Предвестник

Глава 7 Новизна

Земля была холоднее зябкого воздуха. Она была твердой, грубой и покрытой толстым слоем сажи. Каменные стены окружали его и были покрыты пеплом, их едва озарял теплый трепещущий свет за его спиной.

Дилан приподнялся на руках и заметил кровь на земле под ним. Его кровь. Он ощущал трещины в костях.

Его тело пробудилось от боли, он пытался встать на четвереньки, заметил кого — то в дальней части комнаты. Незнакомец в темной одежде расхаживал с сигаретой в руке. Мужчина с лицом, скрытым за толстой вуалью дыма в форме…

Противогаза…

Сердце Дилана сжалось. Он видел этот противогаз раньше. Он все это уже видел!

Незнакомец в маске продолжал кружить, медленно приближаясь. Но настоящая паника пронзила Дилана, когда он заметил, что через брешь в заколоченном проходе в дальнем конце комнаты смотрит мальчик. Мальчик с рыжими волосами и зелеными глазами. Его шестилетняя версия.

При виде него Дилан понял, что произойдет.

— Зачем? — спросил он у мужчины, не сводя взгляда со своей детской версии. Жнец остановился перед собой, и Дилан услышал «Почему нет?» и ощутил на спине сильный жар.

Дикое пламя охватило его, потрескивая и оглушая его.

— НЕ СМОТРИ! — закричал он в агонии, желая пощадить младшую версию себя от травмы на всю жизнь. — НЕ СМОТРИ! — он протянул руку, кожа покрылась волдырями. — НЕ СМОТРИ — И — И!

Сердце Дилана сжалось камнем, он смотрел на потолок кабинета. Кожа горела. Нервы пылали. Он не мог двигаться. Он даже не мог раскрыть рот и закричать. Казалось, нить между телом и разумом разорвали.

«Сонный паралич», — подумал он, пот стекал каплями по его лицу.

Дрожа от боли, он посмотрел на белый потолок. Он представил маленький горящий домик, пытался снять перегрузку эмоций, но мысль о кошмаре сбивала концентрацию. Он пытался ослабить боль, но противогаз Жнеца вспыхивал перед глазами.

Ужас раздавил его, усиливая боль. Из горла вырвалось слабое кряхтение, спину ужалило так, что глаза наполнили слезы. Он не мог отогнать чувство, что в тенях прячется что — то жуткое.

За дверью.

В стенах.

Ему казалось, что кто — то вот — вот войдет в комнату и начнет резать его серпом.

«Это нормально, — убеждал он себя. — Это нормально для сонного паралича. Это в голове. Никого здесь нет».

Как только он смог пошевелиться, он перекатился на бок и встал на ноги. Он побежал в ванную, отдернул штору душа и включил холодную воду. Перед тем, как упасть на колени, он заметил в зеркале янтарное сияние его глаз.

Он схватился за край ванны и втянул себя внутрь.

Он рухнул на спину, вода плескалась вокруг него. Он дрожал в ледяной воде, что путала его ощущения, он не мог различить обжигающий жар и холод. Как только его тело онемело, он разрыдался.

Он видел этот кошмар во второй раз.

В первый раз он был ребенком. Наивным ребенком, загадывающим желания в 11:11, верящим, что игрушечный лис от всего его защитит. Слишком маленький, чтобы понимать, что рыжеволосый юноша из кошмара, кричащий ему отвернуться, горящий заживо, был его старшей версией.

И теперь кошмар прошел по кругу, и он не понимал, почему разум дал ему две разные роли в одной сцене с разницей в десять лет.