерон. Спасибо, что приехали так быстро.

— Не знал, что у меня был выбор, — произнес Хаммер, растягивая слова.

Лысеющий мужчина, Кэмерон, усмехнулся.

— По закону я должен зачитать вам ваши права, — уведомил Уинслоу. — И проинформировать о том, что эта беседа будет записываться.

Пока они зачитывали ему его права, все внезапно стало до ужаса реальным. Но Хаммер мысленно воздвиг вокруг себя броню, чтобы не дать страху запустить в себя когти.

— Вы поняли права, которые я вам зачитал? — спросил Уинслоу.

— Понял.

— Зная о них, хотите ли вы поговорить с нами, мистер Хаммерман?

— Конечно. Почему бы и нет? — Он беспечно пожал плечами.

После того, как детективы записали на пленку свою обычную тарабарщину, Уинслоу вытащил из сумки множество записок.

— Давайте перейдем к сути, джентльмены. Что вы желаете знать? — подтолкнул их Хаммер.

— Я так понимаю, вы владелец частного секс-клуба «Темница». Верно?

— Не совсем, детектив Уинслоу. Это не секс-клуб, а частный БДСМ-клуб. И это большая разница.

— Но в вашем заведении члены клуба занимаются сексом, правильно? — спросил Кэмерон с похотливым блеском в глазах.

— Если все участники согласны, и никто не подвергается риску, то такое возможно. Приходите как-нибудь и посмотрите сами.

— Нет, спасибо. Я не желаю бить свою жену, заставляя спать со мной, — покровительственно произнес Кэмерон.

— Давайте дальше, — направил беседу Уинслоу. — Знаете ли вы женщину по имени Рейн Элис Кендалл?

Его желудок сжался.

— Да.

— И в каких конкретно отношениях вы с ней состоите?

— А почему вы спрашиваете?

— Потому что последние ваши с ней шесть лет входят в наше расследование, — ответил Уинслоу. — До нашего сведения дошла кое-какая тревожная информация и привела к вашему аресту.

«Большое тебе спасибо, Ривер, конченый ты ублюдок».

— Например? — спросил Хаммер, стиснув челюсти.

— Не разыгрывайте из себя дурака, — презрительно фыркнул Кэмерон. — Офицеры, что привезли вас, уже сообщили вам некоторые вероятные обвинения. Вы в курсе: похищение детей, торговля людьми, половая связь с лицом, не достигшим совершеннолетия, вымогательство… Все это о чем-то вам напоминает?

Боже, еще больше обвинений, чем в первый раз.

Хаммер приготовился к худшему. Шесть лет назад он подобрал Рейн в переулке позади клуба, полностью отдавая себе отчет, как именно будет выглядеть его поступок для всего мира. Что его могут осудить как сексуального преступника за то, что он всего лишь помог девочке, подвергшейся жестокому обращению, обрести безопасность. Но шли годы и эта вероятность все отдалялась. И это было последнее, о чем он думал два часа назад, когда в кухне вместе с Лиамом по самые яйца был погружен глубоко в Рейн. Тогда он был уверен в собственном будущем, во власти над собственной судьбой, окружен любовью и полагал, что наибольшая его проблема находится у него в голове.

За считанные секунды его счастье и надежда на будущее пошли прахом.

В венах пульсировал ужас. Отрицание кричало в голове. Он начал потеть. Но Хаммер спрятал страх и заставил себя укрепить защитные стены.

Втянув в себя уплотнившийся воздух, он приподнял бровь и посмотрел на Уинслоу.

— Это довольно серьезные обвинения. Очевидно, у кого-то сложилось неверное мнение о характере моих отношений с мисс Кендалл. — Хаммер снисходительно взмахнул рукой. — Какие улики у вас имеются, чтобы подтвердить эту бессмыслицу?

— Множество, — презрительно выдал Кэмерон. — Вы хотели перейти к самой сути, мистер Хаммерман. Давайте так и сделаем. Мы знаем, что когда мисс Кендалл была подростком, вы купили ее словно какого-то домашнего питомца, выведенного для вашего удовольствия. После того, как мешок с дерьмом, являющийся ее отцом, продал ее вам, вы поселили ее в своем клубе и изнасиловали. Вы любите заниматься сексом с маленькими девочками?

