Прежняя жена

5

К счастью, музыка все еще играла, а большинство гостей были в подпитии или в стельку пьяны: некоторые ахнули, но почти сразу забыли об инциденте, словно такое происходило постоянно. Думаю, что так оно и есть. Люди вроде них часто посещают подобные мероприятия. Всегда найдется официант, который уронит поднос или блюдо, ведь правда?

Так что да, вечеринка продолжалась, и ни одна душа не подумала помочь – кроме человека, стоявшего передо мной. Мое сердце учащенно билось, кровь пульсировала в ушах. В голове крутились мысли о маме, о Келле и Ане, о том, что хочется бежать из особняка без оглядки, но нужны деньги на оплату счетов… Я видела, как двигаются четко очерченные губы мужчины, но его слова казались бессвязными.

А потом все мысли вытеснила одна: «Ух ты!» Незнакомец оказался великолепен; и да, губы у него были красивые, но больше всего привлекали внимание ореховые глаза. В глубине, казалось бы, беспечного взгляда читалась затаенная грусть.

Шестой столик стоял у бассейна, и отблески от голубой воды, мерцая, отражались в его глазах. У мужчины были длинные ресницы и округлый подбородок. Идеальной формы нос. Все в незнакомце казалось совершенным, и вдруг я осознала, как близко к нему стою. Он по-прежнему держал меня за запястье, моя ладонь была прижата к его пиджаку на уровне сердца, а живот касался его тела.

Голова кружилась, и такая близость заставила меня запаниковать – я быстро отстранилась. Он отпустил меня, и его губы снова задвигались.

– Вы в порядке?

Слова стали связными, музыка – громче, мое сердцебиение – спокойнее.

– В порядке, – кивнула я.

Он внимательно посмотрел на меня, а затем на кучу битого стекла на полу.

– Ох, э-э… прошу прощения… Надо все это убрать. – Не раздумывая, я наклонилась и подняла поднос.

Все еще на взводе, я быстро бросала осколки на мокрый поднос.

Мужчина в костюме сказал:

– О, я бы не стал…

Но было слишком поздно. Кусок стекла вонзился в мой палец, и теперь вокруг не только были рассыпаны осколки, но на них еще и капала кровь.

– Черт! – прошипела я, поднося палец ко рту.

– Что, во имя всего святого, произошло?! – У меня в ушах зазвенело от визга Эбби. – Ты уронила напитки?

Тут же подбежала еще одна женщина в платье с монограммой «М» на груди. У нее была смуглая кожа, а волосы собраны в гладкий пучок.

Эбби посмотрела на нее и покраснела:

– О, Джорджия, простите!

– Что случилось? – поинтересовалась Джорджия.

– Официантка просто уронила напитки, – сказал мужчина в костюме. – Случайно.

– Кто-нибудь пострадал? – спросила Джорджия, оглядываясь вокруг.

– Нет. Никто не пострадал, – ответил мужчина.

– Да? Ну хорошо. Эбби, надо навести порядок. А вы… – произнесла Джорджия, глядя на меня сверху вниз. – У вас идет кровь. В гостевом доме есть аптечка первой помощи. Пожалуйста, идите туда и обработайте рану, пока Лола не заметила.

– Хорошо, спасибо.

– Как вас зовут? – спросила она.

– Самира Уайлдер.

– К сожалению, Самира, мне придется вычесть это из вашей оплаты. – Джорджия поморщилась. – Это стандартные условия. То, что вы подписываете на случай, если произойдет порча имущества наподобие этого происшествия.

– Понимаю, – пробормотала я.

Конечно, приятнее от этого не стало. Меня захлестнул стыд – вдобавок к напряжению, нервозности и всем остальным бурлившим внутри чувствам.

Бросив взгляд на мужчину в костюме, я обнаружила, что он не отрываясь смотрит на мою грудь.

Какого хрена?! Нахмурившись, я прикрылась рукой:

– Куда это вы уставились?

