Прекрасная буря

Глава 3

Жаклин всегда была не прочь подслушать под дверью, но только не в Хэйверстоне. Двери в старинном особняке были толстые, а некоторые еще и укреплены железными листами – тут ничего не услышишь, разве только если с другой стороны кричат. Но это был не тот случай. Девушка, конечно, сделала попытку, но по залам то и дело проходили родственники, и она не могла стоять, прижав к двери ухо, у всех на виду.

Тогда Жаклин незаметно выскользнула через черный ход и пробежала вдоль стены, изучая окна: какие-то в эту теплую летнюю ночь должны быть открыты. Так оно и оказалось. Ей даже удалось незаметно заглянуть в зал, чтобы понять, кто, кроме ее отца, там еще находится, – в комнате были ее дяди Уоррен и Бойд.

Энтони вошел как раз в тот момент, когда Жаклин успела спрятаться. Он не собирался плыть с Джеймсом, так что Жаклин недоумевала, какова его роль? Разве что Энтони может поддержать ее отца морально. Как бы Тони не был сердит на Джеймса, он всегда займет сторону брата против янки, как они называли андерсоновскую часть семьи. Однако в этот вечер между Уорреном и Бойдом не было никаких разногласий, видимо, потому, что Джеймс удовлетворил их просьбу об участии в экспедиции.

Жаклин вся обратилась в слух и даже не заметила появления Джереми. Поэтому она испуганно подскочила, когда он присел на корточки рядом, прошептав:

– Я мог бы догадаться, что ты окажешься тут раньше меня.

Она приложила палец к губам и скорчила гримасу, выражая свое недовольство тем, что Джереми обнаружил ее укрытие.

– Что я упустил? – спросил он с нетерпением.

– Пока ничего, – прошипела девушка, заглядывая за его спину, чтобы убедиться, что за ним не притащился Парсеваль Олден. Перси был старым другом семьи. Он обладал уникальной способностью все путать и портить. Можно не сомневаться, если где-то есть возможность напортачить, Парсеваль обязательно это сделает. В данном случае он мог бы выдать их затею отцу.

– Итак, что слышно от Дрю? – раздался из библиотеки голос Уоррена.

– Ничего хорошего, – ответил Джеймс, – прочти сам.

Должно быть, Уоррен уже держал письмо Дрю в руках, потому что он тут же заметил:

– Ага, Дрю пишет, что это не может быть Пьер Лакросс, тот пират, которого вы подозревали, так как он все еще сидит в тюрьме на Ангилье.

– Ты дальше читай, – поторопил его Джеймс.

Видимо, Бойд стоял рядом с братом и тоже читал письмо, потому что послышался его голос:

– Значит, Дрю показалось, что начальник тюрьмы занервничал, когда он спросил о Лакроссе? Нетипично для человека, живущего в одной каменной клетке с сотнями уголовников.

– Я тоже так думаю, – согласился Джеймс. – И еще заметь, начальник тюрьмы не позволил Дрю поговорить с Лакроссом. А ведь Дрю единственный из всех вас, кто мог бы Лакросса опознать, потому что только он был со мной в тот момент, когда негодяя схватили.

– Ну, он мог воспротивиться по массе причин, – послышался голос Уоррена. – Но Дрю явно расстроен из-за того, что ему не удалось уговорить тюремщика.

– И скорее всего, не удалось потому, что тюрьма английская, а то, что Дрю американец, стало ясно сразу же, как только он раскрыл рот, – добавил Бойд.

– Конечно, то, что англичане даже в мирное время не желают сотрудничать с вами, янки, – подходящая причина, – хмыкнул Энтони.

– Но мы не собираемся с ними враждовать, – предупредил его Джеймс. – Так что, если хочешь выпустить пар, выпускай на меня, а не на них.

– Тогда что я тут делаю?

– Я просто подумал, что ты изменишь решение и отправишься с нами.

– Черта с два, парнишка! Я хочу быть поближе к дому на тот случай, если Джудит передумает насчет этого прохвоста Тремейна и вернется домой поплакать на отцовской груди. А все красочные детали вы мне передадите, когда вернетесь в Англию.

– Тогда можешь возвращаться на свадьбу, – посоветовал Джеймс.

– Я же говорил, что мне тут нечего делать, – проворчал Энтони.

– Ну, даже если мы и не знаем, на кого охотимся, – сказал Уоррен, – я все равно бы отправился прямо сейчас. Слишком долго я сижу на суше. Вот доберемся до Карибов, там и решим все.

– Если бы мы с Дрю так сильно не подозревали Лакросса в похищении Жак, я бы не попросил Дрю потратить столько времени на выяснение того, где сейчас Лакросс. Дрю сначала обследовал старую крепость Пьера. Остров оказался необитаем, хотя на нем были следы недавнего пребывания людей. Потом он потратил несколько недель на то, чтобы выяснить, кто же жил на острове и куда эти люди делись потом, вот почему мы получили от него весточку только сейчас.

– Но если Лакросс все еще в тюрьме, зачем Дрю потратил столько времени на остров? – спросил Бойд.

– Когда мы поймали Лакросса, кое-кому из его команды удалось избежать тюрьмы. В любом случае мне, конечно, давно уже следовало быть на пути туда, ведь несмотря на то что я отошел от дел, у меня осталось гораздо больше врагов, чем один Лакросс и его команда. Дрю знает далеко не всех. Только если я лично поговорю с каждым из них, смогу понять, кто автор этого плана. Дрю даже не знает, кому следует задать правильные вопросы, в то время как я…

– …получил бы ответы любыми средствами, – закончил за него Уоррен и потом смущенно добавил: – Это, разумеется, комплимент, Джеймс, а вовсе не обвинение.