— У меня никогда не было сексуальных контактов с подростками. — Хаммер не раздумывал. Все, что угодно, может быть переиначено ради того, чтобы обвинить его.

Уинслоу продолжил.

— Наше расследование выявило, что вы также держали ее пленницей в «Темнице», пользуясь ею для гостей и друзей. Мистер О’Нейл был одним из них? Сейчас вы живете все вместе. Это верно?

Кэмерон наклонился ближе и пронзил Хаммера развратным взглядом.

— Тогда подойдем с другой стороны. Это первый раз, когда вы делили любовницу?

У Хаммера руки чесались от желания перегнуться через стол и оторвать детективу голову. Он слабо улыбнулся.

— Звучит так, словно вы уже составили свое мнение. Я больше не стану отвечать на вопросы, пока не прибудет мой адвокат.

— Ага. Тебе точно понадобится адвокат, приятель, — процедил Кэмерон.

Парочка ушла. Спустя бесконечные двадцать минут в дверь вошел Стерлинг Барнс. Детективы следовали сразу за ним.

— Господа, я бы хотел несколько минут переговорить со своим клиентом, — объявил Стерлинг.

После того, как два недоумка снова покинули комнату, Хаммер повернулся к адвокату, до смерти желая высказаться.

Стерлинг покачал головой.

— Нас все еще записывают.

— Знаю, — Хаммер перечислил длинный список преступлений, предъявленный ему городом Лос-Анджелес. — Я никогда не совершал ни одного из этих преступлений.

— Если бы у них было на тебя что-то конкретное, они бы уже арестовали, оформили и получили обвинительный приговор. Пусть они закончат свой допрос, но не отвечай, пока я не кивну. Может быть, у нас получится съехать по этому дерьму, не замаравшись.

— Отлично, — согласился Хаммер. — Давай покончим с этим.

Стерлинг проговорил в зеркало.

— Джентльмены, мы готовы.

Несколько секунд спустя вернулись Уинслоу и Кэмерон.

Высокий начал первым.

— Когда вы впервые встретили мисс Кендалл?

Стерлинг кивнул.

«Шесть с половиной лет назад. Одиннадцатого августа. В пятницу».

— Точно не помню.

— Где вы познакомились?

«Она пряталась в переулке за «Темницей».

— Этого я тоже не помню.

— Сколько ей было лет? — требовательно спросил Кэмерон.

Вмешался Стерлинг.

— Ты практически ответил на этот вопрос. Не повторяйся.

Хаммер только улыбнулся.

— Следующий?

Уинслоу прищурился.

— Сколько ей было лет, когда вы впервые взяли ее в свою постель?

На этот вопрос его адвокат также покачал головой.

«Четвертого ноября, три недолгих месяца назад». Боже, как же долго он ее хотел.

— Мы можем ускориться? Мне хотелось бы попасть домой.

Но это случилось не скоро. Часы протекали, словно дни и, казалось, им не будет конца. Вскоре Хаммер догадался, что офицеры не удовлетворятся, пока не припрут его к стенке.

— По грубым подсчетам, мистер Хаммерман, сколько вы говорили у вас было сексуальных партнеров за последние… ну, не знаю… с тех пор, как ваша жена покончила с собой?

— Это не имеет отношения к обвинениям, Уинслоу, — Стерлинг с досадой покачал головой. — Не отвечай, Макен.

— Ваша жена была моложе вас, мистер Хаммерман? Она стала первым ребенком, которого вы домогались? — насмехался Кэмерон.

— Я уже говорил вам, что никогда не имел сексуальных контактов с подростками.

— Даже когда сам был подростком, он соблазнял взрослых женщин налево и направо. Но было очевидно, что эти два клоуна собирались вынести ему мозг. Дилетанты. — Я был на год старше Джульетты. Ей было двадцать, когда мы поженились. Но я знаю, почему вас так интересует, была ли моя невеста малолеткой. Ваши вопросы вытекают из собственного опыта?

Кэмерон послал Макену ледяной взгляд.

