Предел желаний

3

Энтони сидел за столом у себя в кабинете, скрестив руки на груди. Он откинулся на спинку кресла и, хмурясь, смотрел в потолок. Считая про себя до ста по‑английски, потом по‑испански, он старался успокоиться. Это, естественно, не помогло. Терпение, надо признать, никогда не было сильной стороной его характера, и он уже начал потихонечку выходить из себя.

Энтони поднялся, подошел к окну и встал там, хмуро глядя на дождь. Чертова непогода! Он давно уже не был дома и успел забыть проливные дожди — явление обычное для тропических широт. Почему дождь не начался раньше? Тогда, может быть, ничего этого и не случилось бы. Его секретарша Дженни не подошла бы к окну и не увидела бы под окнами офиса женщину, очевидно туристку, к которой приставал какой‑то тип.

Энтони неохотно поднялся из‑за стола и вышел.

Он, естественно, справился с этим негодяем, хотя давно уже «не махал кулаками». Но мастерство, как говорится, не пропьешь, и разоружить этого идиота с ножом ему не составило никакого труда.

Впрочем, самодовольная ухмылка тут же сменилась раздраженной гримасой, едва он вспомнил о том, как быстро погасла благодарная улыбка на лице «туристки», когда она разглядела, кто именно спас ее драгоценную жизнь. Неужели она решила, что Энтони здесь, в Майами, специально ее выслеживал?! Да он сам был ошарашен таким неправдоподобным совпадением. Снова встретиться с этой женщиной… И где?

Энтони отвернулся от окна. Одно хорошо: теперь он знал, что больше уже никогда, ни в каких непрошеных мечтах его не будет преследовать лицо этой холодной красавицы.

Как бы это смешно ни звучало, но воспоминания о ней не давали ему покоя. Теперь, слава Богу, все это закончилось. Он снова увидел ее и испытал только шок от невероятного стечения обстоятельств. Да, он поцеловал ее, но исключительно для того, чтобы убедиться, что может заставить ее трепетать от страсти, что она может желать такого мужчину, как он…

Кого он пытается обмануть? Она вовсе не трепетала от страсти. Их поцелуй длился всего лишь мгновение, но и этого мгновения хватило, чтобы Энтони почувствовал, как она вся напряглась в его объятиях. Такая холодная и далекая…

А потом неожиданно начался дождь, и Дженни опять высунулась в окно, а затем выскочила на улицу и, одарив босса уничижительным взглядом, схватила девушку за руку и буквально втащила ее в здание. Энтони даже не успел ничего сказать.

И вот теперь он сидит здесь, привязанный к месту, и дожидается, пока эта особа не соизволит выйти из туалетной комнаты, где приводила себя в порядок. Но ничего. Сейчас он вызовет ей такси и отправит ее туда, откуда она, черт ее побери, появилась. А потом можно будет вернуться к работе и даже закончить дела в Майами с тем, чтобы уже сегодня вернуться к себе, на остров Амальтею.

Наверное, кто‑то там наверху — какое‑нибудь капризное божество — обладает действительно извращенным чувством юмора. Мало того что эта женщина вдруг приехала во Флориду, так надо же было такому случиться, чтобы она оказалась прямо под окнами его кабинета в тот единственный день за несколько недель — за несколько, черт побери, недель! — когда он решил поработать здесь.

— Какой‑то бред, — пробормотал Энтони, хлопнув ладонями по столу.

Его сумасшедшая выходка той ночью в Новом Орлеане не давала Энтони покоя несколько недель. Сама мысль о том, что он желал эту женщину, воплощающую в себе то, что он презирал всей душой, что он вел себя как сексуально озабоченный подросток, приводила его в ярость. Энтони был сам себе противен. Еще бы! Свалять такого дурака — да еще перед кем?! Перед этой заносчивой богачкой.

Он же прекрасно знает, какие они — женины ее круга. Все одинаковые, независимо от того, в какой стране родились. Надменные, эгоистичные, аморальные искательницы удовольствий, с презрением относящиеся ко всякому, кто не может похвастаться «голубой кровью»…

Раздался стук, Энтони поднял голову и уставился на дверь свирепым взглядом.

— Войдите, — рявкнул он.

Дверь открылась, и в комнату вошла она. Бледная, без макияжа. Волосы влажные от дождя. Футболка в одном месте порвана. Видимо, вследствие схватки с тем похотливым негодяем, который пристал к ней.

Энтони с удовлетворением отметил про себя, что она похожа сейчас на мокрую мышку. Но даже промокшая и еще не пришедшая в себя после случившегося, она держалась с достоинством. И была очень красивой.