– Ну, ты снова все испортил, янки, – хихикнул Энтони и обратился к брату: – Парниша, тебе стоило винить меня. Ты-то, может, и купил себе перемирие с ними на время этой миссии, но не я.

Джеймс сделал вид, что не заметил этой реплики брата, и сказал:

– Я бы отправился туда раньше, если бы моя дорогая дочь не скрыла от меня вот это. Она нашла эту записку на корабле, который унес ее от Бриджпорта. Капитан судна, ее похититель, вместо оригинального требования выкупа решил послать нам более вежливую версию.

– Вот такой вежливый похититель? – удивился Бойд.

– Что за пират, пишущий вежливые письма? – фыркнул Уоррен.

Энтони взял из рук Джеймса записку, которую отдала отцу Жаклин, и прочел вслух.

– «Твоя жизнь за ее. – Знакомое предложение? – Ты знаешь место. Поторопись, mon ami».

– Жак скопировала эту оскорбительную записку, написанную хозяином ее похитителя, – пояснил Джеймс.

– И она скрывала ее все это время? – воскликнул Энтони. – Но почему?

– Жак боялась, что если я вернусь на Карибы сразу же, то попаду в ловушку, потому что они будут меня ждать. Автор этой загадочной записки, по ее словам, отец Кэтрин Майер, очевидно, предполагал, что я отлично пойму, о чем именно в ней идет речь.

– И ты понял?

– Да, но есть одна нестыковка. Ее автор все еще в тюрьме.

– То есть ты имеешь в виду Лакросса? – спросил Уоррен.

– Погодите-ка, – прервал его Бойд. – Нельзя же считать автора французом только потому, что он написал «mon ami». Я не знаток французского, но разве это не означает просто «мой друг»?

– Сарказм, разумеется, – ответил Джеймс. – Похоже, автор записки намекает мне на то, кто мой враг, без того, чтобы оставить какие-то доказательства, которые можно было бы использовать в суде. Это больше всего похоже на Лакросса. И я не удивлюсь, если у него имеется дочь, воровка драгоценностей, хитрая как лиса. А именно эта пройдоха Кэтрин Майер, которую наш лже-родственник Андрасси привел на борт «Девы Джордж».

– А она похожа на Лакросса? – спросил Уоррен.

– Ну, я бы не сказал, что они на одно лицо, – пожал плечами Джеймс. – Но в любом случае она могла действовать по его заданию. Стало быть, либо английский тюремщик соврал Дрю, либо Лакросс способен организовать такое предприятие, руководя им из тюрьмы. И цель этого плана – мое попадание в эту тюрьму, прямо в его камеру.

– Это невозможно, – возразил Бойд. – Мне казалось, что вас, аристократов, не сажают, что бы вы ни совершили.

– В общем, это так, – сказал Джеймс, – но капитана Хоука посадить вполне возможно.

– Капитан Хоук умер в Англии. Могу поклясться, что ты все сделал так, что комар носа не подточит.

– Все верно, – произнес Джеймс. – Но новости о смерти Хоука могли и не достичь всех островов Карибского моря, и там еще могут действовать ордера на его арест. Я ведь был там недавно, и кто-то, кто знал меня, как капитана Хоука, мог меня опознать. Более того, когда я помог Дрю спасти Габи и пленить Лакросса, Лакросс меня видел, так что он знает, что я жив. Вот чего я не могу понять, так это как Лакросс или кто там еще придумал этот план, догадался, что Хоук – это Джеймс Мэлори. Я очень постарался, чтобы это осталось тайной.

– Итак, нам придется напасть на английскую тюрьму, – простонал Уоррен.

– Нет… ну, я надеюсь, что нет, – ответил Джеймс. – Однако мне придется поговорить с этим начальником тюрьмы. Между тем я предполагаю, что имеются еще два человека, которые могли бы написать в записке нечто подобное. В общем, вопросов пока много и никакой определенности. Кроме того, что я отплываю наутро после проклятого маскарада, который уже пообещал посетить.

– Джорджи постаралась, – хмыкнул Бойд.

– Ну да, – ответил Джеймс, – лично я ненавижу балы, но Джорджи иногда бывает так убедительна!

– Боже, но он ведь не имеет в виду?.. – начал было возражать Уоррен.

– Разумеется, имеет, янки, – прервал его Энтони.

За окном Джереми помог Жаклин подняться и повел ее в дом, пробурчав недовольным тоном:

– Я должен был быть в библиотеке, но дядя Джеймс отказался меня пустить.

– Думаешь, я тоже не пробовала? Он ни за что не пустит никого из нас.

– Я еще понимаю, почему дядя Джеймс исключил тебя, – фыркнул Джереми, – но я же жил на островах и знаю Карибы как свои пять пальцев. Я мог бы быть очень полезен, и дядя Джеймс это знает.

– Не надо меня оскорблять, братец, – сухо проговорила Жаклин, – мы с тобой – идеальные потенциальные заложники, которые могут заставить его опустить меч в битве. Так что нам придется держаться в стороне, как бы нам ни хотелось обратного.

– Вот ты и держись, а я еще попробую с ним поспорить. Когда состоится этот бал, о котором упомянул твой отец?

Жаклин закатила глаза. Разумеется, у Джереми вряд ли получится переубедить отца, если не получилось даже у нее. Она была обижена отцовским решением, но снова пытаться настаивать на своем не собиралась. Теперь надо найти Габи и выяснить у нее все что можно об этом пирате, Пьере Лакроссе.