— У вас с женой не было детей? Даже маленькой девочки для того, чтобы вы могли практиковаться?

— А почему вы об этом подумали? — допытывался Хаммер. — Это именно то, что вы проделываете со своими дочерьми?

Стерлинг прокашлялся.

— Все мы в курсе, что у мистера Хаммермана нет иждивенцев.

— Ну, по крайней мере, уже родившихся, — добавил Уинслоу с хитрой улыбкой. — Ходят слухи, что мисс Кендалл беременна.

— Как часто вы принуждали ее к сексу, пока она не забеременела? Или это ваш друг О’Нейл накачал ее? Держу пари, вы надеетесь, что будет девочка, чтобы вы могли повторить весь цикл, — нанес удар Кемерон.

— Это совершенно не целесообразный вопрос, — запротестовал Барнс.

— Какого рода секс вам больше всего нравится, мистер Хаммерман? — спросил Уинслоу. — Строго менаж? Или мисс Кендалл третья в ваших гомосексуальных отношениях с мистером О’Нейлом? Вы равноправные извращенцы?

Когда Уинслоу опустился до уровня Кэмерона в попытке очернить его, Хаммер почувствовал себя победителем. Он, в самом деле, не мог ничего поделать со своим смехом, пока Стерлинг, качая головой, не положил руку ему на плечо.

— Думаю, они привезли меня сюда только для того, чтобы расспросить о моей сексуальной жизни, потому что своей у них нет, — произнес Макен, растягивая слова.

— В данный момент именно так все и выглядит, — согласился с ним адвокат прежде, чем привлечь его внимание обратно к двум детективам. — Если вы закончили тратить время моего клиента, то мы вас покинем для того, чтобы вы могли использовать эту комнату для настоящих преступников.

— Еще нет, — Уинслоу улыбнулся и вытащил пачку бумаг из ближайшего скоросшивателя прежде, чем разложить их на столе, как колоду карт.

Хаммер похолодел.

Каждый лист был копией денежных переводов, которые он выписывал на имя Билла Кендалла, чтобы держать мудака подальше от Рейн. Более шести лет платежей лежали перед ним.

Он мог представить, как именно это могло быть воспринято, и изо всех сил старался придумать правдоподобное объяснение. Даже если правда отправит его в тюрьму.

У Хаммера скрутило внутренности. Сердцебиение ускорилось.

— Эти денежные переводы вам знакомы? — язвительно спросил Уинслоу. Его глаза сияли как у кота, готового сожрать мышь. — В сумме это сто пятьдесят тысяч долларов. Чем такой человек, как Билл Кендалл мог владеть, что это сподвигло вас заплатить такую огромную сумму? Может быть, это его дочь?

Макен почувствовал, будто вокруг него смыкаются стены. Воздуха стало мало. Пиджак внезапно стал тесным. Даже собственная кожа, казалось, съежилась, словно ему нужно было скинуть ее подобно змее. Он потянулся и ослабил узел галстука.

— Как твой адвокат, советую проигнорировать и этот вопрос тоже.

— Хорошо, я не стану отвечать на него, — парировал Хаммер.

— За что вы платили Биллу Кендаллу, мистер Хаммерман? — надавил Уинслоу. — За хорошенькую, сочную девственницу?

— Очевидно, вы в курсе расценок. Я же понятия о них не имею, потому что не имею привычки покупать партнерш для секса. — Макен сжал зубы.

— Он шантажировал вас? — выпалил Кэмерон. — Могу поспорить, что Биллу Кендаллу ваши грязные, неестественные потребности были не понятны.

— Видимо, потому, что он был очень хорошим, честным гражданином? — не смог сдержаться Макен. — Если вы не принимаете во внимание факт того, что он изнасиловал и убил свою жену и одну из собственных дочерей…

— Хаммер… — предостерегающе произнес Барнс.

— Не беспокойся, Стерлинг. Я думал, что это у меня довольно свободные взгляды на сексуальную жизнь, но эти двое? Покупать сочных девственниц, чтобы принуждать к сексу и размножению? И это я здесь извращенец? Их фантазии куда извращеннее моих. — Хаммер твердо смотрел на обоих офицеров. — Полагаю, что за время работы в полиции вы обзавелись некоторыми идеями. От каких еще вещей, полученных против воли, вы, парни, тащитесь?