Диана успела о многом подумать за последние десять минут и решила, что вела себя очень невежливо. И может быть, не просто невежливо, а отвратительно. Но вы посмотрите на него. Расселся этаким королем и даже не потрудился хотя бы казаться любезным. Нет, осадила себя Диана. Если она начнет думать так, ей ни за что не удастся произнести небольшую речь, которую она подготовила с таким трудом.

Да, он наглый и высокомерный. Ну и что? Его недостатки — это его забота. Да, он ее поцеловал. Но поцелуй этот был не чем иным, как демонстрацией мужского презрения. То есть с его точки зрения. И все‑таки был момент, когда у Дианы возникло чувство, будто ее уносит по головокружительной спирали…

Девушка распрямила плечи. Что было, то было. К тому же, чего еще ожидать от типа, который откровенно кичится своей принадлежностью к сильной половине человечества и считает, что ему дозволено все.

Дело сейчас не в этом. Нравится ей или нет, но он помог ей выпутаться из весьма неприятной ситуации. Сначала надо поблагодарить его, а потом попросить прощения за то, что она ему нагрубила. Пусть даже слова извинения станут застревать в горле, извиниться она должна.

Диана откашлялась.

— Мистер, я… я… Думаю, я должна извиниться, — сказала она, пытаясь улыбнуться.

— Я тоже так думаю, — сухо отозвался он.

Он, стало быть, не собирается идти на мировую. Ну и пусть. Она все равно постарается быть с ним любезной.

— Да… вы рисковали собой ради меня и…

— Уверяю вас, мисс, я ничем не рисковал.

— И, тем не менее, — продолжала Диана, стараясь сохранять спокойствие, — мне надо поблагодарить вас и…

— Вам, мисс, должно быть, не слишком радостно осознавать, что вашим спасением вы обязаны именно мне.

Диана залилась краской.

— Ну и что вы хотите, чтобы я сейчас сделала? Бухнулась вам в ножки? Уверяю вас, если вы рассчитываете именно на это, то вам придется прождать до второго пришествия!

Пару секунд они прожигали друг друга свирепыми взглядами, а потом Энтони поднялся из‑за стола.

— А вы смелая девушка, мисс. Я вынужден это признать.

— Тогда почему бы вам не принять мои извинения?

Диана решила покончить со всем этим разом и шагнула к нему, протянув руку.

— Меня зовут Диана Сазерленд, и я очень вам благодарна за то, что вы мне помогли.

Он уставился на ее руку. Возникла неловкая пауза. Диана уже начала опасаться, что он не примет ее руки, но он все же шагнул вперед и взял ее.

— Энтони Кабрера Родригес, — представился он довольно натянуто. — Но я ничего особенного не сделал. Любой порядочный человек на моем месте поступил бы точно так же. Что же касается благодарности… это Дженни услышала шум на улице и решила, что вы нуждаетесь в помощи.

Энтони улыбнулся, но улыбка была фальшивой, точно поддельный чек.

— Хорошенькую вы нашли забаву гулять по темным аллеям. А что вы вообще делаете здесь, мисс? Позвольте мне дать вам совет на будущее. Если вас снова потянет гулять в одиночестве в этом опасном районе…

— Я не нуждаюсь в ваших советах, мистер Родригес.

Энтони снова уселся за стол, откинулся на спинку кресла и сложил руки на груди. Диану бесила эта его поза. И презрительная улыбка.

— В моих, может быть, нет. Но в чьих‑то советах вы явно нуждаетесь.

Глаза Дианы вспыхнули.

— О Господи! Я так и знала. С вами вообще невозможно разговаривать по‑человечески!

— Наоборот, мисс Сазерленд. Это с вами невозможно разговаривать по‑человечески. Осмелюсь заметить, что сегодня вы повели себя как последняя дура и едва за это не поплатились. Вы, американцы, не перестаете меня удивлять. У себя дома вы не выходите на улицу просто так. Вы всегда знаете, куда и зачем идете. Однако стоит вам выехать куда‑то, особенно за границу, и вы начинаете вести себя точно дети в парке аттракционов, где можно делать все, что вам заблагорассудится, и при этом не отвечать за последствия.

Его покровительственный тон выводил Диану из себя. Мало того — он даже не предложил ей сесть!

Он что же, думает, что она будет спокойно стоять перед ним и выслушивать, как он поучает ее, словно нашкодившего ребенка?!

Она заставила себя улыбнуться.