– Здесь… э-э… Просто здесь кровь. Она пачкает вашу рубашку.

– Ох, черт!

Мужчина вытащил из кармана черный шелковый носовой платок:

– Вот, прижмите к порезу. Я провожу вас до гостевого дома.

Он пошел вместе со мной, прежде чем я успела возразить. В любом случае я не собиралась сопротивляться. Будучи в совершенно дурацком положении и истекая кровью, я тем не менее привлекла внимание великолепного мужчины. Конечно, ничего хорошего из этого не выйдет, но все же… Он помогал мне – уже кое-что.

Он добрался до гостевого дома первым и открыл его. Слава богу, внутри никого не было, но дверь в ванную оказалась приотворена, как будто люди входили и выходили оттуда всю ночь. Эбби распорядилась, чтобы при необходимости официанты использовали именно этот туалет, а не туалеты внутри особняка.

Мужчина направился в ванную и начал открывать шкафчики. Я стояла посреди гостевого дома, выглядывая в окно и зажимая порезанную руку платком. Я видела Лолу Максвелл: она стояла перед гостями с бокалом шампанского в руке, пока мужчина рядом с ней говорил в микрофон. Вероятно, ее муж.

– Нашел.

Я оглянулась на мужчину и увидела, что он держит аптечку.

– Сомневаюсь, что Максвеллы обрадуются пятнам крови на всей своей мебели, так что, думаю, обработать порез лучше здесь.

– Ладно, – кивнула я.

Войдя в ванную, я поняла, как много места он в ней занимает. Помещение, конечно, было просторное, но и он был крупным мужчиной – широкоплечий, высокий. Он определенно заполнил собой все пространство.

– Я просто… – Его голос затих, и он вышел из ванной.

Я тяжело сглотнула и посмотрела на маленькую белую аптечку, оставленную на тумбе. Убрала платок, но порез снова закровоточил, и кровь закапала на пол.

– О черт, нет!

– Все в порядке? – спросил мужчина.

– На самом деле нет. Кровотечение довольно сильное. Думаю, понадобятся швы.

– Швы? – Мужчина снова появился в поле зрения. – Могу я взглянуть?

– Конечно.

Я сняла платок, и он осмотрел мой палец:

– Нет, швы не понадобятся.

– Откуда вы знаете?

– Мне приходилось видеть достаточно глубоких порезов, – объяснил он, посмеиваясь. – Поверьте, все будет хорошо. Нужно просто сильно прижать, чтобы остановить кровотечение, и готово. – Он внимательно посмотрел мне прямо в глаза. – Можно?

Я пожала плечами. Пусть попробует, главное – остановить кровь. Сейчас, не имея никакой работы, я не могла себе позволить визит в больницу.

Мужчина открыл аптечку, достал ватный диск и обернул вокруг моего пальца. Потом сильно сжал палец, и я увидела, как из него сочится кровь. Затем он взял еще один ватный диск.

– Ну и денек выдался, да? – спросил он.

Я порадовалась, что он пытается заполнить паузу. Ситуация была неловкой – незнакомец, останавливающий мне кровотечение.

– Ну и денек, ага.

– Тяжелый?

– Вроде того.

Он поджал губы и кивнул:

– У меня тоже.

– Почему?

Он отвел взгляд и сосредоточился на моем пальце.

– Долгая история. Лучше не вдаваться в подробности.

Снова воцарилась тишина. Прищелкнув языком, я сказала:

– Я не расслышала, как вас зовут.

– То есть вы не узнаете меня? – спросил он удивленно.

– Нет. А должна?

– Такое в первый раз. – Он убрал окровавленную вату.

– Вы что, знаменитость?

– Ну, не совсем… – пробормотал он с улыбкой, взяв пакет с антисептической салфеткой.

– Тогда кто? – спросила я, и мне стало еще любопытнее, как его зовут.

Он ненадолго поднял глаза, а затем опустил их и разорвал упаковку.