Не обращая внимания на его уколы, Уинслоу нахмурился.

— Вы убедили Билла Кендалла выкрасть собственную дочь, таким образом, мисс Кендалл смогла убить его в целях «самообороны» и вам не пришлось больше ему платить?

Хаммер больше не мог ничего сделать, кроме как хлопать глазами на столь абсурдный вопрос.

— Пролистайте свои отчеты, господа. Один из ваших коллег назвал его насильником и убийцей. И не я внушил ему это.

— Сколько денег вы ему еще должны? — давил Кэмерон.

— Хаммер, — предостерег Стерлинг.

Кипя от злости, Макен продышался, чтобы сдержаться. Эта долбанная игра взбесила его.

— Господа, моя стоимость исчисляется восьмизначным числом. Если я и заплатил бы ему за что-то, то уверяю вас, две тысячи долларов в месяц едва ли сподвигнут меня придумать столь нелепый сценарий убийства.

— Это были все имеющиеся у вас вопросы? — вмешался Стерлинг.

— Еще один, последний. — Уинслоу усмехнулся. — Быть может, мистер Хаммерман сочтет нужным перестать выпендриваться, потому что у нас есть свидетель, который подтверждает, Рейн Кендалл не только работала в вашем клубе, но с тех пор, как вы купили ее в подростковом возрасте, почти каждую ночь проводила в вашей постели.

«Свидетель? Кто, блять, мог быть этим лжецом?»

Все члены клуба подписывали документ, который обеспечивал уверенность в том, что все происходящее в клубе не выйдет за его пределы.

— На самом деле, свидетель сказал, что вы сами хвастались этим и что видел, как мисс Кендалл в роли вашей личной рабыни убирала за вами. Готовила для вас, — глумился Уинслоу. — Вы же любите яблочные маффины, верно? Говорят, вы контролируете ее банковский счет, поэтому она не может уйти.

— Не реагируй, — резко сказал Барнс.

Макен и не смог бы, без того, чтобы исказить правду так, что это сделает его чертовски виновным. Только те, кто были рядом, знали, что он любил яблочные маффины и что Рейн пекла их для него. Что он следил за ее банковскими счетами, потому что она больше никогда не хотела беспокоиться о деньгах.

Кто мог быть Иудой?

Уинслоу продолжил.

— По словам нашего свидетеля, вы также убедили мисс Кендалл подвергнуться публичной порке в вашем заведении, перешедшей в анальный секс, в то время, как вы наблюдали за всем этим.

Хаммер знал, о какой именно ночи говорил детектив. Только член клуба мог знать об этом. Кто-то проговорился и, преследуя собственные цели, представил в ложном свете их с Рейн отношения.

Его сердцебиение ускорилось. Он ломал голову, пытаясь вспомнить, кто присутствовал там ради этого фиаско. Кто настолько его ненавидел, что решил мстить подобным образом?

Он был гораздо глубже в дерьме, чем представлял.

Иисусе. Этого не могло быть. Но тело ощущало, словно его легкие заморозились, во рту пересохло, а сердце выпрыгивало из груди.

Жизнь, о которой он мечтал, утекала сквозь пальцы. Лиам останется один и будет заботиться о Рейн. А что насчет их ребенка? Узнает ли он когда-нибудь ребенка, зачатого в любви?

Проклятье, он не собирается сдаваться без боя.

— Предлагаю вам привести свидетеля и установить факты, потому что кто-то кормит вас тоннами дерьма.

— Поверьте мне, мистер Хаммерман, у нашего свидетеля безупречная репутация, — заверил его Уинслоу.

— Давайте закончим этот фарс. Каждый в этой комнате знает, что вы виновны. У нас имеются доказательства, черным по белому, — проговорил Кэмерон недовольно, разбросав копии денежных переводов по всему столу, — напишите заявление. Признайте вину. И может, окружной прокурор решит смягчить обвинения, которые планировал предъявить, и вы сядете на пять-десять лет. А если продолжите разыгрывать из себя примерного гражданина, гарантирую, что присяжные запрут тебя и выбросят ключ.