— Вы, разумеется, правы. К несчастью, я давно уже закончила школу и с тех пор не бралась за учебники географии. Иначе я бы, наверное, не забыла, где именно и как надо себя вести.

Само собой, это было уж слишком… Майами во Флориде был вполне современный город. Но ее замечание явно попало в цель. Мистер Энтони Кабрера как — там — его… Родригес поглядел на нее так свирепо, будто собирался ударить. Значит, его все‑таки проняло!

Диана мысленно поаплодировала себе.

— Спасибо вам, мисс Сазерленд, за ваши искренние извинения, — заметил Энтони с сарказмом и потянулся к телефонной трубке.

— А теперь, будьте любезны, не сообщите ли вы мне название вашего отеля. Я вызову такси, и вы сможете вернуться к себе. Так где вы остановились?

Где она остановилась… Улыбка Дианы мгновенно погасла. Она уже и забыла…

— Я… я не в отеле остановилась.

— Тогда дайте мне адрес ваших друзей. Итак?

Диана уставилась на его руку, зависшую над телефонной трубкой. Наверное, надо сказать ему правду, что у нее нет ни денег, ни паспорта, ни кредитных карточек… Объяснить, что он единственный ее знакомый во всей Флориде? Ну нет. Ни за что. Уж лучше она будет спать на улице.

— Я не вижу необходимости давать вам их адрес, мистер Родригес. Я вполне в состоянии сама назвать адрес таксисту.

Энтони улыбнулся, хотя это стоило ему немалых усилий. Чего она боится, эта мисс Сазерленд? Она действительно думает, что он побежит за ней, задрав хвост, точно кобель за течной сучкой?

— Как хотите, — пожал он плечами.

— Но вам не о чем беспокоиться, мисс Сазерленд. Я спросил адрес только затем, чтобы знать, какой район города мне теперь следует обходить за три квартала.

Больше уже не делая попыток казаться любезным, Энтони схватил телефонную трубку.

— Дженни? Пожалуйста, вызовите такси для нашей гостьи. Нет, адреса не называйте. Мисс Сазерленд хранит эти данные в тайне.

Энтони нахмурился, придвинул к себе стопку бумаг и взял ручку. Через пару секунд он поднял глаза и изобразил на лице несказанное изумление.

— Вы еще здесь, мисс Сазерленд?

Диана развернулась на каблуках и вышла из кабинета, хлопнув дверью так, что задрожали картины на стенах.

Какая все‑таки невоспитанная девчонка! Энтони в сердцах бросил ручку на стол, оттолкнул от себя бумаги и уставился на закрытую дверь.

В тот вечер в Центре искусств ему пришла в голову одна мысль, и он оказался прав. Диана Сазерленд очень нуждается в том, чтобы какой‑нибудь мужчина — настоящий мужчина — поставил ее на место.

Но только не он. Боже упаси. Слишком много чести. Неблагодарный труд.

Внезапно нахлынули воспоминания. Как было приятно держать ее в объятиях, целовать… Ее губы, свежие и податливые, точно лепестки розы…

Диана села в такси. Проехав несколько кварталов, она наконец решилась сообщить водителю, что у нее нет с собой денег.

Таксист нажал на тормоза и подъехал к обочине.

— Но я обязательно вам заплачу, — быстро сказала Диана и принялась объяснять, что ее ограбили. Украли все деньги и документы. Она опоздала на теплоход. Теперь ей надо поехать в полицию и заявить о случившемся.

— У вас есть деньги, мисс, чтобы заплатить мне за эту поездку? — потребовал ответа таксист.

Диана заколебалась.

— Э… сейчас нет. Но завтра…

— Меня не волнует, что будет завтра. Диана опять принялась уговаривать его довести ее до ближайшего полицейского участка, но таксист оставался непреклонным. Словом, уже через пару минут она стояла на тротуаре, глядя вслед удаляющимся огонькам задних фар.

Уже темнело. Она невольно поежилась. Дождь перестал, но, судя по всему, ненадолго. На улице не было никого.

Ей нужна помощь. Это уже без вопросов.

Сзади послышались хриплые голоса. Прямо по центру проезжей части шли трое пьяных мужчин. Они громко смеялись, передавая друг другу бутылку виски.

Диана обмерла. Она быстро шагнула назад. Хорошо еще рядом был подъездов тени которого она и укрылась, затаив дыхание. Мужчины прошли мимо, не заметив ее. Подождав, пока их голоса затихнут в ночи, девушка выбралась из подъезда и пошла по дороге вперед.

Куда угодно. Лишь бы не оставаться здесь.