– Я Роланд. Роланд Грэм.

Я сдвинула брови. Имя ничего мне не говорило, а он обеспокоенно смотрел на меня, словно ожидая реакции.

– Простите… Я вас не знаю.

– Ну, поверьте мне, это хорошо. Для нас обоих.

– Правда?

– Мы встретились до того, как вы узнали обо всех существующих насчет меня предубеждениях.

– Предубеждениях?

Он вздохнул и еще раз вытер мой палец.

– Не берите в голову.

– Вы хорошо знакомы с Лолой Максвелл? – спросила я.

– Скорее, с ее мужем. Мы несколько раз играли вместе в гольф. Я жертвовал Лоле средства, и ее муж пригласил меня.

– Что ж, это мило.

– Ну, когда считаешься одним из лучших гольфистов Америки, играть в гольф с друзьями-любителями становится скучновато.

– Подождите. Что? Одним из лучших гольфистов Америки?

– Да ну. Вы просто притворяетесь, что не знаете, кто я, из любезности. – Он широко улыбнулся, обнажив два ряда белых зубов.

– Нет, я не шучу. Понятия не имею, кто вы такой. И если это задевает ваше самолюбие, извините, приятель. Я плохо разбираюсь в гольфе. То есть я знаю Тайгера Вудса[2] – какой чернокожий его не знает, – но я не сижу и не смотрю его игры, понимаете?

– Да, понимаю. – Он распаковал бинт и обмотал его вокруг моего пальца. – Готово.

Я пошевелила пальцем. Он болел, но не сильно.

– Спасибо.

Мужчина закрыл аптечку и положил ее на место, а затем посмотрел на меня. Он снова был близко, и раньше я этого не осознавала: вид крови и тревога закружили меня как вихрь. Запах его одеколона был очень приятным. Дорогой, но ненавязчивый. Сандаловое дерево с нотками цитрусовых.

– Ну, мне пора возвращаться, – пробормотал Роланд. – Вечеринка почти закончилась.

– Да. Мне тоже пора.

Ситуация становилась забавной. Мы оба знали, что следует вернуться на вечеринку, но чувствовалась какая-то незавершенность. Кажется, мы тянули время, переминаясь. Затем он двинулся влево, а я вправо, перекрыв друг другу выход из ванной.

Я засмеялась, он тоже усмехнулся, затем жестом указал мне путь:

– После вас.

Я улыбнулась и вышла. Когда мы снова оказались на улице, зажглись фейерверки; гости с напитками в восторге глядели на разноцветные огни и завороженно улыбались, их глаза сверкали. Яркие вспышки озаряли ночное небо, и я видела, что Роланд стоит на траве, держа одну руку в кармане, и смотрит вверх.

С его сильными плечами и мощным телосложением он был похож на бога, спустившегося на землю. И в то же время в нем чувствовалось какое-то одиночество. Хотелось еще поговорить с ним, например спросить, почему его день тоже был тяжелым. Хотелось послушать его – он не казался особо разговорчивым, так что, уверена, людям редко удается услышать его голос.

Но у меня были другие дела этим вечером, и не стоило тратить время на разговоры на лужайке с каким-то якобы известным гольфистом.

Прежде чем я успела уйти, он спросил:

– Вас зовут Самира?

Я повернулась к нему: на его губах играла мягкая улыбка, а взгляд карих глаз был теплым, но при этом проницательным. Он смотрел так, словно хотел узнать обо мне все, и я не сомневалась, что в моем взгляде читалось то же самое.

– Да, Самира, – ответила я громко, чтобы перекричать вновь послышавшуюся музыку. – И нет, Роланд Грэм. Только из-за того, что вы известный гольфист и позволили мне испачкать ваш платок, я не дам вам телефон. – Я широко улыбнулась и побежала прочь, все еще чувствуя на себе его взгляд.

Между нами пробежала искра, и, если инстинкты меня не обманывают, он найдет меня до конца этой ночи.