— Я не совершил ничего плохого, — прорычал Хаммер. — Можете засунуть себе в задницу вашего свидетеля. Если собираетесь арестовывать меня, то, блять, арестуйте. В противном случае, я ухожу.

— Полегче, — пробормотал Стерлинг.

Хаммер вышел из себя. Если в течение десяти секунд он не выйдет из этой, вызывающей потоотделение и клаустрофобию коробки, то совсем слетит с катушек.

— Помимо вас, кто еще мог иметь сексуальные отношения с мисс Кендалл, когда она была подростком? — продолжил Уинслоу. На лице светился взгляд, полный воспрянувшей бодрости. — Это будет инкриминировано, как проституция, но мы позволим вам разделить вину с другими подонками, если вы назовете их имена.

— Опускаться до психологического давления, это слишком низко даже для вас, Уинслоу, — глумился Хаммер. — А что самое плохое, что вы в этом профан.

— О, так вы знакомы с этой тактикой? Полагаю, вы попадали в неприятности гораздо чаще, чем указано в учетных данных. — Уинслоу повернулся к Стерлингу. — Вы и от других преступлений его отмазывали?

Стерлинг смерил мужчину уничтожающим взглядом.

— Как и сказал мой клиент, если собираетесь его арестовать, арестуйте. В противном случае, я забираю мистера Хаммера домой.

Макен не стал дожидаться ответа детектива, он просто встал и последовал к двери, по пятам сопровождаемый Стерлингом.

— Не покидайте город, мистер Хаммерман, — крикнул Уинслоу, когда Макен вылетел из комнаты.

— Пошли. Я отвезу тебя домой, — предложил Стерлинг. — Сможем обсудить подробности в машине.

Хаммер уже чуть было не согласился с предложением мужчины, когда мимо прошел Дин Горман и, поймав его взгляд, вытащил свой мобильный. Приблизившись к Хаммеру, Дин прижал телефон к уху и сделал вид, что говорит в трубку: — Не смотри на меня. Нам надо поговорить. Будь на связи, скоро.

Следуя указаниям Дина, Хаммер не отводил взгляд от стены, расположенной в конце коридора. Он не подал ни намека на узнавание.

Внутри же потрепанные нервы натянулись. Что еще случится? Каким, черт подери, образом это прекратить?

Когда они со Стерлингом, направляясь к входу, свернули за угол, с одинаковым беспокойством в глазах со своих сидений подскочили Сет и Бек.

— Как там Рейн? — спросил Хаммер с тревогой. — С ней все хорошо?

— Расслабься, — успокоил его Бек. — Она в порядке. Беременные женщины иногда падают в обморок. Тут не о чем беспокоиться. Как ты, мужик?

— Ты свободен? — спросил Сет, приподняв бровь.

— Пока, да. — Повернувшись к Стерлингу, он пожал мужчине руку. — Спасибо за то, что пришел. Утром я заскочу в твой офис и посвящу тебя во все детали.

— Пожалуйста, сделай это. Мне не очень нравится представлять клиента, пребывая в незнании.

— Понял.

Пока Стерлинг уходил, Хаммер дышал, сожалея о том, что не может вместе с воздухом вытолкнуть изнеможение и страх.

— Пошли, парни. Поговорим в машине. Чертовски хочу убраться отсюда и попасть домой, к своей девочке.

«На такой долгий срок, какой только возможен».

***

Сидя в древнем кресле, окруженном уродливыми желтыми стенами и грязным, пестрым линолеумом, Рейн заламывала руки и тяжело дышала. Перед ней сидел адвокат, с которым она встретилась пять минут назад. Даже прямо в эту минуту Хаммера допрашивали по преступлениям, которых он не совершал. И они хотели втянуть во все это и ее тоже.

— Не нервничайте, — наклонился и прошептал видный мужчина сорока лет.

Кэлвин что-то там. Она была слишком взволнована, чтобы запомнить что именно. Он представился, глядя на нее пронзительным взглядом и с акульей улыбкой.

— Стерлинг посвятил меня в то, что знает сам и…

— Я не жертва, — перебила его она. — Хаммер не сделал ничего дурного.

— Стерлинг дал понять, что, вероятно, вы не многое сможете рассказать, чтобы посодействовать их расследованию.

— Я не желаю помогать им посадить невиновного человека, которого нежно люблю, в тюрьму.

Спустя несколько минут после отъезда Макена появились еще полицейские и стали задавать вопросы ей и Лиаму. Она была благодарна, что единственным телефонным звонком Стерлинг договорился с адвокатом из другой, достойной уважения адвокатской конторы, что тот встретит их в участке. Под звон монет адвокаты появляются из ниоткуда.

— Вы не должны говорить ни слова, мисс Кендалл. Они не могут заставить вас отвечать на вопросы.

— Но я должна убедить их, что Хаммер никогда ни в каком виде не причинял мне вреда.

— Вряд ли они просто закроют свое расследование из-за того, что «жертва» не хочет содействовать. Все, что мы знаем, что у них есть другой свидетель и все закручено вокруг него. Если хотите помочь мистеру Хаммерману, то ваша цель не рассказать им все. А не дать им информацию, которая может потопить его еще глубже.

— Но он помог мне, спас…

— Их это не волнует. Все, что их интересует, это то, что он является владельцем секс-клуба, ведет альтернативный образ жизни и в той или иной форме повел себя несоответственно по отношению к подростку. Они бы предпочли видеть его за решеткой.

— Нет. Это вовсе не Макен. Он…

— Неважно, что я думаю. Не теряйте хладнокровия и не лгите. Если на ваш взгляд какой-то вопрос покажется вам выставляющим мистера Хаммермана в криминальном свете, не отвечайте на него. Вы не обязаны говорить ничего, что можно будет инкриминировать вам самой. Если вы даже в малейшей степени не уверены по поводу вопроса, смотрите на меня. Я буду вас направлять.

Рейн кивнула. Она ненавидела нервничать. Правда была на ее стороне. Но это не означало, что она прекратила волноваться.

Несколько минут спустя ее вызвала женщина-детектив. В животе у Рейн всё сжалось, когда она последовала за женщиной в маленькую, серую допросную. Кэлвин шел позади, когда коп предложила ей сесть, он выдвинул стул.

— Рейн Кендалл? — спросила женщина.

Выглядела она по-деловому, и было ей около тридцати. Ее длинные темные волосы спадали на спину в конском хвосте. На ней почти не было макияжа, а застегнутая на пуговицы рубашка выглядела так, словно была мужской. К ремню были пристегнуты значок и пистолет. От нее исходили нетерпимые не-трахай-мне-мозги вибрации.

И она до чертиков пугала Рейн.

— Да.

— Я детектив Перез. Мне бы хотелось задать несколько вопросов о вашей связи с Макеном Хаммерманом. Вы знакомы с ним?

— Да.

— Как вы познакомились?

Рейн посмотрела на адвоката. Ответ на этот вопрос мог быть истолкован неверно и принести Хаммеру еще больше неприятностей. Но, вероятно, Кэлвин многого не знал для того, чтобы судить об этом.

Она пожала плечами.

— Я точно не помню.

— Какого рода у вас отношения в данный момент?

Рейн перебрала в уме варианты возможных ответов и постаралась выбрать самый безопасный.

— Мы вместе живем.

— Вы состоите в сексуальной связи, так?

— Моя клиентка не обязана отвечать на этот вопрос, — вставил Кэлвин.

— Это важно для следствия. — Перез пронзила их пристальным взглядом. — Мне необходимо выяснить, как долго мисс Кендалл оставалась секс-рабыней.

— Что? — Рейн закатила глаза, по-настоящему желая, чтобы все прекратили думать, что она была жертвой и шлюхой. — Я НЕ секс-рабыня. Мы с Хаммером состоим в серьезных отношениях, и я с ним по доброй воле.

Перез подняла каштановую бровь.

— Вы живете и находитесь в отношениях с мистером Хаммерманом, но так же живете и с мистером О’Нейлом? Добровольно занимаетесь с ним сексом, так?

По ощущениям Рейн, теперь Кэлвин всем своим видом показывал досаду.

— Моя клиентка выразилась, что не является секс-рабыней. По закону она уже взрослая и кого она выбирает в сексуальные партнеры — это ее дело.

Рейн вскинула голову и пыталась сохранить хладнокровие.

— Вы когда-нибудь были замужем?

Детектив похлопала глазами.

— Дважды.

— Вы любили обоих своих мужей?

Перез смотрела на нее так, словно вопрос был нелепым.

— В тот период времени, конечно.

— Значит, вы должны знать, каково это любить больше одного мужчины за свою жизнь. Просто со мной это случилось в одно и то же время, и они это приняли. А теперь, не желаете ли задать мне реальные вопросы или вы привезли меня сюда, чтобы пристыдить?

Полностью с ней согласный, Кэлвин улыбнулся и буркнул себе под нос.

— Двигаемся дальше…

Лицо детектива застыло.

— Когда у вас с мистером Хаммерманом начались сексуальные контакты?

— Если вы спрашиваете, была ли я подростком, то ответ — нет. Я была уже достаточно взрослой. Если же вы интересуетесь, подвергалась ли я с его стороны жестокому, пренебрежительному обращению, насилию или не причинял ли он мне вреда каким-либо образом, то ответ также отрицательный.

— Он был вашим сутенером? Принуждал к сексу с ним и другими людьми? Жил за ваш счет?

— Проклятье, да нет же! Это просто глупость какая-то. Вы совершенно ничего не знаете о нас.

— Я знаю, что вы беременны. — Перез бросила на нее самодовольный взгляд. — Вы в курсе кто отец ребенка?

— Нет, и если подобное незнание является преступлением, то большинство участников дневных ток-шоу следует арестовать. Макен Хаммерман не совершил ничего, кроме того, что сделал меня счастливой. И любому, кто спросит меня, я отвечу то же самое.

Теперь уже Кэлвин рассмеялся в открытую.

— Еще вопросы?

Детектив нахмурилась, и у Рейн сложилось впечатление, что эти двое поцапались еще до допроса.

Перез смерила Кэлвина по-настоящему злобным взглядом.

— В действительности множество. — Женщина подвинула к Рейн кипу бумаг. — Это копии денежных переводов, выписанных вашему отцу. Две тысячи долларов в месяц на протяжении шести лет. Вы знали, что Хаммерман платил вашему отцу?

Рейн посмотрела на бумаги, все ее тело скрутило. Она узнала подчерк Хаммера, поэтому ей следовало быть осторожной.

— Я никогда раньше не видела этого.

И это была правда.

— Как я понимаю, вы вели счета мистера Хаммермана.

— Да, но…

— Он каждый месяц выписывал денежные переводы, но вы никогда не видели и не слышали ничего об этом, несмотря на то, что вели его бухгалтерию? — Перез посмотрела на нее скептическим взглядом.

— За мной закреплена документация клуба, а не его личная. Он свободный человек, и я не в курсе всех его действий. Если эти копии получены от моего отца, то я бы отнеслась к этому с большим недоверием. Он был алкоголиком, убийцей и насильником, готовым на все, чтобы срубить быстрых денег. Я не знаю, являются ли эти денежные переводы подлинными. Однажды, когда я была ребенком, мой отец украл чековую книжку какого-то парня и в течение недели выписывал чеки, которые не были покрыты остатком денег на банковском счете. Таким образом, наиболее вероятным сценарием является то, что отец вымогал у Хаммера деньги.

— Из-за того, что тот имел сексуальную связь с его несовершеннолетней девочкой?

— Моя клиентка уже говорила, что не занималась сексом с мистером Хаммерманом в подростковом возрасте. Вам действительно необходимо продолжать топтаться на месте?

Теперь Перез ударила ладонями по столу и сосредоточила взгляд на Рейн.

— Делая простые математические расчеты, приходим к выводу, что вы были несовершеннолетней, когда пришли жить к мистеру Хаммерману в этот мерзкий клуб, так? Сверкайте на меня глазами сколько хотите, но школу вы закончили в семнадцать. В день своего восемнадцатилетия вы продлили водительские права и указали «Темницу» как место жительства. Имя мистера Хаммермана фигурирует в каждом вашем банковском счете. А теперь вы хотите убедить меня, что не являетесь секс-рабыней, удерживаемой против своей воли?

— Именно это я и утверждаю. — Рейн заставила себя ответить на взгляд детектива.

— Все вышесказанное вами доказывает лишь то, что я связана с одним из своих возлюбленных.

— У нас есть видео, на котором он появляется, чтобы изнасиловать вас.

Рейн бросила на Кэлвина встревоженный взгляд, а затем вспомнила, что он ничего не знал. Но она знала о своей страсти к Хаммеру.

— Вы не обязаны комментировать это, — вставил адвокат.

Ох, но Рейн хотела.

— Не знаю, о каком видео вы говорите… — вероятно, запись видеонаблюдения клуба, она представить не могла, каким образом они ее заполучили, — но то, что для вас изнасилование, для меня — кайф. Я люблю грубый секс и это не преступление. Я была согласна каждый раз.

Перез послала ей уничтожающий взгляд.

— Вы говорите, что кто-то столь миниатюрный, как вы, наслаждается, когда ее избивают двое мужчин, которые больше, старше и сильнее?

— Да. Это называется подчинением, дорогая, — не смогла устоять Рейн

— Так вы признаете, что являетесь рабыней?

— Нет. Если вы не знаете разницу между сабмиссивом и рабыней, то никогда не поймете то, что я говорю. Я по собственному выбору отдала ему власть над собой, но могу и забрать ее, например, вот так, — она щелкнула пальцами, а затем посмотрела на Кэлвина. — Уведите меня отсюда. Я не желаю оставаться здесь, раз ее не интересует ничего, кроме того, что поможет растоптать Хаммера.

— Согласен, — Кэлвин поднялся и взял свой портфель. — Пойдемте.

Рейн вскочила со стула. Она хотела домой. Увидеть Хаммера и Лиама. Хотела провести эту дерьмовую ночь рядом с ними.

— Подождите! — окликнула их Перез, прекратив, наконец, важничать. — Мисс Кендалл, вы не должны защищать мистера Хаммермана. Мы все время встречаем жертвы, похожие на вас, которыми манипулируют опытные красавчики, знающие, как заманить молодых девчонок в секс-индустрию. Что он дал вам такого, чего вы не получили дома? Деньги? Внимание? Он подточил ваше ощущение безопасности, а потом сделал так, что вы почувствовали себя нормально, прежде, чем взять вас в свою постель? Прежде, чем разделить вас со своими друзьями и партнерами? — Детектив обошла стол и взяла Рейн за плечи. — Не дайте ему уйти. Одно ваше слово, и мы сможем его посадить. Он больше не причинит вам вреда…

— Не прикасайтесь ко мне, — Рейн отшатнулась. — И не надо меня опекать. Вам с вашим мрачным очарованием пора научиться видеть в мире хорошее. Хаммер удивительный человек, и не важно, под каким непристойным углом вы выставите наши отношения, мы любим друг друга, и я буду защищать его до последнего вздоха. Если вы ищите свидетеля, который будет давать показания против него, то это не я.

Она не стала ждать, что ответят Кэлвин или Перез. Рывком открыла дверь и, не оглядываясь, выскочила наружу.

В конце фойе она увидела прохаживающегося в ожидании Лиама. Она подбежала к нему и кинулась в его объятия.

— Ты в порядке?

— В порядке, любимая. А ты? Что они спрашивали?

— Вопросы были ужасные. Судя по их мнению, я стала безвольной марионеткой. Они вывели меня из себя. — Она повернулась к нагнавшему их Кэлвину. От предчувствий у нее сжался желудок. — Я подставила Хаммера, да?

— Нет, — было похоже, что он все еще смеялся. — Думаю, можно смело сказать, если дело дойдет до суда, обвинение не станет вызывать вас свидетелем.

Наверное, нет. Но Рейн все еще волновалась, что будет суд, обвинение и заключение в тюрьму по ложному обвинению. Ее ужасало, что Хаммера посадят, а она никак не сможет этому воспрепятствовать.